Автор: Вечерняя Звезда
Бета: нет
Название: Знахарка и школьник
Дисклеймер: все принадлежит Wizards of the Coast
Предупреждение: fill-in к "Кузнице души"
Рейтинг: G
Тип: джен
Пейринг: нет
Жанр: не знаю
Размер: мини
Герои: Чокнутая Меггин, Рейстлин Маджере
Саммари: Мальчик не сводил с меня глаз, как будто ждал какого-то откровения. Кай, увидев, что я разговариваю, отошел в сторонку и улегся на траву. Ну, малыш, магических тайн я тебе не открою, конечно, но... - Видишь ли, лечебная сила трав со временем меняется, и не только в зависимости от сезона, но и в зависимости от времени суток. Если собирать травы в правильное время, их лечебная сила наибольшая, а если нет, то может и никакой не быть. И я подозреваю - хотя я, конечно, не уверена - что магическая сила трав меняется так же, как и лечебная.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.

1.

Солнце уже заметно пригревало, корзинка приятно оттягивала руку, Кай трусил рядом. Я шла домой, мысленно составляя план действий на сегодня: в первую очередь промыть корни розовой эстреллы, затем положить в сушильную комнату листья печеночника, нарезать корневища камнецветки...

Важно было вернуться домой до того, как солнце начнет припекать всерьез. Иначе травы в корзинке подвянут, и весь мой утренний труд окажется напрасным. Поэтому я совершенно не собиралась задерживаться по дороге. До Утехи оставалось не больше мили, когда я заметила среди деревьев маленькую фигурку.

Услышав мои шаги, мальчик поднял голову - ого, вот это глазищи! - вскочил и кивнул, опасливо поглядывая на волка. Э, да я же его знаю! У нас в Утехе только один такой. Почетный клиент, можно сказать. Что это он тут делает? В одной руке ножик, в другой лист белокопытника, рядом на траве лежит самодельная папка из двух деревянных рамок, обтянутых кожей, из нее торчит несколько стебельков... Так, это что, утехинские дети нынче ботаникой увлеклись?

- Привет, малыш. Не бойся Кая, он совсем ручной. Зачем тебе белокопытник? Хочешь изготовить лекарство от сенной лихорадки?

- А помогает? - и без того огромные глаза мальчика распахнулись еще шире.

- Много от чего. От кашля, от головной боли, от отеков, от глистов и даже используется как припарки во время чумы. Только если готовить лекарства, то нужны не только листья, но и корневища. - Я недоуменно посмотрела на самодельную папку.

- В-вы маг? - нерешительно спросил мальчик.

- Я? Да что ты! Я просто травница, знахарка. А ты что, маг?

- Я - да. То есть я учусь, - объяснил мальчик.

- Ах, да! - Точно, говорили что-то о том, что дровосек Маджере отправил сына учиться в магическую школу. - Ты учишься у этого осла Теобальда!

Ох, язык мой - враг мой. Мое положение в Утехе, хоть и создает мне порой проблемы, позволяет мне говорить то, что я думаю. Но хорошо ли говорить ученику такие вещи об учителе?

Хорошо. Мальчик расслабился, уголки бледных губ тронула улыбка. Э, да ты отлично знаешь цену старому напыщенному дураку! Молодец, малыш.

- Да, я учусь на волшебника, - холодные недетские глаза немного смягчились. - Простите, госпожа, я не знаю вашего имени...

Я махнула рукой.

- Вот только давай без "госпожи", а? Я Меггин. Чокнутая Меггин, как меня называют в Утехе. Ну, с твоей стороны будет весьма любезно обойтись без "чокнутой", а просто "Меггин" меня вполне устраивает.

- А меня зовут Рейстлин Маджере.

- Я тебя знаю, малыш. Твой отец немало заплатил мне за лекарства для тебя.

На бледных щеках Рейстлина появились алые пятна, он опустил голову. Ох, Меггин, язык твой - враг твой... Можно подумать, ты не понимаешь, каково должно быть этому мальчику, когда ему напоминают о его болезнях.

- Извини. Стесняться нечего. Я составляю и продаю лекарства, это моя работа. Так зачем тебе белокопытник? Теобальд задал задание на лето?

- Да, это материальные компоненты для заклинаний. Нужно собрать гербарий. Ну, разные травы в течение лета.

- Понятно. Можно глянуть?

Рейстлин подобрал с земли папку и подал мне. Я посмотрела на ее содержимое.

- Скажи пожалуйста, ты действительно собираешься использовать это в качестве компонентов для заклинаний?

- Н-нет, - мальчик покачал головой и осторожно забрал у меня папку. - Мы еще не дошли до заклинаний. Магистр Теобальд просто велел собрать самые распространенные травы, которые используются в магии. Засушить и запомнить.

- Ну конечно, Теобальд в своем репертуаре. - Мальчик не сводил с меня глаз, как будто ждал какого-то откровения. Кай, увидев, что я разговариваю, отошел в сторонку и улегся на траву. Ну, малыш, магических тайн я тебе не открою, конечно, но... - Видишь ли, лечебная сила трав со временем меняется, и не только в зависимости от сезона, но и в зависимости от времени суток. Если собирать травы в правильное время, их лечебная сила наибольшая, а если нет, то может и никакой не быть. И я подозреваю - хотя я, конечно, не уверена - что магическая сила трав меняется так же, как и лечебная. А вот этого-то Теобальд вам и не объяснил. Мало запомнить, как растение выглядит и где растет. Нужно знать его нрав, понимать его потребности, знать характер. Из этого станет ясно, когда и как правильно собирать травы, как их обрабатывать и хранить. - Маленький Рейстлин, похоже, впитывал все, что я говорила, словно губка. Потрясающий мальчик! От любого другого утехинского ребенка это отскочило бы, как мяч от стенки.

