Хроники Кринна, забытые главы...

[Genevieve >>>]

Прочитала первый рассказ. Мне понравилось. Сохранен стиль Маргарет, и я даже иногда забывала, что читаю не оригинал. Насчет отсутствия семьи у магов - немного ляп. Поскольку, у Юстариуса была дочь, да и Палин обзавелся семьей. И эльфы, среди которых было немало магов, не были одиночками.
Про рецепт кролика понравилось . А все-таки, кто же был этот таинственный маг?

[Аурелика де Тунрида >>>]

<Прошло уже много времени... Как поживает продолжение?>
Скажем, живет. Более того - здравствует) Отредактирую, помещу сразу два рассказа)

[Аурелика де Тунрида >>>]

Предыдущее творение я обязательно выложу. Осталось его только лишь отыскать и убидеться, дописано ли оно
А так предлогаю еще один маленький, легкий фанфик:

Я НИКОГДА НИКОМУ НЕ СКАЖУ…

Я не боюсь смерти, я боюсь предательства.
Рейстлин Маджере

Карамон совсем выбился из сил. Что же было говорить о его хилом брате-близнеце Рейстлине? Местами снег достигал колена. Зима в этом году ступила на просторы Абанасинии слишком рано, месяц октябрь еще не достиг и середины, а земля, промерзшая в кость, уже спряталась под ледяным снежным покрывалом. Морозы стояли жуткие, все живое разбежалось по норам, гнездам и пещерам, только двое лишенных дома людей должны были двигаться вперед в эту стынь. Поговорили, что где-то в окрестностях Оплота Серый Герцог Адомар собирает войска, чтобы по весне хорошо вооруженным отрядом двинуться на проклятых гоблинов, участивших набеги на неблагополучный, многострадальный город. Графу, некогда состоявшему в ордене Соламнийских рыцарей, а ныне пополнившего собой ряды вольных стрелков требовались крепкие парни, вот близнецы и решили попытать счастья. Путь предстоял долгим, дорога тяжелой, но братья упорно преодолевали милю за милей по скованным стужей лесам, надеясь хотя бы через неделю достичь ставки Графа. Впрочем, Карамон видел, как трудно приходилось его близнецу. Рейстлин болезненно закусив губы, плелся за братом, его мантия оставляла в снегу глубокие, узкие полосы. Маг пошатывался и громко дышал, с хрипом выпуская воздух из легких, категорически отказываясь принимать помощь Карамона, даже теперь, когда его тело, искалеченное Испытанием в Вайретской Башне, совсем перестало слушаться. Ноги Рейстлина подкашивались, голова безвольно опустилась к груди. Посох то и дело выскальзывал из тонких пальцев. Еще не прошло и полугода по окончании Испытания, а Рейстлин так и не привык к своей новой, совершенно безрадостной, на взгляд Карамона, жизни. Он упорно продолжал дерзить и отказывался от любой помощи, если в его искалеченном организме оставались хоть капли сил. Сейчас и эти капли подходили к концу. Рейстлин в очередной раз шумно вздохнул и пошатнулся. Карамон едва успел поддержать его.
— Рейст, давай я тебя понесу! Мне ничуть не трудно!
— Ты и так несешь наши мешки, — возразил маг. — Я еще способен передвигать ноги.
— Но Рейст….!
— Карамон!
И Карамон послушно отступил, как делал это всегда. Для него не было в жизни ничего страшнее, чем расстроить бедного братика. Такого слабого, а теперь и совсем беспомощного.
Близнецы двинулись дальше. Карамон часто поглядывал на Рейстлина, похожего в вечернем сумраке на неупокоенного, вылезшего из своей темной, сырой могилы. Маг был жутко худ, ветер сбивал его с ног, и Карамон не мог сдержать слез, видя, как его близнец борется со стихией. Метель усиливалась, порывы ветра срывали с деревьев ветки с бурой от внезапных холодов листвой. Где-то неподалеку выли волки, наверняка страшно голодные. В такую погоду отыскать пищу становилось все сложнее. И если путники случайно наткнуться на снедаемую голодом стаю – им несдобровать. Нужно срочно искать убежище на ночлег. Очень хорошо сгодилась бы пещера, где Рейстлин сумел бы отдохнуть, выспаться и перевести дух.
Впереди показались волчьи следы. Карамон окликнул брата, заставив того замереть.
— Волки! Здесь повсюду волки! — сказал он.
— Ну и что? — полушепотом откликнулся Рейстлин, вьюга заглушала его голос. — Они не нападут первыми.
— Откуда ты знаешь, Рейст? В такую погоду трудно отыскать и мышь. Они могут напасть! Могут!
— И что ты предлагаешь? Хочешь, чтобы мы долетели до Оплота по небу?
— А ты так можешь? — Карамон от удивления открыл рот.
— Болван! Конечно, нет. Я сейчас и улитку не заколдую…
Рейстлин потер озябшие пальцы. Карамон вздрогнул. Перемены, случившиеся с братом, пугали его. Эта золотистая кожа, ужасные зрачки в форме песочных часов и совсем седые волосы. В свои двадцать с небольшим лет, Рейстлин казался древним стариком.
Снег крупными хлопьями заметал волчьи следы на некогда прекрасно утоптанной трапе, ныне окончательно сгинувшей под толщей снега. Ветер снова донес отчаянный звериный вой.
— Мы должны отыскать убежище.
— Где? Карамон, мы посреди леса. Нам негде спрятаться. Именно поэтому я советую ускорить шаг…
И Рейстлин снова двинулся вперед, но не сделал пары шагов, как пошатнулся и упал прямо лицом в сугроб. Испуганный Карамон без промедления подскочил к брату, обнял за плечи. Голова Рейстлина моталась из стороны в сторону, глаза были открыты – он не потерял сознания. Тогда силач, без лишних слов поднял брата на руки и, точно младенца, прижал к груди. Близнецы были примерно одинаково высокого роста, однако маг из-за худобы практически ничего не весил, поэтому Карамону не стоило особого труда нести его на руках…
Минула не менее получаса, прежде чем метель немного ослабла. С одной стороны это улучшало видимость, с другой – на снегу оставались следы, по которым братьев легко сумеют выследить хищники. Волчий вой не прекращался ни на миг. Пару раз Карамону казалось, что он видел черные тени, мелькавшие за деревьями. В небе светил серп Солинари, Лунитари почти скрывалась за кронами сосен и елей, так что ее совершенно нельзя было разглядеть. Рейстлин, закрыв глаза, покашливал. «Если у брата начнется приступ, - думал Карамон. – Нам придется остановиться прямо здесь. Но как развести костер в таких условиях». Маг, словно прочитав мысли Карамона, открыл глаза.
— Мне кажется, я что-то вижу, — прохрипел Рейстлин. — Там впереди… черное… Это вход…
— Куда?
— Пещера?
Карамон напряг зрение. Он решительно ничего не видел… Хотя, нет, там действительно что-то было. Быть может, пещера, а может и вывернутый бурей древесный пень.
— Ширак! — проговорил Рейстлин. И навершие Посоха, который маг так и не выпустил из рук, засияло тусклым голубоватым огоньком.
— Ох, Рейст! Какой ты молодец, — Карамон искренне восхитился близнецом.
Теперь и он заметил черный провал, зиявший в чаще леса. По видимому, они шли берегом неизвестной речушки, ныне совсем не заметной под снегом, и небольшой каменистый холм – то ли грот, а то ли и какое-то человеческое строение – спасительным маяком виднелся на пути. Карамон решил поспешить, брату делалось все хуже и хуже – промедление же было смерти подобно.
За спиной братьев кто-то протяжно взвыл. Карамон, вздрогнув, побежал. Страх предавал скорости и сил.

