Мои рассказки, старое+Запах Родины

[Shoko >>>]

Я не знаю, как определить стиль этого рассказа. Скажу одно- я написала его на одном дыхании. На ваш суд.


Тяжелая, окованная свинцом дверь с лязгом отворилась, и хмурый тюремщик грубо толкнул юную девушку в белом платье к выходу.
-Иди,- сказал он, и голос, резкий, как порыв ветер, заставил затрепетать заключенную. Она порывисто обернулась, но дверь захлопнулась, отрезая дорогу назад. Девушка подняла голову. Пейзаж был уныл и мрачен. Впереди простиралась дорога. Комья грязи, оставленные колесами машин, лежали на пожухлой, увядшей траве. Редкие деревца устало понурились, не выдержав груза придорожной пыли. Небо затянулось грозовыми тучами, сквозь которые не пробивался ни один луч солнца. Девушка боязливо ступила босыми ногами на грязную дорогу и медленно пошла вперед, огибая лужи, которые, словно язвы, покрыли тело ее безрадостного пути. Казалось, мир вымер. Ни случайного путника, ни животного не замечали ее глаза, покрасневшие от слез и бессонных ночей.
Она шла вперед, пока не достигла города с распахнутыми воротами. Ворота проржавели, и ветер бесился в петлях, производя пугающий полусвист-полустон. Безликие дома поражали мёртвым безмолвием, сурово взирали на одинокую путницу глазами-окнами. Девушка побрела в сердце города, очутилась на центральной площади. И тут появились они. Люди. Девушка вскрикнула, глядя в их уродливые лица, обезображенные яростью, злобой, жестокостью, завистью. Они ругались, выплевывая ядовитые слова, хватали друг друга за одежду, дрались. Незнакомка в белом платье застыла как изваяние. Боль и страдание читались в огромных чистых глазах.
-Это она,- неожиданно прокаркал седой уродливый старик, стоявший в стороне, и его обвиняющий перст указал на девушку. Слова вихрем облетели площадь, и воцарилась напряженная тишина.
-Ты зачем пришла сюда?- продолжал старик, его лицо исказила гримаса страшной радости. Толпа придвинулась ближе, чтобы расслышать ответ.
-Потому что он меня выпустил,- ответила девушка, гордо расправив хрупкие плечи.
-Выпустил? Он ее выпустил?- Изумление наполнило до краев центральную площадь, грозя излиться лавиной на незнакомку. Горящие глаза цепко следили за малейшим движением дивной фигуры. Старик захохотал, и толпа поддержала этот страшный, каркающий хохот. А девушка озиралась вокруг, бледная и одинокая.
-Как он мог тебя выпустить? Ты никогда не существовала! Тебя не было! Не было!
-Я была,- сказала она твердо.- Я родилась вместе с ним, и в детстве мы крепко дружили.
-А что было потом? Ты забыла? Он предал тебя, швырнул в тюрьму и запечатал дверь. Ты должна была сгнить навсегда!
Румянцем зарделись бледные щеки незнакомки, огнем полыхнули глаза.
-Он меня выпустил. И я сделаю все, что в моих силах.
-Посмотри на себя,- презрительно проскрежетал старик.- Обессиленная, изможденная, с пошатнувшейся верой. И ты имеешь наглость утверждать, что справишься со всеми нами?
Толпа бесновалась, как штормящее море, старик с жестокой улыбкой отступил в сторону, и все разом бросилась на девушку…