Солнце начинало понемногу припекать. Если я увлекусь разговором, сегодняшний сбор придется выкинуть. А, ладно! Часто ли, Меггин, тебя вот так слушают?

- Он нам это не объяснял, да, - смущенно подтвердил Рейстлин. - Я не уверен, что он вообще все это знает.

- Конечно, не знает! Откуда же ему знать, если он белокопытник от мать-и-мачехи не отличает?

- Откуда вы знаете? - заинтересовался мальчик.

- А, я Теобальда не первый год знаю. У него ведь дети живут весь учебный сезон, и порой болеют - как ты думаешь, где почтенный учитель берет для них лекарства? Окрест на двадцать миль других знахарей нет. Так что и встречаться, и беседовать... приходилось.

Я внимательно оглядела мальчика. Запущен до крайности. Чумазый, волосы грязные и спутанные, руки-ноги в земле, рубашку и штаны непонятно когда в последний раз стирали. И запах соответствующий. Неудивительно, ведь заниматься им некому - я прекрасно знала о состоянии Розамун.

- Сколько тебе сейчас лет? - по сложению ему можно было дать лет семь-восемь, но взрослые глаза сбивали с толку.

- Десять.

- Вот что, Рейстлин, - сердце у меня неожиданно забилось гулко и глухо, но я не подала виду, - хочешь побольше узнать о травах? То, что тебе никогда не расскажет Теобальд?

- Очень хочу, госпожа Меггин!

- Я что сказала? - нахмурилась я. - Никаких "госпож" тут нет. Просто Меггин и все. Так вот. Ты завтра после обеда свободен?

- Да. Занятия в школе закончились и начнутся только через три с половиной месяца.

- Прекрасно. Приходи ко мне домой. - Я объяснила, как найти мой дом. - Только вот что. Меня в Утехе не слишком-то уважают, и я не хочу, чтобы у тебя от этого были проблемы. Поэтому я бы тебе советовала никому не говорить, куда ты идешь, и постараться прийти тайком. Хорошо?

- Хорошо! - глаза Рейстлина просто засияли. - Я приду. Только...

- Только что?

- У меня нет денег, чтобы платить вам за занятия, - сказал будущий маг, не опуская глаз.

- А я не занимаюсь за плату. За плату я лечу и лекарства продаю. Запомни: знахари не берут платных учеников.

Это было правдой - за мое обучение тоже никто не платил.

2.

Я до сих пор не знаю, где я родилась. Может, в Палантасе, может, в Тарсисе, а может, вообще в Каламане. Конечно, любой почтенный житель этих городов удивится - как их можно спутать? Но все, что видит в большом городе ребенок нищенки - грязные переулки, а они во всех городах одинаковые.

Но город, в котором я жила, был цивилизованным. Наверно, это все-таки был Палантас. А может, Тарсис. Какая разница? Важно то, что там время от времени проводились "зачистки". Что делали со взрослыми нищими, пойманными на улицах, я не знаю. А детей отправляли в приюты.

В приюте было неплохо. Он находился где-то в лесу, недалеко от города, и о детях там более-менее заботились. Во всяком случае, в детстве я была куда чище и ухоженнее, чем отнюдь не сирота Рейстлин Маджере. И обучали нас там, хоть и мало чему кроме грамоты и счета.

Когда мне было лет семь, в приют однажды пришел пожилой человек. Он выложил на стол кое-какие травы и предложил нам, воспитанникам, несколько простых заданий - определить растения, кто сколько сможет, рассортировать, нарезать корневище... мне все это показалось простым и довольно интересным, я неплохо справилась, и незнакомец предложил взять меня в ученицы.

В приюте были этому очень рады. Дать детям профессии приюту было не под силу, и если мальчики, вырастая, могли пойти в воины или наниматься работниками, то девочкам куда? Конечно, нас учили шить, но мало кто этому серьезно учился - я, например, только пуговицу пришить могу. Поэтому, когда я стала заниматься у знахаря, администрация в отношении меня вздохнула с облегчением, считая, что мое будущее обеспечено.

А я, конечно, тогда не знала, на что так легкомысленно подписалась.

Знахарке не суждено иметь семью. Когда лечить чужих детей, имея на руках своих? Да и до детей-то обычно не доходит, потому что какому же парню понравится, если к его невесте в любое время могут прибежать и потребовать немедленно изготовить лекарство, а то и мчаться на другой конец города лечить колики или снимать приступ подагры? В любое - значит в любое. Значит и глухой ночью... проще говоря, и из постели могут вытащить. Словом, я рано поняла, что на мужа и детей у меня надежды нет.

Нет, была любовь, еще когда я только приехала в Утеху. Сейчас он - преуспевающий торговец, почетный гражданин города, у него пятеро детей, и время от времени он присылает за лекарствами для них. Если бы я тогда сохранила беременность, у него было бы шесть детей... но когда ко мне в дом постучались и закричали, что меня срочно зовут к ребенку с лихорадкой, простите, прямо во время любовного акта, он заявил, что я как жена его не устраиваю, и собрал вещички. Что я после этого сделала, то и сделала. Стараюсь не вспоминать.

Еще хуже то, что знахарка в деревне - а Утеха, по сути, и есть большая деревня - что-то вроде местной сумасшедшей. Да, меня зовут к больным, но здоровые от меня шарахаются. И с чего бы это? Не из-за Кая же - я его завела после того, как во время ярмарки несколько подвыпивших парней попытались меня избить. И не из-за обстановки моего дома - кто и когда заходил в мой дом?

Я думаю, теперь понятно, почему я так заволновалась, когда от моих рассказов о травах у маленького сына дровосека засияли глаза.

3.

На следующий день он действительно пришел. Кай его узнал и не рычал. Я впустила Рейстлина в дом и быстро закрыла дверь.

