Мои наброски, зарисовки

"Осень"

Осень,
что я
знал о тебе?
Гр. "ДДТ"

Как щедро природа делится с нами своим богатством и фантазией! Есть целых четыре времени года, таких разных и непохожих друг на друга в нашей полосе.
Кого-то привлекает весенняя зеленоватая дымка почек на просыпающихся деревьях; кто-то мечтает о причудливых снежинках на ладони и хрустящем под ногами зимнем насте; кому-то не хватает чистого синего неба и летнего разноцветья.
Мне же никогда не бывает так хорошо, как осенью.
Кто сказал, что осень – это умирание природы? Нет, он был не прав.
Осенью природа отправляет своих перелетных детей в заморские страны, а сама заботливо укрывает землю ковром из листьев, чтобы вздремнуть под белоснежным зимним одеялом до весны.
Чем же меня так привлекает осень?
Дождями… Не шумные, грозовые, весенние, не теплые, летние, грибные, а именно унылые, осенние, моросящие дожди занимают так много места в моем сердце.
Звездопадами, когда можно загадать любое желание и быть уверенным в том, что оно обязательно сбудется.
Рябиновыми бусами, с которыми никогда не сравняются по красоте все рубины мира.
Хмурым осенним ветром, который превращает мою прическу в подобие растрепанной астры.
Багряными, золотыми и оранжевыми красками осенней палитры, лишь подчеркивающими резную красоту листьев.
Первым сентября, когда детские голоса будят школу после летнего отдыха, и раскатистая трель звонка разрывает тишину ее коридоров.
А может быть тем, что только в это время года я испытываю тоску, такую же светлую и чистую, как звезды на осеннем небосклоне.
Тем, что так здорово бегать по парку, по грудам шуршащих листьев наперегонки с черным котом?
Или же тем, что осенью так хорошо думается и почти набело пишется?
Иногда мне кажется, что мы с осенью похожи… Ее густой, медовый цвет и тускло-золотистый оттенок моих волос, ненастное небо и мои серые глаза с листопадной рыжиной на дне зрачка…
Наверно, в прошлой жизни я была осенним кленовым листом…

Lisa Olesya

Сообщение отредактировал Gorac - 11-12-2006, 9:29

Да, природа щедро делется и тебя она наделила богатой фантазией! Твой рассказ немного изменил мой взгляд на Осень - оказывается она может быть грустной и светлой одновременно! Здорово! А тоска бывает светлой и чистой - да, я это знал но выразить не мог. Спасибо, кленовый листок! Буду заглядывать сюда и ждать продолжения.

Тема возвращена из архива по просьбе автора.

НАИМЕНОВАНИЕ: "Чужая тайна"
РЕЙТИНГ: PG-13
СТАТУС: вроде закончено
ОГРАНИЧЕНИЕ: для тех, у кого есть собственная фантазия

