Фанфики от Лин Тени, по DL, естессно...

[Лин Тень >>>]

Ну, пока только один, признаться... В общем, не везёт мне с рассказами, на Утехе они мало кого интересуют... что ж, попробуем свои силы в фиках. Думаю, это для Утехинцев будет интересней.

Это пробный фаербол в качестве фанфика. Нормально не получилось, получился как всегда юмор, причём довольно специфический, да ещё и на грани слэша. Как я уже говорила — слэш приветствую только в качестве юмора. Во-вторых, это определнное поздравление Даламару, ведь 26 июля у него ДР.

Репетиция
— Даламар!
Эльф с предельной скоростью добрался до кабинета шалафи. Тот стоял перед своим большим напольным зеркалом и внимательно смотрел на своё отражение. Как только Даламар вошёл, Рейстлин обернулся и, оглядев эльфа сначала снизу вверх, потом сверху вниз, сказал с хищной ухмылкой:
— Поможешь мне.
— Конечно, шалафи. Что я должен сделать?
Рейстлин подошёл к Даламару, скинул с него капюшон, отчего эльф дёрнулся. Затем Рейстлин снова критически осмотрел Даламара, скривил губы, достал откуда-то гребешок и начал расчёсывать эльфа. Тот непонимающе смотрел на своего шалафи, однако попытак сопротивляться не предпринимал.
Рейстлин провёл гребнем несколько раз по волосам Даламара, затем пригладил его шевелюру руками. И снова критически осмотрел:
— Чёрная мантия не пойдёт. Всё должно быть по-настоящему. Принеси простыню — пожалуй, это единственное белое, что есть в этой башне.
Даламар покорно кивнул и исчез. Уже через секунду он появился с белой простынёй в руках, которую он только что собственноручно сдёрнул со своей кровати.
— Раздевайся, — коротко скомандовал Рейстлин.
Даламар секунду недоверчиво смотрел на своего учителя — не шутит ли тот. Потом, чувствуя весьма новое для себя ощущение стыда, снял мантию. Рейстлин, нимало не смущаясь, указал на простыню. Даламар в ужасе посмотрел на неё.
— Что я...
— Завернись в неё, идиот, — чуть повысил голос шалафи. — Или я должен смотреть на тебя?
Даламар, краснея, обернул простыню вокруг себя на манер туники. Рейстлин подошёл и немного исправил дизайн, разгладил складки. Даламар чувствовал себя идиотом, но счастливым идиотом, отчего идиотизм увеличивался ровно вдвое. Рейстлин прищурился и выдал:
— Нет, не пойдёт. Иди возьми ещё одну простыню.
Даламар принёс ещё одну простыню из запаса чистых. Рейстлин подошёл к своему ученику и начал прилаживать её в качестве накидки. В конце концов, он всё же добился того, что ему самому это понравилось. Даламар же, кося глазом в зеркало, понимал, что он сам себе больше напоминает женщину.
— Уши, уши спрячь, — нетерпеливо сказал Рейстлин и сам пригладил волосы Даламара так, что эльфийские уши теперь были не видны.
Затем шалафи отошёл на несколько шагов, благо кабинет был большим, и посмотрел на Даламара, который, при всей своей природной бледности сильванести, сейчас был красным, как рак. Он был безумно рад помочь шалафи, однако он не знал, что будет дальше. Пока что его вырядили, точно светлого жреца.
— Грим, — быстро сказал Рейстлин и достал из одного из ящиков стола несколько баночек.
Даламар всегда поражался, сколько всяких мелочей было у Рейстлина, мелочей, которые, казалось бы, не нужны магу, но Рейстлин всегда находил им применение. Даламар скосил глаза и увидел на некоторых баночках красивую гравировку "Л.К.". "Лоранталаса Канан?" — предположил эльф. На других, словно в подражание им, было нацарапано "Т.В.". Чьи это инициалы, Даламар не знал.
Рейстлин открыл одну баночку и ловко зачерпнул оттуда какой-то крем.
— Сядь, — приказал он Даламару. — И закрой глаза.
Затем он быстро и почти незаметно втёр этот крем в кожу лица Даламара. Затем эльф почувствовал, как тонкие пальцы шалафи скользят по его векам. А потом и по губам. Даламар взмок. Что будет дальше?..
Когда Даламар открыл глаза и скосился на зеркало, он увидел не красавца — эльфа Сильванести, а... женщину! Причём человеческую. Рейстлин сумел с помощью грима скрыть эльфийские черты лица Даламара.
Однако стоило признать, что женщину Рейстлин из Даламара сделал красивую. Как бы не противно самому эльфу было об этом думать.
— Неплохо, — наконец сказал шалафи, осмотрев ученика и так, и эдак. — Теперь рост. Ты будешь всё время сидеть, потому что ты выше меня.
Рейстлин подошёл к зеркалу и снова уставился на своё отражение. Он задумался и, видимо, надолго.
— Шалафи,— тихо проблеял Даламар, — я могу задать вопрос?
— Что? А, да.
— Зачем это всё?
Рейстлин отошёл от зеркала и сел за стол. Он не мигая уставился на ученика своими жуткими глазами. Даламар сглотнул и пожалел, что спросил.
— Завтра я буду встречаться с Посвящённой Паладайна, Крисанией. Сегодня мне нужно отрепетировать речь. Будешь за Крисанию.
Даламар выдохнул, как ему показалось, слишком шумно и порывисто. Значит, ничего опасного. Зато много приятного.
— Начнём, — сказал Рейстлин, сцепив пальцы. Его лицо в мгновение ока приобрело другое выражение. Сейчас Рейстлин смотрел на Даламара с уважением и интересом. — Здравствуй Посвящённая...

[Storm >>>]

пожалуй, это единственное белое

у чОрных магов все должно быть чОрное!)))))))))))))))
весело-о-о-о-о))))

гравировку "Л.К.". "Лоранталаса Канан?" — предположил эльф. На других, словно в подражание им, было нацарапано "Т.В.". Чьи это инициалы, Даламар не знал.

гример млин)))

Даламар взмок. Что будет дальше?..

Кхе.. хееее хихихихахахаха!))))

Будешь за Крисанию.

мне его жалко)))))

[Лин Тень >>>]

Storm, спасибо . Т.В. - это Тика Вейлан, если кто не догадался. У кого ещё Рейстлин мог нагло спереть косметику?

В общем, надеялась, что будет весело и немного слэшно. Расчёт был именно такой. Причём слэшно исключительно со стороны Далли.

[Storm >>>]

Т.В. - это Тика Вейлан

я поняла)))) Хто ж еще)
Далли вообще жалко) В Криси нарядили)

[Лин Тень >>>]

Далли вообще жалко) В Криси нарядили)

Должен же шалафи на ком-то тренироваться ХD. Далли удостоился чести быть "Подопытным КРОЛИКОМ" Рейстлина

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-07-2010, 19:34

[Storm >>>]

. Далли удостоился чести быть "Подопытным КРОЛИКОМ" Рейстлина

опять кролики!!!! спасу нет от них)))))

Сообщение отредактировал Storm - 22-07-2010, 19:35

[Лин Тень >>>]

Кто хочет юмора — его здесь нет. Даже наоборот. Мне стало интересно, каковы же всё-таки были отношения Рейстлина с матерью. Получилось довольно печально.

Вернись домой...
Не успело утреннее солнце заглянуть в убогий домик на окраине Утехи, как Китиара ворвалась в спальню к братьям и провозгласила, что пора вставать. Карамон, обычно любящий поспать, сегодня вскочил с койки и набросился на сестру, выпихав её за дверь. Китиара тут же дала малышу подзатыльник:
— Какого чёрта, Карамон? — спросила она удивлённо.
Тот сердито уставился на сестру, потирая голову:
— Рейст болеет. Зачем ты кричишь?
— Ой, перестань. Он лежит уже неделю, хватит, в самом деле. Думаю, он уже выздоровел.
Китиара уверенно направилась к двери, полная решимости поднять Рейстлина с кровати. Она ненавидела слабость — свою или чужую. И то, что её маленький шестилетний брат был слабаком, бесило её ещё больше.
Карамон приготовился защищать дверь, чтобы Кит не потревожила его брата-близнеца. Однако Китиаре и Карамону в итоге не пришлось ссориться — Рейстлин встал сам. Его пошатывало, и он был очень бледным, но он был здоров. Карамон тут же улыбнулся, хотя и получил от сестры очередной подзатыльник.
— Рейст, как ты? — участливо спросил он, будто и не заметив побоев Кит.
— Нормально, — слабо проговорил Рейстлин.
— Ну вот, — нетерпеливо сказала Китиара, — я же говорила, что всё уже в порядке. Давайте, быстро завтракать.
Она сгребла младшего брата за шкирку и потащила на кухню. Из соседней комнаты раздалось фальшивое пение — у Розамун снова был припадок.

Старания Китиары были тщетны — есть Рейстлин не хотел ни в какую. Еда в него не лезла, хотя она пыталась его накормить силой. Потом, по своему обычаю, просто плюнула на всё это и вышла. Завтрак Рейстлина был уничтожен Карамоном.
— Пойдём погуляем? — предложил Карамон брату. — Если ты хорошо себя чувствуешь.
— Нет, Карамон. Я посижу дома.
— Тогда и я посижу дома, — с лёгкостью согласился Карамон.
Рейстлин махнул рукой. Он бы поспорил, если бы у него были силы. Он бы предпочёл, чтобы сегодня все убрались куда-нибудь подальше из дома и оставили его одного. Он был зол на Китиару, что она разбудила его.
Как по заказу вошла сестра и позвала мальчишек на улицу. Карамон тут же сказал, что Рейстлин не хочет гулять, а если Рейстлин не хочет, то и он не пойдёт, потому что они близнецы и всё делают вместе.
— Иди, Карамон, — почти прошептал Рейстлин. — Я полежу ещё немного.
Брат, вполне удовлетворённый таким ответом лишь на прощание осведомился, не нужно ли чего Рейстлину и вдруг ему понадобится помощь.
— Со мной будет мама, — ответил Рейстлин.
Карамон опустил глаза, а Китиара открыто фыркнула, выражая своё презрение. Она, как и большинство людей, считала свою мать сумасшедшей.

"Наконец-то", — подумал Рейстлин, когда брат с сестрой ушли. Он уже собирался направиться в спальню, как вдруг знакомый голос заставил его развернуться:
— Здесь кто-то есть?
Рейстлин зашёл в родительскую спальню — мать сидела в любимом кресле-качалке. Отца не было дома уже давно — он уехал работать по найму.
— Мама, — позвал он.
Розамун повернулась к сыну и слегка улыбнулась.
— Дитя моё, — сказала она. — Подойди.
Рейстлин подошёл. Розамун положила руку на горячий лоб Рейстлина.
— Дитя, ты болеешь. Тебе нельзя вставать с кровати, тебе нельзя идти гулять.
— Я не иду гулять, мама, — тихо ответил мальчик. — Я остаюсь дома.
— Ты похож на моего сына, — голос Розамун стал совсем тихим. — Иди сюда, дитя, я приласкаю тебя. Ты бездомный, у тебя никого нет. Иди сюда.
Рейстлин, чувствуя, как что-то тугое скручивается в горле, подошёл к матери совсем близко. Розамун стала гладить его по голове.
— Бедный мальчик, у тебя нет мамы... бедный мальчик... — приговаривала Розамун, перебирая грязные спутанные волосы сына. — Бедняжечка, у тебя никого нет...
Розамун вдруг резко схватила сына и посадила к себе на колени — то, чего она не делала никогда. Впрочем, она никогда и не говорила, что у неё есть сын. Обычно она забывала о существовании детей.
Рейстлин не выдержал. Он чувствовал запах матери — тот запах, который нельзя перепутать ни с каким другим. Мальчик уткнулся лицом в плечо Розамун и тугой ком в горле наконец-то отпустил — слёзы хлынули из глаз. И было уже всё равно, что именно она говорит — а говорила она в данный момент о своём первом муже Грегоре Ут-Матаре — главное, что Рейстлин слышал голос матери, прикасался к матери и чувствовал её запах.
— Когда-нибудь я уйду, — вдруг сказала Розамун очень ясно, без следа обычного тумана безумия в голосе. — Не ходи за мной сын, хотя я буду звать тебя. Не ходи за мной, Рейстлин... Там, куда я уйду, темно и страшно, не ходи туда...
— Мама! — всхлипнул мальчик. Первый раз мать назвала его по имени.
Но мать уже не слышала. Она снова погрузилась в транс и принялась напевать что-то, одной ей известное. Она сидела, перебирая руками в волосах сына, и то пела, то что-то говорила своим незримым собеседникам.
— Старая ведьма! — раздался резкий голос Китиары.
Сестра вихрем подлетела к матери и вырвала у неё из рук Рейстлина, шмякнув его на пол, будто ненужный хлам. Китиара полыхала злостью. Карамон, стоящий рядом, помог Рейстлину подняться.
— Она подумала, — объяснил он, — что мать может причинить тебе зло... Рейст, что с тобой, ты плачешь?
— Я вспотел, у меня жар, — быстро сказал Рейстлин охрипшим голосом. Сам же быстро отвернулся и вытер слёзы. — Я иду спать.

Спустя десять лет, Рейстлин сидел у кровати матери. Он испробовал всё — от нашатыря до иглоукалывания, но всё без толку. Розамун Маджере умирала.
— Мама, вернись домой, — тихо шептал Рейстлин. — Вернись домой...
"Я маг, — думал Рейстлин в отчаянии, — но я не могу спасти собственную мать!". Рейстлину ничего не оставалось, кроме как смотреть на медленную смерть дорогого для него человека. Дорогого для него — и ненавистного для всех остальных.
— Вернись домой, мама, — шептал Рейстлин.
Он сидел на полу, на коленях, положив руки и голову на кровать матери. Он не заметил, как задремал.
Он увидел мать, но не такую, какой он привык её видеть — с грязными нечёсанными волосами, в штопанной-перештопанной одежде, неухоженную, полубезумную — он видел красавицу Розамун Маджере, каштановые завитки волос которой спускались ниже плеч, а зелёные глаза сияли, словно изумруды, улыбка её могла очаровать кого угодно, её черты лица были истинно аристократическими. Мать смеялась, но не своим страшным смехом, который доводилось слышать Рейстлину, а радостно и зазывно. Она стояла на дороге и махала рукой, призывая пойти за ней. Рейстлин понял, что всё, что ему нужно сделать — это догнать её, и тогда...
Рейстлин побежал, не чувствуя привычной слабости тела. Но чем быстрее бежал он, тем быстрее бежала мать.
— Иди сюда, сын, — махала рукой Розамун. — Иди же сюда...
— Вернись домой, мама, — кричал ей в ответ Рейстлин.
Но она не слушала. И бежала дальше. Рейстлин приготовился бежать за ней, как вдруг услышал другой голос, также принадлежавший его матери, но в сравнении с этим он казался совсем другим — грубым и страшным:
— Не ходи за мной сын, хотя я буду звать тебя. Не ходи за мной, Рейстлин... Там, куда я уйду, темно и страшно, не ходи туда...
Рейстлин вздрогнул и проснулся. Он думал, что спал как минимум пару часов, но его тело не затекло в такой позе, а на руках не появились красные следы. Получается, что он спал всего несколько минут.
— Вернись домой, — снова прошептал Рейстлин, зная, что это не поможет. Его мать не вернётся. Она обречена на смерть.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-07-2010, 21:07

[Storm >>>]

— Старая ведьма! — раздался резкий голос Китиары.

*ругается*

Не ходи за мной, Рейстлин... Там, куда я уйду, темно и страшно, не ходи туда...

видимо поперся(((
*перечитала. Тихо плачет*

Сообщение отредактировал Storm - 22-07-2010, 21:29

[Лин Тень >>>]

видимо поперся(((

Ну да, в итоге в Бездну-то он сунулся...

Расчёт был именно на слёзы. Это я недавно Кузницу Души просмотрела одним глазом, поняла, насколько же всё было печально. Рейстлин на самом деле очень несчастный человек. Карамон почти ничего не потерял после смерти матери, ведь весли ты не любишь, ты и не чувствуешь потери. Там в КД всё сказано. Карамон не то чтобы не любил... он любил, но только потому что так полагается, ведь он примерный сын. А Рейстлин любил по-настоящему. И сам чуть не умер, когда умерла мать.

[Storm >>>]

А Рейстлин любил по-настоящему. И сам чуть не умер, когда умерла мать.

ага. *утирает слезы* Хорошо пишешь.

[Лин Тень >>>]

Пасиб, стараемся

[Лин Тень >>>]

Выложу и здесь тоже. Вторая часть вот этого фанфика.

Репетиция, часть 2

— Здравствуй, Посвящённая, — Рейстлин постарался придать взгляду уважение и интерес, а в голосе мага зазвучали бархатные нотки.
Надо сказать, эффект ему понравился. Рейстлин специально установил большое напольное зеркало позади Даламара, и теперь мог наблюдать самого себя. Мог видеть все свои недочёты.
Последовала пауза. Рейстлин вздохнул. Выражение лица мага сменилось на злость и раздражение.
— Нет, Даламар, так не пойдёт. Ты — Крисания, понимаешь? Крисания, Посвящённая Паладайна! Включи же наконец свои мозги, а главное — своё воображение.
Даламар хотел почесать нос, но увидел молниеносно занесённую над ним длань шалафи, хоть и худую, но весьма тяжёлую. Рейстлин не для того столько мучился с макияжем, чтобы этот олух сейчас просто смазал косметику. Даламару пришлось терпеть.
— Просто... — нервно сказал он. — Понимаете, шалафи... мне тяжело представить себя в такой роли.
— Тяжело? — неожиданно участливо спросил Рейстлин. И в этой участливости Даламару послышалась угроза. — А в роли корма для Циана тебе не тяжело себя представить?
— Я... понял вашу основную идею, шалафи, — попытался сохранить достоинство Даламар.
Рейстлин чуть усмехнулся и вновь сменил выражение лица. Даламару оставалось только завидовать тому, как быстро он это делает.
— Здравствуй, Посвящённая.
— Здравствуй... — неуверенно начал Даламар, чувствуя себя счастливым идиотом. На него-то шалафи так смотреть не будет никогда... — Маг. Наслышана.
— Наслышан о тебе.
Интересно, о чём жрица собирается говорить с шалафи? Ну почём он, Даламар, может знать? И как он должен это отыгрывать? Что он должен сказать? "Ладно, — решил эльф, — придумаю что-нибудь туманное, вроде сна-предвидения... знака Паладайна или как там это у них зовётся...".
— Я пришла предупредить тебя, маг, Паладайну ведом замысел твой, — Даламар следил за реакцией шалафи, но тот был непроницаем, только жуткие глаза поблёскивали в отсветах камина. — Я во сне его увидела знак. Оттого говорю с тобой.
Рейстлин не шевелился. Он замер, словно был статуей из оникса. Даламару стало жутковато, но он продолжал:
— Даже чёрные коллеги твои о тебе говорить опасаются к ночи.
Рейстлин усмехнулся. Даламар даже вздрогнул. Он не ожидал вообще никакой реакции. "Помирать — так с музыкой," — решил тёмный эльф и, чуть прикрыв глаза, начал разглагольствовать дальше:
— Целый мир трепещет перед тобой, — вот тут Даламар не солгал, — но со мной разговор иной, — Даламар внимательно следил за реакцией шалафи, но тот не шевелился. Сам эльф порядком распалился, зачем он произнёс следующую фразу, он так и не понял: — Пока не поздно, покайся! Послушайся гласа божьего...
— Ты голос божий — не больше? — перебил его Рейстлин. То ли ему надоело слушать ахинею, которую нёс Даламар, то ли он, наконец, решил "вступить в игру". — Нет, жрица, не прибедняйся.
Рейстлин склонил голову и продолжил:
— Ты многое можешь, мне ясно, в пылу священного рвения, — Рейстлин улыбнулся. Он говорил с уважением. Маг подумал о том, что ходит на грани лести, так что стоит немного сбавить обороты. — А может, в этом опасность, и знак твой — предупреждение? — он вопросительно приподнял брови.
Рейстлин положил худые длиннопалые ладони, обтянутые золотой кожей, на столешницу и подался вперёд.
— Душа твоя как первый снег бела, — голос мага напоминал сладкую текучую патоку, — и ты бесстрашна, праведная дочь. Но правильно ли знак ты поняла? — Рейстлин чуть подался назад и склонил голову. — Быть может, ты мне призвана помочь?
Даламар тихо паниковал. Что он должен на это отвечать? Он смотрел в жуткие неподвижне глаза шалафи и всё, что он смог из себя выдавить, было:
— Тебе? Помочь? — и то на высоких нотах. Больше это было похоже на визг.
Рейстлин соединил кончики пальцев и с бархатными нотками в голосе продолжил:
— Чтоб доказать тебе, что пред тобой не враг, позволь мне изложить свой взгляд на мироздание.
— Пожалуйста... — прошептал тёмный эльф. — Прошу... — но вдруг поймал взгляд шалафи, в котором плясали смертельные огоньки. Даламар понял, что лучше бы ему снова вжиться в роль Крисании. — Любезный чёрный маг: я вся внимание.
Рейстлин плавно поднялся с кресла и, упёршись правой ладонью в столешницу, обошёл стол.
— Ты не станешь отрицать, что мира этого создатель благ, — чуть наклонившись к Даламару, прошептал волшебник. — Если он и создал тьму, то явно он желал, чтоб было так.
Маг обошёл кресло Даламара сзади и следующую фразу произнёс, наклонившись к левому уху тёмного эльфа:
— Ты не будешь утверждать, что с ней он неспособен совладать.
— Бог всемогущ, — пискнул Даламар, тщетно пытаясь сохранить образ Крисании.
Рейстлин теперь стоял слева от тёмного эльфа. Он чуть присел, опираясь левой рукой на столешницу и посмотрел ученику в глаза. Даламар был похож на кролика, которого загипнотизировал удав.
— Тьма и свет — вот два крыла, несущие в пространстве этот мир, — Рейстлин склонил голову и продолжил свою речь: — Тьма — не воплощенье зла, — здесь шалафи чуть улыбнулся, — она дана для равновесья сил.
Затем Рейстлин приблизил лицо к лицу Даламара и почти прошептал:
— К свету тянется росток, но даст его зерно во тьме земли...
Тёмный эльф сглотнул и тоже прошептал в ответ:
— Ты прав и здесь...
Шалафи резко поднялся и вновь обошёл кресло Даламара, произнеся:
— Тёмный маг — не тот, кто зол, а тот, кто прибегает к силам зла.
Он двигался плавно, чёрная мантия шелестела по полу, маг ступал неслышно. Даламар подумал... и удивился, что ещё может думать. В голову ему пришла мысль, что с таким направленным воздействием на психику, шалафи не нужно ничего репетировать.
Однако же Рейстлин был недоволен собой. Ему казалось, что он слишком давит на воображаемую Крисанию. Находясь сзади кресла, Рейстлин чуть наклонился над ухом тёмного эльфа и прошептал:
— Их, как средство, подчинив той цели, что, быть может и светла, — последнее слово он произнёс совсем тихо.
Даламар дёрнулся и обернулся на своего шалафи, глядя на него полубезумными глазами. Однако Рейстлин уже шёл по направлению к своему креслу. Он сложил руки в рукава мантии и чуть прикрыл глаза.
— Тот, кому доступен арсенал Богини Тьмы — тот чёрный маг, — критичным тоном заявил Рейстлин, усаживаясь обратно.
— Её слуга, — как можно тише выдохнул тёмный эльф. Против воли интонация получилась вопросительная.
— Слуга... — кивнул Рейстлин рассеянно. — И враг, — вдруг резко сказал он, остановив взгляд золотых глаз на Даламаре. Тот сидел, не смея пошевелиться. — Знаешь ли, что магом тьмы Такхизис нынче в Бездне заперта? — шалафи не отводил взгляд, а голос его был резким, точно он хотел растерзать своего ученика.
Однако эффект получился именно тот, которого добивался Рейстлин. Даламар вдруг почувствовал холод и начал зябко поёживаться в своём кресле, хотя совсем недавно с тёмного эльфа сошло семь потов.
— Знаешь ли, что маги тьмы и света стерегут её Врата? — прищурившись и наклонившись вперёд, вновь спросил Рейстлин. Даламар был бледен, на лбу выступила испарина, его трясло. "Неплохо," — решил Рейстлин. — Я один решился сделать то, за что собратья проклянут — шагнуть во тьму.
Воцарилось молчание. Даламар не способен был ни на какой образ сейчас. Рейстлин вздохнул и встал из-за стола. Тёмный эльф проводил его взглядом.
— Что расселся? — прошипел шалафи. — Ты свою роль выполнил, теперь можешь быть свободен. Мне ещё кашель репетировать.
— Кашель? — удивился Даламар. Это первое, что он смог сказать. Эльф был сломлен морально и физически.
— Кашель, глухие твои уши, — рассердился Рейстлин. — А ты свободен. Давай, выметайся.
Даламар не сразу смог встать. С третьей попытки ему это удалось, но он запутался в простыне и едва не упал. Рейстлин равнодушно смотрел на своего ученика, который только что чуть не расшибся.
В конце концов, кидая на своего шалафи немного жалобные взгляды из-под поднятых бровей, и получая в ответ строгие взгляды золотых глаз, Даламар ушёл.
Солнце село за стены прекрасного города Палантаса.
Рейстлин вновь встал перед зеркалом и принялся с усердием репетировать кашель. Завтра всё должно быть идеально.
Даламар мыл лабораторию после очередных экспериментов. Он откровенно завидовал Посвящённой Паладайна Крисании, завидовал той беззаветной чёрной завистью, на которую способны только чёрные маги.
А Крисания спокойно укладывалась спать, нисколько не волнуясь насчёт предстоящей встречи. Она и представить себе не могла, что кто-то так беспокоится из-за неё...

[Лин Тень >>>]

И ещё один. Это смесь юмора и слёз. Я попыталась это сделать. Не знаю, насколько это вышло... В общем, читайте. Это "сцена у ручья", переписанная мной.

Да и ещё, примечание: я не переписывала (дословно) Уэйсо-Хикманскую сцену, ибо считаю это скучным. Поэтому могут быть несоответствия... что ж, это фанфик, вольный стиль.

Пылью под пологом голос мне полоза слышится...
Полные голода очи-золото в пол-лица...
Он зовет меня вниз:
"Родная, спустись,
Обниму в тридцать три кольца!"
(с) Мельница "Невеста Полоза"

Пролог
Здесь всегда царили полумрак и тишина. Обстановка была скудной — стол и стул под сводчатым потолком в окружении красноватых мраморных колонн. На столе стояли точные выровненные весы и лежала книга. Мужчина в серо-коричневых одеяниях беспрестанно что-то в ней писал. Он не отвлекался ни на что, и так продолжалось месяцы, годы и даже столетия. И лишь тихий скрип пера, бегающего по бумаге туда-сюда, был единственным звуком, которому позволялось здесь находиться...
— Гилеан! — раздался вдруг голос слева от мужчины. — Всё пишешь? Отвлекись хоть на секунду, поприветствуй сестру!
Писец поднял глаза, при этом лишь чуть замедлив темп письма, но не прекратив писать. Перед столом стояла сногсшибательная красотка с чёрными волосами и чёрными глазами, большегрудая, с осиной талией и длинными ногами и улыбалась брату. Одежды, если эти куски ткани на причинных местах можно так назвать, было минимум.
— Здравствуй, Такхизис, — ровно сказал Гилеан и продолжил заниматься делом.
— Ой, Ги, ты такой скучный, — поморщилась Такхизис и принялась расхаживать по залу, громко цокая шпильками. — Я смотрю, у тебя ничего не поменялось. Как дочка?
— Спасибо, хорошо, но ты можешь спросить и у неё, — тон Бога Равновесия выражал на этот раз лёгкое недовольство тем, что его побеспокоили.
— Не будь занудой, — махнула рукой Богиня Тьмы. — Ну где этот чокнутый придурок, надо уже начинать!
В голове Гилеана промелькнула мысль, которая ему не понравилась. Он даже оторвался от своей книги, что было недопустимо.
— Э...эй! Вы что ВДОВОЁМ ко мне решили прийти?
Такхизис скорчила рожицу:
— Ги, ты как с неба упал, — богиня сама же рассмеялась своей шутке. — Да, да, к тебе, и да, вдвоём! Мы сегодня будем развлекаться и тебе предлагаем. Ну, то есть, развлекаться буду я, — сразу же оговорилась Такхизис растянув самодовольную улыбку во всё лицо. — Я его обставлю!
Заметив, что он потерял несколько драгоценных минут, Гилеан быстро вернулся к письму.
— Нет, — пробормотал он. — Я занят.
— Ты всегда занят, — махнула рукой женщина, качнув ещё при этом шикарными бёдрами.
— Ой, Тэк, оставь его, пусть себе пишет, он тебе что, мешает что ли? — послышался ещё один голос.
Боги синхронно обернулись, причём Гилеан даже поставил кляксу на свою любимую книгу. Справа от стола появился старик в потрёпанных одеждах серомышиного цвета и в латанной-перелатанной шляпе.
Такхизис наморщила нос.
— Ты бы хоть поприличнее оделся... Ещё Паладайн, называется! Фи!
— Не Фи, а Фисбен. Тэк, солнце ты моё тёмное, ты предлагаешь мне тут платиновым драконом рассекать? — вопросил пришедший. — Думаю, Ги не оценил бы.
— Идите оба в Бездну! — завопил Гилеан, представив себе такой оборот событий.
— Палли не захотел ко мне в гости, — развела руками Такхизис.
— Аналогично, — пробурчал Паладайн. — Ты-то тоже не торопишься ко мне...
— И поэтому вы решили завалиться ко мне?! — Гилеан сам не заметил, как повысил тон, а случалось с ним это крайне редко.
Паладайн и Такхизис переглянулись и синхронно кивнули. Гилеан сжал зубы и хлопнул себя по лбу. Только их ещё не хватало! Вот ведь напасть! Тем временем старший брат и младшая сестра уже говорили о своём:
— Ты опоздал! — тонкий палец Такхизис с наманикюренным ногтем указал на Фисбена.
Тот лишь пожал плечами:
— Нет, я не пропустил ничего важного. А вот сейчас самое оно. Давай, присаживайся.
Такхизис устроилась на только что появившемся мягком диванчике. Рядом с ней развалился Фисбен.
— Так как, братишка, присоединишься? — обернулась к Гилеану Такхизис, выгнув длинную шею.
Тот отрицательно покачал головой. В данный момент он, непристойно ругаясь, пытался стереть кляксу, которую поставил на драгоценную страницу книги.
Однако всё-таки любопытство Бога Равновесия победило. На секунду оторвавшись от своего занятия, он спросил:
— А что же вы всё-так будете делать? И зачем этот диван?
Младшая сестра и старший брат вновь переглянулись и одновременно ухмыльнулись среднему брату:
— Смотреть кино, — сказал Паладайн, махнув рукой. Перед сидящими появился большой экран.
— И смотреть, кто кого, — Богиня Тьмы страшно оскалилась.
Свет в небольшом помещении постепенно погас.
— Эй! Я же пишу!
Но на него одновременно шикнули Бог Света и Богиня Тьмы. Экран загорелся...

***
Следы на песке... Снова следы на песке... Рейстлин кричал, но не слышал своего крика. Голова готова была разорваться. Он видел себя, но это был не он. И маг знал, что будет дальше. Он — всего лишь галька в великой Реке Времени.
— Властелин Прошлого и Настоящего! — повторял Рейстлин, обхватив голову руками. — Ха! Властелин! Я никто. Никто! И я знаю, чем всё кончится!
Галька... Нет, хуже. Он — лишь песок, по которому кто-то ходит... по которому ходит он сам! Тьма безумия поглощала Рейстлина, засасывала его, из тьмы рождались образы, лица... нет, лицо! Его лицо! Это лицо он не забудет никогда. Это лицо ему стало роднее, чем собственное лицо.
— Нет, нет, нет! — то кричал, то шептал Рейстлин, иногда срываясь на визг. Он лежал на палых листьях, готовый выцарапать себе глаза, только бы не видеть их больше — не свои глаза, его глаза... — Я же убил тебя, я трижды убил тебя! Ты мёртв!
"Фистандантилус" — так называли его. "Армия Фистандантилуса"... и конец этой "армии" предрешён. Всё закончится в Замане, и он, Рейстлин, тоже там будет... Чем ближе они подходили к Вратам, тем хуже чувствовал себя маг. Он понимал, что сходит с ума...
Он был здесь, он был там, где была армия день, два дня назад. И он уже был в Замане. Он уже умирал там. Это круг... Бесконечный круг...
Маг резко вскочил. Сумасшествие качало его на волнах кошмаров. Чьё лицо узнал Карамон в Истаре? Его ли? Или лицо Фистандантилуса? Чьи глаза кажутся Карамону родными? Глаза ли своего брата-близнеца? Или жуткие, злые, не знающие пощады глаза чёрного архимага?
Рейстлин вспомнил Нераку, Храм Такхизис вновь встал перед его глазами. Рейстлин сейчас как никогда остро ощущал присутствие Богини Тьмы. Волшебник смотрел сам на себя, прислоняя этому другому себе, который за минуту до этого был лишь тенью из другого плана бытия, Кровавый Камень к груди, так же, как минуту назад делал этот другой он.
Но как ещё Рейстлин мог спастись? У него были секунды на размышления. Он просто воспользовался оружием Фистандантилуса... у него не было выбора!
— Фистандантилус, — обратилась к нему Такхизис.
Идиот! Как же он тогда не догадался! Вот почему она не почувствовала разницы! Потому что её нет! А теперь точно нет... И он обречён, обречён на ту же гибель...
...Следы на песке...
Не отдавая себе отчёта в действиях, Рейстлин, будто бы в отчаянной попытке снять маску, убрать лицо того, с кем когда-то заключил сделку, с полузадушенным стоном расцарапал свои щёки. Ему хотелось убрать эту сущность из себя, убрать поскорее, однако, даже будучи безумным, он понимал, что теперь он и Фистандантилус — навсегда одно и то же...
...Следы на песке... Палач в чёрном...

***
— Ну что, братишка? — Такхизис повела плечами, грациозно закинула ногу на ногу и усмехнулась. — Один-ноль, что ли?
Фисбен поднял бровь, отчего его лицо перекосилось. Создавалось впечатление, что он не понял ни слова, сказанного Такхизис. Но потом Паладайн всё-таки ухмыльнулся и склонил голову.
— Допустим, один-ноль, сестрица. А теперь позволь мне...
Такхизис не волновалась. На что может быть способен этот старый маразматик? Она выиграет эту маленькую войну...
Фисбен напевал какую-то нецензурную частушку себе под нос, причём на магическом языке. Похоже, он вообще ни о чём не думал.
— Слушайте, вы там что, мелодрамы смотрите? — послышался голос сзади. Затем Гилеан, уставший писать в отблесках экрана, сел между Паладайном и Такхизис. — И, кстати, это требует присутствия Бога Равновесия, то есть меня...
Гилеан бы никогда не признался, что ему тоже интересно, чем кончится эта опупея.

***
— Рейстлин! — раздался чистый голос. Чёрные волны кошмаров, преследовавших мага наяву, начали отступать, словно испугавшись этого голоса, серебряным колокольчиком прозвучавшего в сознании. Маг открыл глаза и увидел перед собой жрицу. Она сжимала его пальцы, чтобы Рейстлин, окончательно сойдя с ума, не выцарапал себе глаза.
Крисания чуть порозовела, похоже, она бежала сюда. Слышала ли она крики Рейстлина? Всё равно... Уже теперь всё равно...
— Что с тобой, Рейстлин, — спросила она, голос её был полон сочувствия.
— Уходи, — холодно сказал он. Маг чувствовал, как его собственные щёки горят — царапины кровоточили. Но боли Рейстлин не чувствовал. Волшебник хотел только побыть один.
— Нет! — вдруг ответила Крисания. В её серых глазах зажёгся огонь. — Нет, я не уйду, я вижу, что тебе плохо. Пожалуйста, позволь мне побыть с тобой...
Обычно она бывала такой послушной, теперь же она воспротивилась. Она всё ещё держала его за руки, но теперь уже нежно и бережно.
— Позволь мне помочь тебе, — тихо сказала Крисания. — Эти царапины...
Рейстлин дёрнулся, но Крисания продолжала:
— ...здесь есть ручей. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Я омою твои раны, пойдём со мной.
Маг безразлично пожал плечами и направился за Крисанией, которая вела его, держа за руку. Безумие отступило, оставив опустошённость — Рейстлин не сопротивлялся. Ему было всё равно.
У ручья Рейстлин присел на плоский камень, а Крисания достала чистый белый платок и, обмакнув его в холодную воду, опустилась рядом с магом на колени и стала аккуратно стирать кровь с лица Рейстлина. Маг поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы жрица касалась его снова и снова. Он смотрел в её чистые серые глаза и понимал, что хочет коснуться её мягкой белой кожи...
Рейстлин погладил Крисанию по щеке.
— Что с тобой происходит, Рейстлин, — спросила жрица робко.
— Я пойман, загнан в ловушку самим же собою, — ответил маг. — И мне теперь не вырваться. Нам всем конец. Он наступит в Замане.
— Нет! — Крисания отбросила ненужный платок и посмотрела в карие глаза Рейстлина, в которых уже не было безумия, но в них было страдание, была мука, была боль. — Нет, Рейстлин. Этого не будет. Мы с тобой сможем изменить это.
"Ты ничего не можешь изменить, — в отчаяньи думал Рейстлин, поглаживая тонкими пальцами лицо Крисании. — Ты всего лишь жрица. И ты даже не представляешь себе...". Его руки безотчётно продолжали ласкать шею и плечи молодой жрицы. Крисания прикрыла глаза и подалась вперёд.
Рейстлин опустился на колени рядом с ней, на ковёр из палой листвы. Опустошение, всего несколько минут пришедшее на смену безумию, сменилось желанием. Рейстлин не мог и не хотел бороться с ним. Маг обнял жрицу, прижал к себе, продолжая нежно перебирать её чёрные блестящие волосы, их губы слились в поцелуе.
— Крисания, — хрипло прошептал Рейстлин.
Огонь, всегда горящий внутри, сейчас достиг невероятной температуры. Будучи не в силах его сдерживать, маг лёг на землю, потянув Крисанию за собой. Та поддалась. Она гладила Рейстлина по волосам, и вдруг сама решилась на страстный поцелуй. Маг ответил с не меньшей страстью и удовольствием. Сейчас ничто не имело значения.

***
Гилеан, продолжавший до сих пор сохранять незаинтересованную мину, тихонько ахнул. Светоносный улыбался. Такхизис выглядела оскорблённой.
— Реванш, — категорично заявила она, откидывая роскошные волосы назад. — Ги, скажи ему! Это нечестно! Реванш!
— Ну... — Гилеан подумал, что всё очень даже честно, что никакого реванша быть не должно, но ему уже так надоело разгребать скандалы бывших супругов, что он промямлил что-то невнятное. Тем более, что он был больше увлечён эротикой, происходившей на экране. Если бы кто-то спросил, почему он, незаинтересованный Гилеан, так пристально за этим наблюдает, он бы сказал — чтобы потом записать всё в книгу.
— Вот и Ги говорит — реванш, — воспользовалась случаем Богиня Тьмы. Кто бы сомневался, что она это сделает!
Ко всеобщему удиалению, Паладайн не выразил никакого недовольства. Он лишь развёл руками:
— Ну давай, Тэк.

***
...Тихо журчала вода в ручье. Но Рейстлин не слышал ни этого, ни осеннего ветерка, игравшего сухими листьями. Он слышал только пульс Крисании, он чувствовал только её запах. Запах единственной женщины, которая любила его... и которую...
Внезапно Рейстлин почувствовал присутствие совсем другой женщины...

***
— Мда, кстати, Тэк, — Фисбен обратился к сестре, перегибаясь через Гилеана, которому это не очень-то нравилось. — Хочешь поп-корна?
— Какого корма? — вопросила оскорблённая Такхизис. — Ты что про меня только что сказал?
— Поп-корна, — по слогам повторил Фисбен, протягивая Такхизис стаканчик. — Кукуруза такая. На, попробуй.
Богиня Тьмы попробовала и просияла.
— Вкусно. А под фильмец вообще хорошо идёт! Ги, хочешь?
Гилеан критично принюхался и заявил:
— Жирный. Книгу заляпаю. Нет уж, ешьте сами.
После этого Бог Равновесия вновь сосредочился на эротичекой мелодраме...
...Такхизис увлечённо лопала поп-корн, Паладайн косился в сторону сестры с нескрываемым удовольствием.

***
Рейстлин чувствовал запах женщины — единственной, которая любила его. И единственной, которую любил он. Он открыл глаза и увидел, что на него смотрят чистые серые глаза, ставшие от страсти почти синими.
Маг подсознательно ожидал увидеть что-то другое... но он нисколько не жалел о том, что увидел именно это.
Руки вмиг ослабли, пальцы запутались в одежде жрицы. Она сама помогла Рейстлину раздеть себя. Затем маг снял с себя чёрную мантию. Тело горело — такого с ним не бывало даже в юности, когда ему нравились какие-то девушки. Казалось, если сейчас не потушить этот пожар, то он поглотит сначала его, потом Крисанию, а затем и весь лес.
Рейстлин и Крисания сплелись обнажёнными телами так плотно, как будто вокруг не было ничего — только пустота, и они боялись потерять в этой пустоте друг друга.
Серца их бились в одном ритме, а пальцы сплетались в приливах страсти и боли...

***
Гилеан пробормотал что-то вроде: "Вот это да!", Такхизис на секунду оторвалась от поедания поп-корна и тоже подняла глаза.
Стаканчик с недоеденной воздушной кукурузой выпал из ухоженных рук Богини Тьмы, глаза её расширились.
— Что? Но... нет! Этот выскочка не мог! Я же... я же... — женщина аж задохнулась от негодования. — Девственник проклятый!
Гилеан мог слышать тихое хихиканье Фисбена с другой стороны.
— Хочешь ещё поп-корна? — с трудом сдерживая смех, спросил Светоносный.
Обиженная Такхизис встала с дивана и прошлась по тёмному залу. Воздушная кукуруза хрустела под каблуками сапог Богини Тьмы. Она проиграла! Не может быть!
— Тэк, — примирительно сказал Фисбен. — Не злись, — Светоносный тоже встал с дивана и подошёл к бывшей супруге. — Поверь, добром бы это не кончилось. Причём для тебя же.
— Почём ты знаешь? — фыркнула Такхизис, картинно отворачиваясь.
— У Зивилина спрашивал, — отозвался Фисбен. — "Этот выскочка" ещё попил бы нам всем крови, поверь. И в первую очередь тебе.
— Мне? — Такхизис распахнула огромные чёрные глаза и повернулась к собеседнику. — То есть... Палли, ты сделал это... для меня?..
Фисбен смутился и отвёл взгляд.
Гилеан тем временем продолжал смотреть кино. Сюжет увлёк даже его, беспристрастного Бога Равновесия. Тем более что это было уж точно увлекательнее старых разборок Паладайна и Такхизис.

***
Крисания прижималась к Рейстлину всем телом, будто боясь замёрзнуть. Рейстлин же, широко открыв глаза, смотрел в прозрачное осеннее небо.
— Я идиот, — прошептал он.
— Рейстлин? — жрица провела рукой по волосам мага, но тот не заметил этого движения.
— Я кретин. Я... нет, я хуже, чем мой братец!
— Рейстлин! — Крисания села. Она непонимающе смотрела на мага, но тот как будто бы находился на другом плане реальности. Он не слышал её, не чувствовал её прикосновений.
— Теперь всё... всё... все мои планы, всё то, что я так долго... всё то, зачем я здесь... — шептал маг. Это было не безумие. Это наоборот было похоже на внезапную ясность ума, как будто бы кто-то зажёг яркий факел. — Всё пошло прахом, всё пошло прахом, — Рейстлин рывком поднял своё тело и сел рядом с Крисанией.
Та вновь постаралась поговорить с Рейстлином:
— Какие планы, Рейстлин? Заман, Врата? — она протянула руку к его руке, но маг дёрнулся и толкнул жрицу на ковёр из листвы.
— Заман! Врата! Мои планы стать богом! — резко прокричал он. — Я богом хотел стать!
— Ну... — неуверенно начала Крисания. Сейчас ей было неуютно без одежды. Она схватила себя за плечи, частично скрыв наготу. — Ты... станешь богом, — жрица постаралась, чтобы слова звучали ободряюще. Она почувствовала прилив моральных и физических сил и снова поднялась. — Армия возьмёт Заман, и ты станешь Богом, разве нет? — с жаром повторила она.
Рейстлин издал приглушённый стон и схватил себя за волосы, будто бы готовый выдрать их. Жрица предупреждающе взяла его за руки.
— Да-да-да, — ядовитым тоном сказал Рейстлин. — Армия возьмёт Заман, конечно же. А в Замане Врата.
— Ну... да... — за считанные секунды Крисания растеряла весь свой пыл.
— Только мне это уже не нужно!! — вдруг крикнул Рейстлин так, что Крисания дёрнулась.
— К...как это? Не нужно? — непонимающе спросила женщина.
Рейстлин оттолкнул её руки и схватился за голову.
— Глупая женщина! Да, не нужно! И всё из-за тебя!
Не отдавая себя отчёта в действиях, Рейстлин схватил жрицу за плечи и принялся трясти. Та не пыталась отбиваться. Глаза его нервно бегали из стороны в сторону.
— Прости, Рейстлин... — прошептала Крисания. — Я... не хотела рушить твои планы... ну, может ты ещё захочешь быть богом...
— Глупая женщина! — чуть ли не плача произнёс Рейстлин. Зрачки его глаз остановились на Крисании, она могла видеть своё отражение в них. Он привлёк её к себе и поцеловал. Для жрицы это было настолько неожиданно, что она даже не успела ответить. — Я не хочу быть богом. Я не пойду в Заман.
Безумие отступило и, Рейстлин понимал это, на этот раз навегда. Оно ушло, чтобы не вернуться.
— Но что же... что мы будем делать? — трепеща в его объятиях прошептала Крисания.
Рейстлин решительно отстранил от себя жрицу и подал ей платье.
— Одеваться, — коротко сказал он. — А потом мы пойдём в лагерь.

***
— Может я и много пропускаю, — пробормотал Гилеан, подумав о том, сколько страстей в одной человеческой жизни. А ведь люди — его создания...
— Палли... — Такхизис не требовала, не капризничала, не смеялась как обычно. Она была сбита с толку. — Ты... МЕНЯ спасал?!
Фисбен только пожал плечами и улыбнулся.
— Тэк, только не забывай, что ты всё-таки проиграла этого кендера.
Богиня Тьмы надула пухлые губки.
— Не волнуйся, — добавил Паладайн с усмешкой. — У меня для тебя подарок. Так что это будет обмен. Ты получишь того, на кого злишься уже много столетий.
У Богини загорелись глаза. Да, об этом она мечтала, кендер и молодой маг в сравнении с этим просто ничто!
— Сейчас он у Чемоша, но ты без труда сможешь его оттуда достать, — Паладайн по-прежнему улыбался своей бывшей супруге. — Моя жрица постаралась. Теперь у тебя будет повод развлекаться последующие... — Бог сделал вид, что задумался. — ...лет тысячу, как минимум.
— Палли! — в приливе чувств Такхизис повисла на шее у бывшего мужа. — Ты умеешь делать сюрпризы! Забирай своего кендера, я его уже отпустила. И молодняк свой тоже забирай, они мне не нужны.
Паладайн погладил Такхизис по спине, после чего оба они как-то очень поспешно отстранились друг от друга, глядя каждый в свою сторону.
— Ну... в общем мне пора, — пробормотала младшая сестра. — Меня там... муж ждёт.
— Да, и мне тоже пора, — заявил Фисбен. — А то жена опять плакать будет.
— Ну ладно, Ги, пока, — быстро попрощалась Такхизис, Гилеан же, выключив экран и переместившись за книгу, сказал только: "Угу" в ответ. — Пока, — сказала она Паладайну.
Тот чмокнул сестру в щёку.
— Заходи ко мне, — от широкой души предложила Богиня Тьмы. — Фистандантилуса вместе помучаем.
— Нет, — отказался Фисбен. — Я не мучаю, я добрый.
Такхизис фыркнула:
— Добрые не спасают чёрных магов-ренегатов. Он же злодей! Ладно, я пошла, — Такхизис исчезла, и ещё долю секунды на том месте, где только что стояла Богиня Тьмы, виднелся унылый серо-бурый пейзаж с розоватым небом и изогнутой линией горизонта.
— Он не злодей, — вздохнул Паладайн устало. — Его просто не поняли... Пока, Гилеан, — попрощался он с братом, но услышал то же самое, что услышала до этого их сестра.
— Кстати, — вдруг поднял голову Гилеан. — А что за кендер?
— Один мой старый знакомый, которого прикарманила наша сестрица, — улыбнулся Паладайн. — Я уже направил его домой.
После этого Паладайн исчез. Вместе с ним исчезли диван и поп-корн.
И только скрип пера слышался в тишине Обители Гилеана...

***
Карамон пошёл на поиски госпожи Крисании. И Рейстлина. Если он успел сделать женщине что-то плохое, если он её хоть пальцем тронул... Карамон в ярости сжал рукоять меча. Он не был уверен, что сможет поднять его на своего собственного брата-близнеца.
...На Рейста...
Он увидел их — они шли от ручья. На лице Рейстлина были глубокие царапины, а на белом платье госпожи Крисании была... кровь!
Карамон преградил дорогу Рейстлину. Крисания отшатнулась, маг схватил её за руку.
— Что ты сделал с ней? — в глазах Карамона полыхала ярость.
Крисания заметила, как близнецы сейчас похожи. В глазах Рейстлина зажёгся тот же самый огонь. Жрица поняла, что добром это не кончится. Она встала между братьями.
— Я промывала Рейстлину раны. Вот эти раны на его лице, — быстро сказала жрица.
Карамон по-прежнему недоверчиво смотрел на Рейстлина, но огонь ярости ушёл из его глаз.
— Что ж, — сказал воин, — раз так...
— Карамон, — неожиданно обратился к брату Рейстлин. Гигант даже дёрнулся. — Мы возвращаемся назад.
— Куда назад? — не понял тот.
— Назад, — вздохнул маг. — В наше время. Нам пора.
— Но как же... — начал было Карамон, но Рейстлин его перебил:
— Иначе — смерть. Всем нам. И армии тоже. Поверь мне, я точно знаю.
Рейстлин чувствовал, что брат ему не верит. Но бросить здесь Карамона он не мог. Фистандантилус смог бы, а Рейстлин — нет.
— Тогда почему ты не бросил меня здесь? Я тебе опять зачем-то нужен? — злобно спросил Карамон.
— Потому что ты мой брат.
Это повергло воина в некоторый шок. Он чувствовал, что Рейстлин говорит правду. Он не мог сейчас не поверить своему брату. "Пусть это будет последнее моё деяние в жизни, — подумал Карамон, — но он мой брат".
Карамон кивнул. Рейстлин чуть улыбнулся, и это тоже заставило глаза брата расшириться.
— Держитесь рядом, я буду читать заклинание, — предупредил Рейстлин.

***
В Палантасской Башне Высшего Волшебства их встречал Даламар. Он весьма удивился, увидев Карамона, Крисанию и Рейстлина. Однако эльф тут же был отослан заниматься другими делами.
— Ты добершься до дома? — спросил Рейстлин у брата.
— Но Рейст... — глаза Карамона сейчас были как в детстве — большими и непонимающими. — Я что-то...
— Когда-нибудь я тебе расскажу об этом, обещаю, братец, — улыбнулся Рейстлин. — Пока скажу тебе, что я избежал смерти... нет, чего-то похуже смерти.
— Ты правда расскажешь? — лицо Карамона оживилось.
— Правда, — очень серьёзно ответил Рейстлин.
— Рейст... А ты приедешь как-нибудь к нам?
— Думаю, загляну, — кивнул маг. — Хотя, мне кажется, твоей жене и без меня проблем хватает.
— Тика будет рада тебя видеть! — возразил Карамон. — И тебя, Крисания, тоже.
Рейстлин поманил брата тонким пальцем. Карамон склонился перед ним, Рейстлин легко коснулся губами лба близнеца.
— Иди, братец, — тихо сказал Рейстлин.
— Рейст! — Карамон сгрёб брата в охапку и вдруг заплакал. Появилось жуткое ощущение, что они могли бы больше не увидеться... — Скажи, что мы видимся не в последний раз!
— Нет, братишка, — успокоил его маг. — Не в последний. Ты же знаешь, если я обещаю, я делаю. А я тебе обещал.
Карамон стыдливо вытер слёзы и вновь обнял брата.
После этого воин ушёл.
Крисания, наблюдавшая за этой сценой, тихо плакала. Рейстлин повернулся к жрице:
— Я должен поблагодарить тебя, Крисания. Но я ничего не могу для тебя сделать. Я по-прежнему чёрный маг-ренегат. А ты — Посвящённая Паладайна.
— Рейстлин... — выдохнула Крисания. — Мне всё равно! Всё равно, кем тебя считают, я знаю, кто ты есть!
Маг развёл руками.
— К сожалению, Крисания, тебе нужно будет вернуться в свой храм. А я буду здесь. Мы оба знаем, где другой, но оба не можем попасть друг к другу.
Крисания опустила голову и плечи её затряслись от рыданий. Она понимала, что Рейстлин прав.
Маг привлёк её к себе и погладил по голове.
— Прощай, Крисания, — он развернул её лицо и поцеловал жрицу в лоб.
— Неужели мы никогда не увидимся, Рейстлин? — всхлипнула Крисания.
— Увидимся, — улыбнулся Рейстлин. — Я не обещаю, но я чувствую.

Эпилог
Карамон шёл через Шойканову Рощу, будто бы даже не обращая внимания на умертвий. Обычного страха, сковывающего члены, не было. Да, был холод, да, было страшно, но воину удавалось держать себя в руках... как?
Он не знал. И не хотел знать. Он просто шёл.
"Мой брат — Рейстлин, он чёрный маг. Но он мой брат", — думал Карамон, глядя перед собой. Впереди показался просвет между деревьями...

***
Крисания почти бежала через Шойканову Рощу, не замечая ничего вокруг себя. Она не молилась Паладайну, не просила о помощи... и не чувствовала страха.
"Я всё равно буду любить только тебя", — мысленно повторяла она, и перед глазами её стояли глаза Рейстлина...

***
Маг устало опустился на стул. Ему казалось, что что-то страшное ушло из него, как бывало в детстве проходила лихорадка. Рейстлин взял чистый пергамент и, обмакнув перо в чернила, начал писать письмо брату.
Карамон как раз должен будет приехать в Утеху, когда дойдёт письмо.
"Здравствуй, братец", — это были первые слова.

Я хотела остаться с тобой,
Я уже успела посметь...
(с) Мельница "Господин Горных Дорог"

Сообщение отредактировал Лин Тень - 2-08-2010, 13:31

[Лин Тень >>>]

Пусть будет стыдно всем слэшерам. Это фанфик, написанный против идеи "слэш". Это фанфик о братской любви.


Кошмары

Что-то тяжёлое бухнуло сверху — это закрылся люк. Тёмный затхлый погреб без единого проблеска света — маг не видел и кончика своего носа — вот где оказался Рейстлин. Но самым страшным было то, что он был здесь не один...
— Иди сюда, — произнёс страшный потусторонний голос, похожий на завывание ветра и скрип несмазанных дверных петель одновременно. — Иди. Юный маг, у тебя просто нет выхода, не так ли?.. Иди сюда.
Рейстлин почувствовал, как чья-то холодная рука схватила его за сердце и стиснула его, словно намереваясь вырвать из груди, а может быть, раздавить. И тут же лёгкие будто заполнились ватой, к горлу подступила кровь, а во рту появился солёный привкус.
Рейстлина скрутило судорогами кашля так, что он упал на пол, корчась от боли. Кто-то хохотал в темноте холодным скрипучим смехом, от которого закладывало уши. Перед глазами поплыли цветные круги, маг понял, что умирает.
— Карамон... — слабо пробормотал он, но тут же снова зашёлся кашлем.
— Если твой доспех всего лишь окалина... — голос произнёс это совсем рядом. Рейстлин мог ощущать ледяное дыхание смерти на своей щеке.

* * *
Карамон никак не мог понять, где он. Невозможно было дать этому месту чёткого определения. Рассеянный свет не дававший теней, лился с потолка, стен и, казалось бы, даже с пола. Серо-белые стены, однако углом глаза Карамон видел, что иногда они чернеют, и сверху вниз по ним стекают красные струйки.
Здесь коридоры извивались змеями, стены не были прямыми, а потолки становились то ниже, то выше. Когда Карамон заходил в комнату или зал через одну дверь, он оглядывался и видел, что этой двери уже нет.
"Дерьмо", — в отчаянии думал воин, сжимая рукоять меча. Он никогда ещё не чувствовал себя таким жалким. Он понимал, что меч не спасёт его от этих помещений, которые менялись, как хотели.
"Где же Рейст? — пронеслась мысль в голове Карамона. — Он бы в момент разобрался со всей этой чертовщиной, он бы понял...".
Но его брата-близнеца рядом не было, и Карамон шёл дальше. Он только знал, что должен выбраться отсюда. Ему не нравилось это место.

* * *
Последним движением Рейстлина было инстинктивно схватить ту руку, которая держала его за сердце. Вдруг он обнаружил, что может видеть. Сырой холодный пол, каменная кладка стен, что-то капает с потолка... и страшное лицо, которое смотит на него... и которое превращается в его собственное лицо!
— Нет!
Рейстлин вытянул руку вперёд и с ужасом почувствовал, как она погружается в грудную клетку того, кто примерил лицо молодого мага. Рука Рейстлина схватила что-то горчяее и пульсирующее — это было сердце. Не долго думая, маг сжал его. Послышался крик, и лицо вновь стало таким, каким было до этого. Это было лицо страшного старика, скалящегося из темноты.
"Я где-то его видел...", — мелькнула мысль у Рейстлина, но думать было некогда. Готовясь обороняться, юный маг поднялся на ноги. Старик также встал, затем поднял руки и начал читать заклинание...

* * *
Карамон, наконец, вспомнил, где он.
— Вайретская Башня Высшего Волшебства, — сказал он сам себе. — Что здесь делаю? И где Рейст? Рейст! — позвал он, но тишина была ему ответом.
Карамон пошёл вперёд с твёрдым желанием выбраться отсюда и попутно найти своего брата-близнеца. Пока он шёл, он думал о том, что в Вайретской Башне не извивались коридоры и стены не были чёрного цвета... да и с потолками там всё было в порядке, и никаких красных потёков не было... и вообще ничего не капало сверху.
"Мало ли, чего эти маги не придумают, — решил воин. — Я знаю одно — надо выбираться отсюда и вытаскивать Рейста".
Карамона пугали одинаковые комнаты и коридоры, которые казались короткими, а на самом деле были длиною в несколько сотен шагов. Он чувствовал себя жалким, хотя старался не терять надежды.
Сделав очередной шаг, Карамон тут же отскочил — ниша, мимо которой он проходил, взорвалась кислотой, зашипевшей по камням.
Брызги попали и на воина, в большинстве своём на доспехи, но кое-где и на кожу. От боли Карамон застонал и упал на колени. На коже мгновенно вздулись волдыри.
Вдруг Карамон увидел движение за поворотом — худощавая фигура, облачённая в чёрную мантию, направлялась прямо к нему.
— Рейст?.. — недоверчиво спросил Карамон, ненадолго забыв о боли, с удивлением глядя на приближающегося человека.

* * *
Рейстлин бросился на пол, чтобы не попасть под удар смертельного заклинания. Огненный шар пролетел над ним, опалив рано поседевшие волосы. Юный маг понял, что ему не уйти, потому что противник во много раз опытнее, старше, сильнее его. Рука нащупала что-то на полу... посох! Посох Магиуса!
— Ширак! — крикнул Рейстлин, вскочив на ноги.
Послышался вой ослеплённого врага. Юный маг понял, что терять время нельзя. Он бросился бежать. Выскочив в следующий зал, Рейстлин запечатал дверь, зная, что это не удержит надолго страшного старика. Однако это всё, что он мог сделать.
Обернувшись, он хотел идти дальше, как вдруг услышал подозрительно знакомый женский голос:
— Здравствуй, братишка! Как ты вырос!
— Китиара... — выдохнул маг. — Что ты здесь делаешь?
Воительница стояла, прислонившись к стене. Она грациозно оттолкнулась от неё плечом и медленно приблизилась к Рейстлину:
— Да нет, это я тебя хочу спросить, что ты здесь делаешь. И где Карамон?
"И вправду, а где Карамон?" — пронеслась мысль у Рейстлина в голове.

* * *
— Рейст! — воскликнул Карамон и попытался подняться на ноги, однако худая рука, обтянутая золотой кожей, легла ему на обожжённое плечо. Воин застонал. — Рейст, почему на тебе чёрная мантия? Я не...
— Я не понимаю, Рейст! — передразнил Карамона его брат, говоря гнусавым голосом. — Почему на тебе чёрная мантия, Рейст! Потому, очевидно, что я выбрал путь тьмы, недоумок!
— Рейст... — Карамон смотрел на своего брата и не узнавал его. Да, конечно, у близнеца бывали приступы язвительности, но не до такой степени! — Нужно выбраться из этого ужасного места.
— Зачем? — пожал плечами Рейстлин. — Мне тут и так нравится. А тебе уже бесполезно куда-то идти. То, что попало на твою кожу — это яд. И ты умираешь.
Карамон действительно чувствовал себя всё хуже и хуже. Ожоги болели, откуда-то взялась тошнота.
— Рейст...
— Ты умираешь, Карамон, — Рейстлин был всё так же безразличен. Он убрал руку с плеча брата, будто бы стараясь лишний раз не касаться его.
— Мы ведь близнецы... — голос Карамона был больше похож на хрип. Перед глазами всё поплыло.
— Нет. Это вы близнецы, — вдруг сказал Рейстлин фразу, вырвавшую воина из забытья.
Он поднял глаза и увидел, что перед ним стоит вовсе не Рейстлин. Над Карамоном, страшно скалясь, возвышался старик со всклокоченной бородой и блестящими от предвкушения смерти глазами.
— Ты не мой брат. Кто... — прошептал Карамон. — Кто ты? И где Рейст?
Старик гулко рассмеялся, запрокинув голову назад.
— Я великий маг прошлого, но тебе, вояка, никогда этого не понять. Твоя тупая голова создана, чтобы носить на ней шлем. А твоего братца-уродца я убил и сожрал, как я делал это с сотнями других до него, — старик вновь рассмеялся. — И теперь ты отправишься к нему. Близнецы Маджере снова будут вместе, — последнюю фразу он проговорил издевательски-сочувственным тоном.
Карамон почувствовал, как что-то клокочет в нём, он уже не отвечал за себя.
— Ты убил моего брата!
Воин, не обращая внимания на своё самочувствие, вскочил и бросился на старика, сбил его с ног, и вдруг вновь увидел лицо брата.
— Карамон... — прошептал Рейстлин и закашлялся.
Рука воина дрогнула. "Это всё магия, — думал он в отчаянии, — это всё чёртова магия. Я ничего в этом не смыслю! Что я могу противопоставить ей? Ничего. Мой меч ничего не даст мне... Я даже не знаю, Рейст ли это...".

* * *
Рейстлин молчал. Из-за двери, которую он запечатал, не доносилось ни звука. Китиара приблизилась к нему и, скривив губы, сказала:
— Я так горжусь тобой.
— Гордишься... мной? — маг лихорадочно вспоминал, что он успел сделать такого, что бы сестре могло понравиться. На его памяти, они не виделись несколько лет...
Китиара рассмеялась:
— Братик, ты что же, забыл? Забыл собственные заслуги? — сестра вновь хохотнула. — Ну ты даёшь. Я горжусь тем, как ты избавил нашу семью от позора.
— Позора? — Рейстлин по-прежнему не мог понять, о чём речь.
— От позора по имени Карамон Маджере. Ты убил его. Я горжусь тобой.
Внутри Рейстлина что-то оборвалось. "Я убил его. Я. Убил. Его. Я убил своего брата". Китиара же тем временем продолжала:
— Давно надо было это сделать, да руки всё не доходили. Но ты молодец, молодец, сделал всё за меня. Он ужасный тугодум и тупица. Позор нашей семьи. А я, признаться, думала о тебе хуже, чем...
— Я ненавижу тебя, — Рейстлин поднял глаза на Кит. — Я ненавижу тебя!
— Меня? — лукаво спросила сестра. — Ненавидь себя, братишка, — она вновь рассмеялась, и от этого смеха у Рейстлина пошли мурашки по коже. — Ведь это ты убил своего брата-близнеца, а не я, — внезапно голос Китиары изменился, а глаза вспыхнули злостью и гневом: — Ты убил его! Ты убил своего брата, маленький гад! Сукин сын!
Маг отшатнулся, но упёрся спиной в дверь. Идти некуда. Он сам виноват. Карамон не придёт на помощь, потому что он мёртв...
От его, Рейстлина, руки...

* * *
Как он может знать, кто перед ним? Его ли брат Рейстлин, которого он знал с детства или этот жуткий старик? Карамон почувствовал отвращение. "Это не Рейст, — мелькнула мысль, — у него лицо моего брата, но это не он!". И тут же Карамон схватил того, кто, казалось бы, был его близнецом за шиворот и с силой ударил о каменный пол. Воин сам не заметил, как закричал при этом.
Бездыханное тело в чёрной мантии лежало на полу. Лицо вновь преобразилось, и теперь Карамон мог видеть страшного старика с кожей цвета старого пергамента.
— Ты не мой брат, и никогда им не был, — Карамон поднялся на ноги и пошёл прямо по коридору. Кожа болела, но впереди, кажется, замаячил выход, тянуло прохладой и пахло зеленью...
Как только кончился коридор, оказавшийся очень коротким, Карамон вышел прямо в лес. Его не заботило, как такое могло быть, сейчас главным было найти брата.
"А твоего братца-уродца я убил и сожрал, как я делал это с сотнями других до него", — звучал в голове голос старика.
— Нет, — бормотал Карамон. — Рейст жив. Я знаю, он жив.
Карамон брёл среди огромных деревьев, чувствуя странный дискомфорт. Деревья будто бы теснились ближе к тропинке, не давая Карамону пройти, и каждый раз ему приходилось выбирать обходной путь.
Становилось всё холоднее, хотя ветра не было. Смешанный лес плавно перешёл в дубовую рощу. Холод пронизывал до костей, и к этому примешивалось ощущение потустороннего ужаса. Под ногами зачавкала сырая земля.
— Рейст... — прошептал Карамон.
Внезапно прямо из земли вылезла полусгнившая человеческая рука и схватила воина за ногу. Карамон закричал и, молниеносно вынув меч, отрубил руку, однако тут же из земли вылезли ещё несколько рук. Карамон кинулся бежать, пока его не схватили.
Жуткие мёртвые чудовища были повсюду, страх и холод сковывали тело... И вдруг Карамон увидел Рейстлина. Худое тело лежало на земле, алая мантия растеклась кровавым пятном. Зомби не обращали на него внимания... почему? Неужели потому что он уже...
— Нет! — Карамон бросился на колени рядом с телом брата и увидел, что на груди мантия порвана, и сердце будто бы вырвано из груди волшебника. Рёбра торчали под разными углами, грудная клетка была разворочена, открывая вид на внутренности. — Нет!! Рейст! Рейстлин! Нет! Нет!.. Нет...
Карамон уже не обращал внимания на умертвий. Он прижал тело брата к себе и начал его качать, как будто бы тот был младенцем. Слёзы градом катились по щекам воина, но ему было всё равно. Брат был мёртв.
Он не успел... Его брата-близнеца убили...
— Карамон, — всхлипнул кто-то, и воин в ужасе посмотрел на тело. Неужели он всё ещё жив?.. — Карамон...
— Рейст?..

* * *
— Рейст? — вопросительно произнёс чей-то голос, и маг горько усмехнулся. Сзади — старик, спереди — Китиара... и голос Карамона, который будет преследовать его всю жизнь... если эта жизнь будет достаточно долгой, конечно... — Рейст!
Нет, это определённо прозвучало не в его голове. Рейстлин, на миг отключив своё здравомыслие, крикнул в темноту:
— Карамон!

* * *
Услышав зовущий голос брата, Карамон рванулся вперёд и... упал с кровати, однако это его не остановило, он подскочил к лежащему на соседней кровати Рейстлину и уткнулся в него.
— Рейст! — воскликнул он.
Обычно Рейстлин очень негативно реагировал на такие проявления братской любви со стороны Карамона, но тут он вдруг в ужасе вцепился длинными пальцами в брата, как будто боялся, что тот сейчас исчезнет. Карамону даже было бы больно — уж слишком сильной была хватка брата — если бы, конечно, он мог сейчас чувствовать боль. Но воину было не до этого. Он тихонько всхлипывал, зарывшись в одеяло, которым укрывался Рейстлин.
— Ты не представляешь, что мне снилось, Рейст! — Карамон поднял мокрое лицо и посмотрел на брата. Он ожидал, что Рейстлин презрительно скривит губы или скажет что-нибудь язвительное, но тот смотрел на близнеца расширенными золотыми глазами со зрачками в форме песочных часов, не отводя взгляда, в котором стоял животный ужас. — Рейст?
Тот моргнул, взгляд его обрёл осмысленность и он быстро сказал:
— Да, Карамон. Тебе снился сон. Ты об этом говорил?
— Да. Рейст! Мне снилось, что тебя убили! Вот только я не помню кто... Там ещё бы какой-то жуткий лес... я уже почти ничего не помню... странно, пока видел сон — всё помнил... — Карамон почесал затылок. — Рейст, что с тобой? У тебя всё в порядке?
Рейстлин вспоминал, что снилось ему. Но ему это не удавалось.
— Мне снился кошмар, Карамон, — сказал он в конце концов. — Просто кошмар. Но я тоже не помню, о чём он был...
— Это так странно, ты так не думаешь?
Первым безотчётным желанием Рейстлина было рявкнуть: "Нет, не думаю!", но он вдруг, вместо того, чтобы сказать то, что хотел, со свистом выпустил воздух из лёгких. "Карамон мог бы умереть... кажется, в моём сне он умер... кажется...", — подумал маг, и решил промолчать, и тут же, как ответ на его слова, в его лёгких заклокотало и наружу вырвался уже не вздох, а кашель.
Капли крови брызгами оседали на постели. Карамон, недолго думая, помчался вниз, на первый этаж, в общий зал таверны, чтобы вскипятить воды. Было совсем раннее утро, солнеце ещё не взошло, хозяин ещё спал, поэтому пришлось всё сделать самому. Через несколько минут Карамон поднимался уже с чашкой кипятка.
Воин быстро кинул несколько листочков в воду, и по комнате распространился резкий запах. Карамон привык к нему так же, как привык к новой внешности своего брата, как привык к приступам его язвительности. Рейстлин — его брат, и всё равно, что об этом думают другие.
Главное, что Рейстлин жив... пусть даже у него такие странные глаза и такая кожа. Пусть у него поседели волосы и он так болеет. Потому что они близнецы.
Рейстлин принял чашку из рук Карамона. "И почему у меня никогда не получается заваривать этот чай так хорошо?" — подумал маг, отпивая. Рейстлин чуть улыбнулся и сделал ещё глоток.
— Куда мы теперь, Рейст? — Карамон принялся собирать вещи, поскольку из мысленного диалога, который был нормальным для братьев Маджере, успел понять, что здесь они не задержатся.
— Я прослышал об одной работёнке...

[Storm >>>]

Я уже говорила - супер. Сон прекрасно описан... кошмар настоящий!.

[Лин Тень >>>]

Storm, спасибо.

<отвлечённо> Знаешь, есть несколько людей на Утехе, для которых у меня вечно не хватает плюсиков в харизму. Проще говоря, я слишком часто хочу этим людям поставить плюсики. И постоянно вижу табличку "ещё не прошло 7 дней". Так вот, ты входишь в число этих людей.

По твоим небольшим, но частым комментариям я, как ни странно, могу объективно судить, получилась у меня работа или нет. Смогла я добиться того эффекта, которого хотела или нет.

Вот так.

[Storm >>>]

Так вот, ты входишь в число этих людей.

спасибо))) Ты кстати тоже. Вот за фик не могу пока поставить харизму. а жаль) но потом поставлю)

Сообщение отредактировал Storm - 5-08-2010, 21:56

[Лин Тень >>>]

Просто зарисовочка такая. Да-да-да, я знаю, что вы мне хотите сказать, что Рейстлин у меня больно хорошим выходит. В общем-то, а я его злодеем злодейским и не считаю... так что вопрос исчерпан

Я помню этот день...
Даламар как обычно мялся у двери в кабинет шалафи, не решаясь войти. Вдохнув поглубже, он поудобнее перехватил свёрток и положил руку на дверную ручку.
"Долго ты там будешь стоять?"
Это почудилось тёмному эльфу, или Рейстлин действительно послал ему такую мысль? В любом случае, Даламар, не медля более, толкнул дверь и вошёл.
Шалафи не сидел за своим столом, что было необычно. Он стоял у окна и смотрел на Палантас, живущий своей жизнью, что было необычно вдвойне. Даламар решил сделать вид, что он не заметил этого странного изменения в расписании учителя, хотя больше чем за год он привык к тому, что Рейстлин всё делает чуть ли не минута в минуту, никогда не сверяясь при этом с часами.
— Здесь всё, что вы просили, шалафи, — кивнув головой начал Даламар. Тёмный эльф понимал, что учитель стоит к нему спиной, а значит не может видеть его жеста, но на всякий случай решил выказать своё почтение. Он не удивился бы, узнав, что у Рейстлина есть ещё пара таких же жутких глаз на затылке. Эльф, казалось бы, уже ничему не удивлялся.
Молчание было ему ответом. Даламар ждал, терпеливо держа свёрток, в котором были некоторые редкие компоненты, которые заказывал шалафи. Другие, более приземлённые вещи, не имеющие отношения к магии, вроде еды, одежды и белья, Даламар уже разнёс по нужным местам. Естественно, он бы не стал тащить такие вещи в кабинет шалафи.
Тёмный эльф ждал, стоя спокойно, не шевелясь. В свёртке были хрупкие вещи, и он боялся повредить что-нибудь. Наконец Рейстлин, не оборачиваясь, тихо спросил:
— Какое сейчас время года, Даламар?
Тёмный эльф поперхнулся тем воздухом, который успел вдохнуть. Властелин Прошлого и Настоящего потерялся во времени — не может быть! "Это проверка, — быстро сказал он себе, — очередное задание. Он хочет подловить меня". Даламар, не зная, что ещё можно ответить на такой вопрос, осторожно сказал:
— Сейчас начало осени, шалафи, но если вы имеете в виду...
— Начало осени... — так же тихо промолвил Рейстлин. Это был почти вздох, но Даламар услышал. Одной из его обязанностей было слышать каждое оборонённое учителем слово, замечать каждый взгляд.
Рейстлин по-прежнему стоял у окна, чуть наклонившись вниз и смотрел на город, купавшийся в лучах заходящего солнца. Листья деревьев в городских парках уже были тронуты золотом и медью, лишь Шойканова Роща стояла зелёная, мрачная и спокойная, как и всегда. Палантас давно смирился с чёрным пятном в самом своём центре — загадочной и страшной Башней Высшего Волшебства, окружённой Рощей, через которую не могло пройти ни одно живое существо, и даже дракон не мог перелететь её. Рейстлин смотрел на рощу и видел зелёные дубы, не меняющиеся столетиями. Но как только он поднимал взор на городские деревья в парках, он видел...
— Какая она, эта осень, Даламар? — всё так же, не оборачиваясь спросил Рейстлин, глядя на занесённые снегом голые деревья. Голос шалафи был по-прежнему тих, и в нём звучало что-то, чего раньше никогда не было... тоска?
"Это всего лишь проверка, — вновь напомнил себе Даламар, — он мастер устраивать различные испытания".
— Она... обычная, шалафи, — ответил тёмный эльф. — Обычная осень Палантаса.
— Как выглядит обычная осень Палантаса? — Рейстлин резко развернулся к ученику. Он был ниже Даламара и много его худее. Однако при пристальном, приковывающем взгляде золотых глаз ладони Даламара мгновенно вспотели, эльфу захотелось отвести глаза. Эти жуткие глаза со зрачками в форме песочных часов...
Зрачки!
Даламар снова аккуратно перехватил свёрток — он скользил в мокрых ладонях — и, осторожно подбирая слова, начал:
— Листья становятся жёлтыми и красными, падают с деревьев...
— Я знаю, что такое осень, я не слепой, — резко прервал его Рейстлин. Он присел на широкий подоконник и прислонился спиной к стене.
Даламару захотелось бросить свёрток и подскочить к шалафи с криком: "Не сидите здесь!". Кабинет находился высоко, если упасть, то запросто расшибёшься так, что ни один жрец Паладайна не поможет. Даже если захочет. Тёмный эльф знал, что Конклав очень расчитывал на смерть Рейстлина Маджере от собственных экспериментов или ещё от чего-нибудь, но Даламар не хотел бы убивать своего учителя.
Даже при том, что работал на Конклав.
И всё же тёмный эльф остался стоять на месте, держа проклятый свёрток. Шалафи едва уловимо качнул головой, но Даламар правильно растолковал этот жест — он положил надоевший свёрток на стул, сам при этом оставшись стоять. Шалафи молчал, и эльф понял, что говорить должен он.
— Осень в Палантасе похожа на осень во всех других городах. Это просто осень, шалафи, — тёмный эльф поднял взгляд на учителя и увидел, что тот запрокинул голову и закрыл глаза. Золотая кожа на лице и руках блестела в лучах заходящего солнца. — Вторая осень с тех пор, как вы...
— Довольно, — резко сказал Рейстлин, открывая глаза и вставая с подоконника. — Так с чем ты там пришёл?
— Тут те компоненты, которые, вы просили...
— Замечательно. Завтра разберёшь всё. А сейчас иди.
Даламар поклонился и вышел.
Рейстлин даже не взглянул на свёрток. Он открыл шкафчик, где у него всегда стояла бутылка вина, заботливо доставляемая туда Даламаром. Открыл её, плеснул себе в бокал и вновь встал перед окном.
— Танис, — утвердительно сказал он, обращаясь в пустоту. — Стурм и Флинт. Лорана. Тас. Золотая Луна. Речной Ветер. Тика, — дальше он сделал паузу. — Карамон, — произнёс он наконец имя брата.
Чёрный маг, уже полтора года, начиная с Войны Копья, живущий отшельником в своей Башне, осушил бокал вина за своих друзей, двое из которых уже были мертвы, другие бы никогда не захотели видеть его.