- Ну как, нравится? - спросила я с улыбкой, увидев, что мальчик изумленно оглядывается вокруг.

- Что... зачем это все? - спросил он, показывая на череп и кости на столе.

- Видишь ли, Рейстлин, чтобы лечить людей, нужно знать, как они устроены. Если ты захочешь, я тебе все это объясню. Но сейчас мы займемся травами.

- Да, я готов, - кивнул мальчик.

- В таком случае первое, что тебе нужно сделать, это помыться.

- Что??? - изумился Рейстлин.

- В работе с травами, лекарствами, вообще любыми зельями очень важна чистота. А как соблюсти чистоту на рабочем столе при грязном теле? Я согрела для тебя воды, так что иди мойся.

- Но мне переодеться не во что.

- Надень вот это, - я вручила ему свой старый халат, который еще вчера подрезала примерно по его росту. - Твою одежду мы постираем и высушим, пока будем заниматься.

Выяснилось, что "мыться" в представлении сына дровосека - это торопливо и небрежно облиться водой.

- Не пойдет, - сказала я, увидев результат. - Если бы ты мылся вчера, то куда ни шло. А так... пойдем-ка, покажу тебе, как это делается.

Рейстлин покраснел.

- Нечего смущаться. Я знахарка, а знахарям, знаешь ли, приходится видеть людей в самых разных видах. И одетых, и не очень, и совсем не одетых.

Отскрести от него грязь - это была та еще задача, но я справилась. Волосы были так запущены, что в какой-то момент я подумала, не проще ли их отстричь, но все-таки решила, что для его родных это будет слишком большим шоком. Интересно, в семье Маджере что, моются только на Солнцестояние? Не удивлюсь, если так. И у Теобальда, конечно, гигиене не учат.

Наконец процесс превращения замарашки в приличного ребенка был закончен. А результат мне понравился! Чистота ему определенно идет. Не могу сказать, что он стал красивым мальчиком - не то слово. Слишком худ и бледен. Скорее в нем проявилась некая утонченность, изящество. Тонкое лицо, красивые руки с гибкими пальцами. И откуда это все у сына дровосека? Хотя его мать, вроде бы, происходит из богатой палантасской семьи. По крайней мере, так говорят. Глядя на Рейстлина, я этому поверила. У крестьян таких детей не бывает, кому это и знать, как не мне.

Зная, как легко заболевает Рейстлин, я сразу же после мытья усадила его перед горящим камином - греться и сушиться. Хоть сейчас и тепло, а рисковать все равно не стоит.

- А как часто надо мыться, чтобы работать с травами, госпожа... то есть Меггин? - поправился он.

- Ну, желательно хотя бы раз в три дня. - Глаза цвета синего льда изумленно распахнулись. Ох, что ж ты делаешь, Меггин? Ведь мальчик привыкнет к чистоте, очень быстро к ней привыкнет - это уже сейчас видно. И что он будет делать с ароматами, исходящими от отца и брата? Как будет терпеть вонь, царящую у Теобальда?

А как я терплю, когда хожу лечить всех этих крестьян, которые потом плюются у меня за спиной? Разве у них пахнет лучше?

С другой стороны, он ведь учится на мага, так что ему придется иметь дело с куда более неприятно пахнущими вещами, чем травы. Я, конечно, не волшебница, но что используется для создания огненного шара, отлично знаю. Так что большой брезгливости он себе в любом случае позволить не сможет.

- Ты согрелся?

- Да.

- Прекрасно. Тогда иди вот сюда, к столу. Здесь я выложила несколько образцов трав, характерных для окрестностей Утехи. Ты можешь их опознать?

- Да. Это репейник, это мелисса, это ноготочник... а что это такое, я не знаю, - сказал Рейстлин, осторожно приподнимая тонкий стебель с мелкими плотными листьями и белыми цветками.

- Хм, - я прищурилась, глядя на него, - а вот это растение тебе бы следовало знать! Оно названо в честь одного из забытых богов, имя которого звучит так же, как твоя фамилия - Маджере. Растение называется майоран.

- Майоран, - повторил он, слегка улыбаясь. Похоже, растение ему понравилось.

- Осторожно оторви один листик, разотри в пальцах и понюхай. Нравится?

- Да, очень!

- Большинство трав лучше всего собирать на рассвете, когда выпадает роса, и майоран не исключение. - Я нахмурилась. - А тебе как раз нельзя бегать по росе. Во всяком случае, босиком. У тебя есть хорошие ботинки? Такие, чтобы не промокали?

- Есть, но они для холодной погоды.

- Ничего, утренняя роса очень холодная. А сейчас займемся основами заготовки трав. Я сегодня принесла кое-что из леса, - я кивнула на свежие стебли и корневища, разложенные на столе. - Очень важно обработать растения, пока они не подвяли. Хотя и тут есть исключения - некоторые листья и травы специально оставляют подвять. Но в основном их нужно обрабатывать свежими. Сначала идет промывка. Смотри, это делается вот так...

4.

- Я хочу сам собрать все травы для этого лекарства! - заявил он мне через месяц.

- Видишь ли, малыш, есть проблема. Звездчатку-то нужно собирать ночью. Ребенку ночью в лес ходить нельзя.

- Почему? Я могу пойти и ночью.

- Нет, Рейстлин, не надо. - Я покачала головой. - Я взрослый человек, у меня есть Кай, и потом, если со мной что и случится - никто плакать не будет. А ты совсем маленький, и у тебя есть родители. Не стоит рисковать. Я сама соберу звездчатку. Через пару ночей полнолуние, будет совсем светло - вот и схожу.

Кто бы сомневался, что на следующий день он пришел ко мне со свежайшей, совершенно правильно собранной звездчаткой!