На тюремных нарах лежал человек. Его жизнь подходила к концу: смертный был вынесен приговор за все его прегрешения. Одиночная камера давила мрачностью, и редко заглядывало солнце в крошечное оконце. Преступник плакал. Влага, оросившая его щеки, была неожиданной гостьей: давно распрощался с ней грешник, еще в далеком детстве. Он хорошо помнил тот день. День, когда он запер Любовь в самом темном уголке своей души, запечатав оковы каплями слез. Восьмилетний мальчуган бежал по залитой солнцем улице, сжимая в руке игрушечный кораблик. Сегодня мать проснулась в хорошем настроении, что случалось нечасто, и, накормив его завтраком, милостиво разрешила погулять. Весна была в самом разгаре: ласково припекало солнышко, и приветливо шумели ручейки. За сквером простиралась огромная лужа, прозванная окрестными мальчишками морем за свои невероятные размеры. По морю можно было пускать корабли, указывая курс веточкой. Можно было создавать ветер, дуя на суда во всю мощь своих легких. Можно было, помогая себе листочками, устраивать заторы кораблям и водяные круговерти. Море предлагало массу возможностей, которые наполняли мальчишечье сердце светлой весенней радостью. Однако у моря имелся один недостаток: как ни широко оно раскинулось, все равно не вмещало всех желающих на свои берега. Мальчик еще издали заприметил толпу капитанов-конкурентов, занявших самые выгодные позиции. Он робко подошел к морю, постоял в сторонке, наблюдая, как весело бегут, подпрыгивая на искусственных волнах, чужие суда. Выбрал крохотное, совсем неудобное местечко и запустил свой кораблик.
-Куда прёшь? Не видишь—занято,- зло сказал высоченный Толик.
-Как же занято?- попытался оправдаться мальчик.- Тут никого не было.
-Какой не было?! Да я тут с самого утра! Иди отсюда!
-Тут никого не было,- упрямо повторил ребенок, не сводя глаз с покачивающегося на воде кораблика.
-Ах, не было?!- взвился Толик и со злостью наступил на судно мальчика, припечатав его ко дну толстой подошвой резинового сапога. Хрустнула легкая пластмасса, разлетелись тонкие деревянные рейки. Ко дну пошел кораблик—единственная игрушка, подаренная за последние годы суровой матерью.
Коршуном бросился ребенок на обидчика, вцепился пальцами в шею, яростно сомкнулись зубы на плече Толика-переростка. Злость бурлила, подобно раскаленной лаве, застилала разум, и он не помнил, как его отодрали от плачущего соперника. Он пришел в себя лишь от звонких пощечин. Ругаясь последними словами, разъяренная мать Толика потащила мальчика в дом. Разбирались недолго. Ремень, знакомый с детства, взял привычный разбег от плеч до попы. Со свистом опускался на худенькое тельце, напевая нехитрый мотив: «Вжиг-вжиг-вжиг».
-Мама, он раздавил мой кораблик. Я не хотел ничего плохого, мама,- плакал мальчуган.
-Неблагодарная тварь! Одна его воспитываю, света белого не вижу, а он…- неистовствовала женщина, орудуя ремнем.- И зачем я тебя родила…
Мальчик плакал, но уже молча, не оправдываясь, не прекословя. И юркие слезинки заточили Любовь. На замену пришло другое чувство—Ненависть. Ненависть к людям. Ненависть к матери.

Волчьим взглядом отныне смотрел он на мир. Страшным взглядом. Он убивал и калечил, ни капли не сожалея о содеянном. Он крал, поджигал и насиловал. Он резал и кромсал живую плоть, не внимая мольбам о сострадании. Он был неуловим, как призрак. Мир содрогнулся в ужасе от его злодеяний. И горько плакала Любовь, неимоверно страдая в темнице его черной души, слабея день ото дня. Лишь однажды подняла она голову, когда он женился на доверчивой девушке, не знавшей его истинного лица. Любовь воспряла в надежде, что он одумается, снимет оковы, чтобы она, покинув свою тюрьму, целительным бальзамом залечила гноящиеся раны. Но ни жена, ни рождение сына не изменило его. По-прежнему прятался волк в овечьей отаре, выискивая новые жертвы и поражая их с поразительной безжалостностью. Когда его, наконец, поймали, он не испытывал раскаяния. С безразличием ожидал суда, взирая на людей с непримиримой ненавистью. Его осудили и вопреки законам приговорили к смертной казни. Сегодня, в ночь накануне смерти, он вспомнил о сыне, и что-то шевельнулось в его иссохшей душе. Воочию стоял перед его внутренним взором белокурый мальчик в голубой панамке и открыто улыбался, прижимая к груди крошечный кораблик. Почти такой же кораблик, какой был в детстве у его отца. И потекли слезы по щекам, заскрипели надежные замки, грозный тюремщик вытолкнул из мрачной темницы Любовь. Ненависть и пороки не желали сдаваться, они обрушились на хрупкое чувство всем своим великим множеством...