Чужая тайна.
Ночь мягким покрывалом окутывала город. Уличные фонари упрямо спорили с домашними светильниками – кто дольше будет гореть. Домашние постепенно сдавались: жители вспоминали, что завтра наступит очередной будний день, к которому нужно подготовиться как следует. Луна задумчиво поглядывала на это соревнование: огоньков становилось все меньше, в уличных фонарях выгорало масло, и, наконец, наступил момент, когда на улице стал господствовать темно-фиолетовый мрак.
Только в лавке старика-букиниста светильник продолжал гореть.
Хозяин сидел за столом, внимательно разглядывая громадный фолиант. На обложке книги алел отпечаток ладони; его окружала вязь непонятных значков. Книга была заперта странного вида зажимом.
Старик плотнее закутался в халат, пододвинул к себе тетрадь и открыл ее на чистой странице. Обмакнув перо в чернильницу, он надолго задумался. Наконец, тяжело вздохнув, он решился и медленно начал выводить слова.
"Много лет прошло с тех пор, как я впервые увидел эту странную книгу. Все эти годы я хранил ее тайну не только от остальных, но и от себя…
В те далекие годы я был подмастерьем у букиниста-архивариуса. У хозяина лавки не было родственников, и я надеялся стать наследником его имущества. Мысль об этом побуждала меня трудиться еще с большим усердием и старанием; мастер доверял мне и часто оставлял лавку на мое попечение.
В тот вечер я засиделся допоздна: в руки мне попался необычный трактат по боевой магии; именно он заставил меня забыть о времени.
Когда я спохватился, на улице царила темнота, такая же густая и непроглядная, как сегодня; единственный светильник горел у меня на столе. Казалось, что во всем городе единственный бодрствующий человек – это я. Однако скрип двери, так неблагоразумно оставленной мной открытой, показал, что это не так.
- Лавка уже закрыта, - сказал я, поднимаясь навстречу посетителю.
- У меня дело, - ответил он, - ты хочешь заработать сотню-другую золотых?
Сотню золотых… Я ахнул: лавки всех наших конкурентов можно купить за треть этой суммы. Да что там, на эти деньги можно купить поместье и на остатки прожить безбедно много лет.
- И что я должен для этого сделать? – стараясь скрыть волнение, спросил я.
Незнакомец решительно шагнул в круг света.
Странно, но я не могу вспомнить его лица, помню только то, что он был одет во все черное.
- Ничего такого, что бы повредило тебе и твоей репутации, - ответил незнакомец.
Он по-хозяйски подвинул себе табурет, удобно на нем расположился и положил на стол прямоугольный предмет, закутанный в алую ткань.
- Тебе просто нужно будет сохранить для меня одну вещь, - сообщил он. – Вот эту.
Его рука ласково погладила сверток.
- Разверни ее, - повелительно сказал мне черный человек. – Не бойся, она не кусается, - усмехнулся он, показав снежно-белые зубы.
В свертке оказалась книга - большая, с кованой защелкой, и на вид очень тяжелая. На обложке красовался рисунок ладони, окруженный странного вида рунами. Уже тогда я знал несколько языков, но прочесть надпись на книге не смог; да и сейчас я даже на шаг не приблизился к ее разгадке.
- Ты спрячешь ее, - продолжал говорить мой искуситель, - о ней никто не должен знать, кроме тебя. Но иногда… иногда к тебе будут приходить мои ученики. Ты узнаешь их: у каждого на запястье будет красоваться значок в виде красного пятиугольника. Твоя задача – дать им книгу и оставить одних на некоторое время. Чтобы ни произошло, не беспокойся – они знают, на что идут.
Посетитель гибким движением поднялся.
- Храни ее. В одну из таких ночей я вернусь за ней. И запомни: тебе не стоит заглядывать в нее. Если ты выполнишь мой наказ, то плата будет щедрой; возможно, что ты получишь нечто более ценное, чем деньги.
Он бросил на стол глухо звякнувший мешок и направился к выходу.
- Но, господин, - окликнул его я. – Как я узнаю, когда наступит та самая ночь?
- А ты посмотри на луну, – отозвался он, открывая дверь. – В ту ночь она будет такой же.
Дверь захлопнулась. Я бросился к окну, чтобы рассмотреть незнакомца внимательнее, но он словно испарился.
Машинально я взглянул на небо. Луна, почти такая же, как обычно, но… на ее щеке алело пятно… Почему-то я был уверен, что если взгляну на нее через дальновидящий прибор, пятно окажется пятиугольной формы.
Только после этого я посмотрел, что там такое, в мешочке. Полновесные золотые, сто монет. Задаток. Здесь он меня не обманул.
Теперь очередь дошла до книги. Обернув ее куском грубого полотна, я запрятал ее подальше, на самую верхнюю полку шкафа, за книги. Я был уверен, что там ее никто не найдет".
Старик бросил перо и поднялся с кресла. Какая-то мысль беспокоила его; подойдя к окну, он посмотрел на луну. Да, явно на ней красовалось пятно винного цвета.
Силы словно покинули букиниста; он тяжело сел обратно за стол. Его сердце бешено билось, словно пытаясь выскочить из груди. Из-за ворота халата выскользнула подвеска на длинной цепочке; внутри стеклянной капельки в такт биению сердца дрожала яркая искорка. Старик досадливо заправил цепочку обратно и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Затем он снова взялся за перо.
"Кого я пытаюсь обмануть? Себя? Дневник? Того, кто его когда-нибудь прочтет?
Нет!
Один раз я намеренно оставил книгу на виду, тогда, когда решил, что хозяин слишком дряхл, и ему пора на покой. На следующее утро оказалось, что он пропал. К счастью, бумаги оказались в порядке, и я стал владельцем этой лавки.
Много раз ко мне обращались ученики странного посетителя. Все они были такие разные: изящный менестрель, воин с иссеченным шрамами лицом, разбойник с большой дороги… Их было много, я уже не помню их лица, но у всех на руке красовалась метка-пятиугольник. Каждый раз я пытался подсмотреть за ними; каждый раз они подолгу сидели над книгой, словно пытаясь решиться на что-то. И каждый раз меня что-то отвлекало, а когда я возвращался, то рядом с книгой никого не было, и лишь знак на ее обложке горел огненно-красным. Вскоре он остывал, и ничего не напоминало о том, что эту книгу кто-то брал в руки.
А тех людей больше никто и никогда не видел.
Время шло; я смог переманить к себе покупателей, и скупил лавки конкурентов за бесценок (золотые моего искусителя оказались весьма кстати). Сейчас кроме букинистической лавки я владею продуктовой лавкой, таверной и небольшой гостиницей. Все они приносят мне весьма приличный доход.
И все эти годы меня мучила тайна… Что скрыто от меня за страницами тяжелого фолианта? Сколько раз я пытался открыть зажим и хотя бы одним глазом взглянуть на эти страницы! Что они прячут: тайну вечной молодости? Возможность перерождения? Проход в другие миры? Ведь не было на лицах учеников страха, было лишь ожидание перемен!
Наконец сегодня я расстанусь с этой тайной. Я уже никогда не смогу раскрыть ее, но и она уже не будет мучить меня, как было все эти годы. Сегодня луна щеголяет красным пятном так, как это было почти полжизни тому назад.
Я буду свободен!!! Как долго я ждал этого момента, и как боялся его; сегодня тяжкий камень упадет с моей души, но я не знаю, хочу ли я этого…
И все же, как манит эта тайна… Оттиск ладони на обложке манит, требует положить на него руку… НЕТ! Я не сделаю этого… Нет… или да…"
***
Глухой хлопок слился с неясным шорохом у двери. Поступь уверенного в себе человека гулко и странно звучала в опустевшей лавке. В круг света от ночника шагнул чужак в черном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Огонек взволнованно вздрогнул, осветив стол с книгами и перевернутое кресло. Капля чернил растекалась от брошенного пера. Книга негромко прошелестела страницами, пряча их за защелку.
Посетитель подошел к столу. Отпечаток ладони на книге светился кроваво-красным. "И этот не удержался", - с досадой заметил человек, бережно укутывая огромный фолиант полой плаща.
Дневник старика привлек его внимание. Окинув взглядом записи, таинственный незнакомец усмехнулся, обмакнул длинный ноготь в чернильницу и нацарапал поперек страницы: "Любопытство – грех!", после чего наклонился к светильнику и задул его. Последний вздох огня отразился в его глазах с вертикальными, как у кошки, зрачками. Негромко хлопнула дверь и человек (человек ли?) растаял в ночи.
Под столом, незамеченная странным посетителем, спряталась подвеска. Внутри прозрачного стекла, все реже и реже взмахивая крыльями, угасал огненный мотылек…