- Самым трудным было дождаться ночи и не уснуть, - рассказывал он мне, ловко обрезая ножом краешки листьев. Я глаз не могла отвести от его пальчиков - он уже обрабатывал звездчатку лучше меня! - Обычно я ложусь очень рано, потому что устаю. Глаза ужасно слипались. Но я дождался, пока все заснут, вылез в окно и пошел в лес. Это было совсем нетрудно, звездчатка растет почти у опушки, и никаких зверей не было.

- Да звери-то летом обычно для человека не опасны, - пожала я плечами. - Вот если бы какой-нибудь двуногий мерзавец там оказался, было бы куда хуже. Ты ведь даже убежать не можешь или на дерево залезть.

Рейстлин нахмурился.

- Но ведь все прошло хорошо, верно? - сказал он и потянул к себе очередную веточку звездчатки.

* * *

Прошло восемнадцать лет.

Архимаг Рейстлин Маджере собирался в путешествие без возврата. Победит он или проиграет - в любом случае ему больше не ходить среди людей.

Как будто он и так в последние годы часто это делал...

Он дописывал целый ряд работ. Рассказ о детстве и юности уже был почти готов, оставалось самое трудное - описать Испытание. Завершения ждали сборник боевых заклинаний собственной разработки, руководство по работе с существами из других планов, учебник по вивисекции... и большой трактат о травах.

Просматривая написанный накануне раздел о влиянии положения лун и планет на магическую силу трав, Рейстлин вдруг вспомнил Чокнутую Меггин - свою первую наставницу по травничеству, биологии и медицине, одну из немногих, кто его действительно чему-то учил. Жива ли она сейчас? Где она?

Он мог бы узнать о ее судьбе магическим путем, но для него это не имело большого значения. Но в Утехе, наверно, очень удивились бы, если бы узнали, что человек, перед которым трепетал весь Кринн, с благодарностью вспоминал о презренной знахарке.

Добавлено:
Автор: Anakerie
Перевод: Вечерняя Звезда
Оригинал: здесь
Бета: нет
Название: Не теряя правой руки
Дисклеймер: все принадлежит Wizards of the Coast
Предупреждение: AU
Рейтинг: G
Тип: джен
Пейринг: нет
Жанр: флафф с ангстом пополам :-)
Размер: мини
Герои: Карамон Маджере, Тика Маджере, Палин Маджере, Алин Маджере, Дезра Маджере, Новый персонаж, Рейстлин Маджере
Саммари: В Гостинице Последнего Приюта каким-то загадочным образом появляется мальчик-сирота лет пяти. Малыш немедленно очаровывает всех домочадцев, и Карамон с Тикой усыновляют его. Карамон думает, что мальчика ему прислал Рейстлин. Загадка разрешается совершенно неожиданно...
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать.

1)

"Не считай, что живое сердце
Будет биться всему вопреки.
Мы не любим левую руку,
Не теряя правой руки."

Карамон рассеянно бормотал себе под нос старую песенку, в последний раз протирая прилавок. Он был достаточно чистым, но трактирщику нравилась тишина общей залы, нравился теплый летний вечерок, дующий в открытое окно, и он хотел побыть здесь подольше, просто получая удовольствие от собственного бытия.

Он выпрямился, и его спина хрустнула, напоминая ему, что почти в шестьдесят лет, возможно, он уже слишком стар для того, чтобы оставаться на ногах в такой поздний час. Карамон напомнил спине, кто здесь главный. Он не старый, он пожилой, а это большая разница. У него не было времени на старость. С двумя дочками-подростками, с двумя маленькими внуками, с весьма трезвомыслящим и своевольным сыном, и с гостиницей, и с Тикой - у кого бы хватило времени постареть? Когда-нибудь могила поглотит его, но совершенно необязательно готовиться к ней заранее.

Он поглубже засунул под прилавок ящик, в котором лежало несколько игрушек Алина. Карамон пытался заинтересовать малыша оружием, но мальчику этого было не надо. Он - волшебник, возмущенно заявил он, а волшебники мечами не пользуются. Карамону пришлось закусить губу, чтобы не засмеяться - не над мальчиком, а при виде того, как ясно проявляется кровь.

- Он мой внук, - сказал Карамон вслух, бросив взгляд на дверь, ведущую в заднюю комнату. - Но прежде всего он твой внучатый племянник, и он не позволяет мне об этом забыть. - Когда Карамон был один, он часто говорил с умершим братом, думая, что, вероятно, каким-нибудь образом Рейстлин его слышит. - Он возьмет эту новую магию Палина и сделает ее своей.

Он не ожидал ответа, но в этом не было ничего нового. Даже когда Рейстлин был жив, в ответ на слова Карамона он частенько только кивал или хмыкал, чтобы показать, что слушает, и обычно оставался совершенно равнодушным к тому, что сказал брат.

Поэтому, когда из задней комнаты неожиданно донесся какой-то звук, у Карамона чуть не случился сердечный приступ.

Он остановился и прислушался. Вот он опять - тихий шипящий звук. Карамон насторожился. Он не видел, чтобы в ту комнату кто-то входил, а он не уходил из общей залы весь вечер.

Он сунул руку под прилавок и вытащил свою "палку миротворца", как он ее называл. Ему редко приходилось к ней прибегать, обычно одних его кулаков более чем хватало, чтобы убедить пьяных посетителей разойтись по домам, но иногда все-таки требовалось немного более весомое убеждение.

Сжимая палку своей лапищей, Карамон медленно приблизился к задней комнате. Если там какой-то залетный волшебник, Карамон его отпустит. Если же вор, то пусть милосердия не ждет. Карамон знал от Палина, что магические артефакты из четвертой эпохи пользовались огромным спросом, и он каждый день получал предложения, иногда угрожающие, расстаться с коллекцией колец и других магических предметов, которые в течение многих лет оставляли здесь волшебники в память о Рейстлине. Он упорно отказывался. Хотя тела Рейстлина здесь не было, для Карамона ограбление этой комнаты было равносильно осквернению гробницы. Забыв о прожитых годах, Карамон снова бросился защищать своего брата.