* * *
— Тика, а ты знаешь, какой сегодня день? — спросил Карамон у жены, печально глядя в окно на садящееся солнце.
— Знаю, Карамон, — рыжеволосая красавица подошла к своему мужу и обняла его. — Сегодня первый день месяца Урожая. Два года назад началась Война Копья. Для нас началась. Я тоже была здесь.
Карамон выдохнул и тоже приобнял Тику.
— Рейст тоже был здесь. Я помню этот день...

Сообщение отредактировал Лин Тень - 10-09-2010, 23:13

[Лин Тень >>>]

Бессонница
На прекрасный город Палантас тихо падал снег. Улицы занесло, небо было чёрным, и почти все огни были погашены. Солнце давно зашло, и жители уже лежали в своих кроватях и видели седьмой сон.
Снег покрыл белыми шапками и минареты страшной Башни Высшего Волшебства. Шойканова Роща, окружавшая Башню, также подёрнулась снежной пеленой. От неё, как и всегда, веяло холодом и страхом. Магическая Роща охраняла Хозяина Башни от нежданного вторжения — любой вошедший в неё уже не вышел бы обратно.
Хозяин Башни, Властелин Прошлого и Настоящего, Рейстлин Маджере ворочался в кровати. Он никак не мог принять удобную позу. Маг поворачивался на один бок, тут же ему становилось неудобно, он поворачивался на другой бок, и история повторялась. В конце концов, чёрный маг ложился на спину, а затем и на живот, но тут же со стоном переворачивался обратно на бок и сворачивался калачиком. Он укрывался одеялом, потому что чувствовал, как холодный ветер гуляет по его телу, но уже через две минуты Рейстлину становилось жарко, и он скидывал одеяло.
Маг закрывал глаза, но не мог уснуть. Тело не хотело расслабляться.
— В Бездну, — проворчал он, вставая.
Рейстлин оделся в чёрную мантию с золотой вязью рун, идущей по краю широких рукавов и глубокого капюшона и переместился магическими коридорами в свой кабинет. Одно простое заклинание, и в кабинете горят свечи и пылает камин.
Маг сел за стол, взял книгу в чёрном переплёте, раскрыл её в середине, быстро пробежал глазами по тексту, перевернул страницу. Тут начинались чистые листы. Рейстлин открыл чернильницу, обмакнул перо в чернила и принялся писать.
После двух предложений Рейстлин задумался. Мысли его были где-то далеко от работы. Безупречно ровные буквы расплывались перед глазами мага.
В конце концов, просидев так неизвестно сколько, Рейстлин отбросил перо и закрыл книгу. Он упёр локоть в стол, угрюмо положил подбородок на ладонь, а пальцами забарабанил по впалой щеке...

* * *
Даламар лежал на кровати в тёмной комнате и смотрел в окно на падающий снег. Он только что закончил, наконец, читать толстенный том по магии, и теперь собирался отдохнуть. Шалафи должен провертить его знания не раньше вечера следующего дня. У Даламара были ещё почти сутки, чтобы, помимо теории, изучить практику.
Тёмный эльф сладко зевнул и устроился в кровати, укрывшись одеялом. Он прикрыл глаза, представляя себе, как блестяще ответит шалафи завтра.
"Даламар", — позвал его знакомый голос в голове.
Сон как рукой сняло. Эльф мгновенно вскочил и нацепил мантию. "Он догадался!" — это была первая мысль Даламара. Переместившись магическими коридорами к двери кабинета шалафи, он заметил, что его рука, которая легла на ручку двери, чуть подрагивает. Ему разом вспомнилось всё, что ему говорил Конклав про то, что с ним сделает Рейстлин, если Даламар как-то выдаст себя.
Шалафи сидел за столом, вид у него был задумчивый. Как-то непохоже было на то, что он собирается карать своего ученика за неверность. Даламар был обескуражен. Он уже настроился на жестокое наказание.
— Ты прочёл книгу? — спросил Рейстлин, искоса взглянув на Даламара.
— Да, шалафи, — до Даламара начало доходить, зачем его сюда позвали, но он всё ещё до конца не верил в это.
— Так расскажи мне основные принципы, — Рейстлин сощурился, на его лице обозначились морщинки.
Даламар вздрогнул. Такое выражение лица шалафи не сулило ничего хорошего.
"Но у меня же есть ещё целые сутки!" — в отчаяньи подумал тёмный эльф. Но, естественно, сказать об этом не решился. Шалафи кивнул на стул рядом с собой, куда Даламар не замедлил сесть.
Если бы Рейстлин его спросил в условленное время, Даламар бы ответил блестяще, он в этом был уверен. Но теперь тёмный эльф путался в определениях и забывал слова.
Шалафи будто бы этого не замечал. Он откинулся на спинку своего кресла и прикрыл глаза...

* * *
Денег на обед и ночлег в таверне снова не было, и поэтому братья Маджере разбили лагерь недалеко от маленького городка, на поляне в роще.
— Ну что там? — не оборачиваясь спросил Рейстлин у Карамона, подходившего к костру. Рейстлин помешивал суп в походном котелке, Карамон же только что ходил узнавать насчёт работы.
— Я не застал этого знатного господина, — виновато развёл руками Карамон. — Он ещё не вернулся. Но я поошивался вокруг таверны, — тут он словил на себе неодобрительный взгляд золотых глаз брата. — Нет, Рейст, я туда не заходил, у нас ведь нет денег. Люди говорят, господину и вправду нужны наёмники.
Рейстлин кивнул, удовлетворённый таким ответом. Карамон принюхался.
— Вкусно. Что ты туда положил, Рейст?
— Ничего сверхъестественного. Это всего лишь специи, которые дают такой запах. Так когда вернётся этот знатный господин?
— Говорят, завтра.
Солнце плавно клонилось к горизонту. Завтрашний день обещал быть таким же ясным, как и этот. Братья поужинали, затем Карамон спустился к ручью, что был неподалёку, ополоснул котелок и песком вычистил его. Рейстлин сидел на поваленном дереве и листал книгу заклинаний.
Вернувшись, Карамон убрал котелок в заплечный мешок и достал один из своих кинжалов. Вначале он думал почистить его, но потом, увидев, что оружие и так блестит, начал просто бездумно крутить его в руках. Искоса он посматривал на близнеца, однако отрывать его от занятий магией он не решался.
Рейстлин закрыл книгу заклинаний и отложил её. Карамон улыбнулся и сказал:
— Слушай, Рейст, я тут подумал... может быть, нам с тобой сыграть в мамблти-пэг*, пока солнце не зашло?
Рейстлин взглянул на Карамона так, как будто бы он предложил ему подержать ядовитую змею. Ко всем этим играм он относился более чем прохладно, хотя когда-то давно участвовал на правах советчика Карамона. Без него брат всегда проигрывал. Когда же они играли как одно целое, чаще всего они побеждали и Стурма, и других мальчишек, и даже Китиару, которая зачастую тоже бегала с ребятами.
Но теперь Карамон предлагал поиграть во что-то, будучи на разных сторонах. Рейстлину было совершенно ясно, кто победит, потому что он был слаб и болен, а брат...
Да и вообще, все эти игры — детство. Детство кончилось для Рейстлина очень давно. Теперь же юный маг не стал бы ни во что играть даже на одной стороне с Карамоном... тем более на одной стороне с Карамоном...
— Я пойду спать, — отрезал Рейстлин.
— Да, но Рейст... Ещё же рано! Давай я расскажу тебе, как играть в мамблти-пэг. Это совсем не сложно, зато очень интересно. Нужен будет только твой серебряный кинжал — он ведь при тебе?
Против воли Рейстлин начал прислушиваться к словам брата. Что-то внутри него мерзко захихикало и заговорило скрипучим голосом: "У тебя будет возможность наконец-то победить своего брата, победить не только магией, разве не этого ты хотел?".

* * *
— Нет, — Рейстлин дёрнулся в кресле и уставился на Даламара. — Нет.
Тёмный эльф замолчал, будто бы ему ткнули черенком от лопаты под рёбра. Зловещая тишина повисла в кабинете. Шалафи смотрел на ученика, ученик — на шалафи.
— Один из компонентов — паутина, — осторожно продолжил Даламар, стараясь понять, где же он ошибся, — а второй...
Рейстлин снова прикрыл глаза и откинулся в кресле. Он чуть поджал ноги и повернулся на бок. Даламару оставалось только говорить дальше. Тёмный эльф смотрел в пол, стараясь выудить из своей головы максимум знаний.

* * *
— Нет, — Рейстлин закашлялся, но приступ был не очень сильным. Маг тут же нашёл платок и вытер кровь с губ.
— Может, тебе и правда лучше прилечь? — заботливым тоном спросил Карамон.
— Нет, — повторил Рейстлин раздражённо. — Да, кинжал всегда при мне. Как ты говоришь называется эта игра?
Карамон объяснил общие принципы и правила игры.
— Интересно, давай попробуем, — сказал Рейстлин брату.
Тот принялся восторженно собирать ветки и камни. Он соорудил фигуру, затем отмерил шаги и палкой прочертил линию:
— Вот отсюда кидать. Давай, ты первый.
— Нет уж, братец, я лучше вначале посмотрю, как ты это делаешь.
Карамон пожал плечами и замахнулся кинжалом, который он до этого хотел чистить. Кинжал пролетел, задев лишь левый бок сложенной фигуры. Карамон издал вздох сожаления и отошёл от черты, пустив к ней брата.
Рейстлин замахнулся и метнул свой кинжал в то, что осталось от сложенной фигуры. К своему удивлению он попал точно в цель. Карамон пошёл доставать кинжал из земли.
— Ты молодец, Рейст! С первого раза попал! Но... твой кинжал...
— Что с моим кинжалом? — Рейстлин быстро подошёл к брату и увидел — от силы удара о камень на серебряном лезвии появилась зарубка. Карамон смотрел так виновато, как будто бы это была лично его вина. — Это можно исправить, Рейст...
— Не надо, — вдруг услышал воин. — Теперь этот кинжал только мой, на нём есть отметина, оставленная мной. Продолжим?
Карамон никак не ожидал это услышать. Близнецы продолжили игру...

* * *
Даламар замолчал. Он как раз подобрался к той черте, за которой заканчивались его знания. Если Рейстлину придёт в голову спросить его более углублённо, то он не сможет ответить... он рассчитывал ещё на сутки!
Вдруг Даламар услышал ровное дыхание шалафи. Тёмный эльф поднял глаза и увидел, что шалафи... спал, откинувшись в кресле и поджав ноги! Даламар замер на стуле, вытянувшись в струнку. Он никогда не видел своего учителя спящим. В голове его шла мучительная борьба — что же сейчас делать? Уходить? Его никто не отпускал. Сидеть здесь? А как насчёт того, чтобы никогда не тратить бездумно своё время? Перенести шалафи в комнату? Интересно, а сколько на той комнате запирающих заклятий?
Но всё решилось само собой — Рейстлин с трудом разлепил глаза и, сонно посмотрев на Даламара, прошептал:
— Ты ещё здесь? Уже поздно, иди спать.
Даламар решился на вопрос, не нужно ли что-нибудь шалафи. Тот удивлённо ответил, что ничего ему не нужно, и напомнил, что завтра рано вставать. Даламар откланялся и исчез.

* * *
Рейстлин потёр уставшие глаза и зевнул. Голос Даламара, мерно мелющий чепуху, усыпил его лучше любого снотворного. Маг переместился магическими коридорами в свою комнату, переоделся и повалился в кровать. Тут же он по привычке свернулся калачиком. Рейстлин отключился почти сразу же, снилось ему что-то приятное...
— Давай, Рейст, кидай, у тебя хорошо получается!
— Карамон, ты обыграл меня!
— Но тот бросок был просто феноменален. Давай ещё раз!

* * *
Даламар лежал в своей кровати, глядя широко открытыми глазами в потолок. Он чувствовал, что сегодня уже точно не уснёт.
Снегопад продолжался всю ночь, и прекратился лишь с рассветом, как и бессонница Даламара...
________________________________________________________________________
* мамблти-пэг — так называлась некая игра, упоминание о ней есть в "Драконах Мага Песочных Часов". Автор перерыл все доступные ему источники, но, так и не выяснив, что это такое, решил, что даст простор фантазии. Это что-то вроде наших "городков".

Сообщение отредактировал Лин Тень - 7-12-2010, 12:36

[Sunset >>>]

*В который раз аплодирует*

Сообщение отредактировал Sunset - 13-08-2010, 17:22

[Storm >>>]

Лин, я те уже на дайрях говорила все про фик)))))))))))))))
Молодец)
И вот опять + в Харизму тебе нет) а жаль) ну тут ++++++!!!!!!

Сообщение отредактировал Storm - 13-08-2010, 17:26

[Лин Тень >>>]

Sunset, благодарю

Storm, <раскланялась>

<в сторону> Хочу написать фик про Рейстлина и Феал-хаса. Хочу-хочу-хочу. Муза просто бьёт меня ключом. Пока, к сожалению, гаечным и по голове. Как только она перестанет это делать, может быть, я выдам эту фишку.

[Storm >>>]

Хочу написать фик про Рейстлина и Феал-хаса

*глаза загорелись* пиши пиши пиши!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! ой пишиииииииии

[Лин Тень >>>]

Драббл без названия

Автор: я (Лин Тень)
Бета (и прочие): нет таких
Название: без названия. Это просто зарисовка. Если кто-то придумает достойное название — с удовольствием полушаю
Предупреждение: используется некоторая спойлерная информация. В частности из книги "Драконы Мага Песочных Часов"
Рейтинг: G (во всяком случае, мне так кажется. Поправьте меня, если я не права)
Пейринг: Тика/Карамон, Лорана/Танис, намёк на Лорана/Рейстлин
Примечание: особое спасибо Asgeth за свежую мысль
Первый раз в жизни я делаю достойную шапку. Поправляйте меня, если что


Солнце, скажи, зачем мне свет — ушел мой милый вчера.
Молчи, бубенец резной луны в моих зеленых лугах.
Ах, позвала его вверх с собою женщина из серебра
Одним кивком головы о двух расписных рогах.
Мельница "Ушба"


— Ты не вернешься ко мне ни как муж, ни как друг до тех пор, пока не научишься жить в мире с самим собой.
— Может быть, этого никогда не произойдет, — пробормотал Карамон, заметно скиснув. — Ты не думала об этом, моя маленькая госпожа?
— Да, — сказала Тика, — я думала об этом. До свидания, Карамон. Отвернувшись от него, Тика вошла в дом и захлопнула за собой дверь.
Маргарет Уэйс, Трейси Хикман «Час Близнецов»


Тика на подгибающихся ногах дошла до спальни и повалилась на постель прямо в одежде. Слёзы застилали ей глаза, тело сотрясалось в рыданиях. Тика специально решила не смотреть мужу вслед, чтобы ненароком не проявить малодушие и не выбежать за ним со словами: «Да Бездна забери эту Крисанию и этого Рейстлина! Только оставайся дома и не рискуй жизнью». Тика всё ещё очень хорошо помнила Войну Копья, в которой она принимала непосредственное участие. Женщина не была уверена, что когда-нибудь забудет все эти ужасы… Утеха, захваченная драконидами, путешествие с Тасом до Черепа, отравление ядом драконида, сожжённый Тарсис, кошмар в Сильванести, Нерака… Чудо, что почти все её друзья остались живы, хотя никогда больше Тике не увидеть ни Стурма, ни Флинта.
Что предвещает этот поход для Карамона? Вернётся ли он вообще оттуда? И что лучше — полмужа (поскольку Тика прекрасно осознавала, что тот человек, что с ней живёт — это не Карамон, а только половина от него) или же вообще остаться вдовой?
Слёзы катились и катились по веснушчатым щекам, которые когда-то так любил целовать Карамон. В конце концов, Тика уснула, так и не раздевшись.

Первое, что сделала Тика Вейлан Маджере на следующий день — это тщательно убралась и проветрила дом. Затем она направилась в таверну и взяла всю тяжёлую работу на себя. Она мыла, тёрла, готовила — делала почти всё. Люди удивлялись её активности. Себя она так нагрузила для того, чтобы не думать ни о чём, а прийти вечером и упасть спать. Некоторое время она спасалась этим, и даже почти не ела, однако весть о том, что Карамона нет, разнеслась быстро, и не думать об этом стало невозможно, потому что приходилось отвечать на вопросы. Тика ограничивалась односложными ответами, не говоря, куда и зачем он ушёл.
И если в разговоре с мужем она была непреклонна, то внутри её глодал червячок сомнений. Стоит ли игра свеч? Все эти три годы она надеялась на то, что Карамон одумается, что когда-нибудь настанет день, и он перестанет пить, будет помогать ей по хозяйству, что у них, наконец, будут дети… Тика очень хотела ребёнка. Ей нередко снился прекрасный малыш или чудесная девочка, которую они с Карамоном бы холили и лелеяли. А лучше — двое детей, хотя Тика была бы не против и троих.
А тут получается, что её муж может никогда к ней не вернуться. И навсегда она останется одинокой и бездетной…
И главное — всё это из-за Рейстлина! Снова из-за Рейстлина. Там, в окрестностях Нераки, прежде чем улететь на этом жутком зелёном драконе волшебник сказал, чтобы Карамон жил своей жизнью. Тика тогда подумала, что, возможно, она ошиблась в Рейстлине, и он не такой плохой, каким он ей казался с самого начала… всё-таки её отец тоже был волшебником. Правда, даже Тика понимала, что рядом с Рейстлином он простой фокусник, коим он, скорее всего и являлся.
Но разве нынешняя ситуация не доказывает, что семейная жизнь Тики и Карамона покатилась под откос из-за Рейстлина?
Как только Тика позволяла себе хотя бы на пару минут задуматься о том, что Карамон больше не вернётся, что-то внутри неё начинало тянуть, как будто кто-то скрутил петлю из её внутренностей и рвёт её когтистой лапой. Слёзы тут же углями жгли глаза.
В другое время она злилась на себя за эти мысли, и думала, что, по сути, последнее время ждала у моря погоды. Что давно нужно было самой сделать что-то в этом роде, потому что только подобный поход способен сотворить из её мужа что-то цельное. Но на Рейстлина всё равно злилась. Рейстлин был камнем преткновения. Если Крисания виделась ей просто влюблённой женщиной, то маг был виноват везде и всюду.
Так прошло несколько месяцев. Тика работала так, что практически падала в обморок от усталости, аппетита у неё не было, она истязала себя и плакала ночами, просыпаясь на большом супружеском ложе одна.

Уже некоторое время Лорана была нескокойна из-за новостей, которые привёз Танис. Она постоянно уговаривала мужа съездить в Утеху.
— Давай заедем к Тике и Карамону. Мне крайне не понравилось то, что ты рассказал… Мне кажется, ей сейчас плохо… Танис, ну не будь же эгоистом, это не займёт много времени.
В конце концов Танис сдался, и они засобирались в путь.

— Тика, — Лорана взяла гребень и, как в старые добрые времена, принялась расчёсывать подругу, — почему ты так уверена, что Карамон не вернётся?
Танис и Лорана были накормлены и напоены. Тика рассказала друзьям правду о том, как она выпроводила собственного мужа, захлопнув дверь перед его носом. Танис начал было давать какие-то советы, но Лорана мягко дала ему понять, что поговорит сама. Полуэльф ушёл спать.
Тика вытерла слёзы носовым платком и ответила:
— Лорана, понимаешь, Рейстлин… Я уверена, что он сделает всё для себя, даже если это будет стоить жизни других людей, и даже если это будет стоить жизни его брата-близнеца. А вот Карамон этого не понимает!
Лорана закончила расчёсывать буйную Тикину гриву и села напротив подруги. Она сложила руки на коленях и серьёзно посмотрела на Тику:
— А что ты знаешь о Рейстлине?
— То, что он — ужасный эгоист и бросил всех нас умирать на корабле!
Лорана молчала. Она поглядывала на дверь, за которой находилась комната, где расположился Танис.
— Что такое? — шёпотом спросила Тика.
— Да, — так же шёпотом ответила Лорана. — Он бросил вас на корабле. А ты знаешь, для чего он это сделал?
— Чтобы примкнуть к Такхизис и надеть чёрную мантию? — пожала плечами Тика.
Лорана покачала головой.
— Мы были в Палантасе, — практически одними губами произнесла эльфа. — Я заходила в библиотеку, и я читала, что если бы не Рейстлин, то Ариакас был бы жив, а Танис — мёртв… и на Ансалоне сейчас бы правила Такхизис. А ещё… Он пытался спасти меня, Тика.
— Тебя?! — Тикины глаза округлились. — Но зачем?
Лорана лишь пожала плечами.
— Но что ты делала в библиотеке? — задала следующий вопрос Тика.
Эльфа чуть покраснела:
— Танис рассказал мне о том случае на корабле, я не поверила… И мы поехали в Палантасскую Библиотеку. И я наткнулась на эти хроники. Похоже, никто этого не знает, кроме самого Рейстлина.
Повисла краткая пауза, но её нарушила Тика, сказавшая:
— Но это не отменяет того, что он — злой человек.
— Мне кажется, ты плохо о нём думаешь, Тика…
— Вот увидишь ещё, Лорана! — распалилась её подруга. — Он и мир может разрушить!
— А мне кажется, — наоборот, ещё тише повторила эльфа, — что как раз он-то его и спасёт… как когда-то уже спас…

Слишком поздно Рейстлин понял, что многие из умений, желаний и мыслей, что роились в его голове — на самом деле вовсе не его. Они чужды ему, как когда-то был чужд тот самый голос, что говорил внутри него. Но сейчас говорить было некому — обладатель голоса был давно мёртв… и жив в Рейстлине.
«Это не моё лицо — это его лицо…».
«Это не мои глаза — это его глаза…».
Он разрушил мир. Рейстлин его спас.
После смерти он получил вечные мучения в объятиях Такхизис. Рейстлин получил вечный сон в ожидании своего брата.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 1-09-2010, 10:01

[Storm >>>]

Слишком поздно Рейстлин понял, что многие из умений, желаний и мыслей, что роились в его голове — на самом деле вовсе не его. Они чужды ему, как когда-то был чужд тот самый голос, что говорил внутри него. Но сейчас говорить было некому — обладатель голоса был давно мёртв… и жив в Рейстлине.
«Это не моё лицо — это его лицо…».
«Это не мои глаза — это его глаза…».
Он разрушил мир. Рейстлин его спас.
После смерти он получил вечные мучения в объятиях Такхизис. Рейстлин получил вечный сон в ожидании своего брата.

Да, так оно и было)))

[Лин Тень >>>]

Storm, ты не представляешь, чего мне стоил этот никчёмный драббл . Мне пришлось вывернуться наизнанку, чтобы написать это. К сожалению, вряд ли это будет оценено, ибо чтобы это понять, нужно читать остальные работы.

[Storm >>>]

Мне пришлось вывернуться наизнанку, чтобы написать это

????? поче.. нафи не поняла.

этот никчёмный драббл

он не никчемный. Он вон как разьяснил что стало с Фистом!!!!! и с магом)

Сообщение отредактировал Storm - 1-09-2010, 19:13

[Лин Тень >>>]

????? поче.. нафи не поняла.

Потому что у меня есть отвратительная привычка - выставлять всё только в том свете, в котором МНЕ нравится. Соответственно, фиков про Китиару, Ариакаса, Сота и прочих унылых можно не ожидать, как ты понимаешь.

Это первое. Второе - это моя болезненная любовь ко фразе "а так ты сможешь?". В своё время я на эту фразу словила саму себя и спросила себя "а ты сможешь написать текст, прочитав который, люди подумают, что это писала Дж. Роулинг?". Написала. Это было полное соответствие ГП (и иже с ним, фик давно выкинут в помойку - он никогда не оцифровывался). Отсюда родилось то, что сейчас многие мои фики похожи на Уэйсо-Хикманский текст. Если я пишу не оридж, я непроизвольно пытаюсь подражать авторам, чтобы сильно не искажать смысл и концепцию произведения. Не люблю AU, только если это не юмор.

Так вот, я подловила себя на мысли "а ты сможешь написать фик НЕ ПРО РЕЙСТЛИНА, или тебе слабо?" Причём не просто написать не про Рейстлина, а ещё и про человека, который Рейстлина ненавидит. Прописать чувства, эмоции, мысли этого человека, всю ненависть к моему любимому герою... в общем, выворачивалась, как могла. Но вроде ничего так, по-настоящему получилось.

Так то я бью свои же рекорды... которые вряд ли кто-то поймёт.

А никчёмный - это в плане того, что это маленькая работка даже без названия.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 1-09-2010, 19:30

[Storm >>>]

Соответственно, фиков про Китиару, Ариакаса, Сота и прочих унылых можно не ожидать, как ты понимаешь.

А-а-а.. понятно. Ну что поделать зато рейстлинистам подарки какие)

Если я пишу не оридж, я непроизвольно пытаюсь подражать авторам, чтобы сильно не искажать смысл и концепцию произведения.

ну Лин это +. Если ты пишешь по мирам фики и пишешь как авторы бы написали это ты молодец.

это в плане того, что это маленькая работка даже без названия.

а можно мне тебе его придумать?)

[Лин Тень >>>]

Название: без названия. Это просто зарисовка. Если кто-то придумает достойное название — с удовольствием полушаю

Думаю, этим всё сказано. Придумывай, но не факт, что мне понравится.

[Storm >>>]

Придумывай, но не факт, что мне понравится.

Угу.

и все равно миник хорош.

Сообщение отредактировал Storm - 1-09-2010, 21:50

[Лин Тень >>>]

Меня плющит "Судьба". И все — лесом, потому что, как я уже говорила, плющит меня именно новая версия. И потому я замахнулась на один очень интересный сюжет... А возможно, чуть позже я дозрею до собственно сюжета "Судьбы".

Надеюсь, Господин Саруман меня не убьёт за подобные выкрутасы...

Автор: я (Лин Тень)
Бета: нет таких (тоже я, если хотите)
Название: Сны
Рейтинг: G
Тип: гет
Пейринг: Рейстлин/Крисания
Жанр: романтика (?)
Размер: мини
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной через и-мэйл, асю, телефон (вписать нужное) и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.
Пометки: написано на волне впечатлений от песни "Судьба" из фэнтези-мюзикла "Последнее Испытание", а также рисунка ILLanthan. Авторам — спасибо за творчество.

— Кто здесь? Ты... вернулся. Зачем?
— Я не собираюсь просить у тебя прощения. В том, что случилось, виноваты мы оба. Но я хотел тебе сказать, что там, в Бездне, иногда ты снилась мне...
© Саруман и Ко "Последнее Испытание" "Судьба"

Густая чернильная мгла колыхалась, словно море — равномерными волнами, как будто бы хотела укачать в колыбели ребёнка. А впрочем... где-то среди этой безбрежной беспредельной черноты и впрямь было чьё-то тело, болезненно сжавшееся в позу эмбиона. Был ли это ребёнок? Был ли это старец? В безвременье это не имело значения.
Тьма обнимала одинокое тело невесомыми руками, не давая упасть. Было ли оно ещё живо? Вряд ли кто-то мог сказать это точно...

— Карамон!
Мальчик не сразу продрал глаза. Он едва разлепил губы, чтобы спросить охрипшим голосом:
— А? Что такое, Рейст?
— Ты ворочаешься так, как будто бы спишь на ножах, — обиженно сказал его брат из темноты. — Я не могу уснуть, ты же знаешь, как скрипит кровать!
— Прости, Рейст, я буду лежать смирно, — пообещал Карамон, поворачиваясь на спину и в который раз отряхивая пятую точку.
Он отчётливо услышал вздох своего брата-близнеца. Потом Рейстлин откинул одеяло, быстро прошлёпал по полу босыми ногами к кровати Карамона и сел рядом с братом.
— Вставай, — Рейстлин пихнул брата локтём.
Карамон тяжело поднялся с кровати, Рейстлин начал стряхивать на пол крошки.
— И откуда они только тут берутся... — с удивлением сказал Карамон. — Как думаешь, а, Рейст?
— Потому что нельзя сидеть в грязной одежде на постели, — ответил тот, поджав губы.
Карамон, наконец, снова улёгся, завернувшись в одеяло. Однако брат не уходил. Карамон тут же услужливо подвинулся, поскольку понял — не скрип кровати не давал близнецу спать. Рейстлин скользнул под одеяло и тут же свернулся калачиком, повернувшись к брату спиной.

— Карамон!
Рейстлину пришлось ощутимо толкнуть брата, чтобы тот проснулся.
— А? Что такое, Рейст? — воин приподнялся на локте, другую же руку он положил на кинжал.
— Ты храпишь, — прошипел маг.
— А... — Карамон зевнул. — Извини, Рейст.
Они остановились в ещё одной гостинице ещё одного города. Карамон давно потерял им счёт. Близнецы Маджере снова искали работу, и пока вполне безуспешно. Здесь наёмники никому не требовались. Оставалось радоваться, что у них ещё оставались деньги на гостиницу, и не приходилось спать на улице. А также можно было заказать себе нормальный ужин.
Гостиница, правда, была захудалая. И комнатёнка им досталась такая маленькая, что две кровати стояли почти впритык друг к другу. Карамон с подозрением думал, что изначально эта комната была рассчитана на одного, а вторую кровать сюда внесли сразу после того, как братья потребовали двухместный номер.
А посему Рейстлину, когда он толкал брата, чтобы тот проснулся, потребовалось лишь вытянуть руку.
— Хорошо, Рейст, — Карамон поудобнее улёгся, — Я больше не буду храпеть, обещаю.
В темноте послышался вздох, а затем покашливание Рейстлина. Вряд ли он поверил Карамону. Воин всегда храпел, а Рейстлин уже привык.

— Карамон...
Воин тут же подскочил.
— Что случилось, Рейст? Тебе что-нибудь надо?
— Кипяток... — с трудом прохрипел маг, и приступ кашля скрутил его. Хилое тело судорожно сжалось, Рейстлину казалось, что он отхаркивает куски своих лёгких, забрызгивая походную постель.
Конечно же, Карамон не сидел и не смотрел на него. Он уже раздул потухший было костёр, за что получил неодобрительные взгляды Таниса и Речного Ветра, а также ворчливые слова Флинта, и поставил греться воду. Через некоторое время он принёс Рейстлину кружку с кипятком. Маг слабеющей рукой достал мешочек с лечебными травами, Карамон сам развязал тесёмку и, взяв несколько скрученных листьев, кинул их в воду.
— Твои ноги не сломаются, — проворчал Флинт, отбрасывая деревяшку, которую он всё это время стругал. — Завари себе свой проклятый чай сам! Почему ты гоняешь брата?
Рейстлин сидел, обессиленно привалившись к стволу дерева, воздух с хрипом и свистом вырывался из больных лёгких. Что он должен был ответить Флинту? Даже если бы он хотел что-то сказать своему старому другу, обидевшему его — он бы просто не смог.
— Флинт... — Карамон подал брату кружку и повернулся к седому гному, который, насупившись, сидел на пеньке.
Танис махнул великану рукой — мол, я разберусь — после чего подошёл к Флинту и о чём-то с ним тихо заговорил.
— Ну как, Рейст, — спросил Карамон. Карие глаза брата светились заботой. — Тебе уже лучше?
Рейстлин кивнул. Только допив чай, он смог разговаривать:
— Да, братец. Спасибо.
Маг осторожно улёгся обратно и закутался в одеяло. Карамон накинул на него ещё свой плащ — всё-таки было холодно. Затем сам улёгся рядом и вскоре уснул.
Рейстлин в полудрёме прислушавался к тому, как укладывались спать варвары, как сопел Тассельхоф, как, всё ещё ворча, снимал шлем Флинт, как Полуэльф со Стурмом, обменявшись парой коротких фраз, разошлись по разным концам лагеря — нести стражу, как Лорана и Тика о чём-то шептались.
А потом всё заглушил храп Карамона. Такой оглушительный, неприятный... и такой родной.
Рейстлин провалился в сон.

— Карамон!
Молчание было ответом магу. Вокруг было темно и тихо, как в могиле.
— Карамон! — вновь позвал Рейстлин, на этот раз громче. И снова тишина в ответ.
Маг откинул одеяло и поднялся на ноги. Правой рукой он нащупал Посох Магиуса и заклинанием зажёг сферу на его конце.
Он находился в небольшом походном шатре. Детали всплывали из памяти, но маг никак не мог вспомнить, где он уже это видел. Рейстлин вышел из него, но не успел сделать и шага, как остановился, поражённый. Перед ним, мерцая сотнями походных костров, располагалась армия.
"Моя армия", — пришло на ум, отчего маг содрогнулся. Рейстлин решительно направился к самому большому шатру.
В свете сферы, зажатой в лапке дракона, он увидел своего брата, уснувшего прямо за походным столом, над картами.
— Карамон... — Рейстлин протянул было руку к брату.
— Не буди его, — прошептал кто-то, и на его плечи легли нежные руки. — Он устал.
Рейстлин повернулся лицом к говорившему.
— Крисания, — выдохнул он. — Как ты...
Жрица пожала плечами.
— Наверное, ты сам этого захотел. Если бы меня не было в твоём сердце, то меня бы не было и здесь.
— Но это невозможно, — скептически заметил Рейстлин. — Я никогда тебя не любил. Возможно, я когда-то желал тебя, но любить...
Жрица улыбнулась.
— Возможно, ты врал не мне, а себе, а, Рейстлин? — она взяла его руку и поднесла к своей щеке. — А здесь соврать невозможно. Ни мне, ни себе, ни кому бы то ни было другому.
Рейстлин заключил её лицо в ладони и поцеловал её в губы.
— Ты будешь помнить об этом? — спросил он жрицу.
Та покачала головой.
— Скорее всего, нет. Возможно, мне приснится сон... про тебя. Но ты же меня знаешь, я, как всегда, буду требовать ответа у Паладайна, — Крисания слабо улыбнулась.
Рейстлин привлёк молодую женщину к себе. Он целовал её долго и страстно. Он знал, что Карамон не проснётся... потому что он так хочет.
— Я только прошу тебя об одном... Рейстлин, — голос Крисании срывался, она зарылась лицом в его мантию. Маг почувствовал, что она плачет. — Если ты когда-нибудь... Когда-нибудь... Я знаю, что ничего никогда уже не будет, но я прошу тебя об одном. Пожалуйста, скажи мне... или хотя бы напиши мне письмо... чтобы я узнала, что эти сны были реальностью. Пусть это будет хоть через десять, хоть через двадцать, хоть через пятьдесят лет.
Рейстлин кивнул. У него не было сил на ответ.

Милосердная темнота окутала человека, чьи белые, словно у старца, волосы падали на лицо. Хилое тело сжалось... но, возможно, просто человек привык спать в такой позе? Веки человека были закрыты, а на лице светилось спокойствие и умиротворение, как будто бы страшная и ужасная болезнь ушла из него. Милосердные руки тьмы ласково раскачивали одинокое худое тело в чёрной мантии.
Вряд ли кто-то бы взялся точно предсказать, что снилось человеку, и всё же, если судить по выражению лица, он отнюдь не хотел обратно, туда, где течёт время, туда, где есть небо, земля и луны, туда, где есть человеческая речь.
Человеку было хорошо.

— Я хотел бы повидать госпожу Крисанию.
Астинус поднял голову и прекратил писать. Его трудно было поразить чем-либо, поскольку он все знал, все слышал, все чувствовал. Однако подобного он не ожидал.
— Увидеться с госпожой Крисанией? Зачем? — поинтересовался Астинус.
[...]
— Итак, ты не склонен оправдываться и просить прощения. Что же тогда ты можешь ей сказать? Рейстлин долго молчал. Он повернулся к книжным полкам, всматриваясь в окружающие их тени, тени того, что не случится уже никогда.
— Я хотел сказать ей, что иногда в моем долгом сне я мечтал о ней, — тихо промолвил он.
© Маргарет Уэйс, Трейси Хикман "Драконы Летнего Полдня"

[Лин Тень >>>]

Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: И не достался он никому...
Дисклеймер: данная зарисовка написана в качестве стёба, и я не хотела оскорбить ни авторов, ни фанатов
Предупреждение: это стёб, ребята! Не воспринимайте серьёзно! Это ПРОСТО ЮМОР!
Рейтинг: PG-13
Тип: гет, намёк на слэш, AU, OOC Рейстлин, OOC Крисания, OOC Даламар
Пейринг: стёбный любовный треугольник Крисания/Рейстлин/Даламар
Жанр: юмор, пародия (в каком-то смысле)
Размер: драббл
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной через и-мэйл, асю, телефон (вписать нужное) и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.
Благодарность: спасибо Бродяге за наведение (пусть и случайное) меня на мысль


— Здравствуй, Даламар, — Посвящённая Паладайна снисходительно кивнула ему и, небрежно подобрав подол платья, переступила через кучку пыли и мусора и прошла в Башню.
Тёмный эльф остался стоять, в бессильной злобе стискивая руками древко метлы. Ходит тут, как будто в своём Храме! И как только шалафи это допускает?
Вспомнив о том, как он это допускает, Даламар в ярости принялся мести внутренний двор башни. Только что старательно собранная кучка разлетелась, и тёмный эльф отшвырнул метлу. Пыль, закружившись, осела на мантии Даламара.
— Как, интересно мне знать, — пробормотал он, — она шастает по Шойкановой Роще?
И тут же Даламар понял, что не хочет думать об этом.

Крисания, что-то весело напевая, поднималась по знакомой уже винтовой лестнице. Страх темноты и высоты остался в прошлом. Однажды Даламар зло над ней пошутил (жрица до сих пор с содроганием вспоминала тот момент) — она шла, как всегда медленно, прижимаясь спиной к стене, чтобы не упасть с жуткой лестницы без перил, а эльф выскочил из темноты и столкнул её вниз.
Крисания в тот раз так ничего и не успела понять, она только запомнила то, что неведомая сила подхватила её у самого пола, не позволив ей расшибиться. Затем её резко рвануло вверх, так, что кишки подвело. Болтая ногами и страшно визжа, забыв где верх, где низ, с подолом своего платья на голове, Крисания летела через всю Палантасскую Башню Высшего Волшебства. И следующее воспоминание — она очнулась в кабинете Рейстлина, маг со всей заботой отпаивал её вином. Крисания всё ещё икала от страха, поэтому вино ей удавалось проглатывать с большим трудом.
Даламар же отчитывался за содеянное. Он не смог доказать, что толкнул Крисанию нечаянно — Рейстлин ему просто не поверил. Пришлось ему понести наказание за "глупую шутку". Сдавалось Крисании, что это была вовсе не шутка... но, как праведная дочь Паладайна, она должна была видеть в людях лучшее... даже если эти люди — эльфы, да к тому же чёрные маги.
Зато после этого случая страхи исчезли. И жрица поднималась по лестнице споро, иногда прыгая через несколько ступенек сразу.
Рейстлин встретил её дежурным поцелуем в лоб. Такая привычка повелась с того, что однажды он забыл дать ей печать на выход из Башни, и Крисания ещё битый час умоляла Даламара пустить её обратно, чтобы ничего не подозревающий Рейстлин, наконец, поцеловал её в лоб, и она смогла пойти домой. Даламар был непреклонен, а к тому моменту солнце уже успело зайти, и с Рощи, от которой и днём-то мороз пробирал, всё навязчивее дул холодный ветер. Уже взошли луны, а Крисания всё доказывала Даламару, что ей нужно обратно. Эльф стоял намертво, вооружившись лопатой. И если бы Рейстлину вновь не приспичило посидеть на подоконнике и посмотреть вниз, спать бы Крисании во дворике...
С тех пор Рейстлин, как только Крисания приходила, тут же давал ей "билет в обратную дорогу".
И, по всей видимости, оба наслаждались этим процессом, потому что чёрный маг частенько "забывал", что он уже целовал жрицу в её прекрасный лоб. Да и Крисания любила "беспокоиться" ("Рейстлин, а я точно пройду? А то будет как тогда..."). Таким образом, за одни посиделки набиралось до десяти "печатей", лишь одна из которых была волшебной и давала выход из Башни.
Чёрный маг проводил жрицу в кресло. Та удобно устроилась в нём. Рейстлин разлил вино по бокалам...

"Хотел бы я знать, чем они там занимаются", — зло подумал Даламар, проходя мимо кабинета шалафи. Подслушивать было бесполезно — на двери стояла такая куча заклятий, которую эльфу за всю его жизнь не выучить.
Даламару пришлось вернуться к своим обязанностям — он приводил Башню в порядок. "Кто сказал, что чёрные маги должны всё делать своими руками, без магии?" — думал эльф, чувствуя себя при этом очень несчастным. Сейчас он оттирал лестницу.
Но ничего, сегодня последний день этих работ, и уже завтра он снова возьмётся за учёбу. И тогда никакая Крисания не сможет помешать им.
Ему и шалафи.

Вечер прошёл для Крисании слишком быстро. Надо было возвращаться в Храм, и она это понимала.
— Практика у Даламара закончилась, — сообщил ей Рейстлин. — Так что мы теперь ещё долго не увидимся.
— Почему? — опешила жрица.
— Потому что мне нужно будет уделять время ученику. Меня не может хватить на всех. Я же не могу разорваться, — промолвил Рейстлин оскорблённо. — А мне ещё свои исследования вести.
С этими словами он снова поцеловал её в лоб (шестой раз за этот вечер) и попрощался.
Посвящённая Паладайна шла в Храм, чувствуя себя брошенной собакой.
— Ну что такое! — крикнула она дубам Шойкановой Рощи. Ей, естественно, никто не ответил. — Разве я хуже какого-то Даламара? Чем я хуже его! Я же... я же женщина, а он ещё ни разу не коснулся меня!
Расстроенная донельзя, жрица пошла дальше.
— Ну нет, — зло сказала она, — не так просто, Рейстлин Маджере. Целый месяц я бегала туда-сюда через этот жуткий лес... — уже привычным жестом она задрала платье до колен и легко перемахнула через высунувшиеся из земли руки, даже не обратив на них внимания. — ...терпела твоего ученика и его выкрутасы... — жрица сняла медальон и врезала им какому-то зомбяку по тому, что осталось от лица. Сделала она это, не оборачиваясь и не сбиваясь с шага. — ...и теперь ты собираешься просто бросить меня в Храме, так? Ну нет, Рейстлин, ну нет...
В голове Посвящённой созрел коварный план. Она развернулась и пошла обратно к Башне.

Даламар собирался идти спать, домыв, наконец, лестницу. Но вдруг его привлёк шум — тихие, крадущиеся шаги. Краем глаза он уловил движение — что-то белое, похожее на привидение, исчезло за углом коридора. "Если бы ещё в Башне Высшего Волшебства были привидения...", — мрачно подумал Даламар. Здесь кроме него и шалафи были только живчики, которые обитали в подвале и выбраться оттуда никак не могли, и Стражи, которые уж точно не были белыми. Значит, это...
Тёмный эльф сжал первое, что попалось ему под руку, а это была швабра и мокрая грязная тряпка, и неслышно поскакал вслед за незваной гостьей. Эльфийская легконогость не подводила его — хоть Крисания кралась тихо, Даламар был ещё тише. Он быстро сообразил, куда идёт Посвящённая — этот коридор вёл в спальню шалафи. Так вот, что она замыслила!
— Ну нет, тебе это не удастся, будь ты хоть трижды жрицей! — пробормотал Даламар себе под нос.
Крисания, в свою очередь, тихо, насколько могла, пробиралась по коридору, проклиная своё шелестящее по полу платье. С другой стороны, ей казалось, что уморившийся за день Даламар должен был бы уже спать.
И вот она, заветная дверь. Теперь Посвящённую ничто не остановит. Даже какой-то жалкий эльф, будь он хоть трижды чёрным магом!
Жрица протянула руку к ручке двери, затем сняла с шеи медальон и прислонила его к замку — на всякий случай.
— Паладайн, услышь мою молитву, не оставь свою праведную дочь! — горячо зашептала Крисания. — Кому, как не тебе, знать, Паладайн, что то, что я делаю, делаю я не утех плотских ради, а за великим делом! — жрица сжала губы. — Да! За великим делом!
Крисания вновь нацепила медальон и приоткрыла дверь. Она осторожно просунула туда свою прекрасную голову — в спальне Рейстлина было темно, как в самой Бездне. Не было слышно ни звука. Жрица тихо ступила внутрь. Дверь она затворять за собой не стала, поскольку боялась, что та скрипнет.
Крисания медленно кралась к кровати Рейстлина. Она уже слышала его дыхание — хриплое, неравномерное...
Вдруг сверху Посвящённую ударило что-то холодное, мокрое и вонючее. Жрица охнула от неожиданности, грязная вода затекла ей в рот. Крисания принялась отплёвываться. Она сняла со своих волос половую тряпку и обернулась.
И конечно же, ничего не увидела. Зато почувствовала, как над её головой просвистело что-то. Крисания с быстротой, обычно несвойственной ей, бросилась на пол.
Сфера на Посохе Магиуса вспыхнула голубоватым светом:
— Что здесь про... — начал было Рейстлин. Маг лежал на своей кровати в чёрной кружевной ночнушке, стискивая Посох Магиуса тощей рукой.
Договорить он так и не успел. Даламар замахнулся шваброй вновь, но вместо того, чтобы попасть по Крисании, попал точнёхонько по рёбрам обожаемого шалафи. Тот охнул и скатился с другого конца кровати. Посох выпал из ослабевших пальцев, Рейстлин тихонько подвывал, скорчившись на полу. Сфера, однако, горела.
— Не смей его бить, гнусный эльф! — Крисания в ярости подскочила, схватив первое, что попалось ей под руку — тряпку, которой Даламар недавно залепил ей по голове и начала её раскручивать.
Тёмный эльф, осознав, что он наделал, крикнул:
— Шалафи, простите меня, я не хотел!
Ответом ему были завывания и ругательства Рейстлина. Если бы волшебник мог, он бы убил Даламара на месте. Но от боли все заклинания вылетели из головы. Даламар же переключил своё внимание на Крисанию. Он мастерски замахивался на неё шваброй, натыкаясь в свою очередь на тяжёлую мокрую тряпку. Они кружили по комнате, пока Рейстлин приходил в себя.
В конце концов Властелин Прошлого и Настоящего всё же поднялся на ноги, опираясь на Посох. Он отковылял к окну, которое было закрыто ставнями. В голове от падения и боли всё ещё был полный хаос.
— Вот тебе, нелюдь проклятая!!! — завопила Крисания и швырнула тряпку в Даламара. Тот уклонился, одновременно подсекая жрицу шваброй под ноги. Крисания подпрыгнула.
А вот Рейстлину, стоящему как раз позади своего ученика, не так повезло. Только он начал вспоминать заклинание огненного шара, чтобы сжечь обоих к чертям, как вдруг ему в лицо плюхнулась вонючая тряпка, которой Даламар не далее чем сегодня мыл полы. Причём Крисания оказалась мастером метания — снаряд был пущен с такой силой, что Рейстлина шарахнуло спиной о ставни... которые открывались наружу.
— Ммммм.... — попытался завопить из-под тряпки великий архимаг, но лишь набрал в дыхательные пути воды и грязи и закашлялся.
Стоя в распорку, он держался руками за рамы. Ставни распахнулись, через окно врывался холодный ветер. Какой тут этаж, Рейстлин не хотел знать.
Даламар и Крисания сделали очередной круг по спальне. Теперь жрица была совсем рядом с Рейстлином. Она отмахивалась от эльфа Посохом Магиуса, который Рейстлин уронил.
Даламар решил снова применить приём "подсечка шваброй". Крисания опять с лёгкостью лани подскочила, подобрав платье, но сила инерции не позволила Даламару остановиться, и подсёк он ещё и своего шалафи, и так свисавшего в огромное окно пятой точкой и державшегося руками и ногами из последних сил...
Кашляющий Рейстлин с тряпкой на лице полетел вниз... На ограду Палантасской Башни Высшего Волшебства.
— Неееееет! — вскрикнули Даламар с Крисанией одновременно, подскочив к окну. Но было уже поздно. Кружевная ночнушка трепетала на ветру.
Тёмный эльф и жрица просто стояли и смотрели вниз...

— Сядь.
— Не хочу.
— Рядь, Рейстлин.
— Отстань.
— Сядь, ты всех раздражаешь.
Рейстлин Маджере в ожидании Суда Чемоша ходил туда-сюда, чем раздражал присутствующих.
— Немыслимо! — он поднял руки вверх и сжал кулаки. — Такого идиотского конца нарочно не придумаешь! А ведь у меня были такие планы... Я ведь богом, между прочим, хотел стать!
— Эй, юноша, — послышался знакомый голос.
Рейстлин обернулся и увидел полоумного старика Фисбена.
— Я тут увидел тебя и подумал, может ты мне напомнишь, как читается ТО САМОЕ заклинание?
Рейстлин со вздохом и улыбкой покинул Суд Чемоша. Они с Фисбеном удалились, беседуя о магии, причём старый волшебник обещал Рейстлину встречу с какими-то знакомыми. Рейстлин догадывался, кого он имел в виду.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-09-2010, 0:10

[Storm >>>]

ты гений. ты гений. я устала смеяться

[Лин Тень >>>]

*Смущается* Да ладно. Просто юмор. Это называется наглядная демонстрация выражения "любовь - это смерть"

[Sunset >>>]

Мм..здорово..)
Уже на маленькую компиляцию набралось..

Сообщение отредактировал Sunset - 14-09-2010, 16:45

[Лин Тень >>>]

Sunset, благодарю . Насчёт компиляции - было бы здорово, конечно, но не думаю, что интересно кому-то, кроме меня и узкого круга лиц.

*в сторону* Меня замучила идея о кроссовере про Сарумана и Рейстлина. Кажется, Феал-хас опять подождёт... что ему будет, он же эльф. И Лорана тоже подождёт. Чай никуда не денется.

[Бродяга >>>]

Лин Тень, нет слов (только нервная икота). Вот уж повеселили, так повеселили. А главное, очень вовремя. Соседка, услышав мой истерический смех, сунулась посмотреть "кого там мочат?" дочитывали вместе на кухне аж кружки подпрыгивали. Супер! Жаль, что не могу пока написать в харизму, надо не забыть сделать это потом (поставила крестик на лбу, чтоб уж наверняка)

[Лин Тень >>>]

Бродяга, благодарю! Вы меня на мысль и навели, так что вам особая благодарность.

[Storm >>>]

*в сторону* Меня замучила идея о кроссовере про Сарумана и Рейстлина.

аа Лин! ты вот умеешь зажечь интерес публики)))))

[Лин Тень >>>]

Угу, вот только если Саруману доведётся это увидеть... *затравленно озирается по сторонам* Ну, вроде никого нет... можно посумасбродствовать немножко. Посмотрим. Может ещё ничего не напишется. Феал-хас вот упорно не хочет выходить на свет. Какой упрямый эльф!

[Storm >>>]

Ну, вроде никого нет... можно посумасбродствовать немножко.

немножко - можно))))))))))))))

Какой упрямый эльф!

а ты поуговаривай мальчика)

[Лин Тень >>>]

Так, ну раз мне официально разрешили, нужно обязательно пошалить...

"Встреча отражений" от Астинуса Палантасского

Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Встреча отражений" от Астинуса Палантасского
Дисклеймер: данная зарисовка написана в качестве стёба, и я не хотела оскорбить ни авторов, ни фанатов, ни (ТЕМ БОЛЕЕ!) героев (а точнее, героя)
Предупреждение: это очень глючный стёб, пожалуйста, помните об этом!
Рейтинг: G
Тип: джен, AU, кроссовер, OOC Рейстлин, RPF
Жанр: юмор, пародия (в каком-то смысле)
Размер: драббл
Размещение: никаких размещений. Без вариантов
Пометка: упомянутый RP знает о существовании и содержании фанфика и дал своё согласие на его существование.


Я, Астинус Палантасский, записал это воистину великое событие, которое назвал "Встречей отражений". И ныне вы можете прочесть, как всё было, в этой хронике, которую вы сейчас держите в руках.
Настал тот день, когда в Палантасской Башне встретились двое...

Рейстлин оглядел своего оппонента. "Размером с Карамона будет...", — мрачно подумал он, но тут же вспомнил известную поговорку о том, что "чем больше шкаф, тем громче падает". И с трудом удержался от того, чтобы не потереть худые, словно у скелета ладони.
Оппонент в свою очередь смотрел на Рейстлина так, как будто бы увидел огромного клопа: и противно, и раздавить страшно — развоняется же... "Нет, ну я, конечно, знал, как он выглядит, но чтобы так..." — это была первая его мысль.
Рейстлин презрительно скривил губы и сложил руки на груди.
— Так и будешь пялиться на меня?
— А у тебя что, комплексы? — сразу же поддел его собеседник.
На скулах Рейстлина выступили красные пятна. Маг вцепился в подлокотники кресла.
— На себя посмотри, — прошипел он. — Да, вот возьми и посмотри, прямо сейчас. Вырядился в чёрную мантию, не будучи служителем Нуитари.
— Ах, это? — оппонент оглядел своё одеяние. — Это для фотосессии. А тебе-то какое дело?
— А у тебя мантия неправильная, — ещё тише прошептал Рейстлин, срываясь на какой-то свист.
Мужчина, что сидел напротив, зашёлся в хохоте. Через некоторое время, когда он справился с собой, Рейстлин продолжил:
— И вообще... твой цвет — белый, почему ты носишь чёрное?!
— Белый?.. — теперь мужчина был сбит с толку. — Почему? Вообще-то мой любимый цвет...
— Твой цвет — белый, — авторитетно повторил Рейстлин, перебив собеседника. — Ты создаёшь иллюзию чёрного мага, но тебе меня не запутать! Я-то знаю, кто ты!
Во время этого пламенного монолога брови мужчины ползли вверх в недоумении. "Знает, кто я? Похоже на то, что я сам этого не знаю...".
— Слышь, умник, — прервал он мага. — Ты это с чего взял?
— И я не боюсь твоей армии боевых урук-хаев!.. Что? — Рейстлин очнулся и посмотрел на сидящего перед ним.
Воцарилась тишина. Затем паузу нарушило сдавленное хихиканье.
— Урук... Ты где это вычитал? — сквозь смех спросил Саруман.
— Здесь, — ничего не понимающий Рейстлин достал огромный фолиант, в красном переплёте, на котором красовались золотые буквы "Властелин Колец".
Саруман засмеялся в полный голос.
— Так вот почему мой цвет — белый! А ты, часом, не удивился, почему у меня нет бороды?
— Удивился, — признался Рейстлин.
— И чем, позволь узнать, ты собирался защищаться от "моих боевых урук-хаев"?
Рейстлин покраснел.
— У меня тоже есть армия, — сдержанно ответил он, надеясь, что Саруман не спросит его о подробностях. Но он ошибся. Саруман был любопытным. — Армия фанаток! — в ярости крикнул он.
— Э, друг, у меня тоже такая есть, — отмахнулся Саруман. — Не пойдёт.
Оба замолчали, думая о чём-то.
— А что, — вдруг спросил Рейстлин, — тебя тоже фанатки достали, да?
— Угу, — мрачно отозвался Саруман. — И не только фанатки. Ещё фанаты.
— Та же фигня, — вздохнул Рейстлин и, покачав головой, разлил лучшее сильванестийское по бокалам...
В молчании мужчины выпили.

На этом хроника под названием "Встреча отражений" заканчивается. Записал её я, Астинус Палантасский.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-09-2010, 20:32

[Storm >>>]

ого.. ты решилась))))))

[Лин Тень >>>]

ого.. ты решилась))))))

Мда, некрасиво как-то вышло, я написала, а не предупредила RP, что он кагбэ тоже участвует в действиях. Ну, я предупредила. И все мои страхи рассеялись XD. Меня тут недавно одна девушка назвала "образцом смелости". Гыгыгы XD

[Storm >>>]

и как?))) герою понравилось?)))))))))

[Лин Тень >>>]

Он не читал А беспокоить ссылками не хочу. Захочет - найдёт, думаю, моё творчество - не такой секрет, оно и на дайри, и здесь размещено. На дайри тупо можно найти по тегам, здесь в разделе "творчество". Если бы человеку было надо, он бы нашёл и прочёл (учитывая, что имеется куча перекрёстных ссылок), но я думаю, что не стоит беспокоить. И так дел, как я понимаю, навалом.

[Storm >>>]

а-а-а-.. а разрешил то тебе он сам?)))

[Лин Тень >>>]

Да. Хотя и не читал. Оставим как есть, во всяком случае, пока.

[Лин Тень >>>]

Каждый выбирает свой путь сам

Итак, я это написала, выкладывать буду частями, ибо тут много. Это мой первый опыт совмещения нескольких сюжетных линий, сведения около десятка персонажей (подозреваю, что количество дойдёт до двадцати) за раз. Честно - у меня снесло мозг. По факту, опыт, конечно второй, но первый был не очень удачным и до сих пор не закончен (подозреваю, что я его никогда и не закончу...).
Фанфик ещё не закончен, но какое это имеет значение, всё равно пока я доберусь до выкладывания незаконченной части, я её уже закончу

Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Каждый выбирает свой путь сам"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: таймлайн смещён относительно оригинального произведения, многое изменено. Я взяла на себя смелость сотворить некую ветвь развития событий. «А что было бы, если бы…». Присутствуют спойлеры по "Драконам Мага Песочных Часов"
Рейтинг: PG-13
Тип: гет, AU, OOC Рейстлин, ООС Лорана, ООС Танис
Пейринг: Рейстлин/Лорана, Танис/Китиара, Карамон/Тика (малозначимо)
Жанр: экшн
Размер: миди
Количество глав: 7
Герои: Рейстлин Маджере, Лоранталаса Канан, Карамон Маджере, Танис Полуэльф, Китиара Ут-Матар, Тика Вейлан, Тассельхоф Непоседа, Циан Кровавый Губитель, Скай, Берем Вечный Человек, Фисбен, Флинт Огненный Горн, Ариакас, Иоланта, Такхизис, Фистандантилус (возможно, будут ещё)
Саммари: Я верю, — обратилась она к ним, — что вы будете счастливы. Но у меня нет никого, — это было адресовано снова Рейстлину, — кроме тебя. Ты спас меня из Даргаардской крепости, когда я думала, что умру. Ты вытащил меня с того света. А Танис — моя любовь и моя мечта — меня бросил. А может быть, я сама его бросила...
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной через и-мэйл, асю, телефон (вписать нужное) и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.


Глава 1. Ночь Глаза
Стоя в подвале Даргаардской крепости, Рейстлин Маджере смотрел на бесчувственное тело своей единоутробной сестры Китиары Ут-Матар. Затем он обернулся к Звёздным Песочным Часам, а вернее к тому, что от них осталось. Ловушка разлетелась тысячей осколков по мраморному полу. Волшебник с содроганием вспомнил хрустальные часы, поймавшие в себя Трёх Богов Магии.
«Я отплатил тебе долг, сестрица, — подумал маг. — Тем, что не убил тебя».
Китиара очнётся ещё нескоро, но сюда вернётся Лорд Сот. Рейстлин поспешно достал Око Дракона и собрался уже было читать заклинание, как вдруг подумал о прекрасной эльфийке Лоране. А ведь она сейчас тоже здесь, в Даргаардской крепости...
— Нет, — сказал себе Рейстлин. — Надо уходить, спасаться...
В это время ноги его уже переступали через Китиару, а руки открывали тяжёлые двери подвала.

Лорана лежала, не в силах шелохнуться. Она не до конца осознавала, кто она такая, где находится, и что происходит. Она не чувствовала своего тела — просто лежала, открыв глаза и уставившись в темноту. Кажется, её замотали в какие-то тряпки, но Лорана не могла бы с уверенностью этого сказать.
При всём желании Лоранталаса не смогла бы сейчас сбежать. Ей оставалось лежать и думать, думать. О том, как глупо она попалась, о том, что она предала всех, что она не оправдала надежд... Астинус говорил ей — думай о долге! И что сделала она? Схватилась за призрачную возможность увидеться с Танисом, хотя было настолько очевидно, что это ловушка, что и слепому овражному гному это было бы понятно. Что ж, наверное, она глупее...
Слёзы медленно катились по щекам Лораны, остывая на бледной коже. Какая же она глупая! Её предупреждал и Тас, и Флинт — оба говорили, что Китиара врёт. А она поверила… И никто, никто теперь не поможет. Это она должна была всем помогать... должна была бы. Но где она сейчас? Где Золотой Полководец, про которого сочинили столько гимнов и песен?
Валяется, словно кукла, чёрт знает где, каждый день (или ночь, Лорана потеряла счёт времени) слушая какие-то жуткие завывания... Та женщина, Китиара, сказала, что это поют баньши.
Но никакие баньши, и даже Лорд Сот не могли ранить Лорану больше, чем она сама, постоянно упрекающая себя в малодушии.
Никто не поможет...
В коридоре раздались шаги. Затем дверь скрипнула.
"Это Китиара, — равнодушно подумала Лорана, — снова пришла поглумиться". В голову эльфийке не пришло, что шаг воительницы был тяжёлым, латные сапоги лязгали по камню, а вошедший, напротив, чуть ли не крался.
Лорана закрыла глаза. Ей было всё равно. Никто не поможет.

Рейстлин увидел её — эльфийка лежала на большой кровати в тёмной комнате, куда не проникали лучи двух лун. Если бы Рейстлин, крадясь коридорами Даргаардской крепости, не зажёг сферу на Посохе, он бы ничего не увидел.
Лорану замотали в грязную шёлковую простыню, которая когда-то давно была белой. Вниз свешивалась рука, одна нога также была неприкрыта. Кажется, под шёлком ничего не было...
Маг невольно покраснел и порадовался, что Лорана не может этого видеть. По-видимому, она была без сознания. Если не хуже, конечно...
Рейстлин пересёк комнату и присел рядом с Лораной. Посох Магиуса он прислонил к стене, чтобы свет падал на девушку. Волшебник осторожно провёл пальцами по щеке эльфийки и почувствовал влагу. "Нет, она не без сознания", — сделал он вывод.
— Лорана, — позвал он тихонько, — Лорана, ты меня слышишь?

Лоранталаса почувствовала запах роз, и тут же вспомнила Каламан. Там ей подарили большой букет, а потом были пышные речи, был ужин и бал... а потом она получила эту злосчастную записку. Она не сразу услышала голос, который её звал.
Голос... знакомый голос. Кажется, она слышала его, но давно... очень давно. Почему-то вспоминался Тарсис — там они последний раз виделись с Танисом… то зловещее предзнаменование, похоже оно исполнится… "Никогда больше не встретятся в этом мире...".
Рейстлин!
"Рейстлин", — хотела было крикнуть эльфийка. Она не могла видеть мага, но теперь она точно поняла, что это он. Тяжёлая пелена, окутывающая её сознание, несколько рассеялась. Неужели это и вправду Рейстлин? Лорана никогда бы не подумала, что она будет так рада неразговорчивому язвительному магу. Ей захотелось сейчас же вскочить с опостылевшей кровати и обнять волшебника, который так не любил, когда его трогали.
Однако Лоране не удалось издать даже мычания, не то что уж выговорить имя или привстать.
— Ты не можешь сейчас разговаривать, на тебе заклятье, — прошептал маг. — Но хотя бы открой глаза, чтобы я понял, что ты меня узнала.
Лорана распахнула глаза, но увидела только потолок. Правда, подсвеченный огоньком Посоха Магиуса. Для молодой эльфийки это был свет надежды. Больше всего ей сейчас хотелось увидеть Рейстлина — мага, которого она всегда считала некрасивым и даже ужасным, хоть и необычным. Считала когда-то в прошлой жизни. То была Лорана, не видевшая Ледяного Предела, не защищавшая Башню, не стоявшая во главе армии… то была Лорана, у которой на руках не умирал Стурм. И сейчас эльфийка так хотела увидеть хоть одно знакомое лицо… даже если это лицо больше похоже на череп, обтянутый золотой кожей.
— Я попробую снять чары, — сказал Рейстлин, вставая с кровати.
Он начал читать заклинание. Лорана почувствовала, как она падает куда-то... или это просто её тело обретало способность чувствовать? Правая рука отдавалась болью в районе локтевого сустава — кажется, она слишком долго свисала с кровати, и связки потянулись.
— Рейстлин, — прошептала Лорана. Язык с трудом ворочался во рту, но она всё же могла говорить. Эльфийка попробовала пошевелить больной рукой.
— Осторожно, — маг согнул руку Лораны в локте, и помог эльфе положить её на кровать. — Не двигай пока этой рукой.
— Рейстлин… — снова повторила эльфийка.
Она наконец повернула голову и увидела его. Молодой волшебник мало изменился — он был всё так же худ, всё так же сутулился, тонких губ почти не было видно в полумраке, кожа его была всё такого же наводящего ужас золотого цвета, а глаза, довершая картину, так же блестели золотом и зрачки имели форму песочных часов. Но всё это не имело значения для Лораны. Он спас её, он снял с неё заклятье, и она может теперь бежать. Машинально эльфийка отметила, что Рейстлин выглядит очень усталым, как будто бы не спал несколько суток.
Лорана присмотрелась к волшебнику и ахнула — из-за полумрака она не разглядела сразу…
— Ты… на тебе чёрная мантия! Ты теперь тоже служишь Китиаре, как и Танис?
Она увидела, как полыхнули яростью его золотые глаза:
— Я служу себе. И богам. И, чтобы ты знала, Чёрные Мантии служат не Такхизис, и уж тем более не Китиаре, — Рейстлин презрительно скривил губы. — Маги Чёрной Ложи служат Нуитари, — затем маг спросил, несколько удивившись: — Танис? Служит Китиаре?
Лорана только всхлипнула.
— Это Китиара тебе сказала, верно? — быстро догадался Рейстлин, затем язвительно усмехнулся. — Ты нашла кому доверять…
— То есть Танис не…
Рейстлин только досадливо мотнул головой и попросил эльфийку поторопиться. Лорана попыталась встать, шёлковая простыня легко скользнула вниз, открывая вид на прекрасную грудь девушки. Рейстлин покраснел пуще прежнего, пытаясь скрыть лицо в капюшоне. Эльфийке же было не до приличий — больше всего сейчас она хотела уйти из Даргаардской крепости.
— Я помогу тебе, — смущаясь, маг подал Лоране руку, поскольку понял, если он сейчас этого не сделает, то они ещё очень долго тут проторчат. И вполне возможно, что за ними придёт Лорд Сот. Рейстлину было достаточно встретиться с ним один раз, чтобы навсегда для себя решить — больше он не хочет видеть это чудище.
Эльфийка ухватилась за худую, но сильную руку волшебника, словно утопающий за соломинку, и поднялась с кровати. Шёлк соскользнул на пол, и теперь она стояла перед Рейстлином совершенно обнажённая. Мужчина не мог отвести взгляд от прекрасного тела, которого не касалась старость. Весь облик молодой эльфийки был воплощением красоты и молодости. Даже спутанные волосы не портили картины, а наоборот, лишь подчёркивали её.
— В...вот, возьми, — волшебник, едва не запутавшись вмиг онемевшими пальцами в застёжке, снял с себя плащ и протянул его девушке. Та завернулась в него. — Теперь нам нужно уходить, Лорд Сот скоро будет здесь.
Лорана только кивнула. Она вдруг поняла, что ей всё равно, в какую мантию одет её спаситель. Лорана из Квалинести умерла. Замёрзла в Ледяном Пределе, сгорела вместе с Тарсисом. Мёртв и Золотой Полководец. Лорана оставляет в этой крепости свои доспехи и своё звание. Теперь она просто Лорана. И она безмерно благодарна Рейстлину, будь он хоть чёрным магом, хоть самим жрецом Такхизис.
Рейстлин прочёл заклинание, и они перенеслись магическими коридорами в гостиницу "Сломанный Щит".

Император Ариакас смотрел на Иоланту — свою бывшую любовницу. Обычно бывших у него не бывало — все они отправлялись на тот свет, как только надоедали ему. Единственной была Китиара — она была ему полезна в качестве военачальника. Да и Королева Такхизис желала видеть её в своих Повелителях.
Иоланта же была жива только потому, что выполняла свою последнюю роль — роль приманки для молодого выскочки Маджере. Как только Ариакас убьёт этого маленького сукиного сына и получит Око Дракона, он прикончит и Иоланту.
Надо сказать, ведьма была не в лучшем виде: её лицо и тело украшали синяки и ссадины, одежда была разорвана — Ариакас основательно избил её.
— Где этот паршивец? — властно спросил он у Иоланты, зная, что она никуда не денется от него.
— Не знаю, — женщина пожала плечами. — Я не слежу за ним. Откуда мне знать, где он может быть?
Ариакас прошёлся по комнате, его тяжёлые шаги заставляли доски пола шататься и жалобно скрипеть. Затем император подошёл к окну и посмотрел в небо, где три луны — Солинари, Лунитари и Нуитари — сошлись в Великий Глаз. Ариакас задумался. Он стоял, опершись локтями о широкий деревянный подоконник, и размышлял над тем, где могло носить Рейстлина. Иоланта лежала на кровати и никакого вреда причинить ему не могла...
Последний раз его отправляли шпионить за Китиарой в Даргаардскую крепость. Видимо, он должен быть там. Не могла ли Кит сама завладеть Оком? Проклятье!
Представив себе эту ситуацию, Ариакас с досады топнул мощной ногой.
А дальше он так и не понял, что случилось. Только свист и холод. И темнота, смыкающаяся, как воды трясины, над головой. Он даже не пытался тянуть руки к поверхности этой темноты, потому что был оглушён и парализован этим жутким холодом…
— Никогда не поворачивайся спиной к магу, — будто плюнула ему в лицо ведьма, после того, как оглушила ледяным заклятьем. — Особенно к тому магу, которого ты только что избил.
Женщина с проворством кошки спрыгнула с кровати и достала из рукава маленький кинжал, про который Ариакас то ли забыл, то ли не счёл это серьёзной угрозой для себя. Иоланта с чувством вогнала его в незащищённый висок Императора, да так и оставила там.
— А ещё, — наставительно сказала ведьма, отступая от быстро растекающейся лужи крови, — не забывал бы ты надевать Корону... И, может быть, тогда остался бы жив.
Ариакас, конечно же, её уже не слышал. Иоланта, не тратя времени даром, телепортировалась из комнаты Рейстлина, напоследок подумав о том, что создала бедному магу проблемы.
— Жаль, — пробормотала она. — Он мне нравился, но я всё же надеюсь на лучшее... он спас всех моих друзей, и я не хочу, чтобы теперь он отвечал за убийство Ариакаса... Помоги ему, Нуитари… Помогите ему, Боги магии! — с чувством воскликнула Иоланта, глядя в окно на Великий Глаз.

Рейстлин и Лорана появились в комнате. Увидев мёртвое тело Ариакаса и кровь повсюду — что-то успело впитаться в доски, а что-то так и осталось лужей на полу — Лорана даже не пискнула. Маг же слишком устал даже для того, чтобы удивляться или говорить что-то. Он подошёл к телу императора.
— Это сделала Иоланта, — заключил он, оглядев висок Ариакаса. — Никогда бы не подумал. Ведь это сам император Ариакас.
— Иоланта... — Лорана нахмурилась. — Я слышала, Китиара что-то говорила про неё. Но откуда тебе знать?
Рейстлин даже не обернулся к ней. Он продолжал оглядывать мёртвое тело.
— Было бы менее ясно, — не удержался от колкости маг, — если бы она написала вот этой кровью на стене "Иоланта была здесь". Это её кинжал. Нам стоит немедленно уходить отсюда, — Рейстлин вновь подошёл к Лоране и подал ей руку. — Вскоре кровь потечёт вниз, и убийство обнаружится. Я удивлён, как она до сих пор не потекла меж щелей в досках! Скорее, Лорана, я не хочу отвечать перед Повелителем Ночи за убийство Ариакаса.
— Идём, — эльфийка смотрела на мага своими прекрасными зелёными глазами. Она даже не спросила, куда они направляются.
Рейстлин был для неё теперь всем. Она безоговорочно доверяла ему, просто потому что, как только она вспоминала те жуткие дни в Даргаардской крепости, её передёргивало. Она была безмерно благодарна Рейстлину за своё спасение.
Он понимал это, и старался оправдать доверие. Маг вновь прочёл заклинание.

Глава 2. Обитель Богов
Рейстлин очнулся, лёжа на гладком, как стекло, камне. Кажется, он спал. Рядом с ним лежала Лорана — всё ещё закутанная в его плащ. Во сне она прижалась к нему — может, ей было холодно, а может, страшно.
Солнце уже встало, и теперь освещало окрестности своими лучами. Рейстлину даже не верилось, что он, наконец, выспался. «Как это я так свалился спать?» — подумал волшебник. Последнее, что он помнил, была гостиница и мёртвоё тело Ариакаса, потом же какие-то отрывочные воспоминания: он ложится прямо на землю, Лорана что-то ему говорит… кажется, что разбудит его, в случае опасности.
Маг хотел подняться, но как только он шевельнулся, Лорана дёрнулась и села.
— Ты уснул, как только мы появились здесь, — извиняющимся тоном сказала она. — Я не решилась будить тебя. Ты... был таким измученным, как будто бы не спал несколько суток. Я не хотела сама спать, но я... случайно уснула, — эльфийка развела руками и улыбнулась. — Здесь так спокойно... как будто бы это место хранит благословение.
— Оно называется Обителью Богов, — пояснил маг.
Он огляделся: вокруг возвышался двадцать один необработанный каменный столб. Где-то рядом журчал ручей. Если верить скупым описаниям, которые он нашёл в Палантасской Библиотеке, то это и впрямь Обитель Богов.
— Я долго спал... — рассеянно прошептал маг. — Я потерял очень много времени. Тебе пора уходить.
Лорана опешила:
— Что? Уходить? Куда?
— Где-то неподалёку от нас сейчас Танис, Карамон и все остальные ведут Берема в Нераку и надеются выручить тебя, — пояснил ей Рейстлин. — Но сейчас ты свободна. Ты должна сказать им об этом. Если Берем попадёт в руки Такхизис, мир погибнет.
— Но Рейстлин, разве ты не пойдёшь со мной? — удивилась Лорана.
Тот покачал головой и чуть улыбнулся.
— У меня есть ещё дела в Нераке. Мне надо возвращаться. Сейчас мы посмотрим, где находятся твои друзья, и вскоре ты сможешь присоединиться к ним…
Рейстлин достал из секретного кармана мантии мешочек и развязал тесёмку. На его ладонь выкатился небольшой хрустальный шарик, переливающийся зеленоватыми цветами.
Эльфийка ахнула:
— Око Дракона! То самое, которое Танис достал…
— Это я его достал. В Сильванести.
Лорана потупила взгляд.
— Я… видела этот сон, мы все его видели, и я подумала…
— О да, конечно, — саркастически сказал Рейстлин. — Ты подумала про Таниса. Я всё понимаю.
Девушка закусила нижнюю губу.
— Прости, Рейстлин, мне следовало догадаться… ведь ты маг, а Око — целиком магический артефакт. Но ты.. умеешь подчинять его?..
Подавив горькую усмешку, волшебник сжал в ладони Око и прочёл над ним заклинание.