С удовольствием перечитал этот рассказ и еще раз говорю - эта вещь нравится мне больше всех, что принадлежит твоему перу, и мне удалось прочесть ( кроме может быть "Встречи")! Спасибо, придираться ни к чему не хочется, может быть попозже, а сейчас не хочется портить удовольствие от прочтения. Сейчас вот размышляю - а смог бы я удержаться от прочтения подобной книги? Наверное, нет! Ибо любопытен ( каюсь ), за что и страдаю всю жизнь! Надеюсь все же это не самый большой из грехов, которым подвержены представители человеческого рода. Хотя... все может быть!

*пожимая плечами* Еще так еще. Старенький и наивный набросок. Тоже любимый, как и у тебя, Вит...
И мы все-таки встретились



Встреча.

+
Будет ярко светить солнце, и я увижу его издалека – на перроне с букетом цветов. Толпа скроет меня и даст возможность подкрасться незаметно. Мои ладони закроют его глаза, и я спрошу – "Угадай, кто?" "Мара", - скажет он и будет абсолютно прав. Он забросит на плечо мой рюкзачок, и мы отправимся дальше, дружески болтая и пересмеиваясь, а я буду неловко держать в руках букет и краснеть, когда он смотрит на меня.
Нет.
+
Всхлипнут расходящиеся двери, я сделаю шаг на перрон, и буду тщетно искать его взглядом. Приезжие со встречающими разойдутся, платформа опустеет и я, волоча рюкзачок за собой, отправлюсь по знакомому маршруту. И всю дорогу до тетушкиного дома я буду винить себя – поздно сообщила, спутала время или… Может быть, он вообще не хочет видеть меня?
И погода будет плакать вместе со мной…
+
А может… Хмурый неразговорчивый парнишка, отзывающийся на прозвище Линс, будет странно смотреть на меня и молчать. А я буду щебетать какие-то глупости, пока не пойму сама, какой бред я несу. Совершенно чужие, мы доедем до станции Лесная и разойдемся – чтобы больше никогда не встретиться…
+
Да сколько можно что-то придумывать – так получится или эдак?
До Питера осталось совсем ничего, поезд, равномерно постукивая по шпалам, движется по направлению к городу.
Всего полчаса, и я буду знать, ждут меня здесь или нет.
Совсем немного времени, и я увижу его…
В первый раз.
Как так может быть, что я знаю его очень хорошо, и одновременно не знаю совсем?
Очень просто.
Знакомство по переписке.
Глупость, скажете вы.
А если наши мысли звучат в унисон друг с другом?
А если мы угадываем то, что хочет сказать каждый из нас с полуслова?
А если я чувствую, что это моя половинка, что он – та частичка мозаики, которой не хватает для того, чтобы мой мир сложился целиком и полностью?
И, чтобы проверить это, я отправляюсь в дорогу. В серый, холодный, неприветливый город, который, возможно станет моей судьбой.
А, возможно, и не станет…
+
Ну, сколько можно еще ждать? Куда загнали наш поезд, в какой такой тупик и сколько времени мы еще здесь потеряем?
Что, подруга, такой вариант ты не предусмотрела? Осечку дали все твои прогнозы, не так ли?
Даже если он пришел… Он не будет ждать тебя на перроне два часа. Приличные девушки на столько на свидания не опаздывают.
И незачем метаться по купе, раздражая соседей и зля проводника – он знает не больше твоего.
Наплевать на все и ринуться по рельсам к городу, до которого остались считанные километры?
Милочка, ты слишком благоразумна для этого.
И тебе уже давно пора понять, что красивым сказкам нет места в реальной жизни.
Что, больно расставаться со своими мечтами?
Пора бы уже и привыкнуть…
Но… что за шум доносится из коридора? Там, возле купе проводника? Кто топает так, словно бежит самую главную в своей жизни дистанцию??
Дверь нашего отсека сдвигается, и на порожке появляется темноволосый парнишка, взъерошенный и встрепанный, так же как и букет осенних хризантем, зажатый у него подмышкой.
- Мара?
- Линс?!
В сторону летит букет, на сиденье остается забытый рюкзак, и мы бросаемся навстречу друг другу – потому, что в его серых глазах я вижу точно такую же смесь радости, удивления и счастья, какую испытываю сама. Я висну у него на шее, а он гладит меня по волосам и тихо говорит:
- Я так боялся, что ты не приедешь…

Очень романтично... И очень актуально. Вроде просто написано. Никаких метафор, эпитетов редких... Но и ничего лишнего.