Одинокий путник медленно брел по прекрасной, полной цветов долине. Ласковое солнышко дарило тепло, разноголосые птицы пели чудные песни, легкий ветерок овевал усталое лицо. На руках у путника покоилось истерзанное тело девушки в белом платье, покрытое многочисленными синяками, ссадинами и ушибами. Путник неожиданно остановился, осторожно положил драгоценную ношу на мягкую траву, вздохнул, глядя, как тяжело вздымается девичья грудь. Девушка дышала. Была жива.
-Настрадалась, - прошептал путешественник.- Надеюсь, в этом мире твоя миссия окажется легче, и ты, наконец, обретешь покой.
Он пошел дальше, в другие души— странный путник, именуемый Судьбою.
А белокурый малыш проснулся утром и бросился к маме.
-Мама! Мама! Мне сегодня снилась красивая тётя! Она сказала, что ты меня очень-очень любишь, а потом обняла, и мне захотелось смеяться. Мам, ну что ты плачешь? А можно я возьму сегодня домой ту собачку, что живет под лестницей? Она такая несчастная, а у нас ей будет хорошо.
-Можно, дорогой,- женщина поцеловала ребенка, и впервые за много лет в ее душе появилось спокойствие за судьбу малыша.

Сообщение отредактировал Shoko - 27-03-2008, 18:04

[Доронита >>>]

Интересный взгляд на тему "Любовь и Ненависть". Лично мне очень понравилось.

Сообщение отредактировал Доронита - 23-05-2007, 20:50

[Shoko >>>]

Доронита,
Спасибо Я тоже люблю этот свой рассказ

[amyki >>>]

Ох… Буду, что называется первой, вы уж меня искренне простите, но я придирчива и наверно жутко… в ответ на свои тапки, жду более увесистых ударов с вашей стороны… но все же для начала чуть критики, а потом как бальзам на душу… уже мое общее впечатление.

Иди,- сказал он, и голос, резкий, как порыв ветер, заставил затрепетать заключенную.

Во-первых, наверно опечатка как "порыв ветра" все же, и второе после прочтение до конца всего произведения, это фраза начинает сбивать столку. Просто кажется, что он (стражник) ее наоборот в темницу привел, а оказывается что он ее отпускает, поэтому может тогда бывшую заключенную, или вообще как то перефразировать.

Она порывисто обернулась, но дверь захлопнулась, отрезая дорогу назад.

Эм... может я конечно придираюсь уж очень сильно, но фраза «порывисто обернулась» меня немного смущает...

Она шла вперед, пока не достигла города с распахнутыми воротами.

Как-то после таких описаний, слишком быстрое развитие событий, мне кажется, можно это предложение немного растянуть, возможно, добавить описания... А то создается впечатление, что она только вышла и сразу увидела город...

Девушка побрела в сердце города, очутилась на центральной площади.

Даже не знаю что сказать, по-моему стоит перефразировать...

Румянцем зарделись бледные щеки незнакомки, огнем полыхнули глаза.

не совсем уместно слово незнакомка… В разговоре прослеживается что они (толпа) все таки ее знали, а тут же незнакомка, ил незнакомка по отношению к кому…в общем как то прицепилась я к этому слову…

Влага, оросившая его щеки, была неожиданной гостьей: давно распрощался с ней грешник, еще в далеком детстве.

Весьма красивый оборот, но что-то все же не то...

День, когда он запер Любовь в самом темном уголке своей души, запечатав оковы каплями слез.

Может, вместо «запер любовь»... спрятал, или какое то другое слово. Просто "запер любовь" не много жестоковато на слух... но это мое личное мнение.
По критике это все....
Это то, что бросилось мне в глаза, на чем я при чтении споткнулась, и приходилось перечитывать заново, в остальном уже не замечала каких-либо ошибок, просто читала и получала огромное удовольствие... Дальше читается просто на одном дыхании. Великолепная интерпретация на тему зла, добра, любви, судьбы, одиночества, наказания, смерти, страха... все переплетено красивыми образами, связанными в единую историю. Просто великолепно, замечательно. Читается интересно... хотя по началу немного и не понятно, но дочитав до конца есть непреодолимое желание прочитать еще...
За такую может местами и беспочвенную критику извините меня, но все же можно сказать со своими тапками тут первая, поэтому так вот много и наверно придираюсь...
А вообще спасибо большое за это прекрасное произведение, произвело неизгладимое впечатление, с удовольствием прочитаю еще новые интерпретации на любые темы, и вообще ваши произведения. Начало положено весьма удачно)) Творческих успехов вам!