Свободной рукой схватив свечу, Карамон распахнул дверь в комнату.

- Кто здесь? - спросил он. Единственным ответом было шипение, а потом... всхлип?

Он зажег лампу от свечи. Свет разогнал темноту. Карамон огляделся.

- Кто здесь? - повторил он, но уже мягче. Еще один всхлип.

Карамон посмотрел в угол комнаты, и у него перехватило дыхание.

Это был не отчаявшийся волшебник, пытающийся украсть сокровища Рейстлина. И не любопытный кендер, желающий узнать, что именно делает кольцо истинного зрения.

Это был ребенок.

В углу съежился маленький мальчик с мокрыми от слез щеками. Босой, одетый только в белую ночную рубашку, он сидел, подтянув колени к груди. Из-под пушистых светлых прядей на Карамона уставились огромные зеленые глаза. Ему было лет пять, примерно на год больше, чем Алину.

- Привет, - Карамон отложил дубинку, чувствуя себя идиотом. - Ты меня напугал. - Он подошел к мальчику и, улыбнувшись, опустился рядом с ним на колени. Никто из детей в Утехе не испугался бы Карамона, но этого мальчика трактирщик не знал. Может быть, он из приезжей семьи. - Все в порядке, я не сержусь. Что ты здесь делаешь?

Мальчик вздрогнул. Хотя ночь была теплой, Карамон видел, что по худеньким ручкам ребенка мурашки бегают.

- Меня зовут Карамон. А тебя?

Мальчик попытался что-то сказать, но опять задрожал.

Сердце Карамона растаяло от жалости.

- Пойдем, я найду для тебя одеяло, и мы сможем поговорить, - предложил он и протянул руку.

Мальчик несколько секунд не шевелился, а потом внезапно бросился в объятия Карамона, крепко прижался к нему и опять расплакался. Немного ошарашенный, Карамон неуклюже похлопал мальчика по спине.

- Шшшш, все в порядке, все будет хорошо. Что бы ни случилось, тут тебя никто не обидит, никто не обидит.

Он поднялся, вынес малыша в общую залу и усадил его в одно из кресел - с некоторым трудом, потому что ребенок вцепился в него мертвой хваткой. В одной из кладовок Карамон нашел одеяло, принес в залу и закутал мальчика.

- Ты голодный? Я могу принести тебе поесть.

Мальчик покачал головой.

- Ты понимаешь, что я говорю?

Кивок.

- Ты говорить умеешь?

Кивок.

- Как тебя зовут?

- Диллин. - Для такого малыша у него был удивительно глубокий голос.

- Где твои родители, Диллин?

- Мама умерла. Папы нету. - Он больше не дрожал, но его пальчики нервно играли с краешком одеяла.

- А где же ты живешь?

- В приюте.

- В Утехе?

Мальчик удивленно посмотрел на Карамона.

- В Гавани.

Карамон был озадачен.

- А что ты делаешь в Утехе, Диллин?

Диллин вздрогнул и огляделся.

- Я в Утехе?

- Да, в Утехе. В Гостинице Последнего Приюта. Как ты сюда попал?

- Я не знаю. - Худенькие плечи под одеялом приподнялись. - Я был в постели, и мне снился страшный сон. Я действительно испугался, а потом... оказался здесь. - По глазам мальчика Карамон видел, что тот не лжет.

Карамон попытался собрать эту головоломку. Магия, наверняка магия. Конечно, мальчик слишком мал, чтобы самому читать заклинания, так что это сделал кто-то другой. Но зачем, во имя любви Паладайна, кто-то будет переносить мальчика из приюта в Гавани сюда, в комнату Рейстлина? Карамон решил, что все равно он ничего не поймет. Он никогда не понимал магов и никогда не научится их понимать. Завтра он поговорит об этом с Палином и отправит мальчика обратно.

- Ну что ж, Диллин, все будет хорошо, - Карамон похлопал мальчика по плечу. - Сейчас ты можешь остаться здесь, а завтра мы придумаем, что делать. Идем, ты можешь поспать в бывшей комнате моего сына.

- У тебя есть маленький сын?

- Ну, он больше не маленький. Вырос. Но у него есть маленький сын, почти что твой ровесник. Сколько тебе лет, пять?

- Пять с половиной, - гордо сказал Диллин.

- Пять с половиной, - повторил Карамон. - Алину четыре. Завтра вы можете познакомиться. - Он, не задумываясь, поднял мальчика себе на плечи, так же, как в свое время частенько относил в постель собственных сыновей.

Он уложил Диллина в детскую кровать Палина и укрыл одеялом.

- Карамон? - прошептал мальчик.

- Да?

- Ты не мог бы... посидеть здесь, пока я не засну? Ты хороший.

- Конечно, конечно, могу. - Карамон сел на кровать рядом с Диллином и обнял его за плечи. Диллин прижался к нему.

- Ты сказал, что тебе сегодня приснился страшный сон?

- Угу.

- Когда мой брат был таким же малышом, как ты, ему часто снились страшные сны. Знаешь, что ему помогало?

- Что?

- Вот это. - Карамон поднял руку, и по теням на стене запрыгал кролик. Диллин засмеялся.

- Как здорово.

В конце концов дыхание Диллина выровнялось, глаза закрылись. Карамон отпустил мальчика и долго смотрел на него. Бедный малыш, должно быть, он сегодня до смерти напугался. "Кто бы это с ним ни сделал, пусть лучше надеется, что я до него никогда не доберусь", - подумал Карамон, сжимая кулаки.

Он вздохнул и потер глаза, вдруг почувствовав, что устал, и отправился рассказывать Тике о новом постояльце.