Пора плеснуть немного веселья во все это возвышенно-романтическое. Данная вещица писалась года этак два – а мож, 2,5 назад для себя и по приколу. Судите сами, что мне удалось, а что не удалось угадать…

Итак, вводная: первый фильм о пиратах Карибского моря только прошел по экранам; ходят слухи, что собираются снимать продолжение, но о чем – пока неизвестно. Новый любимец девушек О.Б. снимается в фильме "Троя", и на некоторых сайтах уже можно найти фотографии и афиши.

*
Фантазия.
Уилл Тернер лежал на полу в большой пещере, старательно закутавшись в длинный серый плащ. Несмотря на все усилия, сон не шел к нему. В одной руке у кузнеца был крепко зажат медальон с изображением черепа; пальцами другой руки молодой человек нежно его поглаживал. Шорох и бормотанье заставили его спрятать медальон за вырез камзола.
- Прелесть, они украли нашу прелесть, - шептал капитан Барбосса, подкрадываясь к спящим. – Мы пустим им кровь, нехорошим эльфам, и заберем себе нашу прелесть, наше сокровище!
С этими словами обезумевший капитан набросился на кузнеца. Тот отпихивал врага ногами и кричал, что не хочет всю свою бессмертную жизнь страдать от заражения крови.
В этот момент проснулся Сэм, подкрался к капитану и огрел его обрывком кандальной цепи по голове.
- Нечестно! – обиженно вякнул Барбосса и отключился.
- Я же пират! – убежденно сообщил Сэм…
………………
- Что-то в этом сне неправильно, - подумал троянский царевич Парис и перевернулся на другой бок.
Рядом с ним на обширном ложе тихо посапывала Елена Прекрасная. Троянец взглянул на нее и онемел: греческая царица была похожа на Галадриэль; удлиненные острые уши подружки только усиливали это сходство…
………………
- А-А-А-А-А!!! – закричал Орландо Блум и упал с кровати.
Широко распахнув глаза, он безумным взглядом обвел свои апартаменты. Все было нормально: ни пираты, ни греческие воины не лезли в окна и двери.
- Приснится же такое, - быстро приходил в себя любимец женской половины населения.
"Так, - размышлял Блум, одеваясь и зашнуровывая кроссовки, - во-первых, надо меньше пить, а во-вторых, пора посетить психоаналитика".
Актер подошел к зеркалу и плеснул в лицо водой из-под крана.
- А в-третьих, - сказал он сам себе, - надо больше заниматься спортом!
Блум взял доску для скейта и решительно направился в сторону выхода. Звонок в дверь заставил его насторожиться; Орландо рывком распахнул дверь и окаменел: на пороге стоял капитан Барбосса, а в зубах у него торчало здоровенное яблоко.
Блум тихонько охнул, схватился за сердце и рухнул на пол.
- Что это с ним? – хрустя яблоком, недовольно осведомился Джеффри Раш у подошедшего Джонни Деппа.
Тот недоуменно пожал плечами.
- Странно, - продолжил Раш, - я всего лишь хотел напомнить, что сегодня первый день съемок.
Депп перешагнул порог, присел возле Блума и с интересом прислушался к его дыханию.
- Потащили его, - сказад он Рашу, - А то там уже Гор Вербински лается.
Закинув руки Блума на плечи, приятели повлекли безвольное тело восходящей звезды к павильону, где уже начинались съемки фильма "Пираты Карибского моря 2".

Спасибо! С удовольствием еще раз посмеялся - как раз к Новому Году! Завидую Парису - на ложе Елена Прекрасная и она же гола... тьху... Галадриэль! Придраться к форме не могу - и не хочу. Разве что может "кандальная цепь" режет слух - что-то вроде "свечного канделябра".

Сообщение отредактировал Vitus KL - 28-12-2006, 17:49

Вит, вполне литературное выражение))) разве цепь кандал или от кандалов не режет ухо? а иначе не понятно, о какой цепи идет речь

Стишь перемещен в Наши стихи-2. http://www.uteha.ru/forum/index.php?showtopic=7687&st=160
А здесь сейчас кину что-нить)))

НАИМЕНОВАНИЕ: "Сказка о рыбаке и рыбке" в стиле "Властелина колец"
КАТЕГОРИЯ: юмор
РЕЙТИНГ: PG-13.
СТАТУС: готово к употреблению
ОТ АВТОРА: Знакома ли вам гоголевская "Женитьба"?
Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича…
Тьфу!
Если к сюжету известной пушкинской сказки да прибавить героев фильма "Властелин Колец"…


"Сказка о рыбаке и рыбке" в стиле "Властелина колец".

