Фанфики по ДЛ от Маранты

[Маранта >>>]

Автор: Маранта
Бета: выложена в "Юморе" под названием "Переполо в великом городе" (но вариант ниже среднего), автор--я
Название: Невероятная история из жизни Палантасса
Дисклеймер: Астинус Палантасский принадлежит М. Уэйс и Т.Хикмену, остальные персонажи созданы мной, собственно, принадлежат так же мне
Рейтинг: PG
Тип: *простите, не знаю, что означает эта графа*
Жанр: Юмор, приключения
Размер: <не в курсе критериев пределения>
Герои: Алекс, аурак, командир батальона (бывшего), предположительно, Красной Драконьей армии; Дрейк, бозак, адъютант Алекса (эпизодически); Аурелис, золотой дракон; Астинус (эпизодически); трое Соламийских рыцарей, охрана пикета (эпизодически; имена не упоминаются, но в целом командир пикета--Джейк, высокий рыцарь--Тэри, рыцарь в очках--Эндрю); различный палантасский люд, владельцы, работники и посетители заведений, дракониды (в т.ч. из "батальона" Алекса) и прочие эпизодические персонажи и массовка
Итог: история про ветер в голове и длинный любопытный нос (в числе всего прочего), родившаяся во время лепки аурака из пластилина; данный вариант создан около трёх лет назад, но не выкладывался ввиду отсутствия "повода"
Размещение: желательно с моего согласия; на категоричность претендовать не буду, но уж хотя бы оповестите на худой конец...
Благодарности: М.Уэйс и Д.Перрину за "Бригаду Обречённых"

Над замаскированным в лесу (хотя маскировать было особо нечего) лагерем вставало утро. В стоявшей в центре его палатке, гордо именовавшейся «штабом», лежал Алекс—аурак, командовавший расположившимся в лесу «отрядом». Он и его бывшие солдаты были созданы в одной из последних партий, их забросили в какую-то глушь, где им пришлось больше скитаться по лесам, чем сражаться, и после нескольких стычек с противником они узнали, что война проиграна, а «расы света» открыли охоту на бывших солдат армий Такхизис. После этого, их отряд, немногочисленный с самого начала и поредевши больше от нападений хищных зверей и заимствований другими соединениями, чем от сражений, несколько лет слонялся нипойми где, живя тем, что обкрадывал деревенские амбары и зазевавшихся прохожих, и вот, наконец, оказался здесь, как выяснилось через месяц после прибытия, в окрестностях Палантаса. В войну их отряд считался батальоном, но после неё он быстро превратился в шайку воров. Даже грабить встречных путников у них получалось плохо: один раз двое баазов, посланных на дорогу «раздобыть что-нибудь у кого-нибудь» наткнулись на пару ехавших верхом людей в кожаных куртках. Те избили их до потери сознания, и даже рога отпилили для украшения чьего-то камина. На счастье бедолаг, встреченные видели драконидов впервые и не знали, что в смерти бааза можно быть уверенным только тогда, когда он превратился в камень. После инцидента выяснилось, что больше половины солдат прогуливали занятия по фехтованию и рукопашному бою, потому что они начинались слишком рано, там слишком сильно нагружали, или каким-то другим личным причинам.
Сам Алекс был ветреным от рождения (что, правда, уберегло его отряд от серьёзных потерь в войне, так как большую часть сражений отряд пропускал просто в силу его рассеянности), и порой складывалось впечатление, будто его забыли поставить в известность о том, что нормальный драконид полностью взрослеет через пару лет после рождения. Имя, которым все называли его, так странно звучало для аурака, так как являлось лишь случайным сокращённым вариантом. Дело в том, что его настоящее имя, которым его нарекли служители Такхизис, было слишком длинным и сложным, так что аурак ни как не мог запомнить и тем более выговорить его. После возникновения сокращённого варианта, изначальный вскоре был забыт вовсе.
Скрытная воровская жизнь в лесу была скучна, дела у шайки шли не важно, так как ввиду близости крепости (и «тактического гения» командира, всегда считавшего, что уроки военного дела и командного мастерства—ерунда, когда можно потратить это время на что-нибудь куда более интересное и приятное) дракониды никак не могли разгуляться всерьёз и жили, в основном, впроголодь. Во время одного из последних набегов на амбар близлежащей деревни, старейшина выкрикнул вслед убегающим воришкам: «Ну погодите, гады! Соламнийские Рыцари с вас всех скоро шкуры поснимают!» Дракониды, наслушавшиеся жутких историй о том, что Рыцари делают с их пойманными собратьями, восприняли это, как предупреждение о том, что соламнийцы собираются порубить их всех в мелкую капусту, и в лагере царили упаднические настроения.

В эту ночь ему не спалось. До самого утра он размышлял о нелёгкой судьбе всех драконидов в целом, своей шайки—в частности и в первую очередь—своей собственной. Он думал о том, что ему, аураку, приходится прозябать здесь, на задворках великого города, живя мелким воровством и постоянно ожидая, что на них наткнётся кто-нибудь из соламнийского гарнизона, и на этом им всем придёт конец. О том, что он, столько вынесший и в войну, и после неё, совсем ещё не видел света, а время всё идёт, и вероятность, что их кто-нибудь найдёт всё выше... К утру он пришёл к неутешительному выводу, что от судьбы не убежишь, и раз уж им всем суждено, рано или поздно, быть убитыми, он хотел бы до этого хотя бы взглянуть на то место, куда их забросила судьба. И, недолго думая, решил отправиться в Палантас. Он взял с собой припасённые на чёрный день деньги из своего бывшего жалования, передал командование своему адъютанту, бозаку Дрейку. Надо отметить, именно Дрейк командовал отрядом, когда им была одержана единственная победа в хоть сколь ни будь значимом сражении—командир в это время отсутствовал после проверки нескольких видов грибов и ягод на съедобность. Алекс сказал, что, возможно, вернётся к вечеру, и отбыл в неизвестном направлении.
***
В Палантасе только-только закончилось празднование в честь годовщины победы в Войне Копья, прозванное жителями города «Днём Великой Попойки», так как любой уважающий себя рыцарь считал своим священным долгом выпить по чарке чего-нибудь крепкого за каждый совершённый в войну ратный подвиг. А так как подвигов этих в войну было совершено немало, рыцарские патрули после такого дня всегда ходили поддатыми, порой даже с припасёнными с праздника флягами. По этому, когда шедшие вдоль внутренней стороны стены несколько рыцарей увидели, как на дорогу с этой самой стены свалилось что-то жёлтое, они от души обругали водку и белую горячку и принялись скрупулезно изучать указания градуса на этикетке.

Аурак гордо шёл по Палантасу. От этого зрелища у жителей, отмечавших торжество вовсе не так бурно, как рыцари, челюсти начисто отвисали. У Алекса вид того, как при виде его все замирают с распахнутыми ртами, вызывал приятные воспоминания о времени, когда все: и люди, и дракониды — становились перед ним по стойке «смирно» и отдавали честь, так как ещё полагали, что из него выйдет толковый командир. Многие жители вообще не понимали, кто он такой. Другие недоумевали от вопроса о том, что же драконид мог забыть в их городе? Третьих—наиболее образованных—не удивило бы известие о том, что в Палантасе скрываются аураки, посланные Такхизис шпионить за городом для подготовки к следующей войне — но вот так, в открытую, разгуливать по главным улицам?.. Не растерялся только один оборванец, как и рыцари, отметивший праздник на славу. Он тут же припустил к ближайшей сторожевой будке и, найдя там трёх молодых рыцарей, сходу начал размахивать руками и кричать:
—Там... на той улице... нет... на вон той... там чудище... вот такое... монстр... жуткий...