Огонь в костре потрескивал. Тощенькие сучья занимались долго, Карамону пришлось потрудиться, чтобы пламя разгорелось. Теперь огонь сиял ровно и давал тепло. Рейстлин лежал в углу пещеры, замотанный в два плаща – свой и брата – примостившись к стене. Он часто кашлял, но принять отвар отказывался. Видимо, начинал чувствовать себя лучше. К еде Рейстлин не притронулся. Карамон сжевал несколько полосок сушеного мяса и протянул руки к пламени. Кожа на пальцах покраснела.
— Надо бы мне встать на стражу, — проговорил силач. — Я заметил, что волки шли по нашему следу.
— Огонь отпугнет их, — возразил маг. Глаза его зловеще блестели. Карамон поежился.
— Не уверен, — отвечал он. — Лучше будет, если я все-таки посторожу.
— Как знаешь. Я ложусь спать.
Карамон кивнул, еще немного посидел возле костра и вышел в ночь, на всякий случай обнажив меч и прихватив с собой факел. Впрочем, он понимал – ветер и снег не позволят огню гореть…

На страже Карамон провел около часа, когда показался первый зверь. Это был огромный черный волк с холодными желтыми глазами. Он появился бесшумно, и если бы не два светящихся глаза, Карамон решил бы, что это всего лишь игра лесных теней. Но это был живой волк, возможно, вожак. Следом за первым появился второй, третий, четвертый… в итоге у входа в пещеру собралась целая стая из восьми зверюг. Клейкий пот выступил на лбу силача и тут же превратился в лед. Волки стояли не двигаясь. Они не скалились, не рычали, не делали каких-либо других попыток напугать человека и заставить его действовать. Карамон не отрываясь следил за хищниками. Если что – он будет драться не на жизнь, а на смерть… ведь он сражается за брата. А Рейстлин просто обязан выжить.
Факел в руке погас. Волки по-прежнему не делали никаких попыток напасть. Они стояли и следили за человеком. Человек стоял и следил за ними. Но вот один из волков – коренастый и поджарый, ощетинился и, взвыв, бросился на Карамона. Силач легко увернулся в сторону, позволяя врагу мягко опуститься на все четыре лапы в сугроб, и занес меч для удара плашмя. Однако зверь это понял и нападение решил не продолжать – просто замер за спиной воина. Карамон помедлил с ударом. В следующий момент уже двое волков набросились на наемника. Пронзительный вой заполнил лес.
Карамон бился храбро. Сперва он поразил мечом первого нападавшего, снеся тому пол головы от уха до челюсти. Кровь и мозги брызнули на снег, оросив белесое серебро багряной влагой. В воздухе запахло медью. Второго волка он оглушил ударом навершия под челюсть. Третий, пропоров рукав кожаной куртки воина и вкусив его крови, свалился на землю с перерубленным хребтом. Остальные звери на мгновение отступили. Пот и кровь текли по лицу силача, сердце неистово билось в груди. «Если они нападут впятером сразу – я покойник, - думал Карамон. – Прости, Рейст, я сделал все, что мог…»
К несчастью так и произошло. Первый волк набросился на Карамона спереди, чуть не сшибив с ног, но атака его захлебнулась в крови из распоротого горла – меч воина, точно бритва, разрезал податливую горячую плоть. Двое других напали с боков, одного Карамон отбросил сапогом, второй отскочил сам. К сожалению, наемник забыл про вожака. Пока человек сражался с его братьями, старый волк подобрался к нему со спины и набросился… Карамон упал на живот, меч выпал из рук…
«Вот она смерть! - Думал он, ожидая, когда же крепкие зубы сомкнуться на его шее. – Прости, Рейст! Прости! О нет! Нет, только не ты!»
Он попробовал пошевелиться, но животное оказалось слишком тяжелым… Тогда наемник резко перевернулся на бок – челюсть лязгнула возле самого уха – и откатился на несколько шагов в сторону. «Факел, как жаль, что он потух…» И тут произошло нечто невероятное… Карамон почувствовал острое жжение в груди, боль сковала мышцы, в глазах помутнело. Звери замерли в неестественных позах – уши прижаты к голове, шерсть стоит дыбом, с оскаленных челюстей капает слюна, а в глазах – ужас… Карамон обхватил себя руками, не в состоянии не пошевелиться, ни тем более встать. В голове пульсировала тупая жалящая боль… Он попробовал сжать виски ладонями, боясь, как бы голова не раскололась пополам и вдруг заметил, что тело его охватило странное огненное сияние, а на концах пальцев пляшут язычки пламени. В ужасе Карамон отполз назад, снег под его руками начал таять… Волки, увидев чудовищную картину, жалобно заскулили и кинулись обратно в лес.
Минут через десять Карамон сумел подняться на ноги. Все тело ныло, кости словно бы рвались наружу, мускулы жутко болели. Сияние прекратилось…
— Что же это? — тихо спрашивал сам себя силач. — Я же не умею колдовать! Что это было? Что? О нет… Маги… Испытание Рейста. Так это правда?! О нет, быть не может… Невозможно. Нет… Я никогда и никому об этом не расскажу. Никогда!
И Карамон поспешно вернулся в пещеру. Костер ярко полыхал, Рейстлин спал в своем углу. Воин присел рядом с братом, погладил того по голове – маг не шелохнулся. Эту ночь Карамон провел без сна.

Карамон Маджере никогда и никому не рассказывал об этом случае. Большую часть своей жизни он посвятил служению брату и всегда считал за честь возможность оказать ему помощь.
И Карамон помогал. Как умел…


Как всегда жду отзывов

Сообщение отредактировал Аурелика де Тунрида - 30-08-2007, 15:54

[Лирабет >>>]

Гм... а я неизвестно почему вспомнила сегодня ту наёмницу, что рычит "вашу мать" и тут же испуганно пищит при виде кендера, грозы кошельков. Оказывается, к новому рассказу вспомнилось...
Неплохо, криннисто, и характеры выдержаны. (И немцев, хвала Паладайну, нет и не будет никогда... сорри, это камушек в один соседний огород... не обращайте внимания. ) Жаль только, что Рейстлин дрых без просыпу всю вторую половину рассказа. Я всё ждала, что он проснётся и волчков нажарит.
Ща малость попридираюсь...