Древнее существо сидело на берегу вечного синего моря. Скудные лохмотья укрывали тело существа, сквозь прорехи светилась бледно-синюшная кожа. Легкий ветерок трепал жидкие волосы, выкаченные глаза были полны дум. Отголоски древних преданий гласили, что существо когда-то было женщиной приморского народа, и была она замужем за рыбаком. Какой злой рок превратил ее в чудовище? Легенды об этом не сохранились.
Существо раскачивалось и невнятно что-то бормотало. Прибой заглушал его слова, однако подобравшийся близко человек сумел разобрать некоторые фразы.
- Золотая рыбка… Мерзкая дрянь!... Горлум –горлум… Она украла его… Мое сокровище! Мою прелесть!
Слушавший ее какой-то рыжий парень не выдержал и спросил:
- Что? Что она украла?
- МОЕГО МУЖА!!!

Сообщение отредактировал Lisaolesya - 12-01-2007, 20:22

А теперь немного подпечалим...

Оборотень

Снег хрустит под ногами… ночь, темнота, одиночество. Снежная пустыня – в ней нет ни одного живого существа кроме меня. Или это только кажется? Дорожка следов за мной кажется бесконечной…
Полнолуние.
С этого холма как-то очень ясно и хорошо видно звезды.
Почти бесшумно вокруг меня появляются волки и рассаживаются по кругу. Я знаю их всех – это мои страхи, моя ложь и обман, мои обиды от чужой неправды. Задрав головы к равнодушному желтому кругу луны, они ждут – ждут, когда начнет свою песню вожак, чтобы подпеть ему.
Падаю на колени.
Луна ледяными пальцами гладит встопорщенную шерсть на загривке. Моем загривке.
- Ауоооооооооо, – с тоскою в голосе.
Вой? Стон? Жалоба?
Плач.
По тому, что было и никогда не вернется.
По тому, чего не было и никогда не будет.
И волки поддерживают его.
Полная печали песня обращена к ночному светилу – оно успокоит, оно утешит. И кровь замирает в жилах – так много боли в этой песне…

А на соседнем холме…

Снег хрустит под ногами.
Я возвращаюсь.
К тебе?
Нет.
Мы оба сделали все, чтобы быть рядом, но не вместе.
"Мы будем просто друзьями", - сказала ты.
Я так не могу.
При встрече я сделаю вид, что не заметил тебя, а ты – что не узнала меня.
Так правильнее.
И ты не узнаешь, что я чувствую при этом, – свою боль я выплеснул там, на холме. И теперь буду спокоен. Я – человек!..
… до следующего полнолуния.

А на соседнем холме плачем, полным тоски и боли, отозвалась волчица…

Сообщение отредактировал Lisaolesya - 12-01-2007, 20:16

Лиса: «Вит, вполне литературное выражение))) разве цепь кандал или от кандалов не режет ухо? а иначе не понятно, о какой цепи идет речь.»

Ты автор, тебе виднее ( хе-хе, а слух мне все равно режет )


И «Сказка о рыбаке и рыбке», и «Оборотень» вполне зрелые, хотя и короткие рассказики. Первый – с необходимой дозой юмора, второй с нужной порцией философии и чувств. Прочитал с удовольствием, только есть несколько небольших замечаний:
«Выкаченные глаза» - звучит не очень литературно
«Существо раскачивалось и невнятно что-то бормотало. Прибой заглушал ее…» - здесь уместней «его».
Совсем непонятно что за рыжий парень и откуда он взялся в тексте – если это совсем-совсем второстепенный персонаж, было бы уместно написать : «слушавший ее какой-то рыжий парень»

Полярная звезда – небольшая звездочка и даже в безлунную ночь видна плоховато, а в лунную тем более.

Все, больше придирок нет. Написано здорово, особенно понравился второй. Давай еще!

Спасибки, Вит, с большинством замечаний согласна, поправлю))).
Обещаю :-*
А "выкаченные глазки" менять не буду, ибо стеб...


Сообщение отредактировал Lisaolesya - 12-01-2007, 20:24

Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой... на новый лад)))


НАИМЕНОВАНИЕ: Секретное оружие Братства Кольца
КАТЕГОРИЯ: юмор
РЕЙТИНГ: PG-13 (традиционно и относительно безопасно)
ОГРАНИЧЕНИЕ: фик предназначен для людей, предполагающих у себя наличие оного самого чувства юмора
ОТ АВТОРА: отрывок из малоизвестной хроники Средиземья "Как Фродо и Сэм мир спасали", часть третья. Написано свидетелем происшедших событий. А про Кольцо потом для малышей придумали…