—Кто там?!— поддатый вид собеседника не внушал рыцарям доверия.
—Д... драконид... большой такой... страшный....
—Какой именно?!
—Жёлтый такой... с рогами... огромный!.. метра три... нет, пять... и в форме... кажется...
—Где именно ты его видел?!
—Точно не помню... где-то там...— с этими словами оборванец бросился бежать в противоположном направлении. По иронии судьбы, в той же стороне находился городской вытрезвитель...
Рыцари переглянулись. Самый высокий из них сказал:
—По-моему, мужик просто хватанул лишнего. Ну быть такого не может, чтобы драконид вот просто так разгуливал по Палантасу.
—А бес его знает! Есть он там, нет его там — давайте хоть посмотрим, а то надоело весь день на посту стоять, — ответил рыцарь, назначенный сегодня командиром пикета.
Пройдя немного в указанном направлении, рыцари действительно увидели странную картину: Все прохожие пребывали в ступоре и смотрели в одну точку, в которой находился не спеша шедший по улице драконид. То, что было на него надето, пару лет назад можно было назвать формой офицера армии Такхизис, теперь же оно являло собой нечто запачканное и изодранное, но, несмотря на одежду, одного его трёхметрового роста было достаточно, чтобы произвести сильное впечатление.
—Чёртова тварь! Такхизисово отродье! Получается, тот парень был прав,—заявил высокий рыцарь.—Я считаю, что наш долг—прикончить его сейчас же!
—Постой!—сказал рыцарь в очках, наиболее начитанный из всех.—Это—аурак, я читал о них: они очень сильные, коварные, и у них жуткая магия! Я думаю с ним лучше не связываться...
—Тогда давай просто зайдём сзади и убьём его.
—А честь?!—воскликнул командир.
—К чёрту! Враг у ворот!
—...а ещё, когда их убивают, они взрываются со страшной силой!—закончил рыцарь в очках.
—А можно не убить... оглушить, например...
—А вдруг рванёт?..
—Так,—решил, наконец, командир.—Раз, судя по всему, угрозу городу он не представляет, считаю разумным в эту историю не ввязываться. Будем считать, что нам это всё по пьяни привиделось.
А в журнале пикета, для оправдания отлучки с поста, появилась следующая запись:
«На одной из улиц, недалеко от пикета, нами была обнаружена галлюцинация (зачёркнуто) иллюзия, посланная тёмными жрецами Такхизис с целью отвлечь нас от пьянки (зачёркнуто) от охраны поста, дабы достать нас (зачёркнуто) заставить нас оставить пост без охраны с неизвестными нам целями. Иллюзия представляла собой драконида, кажется, аурака, идущего по улице. Однако мы сумели понять, что всё это следствие белой горячки (зачёркнуто) чёрной магии Такхизис, и вернулись на пост, дабы помешать её планам»
***
Алексу, шедшему по одной из главных улиц города, зрелище всеобщего ступора начало надоедать. И тут он вспомнил про лежащие у него в кармане деньги. Посмотрев на то, во что он одет, аурак сделал окончательный выбор относительно того, куда он направится в первую очередь.
У дверей довольно приличного ателье стояли двое здоровенных мужиков, судя по всему, охранников. Решив, что в таком виде они его не пропустят, Алекс принял вид одного из виденных им прохожих и прошёл внутрь. По случайности, директор ателье в этот момент находился у входа. Зрелище магического превращения и вопрос «Есть ли у вас что-нибудь для драконида?» лишили его сознание. Заклинание помогло это исправить. Бледный от страха директор обещал, что сейчас же что-нибудь придумает, и уже через час аурак смог примерить элегантный костюм из кофты с расшитым ремнём, короткой туники и панталон, сшитый специально для него. Заплатив половину заявленной стоимости (где это видано, чтобы аурак платил какому-то торгашу всю, наверняка, завышенную, названную им сумму?!), он вышел на улицу. Охранников хватил удар.
Отражаясь в стекле ближайшей витрины, Алекс увидел, что его новый костюм прост сверкает. А вот «причёска» оставляет желать лучшего: волосы растрёпаны, спутаны и не мыты уже несколько месяцев—с тех пор, как отряд миновал последний водоём. Вполне очевидно, что он тут же решил отправиться в парикмахерскую. Ею заведовал эльф, участвовавший в Войне Копья. Увидев, кто к нему пришёл, тот, вначале, решил: «Сам погибну, но врага погублю!» и начал лихорадочно искать какой-нибудь острый предмет, но, после пылких убеждений любящей и заботливой жены и обещания щедро заплатить за хорошую причёску, пришел к следующим умозаключениям:
а) Ему навряд ли удастся просто так убить этого «гостя», а шансов погибнуть без всякой пользы довольно много.
б) Сохранив жизнь сейчас, он получит шанс противостоять Силам Тьмы в будущем.
в) Крупная сумма денег, отобранная у Сил Тьмы в пользу Сил Света—это тоже своего рода удар по планам Такхизис.
Соорудив дракониду какую-то хитроумную причёску, он заявил сумму, призванную оставить Силы Тьмы без гроша в кармане, и, к своему восторгу, получил без всяких пререканий заявленное число монет. Однако Алекс решил, что цена вздёрнута без всякой причины, и большая их часть оказалась всего лишь иллюзией. Только теперь несчастный понял, как легко это порождение тьмы обвело его вокруг пальца! Тем не менее, хвататься за нож, предусмотрительно убранный женой куда подальше, было поздно, и дело закончилось парой витиеватых проклятий вслед удаляющемуся клиенту.

Теперь, выглядя более пристойно и, возможно, чуть менее пугающе, драконид решил посетить какой-нибудь хороший ресторан. Таковой вскоре нашёлся. Там аурак заказал себе несколько блюд, о которых ещё утром не мог даже мечтать, и первосортного вина. Метрдотель рыдал за столиком в углу: он решил что раз такие «сомнительные личности» спокойно шляются по городу, то армии Такхизис, скорее всего, уже захватили большую его часть и, наверняка, перебили всех защитников. А как раз накануне большая компания рыцарей заказывала у них столик, чтобы отметить день рождения своего товарища, и обещала не скупиться на напитки, закуски и чаевые. Теперь обо всём этом можно было забыть. По той же причине, к великому удовольствию Алекса, решившего, что это делается из уважения к нему, никто даже не подумал предложить ему оплатить счёт (на Кринне есть негласное правило: если Силы Тьмы захватывают город, а потом посещают одно из его заведений, просить их заплатить глупо, вредно и даже опасно). Когда официантка приносила ему заказанные блюда, то подходила к его столику, как будто к готовой к прыжку гадюке, а во всё остальное время старалась находиться на максимально почтительном расстоянии, определённо полагая, что посетитель может перепутать её с закуской. Аурак же, от части, под действием вина, полагал, что она просто кокетничает, и это добавляло ему удовольствия. За столиками у стенки, с кислыми минами, поддатые биндюжники вяло спорили о том, какую часть своей армии пришлось отдать Такхизис ради взятия Палантаса.