— Проклятье, где Берем? — вскричал Танис. — Карамон! Тебе было поручено следить за ним, чем, позволь узнать, ты занимался?!
— Прости, Танис… — Карамон растерянно огляделся, как будто бы только что вернулся в этот мир. — Я тут просто снова думал…
— Что, опять Рейстлин, да? — интонация Полуэльфа была откровенно-издевательской. — Проклятье Бездны, да как, хотел бы я знать, твой сволочной братец умудряется строить нам козни, даже когда его нет рядом?
Карамон опустил голову. В былое время за такие слова он, не раздумывая, ударил бы Таниса — ударил бы, невзирая на то, что они давние друзья. Но сейчас он чувствовал себя обессиленным, усталым… старым. У него отняли часть души.
«И правда, как?», — вдруг будто наяву услышал он голос своего брата, исполненный грусти и одиночества. Карамон услышал эти слова не ушами, они раздались у него в голове. Так братья, бывало, разговаривали раньше. Мысленно, когда не требовалось слов.
— Рейст? — прошептал Карамон одними губами. Никто его не услышал, никто не отозвался, его шёпот заглушил звучный голос Флинта:
— Не волнуйся, парень, — он взял Таниса за руку. — Найдём мы Берема.
«Может быть, — подумал Карамон, идя за остальными, — может быть, Рейст не хотел ничего плохого… Может быть, так было нужно… Для чего-то такого, что не в силах постичь ни я, ни Танис, ни, возможно, даже сам Рейст…». Воин часто размышлял об этом, но никогда ни с кем не делился своими соображениями. Он знал, что на это скажут другие…

Голоса слышались уже рядом. Рейстлину больше не было нужды использовать Око Дракона, чтобы наблюдать за друзьями, и он убрал бесценный артефакт.
— Лорана, — обратился он к эльфийке. — Сейчас они будут здесь. Я не знаю, каким чудом, но… Пожалуйста, Лорана, не говори ничего обо мне! Ни слова! Скажи, что сбежала сама, что это промысел богов… скажи что угодно, но про меня — ни слова. Ты меня не видела, не слышала, ничего не знаешь обо мне.
— Почему? — опешила та. — Мне что, даже Карамону ничего не говорить?
— Карамону тем более, — мрачно отозвался Рейстлин. — Сейчас я уйду. А ты подожди их здесь…
Эльфийка схватила мага за руки, но тут же одёрнула ладони, будто обжёгшись. Она вновь вспомнила, что волшебник очень не любил, когда его трогали. Лорана смущённо опустила глаза.
— Но Рейстлин… В Нераке опасно, зачем тебе туда?
К её удивлению, Рейстлин взял её за плечи и негромко сказал:
— Потому что мало просто уйти в безопасное место, и тебе ли этого не знать, Золотой Полководец? Её Величество всё ещё на свободе. Кто-то должен быть в тени… там, где никто не найдёт его. А потом, в решающий миг нанести последний удар, который изменит тьму.
Рейстлин отчётливо различал голоса Таниса, Карамона, Флинта, Таса и Тики. С ними были Фисбен и Берем.
— Иди, Лорана. Тебя ждёт Танис.
Эльфийка смотрела на Рейстлина, пока он читал заклинание. Он исчез на её глазах, и она почувствовала себя очень одинокой, хотя за каменной стеной были её друзья.
Лорана выступила из круга каменных столбов, и первые, кого она увидела, были Берем и Флинт.
Эльфийка не успела ничего сделать, всё произошло очень быстро. Берем собирался было пролезть в дырку в каменной стене, гном схватил его за одежду и рванул назад, но тут же охнул и осел на землю. Лицо его за какой-то миг стало землисто-серого цвета, губы посинели, из груди вырвался гортанный хрип. Берем в ужасе обернулся. Лорана уже бежала к Флинту, понимая, что вряд ли чем-то сможет ему помочь. Она окончательно утвердилась в этой мысли, когда они вдвоём с Беремом подхватили гнома и уложили его на камни. Похоже, даже жрец Паладайна теперь ничего не смог бы сделать. Глаза Флинта Огненного Горна закрылись, а лицо исказила ужасная мука.
Вдруг что-то вихрем промчалось мимо Лораны и налетело на Берема, звякнул меч, выходящий из ножен.
— Нет! — закричала эльфийка, вставая между Танисом и Беремом. Полуэльф успел добежать первым и решил расправиться с Вечным Человеком, который, как он подумал, убил гнома, его давнего друга. — Не трогай его!
— Лорана… — меч вывалился из руки Таниса. Он подумал, что только что чуть не убил ту, за которой, собственно, шёл в Нераку — средоточие вражеских сил.
Послышалось бряцанье доспехов — это бежали Карамон и Тика, Тас и Фисбен тоже были здесь. Затем кто-то жутко всхлипнул — в этом страшном звуке послышался не страх, а отчаяние и безумие — а затем тихонько завыл. Это был Берем, забившийся между камнями.
— Флинт, — прошептал Тас, подойдя к другу. — Ох, Флинт…
Глаза гнома внезапно открылись. Все очень удивились этому. На лице не было и следа мучений. На какую-то секунду друзья подумали, что всё обойдётся, но первые же слова, обращённые к Тассельхофу, развеяли эти смелые предположения.
— Береги шлем, мой мальчик, — напутствовал он кендера. — Танис… Этот малый, Берем, он не виноват. Это всё моё сердце. Оно всё-таки лопнуло. Ну что ж, мне осталось не так уж и долго… Лорана, хорошо, что ты цела. Тика, береги его, — Флинт кивнул на здоровяка-Карамона. — А ты, — это уже было обращено в свою очередь к Карамону, — не обижай её. И… передавай привет брату.
Никто не понял, что значили эти слова Флинта. Никто, кроме одного человека, который так и остался незамеченным.
— Проводи меня, — попросил гном полоумного старика Фисбена. — Страшно как-то одному…
Фисбен взял тело Флинта на руки и понёс его к каменным столбам. Никто не дерзнул ему перечить, только Танис пытался было поспорить со старым магом. Но под тяжёлым властным взглядом Фисбена он отошёл назад к своим спутникам.
Где-то на середине пути Фисбен обернулся туда, где вроде бы ничего не было. Чуть кивнув, он пошёл дальше.
Старый маг, несущий на руках тело гнома, вошёл в гладкий камень, словно это было озеро… и изчез.

Лорана в последний раз оглянулась на Обитель Богов, ставшую пристанищем её другу Флинту Огненному Горну, и полезла в круглую дыру в скале вслед за остальными. Именно через эту дыру хотел убежать Берем. Как только она оказалась на той стороне, у неё исчезло чувство, что за ней наблюдают.
Эльфийка провела рукой по глазам и пробормотала:
— Я просто нервничаю…
Но всё то время, пока они прощались со старым гномом, ей казалось, что золотые глаза со зрачками в форме песочных часов смотрят за нею… откуда же ей было знать, что хитрый волшебник слукавил ей и не ушёл магическими коридорами, а просто произнёс заклинание невидимости?..
Тика одолжила Лоране свою запасную одежду, которая, правда, была эльфийке безбожно велика, но это всё было лучше, чем расхаживать почти голышом. Также нашлась и обувь. Плащ Лорана так и не сняла. Тем более что запасного ни у кого всё равно не было.
Поскольку друзья решили устроить небольшой привал, появилось время и возможность поговорить, чем Полуэльф не замедлил воспользоваться. До этого все были слишком заняты трагическим событием — смертью их лучшего друга Флинта, а вот теперь Лорана поняла — ей не уйти от расспросов.
— Как ты спаслась? — обратился к ней Танис. — Откуда ты появилась здесь?
Эльфийка промямлила что-то невнятное. Она не умела врать.
— На тебе плащ Рейстлина! — Карамон перебил её. По-видимому, великан заметил это давно, и лишь ждал момента, чтобы высказаться. — От него даже пахнет розами, травами и этой гадостью, вроде паутины и помёта летучей мыши! Это его плащ. Что с ним, Лорана? Где мой брат? — голос воителя сорвался.
— Нет, — яростно замотала головой Лорана. — Это не его плащ. Это плащ… — она незаметно закусила нижнюю губу: — Чёрного волшебника.
Спутники переглянулись. Они все помнили кошмар Сильванести… но всё же это не доказывало, что Рейстлин обязательно должен стать чёрным магом. Полностью переубедить их Лорана не смогла, но от неё хотя бы отстали. Жива — и хорошо.
И только Карамон перестал даже встречаться взглядом с эльфийкой. Он сел отдельно ото всех и его, казалось, перестало интересовать всё, что происходило в этом мире. Лорана очень удивилась этому поведению Карамона, ей казалось, он должен был бы наоборот прилипнуть к ней с расспросами…
На привале также обсудили сложившуюся ситуацию. После долгих споров и убеждений было решено идти в Нераку, потому что только Берем способен закрыть дверь, через которую Такхизис может пройти на Кринн.
Солнце село, спутники разложили лагерь. Перед сном они ещё немного поговорили о Флинте, но затем всё же решили набраться сил перед завтрашним переходом. Карамон вызвался сторожить. Он смотрел пустым взглядом в две дыры на небе, где прежде были созвездия Такхизис и Паладайна, и думал о Рейстлине. Иногда он поглядывал на Лорану, но она как будто улеглась спать… Как будто бы все они спали.
Карамон даже не почувствовал, как и когда по его щекам начали бежать слёзы. Он точно знал, что это плащ Рейстлина. Он бы узнал его из тысячи плащей других волшебников.
Эльфийка тихо подкралась к воину и села рядом. Она оглянулась на друзей — вроде бы все спят — и начала разговор:
— Карамон… я поняла, что ты мне не поверил. Скрывать от тебя это бесполезно. Да, я виделась с Рейстлином. И это он дал мне плащ. Более того, он спас меня из Даргаардской крепости, где меня держала Китиара, хотя ему самому грозила смертельная опасность.
Карамон обернулся к ней, глаза его были полны слёз:
— Где он, Лорана? Где мой брат? Скажи мне?
— Я… я не знаю. Карамон, он просил никому ничего не говорить. Он просил не говорить ничего тебе… я уже нарушила данное слово, — Лорана была очень расстроена.
Карамон неожиданно улыбнулся.
— Рейст должен был знать, что я догадаюсь, что это его плащ. Ну он же не дурак! Он наоборот очень умный! Значит, он хотел, чтобы я знал, где он. Расскажи мне, как вы встретились…
Лорана, шепча почти в ухо Карамону, начала своё повествование…

…Рейстлин смотрел на удаляющихся друзей, которые один за другим пролезали в дыру в скале, и думал только об одном. Ему хотелось кричать, но он застыл в немом бессилии.
«Я отпустил Лорану в своём плаще! Да ещё и сказал, чтобы она Карамону ничего не говорила! Я дурак! Я дурак!! Я дурак!!!»…

Сообщение отредактировал Лин Тень - 7-10-2010, 22:41

[Лин Тень >>>]

Глава 3. «Лорана или Китиара?»
Если бы Лорана получше присмотрелась, она бы поняла, что спят не все. Танис Полуэльф, например, и не собирался спать. Он хотел объясниться с Лораной, которая со времени своего чудесного возвращения вела себя с ним подчёркнуто холодно. Он хотел всё ей рассказать, извиниться. Он дожидался, пока все уснут, как вдруг Лорана встала и подошла к Карамону. Танис сразу понял, о чём они будут разговаривать. А вернее, о ком.
«В конце концов, — сказал себе Танис, укладываясь так, чтобы было удобно слушать, — я лидер этой маленькой компании. Следить за такими сволочами, как Рейстлин — это моя прямая обязанность».
Каково же было удивление Таниса Полуэльфа, когда он услышал голос, которым Лорана рассказывала о Рейстлине. Она говорила едва ли не с придыханием. Ярость и ревность вскипели в Танисе бурной рекой. Он хотел сейчас же вскочить, подойти к этим двоим, Карамону хорошенько врезать за его дурацкую слезливую любовь к брату, который и не думал отвечать ему взаимностью, а эту глупую девчонку встряхнуть, чтобы её мысли, наконец, пришли в порядок.
Кулаки Таниса сжимались и разжимались, ногти впивались в кожу. Ему хотелось сделать что-нибудь ужасное, ударить кого-нибудь убить кого-нибудь… мага, например…
Внезапно рассудок Таниса протрезвел. Полуэльф глубоко вздохнул. Какой ужас! Он хотел ударить своего друга только за то, что он сам не может, не способен понять родственную любовь — у него не было ни братьев, ни сестёр. А Лорана? Она уже давно не «девчонка», сбежавшая за ним, Танисом Полуэльфом.
Он понял, что на самом-то деле ему всегда это льстило — красавица-принцесса побежала за ним, безродным полукровкой. Но теперь? Теперь она Золотой Полководец, как он может ей указывать, что ей делать, а что не делать, как относиться к Рейстлину?..
Он даже не понял, что на него нашло, но откуда-то услышал отчётливый смех Китиары. Такой манящий…
Танис испугался не на шутку. Неужели его снова тянуло к этой женщине? Этого просто не может быть…
Полуэльф вспомнил свои вспышки зависти и ревности, которые он испытывал, когда видел, как легко Рейстлин до чего-то догадывается, как возрастает его могущество. «Неужели я и вправду такой?» — с ужасом подумал Танис. «Такой, такой, и даже ещё хуже», — ответствовал ему голос Китиары.
Полуэльф укрылся одеялом с головой и решил, что он переутомился. Надо просто выспаться.
Да и, в конце концов, это же глупо! Неужели Лоране может понравиться какой-то больной тщедушный вечно отхаркивающий собственные лёгкие маг?
Утешив себя таким образом, Танис уснул.

Китиара ожидала своей очереди, чтобы промаршировать через Синие Врата в Нераку. Её бесило всё, в том числе и головная боль, что никак не хотела проходить. А всё этот сукин сын — её братец! Он мало того, что не дал себя убить, ещё заставил Кит упасть на каменный пол, так, что воительница со всей силы шарахнулась головой о пол. Но он ведь ещё осмелился прийти сюда, к ней после этого!
Но ещё больше Китиару бесил Ариакас. Почему он так задерживается?!
Внезапно кто-то вошёл в её походный шатёр. Китиара оставила распоряжение никому её не беспокоить. Ей хватило её младшего братца, который, казалось, окончательно выжил из ума. Попросить у неё Палантасскую Башню Высшего Волшебства! Да она даром никому не нужна! Пусть забирает за так и катится в Бездну.
Китиара снабдила Рейстлина одеждами Спиритора и выпроводила прочь.
И теперь кто-то осмелился её беспокоить! Её, Тёмную Госпожу!
— Какого чёрта нарушается мой покой! Провалитесь все в Бездну! — Китиара, выхватив меч из ножен, стремительно оглянулась. Она намеревалась располосовать посетителя, кем бы он ни был.
Но, обернувшись лицом к вошедшему, Китиара тут же рухнула на колени и опустила голову. Меч полетел на землю. Перед ней стояла воительница в безупречных чёрных доспехах. На рукояти меча была выгравирована пятиглавая драконица, а на шее висел медальон с той же символикой. Китиаре не нужно было иных доказательств.
— Моя Королева, — прошептала Кит. — Я… я прошу прощения…
— Китиара Ут-Матар, — спокойно сказала Такхизис. — Ариакас был убит вчера ночью.
— Я… — Китиара даже задохнулась от удивления. Убит? Кто мог это сделать? — Это не я, клянусь тебе!
— Я знаю, — вяло отмахнулась богиня. — Нет нужды убеждать меня. Я могу заглянуть в твоё сердце и посмотреть, лжёшь ты или нет. По всей видимости, его убила Иоланта, твоя подруга.
Китиаре стало нехорошо. Из огня да в полымя.
— Она… не подруга мне, уверяю тебя, Моя Королева…
Голос Такхизис стал жёстким, как металл:
— Это я тоже знаю, Китиара. Ариакас был тупицей и попался сам. Теперь же мне нужен новый главнокомандующий. Тот, кто сокрушит Драконов Белокамня, совместные войска рыцарей и эльфов, захватит все земли обратно. Думаю, ты вполне подойдёшь на эту роль.
У Китиары не нашлось слов для ответа. Она лишь кивнула.
— Это теперь твоё, — Такхизис собственноручно надела Корону Власти на голову воительнице. — И смотри не подведи меня! — последнее звучало весьма угрожающе.
— Я… я благодарна тебе, Госпожа моя… Я не подведу, я обещаю… — запинаясь, проговорила Китиара, однако, подняв голову, обнаружила, что разговаривает с пустотой.
Воительница встала на ноги. Она всё ещё не до конца могла поверить в случившееся. Руки сами потянулись к Короне. Китиара сняла её и повертела в руках. «Тот, на ком Корона — правит» — гласили древние письмена, выгравированные на золоте.
— Ах ты маленький пройдоха, — карие глаза Китиары сощурились. Она вспомнила, что Рейстлин обещал ей Корону Власти в обмен на Палантасскую Башню и одежду жреца Такхизис. — Маленький ублюдок, — воительница закатилась смехом. Она утёрла выступившие слёзы. — Найду — убью.
Но Китиара сказала это больше в шутку, чем всерьёз. Ничто, кроме Короны не имело для неё значения. И неважно, Рейстлин ли её достанет или сама Такхизис.
Китиара буквально выбежала из своего шатра и провозгласила:
— Ариакаса сегодня не будет, он приболел, — она вновь расхохоталась. Войскам Синего Крыла хорошо была видна Корона на её голове, сверкающая кровавыми рубинами на солнце. — Строимся и идём в Храм!
Однако не всё прошло так гладко, как хотела Китиара. Войска Ариакаса не знали, куда им деваться, а посему у ворот постоянно возникали склоки. Никто не знал, кто есть кто, и куда теперь идти. Хобгоблина Тоэда, назначенного одним из Повелителей, тоже не было, так что войска Белого Крыла также пребывали в полной сумятице.

Маленькая команда дошла до Нераки только к вечеру.
— Это наш шанс, — сказал Карамон. Со вчерашней ночи у него будто бы открылось второе дыхание, хотя он так и не сомкнул глаз. Теперь он знал свою цель — Нерака. Рейстлин там. А главное — с ним всё хорошо… И плевать, какого цвета у него мантия. — Смотрите, что там происходит. Все толкутся, не знают, что делать.
Спутники оглядывали Нераку, прячась в рощице на склоне. Танис и Карамон так и были в офицерских доспехах, остальных они вели как пленников. Лорана, скрывшись под плащом Рейстлина, надеялась сойти за волшебницу. Учитывая неразбериху на улицах города, номер вполне мог пройти, хотя на ней и не было мантии. Она хотела обрезать волосы, чтобы не быть столь узнаваемой, но Тика, считавшая длинные светлые волосы Лораны воплощением совершенства, взвыла. Эльфийка улыбнулась и решила не травмировать подругу. Она лишь убрала волосы под одежду и повязала на голову платок так, чтобы создавалось впечатление капюшона.
Карамон и Лорана переглянулись. Танис заметил этот взгляд, и он ему не понравился. Несколько раз за день Полуэльф пытался заговорить с эльфийкой, но она уходила от разговора.
«Я сделаю это сейчас, — подумал Танис. — Потому что «потом» уже может не быть…». Он решительно сказал:
— Лорана, мне нужно с тобой поговорить. Я на секундочку, — извинился он перед друзьями.
Эльфийке было некуда деться, и ей пришлось отойти с ним на десяток шагов, чтобы их никто не слышал.
— Лорана, я должен с тобой объясниться. Насчёт Китиары и всего, что ты слышала…
Эльфийка подняла ладонь, и Танис замолк на полуслове.
— Я не знаю, зачем ты мне всё это говоришь. Ты свободный мужчина, и волен выбирать себе любую женщину, какую пожелаешь. И которая пожелает тебя, конечно же. Ты выбрал Китиару — что ж…
— Я… нет, Лорана! Пойми меня. Попытайся понять, — Танис вздохнул. — Это была минутная страсть, о которой я впоследствии так жалел!
Лорана криво усмехнулась. Танис даже чуть отпрянул — он никогда раньше не видел этой ухмылки на прекрасном лице эльфийки. Горькая, понимающая, знающая… Она посмотрела Полуэльфу в глаза.
— Ты неправ, Танис. Это была не минутная страсть. Ты и сейчас выбираешь, ты и сейчас мучаешься — «Лорана или Китиара?», спрашиваешь ты себя. Ты никогда не сможешь выбрать. Я облегчу тебе жизнь. Я выберу сама, потому что уже достаточно выросла для этого. Я отступаюсь от этого соперничества. Я не буду бороться с человеческой женщиной Китиарой за того, кого я когда-то любила.
Танис смотрел на Лорану во все глаза. Ему казалось, что она, такая близкая ещё совсем недавно, стояла сейчас на другом конце пропасти. Прекрасная и недоступная.
Для него казалось настолько естественным то, что Лорана всегда будет бегать за ним! Танис не был готов к таким переменам в знакомой с детства девочке, его «невесте». Он даже не сразу понял значение последних слов:
— Когда-то любила? — переспросил после паузы.
— Да, Танис. Когда-то любила. Это было очень давно, и это была почти не я. Та девочка была совсем маленькой эльфийкой, она всё время играла со своими братьями и Танисом Полуэльфом. Я почти не помню эту девочку, Танис. Но я помню, что тогда ей было хорошо. Тогда.
Лорана развернулась и сделала шаг по направлению к остальным.
— Кого же сейчас ты любишь, Лоранталаса? — выкрикнул Танис, не заботясь о том, услышит это кто-нибудь или нет. — Рейстлина?
Имя волшебника вырвалось у него, и он тут же пожалел об этом. Тика вскрикнула, Карамон побледнел, Тас вздрогнул. Лишь Берем, казалось, находился где-то в своих воспоминаниях.
Лорана оглянулась. Лицо её выражало спокойствие и умиротворение, при этом она говорила серьёзно:
— Тебе очень многого никогда не понять, Танис. Не потому что ты не можешь, а потому что ты не хочешь. И если хочешь начать понимать поступки других — например, меня Карамона или Рейстлина — начни с себя.
Эльфийка удалилась, а Танис так и стоял, глядя ей вслед. В голове его шевельнулась мысль о том, что в её словах заключена какая-то мудрость, которую он не может понять, потому что… потому что… Танис прогнал эту мысль. Он вздохнул и поплёлся за Лораной.
— Нам нужно идти сейчас, если мы не хотим опоздать, — сказала Тика. — А то они, чего доброго, восстановят порядок…
Предположение было глупым, но девушка сказала это не для того, чтобы поторопить друзей, а чтобы хоть как-то разрядить накалившуюся обстановку. Тика для себя уже давно уяснила, что как резинку не оттягивай, а всё равно ударит больно. А посему, не стоит задерживаться у самых стен Нераки, ожидая, что Такхизис внезапно возьмёт да убежит…
Друзья двинулись в сторону городских ворот. Карамон с Лораной снова переглянулись. Танису оставалось только догадываться, что они задумали.
Однако вскоре Полуэльф успокоился — в чём бы не состоял их план, выполнить его будет очень сложно. Стояла такая толчея, все друг на друга орали, дрались, на обочинах дороги валялись трупы разной степени истерзанности и на разных стадиях разложения. Таса приходилось нести, иначе бы его просто затоптали.
— Кто такие? — стражник у ворот обратил на них внимание.
— Пленных ведём, — ответствовал Карамон. — Слушай, нам бы пройти, а? А то не ровён час затопчут…
— Все хотят пройти, — буркнул стражник. — Бумаги ваши где? Или вы дезертиры?
Карамон и Танис тревожно переглянулись, и Полуэльф покачал головой. Он не знал, что делать.
Грянули трубы — Повелительница Китиара въезжала в Нераку на Скае.
— Где ваши бумаги? — снова спросил стражник, с трудом перекрывая общий шум. Сзади к ним уже подошло несколько драконидов. План «проскочить в суматохе» с успехом провалился.
Танис стоял и думал о том, что сейчас их поведут в темницу, и там-то вскроются все их секреты. Фальшивая борода, которую Тика сделала Берему из козьей шерсти, долго не выдержит, Лорану узнают очень быстро… да и с него-то самого стоит снять шлем — и всё будет ясно. Танис лихорадочно пытался что-то придумать, как вдруг Лорана, до этого стоявшая так спокойно, будто бы и вовсе была статуей, сорвалась с места и стремглав помчалась к воротам.
— Эй! — крикнул один из драконидов. — Пленник сбежал!
— Это не пленник, ящерица ты тупоголовая, — оскалился на него Карамон. — это чёрный волшебник. У тебя есть желание задерживать мага?
Человекоящер что-то пробурчал и махнул когтистой лапой. Чёрные Мантии, приехавшие в Нераку, славились тем, что обычно вначале творили боевое заклинание, а потом спрашивали.
Танис обернулся и увидел Китиару — Скай нёс её, вышагивая по мостовой. Вокруг шли телохранители. Внезапно Танис осознал, что нужно делать. Он понял план Лораны, понял, зачем она вдруг рванулась вперёд. Ведь она такая узнаваемая! А он? Танис бросил последний взгляд на друзей и, рванувшись из рук охранников, которые держали его, побежал к Китиаре. На бегу он сбросил шлем.
— Китиара! Китиара! — кричал он. Сзади на него навалилась настигшая охрана, собираясь утащить. Большим клубком тел они выскочили под ноги Скаю.
— Танис, — прошептала Повелительница, хищно сверкнув глазами. На ней были обычные синие доспехи, но шлема не было. — Отпустите его, — повелительно сказала она страже. Те моментально словно испарились. — А ты — садись рядом со мной, прокатишься.
Полуэльф вскочил с мостовой и остолбенел. Только сейчас он заметил Корону Власти, блестящую на чёрных кудрях Китиары.
На негнущихся ногах он подошёл к воительнице и залез на спину недовольно рыкнувшему Скаю, сев позади Китиары. Шествие продолжилось.

Лорана бежала, бежала так быстро, как могла, проталкиваясь через толпу, не глядя по сторонам. Её не дерзали останавливать — плащ, в который она куталась, и вправду создавал впечатление, что она волшебница.
«Скорей, скорей!», — подгоняла она сама себя. Знать бы ещё, куда, собственно, идти…
Она успела заметить, что Карамона, Берема, Тику и Таса вели в Храм Такхизис. Туда же шли и Спириторы — жрецы Такхизис — а также другие Чёрные Маги. Судя по всему, в Храме будет какой-то общий сбор. Верно, и ей туда же…

Когда Синее Крыло Армии Такхизис торжественно промаршировало в Нераку, Китиара на некоторое время осталась одна в комнате с Танисом. Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Женщина смотрела на Таниса с усмешкой и нескрываемым превосходством.
— Зачем ты теперь вернулся, Полуэльф? — спросила она.
— Лораны у тебя нет, и я это точно знаю, Кит. Тебе не удастся меня шантажировать.
Воительница разразилась смехом.
— Да, но теперь у меня есть ты, глупый! А значит, будет и она. Вы никак не хотите понять, что это плохая привычка — бегать друг за дружкой в стан врага.
Танис опустил голову. Попался, называется. Своим дурацким поступком он не спас ни себя, ни друзей. Хотя, возможно, им удастся вырваться из лап драконидов? С ними нет двух самых узнаваемых личностей — его и Лораны…
Полуэльф сам прекрасно понимал, насколько слаба эта надежда. Карамону, Тике и Тасу сейчас так нужна помощь со стороны! Его помощь. А у него нет ничего, что он бы мог противопоставить Китиаре.
Хотя… возможно, это всё ещё работает?
Полуэльф резко сделал шаг вперёд, обхватил Кит за талию, она даже охнула, но не от боли, а от неожиданности. Она всё равно ничего не чувствовала в своих доспехах… но она поняла намерение.
Они впились губами друг в друга, затем Танис начал развязывать ремни на доспехах Китиары. Она пыталась ему помочь, но пальцы путались в мудрёных застёжках.
Когда доспехи со звоном полетели на пол, Танис приподнял Китиару, она обхватила его ногами за бёдра, и Полуэльф посадил её на стол. Она начала судорожно снимать латы с него.
Затем на пол полетела одежда.
Танис понял, что теряет контроль… Лорана на свободе… она может помочь друзьям…
Сейчас единственной истиной для него было горячее и гибкое тело Китиары.

Глава 4. Циан Кровавый Губитель.
Спрятавшись в нише кривой стены Храма Такхизис, Рейстлин смотрел вслед стражникам, ведущим «опасных дезертиров» и отчётливо понимал — ему нужно чем-то отвлечь внимание, чтобы Карамон мог привести Берема к Камню основания. Но чем? Сегодня внимание Её Величества будет направлено на своих Повелителей. А значит, надо навести шороху.
Рейстлин почувствовал, как пол под его ногами чуть завибрировал. Припомнив рассказ болтливой провожатой, которая показывала ему Храм, маг понял, что ему делать.
Он почти бежал по лестницам вниз, едва успевая посохом отстукивать ступени, считая их. И вот он добрался до подземелий под тюрьмами. Здесь пахло сыростью и затхлостью.
— А-а-а, — протянул Рейстлин. — Старый знакомый. Здравствуй.
Из темноты на волшебника воззрились два огненно-красных глаза, пылающие ненавистью ко всему живому. Дракон, скрывающийся во мраке, оскалился.
— Уходи, жалкий человек!
— Я не просто жалкий человек, — Рейстлин зажёг огонёк на конце посоха. — Ты должен меня помнить.
Циан Кровавый Губитель взревел и ударил хвостом о камень. Стены Храма содрогнулись. Циан был заперт в магическую темницу, над созданием которой трудились жрецы Такхизис, так что зелёному дракону только и оставалось, что в бессилии рычать, да бить хвостом — выбраться он бы всё равно не смог.
— Что тебе нужно, Рейстлин Маджере? — прорычал Циан. — Зачем ты пришёл?
— Сделка, Циан. Я могу освободить тебя…
— Не можешь, — сощурился дракон. — Никто не может, только Её Тёмное Величество, будь оно проклято…
Рейстлин чуть улыбнулся.
— Ты забываешь, какая штука у меня есть, — маг достал Око Дракона и показал Циану. Вид Ока, конечно же, не улучшил его настроения. — С помощью этой вещи я тебя оттуда и достану, а Её Тёмному Величеству придётся подавиться, — Рейстлин пожал худыми плечами.
Циан Кровавый Губитель хмыкнул:
— Ну и что ты за это хочешь?
— Немного. Наведи шороху в зале совета, где сейчас будут заседать Повелители.
Дракон расхохотался.
— Ты хочешь меня освободить для того, чтобы я пошёл на смерть? Нет, лукавый маг, так не выйдет. Ты знаешь, что в зале совета будут и другие драконы — Скай, например. Он больше меня в полтора раза. Да и потом, там будет Её Тёмное Величество. Как, по-твоему, драконы способны противиться Ей?
— Ты же противился, когда захватил Сильванести, — просто сказал Рейстлин. — Ты уничтожил почти всё тогдашнее Красное Крыло, Циан. Я уже достаточно изучил историю и знаю всё это. Значит, ты можешь противостоять Её воле.
— Это не я. Это Око.
Рейстлин покрутил в пальцах бесценный артефакт, сейчас сжавшийся до размеров детской игрушки. Затем сказал:
— Значит, его-то мы и используем. Не забывай, Циан, что если ты решишь меня обмануть… — Рейстлин поднял Око на уровень золотого глаза и посмотрел на дракона сквозь хрустальный шар. — Я всегда смогу тебя заставить. Да, и ещё одно. Сидеть тебе здесь всё равно недолго, потому что если у меня всё получится, Храм рухнет в Бездну. Не хочешь туда — давай работать сообща.
Циану ничего не оставалось, кроме как кивнуть.
Оказавшись на свободе, Циан Кровавый Губитель полетел по широкой вертикальной трубе. Так он надеялся выбраться из вонючего подземелья и добраться до зала советов. Никчёмный человек был прав — прав хотя бы потому, что обладал Оком. Так ли уж он никчёмен, если смог подчинить себе этот артефакт?..

Стремительно темнело. Лорана пристроилась в хвосте колонны Спириторов так, что невозможно было сказать, следует ли она за ними, или просто идёт сама по себе, направляясь, как и они, в Храм Такхизис. Она понимала, что этот маскарад с плащом Рейстлина и платком на голове продержится недолго. Вдруг, словно бы в ответ на её мысли, она почувствовала, как кто-то схватил её за локоть.
— Ты кто такой будешь? — грубо спросил её человек. Он был одет в чёрную мантию мага.
Спириторы и Лорана с ними как раз проходили мимо какого-то переулка. Эльфийка не знала, зачем бы чёрному магу было цепляться к ней, но более удачный шанс представить себе было сложно.
Она всем весом навалилась на мужчину и толкнула его в грязный вонючий переулок. Маг шарахнулся спиной об одну из стен, и из него выбило дух, Лорана не медлила — крепким кулачком она ударила мага в челюсть.
Эльфийка знала одно — главное не дать ему опомниться и прочесть заклинание. Или хотя бы позвать стражу.
Понадобился ещё один удар головой о стену, чтобы неизвестный волшебник, наконец, обмяк в руках Лораны. Держать его хрупкая девушка, конечно же, не могла, поэтому она прислонила его к стене, быстро расстегнула на нём мантию и сняла её. Вид практически голого мужчины ничуть не смутил эльфийку. Она отпустила поверженного врага, и он упал в канаву.
Сдёрнув с головы платок и сняв всё остальное, Лорана переоделась. Одежду она завязала в платок и вышвырнула в тёмную дыру, которая была то ли подвалом, то ли канализационным люком. Плащ, секунду поколебавшись, она вновь надела на себя.
Натянув поглубже капюшон чёрной мантии, девушка вышла из переулка. Сейчас никто бы не признал в ней ни Лоранталасу Канан, принцессу Квалинести, дочь Беседующего-с-Солнцами, ни Золотого Полководца.
Из переулка вышла чёрная волшебница.
Вся схватка длилась пару минут и произошла без единого крика. Лорана бросилась догонять Спириторов.

Китиара всё ещё хрипло дышала, прижимаясь к Танису.
— Я и не думала, что ты на такое способен, Полуэльф, — улыбнулась она. — Обычно ты такой… несколько безвольный.
Танис хмыкнул. Он и сам не думал. Чего только не сделаешь от отчаяния…
Или всё же не от отчаяния?
Как только он вспоминал о том, что сейчас было, горячий огонь страсти захлёстывал его. «Неужели я вру сам себе, и никакого отчаяния не было, а я просто хотел её?» — спросил Полуэльф у себя.
— Танис, — Китиара умело ласкала его тело своими руками, она целовала его губы, отчего он уже не мог держать себя в руках. — Скажи, а почему ты отверг идею править Крином вместе со мной? Из-за своих друзей? Из-за своей совести? Подумай об этом хорошенько. Я — Тёмная Госпожа, верховная Повелительница всех войск Такхизис. Весь Кринн будет у моих ног. У наших с тобой ног, если ты этого захочешь.
Полуэльф всё решил ещё в Устричном. Но отказ Лораны, и эта неожиданно вспыхнувшая страсть к Китиаре заставили его вновь призадуматься.
«Ты и сейчас выбираешь, ты и сейчас мучаешься — «Лорана или Китиара?», спрашиваешь ты себя. Ты никогда не сможешь выбрать» — прозвучали у него в голове слова эльфийки.
Но как же друзья? Ведь одно дело его вечные проблемы с невозможностью выбрать, а другое дело его старые знакомые, с которыми он провёл вместе не один год, с которыми он испытал тяготы жизни. А как же правое дело? Что будет, если воцарится Тьма?
Друзья? Кто? Танис Полуэльф жил на свете достаточно давно… что такое «старые друзья» для него? Юнцы Маджере? Стурм или Флинт, которых уже нет? Кендер, всех подводящий под монастырь? Тика — совсем ещё девчонка, девятнадцати лет от роду? Золотая Луна и Речной Ветер, которых он знает без году неделю? Гилтанас, для которого он на всю жизнь так и останется безродным полукровкой?..
Или Лорана, которая теперь никогда не будет с ним?
Правое дело, ха! А что лично ему до этого дела? Если его наградит сама Такхизис…
— Я вижу твои глаза, Танис, — улыбнулась Китиара. — Ты пойдёшь со мной в зал советов и присягнёшь Такхизис. Если она будет милостива к тебе, то ты будешь служить ей… если же нет, то ты умрёшь, Полуэльф.
Тот кивнул. Так или иначе, хотел он этого или нет, а выбора у него не было.

Циан Кровавый Губитель прополз тайными туннелями, и теперь затаился, глядя, как собираются в зале советов четверо оставшихся Повелителей, одного, а вернее одну, из которых теперь нужно было называть императрицей. Также в зале собралось много телохранителей, и над каждым троном было место для дракона — фаворита Повелителя. Оно представляло собой туннель, оканчивающийся круглым окошком, через которое дракон мог, вытянув шею, смотреть в зал. Над троном повелителя Тоэда не было дракона, Циан устроился именно там и стал ждать удобного момента.
Рядом с Тёмной Госпожой стоял полуэльф — Циан узнал его. Он был в Сильванести. Но зелёному дракону не было никакого дела до него.
Рейстлин стоял на мостике вместе с остальными Спириторами. Он приметил, где сидит Циан, и подумал, что это недурное убежище.
Маг перевёл взгляд вниз — и не удивился, увидев Таниса рядом с Китиарой. Он лишь пожал плечами. У него не было времени на мелочные любовные конфликты Полуэльфа, на его душевные метания и терзания. Затем волшебника посетила новая мысль — с чего бы Танису быть там, ведь он шёл за Лораной… не значит ли это, что эльфийка сама его отвергла?..
Рейстлин собрался уже тихо ускользнуть, как вдруг темнота внутри алькова, который служил одновременно троном Такхизис, и вратами её, зашевелилась…

Лоране, конечно же, не удалось пройти туда, куда шли Спириторы, ведь она была одета как обычный чёрный маг. Её грубо отпихнули со словами: «Куда лезешь, Чёрная Мантия?», и ей пришлось искать другой путь. Неожиданно для самой себя она попала в гущу войск Белого Крыла, которое было полностью дезорганизовано, и её попросту не заметили. В узком коридоре вырваться ей не удалось, и в итоге толпа вынесла её точнёхонько в зал советов.
Эльфийка огляделась, не поднимая головы. Она вспоминала, как это делал Рейстлин, чтобы всех видеть, но самому оставаться в тени. Лорана спрятала когда-то безупречно-изящные, а теперь покрытые мозолями и шрамами руки в просторных рукавах мантии и опустила плечи — теперь она поняла, почему Рейстлин всё время немного сутулится.
И вдруг взгляд её упал на знакомое и ненавистное лицо — Китиара! Сколько мучений она доставила Лоране! А рядом с ней стоял… Танис!
Что-то вспыхнуло в Лоране и тут же погасло. Танис Полуэльф, мечта детства и юности, такой красивый и такой необычный… больше не любимый.
— И всё-таки предатель, — прошептала эльфийка, глядя на него. Ей было обидно, что он, знающий об их маленькой команде всё, сейчас может рассказать Китиаре эти ценные сведения. Если уже не рассказал.
Она продолжала обшаривать глазами помещение, и тут она увидела Спириторов на мостике. Внимание её привлекло движение — один из них, очень худой, сделал шаг к двери, будто бы намереваясь уйти…
— Рейстлин, — прошептала Лорана.
Но сделать она ничего не успела. Всех находящихся в зале свалила воля Её Величества. Кто-то падал на колени, а кто-то, раздавленный её пятою, даже на живот. Лорана покачнулась, она пыталась противиться, но, конечно же, спорить с Богиней было невозможно. Прислонившись спиной к стене, она съехала по ней, чувствуя, что не может вздохнуть. Весь воздух как будто бы убрали из зала.
Рейстлин тоже упал, но он не заслуживал большого внимания Её Величества. Он казался ей лишь червяком, а потому она вскоре убрала свою ногу с его спины и дала ему вздохнуть.
— Так ты лишь тень, — пробормотал Рейстлин, глядя на альков. Такхизис не показывалась, хотя голос её звучал очень даже ясно. — Ты всего лишь призрак, — маг чуть улыбнулся, понимая, как сильно недооценила его Богиня, считая жалким выродком. Червяк понял назначение Вечного Человека, и теперь мог запереть Такхизис в Бездне.
Рейстлин осторожно скользнул в дверь. Он был уверен, что сделал это более чем незаметно, тем более что все сейчас были слишком поглощены созерцанием могущества Такхизис. Но в последний момент ему показалось, что кто-то снизу за ним наблюдает.
Лорана выругалась вполголоса и начала осторожно пробираться к выходу — ей предстояло найти Рейстлина. Карамон взял на себя миссию смертника — довести Берема до цели, какой бы она ни была. Лорану же он заклинал найти Рейстлина и проследить за тем, чтобы с ним не случилось ничего плохого. В этом и состоял их маленький план.
По правде говоря, она и сама хотела найти мага. Ведь она так и не поблагодарила его за своё чудесное спасение… и потом, она волновалась. Нерака представлялась ей адским местом.
Китиару буквально размазало по креслу, Танис же упал на ступени, ведущие к её трону. Когда, наконец, давление ослабло и стало возможно дышать, Её Величество заговорила:
— Ариакас мёртв, теперь у вас новая императрица, Китиара Тёмная Госпожа. Но не забывайте, кому вы на самом деле служите! Китиара! Где эльфийка?
На лбу женщины выступил холодный пот.
— Моя Королева, эльфийка сбежала. Но у меня есть для тебя новый слуга — Танис Полуэльф. Он присягнёт тебе на верность.
На этих словах Лорана обернулась. До этого она ещё могла поверить, что Танис затеял какую-то игру, но теперь…
Полуэльф вышел вперёд, к алькову и поднял на него глаза. Он увидел там темноту, вечную темноту, что может окутать его измученную расколотую душу. Он увидел там огромную силу и исполнение всех своих желаний. И Лорана, если он пожелает, тоже будет его…
И Танис распластался перед альковом, униженно прося Её Величество о милости служить ей.
— Очень хорошо, — сказала Такхизис. — А теперь скажи мне, Танис Полуэльф, где Вечный Человек?
— В темнице… внизу… — пробормотал тот.
Глаза Лораны расширились, а затем вновь сузились, губы сжались. Она круто развернулась и продолжила путь к двери. Эльфийка выбралась из зала и припустила по коридорам в надежде отыскать хоть кого-нибудь из своих друзей. Теперь всё висело на волоске.
«Пора действовать», — решил Циан и, улыбнувшись — чужое страдание всегда доставляло ему радость — выдохнул ядовитое облако вниз, в переполненный зал советов.
Люди и нелюди закричали, принялись кататься по полу, кого-то вырвало, кто-то затрясся в конвульсиях. Только на драконидов яд почти не подействовал. «Ублюдки! Выродки!» — подумал Циан и дохнул ещё раз.
В зале началась сумятица и давка.
— Прекратите! — грохотал голос Такхизис. — Достаньте мне Вечного Человека, живо!
Дракониды не замедлили подчиниться.

Добавлено:
Глава 5. Неожиданное спасение
— Джесла зовёт! — в очередной раз закричал Берем и вышиб дверь тюремной камеры. Не без помощи Карамона, конечно.
Хобгоблин, стороживший пленников, закричал, но тут же был убит Вечным Человеком — тот раскроил его череп о стену.
— Слышите? — обратила внимание друзей Тика. — Бегут. Они бегут сюда! Они прознали, кто такой Берем!
Пол и стены Храма сотрясались от топота и клацанья когтей. Не было сомнений в том, что это стражники-дракониды.
Вечный человек вдруг взвыл и побежал куда-то в глубь Храма.
— Берем! — крикнул Карамон, но было бесполезно звать человека, который уже не принадлежал этому миру. — За ним! — скомандовал он Тике и Тасу и даже сделал пару шагов вперёд, но затем оглянулся, увидев, что никто за ним не идёт.
— Да, Карамон, — серьёзно сказал Тика, подходя к нему. — Беги за ним. Кто-то должен довести его до цели. А мы отвлечём стражу, потому что иначе они вас исполосуют. Скорее же! Беги! — она почти пихнула Карамона в спину. — Тас! За мной!
И девушка с кендером побежали в другое ответвление коридора. Карамон жечто было сил бросился за Беремом. Кто-то же должен довести его до цели… и всё равно, что будет потом.

Рейстлин добежал до камеры, но всё, что он увидел — дверь, которая держалась на одной петле да мёртвый хобгоблин.
— Ушли, — прошептал волшебник. Где-то вдалеке слышались гортанные крики драконидов — похоже, спутники разделились, пустив тем самым человекоящеров по ложному следу.
— Ушли, — проскрипел голос, от которого у Рейстлина волосы на затылке встали дыбом. — А вот ты, мальчишка, никуда не уйдёшь!
Этот голос Рейстлин узнал бы всегда и везде. Вот уже пять лет он не давал ему покоя, уже пять лет преследовал его во сне и наяву… Волшебник обернулся — перед ним стоял старый архимаг в чёрной мантии. Кожа старика была похожа на высохший пергамент, готовый вот-вот рассыпаться в прах, черты лица были резкими, а глаза полыхали ненавистью и злобой.
— Пока ты занимался такими никчёмными делишками, как спасение всяких там лавочников и облегчение боли умирающих гномов, я окреп и заключил договор с Её Величеством. И для исполнения моих планов и Её мне понадобится твоё тело! — Фистандантилус скрипуче рассмеялся.
Рейстлин хотел было замахнуться Посохом Магиуса, своим верным оружием, но по одному мановению руки старика Посох, крутанувшись перелетел через голову Фистандантилуса и остался лежать на камнях, вне досягаемости Рейстлина. Огонёк на сфере, не погас, но, тем не менее, стало почти темно, потому что Посох отлетел слишком далеко.
Архимаг поднял руки и начал читать заклинание, Рейстлин понял, что беззащитен перед магией такого уровня. Неужели он может что-то противопоставить самому Фистандантилусу?
Огненные шары сорвались с пальцев старика, молодой маг только и успел, что припасть к полу. Он почувствовал запах палёных волос — его волос.
Фистандантилус подошёл к нему и, перевернув на спину, с силой взял за горло. Рейстлин понял, что это его конец. Архимаг, злобно ухмыляясь, приложил огромный, висящий на его груди Кровавый Камень к сердцу Рейстлина…
И вдруг стало светло, а затем послышался громкий влажный хруст. На бархатные одежды Рейстлина закапала кровь.
Молодой маг, не тратя времени даром, столкнул с себя Фистандантилуса и увидел, что у архимага пробит череп. Рейстлин бернулся на своего чудесного спасителя — рядом стояла Лорана с Посохом Магиуса. Эльфийка была одета в чёрную мантию, но капюшон слетел с головы, и золотые волосы вырвались наружу.
— Лорана, — прошептал Рейстлин.
Она подала ему руку, помогая встать с пола, и отдала Посох.
— Хорошо, что я тебя нашла, — только сказала она. — Нужно двигаться, Танис рассказал Такхизис, где Берем!
Рейстлин кинул взгляд на мёртвого Фистандантилуса, а затем быстро сорвал с его шеи Кровавый Камень.
— Зачем тебе это? — удивилась эльфийка.
Рейстлин не ответил. Он успел схватить Лорану за руку, и тут оглушительно взревели рога. Звук отдавался от стен и потолков, он был везде.
— Карамон, — обеспокоено сказал маг. — Это Карамон, он уже у Камня Основания! Я поставил там простейшую ловушку из паутины, и только он мог в неё попасться. Скорее! Сейчас там будут полчища драконидов! Хотя нет… нет, Лорана, ты пойдёшь в другой коридор. Похоже, что Тика и Тассельхоф пошли туда. Ты нужна сейчас им. Возьми, — он протянул ей меч мёртвого хобгоблина.
Не тратя время на разговоры, Лорана кивнула и бросилась по коридору, что шёл вверх. Рейстлина же ждала куда более трудная дорога. Он убрал Кровавый Камень в потайной карман и, прочитав заклинание, исчез.

Китиара и Танис тесно прижимались друг к другу, лёжа на полу. Они старались не дышать. Никто не знал, что произошло, откуда вдруг взялось это ядовитое облако, во всеобщей панике никому и в голову не пришло, что яд — это оружие зелёных драконов.
Но Скай сохранил трезвомыслие. Он, возможно, единственный, кто разгадал секрет внезапного появления облака.
Скай вытянул шею и посмотрел на единственное возможное убежище — место для дракона-фаворита Повелителя Тоэда. И встретился глазами с зелёным драконом… ни с кем иным, как с Цианом Кровавым Губителем, который был не так давно заточён в темницу под тюрьмами в Храме!
Скаю оставалось только бессильно щёлкнуть огромными челюстями — он ничего не мог поделать. Чтобы добраться до Циана ему нужно было вылезти через свой туннель наружу, облететь Храм и… и как-то выцарапать Циана из его туннеля, потому что драться в узких коридорах — не самый удачный вариант, особенно для драконов.
Циан ухмыльнулся ему в ответ и вдруг зашевелился. Благодаря своим относительно небольшим размерам он протиснулся в окошко, предназначенное для обзора, и подлетел к Скаю.
Синий не успел сообразить, чего хочет его сородич, когда почувствовал сильный удар когтистой лапы на своей морде. Взвыв, Скай спрятался. Циан стал кружить по залу, чувствуя свою полную безнаказанность.
И вдруг взревели тысячи тысяч рогов.
«А об этом мы не договаривались!» — подумал зелёный дракон и полетел к окошку, намереваясь как можно быстрее сбежать из Храма.

Лорана бежала, не чувствуя ног. Она понимала, что сейчас нужно спасти Тику и Таса, но мыслями она всё время возвращалась к Рейстлину. Вернутся ли они с Карамоном оттуда, от этого Камня Основания, как он его назвал? Запястье, которого коснулась узкая ладонь мага, жгло огнём. Наверное, Рейстлин схватил её слишком сильно, и ей должно было быть больно, но эльфийка не чувствовала боли. Она чувствовала лишь расползающийся по телу жар, как будто бы в руку её укусила змея, и теперь яд неотвратимо распространяется, разносится вместе с кровью. «Скоро дойдёт до сердца», — машинально подумала девушка.
Наконец, туннель повернул, и Лорана увидела такую картину: Тика, отбивающаяся подобранным где-то мечом от драконидов — одна, перепуганная, но готовая драться до последнего, даже если сломается меч — и Тас, колдующий с помощью своих отмычек над дверью. Издав боевой клич, Лорана налетела на драконидов сзади — они явно не ожидали такой атаки. Теперь они оказались между молотом и наковальней — между свирепой, но неумелой Тикой и холодной и расчетливой в бою Лораной. Добавляло эффектности ещё и то, что эльфийка была по-прежнему в мантии чёрной волшебницы, но при этом дралась мечом, как воин.
Машинально Лорана совершала смертоносные движения, но думала по-прежнему о том, удалось ли Рейстлину догнать Карамона и Берема, и не настигли ли их дракониды…

Карамон и Берем шли через пещеру почти по колено в воде, освещая себе путь факелом. Что-то толкнуло воина в ногу, он пошатнулся и выронил факел. Тот упал в воду и, зашипев, погас.
— Замечательно, теперь у нас даже нет света, — тихо сказал Карамон.
Конечно же, Карамона толкнуло в ногу не просто "что-то", а очень маленький дракончик, обитавший в этой пещере. "Только бы не свалиться в воду, — подумал воин. — Разорвут же!".
Дальше они шли, как слепые, держась друг за друга, вытянув руки вперёд. Сзади всё настойчивее слышался шум погони. Карамон не хотел думать о том, что это те самые дракониды, которые, поняв, что след ложный, прикончили Тику и Тассельхофа, и теперь идут за ними. Нет, Тика жива, жива! И милый весёлый кендер с забавным хохолком на макушке и десятком сумочек на поясе тоже жив!
— Ширак!
Вспышка мягкого голубоватого света на мгновение ослепила Карамона, но глаза быстро привыкли. Да и не требовалось ему никаких глаз, чтобы знать, кто перед ним стоит. Источник света — легендарный Посох Магиуса — держал в руках худой мужчина в чёрных бархатных одеждах, его кожа и глаза сияли золотом.
— Рейст, — то ли вздохнул, то ли всхлипнул Карамон. — Я знал, что ты жив!
Рейстлин стоял на невысокой скале. За ней угадывались очертания сломанных колонн, блестящих самоцветами.
— Джесла зовёт, — вновь рванулся Берем, но Карамон удержал его.
— Там нет никакой Джеслы…
— Нет, братик, — вмешался Рейстлин. — Она здесь. Джесла здесь, Берем, — почти ласково сказал маг Вечному Человеку.
Он шагнул чуть в сторону, и Карамон увидел призрачный образ девушки, похожей на Берема. Молодой и старой одновременно.
— Джесла! — крикнул Берем. — Я иду! Простишь ли ты меня?
— Нам с тобой нечего друг другу прощать, братик, — сказал призрак Джеслы. — Иди ко мне.
Человек Зелёного Камня рванулся вперёд, вскочил на скалу, где стоял волшебник. Рейстлин метнулся прочь. И Берем с размаху налетел головой на сломанную колонну. Кровь его потекла по камням.
— Там не было никакой Джеслы, — с ужасом проговорил Карамон. — Ты обманул его!
— Джесла, братец, была здесь всегда, все четыреста с лишним лет, сколько Берем скитался по свету. И она ждала его здесь, терпела невыносимые мучения.
Внезапно весь Храм сотрясла страшная судорога. Рейстлин схватился за камень, Карамон же не удержался и упал в воду. Но тут же вскочил, памятуя о том, что там молодые дракончики, жаждущие его плоти и крови.
— Мы… будем отсюда выбираться? — осторожно спросил воин своего брата-близнеца. Он начал беспокоиться, Рейстлин вёл себя как-то странно.
— Ну конечно будем, — по обыкновению съязвил маг, и у Карамона отлегло от сердца.
— А как? — почти весело спросил он брата. — Знаешь, там за нами была погоня… я думаю, их много, а у меня даже нет оружия.
Чуть улыбнувшись, Рейстлин покачал головой. Затем поманил Карамона к себе тонким пальцем. Тот охотно вспрыгнул на скалу, ему уже до смерти надоело стоять в воде.
Волшебник цепко схватил брата за руку, и, под новые судороги стен и пола, прочёл заклинание перемещения магическими коридорами.

Лорана чуть вздрогнула, когда рядом с ней появились Рейстлин и Карамон. Вновь последовал мощнейший толчок, стены начали выпрямляться, принимая свою первоначальную форму.
Дракониды, увидев, что пришла подмога в виде мага и огромного воина, бросились в удачно открытую Тасом дверь.
— Рейстлин, — воскликнула Тика. — На тебе чёрная мантия!
— Мы мою мантию будем обсуждать или выбираться отсюда? — рявкнул на неё маг.
После нового толчка, на полу появились трещины, а с потолка посыпалось мелкое крошево. Тика, Карамон, Лорана, Рейстлин и Тас вышли через дверь, которая вела на улицы Нераки.
— Туда, — со знанием дела сказал маг.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовался кендер.
— Оттуда, что я здесь жил последнее время, — процедил Рейстлин сквозь зубы.
— Так ты теперь совсем злой, да? Ой, класс, а я даже не знаю, чем занимаются злые волшебники… — к Тасу быстро вернулась его привычная жизнерадостность.
Они прошли через ворота, сейчас уже, конечно же, никем не охраняемые, и выбрались из города. Рейстлин снова указывал дорогу, довольно бодро идя вместе со всеми. Карамон даже удивился — куда девалась его привычная слабость? Он, конечно, никогда не был сильным, и сейчас не производил такого впечатления, но бывало время, когда он просто умирал на руках у брата… А кашель? Рейстлин больше не кашлял, хотя голос его оставался тихим.
Какие-то перемены точно произошли с Рейстлином, и Карамон силился понять, какие.

Глава 6. Тёмная эльфийка
Танис, двигаясь почти ползком, вытащил бесчувственную Китиару из зала. Там она отдышалась и пришла в себя.
— Полуэльф, — простонала она. — Ты спас мне жизнь. Клянусь Такхизис, я этого не забуду.
— Нет больше твоей Такхизис, — проворчал Танис и поднялся на ноги. — Теперь мы сами по себе.
Здесь-то их и настигли первые подземные толчки. Они становились всё сильнее и сильнее, стены пришли в движение, туннели начали извиваться, словно змеи. Создавалось впечатление, будто что-то причиняет Храму невыносимую боль, а эти толчки — предсмертная агония.
— Надо уходить, — обеспокоено сказала Кит. — Скорее, — не без помощи Таниса она встала на ноги. Голова воительницы всё ещё гудела и кружилась после отравления ядовитыми парами.
С потолка посыпалась крошка, а затем и камни. Из зала советов хлынула толпа тех, кто не умер от отравления ядовитым облаком, Полуэльф прижал Китиару к стене, чтобы их не затоптали.
Китиара и Танис побежали со всех ног, то и дело огибая рухнувшие камни. Какая-то колонна упала прямо перед ними, большой камень с потолка приземлился за ними.
В конце концов, расталкивая, отпихивая, а иногда и убивая тех, кто не давал им пройти, они выбежали на улицу. Над Храмом, искажающимся и дёргающимся, парил синий дракон Скай. Увидев свою Госпожу, он спустился на мостовую и распластал крыло. Перед этим он основательно очистил себе площадку для посадки, дохнув молниями на тех, кто был рядом. Крича, люди и нелюди разбегались.
Китиара добежала до своего любимца первой и вскочила ему на спину.
— Взлетаем! Взлетаем! — крикнула она Скаю.
— Китиара! — воскликнул Танис, бегущий к ней. — А как же я?
Дракон уже приготовился взлететь, но Китиара, помедлила, схватив его за гриву.
— Давай быстрее, Полуэльф! Шевелись! — крикнула она раздражённо.
Танис в три прыжка преодолел расстояние до дракона и одним махом вскочил в седло за Китиарой.
Скай взмыл в ночное небо, сделал небольшой круг над рушащимся Храмом, набирая высоту, а затем улетел от Нераки прочь.

Карамон, Рейстлин, Тика, Лорана и Тас поднялись на склон, и тут произошла ещё одна неожиданная встреча — их ждал Фисбен в компании со своим золотым драконом Пиритом. Последнему, правда, не было никакого дела до того, что творилось рядом с ним, он преспокойно спал, негромко похрапывая. Казалось, рухни мир, он всё так же будет спать.
— Теперь я знаю, кто ты, — обратился Тассельхоф к старику. — Никакой ты не Фисбен. Ты...
— Совершенно верно, — улыбнулся Паладайн. — Но только не надо низкопоклонства, я терпеть это не могу. Я прекрасно знаю, что вы говорили про "полоумного старика", — Бог улыбнулся.
И всё-таки они поклонились. Все. Даже Рейстлин, служитель Богов Магии, склонил голову.
— Надо отправляться в путь, — сказал Карамон, когда закончились приветствия. — Здесь опасно. Вон как дракониды шныряют…
Из Нераки выбирались уцелевшие войска Такхизис и разбегались кто куда. Внезапно сама земля загудела — все обернулись. И вовремя: Храм Такхизис, построенный на Камне Основания, который лживая Богиня украла из Истарского Храма, взорвался и ушёл под землю. В этот же момент Пирит особенно громко всхрапнул.
На месте, где минуту назад возвышалось огромное уродливое строение, образовалось облако дыма и пыли, которое с такого расстояния было не больше ладони. Спутники отчётливо увидели, как из него вылетел большой синий дракон с двумя всадниками.
— Китиара и Танис, — сказал Тас, считавшийся самым остроглазым из всех. Кендер вздохнул. — Китиара давно стала злой… наверное, она и не была никогда доброй… но Танис! Он же вроде бы наш друг, наш лидер…
Хохолок Тассельхофа поник, а по щекам покатились слёзы.
— Ничего, малыш, — сказал Паладайн. — Может, оно и к лучшему. Ведь никогда нельзя знать наверняка, к чему приведёт тот или иной поступок, — тут он внезапно поднял глаза на Карамона и подмигнул ему.
У воина пересохло в горле.
— Каждый выбирает свой путь сам, — продолжил Бог, утешая кендера.
— Значит... значит, нам пора идти, да? — поднял на него глаза Тас. — Нам ещё надо встретиться с Золотой Луной и Речным Ветром, столько всего им рассказать...
— Я не пойду с вами, — прервал его Рейстлин.
Воцарилось неловкое молчание. Все смотрели на то, как маг вытащил Око Дракона из кармана и, сжав его в руке, произнёс заклинание.
Большая тень закрыла небеса, усеянные звёздами. Зелёный дракон Циан Кровавый Губитель, подчинённый могучей волей мага, спустился на землю. Он оглядел жалких людишек, но ни на ком из них его взгляд не остановился — они не стоили его внимания.
— Рейст! — Карамон рванулся к брату, вскочившему на чешуйчатую спину дракона. Ему не требовалось седло, он знал, что Циан не посмеет скинуть его. — Не надо! Как же я без тебя?
— Ты сможешь, Карамон. У тебя теперь есть, о ком заботиться, — Рейстлин кивнул на Тику, и та, впервые за всё их путешествие, посмотрела на него с искренней доброй улыбкой. — А у меня ещё есть незавершённые дела.
— Но какие могут быть дела, Рейст? — удивился Карамон. — Такхизис мы победили… — Краем глаза воин заметил улыбку Паладайна и осёкся. — И всё равно я не понимаю, — сказал он негромко.
— Скажем так, я улетаю к своим, — поджал губы Рейстлин, тем самым показывая, что разговор окончен.
Карамон, вздохнув, отошёл к Тике и приобнял её, ласково взъерошив рыжие кудри. Каждый выбирает свою дорогу сам... И Рейстлин её выбрал, значит, настало время и ему, Карамону, её выбирать. Он останется с Тикой, с милой Тикой, которая беззаветно его любит, и которую любит он.
Карамон, улыбнувшись, махнул брату рукой.
Рейстлин собирался дать команду дракону взлетать, как вдруг к нему подошла Лорана. Чёрная мантия порвалась в нескольких местах, волосы эльфийки были испачканы кровью — своей и драконидской. И всё равно она была прекрасна, даже в таком виде.
— Рейстлин... возьми меня с собой, — тихо сказала она.
Циан зарычал. Волшебник удивлённо приподнял брови.
— Тебя? Зачем, Лорана? Ты принцесса Квалинести, дочь Беседующего-с-Солнцами. Там, куда я лечу, таким, как ты не место. Я лечу во тьму и всепоглощающий страх. Возвращайся домой, девочка, — в его словах звучала насмешливая забота.
— Нет! — девушка яростно тряхнула головой, отчего её волосы взметнулись золотой волной. — Я уже никогда не смогу вернуться в Квалинести и стать примерной дочкой своего отца. Как Золотой Полководец я тоже негодна, я провалилась, подвела всех своей глупой любовью. Я хочу пойти дальше, пусть даже это "дальше" будет ещё темнее, чем сейчас. Я не смогу жить, как раньше. Потому что у меня нет цели. Ты сказал Карамону, что он справится без тебя. И ты был прав — у него есть Тика, — эльфийка обернулась на друзей. — Я верю, — обратилась она к ним, — что вы будете счастливы. Но у меня нет никого, — это было адресовано снова Рейстлину, — кроме тебя. Ты спас меня из Даргаардской крепости, когда я думала, что умру. Ты вытащил меня с того света. А Танис — моя любовь и моя мечта — меня бросил. А может быть, я сама его бросила... Но сейчас у меня никого нет, Рейстлин. Позволь мне пойти с тобой. Да, я не маг, — Лорана посмотрела на меч хобгоблина-тюремщика, который всё ещё держала в руке. — Карамон будет жить своей жизнью и будет счастлив, и у тебя больше не будет доброго меча, который мог бы прикрывать твою спину. Даже если меч будет держать в руках женщина. Прошу тебя, Рейстлин... Каждый выбирает свой путь сам, и я выбираю этот путь, каким бы страшным он ни был. Возьми меня с собой!
Лорана замолчала, будучи не в силах больше говорить. Тугой ком встал в горле. Каждое из её слов было правдой, каждое несло всю её боль и безнадёжность. Она не знала, что будет, если маг сейчас ответит "нет". Неужели ей действительно придётся возвращаться в Квалинести? Или поселиться в Каламане? В Палантасе? А может, презреть обычаи эльфов и просто прыгнуть со скалы? Лорана до того реально себе это представила, что ей стало страшно. Она увидела себя в луже крови где-то на дне глубокого ущелья... нет, нет! Жизнь продолжается, так или иначе, какой бы она ни была, хорошей или плохой!
Карамон, Тика, Тас и Паладайн тоже молчали. Даже Пирит, казалось перестал сопеть.
Рейстлин смотрел на Лорану своими жуткими золотыми глазами — глазами, которые пугали людей, которые отвращали их, настраивали против. Он смотрел и видел красивую женщину, что было для его проклятого зрения равносильно чуду. Он смотрел на неё, пытаясь отыскать в её словах хоть слово, исполненное лжи или страха, буквально впиваясь в неё глазами.
Эльфийка не дрогнула.
— Один вопрос, девочка, — сказал он, наконец, — ты хоть понимаешь, кем ты теперь для всех будешь?
— Да, — твёрдо ответила она. — Понимаю. Я готова к этому.
Рейстлин слабо улыбнулся.
— Тогда садись.
Маг подал ей руку, и эльфийка забралась на спину Циана, ухватившись за талию Рейстлина. Зелёный дракон поднял голову, оттолкнулся от земли четырьмя мощными лапами и взлетел, распластав огромные крылья. Рейстлин последний раз махнул друзьям рукой, а Лорана крикнула : "Прощайте!", и Циан унёс своих всадников в ночное небо.
Долго ещё Тика, Карамон и Тассельхоф смотрели вдаль, провожая эльфийку и мага.
— Что он имел в виду, когда сказал: "Кем ты для всех будешь"? — спросила, наконец, Тика, нарушая тишину.
— Тёмная эльфийка, — ответил Паладайн. — Она теперь тёмная эльфийка, предавшая родину.
Карамон непонимающе воззрился на Бога:
— Но она никого не предавала!
Тот усмехнулся в ответ:
— По меркам Квалинести она полноценная тёмная эльфийка. Потому что не живёт на родине и общается с чёрным магом... на зелёном драконе ним летает. Вы ещё не забыли, чтё зелёные драконы — злые? Мда, кстати о драконах, — Фисбен обернулся к сладко спящему Пириту и пнул его под рёбра, но тут же запрыгал на одной ноге, подвывая: — Ауууооой! Больно! — затем он наподдал по золотой чешуе своим посохом, больше походящим на ободранную палку: — Эй ты, пень глухой, вставай давай, лететь пора!
Пирит открыл глаза и потряс огромной головой:
— Что? Куда? Лететь? Лень? Кому, мне лень? Мне не лень!
— Пень, лежебока! Давай, поднимайся и полетели!
Пирит встал на четыре лапы, Фисбен вскочил ему на спину.
— Ну, нам пора, да и вы давайте, по домам расходитесь, — ласково сказал Паладайн Тасу, Тике и Карамону.
Бог ударил дракона пятками в бока, но тому не требовалось понукательств — он резко взлетел, а многострадальная шляпа сползла Фисбену на глаза, и ещё долго слышались крики: "Где моя шляпа! Я ничего не вижу!". Как только всё стихло, созвездия Паладайна и Такхизис вернулись на свои места, и зловещие чёрные дыры в небосклоне наконец-то исчезли.

Добавлено:
Глава 7. Вайретская Башня Высшего Волшебства
Пар-Салиан был погружён в работу, когда к нему бесцеремонно ворвался Юстариус. Бесцеремонно потому, что даже не удосужился постучаться, а просто появился перед столом Главы Конклава и положил пятерню на книгу, которую тот в данный момент изучал.
— Юстариус, — Пар-Салиан поднял глаза на Главу Алой Ложи. — В чём дело? — тон Главы Конклава был холоден. Он не любил таких вот вмешательств.
— Дракон, — объявил Юстариус.
— Что?..
— Не просто дракон, — послышался третий голос. Глава Чёрной Ложи, Ладонна, тоже не пожелала воспользоваться дверью. — А ещё и с двумя всадниками.
— Но Вайретский Лес... — начал был Пар-Салиан в смущении.
— ...как будто бы им не страшен, — закончил за него Юстраиус.
В дверь постучали. Все трое синхронно обернулись на дверь. Судя по всему, если всадники смогли перелететь через магический лес, что окружал Вайретскую Башню Высшего Волшебства, то им бы не составило труда появиться прямо здесь... Стук повторился.
— Войдите, — негромко сказал Пар-Салиан.
Дверь отворилась. За ней стоял...
— Рейстлин Маджере! — прошипел Глава Алой Ложи. — Ренегат!
— Спасибо, что напомнили, мастер Юстариус, — очень вежливо ответил Рейстлин, — это один из пунктов, о котором я хотел бы поговорить с вами. Позволите мне переступить порог? — обратился он ко всем троим.
Ответ тут мог быть только один. Из окна был хорошо виден зелёный дракон, прилёгший на мостовой внутреннего двора Вайретской Башни. Получив согласие, Рейстлин шагнул вперёд. За ним вошла женщина в чёрной мантии.
— У меня есть то, что вам нужно, — сказал молодой маг. — Я отдам вам это за небольшую плату. То, что я прилетел сюда на драконе — это не способ запугать вас, но способ добраться до вас, — он криво улыбнулся. — Поскольку это весьма тяжело.
Ладонна сложила руки на груди и недоверчиво посмотрела на молодого человека:
— И что же у тебя есть?
Рейстлин вытащил из кармана мантии ключи. По ним сразу было видно, что делали их очень давно. К тому же, металл, из которого они были сработаны, был чёрным.
— Палантасская Башня Высшего Волшебства, — для убедительности он звякнул ключами. — Я могу открыть её, чтобы она функционировала, как сейчас — Вайретская. Но не только это, — волшебник достал из другого кармана большой камень на цепочке. — Ещё вот это. Мощный артефакт, я думаю, вам известно, кому он принадлежал.
Главы Лож смотрели на Рейстлина в недоумении.
— Не значит ли это, — осторожно спросил Пар-Салиан, — что Фистандантилус...
— Мёртв, — спокойно ответствовал Рейстлин. — Его убила вот эта девушка, — он кивнул на свою спутницу.
Ладонна удивлённо подняла брови:
— Она даже не маг, хоть и имеет наглость носить чёрные одежды! Ей вообще не позволено здесь находиться, если уж на то пошло, как и тебе! Кто она такая? Пусть покажет своё лицо.
Спутница Рейстлина послушно сняла капюшон, Главы Лож ахнули:
— Лоранталаса Канан, — прошептал Юстариус, — ты убила Фистандантилуса? Но... как?
— С помощью Посоха Магиуса, — кратко ответила она. — Госпожа Ладонна, — она чуть поклонилась Главе Чёрной Ложи, — мне очень жаль, что я оскорбила вас тем, что ношу чёрную мантию, но это была маскировка, я сняла эти одежды с какого-то чёрного мага там, в Нераке. Только так я могла пробраться в Храм Такхизис.
Ладонна только досадливо махнула рукой.
— Так чего ты хочешь, Рейстлин Маджере? — спросил Пар-Салиан, пристально глядя на мага.
Тот, продолжая держать в одной руке Кровавый Камень, а в другой — ключи от Башни, негромко сказал:
— Чтобы вы перестали считать меня ренегатом. Вы должны мне, если вы не забыли, — золотые глаза Рейстлина блеснули, — Да, я незаконно перешёл в другую Ложу, но я уже достаточно для вас сделал! Я хочу жить и работать в Палантасской Башне Высшего Волшебства. Я хочу, чтобы Лорана жила там со мной. Вот мои требования.
Пар-Салиан, Юстариус и Ладонна переглянулись и покачали головами.
— Ты сумасшедший! — воскликнул Глава Алой Ложи.
— Нам нужно посовещаться, — ответил Пар-Салиан.
Рейстлин пожал плечами и вышел, притворив за собой дверь.
— Нет, нет и нет, — твердил Юстариус. — Вы посходили с ума, если вы хотите позволить этому опасному ренегату...
— Башня, Юстариус, Башня! — твердила Ладонна. — У нас будет ещё одна Башня! И артефакт — Кровавый Камень! И плевать я хотела и на Рейстлина, и на девчонку!
Пар-Салиан молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. Да, предложение было заманчивым, но что же это за дела — эльфийка, принцесса Квалинести, носит чёрные одежды, ходит по Башне Высшего Волшебства, сама при этом ни в коей мере не являясь магом? А Рейстлин? Глава Конклава никогда не мог бы сказать, что он выкинет в следующий момент. Кто мог предугадать, что он прилетит сюда на драконе?..
Но Ладонна говорила правду — им так нужна была Башня...
— Я думаю, стоит согласиться с его предложением, — наконец, выдавил из себя Пар-Салиан. Ему тяжело было это признать, но он понимал, что возможность получить обратно одну из Башен Высшего Волшебства выпадает не каждый день.

Рейстлин и Лорана вышли за дверь и направились по коридору, решив погулять немного. Волшебник сказал, что когда будет надо, их всенепременно найдут.
— Как думаешь, — спросила эльфийка, когда они поднимались по узкой лестнице, — они согласятся?
— Куда они денутся? — безразлично пожал плечами Рейстлин. — Знаешь, когда было целых пять Башен, а осталась всего одна, то получить дополнительную — это заманчивое предложение. Особенно если сдобрить это каким-нибудь артефактом. Но вначале, — маг усмехнулся, — они должны поспорить. — Они всегда так делают.
Лорана кивнула. Она с удивлением осматривалась — ей было интересно всё, ведь сюда не пускали людей, не обладавших магическим даром. Она слышала пару слов от Карамона о Вайретской Башне, и, судя по этим словам, это было ужасное место. Лоране так не казалось. Здесь было специфически, но не жутко. Задумавшись, эльфийка споткнулась на лестнице, наступив на подол мантии, и чуть не упала, но Рейстлин её удержал. От его прикосновения по телу прошёлся огонь. Не говоря ни слова, маг предложил эльфийке руку, она с готовностью её приняла, и они пошли дальше.
— Рейстлин... — обратилась Лорана к своему спутнику через некоторое время. — Я ведь так и не поблагодарила тебя за то, что ты меня спас.
Волшебник досадливо махнул рукой, но потом остановился.
— Ну давай, благодари, если так хочется.
Лорана вздохнула для храбрости, а потом, приобняв Рейстлина за шею, поцеловала его в щёку. На скулах мага мгновенно проступили красные пятна смущения. Заметив это, Лорана чуть улыбнулась и погладила Рейстлина по выбеленным сединой волосам.
— Спасибо тебе, Рейстлин, — прошептала она и вновь его поцеловала, но на этот раз в губы.
Молодой волшебник обнял эльфийку за талию и прижал к себе.
Внезапно раздался звук, как будто бы кто-то стучал в дверь, хотя ничего деревянного рядом не было. Рейстлин и Лорана с сожалением оторвались друг от друга, и маг пояснил:
— Это нас зовут. Идём.