Сообщение отредактировал amyki - 26-05-2007, 17:09

[Shoko >>>]

amyki,
Во-первых, огромное спасибо за критику. И ни в коем случае не оправдывайтесь. Я совершенно нормально воспринимаю ЛЮБУЮ критику, честно Писательство- это тяжкий путь к постоянному совершенствованию. Если упереться рогом и закрыть глаза на мнение окружающих, то и писать не стоит.
А мне очень важны эмоции и взгляды моих читателей

1. Девушка все еще заключенная, ведь ее только-только выпустили. Она еще не успела перешагнуть ту грань, что отделяет тюрьму от свободы. "Бывшая" не будет выбиваться?

2. Вы правы. Вас смутил повтор.- "порыв ветра" и "порывисто обернулась". Я поменяю.

3. Даже не знаю. А не будет ли это перегрузом? Просто изначально такой абзац был, но потом я его убрала. Показалось- перегруз.

4. А что именно смущает? Подбор слов? Чуть поточнее, чтобы я знала, где править ))

5. Рассказ жесткий сам по себе. Я думаю, может, не нужно делать его мягче, а?

Спасибо за замечания. Рада, что Вам понравилось, что захотелось оставить рассказу замечания Здорово.

[Shoko >>>]

Подснежник
«Первая любовь всегда безмерна
И, увы, всегда обречена,
Ибо не при помощи безмена-
Пьяным сердцем взвешена она...»

-Ты моя единственная,- прошептали губы, и по щеке покатилась одинокая слеза.
-Так не уходи!- хотелось крикнуть мне, но слова превратились в сосульки и примерзли к горлу.

Впервые мы увиделись дождливым июньским утром. Я сидела без зонтика на лавочке около подъезда и решала, куда податься. Домой идти не хотелось. К нам в гости приехала мамина сестра, и я, прекрасно зная ее несносный характер, старалась поменьше с ней сталкиваться— пореже бывать дома. Он проходил мимо, вдруг остановился, сел рядом, раскрыл над нами обоими зонт и закурил. Мы сидели и молчали, над головой барабанил дождь, и веселые капли разлетались в разные стороны, ударяясь о «надежное небо, одно на двоих». Мы даже толком не познакомились. Позже я узнала, что в тот день его бросила девушка.

Второй раз мы столкнулись на автобусной остановке. Снова шел дождь, и на этот раз я не забыла захватить зонтик. Он подошел и, улыбнувшись как хорошей знакомой, сказал:
-Привет!
-Привет,- сказала я и чихнула.
-Все-таки простудилась тогда?- участливо спросил он и протянул леденец.- С клубникой правда,- смущенно добавил, словно оправдывался, мол, извини, что не с мятой.
Такой и была моя первая любовь- ярко-красной, сочной, с зеленым хвостиком неопытности. Клубничной.

Я не хотела влюбляться в него, он не собирался строить со мной отношения. Я не желала связывать себя любовными путами, а его сердце было разбито. И к тому же, через несколько месяцев его семья намеревалась навсегда покинуть Россию. Мы с самого начала знали, что у наших отношений не будет будущего, и, наверное, именно по этой причине начали общаться.

У нас было много общих интересов: мы любили музыку, и пинг-понг, и свободу, и дождь, и черный кофе без сахара. Мы любили слушать тишину и сидеть у костра, тихонько трогая струны гитары. Друзьями мы стали быстро и просто. Мы обменивались мнениями о фильмах, людях, событиях. Мы взахлеб спорили о вечном, до хрипоты доказывая парадоксальные теоремы жизни. Нам было уютно вдвоем, уютно и легко.

-Представляешь, Герыч в тебя всё-таки влюбился,- смеялся он, рассматривая фотографии недавней вечеринки.- Я тебе говорил, что не нужно спорить с ним о политике.
-Но он был так категоричен, что я не выдержала,- улыбалась я.- И вряд ли после одного-единственного спора можно влюбиться.
-Можно влюбиться с одного-единственного взгляда,- тихо ответил он, закрывая фотофайлы и отворачиваясь от экрана компьютера. Я решила, что он говорит о ней, и неожиданно моё сердце впервые кольнула ревность.
-Наверное, можно.