Вкусно и сытно пообедав, драконид подумал, куда бы ему направиться, и решил, ради разнообразия, посетить табачную лавку, виденную им по пути, так как много слышал об этом чудесном порошке, но так и не мог понять, что это...
***
Тем временем, журнал пикета попал в канцелярию Башни Верховного Жреца. Рыцари были в шоке. Половина гарнизона протрезвела от одной мысли о том, что по городу разгуливает аурак. Агенты, посланные для проверки информации, подтвердили её достоверность. Одного за другим, командиров вызывали на ковёр, проклиная за беспечность. В конце концов, сумбур несколько спал, и рыцари стали готовить план действий. Меры были приняты чрезвычайные: вовсю шла подготовка к грандиознейшему плану «Капкан», хитроумность которого позволяла поймать любого драконида со стопроцентной гарантией. В канцелярии Лорда-Рыцаря полагали, что если этот аурак может настолько спокойно разгуливать по соламнийскому городу, то он должен быть столь могущественным, что не опасается никакого нападения. К исполнению плана были привлечены элитнейшие подразделения Рыцарей Розы, выполнявшие функции спецназа, маги Белых Мантий и жрецы Паладайна и Кири-Джолита. Такой облавы Палантас не знал со времён Короля-Жреца.
***
Между тем, Алекс решил посетить знаменитые достопримечательности Палантаса. Первым ему на пути встретился величественный Храм Паладайна. Видя толпу паломников и грозную стражу у входа, аурак, как не странно, решил не тревожить покой этих доблестных воинов и притвориться кем-нибудь безобидным. Пробегавший мимо кендер как раз подвернулся. В итоге, драконид остался поражён великолепным интерьером Храма, а стража—кендером, который ничего не утащил (о чём не преминула написать рапорт). Далее, заглянув в пару винных лавок, Алекс решил посетить знаменитую Библиотеку Астинуса, под сводами которой собрана вся мудрость мира. Туда его не пустили бдительные сторожа по причине «нахождения его в неподходящем виде». Не желая отказываться от своих планов, драконид проскочил, притворившись мышью и, 15 минут спустя, пыхтя и тихо матерясь, его выставил за дверь сам Астинус. Он уже хотел посетить гордо и грозно нависавшую над городом Башню Верховного Жреца, но какое-то внутреннее чутьё уберегло его от подобного приключения. Наконец, Алекс добрался до Палантасского рынка, славившегося товарами со всех уголков Кринна.
К концу дня он успел набрать на этом рынке огромное количество разнообразных украшений и прочих ценностей и отведать бесчисленное множество яств, преимущественно алкогольного содержания. Эльфийское вино, виски с далёких Туманных островов, гномья водка со специями и ещё какие-то экзотические браги упокоились в его чреве. Бисерные плетенья мастеров востока, таинственные амулеты островных племён, золотые и инкрустированные браслеты и цепочки лучших мастеров Кринна ныне облепили его тело как рой разноцветных мотыльков. Нашёлся даже мастер-татуировщик, которому Алекс заказал изобразить дракона на тыльной стороне левой ладони, но под конец работы к лавке подошёл рыцарский патруль, и мастер, не желая представать перед судом, дал дёру. Таким образом, татуировка стала первым на Кринне изображением амфиптера. В кармане у аурака оставалось всё меньше денег, однако он в конец уверился, что базарные торговцы накручивают цены безбожно, так что последние, как правило, оставались с носом, порой даже с разбитым.
Что же до Алекса, он был откровенно пьян и выглядел ужасно: вещи, «купленные» им на рынке, сами по себе были прекрасны (уж как не крути, в чувстве эстетики ему нельзя было отказать), но будучи надетыми безумно и вперемешку, они создавали зрелище жуткое и безвкусное.
В завершение дня, драконид решил посетить «Палантасский интим-салон», но там его постигла неудача: отчасти под влиянием плохого освещения, блудницы приняли его за демона Бездны, пришедшего покарать их за распутство, и в ужасе повыпрыгивали из окон. Тех, чьи комнаты находились выше второго этажа, спасли только тенты под ними (надо заметить, зрелище проституток в эротическом белье, скачущих на тентах как на батутах, глубоко потрясло немногочисленных прохожих).
С горя аурак решил окончить день в одном из местных баров.
***
Поздний вечер склонялся над городом. В кабаке недалеко от центральной площади сидел мужчина приятной наружности, с коротко аккуратно подстриженными бородой и бакенбардами и лицом, выражавшим смесь тоски и застарелой грусти. Он выглядел как мужчина средних лет. Одет он был в белую рубашку и кожаный жилет. Перед ним стоял бокал крепкого бренди. Он почти ни чем не отличался в это время от обычного человека, отправившегося в кабак залить своё несчастье, и лишь в бокале слабо отражался золотистый блеск его глаз, выдававший его истинную сущность. Это был золотой дракон по имени Аурелис. Он не спеша потягивал крепкий напиток, ещё раз вспоминая о минувшей войне. Его терзали горькие воспоминания. Он был бы рад опьянеть, но оставался почти так же трезв как и был. Ему, вот уже несколько лет, казалось что на войне он потерял всё. Но именно сегодня его почему-то не покидало чувство, что это не так.
Тем временем, завсегдатаи за стойкой и столиками негромко но с жаром обсуждали появление в Палантасе какого-то невиданного существа...
***
Дверь распахнулась и в небольшой зал заведения вошло странное существо. Нежданный гость был довольно приличного роста, имел рога на голове, похожей на голову ящерицы, и длинный хвост. На него было надето в хаотичном порядке бессчётное множество блестящих и переливающихся предметов. Кто-то из биндюжников в страхе выскользнул за дверь, ещё несколько поглядели на это явление с сомнением и решительно отставили подальше свои кружки и стаканы, некоторые же начали тихо, но взволнованно перешёптываться: «Вот он!..», «..Тот самый...», «Я же говорил..»—остальные же просто воззрились на вошедшего с недоумением, при том, явно не горя желанием привлекать его внимание. Аурелис тоже отодвинул бокал и пригляделся, постепенно начиная понимать, что за существо вошло в заведение, и в этот момент почувствовал какую-то странную связь между собой и этим аураком.
Прямо от входа Алекс прошёл к стойке бара. Увидев, что гость направляется к нему, бармен решительно ушмыгнул в недра заведения. Бутылки со спиртным стояли на стеллаже у стены, а в стойке не было прохода. Аурак, подсознательно понимая, что в его состоянии не стоит пытаться преодолеть стойку посредством акробатических приёмов, попытался достать бутылку с помощью магии. Однако язык заплетался, слова путались, так что первая бутылка громко выстрелила пробкой в потолок и рассыпалась фиолетовым фейерверком, а вторая—повертелась в воздухе, совершила несколько пируэтов и сальто-мортале и, заложив боевой разворот, наотмашь стукнула по лбу бармена, именно в этот момент выскочившего обратно в зал. Несчастный охнул, осел на пол и окончательно отрубился. Поняв, что чудесные напитки по ту сторону стойки отныне недосягаемы, драконид решил присвоить только что открытую бутыль одного из посетителей (тот долго благодарил богов, что чудовищу не понадобилось от него ничего более) и направился к столику в единственном в кабаке дальнем-и-тёмном углу.