Дождавшись, когда окружающие улягутся спать, ушлые хоббиты вытащили палантир у Гендальфа и полезли в интернет.
Особой любовью полуросликов пользовался порносайт "Горячие девушки Шира". Полюбовавшись на купающуюся Розочку и сделав вывод, что у Сэма губа не дура, хоббиты попробовали залезть в Ривендейл к Арвен. Однако взломать шестизначный пароль и проникнуть в ее покои им не удалось.
Гуляя по всесредиземской сети, хоббиты отыскали сайт Бомбадила: одетая только в волосы Золотинка загорала в шезлонге. Однако долго пускать слюни им не дал какой-то здоровенный волосатый мужик, погрозивший квадратным кулаком, на костяшках которого было выколото "Т.О.М". Изображение замигало, появилась надпись "Сайт временно недоступен".
Разочарованные мохноноги заглянули в Лориэн, однако Галадриэль, уговорившая наконец Келеборна построить купальню на месте своего зеркала, быстро обнаружила слежку и плеснула на приятелей водой из тазика.
Громкий мат обрызганных с ног до головы хоббитов заставил спящего Гендальфа подскочить на кровати. От неожиданности маг уронил ночной горшок, заботливо пристроенный ему Пином вместо палантира, на голову свернувшемуся на полу калачиком Следопыту. Проснувшийся кандидат в короли свел глаза на переносице и снова рухнул на пол.
Офигевший Гендальф только сейчас понял, почему каждый месяц ему приходят астрономические счета за интернет. Схватив посох, он начал расстреливать прыснувших в разные стороны полуросликов маленькими зелеными молниями.
Заинтересовавшись необычной возней, с улицы вошел Леголас, которого переливчатый храп гнома заставил искать спасенья на свежем воздухе. Одна молния заставила его высоко подпрыгнуть, другая подпалила кончик острого уха. Быстро сориентировавшись, эльф рыбкой нырнул в окно, вынеся раму вместе с остатками стекла.
Эомер со своими подчиненными, завернувшись в простыни (чтобы не создавать паники), деловито полз к выходу.
Спящий Гимли абсолютно не реагировал на шум и пробегавшие по нему в разных направлениях волосатые ноги, пока один их хоббитов не запутался в бороде и не рухнул на пол. От гномьего рева рука мага дрогнула, одна из молний, срикошетировав от стены, попала на соломенную крышу здания…
Четверть часа спустя команда сидела вокруг догорающей казармы, в которой остались все припасы, и подсчитывала понесенные убытки.
Мрачный Гимли деловито выпутывал из бороды дрожащего мелкой дрожью Пина. Рядом сидел Мерри, от которого несло паленой шерстью, и заразительно икал.
Леголас позаимствовал у Эомера зеркальце и любовался в него на поврежденное ухо. По его расчетам, шерсть на нем должна была отрасти в течение двух-трех недель.
Арагорн, бурча под нос грубые ругательства, пытался ровно нахлобучить шлем на голову. Свежая красивая шишка на темени мешала этому богоугодному занятию.
Наконец, Гендальф, ласково поглаживавший разряженный на две трети посох, произнес:
- Теперь я, кажется, начинаю понимать, как этим двум олухам удалось разгромить Изенгард… Что ж, ради безопасности нашего Братства придется их разлучить. Мерри останется здесь, в Рохане, а Пипина я заберу в Гондор.
Пристроив хоббитов ко двору – одного в собутыльники к Денетору, а другого – в бойфренды к Эовин, участники Братства облегченно вздохнули.
Они еще не знали, чем такой расклад грозит Гондору…
В первый же день пребывания в Минас-Тирите Пипин взобрался на Белое Дерево и расстрелял из рогатки Фарамира. Не на шутку встревоженный Денетор взялся сам врачевать раны сына, поливая их крепчайшим здравуром трехсотлетней выдержки. Любопытный хоббит ухитрился уронить на них горящий светильник. Потушить нехило полыхнувший костер смог только Гендальф, истративший на спасение наследника гондорского трона последнюю ману своего посоха.
Увидев большой костер на стенах Минас-Тирита, орки восприняли его как сигнал к атаке и ринулись штурмовать белые башни одного из красивейших городов страны.
Возможно, государство Гондор навсегда бы исчезло с карты Средиземья, но…
На его территорию вторглись роханские конники, безуспешно пытавшиеся удрать от Мериадока. Впереди, наводя ужас на противника, несся Гимли, дребезжа консервными банками, привязанными к бороде, и поминутно о них запинаясь. За ним, проклиная фантазию мохнонога, бежал разукрашенный во все цвета радуги эльф. Столкнувшийся с ним впечатлительный предводитель орков заработал инфаркт; лишившиеся лидера орки в замешательстве остановились.
В образовавшуюся свару ввязался Арагорн, с недавних пор предпочитавший общество умертвий вышеупомянутому Мерри.
Услышав о возможном присутствии хоббитов в войсках противника, стада элефантов дезертировали на юг, попутно затоптав троих назгулов и отдавив обе ноги некстати подвернувшемуся Теодену.
Столкнувшись с полуросликом, король-призрак сделал себе харакири моргульским клинком и, в полном соответствии с предсказанием, где не было ни слова о самоубийстве, умер не от руки смертного мужа.
Мини-взрыв, возникший на месте гибели Ангмарца, вырыл симпатичную воронку локтей в десять глубиной и разметал в разные стороны остатки окончательно деморализованного орочьего войска.
Позже, обозревая место битвы, Арагорн произнес историческую фразу, занесенную во все хроники Средиземья:
- Если Фродо и Сэм доберутся до Мордора, Саурону – хана!

НАИМЕНОВАНИЕ: Ибо сказано…
ОТ АВТОРА: небольшая зарисовка из жизни полукровок.