Мы записались в один бассейн. Для нас стало ритуалом приходить после учебы, бросать книжки-тетрадки и забегать друг за другом с веселым: «Копаешься? Бросай всё и айда оздоровляться!» Мы плавали наперегонки и на время, и таким теплым было наше тихое счастье, что люди, глядя на нас, подчас не сдерживали улыбок.

Но однажды плотина дала течь. Мы сидели в МакДо. Я потягивала клубничный коктейль, а он задумчиво объедал карамель с мороженого. За соседним столиком резвились дети, стуча игрушками из хэппи мила и взахлеб рассказывая друг другу сюжет какого-то мультфильма. Я улыбнулась их непосредственности и встретилась глазами с ним. Доли секунды смотрел он на меня, а потом наклонился и поцеловал в губы.
-Ты скоро уедешь,- сказала я, и голос дрогнул, когда я осознала, что каркас нашей дружбы только что треснул.
-Да,- он неотрывно смотрел мне в глаза.- Но я люблю тебя.
И мне захотелось плакать. И оттого, что наша дружба с этого дня не могла оставаться прежней, и от неизбежности расставания, нависшей чёрным вороном над зародившимся чувством.

-Я не поеду, мама! Не хочу!- отчаянно боролся он, а я стояла рядом и с ужасом молилась: «Пусть все отменится. Пусть она скажет, что они останутся в России. Пусть…»
-Об этом не может быть и речи,- его мама с сочувствием смотрела на нас, но лишь отрицательно качала головой.
-Мы можем остаться. Можем. Или оставь меня здесь, мама. Без проблем—я справлюсь.
-Дети,- вздохнула она, и в мое сердце вонзился осколок беспощадной фразы,- вы же всё знали с самого начала… Зачем?

-Ты моя единственная,- прошептали губы, и по щеке покатилась одинокая слеза.
-Так не уходи!- хотелось крикнуть мне, но слова превратились в сосульки и примерзли к горлу.
Я сжала руки в кулаки. Ногти впились в ладони, но боль была ничтожной по сравнению с той, что охватила сердце.
-Я приеду, я вернусь, я буду писать тебе каждый день,- он обнимал меня крепко-крепко, но и он, и я понимали всю беспомощность этих обещаний.

Он, может быть, вернется, но мы уже будем не те. Другие мы, другие мысли, другие чувства. Он вернется, но мы больше никогда не будем шестнадцатилетними. Не будем такими беззаботными и открытыми. И наша любовь уже никогда не будет такой яркой, сочной—клубничной-- потому что не будет первой.

На прощание он оставил мне свою любимую книжку «Над пропастью во ржи», очки для плавания и две упаковки клубничных леденцов.

Мы переписываемся. Сейчас, конечно, уже реже-- прошло без малого шесть лет. В моей жизни с тех пор произошло много событий, были разные отношения. Радостные, волнующие, яркие, запоминающиеся, трогательные. Повторяющиеся. Но подснежник первой любви остался единственным.

На днях племянница листала книжку и спросила, стуча пальчиком по картинке:
-А ты знаешь, тётя, чем пахнет подснежник?
-Конечно,- улыбнулась я и обняла девчушку.- Клубникой.

И тогда я рассказала ей эту историю—историю прекрасной принцессы и храброго принца, которые умели выращивать клубничные подснежники и ждать чудес.

«А когда заглохнет пламя жажды,
То в ночи приснится старику,
Как с тобою встретился однажды,
Лишь однажды на своем веку…»

[Genevieve >>>]

Прочитала оба рассказа. На недочеты и ошибки, честно гвооря, внимания не обратила. Просто с компьтера я читаю не слишком внимательно .
Первый рассказ понравился необычайно. Вроде бы какие-то моменты не понравились, но, стыдно признаться, пока читала - забыла . Вообще эта история меня очень тронула. Умеешь ведь так написать - что в стихах, что в прозе .
Второй - тоже неплохой. Вообще, я так и не научилась любить, так сказать, "реальные истории" - мне подавай что-то необычное и волшебное... Эх, так и останусь, наверное, навсегда ребенком . Но подснежники, пахнущие клубникой - это здорово .