Ледяной пот выступил на лбу силача и тут же превратился в лед.

Ледяной пот превратился в лёд - нехорошо как-то. Холодный пот - может быть, а?

...двое волков набросились на наемника. Пронзительный вой заполнил лес.

М-м-м... если бы я была волком, то, нападая, свирепо рычала бы... а выла позже: либо победно - над Карамоновской погрызенной тушкой, либо огорчённо - в глуши, отведав лишь его тумаков. Для воя нужно запрокинуть голову, а нападать с открытым для удара горлом нелогично. Волки подтвердят.

Сообщение отредактировал Лирабет - 30-08-2007, 1:16

[Аурелика де Тунрида >>>]

Ледяной пот превратился в лёд - нехорошо как-то. Холодный пот - может быть, а?

Недосмотр. Исправлюсь))

М-м-м... если бы я была волком, то, нападая, свирепо рычала бы... а выла позже: либо победно - над Карамоновской погрызенной тушкой, либо огорчённо - в глуши, отведав лишь его тумаков. Для воя нужно запрокинуть голову, а нападать с открытым для удара горлом нелогично. Волки подтвердят.

Я не имела в виду нападающих. Выли оставшиеся в сторонке. Но если не слишком понятно, тогда изменю)
Спасибо за отзыв)

[Аурелика де Тунрида >>>]

Итак. Новый фанфик.
Время действия - завершение Войны Хаоса.
Смотрим...

Удивительное приключение Магической Ложки

Пролог

Палин всегда знал, что смерть – не самая приятная штука на свете. Но не догадывался, что самая скучная. Вокруг не было ничего, кроме темноты. Чернильно-черной, вязкой и липкой, словно в желудке каракатицы. Ошеломляла и невозможность определить, где верх, а где низ. Казалось, что Палин застрял в гигантском куске черничного желе. Это желе, в отличие от лакомства приготовленного матерью, отнюдь не будило аппетита. Напротив, кишки юноши скручивало, кислая волна, зарождаясь где-то в области живота, подкатывала к горлу; и приходилось до боли стискивать зубы, чтобы не извергнуть наружу остатки с горем пополам съеденного завтрака. Именно в такие моменты начинаешь понимать, что жизнь крайне недооценивают.
— Скверное место. Не так ли, юноша?
Желе заговорило. Палин вздрогнул, или попытался вздрогнуть. Получилось плохо. Руки и ноги не слушались, зато окружающий мир определенно пришел в движение. Палину почудилось, что его перевернули на бок. Желудок протестующее заурчал. Кто-то или что-то решило вытряхнуть Палина на тарелку, как послеобеденный десерт. Перспектива быть съеденным юному магу не льстила.
— Извините, пожалуйста, — сдавленным голосом проговорил Палин. — Вы случайно не подскажите, где я?
— Случайно, не подскажу. Мне вообще не следовало с тобой заговаривать. Просто с некоторых пор я стал жутко сентиментальным…
Палин тяжело вздохнул. Во рту сделалось совсем кисло. Расскажи кому, что общался с сентиментальным желе – засмеют! Такое и не всякому кендеру под силу сочинить.
— И прекращай впадать в панику, мальчик. Я тебе обрадую – ты не умер, — продолжала пустота, швыряя Палина из стороны в сторону, точно бычий пузырь. — И, при условии, что будешь вести себя хорошо, проживешь еще очень долго.
Какое счастье, подумал юноша. Хотя если остаток жизни ему суждено провести в этом скользком аду, не лучше ли умереть прямо сейчас? (Желательно, быстро и безболезненно) Разве это не будет проявлением милосердия? Какая досада, что рядом нет Таса – вот кто умеет радоваться жизни, даже находясь на волосок от смерти. Все-таки везет кендерам…
— Мда, — грустно проворчало желе. — Сколько раз я повторял твоему отцу – держись подальше от кендеров! Так нет же, не слушал. Теперь и его сын, чуть что – сразу вспоминает кендеров. Достаточно, Маджере! Пора самостоятельно вытаскивать себя из проруби за хохолок. Тебя этому не учили?
— Не учили, — ляпнул Палин первое, пришедшее на ум. И покраснел от смущения. (Наверное, покраснел, в темноте не видно…)
— То-то и оно. Ладно, мой мальчик, полагаю, тебе сейчас не до философии.
Молодой чародей кивнул (?).
— Оставим дискуссии на потом. Поверь, твои муки не доставляют мне удовольствия. При других обстоятельствах, я бы ни за что не подверг тебя таким испытаниям, — желе усмехнулось. — Однако, увы, сделанного не воротишь. Потерпи немного, скоро все придет в норму.
— Хотелось бы верить, — ответил юноша, в горле булькнуло. «Ой-ей, сейчас стошнит…»
Внезапно Палин заметил, что тошнота отступает. Головная боль утихла. Почувствовалось облегчение.
— Спасибо, — поблагодарил он.
— За что? Рано благодаришь. Сперва бы поинтересовался, что я собираюсь тебе сказать.
— Что?
Все, что угодно, взмолился маг, лишь бы скорее! Долго мне не протянуть…
— Терпи, терпи, мой мальчик. Что не убивает – делает нас сильнее.
— Да-да!
— «Да-да», — передразнило желе. — А, может быть, нет? Ты веришь каждому произнесенному слову? Или только в тех ситуациях, когда от согласия зависит твое дальнейшее благополучие? Опрометчиво, юноша! Опрометчиво!
— Прошу, ближе к делу! Я больше не могу…
— Можешь. Впрочем, ты прав. Я увлекся болтовней.
Палин со свистом втянул воздух в горящие легкие. Дышалось с трудом.
— Итак, Палин. Я должен передать тебе кое-что перед своим уходом… Это не подарок. Эту вещь ты не можешь использовать, но обязан хранить. В безопасном месте, подальше от людей и… конечно же, кендеров. Я верю, что ты последуешь моему совету. Ты умен, в меру честолюбив и пугающе благороден (вылитый отец!). К тому же, ты успел доказать, что на тебя можно положиться… Ты готов выполнить мою просьбу?
— Готов! — выпалил юноша. — Готов!
— Замечательно.
В следующий миг, Палин ощутил, как нечто острое впилось в его правую руку. Юноша едва не вскрикнул от боли. Нежную кожу ладони пропорол осколок стекла, или отточенная по краям железная щепа. Хорош дар, ничего не скажешь.
— Береги это, мой мальчик. И пусть сомнения тебя не тревожат. Спрячь мой дар и по возможности забудь о нем…
— Я сохраню… обязательно!
— А теперь прощай, племянник…
Палин собирался открыть рот, чтобы выразить свое изумление… дядя Рейстлин!?... и потерял сознание.
Желе хлюпнуло и начало таять. Палина затянуло в черный водоворот бесконечности… Вязкий, липкий и… пахнущий черникой.