Главы Лож вновь посмотрели друг на друга.
— Ну надо же! — прищёлкнул пальцами Юстариус. — Никогда бы не подумал...
— И я не понимаю, что она в нём нашла, — прямо высказала общую мысль Ладонна. — Но, честно говоря, мне нет до этого большого дела.
Рейстлин и Лорана, держась за руки, появились на пороге комнаты Главы Конклава.
— Хотя это и против правил, — взял слово Пар-Салиан, — так как мы должны были собрать весь Конклав для решения такого важного вопроса, но мы приняли решение, посоветовавшись с нашими Богами. Они дают о тебе хорошие рекомендации, Рейстлин. Мы согласны на твоё предложение.
— Но твой дракон... — начал Юстариус.
— Мой дракон не будет жить в Башне, ему гораздо удобнее спать где-нибудь в пещере, пока я его не зов, — пояснил Рейстлин.
— И вопрос с Лораной, — вставила слово Ладонна. — Я против того, чтобы она носила чёрную мантию.
Рейстлин обернулся на эльфийку и пожал плечами, как бы говоря: "Пусть решает сама".
Лорана откашлялась и заговорила:
— Я хотела предложить вам вот что, госпожа Ладонна. Никто не будет знать, кто я. Для всех я буду помощницей Рейстлина, и для этого буду продолжать маскироваться. И для вас будет проще — не пойдут слухи о том, что в Башне живёт кто-то, кто не имеет отношения к магии.
Ладонна задумалась. Затем она кивнула:
— Ты подала хорошую мысль. Так и сделаем. По рукам?
— По рукам, — улыбнулся Рейстлин и вновь достал Кровавый Камень и ключи. — Кстати, а у вас есть кто-то на примете, кого вы можете поставить на пост хозяина Башни? Как вы понимаете, это должен быть кто-то из Чёрной Ложи, ведь проклятье всё ещё действует... — как бы невзначай сказал он.
— Ладонна, — мягко сказал Пар-Салиан. — Решать тебе.
Ладонна хотела вначале ответить, что это не Рейстлиново дело, кого Конклав будет ставить на этот пост, но потом подумала, что он задал резонный вопрос. Стать на этот пост самой? Увольте, у неё и в Вайрете дел навалом. Иоланта? Она шпион, и не более того. Ладонна перебирала в голове имена возможных кандидатов и тут же их отсеивала.
Неужели ей придётся поставить на пост хозяина Башни Рейстлина?
— Слушай меня сюда, мальчишка, — глаза Ладонны полыхнули яростью. — Я поняла твою игру. Хорошо, я сделаю тебя хозяином Башни, ты добился своего. Но учти, никаких мне шуточек! Я по-прежнему Глава Чёрной Ложи, а ты потребовал, чтобы тебя вновь приняли в ряды нормальных волшебников, значит, ты подчиняешься мне.
Рейстлин стоял перед Ладонной, убрав руки в рукава бархатной мантии, и то ли кивал, то ли кланялся, выражая согласие.
Юстариус и Пар-Салиан начали возражать, завязалась бурная дискуссия, во время которой Рейстлин и Лорана тихо ускользнули в коридор. Они зашли в одно из боковых ответвлений, здесь было темно, и почти тихо, лишь слабо доносились голоса Глав Трёх Лож.
Эльфийка прижалась к магу. Ей вспомнилась Шойканова Роща и то, как они открывали Палантасскую Башню Высшего Волшебства. Пожалуй, это было ещё страшнее Даргаардской крепости... но с нею был Рейстлин.
Их губы встретились, и на этот раз им долго никто не мешал.

Эпилог
"Здравствуй, братец. Твоё письмо получил. Собираюсь к вам, там и поговорим. Лорана прибудет со мной. Рад, что у меня скоро будет племянник. Если у него проявится талант к магии, я буду сам его учить, потому что, боюсь, от капусты Теобальда бедняга опухнет. Поверь, у меня в Башне лучше, хоть тебе и кажется, что тут мрачно.

Рейстлин
P.S.: Да, и не вздумай говорить Тике о нашем прибытии, а то она опять наготовит целый стол, а потом обидится, что мы столько не едим!".

Сообщение отредактировал Лин Тень - 7-10-2010, 22:45

[Лин Тень >>>]

Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: «Каждый выбирает свой путь сам»
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: таймлайн смещён относительно оригинального произведения, многое изменено. Я взяла на себя смелость сотворить некую ветвь развития событий. «А что было бы, если бы…»
Рейтинг: PG-13
Тип: гет, AU, OOC Рейстлин, ООС Лорана, ООС Танис
Пейринг: Рейстлин/Лорана, Танис/Лорана, Танис/Китиара, Карамон/Тика (малозначимо)
Жанр: экшн
Размер: миди
Количество глав: 8 + эпилог. Глава 8 по таймлайну идёт между шестой и седьмой, но лучше её читать после эпилога!
Герои: Рейстлин Маджере, Лоранталаса Канан, Карамон Маджере, Танис Полуэльф, Китиара Ут-Матар, Тика Вейлан, Тассельхоф Непоседа, Циан Кровавый Губитель, Скай, Берем Вечный Человек, Фисбен, Флинт Огненный Горн, Ариакас, Иоланта, Такхизис, Фистандантилус, Ладонна, Юстариус, Пар-Салиан, Андраш Раннок, Нуитари, Лунитари, Солинари
Саммари: Эльфийка застыла в ужасе — это было то, что она приметила ещё когда смотрела на Башню впервые — трепещущую на ветру то ли одежду, то ли чьи-то останки, повисшие на острых пиках ограды… И вдруг с пугающей ясностью осознала, что это и есть цель Рейтлина. Что оно… живое!
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной через и-мэйл, асю, телефон (вписать нужное) и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.


Глава 8. Палантасская Башня Высшего Волшебства
Лорана не знала, сколько времени они провели в воздухе — несколько часов или несколько дней. Она смутно помнила, что Циан спускался на землю, и они делали привалы, даже, кажется, спали. Всё, что ей запомнилось — это свист ветра в ушах, да горячая спина Рейстлина, к которой она прижималась, чтобы не замёрзнуть. Она не помнила, ела ли она что-нибудь, пила ли она что-нибудь.
Но когда впереди замаячили стены до зубовного скрежета знакомого города, Лорана очнулась. Эльфийка встрепенулась, мысли её прояснились.
Они подлетали к Палантасу ночью, когда жители прекраснейшего из городов Ансалона видели уже седьмой сон. Свет двух лун озарял улицы и постройки.
«Так вот, куда он меня везёт, — подумала Лорана. — В Палантас! Чтобы избавиться от меня, потому что я в его глазах всего лишь надоедливая девчонка, которая увязалась за ним! Он хочет оставить меня здесь…». Эльфийку охватило отчаяние. Она захотела сейчас оказаться как можно дальше от Палантаса.
Новый порыв ветра ударил в лицо, и Лоране пришлось спрятаться за спину волшебника. Девушка ухмыльнулась своим мыслям. «Интересно, тогда с чего бы ему обо мне так заботиться, а? Зачем ему делать крюк и везти меня в Палантас? Какие глупости! Нет, просто ему самому что-то нужно здесь».
Рейстлин направил дракона в центральную часть города, где стояли Великая Библиотека и дворец Амозуса.
Также здесь находилось ещё одно строение, которое на фоне ночного неба казалось чёрной дырой.
— Палантасская Башня Высшего Волшебства! — поражённо сказала Лорана. И тут же вспомнила, как Астинус сказал ей, что её судьба накрепко связана с этой Башней. А она не догадалась. «А чего тут удивляться? — спросила она сама себя. — Моя голова была занята Танисом». — Но Астинус говорил, что она проклята… — начала было эльфийка.
Маг чуть обернулся, чтобы лучше видеть и слышать собседницу.
— О да, Астинус, — ядовитым тоном сказал Рейстлин, перебив её. — Боишься?
— Нет! Я не боюсь!
— Не смей лгать мне! — зашипел на неё волшебник. — Никогда этого не делай, — сказал он уже мягче, — потому что я всё равно узнаю правду.
Лорана только мелко покивала. Рейстлин отвернулся и стал давать Циану какие-то указания. Дракон приземлился на мостовой, недалеко от знаменитой Шойкановой Рощи. Пока они снижались, Лорана ощущала, как её сковывает страх, теперь же она почувствовала ещё и неестественный холод, которым веяло от Рощи. Воистину, проклятое место!
Первым желанием Лораны, когда она оказалась на твёрдой земле, было убежать. Бежать и бежать отсюда подальше, чтобы не видеть этих жутких дубов, молчаливыми стражами окруживших чёрную Башню. Но эльфийка усилием воли подавила этот страх, подумав о том, что она говорила Рейстлину в Нераке. Получается, она лгала? Нет. Значит, она не отступится.
— Я не сдвинусь с места, — сказал Циан Кровавый Губитель, — покуда на этой Башне проклятие самого Сына Тьмы, ты не заставишь меня даже пролететь над этой Рощей, будь у тебя хоть все пять Глаз Дракона!
— Дальше и не требуется, — пожал плечами Рейстлин. — Можешь быть свободен.
— Я и так свободен! — оскалился дракон. — Как ты смеешь приказывать мне, жалкий человечишка!
Маг спокойно ответил не дрогнувшим голосом:
— Да, Циан, я смею, и ты знаешь, что ты ничего не можешь с этим поделать. Однако не торопись с выводами. Насколько я знаю, ты любишь учиться. Учиться магии.
Дракон прищурился.
— Я понял, что ты хочешь мне предложить. Но, Рейстлин Маджере, у тебя нет таких знаний, которые могли бы заинтересовать меня.
— Посмотрим, Циан, посмотрим, — волшебник перевёл взгляд на Палантасскую Башню Высшего Волшебства.
— Ты сгинешь там! — зелёный дракон угадал его намерения пойти через Рощу.
Рейстлин криво усмехнулся.
— Вот и проверим. Ты можешь лететь, я не задерживаю тебя. Но ты должен быть неподалёку, чтобы забрать нас отсюда.
Циану не требовалось повторять — он был только рад убраться отсюда. Мелькнула его тень в ночном небе, и маг с эльфийкой остались одни в неестественной звенящей тишине и ледяном холоде.
Молодой волшебник обернулся к Лоране:
— Надеюсь, ты ещё не забыла о своих словах. Ты должна будешь прикрывать меня.
— Не забыла. Но скажи, что мы там можем встретить? — робко спросила девушка. Ей страшно было себе даже представить, что может скрываться в таком месте.
— Что угодно. Будь готова.
Лорана подумала, что размахивать мечом, будучи в мантии, более чем неудобно, но сейчас явно было не время и не место, чтобы подыскивать себе другую одежду. Эльфийка лишь быстро заплела волосы в косу, справедливо рассудив, что они будут ей мешать, а также закатала рукава до локтей и завязала каждый на прочный узел — ширина рукава позволяла это сделать.
— Я готова, — Лорана сжала губы и решительно посмотрела в золотые глаза Рейстлина.
Тот окинул её взглядом и кивнул, выражая тем самым своё согласие. Затем он достал Кровавый Камень, и, сжав его в руке, сделал несколько шагов в сторону Рощи. Лорана могла видеть, как задрожала его худая рука, как побелели костяшки пальцев.
Эльфийка поспешила за магом.
— Держись ближе ко мне, — прошелестел Рейстлин. Затем он судорожно вздохнул, и Лорана подумала, что он сейчас закашляется, но ничего подобного не случилось. — Иначе сойдёшь с ума от страха. Ширак!
Эльфийка пошла совсем рядом с волшебником. Она чувствовала, как страх вливается в неё, отравляет, парализует, сковывает…
Но когда они ступили под сень деревьев, она поняла, что до этого не знала, что такое ужас. В какой-то момент Лорана перестала дышать, было ощущение, что её лёгкие заполнены водой. Она начала судорожно хватать ртом воздух, её глаза широко распахнулись, девушка поняла, что сейчас упадёт. Пальцы конвульсивно сжимались и разжимались, колени подгибались… сейчас она умрёт, и не будет больше мучений…
Лорана почувствовала прикосновение живого и тёплого огня на своём плече. Кто-то дёрнул её в сторону.
— Я сказал — держись ближе ко мне, — прошипел знакомый голос ей в ухо. — Мне ещё не хватало проблем с тобой!
— Х…х…хорошо, Рейстлин, — стуча зубами, произнесла эльфийка. — Извини меня.
Они пошли дальше. Девушке казалось, что самый сильный страх она испытала в Даргаардской крепости — как она ошибалась! Могильный холод сковывал члены, Лорана сама удивлялась, как она ещё держит меч. Наверное, потому что пальцы просто задеревенели на рукояти.
Огонёк навершия Посоха Магиуса был единственным источником света в тёмной Роще вечных дубов, и зимой и летом не меняющих свой облик. Лорана подумала, что если этот огонёк сейчас погаснет, то они мгновенно погибнут здесь.
Внезапно сапог эльфийки ушёл в землю почти по щиколотку. Девушка вырвала ногу из топкого места, задавшись вопросом, откуда на болоте могут расти дубы. Однако кладбищенский запах заставлял думать, что это не болото, а свежеразрытая могила.
Не успела Лорана сделать и двух шагов, как снова ступила в рыхлую землю. И что-то схватило её за лодыжку!
Против воли эльфийка вскрикнула.
— Он понял, — произнёс Рейстлин. — Скорее!
Из этих слов, Лорана осознала лишь то, что стоит поторопиться. Рейстлин начал читать заклинание, эльфийка же, замахнувшись мечом, собралась рубануть по тому, что её держало.
Она вначале отрубила руку, принадлежавшую мертвецу, а потом уже поняла, кто её держал. Девушка уже собралась вскрикнуть от страха, как вдруг из земли вылезли ещё четыре руки. Пугаться было некогда, и Лорана вновь замахнулась.
Рейстлин сотворил огненный шар, не подпустивший к ним ещё нескольких умертвий. Затем он обернулся к Лоране, сражавшейся с мертвецами, которые уже вылезли из земли:
— Некогда! Скорее!
Маг больно схватил эльфийку за руку и буквально потащил за собой. Она не ожидала такой прыти от Рейстлина, который запомнился ей слабым и больным. Девушка еле успевала за волшебником, стараясь ещё при этом не наступать на подол своей мантии, что было довольно тяжело, ведь за последнее время она совсем отвыкла ходить в платьях, доспехи стали привычнее. Рейстлину же, казалось, всё нипочём. Несколько раз эльфийка спотыкалась, но неизменно цепкая рука мага держала её и вновь тащила за собой.
Чёрные кованые ворота буквально выросли перед ними. Они были высокими, сделанными достаточно красиво, но то была красота зла. И если Храм Такхизис был уродливым, то эти ворота, как и вся башня, угадывающаяся за ними, хранила в себе холодное чёрное завораживающее очарование.
Башня одиноко торчала посреди внутреннего двора, а два минарета, что раньше украшали её, обрушились, и теперь лежали на земле обломками чёрного мрамора и красной черепицы.
Лорана отвела взгляд от Башни, потому что её внимание привлекло движение. Эльфийка застыла в ужасе — это было то, что она приметила ещё когда смотрела на Башню впервые — трепещущую на ветру то ли одежду, то ли чьи-то останки, повисшие на острых пиках ограды…
И вдруг с пугающей ясностью осознала, что это и есть цель Рейтлина. Что оно… живое!
Эльфийка отпрянула, когда перед ними появился призрак человека в чёрной мантии. Под капюшоном не было видно лица, только большие круглые глаза светились белесым светом.
— Кто ты? — спросил он у Рейстлина голосом, который, казалось, шёл отовсюду сразу.
— Хозяин Башни, — ответил волшебник, не дрогнув.
— Башня пребудет закрытой до тех пор, пока Властелин Прошлого и Настоящего не вернётся!
— Тот, кого ты называешь Властелином Прошлого и Настоящего, мёртв, — Рейстлин продемонстрировал своему собеседнику Кровавый Камень Фистандантилуса. — Он не вернётся.
Лорану привлёк звук — это был то ли шорох, то ли шаги. Она обернулась — все умертвия шли за ними. «Ты должна будешь прикрывать меня», — прозвучали у неё в голове слова Рейстлина.
Эльфийка решительно повернулась к волшебнику спиной и подняла меч.
— Ты умрёшь! — послышался голос призрака — Стража Башни.
Рейстлин бросил на землю Кровавый Камень — артефакт выполнил свою функцию, проведя их через Шойканову Рощу. Волшебник просто обманул Стража, первое время выдавая себя за Фистандантилуса. Теперь же Камень ничем не мог ему помочь — он высасывал жизнь, работая проводником. Страж был уже мёртвым.
Рейстлин покрепче сжал Посох Магиуса двумя руками. Только он мог помочь молодому волшебнику сейчас.
Страж стремительно полетел на него, колышущийся подол призрачной мантии не задевал земли. Маг прочёл заклинание, и призрак натолкнулся на стену. Такого эффекта не ожидали ни Рейстлин, ни Страж. Приведение пришло в ярость, а вот маг начал лихорадочно размышлять. «Получается, я могу задержать его, но не могу причинить ему урон?» — волшебник стал пробовать другие заклинания, которые, как он предполагал, могли сработать в этом случае. Все они ненадолго задерживали призрака, но не более того. Рейстлина охватил страх.
Лорана храбро сражалась, не подпуская умертвий к магу. Она знала, что стоит нарушить его магический транс, и либо заклинание сработает не так, либо, что ещё хуже, Рейстлин может умереть.
Эльфийка представила, что перед ней дракониды или обычные солдаты армии Такхизис, и смело делала выпады, кромсая мертвецов мечом. Она слышала, как Рейстлин читает заклинание за заклинанием, и в голову ей начали закрадываться сомнения.
«Да и как бороться с уже мёртвым стражем? — подумала она. — Как бороться с призраком?». Твёрдо решив думать только о своей части работы, Лорана продолжила бой. И вдруг она почувствовала, как сам воздух затрещал. Подобного ощущения она ещё не испытывала. «Наверное, так трещит в воздухе магия», — почему-то подумала эльфийка. Она увидела, как все её противники рассыпались в прах, а она сама вдруг, не чувствуя своего тела, упала на землю. Она увидела три фигуры, возникшие в дубовой роще из ниоткуда. Они направлялись к Лоране и Рейстлину. Когда они подошли ближе, девушка заметила, что это двое мужчин в чёрной и белой мантии и женщина в алой. Женщина, удивительно красивая для человека, подошла к Лоране и сказала:
— Ты не должна была нас видеть. Поспи.
И прежде, чем прекрасные тонкие пальцы женщины легли на глаза Лораны, эльфийка разглядела лица мужчин — тот, что в белой мантии, был холодно-красив, то была недосягаемая красота, красота льда, в отличие от женщины, чья красота источала тепло. Тот, что в чёрной мантии, имел гротескную внешность, однако в ней тоже была своя красота. То была та самая красота зла. Лицо мужчины удивительно сочеталось с Рощей и с Башней. Он был частью этого… или это всё было частью него.
«Три Бога Магии!» — хотела вскрикнуть Лорана, но не смогла. Она уснула, и последней её мыслью было то, что она ничего не вспомнит, когда проснётся, потому что на то воля Солинари, Лунитари и Нуитари.
Рейстлин понял, что ему надо делать. Это было самоубийством, но другого выхода он не видел. Его силы не бесконечны, он не может просто отмахиваться от Стража, как от надоедливой мухи. Вот только он не был уверен, что и это сработает… что ж, следовало попробовать, поскольку больше всё равно ничего не оставалось.
Маг рванулся за Кровавым Камнем. Секунда — и артефакт у него в руке. Он прислонил его к своему собственному сердцу. Молодого волшебника захлестнули воспоминания… пять лет кошмаров…
Рейстлин почувствовал, как стремительно слабеет. Жизнь уходила из него, как вода через сито. Сзади послышался звук упавшего тела. «Это Лорана. Мёртвая», — подумал Рейстлин. Ему стало жаль эльфийку, тем более умершую от рук каких-то зомби. Но следовало подумать и о себе. Он с величайшим трудом оторвал от себя Камень — было чувство, что артефакт прилип к его сердцу. Едва держась на ногах, маг швырнул его так далеко, как смог.
Эффект оказался таким, каким и ожидал Рейстлин — Страж почувствовал живую энергию и бросился к Камню. Он повёл себя точно голодная псина. И тут-то волшебник понял, что он не один. Он обернулся и увидел Трёх Богов Магии.
— Неплохой поступок, Рейстлин Маджере, — сказал Солинари.
— Мы подумали, что ты совершаешь хорошее дело, и решили тебе помочь. Но, как ты понимаешь, это вотчина Нуитари, — пожала плечами Лунитари.
Бог Чёрной Луны лишь оскалился:
— У тебя всё равно нет нужного заклинания, чтобы развеять Стража по ветру, хотя, должен признать, идея с Камнем была интересной. Наверное, не всякий смертный бы догадался.
Рейстлин покорно ждал, что скажут три кузена. Похоже, они ждали в ответ чего-то от него. Маг был так слаб, что с трудом соображал.
— Ты неплохо думал с самого начала, — подсказала Лунитари.
— Посох Магиуса? — удивился Рейстлин, едва ворочая языком. — Но он не помог мне.
— Заклинание не то, — со скучающим видом отозвался Солинари.
Волшебник посмотрел на Стража, понимая, что сейчас тот сообразит — его снова обманули. Третьего шанса точно не будет. Рейстлин вздохнул… и вдруг в голове у него появились слова заклинания, которых, он мог бы поклясться, он не знал прежде. Он направил Посох Магиуса на Стража и произнёс эти слова.
Ударила струя яркого света, затем послышался шипящий звук — и когда Рейстлин осмелился открыть глаза, он увидел, что Стража распылило по маленьким призрачным песчинкам.
Рейстлина уже не заботили ни Боги Магии, ни Лорана. Он упал на холодную землю, понимая, что умрёт от слабости. Слишком много он потратил энергии…
Лорана проснулась так резко, будто бы кто-то крикнул ей в ухо. Она вскочила на ноги, не понимая, что она делает на земле. Когда она увидела распластавшегося рядом Рейстлина, она подумала, что их сразило одним и тем же заклинанием. Волшебник был бледен — это было заметно даже сквозь золотую маску, на которую была похожа его кожа.
— Рейстлин, — позвала его эльфийка. — Рейстлин, очнись! Ты живой?
Его глаза открылись и вновь закатились. Зрелище было бы диковинным, учитывая необычность его глаз, если бы Лорана так не волновалась за мага. Ей сейчас было не до шуток.
— Рейстлин, — девушка чуть потрясла мага, слегка похлопала его по впалым щекам. Со стоном он очнулся, и взгляд его остановился на Лоране.
— Живая, — только и сказал он. — Значит, надо полагать, ты ничего не помнишь.
— Я всё помню, — возразила эльфийка, помогая волшебнику подняться.
Он позволил себе холодную язвительную улыбку. Рейстлин поднял с земли Посох Магиуса и пошёл к воротам Башни. Лоране ничего не оставалось, кроме как пойти следом.
Останков Стража больше не было. А в замке ворот торчали ключи. Рейстлин усмехнулся и забрал их. И направился к выходу из Шойкановой Рощи.
— Мы разве не пойдём туда? — обескуражено спросила Лорана.
— Туда? — маг указал за спину. — Нет, девочка, не сейчас. Позже. Я тебе обещаю, — он снова усмехнулся и, опираясь на Посох, продолжил путь.
Лорана обернулась на Башню и застыла в немом удивлении. Минареты вернулись на свои места, всё, что когда-то осыпалось, обвалилось, треснуло — всё вновь стало выглядеть, как в далёкие времена. Башня выглядела так, словно её только что построили. Красивая и злая, как чёрная магия.
— Ты идёшь? — недовольно спросил эльфийку Рейстлин. — Или предпочтёшь умереть от страха? На Роще всё ещё проклятие Нуитари.
Лорана поспешила за магом. Он, нагнав его, снова споткнулась о корень дуба. Рука Рейстлина, вовремя удержавшая её, не дала девушке упасть.
— Ты неплохо справилась, — похвалил он эльфийку.
Лорана выдавила из себя улыбку. Она шла, вцепившись в единственное живое, что было в этой Роще — в руку Рейстлина. Здесь было страшно… но Палантасская Башня притягивала её. Эльфийка надеялась, что волшебник исполнит своё обещание, и они и вправду там побывают.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 13-10-2010, 14:39

[Лин Тень >>>]

Двойники


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я (Лин Тень)
Название: «Двойники»
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману
Рейтинг: G
Тип: джен, AU, OOC Фистандантилус
Жанр: нечто абстрактное
Размер: виньетка
Герои: Рейстлин Маджере, Фистандантилус, Карамон Маджере
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.
Пометка: немного абстрактная зарисовка, но отражает суть, как мне кажется. Это видение автора, который не считает, что Фистандантилуса надо обязательно ненавидеть.


Небольшая комната была полутёмной и захламлённой. Вся мебель покрылась толстым ковром пыли, пахло мышиным помётом и старостью. Единственное окно было заставлено какими-то стульями, нагромождёнными друг на друга, к тому же стекла давно не было — его заменяла паутина. Когда-то эта комната, возможно, была красиво обставлена, здесь уютно горели свечи и пылали дрова в камине, на столе лежали таинственные книги и свитки, которые только и ждали, чтобы их кто-нибудь открыл и прочёл…
А теперь всё это превратилось в хлам и никому не нужную ветошь. И лишь единственный предмет оказался не тронут временем.
Юноша лет шестнадцати сделал шаг по направлению к странному предмету. Это было похоже на… на зеркало, да пожалуй, именно на него, поскольку в нём в полной мере отражалось всё запустение комнаты. Но только это было очень большое зеркало и с весьма занятными украшениями: пять драконьих голов, располагавшихся полукругом, все они имели разный цвет. Голова чёрного дракона была в справа внизу, синего — повыше, белого — в центре сверху, а зелёного и красного — слева. У всех пяти голов пасти были раскрыты, будто бы чудовища кричали.
Юноша приподнял подол мантии, чтобы не споткнуться обо что-нибудь и не сломать себе шею, и осторожно пробрался через стопки обветшалых книг и поломанной мебели. Он подошёл к диковинному зеркалу, и увидел там себя. Ну конечно же, а кого ещё он там мог увидеть? Уж точно не своего брата... Хотя всё чаще молодому человеку казалось, что лучше бы в зеркале возникло другое лицо. Ну почему они так непохожи?
Но постойте!
Молодой человек пристальнее, насколько позволял тусклый свет, кое-как просачивающийся в окно, посмотрел на своё отражение. Большие глаза с длинными ресницами, тонкие губы, прямой нос, худое бледное лицо, чуть вьющиеся длинные каштановые волосы… Что-то не так.
Глаза! Они стали карими!
— Быть того не может… — прошептал юноша. Он с утроенным вниманием начал рассматривать себя в зеркале.
Нет, определённо, он изменился. Его тело было более мускулистым и сильным. Нет, конечно же, он не сделался таким, как брат, но самому себе теперь нравился ощутимо больше.
— Просто здесь темно, — горько усмехнулся молодой человек, опуская глаза. — Здесь просто слишком темно, и я не могу узнать правду. И вижу то, что хочу видеть.
Он вновь поднял глаза на необычное зеркало и присмотрелся — надежда, полузадушенная здравым смыслом, всё же теплилась в нём. Юноша твёрдо для себя решил выяснить, кто кого обманывает: он — себя, или реальность — его.
И увидел, что отражение точно рассматривает его в ответ.
Отражение моргнуло. Юноша отпрянул от зеркала. Отражение с удивлением посмотрело на него… такое впечатление, что оно тоже думало, что смотрит в зеркало!
Молодой человек почувствовал, что твёрдая почва действительности уходит из-под ног. Чтобы как-то опомниться, чтобы понять, кто из них двоих — настоящий, юноша протянул руку к зеркалу. Он должен убедиться, что стекло твёрдое и прочное!
Отражение тоже протянуло руку к стеклу…
И руки встретились.
Рука отражения была тёплая и живая. А вот стекла не было. Его здесь никогда не было.
Потому что это было не зеркало.
Это были Врата.
Рейстлин в ужасе смотрел на своего двойника… нет, это был не его двойник! Это был человек, живой и настоящий, просто удивительно похожий на него самого, который оказался по ту сторону этих странных Врат. А за ними была точно такая же комната. Поэтому Рейстлин и перепутал Врата с зеркалом.
Реальность менялась на глазах. Теперь комната, которая начиналась за Вратами, исчезла. Молодой маг увидел странный серо-бурый пейзаж, загнутый горизонт и розоватое небо. Теперь стало совершенно ясно, что никакое перед ним не зеркало. Это дверь куда-то… куда Рейстлин не хотел идти.
Юноша, находящийся по ту сторону Врат, смотрел на Рейстлина с не меньшим удивлением.
«Интересно, что видит он? — подумал маг. — А вдруг он видит, что вот этот жуткий пейзаж — по мою сторону?». Рейстлину стало жутко, его охватила какая-то паника, он сильнее вцепился костлявыми пальцами в руку «двойника».
И почувствовал ответ — молодой человек тоже сильнее схватился за его руку.
Поднялся неизвестно откуда взявшийся ветер, загрохотал гром, засверкали молнии. «Двойник» практически одновременно с Рейстлином протянул вторую руку. Они стояли, жмурясь от ветра и вжимая головы в плечи от раскатов грома. Оба схватившись за то единственное, что ещё было живым.
Рейстлин боялся оборачиваться. Он не хотел увидеть, что комната, в которой он стоял до этого, превратилась в такую же пустыню, как и там, за Вратами… А то, что комнаты больше не было, было очевидным — через несколько минут полил дождь.
Он окрасил развевающиеся одежды магов в ярко-алый цвет.
Затем посыпался град, и мантии юношей стали чёрными. Ветер стал шквальным, магов сносило, градины больно били по лицу. Они стояли, крепко схватив друг друга, тем самым и удерживаясь на ногах.
«Кто же он? — думал Рейстлин. — Он действительно здорово похож на меня! И… я чувствую, что он очень сильный. Если я вообще могу судить об этом, то, наверное, он станет великим архимагом. Кто же он?..».
«Кто же он? — думал Фистандантилус, теряясь в догадках. — Он так похож на меня! И я не уверен, что смог бы победить его… похоже, он действительно силён. Кто же он такой?».
Сильный порыв ветра швырнул юношей в разные стороны, они полетели в бесконечную темноту…

Рейстлин дёрнулся в своей кровати. Он судорожно всхлипнул, и тело его затрясла крупная дрожь. Захотелось закричать, но пропал голос.
— Рейст? — Карамон вскочил со своей кровати и подошёл к брату. — Тебе опять приснился кошмар?
Молодой маг не ответил. Он никак не мог отойти ото сна.
— Я зажгу свечу, — Карамон обернулся к столу и ловко поджёг фитилёк маленького огарка, которому присвоил гордое имя «свеча». Затем он сел на край кровати брата.
— Нет, — прошептал, наконец, Рейстлин и сглотнул. — Это был не кошмар… это… это был просто сон. Странный сон… — маг натянул на себя одеяло, но он не мог согреться — его колотило не от холода.
Юный волшебник протянул руку к брату, тот охотно ответил на пожатие. Некоторое время близнецы просто молчали — Карамон сидел со свечой, а Рейстлин лежал на кровати. В конце концов, Рейстлин прикрыл глаза и прошептал брату:
— Карамон… ты посторожи немного, ладно?
— Конечно, Рейст.
Буквально через несколько минут послышалось ровное дыхание младшего брата. Карамону оставалось только удивляться — уже несколько лет Рейстлин не кричал по ночам и не просил его посторожить. Карамон думал, что у брата это прошло, осталось в детстве, когда он показывал близнецу тени кроликов на стенах.
Оказывается, нет. Оказывается, всё это время Рейстлину продолжали сниться кошмары, только он не подавал виду, чтобы не выглядеть маленьким и слабым.
Карамону стало нехорошо от мыслей, что это может вообще не пройти. А он об этом даже не узнает. Не узнает, как его брат мучается…
Юноша поставил свечу на стол и устроился поудобнее. Двигался он осторожно, чтобы не разбудить брата. Карамон не собирался спать — он обещал посторожить.
Он посторожит.

[Sunset >>>]

Нехорошие вы люди, плюсов на вас не хватает..))

[Лин Тень >>>]

Sunset, *смутилась*

Ничего, вы мне уже один поставили С меня хватит, как говорит Утеха XD

Главное, что понравилось.

[Лин Тень >>>]

Только одна ночь


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Только одна ночь"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: таймлайн несуществующий. Внимательный читатель поймёт, что этого эпизода никогда не могло бы быть
Рейтинг: G
Тип: гет, AU
Пейринг: Рейстлин/Крисания
Жанр: романтика
Размер: мини
Герои: Крисания Таринская, Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Карамон Маджере, Танис Полуэльф, Тандар
Саммари: Я понятия не имею, о чём ты говоришь, Даламар. И я бы попросила тебя впредь не обсуждать со мной подробности личной жизни человека, которого уже давно нет в живых, — тут Крисания снова не выдержала и повысила тон: — Человека, каким тебе никогда не стать!
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.
Пометки: автор не читал "Tears of the Night Sky" и надеется никогда его не прочесть. Поэтому пишет AU


Пальцы Рейстлина коснулись Крисании. Тонкие изящные пальцы, которые могли быть такими нежными, а могли быть цепкими, могли причинять боль. Волшебник откинул со лба прядь волос жрицы и осторожно провёл рукой по щеке Крисании.
— Она не умерла, — прошептал он. — Еще не умерла...
Его голос... как бы она хотела слышать его всегда! Как бы она хотела, чтобы он прикоснулся к ней ещё раз. Мысли молодой жрицы плыли в тумане, вокруг был мрак, она едва ли понимала, что происходит. Крисания лишь знала, что здесь есть Рейстлин, а значит, опасности не страшны.
— Да, — послышался другой голос, более низкий, хотя и очень похожий по интонациям. Знакомый голос. — Оставь ее. Дай ей умереть в мире!
Карамон! Конечно же, это Карамон. Умирать? Но она не собирается умирать, зачем?.. А может быть, разговор вовсе не про неё?
— Она останется жить, если ты вынесешь ее через Врата, — это вновь Рейстлин, его голос жрица не спутала бы ни с одним другим на Кринне. В сознании Крисании возник образ Рейстлина, и сердце забилось быстрее.
Но почему же темно, как в Бездне?
— Да, она останется жить, — в голосе Карамона слышалась горечь. — И ты тоже, Рейстлин. Я вынесу Крисанию из Врат, а следом за нами придешь ты! — гигант, наверное, был зол. Почему он злится на Рейстлина, что он ему сделал? Если бы только Крисания могла вмешаться... но она не чувствовала в себе сил даже открыть глаза. Она бы объяснила им, что совсем не собирается умирать.
— Спаси ее! — вскрикнул маг. Странно, ведь он никогда не кричал. В его голосе послышались истеричные нотки, как будто бы последняя надежда уходила.
Но зачем, от кого он хочет спасти её, Крисанию?
— Нет, — упрямо ответил Карамон.
Затем что-то произошло, но молодая женщина не смогла бы точно сказать, что именно, поскольку она по-прежнему ничего не видела. Вокруг был только кромешный мрак. Следующая фраза была произнесена Рейстлином уже абсолютно спокойно:
— Возьми Крисанию, возьми вот это и ступай!
Карамон медлил, не отвечая.
— Бери же! — выкрикнул Рейстлин, вновь сорвавшись.
Он закашлялся. Крисания захотела встать, пойти на голос, нужно сейчас же прочесть исцеляющую молитву... но женщина поняла, что не владеет своим телом. Жрица лежала на какой-то жёсткой поверхности, а её рука сама сжимала медальон Паладайна. Крисания забеспокоилась — что же произошло?
— Бери... — выдавил из себя волшебник между двумя приступами кашля. — Когда выйдешь... с той стороны — воспользуешься им, чтобы замкнуть Врата.
Карамон вновь молчал. Как будто бы между ними происходила мысленная беседа, и Крисания слышала половину её — только то, что говорил волшебник.
— Я не лгу! — прорычал Рейстлин. — Я лгал тебе раньше, но не сейчас. Попробуй, и ты сам поймешь. Смотри, я снимаю с тебя замораживающее заклятие. Больше я ничего не могу, и если ты обнаружишь, что я солгал, то можешь меня убить. Я не сумею остановить тебя!
Так вот оно что! Врата... Врата в Бездну. Мысли Крисании начали приходить в порядок. Значит, Рейстлин решил её спасти?.. И поручил это Карамону? Но зачем?
— А теперь торопись, — холодно сказал Рейстлин. — Я помешаю Властительнице последовать за вами, но надолго меня не хватит.
Послышался судорожный вздох Карамона, затем воин убрал меч в ножны.
— Что... что будет с тобой? — хрипло спросил он, опускаясь возле Крисании, чтобы поднять ее на руки.
— Спеши, Карамон. Она идет...
Она. Такхизис.
Воин осторожно поднял жрицу. Голова Крисании прислонилась к широкой груди Карамона, и воин сделал несколько неуверенных шагов. Затем он обернулся к брату.
Рейстлин хочет остаться здесь один, на вечные мучения. Нет!
— Слюнтяй! Идиот! Какое тебе дело до того, что будет со мной! — взорвался Рейстлин. — Уноси ноги, дурак!
"Он же просто хочет, чтобы Карамон поскорее ушёл", — в ужасе подумала жрица.
— Прощай, брат, — тихо сказал воин. Держа на руках Крисанию, Карамон повернулся и пошел прочь.
Нет, она не оставит Рейстлина в Бездне! Лучше она умрёт с ним! Крисании захотелось вырваться из сильных рук Карамона. Ей хотелось кричать, толкаться и брыкаться, но тело непослушное тело висело мешком. Вокруг по-прежнему было темно, и Крисания не могла видеть, что происходит, но в темноте остальные чувства обострились. Чарующий запах роз, всегда окружающий Рейстлина, исходящий от его мантии, удалялся по мере того, как Карамон шагал к Вратам.
Жрице захотелось хотя бы крикнуть, чтобы они знали... чтобы он знал... но она не смогла и этого. Рука женщины по-прежнему сжимала медальон, хотя в этом уже не было надобности.
Порыв ветра заставил волосы Крисании взметнуться. Он принёс с собой причудливую смесь запахов магической лаборатории. Значит, Врата близко.
Нет!
Если бы жрица могла, она бы сейчас плакала.
— Это Рейстлин? — недоумением спросил кто-то. Знакомый голос. Крисания слышала его когда-то давно... в прошлом. Или в будущем? Кажется, этот голос принадлежал тому полуэльфу, Танису.
— Госпожа Крисания, — ответил ему другой. Его она узнала сразу — это был ученик Рейстлина, тёмный эльф Даламар.
— Может быть, она еще жива! — вновь сказал Танис.
— Для нее лучше было бы умереть, — сухо прокомментировал Даламар, и Крисания не могла не согласиться с ним.
— Побудь с ней, Танис, — услышала жрица голос Карамона. — Я должен закрыть Врата.
"Отнеси меня обратно! — хотела крикнуть женщина. — Отнеси меня к нему!".
Вдруг перед мысленным взором Крисании возник прекрасный воин в платиновых доспехах. Если бы женщина могла, она бы упала на колени, но ей было отказано даже в слезах... Паладайн обратился к своей жрице, сказав: "Рейстлин останется там, потому что это единственный способ спасти мир".
"Я знаю, — смиренно ответила Крисания. — Но позволь мне быть с ним!".
"Нет, дочь моя. Ты будешь жить. Но не беспокойся о Рейстлине, я позабочусь о нём".

* * *
— Нет... — прошептала Крисания и проснулась. Было темно, хотя жрица точно знала, что солнце уже встало. Просто она его не видела. Точно так же, как тогда, в Безде, она не видела Рейстлина.
Теперь для Крисании всегда было темно — и днём, и ночью, но это была меньшая из потерь, понесённых ей когда-то. Женщина старалась не думать об этом, но сон упорно возвращался к ней, не давая забывать о прошлом.
Не давая забывать о Рейстлине...
Крисания всегда поскорее старалась переключиться на что-то другое. Вот и сейчас она встала и привычными движениями направилась к умывальнику. Вещи в её комнате всегда стояли на своих местах, поэтому за долгие годы жизни в вечной темноте она отлично научилась ориентироваться и без помощников.
Женщина привела себя в порядок, переоделась и открыла дверь. Тандар, как всегда, ждал свою хозяйку, чтобы отвести её на завтрак. Крисания рассеянно ела, не чувствуя вкуса, всё время думая о том, что она что-то забыла. "Я просто старею. В конце концов, мне уже не двадцать пять лет... Возможно, я действительно что-то забыла. Потом вспомню".
В конце концов, Посвящённая выкинула из головы эти мысли и решила заняться делами. "От этого точно будет больше пользы, — сказала она себе, — чем от глупых самотерзаний".
До обеда Крисания работала. Лето выдалось необыкновенно жарким, и с каждым дневным часом температура всё повышалась, а солнце палило всё сильнее, и каменные стены Храма уже не спасали от жары и духоты. Однако жрицу это не смущало, она выполняла все свои обязанности, меж тем как её помощники — те, кто за неё писал, те, кто читал ей — менялись каждые два часа. Настало время обеда, и молодой жрец робко предложил Крисании поесть. Посвящённая всегда слышала странные нотки в голосе этого молодого человека. Насколько она могла судить, он влюблён. Причём в неё.
"Что ж, значит я неплохо выгляжу для своих лет", — мрачно пошутила жрица. Она-то сама не могла себя увидеть.
От еды женщина отказалась, но велела покормить Тандара. Только когда тигр не стал есть, но выпил всю предложенную воду, женщина заметила, что ему-то хуже всех.
— Прости меня, — улыбнулась Крисания. — Тебе наверняка очень душно в этих стенах. Давай прогуляемся немного, хотя сейчас очень жарко.
Однако выйти они решились только когда солнце уже клонилось к западу. Посвящённую отговорили гулять в обеденное время — можно было запросто обгореть на солнце.
Слепая жрица и её поводырь вышли в сад, окружавший Храм Паладайна. Обычно Крисания прогуливалась по вечерам, но сейчас она прервала работу ради Тандара. По её мнению на улице было гораздо хуже, чем в помещении, но тигру сад нравился больше. Крисания села на лавку, спрятавшись в тени большого дуба. Она думала о событиях, происходящих в мире. Она помнила, что сказали ей Палин Маджере и Стил Светлый Меч. Но Посвящённая даже не знала, как она может помочь.
После часовой прогулки в тени деревьев женщина собралась уходить, как вдруг Тандар зарычал. Крисания обернулась на его рык и тут же почувствовала запах розовых лепестков и тлена. Так пахло от магов, и только от них. Затем Крисания услышала осторожные шаги — маг подошёл достаточно близко, и повеяло лёгким цветочным ароматом, а также какими-то фруктами.
— Даламар, это ты? — спросила Крисания.
— Я восхищён вами, Посвящённая, — послышался знакомый голос тёмного эльфа. — Вы всегда так точно определяете людей! Ведь я ещё даже не успел ничего сказать.
— От всех магов пахнет одинаково, — усмехнулась женщина. — Ну а от эльфов ещё часто пахнет цветами или фруктами, ведь вы не едите мясо. В Палантасе только один эльф-маг, которого я знаю. Что привело тебя сюда, Даламар? Храм Паладайна — не самое приятное место для чёрного мага, насколько я знаю. Палин Маджере и Стил Светлый Меч успешно добрались до тебя?
— Палин Маджере... — протянул Даламар. — О нём-то я и хотел поговорить с вами, Посвящённая. И... не только о нём.
Тандар, поняв, что опасности нет, перестал рычать, но не сводил взгляда внимательных жёлтых глаз с волшебника.
— Что случилось с Палином? — обеспокоенно спросила Крисания.
— Вопрос не столько в Палине... сколько в Рейстлине, — наконец сказал Даламар.
Посвящённая отступила на шаг, белый тигр, почувствовав волнение своей хозяйки, тут же глухо зарычал. Но жрица быстро овладела собой и спокойно сказала:
— В чём может быть вопрос, если Рейстлин мёртв?
— Да-да, конечно же, Госпожа Крисания, я это знаю, — презрительно скривился тёмный эльф. — Не думайте, что я считаю по-другому. Но я хотел у вас спросить — вы ведь хорошо знали Рейстлина. Лучше его знал, пожалуй, только его брат, Карамон, но у меня нет возможности сейчас с ним пообщаться, а потому я спрашиваю у вас. Скажите... у Рейстлина могла быть дочь?
Крисания отступила ещё на шаг, Тандар обнажил огромные клыки, ясно показывая Даламару, что ещё слово — и эльф станет его обедом.
— Что... — жрица задохнулась от гнева и волнения, кровь отхлынула от её щёк. — Что ты... Что за... — она была не в силах разговаривать, ей вдруг захотелось приказать Тандару, чтобы тот порвал глотку наглому эльфу. Но тут же Посвящённая взяла себя в руки и ответила ледяным тоном: — Я понятия не имею, о чём ты говоришь, Даламар. И я бы попросила тебя впредь не обсуждать со мной подробности личной жизни человека, которого уже давно нет в живых, — тут Крисания снова не выдержала и повысила тон: — Человека, каким тебе никогда не стать!
Даламар, судя по всему, был смущён и озадачен:
— Госпожа Крисания, я прошу меня простить, я совсем не имел в виду...
— Я тоже прошу меня простить за возможные грубости, но я не желаю говорить на эту тему, — перебила его жрица, останавливая в себе готовящийся вырваться наружу поток оскорблений в адрес Даламара. — Мне пора вернуться к моим обязанностям.
Посвящённая кивнула волшебнику и направилась в Храм, ведомая своим верным тигром. Судя по тому, что она не слышала шагов, Даламар так и остался стоять посреди тропинки.
Остаток вечера прошёл быстро, Крисания даже не помнила, что именно она делала, потому что в душе она очень сильно злилась на тёмного эльфа. И её по-прежнему преследовало чувство, что она что-то забыла. Наскоро поужинав, она решила побыстрее лечь спать, чтобы забыть обо всём.
Только войдя в свою комнату, Крисания поняла, что же она забыла.
Она забыла помолиться!
Крисания кинулась на пол, на колени, и принялась шептать молитву Паладайну. Она просила прощения за свои поступки, за сегодняшние слова и мысли в адрес Даламара, за свои сны... Паладайн ответил ей. Но ответ этот послышался как будто бы эхом через сеть пещер. Или словно она заткнула уши ватой.
— Что же случилось? — прошептала жрица. — Что произошло? Или... происходит?
Женщине ничего не оставалось, кроме как совершить вечерний туалет и лечь спать. Сегодня был воистину ужасный день. Худшего у неё давно не было. Крисания ворочалась в постели и не могла уснуть. Было очень жарко — ни одно дуновение ветерка не проникало сквозь открытое окно — к тому же разговор с Даламаром никак не шёл из головы.
В конце концов, Посвящённая встала и, накинув плащ поверх ночной сорочки, подошла к двери. Тандар ждал её в коридоре. "Всё равно уже поздно и меня вряд ли кто-то увидит", — подумала жрица и спустилась в сад, чтобы немного пройтись и успокоиться. Доверившись тигру, Крисания бродила по дорожкам, постепенно приводя свои мысли в порядок. Снова прокрутив в голове разговор с Даламаром, она поняла, что Палин был лишь предлогом для заведения беседы. Эльф хотел задать этот дурацкий вопрос... да, в конце концов, какая ей разница? Рейстлин давно умер... Очень давно...
Земля не успевала остывать за ночь, и всё же после заката становилось легче. Ночной воздух приятно ласкал кожу.
— Тандар, здесь есть кто-нибудь? — тихо спросила женщина у своего поводыря.
Тигр быстро и бесшумно осмотрел территорию, пока его хозяйка стояла возле лавочки. Через пару минут зверь вернулся к хозяйке, судя по тому, что он не рычал и не был взволнован — здесь никого не было. Крисания с наслаждением сняла плащ и присела на лавочку. Рядом журчал ручей, сегодня должна была светить серебряная луна Солинари. Посвящённая представила себе сад, залитый восхитительным светом, будто бы расплавленным серебром, и на душе стало легче.
Женщина не смогла бы сказать, сколько она просидела, упоённо дыша запахами сада. За это лето многие деревья успели погибнуть, а трава высохла, хотя жрецы и служители храма прилагали все усилия для сохранения растительности. И всё же, даже поредевший, сад был великолепен. В нём ещё было немало живых деревьев, которые давали тень, днём спасая от беспощадного солнца, а ночью создавая причудливый узор на земле.
Крисания поудобнее устроилась на лавочке, откинулась и подняла голову. На небе сейчас наверняка ни облачка, видны все созвездия. Жрица попыталась представить себе, как сейчас выглядит созвездие Платинового Дракона, но от этой мысли её отвлёк звук. Что-то упало на землю — видимо, это был плащ, который она неаккуратно повесила на спинку лавочки. Тандар, мирно лежавший доселе у ног женщины, вскочил, намереваясь подать хозяйке её вещь, ведь без помощи своего верного тигра она, возможно, долго будет шарить руками в пыли и искать плащ.
Однако, вскочив, зверь зарычал. "Здесь кто-то есть, а я в таком неподобающем виде!" — подумала Крисания. Ей сейчас очень не хотелось быть замеченной, и она приказала Тандару вести себя тихо. Обычно он слушался указаний хозяйки, но сейчас...
Но сейчас зверь, издав жалобный, захлёбывающийся звук, начал пятиться, пока не упёрся в лавку. Тело тигра было напряжено, хвост поджат. Крисания не успела даже удивиться поведению своего верного поводыря, потому что в тот же миг почувствовала запах розовых лепестков, смешанный с запахом тлена.
О нет, только не Даламар снова! Только этого ей ещё не хватало для завершения "замечательного" дня!
Послышались шаги. Осторожные, вместе с тем решительные. По остаткам жухлой травы шуршала мантия — в ночной тишине это было отчётливо слышно. Запах роз также приближался, он смешивался с лавандой, сандалом, можжевельником... Было совершенно очевидно, что ночной посетитель увидел Крисанию и идёт прямо по направлению к ней.
Тандар меж тем замолчал, продолжая пятиться, пока не забился под лавку.
Жрица встала, вытянувшись в струнку. Она откинула волосы с лица и сказала громко:
— Уходи! Я не хочу с тобой разговаривать. Если бы у меня были глаза, я бы сказала, что не желаю тебя видеть, да простит меня Паладайн.
Крисании было неуютно стоять в одной ночной рубашке перед тем, кто обладает явным преимуществом — глазами. Однако она была на своей территории. Хотя в Храм может войти каждый, это не означает, что она будет разговаривать с тёмным эльфом о таких глупостях!
Кажется, её слова возымели действие. Шедший остановился на полушаге. До Крисании долетели какие-то горькие запахи неизвестных ей трав и сушёных кореньев...
Это не Даламар...
— Прости меня, Палин, — нервно рассмеялась Посвящённая, чуть покраснев, — я спутала тебя с Даламаром, и...
Она не договорила, поскольку поняла, что снова ошиблась. Это не Палин Маджере.
Тандар жалобно, почти по-кошачьи мявкнул (Крисания никогда бы не поверила, что тигры так умеют, как, впрочем, никогда бы не поверила, что такой огромный зверь может поместиться под лавкой) и забился ещё дальше.
Широко распахнутые слепые глаза Крисании смотрели точно туда, где был тот, кто пришёл к ней. Не Даламар. Не Палин. Хотя от него тоже пахло розами.
— Рейстлин... — губы жрицы беззвучно прошептали это имя, как будто бы волшебник мог исчезнуть от звука голоса. — Ты... мёртв...
Тут же она представила себе язвительную улыбку на его лице. Через секунду она услышала тихий смех:
— Вряд ли. Скорее, я не совсем жив.
На лице жрицы отразилось недоумение, и он пояснил:
— Лишь на время. На очень-очень короткое время.
Крисания порывисто вздохнула и почувствовала, что ноги не держат её. Она опустилась на лавочку. Рейстлин сел рядом.
— Зачем? — тихо спросила Посвящённая. — Зачем...
— Я здесь не для того, чтобы просить... — начал было волшебник явно заготовленную фразу, но женщина перебила его:
— Зачем ты спас меня тогда?
Это сбило Рейстлина с толку. Она видела его мысленным взором — худощавая фигура, чёрная мантия, кожа с золотым отливом и необычные золотые глаза со зрачками в форме песочных часов. Сейчас волшебник смотрел на неё, чуть склонив голову.
— Спас тебя? — наконец, промолвил он. — Я спас мир. От себя самого, — Крисания молга бы поклясться, что он сейчас поджал губы. — Это был единственный выход.
— Я знаю, — кивнула Посвящённая. — Но ведь ты мог... оставить меня там, и я бы умерла, разве не так? Ты ведь знаешь, что я заслужила это, и...
— Нет, не заслужила! — резко перебил её маг, повысив голос. — Ты заслужила это, — он коснулся её глаз, и жрица подалась вперёд. — Но не смерть. Ты знаешь, за что ты была наказана, и ты знаешь, за что наказан я. Мы получили своё. Каждый из нас, не так ли?
Крисания вхлипнула, против воли полились слёзы. Пальцы Рейстлина, такие нежные и ласковые, стёрли солёные дорожки с лица Посвящённой. Волшебник приблизился к ней, она чувствовала тепло его дыхания на своей щеке:
— У нас есть одна ночь, Крисания. А потом я уйду. И больше мы не увидимся. В мире происходят страшные события, после которых либо никого из нас уже не будет... либо я всё равно уйду. Уйду туда же, откуда пришёл.
— Но как...
Рейстлин приложил палец к губам жрицы. "Только одна ночь", — подумала она, и слёзы вновь выступили на ресницах.
Чарующая роза, дурманящая лаванда, пряный можжевельник, сладкий сандал, горькая мать-и-мачеха, свежий лимон... и едва слышный запах тлена...

Сообщение отредактировал Лин Тень - 9-12-2010, 13:03

[Kina Inewat >>>]

Вот это да... Я прослезилась
Сейчас перечитываю ЧБ и меня опять раздражает Крисания. Да, она меня всегда раздражает, когда находится в стадии "гордой наивности".
А это прочитала и хорошо так стало... Сейчас растаю...

[Лин Тень >>>]

Kina Inewat, рада, что понравилось. А Крисания - потрясающий персонаж, один из тех, который УЧИТСЯ, поэтому да, ничего удивительного, что в начале она бесит. Зато я вот просмотрела ДЛП - она ведь стала очень мудрой женщиной!

Моё самолюбие тешится от того, что ты прослезилась

[Лин Тень >>>]

Благодарности: Огромнейшее, необъятнейшее спасибо Alcyon за иллюстрацию к фанфику



Сообщение отредактировал Лин Тень - 10-12-2010, 13:30

[Лин Тень >>>]

Геймеры


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Геймеры"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: на Кринне провели Интернет. Как-то так вышло, не знаю, как. Наверное, это были гномы-механики
Рейтинг: G
Тип: гет, AU
Пейринг: Рейстлин/Крисания, Даламар/Китиара (малозначимо)
Жанр: экшн, юмор, пародия
Размер: мини
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Крисания Таринская, Циан Кровавый Губитель (Глокоус), Элистан, Китиара Ут-Матар
Саммари: Тот не нашёл ничего лучше, чем ответить:
— Это цианово. Наверное, он забыл...
— Циан не ест бананы, он дракон, мать твою эльфийку!
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.


Рейстлин проснулся от протяжного звука колокола, эхом пронёсшегося через всю Башню. Было темно, как в Бездне (архимаг вчера закрыл ставни, потому что начало ощутимо холодать), что могло означать только одно — сейчас ещё ночь. Какой самоубийца среди ночи пошёл через Шойканову Рощу и — что самое странное — дошёл до Башни?!
Волшебник быстро поднялся, но тут же ударился обо что-то и упал обратно на подушку. Из глаз посыпались искры. Рейстлин бы не удивился, если б сейчас начался пожар от этих искр, но ему дела до всего этого не было — слёзы боли покатились по щекам, хотя архимаг и зажмурился. Тихонько подвывая, Рейстлин ощупал свой несчастный лоб — на нём вскочила горячая шишка размером с карамонов кулак.
Колокол продолжал надрываться, напоминая, что тревогу никто не отменял.
— Растерзай тебя Такхизис пятью пастями... — простонал величайший архимаг Кринна, Властелин Прошлого и Настоящего, понимая, что придётся встать и проверить, что стряслось (хотя он был абсолютно уверен в одном — на данный момент стряслась его голова!). Он не мог бы точно сказать, к кому было обращено ругательство, однако Рейстлин определённо был зол.
Осторожно и медленно — на этот раз — поднявшись, волшебник нащупал, обо что же это он ударился. Посох Магиуса! Но что он делает здесь, почему поставлен в распорку и не даёт ему пройти? Архимаг со злостью вынул свой посох из выемки в стене с одной стороны и из-за ножки кровати с другой.
Неприлично ругаясь (вот сейчас-то Великий и Ужасный припомнил своего брата и сестрицу, которые всегда были не дураки выбраниться по-солдатски), Рейстлин нацепил мантию (наизнанку) и хотел было уже выйти на лестницу, но как только он положил руку на дверную ручку, дверь открылась, и в тёмную комнату со скоростью хорошего скакуна влетел Даламар... врезавшись прямо в Рейстлина.
Клубок из чёрных мантий покатился к противоположной стене.
— Ша... ла... фи... — пролепетал эльф, заикаясь.
— Слезь с меня, идиот! — Рейстлин скинул с себя ученика.
— Там... там...
Колокол вновь зазвонил.
— Да знаю я, пошли быстрее!
— Но шалафи...
Рейстлин его уже не слушал — он, наконец, добрался до двери и вышел на лестницу. Тёмный эльф обречённо шёл за ним.
Архимаг быстро спускался по крутой винтовой лестнице без перил. Здесь горело лишь несколько магических светильников, так что почти всё пространство оставалось в полумраке. Но Рейстлина это не смущало. Он одной рукой придерживал длинные полы мантии, в другой нёс Посох Магиуса, отстукивая ступени. Даламар с самым несчастным видом тихонько, по стеночке, брёл следом, стараясь не отставать.
Вдруг на особенно тёмном промежутке дороги нога Рейстлина скользнула... и волшебник, не удержавшись полетел в зияющую чёрную пропасть. "И почему я не пошёл магическими коридорами?" — пришла в голову запоздалая дурацкая мысль.
Властелин Прошлого и Настоящего просто не мог позволить себе так глупо умереть, поэтому он прочёл заклятье левитации. Внизу было темно и очень холодно, Рейстлин собирался уже поскорее выбираться отсюда, как вдруг что-то тронуло его за мантию.
— Хозяин... — просипело это "что-то". — Хозяин...
Архимаг поморщился — кто выпустил живчиков? Ну, ясно кто, Даламар, конечно же! Мантию теперь надо стирать... Пробормотав ещё несколько слов на магическом языке и взмахнув посохом, Рейстлин полетел вверх и удачно приземлился у основания лестницы.
— Почему живчики бродят по Башне, как по своему дому, раздери тебя Чемош? — взорвался архимаг, прикрикнув на своего ученика, который испуганно жался к стене.
— Н...н-н-о... шалафи... — пробормотал эльф. — Это и есть их дом...
— Их дом — в подвале, а если они будут разгуливать свободно, то, пожалуй, он станет твоим домом, — пригрозил Властелин Прошлого и Настоящего Даламару, для верности ещё и указав длинным пальцем вниз, где находился подвал. — А это что такое, объясни мне? — он аккуратно оторвал от подошвы своего сапога банановую кожуру и начал трясти ею перед изящным точёным носом эльфа.
Тот не нашёл ничего лучше, чем ответить:
— Это цианово. Наверное, он забыл...
— Циан не ест бананы, он дракон, мать твою эльфийку! Фруктами здесь питаются только двое — ты и я. Поскольку этого не делал я, то...
Рейстлин занёс руку, но колокол ударил вновь, и Великий и Ужасный решил, что оставит Даламара на потом. В конце концов, наказать своего ученика он успеет всегда.
Волшебник кинулся к двери, чтобы открыть её и узнать, наконец, кто же среди ночи пробрался через непроходимый заслон Шойкановой Рощи.
— Шалафи, нет, стойте!
Поздно. Рейстлин открыл дверь.
Со звериным рычанием на него бросилось нечто белое, архимаг лишь успел услышать: "Теперь ты мой!!", а потом всё померкло, и высветились буквы "GAME OVER".

* * *
Рейстлин снял с головы шлем-очки и выдохнул. Он протёр глаза, зевнул и поставил прибор для погружения в виртуальную реальность на стол.
— И почему я вечно проигрываю ей? Я же величайший архимаг всего Кринна! — удивлённо сказал он.
— Шалафи, — Даламар, сидящий рядом, тоже снял шлем-очки и посмотрел на своего учителя. — Вы позволите мне сказать, почему вы проигрываете?
Рейстлин недовольно нахмурился и забарабанил пальцами по столу. Даламар предлагал это уже вторую неделю. И вторую неделю оказывался послан куда подальше. Но теперь... он больше не стерпит надсмехательств! Он представил себе статус Посвящённой в ICQ: "А я снова победила Рейстлина Маджере!". Или, того хуже, она поменяет аватар в скайпе, поставив туда скриншот из сегодняшней игры! Ну уж нет. Лучше пусть Даламар ему скажет... хоть это тоже унизительно, но хотя бы не настолько.
Даламар благодарно кивнул и начал:
— В игре есть несколько ловушек, такие как ваш посох, живчики, кожура от банана. Вот смотрите, — Даламар взял "мышку" и прокрутил действие игры обратно. — Вот. "Мантия наизнанку: класс брони -2". То есть вы мало того, что наносите себе повреждения, вы ещё и уменьшаете свой класс брони. И каждый раз ловушки...
— Разные, — мрачно перебил эльфа его учитель. — Я знаю. Стал бы я попадаться на одну и ту же удочку дважды.
— Ну так... — Даламар робко посмотрел на Рейстлина. — Может, всё же прочтёте мануал?
Властелин Прошлого и Настоящего угрюмо свёл брови, но всё-таки ответил:
— Давай сюда...

* * *
Крисания металась по комнате, как ужаленная, радостно распевая молитву Паладайну. Затем она выбежала в коридор и быстро добралась до покоев Элистана. Она даже не озаботилась сделать более приличную мину — просто вбежала в комнату старого жреца и стиснула его в объятиях.
— Элистан, я сделала это, да! Я снова сделала его!
— О да, — с улыбкой сказал мужчина. — Ну я рад за тебя.
Посвящённая, всё ещё подпрыгивая от радости, вновь выбежала в коридор. "Пора бы её замуж отдавать... — подумал Элистан. — А то подсела она на эти онлайн-игры. Вот только за кого? Кто её возьмёт-то? Геймершу несчастную?".

* * *
Дракон Циан Кровавый Губитель прилетел в Палантасскую Башню Высшего Волшебства, но, как оказалось снова только для того, чтобы застать своего учителя и этого недомерка-эльфа за компьютерной игрушкой. Глокоус (а Циан сейчас принял эльфийское обличие) раздражённо хлопнул по столу изящными ладонями, но добился только того, что чёрный, как смоль, ноутбук подпрыгнул. Ни Рейстлин, ни Даламар не пошевелились. Они даже не видели его, нацепив эти дурацкие очки и вновь играя в свою игру.
"М-да, — подумал дракон, наблюдая молчаливую картину. — Никогда не думал, что скажу это, но... похоже, жениться ему надо. Только вот на ком? Не на этом же паршивом сильванести! Нужна какая-нибудь красивая женщина, которая отучит его играться в тупые игры!".
Тут Рейстлин вздохнул и снял с головы эту штуку, похожую то ли на очки, то ли на шлем.
— Слушай-ка, Рейстлин, — обратился Глокоус к архимагу, пока тот снова не полез в какую-нибудь игрушку.
— А? — одновременно отозвались оба чёрных мага, подпрыгнув в креслах. Они только что заметили красивого эльфа, стоящего посреди комнаты. — А, это ты, Циан, — кивнул Рейстлин. — Что ты хотел?
— Это не я хотел, — ядовито отозвался дракон. — Это ты хотел, помнится. Богом там хотел стать, нет? Или я уже ошибаюсь? Были у тебя такие планы?
Рейстлин зевнул и потёр глаза:
— А, богом... да, точно. Ну конечно хотел, я и сейчас хочу.
— Я вижу, — сквозь зубы процедил Циан, но никто этого не услышал.
— Опять проиграл... — огорчённо произнёс Властелин Прошлого и Настоящего, переключая внимание на игру.
— Ну шалафи, — елейным голосом пропел Даламар, — не расстраивайтесь... Вы её победите, обязательно!
— Её? — поднял брови Глокоус. — Кого это — её?
Даламар и Рейстлин переглянулись. Затем Властелин Прошлого и Настоящего с лицом, выражающим полнейшую незаинтересованность, ответил:
— Да так, жрица одна, Посвящённая Паладайна. Крисания.
Глокоус вежливо кивнул, но ничего не сказал. Зато в голове дракона родился коварный план...

* * *
Элистан проклинал тот день, когда в Храм провели эту богомерзость под названием Интернет. Теперь все его надежды посыпались прахом, потому что молодая жрица Крисания, которой он рассчитывал передать свой пост, просто обезумела от онлайн-игр. И с кем она играла, подумать только? С каким-то чёрным магом!
Элистан понял, что пора брать дело в свои руки. Был один большой плюс в этом самом интернете. Перед ним открывались широчайшие возможности, чтобы... выдать Крисанию замуж! Авось, быстро бросит свои глупости, когда муж захочет выполнения прямых супружеских обязанностей!
У Элистана был свой ноутбук с беспроводной сетью. Он быстро вошёл на сайт знакомств и зарегистрировался там, написав в графе "имя" - Крисания, а в графе "фамилия" - Таринская. Также он разместил некоторую информацию о своей подопечной, указав, что она любит играть в онлайн-игры и не против излечиться от этой зависимости.
Что сильно удивило Элистана — ответ пришёл сразу же, хотя и была глубокая ночь. "Нет, я понимаю, что ночью стоимость услуг меньше, но чтобы так сразу пришёл ответ...". Элистан открыл электронное письмо... и чуть не упал со стула!
Оно было не от кого-нибудь, а от Рейстлина Маджере! Он писал, что ищет себе пару, несколько зависим от онлайн-игр и хотел бы избавиться от этой досадной неприятности. Дальше следовал текст о том, что Крисания очень красивая и Рейстлин был бы совсем не против с ней встретиться, если, конечно, милая дама не против. "Хм, странный витиеватый стиль," — досадливо подумал Элистан. Он уже хотел было закрыть письмо, но потом вдруг прошептал:
— Два геймера! Что может быть лучше! Да и потом — я ведь знаю Рейстлина. Ему можно доверять.

* * *
Циан, удобно устроившись за ноутбуком Рейстлина, улыбнулся, когда пришёл ответ. Он не сомневался, что эта Крисания, кем бы она ни была, клюнет.
"В библиотеке", — написал Циан и нажал кнопку "отправить".
"Я приду", — тут же пришёл ответ.
Глокоус зевнул. Следовало уже идти спать, но сегодня дракон был так доволен собой, что он решил сделать ещё одно дело. "Почему бы и нет?" — решил он, и снова нажал на кнопку регистрации, после чего ввёл данные Даламара.
Ответ пришёл быстро:
"Я тя щас быстро от геймерства отучу!
Кит.
ЗЫ: Шоб сегодня был дома, я приду".
Глокоус тихо рассмеялся. Больше всего в жизни он ненавидел соламнийцев и сильванести...

Сообщение отредактировал Лин Тень - 10-12-2010, 13:54

[Олегович >>>]

Гыы, очень жизненно. Теперь я точно знаю, что Рейстлин Маджере - русский. Потому что только истинно русский человек сначала что-то сделает, поматерится всласть и только потом заглянет в мануал...

З.Ы. Слезы умиления на глаза рейстлиниста вызвала фраза:

Да и потом — я ведь знаю Рейстлина. Ему можно доверять.

+100!

[Лин Тень >>>]

Olegovich, спасибо Да, ООС-ный Рейстлин получился, вообще, настоящий Маджере не стал бы так делать (сначала 100 раз неправильно, потом только в мануал), ну да ничего Главное - весело.

А что такого в том, что Рейстлину можно доверять Они с Крисанией будут отличной геймерской парочкой... XDD

[Kina Inewat >>>]

Перешла на следующую страницу, свято надеясь, что сейчас будет продолжение Зачиталась, называется
Здорово получилось Умеешь же ты писать.
Особенно пакость Циана понравилась

[Storm >>>]

ухохоталась)))))
Геймеры отпадные)) матерящийся Рейстлин, которому можно доверять - убил наповал)

[Лин Тень >>>]

Kina Inewat, спасибо. Циаша вообще отжёг. Я точно знаю - они с Далли друг друга не любили.

Storm, Рейстлин, в конце концов, жил в простой семье дровосека - как ты думаешь, он знал ругательства? Я думаю - да))

[Storm >>>]

знал)) но одно дело знать что он знал, а другое услышать от него матюги)))

[Олегович >>>]

услышать от него матюги)))

Ох дорого бы дал за лицезрение сего священодейства!

[Storm >>>]

Ох дорого бы дал за лицезрение сего священодейства!

не ты один)))

[Лин Тень >>>]

Урок алхимии


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Урок алхимии"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: продолжение "Каждый выбирает свой путь сам"
Рейтинг: G
Тип: джен, AU, OMC, ООС Рейстлин, ООС Лорана, и немножко ООС Иоланта
Пейринг: Рейстлин/Лорана, Иоланта/Рейстлин, Иоланта/Даламар (малозначимо)
Жанр: ER, fluff
Размер: мини
Герои: Рейстлин Маджере, Палин Маджере, Даламар Арджент, Иоланта, Лоранталаса Канан, Карамон Маджере, Тика Вейлан Маджере
Саммари: Вздох пронёсся по классу, и тут же всё стихло. Эйвин открыл глаза как раз для того, чтобы увидеть, как в звенящей тишине в комнату входит Рейстлин Маджере
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.
Благодарности:
TwinsStorn нискажу за что Она знает А мне стыдно признаваться
Сыну Дракона за прекрасный фанфик, который положил в мою голову основу, что ТАКОЕ ВООБЩЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
Пометки: как всегда буду благодарна за вычитку и вычес глюков и неровностей


Эйвин казался спокойным, пожалуй, самым спокойным в классе, но на самом деле юноша очень волновался. Просто он давно разучился показывать своё беспокойство. Сейчас он листал книгу, повторяя тему занятия. Кроме него в классной комнате находилось ещё шестеро учеников, и разница в возрасте с пятерыми из них была примерно в десять-двенадцать лет. Единственный, кто мог считаться ровесником Эйвину — Палин, который был всего на два года младше молодого мага. Но уверенности в Палине совершенно не чувствовалось — тот был белее мела и держался за стол, как за последнюю опору в мире.
— Да говорю же я тебе, помёт летучей мыши! — донеслось до Эйвина из другого конца класса. — Такую простую вещь, небось, даже эти двое знают!
Под "этими двумя" подразумевались, конечно же, они с Палином. Последний, должно быть, не услышал насмешки, но чуткие уши Эйвина улавливали многое. Всё-таки есть большая разница — человек или полуэльф.
— Эй, сбавь обороты, — шикнул на него другой маг, — а то будут тебе «эти двое», — он намеренно передразнил манеру первого разговаривать. — Видал вон шрамы у господина Даламара?
— Да ладно тебе, — тихо засмеялся первый. — Не думаю, что…
Скрипнула дверь, Эйвин закрыл глаза. Только двое в этом классе знали, что сегодня случится — он и Палин. И почему, собственно, они, малявки, не прошедшие Испытания, оба в бурых мантиях, сидят в классной комнате с волшебниками из Чёрной Ложи, у которых сейчас должно быть занятие по алхимии.
Послышался судорожный вздох того мага, который только что смеялся. Эйвин всё ещё не решался открыть глаза. Рядом тихо застонал Палин. Он уже давно понял, что им грозит.
Вздох пронёсся по классу, и тут же всё стихло. Эйвин открыл глаза как раз для того, чтобы увидеть, как в звенящей тишине в комнату входит Рейстлин Маджере.
Архимаг сел в учительское кресло и с самым невинным видом сказал, не повышая тона:
— Ваш преподаватель приболел. Ничего серьёзного, смею вас уверить, он обязательно вернётся на следующее занятие. А пока урок проведу я.
Ответом ему было молчание. Пятеро волшебников рассматривали архимага Рейстлина Маджере, причём одна ведьма явно не могла понять, ей нравится его странная внешность или нет. Выбеленные сединой волосы, но при этом ещё не старое лицо, золотая кожа, худоба и пугающие золотые глаза с необычными зрачками.
Палин и Эйвин в это время хмуро переглядывались — им-то было известно, зачем Рейстлин пришёл сюда.
— Он нас съест, — прошептал Палин, раздельно выговаривая каждое слово.
— Да нет, — также шёпотом ответил Эйвин. — Он столько не ест. Он нас просто…
— Кхе-кхе…
Юноши поняли, что это покашливание было обращено к ним. Оба сели, вытянувшись по струнке, и больше не разговаривали.

Рейстлин не любил преподавать, а посему никогда не преподавал. Он вообще не любил большие скопления народа, а пять человек — это уже много. Двоих юношей он не считал. С ними он занимался по собственной доброй воле, которую успел много раз проклясть, а также помянуть своего старого учителя мастера Теобальда Бекмана. Может быть, не так уж он был и плох? Если возился с тупицами, которые совершенно не хотели ничему учиться…
У архимага Рейстлина Маджере задача была во много раз проще — просто выучить двоих парней, которые, если сказать честно, без жалости к себе, всё-таки подавали хорошие надежды, да и учиться любили. Его дело — подготовить их к Испытанию, а там уже как придётся. Если хоть кто-то из них попадёт в Чёрную Ложу, то обучение можно будет продолжить.
Рейстлин сильно сомневался, что Палин наденет даже алую мантию, не то что уж чёрную. На Эйвина надежд было больше. «В конце концов, — часто говорил себе Рейстлин. — Я тоже когда-то был алым магом, а значит, могу обучать кого-то из них, если уж угораздит попасть под крылышко Юстариуса». Да, это было против правил, но Рейстлин скорее бы нарушил законы, чем отдал парней незнакомым волшебникам, которые неизвестно чему научат. Если научат вообще…
Все остальные, находящиеся в классе, Рейстлина не очень волновали. Их учила Иоланта, так что можно было быть уверенным, что молодые умы окажутся под завязку забиты чушью. Рейстлин высказывал свои аргументы против Иоланты (волшебница долго на него потом обижалась), что, коль скоро его мнение хотят знать, то он абсолютно уверен, что Иоланта скорее преподаст, как сделать вышивку на мантии и как погадать на камнях, но никак не алхимию. Но других кандидатов не нашлось, а от предложения, сделанного самому Рейстлину преподавать треклятую алхимию, архимаг вежливо отказался, пришлось поставить на пост Иоланту…
Рейстлин начал занятие. Как он и подозревал, общий уровень подготовки класса оказался не в самом лучшем состоянии. Ну что ж…
— Эйвин, — архимаг перевёл взгляд золотых глаз на юного полуэльфа. — Что ты можешь мне сказать?
— Понадобится серебряная вода и лунный камень, — твёрдо ответил ученик.
Волшебник согласно кивнул и прошептал:
— Неплохо. А что нужно, чтобы результат был самым лучшим?
Вопрос не входил в программу, но Рейстлин был почти уверен, что Эйвин ответит на него. Хотя бы потому, что два дня назад он видел юношу, и у него в руках была та самая книжка, где упоминалось всё то, что сейчас говорил Рейстлин. Можно было поспорить на что угодно, что пятнадцатилетний Эйвин запомнил подобные мелочи. И точно, после секундного размышления юноша сказал:
— В зависимости от эффекта, который хочешь получить, стоит делать настойку в полнолуние соответствующей луны.
Уголки губ архимага дрогнули. Затем Рейстлин свёл брови, вернув себе свирепый вид и строго спросил у Палина:
— Что-то можешь добавить?
Юноша, теребя мантию и кусая губы, несколько секунд молчал. Затем выдавил из себя:
— Вообще, Эйвин уже всё сказал… разве что кроме того, что эффект будет максимальным, если доведётся сделать настойку в Ночь Глаза?
— Как и любой магический опыт, — прошелестел Рейстлин.
Остальные прилежно записывали в тетради всё только что прозвучавшее. Архимаг театрально возвёл глаза к небу — не знать такой элементарщины! Определённо, с легкомысленной Иолантой надо что-то делать, иначе магическое сообщество просто выродится. Скоро они не будут знать, какие маткомпоненты нужны для создания заклинания «огненный шар»!