Сообщение отредактировал Genevieve - 27-05-2007, 15:27

[Shoko >>>]

Genevieve,
Спасибки Если найдешь недочеты, выкладывай Всегда welcome
А реальные рассказки...пишутся время от времени Я запостила этот рассказ еще и для того, чтобы показать новый образ. Как раз именно тот, что запомнился тебе- подснежник, пахнущий клубникой Я его сама придумала Лан, я еще одну свою мистическую выложу

[Shoko >>>]

В НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ

Красота какая! Красотень! Деревья стоят в серебре. Свет луны придает очарование и таинственность, путается в неподвижных, пушистых от снега ветвях, и деревья словно светятся изнутри. Я стою, засунув руки в карманы дубленки, и откровенно любуюсь зимой. Мне так хорошо, что я даже забыла, зачем пришла сюда в холодную январскую ночь, в ночь перед Рождеством.
-Раз в январский вечерок девушки гадали,- шепчу я, складываю ладошки лодочкой и ловлю хрупкие снежинки. Снежинки самые обыкновенные, но сегодня они приобретают для меня мистический смысл. Я пытаюсь разгадать их, как кофейную гущу на дне чашки, найти в причудливых формах своё будущее. Стою в ожидании первого встречного, хочу узнать его имя, спрятать в глубинах памяти до лучших времен, когда оно будет необходимо. Вокруг ни души. Я упиваюсь своим одиночеством, упиваюсь сказкой, которую сама себе придумала.
-Привет…- мужчина в черном пальто, словно материализовавшийся из ниоткуда, коснулся моего плеча.
У него темно-серые, почти черные глаза, неровная челка. А я как в рот воды набрала, даже имени спросить не могу. Вот дурочка!
-Скучаешь?- он явно намерен завязать дружескую беседу. Правда, непонятно с какой целью. Ну ладно я—гадаю на Рождество, а он-то чего?
-Как тебя зовут?- спрашиваю. В конце концов, я за этим сюда пришла.
-Ты знаешь,- мурлыкает он. Вот котяра! Большой черный котяра!
-Понятия не имею,- пожимаю плечами для большей убедительности.- Что ты тут делаешь?
-То же, что и ты,- ухмыляется он.- Гадаю.
Я вздрагиваю, ноги словно прирастают к земле. Откуда он знает?
-И по фабуле гадания я должен встретить прекрасную Светлану. Ты ведь Светлана?- глаза буравят меня, и по всему телу бегут малюсенькие иголочки.
-Откуда Вам известно моё имя?- пищу я, переходя на «вы». Страх вытесняет панибратство, я не хочу иметь с ним ничего общего, с этим всезнайкой.
- Собственно, почему бы не Светлана? Чудесное имя,- продолжает он, но игривость растаяла, как снег по весне, и я ловлю себя на мысли, что мне по-настоящему жутко.
-Да что Вам от меня нужно?!- в отчаянии выкрикиваю я. –Кто Вы такой?
-По-моему, не сложно догадаться,- он берет меня за руку.- Пойдем, Света.
Руки у него холодные, и я внезапно понимаю, кто он и что мне надо делать.
-Отче наш,- в полный голос начинаю я.
Он отдергивает руку, шипит, как разозленный кот. Даже волосы, как кошачья шерсть, слегка приподнимаются на затылке.
-Замолчи сию же минуту!- приказывает он. Глаза- лед, рот злобно искривлен.
-Иже еси на небесах,- упрямо продолжаю, нагло смотрю ему в лицо. Страх уступает место решимости. Я спасусь, еще не все потеряно.
Он преображается. Чернеет на глазах, вытягивается в длину, но не исчезает, не отступает.