Ибо сказано…

Бить втроем одного – много ли в этом чести?
Может быть, это вид спорта такой?
А вы как думаете?
Нет.
Трое на одного – несправедливо.
Особенно когда ты и есть тот один.
Трое подростков лениво и без особой злости лупили четвертого, который, как ни странно, никак не хотел сдаваться и чудом удерживался на ногах.
Чем бы все это закончилось, предугадать было бы более чем легко: у того, что один, не было никаких шансов.
Пока в драку не ввязался еще один человек.
Легко перескочив невысокую оградку палисадника, он с ходу влепил бутсой в подбородок ближайшему противнику. Зубы того звонко лязгнули; протестующее мыча и заботливо придерживая поврежденную челюсть, он покинул поле боя.
Силы, таким образом, уравнялись.
Следующий, получив пару ударов в область солнечного сплетения, сложился как перочинный ножик; мощный пинок вынес его вместе с частью заборчика.
Почувствовав прилив сил, бывшая жертва с размаху въехала по физиономии оставшегося противника. Голова того мотнулась, и блокировать следующий удар он не успел. Открытая ладонь ударила его в грудь, чуть выше выреза майки-борцовки, оставив там моментально залиловевший синяк, до странности напоминающий отпечаток раздвоенного копыта.
Продолжать бой он, почему-то, отказался и с места развил такую скорость, что догнать его не смог даже тот нежданный заступник. Махнув рукой, тот направился к пострадавшему, но заметил блеснувшее в траве стекло и наклонился за ним.
Только после этого избитый парнишка позволил себе съехать вниз и усесться на землю, прислоняясь спиной к стене.
- Кто ты? – прохрипел он, обращаясь к своему спасителю и тщетно пытаясь что-то нащупать в траве.
- Ты не это ищешь? – незнакомец протянул ему обнаруженные минутой раньше очки с легкой металлической оправой.
Вэл поспешно надел их.
Час от часу не легче! Девчонка!!!
- Ты в порядке? – сочувственно спросила она.
- Нет… Но сейчас буду.
Он с всхлипом втянул воздух и закашлялся.
С легким щелчком вывихнутый сустав встал на место, кровоподтеки побледнели, кровь, сочившаяся из разбитой губы, подсохла и осыпалась тонкой струйкой коричневого порошка.
Как всегда регенерация отнимала много сил. Наверно, он заметно побледнел, и она протянула руку к его лицу:
- Давай я помогу!
Его зрачки резко, по-кошачьи, сократились и сверкнули красным.
- Не тронь! – отшатнулся он.
- Хорошо, - уступчиво произнесла она, поправляя сбившуюся набок во время драки спортивную курточку. – Я – Марша. А ты?
- Вэл, - он сплюнул на траву и вытер тыльной стороной ладони губы. – А здорово ты их!
- Папа научил, - отмахнулась она.
Врет, - привычно определил он. Зачем только ей это нужно?
- За что они тебя?
- Ни за что, - пожал он плечами. – Просто так.
- Но почему?
- Ты не поймешь…
- И все-таки я хочу знать!
- Да потому, - крикнул он, выходя из терпения, - что я - не такой, как они! Я – иной!
Он думал, что после этого она отвернется и уйдет, как это делали все остальные.
- И незачем так орать, - поморщилась она. – Думаешь, ты один такой?
Эти слова поставили его в тупик; он так и замер с приоткрытым для возражения ртом.
- Пошли, - она протянула ему руку.
- Я сам, - уже из чистого упрямства буркнул он. – И я не нуждаюсь ни в чьей помощи.
- Ладно. Ты сам так решил, – она отвернулась от Вэла и сделала шаг к выходу из палисадника. – Прощай.
Он привычно-рассеянно взъерошил светлые волосы, чтобы скрыть крохотные бугорки рогов. Хорошо хоть адский папаша не подарил ему другой атавизм – хвост!
Что-то в этом прощании было неправильным.
- Марша?
- Да? – повернулась она.
- Спаси-бо, - с некоторым напряжением в голосе произнес Вэл.
- Всегда пожалуйста…
Он закрыл глаза, стараясь впечатать в память ее образ: теплые карие глаза, вздернутый носик, копну темных волос и… крылья? Показалось ему, или действительно у нее за спиной развернулись два крыла, но не белых, как у ангелов, а пепельно-серых, словно опаленных?
Теперь он понял, что было неправильным.
- Не прощай, а до свидания, - прошептали его губы.
Потому, что он был уверен, что они еще встретятся.
Ибо сказано в Новом Писании:
"Тяжело жить полукровкам в мире людском.
Однако вместе они – сила.
Даже если они такие разные…"