Он откинулся на стуле, изрядно отхлебнул из бутыли и обратил свой взор на сидевшего за соседним столиком мужчину. Вид того показался дракониду солидным и внушающим уважение, так что он счёл его достойным собеседником:
—А ты, собственно, кто?
—Беркли Грей... Странствующий... купец.— Ответил Аурелис, несколько ошарашенный столь внезапным началом разговора, на ходу придумывая подходящее амплуа.— А ты кем будешь?
¬—Алекс, командир батальона Красной Драконьей армии.— Попытался отрапортовать драконид, в котором следы армейской выправки дали решительный бой хмельным парам. —Решил взглянуть на великий город, в окрестностях которого делсаци... дисалци... короче говоря, расположился мой отряд.
—И что же занесло вас сюда? —С непритворным любопытством спросил собеседник.
¬¬—Разгильдяйство картографа Рейна. Этот гад водил нас кругами по всякой глуши, утверждая, что ведёт в Белокаменный город, о котором ничего больше сказать не мог. Полгода назад его утащили волки. Я думал, они его наконец-то загрызли. Так нет же: в прошлом месяце от него прилетел голубь с письмом. Этот чёртов копак утверждает, что стал вожжаком, живёт как пароль и построил там солицилизм с человеческим лицом—каково: напасть на ни в чём не повинного человека только для того, чтобы использовать его лицо для построения солицилизма?..
«Либо действие алкоголя усиливается, либо у этого копака и впрямь такой жуткий почерк.— Подумал Аурелис.—В любом случае, разговор затягивать не стоит». Так что он решил переходить к делу.
—Но находясь здесь вы подвергаетесь постоянному риску. Разве ты не боишься, что тебя здесь схватят Соламнийские рыцари? Ведь это их город!
—Судя по тем, которых я сегодня встретил, они мне не угрожают, кроме того война окончена, мы на них не нападаем...
—Возможно, ты забыл, что творили дракониды во время последней войны?—Заметил Аурелис после небольшой паузы.—Они ненавидят вас всех.
Алекс поправил сползшую на глаз цепочку с великолепного самого по себе головного убора племени из восточных пустынь. Из-за этого какой-то камень отвалился и со стуком упал на пол. Вся эта золотая мишура начинала раздражать Аурелиса.
—Мой отряд ничего такого не совершал. С чего бы им питать такую ненависть к нам всем?
—Это делали многие, и жители Кринна приписывают ответственность вам ВСЕМ. Кроме того...
—Кроме того—что?
—Слышал ли ты когда-нибудь о том, откуда взялись дракониды? Так вот: вас действительно вывели из яиц светлых драконов и превратили в существ, служащих тьме. Именно поэтому металлические драконы стремятся вас истребить, считая ваше существование наивысшим позором для себя, и всячески подбивают остальных помочь им в этом! А рыцари и все остальные просто изничтожают вас, дабы защитить от вас мирное население, потому что остатки ваших отрядов разбрелись по Крину и сеют смерть и разрушение. И некому взять вас под контроль и вбить в ваши головы, что невозможно жить только чужим горем!.. Да убери ты эту хрень! —вскричал дракон, когда очередная деталь отвалилась от «гардероба» его собеседника.
—Чем тебе не нравится то, во что я одет?! И какое это все эти доводы имеют ко мне отношение?
Аурелис надеялся провести со своим новоявленным сынком «разъяснительную беседу», но ситуация стремительно выходила из-под контроля: нетрезвость собеседника и дребедень, в которую он был одет постепенно выводили его из себя. Кроме того, к его немалому удивлению, порция напитка, выпитая им самим (пускай это совсем не много для дракона), вместе со всем остальным заставляла его периодически забываться и горячиться. Осознав это, он ненадолго умолк, воззвал к богам Света, прося подарить ему спокойствие, и попытался продолжить.
—Я хотел сказать следующее: Вы, дракониды, являетесь, по сути, потомками металлических драконов. Однако некоторые... быть может... многие драконы не хотят этого признать... Они стремятся смыть вас с лица Кринна, как пятно позора с собственной истории. А избранный вами образ жизни только создаёт прекрасную почву для подобной деятельности... Я считаю, что это нужно исправить....
Алекса сразу удивило подобное участие, а хмель сделал его подозрение и любопытство ещё более явным и неприкрытым.
—Минуточку! А причём здесь собственно ты? Что это ты собираешься исправлять?
Дракон уже понял, что ляпнул лишнего, но, поразмыслив немного, решил, что отступать уже поздно и решил рискнуть.
—Дело в том, что не все драконы стремятся вас истребить: некоторые из них прекрасно понимают, что вы и есть их дети, быть может, единственные. Вероятно, им следовало бы... взять вас на воспитание. Так было бы лучше для всех: им не пришлось бы больше считать, что их детей навсегда поглотила Тьма; вы смогли бы научиться жить честным трудом, в мире с окружающими—вы ведь даже не знаете, как это прекрасно!, кроме того вы переняли бы дар мудрости ваших предков; а всем остальным не пришлось бы больше бояться вас, как чумы! Вы смогли бы стать ещё одним народом Кринна!..
Алекс слегка пошевелился, зашуршали золотые цепочки и расшитые ремешки, отражённый свет свечей ударил дракону в глаза.
—Кстати, на счёт твоего костюма... —Начал он раздражённо—Ты ведь офицер, не так ли? Ты себя в зеркало видел?! Как думаешь, на кого ты похож?.. Офицер, пребывающий в таком виде, позорит свою армию. Помимо того, что это просто безвкусно.
—Знаешь, Беркли, —начал аурак после небольшой паузы, с оттенком подозрения в тоне, —а ты ведь не купец. Ты явно что-то недоговариваешь! Уж больно много тебе до меня дела. И уж больно много ты знаешь о драконах. И о нас. Так кто же ты?! —Спросил он наконец, облокотившись на стол и приблизив морду к лицу собеседника.
—Что ж, ты прав: никакой я не купец. —Сказал Аурелис, как будто собирался открыть главную истину тому, кто почти до неё добрался. —Я—твой отец!
Алекс несколько секунд пробыл в недоумении, затем согнулся и прыснул от смеха, стукнувшись подбородком о стол, но на удивление быстро подавил приступ и с глазами, всё ещё полными смеха заметил:
—А я и не думал, что ты пьян! Ты ведь сам только что говорил, что мой отец—золотой дракон! По моему, тебе пора освежиться!
С этими словами он сгрёб собеседника в охапку и потащил к выходу. Аурелис пытался сопротивляться, но его человеческому телу было нечего противопоставить железной воле захмелевшего драконида.
Стояла ночь. На улице не было ни души. Алекс вытащил собеседника на улицу и что есть дури окунул головой в бочку с дождевой водой.