-Да святится имя Твоё,- продолжаю читать молитву. Но почему он не растворяется? Почему снова берет меня за руку? Мои уста смыкаются. Я пытаюсь выдавить еще хоть слово, хоть звук, но рот мой запечатан, язык отказывается повиноваться. Собственный мозг укоряет: «Эх, глупая! Сегодня ночь перед Рождеством!»
Мы идем по тропинке, уводящей в никуда. От дерева напротив отделяется тень, быстро направляется к нам, и мой нежеланный спутник замирает.
-Всем привет,- перед нами останавливается молодой человек лет двадцати. Весело подмигивает мне и обращается к моему мучителю:
-Эй, парень, закурить не найдется?- он расплывается в улыбке от уха до уха. Рыжие волосы топорщатся из-под шапки, и я отчетливо вижу веснушки на беззаботном, милом лице.
-Не курю,- бурчит Чёрный и делает пару шагов вперед. Рыжеволосый преграждает ему путь, по-прежнему лучезарно улыбаясь. Он само дружелюбие, но мой спутник отчего-то хмурится все больше и больше и, как мне кажется, уменьшается в размерах.
-Ну, ты девочку отпусти, а?- доверительно советует он.- Сегодня ночь перед Рождеством, вокруг полным-полно классненьких ведьмочек, что ринутся за тобой в любые дебри, но отбивать чужую девушку…- Рыжеволосый присвистывает с возмущением.
-Кто первый нашел, тот и забрал,- безапелляционно заявляет Чёрный, еще крепче сжимая мои пальцы.- Тебе бы лучше подчиниться законам и пропустить нас!
-Тебе бы лучше, тебе бы лучше,- передразнивает тот и хватает меня за другую руку.- Она -моя хозяйка, так что я уж точно знаю, что мне и ей лучше. Она позвала меня на помощь, и я никуда не уйду,- его глаза полны веселья, в них плещется юношеский задор. Вот лучики света весело прыгают по веснушкам, освещают лицо, плечи, всё тело…
Чёрный с досадой сплюнул, отпустил мои онемевшие пальцы и растворился в воздухе.
-Кхм…кхм…- ко мне возвращается голос.- Кто ты?!
Рыжеволосый целует меня в щеку. Прикосновение губ легкое, как перышко, и я с обожанием и доселе неведанным восторгом смотрю на своего спасителя.
-Светка, своих не признаешь?- смеется он.- Я твой Ангел Хранитель. Собственной персоной. Ты же сама меня позвала, да так громко, что разбудила в сегодняшнюю ночь—ночь перед Рождеством. Когда мы все, ангелы, спим глубоким-преглубоким сном.
-Я позвала?- На душе легко. Сердце наполнено счастьем. В глазах—слезы радости.
-Ага! Ты очень светлый человечек, и я не мог не прилететь. Чем вы, люди, чище и добрее, тем сильнее мы, ваши ангелы. Ну всё, чао, милая!
-Постой!- я не в силах расстаться с ним.- Спасибо тебе, и как тебя зовут?
Он смеется, и смех, лучистый, детский, окутывает волшебной поволокой деревья, снег, весь мир.
-Поверь мне, имя тебе ничего не даст. Брось-ка эти игры. Всему свое время, не надо забегать в будущее и смешить Тёмных. Или ты мне не доверяешь? Я такого тебе мужа приготовил,- он возвел глаза к небу в деланном восхищении и исчез.
Я вернулась домой, выбросила все книги по гаданию и две колоды карт.
-Какая разница, как его будут звать! Как бы его ни звали, он будет самым замечательным, ведь нас сведешь ты, мой Ангел!
И мне показалось, что кто-то невидимый поцеловал меня в щеку, благодаря за доверие.