Грустная сказка…

*

/из беседы в чате/

- Он тааакой лапочка! Волосы черные, а прядь седая, ммм...
- Наверно, красит
- Ага, чтобы на героя быть похожим.
- Глупость, девчонки! Просто он героя сам с себя списал. Так многие делают...
- Точно! Это мэрисью называется.
- С чего вы взяли, он же не японец! И глазки карие... И грустные...
- Дэль, ты всегда все понимаешь буквально!
- Автор, автор... Девчонки, вы хоть его книгу-то читали?
- Слишком грустная сказка.
- Так жалко Мицуко! Я плакала
- Ты все время плачешь, Дэль.
- Иногда мне кажется, Кори, что ты этого вообще делать не умеешь.
- У меня есть над чем поплакать в жизни, Маат!
- А мне так хотелось, чтобы все закончилось хорошо Хотела бы я знать, будет ли продолжение…
- А может, и не надо?
- Ну, хочется же знать, что произошло с Тошиа после того, как он вернул Мицуко браслет!
- Какого ты еще продолжения хочешь, Дэль?
- Хэппи-энда хочется, Кори, счастливого конца.
- Ну, какой может быть хэппи-энд? Средневековая Япония, строгие нравы...
- Но ведь можно было что-то придумать! Типа, прошло много лет, в жизни Тошиа появилась другая, которая смогла облегчить боль его потери, но он всегда помнил...
- Оптимистка... Тут же написано - драма.
- А Мицуко умерла у него на руках Только что и поцеловались напоследок...
- А я вот что все думаю, если бы он не сказал ей о свершенной мести... Может, она бы прожила дольше?
- Она все равно умирала. Ушла с мыслью о том, что отомщена.
- Ой, девчонки, я сейчас опять заплачу...
- Дэль, заканчивай со слезами, клавиатуру промочишь. И хватит уже об этом.
- Действительно, хватит. Всего лишь книга, каких много.
- Ты забываешь, Кори, что по продажам она в числе лидеров. И не только у нас...

**

"Почти детективная история, притягательно-суровый герой, очаровательное, утешительное время действия, великолепная стилизация текста и прекрасное знание истории".
Commersant-daily

"Все на одном высшем уровне владения материалом, как историческим, так и литературным".
Ex-libris

***
- Ха! Каково! - Прошелестела газета, брошенная небрежно на стол; оттянув подтяжки, редактор издательского дома "Lit-Press" отпустил их, и они звонко щелкнули его по внушительному пузу. - Малыш, ты делаешь успехи!
- Ммм? - оторвавшись от ноутбука, осведомился темноволосый мужчина. Седая прядь соскользнула ему на глаза и, досадливо убрав ее за ухо, он спросил, - ты что-то сказал?
- Новый роман пишешь? - ухмыльнулся редактор. - Не забудь какую-нибудь фишку типа застежки на браслете с иероглифом. Народ это любит...
- Угу, - автор вежливо улыбнулся издателю и снова склонился над клавиатурой.
- Вот я все думаю, - редактор отхлебнул пива и смахнул пену с усов, - откуда ваша писательская братия берет сюжеты?
- Из жизни, - ответил автор, стирая фразу, которая, очевидно, его не устраивала.
- И давно ты подался в самураи? - Ухмыльнулся тот в ответ. - Пиши-пиши, Паганини...
Брюнет коротко улыбнулся.
"Ну да, откуда же тебе знать... В этой истории слишком много правды, хотя я и постарался ее скрыть.
Не средневековая Япония, а современная Швеция.
Не Мицуко, а Маруша.
Не меч - а старый браунинг, доставшийся от отца.
Не самурай, а обычный преподаватель литературы в колледже".
На запястье, под широким браслетом электронных часов, предательски сверкнула золотая цепочка с замком в виде буквы М.
"А потом я наудачу ткнул в карту пальцем - и уехал.
В Японию".

Весна.

Всю зиму, все ее холодные дни – одно и то же: дом – работа, работа – дом. Череда нескончаемых дней, так похожих друг на друга, словно писались они через копирку.
Редкие звонки друзьям. Почему? Не знаю. Не хочу.
Редкие звонки друзей. Почему? И так понятно.
И продолжать вечное размеренное движение по кругу, и…

Попасть в холодно-сладкий весенний дождь.
Проснуться.
Ощутить, как дышит влажная земля. Заметить, что легкое зеленое марево на деревьях сменила основательная, но еще совсем нежная листва. Увидеть, как разжимаются плотные кулачки цветов яблонь и вишен.
Смыть черемуховым душем все шрамы с сердца и начать жизнь сначала…

Жаль, что это невозможно.

Под последней зарисовкой просто банально подпишусь.... как верно, черт возьми...

Хочешь, я расскажу тебе сказку?

Любимому эльфу посвящается....

Хочешь, я расскажу тебе сказку?
Она будет теплой, как каравай, только что вынутый из печи и пушистой, словно шерсть оборотня, она будет белой в черную полоску, словно шкура Ирбиса. Но светлого будет больше, не сомневайся.
В этой сказке будет все: горьковатый аромат новогодней елки и запах крепких осенних яблок, чуть золотистый робкий рассвет и насыщенно-алый закат, светлая лунная тоска и теплая улыбка солнца.
Будет сыто потрескивать ветками костер и влажный ветер – звать в дорогу, будет крепкое пожатие руки друга и первый поцелуй любимой девушки. Будет капелька хмельного веселья – чтобы кровь быстрее бежала по жилам, не обойдется и без острых ощущений – пройдет немного времени, и ты будешь вспоминать о них с легкой грустью.
Будут мечи и магия – ровно столько, сколько нужно и не каплей больше.
Да, потерь не миновать, но будут и находки, точно так же, как если не будет расставаний – не будет встреч.
Будут в этой сказке падающие звезды и сбывшиеся желания, будут взлеты и падения – ни одна сказка без этого не обходится, поверь мне на слово.
За одно не могу ручаться точно – а буду ли я в этой сказке? А если буду, оставлю ли хоть сколько-то заметный след?
Это – твой выбор.
Потому, что… эта сказка – твоя жизнь, и какой ей быть – ты решаешь сам.
Хочешь, я расскажу тебе сказку?