Потоки воды стекали по лицу Аурелиса. В его голове не осталось ни следа выпитого им напитка. Его разум был абсолютно трезв, а из глубины души поднимался гнев. В голове мелькнула мысль: «Теперь-то я понимаю тех драконов...». Однако что-то мешало его гневу перехлестнуть через край, заставляя превратить обидчика в ничто. И он уверенным твёрдым голосом сказал:
—Я—Аурелис, золотой дракон... твой отец. И я не допущу, чтобы мой единственный сын рос пьяницей и хамом. Запомни это, Акселлиорис!
После этого его речь сменилась словами заклинания и перед напуганным драконидом вырос в полный рост огромный золотой дракон. Аурак сразу узнал своё настоящее имя, как будто вспомнил что-то давно забытое. В его мозгу сверкнул вопрос: «Откуда ОН его знает?»
На другой стороне площади находилась кожевенная лавка. Перед ней, на шесте, были вывешены на обозрение лучшие ремни. Внезапно один из них—самый большой и с металлическими набойками—сорвался с места и очутился в руке дракона.
—И чтоб ты в таком виде мне больше на глаза не попадался!!!
Чудовищная рука с ремнём взметнулась ввысь и свет в глазах аурака померк...
***
«Капкан» сработал идеально: за ночь было схвачено 15 аураков, 6 сиваков, 2 копака и один бааз, которого рыцари нашли мертвецки пьяным под городской стеной. Однако, ни один из этих драконидов не подходил под описание искомого. По мнению командования, если по Палантасу разгуливает аурак, не опасающийся облавы, он должен представлять угрозу, существенно большую, чем все пойманные дракониды вместе. А так как на его поимку требуется бросить все силы, у рыцарей нет времени и сил ни для допросов, ни для заключения пленников под стражу, ни для их казни. По этому, всех пойманных драконидов решено было просто отпустить. Вот таким блестящим провалом закончилась история плана «Капкан».
***
Над замаскированным в лесу лагерем вставало утро следующего дня. Вокруг «штабной» палатки разгуливали бывшие солдаты. Они то сдавленно хихикали, та смеялись в полный голос. Пускай их клинки уже давно нельзя было назвать острыми, это можно было сказать об их языках. Про командира уже было сочинено несколько десятков шуток, анекдотов, баек, сплетен и тому подобных порождений бездельничьего фольклора.

А в самой палатке, мучаясь от боли, на животе лежал Алекс. Его вчерашнее «одеяние» перепуталось настолько, что он стал похож на какой-то расписной кокон (о чём не преминули заметить остроумные солдаты). Кроме того он чувствовал, что после событий прошлой ночи не сможет сидеть ещё как минимум месяц. Он слышал, как за стенками из видавшей виды ткани над ним смеются его подчинённые. Кроме того, он промотал в Палантасе все свои деньги.
Пролежав так некоторое время он попытался выпутаться из золотой паутины, но это удалось ему плохо: многое из того, что ещё оставалось целым, оказалось безнадёжно порвано или испорчено. В конце концов, он сложил относительно целые вещи аккуратно настолько, насколько это было вообще возможно для него, и пришёл к выводу, что в ближайшее время ему придется остаться в изодранном «мундире», к счастью не выкинутом. Единственной же радостью оказалась забытая вчера фляжка коньяка.
В крепости теперь точно знали, что они находятся где-то здесь, и могли в любой момент прийти и вырезать их. Он помнил, как дракон зачем-то вынес его, полуживого, с площади, бросил на опушке и улетел неизвестно куда. В сложившейся ситуации, аурак жалел о том, что дракон не убил его сам и не оставил на растерзание рыцарям. С другой стороны, теперь он, по крайней мере, знал, что у него есть отец, который на него, может, и зол, но не желает ему смерти.
Отсюда явно нужно было уходить и опять скитаться неизвестно где и неизвестно сколько. Сначала Алекс хотел объявить это сам, но, поразмыслив немного, послал за Дрейком, поняв, что бозак сейчас будет намного убедительнее. И чем уж он мог действительно похвастаться после всей этой истории, так это тем, что своё настоящее имя он теперь едва ли забудет...

Сообщение отредактировал Маранта - 8-04-2012, 22:52

[Маранта >>>]

Автор: Маранта
Бета: нет
Название: После пьянки или Критерий Такхизис
Дисклеймер: описанные персонажи (за исключением Такхизис, конечно!) созданы мной, собственно, и принадлежат мне (использование допускаю, но с моего согласия)
Рейтинг: PG
Тип: *см. выше*
Жанр: юмор, элементы размышления, зарисовка
Размер: *см. выше*
Герои: Флейм, молодой красный дракон, Красная Драконья армия; Такхизис; Карс, бозак, командующий дивизионом; Грост, бозак, лейтинант Карса; Джорс, бааз, взводный (эпизодически); копак, подчинённый и собутыльник Джорса (эпизодически; имя не упоминается); Бланс, бозак, капитан; Соламнийский рыцарь и его серебряный дракон (эпизодически; имена не упоминаются)
Summary: история, начавшаяся с полуабсурдного сюжета о драконе, споенном драконидами; планировалось просто как юмор, но после написания обнаружились элементы смысла...
Размещение: см. выше

Перед глазами всё плыло. В голове гудело… болело… клубилось… раздавались какие-то странные звуки. Да… славно вчера отметили… победу… над кем?.. Над водкой?.. Нет… это потом… А тогда над кем… странно… Постепенно серо-чёрно-бурый грязный туман начал сменяться радужным переливающимся. Красиво… немного. Хотя… уж больно цвета… шизонефри… нет… шизофренические… или ещё какие-то… Туман начал обретать форму. Туманную форму. Не такую туманную форму. Женскую… Красивую. Кажется… Только чёрного многовато… Ладно, на это смотреть приятнее… Чем на что?.. Чем на морду Глипса, который дрыхнет справа… Хоть бы пасть закрыл…
—Флейм! Флейм! Я взываю к тебе!...
Минуточку… Флейм… это же вроде я… Нет, это вроде какой-то дракон… из красного крыла, кажется… Но зовут как будто меня… И голос приятный…
—Кто это?
—Это я, дурень! Вставай, Флейм, быстро! У меня есть план и я хочу!..
Говорит вроде бы девушка, которая мне снится. Странно… Никогд ещё не разговаривал со сноведеннием…
—Постой… Кого ты зовёшь? Меня или Флейма? Это же… вроде… дракон…
—Идиот!!! Ты и есть дракон! Красный дракон по имени Флейм!!!
—Серьёзно?...
Очень хочется припдняться и осмотреть своё тело… Просто проверить… Не получается… Земля. Холодная. Она не пускает. Потому что я на ней лежу… Почему не пускает?.. Если бы я на ней не лежал, ей было бы легче… А если бы я встал… То увеличилось бы давление… по физике… Куда меня понесло?.. Нет, прийдётся думать… Я в полатке… внутри палатки… Я в неё помещаюсь… значит я не дракон… А кто тогда дракон?... Видимо, Флейм… Минуточку… Но ведь эта… девушка… нет… видение… а может, просто… белочка…зовёт Флейма… Видимо, ищет Флейма… Почему она пришла ко мне, а не к Флейму?.. Может, он лежит рядом?.. Нет, он бы не поместился… и она говорит со мной… Так, ещё раз… это галюцинация… она пришла ко мне, потому что я пил… много… вчера… а может и позавчера… Может, она шла к Флейму… а он не пил?.. Может, она хочет, чтобы я ему что-то передал?.. Но как я встану?.. Меня ведь земля не пускает… Надо выяснить…
—Что ему передать?