Когда занятие закончилось, Эйвин вздохнул с облегчением. Всё-таки сидеть на уроке с людьми, которые старше тебя почти в два раза — то ещё удовольствие! Он чувствовал на себе неприязненные взгляды волшебников, но ничуть не удивлялся. Чего ожидать от Чёрных Мантий? Юноша привык к этому уже очень давно, и это его не раздражало. В конце концов, Палантасская Башня Высшего Волшебства была домом Чёрной Ложи. Сюда, конечно, могли приходить и другие волшебники, но обычно долго они тут не задерживались. На Шойкановой Роще, окружавшей Башню, лежало проклятие Нуитари, да и сама Башня была просто создана для чёрных магов.
Так что нравилось это двум другим Ложам или нет, а у Чёрных Мантий теперь появился свой дом. Отдельный ото всех, пусть он был и меньше чем Вайретская Башня.
Определённо, волшебники завидовали Эйвину. И, надо сказать, ему льстило это. Но всё-таки хорошо, что сегодняшнее занятие закончилось, потому что юноша совсем не был уверен в своих силах против взрослых магов, прошедших Испытание. Более того, он был уверен, что они окажутся умнее. Он был уверен, что опозорится.
Он был уверен, что его учитель затеял всё это только для того, чтобы показать гордому мальчику: смотри, тебе до них ещё — как до Трёх Лун пешком. Как оказалось, нет.
Неужели он просто хотел проверить, насколько далеко простираются знания Эйвина?
Мысль вызвала на худом лице улыбку, миндалевидные глаза необычного сине-зелёного цвета (его ещё называли цветом морской волны) засветились от счастья и гордости.
Вместе с Палином они вышли в коридор, собираясь затем направиться на лестницу — и вверх, в ту комнату, где обычно и проводились уроки, ведь сегодняшний день ещё не закончен. Идя по коридору, Эйвин думал о том, что они будут изучать сегодня. Ему нравилось учиться.
— Маджере!
Палин и Эйвин обернулись одновременно. Голос принадлежал красивой волшебнице с чёрными кудрями и глазами редкого фиалкового цвета. Нельзя было точно сказать, сколько лет женщине, старость не коснулась её. Мантия женщины была весьма необычной — только один рукав, пёстрая вышивка, павлиньи перья и самоцветы.
— Здравствуйте, мэтресса Иоланта, — поздоровался Палин.
— А я, собственно, хотела спросить, где…
— Здесь, — послышался негромкий голос, и Рейстлин вышел из-за угла коридора, шелестя мантией и постукивая Посохом Магиуса по полу. — Что ты хотела?
Иоланта искоса посмотрела на юных магов. Палин понял намёк и быстро потащил Эйвина по коридору. За очередным поворотом полуэльф высвободился из рук своего младшего, но более сильного кузена и приложил палец к губам:
— Тихо. Хочу знать, о чём они говорят.
— Ну, как тебе сегодня преподавалось? — спросила Иоланта, обворожительно улыбаясь.
— Отменно-омерзительно, — оскалившись, ответил Рейстлин шёпотом. Эйвин с трудом мог расслышать его слова. — Класс просто ужасен, что и говорить.
Волшебница была искренне уязвлена такими словами архимага:
— У них хорошая подготовка. Просто у тебя завышенная планка, Рейстлин! Я это поняла ещё в Нераке! Ты идеалист.
Иоланта развернулась и, позвякивая золотыми браслетами, которые она всегда носила на руках и ногах, удалилась по коридору.
— А вот теперь пора уходить, — прошептал Эйвин, и кузены вышли на крутую винтовую лестницу без перил. — Нерака… — бормотал полуэльф, прыгая через ступеньку. — Нерака, слышал, Палин? Знаешь, что это за место?
— Да, — ответил тот. — Во времена Войны Копья там стоял Храм Такхизис. Это было главное сосредоточение сил армии Тёмной Королевы. Мне отец рассказывал.
— А мне — нет! — почти обиженно воскликнул Эйвин. — Надо будет сегодня вечером у мамы спросить.
Палин пожал плечами и просто сказал:
— Да спроси ты лучше у отца…
— Ага, конечно, — в голосе Эйвина появилась язвительность. — Он же тогда поймёт, что я подслушал…
За этими разговорами юноши поднимались в кабинет Рейстлина Маджере. Для Палина он был дядей, для Эйвина — отцом. Но только по вечерам. Днём же он становился придирчивым учителем, любивший задавать каверзные вопросы, а также гонявший юных магов в хвост и в гриву по программе магии.

Беременность Лораны стала неожиданностью для всех, в том числе и для самой эльфийки. Они жили вот уже два года с Рейстлином в Палантасской Башне Высшего Волшебства, маг был погружён в свои исследования, Лорана помогала ему, чем могла, ведь она не обладала даром волшебницы. Часто она жалела, что ей не досталось чудесных способностей, какие были у её брата Гилтанаса, но изменить она, конечно же, ничего не могла.
Ну а то, что иногда случалось между Рейстлином и Лораной, никто из них всерьёз не воспринимал. Эльфийка знала, что на первом месте для любого волшебника всегда стоит магия, поэтому она не хотела от Рейстлина большего. Она сама когда-то выбрала свой путь, и теперь следовала по нему. Маг же не знал, как относиться к вспышкам своей страсти, стараясь побыстрее про них забыть. Они сбивали его с толку и порождали мысли о том, что ему хочется тепла от этой женщины. Большего тепла… Рождались вопросы о том, если это всего лишь страсть, желания слабой плоти, то почему они всегда возвращаются, и не относятся ни к кому другому? Только к Лоране. Рейстлин старался скорее забить голову чем-то другим.
Однажды пришло письмо от Карамона с радостным известием, что у них с Тикой родился первенец. А значит, племянник Рейстлина. Такое событие не стоило пропускать, и Рейстлин с Лораной отправились в Утеху магическими коридорами.
Эльфийку на тот момент несколько беспокоило состояние её здоровья, но она считала, что просто немного приболела, и это не помешает ей порадоваться за друзей, поздравить их с рождением ребёнка.
Первенца назвали Танином. Как сказал Карамон: «Всё-таки Танис был нам хорошим другом, но я не хочу называть своего сына его именем, поэтому немного изменил его. Ведь, в конце концов, наш друг предал нас. Но — не поверите — я действительно надеюсь, что он сейчас счастлив с нашей сестрой. Не могу слишком долго злиться». Тика согласилась с мужем.
Когда Лорана отказалась от угощения, сказав, что её подташнивает, Рейстлин быстро сварил лечебный отвар и строго высказал эльфийке, почему она раньше молчала, а новоиспечённая мама отвела подругу в сторонку и стала что-то шептать на ухо. Лорана распахнула глаза, закивала, а затем уронила чашку с отваром на пол и сорвавшимся голосом произнесла:
— Я беременна? Не может быть!
Тика потом долго посмеивалась над близнецами, что лица у них в тот момент были абсолютно одинаковые, при том что обычно никто не признавал в них братьев. В глазах обоих Маджере читалось крайнее удивление.
Рейстлин, конечно же, не поверил. Он самолично осмотрел Лорану, задал ей несколько вопросов и только тогда убедился, что Тика действительно права. Эльфийка была беременна. Вне сомнения, она вынашивала его ребёнка.
И тогда чёрный маг решился. Он женился на эльфийке, которую когда-то спас, и которая когда-то пошла за ним во тьму.
Эйвин родился одногодкой Танину, но на самом же деле он был младше третьего сына Карамона и Тики — Палина, поскольку был полуэльфом. Все девять месяцев, пока Лорана ходила беременная, Рейстлин мучился догадками. Он никогда не думал о детях, никогда не планировал продолжение рода… а что, если ребёнок унаследует его болезнь? А что, если ребёнок вообще будет похож на него?
«Да нет, — утешал себя волшебник, — Лорана эльфийка, ребёнок так или иначе должен быть полукровкой». Эйвин родился вполне здоровым. Да, очень худым — это ему досталось и от мамы, и от отца. Но к облегчению последнего, ни золотой кожи, ни проклятого зрения ему не досталось. Рейстлин, конечно же, знал, что у ребёнка должно быть всё в порядке, но всё же боялся. Эйвин очень сильно был похож на молодого Рейстлина, но с эльфийскими чертами. Карамон однажды случайно назвал его «Рейстом», Эйвин порозовел, а Рейстлин оттащил брата в угол и долго на него шипел «ты ему потакаешь!». Карамон никак не мог понять, что же такого он сделал.
Через год родился второй сын Карамона и Тики — Стурм, а ещё через год — третий. Палин, у которого обнаружился магический дар. Когда Рейстлин узнал об этом, он сразу же объяснил Карамону перспективы ребёнка:
— Вот что, братец. У Палина есть три дороги, а по какой ему идти — решать вам с Тикой. Первая — сойти с ума и умереть, как наша с тобой мама. Вторая — пойти в местную школу и лет десять повторять звуки «ай» и «ух». И третья… учиться у меня. Но для этого мне придётся взять его к себе, в Палантас. Не волнуйся, ему там будет не скучно, я уже обучаю своего сына. К тому же, там есть Лорана, она о нём позаботится, если что.
Договорились на том, что Рейстлин учит Палина всю осень, зиму и весну, а лето мальчик проводит дома. Кузены неплохо сдружились, хотя в некоторых вопросах у них были диаметрально противоположные точки зрения.
Юноши были неуловимо похожи, хотя один был человеком, а второй — полуэльфом. У обоих были каштановые волосы, хотя у Палина они были с рыжеватым оттенком, а у Эйвина — с золотым. У обоих были большие глаза, только у Эйвина они были чуть раскосые. Оба были достаточно худыми, но Эйвин был изящнее сложен. И у обоих были красивые руки с длинными пальцами.
Естественно, маскироваться и дальше под чёрную волшебницу Лорана не смогла. Как позже сказала Иоланта: «Беременность под мантией не спрячешь». Да и действительно, скрывать этот факт было бесполезно. Так что вскоре все знали, что у Хозяина Башни будет ребёнок. Но когда на учёбу прибыл ещё и Палин, Чёрные Мантии решили, что Маджере размножаются магией, потому как его тоже вначале приняли за сына Рейстлина.
Каждый юноша имел свои проблемы. Если про Палина ходили слухи, что «убирался б он из Палантасской Башни и шёл бы в Вайрет», поскольку молодой маг вёл себя совсем не как Чёрная Мантия, то про Эйвина просто говорили «сыночек архимага, как же, как же». Казалось, Рейстлин не стремился защитить своих подопечных от злых языков. Однажды Лорана спросила его, почему он ничего не делает, ведь если бы он приказал им замолчать, никто бы не пикнул.
— Потому что в жизни есть не только пряники, Лорана, — ответил Рейстлин, не поднимая глаза на жену, листая в это время очередной магический фолиант. — Если дело дойдёт до травм — тогда посмотрим.
— До травм? — возмутилась Лорана. — А если…
— Эйвин должен учиться защищать себя и, прежде всего, как ни странно, от таких же, как он сам. Да и Палину это не помешает, хотя я уверен, что Чёрная Ложа ему не грозит, а в других всё гораздо спокойнее.
Эльфийка поняла, и больше таких вопросов не задавала.

До обеда молодые маги учились. А точнее, до того момента, пока не зашла Лорана и не объявила, что сейчас уже обед, и неплохо было бы поесть. В этот момент она посмотрела на Рейстлина, и взгляд её говорил: «Ты их так скоро совсем заучишь. До смерти». Нехотя архимаг отпустил сына и племянника, сам же есть не пошёл, несмотря на уговоры жены. Он отпил из чашки, в которой был горький травяной чай, достал с полки книгу, открыл её на чистой странице и начал в ней писать, продолжая научную работу, прерванную вчера вечером.
Лорана, Эйвин и Палин собирались уже выйти из кабинета Рейстлина, но в дверях столкнулись с Даламаром. А вернее, с некоторых пор он был господином Даламаром, мастером Даламаром, если угодно. Тот кивнул всем троим и пропустил их, затем вошёл в кабинет.
— Добрый день, шалафи, — поздоровался Даламар с Рейстлином.
— Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть? — отозвался тот, не отрываясь от работы. В голосе архимага не было раздражения, поскольку вот уже как лет десять, а то и больше Даламар не являлся его учеником — и всё равно продолжал называть его «шалафи». Рейстлин привык, точно так же, как он привык, что Даламар всегда обращается к нему на «вы», хотя эльф был в два с половиной раза старше его.
Когда-то давно, когда Рейстлин только поселился в Палантасской Башне, и сюда съехались Чёрные Мантии, Даламар прибыл одним из первых с письмом от Ладонны. Тогдашняя Глава Чёрной Ложи настоятельно рекомендовала Рейстлину обучить данного эльфа. Рейстлин сразу понял, что таким образом Ладонна, оставшаяся в Вайрете, надеется его контролировать. Женщина не доверяла ему. Что ж, у неё на то были причины.
Рейстлин взялся обучать Даламара, и первое, что он услышал от тёмного эльфа, было загадочное слово «шалафи». Как потом узнал Рейстлин у Лораны, на диалекте сильванести это означало «учитель» и «господин». Одновременно.
— Нет, вы же знаете это, — улыбнулся Даламар.
— Знаешь, мне кажется, Главе Чёрной Ложи не к лицу, — покачал головой Рейстлин, продолжая писать.
— До сих пор это является для меня загадкой, — Даламар присел на стул, на котором до этого сидел Эйвин. — Почему вы отказались от этого поста? Нуитари говорил о вас неплохо, ведь вы вернули Башню… по сути, вы обеспечили Чёрную Ложу собственным домом. К тому же — вы на данный момент Хозяин Палантасской Башни, а ведь Глава Ложи и Хозяин Башни — почти всегда одно и то же.
Рейстлин поднял вверх указательный палец, останавливая поток слов тёмного эльфа:
— Когда у тебя нет выбора, когда на всём Ансалоне всего одна Башня, то да. А две — немногим больше, чем одна.
Даламар казался смущённым. Некоторое время он молчал, глядя на языки пламени, пляшущие в камине. «В этом кабинете ничего не изменилось, — подумал он. — С тех пор, как я тут обучался когда-то. Только теперь я — Глава Чёрной Ложи, а на моём месте два мальчика. В этом камине всегда горит огонь, потому что Рейстлину всегда холодно. Я помню, как я выходил отсюда, обливаясь холодным и горячим потом одновременно — холодным от страха, горячим от жары. Он всё так же пьёт этот свой жуткий чай. И его глаза всё так же смотрят… и видят всё. Его не обманешь. Я попытался обмануть… и получил своё».
Тёмный эльф вспомнил, как вскрылась его слежка за Рейстлином. Хотя, как выяснилось, он всегда об этом знал… Архимаг оставил на груди у Даламара отметину в виде пяти шрамов.
И всё же тёмный эльф боготворил те времена, когда он учился у этого человека. Именно поэтому он его так уважал.
— Но всё-таки, почему вы отказались? — спросил Даламар, наконец. — Ни для кого не секрет, что вы сильнее меня, а Глава Чёрной Ложи — всегда самый сильный волшебник.
Рейстлин, наконец, поднял глаза на своего бывшего ученика.
— Знаешь, последнее, чего я хочу — это мороки с Конклавом. Постоянные споры, срочные отбытия в Вайретскую Башню, пребывание там… мне хватает того, что на меня здесь смотрят, как на диковинку, хотя я среди своих. Представляю, как Алые и Белые Мантии будут себя вести, увидев меня в Вайрете, — Рейстлин невесело усмехнулся. — Ну уж нет, Даламар. Ты для этой роли подходишь больше. К тому же… я уже один раз нарушил закон.

Эйвин ел мало, и Лорану это вначале беспокоило. Потом она просто смирилась с тем фактом, что и её сын, и её муж почти ничего не едят. Нельзя сказать, чтобы племянник очень много ел, но его рацион хотя бы укладывался в норму.
Сама Лорана начала замечать, что полнеет. Ей постоянно чего-нибудь хотелось. «Вот ещё чего не хватало! — раздражённо думала она каждый раз. — Толстая эльфийка — то ещё зрелище! Хуже хобгоблина!». Приходилось ограничивать себя, но желание перекусить каждый раз становилось всё навязчивее.
— Мама, — с невинным видом обратился Эйвин к Лоране за обедом. — А ты уверена, что с тобой всё хорошо?
Эйвин умел становиться очень милым мальчиком, когда хотел этого. Так что подвоха мать не заметила.
— Да, конечно же, а… что такое?
— Нет, ничего, — сын продолжил ковыряться вилкой в мясе.
Палин наступил кузену на ногу под столом. Эйвин едва удержался от того, чтобы не взвыть в голос. Он только зажмурился и прошептал:
— Силу рассчитывай, кретин…
После обеда юные маги вернулись в кабинет учителя. Эйвин прихрамывал и недовольно посматривал на Палина.
— Папа, — обратился Эйвин к Рейстлину.
Архимаг обернулся и впился глазами в сына. Называть друг друга «папа», «отец», «дядя», «племянник» или «сын» среди бела дня было форс-мажором. Это был неписанный закон, который никто не устанавливал, но все соблюдали. Обычно юноши называли Рейстлина учителем, а он их — учениками, юношами, ребятами. К прямым родственным обращениям прибегали в крайних случаях, если нужно было что-то подчеркнуть.
Или если речь шла совершенно не о теме занятия…
— Да, сын, — отозвался Рейстлин, моментально поменявшись в лице. Только что — учитель, готовый содрать семь шкур, сейчас — внимательный отец.
— У меня будет сестричка, — Эйвин улыбнулся торжествующей улыбкой.
Рейстлин повернулся к Палину и ухмыльнулся:
— Поздравь отца и скажи, что если Тика так часто будет рожать, то у меня не останется времени вас обучать. Я не могу постоянно отпускать тебя и сам бывать в Утехе…
Архимаг заметил недоумение на лице племянника. И моментально сообразил: «Ну конечно же, Карамон написал бы и мне тоже о рождении племяшки… Да и откуда бы Карамону знать, кто родится — девочка или мальчик!». Рейстлин повернулся к сыну, которого распирало от гордости.
Волшебник схватил пергамент, быстро написал на нём что-то, затем свернул и прочёл заклинание.
— К Даламару. Быстро, — бесцветным голосом произнёс Рейстлин, вручив Палину свиток.
— Но… — глаза Эйвина в таком освещении давали золотые отблески, и он казался удивительно похожим на своего отца. Юный маг был явно расстроен реакцией Рейстлина.
— Сейчас же, — прошептал архимаг, и кузены точно знали, что это нехороший знак.
Палин отреагировал первым — он буквально схватил своего двоюродного брата за шиворот и потащил прочь из комнаты. Только в коридоре, ведущем в комнату Главы Чёрной Ложи, Эйвину удалось отделаться от кузена:
— Да отпусти ты меня! — он толкнул Палина так сильно, что тот отлетел к противоположной стене. — Проклятье Бездны! — Эйвин сжал кулак. — Дай сюда эту штуку! — он выхватил у Палина свиток.
— Не сможешь прочесть, — пожал плечами Палин, нисколько не обидевшись на поведение брата. — Он заколдовал его.
И всё же Эйвин попытался. Конечно же, безуспешно.

Рейстлин прошёлся по комнате. Пять шагов в одну сторону, пять шагов в другую. Не может быть! «Лорана!» — мысленно позвал он. Заставив себя успокоиться, он сел за стол и принялся ждать. Вскоре эльфийка явилась.
— Лорана, с тобой всё в порядке? — как бы невзначай спросил Рейстлин, перекладывая книги на своём столе.
Реакция жены его не то что удивила, а скорей повергла в шок. Эльфийка повысила голос, чего она никогда не делала со времён Войны Копья:
— Да зачем вы у меня все это спрашиваете! Да, всё у меня хорошо! Неужели так видно, что я полнею?!
Рейстлин улыбнулся казусу. Нет, так люди не живут. В нормальных семьях женщина сообщает мужу, что она беременна… а тут — первый раз Лорана узнала о своей же беременности от подруги, а сейчас — от сына! Рейстлин против воли почувствовал гордость — уроки анатомии и медицины не прошли даром — по нескольким признакам Эйвин определил беременность.
Для начала архимаг поговорил с Лораной, и выяснили, что та всё-таки беременна. Решив не загружать жену лишней информацией и не нервировать, Рейстлин отослал её отдыхать, а сам обложился целой стопкой книг.
Да, ещё один ребёнок — это хорошо, но есть нерешённый вопрос… И Рейстлин должен всё выяснить до прихода сына.

Глава Чёрной Ложи, тёмный эльф Даламар сидел, раздумывая над письмом в Конклав, когда в его дверь постучали.
— Войдите, — сказал он и снял отпирающие заклятия.
Велико же было удивление Даламара, когда в комнату вошли двое юных Маджере! Эйвин был ужасно зол, что не укрылось от внимания Даламара. А Палин протянул Главе Чёрной ложи свиток со словами:
— Дядя просил вам передать.
Даламар снял заклятие и прочитал неровно написанные буквы (что, несомненно, являлось форс-мажорным обстоятельством): «Займи их чем-нибудь до ужина. Преподай руны. Р.М.».
Тёмный эльф не подал виду, что его крайне удивило содержание письма. Он поднял глаза на юношей и сказал:
— Ваш шалафи… то есть учитель передаёт вас сегодня мне. Я, конечно, не смогу заменить вам Рейстлина, но кое-какая область является моей профессиональной. Займёмся рунами.
«Ты знал, — думал Даламар, начиная урок. — Ты помнил».
От внимания тёмного эльфа не укрылось, что Эйвин озабочен чем-то другим. Он прилежно всё записывал и зарисовывал, но думал явно о своём.

Рейстлин так и забыл про ужин. Он в отчаянии перерывал всю свою библиотеку и не находил нужного. Перед глазами вставали сцены его детства, и волшебник судорожно, вздыхая, листал страницы, водил пальцем по оглавлению…
В дверь негромко постучали.
— Да, — резко ответил Рейстлин.
— Шалафи, — Даламар приоткрыл тяжёлую дверь и буквально просочился в узкую щёлочку. — У нас не так много времени. Я просто хотел сказать вам одну вещь, вы позволите?
— Говори, — отозвался архимаг, не переставая листать книгу.
— Знаете, ваш сын… он очень талантливый, особенно для своих лет. Но…
— Гордец и зазнайка, — продолжил за него Рейстлин. — Его стоит щёлкать по носу, чтобы этот нос случайно не дотянулся до Трёх Лун, иначе тогда по носу его щёлкнут они. И будет в сотни раз больней. Это я и так знаю. Что он натворил?
— Нет, шалафи, — мягко продолжил тёмный эльф, — я хотел сказать, что он очень хочет, чтобы вы его похвалили. Именно вы. Потому что вы не только его учитель, вы ещё и его отец.
На скулах у Рейстлина выступили красные пятна.
— Если я буду всё время хвалить его…
— Не всё время, шалафи. Просто иногда.
«У тебя есть шансы, Эйвин, — подумал Даламар с грустной улыбкой. — Ты его сын. Я тоже очень хотел, чтобы он меня хвалил, но я был всего лишь учеником. Ты не знаешь, как тебе повезло, Эйвин…».
— Даламар, под угрозу ставится сейчас его разум и его жизнь, а ты мне говоришь о самолюбии! — Рейстлин закрыл очередную книжку и взял другую.
Тёмный эльф был сбит с толку:
— Что произошло?
— Он предугадал пол ребёнка. Лорана беременна, — Рейстлин решил, что молчать об этом бесполезно. «Беременность под мантией не скроешь», — вспомнились ему слова Иоланты. — Ты знаешь, как погибла моя мать? Она лишилась рассудка и впала в кому из-за того, что когда-то давно не развила в себе способности к ясновидению, а потом стало слишком поздно. Я не унаследовал этих способностей, и я не думал, что мой сын сможет видеть будущее…
Даламар пожал плечами:
—Может, он сказал просто так…
— Вряд ли, это надо не знать моего сына, чтобы говорить, что он что-то сказал «просто так». Я понятия не имею, как обучать тому, о чём я сам имею весьма смутное представление!
Даламар призадумался, потом лицо его просветлело, он даже прищёлкнул пальцами.
— Я знаю, шалафи! Мэтресса Иоланта обладает даром видеть будущее! Точнее, она не то, чтобы им обладает, но она знает, как его развить, чтобы человек не сошёл с ума от своих способностей. Всякие гадания и прочее.
Лицо Рейстлина сразу поменяло выражение. Словно бы его заставили прямо сейчас самого изучать все эти гадания. Но архимаг прекрасно понимал, что жизнь сына ему дороже, чем собственная гордость, а посему придётся пойти на поклон к Иоланте, с которой он поссорился не далее чем сегодня, и просить её взять Эйвина в ученики.
— А больше никого нет? — на всякий случай уточнил Рейстлин, хотя и знал, что ответ будет отрицательным.
Тёмный эльф покачал головой.
В дверь снова постучали, и Даламар поспешил уйти магическими коридорами в свой кабинет.
— Входи, Эйвин.
Юный Маджере был один — Палин остался с Лораной. Молодой полуэльф держал в руках, прижимая к груди, книгу с заклинаниями.
— Сядь, — Рейстлин кивнул на стул. — Скажи мне, почему ты сказал «сестра», а не «брат»?
Некоторое время Эйвин молчал, поджав губы и глядя в стол. Определённо, он был обижен за то, что его выпроводили из кабинета вместо того, чтобы похвалить, когда он продемонстрировал чудеса проницательности, к тому же сообщил радостную новость. Однако молодой маг прекрасно знал, что в «обижалки» с отцом не поиграешь — Рейстлин был строг.
Поэтому через несколько секунд полуэльф всё-таки ответил:
— Я… не знаю. Я так подумал.
На его скулах появились такие же красные пятна, что, бывало, появлялись у Рейстлина. Эйвин ненавидел слова «я не знаю». Считал это высшим показателем тупости. А ещё больше он ненавидел отвечать так своему отцу.
Но сейчас Эйвин заметил, что отец волнуется. Он побледнел — это было видно даже через золото кожи. Эйвину внешность отца никогда не казалась какой-то выходящей из ряда вон. Наверное, потому, что он к ней привык с детства. Более того, когда-то, в далёком-далёком детстве Эйвин считал, что он тоже когда-нибудь таким станет, и с нетерпением ожидал этого момента, чуть ли не каждый день оглядывая себя в зеркало. Когда отец узнал об этом, он высказал сыну, чтобы тот прекратил думать о глупостях и благодарил свою мать за то, что она подарила ему красивую внешность. Мама в это время тихо посмеивалась.
Тогда Эйвин, конечно, не понял, что это была самокритика и волнение за него, сына. Но уже очень давно молодой полуэльф научился отличать тонкие перемены настроения отца, пытался разгадать двойной смысл в его фразах. И сейчас он определённо волновался, хотя обычно в таких случаях либо принимал как факт незнание Эйвина, либо расстраивался, либо раздражался.
— Хорошо… — пробормотал Рейстлин, вставая и подходя к Эйвину. — А ты раньше замечал, чтобы ты что-то говорил… вот так вот «просто подумал», а оно сбылось?
Эйвин наморщил лоб, силясь припомнить что-нибудь ещё.
— Думаю, нет, — в конце концов, ответил он.
— Хорошо, — повторил Рейстлин уже более уверенно. — Нам с тобой нужно будет сходить к мэтрессе Иоланте.
Эйвин пожал плечами. К Иоланте — так к Иоланте.
— А теперь расскажи мне, как ты определил беременность, — сам собой голос Рейстлина вновь стал требовательно-учительским.
Юный маг чуть улыбнулся — ответ на этот вопрос он знал!
— Во-первых, что мама ела. Какую-то гадость, которую нормальный человек никогда сочетать не будет. Это заставило меня обратить внимание. Она уже не первый день это ест, просто ты не видел, поскольку не ешь с нами. Во-вторых, по утрам она выглядит не очень. Не думаю, что её тошнит, слишком явный признак, она бы сама заметила… — Эйвин посмотрел на свои руки. — Я вообще удивляюсь, как она не заметила…
— По теме, ученик.
— Ну так вот, — спохватился юноша. — Думаю, просто было нехорошо. Ну и в-третьих, она располнела.
— Поспешные выводы, — склонил голову Рейстлин. — Обычно этого бывает недостаточно, и нужен осмотр.
— Пап, ну я же не могу осмотреть маму! — глаза Эйвина стали круглыми.
— Ты ещё вообще никого не можешь осматривать, у тебя опыта мало, особенно в такой… области, — Рейстлин улыбнулся. — Но ты всё равно молодец, потому что да, мама действительно беременна. А нам с тобой надо к Иоланте, и желательно сделать это сейчас, пока она либо не уснула, либо не начала проводить какой-нибудь ритуал.
Эйвин просиял. Но через секунду он непонимающе воззрился на отца:
— А Иоланта-то тут при чём?
— При всём. Скоро узнаешь. Идём.

У мэтрессы Иоланты была одна из самых лучших комнат в Башне — просторная, с хорошей кроватью, пуховой периной, личным умывальником и небольшой ванночкой.
Иоланта переоделась в шикарную, как и все её вещи, ночнушку, которая была сделана из чёрного полупрозрачного шёлка, а по кайме её шла затейливая разноцветная вышивка, и собиралась было уже ложиться спать, когда в дверь постучали. Женщина сняла с двери запирающие заклятья и, думая о том, что это наверняка Даламар, с которым у них в последнее время завязался роман, пропела сладким голосом:
— Входи-и, чего ждёшь?
Не было предела её удивлению, когда порог её комнаты переступили двое Маджере — Рейстлин и Эйвин.
— О, извиняюсь, — Иоланта обворожительно улыбнулась.
— Накинь халатик, будь добра, — вежливо попросил её Рейстлин.
— Нет, спасибо, мне и так неплохо, — рассмеялась ведьма. — Чем обязана визиту?
Рейстлин прошёл в комнату, его сын пошёл за ним, стараясь поменьше смотреть на Иоланту. Архимаг присел в кресло, затем заговорил:
— Я бы хотел, чтобы ты взглянула на Эйвина. Мне кажется, у него дар к предвидению.
Глаза юноши округлились. Ведьма внимательно посмотрела на молодого полуэльфа, затем кивнула:
— Что ж, ты прав. Небольшие способности действительно есть. Если это всё, то я бы попросила…
— Постой, Иоланта, — прошептал Рейстлин. — Ты же знаешь, что бывает, если способности не развивать.
— Я очень хочу спать, — заявила волшебница, указывая взглядом на дверь.
— Давай договоримся. Мы давно друг друга знаем. Ты возьмёшь моего сына в ученики. Чего ты хочешь взамен?
Волшебница призадумалась. Рейстлин Маджере спрашивает у неё, чего она хочет! И ведь на кону жизнь его сына — значит, он отдаст всё! Это такой шанс, а с неё-то требуется всего лишь обучить ребёнка нескольким гаданиям.
Она может получить всё. Даже самого Рейстлина. И никто ей ничего не сделает…
Иоланта посмотрела на Эйвина. Нет, не может. Потому что она не настолько низко пала, чтобы высказывать такое при детях. Ведьме захотелось дать Рейстлину пощёчину. За то, что он слишком умён. За то, что привёл сюда своего сына.
— Возьми мой класс алхимии, Рейстлин, — взмолилась волшебница. — Я не могу с ними больше. Ты прав, я плохой преподаватель, к тому же алхимия действительно не мой профиль, что и говорить. Я обещаю, что буду учить твоего сына хорошо, только доучи моих пятерых.
— Иоланта, — золотые глаза Рейстлина сузились, а тонкие губы сложились в саркастическую усмешку, — ты хоть соображаешь, на что обрекаешь бедняг?
— Да брось, Маджере! — ведьма хлопнула архимага по руке, но тут же отдёрнула ладонь, будто обжёгшись. Все же знают, что ты самый лучший алхимик из всех ныне присутствующих в Башне. Доучишь этих — может, кто тебя заменит…
— Хорошо. Договорились, — Рейстлин кивнул, встал с кресла и направился к двери. За ним пошёл Эйвин, упорно опуская глаза в пол. — Но мы с тобой ещё поговорим о твоём поведении и внешнем виде.
— А ты ей нравишься, — весело сказал Эйвин, когда они вышли из комнаты Иоланты.
— Да, я знаю, — усмехнулся Рейстлин. — С самой Нераки.
— Кстати, — полуэльф искоса посмотрел на отца. — Расскажи мне про Нераку. Ты никогда ничего не говорил…
— Это не самый мой любимый период жизни, признаться… — пробормотал архимаг. — Но ладно, хорошо, если уж тебе так хочется знать… Пойдём к Палину и Лоране. Но только недолго. Уже поздно.
Торжествующий Эйвин пошёл за отцом по винтовой лестнице, поднимаясь в ту комнату, которая считалась гостиной Маджере.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 13-12-2010, 22:52

[Лин Тень >>>]

Не умаялись ещё? Здесь немного, это просто драббл. Зарисовочка, фристайл на Лоранорейстлиновскую тему.

Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Запреты"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: продолжение "Каждый выбирает свой путь сам", приквел к «Уроку алхимии».
Рейтинг: G
Тип: джен, AU, OMC, ООС Рейстлин, немножко ООС Даламар
Пейринг: Рейстлин/Лорана (малозначимо)
Жанр: fluff, немного ангст
Размер: драббл
Герои: Рейстлин Маджере, Палин Маджере, Даламар Арджент
Саммари:— Зачем ты за мной увязался? — обернулся Эйвин на кузена, идя по лестнице.
— Потому что ты влипнешь, — Палин наступил на подол мантии и упал бы, но кузен его удержал.
— Пока влипаешь только ты, — сощурившись, Эйвин показал брату язык и пошёл дальше.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.


— Идём же, Палин.
— Мне кажется, не стоит…
— Да брось. Мы только посмотрим.
— Эйвин, дядя будет не в восторге.
— Всё, кузен. Ты мне надоел, так и знай. Я пойду один.
Девятилетний Эйвин Маджере был ужасно любопытен по натуре. Его кузен Палин был гораздо спокойнее (и гораздо скучнее, как любил повторять Эйвин). В конце концов, у Палина было целых два старших брата, с которыми уж точно соскучиться было некогда, а потому сам он был весьма сдержанным.
Будучи полуэльфом, Эйвин был старше Палина на два года лишь формально. А на самом же деле они были примерно одного возраста. Кузены были очень похожи внешне, но внутреннего сходства в них было гораздо меньше.
Год назад Палин Маджере, племянник архимага Рейстлина Маджере, прибыл в Палантасскую Башню Высшего Волшебства, учиться магии. Учителем его стал его же дядя, который напрочь отсоветовал Карамону отдавать сына в Школу Волшебства в Утехе. Сам когда-то отучившись в этой школе порядка десяти лет, Рейстлин не понаслышке знал, что это такое.
Архимаг на тот момент уже обучал своего сына Эйвина. Никто из Чёрных Мантий Палантасской Башни не ждал, что у Рейстлина вообще будут дети, а уж чтобы он выделил время, которым он всегда так дорожил, на обучение ещё и племянника… За спиной Рейстлина долго потом шептались, что этот человек если уж что-то делает, то делает это хорошо.
Палину же пришлось быстро осваиваться на новом месте. Самое простое правило он усвоил сразу: Рейстлин — учитель. А с семейными вопросами можно и нужно подходить в свободное от учёбы время. Были правила посложнее, которые маленькому Палину не всегда удавалось понимать, но он старался всё делать правильно. Эйвин активно помогал ему, поскольку полуэльф родился и вырос в Башне, он приноровился и к обстановке, и к общению с волшебниками Чёрной Ложи… и к собственному отцу.
Но были и такие правила, которые Палину понять не удавалось никак. Одно из них было произнесено однажды Эйвином, и звучало так: если отец велел не прикасаться к чему-то, это ещё не значит, что к этому действительно нельзя прикасаться. На вопрос кузена: «А как же насчёт того, чтобы всегда слушаться дядю?», полуэльф ухмыльнулся и сказал, что они и слушаются. Потому что иногда необходимо нарушить запрет, потому что, на самом деле, отец сам этого хочет.
Да и неужели не интересно посмотреть, что там?
Палин всегда был послушным мальчиком, и он никак не мог этого понять. По его меркам получалось, что они нарушают прямой запрет.
Вот прямо сейчас и нарушают! Да, Палину пришлось пойти за своим кузеном, чтобы как минимум удержать его от необдуманных действий. Отговорить-то всё равно не удалось…
— Зачем ты за мной увязался? — обернулся Эйвин на кузена, идя по лестнице.
За год Палин уже почти привык к жуткой лестнице, да и вообще к довольно мрачной обстановке Башни… и ещё более мрачной Роще. Но всё равно старался ходить аккуратно.
— Потому что ты влипнешь, — Палин наступил на подол мантии и упал бы, но кузен его удержал.
— Пока влипаешь только ты, — сощурившись, Эйвин показал брату язык и пошёл дальше. — Давай уже быстрее, раз собрался со мной. Я долго ждать не буду. Отец скоро вернётся, второго шанса может не быть!
Они дошли до кабинета Рейстлина. Здесь проходили их занятия магией, за исключением тех дней, когда они перебирались в свободную классную комнату — если требовалось много места, например. Мальчики замерли у большой двери, не решаясь коснуться ручки. Даже из Эйвина, казалось, улетучился боевой настрой.
— А… ты уверен, что он не там? — Палин произнёс это шёпотом, но слова «он» и «там» он не озвучил вообще — его кузену пришлось читать по губам.
— Уверен, — сказал Эйвин, но в голосе его было больше твёрдости, чем в нём самом. — Его зачем-то вызвали в Вайрет. Понятия не имею, зачем, ведь он не Глава Ложи… И он даже не успел запереть дверь!
Палин с сомнением покачал головой:
— Слушай, может и правда не надо?
Эйвин оторвался от созерцания двери, резко обернулся к кузену и упёр кулаки в худые бока:
— Вот что, Палин. Можешь оставаться здесь. И до самого Испытания ты не узнаешь, что там, — полуэльф махнул рукой на дверь. — Нет, даже после Испытания не узнаешь! — авторитетно добавил он.
Это было грозное заявление. Палин хотел что-то сказать, уже открыл рот, но… Вдруг со стороны коридора послышались шаги и шорох мантии по камням пола — два мальчика так и застыли, где стояли. Оба очень чётко сейчас представили себе, как к ним подходит Рейстлин и шёпотом спрашивает их…
— Здравствуйте, мальчики.
Юные ученики очнулись от наваждения — перед ними стоял Даламар. Палин собирался уже было начать оправдываться, потому как решил, что Глава Чёрной Ложи — это немногим лучше, чем, собственно, Рейстлин, однако Эйвин его опередил. Полуэльф, только что отчитывавший своего кузена, вдруг улыбнулся тёмному эльфу:
— Привет, Даламар.
Палин очень удивился. В его понимании к тому, кто занимает столь высокий пост, следовало обращаться хотя бы на «вы». Однако мальчик быстро сообразил, что сейчас он наблюдает неформальное общение Даламара и Эйвина. Когда рядом был кто-то ещё, кузен называл Главу Ложи «господином Даламаром», а тот называл полуэльфа «мастером Эйвином».
Надо сказать, улыбка маленького полуэльфа и впрямь была очаровательна. Даламар, глядя на Эйвина, тоже улыбнулся в ответ. «Ты такой же, как твой отец, — думал тёмный эльф. — Ты так же легко очаровываешь людей… И потом уже просто невозможно не слушать тебя. Ты такой же. Если не хуже. Просто ты должен подрасти».
— А что вы здесь… — начал было Глава Чёрной Ложи, но Эйвин подмигнул ему:
— А мы не здесь. Правда?
Даламар кивнул и, всё ещё улыбаясь, пошёл по лестнице вниз.
— Ты такой же, — прошептал эльф тихо.
Дверь в кабинет, где он сам когда-то обучался, окончательно скрылась во мраке. Даламар шёл, погружённый в свои мысли, и он не заметил, как перед ним буквально выросло что-то тёмное — будто чёрная дыра среди коридора. Даламар отшатнулся, и услышал знакомый голос:
— Не стоит так пугаться, Даламар. Идём со мной.
«Что бы я отдал за то, чтобы ты назвал меня учеником…» — подумал тёмный эльф и пошёл за своим шалафи вниз, в подвал.

Палин смотрел на кузена одновременно восхищённо и испуганно.
— Ты уверен, что он не скажет?
— Не скажет, — заявил Эйвин. — Точно тебе говорю.
У Даламара и Эйвина были достаточно тёплые отношения, поэтому маленький полуэльф надеялся, что Глава Чёрной Ложи просто забудет о том, что видел их здесь.
— Идём.
Эйвин был спокоен и серьёзен, его выдавало только одно — глаза. Красивые глаза необычного сине-зелёного цвета блестели от любопытства. Он положил руку на ручку двери в кабинет отца… только бы было не заперто!
Маленькие заострённые ушки юного мага слышали очень многое. Вот сегодня они и услышали, как отец сказал маме, что его сегодня не будет — он получил письмо из Вайретской Башни Высшего Волшебства. И, естественно, Эйвин не мог упустить такой шанс!
Он знал наперечет, что где стоит в этой комнате, ведь сколько полуэльф себя помнил — столько он учился там. Но одно всегда оставалось для него загадкой. Что же отец хранит за бархатной чёрной шторой у дальней стены? Какой-то шкаф с компонентами для заклинаний? Книжную полку? Страшные амулеты?
Наученный горьким опытом, Эйвин знал, что трогать ничего не надо. А вот посмотреть очень хотелось. Любопытство стало ещё сильнее, когда папа запретил ему даже дотрагиваться до этой шторки.
Это не был один из тех случаев, когда «надо нарушить запрет, потому что на самом деле это правильно», как он объяснял Палину. Эйвин уже успел понять, что некоторые вещи его учитель и отец говорит специально, а потом ждёт, когда сын осмелится нарушить запрет. А сын, несомненно, осмеливался.
Но случай со шторкой, как казалось Эйвину, был не из этой серии. Здесь всё было явно и прозрачно — отец совсем запретил к ней подходить. «Я просто посмотрю», — сказал себе юный полуэльф и открыл дверь.
Из комнаты вырвался поток тёплого воздуха — здесь всё ещё было жарко, хотя камин давно потух. Эйвин первым зашёл в кабинет и огляделся. За ним вошёл Палин и прикрыл дверь.
— На всякий случай, — пояснил он.
Солнце уже село, а потому в комнате было темно. Эйвин нашёл свечу и быстро зажёг её. Он точно запомнил, где он взял свечку, чтобы потом поставить её обратно.
Полуэльф махнул рукой кузену, и они вместе приблизились к заветной шторе. Мальчики старались не разговаривать, да и вообще создавать как можно меньше шума, словно боялись, что за ними кто-то наблюдает.
Палин осторожно взялся за тяжёлую бархатную штору и приподнял её.
То, что кузены увидели за ней, потрясло их воображение.
Арка, украшенная пятью разноцветными головами драконов. Чёрный, красный, белый, зелёный и синий — все драконы разинули пасти, будто бы хотели зарычать, но ни звука не вырывалось из их каменных глоток.
— Видал? — Эйвин чувствовал себя очень маленьким рядом с величественной аркой. — Похоже, это Врата! Врата в Бездну! Я читал о них. Если их открыть, то…
— У тебя нет жреца светлого бога, чтобы их открыть, — Палин был поражён не меньше своего кузена, но всё же более реально смотрел на вещи. — Надеюсь, ты прочёл это?
— Да, — кивнул полуэльф. — Но я же не собираюсь их открывать, — он поразмыслил пару секунд, затем серьёзно добавил: — По крайней мере, сейчас.

Даламару никогда не нравился этот подвал — он был глубоким и тёмным. Урождённый сильванести, эльф любил природу, хотя старался поменьше думать об этом. Когда-то он выбрал свой путь, и теперь глупо было жаловаться на невозможность подышать чудесным воздухом в осиновых лесах родного края.
И всё-таки в подобных склепах ему обычно становилось не по себе.
В подвале находилось, несомненно, замечательное изобретение. Его сделал шалафи несколько лет назад, ещё когда Даламар учился у него. Это был круглый бассейн с тёмной водой и синим пламенем, горящим, казалось бы, из самой глубины бассейна. Прочитав нужное заклинание, можно было увидеть, что делает тот или иной человек.
Рейстлин склонился над бассейном, уперев костлявые ладони в бортик. В тёмной воде ясно отражались два мальчика, поражённо глядящие на Врата.
Когда два мага только спустились в подвал, Рейстлин задал своему бывшему ученику вопрос: «Даламар, не хочешь ли ты мне что-то сказать?». Глава Чёрной Ложи, бывало, заставал Эйвина за какой-нибудь шалостью, но никогда не ябедничал Рейстлину. Таким образом, у них с маленьким сыном шалафи установились тёплые приятельские отношения. Но не ответить своему бывшему учителю на прямой вопрос он не мог, учитывая, что было совершенно ясно и понятно — Рейстлину всё известно.
Выбор был, в общем-то невелик, и Даламар рассказал, что он видел сына и племянника шалафи в неположенном месте. Казалось, это очень обрадовало Рейстлина, и вот, он прочёл заклинание над бассейном.
— Вы теперь накажете его? — осторожно спросил Даламар.
— Что? — казалось, архимаг очнулся от своих мыслей. Он оторвался от созерцания отражения в воде и обернулся к тёмному эльфу. — Нет, я не буду его наказывать. Ни его, ни Палина. Им пора бы знать о том, как выглядят Врата.
— Но я таки не понял, как они вошли в лабораторию, — покачал головой Даламар.
Рейстлин чуть улыбнулся. Он помолчал немного, затем всё же ответил:
— Я не запер дверь.
— Но шалафи… разве вы не боялись, что кто-нибудь другой придёт туда…
Архимаг присел на край бортика и тихо рассмеялся.
— Даламар… да никто бы не успел туда прийти! Эта парочка была бы первой. Я мог бы, конечно, поставить заклятие, чтобы войти могли только они… но я не стал. И я специально сказал Лоране сегодня, что я буду в Вайрете. Она прекрасно знает о том, что я здесь, поскольку была предупреждена заранее, в… другой обстановке, — Рейстлин запнулся, сообразив, что сказал слишком много. — Ну ладно, пошли отсюда, мне ещё «торжественно прибывать из Вайретской Башни», будь уверен, меня спросят, зачем я там был.
Два мага вышли из подвала. Рейстлин шёл впереди, Даламар смотрел ему в спину и думал: «Глядя на тебя, не веришь в то, что ты человек. Ты всё тот же. Когда-то ты запретил мне брать с полки книги… и я их взял. Ты хотел, чтобы я взял их. Ты хотел, чтобы я сам понял, почему я не должен их брать… Именно поэтому ты тогда не наказал и меня. И сделал вид, что поверил в мою жалкую ложь…».

[Олегович >>>]

Не умаялись ещё?

Лин Тень, читать про Шалафи мы (ну, я во всяком случае точно) не умаемся никогда . Главное чтоб вы не умаялись.

[Лин Тень >>>]

Olegovich, ну, это хорошо, что не умаялись. У меня получается полноценная ветвь AU, по которой уже есть несколько сцен.

Ну и так, отдельные фики, конечно же. А то, что я пишу преимущественно про шалафи, ни для кого не секрет. Во всяком случае, у меня нет фанфика, где Рейстлина не было бы.

Так что приятно знать, что читаете. Спасибо.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 14-12-2010, 23:59

[Олегович >>>]

Во всяком случае, у меня нет фанфика, где Рейстлина не было бы.

Дык, этож самое оно!

[Лин Тень >>>]

Выгодный обмен


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Выгодный обмен"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: некоторые детали могут не совпадать с каноном
Рейтинг: G
Тип: джен, OMC,
Пейринг: Карамон/Тика (малозначимо)
Жанр: missing scene, немного детектив
Размер: мини
Герои: Рейстлин Маджере, Карамон Маджере, Тика Вейлан, Танис Полуэльф, Золотая Луна, Речной Ветер, Фистандантилус
Саммари: Взрыв сотряс стёкла. В центре круглой расчищенной площадки стоял маг в алой мантии. У него была золотая кожа, большие глаза пугающего золотого цвета и белые волосы, вьющиеся крупными локонами, которые развевались от ветра, вызванного волшебством.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.


Промозглый ветер дул с моря, пробирая до костей, заставляя редких прохожих кутаться в плащи и спешить в тепло. Люди, дрожа, глубже натягивали капюшоны и, не поднимая головы, бежали, оскальзываясь на льду, куда-нибудь в более укромное место, где можно было бы посидеть, выпить согревающего тарбеанского чаю, или хотя бы просто спрятаться от ветра.
Прохожие так спешили, что не замечали, что не замечали маленького мальчика, которому можно было на вид дать лет восемь. Он был прилично одет, что было редкостью в тяжёлые времена войны, когда повсюду были слуги Её Величества, промышлявшие мародёрством. Мальчик, опустив взгляд, следил за «снежными змейками», которые образовывались от того, что ветер сдувал с ледяной корки недавно успевшее осесть снежное крошево.
Ребёнок всхлипывал, глядя в землю. Он готов бы расплакаться.
— Эй, — услышал мальчик.
Он обернулся и увидел перед собой настоящего великана — так он был высок и мускулист. Человек явно был не из местных — он был светлокож, да и чертами лица ничуть не напоминал балифорца. На нём были начищенные доспехи, справа на бедре висел меч, слева — несколько кинжалов. Алый плащ из тёплой шерсти пузырился на ветру, ничуть не грея человека, но незнакомцу, казалось, и не было холодно. Ветер трепал длинные вьющиеся каштановые волосы, щёки мужчины раскраснелись от мороза, но будто бы всё ему было нипочём — он даже не морщился при порывах ветра. Карие глаза великана излучали тепло, и почему-то желание ребёнка разреветься усилилось во сто крат.
— Тебе не холодно? — спросил мужчина у мальчика.
— Холодно, — признался тот.
— Так иди домой, зачем ты тут стоишь, — просто ответил великан. — Что у тебя случилось, почему ты не можешь пойти домой? Тебя выгнали? Дракониды что-то сделали с твоей семьёй?
Мальчик помотал головой, чувствуя, как комок подкатил к горлу. Этот человек такой мужественный, и так не хотелось перед ним плакать! Мальчик хотел вырасти таким же большим и сильным. Как же он будет таким, если будет реветь, как девчонка?
— Я сам ушёл, — прошептал ребёнок. — Я… я очень хотел зайти в одну гостиницу, — торопливо заговорил он. — Я попросил папу, чтобы мы сегодня сходили с ним, но он сказал, что это надувательство… и стал меня ругать… — слёзы полились из глаз мальчика сами собой. — А потом я заблудился. Я ведь не умею читать, и для меня все гостиницы — одинаковые, я не знаю, что написано на вывеске…
Ребёнок уткнулся в руку великана, не переставая плакать.
— Не волнуйся, — мужчина с нежностью погладил ребёнка по голове. — Давай я отведу тебя домой.
— Но господин… Я не хочу домой. Я так хотел посмотреть… Я даже взял монету, чтобы заплатить за вход — я сам её заработал! — мальчик продемонстрировал дешёвую серебряную монету.
Казалось, великан был несколько обескуражен. Он почесал затылок, потом ответил:
— Ну хорошо, тогда давай я отведу тебя в эту гостиницу, только как ты потом пойдёшь домой…
— Я знаю дорогу домой, — мальчик просиял. — Вы правда это сделаете, господин?
— Конечно, — улыбнулся мужчина. — Как называется гостиница?
— «Свинья и свисток».

Карамон чуть было не упал на месте.
— «Свинья и свисток»? Я там живу! — воскликнул он.
Реакция малыша поразила воина ещё больше: он разинул рот, округлил глаза и отошёл на шаг.
— Так вы тот самый иноземец… это вы можете поднять самого Свинорылого Уильяма!
Карамон засмущался. Он вообще был против всех этих выступлений, но им очень нужны были деньги. И ему тоже приходилось участвовать в программе «Потрясающих чудес алого мага», хотя великан и не любил публику, не любил, когда на него смотрят.
— Ну… я, — признался, наконец, он.
— Пожалуйста, — запрыгал на месте мальчик, — пожалуйста, отведите меня в «Свинью и свисток»! Я так хотел посмотреть на ваше выступление, господин, а ещё посмотреть, как танцует рыжая девушка, как поёт женщина с равнин!
— Идём, — улыбнулся Карамон. — Будешь нашим гостем, раз уж так, а на эту монету купишь себе чего-нибудь вкусного. Как тебя зовут?
— Тим. Меня так все называют.
— Хорошо, Тим, а меня — Карамон.
Великан, подхватив мальчугана и посадив его к себе на плечи, направился к гостинице. По дороге мальчишка тараторил без умолку:
— Мой друг Уоррен слышал песню золотоволосой женщины, он сказал, она пела о драконах и богах! А ещё, Уоррен сказал, что там настоящий полуэльф, и он всё видит в темноте!
— А, Танис, — кивнул Карамон. — Ну да. Людям это недоступно, а он может.
— А ещё… — тут Тим запнулся. Через некоторое время он продолжил шёпотом: — Это правда, что там есть маг? Уоррен сказал, что там выступает настоящий маг… он ходит в алой мантии, у него золотые глаза и золотая кожа, белые волосы… И он умеет сгорать в огне, а ещё умеет вытаскивать монеты из уха, и…
— Да, — подтвердил Карамон. — Он и не только это умеет.
Ответом ему было молчание, как позже сообразил воин — ошеломлённое.
— То есть, господин, вы хотите сказать, что этот врунишка Уоррен на этот раз сказал правду?
— Ну, сейчас ты в этом убедишься, — хохотнул Карамон. — Уверяю тебя, Рейст существует на самом деле. Это такая же правда как то, что мы с ним братья.
— Братья? — спросил мальчик, но воин не успел ответить — они подошли к гостинице.
«Свинья и свисток» была довольно приличной гостиницей. А в данное время ещё и преуспевающей — каждый вечер сюда стекалась целая толпа народу, чтобы посмотреть на «Потрясающие чудеса алого мага». Чему хозяин, Свинорылый Уильям, не мог не радоваться, ведь наконец-то в гостиницу вернулись старые клиенты. Ну а Танис, Карамон, Золотая Луна, Речной Ветер, Тика и Рейстлин решили немного подзаработать, поскольку денег на то, чтобы нанять корабль, у них пока не было.
На вывеске гостиницы красовалась голова свиньи со смешным пятачком. Карамон остановился у ступеней и снял с плеч мальчика.
— Ну, вот и пришли, — улыбнулся он. — Идём.
С замиранием сердца, Тим вошёл. Он никогда в жизни ещё не видел магов, и был абсолютно уверен, что его друг просто наплёл ему чепухи, чтобы раззадорить любопытство. Да, звучало это как небылица — маг с золотой кожей и белыми волосами, умеющий сгорать в огне и оставаться невредимым…
Но сейчас ему представится шанс самому всё проверить.

Рейстлин лежал на кровати на боку и судорожно дышал. Воздух с неестественным свистом входил и выходил из измученных лёгких. Зрачки в форме песочных часов были расширены, иногда волшебник покашливал, и всякий раз на его губах появлялась кровь. Алая, как мантия мага, струйка, сбегала по щеке, несколько капелек уже впиталось в доски пола.
— Рейст… — прошептал Карамон, усаживаясь рядом с братом. — Может, не пойдёшь сегодня? Давай, я скажу Тике, она заменит тебя… скажем, что ты прибо… — великан осёкся — он знал, как его брат-близнец относится к проявлениям слабости и упоминаниям о своей болезни. — Не в настроении, — покраснев, закончил Карамон.
Рейстлин хотел что-то сказать, но закашлялся. Кашель очень скоро превратился в хрип. Худое тело волшебника дрожало и тряслось от приступов, с которыми было не способно справиться.
— Чай… — успел прошептать Рейстлин и снова закашлялся.
Карамон покачал головой, но побежал вниз, за кипятком. «Это не поможет, — говорил он себе, — он час назад пил свой дурацкий чай — и что? Он снова лежит… Если сейчас он ещё и простынет, то…». Карамон не хотел думать, что будет в этом случае, поскольку прекрасно знал, что бывает, когда его брат-близнец заболевает. И, вполне возможно, что в этот раз он не встанет…
Нет! Карамон не хотел об этом думать. «Нужно просто принести кипяток», — сказал себе воин. Он нашёл на кухне чайник, который, по счастью, только что вскипел. Быстро набрав воды в чашку, Карамон вернулся в их с братом комнату.
Рейстлин всё так же лежал. Великан достал из лежащего на столе мешочка брата горсть трав и высыпал в чашку.
Волшебник был так слаб, что Карамону пришлось поддерживать его, пока он пил чай. Маг осушил чашку удивительно быстро — как будто бы кипяток не обжигал его горло. Затем он повалился на подушку. Клокотание в его лёгких стихло, и он смог говорить:
— Я пойду сегодня вниз.
— Да, но Рейст… магия совсем убьёт тебя! — Карамон прекрасно знал, как ослабевает брат после заклинаний. — Давай, я попрошу Тику…
— Не спорь. Лучше помоги мне.
Воин подставил плечо брату, и тот смог встать. Пока они спускались вниз, Карамон вспоминал песни, которые пела Золотая Луна. Песни про древних Богов. Так жрица надеялась распространить веру в Мишакаль. Карамон уже точно знал — Боги есть, но…
«Если уж вы есть, — подумал воин, — почему вы заставляете моего брата так страдать? Что он вам сделал?».
Карамон сам испугался этой мысли.

Никогда ещё маленький Тим не видел столько всего.
В гостинице «Свинья и свисток» специально освободили место для выступления, а также Свинорылый Уильям отгородил столик для выступающих, где они могли бы отдохнуть, выпить эля и поесть. Рядом он поставил ширму, чтобы кумиры могли хоть какое-то время насладиться покоем.
Вначале танцевала красивая рыжая девушка, за нею вышли варвары с равнин — очень высокий черноволосый мужчина (он был даже выше того, что привёл Тима в гостиницу!) и светловолосая женщина с невероятно красивым голосом. Женщина пела, а мужчина играл на флейте, и Тиму казалось, что он видит наяву картины, о которых повествовалось в песне. Затем мальчику представилась возможность наблюдать настоящего полуэльфа. Надо сказать, Тим чуть не разочаровался — ничего интересного в нём не было. Тим ни разу в жизни не видел эльфов, но знал, как они должны выглядеть, а полуэльф по представлениям мальчика, должен был бы напоминать своих сородичей.
Как оказалось, он напоминал эльфов в той же степени, что и людей. Он был среднего роста, с густой рыже-каштановой бородой и длинными волосами. Чуть заострённые уши и миндалевидные глаза выдавали в нём полукровку, но более он ничем на эльфа похож не был. Но вот когда во всей гостинице погасили свет, и полуэльф принялся демонстрировать чудеса своего зрения — Тим впечатлился.
Выступление было чудесным, но мальчик ждал, когда же выйдет маг. Тим сжимал в руке свою честно заработанную монетку. Ребёнок отказался от угощения, предложенного официанткой — он хотел отдать деньги магу. Но среди зрителей его не было, из-за ширмы он тоже никак не появлялся.
«Это всё россказни, — подумал ребёнок, — нет никакого мага, тем более с золотой кожей и белыми волосами…».
И вдруг в зал вышел медведь. Зрители ахнули, но потом пришли в себя — это был просто костюм. Тим вначале тоже испугался, но затем узнал человека в костюме — это был тот самый мужчина, что довёл его до «Свиньи и свистка»!
Великан увидел мальчика среди толпы и подмигнул ему. Тим твёрдо решил после выступления спросить у этого господина, где же маг. Ведь он говорил, что они братья…
Но пробраться к великану после его выступления оказалось не так-то просто — его облепили балифорские девицы, умоляя его поднять и их, как он поднимал Свинорылого Уильяма, хозяина гостиницы. Смущённый, Карамон пытался отнекиваться, но это было бесполезно — девушки брали количеством.
В конце концов, когда Тим уже отчаялся пробраться к великану, дело в свои руки взяла рыжая девушка-танцовщица.
— Освобождайте площадку, — холодно сказала она поклонницам Карамона. — У нас сейчас следующий номер, не задерживайтесь.
— Спасибо, Тика, — прошептал Карамон, — они бы от меня не отстали.
— Услуга за услугу, — улыбнулась та, — вчерашние ребята тоже вели себя весьма агрессивно, но ты же их разогнал!
— Господин Карамон, — Тиму не хотелось прерывать их беседу, но у него было не так много времени, судя по словам рыжей девушки Тики сейчас будет следующее выступление.
— А, привет, Тим, — улыбнулся великан. — Что такое?
— Скажите… а маг… то есть ваш брат, он будет выступать?
На лице Карамона обозначилось беспокойство:
— Будет, не волнуйся. Хотел бы я, чтобы это было не так, — последнее было сказано совсем тихо, но мальчик услышал, хотя и не понял значения этих слов.
Он пробрался к своему стулу, но его уже заняли. Тогда мальчик сел на пол поближе к проплешине, которая здесь заменяла сцену. Тим с нетерпением ждал, когда же выйдет маг, но его надежды вновь не оправдались — началось повторное выступление Тики с её танцами.
Тим чуть не заплакал от досады. Было очень шумно, народу набилось много, и люди (да и дракониды, которые тоже присутствовали среди зрителей) успели изрядно опьянеть, и теперь для них танцы рыжеволосой красавицы были в самый раз. Все стучали кружками по столам и хлопали в ладоши. Тиму же было это не интересно.

— Рейст, ты уверен? — в который раз спрашивал Карамон брата.
Близнецы сидели за столом, отгороженным ширмой. Все остальные уже ушли в комнаты отдыхать, только Тика осталась в зале, отвлекая внимание публики, пока Рейстлин допивал вторую чашку своего мерзкого отвара и пытался поужинать хлебом и сыром. И если первое волшебнику удалось легко, то вот со вторым были проблемы. В конце концов, он оставил бесполезные попытки впихнуть в себя еду.
— Да, уверен, — резко ответил маг.
Он уже чувствовал себя лучше, и всё же, как казалось Карамону, стоило сегодня отдохнуть. Великана поражало упрямство брата — обычно он гораздо больше беспокоился о своём здоровье. Всё ради какого-то глупого выступления?

Тим с замиранием сердца смотрел на ширму. Выступление рыжей Тики кончилось, но никто не расходился. Все ждали, пока появится «гвоздь программы».
Внезапно все свечи и лампы разом погасли, и гостиница погрузилась во мрак. Посетители начали негромко перешёптываться меж собой — что-то сейчас будет…
Яркая вспышка озарила помещение. Огненное кольцо образовалось вокруг фигуры человека — его пока невозможно было рассмотреть. Затем пламя метнулось к зрителям — все, даже дракониды, дёрнулись и охнули. Им казалось, что сейчас будет пожар. Но нет, всего лишь обратно зажглись лампы. Взрыв сотряс стёкла.
В центре круглой расчищенной площадки стоял маг в алой мантии. У него была золотая кожа, большие глаза пугающего золотого цвета и белые волосы, вьющиеся крупными локонами, которые развевались от ветра, вызванного волшебством. В руках чародей держал посох из чёрного дерева с голубой сферой на конце, закреплённой в лапке дракона. «Всё как и рассказывал Уоррен», — дрожа от страха и волнения подумал Тим.
Чего только не было в этом выступлении! Иллюзорные драконы, заглядывающие в окна (даже дракониды перепугались!), летающие предметы, появляющиеся из ниоткуда монеты, шарфы… а также вспышки, взрывы и разноцветный огонь.
Тим смотрел на это, как зачарованный, он даже не мог аплодировать. Рот мальчика был приоткрыт от удивления и восхищения — он никогда не видел подобного. Один раз ему даже показалось, что маг посмотрел на него! «Я подойду к нему сам», — подумал мальчик.
Выступление закончилось, и Тим решился. Он встал с пола, прошмыгнул между зрителями и протиснулся к магу. Тот уже был у ширмы, отгораживающей столик.
— Простите, господин маг…
Тот обернулся на мальчика. Тим отступил на шаг назад — он увидел глаза волшебника. Они были не просто золотыми — зрачки имели форму песочных часов, а взгляд был таким, как будто бы маг видел человеческие судьбы. Вблизи Тим видел, что волшебник очень худ, а также что он, очевидно, болен. Подтвердили догадку мальчика хрипы, которые слышались из лёгких чародея. Также стало заметно, что на свой посох маг опирается. Без него волшебнику было бы тяжело ходить.
Тим проникся сочувствием к незнакомому чародею. Мальчик опустил глаза и увидел, что правый рукав мантии весь в бурых пятнах. Почему-то Тим сразу понял, что это кровь.
— Простите меня… — мальчик уже пожалел, что завёл разговор. — Вы, наверное, очень устали, господин маг… Я просто хотел сказать, что ваше выступление очень хорошее. Я заработал монету и хотел отдать её вам.
Тим протянул серебряную монету, которая была тёплой, потому как мальчик всё это время не выпускал её из рук.
Некоторое время маг смотрел на протянутую ладонь Тима, затем — кто бы мог подумать — сжал пальцы мальчика своими, не взяв монету, и чуть улыбнулся. У волшебника оказалась очень горячая, просто обжигающая кожа.
— Идём со мной, мальчик…
— Тим.
— Хорошо, Тим. Я Рейстлин.
Волшебник говорил шёпотом и иногда покашливал. Видимо, он действительно устал.
Рейстлин зашёл за ширму. Там он застал обнимающихся Карамона и Тику.
— Выметайся, братец, — ледяным тоном сказал он воину. — Я хочу есть.
Карамон, виновато улыбаясь то брату, то Тике, повёл рыжеволосую красавицу наверх. Рейстлин сел за стол и кивком указал Тиму на противоположную сторону.
Мальчик не мог поверить, что он сидит рядом с настоящим волшебником. А впрочем…
— Скажите, господин… Рейстлин… А вы настоящий, взаправдашний маг? — робко спросил Тим.
Тот посмотрел на него своими жуткими глазами.
— На мне алая мантия, я проходил Испытание. Да, я маг.
Тиму стало немного страшно, но вроде бы Рейстлин ничего плохого не делал… к тому же — он брат Карамона, а тот сегодня спас его, проводив сюда…
— Скажите, а если вы настоящий маг… вы можете что-нибудь наколдовать? — мальчик и сам перешёл на шёпот.
— А что бы ты хотел?
Тим покраснел. Его просьба показалась ему глупой.
— Знаете, у нас был фокусник… но он умер. Вот он умел делать такой трюк… — Тим наклонился к самому уху волшебника, шепча уже совсем тихо.
Рейстлин кивнул, а затем спросил:
— А кем работает твой папа, Тим?
— Он просто столяр, — пожал плечами ребёнок.
— Хорошо. Я сделаю, что ты просишь. Но, пожалуйста, не мог бы ты принести мне одну вещь…

Рейстлин ещё долго сидел в общем зале. У него не было сил подняться. Мысленно он ругал своего брата-недотёпу, которого интересовали только пышные формы Тики. «Ты должен встать, иначе будешь сидеть здесь всю жизнь», — сказал себе маг. Медленно и осторожно, опираясь на Посох Магиуса, Рейстлин встал и пошёл к лестнице.
Поднявшись, он намеренно громко распахнул дверь, ударив по ней окованным концом посоха.
— Рейст! Что случилось? — Карамон вскочил с кровати — похоже, великан успел раздеться, лечь спать и даже уснуть. — С тобой всё хорошо?
Рейстлин не ответил — он едва дошёл до кровати, как тут же повалился на неё, даже не раздевшись.
— Рейст… — обеспокоено позвал Карамон.
— Отстань и дай поспать, — зашипел на него брат. — Раз уж тебя нет, когда ты так нужен, так уж, пожалуйста, не доставай меня, когда в тебе нет надобности!
Карамон вновь лёг на кровать. Через некоторое время он уже спал.

— Карамон, — обратился Рейстлин к брату за завтраком.
Все уже ушли — Золотая Луна и Речной Ветер поднялись в комнату, Тика и Танис пошли искать лошадей по приемлемой цене (чем и занимался вчера Карамон, но у него ничего не вышло), и только близнецы задержались. Рейстлин сегодня чувствовал себя не намного лучше, чем вчера, а Карамон, снедаемый совестью, решил остаться.
— Да, Рейст.
— Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
— Да, конечно, что такое? — великан доедал порцию брата, поэтому не все слова у него получалось произнести членораздельно.
Рейстлин поморщился, глядя на близнеца.
— Мне нужен кролик.
Карамон подавился.
— Зачем тебе кролик, Рейст?!
— Поменьше задавай вопросов, братец, — оскалился волшебник.
— Ну хорошо, — пожал плечами воин, отставляя тарелку. — Я скажу Танису, он…
— Нет, Карамон, — Рейстлин положил худую ладонь на запястье брата. — Никаких Танисов. Я прошу тебя это сделать.
Воин закусил губу. Брат что-то затевал, и это было очевидно… но зачем ему кролик?
— Тогда, в Гавани… — начал было Рейстлин, но Карамон его перебил:
— Я помню, брат. Я с тобой. Я подстрелю тебе кролика.
Маг сжал руку воина.
— Нет, братец. Он мне нужен живым. Поймай мне кролика. Сегодня до вечера.

Тим шёл в «Свинью и свисток» на этот раз уверенным шагом — он запомнил, где находится гостиница. Сегодня погода была ещё хуже, чем вчера — пошёл снег, небо заволокло низкими облаками. На улицах не было никого. Только маленький мальчик твёрдо шёл, ожидая чудес.
Окончания выступления он дождался с нетерпением. И снова маг повёл его за ширму, где больше никого, кроме них, не было.
Тим удобно устроился на стуле, а Рейстлин, встав перед ним, взял плащ своего брата, демонстративно развернул его и показал, чтобы мальчик убедился — потайных карманов там нет.
Дальше чародей свернул плащ так, что в середине осталась дырка. Тонкая золотая рука мага опустилась туда и — чудо — достала оттуда зайца-беляка! Тот дрожал от страха до самых кончиков ушей. Рейстлин сейчас же передал зайца восхищённому мальчику.
— Живой! Настоящий! — Тим круглыми глазами смотрел на зверя. — А можно, я его себе возьму?
— Бери, только смотри, чтобы не убежал, — махнул рукой Рейстлин.

— Рейст? — прошептал Карамон, когда близнецы уже легли спать.
— Чего тебе опять? — раздражённо откликнулся волшебник.
— А ничего, что я тебе зайца принёс, а не кролика?
— Я же сказал — ничего. Если это всё…
— А где он сейчас? — продолжал любопытствовать воин.
— Я его отпустил. Дай поспать.
— Так всё ради того, чтобы ты его отпустил?
Ответа Карамон не получил, но решил с расспросами больше не лезть.

Рейстлин двигался на свет — в вечной темноте это был единственный ориентир, горящая свеча, одиноко стоящая на столе. Рейстлин знал, что дальше будет. Он услышал голос сзади:
— Ты достал резак?
Как бы не пытался молодой маг повернуться лицом к тому, кто говорил, ему никогда не удавалось его увидеть. Голос казался безумно знакомым…
— Да, но я считаю, что можно было бы его просто купить.
— Мальчишка, меня не волнует, что ты считаешь. Я сказал тебе…
— Если бы ты прекратил говорить загадками, я бы всё сделал быстрее, — в свою очередь съязвил Рейстлин.
— …что придёт человек с серебром, у него ты найдёшь то, что ищешь, — будто бы и не слыша слов Рейстлина, продолжил неведомый собеседник. — Тебе этого мало?
— Я и без тебя знал, что мне нужен резак по дереву! Но я хотел его просто купить!
— Это МНЕ нужен резак по дереву! Без меня ты не сможешь подчинить Око!
— И уж тем более ты не сможешь сделать это без меня, плотоядный дух!
Собеседник смолк. Потом он вновь заговорил, и нотки в его голосе не понравились Рейстлину:
— Хорошо. Ты достал резак, что теперь?
— Я сделаю подставку для Ока.
— Что ж, сделай. А потом мы его подчиним.
Но Рейстлин знал, что никаких «мы» у собеседника не бывает. Точно так же, как знал, что он ничего не вспомнит, когда проснётся.

[Лин Тень >>>]

Новый год


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Новый год"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: автор взял на себя смелость придумать мистического Криннского "духа зимы", родственника здешнему Деду Морозу, Санта Клаусу и прочим.
Рейтинг: G
Тип: джен, AU
Пейринг: Карамон/Тика (малозначимо)
Жанр: смарм
Размер: мини
Герои: Карамон Маджере, Тика Вейлан Маджере, Палин Маджере, Рейстлин Маджере, Танин Маджере, Стурм Маджере
Саммари: — Заходи же скорее! — радостно воскликнул мальчик и, бесцеремонно схватив мужчину за рукав, буквально втащил его в комнату. Человек, кажется, даже пытался упираться, но не тут-то было. Энтузиазм ребёнка победил. — Мам, пап! — закричал Палин, проворно закрыв дверь. — Дух зимы пришёл! Папа, я так хотел, чтобы ты с ним познакомился!
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.