Очнулся юноша на песчаном берегу. Грязный и мокрый от пота. Все тело саднило. Глаза слезились. Правая рука онемела. Пальцы отказывались выпускать острый осколок стекла. В небе зарождался рассвет нового дня. Отсветы далеких пожаров полыхали на горизонте.
— Я готов дядя, я действительно готов…


Жду отзывы)))

Сообщение отредактировал Аурелика де Тунрида - 10-10-2007, 18:43

[Аурелика де Тунрида >>>]

Весьма любопытно было бы послушать отзывы. Узнать, требуется ли продолжение, или я слишком далеко ушла от "Саги"

[Аурелика де Тунрида >>>]

Ну что ж. Надеюсь на отзывы))))

Глава Первая. Не все кендеры пройдохи!!!

Вернувшись домой, к отцу в Утеху, Палин долго продолжал мучиться кошмарами, снова и снова проваливаясь во сне в отвратительный студень, который так и норовил его сплющить, перемолоть и выплюнуть. Кабы не «живое» доказательство – странный блестящий хрусталик – Палин решил бы, что все, произошедшее с ним в тот злополучный день – кошмар, морок, наваждение. Может, так оно и было (после встречи с самим Хаосом редкий человек сумеет сохранить здравый ум и трезвую память), а, может, и нет… Пожалуй, с уверенность Палин мог сказать одно – ни за какие коврижки он не согласится повторить свой подвиг и вернуться в то страшное место. Где бы и чем бы оно ни было. По сравнению с Желе, Бездна казалась райским уголком с бесплатной выпивкой и закусками. Палин знал, по опыту…
Дядин подарок (юноша не сомневался, что тогда судьба свела его именно с дядей Рейстлином) молодой маг, как и было велено, сохранил и спрятал. В таверне «Последний Приют». Это было мудро. Надежнее и безопаснее тайника на Крине не сыскать. Карамону о встрече с покойным дядюшкой Палин рассказывать не стал. Сообразил, что отца этот факт сильнее расстроит, чем обрадует. Ему и так пришлось в последнее время пережить множество неприятностей, не стоило добавлять к ним еще одну, даже если она касалась любимого брата. В «Приюте» давно уже существовала Комната Рейстлина, где, гласила легенда, великий волшебник некогда коротал дни и ночи. По правде, Комната появилась в гостинице лет через шесть-семь после «гибели» мага. Но кого это волновало? Сказано «Комната Рейстлина» - значит, Рейстлина. Там-то Палин и распрощался с «дядюшкиным подарком», спрятав его от любопытных человеческих глаз и загребущих кендеровских рук в куче разнообразнейшего добра, оставленного здесь многочисленными постояльцами в знак признания заслуг хозяина таверны и его выдающегося брата.
Исполнив долг, Палин облегченно вздохнул. Отныне вещица находилась в безопасности. Удивительно ли, что он ошибся?

Денек был солнечным. Небо безоблачным. Кендер по имени Пикли Карманник брел по дорожке, насвистывая веселенькую песенку. Куда он держал путь – не знал, откуда пришел – не помнил. И не потому, что память у кендеров короткая (очень, кстати, длинная!), а потому, что деревушка, в которой он недавно побывал, не имела названия. Бывают же на свете деревни без названия? Бывают. Одну из них кендер и посетил.
Пикли происходил из древнего, уважаемого рода (насколько «древним и уважаемым» бывает кендеровский род). Собственным происхождением Карманник гордился. Достоверно известно, что Герой Войны Копья Тассельхоф Непоседа тоже происходил из этого рода и был внучатым племенником брата тети Пикли. Конечно, в наше времена каждый кендер, утверждает, что Тассельхоф, может и не брат ему, но дядя. Вообще получалось, что Тассельхоф Непоседа был дядей всему Кендермору, а кто-то клялся, что и его основателем. И лишь Пикли говорил правду, ибо верил, что ее говорит.
Пикли радостно вышагивал по дорожке, стуча хупаком и поднимая тучи пыли. Пыль кендеру не мешала. Что с нее взять, она же пыль! Солнце приятно грело, ветерок играл с хохолком темно-каштанового цвета в догонялки. Пока что хохолок проигрывал… У ветра было преимущество – он дул со всех направлений. Но и это Пикли не расстраивало. Его хохолок всегда жил своей жизнью, редко спрашивая советов у головы. Расстраивало другое. Живот. Животу почему-то постоянно хотелось есть. Пикли остановился и небольно ударил себя в солнечное сплетение. Сумочки всколыхнулись.
— Эй, живот! Я к кому обращаюсь! Угомонись. Ты – сыт!
Живот ответил долгим «урррр!», что на всеобщий переводилось, как «не соглаааасен»!
— Ну что ж, — продолжал Пикли. — Как гласил мой отец… Эээ? Что? — Живот опять заурчал. — Утверждаешь, что отец не гласил? Ну.... Говорил! Говорил, что спорить с пустым желудком – себя не уважать. Выходит, тебя нужно накормить! И меня за компанию…
Идея выглядела разумной. От тарелки свиных отбивных или миски наваристой похлебки, Пикли не отказался бы. Сюда бы трактир, пусть и захудаленькой! А его поблизости не было.
— Видишь? Еды нет. Что, что? В сумке?
Кендер покопался в сумочках. Четыре отмычки, красивое большое перо, монетка, щетка для усов (интересно, это откуда?), горстка безобразия туманного назначения... и совершенное отсутствие еды.
— Доволен? Прикажешь глотать камни и пыль? Извини, я отказываюсь. Это несъедобно, — фыркнул Пикли.
И двинулся дальше. Надоедливый собеседник продолжал ворчать.