—Кому?!!
Кажется, она удивилась. Странно…
—Флейму… Ты ведь его ищешь…
—Да ты… Ты хоть понимаешь, кто перед тобой?!!
Вопит. Хочет, чтобы я её узнал. А я не могу… Не помню…
—Кто?..
—Я… я—Такхизис!!! Твоя королева, безмозглый придурок!!! Да если… если ты ещё хоть что-нибудь такое скажешь мне—мне!!! —ты… ты будешь гореть в Бездне до скончания века!!! Понял?!!
Надо же… какая обидчивая… Такхизис, говорит… что-то слышал. Богиня, кажется… Да, говорили… Нет… она не может… разговаривать… со мной… Значит, всё ещё хуже…

***

—Командир! Командир, я должен сказать вам, —в штабную палатку ввалился растрёпанного вида человек, одетый во всё красное. Без сомнения, это был один из красных драконов, принявший человеческое обличье, —Мне… Ваши офицеры сказали, что я должен готовиться к битве… Но я не могу принять в ней участия. У меня белая горячка…
—С чего ты взял? —Бозак Карс, являвшийся командиром расположившегося здесь дивизиона, не ожидал как внезапного появления так и подобных заявлений.
—Со мной только что разговаривала Такхизис…
—И что в этом такого?
—Ну как что? Мне привиделось, что со мной разговаривала богиня!
—Так это ж нормально! Ты ведь один из её драконов. Что тут такого?
—Посудите сами: если кто-нибудь из ваших солдат скажет, что видел Такхизис—разве это не значит, что с ним что-то не так?
Вот это да. Такого Карс никак не мог ожидать. С этим драконом явно было что-то не в порядке. Судя по всему, он пил. И немало. А времени для разбирательств нет совсем. Скоро важное сражение, и Такхизис нужны все её драконы. У неё есть секретный план, который она должна передать каждому лично.
—Но неужели ты не помнишь?! —Карс готов был схватить его за шиворот и трясти как пыльный мешок. —Драконы—дети богини! Она с вами всегда разговаривала! Неужели ты не помнишь?!
—Со мной такое было и раньше? —дракон выглядел явно обеспокоенным.
Продолжать, похоже, не стоило. Карс так же тактично не стал упоминать, что с ним Такхизис тоже частенько разговаривала. Нужно было разбираться, что произошло, в чём суть и что с этим делать.
***
Грост, доверенный помощник Карса, бозак огромный и твёрдый как скала, чрезвычайно жёсткий и решительный, вскоре разузнал, в чём дело и притащил едва ли не в охапку двоих главных виновных. Как оказалось, компания драконидов-солдат, пьянствовавших после очередной победы (что, впрочем, в порядке вещей), пригласила к себе молодого (и не слишком опытного) красного дракона, отличившегося в битве. Взводный Джорс был лидером отряда и, судя по всему, заведовал пьянкой.
—Что вы там развели?! —На этот раз Карс был неумолим: не хватало ещё, чтобы подчинённые-алкоголики распоясались.
—Ничего не разводили. Пили всё как есть!—отрапортовал бааз. Потом подумал и сообразил, что спрашивали, похоже, не об этом.
—Дык, а что… собственно… такое? —спросил он в недоумении.
Копак, так же приведённый для объяснения, опасливо жался в углу. Грост грозно взирал на них обоих.
—Ко мне в палатку после вашей пьянки ворвался дракон, вопя, что с ним разговаривала Такхизис—ледяным тоном процедил командир.
—Ну, так, а в чём, собственно, дело? Ну, вы ведь сами знаете…—под пронзительным взглядом командира и испепеляющим—Гроста баазу было явно неуютно, —Это ж нормально, когда с ними, —он махнул лапой куда-то неопределённо назад, —Такхизис разговаривает. Она ж… это… королева ихняя…
«И твоя, червь, тоже» —так и хотелось рявкнуть Карсу, но он понимал, что назвать бааза червём не соответствовало духу обстановки, а более верные характеристики на ум не приходили.
—Можешь сказать ему об этом сам.—ответил он уничтожительно. —Он считает, что у него белая горячка.
Глаза бааза округлились. Карс про себя порадовался, что не ему одному пришлось быть повергнутым в шок этой историей.
—Это… Из-за Такхизис-то?
Карс молчал. В его взгляде читались: «Да», запятая и нелицеприятные эпитеты в адрес бааза после неё.
—Да ведь мы ж там немного пили!.. —Бааз догадался, что первый вопрос заключается именно в этом.
Командир продолжал молча взирать на проштрафившегося солдата, про себя наслаждаясь тем, какое подавляющее действие его взгляд производит на бааза.
—Ну, три бочки эля, там… четыре гномьей…—Теперь взгляд командира явно означал вопрос «Что именно и сколько?»
—Вы что? Рехнулись?! —Сквозь зубы процедил Карс. Вторя невидимому сигналу, взгляд Гроста стал ещё более суровым.
—Так это ж немного!.. Это ж на весь отряд выпили—даже без ерша! —бааз продолжал опасливо взирать на командира (на Гроста лучше было вообще не смотреть), продолжая пытаться понять, что ещё он должен сказать следующим, —Он-то этой гномьей—всего четыре чарки выпил… Посидели… поболтали… спели… Он там, кстати, лучше всех пел!
Да уж, спели. То-то полночи весь лагерь на ушах стоял. Когда пытаются петь трезвые дракониды, это просто антимузыкально. Но когда поют пьяные дракониды—это уже оружие массового поражения. А если им решит подпеть напоенный ими дракон…
Карс оборвал эти мысли. Четыре чарки. Четыре чарки! Да от их пойла любой человек неделю под столом проваляется!
—Вы что? Не понимаете, что драконам нельзя столько пить?!
—Как это—нельзя? —Искренне поражённо спросил бааз. —Мы-то ведь пьём—и ничего! Мы—пьём! —Он как бы в знак подтверждения ткнул лапой себе в грудь. Хотел ещё за компанию указать на забившегося в угол копака, но тот отчаянно замотал головой, всем своим видом показывая: «Я тут не при чём!» —А они—драконы! —тут он благоговейно воздел лапу вверх, —они ведь намного больше, сильнее, крепче! Да им это на один глоток должно быть!
Бааз явно не учёл одной вещи. Нет, двух. Первое: что дракон в его истинном и человеческом обличии несколько различается по своей… крепкости… Вот если бы они Флейма в его драконьем виде напоить попробовали… А второе: столько, сколько регулярно пил он—ни один дракон не пьёт. Можно попробовать навести его на эту светлую мысль.
—Хорошо,—ледяным тоном подытожил командир, —Вот ты когда в своей жизни первый раз пил? Или уже не помнишь? —В последних словах читалась ядовитая издёвка.
—Нет, нет, помню конечно! Такое не забывают.—благогавейно произнёс взводный— Мне тогда, помню, было года полтора, меня тогда солдаты позвали—на «испытание мужества», сказали. Да как плюхнули гномьей—вот это была жесть!
—А ты в курсе, что тот дракон, которого вы вчера споили, до нынешнего момента ничего крепче вина, пожалуй, и в рот-то не брал?