В Утехе царила спокойная зимняя ночь.
Днём небольшой город на перекрёстке завалило снегом, к вечеру же небо расчистилось. Снег, казалось, светился в темноте, он осел на огромных валлинах, ещё осенью скинувших листву, на мостках и лестницах города-на-деревьях. Небо было похоже на бархатные одежды чёрного мага, украшенное редкими звёздами. Казалось, выйди на улицу, вытяни руку — и ухватишься за краешек этого неба.
Заканчивался последний день декабря. Утехинцы, сидя по домам, провожали старый год, оставляя в нём все несбывшиеся надежды, все разочарования и обиды. И готовились встретить новый год с новыми мечтами, планами и помыслами.
Карамон и Тика Маджере, хозяева знаменитой гостиницы "Последний Приют", сегодня закрыли двери своего заведения. Да и желающих прийти не было — новый год считался семейным праздником, каждый стремился быть со своими родственниками в этот вечер.
— Стоит, наверное, отправить мальчиков спать, — задумчиво сказала Тика, моя посуду.
Сегодня она превзошла сама себя: наготовила целый стол, и Карамон, а также трое их сыновей — Танин, Стурм и Палин остались очень довольны угощеньем. Карамон был занят тем, что относил в кухню то, что не успели или не смогли съесть.
Великан посмотрел на своих сыновей — Танин и Стурм были полны энергии; пять минут назад они успели подраться (как заметил Карамон, за то, у кого будет Копьё Дракона, которое им заменяла палка), теперь уже сражались с воображаемым врагом, будучи на одной стороне. А вот младший сын, Палин, клевал носом. До этого он читал книгу, теперь у мальчика слипались глаза, и он постоянно зевал.
— Палин, — обратился Карамон к сыну. — Может, уже пойдёшь в кровать?
Ребёнок встрепенулся и посмотрел на отца.
— Нет, пап. Я хочу дождаться, пока принесут подарки. Вы с мамой говорили, что ночью волшебный дух зимы приносит детям подарки. Я хорошо себя вёл весь год, я очень хочу получить подарок.
Тика и Карамон переглянулись. Оба они были сиротами. Тика лишилась родителей в совсем раннем возрасте, ей заменил отца старый Отик, бывший хозяин гостиницы. Любопытная рыжая девчушка очень быстро разочаровалась в сказке о духе зимы, когда узнала, что незатейливые подарки на самом деле ей под дверь подкладывает Отик, а также сердобольные жители Утехи.
Карамон же лишился отца, когда ему было шестнадцать. Через несколько дней умерла и мать. В семье Маджере никогда и не было нормальных отношений между детьми и родителями — Карамона и его брата-близнеца Рейстлина воспитывала их старшая сестра Китиара, поскольку отца никогда не было дома, а мать была безумна. Китиаре не было дела до подарков братьям, учитывая, что семье едва хватало на жизнь. И Карамон очень удивился, узнав однажды от своих друзей сказку о духе зимы и подарках. Он решил, что очень плохо себя ведёт, раз никто никогда не приходит к нему и не оставляет подарки под дверью комнаты.
Рейстлин посмеялся над ним и сказал, что друзья Карамона — глупцы, и подарки детям дарят их родители, а им с братом это не светит никогда. Карамону тяжело было расстаться со счастливой мечтой о подарках на новый год, но он поверил своему брату.
Теперь не было ни матери, ни отца, ни сестры... ни Рейстлина. Все они были мертвы.
Карамон вздохнул. Тика всё поняла и ободряюще улыбнулась. Уже несколько лет они, как любящие родители, подкладывали под дверь спальни своих детей различные подарки. Если уж у них было такое детство, то зачем обрекать на него своих сыновей? Пусть они живут и верят в духа зимы, который приносит подарки в новогоднюю ночь тем, кто хорошо себя вёл весь год.
Танин и Стурм всегда были очень довольны этим положением дел, а вот маленький Палин был слишком любопытен. В прошлом году Карамону даже пришлось нарядиться этим самым "духом зимы", потому что младший сын ни в какую не хотел идти спать. Великан нацепил на себя сшитый Тикой костюм, представляющий нечто напоминающее мантию, отороченную мехом, взял в руки пастушью палку, приделал себе фальшивую бороду и седые волосы, а также взял несколько мешочков с подарками.
После этого родители надеялись, что любопытство Палина уймётся, и он станет послушно отправляться в кровать после праздничного угощенья, но не тут-то было. Теперь, судя по всему, мальчик решил, что будет каждый год поджидать волшебника с подарками.
— Палин, — вновь обратился к сыну Карамон, — дух зимы очень занят, ему надо успеть разнести подарки по всем домам. Он может прийти к нам очень поздно. Отправляйся спать, утром обязательно тебя будут ждать подарки.
— Нет, пап, — помотал головой мальчик, заодно пытаясь взбодриться. — Я очень хочу, чтобы и ты тоже его увидел. В прошлый раз тебя не было, я так хочу, чтобы ты с ним познакомился, он очень добрый!
Тика и Карамон вновь переглянулись. Вторично уловка с тем, что "отец вышел по делам" вряд ли сработает. Родители могли бы настоять на своём, но в новогоднюю ночь очень не хотелось делать что-то против воли ребёнка.
— Я с ним знаком, — пожал плечами Карамон, — я ведь тоже был когда-то ребёнком. Он приходил к нам.
— Но ты рассказывал, что не приходил!
Великан закусил нижнюю губу. Он и не подозревал, какая хорошая память у его маленького сына. Как-то они с Тикой беседовали о том, что никто из них никогда не видел духа зимы. Сыновья в этот момент были рядом. Старшие были увлечены игрой, а вот Палин запомнил разговор. "Хорошо, что он не услышал, как мы шептались, что этого духа вообще не существует..." — подумал великан.
— Ладно, — улыбнулся Карамон, — хорошо. Думаю, он скоро придёт.
"Ты скоро сам уснёшь, а я отнесу тебя в кровать", — подумал великан и посмотрел на жену. Та, поняв его замысел, начала тихонько напевать колыбельную. Вскоре даже Танин и Стурм захотели спать — пожелали всем доброй ночи и поднялись на второй этаж, в свою спальню. Однако Палин всё сидел, не желая смириться с тем, что он сегодня не увидит волшебного духа. Мальчик неистово тёр кулаками глаза, чтобы не уснуть. Тика закончила мыть посуду, и теперь вытирала её чистым полотенцем, а Карамон ставил уже сухие чистые тарелки, чашки, кастрюли и сковородки в шкаф.
Когда раздался стук в дверь, подскочили все. Карамон выронил тарелку, раздался звон посуды. Тика, поддавшись испугу Карамона, уронила чугунок — Карамону на ногу. Великан взвыл и принялся скакать на одной ноге, задев локтём стопку мокрых чистых тарелок, которые немедленно полетели на пол.
— Дух зимы! — вскричал Палин, который, казалось бы, даже не заметил, что родители только что перебили едва ли не половину посуды в доме. — Это он!
Карамон и Тика склонились и принялись собирать осколки тарелок.
— Кто это? Кто мог прийти? — удивлённо спросила рыжеволосая красавица у мужа.
— Понятия не имею, — пожал плечами тот. — Наверное, какой-нибудь посетитель...
— Ты повесил табличку "закрыто"?
— Конечно!
В это время Палин уже бежал к двери. Ему так не терпелось увидеть духа зимы и познакомить, наконец, родителей с ним, что мальчик, не задумываясь, открыл дверь нараспашку. Холодный воздух ворвался в тёплое помещение, и некоторое время из-за образовавшегося пара не было видно, кто стоит за порогом.
Затем Палин увидел фигуру человека, мало напоминавшую прошлогоднего духа.
Это был худощавый мужчина в чёрных одеждах. Его седые волосы выбивались из капюшона, а рука, держащая странный посох из чёрного дерева с навершием в виде сферы из голубого кристалла, была обтянута золотой кожей. Глаза, поблёскивающие золотом, смотрели на Палина с удивлением. Пауза длилась всего пару секунд.
"Он в костюме, он седой и с посохом... и у него куча мешочков на поясе! Наверняка это подарки! Это дух зимы!" — подумал Палин.
— Заходи же скорее! — радостно воскликнул мальчик и, бесцеремонно схватив мужчину за рукав, буквально втащил его в комнату. Человек, кажется, даже пытался упираться, но не тут-то было. Энтузиазм ребёнка победил. — Мам, пап! — закричал Палин, проворно закрыв дверь. — Дух зимы пришёл! Папа, я так хотел, чтобы ты с ним познакомился!
Родители в этот момент собрали столько посуды, сколько смогли. Карамон первым поднялся из-под стола, под которым ползал, держа в руках осколки.
— Папа, дух зимы пришёл к нам! — радостно провозгласил Палин, указывая на мужчину в чёрном.
Карамон с полувздохом-полустоном уронил все осколки тарелок, которые так кропотливо собирал, на пол.
— Рейст... — прошептал великан, опираясь на стол. Ноги не держали Карамона.
— Знаешь, — по обыкновению съязвил волшебник, — похоже, что уже нет. Твой сын считает иначе.
Тика, пунцовая и раздражённая, поднялась из-под стола:
— Карамон, ты опять разговариваешь с несуществующим бра... — женщина осеклась, глядя на стоящего у двери мага, живого и здорового. — З... дравствуй... Рейстлин...
Тот кивнул ей.
— Рейст, — очнулся, наконец, Карамон, подходя к брату. — Ну что же ты стоишь! Садись скорее, у нас ещё так много всего осталось, Тика наготовила целый стол... ты устал, наверное, замёрз и проголодался. Давай, я приготовлю этот твой ужасный чай. Палин, поставь чайник! Садись же скорее, я сейчас подкину дров в камин. Тика, разогрей чего-нибудь... что случилось, Рейст?..
Волшебник смотрел на брата и не двигался с места. Рейстлин чуть улыбнулся.
— Ты не хочешь сказать мне, что я — воплощение зла?
Карамон с искренним удивлением посмотрел на брата.
— Нет. Не хочу. А зачем?
Маг вздохнул.
— Хорошо, — ответил Рейстлин. — Тогда скажу я: прости меня, братец.
— О чём разговор, Рейст? Ты только сядь поближе к камину, а то замёрзнешь.
Волшебник по-прежнему стоял на месте.
— Ты не хочешь спросить меня, как я здесь оказался? — Рейстлин удивлённо поднял брови.
Карамон покачал головой и улыбнулся. Никто не слышал их разговора, так как дипломатичная Тика улизнула на кухню и увела за собой Палина. Там женщина занялась тем, что поставила греться мясо с картошкой, а также, памятуя о вечном кашле мага, решила вскипятить чайник. И отговорка была у неё простая — они с Палином выполняли то, что и сказал им Карамон!
— Признаться, это не так важно, КАК ты здесь оказался, — великан опустил глаза. — Главное, что ты ЗДЕСЬ оказался. Конечно же, ты расскажешь мне, как тебе это удалось. Ты ведь расскажешь, правда?
— Конечно расскажу, братец, — Рейстлин коснулся горячей ладонью плеча брата.
Из кухни выбежал Палин, следом за ним шла Тика, с помощью прихватки держа в одной руке аппетитно пахнувшую сковородку, в другой — только что вскипевший чайник. Палин подбежал к самому великому архимагу всего Кринна и с детской непосредственностью спросил его:
— Так ты... не дух зимы, да? Ты Рейстлин. Я тебя знаю, про тебя папа всё время говорил. Но он сказал, что ты умер. А ты не мог умереть и превратиться в духа зимы? Я ведь видел его в прошлом году, но он выглядел по-другому... может, это был не ты?..
— Карамон, почему он всё время говорит о духе зимы? — шепнул Рейстлин брату.
— Рейст, сегодня же новый год!
Волшебник закашлялся. Он указал на мальчика, Карамон моментально понял. Он всегда понимал брата с полужеста, с полувзгляда.
— Палин, иди спать. Дядя Рейстлин очень устал.
— А как же... дух зимы... — разочарованно спросил младший сын. — И подарки...
— Утром будут подарки, — Тика, поставив чайник и сковороду на стол, подошла к близнецам и Палину. Она погладила сына по голове и мягко увела его в сторону лестницы. — Поешь, Рейстлин, — улыбнулась женщина магу.
Этим она показала, что их старые юношеские обиды забыты и оставлены в прошлом. Волшебник и его брат сели за стол, Карамон налил кипяток в чашку Рейстлину, тот заварил себе чай, но пить не стал. Он вдруг окликнул Тику и Палина, которые уже почти на середине пути до спальни.
Мать и сын вернулись. Вид у Палина был потерянный. Волшебник обернулся к ничего не понимающему Карамону и пожал плечами. Воин услышал голос брата у себя в голове: "Он очень ждёт подарка. Хоть я и не дух зимы, но Палину я родной дядя".
Рейстлин развязал один из своих мешочков и достал оттуда изумруд — Карамон узнал его. Этот камень маг получил в Кзак Цароте от овражной гномихи по имени Бупу, и дорожил им, поскольку трепетно относился к прошлой его обладательнице.
— Пока я шёл сюда, я встретил духа зимы, он просил передать тебе вот это, — волшебник протянул Палину драгоценный камень.
Мальчик с восхищением взял подарок. Освободив Рейстлина от лишних расспросов, Тика быстренько увела сына в спальню.
— Ты отдал ему изумруд! — поразился Карамон.
— Мне он не пригодится, — пожал плечами его брат. — А вот ему — ещё как. В своё время мне очень не хватало изумруда, но мы, конечно же, были слишком бедны, чтобы иметь такие драгоценности. Тем более, даже если бы у нас и были самоцветы, вряд ли я использовал его правильным образом. Скорее всего, его пришлось бы просто продать. Меж тем, это один из главных компонентов для заклинания...
— Заклинания? — прервал его Карамон. — Но зачем Палину...
— Выходит, ты не знаешь, братец, — на лице Рейстлина появилась торжествующая улыбка, хотя было ясно с самого начала, что волшебник знал, что его брат-близнец не смог бы определить сам подобного факта: — Твой сын — маг.
Разговаривая о семье Карамона, о ныне покойных матери и отце, о прошлых победах и проигрышах, надеждах и разочарованиях, близнецы засиделись до утра. С рассветом небо вновь затянуло молочными облаками, и пошёл снег. Кипяток в чайнике давно остыл, огонь в камине едва теплился. Рейстлин зябко поёжился.
— Мне нужно поспать, — прошептал маг.
Карамон встал из-за стола:
— Конечно Рейст, идём. Твоя комната всегда ждала тебя.

[Олегович >>>]

Жутковато как-то...Придет так покойничек среди ночи. Брр...
Лин Тень, а где же "ёлочка гори!" с последующим сжиганием пол-Ансалона?

[Storm >>>]

где те жутковато?! это Сказка!! новогодняя сказка! милая и трогательная!
Лин ты вообще молодец.

а где же "ёлочка гори!" с последующим сжиганием пол-Ансалона?

а это не стебный же фик на кой тут сжигать Ансалон?

[Лин Тень >>>]

Ну, Рейстлин не был покойничком. Он был весьма себе живым

Насчёт ёлочки - это к Фисбену, а не к Рейстлину. Лет через 15-20 Папа Хаос тоже скажет "континент, гори!". Тоже будет весело.

А вообще, Storm, есть мнение, что Олегович меня просто троллит. Но троллить тролля - это уже чересчур XD

[Олегович >>>]

Уж и набросилась-то сразу. Пошутить нельзя..Лин права - троллю я по тихому. А жутковато в смысле представь: тот, кого ты считала мёртвым, приходит вот так ночью и подарки дарит... А сказка хороша, ктож спорит?

Сообщение отредактировал Olegovich - 22-12-2010, 12:43

[Лин Тень >>>]

Olegovich, спасибо. Я же говорю - троллить тролля - это мегазадумка Тролль тролля видит издалека, как говорится

По сути, я думаю, что Карамон никогда не считал Рейстлина мёртвым. Раз уж разговаривал с ним, когда его не было. То есть: "Я верю-верю-верю, мой брат не вернётся" *самовнушение такое, а сам всё поглядывает за окошко, не сверкает ли там кто золотым глазом XD*

[Олегович >>>]

Лин, от этого, кстати, ещё грустнее становится.

[Лин Тень >>>]

Нянька


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Нянька"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: продолжение "Каждый выбирает свой путь сам", приквел к «Запретам» и «Уроку алхимии».
Рейтинг: G
Тип: джен, AU, OMC, OOC Рейстлин, Лорана и немножко Даламар
Пейринг: Рейстлин/Лорана
Жанр: fluff
Размер: мини
Герои: Даламар Арджент, Рейстлин Маджере, Лоранталаса Канан
Саммари: А нам не с кем оставить сына. Пока ты готовишься, он мог бы посидеть с тобой. Насколько ты можешь знать, Эйвин довольно спокойный, вряд ли он тебе помешает.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.
Благодарности: Storm за картинку, в каком-то смысле вдохновившую меня.


Даламар читал книгу, или, во всяком случае, он пытался это делать. Он не спал эту ночь, пытаясь выучить весь материал к занятию, которое шалафи обещал провести завтра с утра. Солнце клонилось к линии горизонта так же неумолимо, как и голова тёмного эльфа — к магическому фолианту. Пару раз Даламар утыкался лбом в мягкие, пахнущие чернилами и кожей страницы, которые были для него сейчас лучше любой подушки…
Даламар выпрямился. Ну уж нет, нельзя себя так вести… по крайней мере сейчас. Хотя бы потому что он тут не один.
Маленький сын Рейстлина, Эйвин Маджере, сидел очень тихо, за что тёмный эльф одновременно был ему благодарен и ненавидел его. Благодарен — что не лезет, не просит объяснить, почему небо голубое, как все маленькие дети, не хнычет, не просится к маме. Даламар боялся, что у него просто не хватило бы сил возиться с ребёнком.
А ненавидел эльф сына шалафи за то, что мальчик сидел СЛИШКОМ тихо. Казалось, он вообще не шевелился и даже не дышал. Периодически Даламар просто забывал о нём. И начинал вести себя так, как будто бы был наедине с самим собой. Например, засыпал на книге…
Сегодня после полудня Рейстлин позвал своего ученика в кабинет. Даламар успел уже перебрать в голове все варианты, зачем шалафи мог это сделать, но так ничего и не придумал. Тёмный эльф положил ладонь на грудь. Под мантией белели пять шрамов — такую отметину оставил Рейстлин Даламару, когда вскрылся факт его шпионажа. Правда, выяснилось, что шалафи всегда знал об этом…
Тёмный эльф был уверен, что его ожидает смерть. Ну или хотя бы, что Рейстлин больше не будет его обучать. Однако на следующий же день он получил строгий нагоняй за невыученный материал. Обучение продолжилось, за что Даламар возблагодарил Нуитари, покровителя Чёрной Магии.
Когда ученик вошёл в кабинет своего учителя, он очень удивился. Выражение лица Рейстлина было… довольным! Обычно он, как любой хороший учитель, был бесстрастен, но сейчас, видимо, собирался сообщить что-то, не относящееся к занятию.
— Вчера утром ты получил задание, так?
— Да, шалафи, — кивнул Даламар.
— Замечательно, у тебя, если я верно помню, есть ещё время до завтрашнего утра, чтобы подготовиться. А нам не с кем оставить сына. Пока ты готовишься, он мог бы посидеть с тобой. Насколько ты можешь знать, Эйвин довольно спокойный, вряд ли он тебе помешает. А если будет мешать…
— Конечно же, не будет, — тёмный эльф изобразил улыбку на измученном лице. Как будто бы у него был выбор!
Вчера Рейстлин, Лорана и Эйвин целый день провели в Палантасе. Видимо, сегодня шалафи с женой собирались пойти в Библиотеку или куда-то ещё, где сын им будет мешаться.
И вот теперь Даламар хотел только одного — спать. Но он не мог себе позволить такой роскоши. Если уж с уроком он худо-бедно справился (в крайнем случае, можно будет доучить ночью), то на нём был ещё пятилетний Эйвин.
В самом начале тёмный эльф спросил у мальчика, чего он хочет. От еды, сна и игрушек он отказался сразу же. Даламар вообще не очень хорошо представлял, как нужно воспитывать детей, как нужно присматривать за ними, поэтому он просто посадил ребёнка в кресло, выдал ему пару чистых листов пергамента и карандаш. Все дети любят рисовать!
Лоб тёмного эльфа вновь уткнулся в книгу. Даламар выпрямился и помотал головой. Нет, так он ничего не выучит. Нужно отвлечься, раз уж он не может поспать.
Волшебник искоса глянул на Эйвина, тихо сидящего в углу. Пара сине-зелёных чуть раскосых глаз уставилась на эльфа. В руках мальчик по-прежнему держал листы и карандаш, но, судя по всему, ему давно наскучило рисование.
Даламар осторожно встал, опираясь ладонью на стол, и подошёл к мальчику. Тот по-прежнему смотрел на чёрного мага, не отводя глаз. Даламар посмотрел на листы пергамента и обомлел — они были исчерчены, но не обычными детскими каляками, а рунами! Да, насколько мог видеть тёмный эльф, многие из них были неправильно нарисованы, да и стояли они не в должном порядке, но…
— Эйвин, — обратился Даламар к мальчику. — Что это?
— Как что? — переспросил тот, лукаво прищурившись. — Руны, конечно. Папа говорил, что вы неплохо в них разбираетесь. Может, поможете мне, господин Даламар? Скажете, какой порядок должен быть правильным?
Ребёнок улыбнулся столь очаровательной улыбкой, что тёмный эльф не сопоставил бы Эйвина сейчас и молчаливое привидение, пугавшее волшебника несколько часов подряд. Удивительно было, что Эйвин выговаривал все слова правильно, не картавил, как дети в его возрасте.
— Откуда ты вообще взял это? — прошептал Даламар, видя в рунах что-то знакомое
— У отца на мантии такие вышиты. Я хочу знать, что они значат. Я их по памяти рисовал, скорее всего, тут много ошибок. Вы мне поможете, господин Даламар?
Такой титул коробил тёмного эльфа, учитывая, что он сам был всего лишь учеником. Да, он всегда мечтал, чтобы его так назвали, но сейчас получалось, что этот титул применим к нему только потому, что он старше ребёнка. Маг присел на корточки рядом с мальчиком и доверительно произнёс:
— Слушай, давай ты просто будешь называть меня Даламаром и на «ты», ладно?
— Хорошо, — закивал Эйвин, — ну что, Даламар, ты поможешь мне?
— Помогу.
Глаза ребёнка радостно заблестели. Тёмный эльф взял пергамент, затем встал и поманил за собой Эйвина. Волшебник сел за свой стол, затем, убрав с него книги, посадил на столешницу маленького сына шалафи. Казалось, Эйвин вообще ничего не весил — так он был лёгок — Даламар без труда поднял его на руки.
— Ну, давай смотреть…
Маг взял перо, обмакнул его в чернила и принялся отмечать ошибки, попутно объясняя, как надо было сделать, и почему именно так.
— Спасибо, — сказал, в конце концов, Эйвин. — А можно я возьму это себе? — он протянул руки к пергаменту.
— Зачем тебе? — удивлённо поднял брови Даламар.
— Хочу такие руны себе на мантию, — глаза мальчика просто пылали. — Я возьму нитки и…
Тёмный эльф рассмеялся.
— Эйвин, ты ещё очень маленький. Мало вышить руны, нужно ещё прочесть заклинание, а желательно перед этим пройти Испытание… Не всё так быстро. Ещё успеешь, поверь.
Эйвин немного скис. Но быстро решил внутри себя, что долго он ходить в бурой мантии не будет. Что пройдёт Испытание как можно раньше. Затем мысли мальчика потекли в другую сторону:
— А что ты читал?
— Там… — Даламар попытался вспомнить, что же именно он читал час назад. — Эээ.. ну, про синтез алхимический. Ты всё равно ещё маленький для того, чтобы такое читать.
Похоже, ребёнка это всерьёз оскорбило то, что его вторично назвали маленьким:
— Я не маленький! — вскинулся он. — Меня уже папа учит, между прочим. Ну, чуть-чуть. Немного совсем, только анатомии и медицине, — этот факт явно печалил Эйвина. — Зато мы вчера были на пляже, а ещё гуляли по Палантасу. И ещё я видел Посвящённую Паладайна Крисанию — полуэльф показал Даламару язык и отвернулся.
Тёмный эльф чуть не подавился смехом. Последний жест Эйвина лучшим образом показал, насколько мальчик «не маленький».
— Крисанию? — удивился Даламар. — Как же вы познакомились?
Но рассказать Эйвин не успел — в комнату вошли Рейстлин и Лорана.
— Привет, — улыбнулся родителям мальчик, обернувшись.
— Привет, Эйвин, — Лорана поманила сына пальцем, тот послушно спрыгнул со стола Даламара и подошёл к матери и отцу.
— Надеюсь, он не мешал тебе заниматься? — проницательно посмотрел Рейстлин на ученика.
Даламар быстро закрыл широким рукавом мантии разложенные на столе листы:
— Конечно же, нет, шалафи.
— Ну хорошо. Завтра утром придёшь ко мне, — затем волшебник обернулся к сыну. — Идём, мы тебе кое-что принесли.
Эйвин едва не подпрыгнул от нетерпения:
— Да? Правда? А что?
Рейстлин лишь усмехнулся и прошёптал:
— Увидишь, идём.
Маджере вышли из комнаты Даламара. На пороге Эйвин обернулся и одними губами прошептал:
— Потом расскажу.
Тёмному эльфу оставалось только догадываться, говорил ли маленький сын архимага о сюрпризе или о встрече с Посвящённой Паладайна.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 29-12-2010, 18:08

[Лин Тень >>>]

Цветы у Храма


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Цветы у Храма"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: продолжение "Каждый выбирает свой путь сам", приквел к «Няньке», «Запретам» и «Уроку алхимии».
Рейтинг: G
Тип: гет, AU, POV Крисания, OMC, OOC Рейстлин, Лорана и немножко Крисания
Пейринг: Рейстлин/Лорана, Крисания/Рейстлин
Жанр: ангст
Размер: мини
Герои: Крисания Таринская, Рейстлин Маджере, Лоранталаса Канан
Саммари: — Всё дело в том, — терпеливо объяснил волшебник, — что для моих опытов мне нужны именно здешние экземпляры. Растущие возле Храма Паладайна.
Размещение: запрет, без вариантов
Пометки: посвящается одному замечательному человеку.


Солнце едва-едва показалось над горизонтом, но я уже проснулась и привела себя в порядок. Кинув последний взгляд в зеркало и убедившись, что всё нормально, я поспешила вниз по лестнице — очень не хотелось опоздать. Беломраморные коридоры были пусты в этот час — я никого не встретила и спокойно вышла в сад.
Воздух пах весной. Деревья цвели, и свежие ароматы кружили голову. На небе не было ни облачка, косые солнечные лучи чуть пригревали кожу, а лёгкий ветерок шевелил молодую листву. Полюбовавшись некоторое время на эту красоту, я пошла в сторону ворот.
Я подошла как раз вовремя. Я увидела, как на улицу, ведущую к Храму, свернул волшебник в чёрной мантии. Мужчина был очень худым, а лицо он прятал в глубоком капюшоне. И я точно знала, почему он это делает. У человека было самое необычное лицо, которое мне когда-либо приходилось видеть. Вместо кожи — золотая маска, чудесным и жутким образом сочетающаяся по цвету с вышитыми золотом рунами по подолу мантии и краю широких рукавов. Маг опирался на посох из чёрного дерева с навершием в виде сферы, которую держала лапка дракона.
Когда я только-только ступила на путь жречества и службы Паладайну, я увидела Рейстлина Маджере на территории Храма, и ситуация получилась не очень красивая. Я захотела выпроводить его вон, но к счастью, подошёл Элистан и уладил конфликт. Мне стыдно вспоминать, что я тогда наговорила Рейстлину. Потом Элистан объяснил мне, что Рейстлин Маджере чёрный маг, а не жрец Такхизис, а значит, он вполне может находиться на территории Храма Паладайна. Он говорил о равновесии и маятнике, о Трёх Богах Магии и Палантасской Башне Высшего Волшебства. Я не поняла. Я долго не могла понять.
Рейстлин и Элистан долго о чём-то беседовали в тот раз. Я очень хотела знать, о чём же, но подслушивать — это недостойно жрицы Паладайна. Однако Элистан сам всё потом рассказал. Оказалось, они с Рейстлином давно знакомы. И теперь чёрному магу требуется кое-что от Элистана. А вернее, от Храма. Он сказал, что ему зачем-то нужна какая-то трава, которая растёт у нас в саду.
С тех пор многое изменилось. Мне стыдно вспоминать, какой я была. Когда раз в месяц Рейстлин приходил за этими растениями, я задирала нос и делала вид, будто не вижу его. И всё потому что он одет в чёрную мантию…
Какая я была глупая!
Я многое узнала от Элистана. Например, что Рейстлин — Герой Войны Копья. Я задумалась над словами о маятнике и равновесии. Я наведалась в Библиотеку и нашла там Истарские Хроники.
Я многое поняла.
Теперь Элистана нет. Уже давно нет. Я считаюсь Посвящённой Паладайна, Верховной Жрицей. И я стою здесь, в ожидании, когда Рейстлин Маджере подойдёт к воротам Храма.
К воротам, что открыты для всех.
Я должна поприветствовать Хозяина Палантасской Башни. И не только потому что этого требует этикет, но и потому что мне самой хочется этого.
Рейстлин вошёл на территорию Храма. Меня он заметил давно, за это можно было поручиться. Волшебник снял капюшон и чуть улыбнулся.
— Доброе утро, госпожа Крисания.
— Доброе утро, Рейстлин, — я кивнула. — Вы за… фели…
— Феницией.
Фраза была пустой формальностью. Мы оба знали, зачем он пришёл. Он уже знал дорогу — каждый месяц он приходил, срезал несколько стебельков с одной из клумб и уходил. Иногда он присылал вместо себя своего ученика — тёмного эльфа Даламара. Мне он не очень нравился, может от того, что у меня другое представление об эльфах. Чаще всего, Даламар приходил, когда было холодно. Как я поняла позже, все потому, что Рейстлин много болеет.
Мы двинулись в глубь сада.
— Если не секрет, Рейстлин, расскажите, наконец, зачем вам фениция? Это же обычные цветы, которые почти круглый год растут везде. Я слышала, что на территории Палантасской Башни выращивают очень много разных трав и цветов, неужели какая-то фениция… — я замолчала.
— Всё дело в том, — терпеливо объяснил волшебник, — что для моих опытов мне нужны именно здешние экземпляры. Растущие возле Храма Паладайна.
Я очень удивилась.
— Не сочтите мой вопрос оскорбительным, но… — я замялась, не зная, как сказать.
К своему удивлению, я услышала негромкую усмешку Рейстлина.
— Посвящённая, вы хотите сказать, зачем мне растения пропитанные верой в Паладайна, если я — чёрный маг?
— Да, — смущённо призналась я, чувствуя, как к щекам приливает кровь.
— Я сейчас обучаю мальчика, который не прошёл Испытания, и ему для экспериментов нужны подобные вещи. Никто ещё не может сказать, в какую Ложу он попадёт.
— А Даламар?
И снова усмешка:
— Даламару недолго осталось учиться, он прекрасно справляется сам.
Мы дошли до клумбы. Рейстлин неуловимым движением вывернул правую кисть, и в его ладони оказался серебряный кинжал. Волшебник осторожно срезал несколько цветочков, перед этим придирчиво их выбрав. Затем он сложил их в мешочек и подвязал его к поясу.
Мы двинулись в обратный путь. Мне бы очень хотелось, чтобы Рейстлин задержался здесь, но у нас обоих были дела.
— Большое спасибо, Посвящённая, что любезно проводили меня, — чуть поклонился волшебник у ворот. — Хотя, как я уже говорил, вам нет надобности вставать так рано. Я и сам прекрасно справлюсь. И можете быть уверены, что я всего лишь срежу несколько растений и уйду.
Я вновь покраснела. Мне стало неловко. Он подумал, что я не доверяю ему!
— Нет, что вы, Рейстлин, дело не в… — продолжить я не смогла. — Просто приятно с вами поговорить.
— Приятного вам дня, Посвящённая.
Волшебник обернулся и, чуть ссутулившись, пошёл по улице Палантаса. Через несколько шагов он замер на секунду — и исчез.
Я постояла ещё некоторое время, глядя на Башню Высшего Волшебства, чёрной громадой возвышающуюся на фоне голубого неба. «Теперь только через месяц…» — подумала я невольно, и тут же оборвала себя. Я решительно повернулась в сторону Храма и пошла по дорожке, мощенной белым мрамором.

На следующий день я решила посетить Библиотеку Астинуса. Но мне хотелось не засесть за пыльные книги, а прогуляться, развеяться, так что, по сути, имел смысл сам поход до Библиотеки, а не посещение её.
Я вошла внутрь и поздоровалась с Бертремом — тот раскланялся и проводил меня внутрь, попутно спросив, что я желаю. Я задумалась.
— Я бы хотела почитать об исходе Войны Копья, — сказала я тихо.
Бертрем проводил меня в полутёмный зал и указал на стул — я присела и принялась ждать. Эстетик зажёг лампу и ушёл искать нужный том. Стеллажи бесконечными рядами уходили в темноту, где-то среди них скрылся и Бертрем. Но вскоре он вернулся, найдя нужную книгу. Она пахла пылью, но сохранилась отлично — плесень её не коснулась.
— Вот, Посвящённая, это то, что вы просили, самый конец, — вновь поклонился эстетик, положив книгу на стол и рядом поставив лампу. — Если вам что-нибудь понадобится — зовите меня.
Бертрем вышел. Я раскрыла толстый фолиант и принялась его листать. Я даже не знала, что собиралась там найти. Взгляд пробегал по строчкам, не задерживаясь на них. И вдруг я заметила кое-что, заинтересовавшее меня: «Маг Рейстлин Маджере взял с собой эльфийку Лоранталасу Канан, бывшую принцессу Квалинести, и они улетели на зелёном драконе Циане Кровавом Губителе к Башне Высшего Волшебства в Палантасе. Не известно точно, как они сумели пробраться через Шойканову Рощу и открыть Башню, что была запечатана веками, но после этого Конклав признал Рейстлина Хозяином Башни, а Лоранталаса осталась жить в Башне, в качестве помощницы мага».
Я закрыла книгу и вскочила со стула. Щёки горели, губы сжались.
— Какая глупость! — сказала я сама себе и поспешила прочь из Библиотеки.
Однако всю дорогу я думала о том, что прочла. «Лоранталаса осталась жить в Башне…». Я не заметила, как разозлилась, причём так и не поняла сама, на кого — на эту неведомую эльфийку или на себя. Я шла, не разбирая дороги, и, в конце концов, свернула не на ту улицу.
Я прикинула маршрут и решила пройти между домами, чтобы быстрее попасть к Храму. Я уже успела сто раз пожалеть, что пошла сегодня в Библиотеку. Дойдя до прохода, куда я собиралась свернуть, я вдруг увидела посреди улицы ребёнка лет пяти. «Потерялся, наверное», — решила я и подошла к нему. Это оказался очаровательный мальчик с каштановыми волосами, симпатичным лицом и сине-зелёными миндалевидными глазами.
— Здравствуй, — улыбнулась я ребёнку. — Ты откуда?
— Здравствуйте, — вежливо сказал мальчик. — Я оттуда, — он неопределённо махнул рукой куда-то в сторону Палантасской Башни Высшего Волшебства. — Меня зовут Эйвин, а вас как?
— Я Крисания.
— Посвящённая Паладайна? — глаза Эйвина засияли от любопытства.
Я удивилась, что в таком возрасте он меня знает. Он казался очень маленьким — худенький, с заострёнными, немного эльфийскими чертами лица.
— Да, это я.
— Здорово! Это означает, что вы знаете дорогу к Храму Паладайна.
Я немного растерялась.
— Ну… конечно знаю, — я смотрела на Эйвина и понимала, что его внешность напоминает мне кого-то. — Но зачем тебе туда? У тебя что-то случилось?
— Нет, — пожал плечами мальчик. — Просто было интересно посмотреть на него. Хоть оттуда, — он снова указал в направлении Башни, — и хорошо видно, но мама не пускает на балкон, боится, что упаду или что Циан меня слопает, когда будет приземляться. Думаю, она меня просто пугает.
У меня голова пошла кругом. Циан? Циан Кровавый Губитель? Зелёный дракон, чудище, творение Такхизис?!
— Эйвин… — прошептала я. — А ты… живёшь в этой Башне, да?
— Ну да, — кивнул мальчик, как будто это было само собой разумеющимся фактом. — А вон уже родители идут, жалко, а я хотел у вас спросить дорогу до Храма Паладайна.
Я подняла взгляд… и обомлела. Из лавки вышли двое, и один из них был знаком мне. Другая же… не было надобности даже догадываться, кто это. Прекрасная золотоволосая эльфийка с зелёными глазами. Лоранталаса Канан, бывшая принцесса Квалинести.
Или теперь уже Лорана Маджере?
Вот почему у Эйвина эльфийские черты…
— Добрый день, Рейстлин, — внезапно охрипшим голосом проговорила я.
— Добрый день, госпожа Крисания, — поздоровался волшебник. — Спасибо, что присмотрели за Эйвином — он умудрился улизнуть из магазина, пока мы были заняты выбором товара. Где бы мы его потом искали?..
— Я хотел пойти к Храму Паладайна, — возразил Эйвин. — Это недалеко.
— Я же тебе обещала, что мы туда сходим, но позже, — Лорана погладила сына по голове. Затем эльфийка посмотрела на меня и искренне улыбнулась: — Большое вам спасибо. Наш сын не в меру любопытен, и иногда из-за этого случаются казусы. Приятно познакомиться, госпожа Крисания, я Лорана Маджере.
Эльфийка протянула мне руку для рукопожатия. Её рука была изящнее моей, но кожа была изранена шрамами, полученными, вероятно, в боях. Я заметила также, что, хоть Лорана ходила в красивом платье, а вовсе не в доспехах, при себе она носила пояс с кинжалами.
Я не знала, что и сказать.
— Просим прощения, что отняли у вас время, Посвящённая, — извинилась Лорана, и семья, попрощавшись со мной, двинулась по улице.
Я осталась стоять, глядя им вслед. Чувство потери, родившееся во мне ещё в Библиотеке, и обретшее силу сейчас, не давало мне сдвинуться с места. Я вспоминала Рейстлина, Эйвина. И Лорану. Я понимала, как хорошо им вместе.
Меня Рейстлин уважает.
Лорану он любит. И не потому что она — мать его ребёнка, а наоборот.
И я с горечью осознавала, что могла бы быть на её месте. Я могла бы рожать ему детей. Но Лорана, а не я пошла за ним во тьму, и теперь я могу предложить ему лишь цветы у Храма.

[Лин Тень >>>]

Я всё могу обяснить! (пьеса)


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Я всё могу объяснить!"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: первый опыт в написании юморных пьес
Рейтинг: PG
Тип: джен, AU
Пейринг: нет
Жанр: пьеса, юмор, пародия
Размер: мини
Герои: Даламар Арджент, Рейстлин Маджере, Циан Кровавый Губитель, Такхизис, Китиара Ут-Матар, Ладонна, Пар-Салиан, Юстариус
Саммари: Ааааа! Мертвяки! Помогите! Помогите! Видит Даламара. Ааааааа!!! Смерть за мной пришла! Смерть с косой! Делает несколько шагов назад, наступает на грабли и падает без чувств, эротично раскинув руки и звякнув оружием и доспехами.
Размещение: запрет, без вариантов


АКТ 1. ПАЛАНТАССКАЯ БАШНЯ ВЫСШЕГО ВОЛШЕБСТВА. КОМНАТА РЕЙСТЛИНА.
Декорации: ярко пылающий камин, книжные полки по стенам, Врата в Бездну, полуприкрытые шторкой. Огромный стол РЕЙСТЛИНА стоит посередине круглой комнаты, на столе книги, колбы, пробирки. В кресле за столом — РЕЙСТЛИН. Перед столом — красный ковёр с белыми кроликами, на ковре ДАЛАМАР.
РЕЙСТЛИН, загибает пальцы, говорит свистящим шёпотом: Все растения поливать на рассвете, кроме тех, что на огороженной клумбе — их в полнолуние. Те, что на клумбе под правым минаретом — на закате, те, что под левым — на убывающую луну в сумерках и только два раза в месяц. Мести дорожки не реже двух раз в неделю, мётлы в пристройке, ключи в замке. Мыть лестницу и коридоры не реже раза в неделю, тряпки и швабры в подвале, ключи в замке. Мыть мою лабораторию не реже раза в день, обязательно стирать пыль отовсюду. Кормить живчиков не реже раза в день, еду готовить на кухне. Приносить мне фрукты с островов минотавров не реже трёх раз в неделю, чтобы не успели испортиться. Забирать почту у Астинуса один раз в неделю. К Циану не лезть ни под каким предлогом, окажешься съеденным — убью. Врата в Бездну не трогать, вот эти чёрные и синие книжки — тоже. К моей сестре не клеиться. Понятно?
ДАЛАМАР, затравленно: Понятно, шалафи. В сторону: Фу, блин горелый, жара какая! И как он тут не запарился ещё? Ох, запомнить бы, когда и что делать…
РЕЙСТЛИН: Отлично. Приступай. Раскрывает одну из книг, лежащих на столе и принимается её листать.
ДАЛАМАР: Э… шалафи? А когда я буду учиться магии?
РЕЙСТЛИН, усмехаясь: В свободное от работы время. Поторопись.

АКТ 2. ТЕ ЖЕ, ТАМ ЖЕ.
РЕЙСТЛИН, вставая из-за стола: Мне нужно встретить на Балконе Смерти Циана. Давай, начинай убираться, чтоб я пришёл — было чисто. Уходит.
ДАЛАМАР: Вот мне только счастья ещё не хватало! Гад ползучий, змий зелёный… чтоб ты упал посреди Шойкановой Рощи! Берёт тряпку, начинает оттирать стол, шкафы. Та-ак… вроде бы всё очистил… ах да, пыль с книжных полок!
Идёт к книжным полкам, проводит тряпкой по книгам.
ДАЛАМАР: Ааауояй!!!! Моя рукаааа!
Вместо руки — кубик льда, в который вморозилась одна из книг, вместе с тряпкой и кистью эльфа. ДАЛАМАР стучит льдом о стол РЕЙСТЛИНА, но лёд не трескается.
Входят РЕЙСТЛИН и ЦИАН.
РЕЙСТЛИН, продолжая начатый с ЦИАНОМ разговор: …давай до завтра? Уж потерпи как-нибудь.
ЦИАН, обиженно: Болит, вообще-то.
РЕЙСТЛИН, смотрит на ДАЛАМАРА, ДАЛАМАР — на РЕЙСТЛИНА. Немая сцена.
ДАЛАМАР: Я всё могу объяснить, шалафи…
РЕЙСТЛИН: Вон!!

АКТ 3. КОРИДОР БАШНИ.
Декорации: длинный тёмный коридор, по стенам развешаны шарообразные магические светильники в зажимах-когтях дракона. Пол, стены, потолок выложены тёмным камнем. ДАЛАМАР моет пол, рядом стоит ведёрко, и пара швабр.
ДАЛАМАР, стоя в известной позе и натирая пол: Ну вот! Ни за что ведь получил! Ни за что! Я ведь ничего не делал, только пыль хотел стереть… А он мне — наряд вне очереди на помывку коридоров! И рука теперь болит. А мне ещё лестницу мыть… Ууу! Знал бы архитектора этой несчастной Башни — уши бы оборвал! Хм, хотя нет, он же уже давно умер… ну, значит станцевал бы на его могиле!
Продолжает мыть коридор, пятясь назад. Вдруг вляпывается в огромную лужу. Вода продолжает прибывать, явно из соседней комнаты. ДАЛАМАР спешит туда. Посреди комнаты лежит ЦИАН в образе дракона и льёт горючие крокодильи слёзы.
ДАЛАМАР: Циан, мать твою драконицу! Ты залил весь коридор, а кому это убирать теперь? Мне! Чтоб ты в той же позе стоял, что и я! Ну-ка прекрати немедленно, проклятый драконище!
ЦИАН, продолжая реветь: Не могу-у-у! Больно!
ДАЛАМАР: Сейчас тебе будет больно, если не перестанешь сырость разводить! Что ты ревёшь, как эльфийка… эээ… то есть, девчонка… ну, драконка… драконица, короче.
ЦИАН: Зуб боли-и-и-ит! А Рейстлин не хочет меня лечить, ну хоть в Храм Паладайна лети! Кариес у меня, сожрал я какого-то порченного соламнийца, Сотом звали. Уж не знаю, что с ним было не так, но он был какой-то чёрный, холодный и мерзкий. Мало того, что несварение заработал, так теперь ещё и кариес замучил!
ДАЛАМАР, демонстрируя безупречно-белые зубы: О, соболезную. Ты не представляешь, Циан, как мне больно это слышать. В сторону: Хе-хе-хе, мучайся, гад летучий!
ЦИАН: Слышь, эльф, вылечи меня.
ДАЛАМАР: Щас тебе! Показывает нос. Зубная боль, знаешь ли, страшная мука…
ЦИАН: А иначе я реветь не перестану.
ДАЛАМАР: Да мне-то что? Реви себе на здоровье, пока шалафи не пришёл и за шум тебе по чешуе не надавал.
ЦИАН: Нет, эльф, ты не понял. Я лить слёзы не перестану. А значит, ты никогда не уйдёшь из этого коридора — будешь мыть пол. Гадко усмехается, потом морщится от боли.
ДАЛАМАР, секунду подумав, взвесив все «за» и «против»: Ладно, червь зелёный, чтоб тебя ветром в полёте да по этому самому месту… Давай посмотрю, что у тебя там.
Подходит к ЦИАНУ, разинувшему пасть, суёт туда голову, пытается отыскать там больной зуб.
ДАЛАМАР: Фууу! Ты вообще слышал что-то о щётках, пастах, мятных жвачках и конфетках? Ну, хотя бы о полоскании?
ЦИАН рычит.
ДАЛАМАР: А, вон он, твой зуб больной. Подожди, я так не достану… Лезет ещё глубже в пасть.
Входит РЕЙСТЛИН. ДАЛАМАР оборачивается. Немая сцена.
ДАЛАМАР: Шалафи, я всё могу…
РЕЙСТЛИН: Пошёл вон!!

АКТ 4. ДВОР БАШНИ
Декорации: на заднем плане тёмная высокая башня с двумя красными минаретами. Рядом несколько клумб с цветами, свежескошенный газон, метла и грабли лежат рядом.
ДАЛАМАР стоит, опираясь на косу: Так, коридоры помыл, лестницу протёр, в комнатах убрался, дорожки подмёл… Фууух, устал, блин! Какая несправедливость! За что ещё газон-то косить заставили? А всё Циан виноват, гадюка зелёная! Так, что там ещё надо было сделать?.. Ах да, встретить сестру шалафи, Китиару. Так, раз-два, пошли…
Едва передвигаясь, идёт к воротам, по-прежнему опираясь на косу. Открывает ворота, ждёт.
КИТИАРА, пулей выбегает из Шойкановой Рощи: Ааааа! Мертвяки! Помогите! Помогите! Видит Даламара. Ааааааа!!! Смерть за мной пришла! Смерть с косой! Делает несколько шагов назад, наступает на грабли и падает без чувств, эротично раскинув руки и звякнув оружием и доспехами.
ДАЛАМАР опускает косу и приседает рядом с Китиарой: Ну вот, ещё одна нервная. Что мне теперь с ней делать? Эй, девушка! Вставай уже, хватит спать. Я не смерть, я эльф, просто в чёрной мантии. Ну? Девушка, а девушка? Встаёшь или нет?
КИТИАРА по-прежнему лежит в обмороке.
ДАЛАМАР: Ну и что прикажете делать? Встаёт, берёт КИТИАРУ за ногу, пытается сдвинуть с места, но добивается только того, что у него в руках остаётся латный сапог. Придётся как-то её реанимировать, поскольку волоком тащить не удалось — тут ведь вон какой ходячий арсенал. Откладывает косу, садится рядом с КИТИАРОЙ и начинает делать ей искусственное дыхание.
Из окна Башни высовывается РЕЙСТЛИН.
РЕЙСТЛИН: Руки прочь от моей сестры!
ДАЛАМАР: Шалафи, я сейчас всё объя…
РЕЙСТЛИН: Вон отсюда!!

АКТ 5. КАБИНЕТ РЕЙСТЛИНА.
ДАЛАМАР готовит стол для РЕЙСТЛИНА и КИТИАРЫ. Раскладывает продукты и столовые приборы.
ДАЛАМАР: Нет, ну что за день! Я же спасти хотел шалафину сестру! А теперь ещё и поваром и официантом пришлось работать…За что мне такая жизнь? Я когда из Сильванести уходил, не на это подписывался. Я, может, сам Хозяином Башни хочу быть! Главой Чёрной Ложи, вот! Нет, Главой Конклава! Как звучит, а?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Хорошо звучит, как по мне.
ДАЛАМАР: Да, и женщины меня будут любить!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Конечно будут. Хочешь, прямо сейчас?
ДАЛАМАР: Конечно хочу, спрашиваешь ещё. Тут же только шалафи, Циан и я. А женщин-то и нету! К Китиаре мне запретили подходить, а Крисания уже на шалафи запала. Эй, а ты кто, кстати?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Воплощение твоих самых смелых фантазий, мой маленький друг.
ДАЛАМАР: Тогда хотя бы покажись, а то вдруг это опять Циан прикалывается, как в тот раз… Ну, где ты?
Штора отодвигается, открываются Врата в Бездну и оттуда выходит аватар ТАКХИЗИС — прекрасная черноволосая женщина в очень нескромной одежде.
ТАКХИЗИС: Ну, милый мой, теперь поверил?
ДАЛАМАР, подобрав челюсть: *затейливые эльфийские ругательства* Ты это… слышь, давай иди туда, откуда пришла! Я с тобой не вожусь, я честный чёрный маг, хоть и предатель!
ТАКХИЗИС, издевательски: Ой-ой-ой! Посмотрите на него, честный предатель! Я могу тебе дать всё, что ты хочешь — и эту несчастную Башню, и твой никчёмный Конклав… Подходит вплотную к ДАЛАМАРУ, обнимает его, проводит ногой по его бедру. И даже больше. Ну так как? Я смотрю, ты и столик для нас уже подготовил, какой умненький… а кроватка где?
ДАЛАМАР: Ты это… отстань от меня, да! Я шалафи верность храню!
ТАКХИЗИС: А кто тут о женщине мечтал?
ДАЛАМАР: Не в этом смысле! Я хотел сказать, что я ему верен, а тебе служить не буду!
ТАКХИЗИС: Мда? А Конклаву кто служит?
ДАЛАМАР, смутившись: Ну, я только иногда…
ТАКХИЗИС: Ну же, будь паинькой, присягни мне на верность. Ты же хороший ренегатик. Ты уже и так предал и Конклав, и своего ненаглядного шалафи.
ДАЛАМАР берёт ТАКХИЗИС за талию, затем закидывает к себе на плечо и идёт в сторону Врат.
ТАКХИЗИС: Эй! Ты не смеешь так поступать с богиней! Подумай хорошенько!
ДАЛАМАР: Да вот я как раз подумал. И решил, что шпионить за троими — это чересчур. Я и так забываю иногда, кому что говорить. Да и потом, есть более веский довод. Мне от шалафи крепко влетит, если я соглашусь на твоё предложение, и тогда он наверняка меня заставит подвал с живчиками вымыть. Так что аривидерчи, бейби! Зашвыривает протестующую ТАКХИЗИС в Бездну, берёт кресло и подпирает им Врата. Чтоб уж наверняка.
Входит РЕЙСТЛИН. Немая сцена.
ДАЛАМАР, тихо: Видимо, мне уже не нужно ничего объяснять…

ЭПИЛОГ. ВАЙРЕТСКАЯ БАШНЯ ВЫСШЕГО ВОЛШЕБСТВА. ЗАЛ ЗАСЕДАНИЯ КОНКЛАВА.
Декорации: серые стены, пол, потолок. Двадцать одно кресло, заняты только три, в них — ЛАДОННА, ЮСТАРИУС и ПАР-САЛИАН. ДАЛАМАР стоит рядом и отчитывается.
ДАЛАМАР: Он догадался, что я за ним слежу по вашему указу.
ЛАДОННА: Значит, плохо следил!
ЮСТАРИУС: А почему ты думаешь, что догадался?
ДАЛАМАР рвёт на себе мантию и показывает пять кровоточащих царапин на груди — след руки РЕЙСТЛИНА.
ПАР-САЛИАН: Это он тебя так наказал? За шпионаж?
ЛАДОННА, в сторону: Хм, странно, а по моим подсчётам должен был бы убить…
ДАЛАМАР, торжественно: Ну конечно же за шпионаж, за что ж ещё! Так что вы должны дать мне премию, потому что теперь я — инвалид труда, можно сказать!
ПАР-САЛИАН, ЛАДОННА и ЮСТАРИУС совещаются.
ЛАДОННА: Ладно, так уж и быть. Дадим тебе премию. А теперь марш выполнять задание, вымогатель!
ДАЛАМАР, в сторону: Хи-хи-хи! Лопухи, поверили! Поглаживая грудь. Однако, болит. Я, пожалуй, больше всё же не буду лезть куда не надо в шалафиной Башне…

[Лин Тень >>>]

Кошмары на улицах Палантаса


Автор: я (Лин Тень)
Бета: тоже я
Название: "Кошмары на улицах Палантаса"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: шапка, по ходу, больше самого фанфика...
Рейтинг: PG-13
Тип: гет, AU, ОOC Рейстлин, ООС Крисания
Пейринг: Рейстлин/Крисания
Жанр: сказка, юмор, пародия
Размер: мини
Герои: Рейстлин Маджере, Крисания Таринская, Даламар Арджент, Циан Кровавый Губитель
Саммари: В рыцарском царстве да в усатом государстве, в белом городе, на пустой улице, в зелёной роще, да в чёрной Башне с красными минаретами жил-был...
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.


Подойди ближе, и я расскажу тебе сказку, но только если ты не боишься. Потому что сказка моя страшная-страшная! Бу!
В рыцарском царстве да в усатом государстве, в белом городе, на пустой улице, в зелёной роще, да в чёрной Башне с красными минаретами жил-был... нет, не светофор, тупица! Чёрный-чёрный маг! Был он страшен, как его собственная жизнь, худой, как жердь, сед, как лунь, покрыт золотой кожей, имел длинные пальцы, огромные глазищи с зрачками, по которым можно было отсчитывать время. И любил постоянно повторять:
— Кхе-кхе-кхе... кха-кха-кха... пфффф-пшшшш...
И всё в этом духе. Пил он, как и положено злодею, очень гадкий горький чай, всё время горбился, никогда не смеялся, а если и смеялся, или даже улыбался, то все вокруг сразу плакали, особенно дети. Ещё он любил в говорить шёпотом и всегда загадками. Вот такой был чёрный-чёрный маг по имени Рейстлин Маджере.
Как и положено приличному чёрному магу, был у него ученик — тоже чёрный, и звали его Даламар. Был он эльфом и, конечно же, предателем, всё время пытался обхитрить своего учителя, да всё одно — не получалось.
Также был у мага собственный дракон, и звали его Циан. Зелёный, как та роща, страшный и злодейский, ненавидел он всех вокруг себя.
Так и жили — не тужили они и все их боялись.
А на через улицу в белом Храме жила-была жрица Крисания. Была она красивой, но дура-дурой... умудрилась она в злодея влюбиться. Думала-думала, что бы такое сделать, чтобы завоевать чёрное, сморщенное, как изюминка, сердце Рейстлина Маджере. И письма ему любовные писала, да только не ходила почта в страшную Башню — через ту рощу только мертвецы и шастали. И сама Крисания пыталась пройти, в Башню в ту постучать, но в панике убегала домой (а какой приличный злодей обходится без ауры страха, окружающей его дом?!). Всё без толку. Тогда хитрая жрица (всё-таки мозги у неё были, хоть какие, а были!) решила подкарауливать злодея.
И, надо сказать, удача улыбнулась ей.
Пошёл как-то злодей-маг в Библиотеку, с намерением ужасным, почитать очередную жуткую книжку, чтоб ещё больше запугать честных бюргеров белого города Палантаса. А жрица уже тут как тут — стоит в Библиотеке, спряталась меж шкафов, поджидает, когда волшебник подойдёт. Надушилась духами прекрасными от "Диор", с феромонами, чтобы страсть возбудить в Рейстлине, и затаилась. А маг как почувствовал аромат дивный, так сразу и забыл, зачем шёл. Увлёк его запах прекрасный в глубь зала, где полумрак интимный стоит.
И наткнулся там злодей на жрицу, одетую с иголчки, да причёсанную в салоне красоты. У него даже зрачки в глазах перевернулись от зрелища эдакого, и время в них потекло в обратную сторону. А Крисания-то застенчивая женщина была, да не ожидала, что понравится извергу, разбившему не одно девичье сердце. Помнила она хорошо письма от поклонниц Рейстлина, девушки все, как одна отговаривали её от бесполезных попыток. Говаривали, будто никого он не любит, а кто-то даже со злости клеветал, что он привязан к ученику своему и дракону. Жрица столбом стоит, да что говорить — не знает. Возьми да ляпни, дурочка молодая:
— Я тут сон про тебя смотрела, злодей ты злодейский! Говаривали мне во сне, что ты мир разрушить хочешь!
Рейстлин-то поди не растерялся, на ум хитрый волшебник никогда не жаловался, и решил согласиться с жрицей, чтобы побыстрее разговор завязался:
— Ну да, мир разрушу вот в ближайшие дни, а тебе-то что?
Жрица от такой наглости растерялась даже. И что сказать-то не знает. Смутили её слова чародея.
— Ну, ничего, в общем...
— А я уж подумал, ты со мной его хочешь разрушить, — ответствовал ей дерзкий чёрный маг.
— А может и так! — раскраснелась жрица, распалилась вся от такого диалога, да от присутствия ужасного злодея. — Может, я тебе помешать хочу, изверг!
— Ну, тогда давай так — я тебе сообщу, когда я начну рушить мир?
С лёгкостью согласилась Крисания, ибо была она глупенькая и доверчивая, как уже и говорилось. И дала она волшебнику адрес свой, чтобы он мог письма слать туда.
Так они и жили — не тужили, да письма нескромные друг другу передавали, а почтальоном использовали эльфа Даламара и дракона Циана.
А кто-то даже говаривает, что они ещё и встречались, да и не только чтобы разрушение мира обсудить...

[Лин Тень >>>]

Это фанфик в четырёх частях, выкладываю как единый, ибо эпилог относится сразу ко всему.

Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "День Всех Влюблённых"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Рейтинг: PG
Тип: гет, AU, OOC Рейстлин, OOC Крисания, OFC
Пейринг: Рейстлин/Крисания
Жанр: юмор, романтика
Размер: миди
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Крисания Таринская, Фисбен, Элистан, Бертрем, Астинус Палантасский, Китиара Ут-Матар
Количество глав: 4 +эпилог
Саммари: — Шалафи нашёл себе тёл… то есть девушку! — пробормотал Даламар, протирая глаза. — Не может быть! Я отказываюсь в это верить.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: SilverSare, она меня вдохновила
Пометки: нет, а почему вы думаете, что на Кринне нет такого дня — дня Всех Влюблённых?


1. День Всех Влюблённых
День в Палантасе выдался чудесным. Было совсем по-весеннему тепло, и хотелось петь и плясать. Тёмный эльф Даламар Арджент сегодня был отпущен из Палантасской Башни Высшего Волшебства, чему не переставал радоваться. На крышах орали кошки, в парках тут и там обнимались парочки. Даламар вздохнул. Он бы тоже был не против завязать с кем-нибудь роман, но магия занимала всё свободное время.
Да и вряд ли Рейстлин был бы рад, если бы узнал, что ученик занят чем-то ещё, помимо заданий учителя.
Чтобы как-то себя подбодрить, поднять себе настроение, заставить забыть о девочках и о родине (весной и осенью начиналось обострение тоски по эльфийской стране), тёмный эльф решил спеть песню:
— Вот перед нами лежит голубой Сильване-е-ести… — Даламар осознал двусмысленность фразы и заткнулся.
«Ну почему никто меня не любит?» — насупился тёмный эльф, недовольно стреляя взглядом по проходящим девушкам.
Чёрный маг был послан в город с заданием купить ряд товаров на рынке и забрать почту. Первое Даламар уже сделал, и теперь нёс с собой увесистую корзину, осталось только зайти к Астинусу в Великую Палантасскую Библиотеку и забрать письма.

Крисания Таринская, жрица Паладайна, была смущена. Она знала, что всё это выглядит глупо, но с другой стороны… но с другой стороны, может, это сработает? Вот только она не знала, что точно нужно сделать, она никогда раньше…
«Мне нужен совет, — твёрдо сказала себе Посвящённая. — Совет какой-нибудь молодой девушки. Например, Лейлы. Точно, пойду к Лейле!».
Крисания быстро направилась по коридорам Храма к молоденькой жрице Лейле. Той было только восемнадцать лет, она совсем недавно отдала себя служению Паладайну.
«Как бы только она не разболтала…» — подумала Посвящённая с опаской.
Лейла, симпатичная веснушчатая румяная девушка, жила в отдалённой тесной келье, но никогда, как и все жрецы, не жаловалась на неудобства. В конце концов, нынешний Палантасский Храм Паладайна не шёл в сравнение с тем, что когда-то был воздвигнут в Истаре.
— Праведная Дочь Крисания! — улыбнулась молодая жрица. — Входите!
Та закрыла за собой дверь и присела на стул, сама Лейла сидела на узкой кровати. Из мебели в комнате был ещё небольшой шкаф и стол.
— Лейла… — Крисания тщетно старалась придать голосу уверенность. — Мне нужна твоя помощь в одном деле. Только обещай, что не скажешь никому, что я тебя об этом просила, хорошо?
— Моя помощь? — карие глаза девушки расширились от удивления. Она зарделась от гордости. — Правда? Ну что вы, Посвящённая, обещаю, я не скажу никому ни словечка, во имя Паладайна!
Эта клятва успокоила Крисанию.
— Мне нужно написать письмо… — Праведная Дочь осеклась, надеясь, что Лейла всё поймёт сама, но девчушка только хлопала глазами.
— Но госпожа, я совсем не знаю, как я могу вам в этом помочь… вы ведь гораздо лучше меня умеете писать официальные письма… да и вообще писать, — стыдливо призналась она. — Я из деревни, у меня плохо с письмом.
Крисания нетерпеливо цокнула языком.
— Нет. Не официальное письмо, а совсем наоборот.
— Наоборот?.. — Лейла несколько секунд думала, а затем взгляд её прояснился: — Вы хотите сказать, что вы напишете кому-то… — девушка перешла на заговорщицкий шёпот, а глаза её заблестели: — …любовную записку?
Посвящённая порозовела. Пытаясь скрыть своё смущение, она опустила глаза, отчего только выдала себя ещё больше. Лейла хихикнула.
— Ну что вы, госпожа Крисания, со всеми бывает, я-то знаю. Тут нечего стесняться! Вот когда мне было пятнадцать лет, я одному мальчику целую кучу таких писем написала… только все они были с ошибками, конечно же… — Лейла блаженно вздохнула. — А кому вы пишете? — в глазах девушки горел огонь любопытства.
Крисания проигнорировала вопрос. Она вытащила из сумки прихваченные с собой листы пергамента, чернильницу и перья.
— Ты поможешь мне? Я… совсем даже не знаю, как начать… Не представляю себе!
— Конечно, госпожа, о чём речь! — Лейла от нетерпения хлопнула в ладоши. «Элистану пишет, — сообразила девушка, — он, конечно, в возрасте, но всё ещё красивый, этого не отнять!».

Рейстлин как всегда работал в лаборатории над очередным трактатом, когда вошёл Даламар. Как обычно, продукты он отнёс в кухню, различные ингредиенты — в классную комнату, а сейчас пришёл с почтой. Астинус складывал все письма в большую чёрную сумку, чтобы ушлый эльф не прочитал чего-нибудь по дороге. На сумке стояло особое заклятие, которое в своё время устанавливал сам Рейстлин, как только поселился в Башне.
— Шалафи, я принёс почту, — тёмный эльф чуть поклонился.
Рейстлин поднял глаза на ученика, и мурашки в который раз затанцевали на спине Даламара. «Ужас. Хорошо, что я не такой страшный», — подумал эльф, но тут же осёкся. Не стоило даже думать о чём-то не том в присутствии Рейстлина.
Волшебник поднял костлявую руку, обтянутую золотой кожей и произнёс короткую фразу. Всё. Теперь Даламар мог открыть сумку.
— Что там? — спросил Рейстлин больше для проформы, снова принимаясь за изучение трактата.
Тёмный эльф доставал из сумки по одному письму и озвучивал их содержимое:
— Земельный налог от господина Амозуса… а, нет, прошу прощения, господин Амозус после вашего последнего ответа извиняется, что его город построен рядом с вашей Башней, шалафи… Жилищно-коммунальные услуги… вот не пойму, в который раз они присылают это, а обратного адреса нет… счёт за Око Дракона, сроки поджимают, нам могут отключить связь. Нет, шалафи, я не против живчиков, не подумайте… просто Око… гигиеничнее. Ну и как всегда письмо из Конклава.
— Что пишут? — на автомате отозвался Рейстлин.
Даламар развязал свиток, взглянул на текст письма и отшвырнул пергамент туда же, куда он до этого швырял остальные — в жарко пылающий камин.
— То же, что и всегда. Нецензурщину. Всё, больше писем… а это что такое? — пальцы Даламара нащупали в конверте ещё один свиток. Тёмный эльф его достал — свиток был в футляре с вышивкой ручной работы в бело-розовых цветах. — Что это? — изумлённый Даламар вертел в руках свиток. — Кому это?
Рейстлин оторвался от своей работы и раздражённо заметил:
— А там что, не написано, кому? Хотя я уверен, что тебе! Я так и знал, что ты развлекался в Палантасе, вместо того, чтобы выполнять мои задания!
Даламар приободрился. Да, шалафи недоволен, но сейчас не это важно. Кто-то прислал ему любовное письмо! Значит, есть шанс…
Тёмный эльф посмотрел на фултяр и увидел вышитые нитками слова: «Для Рейстлина Маджере».
— Ша…ша… лафи… — пробормотал Даламар, слегка заикаясь. — Вообще-то это для вас.
«Может, это чья-то злая шутка? — резонно подумал сильванести. — Я слабо себе представляю женщину, способную полюбить это убожество…».
— Не мели чепухи, — откликнулся Рейстлин, с усердием скрипя пером по страницам книги.
— Но шалафи! — оскорбился ученик. — Смотрите сами, — Даламар положил письмо на стол учителя так, чтобы было видно послание.
Рейстлин на секунду поднял глаза, а затем, воочию увидев, что тёмный эльф не лжёт, волшебник дёрнулся в своём кресле так, что перевернул чернильницу, смахнул перья и припечатал тяжёлым фолиантом собственные ноги.
— Ауууой! — взвыл Рейстлин. Даламар поспешил на помощь учителю, который смотрел на письмо как на зверя, готового броситься. — Что это ещё за глупые шутки? Я не могу себе вообразить женщину, которая бы в меня влюбилась!
Даламар не знал, что ответить на это. Он просто стоял и молчал. Волшебник вскочил и некоторое время просто носился по круглой комнате, изрыгая ругательства и проклятия. Полы и широкие рукава мантии Рейстлина развевались, и то тут, то там падали пробирки и колбы, но мага это не волновало.
В конце концов, он обернулся на письмо, затем на Даламара.
— Ты что тут стоишь? У тебя дел мало?
— Нет, шалафи, — тёмный эльф бы никогда в жизни не признался своему учителю, что ему до смерти интересно, кто же прислал это письмо.
Второго приглашения за дверь не требовалось. С кислой миной Даламар вышел.
Вначале Рейстлин запер дверь на пять заклятий, хотя обычно использовал всего три.
Затем он поплотнее зашторил Врата.
Отойдя на несколько шагов, он покачал головой и удалился в спальню, естественно, прихватив с собой письмо.
Напоследок он и дверь спальни запер на пять заклятий.
Властелин Прошлого и Настоящего присел за стол и, чувствуя, как против воли у него дрожат руки, начал разворачивать футляр.
В жизни Рейстлина Маджере, молодого человека из деревни под названием Утеха не было ни девушек, ни поклонниц, ни любовных писем. Были только припадки матери, была её ужасная смерть и смерть отца. Был брат Карамон, доводивший своей жалостью до крика, была школа с жестокими законами, были бесконечные болезни…
И были Утехинские девицы, для которых Рейстлин был слабым и худым. И был Карамон — красавец и любимец.
Кто мог отправить это письмо?
Кто так зло пошутил над Властелином Прошлого и Настоящего?
А в том, что это злая шутка, Рейстлин не сомневался. Но первые же строки разубедили волшебника в этом:

Я пишу тебе, потому что моё сердце живёт лишь тобою. Я знаю, что у тебя, наверное, сотни почитательниц. Что ж, я одна из тех, кто попал в сети твоих чар, но я счастлива, потому что люблю. Иногда мне кажется, что я умру от тоски по тебе, а когда я представляю нас вместе (да простит меня Паладайн!), дыхание останавливается. Если это когда-нибудь всё же случится так, что мы будем вдвоём, то это будет счастливая смерть! И я согласна пойти на всё, даже на это.
Если место в твоём сердце не занимает какая-то другая женщина, ответь мне. Я буду ждать.
Всего лишь одна из,
Крисания Таринская

Рейстлин несколько раз перечитывал короткое послание и всё не мог понять, кто шутит — Крисания или Паладайн? А может, оба? Какие сотни почитательниц? У седого в неполные тридцать лет мужчины с золотой кожей и золотыми глазами? У Рейстлина Маджере, худого и болезненного? Скорей, сотни врагов… Какие сети чар, они с Крисанией виделись полтора раза, да и то случайно, Рейстлин просто зашёл поздороваться с Элистаном и посмотреть на отстроенный Храм. Волшебник мог бы поспорить на Посох Магиуса, что Посвящённая просто не разглядела его, вот и пишет всякие послания.
И всё же Рейстлину было радостно, хотя он и знал, что радость беспочвенна. Он тоже не очень хорошо запомнил, кто такая эта Крисания, вроде как брюнетка, насчёт внешности… с этим у Рейстлина, как всегда были проблемы. А вернее, не у него, а у его зрения. Он не мог бы точно сказать, как выглядит Посвящённая.
Хотя какая ему разница?..
«Сейчас же прекрати радоваться», — строго приказал себе маг, когда почувствовал, как против воли улыбается.
— Хотя почему бы не проверить? — вслух пробормотал волшебник, пожал плечами, а затем взял чистый пергамент. Вот-то он посмеётся, глядя на то, как Праведная Дочь будет улепётывать, сверкая пятками, увидев Рейстлина вблизи…
…А если нет?..
— Да, — твёрдо сказал Властелин Прошлого и Настоящего и обмакнул перо в чернила.

Когда Солинари будет полна, встретимся в Библиотеке Астинуса после заката.
Рейстлин Маджере

Волшебник поискал взглядом чёрную ленту, чтобы перевязать письмо, но не нашёл. Тогда он вышел в лабораторию (предварительно сняв все пять заклятий), но и там ничего отыскать не удалось.
«Мда. Забыл я сказать Даламару, чтобы купил на базаре дешёвых чёрных лент… ну да ладно, так уж и быть, для Посвящённой не жалко», — Рейстлин распустил волосы и перевязал свиток дорогой чёрной лентой, с помощью которой он всегда завязывал себе хвост.

Крисания лежала на кровати и всхлипывала в подушку. Ну зачем она пошла к этой дуре Лейле? Написала невесть чего! «Когда я представляю нас вместе…», тьфу, стыд-то какой! «Но ведь я и вправду представляю…», — пронеслась мысль.
— А если он подумает, что я распутница, одна из тех, каких у него десятки?.. — прошептала Посвящённая в отчаянии. — Какой ужас, и я ещё смею надеяться на ответ!
В дверь комнаты постучали. Крисания быстро вытерла слёзы и, расправив платье, пошла открывать. Это была Лейла. В глазах девушки стоял неподдельный ужас, а в руках она, точно ядовитую змею, держала свиток, перевязанный чёрной лентой.
— Это вам пришло, — прошептала она. — Госпожа Крисания, какой кошмар! — девушка чуть не плакала.
— Кошмар? — Крисания не понимала. — Почему?
— Потому что с тех пор как Лорд Амозус получил такое, он такой дёрганный стал! Это от… — она понизила голос, — Властелина Прошлого и Настоящего.
— От Рейстлина Маджере?! — только воспитание не позволило Посвящённой открыть рот от изумления.
Лейла печально кивнула. На глаза её навернулись слёзы. Крисания же, наоборот, едва сдерживала свою радость.
— Спасибо, что принесла, — она забрала свиток, стараясь казаться расстроенной и озабоченной, хотя на самом деле женщине хотелось прыгать до потолка, петь и танцевать с этим письмом.
— Госпожа Крисания, а Элистан… у вас с ним всё в порядке? — Лейла многозначительно подмигнула.
— У нас всегда было всё в порядке, — ошарашенная Крисания не могла понять, в чём подвох. — Но что ты имеешь в виду?
— Он… ответил вам? На то письмо?
Посвящённая едва не подавилась собственной радостью.
— Я писала не Элистану, — строго сказала она. — Ты не знаешь этого человека.
Лейла расстроено кивнула и ушла. Она явно надеялась посплетничать о делах любовных.
Крисания дала волю чувствам и немного поскакала по комнате, сияя в своей немой радости. «Рано, — сказала она сама себе. — Ведь ещё не известно, что он написал, а может, там ругательства, что ты его побеспокоила?». Жрица бережно развязала чёрную ленту. При первом же прикосновении к ней женщина поняла, что это дорогой шёлк. Не отдавая себе отчёта в действиях и продолжая руками теребить ленту, Крисания поднесла её к губам.
От ленты исходил слабый запах. Жрица словно своими глазами увидела, как Рейстлин снял ленту с волос и перевязал ею письмо.
Крисания резко развернула письмо и прочла его. Его слова могли означать всё, что угодно, и оставалось верить в лучшее. А также готовиться к встрече.
Посвящённая, напевая что-то себе под нос, заплела косу и завязала её сладко пахнущей чёрной лентой.

2. Превое свидание
Крисания сидела на пуфе рядом с туалетным столиком. Жрица то в отчаянии заламывала себе руки, то вдруг начинала метаться по комнате, поминутно выглядывая в окно.
Солнце садилось, а полный диск серебряной луны Солинари — вставал. День заканчивался, и нужно было идти, если она не хотела опоздать.
Посвящённая без сил упала на пуфик и посмотрела на себя в зеркало.
— Какой ужас, — прошептала она своему отражению.
Молодая женщина сегодня была приглашена на встречу, но не знала, как нужно вести себя на ней. У Крисании Таринской, в прошлом знатной аристократки, было много поклонников, но ко всем она была холодна. Никто не затронул её сердца до сего момента.
Но теперь… Она сама написала Рейстлину Маджере письмо, и, подумать только, он ответил ей. Он позвал её в Библиотеку. Что она должна сделать на этой встрече, что сказать?
Неужто придётся ещё раз прибегнуть к помощи Лейлы? Похоже, что так. Крисания вздохнула.

— У вас первое свидание? — округлила глаза девушка и даже запрыгала на месте от радости. — Госпожа Крисания, я так рада за вас! Но кто же всё-таки ваш избранник?
Женщина, чувствуя себя неловко, снова проигнорировала вопрос. Не стоило молоденькой жрице знать, что Посвящённая безнадёжно влюбилась в чёрного мага…
— Я хотела у тебя спросить, — быстро перевела тему Крисания, — что мне делать? Я никогда раньше…
— Понимаю, понимаю, — закивала Лейла. — Ну, давайте я вам объясню, да простит меня Паладайн. Ну, вот это ваше платье. Найдите что-нибудь другое.
Крисания удивлённо распахнула глаза:
— Другое?
— Ну… мужчины любят сексуальные наряды…
— Лейла!
— Но я же попросила прощения у Паладайна! И потом, госпожа Крисания, вы же знаете, что наш Отец будет только рад, если вы найдёте себе достойного мужа!
«Можно ли назвать достойным чёрного мага-ренегата? — задала себе риторический вопрос Крисания. — Вряд ли… Думаю, Паладайн ненавидит Рейстлина Маджере…».
— А вот эта ваша причёска, — продолжала молоденькая жрица. — Зачем вы носите косу с невзрачной чёрной лентой? Вы могли бы уложить волосы красиво и сразу покорить сердце вашего избранника…
— Нет, — запротестовала Крисания. — Я хочу косу. С этой лентой. Лучше расскажи мне тонкости поведения.
— Хорошо. Слушайте…
Женщины сели друг напротив друга.

Рейстлин ступил в полумрак Великой Библиотеки. Его встречал, конечно же, Бертрем, который взялся проводить его в зал, где и должна была ждать Крисания, Посвящённая жрица Паладайна. Однако в одном из коридоров путь им преградил сам Астинус. Высокий статный человек, возраст которого не отражался на его внешности, держал в руках увесистую книгу, на которой каллиграфическим почерком было выведено: «История Кринна, год 356 после Катаклизма, месяц Мишамонт, день 3, том LХXIX».
— Здравствуй, старый друг, — поприветствовал Рейстлин Астинуса.
— Здравствуй, — сказал в ответ историк, однако в словах его слышалась язвительность, чего раньше не случалось. — Я предупреждаю тебя, если ты выбрал мою Библиотеку в качестве места, где можно устраивать свидания…
— С чего ты это взял? — волшебник пожал плечами. — Я просто собирался…
— Вот с чего! — Астинус потряс перед носом Властелина Прошлого и Настоящего книгой, от чего Рейстлин отшатнулся. — Я даю вам полчаса. А потом — марш отсюда!
Историк круто развернулся и ушёл.
— Я просто собирался показать ей, что она была не права, — в спину ему прошипел обиженный Рейстлин и пошёл дальше за ошалевшим Бертремом.

— Здравствуй, Посвящённая, — таковы были первые слова мага, когда он вошёл в полутёмный зал, освещённый лишь несколькими свечами и камином.
Сердце Крисании пропустило удар. В зал вошёл худой человек в чёрной мантии. Он опирался на посох, который сжимала рука, покрытая золотистой кожей. Длинные, выбеленные преждевременной сединой волосы рассыпались по плечам, а золотые глаза зловеще поблёскивали в свете свеч, оттеняя необычные вертикальные зрачки в форме песочных часов.
— З…дравствуй… маг, — выдохнула жрица.
Завязался разговор, предмет которого оба участника потом даже не могли вспомнить. Вопрос, не несущий смысла и такой же ответ.
«Ну же, — нетерпеливо думал Рейстлин, хмурясь. — Давай, Посвящённая. Охай, ахай, ужасайся, беги».
«Он такой необычный… я никогда не видела таких мужчин», — Крисания старалась не слишком пристально рассматривать Рейстлина, но получалось плохо. Когда она видела его впервые, там, в Храме, она заметила, что он выглядит не так, как другие, но отчего-то женщина думала, что он старше. Только теперь жрица осознала, что волшебнику не больше тридцати. Но он полностью сед! Что же он пережил?..
"Смотрит на меня во все глаза", — недовольно думал Рейстлин, попутно замечая, что эти самые глаза у Крисании очень даже красивые: большие, серые, с длинными пушистыми чёрными ресницами и тонкими изящными линиями бровей. Да и сама она была просто красавицей — здесь даже зрение Раэланны не могло испортить картину. Посвящённая была среднего роста женщиной с высокой полной грудью, красивым изгибом бёдер и тонкой талией. На чёрных волосах Крисании танцевали отблески огня, и это было своеобразной короной, контрастирующей с простым белым жреческим платьем. "Интересно, как ты отреагируешь вот на это", — чуть ухмыльнулся маг и вдруг начал кашлять.
Волшебника скручивало в судорогах, а на ладонях, которыми он прикрывал рот, тут же выступила кровь.
— Рейстлин! — Крисания рванулась к магу и присев на колени возле его стула, трепеща всем телом, положила руки ему на плечи и прошептала исцеляющую молитву.
Рейстлин тут же задышал спокойнее. «Она не убежала. Почему?» — удивился волшебник.
«Он подпустил меня к себе, именно меня. Почему?» — удивилась жрица.
В дверь постучали, маг поднялся со стула и предложил женщине руку, чтобы ей легче было подняться с пола. Та покраснела, когда их руки соприкоснулись.
— Войдите, — твёрдо сказал Рейстлин.
— М-м-м-мас…стер… М-маджере… — дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы туда пролезла лысая голова Бертрема. — М-мастер Ас-стинус п-п-прос-сил напомнить, что…
Рейстлин, обернувшись, рявкнул на ни в чём не повинного библиотечного смотрителя:
— Скажи Мастеру Астинусу, что он… — волшебник прикусил язык. Всё-таки если он сейчас поссорится с историком, то он лишится возможности получать почту. — Что мы уже уходим, Бертрем, — фальшиво-дружелюбным тоном пропел Рейстлин.
Дверь хлопнула.
— Он нервный, — заметила Крисания.
Волшебнику оставалось с ней согласиться. Ну не пересказывать же историю, из-за чего спокойный, как удав, эстетик, заместитель самого Астинуса, стал вдруг нервным! И становился он нервным всякий раз, как видел «М-м-мас-с-стера М-м-маджере».
— Не хочешь ли ты прогуляться по ночному Палантасу, Посвящённая? — Рейстлин был сама обходительность. Ему было даже интересно, насколько хватит этой жрицы. Способна ли она пойти на ночную прогулку с чёрным магом? Наверняка сейчас скажет, что ей надо в Храм, к папеньке Паладайну…
«Всё как и говорила Лейла!» — от радости Крисания чуть ли не визжала. Молодая жрица сказала ей, что если всё пойдёт хорошо, то избранник обязательно пригласит её на прогулку, а потом, возможно… нет, об этом ещё думать рано. Да и грешно!
— Конечно, — Крисания опустила взгляд, чтобы скрыть радость в глазах. — Я буду рада составить тебе компанию.