2)

- Где же он? - спросила Тика на следующее утро, оглядывая пустую комнату. Сначала она подумала, что Карамону все это приснилась, но в постели определенно ночевал какой-то малыш.

- Я не знаю. Может быть, тот, кто перенес его сюда, вернул его назад. - Карамон почувствовал, что душу странно защипало, и понял, что не хочет, чтобы это оказалось правдой.

Они вместе спустились по лестнице. Слышно было, как Повариха распоряжается на кухне, а Лаура кому-то что-то велит. Внезапно Карамон понял, где Диллин, но не мог сказать, откуда он это узнал.

- Он в комнате Рейстлина, - твердо сказал трактирщик.

Мальчик стоял в центре комнаты, по-прежнему босой, по-прежнему невероятно маленький в своей ночной рубашке, которую, должно быть, успели поносить почти все воспитанники приюта. Он не пытался дотронуться до магических предметов, просто с интересом смотрел на них.

- Чьи это вещи? - спросил Диллин у подошедшего к нему Карамона.

Карамон призадумался, как лучше объяснить.

- Ну, знаешь, когда кто-нибудь умирает, ему на могилу кладут цветы?

Диллин кивнул.

- Ну вот, иногда, когда человек умирает, тела не остается. Поэтому делают что-то еще, где люди могли бы оставлять разные вещи, чтобы показать, что они помнят умершего.

- Значит, эти вещи - как цветы на могиле. Для кого-то умершего.

На этот раз кивнул Карамон. Мальчик-то сообразительный.

- А кто умер?

- Мой брат. Он уже давно умер. Но когда он был жив, о нем знали очень многие, поэтому они приходят сюда и оставляют разные предметы. - Или оставляли, раньше, пока магические артефакты не стали слишком дороги, чтобы отдавать их мертвым, когда они так нужны живым.

- Твоему брату нравились кролики, - вспомнил Диллин. - Он был твоим младшим братом?

- Нет, он был моим близнецом, - объяснил Карамон. - Его звали Рейстлин.

Диллин помолчал.

- Иногда, в приюте, я притворяюсь, будто у меня есть брат-близнец. Когда мне бывает совсем одиноко, с ним не так грустно. - Он смущенно посмотрел на Карамона. - Только никому не говори, потому что тогда надо мной смеяться будут.

- Я тебе обещаю, что никому не позволю над тобой смеяться, - ответил Карамон, проглотив комок в горле. - Пойдем, я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился. - Он подвел мальчика к Тике, молча наблюдавшей за ними. - Это моя жена, Тика. Тика, это Диллин... у тебя есть фамилия, Диллин?

- Нет. Просто Диллин, я думаю.

Тика была очарована.

- Ну что ж, Диллин, очень рада с тобой познакомиться. - Они пожали друг другу руки. - Завтрак уже почти готов. Хочешь кушать?

Мальчик подумал и кивнул.

- Я и правда немного голоден, - признал он.

- Ну, тогда пойдем тебя накормим, - сказала она совершенно материнским тоном и повела мальчика в столовую.

Карамон заметил еще кое-что и покачал головой, оглядывая комнату Рейстлина.

- Теперь, когда я его ей показал, как, черт возьми, я заставлю ее с ним расстаться? Как мне самому с ним расстаться? - Это была безумная мысль. Он не знал этого мальчика, он ночью в первый раз его увидел. Откуда же тогда этот неудержимый порыв защитить Диллина, оставить его здесь?

Может быть, подумал Карамон, это всего лишь потому, что я не сумел защитить и спасти собственных сыновей и теперь пытаюсь искупить эту вину, желая взять под защиту чьего-то чужого сына? Но нет, вспомнил он, Диллин никому не приходится сыном. Некому предъявлять на него права. Глубоко задумавшись, Карамон нахмурился и отправился завтракать.

3)

- О, папа, скажи "да", пожалуйста, - взмолилась Лаура. - Пожалуйста, скажи, что нам не надо отправлять его назад. Пожалуйста.

- Дорогая моя, он же не щеночек, - рассмеялся Карамон. - Давайте посмотрим, что написано в письме. - Он сломал печать и просмотрел письмо. Три женщины и маленький мальчик не сводили с него глаз.

- Он наш, - просто сказал Карамон. - С благословления администрации приюта.

- Мне можно жить здесь? - мальчик распахнул зеленые глаза. - С тобой, и с Тикой, с Лаурой и Дезрой?

Карамон снова рассмеялся и поднял малыша в воздух, его спина опять возмутилась, и опять ее возмущение было оставлено без внимания.

- Диллин Маджере. Неплохо звучит, как ты думаешь?

Тика забрала мальчика у Карамона и поцеловала в лоб.

- Добро пожаловать домой, милый.

Лаура и Дезра требовали, чтобы и им дали поприветствовать нового члена семьи.

- Я так понимаю, у нас хорошие новости? - в дверях стоял Палин.

- Конечно, - Карамон пожал плечами. - Не думаю, что администрация приюта упустила бы шанс устроить сироту в семью.

- Отец...

- Я знаю. Мы уже говорили об этом. Я не знаю, как он здесь очутился, и мне это безразлично. Если бы боги еще были здесь, я бы сказал, что это их дар. Может быть... - Карамон прикусил губу. - Может быть, это Рейст его прислал. Может быть, он знал, что я нужен мальчику. Я говорил с ним, когда появился Диллин. Он появился в комнате Рейстлина. Может быть...

- Может быть, - согласился Палин, глядя, как его мать и сестры хлопочут над малышом. - Он мне нравится. Смышленый и хорошо воспитанный. Алин его обожает, и даже Линша вчера позвала его к себе.

- Карамон, - позвал Диллин. - Дезра хочет взять меня с собой на рынок. Пойдешь с нами?