Эффект не удался. Морда бааза выражала лишь искреннее сочувствие к дракону, лишившемуся всех радостей жизни.
***
Нужно было действовать. Причём срочно. Проследить за подготовкой к битве мог и Грост—как хорошо, когда под рукой есть такие подчинённые! —а вот искать выход из этой истории придётся самому. Для начала, нужно объясниться с Такхизис. Можно представить, что он ей наговорил—при её явлении—а она, как известно, дама вспыльчивая и с характером… У неё есть какой-то очень важный план, затрагивающий всех драконов, и у каждого в нём какая-нибудь своя роль. Если удастся объясниться и самому передать всё Фейму—будет намного проще.
Карс направился к своей личной палатке: чтобы говорить с Такхизис нужно уединение. Он плотно задёрнул вход, зажёг свечу и бросил в пламя горсть магического порошка, отчего то изменило цвет, и от него потянулся пахучий дурманящий дымок. Бозак неспеша втянул его, чувствуя, как в глубине его сознания открывается потаённая дверь.
А ведь со стороны—так, например, для кого-нибудь из наёмников—и за наркотик сошло бы: сыплю в огонь ни пойми что, потом это вдыхаю. Кого-то вижу, с кем-то разговариваю… И вправду, если подумать: откуда мне знать, что это за порошок и как он действует? Я хочу увидеть Такхизис. Хочу, чтобы она со мной говорила. Но ведь в обычном состоянии я её не вижу. Только чувствую. А вдруг это обман? Вдруг, и я, и все эти жрецы своих богов… Вдруг им это всё мерещится, видится, кажется под действием всяких там порошков и благовоний… Карс начал всё отчётливее понимать, что дальше этим путём идти нельзя, нужно выбираться, за что-то ухватиться. За что? Да, магия! Такхизис даёт мне заклинания. А мои заклинания разят моих врагов. Вполне материально и объективно! Значит—не кажется!
Такхизис начала с того, что назвала Флейма алкашом, сволочью и хамлом (не считая ярких и красочных эпитетов, относящихся к сфере ответственности Искусительницы), потом вылила ушатик помоев чуть поменьше на самого Карса, т.к. поняла, что он пытается защищать этого (…) дракона. Потом, когда запас фраз, подходящих ситуации, несколько иссяк, рассказала, что именно ждёт Флейма в Безне, когда его наконец-то убьют в сегодняшнем сражении. Когда Карс пытался объяснить ей, в чём же дело, она постоянно перебивала его, крича, что не верит ни единому его слову… Короче, богиня была чрезвычайно благосклонна, что не могло не внушить командиру оптимизма. Так что уже через час Такхизис нехотя признала, что Флейм, возможно, виноват не так уж и сильно, и что, если он лично перед ней извинится, она, так уж и быть, снизойдёт до того, чтобы с ним говорить, не станет посылать за ним демонов Бездны и даже (вот уж воистину жест доброй воли) откажется от поджаривания его на адской сковородке, когда его, конечно же, убьют в нынешнем бою. Увы, она при этом упомянула, что миссию Флейма может передать только ему лично. Что ж, и то хорошо.
***
Теперь нужно было понять, из-за чего Флейм так разуверился в существовании Такхизис. Для начала: кто там был кроме него? Карс начал про себя перечислять имена. Так… Баазы, копаки, даже пара севаков… Ну, отлично. Этим Такхизис и так не является. Разве что во сне, в эротическом образе (хотя у Джорса, пожалуй, самый яркий образ—винная бочка в эротической позе). А по пьяни—так ещё не такого наплетут. А как же Бланс? Он же бозак! Хотя, этому много не надо: пару чарок вылакает—и валяется тихо под столом. Слабак.
Грост притащил тощего в кости Бланса довольно оперативно—буквально сгрёб в охапку. Всё-таки то, что бозак пил мало, было отнюдь не лишним: его сознание было предельно ясным для того, кто давеча хлебнул явно лишнего. Он понимал, что проштрафился (как, впрочем, и они все с этой чёртовой пьянкой!) и ждал от командира экзекуции. Дождавшись, когда Грост уйдёт, Карс обратился к нему:
—Обоснуй мне существование Такхизис!
—П-простите, что? —Выдавил из себя капитан, думая, что что-то не расслышал.
—Обоснуй мне существование Такхизис. —Медленно и уверенно, почти по словам, повторил Карс.
Непонятно, зачем это было нужно. Но уж—провинился—так провинился. Видимо, это такая форма наказания. Интеллектуальная.
—Н-ну… она же вам является…—неуверенно выдавил Бланс.
Замечательно. Великолепно. Вот сказал бы он то же самое Флейму… Интересно, если бы они заспорили, у кого бы первым крыша поехала?
—Этого недостаточно. —сухо заметил Карс. Нужно было немного привести нервы в порядок, прежде чем убеждать Флейма, а заодно и посмотреть, как будет выкручиваться Бланс и что из этого выйдет. —Представь, что я убеждённый материалист. Ну, или философ. А тебе нужно убедить меня, что Такхизис реальна.
Бозак довольно долго чесал в затылке, пытаясь найти хоть какой-нибудь аргумент. Иногда что-то неуверенно бормотал.
—Я с ней иногда разговариваю… Она мне отвечает… Точно! —Он так и просиял. Так обычно кричит ученик в младших классах, решивший какой-нибудь пример. Нужно будет на досуге объяснить ему, как принято вести дискуссии. —От неё я получаю свою магию!
Что ж, этого следовало ожидать.
—Откуда мне знать, что является источником твоей магии?
—Но ведь она…
—А мне-то это откуда знать?
—Хорошо. Она направляет наши армии вперёд… К победе над войском Паладайна.
—Наше войско направляет к победе Император Ариакас! —Надменно ответил командир. Хорошо, что их здесь никто не слышит: а то ещё донесёт какой-нибудь прохвост тёмному жрецу—и поминай как звали. —Это он руководит и войсками и военными действиями.
—А его? Его самого-то кто направляет?
—Его воля, например, стратегический талант. А почему бы и нет?
—Нет… Что-то не то…—Бланс чувствовал это настолько остро, что не мог сдержать. Разгадка где-то рядом, такая точная и острая, как клинок. Во тьме. В той самой тьме, что является самой сущностью Тёмной Королевы, её пристанищем. Клинок во тьме. Блуждаешь вокруг да около и не знаешь, когда напорешься.
Из туманного оцепенения бозака вырвал напряжённый взгляд командира. Оказывается, эта почти магическая формула «Клинок во тьме» была им ненароком произнесена, и теперь Карс пытался понять, что же за ней скрывалось.
—Да нет… ничего… Это—так…—успокоил его Бланс. Командир, кажется, не придал этим словам значения.
—Клинок во тьме, говоришь…
—Я… я просто пытался представить, как это… пытаться найти тайну того, что бы подтвердило её существование…
—Что ж, красивый образ. Только вот непонятный. —Карс прождал с минуту, ожидая, не сможет ли младший офицер сформулировать, что это за «клинок». Увы, того озарение явно покинуло. —Ладно, пойдёшь со мной—Флейма убеждать.