Даламар сегодня весь вечер провёл за отрабатыванием заклятия. Шалафи сказал, что у него дела, и куда-то ушёл, подумать только, а он, Даламар, даже не знает, куда! И как теперь отчитываться перед Конклавом? Тёмный эльф не находил себе места, ему было уже не до заклятий.
«Мне нужно расслабиться, — плакался Даламар сам себе. — Какая несправедливость, я сижу в этой мрачной чёрной Башне, окружённой жуткой Рощей… Ужасно! И чего я в Сильванести не остался?».
Даламар, пытаясь играть в хорошего ученика, начинал то одно, то другое дело, но ни одно не доводил до конца. Перья ломались, чернила вытекали кляксами, и он не мог закончить письменную работу, руки и голос дрожали, из-за чего тёмный эльф раз за разом проваливал заклинания. В конце концов, когда Даламар окончательно пришёл к выводу, что не может сосредоточиться, он решил нарушить наказ учителя.
«Пойду в город, быстренько по бабам прошвырнусь и приду, он даже не заметит…» — решил тёмный эльф, и исчез, с помощью магических коридоров достигнув сразу центра города.

Ночные улицы прекраснейшего из городов не были темны — уже зажгли огни, да и потом, Солинари светила в полную силу, небо было сегодня чистым. Однако чем больше город, тем больше в нём не только удобств и прибыли, но и разбойников. Известная на весь Ансалон Гильдия Воров находилась именно здесь. Поэтому даже на чистых светлых улицах был велик шанс попасть в лапы людей, нечистых на руку.
Ни один уважающий себя гражданин Палантаса не будет просто так без надобности шататься по ночным улицам. И уж тем более он не будет этого делать в компании чёрного мага!..
— И что было дальше? — с неподдельным интересом спросила Крисания, идя рядом с Рейстлином.
— Ну… — немного смутился волшебник. — А потом я понял, что она — лич, а вовсе не прекрасная дама.
— Лич? А что это?
Рейстлин долго хмурился, думая, как это лучше объяснить… да и стоит ли объяснять? Они гуляли уже полчаса, и за это время Рейстлин успел упомянуть об их маленьком приключении с Карамоном в ранние годы, когда они были наёмниками.
Жрица вопросительно смотрела на мага, ожидая ответа.
— Ну… объективно, — Рейстлин проклинал себя за то, что упомянул личей, также он проклинал любопытство Крисании, — лич был когда-то человеком, но ради обретения бессмертия отдал своё тело и душу Такхизис. Личи немного похожи на рыцарей смерти, только это маги… в общем, давай не будем углубляться в эту тему.
«Вот он, настал момент! — Крисания едва ли не прищёлкнула пальцами. — Об этом тоже говорила Лейла!».
— Какой кошмар! — ахнула жрица и, будто бы испугавшись, схватилась за горячую руку мага.
Рейстлин не ожидал таких действий, но нельзя сказать, чтобы он был очень уж против. Дальше чёрный маг и белая жрица пошли под руку…

Даламар почувствовал, что если он сейчас не закроет рот, то туда залетит муха. «Какие мухи, ещё только Мишамонт на дворе», — машинально подумал тёмный эльф. Он смотрел вслед удаляющейся парочке.
— Шалафи нашёл себе тёл… то есть девушку! — пробормотал Даламар, протирая глаза. — Не может быть! Я отказываюсь в это верить. И Конклав не поверит. Госпожа Ладонна уволит меня за профнепригодность — подумает, что я повредился умом. Ладно, я ещё пойму, что какая-то дурочка запала на его внешность… разное в жизни бывает. Но характер! Я уж точно знаю! Это же ужас, а не характер, его никто, кроме меня и этого придурка-Карамона терпеть не может! Эта дамочка точно психованная…
Острое эльфийское зрение Даламара позволяло ему видеть даже на таком расстоянии, когда Рейстлин с его пассией удалились на достаточное расстояние.
— А ведь на ней жреческое платье, подумать только… Шалафи жрицу закадрил! Надо срочно написать об этом в Конклав!
И тёмный эльф, забыв, что сам хотел развлечься, тут же пошёл магическими коридорами обратно в Башню, прямо в свою комнату.
— Скорее, скорее, скорее, ну где же пергамент, где перо, где чернила! — приговаривал Даламар, носясь по комнате.
— Красавчик, ты куда-то торопишься?
Тёмный эльф настолько не ожидал, что его будет тут кто-то ждать, он так привык, что в этой Башне живут только они с шалафи (Циан не в счёт, его прилёт не заметить невозможно!), что даже подпрыгнул от неожиданности. Голос был низким, но определённо принадлежал женщине. Даламар медленно и с опаской повернулся.
На его кровати разлеглась, не потрудившись снять даже сапоги, шикарная женщина с короткими чёрными волосами и блестящими карими глазами, одетая в синие чешуйчатые доспехи. И… она была неуловимым образом похожа на шалафи!
— Ну что же ты пугаешься, как эльфиечка? — криво улыбнулась женщина, затем она рывком поднялась с кровати и подошла к Даламару. — Давай, скажи мне, где мой младший братишка.
— Значит, ты — Китиара, — догадался тёмный эльф. — Старшая сестра шалафи. Я ученик Рейстлина, Даламар. Сожалею, но моего учителя сейчас нет, — Даламар старался вести себя максимально учтиво, хотя чувствовал, как обжигает его взгляд Китиары. Похоже, что это женщина без комплексов.
— Ты можешь звать меня просто Кит, красавчик, — промурлыкала Китиара. — Что ж, как жаль, что братишка ушёл… но ведь мы найдём, как провести время с пользой, правда, Дама… как тебя там?
— Даламар…
— Неважно…

Рейстлин и Крисания подошли к улице, на которой стоял Храм Паладайна.
— Пожалуй, Посвящённая, тебе пора домой, да и мне нужно присмотреть за учеником, — маг поклонился. — Спасибо за прогулку.
Крисания не знала, что нужно ответить, поэтому просто кивнула. «Какой он обходительный… — думала она. — Настоящий аристократ. Но почему же я не знакома с ним? Он не палантасец и не эрготианец… может, с Санкриста? Или из Тарсиса? Говорят, он откуда-то с юга…».
«Мне так понравилось, как она пугается, — размышлял в свою очередь Рейстлин. — Что бы ещё такого сделать, чтоб испугать её?..». Несколько мгновений магу потребовалось, чтобы вспомнить, что он живёт в Башне, которая является бессменным ночным кошмаром всех палантасцев.
Они одновременно заговорили, и, в конце концов, Рейстлин умолк, предоставляя право женщине высказаться первой.
— Скажи, Рейстлин, а ты из Тарсиса? Прости, если я заставила тебя вспомнить…
— Тарсиса? С чего ты взяла? — золотые глаза в удивлении расширились. — Я из Утехи.
По лицу Посвящённой стало понятно, что ей это название не сказало ровным счётом ничего.
— Это в Абанасинии.
— Абанасинии? — Крисания наморщила лоб, вспоминая уроки географии. Кажется, это такая маленькая страна, зажатая между Пыльными равнинами, лесами Квалинести, болотами и Новым Морем… — Ну… — жрица почувствовала себя неловко. — Наверное, Утеха — это большой город…
— Это деревня, — сухо отрезал Рейстлин. — Мой брат-близнец, о котором я говорил, до сих пор там живёт.
В памяти Крисании вдруг что-то шевельнулось. Утеха, Абанассиния, Маджере…
— Как ты сказал, зовут твоего брата?
— Карамон.
— Карамон Маджере?! Герой Копья? — Крисания, забыв про все приличия, уставилась на Рейстлина. — А ты, получается тот самый маг, который… который спас Сильванести! Получается, ты тоже Герой Копья…
— Я не думал, что это неочевидно, — хмыкнул волшебник.
Крисания смутилась. «Какая же я дура! Но ведь он выглядит как истинный аристократ — тонкие черты, изящные манеры… удивительно, как он может быть из какой-то деревни, о которой даже не все знают?».
— Посвящённая, это был прекрасный вечер, почему бы его не повторить?
В груди у женщины ёкнуло. Она даже не надеялась, что он предложит! Она поспешно закивала.
— Я приглашаю тебя к себе в Башню, через два дня, когда Лунитари будет полна.
— Конечно же, я приду, — заверила его жрица.
Рейстлин и Крисания распрощались, затем женщина направилась к Храму. Волшебник смотрел ей вслед — коса, в которую были сплетены длинные блестящие волосы Посвящённой, была перевязана подозрительно знакомой чёрной шёлковой лентой…

3. Love Seat
Рейстлин покрутился перед большим зеркалом в спальне. Надо сказать, зеркало было под стать всей обстановке комнаты — большое и старинное, но при этом не вычурное, а сдержанно-красивое. В таком большом зеркале худой Рейстлин обычно казался ещё меньше. Сейчас же на волшебнике была парадная чёрная бархатная мантия с вышитыми золотыми рунами по краям широких рукавов, капюшона и по подолу, и эта мантия несколько увеличивала размеры костлявого мага.
— Мне кажется, я в этой мантии немножко полнее, — удовлетворённо заключил Властелин Прошлого и Настоящего и, снова отрепетировав взгляд, которым он собирался пугать Крисанию, вышел в кабинет. Через несколько минут туда же пришёл Даламар, который был неприлично весел прошедшие два дня.
Рейстлин решил на нём и испробовать свой страшный взгляд, для постановки которого потребовалось две практически бессонных ночи. Тёмный эльф побледнел, а кончики длинных ушей затряслись.
— Ша… ла… фи… — «Отличное начало», — поздравил Рейстлин сам себя, услышав лепет ученика. — Вы звали меня?
— Да, звал. Сегодня к нам придёт Посвящённая Паладайна, жрица Крисания. Я надеюсь, ты заплатил за Око Дракона? — Рейстлин снова посмотрел на своего ученика страшным взглядом.
— Конечно-конечно, — заверил эльф своего учителя, отходя на шаг, будто бы боясь, что Властелин Прошлого и Настоящего сейчас бросится на него. Он отошёл бы ещё на шаг, но дальше был стул. — В Башне есть связь, не беспокойтесь… а зачем она вам? — не мог не поинтересоваться любопытный Даламар.
Рейстлин не ответил. Ему было как-то неловко говорить ученику, что он собирается поиграть на нервах жрицы Паладайна не потому, что ему нужно открыть Врата в Бездну и не потому, что он жаждет подорвать мораль Храма… а только потому, что в прошлый раз ему ужасно понравилось, как пышная грудь Крисании, обтянутая платьем, касалась его плеча…
— А вы уверены, что она преодолеет Шойканову Рощу? — с сомнением спросил тёмный эльф.
Рейстлин хотел что-то ответить, а потом хлопнул себя по лбу:
— Как же я мог забыть!
— Что вы забыли, шалафи? — участливо спросил Даламар.
— Дать Посвящённой печать на вход! — волшебник пересёк комнату и высунулся в окно, опасно наклонившись вниз. Мрачные верхушки вечнозелёных дубов жуткой Шойкановой Рощи молчаливыми стражами окружали внутренний двор чёрной Палантасской Башни Высшего Волшебства. От неподвижных деревьев дул холодный ветер, и Рейстлин поспешил отойти от окна. — Мне придётся встретить её возле входа в Рощу, а иначе она умрёт от ужаса…

— И запомните, госпожа. Женщина, даже если она жрица, не должна стесняться того, что ей страшно. Скорей наоборот. Она должна выгодно использовать это! Женщина слабее, мужчина должен защищать её… Ну, вы понимаете! Вспомните, как хорошо всё прошло в тот раз, и он даже пригласил вас снова на свидание!
Молодая жрица Лейла вновь наставляла Посвящённую Крисанию, как надо себя вести. Женщины даже отрепетировали, как именно Крисания должна пугаться (последняя, правда, лепетала про грех, но Лейла была настойчива). Целый час Крисания упорно изображала страх и прижималась к Лейле, которая изображала «избранника» (Посвящённая так и не назвала имени).
— Спасибо тебе, — Крисания встала со стула и выглянула в окно. Отсюда виднелась мрачная Башня Высшего Волшебства. Посвящённой следовало уже идти, иначе она рисковала опоздать.
Лейла собиралась отправляться к себе — на этот раз они сидели в комнате Крисании — и тоже поднялась с пуфа. В тот момент, когда девушка отошла от зеркала, взгляд Посвящённой упал на своё отражение:
— Мне кажется, я в этом платье немного полнее! — в отчаянии воскликнула женщина. — Лейла, ты уверена, что стоит надеть именно его? Я сразу становлюсь похожа на плюшку!
Девушка всплеснула руками. Полдня ушло у неё на то, чтобы убедить госпожу Крисанию в том, что ей очень идёт это платье. И на тебе — всё пошло прахом! Лейла прошлась по комнате Посвящённой туда-сюда — здесь-то место было побольше, чем в её темной келье, и можно было себе позволить это сделать. Затем она вновь посмотрела на жрицу.
— И вовсе не полнее! — возразила девушка, уперев руки в бока. — Вы становитесь… аппетитнее. Мужчинам это нравится.
— Я такая толстая… — не слушая её, стенала Крисания, спрятав лицо в ладонях. — Ему не нравятся толстые девушки, я точно знаю! — Посвящённая просто не могла себе представить полную девушку рядом с Рейстлином, а сама себе она казалась катастрофически жирной!
Платье, надо сказать, было знатным. Таких платьев жрицы не носили. Его скроила для Крисании Лейла за два дня, переделав его из обычного жреческого наряда. У платья был глубокий вырез декольте, не было рукавов, если не считать двух тонких лямок, конечно. Чтобы не замёрзнуть, предполагалась полупрозрачная накидка, скрывающая плечи (за куском белого шёлка Лейла устроила вылазку на склад) и были два довольно откровенных разреза на юбке, которые при ходьбе открывали великолепные белые стройные ножки Посвящённой.
— Вот увидите, ему понравится! Вот только бы вы не замёрзли… Всё же сейчас только начало Мишамонта.
— Не замёрзну, — заверила Крисания свою советчицу и помощницу, перестав хныкать. — Ты права, стоит пойти в этом, раз уж ты говоришь, что мужчины такое любят… во всяком случае, Лейла, я должна признать, что ты ещё ни разу не ошибалась, — Посвящённая вздохнула. — И ещё раз спасибо тебе — в том числе и за платье. Я совсем не умею шить…

Ветер, дующий с Шойкановой Рощи, пробирал до костей, а Рейстлин клял себя последними словами за забывчивость. Пусть бы Посвящённая сама шла сейчас через проклятый лес! Сама бы и мёрзла!
Но вот в свете двух лун появилась фигура в белом и двинулась вниз по улице. Интересно, дойдёт ли она до деревьев или убежит, проникнувшись всепоглощающим страхом, раньше?..
Что за глупости, ну конечно же, не дойдёт. Только кендеры способны дойти до первого ряда деревьев легендарной Шойкановой Рощи. Да и то, не всякий кендер сможет…
— Ширак! — Рейстлин зажёг сферу на конце Посоха Магиуса.
Теперь посвящённая увидит, куда нужно идти. Рейстлин зашагал вперёд, навстречу Крисании. В конце концов, если он хочет иметь возможность напугать её, то стоит позаботиться о том, чтобы она не умерла от страха раньше. От страха, источником которого будет не он, Рейстлин Маджере…
Когда чёрный маг увидел Посвящённую, он на некоторое время даже утратил дар речи. Если у них в Храме все жрицы так одеваются, то Пар-Салиан крупно просчитался — проклятое зрение уже не в состоянии было испортить картину.
Когда Крисания увидела Рейстлина, она некоторое время просто рассматривала его. «Если все чёрные маги такие… прости, Паладайн, такие сексуальные, то я готова жить в Башне!» — подумала она и тут же смутилась.
Когда церемония приветствия всё же состоялась, Рейстлин сказал:
— Нам придётся пересечь Шойканову Рощу, думаю, ты наслышана о ней, — «Она будет пугаться», — волшебник едва ли не потёр худые ладони от предвкушения.
— Но там же так страшно! — воскликнула в ответ Посвящённая, при этом коварно подумав: «Отличная возможность испугаться и прижаться к нему!».
— Да, — продолжал Рейстлин, добавив немного трагизма в тон. — Но я буду с тобой. И потом, я должен дать тебе печать, чтобы ты не умерла от страха. «Ну-у-у… — уточнил про себя маг, — вообще-то печать нужна только для самостоятельных проходов… Но уж очень красиво ты выглядишь сегодня, жрица, а я — чёрный маг, мне положено хитрить».
— Печать? — Крисания никогда не слышала ни о чём подобном, но звучало это как какой-то предмет.
И поэтому её застали врасплох действия Рейстлина. Волшебник вдруг шагнул к ней, оказавшись совсем близко, что она почувствовала запах роз и каких-то других цветов, исходящих от него, его горячие тонкие пальцы приподняли её лицо, а губы коснулись её лба.
Щёки Посвящённой вспыхнули. Могла ли она думать об этом? Могла ли она мечтать об этом? Женщина закрыла глаза и почувствовала, что «печать» длится уже несколько секунд, постепенно смещаясь по линии брови к щеке…
Вдруг что-то скрипнуло, а затем послышался грохот. Несостоявшиеся голубки отскочили друг от друга фута на три, Рейстлин поднял над головой Посох Магиуса, чтобы было лучше видно, откуда звук.
— Какое неуважение к старшим! — послышался старческий голос, а затем снова грохот — со стороны одного из домов пустынной улицы.
Рейстлин мгновенно посветил туда — оказывается всё это время они с Крисанией стояли возле старой обветшавшей таверны, на вывеске которой был изображён чудаковатый маг, хлещущий эль из собственной шляпы. Когда-то давно именно здесь Рейстлин провёл один из самых сложных в своей жизни ритуалов.
На пороге таверны лежала какая-то руда серых тряпок… и она пошевелилась! Нет, это был человек! Просто на нём были обтрёпанные серые одежды, серая шляпа, также у него была длинная белая борода.
— Отец, давай я помогу тебе, — Крисания подбежала к старику и протянула руку. — Ты не ударился?
Тот без особого труда поднялся, приняв помощь Крисании, казалось бы, просто из вежливости.
— Кажется, я ударился настолько, что забыл своё имя, — старик почесал голову, отчего шляпа съехала набок.
— Давай я отведу тебя в Храм? — тут же предложила Крисания.
— Благодарю покорно, — замахал руками старик. — Но в следующий раз просто сделай так, чтобы дверные косяки не дрались и не стояли у меня на пути!
— Фисбен, — встрял Рейстлин, тихо смеясь. — Тебя зовут Фисбен.
— Правда? — искренне удивился тот. — А разве это имя?
— Ну-у-у… — протянул чёрный маг. — Во всяком случае, ты сказал тебя так называть, разве нет? Вот я и называю.
Фисбен просиял:
— Я вспомнил! Ты тот парнишка из Утехи, говорят, ты неплохой маг! Слушай, мне по-прежнему нужна какашка летучей мыши, ты случайно не прихватил с собой…
Рейстлин, хихикая, отвязал от пояса целый мешочек и протянул Фисбену. Тот взял.
— Ну всё, сейчас я задам этим гоблинам… А вы чего стоите? — Фисбен сверкнул глазами на парочку. — Тили-тили-тесто, жених и невеста! Давайте, идите куда шли, — старик подозрительно быстро исчез в ночи.
Крисания наблюдала эту сцену в полном непонимании.
— Кто это был? Ты знаешь его? — спросила она у волшебника.
— А разве ты его не узнала? — удивился тот. Затем, видя реакцию Посвящённой, он понял, что Паладайн не захотел, чтобы его собственная жрица поняла, кто он такой. — В общем, он просто старый знакомый. Идём же.

— …На что же мы теперь будем жить, любимый? У нас же совсем нет денег, налоги господина Амозуса стоят так дорого…
— Я… попробую занять у кого-нибудь, любовь моя.
— Но у нас же ещё дочь и сын! Милый, давай я попробую поговорить со своей тёткой…
— Что? Пойти в Воровскую Гильдию? Никогда! Мы — честные люди…
Крисания тихо всхлипывала у Рейстлина на плече, на самых жалостливых моментах утыкаясь в бархат мантии и начиная плакать. Маг случая не упускал и тут же начинал гладить Посвящённую по мягким волосам, испытывая от этого истинное наслаждение.
В кабинете Рейстлина царил полумрак, сюда заглядывал только неверный свет двух лун, да Око Дракона показывало красочные сюжеты из жизни бедняков Палантаса. И Рейстлин, и Крисания, наслаждались не столько мелодрамой, сколько последствиями её, а также каждый вспоминал, как они шли через Шойканову Рощу…
…Рейстлин, как хороший чёрный маг, исправно пугал призраками, зомби и другой нежитью, а Крисания, как хорошая белая жрица, исправно пугалась всего этого. Удовольствие, опять же, получали оба.
И сейчас маг и жрица удобно расположились в кабинете Рейстлина, чтобы можно было не тянуться друг к другу через стол. Волшебник аккуратно приобнял Посвящённую за плечи…
«Шалафи с этой жрицей кино смотрят, ну ничего себе!» — Даламар даже отпрянул от замочной скважины.
В конце концов, Рейстлин всё же произнёс магическую фразу, и Око Дракона выключилось, а свечи в кабинете — зажглись.
— К сожалению, Посвящённая, наше время подошло к концу, — сказал он.
— Спасибо, что принял меня у себя. Но не дашь ли ты мне печать на выход, иначе я не смогу уйти отсюда? — робко спросила жрица, втайне надеясь, что на этот раз никакого старика не будет, и закончится эта «печать» чем-то другим.
Рейстлин покачал головой.
— Лучше я провожу тебя домой, Крисания. Но для этого тебе придётся подойти ближе, — он усмехнулся.
Жрица смотрела только в золотые глаза, в которых отражался блеск огоньков свеч. Она сделала шаг навстречу, и вдруг Рейстлин обнял её и прошептал: «Закрой глаза». Крисания так и сделала.
Миг — и они возле Храма Паладайна. Жрица боялась себе признаться, но она хотела побывать в этих горячих объятиях ещё раз.
— Я дам тебе ещё одну печать, чтобы ты могла прийти ко мне в гости, когда пожелаешь, — тихо сказал Рейстлин и поманил Посвящённую пальцем.
Та несмело сделала шаг вперёд и почувствовала жар — вновь объятия Рейстлина. Он коснулся кубами её лба… а затем, через пару секунд, будто бы решение далось ему не сразу, он едва коснулся её губ.
Затем он быстро отступил на шаг и только его Крисания и видела — улица была пустынна. Тени двоились и троились — Солинари и Лунитари светили с неба, также по двум сторонам мостовой были фонари.
Счастливая Посвящённая буквально полетела к Храму, но каблук вдруг попал в выбоину между камнями, и женщина рисковала сломать себе ногу, как вдруг кто-то схватил её под локоть, удерживая твёрдой рукой.
— Аккуратнее надо быть, дочка! — послышался знакомый голос.
— Отец? — Крисания обернулась, узнав давешнего странноватого человека по имени Фисбен. — Но как ты…
— А где твой жених? — с любопытством огляделся старик.
— Он мне не жених… — покраснела Крисания.
— Да ладно уж, — махнул рукой Фисбен. — Молодёжь, тоже мне… Кстати, хороший жених, да! Ну всё, иди в Храм.
— А откуда ты знаешь, что я…
Но старика уже не было. Крисания задумалась над словами Рейстлина: «А разве ты его не узнала?». Посвящённая дала себе слово, что завтра же в свои свободные часы наведается в Библиотеку Астинуса — там точно можно выяснить, кто же такой этот Фисбен.

4. Сотни Поклонниц Рейстлина Маджере
— Госпожа Крисания, мы правда не знаем…
Так отвечали Посвящённой все монахи-эстетики, как один. Они раскланивались, расшаркивались, но не могли ничего предложить по делу. Никто из них не знал ответа на простейший вопрос: в какой книге искать информацию о старике по имени Фисбен?
Жрица перерыла уже несколько томов, ни ничего похожего не нашла. Она надышалась пылью и была сыта этой библиотекой по горло. Может, этот Фисбен какой-нибудь утехинец, дальний родственник Рейстлина? Но нет, не похоже…
— Не может человек просто так потеряться, — твердила Крисания эстетикам, которые качали головами. — Такого не бывает, ведь всем известно, что Астинус Палантасский записывает абсолютно всё… — в голову Крисании пришла светлая мысль. — Вот и спрошу у него лично. Он точно должен знать!
Посвящённая решительно направилась вон из читального зала, твёрдо намереваясь достичь своей цели, а именно — увидеться с самим Астинусом.
— Не-е-ет! — путь ей перегородил полный, лысый, но чрезвычайно отважный и самоотверженный Бертрем. — Помилуйте, госпожа, к нему нельзя, — библиотечный смотритель казался очень несчастным — если на чёрного мага Рейстлина Маджере он мог хотя бы злиться, пусть и в глубине души, когда тот нарушал правила, то как бы он разозлился на жрицу Паладайна? — Нельзя отрывать Мастера от его работы, прошу вас, не ходите.
В голосе Бертрема звучала мольба, и доброе, отзывчивое сердце жрицы на миг дрогнуло, но тут же она вспомнила, зачем она сюда пришла.
— Ну уж нет, Бертрем, — губы Крисании сжались в тонкую нитку, — ни ты, ни кто-либо другой не помешает мне, разве что только сам Гилеан явится в эту Библиотеку и…
— И что? — послышался громовой голос.
Эстетики в панике бросились врассыпную с такой огромной скоростью, что только сандалии сверкали в коридорах. Крисания осталась один на один с вступившим в зал Астинусом. Глаза историка метали молнии, рядом с этим статным человеком Крисания почувствовала себя маленькой мышью. Ей очень захотелось последовать примеру Бертрема и остальных и с жалобным писком пуститься наутёк от той силы, что источал этот человек… или уже не человек?!
— И… ничего… — тихонько прошептала жрица.
— Зачем ты оторвала меня от моей работы? — нахмурился Астинус, пристально глядя на Посвящённую.
— Я… я просто хотела сказать… спросить… не встречал ли ты где-то в хрониках человека по имени Фисбен… ты же должен был записать это имя.
Астинус вдруг усмехнулся. Напряжение мгновенно спало.
— Фисбен? Ты спрашиваешь об этом у меня, жрица? Стоя здесь, в обители, где почитают Гилеана?
Крисания окончательно потеряла нить разговора:
— Ну… да, а что такого я сказала?..
Астинус вновь усмехнулся и направился к двери. Прежде, чем женщина успела крикнуть «подожди!», он обернулся и сказал:
— Тебе лучше отправляться в свой Храм. Там ты узнаешь больше. А в хрониках ты ничего не найдёшь. Если даже там что-то и будет, то ты всё равно не поймёшь.

Всю дорогу от Библиотеки до Храма, Крисания не переставала думать о том, что сказал ей Астинус. Может, этот Фисбен — жрец Паладайна? Но откуда бы его знал Рейстлин… Первым жрецом Паладайна после Катаклизма был Элистан, и это было во время Войны Копья, таким образом они знакомы с Рейстлином, но кто такой тогда Фисбен?..
Вечерело, и прохожих было всё меньше и меньше. Крисания шла, рассеянно глядя по сторонам, и всё пыталась сопоставить те факты, которые у неё имелись. От Библиотеки до Храма идти было недалеко, но к тому моменту, как Посвящённая добралась до своей комнаты, голова у неё всё равно гудела от догадок и предположений. Она не хотела спрашивать об этом Фисбене в Храме впрямую, потому как боялась выдать себя с головой. А если откроются её похождения с Рейстлином…
При мысли об этом Крисания зажмуривалась.
«Надо пойти и всё рассказать Элистану, — подумала женщина, лёжа в кровати и пытаясь уснуть. Крисания устроила себе подушку так, чтобы видеть Башню Высшего Волшебства. — Он поймёт, он посоветует, он не выгонит меня. Я так дальше не могу! Но с другой стороны…».
Крисания вспомнила жаркие объятия мага, и её унесло куда-то на тёплых волнах грёз. А когда Посвящённая вспомнила поцелуй, она издала тихий стон и закрыла глаза. Но её воспоминания были прерваны осторожным стуком в дверь.
Жрица, выражая крайнее недовольство громким шлёпаньем босых ног по полу, вылезла из-под одеяла и пошла открывать, предварительно накинув поверх ночной сорочки жреческий плащ.
Это оказалась Лейла.
— Простите, госпожа, можно? — робко спросила она, заглядывая.
— Ах, Лейла, заходи, — Крисания скинула плащ и снова прыгнула в кровать. — Я уж думала, это Элистан или кто-то ещё…
— Да что вы, госпожа, — девушка поспешно зашла и закрыла за собой дверь, затем устроилась на мягком пуфике перед зеркалом. — Они уже все спят, — она подмигнула Посвящённой. — Я просто хотела узнать, как у вас вчера всё сложилось?
Крисании было стыдно что-то рассказывать молодой жрице, но с другой стороны… ей так хотелось с кем-то поделиться радостью, впечатлениями! В конце концов, просто потрепаться, как нормальной женщине.
— Ну… — она покраснела, и это было видно даже в неверном свете двух лун. — Да… всё было хорошо…
— Целовались! Вы целовались! — мгновенно догадалась Лейла и, вскочив, закружилась по комнате Крисании. — Госпожа, если бы вы только знали, как я за вас рада! А он красивый? Ваш избранник? Он необычный?
— О да, — оживилась Посвящённая, даже приподнявшись с кровати. — Он очень красивый и очень, очень необычный.
Лейла снова села на пуф и мечтательно посмотрела в окно.
— Как вам повезло, госпожа Крисания.
Повисло молчание, Лейла то ли мечтала о ком-то, то ли вспоминала какую-то свою прошлую любовь, а Крисания вдруг подумала, что она может задать интересующий её вопрос молодой жрице. Ведь если та до сих пор не разболтала ни о чём, есть шанс, что и про Фисбена можно спросить.
— Скажи, Лейла, — как бы между прочим начала Посвящённая, не глядя на девушку. — Тебе не знакомо имя Фисбен?
Та рассмеялась.
— Да разве ж это имя, госпожа Крисания? — она утёрла глаза. — Но я ничего подобного никогда не слышала. Подождите, — Лейла вдруг в упор посмотрела на Крисанию. — Так зовут вашего…
— Нет! — Посвящённая даже замахала руками. — Мне… приснилось это. Просто приснился человек, которого так зовут, — нашла неожиданный выход из положения жрица. — Это никак не связано с моим избранником.
Лейла кивнула и сказала:
— Тогда я советую вам рассказать об этом завтра Элистану. Вдруг это был очень важный сон?

— Как ты сказала, дитя моё? Фисбен?
Элистан впервые смотрел на Крисанию так. Глаза пожилого жреца расширились, рукой он схватился за стол, чтобы не упасть. Затем и вовсе опустился в кресло, а также указал Крисании сесть напротив него.
— Опиши мне, как выглядел этот Фисбен.
Посвящённая успела уже несколько раз пожалеть, что задала вопрос Элистану, но отступать было некуда. Она заговорила, стараясь быть максимально осторожной, будто бы ступала по топкому болоту:
— Ну… он похож на очень старого мага. И такое впечатление, будто бы он… ну…
— Слегка не в себе, — кивнул Элистан, подбадривая женщину.
— Ты знаешь его? Ты видел его? — с надеждой спросила Крисания, затем осеклась. Она ведь позиционировала это всего лишь как свой сон! — То есть, он существует на самом деле!..
Элистан вздохнул и улыбнулся.
— Я видел его не так много, как мне бы того хотелось. Но есть те, кто путешествовал с ним. Сейчас их зовут Героями Копья.
— Но ведь ты тоже Герой Копья, — недоумевала Крисания.
— Тот, кого ты называешь Фисбеном, повстречался мне только один раз. Его видели такие люди, как Золотая Луна, Лоранталаса Канан, Карамон Маджере, Рейстлин Маджере…
«Рейстлин Маджере! — сердце Крисании застучало быстрее. — Потрясающе, так вот, откуда они знакомы! Но кто всё-таки такой этот Фисбен?».
А Элистан тем временем продолжал, хотя Крисания уже не слушала перечисления имён других Героев Копья.
— …и Тассельхоф Непоседа. Тот, кого ты называешь Фисбеном, присутствует во мне и в тебе. Фисбен — это один из аватаров нашего бога Паладайна.
Жрица вскрикнула. От природы Крисания Таринская была сильной женщиной, вопреки сложившемуся стереотипу об аристократках, которые готовы упасть в обморок при виде мёртвой птички. Но эта новость потрясла её настолько, что она чуть не потеряла сознание.
«Можно ли назвать достойным чёрного мага-ренегата? Вряд ли… Думаю, Паладайн ненавидит Рейстлина Маджере…»
«Фисбен. Тебя зовут Фисбен…»
«Я вспомнил! Ты тот парнишка из Утехи, говорят, ты неплохой маг!..»
«Тили-тили-тесто, жених и невеста. Давайте, идите куда шли …»
«А разве ты его не узнала?..»
«В общем, он просто старый знакомый…»
«Кстати, хороший жених, да!..»
«Фисбен? Ты спрашиваешь об этом у меня, жрица? Стоя здесь, в обители, где почитают Гилеана? Тебе лучше отправляться в свой Храм. Там ты узнаешь больше. А в хрониках ты ничего не найдёшь. Если даже там что-то и будет, то ты всё равно не поймёшь …»
Что это всё означает? И главное — что теперь делать? Крисания находилась на грани истерики. Неужели это был Паладайн? Неужели…
— Элистан… — прошептала женщина, и голос её был полон отчаяния. — Я согрешила…
Казалось, старый жрец ни капельки не удивлён. Он лишь вздохнул и спросил:
— Что случилось, дитя моё? Расскажи, и тебе станет легче. Паладайн простит тебя.
— Такое нельзя простить, — женщина сама не заметила, как начала плакать.

Через полчаса Элистану всё же удалось узнать, что случилось. На это потребовалось некоторое количество нервов, чтобы успокоить Посвящённую, и три носовых платка.
— Подожди, Крисания, постой на секундочку, — Элистан сделал предупреждающий жест рукой. Жрец имел хорошо развитый логический разум и лидерские качества, ведь до того, как ему открылись диски Мишакаль, он был предводителем рабов Пакс Таркаса. А в первое время своей жреческой практики ему досталось непростое задание уговорить следовать за ним Бедесующего-с-Солнцами Солостарана. — Ты мне хочешь сказать, что ты согрешила с чёрным магом Рейстлином Маджере…
— Да! — воскликнула женщина, заламывая руки, но Элистан, не слушая её, продолжал:
— …И ПАЛАДАЙН ОДОБРИЛ ЭТО?!
— ДА!!! — Крисания вскочила с кресла и закрыла руками лицо. — Да!
Элистан не выдержал и тихо засмеялся. Посвящённая отреагировала на это и посмотрела на жреца недоумевающим взглядом.
— Крисания, я чего-то не понимаю. Ты уверена, что всё было именно так?
— Конечно… — прошептала сбитая с толку жрица. — Именно так всё и было.
— Тогда я делаю единственный логичный вывод в данной ситуации — Паладайн хочет вашего союза.
А вот теперь даже природная стойкость не помогла Посвящённой. Очнулась она уже на своей кровати, а рядом сидела Лейла, которая сказала, что Элистан обещал скоро зайти, справиться о здоровье.

— Ну наконец-то я вижусь с тобой, братишка, а не с твоим слугой, — пропела Китиара, входя в кабинет Рейстлина.
— Он мой ученик, — сухо поправил её волшебник. — И я не очень понял, что значит «ты с ним видишься»?
Китиара захихикала, присаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу.
— Ой, братик, ты у меня ещё такой маленький… впрочем, не важно. Я хотела поговорить с тобой.
Рейстлин как раз заканчивал работу. Он хотел сказать, что приёмные часы у него уже прошли, и шла бы Кит к Чемошу, но потом подумал, что от этой заразы будет легче избавиться, один раз выслушав.
— Я весь внимание, — холодно сказал маг, продолжая делать какие-то пометки на полях книги. — Говори как можно быстрее и уходи.
Китиара фыркнула:
— Как негостеприимно! Ну и ладно. Я тут подумала, не нужны ли тебе отличные воины?
— Кит, — как бы проводя ликбез, начал Рейстлин, не отрываясь от своего занятия. — Я хочу тебя заверить, что твоё Синее Крыло морально устарело со времён Войны Копья. Поэтому нет, спасибо, не нужны. Можешь продать свои войска в антикварный магазин, они больше ни на что не годны.
— Но как же Рыцарь Смерти, Лорд Сот, он в отличном состоянии, его все боятся… — возмутилась воительница.
— Предпочитаю связываться только с теми андедами, которых могу сам контролировать, — отрезал волшебник. — Поэтому я ничем не могу тебе помочь…
Спор бы продолжился, но Рейстлин вдруг сказал, глядя на вход:
— Да, Даламар?
— Госпожа Крисания с визитом к вам, шалафи, — торжественно объявил Даламар из-за двери.
— Что-о-о?
Первым порывом Рейстлина было вскочить из-за стола и хоть как-то привести себя в порядок, но он очень быстро понял, что за пару секунд не успеет сделать ничего. Оставалось только обречённо сказать:
— Войдите.
И отдаться судьбе.

Крисания всё же решила наведаться в Башню. Когда эмоции немного улеглись, она поняла, что, судя по всему, как бы парадоксально это не звучало, Паладайн одобряет её встречи с Рейстлином Маджере… что ж, значит, стоит прийти к магу в гости.
Тем более что жрица не могла спать — она всё время думала о предстоящей встрече.
Даламар провёл её прямо к кабинету Рейстлина, дверь открылась… и Крисания обомлела! Волшебник там был с какой-то другой женщиной! Незнакомка была красива, даже очень. Короткие кудрявые волосы, кривая улыбочка, которой она одарила жрицу, идеально сложенное тело — гибкое, сильное, пропорциональное…
«Не чета мне, — это была первая мысль Крисании. — Я же говорила Лейле, что я толстая…».
— Я… помешала? — прошептала жрица. — Я зайду в другой раз…
— Нет-нет, — замахал руками Рейстлин. — Я уже закончил. Кит, тебе пора, Даламар, проводи её.
— Да, Даманар, проводи меня, — подмигнула эта самая Кит тёмному эльфу.
— Я Даламар, — процедил тот.
Женщина послала эльфу воздушный поцелуй и кривую улыбку, давая понять, что ей всё равно.
Рейстлин встал из-за стола.
— Я что-то не понял, что в моей Башне творится. Китиара! Даламар! Вон отсюда, увижу вместе — убью обоих!
— Что? — Посвящённая схватилась за дверной косяк. «Куда я попала? Это же гнездо разврата!». — Я забыла в Храме одну важную вещь, — пролепетала Крисания. — Мне очень нужно домой!
Тут до Рейстлина дошло. Но поздно — жрица уже исчезла в коридоре.
— Так, вас я убью позже, — длинный палец указал сначала на тёмного эльфа, затем на воительницу. — Стоять здесь, кто посмеет уйти, умрёт особо страшным образом!
С этими словами Рейстлин исчез.
«Это одна из сотни поклонниц, — плакала Крисания, пока бежала по тёмному коридору неведомо куда. — Ну конечно, неужели я могла быть такой дурой и подумать, что я у него единственная! Это испытание, посланное Паладайном…».
В какой-то момент нога её не нашла опоры, и Посвященная упала бы, но чьи-то руки подхватили её и оттащили от опасного места.
— Ширак, — сказал знакомый голос совсем рядом. Вспышка света на миг ослепила жрицу, а затем глаза привыкли к свету.
Рейстлин сжимал Посох Магиуса с горящим навершием в правой руке, левой же он обнимал Крисанию за талию. Жрица вскрикнула, когда увидела, куда она только что чуть не угодила. Она выбежала точно на винтовую лестницу без перил. В центре зияла огромная чёрная дыра-пропасть.
— Здесь не следует ходить в одиночку, — тихо сказал маг. — А Китиара — моя сестра, если тебя это беспокоит.
— Сестра? — прошептала жрица и вдруг почувствовала себя полной идиоткой. — Прости, пожалуйста. Я подумала, что это одна из сотни твоих поклонниц…
Рука волшебника сильнее стиснула посох.
— Какие сотни поклонниц, Крисания? — его губы сжались, глаза сузились, тон голоса стал злым.
— Ну, как какие, — смутилась Посвящённая, понимая, что опять попала впросак. — Ты же самый сильный маг, Властелин Прошлого и Настоящего, такой необычный, красивый… — женщина покраснела и опустила глаза.
Маг издал слабый стон.
— Нет и не было никогда никаких поклонниц, Крисания! Меня всегда считали уродом, насмехались и гнали отовсюду. Даже мои собственные друзья, те, кого называют Героями Копья, чурались меня. Откуда бы взяться поклонницам у больного и некрасивого человека, который выглядит, как демон из Бездны?..
Продолжить Рейстлин не смог, хотя ему было, что сказать. Крисания запечатала ему рот поцелуем.

Эпилог
— Шалафи, я нашёл кое-что, — Даламар влетел в кабинет к учителю, потрясая листом пергамента. — Помните, мы давеча разговаривали про мир на другом плане?
— Да, да, ты что-то нашёл? — взволнованно отозвался Рейстлин.
— Ещё бы! — тёмный эльф едва не танцевал от радости. — Вот только… — он понизил голос. — Вот только госпоже Крисании не говорите ничего.
Властелин Прошлого и Настоящего подозрительно свёл брови:
— Это ещё почему?
— Потому, шалафи, что я нашёл сотни ваших поклонниц! Тысячи ваших поклонниц! Поколения сотен и тысяч ваших поклонников и поклонниц!

Сообщение отредактировал Лин Тень - 20-03-2011, 0:41

[Лин Тень >>>]

Первая брачная ночь


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Первая брачная ночь"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: в какой-то мере продолжает тему «Дня Всех Влюблённых», «Первого свидания», «Love Seat» и "Сотен поклонниц Рейстлина Маджере"
Рейтинг: PG-17 (на самом деле это почти NC!)
Тип: гет, AU, OOC Рейстлин, OOC Крисания
Пейринг: Рейстлин/Крисания
Жанр: пьеса, юмор, романтика
Размер: мини
Герои: Рейстлин Маджере, Крисания Таринская, Даламар Арджент
Саммари: КРИСАНИЯ, робко: Может быть, ты меня поцелуешь?
РЕЙСТЛИН, нервно: А, ну да, конечно.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать

АКТ 1. ПАЛАНТАССКАЯ БАШНЯ ВЫСШЕГО ВОЛШЕБСТВА. КАБИНЕТ РЕЙСТЛИНА.
Декорации: ярко пылающий камин, книжные полки по стенам, Врата в Бездну, полуприкрытые шторкой. Огромный стол РЕЙСТЛИНА стоит посередине круглой комнаты, на столе книги, колбы, пробирки. На краешек стола присел ДАЛАМАР, РЕЙСТЛИН носится по комнате, нервно накручивая пряди волос на пальцы.
ДАЛАМАР, успокаивающе: Вам не стоит так беспокоиться, шалафи, всё будет хорошо, я уверен. Берёт печенье из вазы учителя, которая стоит на столе, далее, похрустывая печеньем. В конце концов, вам же не впервой, ведь так?
РЕЙСТЛИН, поворачиваясь к ученику, глаза горят, волосы растрёпаны: Представь себе!
ДАЛАМАР, давится печеньем: Но шалафи… все эти мифы про ваших поклонниц…
РЕЙСТЛИН, разъярённо: Это мифы!! Представь себе!! Огорчённо: Надо было на ком-нибудь потренироваться.
ДАЛАМАР, давится печеньем вторично, откладывает его от греха подальше: Кого вы сейчас имели в виду?..

АКТ 2. ПАЛАНТАССКАЯ БАШНЯ ВЫСШЕГО ВОЛШЕБСТВА. КОРИДОР.
Декорации: длинный тёмный коридор, по стенам развешаны шарообразные магические светильники в зажимах-когтях дракона. Пол, стены, потолок выложены тёмным камнем. РЕЙСТЛИН не идёт, а скорее крадётся по коридору своей же Башни, в руках нет привычного Посоха Магиуса.
РЕЙСТЛИН: Надо было всё-таки потренироваться. Нет, ну ведь за стенами Башни целый город! Один из самый больших на Ансалоне, между прочим. Неужели там не нашлось бы, на ком потренироваться? Не верю. Нет, ну в самом деле, не на Даламаре же с Цианом! И о чём я только думал? Что удастся этого избежать? Каким идиотом я был! Нет, чисто в теории я знаю, как это делается… но что мне та теория! И почему я не интересовался у своего братца о таких вещах? Он бы мне всё рассказал… но нет! Рейстлин Маджере был глупым мальчишкой, думавшим, что его минует доля сия… Останавливается. Прислоняется к стене, переводит дух, затем почти кричит: А она никого не минует! Даже такого урода от рождения, как я! Успокаивается, вытирает лоб широким рукавом мантии, и так же крадучись идёт дальше. Нет, надо было потренироваться… Сталь решает всё, а у меня её достаточно. И тогда я был бы спокоен сейчас. Проходит несколько шагов, затем хватает себя за волосы. Позор! Позор на мои седины! Натягивает капюшон до подбородка. Мой ученик и мой слабоумный брат знают больше меня!!! Эхо разносит крик по коридору, РЕЙСТЛИН вздыхает, снимает капюшон и с обречённым видом идёт дальше. Ладно, анатомию я знаю, там уж как-нибудь разберёмся…

АКТ 3. ПАЛАНТАССКАЯ БАШНЯ ВЫСШЕГО ВОЛШЕБСТВА, СПАЛЬНЯ КРИСАНИИ.
Декорации: большая трёхспальная кровать с пологом, застеленная чёрными шёлковыми простынями, окно закрыто ставнями, рядом с окном туалетный столик из чёрного дерева со старинным зеркалом, ширма, за ней виднеется столик с каменным кувшином для умывания. Пара мягких кресел и стол. Вся обстановка в тёмных тонах, ковёр на полу тоже тёмный, в чёрных подсвечниках горят чёрные свечи. КРИСАНИЯ полулежит на кровати в белой сорочке, поджав под себя ноги и осматривая помещение.
КРИСАНИЯ: По-моему, я смотрюсь тут несколько глупо… Я бы даже сказала — лишне. Может быть, стоило пригласить его в Храм? Но тогда он бы смотрелся там лишне. Вздыхает. Ну где же он? Но как же мне ему сказать?.. Ах, а если он обидится на меня? Наверное, он так ждал этого момента, а я… Помоги мне Паладайн! Что же делать?
Открывается дверь, входит РЕЙСТЛИН.
РЕЙСТЛИН: Крисания? О, ты меня ждёшь! В сторону: Как будто бы я мог надеяться, что будет не так…
КРИСАНИЯ: Да, конечно же, я тебя жду. В сторону: Как будто бы я могла надеяться, что ты не придёшь… РЕЙСТЛИНУ, стесняясь: Знаешь, мне кажется эта обстановка, ну, она слегка не моя…
РЕЙСТЛИН, пожимая плечами: Всё переделаем в разумных рамках. Сделаем, как тебе нравится. А почему ты закрыла окно? Тебе холодно?
КРИСАНИЯ: Да, дует, погода не очень тёплая…
РЕЙСТЛИН, в сторону: Та-ак, пошли разговоры о погоде. Она ждёт, что я начну. Все женщины ждут, что мужчина начнёт. И что я должен сделать? Присаживается на краешек кровати. Ну что ж, это уже начало.
КРИСАНИЯ придвигается поближе к РЕЙСТЛИНУ.
КРИСАНИЯ, в сторону: Что же делать? Как же быть? Но я же не могу просто обойти вниманием его жест!
РЕЙСТЛИН кладёт руку на плечо КРИСАНИИ, она в ответ неуверенно кладёт руку на его плечо.
КРИСАНИЯ, робко: Может быть, ты меня поцелуешь?
РЕЙСТЛИН, нервно: А, ну да, конечно. Целует КРИСАНИЮ, в процессе распаляется и целует её ещё раз, прижимая к себе.
КРИСАНИЯ, в сторону: Какой он горячий! Какой страстный! Представляю его в деле… ой, то есть не представляю, прости Паладайн. Ну вот как я ему теперь скажу?..
РЕЙСТЛИН, в сторону: А это было приятно. Нет, я, конечно, уже целовал её раньше, но не так! Ладно, может, всё не так страшно. Что там дальше надо сделать?.. Наверное, раздеть её? Рука РЕЙСТЛИНА тянется снять сорочку КРИСАНИИ, но задерживается на груди жрицы. Через какое-то время, преодолев оба «препятствия», перед этим их пощупав, РЕЙСТЛИН всё-таки раздевает КРИСАНИЮ. Ого! Нет, я, конечно, знал, что она хороша собой, но в таком виде даже лучше, чем обычно!
КРИСАНИЯ, в сторону: Кажется, я ему понравилась… о Паладайн! Что делать? Но до чего ж хочется его раздеть… Расстёгивает мантию РЕЙСТЛИНА, затем снимает её.
РЕЙСТЛИН, в сторону: Кажется, я понял, что делать дальше. Я напрасно волновался, что не смогу. Обнимает КРИСАНИЮ и ложится с ней на кровать, целует её.
КРИСАНИЯ, в сторону: Я должна ему сказать сейчас. Пока не поздно.
РЕЙСТЛИН: Что с тобой? Тебе не нравится?
КРИСАНИЯ: Нет, очень нравится, просто…
РЕЙСТЛИН: Просто что?
КРИСАНИЯ: Просто я не могу.
РЕЙСТЛИН, злится: А мне казалось, мы уладили все твои вопросы с целибатом и Паладайном! Ты вроде как моя жена!
КРИСАНИЯ: Ну что ты, милый, дело не в этом. Я… не могу. Сегодня.
РЕЙСТЛИН: То есть как? Что значит — «сегодня»? Крисания!
КРИСАНИЯ, начинает плакать: Я сегодня не могу, правда не могу. Совсем не могу!
РЕЙСТЛИН: Я не понимаю…
КРИСАНИЯ: Вы, мужики, никогда не понимаете! И не поймёте! Отталкивает РЕЙСТЛИНА, продолжает рыдать в подушку.
РЕЙСТЛИН: Ты мне хочешь сказать, что у тебя…
КРИСАНИЯ: ДА!!! У меня «эти дни»!! Что непонятного?
РЕЙСТЛИН, ошеломлённо: А ты сразу не могла сказать? В сторону, вставая и одеваясь: Если б я знал, что у меня столько времени, я бы так не нервничал…
КРИСАНИЯ, поворачиваясь и вытирая слёзы: Я боялась. Ты, наверное, очень расстроен, да? Наша первая брачная ночь не удалась. Встаёт и одевается. И всё из-за меня. Может быть, я что-то могу для тебя сделать?
РЕЙСТЛИН, после паузы: Да, можешь. Сыграй со мной в кхас.

ЭПИЛОГ. ПАЛАНТАССКАЯ БАШНЯ ВЫСШЕГО ВОЛШЕБСТВА. СПАЛЬНЯ РЕЙСТЛИНА.
Декорации: большая кровать, стол, окно, книжные шкафы и полки, ковёр на полу. Два кресла сдвинуты друг к другу, между ними на столике стоит доска для кхаса. В креслах — КРИСАНИЯ и РЕЙСТЛИН.
РЕЙСТЛИН: Ты не можешь так ходить.
КРИСАНИЯ: Да? Ну хорошо, тогда так.
РЕЙСТЛИН: Согласись, так или иначе, а ночь мы провели хорошо.
КРИСАНИЯ: Да, кхас очень увлекательная игра. Хитро прищуривается. Кстати, послезавтра мы уже можем начать исполнять всё то, что проиграли друг другу сегодня…

[Elberet >>>]

"День Всех Влюблённых" со всеми продолжениями - супер))
Кстати, почему Элистан говорит, что не видел Фисбена? Видел, и даже по-моему неоднократно.

РЕЙСТЛИН, разъярённо: Это мифы!! Представь себе!! Огорчённо: Надо было на ком-нибудь потренироваться.
ДАЛАМАР, давится печеньем вторично, откладывает его от греха подальше: Кого вы сейчас имели в виду?..

[Лин Тень >>>]

Кстати, почему Элистан говорит, что не видел Фисбена? Видел, и даже по-моему неоднократно.

Я проверила по книгам. Оказывается - нет. Фисбен "умер в куче перьев", когда Элистана только спасли из Пакс Таркаса. Потом компания пошла в Тарсис, а затем Элистан пошёл со Стурмом, Лораной, Тасом и Флинтом в гости к Феал-хасу. Затем они пошли к эльфам - Элистан там осел, а Фисбен появился чуть позже, в Усыпальнице Хумы. Затем они доставили Око на Совет Белокамня - и только там Элистан мельком увидел Фисбена. Наверное, всё-таки надо исправить, вы правы. Потому что один раз всё же они виделись.

Я рада, что вам понравились фанфики

[Elberet >>>]

Затем они доставили Око на Совет Белокамня - и только там Элистан мельком увидел Фисбена.

Ну, они вообще-то и после совета виделись и разговаривали и Элистан его узнал. )) ДЗН:

Внезапно,  подняв  глаза,  Элистан  увидел  перед  собой рассеянного старого мага, запомнившегося ему по Совету...
но тут старик поднял голову и заморгал:
    - Тысяча извинений! Мы уже встречались или мне кажется?..
    И Элистан внезапно утратил  дар  речи.  Загорелое,  обветренное  лицо жреца  покрыла  смертельная  бледность.  Хрипло,  с  трудом,  он  наконец выговорил:
    - О да, господин мой, мы встречались, только до сих пор  я  этого  не понимал. Мне казалось, что нас только что познакомили; на самом же деле  я знал тебя очень, очень давно...

[Лин Тень >>>]

Elberet, да, спасибо огромное, я исправила.

[Лин Тень >>>]

Кроссворды


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Кроссворды"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: мы представим, что на Кринне есть типография
Рейтинг: G
Тип: AU, ООС Даламар, OОС Рейстлин
Пейринг: нет
Жанр: юмор, пародия
Размер: мини
Герои: Даламар Арджент, Рейстлин Маджере
Саммари: — Парус, — на автомате ответил Рейстлин, снимая перчатки.
— Точно, парус! — хлопнул себя по лбу тёмный эльф.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия
Благодарности: моей маме.

Даламар склонился над листом пергамента. Брови тёмного эльфа сошлись на переносице, перо, которое держал Даламар, было обгрызено и обсосано, на кончике носа виднелся чернильный след. Можно было легко себе вообразить, что ученик корпеет над очередным заданием своего шалафи, однако…
— Фамилия последнего Короля-Жреца Истара… — пробормотал тёмный эльф. — Ах ты ж задери тебя живчик! — Даламар отбросил перо. — Не знаю я, не знаю! Но я знаю того, кто знает…

Рейстлин, одетый в лабораторную мантию и защитные перчатки, проводил алхимические опыты в своём кабинете, когда услышал стук в дверь. Это мог быть только Даламар, его ученик, потому что больше в Башне никого не было, не считая призраков, конечно. На данный момент Даламар должен был изучать новые заклинания. Видимо, ему было что-то непонятно.
— Войди, — волшебник щёлкнул пальцами, и запирающее заклятье спало.
Тёмный эльф ступил в комнату, закрыл за собой дверь и кивнул своему шалафи.
— Что ты хотел? — не оборачиваясь, спросил Рейстлин, продолжая работу.
Даламар помялся немного, но затем всё же решился задать вопрос:
— Скажите, шалафи… а вы знаете, кто был последним Королём-Жрецом Истара?
— Белдинас Пилофиро, — ответил маг, не оборачиваясь. — А тебе зачем?
— Да так, историю изучаю… — эльф принялся ковырять носком сапога коврик. — А вот ещё… — Даламар, убедившись, что шалафи на него не смотрит, быстро вынул из рукава мантии сложенный вчетверо лист пергамента. — Ммм… вот, вы случайно, не знаете: устройство, придуманное гномами-механиками для управления кораблём и добычи рыбы.
— Парус, — на автомате ответил Рейстлин, снимая перчатки.
— Точно, парус! — хлопнул себя по лбу тёмный эльф.
— Даламар!
Властелин Прошлого и Настоящего круто развернулся и встретился с ликующим взглядом ученика. Радость в глазах тёмного эльфа мгновенно угасла, а левой рукой он попытался убрать в правый рукав мантии пергамент.
Рейстлин одним прыжком подскочил к своему ученику и схватил за запястье, затем выдернул злосчастный пергамент из пальцев эльфа.
— Так-так-так, — нехорошо улыбнулся волшебник. — Что это у нас тут? — Рейстлин развернул помятый лист. — Кроссворды! Ученик! Чем ты занимаешься!
Даламар казался сейчас очень несчастным. Он старался не смотреть в глаза учителю. Пальцы тёмного эльфа беспрестанно сцеплялись и расцеплялись от нервозности, взгляд бегал.
— Ты обязан отрабатывать заклинания и читать теорию, а ты страдаешь ерундой! — продолжал отчитывать ученика Властелин Прошлого и Настоящего. — И, кстати, — Рейстлин вгляделся в пергамент, — Вот это слово у тебя написано неправильно. Башня чёрных магов — это Лосаркум, а не Далтигот. Тогда по горизонтали у тебя получится «Торбардин».
— М-да, точно, спасибо, шалафи, а то у меня не сходилось…
— Не сходилось? Не сходилось у него! А ну как сейчас проверку устрою! Ты заклинания выучил?
— Ну я…
— Ты кроссворды гадал! Ну-ка быстро за работу! И наряд на мытьё лестниц вне очереди!
Расстроенный Даламар вышел из кабинета. Лучше б в книжке поискал фамилию этого несчастного Короля-Жреца…

— Шалафи, я закончил, — отчитался тёмный эльф по прошествии нескольких дней, снова стоя в кабинете своего учителя. — Лестницы вымыты, заклинания выучены и отработаны. Вы хотели принять у меня экзамен.
Рейстлин сидел за своим столом и не реагировал на присутствие ученика. Он весь погрузился в изучение какого-то листочка. Властелин Прошлого и Настоящего морщился, бормотал что-то вполголоса и иногда что-то записывал.
— Шалафи?
— Угу, — промычал Рейстлин. — Даламар, ты из Сильванести?
— Э… ну… да, — это был тот вопрос, который тёмный эльф меньше всего ожидал услышать.
— Какая у вас самая южная точка?
— Фалиност, — оторопело сказал Даламар. — Это южный порт.
Рейстлин аккуратно что-то записал, затем поднял взгляд золотых глаз на ученика.
— Тогда здесь у меня будет «Галан».
— Шалафи, — тёмный эльф не верил своим длинным ушам, — вы что… гадаете кроссворды?
— Я? Нет, конечно! Как ты мог такое подумать? — Рейстлин быстро схватил толстый фолиант и положил сверху на пергамент. — Маг не должен тратить своё время на такую ерунду! А зачем ты… а, да, точно, экзамен. Давай им и займёмся.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 21-03-2011, 13:41

[Лин Тень >>>]

Вечер 16 дня месяца Коридж


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Вечер 16 дня месяца Коридж"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: эрготианское название месяца взято с Нексуса, переведено мной так, как я сочла правильным
Рейтинг: G
Тип: AU
Пейринг: Карамон/Тика (малозначимо)
Жанр: смарм, немножко ангст
Размер: мини
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Карамон Маджере, Тика Вейлан
Саммари: Зачем я вообще заговорил с ним? Два месяца мы спокойно жили, практически не общаясь, не считая чисто прикладных тем. Что побудило меня начать рассказывать о себе?
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия
Благодарности: Faery за идею (которая, кстати, подверглась кардинальной метаморфозе) и за названия месяцев.


— На сегодня всё, ты свободен, ученик, — Рейстлин махнул рукой и отвернулся от Даламара.
— А… подождите, шалафи! — эльф лихорадочно оглядел классную комнату, где они практиковали заклятье, в надежде, что его взгляд зацепится хоть за что-то, и в мозгу родится идея, как можно будет продлить занятие.
За окном была уже глубокая ночь. Рейстлин всегда старался лечь спать рано, если, конечно, он вообще ложился спать. Бывало и такое, что великий архимаг сидел в кабинете ночами. Правда, он с лихвой компенсировал часы работы часами дневного сна, оставляя Башню полностью на попечение своего ученика. Даламар не решался тревожить шалафи, когда тот спал. Не только из соображения, что Рейстлин будет зол, что его сон оказался прерван, но ещё и потому что эльф не на шутку волновался за здоровье учителя.
Вначале Даламар объяснял себе это беспокойство тем, что такого учителя нельзя терять, но потом вынужден был признаться, что в какой-то мере относится к Рейстлину как к отцу. Шаблон, который десятилетиями собирали и прочно вбивали в него на родине, вдруг порвался. Человек, который был младше Даламара минимум вдвое, да ещё и был болен настолько, что, казалось, вот-вот уже должен умереть, хоть ещё и не старик, оказался для слуги, давно потерявшего и мать, и отца, роднее, чем целая страна, жители которой изгнали его. Его, который когда-то был её героем… или во всяком случае послужил с тем, чтобы армии Фейр Керон не заняли Сильванести. Пусть он сделал это своеобразно, но никто не пострадал, кроме, разве что, глупой Илле Сават. Но действия Даламара так или иначе уж точно оказались полезней дурацких молитв богу, который не желал отвечать…
Даламар вздрогнул, осознав, что он снова погрузился в воспоминания, а на него направлен проницательный взгляд золотых глаз. Рейстлин обернулся и в необычных зрачках архимага неподвижно застыло отражение его ученика.
— Что ты хотел?
— А… я… — поняв, что так ничего и не придумал, Даламар опустил голову. — Может, убраться у вас в кабинете? Я там убирался давно уже…
— Позавчера, — холодно напомнил Властелин Прошлого и Настоящего. — У тебя проблемы с памятью?
— Нет, — выдохнул Даламар.
— У тебя проблемы со свободным временем? Тебе некуда его деть?
— Нет, — тёмный эльф обречённо покачал головой.
За короткий срок своего пребывания в Башне он успел привязаться к своему учителю. Рейстлин же… по правде говоря, Даламар до недавнего времени сомневался, может ли этот человек вообще что-либо чувствовать. Тон архимага всегда оставался тихим и спокойным. Казалось, случись здесь второй Катаклизм, Рейстлин останется таким же. Даламар даже пробовал специально вызывать в своём учителе злость — вёл себя глупо, бил колбы, «терял» книжки. Не вышло. Всё тот же спокойный тон, всё тот же незаинтересованный вид.
Иногда Даламар начинал напоминать сам себе подростка, который пытается хоть чем-то привлечь внимание родителя. Ну хоть чем-то! Однако всё без толку…
Но позавчера, когда эльф убирался в кабинете своего шалафи, тот вдруг начал рассказывать ему историю. Начал — и не закончил. Рейстлин рассказывал без имён, но Даламар догадался, что шалафи рассказывает про себя… и кого-то ещё. Похоже, этим кем-то являлся брат Рейстлина, о котором тёмный эльф как-то слышал. И это было так необычно… начать хотя бы с того, что шалафи сам начал что-то рассказывать! С чего бы это? Эльф мог бы отдать ухо на отсечение, что этого не случится никогда, что Влестелин Прошлого и Настоящего, несмотря на то, что источает жар, на самом деле абсолютная ледышка.
А интонации! Даламар никогда не слышал ничего подобного от своего шалафи. Архимаг будто бы снова переживал все события, о которых он рассказывал своему ученику. Он хмурился, улыбался, опускал глаза, сцеплял и расцеплял худые пальцы…
Даламара это поразило настолько, что он застыл с колбой в руке, глядя на своего учителя, который — подумать только — не заметил, что уборка вдруг прекратилась! В конце концов, тёмный эльф взял себя в руки и продолжил, словно заворожённый слушая рассказ шалафи.
И, естественно, он отчистил лабораторию до блеска, лишь бы дослушать до конца. Однако Рейстлин встрепенулся и отправил ученика спать, так и не досказав, чем кончилось дело.
Весь вчерашний день Даламар ждал, что учитель закончит свой рассказ, смотрел на Рейстлина с надеждой, но тот старался не встречаться взглядом со своим учеником. И вот, сегодня они отрабатывали заклятье в классной комнате. Архимаг вновь не вымолвил лишнего слова. Только учёба. Тёмный эльф сегодня чувствовал себя одновременно счастливым и несчастным — он даже не знал, что такое бывает! Магия заполняла его до краёв, переполняла каждую его клетку, текла в жилах… но при этом Даламар очень надеялся на то, что они поговорят с шалафи не только о магии.
— Так значит, никаких вопросов у тебя ко мне нет? — хриплым шёпотом спросил Рейстлин.
Даламар склонился так, что длинные чёрные волосы закрыли лицо, и покачал головой. «К сожалению, нет», — мысленно произнёс он.
— Тогда иди к себе. Спокойной ночи, — всё так же ровно произнёс Рейстлин и исчез, пройдя магическими коридорами в свою комнату.

Появившись у себя, Рейстлин зажёг свечи и камин, и первым делом проверил наличие запирающих заклятий на двери. Затем подошёл к Вратам, осмотрел их на предмет того, плотно ли задёрнута штора. Архимаг не мог чувствовать себя спокойно, пока не убеждался, что Такхизис заперта и никак не сможет выйти.
И всё равно ему иногда казалось, что Тёмная Королева наблюдает за ним.
Рейстлин нервно передёрнул плечами и подошёл к книжной полке, где рядами выстроились томики в чёрных и тёмно-синих переплётах. Волшебник достал оттуда небольшую книгу, или скорее даже тетрадь отделанную чёрной кожей — одну из тех, что запрещалось брать Даламару — и сел за стол. На обложке не было названия, не было также и рун. Не было вообще никаких пометок, которые могли бы хоть как-то намекнуть на содержание этой загадочной книжки.
Рейстлин прошептал магическую формулу, и только затем открыл тетрадку. Страницы её оказались пустыми. Архимаг нараспев произнёс ещё одно заклинание — и каллиграфически написанные слова проступили на пергаменте. Рейстлин быстро пролистал несколько первых листов, взял перо и обмакнул его в чернила. На секунду рука чёрного мага дрогнула, зависла, но затем Рейстлин всё же вывел всё тем же каллиграфическим почерком:

16 день месяца Коридж
Сегодня я окончательно убедился в том, что не стоило рассказывать Даламару о нашей с Карамоном жизни. Более чем уверен, что вся эта информация уже в Конклаве! С другой стороны, чего такого не знает обо мне Конклав? Что у меня есть брат-близнец? Им и в голову не придёт шантажировать меня им, поскольку эти идиоты полностью уверены, что мне на Карамона наплевать. Что ж, это хорошо, для меня их заблуждение весьма выгодно. Правда, обратная сторона медали такова, что и Карамон уверен, что мне нет дела до него… но, вполне вероятно, что так даже лучше. О некоторых вещах братцу лучше не знать. На крайний случай, у меня есть моя магия, которая поможет мне за считанные минуты перенестись в Утеху, хотя видят Три Луны, как не хочу я вновь там оказаться!
Так что насчёт Конклава, полагаю, не стоит волноваться. Даже если эльф и донёс им всё то, что я рассказал… что они узнают нового? Подробности моей жизни? Ничего интересного с практической точки зрения.
И всё же меня не отпускает чувство, что не стоило с ним говорить. Он всего лишь мой ученик. Он даже не мой брат, а я с Карамоном-то мало разговаривал… ну, разве что иногда.
Зачем я вообще заговорил с ним? Два месяца мы спокойно жили, практически не общаясь, не считая чисто прикладных тем. Что побудило меня начать рассказывать о себе? Если я не разберусь с этим сейчас, то, вполне вероятно, мне это аукнется в будущем.

Рейстлин замер, вглядываясь в массивную дверь, как будто бы ожидал, что она сейчас откроется. Волшебник решал внутри себя сложную задачу — почему ему, которого всегда бесило, если к нему начинали лезть, его, который всегда был малообщителен и любил уединение, вдруг понадобилось какое-то общение?
Пламя свечей танцевало, давая призрачные тени, потрескивал огонь в камине. Даже летом Рейстлин зажигал его. Хотя сейчас было открыто окно, поэтому камин служил не столько для обогрева, сколько просто для создания уютной обстановки.
Через некоторое время Рейстлин продолжил писать:

Значит получается, что моя автономность — это лишь видимость. И мне тоже нужно общение. Забавно, ведь мне так не нравилось, когда Карамон доставал меня, и тут мне вдруг стало не хватать простого банального разговора.
Полночь близится. Завтра семнадцатый день. Интересно, Карамон вспомнит? Хм, ну что за глупости, конечно вспомнит! Вот только подумает, что я не вспомню.
Удивится, наверное, когда обнаружит подарок на свой день рожденья…

В дверь вдруг постучали. Рейстлин быстро закрыл дневник (а именно им книжка и являлась), и, не успев наколдовать обычные заклятия, просто положил её на стол, внутренне посетовав, что Даламар убрался совсем недавно, и на каменной столешнице нет никаких больших фолиантов, под которыми можно было бы спрятать неприметный дневничок.
— Войди, Даламар, — архимаг снял с двери все запирающие заклинания. Бросил косой взгляд на дневник — вроде не очень привлекает внимание… Ну что ж, может быть, эльф скоро уйдёт. — Что ты хотел?
— Я… — ученик вначале смотрел в пол, но потом вдруг поднял глаза на Рейстлина. — Я бы хотел вас попросить, шалафи.
— Попросить? — удивился тот. — О чём же?
Даламар глубоко вздохнул, как будто бы собирался нырнуть, а затем, продолжая глядеть своему учителю в глаза, сказал:
— Вы не расскажете ту историю до конца? Я очень хочу знать, что же было дальше.
Рейстлин в удивлении приподнял брови. Он оценил смелость ученика. И ещё одно — Даламар, похоже, говорил от чистого сердца. Неужто ему так интересно узнать окончание? В седую голову Рейстлина закралась мысль, что эльф ещё не передал эти сведения в Конклав… и, возможно, не передаст.
— Сядь, — кивнул архимаг, и тут же понял, что совершил ошибку.
Тёмный эльф присел в кресло по другую сторону стола так, что дневник оказался точно у него на виду. Прятать чёрную книжицу обратно на полку было поздно — так Рейстлин бы только привлёк внимание Даламара к ней, а, надо сказать, эльф был очень любопытным. Оставалось делать вид, что никакого дневника на столе не лежит.
— На чём я закончил? — Рейстлин поднялся со стула и подошёл к окну.
— Ну том, что ваш брат… то есть…
— Да-да, — нетерпеливо перебил архимаг своего ученика. — Отрицать очевидное глупо. Это история про меня и моего брата.
— Скажите, шалафи… — робко встрял Даламар. — Неужели вы и впрямь жили… так плохо?
Рейстлин посмотрел на Палантас. Когда-то он мог лишь мечтать о том, что попадёт в город мечты, «город городов», прекраснейший самоцвет на груди Ансалона. Что у него будет целая Башня… Когда-то он был босым утехинским мальчишкой, которому глупо было на что-то надеяться.
— Я жил, как все в Утехе, — поджав губы, сказал Рейстлин. — Ну, может быть, мы были чуть беднее.
«Судя по рассказам, — сделал вывод Даламар, — твоей семье не всегда было, что есть, а ты говоришь «чуть беднее»! Я тоже на своей родине жил не очень, но, по крайней мере, я точно знал, что меня не бросят. Потому что я был рабочей силой. Слугой. А слуги нужны всем».
— Вы остановились на том, как ваш брат заболел.
— Да, и верно, — медленно проговорил Рейстлин, всё ещё глядя на ночной Палантас. — Эпидемия чумы. Впервые в жизни заболел не я, а Карамон. Я не удивился так сильно, как мой близнец. Он долго не хотел верить. Если бы он не сопротивлялся лечению первое время, то болезнь прошла бы легче. Карамон постоянно нервничал, что я хожу к больным, но ведь это больше некому было делать, только я и Меггин что-то понимали в лечении, — Рейстлин пожал плечами и сел на широкий подоконник. — Впрочем, опасения Карамона оказались напрасными. Я так и не заболел. Вот поэтому, ученик, я и говорю тебе всё время мыть руки после экспериментов. Это хорошая защита. А вернее, я бы сказал, что это лучше, чем ничего.
Даламар заворожёно слушал. Ему и впрямь было очень интересно узнать подробности жизни своего учителя.
— Мне очень жаль, что это произошло с вашим братом, шалафи… — осторожно сказал тёмный эльф, осознав, что пауза длится уже достаточно долго.
— А? Что? — Рейстлин словно вернулся из каких-то своих мыслей. — Ах, это… Да нет, он вылечился. Куда бы этот медведь делся, можно подумать, его может сразить какая-то чума. Нет, только не Карамона.
Рейстлин всё это произнёс нервно и на одном дыхании, и Даламару стало ясно, что на самом-то деле, в тот момент, когда этот неведомый ему Карамон болел, шалафи вовсе так не думал. Эльф увидел, как его учитель днюет и ночует рядом со своим братом (который представился Даламару совершенно не похожим на своего близнеца), меняет ему компрессы и постельное бельё, кормит его и даёт ему лекарства.
— А вот та женщина, про которую я рассказывал... Она была матерью моего… — Рейстлин вновь замолчал, затем продолжил с горечью: — Друга. Правда, он, наверное, был другого мнения. Стурм всегда очень плохо относился ко мне, но это неважно. Его мать, Анна Светлый Меч, умерла, я не смог её спасти. Слишком поздно заметили болезнь, и потом, её организм был не таким молодым и здоровым, как у Карамона. Она умирала у меня на руках… и, знаешь, у меня было впечатление, что Стурм винит меня в смерти своей матери. Семейство Светлых Мечей всегда недолюбливало нас. Но, оправившись после смерти матери, Стурм пришёл к нам. Он поблагодарил меня… хотя, к сожалению, наши отношения не улучшились.
Рейстлин вздохнул и встал с подоконника. Он прошёлся по лаборатории, по пути переставляя колбы, передвигая книжки. Движения волшебника не несли никакого смысла. Он просто хотел чем-то занять руки.
— Ну а потом, — ответил он на невысказанный вопрос своего ученика, — эпидемия ушла. Карамон наконец-то узнал, что такое болеть, он понял, что это случается не только со слабыми и хилыми людьми, такими, как я. А Стурм наконец понял, что его происхождение не ограждает его от тягот жизни. И что он тоже может потерять родителей. И он ничем не лучше нас с Карамоном.
Повисло молчание. Даламар не мог поверить, что шалафи всё это рассказал ему. Рейстлин не мог поверить, что решился кому-то что-то рассказать. «Ты же только что выдал тайны своей души! Безмозглый идиот!» — обругал сам себя Властелин Прошлого и Настоящего. Рейстлин стал думать, как бы повернуть ситуацию в свою пользу, и на ум пришло только одно:
— А ты, Даламар? Как ты жил? Я про тебя почти ничего не знаю.
Это было ложью. Рейстлин достаточно разузнал о странном эльфе-сильванести, которого ему подкинула госпожа Ладонна на воспитание. Другое дело, что до сих пор для волшебника оставались тайной глубины души его ученика.
Даламар не ожидал такого вопроса. Он не мог предполагать, что Рейстлина когда-нибудь заинтересует подобный вопрос.
— Я… вообще-то я был слугой в своей стране. Сильванести… ну, вы, верно, знаете, там чёткое деление на касты. Так вот, я родился в семье слуг. И мне предназначалась роль слуги. На всю жизнь. Либо, другой вариант — уйти с родины. Что, в общем-то, я и сделал. Моя вера в Эли, коего люди называют Паладайном, умерла. И я попросил покровительства у Нуитари. Сын Тьмы принял меня, но за это мне пришлось расплатиться тем, что меня с позором выгнали из Сильванести.
— Жалеешь? — как бы между делом спросил Рейстлин.
— Если бы я жалел, — тихо сказал Даламар, — то Нуитари давно лишил бы меня магии. Зачем я был бы ему нужен?
— Это верно, — кивнул архимаг. — А затем ты направился в Вайрет?
— Нет, затем я очень долго скитался. Но потом я всё-таки направился в Вайретскую Башню и прошёл Испытание, — Даламар почувствовал, что разговор подходит к опасной грани. Госпожа Ладонна об этом предупреждала, и эльф знал, как отвечать на каверзные вопросы.
Вопреки ожиданиям, Рейстлин не стал спрашивать о Конклаве. Архимаг вернулся к своему столу и сел за него. Даламар, помолчав немного, понял, что может продолжить свой рассказ.
— Я почти спас Сильванести, использовав заклинание школы иллюзии. Но, знаете, даже если бы я стал героем, я не перестал бы быть слугой. Только навсегда покинув родину, я почувствовал себя свободным…и никому не нужным, — последнее вырвалось у эльфа само собой. Он посмотрел на Рейстлина, ожидая увидеть в золотых глазах искры торжества — ведь архимаг узнал сокровенную тайну души Даламара. Но нет. Рейстлин был умиротворённо-спокойным. — И всё равно моя жизнь, пусть была и длиннее, но не столь интересна, как ваша. Я не участвовал в Войне Копья, например.
Рейстлин усмехнулся. Он снова встал и прошёлся по лаборатории.
— Ну что ж, Даламар, теперь я закончил свою историю, и ты можешь идти спать.
Тёмный эльф вскочил со своего места, руки его непроизвольно сжались в кулаки. Но он понимал, что продолжить разговор никак не удастся. Поэтому взгляд Даламара потух, он удручённо кивнул, пожелал доброй ночи и исчез, пройдя магическими коридорами в свою комнату.
«Надо тоже ложиться, — подумал Рейстлин, отпирая дверь в смежную комнату. — А то я совсем устал. Странно как-то вроде ничего такого не делал сегодня…».
Архимаг не успел обдумать эту мысль, потому что очень быстро уснул. А зря. Если бы он выделил полчаса на то, чтобы поразмыслить, почему его состояние вдруг ухудшилось, возможно, утро не было бы таким печальным.