- С удовольствием. Мне не терпится начать хвалиться тобой, - улыбнулся Карамон. - Мне все будут завидовать. Каждому захочется такого сына. - Он посадил Диллина на плечо, обнял Дезру и вышел на солнечный свет.



10 лет спустя.


- Лучше?

- Да, эта штука и вправду помогает. - Старик потер ноющее плечо, чувствуя, как глубоко проникает тепло. - Спасибо.

- В следующий раз зови меня на помощь, - упрекнул мальчик. - Эти ящики слишком тяжелые.

- Да я всю жизнь поднимал ящики куда тяжелее. Это ты под ними пополам развалишься, - Карамон ткнул пальцем в худенькую грудь юноши.

- Я сильнее, чем кажусь, - Диллин изобразил суровую мину. - Я просто не такой минотавр, как некоторые.

Карамон усмехнулся и хлопнул мальчика по спине.

- Ты хороший парень. Только есть тебе надо побольше.

Пятнадцатилетний Диллин находился в "спотыкающемся возрасте", как говорила Тика. Сплошные руки и ноги, тонкий как веточка. Он мало походил на малыша, которого Карамон однажды нашел плачущим в углу. Только глаза остались прежними - ярко-зеленые, блестящие. Он успел как следует загореть, а его волосы, обычно светло-русые, выбелило летнее солнце. А он красивый парень, подумал Карамон с понятным самодовольством. Местные девушки уже несколько лет строили Диллину глазки. Когда-нибудь он это заметит.

Карамон был глубоко благодарен тому, от кого получил этот дар, кто бы это ни был. Он не мог бы любить Диллина больше, даже если бы тот был его родным сыном.

Диллин был тихим мальчиком, любившим одиночество, но не нелюдимым. Его лучшим другом был Алин. С самого знакомства мальчики почти не разлучались. Когда Карамон наблюдал за ними, ему казалось, что он снова видит Стурма и Танина. Это грело его сердце. Конечно, общество Диллина было полезно Алину, у которого временами был чересчур острый язык. Карамон признавал, что порою ему приходится сдерживаться, чтобы не дать пощечину нахальному внуку, требуя, чтобы тот вел себя прилично, если не по отношению к деду, то хотя бы к своим родителям.

- Мы с Алином пойдем поищем грибы, которые хотела Лаура. - Диллин отложил мазь, которой он мазал плечо Карамона. - Уроки у него вот-вот закончатся. - Алин каждый день занимался в Академии Колдовства у своего отца вместе с другими учениками. Он был одаренным студентом, лучшим в классе. "Хотел бы я, чтобы он этого не знал," - горько пожаловался однажды Палин. - "Но он это знает и никому не дает об этом забыть."

- Осторожнее, - предупредил Карамон. - Ты знаешь, я не люблю, когда вы ходите играть в ту часть города. Это опасно.

- Мы будем осторожны, я обещаю. Приду через несколько часов. - Мальчик выбежал из комнаты, по пути споткнувшись и чуть не расквасив нос.

************************************************************

- Я не знаю, - нервно сказал Диллин. - Ты уверен, что это безопасно?

- Да, совершенно безопасно. Да отец со мной сегодня утром это проделал. Я вспомнил, как упал и сломал руку, когда мне было два года.

- Зачем тебе вспоминать такие вещи? - нахмурился Диллин.

- Ну, это было просто что-то, за что можно зацепиться, - Алин поерзал на камне. - Это отличное заклинание. Самое лучшее, какое я только знаю.

- Ладно, - кивнул Диллин. - Но я не думаю, что смогу вспомнить что-то интересное. До того, как я появился в Утехе, моя жизнь была довольно скучной.

- Кто знает, - пожал плечами Алин. - Давай выясним. Ты заснешь, ну, вроде того, а когда проснешься, будешь помнить все, о чем мне рассказал. - Он положил руки Диллину на лоб и сосредоточился. Диллин качнулся вперед.

- Мы возвращаемся в прошлое, Диллин. В прошлое твоего разума, - нараспев произнес Алин. - В твои воспоминания, которые ты забыл. Опиши свою мать.

- У нее светлые волосы. Она очень красивая. Но печальная. Она больна. Я хочу ей помочь. Я лежу рядом с ней в постели, но она холодная, и я не могу ее согреть. Я пытаюсь и пытаюсь, но она не согревается. Потом пришли люди. Они забрали меня в приют.

Сердце Алина застучало сильнее. Диллин часто говорил, что хочет вспомнить свою мать. Ему было два года, когда он попал в приют.

Алин дал ему эту возможность, вернул Диллину его мать. Он чуть не заплясал от радости.

- Давай пойдем дальше в прошлое. Еще на два года раньше. Что ты помнишь?

- Тепло, темно. Я слышу голоса вокруг. Я плаваю в воде.

Чрево! Он вспоминает, как был в материнском чреве! Магическая сила текла через Алина, и к нему в голову пришла странная мысль.

- Отсюда возвращаемся еще глубже в прошлое. На много лет назад... Что ты помнишь?

Он ожидал, что Диллин промолчит или скажет "ничего", но лицо его друга исказилось. Глаза широко распахнулись.

- ЗАКРОЙ! - крикнул он. - ЗАКРОЙ ЕГО, ДУРАК! ОСТАВЬ МЕНЯ! ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ НУЖЕН! НЕ НУЖЕН!

- Диллин, Диллин, - позвал Алин. - Приди в себя. Хватит вспоминать. Проснись!

Диллин отшатнулся, задыхаясь, и уставился на Алина, как на незнакомца. С испуганным криком он оттолкнул друга и бросился бежать.

- Диллин! Диллин, вернись! - Алин попытался догнать Диллина, но ему это не удалось. - Проклятье. Что случилось? - прошептал Алин. - Что же я сделал? Как он мог вспомнить что-то, что произошло еще до того, как он родился?