***
По дороге Карс в общих словах объяснил ему, что за история приключилась со споенным ими драконом. Флейм ждал в условленном месте, ни с кем не разговаривая: всё равно среди них большинство—дракониды-воины и наёмники, а разговоров с пьяными атеистами ему и без того хватило. Он с самого начала признался Карсу, что сам был бы рад снова уверовать в Такхизис, но никак не мог найти для этого достойного обоснования. Карс посоветовал ему принять облик дракона, потому что так ему будет проще поверить в Такхизис. Интересно, и с чего он это взял?
—Ну что ж, —сказал он после небольшой паузы, —для начала, ты ведь наверное знаешь, что именно Такхизис создала нас?
—Да, разумеется, я уже думал об этом. Но ведь, сам знаешь, вас создали из яиц добрых драконов силой магии. А что же до нас... Я слышал, учёные говорят, что всё живое развивается. Почему бы и мы не могли развиться так же?
—И как же ты представляешь себе такое развитие?
—Не знаю. Но это вполне возможно. Говорят, Кринн существует много тысяч лет. А возможно, наши предки пришли сюда из какого-то другого мира. Или возникли сами собой из ничего, когда возникал и весь этот мир.
Да, здесь он определённо был прав. Никто не знает, что было тогда, и доказать этим едва ли что-нибудь удастся. Как легко знать, что Такхизис существует. Но стоит задаться вопросом: а откуда ты это знаешь? —то обнаруживается, как трудно это обосновать.
—Хорошо, в этом ты, наверное, прав. —Карс не мог говорить это без некоторой боли. Для него как для кадрового офицера это воспринималось как потеря рубежа. —Есть и другое. Мы ведём войну, и нам противостоят сильные и опасные враги: Соламнийские рыцари и драконы света. Они решительны и непреклонны, а их клинки и когти смертоносны. Но мы не сдаёмся, мы продолжаем идти вперёд. Так что же ведёт нас в битву? Что даёт нам сил бороться и побеждать?
—Наше мужество. Наша решимость. Мы знаем, что мы сильны и сплочены, что император Ариакас ведёт нас к победе. Мы верим в то, что этот мир должен и будет принадлежать нам.
—А что же тогда в час смерти? Когда тебя окружают рыцари или драконы, когда понимаешь, что гибель неминуема? Если мы боремся за то, чтобы под знамёнами Ариакаса вместе со всеми нами разделить власть над миром, что заставляет нас в смертный час не сдаваться на милость врага, а продолжать сражаться?
—Наши гордость и доблесть. Чувство долга и товарищества. Пускай мы вынуждены умереть, но не хотим посрамить честь своей армии. Мы знаем, что в нашей славной смерти победа наших родных, друзей, товарищей. Что пускай мы умрём, этот мир будет принадлежать тем, кто нам близок и дорог.
На мгновение повисло молчание. Командир не ожидал, что и эти аргументы будут отбиты. Возможно, он дал Флейму слишком много времени на раздумья и тот, перебирая варианты, зарылся в этой ереси. Внезапно за его спиной раздался как будто бы вскрик. Бланс, всё это время остававшийся безучастным, отдёрнул правую лапу так, как будто напоролся на что-то. По выражению его морды и тому, как он держал лапу, командир ожидал увидеть её истекающей зелёной кровью. Но этого не было. А тем временем молодой бозак обратился к дракону:
—Скажи мне, Флейм, —голос его звучал звучно и решительно, как будто он обращался к самому небу, —с тобой когда-нибудь случалось, что тебе приходилось оказаться посреди сражения вдали ото всех товарищей в окружении врагов?
Да. Однажды с Флеймом такое произошло. Он тогда вначале думал, что умрёт, но сражался так отчаянно, что самый дерзкий из серебряных драконов пал от его когтей, а остальные трое в ужасе бежали. И дракон тихо кивнул—так его завораживал взгляд этого бозака.
—И скажи, ведь тогда, когда все твои были далеко, когда некому было прийти к тебе на помощь, ты ведь всё равно чувствовал, что ты не один, что рядом с тобой есть ещё кто-то! Ты знаешь, кто это был!
Возможно, это были не самые убедительные доводы, но глаза Бланса светились таким огнём… Этот огонь, казалось, перекинулся в самое сердце дракона. В этот момент он почувствовал у себя в груди магический огонь, тот, которого он не чувствовал ни разу с самого утра. Он стал подниматься всё выше и, наконец, вырвавшись через приоткрытую пасть Флейма, осветил странным чарующим светом и его самого и бозака. Вот оно—пламя веры! Пламя его, Флейма, веры в Такхизис!
Быть может, это всё было просто случайностью. Но этого оказалось достаточно: Флейм снова поверил.
***
Старания Карса не пропали даром: когда Флейм наконец-то заговорил с Такхизис, разумеется, первоначально извинившись за то, что наговорил ей утром, выяснилось, что ему для осуществления отводится очень важная и ответственная часть плана. Он говорил с таким пылом и жаром, что у богини не нашлось даже духу на свои традиционные иронии и колкости: она слушала его как заворожённая.
Бой выдался жарким. Карсу, пропустившему всю подготовку к нему, пришлось на ходу вникать в план сражения. Впрочем, по сравнению с теософическими дискуссиями это оказалось не так уж и сложно. В крайнем случае, выручал Грост.
В небе развернулся настоящий воздушный бой. Когда же Флейм, разорвав в клочья одного из вражеских драконов и едва не испепелив другого, с рёвом обрушился на вражеские позиции, вся армия поднялась и с восторженным боевым кличем буквально опрокинула неприятеля.
Наконец, когда дым сражения несколько улёгся, оказалось, что Флейм, ко всем своим прочим заслугам, ещё и умудрился взять в плен одного из соламнийских серебряных драконов вместе со всадником.
Дракона долго требовали принять человеческий вид, на что он гордо отвечал, что предпочтёт принять смерть в своём истинном обличии. В итоге пришлось поработать магам, так что тот смотрел на всех ещё более из подлобья.
Когда же Карс решил задать им несколько вопросов, они дружно ответили, что их бог учит их чести и непреклонности перед лицом врага, и покуда в них сильна вера в Паладайна, они ничего ему не расскажут ни под пытками, ни под страхом смерти. Зря они это сказали. По крайней мере, при Карсе.
—Короче, слушайте, —начал он, подходя к злополучной палатке, где намечалась очередная пьянка, —до следующего сражения у нас три дня. Вот тут пять бочек эля, десять гномьей, если надо—ещё бурдюк с вином. Ёрш разрешаю. И вот вам ещё двоих—за компанию.
Джорс, традиционно верховодивший весельем, с интересом вылез из палатки на свет:
—Так это ж… Враги!!!
—А вот за это вам пять бочек эля, десять гномьей и бурдюк вина, —невозмутимо ответил Карс, —На три дня они ваши.
Заметив Бланса, направляющегося ко всё той же палатке, командир схватил его за плечо, отвёл на некоторое расстояние и доверительно сказал:
—Слушай, Бланс, нахрена тебе этот гадючник? Пойдём лучше к нам, в штаб! У нас там сильванестийское. Мне теперь за Флейма ничего не жалко!
—Да нет… Я уж лучше тут… с товарищами!
Видя, как капитан исчезает под тентом злополучной палатки, Карс тихо прошептал:
—Эх, споят они его! Ей богу, споят!..