Солнце уже начало клониться к закату, когда Пикли с его сварливым животом вышли на тракт. Дорога здесь была лучше – не такая пыльная и вовсе не безлюдная. Первым, кого заметил на своем пути кендер, оказался соламнийский рыцарь на гнедом жеребце. Рыцарь скакал быстро, и его не удалось поприветствовать. Обидно. Хотя сам виноват – в детстве не обучился вежливости. Пикли высморкался в красный батистовый платочек, прочистил горло и заковылял по тракту. К тому времени он успел натереть левую ногу. Оставив позади немало следов, Пикли наконец наткнулся на какой-то трактир. Пробежав глазами вывеску, Карманник удовлетворенно хмыкнул. Синие буквы складывались в весьма симпатичные и, что главное, вкусные слова «Жареный Кабан». Жареных кабанов Пикли любил и с удовольствием проглотил бы парочку, с глазами, ушами и пятачком.
— Замечательно, — сказал Пикли, хватаясь за дверную ручку. — Мы спасены!
Живот запротестовал.
— Что-что? Кендеров не обслуживают? Кто тебе сказал? А! Читать внимательнее?
Пикли постарался прочесть вывеску внимательнее. Ничего. Все тот же «Жареный Кабан». Хотя постойте, была там еще и маленькая приписочка. Кендер прочитал и задумался. Действительно, «Кендеров не обслуживаем»!!! Ужасно и в высшей степени досадно.
— Не бойся, — хмыкнул неунывающий Пикли. — Я и не прошу, чтобы меня обслуживали. Пускай обслужат мой живот! Он кендер только на половину.
Очутившись внутри трактира, Карманник едва не грохнулся в обморок. Ароматы тушеной свинины с луком и горохом, густой дух квашеной капусты, вяленой рыбы, приготовленной на угольках телятины и целого полка других, не узнаваемых по запаху блюд заставили кендера опереться о дверной косяк. Живот радостно вопил, колени дрожали.
«Ах, блаженство, - думал Пикли. – Уемся до смерти…»
В заведении было людно. Близился вечер – самое удачное и важное время суток для приема пищи. В чем бы не заверяли вас ученые ротозеи, помните, ужин крайне важен для вашего здоровья и приятного самочувствия. Когда еще человеку позволено со спокойным сердцем набить брюхо до отвала и не беспокоиться, что кто-то заставит его работать. После ужина обычно спят – это закон! Пикли жадно облизнулся.
Обеденный зал являл собой огромное помещение, лишенное окон. Собственно, в трактиры ходят не затем, чтобы любоваться на птичек, кошечек, и собак. Тут едят. Под потолком, как и положено, висело здоровое тележное колесо, утыканное сальными свечками, дававшими мало света и тепла. Грязный, давно не встречавшийся с тряпкой очаг сильно чадил, капли жира, сползая с жарившейся на вертеле туши юного кабанчика, шипел, падая в огонь, и испускал сладкий запах свежего мяса. За стойкой сидело несколько мужчин не заслуживающего доверия вида – в потертых кожаных куртках с пришитыми медными и железными бляхами, высоких сапогах и с мечами на боку. Наемники. Пикли принялся крутить головой из стороны в сторону. Природное любопытство заглушало голод. Особого внимания он удостоил четверку гномов, собравшихся за дальним столом. Гномы, громко чавкая, обгладывали бараньи ребра, запивая элем из оловянных кружек. Под столом скопилась куча костей, отполированных крепкими зубами до зеркального блеска. Гномы, в отличие от жутковатых наемников, смотрелись таинственно. Во-первых, это были гномы холмов; во-вторых, очень злобные гномы. В шлемах, кольчугах, натянутых на упитанные бочкообразные тела, с топорами и короткими клинками, чем-то напоминавшими, сведущему во всех делах мира кендеру, человеческие «кинжалы милосердия». Да, такое милосердие не приведите Боги испытать! В остальном трактир не выделялся из сотен прочих трактиров. Девчонки-разносчицы сновали от столика к столику, разнося заказы, заигрывали с богатыми клиентами и старательно игнорировали тех, что беднее. Люди ели, пили, шутили и смеялись. Трактирщик… А вот трактирщика Пикли как раз и не нашел.
И внезапно горько пожалел, что вообще о нем заикнулся.
— А это что такое?
Тяжелая рука опустилась на плечо кендера. Пикли подпрыгнул, ойкнул и обернулся. Позади него стоял мужчина в засаленном переднике с толстым лицом, обезображенным косым шрамом. Брови его были насуплены. Пикли знавал множество трактирщиков. Все они были людьми хорошими, но со странностями.
— Здравствуйте, — поздоровался Пикли и протянул руку для пожатия. — Меня зовут Пикли Ка… Коромысло. Очень рад.
Чужым именем Пикли представился не нарочно. Просто с недавних пор, он уразумел, что настоящим именем следует пользоваться исключительно в кругу друзей. Незнакомым людям почему-то прозвище «Карманник» не нравилось. Хотя и звучало оно гордо и представительно.
Трактирщик оскалился. Пикли опустил руку. Что-то подсказывало ему, что никто ее жать не собирается.
— Кендерам в мое заведение вход воспрещен! — рявкнул трактирщик. — Или ты настолько туп, что не умеешь читать? Так я тебя научу!
Пикли хотел было возразить, что он ученый и читает прекрасно… Да где возразишь, коли стальные пальцы схватили тебя за шкирку и оторвали от земли.
— Эй! Вы мне воротник отдерете! — заорал Карманник-Коромысло, отчаянно пытаясь лягнуть трактирщика ногой. — Отпустите! Немедленно отпустите!
Мужчина лишь усмехнулся. Толкнул дверь, собираясь вышвырнуть крикливого недомерка за порог, и замер. Пикли извернулся змеей, стараясь рассмотреть, что случилось. Наверняка, нечто из ряда вон, потому что церемониться с кендерами считалось дурным тоном по всему Ансалону.
Пикли скосил глаза. Проход загородило что-то блестящее, завитушечное и усатое. Соламнийский рыцарь!
— У вас неприятности, господин? — вежливо поинтересовался рыцарь в блестящих доспехах с выгравированной розой на нагруднике.
Трактирщик с секунду медлил.
— Ну… Я бы не сказал, — проговорил он. — Но обязательно случиться! Видите кендера? Эти мелкие гадины все поголовно воры и разбойники. А у меня приличное заведение!
Услышав, что его обозвали вором (самое обидное ругательство для честного кендера!), Пикли все же лягнул трактирщика и зашипел.
— Я не…ммммммм! — Карманник не договорил – широкая ладонь зажала ему рот.
— Позвольте с вами не согласиться, уважаемый господин, — произнес соламниец, выпячивая грудь. — Я – Генрик Бронзовая Шпора, Рыцарь Розы утверждаю, что далеко не все кендеры негодяи и пройдохи. Кендер Тассельхоф Непоседа был величайшим героем Кринна и спутником благородного рыцаря Соламнии Стурма Светлого Меча, погибшего спасая мир от владычества Темной Королевы Такхизис. И вы смеете утверждать, что подобный Человек мог общаться с негодяями?
Трактирщик заметно побледнел. Видно смекнул, что чуть-чуть не оскорбил соламнийского рыцаря. А оскорбить соламнийского рыцаря – равносильно, что плюнуть в глаза дракону. В итоге не останется и мокрого пятнышка на полу.
— Эээ… Господин рыцарь, я… я не говорил, что Стурм… эээ… Светлый Меч якшался с подонками, но кендеры…. Это кендеры!
— Да, а люди – это люди. Разве я не прав?
— Правы. Безусловно, правы. Однако…
— Этот малыш украл что-нибудь у вас? Если так, то я согласен возместить ущерб. Отпустите его!
Пикли, снова оскорбленный отвратительными намеками на его нечистую совесть, цапнул трактирщика за руку, жалея, что не родился вампиром с клыками. Трактирщик выругался и шмякнул Пикли об землю. Кендер «чувствительно» ударился коленом.
— Украл? Ну… как бы вам сказать, благородный господин рыцарь…
— Я НЕ КРАЛ!!!! Я НЕ ВОР!!!! — во всю мочь крикнул Пикли.
Генрик Бронзовая Шпора внимательно посмотрел на кендера и – о, диво! – улыбнулся.
— Я ему верю, — сказал он.
— Кендеру?
— Да. Вы имеете что-то против?
— Ни в коем случае! Но знайте, — трактирщик сощурился. — Если он все-таки меня обворовал, или моих посетителей – отвечать будете вы, господин!
— Всенепременно.