Пробуждение принесло с собой боль. Рейстлин открыл глаза, когда ещё не встало солнце. Причиной пробуждения стал раздирающий лёгкие кашель. «Нет, только не это! Мне же сегодня надо быть в Утехе! — это была первая мысль чёрного архимага. — Почему? Откуда? Кашель не беспокоил меня уже очень давно!»
Рейстлин с горечью понял, что вылечиться от болезни ему не удастся никогда. Ему нужно профилактически пить свой чай… который он, кстати, давно не пил! Недолго пытался архимаг успокоить свой организм, поскольку быстро понял, что сам не справится.
«Даламар! — завопил волшебник мысленно, успев лишь порадоваться, что не запер входную дверь. — Теперь никогда не буду запирать… только в крайнем случае», — твёрдо решил для себя Рейстлин.
Не прошло и пяти минут, как тёмный эльф, всё ещё немного опухший после сна, появился в спальне.
— Что случилось, шалафи? Шалафи!..
Ответить Рейстлин не мог. Его скрутил приступ кашля. Что нужно делать, Даламар сообразил очень быстро: момент — и чашка с настоем уже готова. Тёмный эльф легко приподнял своего шалафи, чтобы тот мог пить горячий чай. Рейстлин пил маленькими глоточками, и только когда в чашке осталось совсем немного, волшебник допил всё разом. Как только Рейстлин смог сам сидеть, он хрипло прошептал:
— Мне надо встать. У меня сегодня очень важное дело.
— Но шалафи, вам нельзя! Что бы это ни было, оно может подождать, — резонно рассудил эльф, в глубине души понимая, что разубедить Рейстлина будет очень сложно. «Ты же убьёшься», — с ужасом подумал эльф.
— Нет, — упёрся архимаг. — Не может. Это надо сделать сегодня. Обязательно!
— Вы погубите себя! — всплеснул руками Даламар. — Простите моё любопытство, но что это за срочное дело? Может, я смогу чем-то помочь?
Рейстлин молча пил уже вторую чашку настоя, которую ученик приготовил для него. И обдумывал предложение Даламара. «А что, вполне можно», — в конце концов, решил он, а вслух сказал:
— Да, думаю, ты можешь мне помочь. Выйди в кабинет, там на стуле лежит маленький свёрток. Тебе нужно будет доставить его в Утеху, в гостиницу «Последний Приют», но так, чтобы никому не попасться на глаза. Сумеешь? Заклинание телепортации на большие расстояния я тебе дам.
Даламар кивнул.
— Конечно смогу.
— Иди за свёртком. И не вздумай открывать его!
Даламар поклонился и выскочил в лабораторию. Он поискал глазами то, что ему было нужно, но тут взгляд его наткнулся на книжку в чёрной обложке, которую он приметил ещё вчера. Словно зачарованный, Даламар подошёл к большому каменному столу и протянул руку к книге. Пальцы эльфа дрогнули — однажды он чуть не лишился кисти, схватив подобную книжку… но эта не казалась опасной. Даламар не чувствовал от неё никакой магической энергии.
Тёмный эльф решительно схватил книгу и раскрыл на середине — как раз на том месте, где заканчивались исписанные страницы и начинались чистые. Когда Даламар прочёл первые несколько строк, удивление его не знало предела. «Неужели шалафи ведёт дневник?» — Даламар в ужасе оглянулся на дверь спальни, как будто бы ожидал, что Рейстлин сейчас сможет сам встать и самостоятельно выйти в лабораторию.
Впрочем, от него можно было ожидать чего угодно…
Тёмный эльф быстро прочёл последнюю запись.

Полночь близится. Завтра семнадцатый день. Интересно, Карамон вспомнит? Хм, ну что за глупости, конечно вспомнит! Вот только подумает, что я не вспомню.
Удивится, наверное, когда обнаружит подарок на свой день рожденья…

Ещё секунда Даламару потребовалась, чтобы осознать, что раз Рейстлин и Карамон — близнецы, то родились в один и тот же день. А значит, сегодня, семнадцатого дня, день рожденья ещё и у шалафи! И этот свёрток — это подарок, который Рейстлин решил передать своему брату!
Даламар аккуратно положил дневник туда, где он был и взял искомый свёрток, затем, как ни в чём не бывало, пошёл обратно в спальню. У эльфа уже созрел план.

Солнце позолотило некогда гордые утехинские валлины. Когда-то их было много — весь город располагался на них. После войны остались считанные деревья. И много, очень много обгоревших остовов. Однако, словно знак того, что жизнь продолжается, кое-где уже виднелись молодые деревца.
Город начинал просыпаться. Уже слышался редкий скрип дверей — кто-то выходил на улицу. Солнышко потихоньку начинало припекать, и жители открывали окна, чтобы впустить свежий воздух.
Карамон встал рано утром, когда Тика ещё спала. Вообще-то великан любил подольше, насколько это было возможно, поваляться в постели, но сегодня ночью ему плохо спалось. Неясное беспокойство терзало его. Он всё время просыпался и вспоминал про Рейстлина. Карамону казалось, что он слышит его надсадный кашель, и постоянно хотелось встать и заварить этот гадкий отвар, чтобы брату, наконец-то, стало лучше.
Но Рейстлина не было. Рядом была Тика. Утеха ещё не успела оправиться после Войны Копья, и пока молодая пара, не успевшая ещё стать семьёй, жила в гостинице Отика «Последний Приют». Карамон очень много работал, помогал строить новые дома, а Тика готовила для пострадавших, а также участвовала в посадке молодых валлинов, чтобы через некоторое время людям было где жить.
Великану было как-то нерадостно от того, что сегодня его день рожденья. Наверное, кто-нибудь сегодня вспомнит об этом, может быть, даже поздравит, но ведь…
…Но ведь до этого они всегда праздновали день рожденья с Рейстом. Даже если у них совсем не было на это денег.
Карамон спустился на первый этаж гостиницы. Он посмотрел в окно, вглядевшись в витраж — всё то же, что и вчера. Ещё столько обгоревших валлинов выкорчевать, ещё столько новых насадить, ещё столько временного жилья построить… А деревья растут небыстро. Похоже, всю свою жизнь он так и проведёт, живя на земле и вспоминая детство, когда они с друзьями бегали по мосткам.
Карамону стало грустно. Он собирался выйти на улицу, прогуляться, подумать немного, чтобы его никто не тревожил, но вдруг послышались шаги. «Кто это в такой ранний час?» — Карамон пошёл открывать, не дожидаясь стука.
Однако за дверью никого не оказалось. За порогом лежал довольно объёмный свёрток, обёрнутый в плотный пергамент и перетянутый чёрной лентой.
— Что это? — себе под нос пробормотал Карамон и протянул руку.
— Стой! Не трогай это! — раздался сзади голос Тики, и великан обернулся. Оказывается, она уже успела встать и одеться. — Мне кажется, не стоит даже прикасаться к тому, на чём чёрная лента.
Карамон усмехнулся.
— Ну что ты, милая. Неужели ты думаешь, что сейчас стоит кого-то бояться? Война закончилась…
Карамон поднял свёрток и легко развязал ленту. Пергамент не выдержал, и содержимое свёртка тут же рассыпалось по полу. Тика вскрикнула и отскочила, а Карамон успел поймать последнее, что было в свёртке — маленькую шкатулку.
На полу же лежали необычные фрукты, чем-то напоминающие очень бледные яблоки.
— Что это? — тихо спросила Тика, будто бы боясь, что фрукты сейчас нападут на неё.
— Не знаю, — пожал плечами Карамон. — Но имеет смысл попробовать, — великан схватил фрукт прямо с пола и под аккомпанемент протяжного крика Тики откусил сразу половину. — А он ничего, — проговорил Карамон с набитым ртом. Прожевав, он сунул в рот остаток фрукта. — Интересно, как это называется?
— Да ты с ума сошёл! — начала ругаться Тика. — А вдруг оно ядовитое?
— Брось, милая, — рассмеялся Карамон. — С чего бы? Кому нужно меня травить? Дракониды, если они бы хотели сделать мне что-то плохое, сразу бы пришли и убили. Мне кажется, ты преувеличиваешь.
Тика печально вздохнула и начала собирать фрукты.
— Можно я их выкину? — без особой надежды спросила она.
— Конечно же нет! — возмутился Карамон. — Мне они нравятся! Попробуй, они необычные и вкусные. Ты таких в жизни не ела, — затем внимание великана привлекла маленькая шкатулка. — А тут что?
Тика оставила попытки остановить мужа. Больше всего на свете ей бы хотелось отмотать время назад и найти этот свёрток раньше… и просто выкинуть его. Она чувствовала, что ничего хорошего этот подарок не сулит.
Конечно же, она помнила, что у её будущего мужа сегодня день рожденья. Но кто мог прислать этот свёрток? Тика догадывалась, но боялась, что окажется правой.
Неужели даже здесь им не избавиться от Рейстлина?!
Карамон покрутил шкатулку в руках — она была деревянная с вырезанными дракончиками.
— Не открывай, — покачала головой Тика. — Я прошу тебя. Видишь — это что-то, связанное с Такхизис, тут же драконы изображены.
— Почему с Такхизис? — пожал плечами Карамон. — Тут же не пять драконьих голов, правда? Тут просто драконы. И мы не знаем, какого они цвета.
И великан решительно открыл шкатулку: в ней была только запечатанная воском стеклянная бутылка.
— Что это? — озвучил свои мысли Карамон, нахмурившись. Он вынул бутылочку, а шкатулку поставил на стол.
Бутылка была небольшой — она умещалась в ладони гиганта. На ней была бирка с надписью: «Ускоритель роста». Буквы были мелкими и изящными, очень разборчивыми. Сердце Карамона ухнуло и ушло куда-то вниз. Почерк был ему слишком знаком. На обратной стороне бирки было подписано: «Инструкция прилагается».
Карамон чувствуя себя, словно во сне, осмотрел шкатулку и нашёл там сложенный вчетверо кусочек пергамента, на котором было написано:

Ускоритель роста, использовать ТОЛЬКО на растениях! Беречь от кендеров!
Разводить в пропорции 1 часть зелья на 100 частей воды. Поливать нужное растение не более одного раза, количество разведённого зелья соответствует размерам растения, см. таблицу.

Полминуты потребовалось Карамону, чтобы понять, что одна эта маленькая бутылочка ценней для Утехи, чем десять таких силачей, как он. Ведь валлины вырастут быстрее!
— Тика! Тика! — восторженно вскрикнул великан, осторожно положив бутылку в шкатулку. — Это от Рейста! Он прислал зелье, которое ускоряет рост растений! У нас снова будут высокие валлины! Тика, милая!
Карамон обнял свою будущую жену и закружил по залу.
«Может, я ошиблась в Рейстлине…» — думала рыжеволосая женщина.
«С днём рожденья, Рейст… жаль, я не знаю, где ты», — думал Карамон.

Даламар испытывал чувство гордости — он считал, что ему неплохо далось перемещение на дальние расстояния. Он успел побывать на островах минотавров и купить там немного фруктов. Изначально это был полностью подарок шалафи, но потом тёмный эльф решил, что в честь так удачно сложившихся обстоятельств, можно несколько увеличить в весе и подарок Карамона.
В конце концов, почему бы и нет? Раз уж они с Рейстлином близнецы.
Осталось поздравить шалафи.
Даламар постучался в комнату.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 3-07-2011, 2:07

[Лин Тень >>>]

Никого не трогаю, в кхас играю...


Автор: я (Лин Тень)
Бета: я и мои ПЧ
Название: "Никого не трогаю, в кхас играю..."
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, мы взяли их с целью сотворить AU
Предупреждение: мы представим, что у Криннской "небесной канцелярии" была телефонная связь, а на Ансалоне были типографии
Рейтинг: G
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: humor, parody
Размер: vignette
Герои: Рейстлин Маджере, Такхизис, Паладайн
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Пометки: сюжет с шахматами рождён после пересмотра фильма "Куб 0".


— Шах и мат, я полагаю, — довольный собой Рейстлин откинулся в кресле и посмотрел в глаза своей партнёрше по игре. — Не расстраивайтесь, Ваше Тёмное Величество, может, вы выиграете в следующий раз? — в словах Властелина Прошлого и Настоящего сквозила неприкрытая ирония.
— Иди к Чемошу, гадёныш! — чёрные волосы Такхизис зашевелилсь, словно змеи, богиня была в ярости.
— Уже можно, да? — скривил губы в усмешке маг. — Вы меня отпускаете?
Такхизис смела с доски все фигуры и упёрла руки в стол.
— Жди! Будешь сидеть здесь до тех пор, пока не научишь меня хорошо играть! Я проигрываю уже в семнадцатый раз, и после каждого проигрыша ты повторяешь одно и то же, — Такхизис скорчила гримасу и шёпотом спросила, карикатурно подделываясь под Рейстлина: — Может быть в следующий раз вы выиграете?
Архимаг тихо рассмеялся.
— У меня прекрасное посмертие, — волшебник возвёл глаза к тому, что в Бездне называлось небом.
Вдруг раздался резкий звонок. Такхизис потянулась к телефону, который стоял на тумбочке. Вся мебель размещалась прямо посреди унылого бурого ландшафта. А точнее, это были два кресла, стол с доской и та самая тумбочка.
— Алло? Да? — произнесла Королева Тьмы, разговаривая с тем, кто был на том конце провода. — Здравствуй, и тебе того же. Да, здесь. Да, сейчас, — Такхизис отняла трубку от уха и закрыла микрофон ладонью. — Рейстлин, это тебя.
— Меня?! — сказать, что архимаг удивился — это значило бы не сказать ничего. Он взял трубку, откашлялся и осторожно произнёс: — Слушаю. Да, привет. Да, хорошо. Нет, у меня тут нет газет. Ну только этого не хватало! Слушай, а я-то при чём? Чего ты меня-то дёргаешь, я никого не трогаю, в кхас играю... Какой ещё племянник?.. Два племянника?.. Дочь?! Вы там с ума посходили что ли? Ладно уж, хорошо, уговорил.
Рейстлин кинул трубку на рычаг и некоторое время обиженно молчал. Затем он поднял глаза на Такхизис.
— Похоже, я беру отпуск. Ненадолго. Вернусь — продолжим. Расставляй пока фигуры.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 8-06-2011, 3:35

[Лин Тень >>>]

Уборка по-эльфийски


Автор: я (Лин Тень)
Бета: я и мои ПЧ
Название: "Уборка по-эльфийски"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: в некоторой степени продолжает фанфик «Неплохо посидели»
Рейтинг: PG-13
Тип: gen, AU, OOC Рейстлин, ООС Даламар
Пейринг: Рейстлин/Крисания, Даламар/Китиара
Жанр: humor, parody
Размер: mini
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Китиара Ут-Матар, Циан Кровавый Губитель (Глокоус), Крисания Таринская, Карамон Маджере, Тассельхоф Непоседа
Саммари: — Проклятье, опять перемывать всё, — вздохнул Даламар и принялся натирать пол.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Пометки: автор НЕ ЗНАЕТ, что все эти герои делали в Башне))


Тряпку макнуть, отжать, насадить на швабру…
— Как я ненавижу это, — бормотал Даламар, вставая на четвереньки и начиная драить пол. — Я, чёрный маг, который прибыл в Палантас учиться, а не оттирать лабораторию… и коридор… и лестницу… и кухню… Ненавижу!
На Даламаре Ардженте, тёмном эльфе-сильванести, бывшем ученике самой госпожи Ладонны, а ныне ученике самого Рейстлина Маджере, Властелина Прошлого и Настоящего, была сегодня не мантия. То есть, технически это можно было назвать мантией, но скорее одежда походила на очень длинную тунику. И, конечно же, эта вещь, как бы она не называлась, не была бархатной. Материал был груб, как мешковина. Поверх этой самой туники-мантии был повязан кожаный фартук наподобие тех, что носили гномы-механики в Горе Небеспокойсь, а на руках красовались кожаные же перчатки. Длинные волосы эльфа были заколоты на затылке, а поверх был повязан платок.
О том, что Даламар всё-таки чёрный маг, напоминал только цвет всего этого наряда.
— Да-да, я знаю, мы должны убираться руками, а не магией, — продолжал возмущаться Даламар, — но не когда я один, а Башня такая огромная!!!
Сейчас тёмный эльф отмывал пол в кухне. Это была последняя локация на сегодня, и дальше можно было отдыхать, заниматься магией — делать всё, что угодно.
Скрипнула дверь — Даламар быстро обернулся. В кухню шагнул Рейстлин. Он редко навещал это помещение Башни — чаще с кастрюлями и сковородками танцевал его ученик. «И лучше б ты сюда не приходил, — сердито подумал Даламар. — Я ещё не скоро забуду тот тортик!».
Однако ничего поделать было нельзя, периодически на шалафи нападала жажда деятельности (Рейстлин, к сожалению, умел и любил готовить). Или в голове рождалась очередная безумная идея. «О нет, ну только не сейчас, я же только что вымыл пол! Я не хочу никаких тортов, пожалуйста, не надо!».
— Даламар, — бодро сказал Рейстлин, ступая сапогами по только что вымытой поверхности каменного пола. — Давай живее управляйся здесь, у меня сегодня будут гости, ты же не можешь им показаться в таком виде.
Властелин Прошлого и Настоящего прошёл к столу и взял вазу с засахаренными фруктами. Затем он кивнул ученику и исчез, пройдя магическими коридорами в свою лабораторию.
Первым порывом Даламара было в ответ на кивок пригрозить шалафи кулаком. Но тёмный эльф вовремя спохватился и опустил глаза.
— Проклятье, опять перемывать всё, — вздохнул Даламар и принялся натирать пол.
Тёмный эльф почти закончил, когда дверь вновь скрипнула. Послышались лёгкие шаги — Даламар круто развернулся и встал, чтобы пресечь загрязнение пола.
— Ой, простите… — смущённо пробормотала женщина. — Я тут… заблудилась немного… Я Крисания, вы помните меня?
«Смутно, — подумал Даламар, — я был не очень трезв в тот раз… Как и Рейстлин, впрочем. Нет, я не скоро забуду этот чёртов торт!».
«Как же его зовут? — пыталась вспомнить Посвящённая. — Неужели я столько выпила, что не помню, как зовут ученика Рейстлина?».
— Да, конечно же помню, — мрачно отозвался Даламар. — Если вы идёте к Рейстлину, то вам надо выше, Посвящённая. А это всего лишь кухня.
«И убиралась бы ты отсюда побыстрее», — это рассерженный эльф добавил уже про себя.
— Ой, да, — Крисания нервно сцепляла и расцепляла пальцы, — конечно. Спасибо вам большое…
Потоптавшись ещё немного, жрица, наконец, ушла. Даламар, тихо постанывая, вновь взялся за тряпку. Он уже домывал пятачок перед входом, когда дверь вновь распахнулась. Даламар только успел подумать о том, что на его удачу он оказался не со стороны открывающейся тяжёлой дубовой двери, иначе травмы было бы не миновать, когда вдруг кто-то наступил ему на руку.
Тёмный эльф взвыл и вскочил на ноги. Нос к носу он столкнулся с Глокоусом — Цианом Кровавым Губителем в обличье белокурого эльфа. Тот недобро ухмыльнулся. Было совершенно очевидно, что он наступил на руку Даламару специально.
— Эй, сильванести, — протянул Глокоус, — подай-ка мне бутылку вина.
— Я тебе не прислуга! — Даламар схватился за швабру, готовый врезать ею эльфу-дракону по красивому лицу. — Иди и сам возьми.
— О, да? — притворно удивился тот. — Ну что ж, ты сам напросился.
Даламар поздно понял, какую глупость он только что совершил. Глокоус бесцеремонно прошёл по только что перемытому полу.
— Где же тут вино? — Циан явно издевался над тёмным эльфом. — Здесь? — он прошёл к одному шкафу. — А может, здесь?
— Ну держись, змеюка! — Даламар схватил ведро с грязной водой и опрокинул его на голову белокурому эльфу.
— Что… что ты сделал, сильванести! Ты мне причёску испортил! — Глокоус был одновременно и обижен, и зол.
Даламар быстро достал бутылку вина и всучил её Циану:
— Вот тебе вино и пошёл вон отсюда!
Глокоус прошипел что-то вроде: «Мы ещё поквитаемся» и вышел, гордо подняв подбородок и разбрызгивая образовавшуюся грязную лужу.
— О, проклятье Бездны, — простонал Даламар, глядя на содеянное им же самим. — Я это до вечера буду убирать…
Тёмному эльфу действительно пришлось постараться, чтобы вновь отмыть кухню. Спину ломило, руки и ноги дрожали. Но зато дело было сделано — наконец-то!
Дверь вновь скрипнула. «Нет», — только успел подумать Даламар, однако противостоять был уже не способен. В кухню ворвался… Карамон! Да, не могло быть ни каких сомнений в том, что это брат шалафи, хоть он были и не очень похожи.
— Что ты здесь делаешь? — подозрительно спросил тёмный эльф, думая о том, что это, возможно, галлюцинация.
Однако следы грязных сапог на полу весьма настоящие!
— Скорее, — он взволнованно взмахнул руками. — Нужен чай, Рейст сказал, что он хранится где-то здесь! Где он?
Не спрашивая разрешения, великан принялся заглядывать во все шкафы и искать целебную смесь от кашля шалафи.
— Кхм, — напомнил о своём присутствии Даламар, — парень, ты не это ищешь?
Тёмный эльф подцепил кончиками пальцев мешочек, лежавший на столе, на виду у всех.
— А, точно! — хлопнул себя по лбу Карамон и убежал в коридор, напоследок оставив ещё несколько грязных следов.
— У них там что, общее собрание? — ворчал Даламар, отмывая пол после Карамона. — Циан, Крисания, Карамон, шалафи… что они там все вместе-то делают? Кто будет следующим?
Ответ не заставил себя ждать. Даламар ещё не успел закончить с полом после вторжения Карамона, как вдруг что-то маленькое и очень быстрое пронеслось мимо Даламара.
— Эй привет! А ты чёрный маг? Это значит, ты совсем злой, как Рейстлин! А ты можешь сделать что-нибудь злое?
— Кендер! — вскрикнул Даламар, с неподдельным ужасом глядя на мальчишескую рожицу. — Нет! Нет, прошу вас, боги, нет! Умоляю!
— А меня зовут Тассельхоф Непоседа, а ты кто? Ой, какая сковородочка, она, наверное, не очень тебе нужна…
Кендер имел пышный хвост из каштановых волос, завязанный на затылке, был одет во всё яркое — по кендерскому обычаю. И, конечно же, имел тьму мешочков и кармашков… которые сейчас будут набиты ценными вещами из Палантасской Башни!
— Вон! Вон отсюда! — Даламар замахнулся шваброй на Таса.
Тот ловко увернулся, однако тёмный эльф был непримирим. Он не был намерен терпеть в кухне кендера.
— Как грубо, — обиженно произнёс Тас, вновь и вновь увёртываясь от швабры.
…Оставляя всё больше и больше грязных следов…
— Вон отсюда!!! — Даламару удалось поймать Тассельхофа за шкирку и, до того, как тот применил излюбленный кендерский приём «выворачивание из одежды», просто выкинул его из кухни и закрыл дверь.
Прижавшись к ней спиной, Даламар оглядел последствия. Все усилия пошли прахом — всё было раскидано и разбросано. Должно быть, многое пропало. И грязные следы — везде, даже на столешницах.
Обречённо вздохнув, тёмный эльф взялся за верную тряпку…

— Всё. Наконец-то!!
От радости Даламару хотелось петь и плясать. Он смотрел на сверкающую чистотой кухню и улыбался. «А теперь я пойду и всё-таки узнаю, что же там творится, и откуда в Башне взялись все эти странные личности».
Дверь вышибли пинком ноги. Перед Даламаром стояла женщина, одетая в синие чешуйчатые латы, страхолюдный шлем-маску Повелительницы Драконов она держала под мышкой.
— О, кажется я попала не туда, — скривила губы Китиара — а это была именно она. — Но не сказать, чтобы я была так уж недовольна. Какой красавчик, несмотря на то, что эльф. Ты не занят?
— Нет, — как в тумане проговорил Даламар, опустив глаза и следя только за сапогами женщины.
— Вот и отлично! — Китиара успела сделать два шага. А потом…
…Даламар так и не понял, откуда в нём взялась эта ярость. Он видел всё, как будто бы время стало идти медленнее. Грязный след от синего латного сапога, ещё один… Тёмный эльф снял с себя фартук и, понимая, что багровая пелена застлала глаза, накинул завязку от него на незащищённую шею сестры шалафи. Мышцы Даламара напряглись, лицо Китиары вначале покраснело, затем начало приобретать синеватый оттенок.
Женщина упала на пол, грохоча доспехами. Даламар испуганно отпрыгнул от тела.
— Что же я наделал? Меня же самого теперь… — тёмный эльф, не отрываясь, смотрел на белый след от удавки на шее Китиары.
В кухне появился Рейстлин в обнимку с Крисанией — они перенеслись магическими коридорами. Взгляд жрицы тут же упал на лежащее тело.
— Ты… убил её? — вскрикнула Посвящённая и тут же уткнулась в плечо Рейстлину, чтобы не видеть труп.
Через секунду в дверь кухни забежали Карамон и Тас.
— Ой, это же Китиара! — констатировал кендер. — Но что с ней случилось?
— Кит! — вскрикнул Карамон.
Рейстлин молча передал всхлипывающую жрицу брату и подошёл к сестре.
— Да жива она, — лениво сообщил он всем присутствующим. — Её тяжело убить какой-то там, — Властелин Прошлого и Настоящего усмехнулся и посмотрел на ученика, — завязкой от фартука.
Затем волшебник подошёл к брату и зло посмотрел на него, Карамон лишь растерянно убрал руки от Крисании, всем своим видом будто говоря: «Рейст, я ничего, я женат!». Рейстлин с удовлетворённым видом забрал Посвящённую в свои объятия.
— Ладно, мы пойдём, а ты приведи её в чувство, заканчивай здесь и присоединяйтесь.
Рейстлин, Карамон, Тас и Крисания исчезли.
Даламар со вздохом присел на колени рядом с женщиной, снял перчатки, смочил руки и побрызгал водой на лицо Китиары. Та, застонав, пришла в себя.
— Ого, эльф, — прохрипела она, криво улыбнувшись, — да ты, я вижу, любишь игры погорячее. Это как раз то, что мне нравится. Иди ко мне!
— Нет! Мне кухню надо мыть! — Даламар всерьёз запаниковал. Он попытался отползти, но не тут-то было. Рука в латной перчатке сомкнулась на его запястье.
— Куда это ты? Ну же, иди ко мне…
…Полчаса спустя Китиара вышла из кухни, а волшебник смотрел на разгром и с ужасом понимал, что это теперь убирать не кому-нибудь, а ему, Даламару Ардженту, тёмному эльфу-сильванести, бывшему ученику самой госпожи Ладонны, а ныне ученику самого Рейстлина Маджере, Властелина Прошлого и Настоящего…

[Лин Тень >>>]

Битва в Башне или яой по-Криннски (пьеса)


Автор: я (Лин Тень)
Бета: я и мои ПЧ
Название: "Битва в Башне или яой по-Криннски"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: это ВЫСМЕИВАНИЕ яоя и слэша
Рейтинг: PG-13
Тип: gen, AU, ООС
Пейринг: Рейстлин/Крисания, Лорана/Танис, Китиара/Стурм (всё малозначимо)
Жанр: humor, parody
Размер: mini
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Китиара Ут-Матар, Крисания Таринская, Карамон Маджере, Тассельхоф Непоседа, Стурм Светлый Меч, Танис Полуэльф, Лоранталаса Канан
Саммари: СТУРМ: А я согласен с Китиарой! Давайте выйдем на честный бой, и…
ДАЛАМАР: …И сдохнем а адских муках! Нетушки, я не согласен, у меня ещё сохранился здравый смысл, в отличие от соламнийцев.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Пометки: это очень быстрая зарисовка, юмор тут так себе, заранее извиняюсь. В некотором смысле продолжает тему фанфика «Уборка по-эльфийски»
Благодарности: Faery за идею.


АКТ 1. ПАЛАНТАССКАЯ БАШНЯ ВЫСШЕГО ВОЛШЕБСТВА. КОМНАТА РЕЙСТЛИНА.
Декорации: каменный стол и кресло посередине круглой комнаты, над столом большая люстра. Потухший камин, затоптанные и смятые коврики, шкафы и книжные полки по стенам, Врата в Бездну за чёрной бархатной шторой. В комнате РЕЙСТЛИН, КАРАМОН, ДАЛАМАР, СТУРМ, ТАНИС, КИТИАРА, ТАССЕЛЬХОФ, ЛОРАНА, КРИСАНИЯ.
ТАНИС, восседая в кресле за столом: Ну, что мы будем делать? У кого-нибудь есть предложения?
КИТИАРА: Ха, да что тут думать? Открывайте эту чёртову дверь, и я набью морды всем!
ЛОРАНА: Тебе лишь бы кому морду набить. Всё не так просто, видишь ли. Их в несколько сотен раз больше, чем нас.
СТУРМ: А я согласен с Китиарой! Давайте выйдем на честный бой, и…
ДАЛАМАР: …И сдохнем а адских муках! Нетушки, я не согласен, у меня ещё сохранился здравый смысл, в отличие от соламнийцев.
КИТИАРА и СТУРМ, хором: Что ты сказал про соламнийцев?
ТАССЕЛЬХОФ, в сторону: Как они всё же друг другу подходят…
КАРАМОН: Рейст… Рейст, ну слезай… Ну Рейст… Нам сейчас очень нужен твой совет…
ДАЛАМАР, жалобно: Шалафи…
РЕЙСТЛИН, покачиваясь на люстре: Ни за что! Не заставите! Фигушки вам! Я там был, и я туда больше не пойду. Пусть безмозглые соламнийцы прут на них лбом, а я останусь вот на этой люстре, и вы меня отсюда не снимите, ни-ни!
ТАССЕЛЬХОФ, поднимая глаза: Ой, Рейстлин, а как ты туда забрался? А можно я к тебе?
РЕЙСТЛИН: Нееет! Пошёл вон! Отбивается от кендера.
КАРАМОН: Ну Рейст…
ДАЛАМАР: Ну шалафи…
ТАНИС: Рейстлин, нам бы действительно не помешала твоя помощь!
КРИСАНИЯ, смиренно глядя в пол: Рейстлин… может, ты скажешь хотя бы сколько их… Меня там, в Храме, совсем заждались, я не могу сидеть в этой комнате долго…
РЕЙСТЛИН, недовольно: Это кто это там тебя заждался?
КРИСАНИЯ, почти шёпотом: Рейстлин, ну пожалуйста…
РЕЙСТЛИН, ворчливо: Ладно, уговорила, так и быть. Их там сотни и сотни. Нам с ними не сладить. Если уж я не справился, то вам лучше даже не лезть.
ЛОРАНА: Да кто они хоть такие?
ДАЛАМАР, трагическим шёпотом, вжав голову в плечи: Фанфикеры…
Минута молчания.

АКТ 2. ТЕ ЖЕ, ТАМ ЖЕ.
ТАНИС, вставая из-за стола: Так, это, конечно, здорово, что мы сидим здесь, эта комната — самое безопасное место на Кринне…
РЕЙСТЛИН: …Моя комната, не забывай об этом! Которую вы всю затоптали и изгадили!..
ДАЛАМАР, в сторону: …И которую мне после всего убирать…
ТАНИС: …И всё же мы должны что-то придумать. Надо как-то выбираться отсюда. Рейстлин, ты должен нам помочь.
РЕЙСТЛИН, крепче вцепившись в люстру: Ни за что! Я туда не выйду!
КИТИАРА, встав на стол и планомерно откручивая люстру: Сейчас он у меня быстренько слезет!
Грохот, люстра падает, КАРАМОН вовремя хватает РЕЙСТЛИНА.
РЕЙСТЛИН: Ладно, ладно. Хорошо. Мы попробуем.
ДАЛАМАР, бледнея: Шалафи, опять? Нет, я не хочу, я не извращенец!
РЕЙСТЛИН, зеленея, уничтожающе смотрит на ученика: Молчать! Так, вперёд пойдёт кендер.
ТАССЕЛЬХОФ: О, правда? Это ты серьёзно, Рейстлин? Это так здорово…
РЕЙСТЛИН: Да, да, серьёзно. У них есть главное оружие — ручки. Тебе нужно отобрать их. Ну а уж дальше мы их перебьём.
ТАССЕЛЬХОФ: Хорошо, я сделаю это, но что такое «ручка»?
РЕЙСТЛИН кивает ДАЛАМАРУ, тот достаёт из мешочка обычную гелевую ручку для письма.
РЕЙСТЛИН: Вот один из вариантов. Мы захватили её, когда пытались от них отбиться. Без этой штуки они бессильны.
ЛОРАНА, с интересом: И чем кончилась битва?
КРИСАНИЯ начинает тихо плакать.
ДАЛАМАР: Тебе лучше не знать…
РЕЙСТЛИН, успокаивая КРИСАНИЮ: Это была фантазия фанфикеров. Мы же это делали только в их мыслях.
КРИСАНИЯ кивает, утирая слёзы.
КАРАМОН: А некоторые ещё рисуют... Отодвигается подальше от РЕЙСТЛИНА, чем изрядно удивляет присутствующих.
ДАЛАМАР: В общем, они страшные люди, поверьте.
КИТИАРА: Да мне никто не страшен! Тоже мне, какие-то фи… как вы их назвали?
ЛОРАНА, презрительно: Фанфикеры. Ладно, я их тоже не боюсь.
СТУРМ: А я вообще никого не боюсь! Открывайте дверь!
ДАЛАМАР и РЕЙСТЛИН, мрачно переглянувшись, открывают дверь. За дверью — толпа юношей и дам разного возраста с блокнотами и ручками. Начинаются оры, крики, фанфикеры начинают быстро что-то записывать, ТАССЕЛЬХОФ бежит в толпу, поочерёдно отбирая у всех ручки.
РЕЙСТЛИН: О, нет… началось! Идите в Бездну! Кит, зачем ты открутила люстру? Резво забирается на шкаф.
ДАЛАМАР, чуть не плача: Я не извращенец, шалафи!! Клянусь!
СТУРМ, заикаясь: Р…рейстлин?..
ТАНИС, в недоумении: Стурм?.. Рейстлин?.. Я не... не хочу!
КАРАМОН, жалобно: Рейст…
РЕЙСТЛИН: О, нет, проклятые фанфикеры!!! Ну почему всё время я?! Ну почему?!? Натягивает капюшон на голову, начинает в отчаянии молотить кулаками в стену.
КИТИАРА, растерянно: Лорана?.. Нет, этого не может быть…
ЛОРАНА: Да иди ты в Бездну, я Таниса люблю!.. Задумчиво: Хотя ты тоже ничего…
КРИСАНИЯ, тихо рыдая в уголочке: Рейстлин меня не любит… Никто меня не любит… Меня даже фанфикеры не любят… Никому я не нужна…
ТОЛПА ФАНФИКЕРОВ начинает роптать, пытается поймать кендера. В конце концов ТАССЕЛЬХОФ протискивается обратно в комнату с набитыми карманами и мешочками, ручки у него в руках и даже в зубах.
ТАССЕЛЬХОФ, гордо</i>: Я всё!
[i]ВСЕ ПРИСУТСТВУЮЩИЕ В КОМНАТЕ разом выдыхают, РЕЙСТЛИН слезает со шкафа.
РЕЙСТЛИН и ДАЛАМАР, выходя вперёд и засучивая рукава: Ну а теперь мы вам покажем, что такое яой по-Криннски… но только на вашем примере.
ТОЛПА ФАНФИКЕРОВ пятится назад, испуганно вздыхая.

ЭПИЛОГ. КОМНАТА РЕЙСТЛИНА.
ТОЛПА ФАНФИКЕРОВ уничтожена, в комнате, как и прежде, РЕЙСТЛИН, ДАЛАМАР, КАРАМОН, КРИСАНИЯ, СТУРМ, КИТИАРА, ТАНИС, ЛОРАНА и ТАССЕЛЬХОФ.
ЛОРАНА и КИТИАРА упорно не смотрят друг на друга.
СТУРМ и ТАНИС, РЕЙСТЛИНУ: Не подходи больше к нам ближе, чем на милю!
СТУРМ, ЛОРАНА, ТАНИС и КИТИАРА гордо уходят из комнаты.
РЕЙСТЛИН, в сторону: Ну почему всегда я?.. Я же самый уродливый человек на Кринне… Ну почему всегда я?!
ДАЛАМАР и КАРАМОН, наперебой: Рейстлин, я не извращенец! Я не того… Не верь им, это всё фанфикеры!
РЕЙСТЛИН, философски: Ну почему всегда я? Чем я так приглянулся фанфикерам и почему, раздери дракон, нельзя написать не о всяких гадостях, а о счастливой жизни? Ну почему всегда я?.. Не слушая КАРАМОНА и ДАЛАМАРА, подходит к КРИСАНИИ. Посвящённая, может быть, прогуляемся?..

Сообщение отредактировал Лин Тень - 3-07-2011, 2:00

[Лин Тень >>>]

Переговоры на морском берегу


Автор: я (Лин Тень)
Бета: я и мои ПЧ
Название: "Переговоры на морском берегу"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: это про Криннских богов
Рейтинг: G
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: humour
Размер: vignette
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


На берегу Нового Моря, там, где волны омывают песок, встретились двое — воин в сияющих доспехах и женщина в платье из бурлящей пены.
— Зебоим, — обратился мужчина к своей собеседнице, — мои рыбаки жалуются. Говорят, ты всё время штормишь, жить не даёшь.
— Ну и что! — насупилась та. — Моё море — хочу и штормлю! Не лезь не в своё дело, Хаббакук, и рыбакам своим скажи то же самое, пока я их утлые лодчонки не затопила к Хаосу!
— Море-то может и твоё, — пожал плечами Хаббакук, — но вот морские жители — нет. И ты не даёшь им покоя.
— А плевала я на морских жителей! — Зебоим топнула босой ногой, разметав воду и песок. — И на всех я вообще плевала! Буду штормить, буду-буду-буду!
Зебоим для убедительности сжала кулаки и затопала ногами сильнее, обдав своего собеседника мириадами солёных брызг.
— Но ты ведёшь себя неконструктивно и просто ужасно! — воин попытался защититься от воды, но это было не так-то просто.
— А мне всё равно! — разбушевалась Морская Ведьма, вслед за нею разбушевалось и море под внезапно потемневшими тучами. — Хочу — вообще всё время штормить буду, понял?!
Невдалеке, под деревцем, никем не замеченные, сидели два мага — один в чёрной мантии, другой в кипенно-белой с серебром. Чёрный маг был худощав, имел резкие черты лица, длинные чёрные волосы, белёсо-бледную кожу и проницательные чёрные глаза, белый же был нормального телосложения, имел светлые волосы и серо-голубые глаза.
— Как думаешь, они договорятся сегодня? — приподнял бровь белый.
— Они и завтра не договорятся, — лениво ответил чёрный.
— Да ну, брось… — передёрнул плечами белый. — Брат неплохо умеет вести переговоры.
— А вот сестрица — совсем не умеет, — зевнул чёрный маг, глядя, как Морская Ведьма в очередной раз бесится, брызгается, кричит и топает ногами. — Так что до второго Катаклизма они договорятся, кузен…

Сообщение отредактировал Лин Тень - 28-04-2011, 2:41

[Лин Тень >>>]

Вопрос раздора


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Вопрос раздора"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: это о странствиях близнецов Маджере в период наёмничества
Рейтинг: PG
Тип: джен, упоминается некий OMC
Пейринг: нет
Жанр: action, немного detective
Размер: мини
Герои: Рейстлин Маджере, Карамон Маджере
Саммари: — А ты тупой!
— А ты надменный!
— Ast tasarak sinuralan kyrnawi!
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Пометки: несколько надоел ООС-ный Рейстлин. Здесь Рейстлин как есть in character

Солнце уже село за верхушки безымянного леса. Близнецы Маджере, которые шли по тракту весь день, решили остановиться и свернули, найдя неплохое место для лагеря. Конечной целью близнецов была усадьба некоего барона Марлеса — там они собирались наняться в его личную охрану. Рекомендации от прошлых нанимателей у них были, так что дело не представлялось особенно сложным.
Младший из близнецов, Рейстлин, преследовал ещё одну цель. Ходили слухи, что Марлес владеет искусством магии. В своё время Рейстлина отказались взять на обучение в Алой Ложе все архимаги. И теперь волшебник думал хотя бы частично исправить эту несправедливость. Возможно, Марлес захочет чему-то обучить молодого Маджере?
Во всяком случае, этот шанс не стоило исключать…
— Завтра, если будем хорошо идти, то дойдём за пару-тройку часов до полудня, — сказал Карамон, кидая свои вещи и вещи брата на землю и подкатывая трухлявое полено поближе.
В это время его брат-близнец Рейстлин уже устроился на пеньке. Маг поднял необычные золотые глаза на силача и ехидно прошептал:
— А если мы будем плохо идти, братец?
Карамон смутился:
— Ну… дойдём к полудню…
Дневной свет гас так же быстро, как и небо на западе, запели вечерние птахи. В тенях приближающейся ночи внешность волшебника выделялась особенно жутко. Золото кожи начинало блестеть, а от глаз со зрачками в форме песочных часов пробирал мороз.
Правда, Карамон давно привык. И считал, что Рейстлин всё равно его брат, несмотря ни на какую внешность.
Что не мешало, впрочем, Рейстлину ходить всё время в капюшоне…
— Мне не нравится это место, — резко сменил тему волшебник. — Нам лучше уйти отсюда, пока не случилось беды.
Карамон только-только устроился на бревне, и он совсем не хотел никуда двигаться.
— Да брось, Рейст, здесь хорошо. Тебе удобно сидеть на пеньке, а для меня есть вот это полено…
— Вот именно, остолоп! — не выдержал Рейстлин, вскочив. — Здесь всё для нас. Готов поручиться, что тут ещё и хворост для костра окажется. Давай, поднимайся, ленивый бык, поищем другое место для лагеря.
Близнецы только успели подняться, как раздался хруст ветки, нехарактерный для леса. А затем оба близнеца отключились.
Из кустов вышел эльф, который присоединился к своим товарищам — человеку и людоеду.
— Знаете, — посмотрев сначала на поверженных Маджере, затем на свои руки, сказал он, — я всегда считал, что удар дубиной по голове — это отличный аргумент… Хоть и, признаться, не совсем эльфийский. Но каков маг, а? Почти разгадал нашу ловушку! Ты его хоть не убил? — он обратился к человеку.
Тот пожал плечами.
— Я несильно бил. А то развалится ещё. Экая дохлятина!..

«Дохлятина» пытался собрать глаза в кучу. Всё, что на данный момент понимал Рейстлин — это то, что уже давно наступила ночь, и то, что где-то невдалеке горит костёр.
Следующей мыслью было то, что он связан. Более того, он привязан к дереву, да ещё и таким образом, что нет никакой возможности ни развязаться, ни перерезать путы кинжалом. Маг сидел на земле, ноги его были вытянуты и связаны у лодыжек, грудь и плечи полностью были примотаны к стволу, а руки заведены за ствол и связаны там.
Даже если бы Рейстлин исхитрился и достал кинжал — он не смог бы перерезать сам себе верёвки.
— Рейст, Рейст, — позвал знакомый голос слева. — Ты жив?
Маг обернулся и увидел левее себя своего брата — его точно так же связали. В голове у Рейстлина начала формироваться идея.
— Тише, Карамон, — шикнул на него волшебник. — Что тут происходит?
— Они ждут, когда ты очнёшься. Не знаю, зачем, но я порву эти чёртовы верёвки и…
— Ага, как же, порвёшь, — съехидничал Рейстлин. — Тише, кто-то идёт.
Братья моментально обвисли на путах, как будто бы и не приходили в себя. Рейстлин прикрыл глаза ресницами, чтобы видеть, кто к нему подошёл.
Это был мужчина средних лет, выглядящий как типичный разбойник — щетина двухнедельной давности, шрамы на лице и руках, отсутствие нескольких зубов, одежда, не знавшая стирки с самого пошива, но главное — это свирепый разбойничий взгляд, который вызывал трепетный ужас у торговцев.
— Нет, они не очнулись, — крикнул он в сторону костра, — тебе послышалось.
— Сколько раз тебе говорить, — раздался мелодичный голос, — мне не может послышаться! Мой слух лучше твоего как минимум на порядок! Я сказал — они шептались.
Рейстлин осторожно перевёл взгляд, стараясь, чтобы движения глаз не было видно под веками. Мелодичный (и исполненный надменности) голос принадлежал эльфу. Видимо, всё-таки тёмному, поскольку все светлые эльфы не преступали границ своих государств. Да и не стал бы светлый эльф бить по головам двух путников.
— Хватит уже разговаривать, — послышался грубый низкий голос с третьей стороны. — Дайте я встряхну их, быстро придут в себя.
Рейстлин снова осторожно шевельнул глазами… людоед! В этой части Абанассинии — невероятно! Да, ну и компания подобралась… Что делать прикажете?
— Осторожнее, только мага не зашиби, он и без этого в Чертоги Чемоша просится, — предупредил эльф.
— Что такое «Чертоги Чемоша»? — переспросил человек.
— Люди — просто необразованные варвары, — театрально возвёл глаза к небу тёмный эльф. — Это… ну… в общем… — тут «знаток» несколько смутился. — Просто выражение такое, если честно, я и сам не очень помню.
Человек изобразил презрение, а когда эльф обиженно отвернулся, бандит пантомимой показал всё, что он думает об эльфах.
Рейстлин решил, что самое время показать, что он уже пришёл в себя, поскольку его совершенно не прельщала перспектива, чтобы его отхлестал по щекам здоровенный людоед. Так можно и зубов не досчитаться.
— Чертоги Чемоша, — тихо зашептал волшебник, — это место, куда мы все попадаем после смерти. Потому что Чемош — это бог смерти.
— Что за бред? — человек поморщился, как будто бы ему дали понюхать навоз. — Может, мы не мага поймали, а проповедника какого-нибудь или шарлатана?
— Это маг Алой Ложи, поверь мне, — поджал губы эльф. — Магов сложно с кем-либо перепутать. Вечно ходят в своих мантиях и обвешавшись перьями и мешками со всяким дерьмом.
— Посмотрите на него, — вдруг сказал людоед, откидывая капюшон Рейстлиновой мантии. — Что за урода мы словили? Клянусь Бездной, на нём проклятье!..
Некоторое время вся троица зачарованно смотрела на юного мага, который был полностью сед и имел золотую кожу, отсвечивающую в неровном пламени костра, и жуткие глаза. Рейстлин же подогревал их ужас, опустив голову таким образом, чтобы вид был ещё более страшным.
Наконец человек отвернулся, тихо сказав:
— Отпустим его, пока он и нас в такое не превратил. А вдруг это заразно? Я не хочу стать таким…
— Что за бред? Никого я не отпущу, — запротестовал людоед.
Однако компании явно стало не по себе.
— Ладно, к делу, — сказал эльф после затянувшейся паузы. — Маг, нам нужно, чтобы ты сделал кое-что для нас. Если ты всё сделаешь, мы не причиним тебе вреда и отпустим тебя. Неподалёку отсюда живёт барон Марлес. В его подвалах — довольно много безделушек, но унести всё ты не сможешь. Ты и один сундук-то не унесёшь — пополам треснешь. Нам нужно волшебный камень, но, к сожалению, он хранится под таким заклятием, что его может увидеть только маг. Ты должен доставить камень нам, мы даём тебе сутки. А иначе твоему спутнику придёт крышка. Впрочем, поскольку убивать его мы будем медленно, у тебя будет шанс спасти… некоторые его части, если ты несколько опоздаешь, — эльф засмеялся, за ним захохотали человек и людоед.
— Я его брат! — вдруг закричал Карамон. — Брат-близнец!
— Болван… — прошипел Рейстлин. — Остолоп со шлемом вместо головы…
— Но Рейст…
— Молчать! — прикрикнул волшебник.
Смех стих, человек подошёл к Карамону и чуть попинал его ноги.
— Брат-близнец, говоришь? Ну что ж, значит, это проклятие не заразно. Можно не волноваться. Этот-то бык, я смотрю, живее всех живых.
Рейстлин зевнул.
— С чего вы взяли, что мне есть дело до моего братца? Вы решили меня шантажом заставить делать то, что вы хотите, но у вас ничего не выйдет. Мне наплевать на этого придурка, который тащится за мной всю дорогу.
Волшебник почувствовал на себе удивлённый взгляд брата. «Какой же он простак! Для него проще победить силой, чем хитростью!».
— Ах так, да? — приподнял бровь людоед. — Ладно. Тогда я, пожалуй, отрежу твоему брату пару пальцев с каждой руки, оставлю его калекой, ты не возражаешь?
Огромный людоед достал кривой нож. Лезвие сверкнуло в свете костра. Людоед уже собирался шагнуть за дерево, чтобы исполнить угрозу, но Рейстлин, который как раз только что кое-как достал свой серебряный нож из ремешка, остановил его:
— Ладно, не надо. Хорошо, ребята, я понял, что вы серьёзно настроены. Более того, вы довольно перспективны, но я не могу уяснить ваш план до конца. По голове меня саданули сильно, и она сейчас, признаться, раскалывается, поэтому, я немножко не улавливаю, о чём речь. Помню, был камень и барон. Ещё подвал. А что там было дальше я, надо сказать, забыл, да забыл прочно, к тому же, стоит уяснить детали, как вы считаете? Ведь я не могу пойти на дело без выяснения подробностей.
Карамон остолбенел. Он никогда ещё не слышал, чтобы брат так много говорил, если, конечно, это был не очередной выговор ему или же не рассказ о чём-нибудь. Но тут… Рейстлин молол языком как кендер — так же много и так же быстро! Причём речь Рейстлина имела примерно столько же смысла, сколько речь кендера.
Но очень скоро Карамон понял причины странного поведения брата. В руку воина ткнулся кинжал. Карамон попытался им перерезать верёвки, но это оказалось практически невозможно. И тут до него дошло, почему брат дал кинжал ему.
Чтобы он перерезал верёвки Рейстлина!
Карамон принялся за работу.
— Так что, если не возражаете, давайте обсудим дело поподробнее, — несколько снизил скорость речи маг. — Только пусть говорит кто-нибудь один, а то у меня очень сильно болит голова, а я так понимаю, что камень вам всё-таки нужен, то есть, вам нужен я. Кто у вас тут главный?
Последний вопрос повис в воздухе. Пауза длилась не меньше полминуты, в это время Карамон был вынужден остановиться — опасался, что эльф услышит что-нибудь.
— Я, — ответил тёмный эльф. — Конечно же я главный. Я расскажу тебе подробности.
— Почему это ты? — возразил человек. — Ты этих подробностей и не знаешь. Ты не служил у Марлеса!
— Мину-уточку, — вклинился людоед. — Всё, что ты нам принёс, — это было обращено к человеку, — это досужие слухи из армии. Разве не я поймал мага, который рассказал всё достоверно?
— Но я придумал ловушку, в которую попали эти недоумки, — вновь заговорил эльф.
— Да её разгадал этот колдун!
— Ты ничего не делал, это мы их поймали!
— Это не эльфийское дело — марать руки о таких. Мое дело думать, ваше дело — ловить, разве непонятно? Я — вождь! И вообще, я старший!
— А я — сильный!
— А я — опытный!
— Ага, и суеверный!
— А ты тупой!
— А ты надменный!
— Ast tasarak sinuralan kyrnawi!
Освободившийся Рейстлин бросил горсть розовых лепестков на людоеда. Тот упал, как подкошенный. Эльфа и человека Карамон, которому разрезал верёвки Рейстлин, столкнул лбами.
— Ловко ты их, Рейст, — восхищённо сказал Карамон. — Как ты догадался, что они поссорятся?
— Они были дезорганизованы, — пожал плечами Рейстлин. — Идём же, братец, нам нужно спешить. Бери наши вещи — и выходим на дорогу.
— Зачем, Рейст? — удивился воин, но, тем не менее, подчинился.
— К рассвету будем у Марлеса. Сообщим ему о трёх воришках, которые хотят заполучить нечто, лежащее у него в подвале.
— О, Рейст, это действительно хороший поступок…
— Ох, Боги Кринна, Карамон, ну неужели трудно сообразить, что я говорю о награде?!
Братья шли, продираясь сквозь кустарник, и вскоре попали на тракт. Солинари сегодня была в ущербе, а Лунитари не являла свой лик. Зато звёзды светили ярко, идти было легко.
— Скажи, Рейст… А тебе правда наплевать на меня? — вдруг тихо спросил Карамон.
— Ты такой доверчивый. Ты даже мне веришь, — маг чуть улыбнулся, но брат не увидел этого из-за алого капюшона, в ночи казавшегося чёрным.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 8-06-2011, 3:48

[Лин Тень >>>]

Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я, Faery и мои ПЧ
Название: "Кендерская байка"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: гиперболизация и преувеличение, свойственное юморному жанру и мультфильмам, автор в курсе, что в жизни так не бывает
Рейтинг: G
Тип: джен, OMC
Пейринг: нет
Жанр: action, humour, parody
Размер: мини
Герои: Рейстлин Маджере, Карамон Маджере, Тассельхоф Непоседа, Отик Сандат, Тика Вейлан, Стурм Светлый Меч, Флинт Огненный Горн, Танис Полуэльф, Китиара Ут-Матар
Саммари: Рейстлин тоже даром времени не терял. Он, как и брат, попытался встать, но пол гостиницы, казалось, штормило, а посему юный волшебник успел опрокинуть лавку, наступить в ведро с водой левой ногой, а правой впечататься в швабру, кончик которой, естественно, тут же с размаху дал Рейстлину по затылку. Волшебник на миг подумал, что его череп вибрирует. В глазах начало двоиться.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Пометки: эпизод перекликается с упоминанием в основной линейке некоего празднества в честь совершеннолетия близнецов, но не является прямым его раскрытием
Благодарности: близнецам Маджере.


Если б тюремщик мог, он бы заткнул уши. Но тогда он бы не услышал скрежета отмычек в замках и шагов в коридоре — мало ли кто намерится сбежать? А охранник был на редкость добросовестным, что и заставляло его страдать. Соблазн был так велик, ведь пару часов назад в камеру бросили КЕНДЕРА!!! А это тюремщик счёл не просто проклятием лично на свою голову, а наказанием за грехи.
«Зато когда всё это кончится, — устало думал охранник, — я попаду в лучший мир, потому что сполна отработал за все злодеяния…».
Кендер улыбался, подпрыгивал, смешно дёргая кончиком каштанового хохолка, в карих глазах искрился смех… но уж кому как не тюремщикам знать, насколько опасны эти мелкие воришки.
Это проклятие всего Ансалона, не иначе!
Как назло, свободная камера оказалась самой ближайшей к тюремному посту — буквально в двух шагах от него. И охранник был вынужден слушать бесчисленные «правдивые» кендерские байки.
— Так вот, и они как-то справляли День Дара Жизни. Видел бы ты их! Совершенно не похожи друг на друга, но близнецы. Тот, что постарше, Карамон, высокий, выше тебя, здоровяк, может быка поднять. А тот, что помладше, Рейстлин, он пониже будет и похудей, зато он маг, очень умный. Он хороший маг, хотя ещё и молодой совсем. И вот, они как-то решили отпраздновать свой День Дара Жизни в Отиковском «Последнем Приюте», ну, это тот, что в Утехе, там ещё жареную картошку со специями подают, не слыхал? Что там было, сейчас расскажу! Я там сам был, всё видел.
Тюремщик взвыл. Меньше всего на свете он хотел слушать, как какие-то безвестные ему маг Карамон и воин Рейстлин справляли свой День Дара Жизни в каком-то приюте с картошкой…

— Карамон, я не хочу шумных празднеств, мне надо повторять заклинания… — протестовал Рейстлин, но силач, не слушая, тащил своего близнеца в гостиницу «Последний Приют».
— Да ладно тебе, Рейст, не каждый день такое бывает. И даже не каждый год. У нас День Дара Жизни и наконец-то есть достаточное количество денег, чтобы хорошо отметить его!
— …Ага, чтобы потратить эти самые деньги и потом жить на хлебе и воде, — съехидничал маг.
Карамон только добродушно улыбнулся. Оба брата прекрасно знали, что отметить праздник Рейстлину хочется, просто он никогда в этом не признается.
Уже через полчаса всё было готово. Китиара, Танис, Флинт, Тас и Стурм сидели за накрытым столом в «Последнем Приюте» и шумно поздравляли близнецов. Прыткая и изворотливая официантка Тика — совсем ещё девочка лет пятнадцати от роду — бегала меж столов с подносом, на котором было очередное яство или полные кружки эля.
Произносились тосты, рассказывались шутки, вспоминались эпизоды из жизни. Всем было хорошо и весело. Именинников поздравляли и пили за их здоровье.
Вначале Рейстлин не хотел пить. Затем решил, что выпьет воды — просто со всеми за компанию, но принесённый стакан не прельстил молодого мага, он подумал, что хочет вина.
А потом зачем-то Рейстлин выпил эля.
Голубые глаза лихорадочно блестели — волшебник никогда ещё не пьянел так сильно. Он вообще не имел пристрастия к выпивке, и, соответственно, пить не умел. На худых щеках обозначился румянец. К этому моменту вся компания уже успела изрядно напиться. Танис с Китиарой нашли самый тёмный угол зала гостиницы. То, чем они там занимались, ведомо было лишь одним богам. Как, впрочем, и то, почему нельзя было этим заняться дома.
Стурм вступил в спор с Флинтом о качестве оружия и доспехов. Дискуссия была вялая и происходила она в другом углу зала. Тассельхоф уютно устроился на лавке и прикорнул. Остальные посетители давно разошлись. Тика тихонько мыла полы, подбираясь с тряпкой, ведром и шваброй всё ближе.
За столом остались только близнецы.
— Не нравится мне эта тишина… — зловеще сказал Рейстлин, немного растягивая промежутки между словами.
Карамон закивал, что кончилось для него громкой икотой. Справившись с этой напастью, он, наконец, смог говорить:
— Того и гляди, какой гад вылезет…
— Или червяк… — продолжал нагнетать Рейстлин.
— А такие бывают? — удивлённо приподнял брови Карамон, отчего его лицо немного перекосилось.
— Бывают, — серьёзно покачал пальцем маг. — Вот, например, Катирпле… Каритле… Катарпли…
— И какой он? Этот Кати-как-его-там? — воин заворожено смотрел в глаза брату.
Рейстлин покрутил головой в поисках сравнения, но ничего не нашёл. Получил только ещё большее головокружение.
В этот момент из кухни вышел Отик, вытирая руки о фартук. Он собирался деликатно напомнить собравшейся компании, что за окном уже глубокая ночь, и гостиница закрывается. И если близнецы хотят продолжить праздновать — ради всех несуществующих богов, но только не здесь, потому что он, Отик, тоже хочет спать.
— Вот такой! — вдруг сказал Рейстлин, указывая худой рукой на остолбеневшего Отика, застывшего в дверном проёме. Трактирщик ошалело глядел на волшебника круглыми глазами.
Карамон с боевым кличем, а вернее с хриплым его подобием, вскочил со стула, но вместо того, чтобы по законам жанра уронить ненужную мебель и твёрдо встать в боевую стойку, воин сам бесславно упал на пол, а стул гордо остался стоять. Карамон попытался подняться, схватившись за стол, но тяжёлая полированная дубовая мебель перевернулась, и вниз полетели все кушанья и выпивка.
Кое-как силачу всё же удалось встать. Только теперь он был весь мокрый от пролившегося эля, а в волосах застряли остатки еды.
— Сдавайся, червь! — сказал Карамон несчастному корчмарю, в немом ужасе взирающему на разрушения.
Рейстлин тоже даром времени не терял. Он, как и брат, попытался встать, но пол гостиницы, казалось, штормило, а посему юный волшебник успел опрокинуть лавку, наступить в ведро с водой левой ногой, а правой впечататься в швабру, кончик которой, естественно, тут же с размаху дал Рейстлину по затылку. Волшебник на миг подумал, что его череп вибрирует. В глазах начало двоиться.
Однако эти мелочи не остановили осоловевшего героя. Он встал рядом с братом и приготовился к борьбе с червяком, не имеющим точного названия.
— Эй, ребята! Вы что! — вскричал Отик.
— Чудище разговаривает, — удивился Карамон.
Трактирщик понял, что настроены эти двое серьёзно. «Как бы гостиницу не разнесли, чем я с них потом брать буду, денег у них всё равно нет, а мне что же — терпеть убытки?» — подумал практичный хозяин. Но сделать он всё равно ничего не мог.
А вернее, не успел.
Карамон хотел вынуть меч, но обнаружил его отсутствие (а зачем бы ему брать оружие с собой на праздник?), потому выхватил у взвизгнувшей Тики швабру и помчался на Отика с грозным оружием наперевес, но при этом головой вперёд.
Рейстлин отчаянно пытался вспомнить хотя бы одну заклинательную формулу, но ничего не выходило: в связи с количеством алкоголя, ум и разум находились в ссоре и заходили друг за друга, да и вдобавок ко всему правый глаз почему-то периодически косил. Всё это создавало в голове полный вакуум и хаос, отчего в ней рождались только неприличные ругательства, но никак не заклинания.
Громкие возгласы и звуки падающей мебели привлекли внимание Стурма и Флинта, но они слишком поздно поняли, что происходит. Стурм, как более-менее трезвый, поспешил на выручку Отику, но был снесен Карамоном, который не смог бы остановиться, даже если бы захотел. Три немаленьких тела врезались в стену.
Тика зажмурила глаза и закрыла лицо руками. В тот момент она подумала, что стена гостиницы не выдержит такого удара…
Однако стена выдержала, но хуже всего пришлось Отику, который был похоронен под телами Карамона и Стурма.
Флинт же, подумав, что Рейстлин вошёл в магический транс (на самом деле волшебник пытался унять тошноту), бросился ему наперерез. Мало ли чего этот мальчишка наколдует!
Но короткие ноги гнома зацепились за ножки поваленного Карамоном стола, Флинт упал и дальнейший путь проделал на пузе, скользя по чистеньким, только что вымытым Тикой полам. Гном въехал головой точнёхонько в опрокинутое Рейстлином ведро. Конечным пунктом гнома была стена, о которую он стукнулся новоприобретённым шлемом, несколько погнув его.
Флинт на ощупь встал и попытался снять ведро, но ничего не вышло. Слепо сделав пару шагов, гном снова споткнулся, но на этот раз о стул. Равновесие удержать не удалось, и Флинт кубарем покатился в другую сторону.
Раздался крик, а затем отборная солдатская брань, от которой Стурм стал пунцовым. Из тёмного угла выскочила Китиара, больше напоминающая разъярённую кошку. Из одежды на ней осталась развязанная кофта да штаны. Кожаный ремень жалобно бряцал расстёгнутой пряжкой. Далее из тени появился Танис, на ходу застёгивающий штаны.
Стурм вскочил на ноги, подобрал швабру и хотел врезать Карамону по голове, но промахнулся и попал по Флинтову ведру, так как гном как раз подошёл к свалке из Карамона, Стурма и Отика. Ведро загудело и вновь погнулось.
Китиара, рыча и шипя, кинулась на Стурма с одной лишь мыслью — отобрать швабру и отходить по спинам всех, кто помешал их с Танисом времяпрепровождению. Стурм бы никогда не отдал Кит травмоопасный предмет, однако будущий рыцарь остолбенел, увидев голые груди женщины, временами выглядывающие из-за развязанной шнуровки кофты. Получив преимущество, Китиара завладела злосчастной шваброй и, наконец, пошла творить возмездие.
Надо сказать, «возмездия» с лихвой хватило на всех, включая ни в чём не повинного Таниса. Пара ударов досталась даже Рейстлину, который всё ещё пытался вспомнить заклинание. Невредимой осталась только вёрткая Тика, вовремя спрятавшаяся под стол.
Крики привлекли не только постояльцев, которые осторожно наблюдали за развитием событий с лестницы. Соседи тоже сбежались посмотреть, кого убивают, но ничего толком понять не могли, поскольку дверь была заперта, а стёкла в гостинице были цветными, витражными, и сквозь них сложно было что-то рассмотреть.
Флинт, будучи самым низким, постоянно сшибал то одного, то другого, поскольку не видел, куда идёт.
Карамон врезался то в один, то в другой предмет, руша и сваливая их.
Танис бегал от Китиары.
Стурм бегал за Китиарой.
Китиара бегала за всеми.
Отик голосил, что было сил.
А Рейстлин забрался на стол, справедливо полагая, что там его не достанет месть сестры, и всё ещё пытался вспомнить мудрёные слова…
— Вспомнил! — вскрикнул юный маг и начал читать заклинание.
У Отика вспыхнул фартук.
— Горим, горим! — тут же закричал трактирщик, пытаясь потушить огонь.
Этот вскрик подействовал на всех. Стурму удалось прижать Китиару к стене, Танис бросился к пострадавшему и быстро затушил пламя, банально вылив кружку эля на и без того измученного Отика.
Карамон, пнутый Флинтом, которому наконец-то удалось снять ведро с головы, закатился точно под стол к Тике. Девушка ойкнула.
— Мы проиграли, моя прекрасная леди, — торжественно сказал Карамон, а затем… захрапел.
Постояльцы осторожно выходили в зал, а кто-то из кухарок открыл входную дверь, в которую настойчиво стучали соседи. Соседи?.. Какое там! Можно подумать, что вся Утеха собралась поглазеть на…
…Тощего мага-недоучку, стоящего на столе и затравленно озирающегося вокруг.
Отик, обычно добрый и радушный, сейчас был не просто зол — он был в ярости. Левый глаз дёргался, на виске билась жилка. Обгоревшим концом передника он утирал мокрое лицо, размазывая копоть.
Вокруг был полный хаос: перевёрнутые столы, стулья, обломки посуды, ошмётки еды, разворошённый (к счастью, уже потухший) камин. И грустное погнутое ведро посреди лужи, как символ всех бед.
— Кто… — от злости Отик не мог нормально говорить. — Кто, я спрашиваю? Кто мне за это ответит?
Рейстлин уже пришёл в себя. Болела голова, тело мелко дрожало, но ум соображал трезво. Первым делом маг слез со стола. Быстро окинув взглядом зал, он понял, что даже если они с Карамоном продадут их захудалый домишко, денег едва ли хватит на покрытие расходов.
— Отик… — язык плохо слушался Рейстлина, но на этот раз не из-за того, что волшебник был пьян. А из-за того, что он был в отчаянии и не знал, что говорить. — Я обещаю, мы с Карамоном возместим ущерб.
— Когда? — саркастически отозвался Отик. — К моей смерти? Или будете у меня вместо официанток? Весь город знает, что у вас нет денег!
Щёки Рейстлина вспыхнули.
— Да, господин Сандат, мы виноваты, — ледяным тоном сказал юный волшебник. — Но это не означает, что вы можете оскорблять нас. Я обещал, что мы покроем расходы.
Настал черёд Отика смущаться. Он всегда был добродушным. Например, Тика могла в подробностях рассказать о том, насколько Отик добр. Девочка рано осиротела, и ей была уготована незавидная участь. Но Отик Сандат взял её к себе и стал воспитывать, как родную дочь.
Конечно же, трактирщик не хотел оскорбить близнецов (старший из которых, правда, беспробудно спал под столом).
— Так, чего стоите? Кыш отсюда, здесь вам не рыночная площадь, — резво погнал Отик непрошенных зевак.
Когда в зале никого не осталось, кроме участников разгрома, корчмарь подошёл к Рейстлину и взял его за руку.
— Ну будет тебе. Я не хотел, правда. Просто разозлился. Ладно уж, идите, у вас всё-таки День Дара Жизни… Не надо мне ваших денег.
Рейстлин, хоть и улыбнулся Отику, всё-таки сказал:
— Спасибо, но мы вернём вам деньги. Я обещал.
Компания быстро привела в порядок то, что было возможно, добудилась Карамона, а затем двинулась к выходу.
— Эй! — Тика догнала их у самой двери. — Ничего не забыли?
Друзья переглянулись и пожали плечами.
Тика указала на одну из лавочек, на которой мирно посапывал кендер…

— …А потом мы встретили чудищ, и… — вдохновенно рассказывал Тас, не забывая показывать в лицах.
— Да брешешь ты всё, — не выдержал тюремщик, против воли заметив, что заинтересовался рассказом кендера. — Небось, ты вообще драку-то ту проспал на какой-нибудь лавке.
— Я? — праведно возмутился Тассельхоф Непоседа. — Проспал? Никогда! Я был в самой гуще событий, и это я напомнил Рейстлину слова заклинания…
— Врёшь, — тюремщик махнул рукой. — Да и вообще, не было никаких Рейстлинов и Карамонов. И Дара Жизни в «Последнем Приюте» тоже не было. Наверняка только что сочинил всю эту белиберду.
— Я не вру, — не на шутку обиделся кендер, — и вообще, я там ещё про чудищ не досказал!
Скрипнула дверь, и к тюремному посту подошли двое. Первый — силач, больше самого охранника, хотя он считался немаленьким детиной. Длинные каштановые волосы незнакомца в таком свете чуть отдавали в рыжину, карие глаза были спокойны. На человеке были доспехи и он был вооружён, казалось, всем, чем только можно.
Его спутник был неуловимо на него похож и не похож одновременно. Не такой высокий, худой, с теми же каштановыми волосами, но голубыми глазами. Этот человек носил белую мантию, что выдавало в нём мага.
— А, Тас, вот ты где, — пробасил здоровяк. — Мы тебя обыскались.
Маг же сразу перешёл к делу. Он достал из рукава мантии кусок пергамента и вручил его охраннику. Тот прочёл. «За заключённого кендера Тассельхофа Непоседу уплачен штраф, заключённый передаётся в распоряжение носителю сего». И стояла печать мэра.
— Пр…ростите, — тюремщик ошалело смотрел на мага и воина, переводя взгляд с одного на другого. — А вы случайно не близнецы Маджере, Рейстлин и Карамон?
Те переглянулись и, казалось, о чём-то договорились меж собой.
— Да, — тихо сказал маг, — это мы. Но откуда вы о нас знаете?
Ответ не заставил себя ждать. Тассельхоф радостно вскрикнул:
— Я ему рассказал о вашем Дне Дара Жизни! Правда, там было весело?
— Ты-то откуда знаешь, ты вообще спал, — хмыкнул Карамон.
— Но не очень крепко, — улыбнулся Тас и достал из мешочка флягу с бренди, явно прихваченную на кухне у Отика.
Уже уходя из тюрьмы, кендер обернулся к охраннику:
— Жаль, ты меня уже выпускаешь, а то я бы тебе ещё про чудищ рассказал.
Тюремщик с ужасом понял, что ему будет не хватать заключённого-кендера, рассказывающего интересные истории про странных близнецов — мага и воина.
— Про каких чудищ? — с надеждой спросил охранник.
— Не знаю, — пожал плечами Тас. — Мы с ними ещё не сразились. Ну всё, пока, не поминай лихом!

[Лин Тень >>>]

Нежданный выходной


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Нежданный выходной"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: намёк на NC, кто понял, тот понял
Рейтинг: PG-17
Тип: гет, AU, OOC Рейстлин, ООС Даламар, ООС Крисания
Пейринг: Рейстлин/Крисания
Жанр: humour
Размер: vignette
Герои: Даламар Арджент, Рейстлин Маджере, Крисания Таринская
Саммари: — …пожелание, — шёпотом завершил фразу Рейстлин.
Если бы архимаг в этот момент смотрел на своего ученика, он бы увидел, как округлились красивые миндалевидные глаза Даламара.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery


— Кора дуба, тёртый имбирь, лимон… нет, это, кажется, из другой оперы… розовые лепестки… нет, и тут ошибка… полынь, точно! — Даламар Арджент, ученик чёрного архимага Рейстлина Маджере, бубнил какие-то бессвязности, пешком поднимаясь в кабинет своего шалафи.
Причина этого была вовсе не в том, что тёмный эльф вдруг возжелал физических нагрузок (признаться, ему их и так хватало — полить-обрезать цветы на клумбах, убрать главные помещения Палантасской Башни Высшего Волшебства, ассистировать при опытах учителя…). Просто Даламар чувствовал себя не вполне готовым к встрече с шалафи, а поэтому решил пробежаться по винтовой лестнице. Хотя, конечно, «пробежаться» — это сильно сказано, ибо бегать по ней осмелился бы только сумасшедший. Даламар себя к таким не причислял и, в очередной раз кляня неведомого строителя Башни, поднимался максимально быстро, прижимаясь к стене. «А ведь когда-то эта Башня принадлежала Белым Мантиям», — некстати вспомнилось эльфу.
На сегодня вроде бы не было назначено урока, но Рейстлин зачем-то позвал Даламара. Тёмный эльф ожидал от своего учителя всего, чего угодно, а посему наскоро повторял материал, в надежде воскресить в памяти всю неподъёмную тяжесть знаний, пройденных за неполный год.
Лаборатория встретила Даламара привычным потоком жаркого воздуха. Рейстлин стоял спиной ко входу и, вытянув костлявые длиннопалые руки, грел их возле камина.
— Даламар, — обратился к ученику архимаг, не повернувшись. — У меня будет к тебе…
«Задание, — мысленно закончил за учителя тёмный эльф. Он нашёл глазами чайник и мешочек с травами. — Заварить чаю? А может быть… — Даламар пошарил взглядом по лаборатории, пока не наткнулся на стопку книг. — Рассказать основные принципы магического подавляющего воздействия… Или… Или… Рецепт зелья обратимости? — взгляд Даламара скользнул по пробиркам. — Или различие некровоздействия?.. А может быть перечислить список растений, собираемых в полночь?.. Кстати, по нему я помню не все пункты, пусть бы он лучше спросил отличие дэварских рун от истарских».
— …пожелание, — шёпотом завершил фразу Рейстлин.
Если бы архимаг в этот момент смотрел на своего ученика, он бы увидел, как округлились красивые миндалевидные глаза Даламара.
— Д-д-да, шалафи? — недоверчиво спросил тёмный эльф, вновь стрельнув глазами по книгам, пробиркам и чайнику.
— Ты уже почти год учишься. Почему бы тебе не отдохнуть пару дней? — неожиданно бодро сказал Рейстлин, повернувшись к ученику всем корпусом. Уголки тонких губ волшебника чуть приподнялись: очевидно, так Рейстлин пытался выразить восторг по поводу сомнительной идеи Даламарова отпуска.
Тёмный эльф, всё ещё с круглыми и совсем не эльфийскими глазами, перекосился, пытаясь изобразить улыбку. Однако, архимагу было вполне достаточно подобной демонстрации «радости» ученика.
— Ну вот, я знал, что тебе понравится! — кивнул Рейстлин, планомерно выпихивая ученика из лаборатории. — Погодка в Палантасе нынче отличная, предлагаю тебе сходить на пляж. В общем, наслаждайся жизнью, Даламар.
Вслед за последней фразой захлопнулась дверь.

Даламар лежал на песочке, греясь в лучах заходящего солнца. Вначале молодой маг пытался расстраиваться из-за неожиданных выходных, но затем решил: «А почему бы и нет?».
Ближайшие два дня не помешает проветрить мозги и дать отдых телу.
— Молодой человек… то есть, простите, эльф, а вот тут рядом с вами, не занято? — пропела очаровательная дама, намереваясь пристроиться по соседству с симпатичным эльфом.

— Он ушёл? — прошептала госпожа Крисания, крадучись входя в лабораторию Рейстлина из смежной комнаты.
— Ушёл, ушёл, — хмыкнул волшебник. — Но можно было уйти отсюда и так, что он и не заметил бы, я тебе это уже говорил!
Крисания зябко повела плечами.
— Да ну его, — затем жрица улыбнулась. — Зато теперь у нас есть ещё две ночи, так ведь?