Скверные танцы, рассказ или повесть

[Лин Тень >>>]

Ну да, в общем-то, я сама не знаю, рассказ это или повесть. Для рассказа большеваты они, для повести маловаты. Это типа фантастика или что-то типа того (хотя Авер назвал фантастическим детективом...).

Они большие, предупреждаю. Поэтому я выложу только первую главу первой части. Если понравится, выложу остальное, т.к. не имеет смыла мучить народ, если не понравится начало.

Часть первая, пассивная.
Наблюдатели и подопытные.

Сегодня кому-то говорят "До свиданья!"
Завтра скажут: "Прощай навсегда!"
Заалеет сердечная рана.
Завтра кто-то, вернувшись домой,
Застанет в руинах свои города,
Кто-то сорвется с высокого крана.
Следи за собой, будь осторожен!
Следи за собой!

Кино "Следи за собой"

Глава 1 или пролог. Пресс-конференция Теда. «Стрела Амура»
Тед проснулся и понял, что сегодня его день. Несмотря ни на что. Несмотря на дурацкое имя, несмотря на внешность, которая пока ещё, в силу его молодости, соответствовала этому имени только наполовину, но с каждым годом сходство с плюшевым медвежонком всё усиливалось, несмотря на плохое зрение и идиотские толстые круглые очки, которые он никак не хотел менять на линзы, считая, что это как-то повлияет на глаза… несмотря ни на что. Сегодня его день, и в этом его дне близится его час. И никто и ничто не сможет этому помешать.
После всех утренних процедур мужчина собирался было позавтракать, но потом решил, что поест в кафе на работе. К чему теперь экономить деньги? Ведь сегодня его день, не так ли? Тед открыл холодильник и посмотрел на купленную вчера бутылку пива, но мгновенно расстался с этой мыслью — нет, только не алкоголь. Этим он только всё испортит. Ну… разве что глоток…
Мужчина откупорил бутылку, торопливо, будто бы кто-то наблюдал за ним, отпил не один, а целых три глотка, и чуть не подавился, едва не забрызгав себе новые брюки. Затем он мужественным движением слил остатки пива в раковину и выкинул пустую бутылку.
Термин «пивной алкоголизм» он к себе не применял…
Встав перед зеркалом, Тед расчесал свои нелепые короткие кудрявые волосы и, подхватив кейс, вышел на улицу. «Это последний день, когда я добираюсь на работу на общественном транспорте, — с удовлетворением подумал он. — Обязательно куплю себе машину. А ещё вылечу глаза, выпрямлю спину и накачаю мышцы».
Была поздняя весна, листья уже давно распустились. Всё было просто замечательно.
Хорошее настроение начало потихоньку покидать Теда, когда он толкался в душном транспорте, а уж когда он выходил из автобуса, какая-то девушка наступила ему высоким каблуком на ногу так, что Тед чуть не взвыл. Он поднял взгляд, и кричать тут же расхотелось — это была высокая брюнетка в строгом тёмном юбочном костюме-двойке. Под костюмом у неё была полупрозрачная белая блузка, две верхние пуговицы которой были соблазнительно расстёгнуты.
Тед выскочил из дверей с ней вместе, девушка улыбнулась, положила руку ему на плечо и сказала: «Извините меня» (кажется, он даже успел пробормотать вслед что-то невразумительное, вроде: «Ничего-ничего»), скользнула по нему взглядом в последний раз и пошла, придерживая тёмную сумочку, качая бёдрами и цокая каблучками. Её распущенные волосы развевались на ветру.
Мужчина восхищённо смотрел ей вслед. Вот это девушка! Ему всегда нравились высокие брюнетки, но основная проблема состояла в том, что сам он ни ростом, ни фигурой не вышел, поэтому такие дамы не воспринимали его как нечто, достойное их внимания. Скинув наваждение, Тед наконец пошёл в сторону проходной своей лаборатории. Всё-таки опаздывать не стоило, ведь удача как пришла, так может и уйти, а ведь сегодня его день. Может быть, после того, как он наконец окончательно поймает своего журавля, у него будет любая женщина, какую он сам выберет. Хоть высокая, хоть низкая, хоть блондинка, хоть брюнетка, хоть худенькая, хоть пышечка…
Минут через пятнадцать все формальности были улажены, и учёный был на своём месте. Он с нетерпением ждал конференции, которая должна была проходить в соседнем зале. Он достал давно заученный текст и снова пробежал по нему глазами. Ошибиться было нельзя.
Он переводил взгляд с настенных часов на текст, и снова на часы. И вот, наконец…
Зал для конференций был не очень велик. «Только для своих», как говорится. Здесь собрался десяток-другой учёных, среди которых были и мастистые, и молодые. Кто-то открыто скучал, кто-то продолжал с соседом незаконченный разговор, кому-то было искренне интересно. Тед вышел на трибуну, расположенную в самом низу.
— Я хочу рассказать вам о своём новом открытии. Все мы знаем о цели нашей лаборатории, — раздался сдержанный гомон одобрения. — Конечно же, это оружие. Только не удивляйтесь, дорогие коллеги. Я назвал его «Стрела Амура». Прошу экран…