P.S. Материал черновой, недоработок хватает. Но читать можно

Сообщение отредактировал Аурелика де Тунрида - 20-10-2007, 11:40

[Лирабет >>>]

Но читать можно

...и читать приятно.
Палин - наивнейший парнишка. Надо же: "...спрятав его от любопытных человеческих глаз и загребущих кендеровских рук в куче разнообразнейшего добра". Угу. Спрятал. Наоборот, руки кендеров так и тянутся к кучам интересных вещиц!

Четыре отмычки, красивое большое перо, монетка, щетка для усов

Какой Катаклизм приключился в сумочках Пикли, что там так МАЛО вещей?! Или это черновой вариант, позже появятся ещё?
А тот соламниец, что проскакал мимо на гнедом коне - это Генрик был?

[Аурелика де Тунрида >>>]

Палин - наивнейший парнишка. Надо же: "...спрятав его от любопытных человеческих глаз и загребущих кендеровских рук в куче разнообразнейшего добра". Угу. Спрятал. Наоборот, руки кендеров так и тянутся к кучам интересных вещиц! 

"Пугающе благородный" ну и наивный, конечно)))

Какой Катаклизм приключился в сумочках Пикли, что там так МАЛО вещей?! Или это черновой вариант, позже появятся ещё? 

Да нет, с сумочками все в порядке. Просто очень уж долго перечислять все имущество. Указала только на наиболее "важные вещи", о которых еще пойдет речь.

А тот соламниец, что проскакал мимо на гнедом коне - это Генрик был?

Вот в продолжении все и узнаем)))
И Спаибо за отзыв)))

П.С. Материал действительно требует дороботки. но кое-что я уже подчистила)

[Лирабет >>>]

Да нет, с сумочками все в порядке. Просто очень уж долго перечислять все имущество. Указала только на наиболее "важные вещи", о которых еще пойдет речь.

Значит, в тексте следует намекнуть, что в сумочках Пикли полно и другого добра, кроме перечисленного. А то он будто и не кендер... или просто ограбленный кендер...

[Эфа >>>]

Узнать, требуется ли продолжение, или я слишком далеко ушла от "Саги" biggrin.gif

во втором я не сильна, а вот первое - однозначно "да" ))

— Этот малыш

мняяях... *растекается довольной лужицей* такой умилительный рыцарь, однако... няя!)))

по поводу пролога сказать ничего не могу - ибо очень-очень смутно помню "Второе поколение" и подозреваю, что таки его и не дочитала((
а дальше - уже интереснее: кендер - просто лапочка, рыцарь - душка)) интересная компания подбирается) чую, много чего они могут натворить... хе-хе...)
так что продолжать, несомненно, надо, особенно если это будет весело


вотЬ



ах да, чуть не забыла... название вдохновляет больше всего


Сообщение отредактировал Эфа - 13-10-2007, 21:02

[Аурелика де Тунрида >>>]

Значит, в тексте следует намекнуть, что в сумочках Пикли полно и другого добра, кроме перечисленного.  А то он будто и не кендер... или просто ограбленный кендер...

Обязательно дополню)
Эфа
Спасибо)
Итак, продолжение:

Хозяин корчмы скорчил мерзкую рожу и удалился, показывая, что не желает иметь ничего общего с заносчивым рыцарем и его дружком кендером. Генрик тем временем помог Пикли подняться на ноги и собрать содержимое сумочек, разбросанное по полу. Пикли помощи был очень рад.
— Надеюсь, ты не слишком ушибся, малыш? — поинтересовался Бронзовая Шпора, с наигранным интересом рассматривая очередную безделушку.
— Спасибо, сэр уважаемый рыцарь. Я в полном порядке. Ммм, не могли бы вы сделать мне маленькое одолженьице?
— Постараюсь…
— Чрезвычайно благодарен. Называйте меня, пожалуйста, Пикли Коро… Карманник. Это мое имя, а вовсе не Малыш. Я не хочу вас обидеть, но я (честно-пречестно) не малыш. Я взрослый и… вроде бы не такой уж низкорослый. — Пикли не врал. Он с рождения отличался приличным ростом. По кендеровским меркам, конечно. — А вас, сэр уважаемый рыцарь, зовут Генрик Бронзовая Шпора? Верно? Верно. Красивое имя и… внушительное! Почти такое же внушительное, как и ваши усы.
Паладин больше не улыбался. Это постоянно случалось с людьми, узнавшими тайну прозвища Пикли. Вместо улыбки на его красивом лице с орлиным профилем и пышными усами цвета лесного ореха появилось выражение задумчивости и озабоченности, на щеках проступил румянец. А рука непроизвольно нащупала кошелек, туго привязанный к широкому поясу. Кошелек был не тронут.
— Спасибо вам, сэр Генрик, — продолжал кендер, аккуратно развешивая сумочки по законным местам. — Этот трактирщик, думаю, меня бы убил. Ну, может, и не убил, хотя лапища у него ууух! до чего тяжелая!... Эй, какой-то вы красный. Вам дурно? Вы заболели?... Лихорадка?!
— Нет-нет, не беспокойся! — ответил соламниец. — Я отлично себя чувствую… Пикли Карманник.
— Для вас, сэр уважаемый рыцарь, просто Пикли. А хотите я вам кое-что подарю? — И кендер извлек из кармана деревянную щетку для усов с цветочным орнаментом, пущенным по рукояти. — Берег для особенного случая!
Генрик Бронзовая Шпора машинально протянул руку, в которую кендер торжественно сунул драгоценную щетку и низко поклонился.
— Ну все! До свидания! Теперь я пойду. И вам советую! Это гадкое заведение. Видали вывеску над дверьми? Нет, я вовсе не про то, где написано, что кендеров не обслуживают, вас это тревожить не должно (или должно?). Я про «Жареного Кабана». Вы не поверите, сэр рыцарь! Нет у них никаких кабанов! Хотите спросить, что там жарится на вертеле? Ага! Я вас сейчас удивлю, — Пикли перешел на шепот. — Это свинья! Обычная домашняя свинка, а не кабан. Фу! И не стыдно же им людей обманывать. А еще меня вором обзывают! Меня – племянника самого Тассельхофа Непоседы! Как вы заметили, Героя Кринна!
Высказавшись, Карманник угрожающе вздернул подбородок и нацелился к выходу, грациозно помахивая шикарным хохолком. Генрик, будто сбросив морок, преградил ему путь.
— Погоди, мал… Пикли! — проговорил он, мягко придерживая кендера за локоть. — Останься. Я полагаю, ты голоден? Я могу угостить тебя ужином, а ты подробнее расскажешь мне о своих приключениях и… родственниках. По рукам?
Пикли с минуту стоял абсолютно ошарашенный. Впервые кто-то предложил оплатить его еду и послушать истории – бесплатно! Разве от подобного предложения отказываются?
Пикли пожевал губы, прислушался к животу. Верный советник молчал, выражая согласие. Что ж, в кой-то веки желудок и мозги действовали слажено.
— Ох, я польщен! — искренне засмущался Карманник. — Отказаться от вашего предложения было бы возмутительно, да? Тогда я с удовольствием разделю с вами трапезу. А заодно присмотрю, чтобы трактирщик вас, сэр Генрик, не облапошил. Знавали мы трактирщиков, которые…
— Прибереги истории для миски супа и кружки эля, — перебил рыцарь. — И не стоит говорить мне «Сэр». Достаточно «Генрик»…
На том и порешили. Кендер, что поражало, замолчал. Смекнул, что истории про трактирщика-упыря, отрезавшего от пьяных завсегдатаев по кусочку, лучше рассказывать сидя за столом перед тарелкой пахучего жаркого и филейной частью в-о-о-о-н того фальшивого кабана на вилке. Рыцарь в начищенных дорогих латах с символами соламнийского рыцарства и кендер в оранжевой безрукавке, подбитой белым кроличьим мехом и желто-зеленых бриджах привлекали внимание зевак, смотревших на парочку выпученными глазами, красными от похмелья. Наемники исподтишка тыкали в них заскорузлыми пальцами, перешептывались и гоготали. Генрик шуточки холодно игнорировал, Пикли улыбался – он привык. Гномы отреагировали сдержаннее наемников, зато практичнее. Насупились как один и плотнее запахнули плащи, когда кендер и паладин расположились за соседним столом, спиной к четверке, допивавшей третьей кувшин эля, сопровождая это серьезное действо громким рыганьем и икотой, то ли для пользы пищеварения, то ли искусства ради. Свободных столов было мало, посетителей много. Приходилось жертвовать удобствами, чтобы наслаждаться едой. Генрик уселся поближе к стене, Пикли – с краешка. Бронзовая Шпора заказал две порции тушеной капусты со свининой и кувшин пива. Русоволосая девчонка-разносчица мигом выполнила заказ, виртуозно поигрывая складками юбки, подчеркивавшей ее ладную фигуру и пышные бедра. Трактирщик свирепо наблюдал за картиной соблазнения из-за барной стойки, начищая кружки большой коричневой от жира тряпкой, и тихо ругался. Поднос девица опустила изящно, выпрямив спину и, не дыша, захлопала ресницами, бросая томные взоры на красавца рыцаря, относившегося к категории потенциальных женихов. Замуж разносчице хотелось страшно.
— Кара! — рыкнул корчмарь. — Хватит лупать зенками! Иди работать, коза непоседливая!
— Уже бегу, Вильк!
И разносчица нехотя потрусила обратно на кухню.
Генрик поковырял ложкой в тарелке, смешивая капусту с мясом. От кислого запаха резало глаза. Квашеная, затем тушеная да в придачу с луком капуста не принадлежала к числу его любимых блюд. Впрочем, если сталь в кармане отказывается звенеть при ходьбе – выбирать не приходится. Вспомнив о деньгах, Генрик проверил наличие кошелька. Не все кендеры – пройдохи, но все кендеры – кендеры! Паладин облегченно вздохнул и принялся за еду, которую пока мог оплатить…

Глава вторая. Страшная история на ночь. Незваные попутчики.