*********************************************************************

Тика уже собиралась звать городскую стражу на поиски Диллина, когда в Гостиницу вошли Палин и Алин. На лице Палина ясно читался гнев, на лице Алина - страх. Палин бесцеремонно толкнул сына на скамью и дал знак отцу сесть.

- Расскажи ему, Алин. Расскажи деду все, что только что рассказал мне!

- Мы сегодня выучили заклинание, которое позволяет вспоминать забытое. - Алин не мог смотреть Карамону в глаза. - Я попробовал его на Диллине. Оно сработало, он вспомнил, как был в чреве матери. Я попытался заставить его вспомнить то, что было еще раньше, и это тоже сработало. Он что-то вспомнил. Он начал кричать. - Алин вздрогнул. - Я его разбудил, и тогда он убежал. Мне жаль, я... я не хотел.

Взбешенный Карамон поднялся на ноги.

- Нет, конечно, ты не хотел. Это все ради магии! Тебе было безразлично, ранишь ты его или вообще убьешь, только бы твоя магия подействовала!

- Отец! - резко сказал Палин. - Он всего лишь мальчик, но он мой сын, и я сам его накажу. Сейчас надо найти Диллина.

- Я здесь.

- Диллин. Наконец-то, - воскликнула Тика, когда мальчик вошел в Гостиницу. - С тобой все в порядке.

Но с Диллином не все было в порядке. Его лицо под загаром было мертвенно-бледным, он дрожал. Сейчас он выглядел почти так же, как тогда, когда появился здесь.

- Мне надо поговорить с Карамоном наедине. Пожалуйста, - прошептал он дрожащим голосом.

- Конечно, конечно, мы это можем, - мягко сказал Карамон, обнял мальчика за плечи, отвел его в комнату Рейстлина и захлопнул дверь. Он усадил Диллина в кресло, а сам сел на пол у его ног.

- Я... Алин сегодня заставил меня кое-что вспомнить.

- Я знаю, он мне об этом рассказал.

- Но... это случилось не со мной. Я думаю, что я вспомнил что-то, случившееся с кем-то другим. Это же невозможно, да?

- Нет... - Карамон помолчал. - У равнинных варваров есть поверье, что иногда, когда человек умирает, его душа не уходит из мира. Если ей еще надо что-то сделать. Иногда душа хочет исправить какое-то совершенное зло. Поэтому ей дается второй шанс, и она возрождается в другом теле. Это просто такое поверье, - закончил он.

- Я в это верю. - Диллин посмотрел в окно. - Там, в воспоминании, я видел тебя.

- Меня?

- Ты был моложе, и у тебя был меч. И посох Палина в руке. Я тебя видел и хотел к тебе. Я пытался к тебе пойти, но знал, что не могу, потому что если я это сделаю, то ты умрешь.

Теперь задрожал Карамон.

- Я знал, что тебе придется оставить меня умирать. Я тебе сказал, что ты мне не нужен...

- НЕТ! - Карамон поднялся на ноги со слезами на глазах. - Это невозможно...

- Что невозможно? Что я вспоминаю? - взмолился Диллин. - Пожалуйста, скажи мне. Я хочу знать.

- Смерть Рейстлина. - Голос Карамона звучал почти неслышно. - Последние мгновения жизни моего брата. Его настоящей жизни, не той насмешки, которую ему дали, когда он ненадолго вернулся из Бездны.

Карамон всмотрелся в юношу, в его испуганные зеленые глаза.

- Этого не может быть... - он сглотнул. - Ты помнишь ту ночь, когда ты появился здесь?

Диллин кивнул.

- Ты мне сказал, что тебе приснился сон, ты испугался, а потом оказался здесь. Я думал, я всегда думал, что, возможно, это Рейст тебя прислал. Но я был неправ. Ты сам себя прислал. Может быть, твой разум и не помнил меня, но сердце-то помнило. Ты знал, что я прогоню страшные сны. - Голос у Карамона сорвался.

- Карамон...

- Ты всегда называл Тику мамой, - ответил Карамон. - Но ты никогда не называл меня отцом. Я не возражал, но иногда думал, почему бы это. Кажется, теперь я знаю, почему.

- Я этого НЕ ХОЧУ! - всхлипнул Диллин. - Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня по-другому. Я не хочу быть Рейстлином. Я просто хочу быть самим собой.

- И не надо! Ты Диллин! - убежденно сказал Карамон. - Ты совсем не похож на Рейстлина. Разве ты не понимаешь? На этот раз он все сделал правильно. Рейстлин мертв. Но его душе дали второй шанс, и на этот раз у него все получилось. Ты вырастешь, женишься, заведешь детей и проживешь долгую-долгую жизнь. И никому не надо ничего знать. Я обещаю никому не рассказывать, если ты не хочешь. Ты Диллин Маджере. Ты мой сын, которого я растил и любил десять лет, и им ты останешься для меня навсегда. Я обещаю. - Он обнял мальчика, и Диллин крепко прижался к нему, совсем как много лет назад.

- Ты Диллин Маджере, - повторил Карамон. - Мой сын. Сын Тики. Понимаешь?

- Понимаю... - Диллин помолчал. - Отец.

- Наверно, остальные там из-за тебя с ума сходят. Пойдем скажем им, что Алин тебе не совсем мозги выжег.

Диллин встал. Карамон не мог не добавить:

- Если бы ты был похож на Рейстлина, ты бы мне сказал, что, по крайней мере, в отличие от меня, у тебя есть что выжигать.

- Наверно, на этот раз я научился себя вести, - пожал плечами Диллин. - Но у меня был хороший учитель.

Карамон задумчиво оглядел комнату Рейстлина.

- У меня тоже.

Сообщение отредактировал Вечерняя Звезда - 12-12-2010, 20:58