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-06-2010, 10:33

[Лин Тень >>>]

Так, понятно, дебют "Танцев" прошёл неудачно . Попробуем снова. Выложу ещё главу.

Глава 2. Рынок. Разжалованный Норрис
Норрис снял тёмные очки, чтобы их протереть, но, осматривая стёкла на предмет соринок и жирных разводов, он имел несчастье увидеть в них своё отражение. Поморщившись, мужчина поскорее надел очки, вот уж чего он не хотел — так это смотреть на себя. Для верности он ещё и втянул голову в плечи и сунул руки в карманы джинсов, тем самым имитируя сгорбленность и незаметность, что со стороны выглядело довольно комично при его довольно высоком росте и атлетическом телосложении.
Нет, ну это же просто немыслимо! Его — разжаловали. Его! Начальника оперативной группы. Это какое-то сумасшествие. И мало того, что просто разжаловали, так ещё и перевели в другой отдел, где он теперь числится обычным оперативником. О, нет, не обычным — оперативником низшего ранга! Лучше бы уж сразу уборщиком…
С его-то стажем работы, с его-то опытом проведения операций в самых нестабильных точках. Это ведь ему, ему и его группе всегда поручали задания с самыми неуловимыми типами, с самыми отвратительными и опасными организациями, угрожающими жизням многих людей, и они справлялись! А теперь что? А теперь Норрис идёт… на рынок!
И ведь не уволишься же, контракт заканчивается только через год…
Быстро достав сигарету и закурив, мужчина вместе с потоком народа широким шагом двинулся вперёд. На рынок.
Да, именно на рынок. До момента получения этого задания он даже не знал, что такие торговые структуры вообще ещё сохранились. Но, видимо, человеческая тяга к «живой торговле» оказалась настолько сильна, что никакие супермаркеты, гипермаркеты и торговые центры не смогли заменить обычные рынки. Да, пусть в оборудованных кондиционированных и обогреваемых помещениях есть все удобства, есть специальные консультанты, есть вывески, которые доведут до места, дабы ты не потерялся в обилии витрин, есть кафешки, есть самооткрывающиеся двери, есть лифты, эскалаторы и терволаторы, есть коляски, и не нужно таскать весь груз на себе, на каждом углу есть банкоматы и туалеты, и много чего ещё… Но на рынке ведь можно торговаться, разве нет?
Норрис не понимал этой тяги. Он не любил толкаться среди потных тел и слушать классическое: «Картошка, недорого!». Он считал, что лучше заплатить больше и получить свой законный комфорт.
Чтобы отвлечься от недавних воспоминаний о том, как и почему его разжаловали, Норрис задался вопросом, кто же может ходить на рынок. Его новый шеф (было очень тяжело произнести это слово внутри себя) сказал, что этот рынок очень популярен. Наверное, в основном среди пенсионеров… хотя, пенсия была немаленькая, бабушки и дедушки могут позволить себе в торговые центры не только ходить, но и ездить на личном автотранспорте. Может, они просто привыкли…
Пройдя через ворота, мужчина был несколько удивлён. Пенсионерами тут и не пахло. В основном это были тёти, к которым более всего подходило определение «матроны». Они бодро шагали меж линий, таща на себе сумки, казалось, даже не замечая их тяжести.
— Я никогда не женюсь, — тихо сказал Норрис сам себе, когда одна из них нечаянно пихнула его под колено большим пакетом с чем-то твёрдым. Бывший начальник отдела даже уронил сигарету.