Соламниец с хрустом жевал капусту, вслушиваясь в кендеровскую болтовню, повествовавшую о самом что ни есть близком родстве Пилки со всеми героями Кринна от Тассельхофа Непоседы до Хумы Хозяина Копья. История откровенно затягивалась, и рыцарь начинал клевать носом.
Корни семейного древа Генрика Бронзовая Шпора намертво срослись с костями мира… Будучи младшим ребенком в семье, он никогда не задумывался о том, кем станет, повзрослев. Все было ясно – рыцарем, пойдет по стопам отца и старшего брата. В двадцать один год приняв рыцарский обет, Генрик не сомневался, что в ближайшем будущем ему предстоит свершить множество великих подвигов, покрыть себя славой, а клинок вражеской кровью. В ту пору небо над Ансалоном уже затянул дым от пожарищ грядущей Войны с Хаосом, и лязг мечей звенел в округе. Генрик, вдохновленный возможностью отличиться на бранном поле, не отставая от своих собратьев по ордену готовился к битвам, усердно тренировался и чистил латы, намеренный по приказу тотчас вступить в бой. И каково же было его разочарование, когда отец приказал ему оставаться дома, покрепче затворить все окна и двери и не высовываться наружу, доколе остальные рыцари не вернуться из Бездны, разгромив чудовищную армию Хаоса, или же полягут в ее глубинах, не сумевшие сыскать победы. Связанный клятвой защищать и оберегать мать с сестрой, осиротевших после ухода взрослых мужчин, Генрик сник. Удар по самолюбию надолго лишил юношу покоя. Его планы были разрушены и втоптаны в грязь. По счастью, война скоро закончилась, и отец с братом вернулись домой. Долг был выполнен и ничто не держало Генрика дома. Выждав некоторое время, Генрик решился наконец покинуть родные стены и отправиться в странствия в надежде смыть несуществующий позор. Но неудачи преследовали рыцаря и к нынешнему часу его единственным подвигом было спасение кендера от праведного гнева трактирщика.
— … а моя тетя Люси однажды повстречала гоблина. Это был такой гоблин… ну из тех, что обитают под мостами и ломают ноги лошадям и путникам. Моей тете он тоже намеревался сломать ногу… Я говорил, что свои ноги тетя берегла и старалась не ломать? Говорил? Ага, — щебетал Пикли с набитым ртом и маслом, стекающим по подбородку. — Так вот, тетя Люси переходила мост и вдруг хрясь! На дороге появляется гоблин. Клыкастый, вонючий и неприлично волосатый… вылитый гном… из-за того стола…
Пикли скосил глаза, намекая на гнома из четверки, который и, правда, был исключительно волосат. Генрик, сдерживая зевок, посмотрел и отвернулся.
— Хи. А может этот гном родственник гоблина тети Люси? Думаешь, стоит спросить? Эй!
— Цыц! — всполошился рыцарь, прекращая попытки кендера поинтересоваться родословной недружелюбного жителя холмов. — Давай, продолжай про тетушку Люси… очень хорошая история…
— Да? — Пикли просиял. — Ох, убедил… На чем я остановился? Ммм…а! Ну и гоблин выскочил и говорит: « Загадывай загадку, или я буду ломать тебе ногу!» А тетя моя (это ей повезло!) загадок знала тьму… Ну она подумала, подумала и загадала. — Пикли откашлялся в кулак. — Итак, что утром бежит с горы, днем прячется за деревьями, вечером тонет в реке, а ночью… ой, я забыл… и не важно! Важно, что…
Что было важного в загадке Генрик так и не узнал. Внезапно он понял, что историю про тетю Люси перестал слушать минут пять назад, а все это время был занят совсем иным делом – наблюдением за гномами… Не то, чтобы он пытался найти в них гоблинские черты (да их и не было), а было… было нечто столь же таинственное, как и ответ на кендеровскую загадку… И вдруг Генрика осенило. Они обсуждали драконов!
— Погоди Пикли, — Генрик заставил кендера остановиться и недоуменно моргнуть. — Может, ты и прав. Может, нам и стоило бы познакомиться с этими господами…
— Ух ты! — Пикли присвистнул. — А как же! ЭЙ, ГНОМЫ! ПРИВЕТ!
Генрик схватился за голову, кляня себя за неосмотрительность.
Бородачи дружно оторвались от поглощения пищи и, сверкая темными глазами из-под кустистых бровей, вперились в незнакомцев.
— Привет, — повторил Пикли, — Меня зовут Пикли, это мой друг Генрик Бронзовая Шпора. Он соламнийский рыцарь! — на всякий случай добавил кендер, словно доспехи паладина могли кого-то ввести в заблуждение, приписав его, скажем, к эрготианским танцовщицам, или пиратам-минотаврам.
— Фртхыртыр! — буркнул «неприлично волосатый» гном. — Стхыр!
Пикли непонимающе выгнул бровь, а Генрик перехватил инициативу:
— Извините, пожалуйста, моего друга, уважаемые господа. Он…кендер…и… Вернее, он не хотел вам мешать. Мы лишь…
— Вы лишь большие любители соваться, куда не просят! — огрызнулся другой – в шлеме с плюмажем из лохматых перьев цапли. — А ты, Смердун, захлопни пасть, прожуй, а потом будь любезен выскажи господам свое мнение по поводу их уважаемых персон! — И волосатик получил от приятеля смачный подзатыльник.
— Смердун? — встрял Пикли, пораженный таким редким, даже среди гномов именем. — Какая прелесть! А это от слова «смерть» или «смердеть»? Хм, полагаю все-таки «смердеть», потому что я не встречал прежде такого…
— ЗАТКНИСЬ, КЕНДЕР! — крикнул побагровевший Смердун. — И если не хочешь повстречать кендера без хохолка и языка, а ты и таких прежде не встречал…?
— Не-а…
— Не смей меня называть Смердуном!
— Как пожелаете, господин Смер… эээ… Дун.
Пунцовый, избитый, оскорбленный и феноменально злой Смердун надулся и прошипел:
— Меня зовут Валентус…
— И он Его Высочество Принц Квалинести, — лопаясь от смеха фыркнул третий бородач с носом, отдаленно напоминавшим или сливу-переростка, или баклажан-лилипут.
— Смердун! Кармин! Молчать! — рявкнул гном с цаплей в плюмаже. — Или я за себя не отвечаю!
— А можно, я за вас отвечу? — вмешался Пикли, позабавленный перепалкой.
Генрик тихонько взвыл.


Жду отзывы. Так же сообщайте о недочетах.

Сообщение отредактировал Аурелика де Тунрида - 20-10-2007, 11:35

[Эфа >>>]

я знаю, что толку от меня, как отзывописателя, весьма мало, но... все равно, я ведь слежу за развитием сего творения, значит - уже неплохо, м?))

— А можно, я за вас отвечу?

чУдная фраза!

Не все кендеры – пройдохи, но все кендеры – кендеры!

эх, чертовски верно...



ЗЫ бросилось в глаза: дружок-кендер и красавец-рыцарь ^^

[Лирабет >>>]

Кендер превосходен! Гномы колоритны! Чудесно!

Поднос девица опустила изящно, выпрямив спину и, не дыша, захлопала ресницами, бросая томные взоры на красавца рыцаря, относившегося к категории потенциальных женихов.

Деепричастий не перебор ли (плюс причастие в довесок)? Это, конечно, лишь мои придирки...

А продолжение истории про тётушку Люси мы услышим?

[Аурелика де Тунрида >>>]

Деепричастий не перебор ли (плюс причастие в довесок)? Это, конечно, лишь мои придирки...

Дело писателя - прислушиваться к мнению читателей Как-нибудь постараюсь переработать.

А продолжение истории про тётушку Люси мы услышим?

Интересно? Ну, все возможно)))

я знаю, что толку от меня, как отзывописателя, весьма мало, но... все равно, я ведь слежу за развитием сего творения, значит - уже неплохо, м?))

Нет, это уже очень хорошо)

Сообщение отредактировал Аурелика де Тунрида - 19-10-2007, 14:32

[Valtonys >>>]

здравствуй Аурелика,я тут пью керосин и решил почитать рассказики.
первый вопрос:а будет продолжение про Майру и фокусника?

ну а теперь по последнему:странно что кендер не всем называет свою кличку.Ведь даже его дядюшка Тас всегда говорил правду (например о знакомствах в черным магом) там где лучше было бы воздержаться.

ЗЫ:и пока Пикли ужинал на одной скамейке с Генриком он НИЧЕГО не скомунякал

ЗЗЫ:жду продолжения

Сообщение отредактировал Valtonys - 19-10-2007, 19:16

[Лирабет >>>]

...пока Пикли ужинал на одной скамейке с Генриком он НИЧЕГО не скомунякал

Во-первых, это называется "скендерить", а во-вторых, я не уверена, что карманы Генрика остались нетронутыми. Он всё за кошелёк хватался... Да кошелёк - неинтересная штука, там только деньги. Вот в сумках и карманах водятся порой замечательные вещицы! И я думаю, что сумочки Пикли пополнились, но мы это узнаем чуть погодя. Аурелика, это так?

[Аурелика де Тунрида >>>]

Он всё за кошелёк хватался... Да кошелёк - неинтересная штука, там только деньги. Вот в сумках и карманах водятся порой замечательные вещицы! И я думаю, что сумочки Пикли пополнились, но мы это узнаем чуть погодя. Аурелика, это так?

Именно так) Плюс. Про сумочки я еще не раз вспомню... Конечно, не хочется раскрывать тайны, но поверьте - Генрика ждет сюрприз)

ну а теперь по последнему:странно что кендер не всем называет свою кличку.Ведь даже его дядюшка Тас всегда говорил правду (например о знакомствах в черным магом) там где лучше было бы воздержаться.

Были, были на то причины... Узнаете, какие))) И продолжение про Майру появится, теперь уже по завершению "Ложки".

П.С. Кое-что в тексте переработала. Самую малость)


Сообщение отредактировал Аурелика де Тунрида - 20-10-2007, 11:44