Задание у него было совершенно идиотское. Шеф сказал, что на этом рынке орудует шайка воров. Норрис вспомнил, как расширились его глаза при этих словах:
— Боже мой, а что они воруют-то? Карточки всё равно разблокировать нельзя…
Уже давным-давно была введена система карточек, на которых была вся информация о тебе (идентификация личности, страховка, права на вождение автомобилем и личный денежный счёт). И соответственно, портативных считывающих устройств, которые не могли считать больше, чем положено. Подделать такую штуку было практически невозможно, с этим тоже давно научились бороться.
Но всегда кому-то и зачем-то могли потребоваться наличные деньги. Для этого везде стояли банкоматы.
— Неужели ты думаешь, что на обычных рынках используют карточки? — насмешливо спросил шеф.
Норрис почувствовал себя дураком. Вздохнув, начальник продолжил:
— Люди меняют деньги, а потом закупаются всем, чем нужно.
— А воруют — наличные? — недоверчиво спросил новоиспечённый младший оперативник.
— Конечно! Это очень крупная организация, тебе нужно взять кого-нибудь из них, и мы узнаем, где их главный штаб.
Шеф выдал своему подчинённому несколько крупных наличных купюр.
— Это для привлечения внимания.
— А потом — вернуть? — с горькой иронией спросил Норрис.
— Оставь как подъёмные, — зевнул начальник, который, казалось, даже не заметил его тона. — Ты же у нас новичок…
И вот, понурый Норрис ходил между рядами, пробираясь к центру, где побольше народа. Мужчина уныло глазел вокруг, думая о том, что с гораздо большим удовольствием сейчас бы посидел где-нибудь в кофейне, а не ходил среди толпы…
Он остановился у табачного ларька, посмотрел на множество мельтешащих перед глазами цветных пачек. Достал из переднего кармана джинсов кошелёк, нарочито медленно перебрал купюры, будто бы отыскивая там денежку помельче.
И почувствовал на себе взгляд. Это было чутьё, выработавшееся с опытом. Не подав виду, Норрис с сокрушённым видом достал крупную купюру, сунул кошелёк обратно, и подошёл к ларьку, наклонился и сунулся в прорезь для передачи денег.
— Мне, пожалуйста…
Он почувствовал, как кошелёк аккуратно, будто бы сам, выползает из кармана. Если бы мужчина не был готов к этому, он бы и не заметил. Хороша техника… Но он ещё лучше.
Норрис сначала перевёл взгляд направо и увидел стоящую рядом с собой девушку. Надо же… он всё-таки рассчитывал на мужчину. Затем он быстрым движением схватил её за запястье, и как раз в этот момент пояс его джинсов начал оттягиваться. Кошелёк был привязан к поясу прозрачной нитью, так что воровка всё равно не смогла бы стащить его.
Девчонка даже не вскрикнула. Она отпустила кошелёк, который так и остался болтаться у Норриса на поясе. Купюру тот убрал в другой карман.
— Пошли, — грубо сказал мужчина, двинувшись вперёд и таща за собой воровку. Она была молодая (он почему-то придерживался мнения, что все воры должны быль молодыми), ничем не примечательная, в какой-то невнятной одежде. Даже волосы у неё были незаметные, мышиного цвета (интересно, крашеные?). — Делай вид, что мы с тобой самые лучшие друзья, иначе я тебя пристрелю. Я же знаю, тут ваших понапихано, как селёдок в бочке. Давай-давай, мы с тобой — не разлей вода, кивай им всем как надо, головой качай, уж не знаю там, чего ещё.
Только когда они вышли с рынка, она заговорила насмешливым тоном:
— Ну и? Что ты будешь делать со мной, служитель закона? Вы снизошли до простых воришек?
— Садись, — ответил Норрис, подводя её к машине.
Она села на заднее сиденье. Он быстро щёлкнул наручниками, пристегнув её к спинке переднего пассажирского. Ему всегда нравилась его машина со старомодными сиденьями, у которых были «подголовники» на двух металлических трубках. К ним очень удобно было пристёгивать пойманных преступников.
— Куда поедем? — иронично спросила воровка.
— Тебе это знать не обязательно, — Норрис тронулся. Он посмотрел в зеркало на пойманную девушку. Что-то в ней было такое… знакомое…
Воровка ухмылялась ему в зеркало.
— На дорогу смотри, законник. Расшибёмся же. Ах, это будет невосполнимая потеря, — она закатила глаза. — Где они ещё возьмут такого идиота, который будет ходить по рынкам и отлавливать воришек?
В ней были похожие черты его подчинённой… бывшей подчинённой. Да, она была чем-то похожа на Дану. Норрис с тоской вспомнил свою любовницу. Говорят, что отношения между начальником и оперативниками — это плохо, но Норрис не всегда следовал правилам.
А ведь, если подумать, то именно из-за Даны его и разжаловали. Неудавшаяся операция, потерянный оперативник… лучший оперативник…
Норрис всегда заставлял себя не грустить об ушедших.
Они доехали быстро. Правда, к вящему удивлению Норриса, начальника на месте не оказалось. Не было вообще никого. Что ж, придётся подождать, он не имеет права на допрос. Теперь не имеет.
— Ну, законник, что теперь? — спросила воровка, глядя на него с нескрываемой иронией.
— Сиди и помалкивай, — буркнул мужчина. — Целее будешь, — добавил он после паузы.
Некоторое время просидели в молчании. Потом девчонка стала негромко что-то напевать. Это была какая-то дурацкая мелодия, очень похожая на частушку. И, кажется, он примерно представлял себе её содержание…
— Заткнись уже, — взорвался Норрис. — Ты можешь сидеть тихо или нет?
— Законник, а законник? — она лукаво посмотрела на него. — А тебе нравится твоя работа?
В этот момент ему захотелось дать сучке затрещину. Но, неожиданно для самого себя, он тихо сказал:
— Нет. Не нравится. А тебе бы понравилась такая собачья работа? За ворами гоняться?
— Расстегни наручники, — требовательно сказала она.
Норрис достал маленький ключ и подчинился. Девушка растёрла запястья. «Вот сейчас убежит, и ждёт меня трибунал, — подумал Норрис. — Хотя, какая теперь разница?».
— Да, — спокойно и будто бы понимающе сказала она, — тебе не позавидуешь. Но я тебя понимаю. Я вот раньше хакером была. Это почётный пост, между прочим. А теперь, как дура, наличку на рынках ворую. Грязь, — она сделала вид, что сплюнула на пол.
— Зовут-то тебя как? — спросил мужчина, уже понимая, что это провал. Нельзя знакомиться с преступниками. Нельзя с ними вообще разговаривать…
— Юна, — ответила она. — А ты Норрис. Тебя все знают.
Юна — Дана… У них даже имена похожи. Но бывший начальник оперативной группы уже понимал, что образ Даны растворялся. Всё было как-то странно.
— И меня разжаловали, — как в тумане проговорил Норрис.
Он рассказал ей всё. И про Дану тоже рассказал. Она понимающе кивала, приводила примеры из своей жизни. Он даже не заметил, как она оказалась у него на коленях. Шеф так и не пришёл.
Дана уже умерла. Теперь даже в душе Норриса.