[amyki >>>]

Ну вот, вы еще наверно не успели соскучиться, а вот снова я...
Для начала хотелось бы ответить на ваши вопросы по поводу моей критики.

1. Девушка все еще заключенная, ведь ее только-только выпустили. Она еще не успела перешагнуть ту грань, что отделяет тюрьму от свободы. "Бывшая" не будет выбиваться?

Согласна, конечно, но лично мне по описанию сначала показалось, что ее наоборот привели в тюрьму, нежели отпустили, поэтому создалось впечатление путаницы что ли... а про "бывшую заключенную", конечно, немного грубоватый оборот. А тут ваш выбор перефразировать или нет. Поскольку кроме меня ни у кого вопросов не возникло, значит стоит оставить как есть..

3. Даже не знаю. А не будет ли это перегрузом? Просто изначально такой абзац был, но потом я его убрала. Показалось- перегруз.

Перегруз? может быть... Но если есть желание отредактировать, можно попробовать, а там уже и посмотрим, перегружен ли описаниями текст или нет. Но это все зависит от вашего желания редактировать, повторяю))

4. А что именно смущает? Подбор слов? Чуть поточнее, чтобы я знала, где править ))

"Девушка побрела в сердце города, очутилась на центральной площади." само построение предложения меня смущает...

5. Рассказ жесткий сам по себе. Я думаю, может, не нужно делать его мягче, а?

А вот тут это ваше личное видение, то как вы хотели его показать, рассказ правда жесток, но в тоже время и чудесен... поэтому все же наверно менять не стоит ничего, пусть каждый видит по-своему.

Теперь вот скажу немного по двум другим рассказам...
"Подснежник" ... у меня пропал дар речи, какая там стилистика, какие ошибки, что то не так...а разве что то было не так? Это так близко так реально, это было с тобой? со мной? с ней? с ним? нет это было с ними... и ни у кого другого...печально-красиво, и самое страшное... это вечно... любовь... Могу с точностью заявить, что так красиво описанные чувства я давно не читала, были разные сравнения, но у каждого оно свое. Для кого это букет, наполненный разными чувствами. А тут все просто, но чудесно, волшебно, нет в жизни такого не бывает, казалось бы, но он есть.. жаль что аксиома одна, это не может длиться вечно. «Подснежник пахнущий клубникой». Я надолго запомню эту фразу. (маленькое отступление: подснежники мои любимые цветы, с точностью как и белые тюльпаны) Эх... в общем, тронуло мою темную душеньку...

«В ночь перед Рождеством», после «Подснежника» читала как-то очень быстро, очень веселая полусказка...полумистика, но главное как положено любой сказке с поучительным уроком, о том что не надо заглядывать в будущее... это хорошо. Мне понравилось. Вообще привязалась к этой темке, буду с удовольствием и дальше читать. Если конечно нужна конструктивная критика, то я обязательно напишу, но только по рассказику "В ночь перед Рождеством", а подснежник оставлю нетронутым))) В моих глазах он приобрел нотку неприкосновенности.
Спасибо большое,Shoko, за такие прекрасные рассказы, переполненные эмоциями, но в тоже время легкие и нежные как облачка...
P.S: Чуть не забыла, вот что мне нравятся, когда пишут мини эпиграфы… вот строки стихотворения просто фантастично слились с этим прекрасным творением «Подснежник»…

[DiVert >>>]

Приятное и лёгкое впечатление. "Ночь перед Рождеством" - рыжий ангел, образ, с которым у меня множество личных коннотаций, да ещё такой озорной, приятно было. Девушка-героиня очень милая, правда, излишний романтизм людей губит определённо - может вполне попасться вот такой вот Чёрный-всезнайка Любить собственных ангелов-хранителей куда более безопасно Особенно если они заранее подберут тебе хорошего мужа (спорное благо на будущее, однако Светлане вполне подойдёт). К слову сказать, всегда представляла ангелов примерно такими, с небольшими изменениями, угу)



Остальные рассказы тоже прочитала, но последний как-то больше всех приглянулся. "Подснежник" тоже очень светлый рассказ, однако я не могу его прокомментировать

[Serpens >>>]

Ангелы спят на Рождество... Интересное предположение. И рассказ любопытный. Как ни странно, он не показался мне таким уж наивно-сказочным, каким его решил представить автор. Современные "гадания" сводятся к тому, что нет никакой разницы - рыжий к тебе придет или черный. Ибо все любят объем. Пусть с одной стороны ласковый и нежный, а с другой - холодный, нам де и так хорошо. Неправильно это.
Если ты чувствуешь разницу, если пытаешься постоять за себя и тянешься к рыжему солнцу, значит, попадешь в добрую сказку.
Но не все так просто. Собственно, героиня ведь не сама выбирала, по какому пути идти - все решил случай. Что есть ее зов, способный разбудить ангела? Всего лишь крик о помощи, когда все уже почти потеряно. Значит, ангел просыпается только на грани, на самой последней секунде?.. В мире что-то нарушено. Наверно, сломался будильник...

[Горация >>>]

Как же я рада, что наконец-то познакомилась с твоим творчеством, и даже сожалею о том, что не сделала этого раньше! Какие добрые, светлые, замечательные рассказы! Тебе очень хорошо удается передать в таких маленьких формах большую мысль, которая заставляет читателя задуматься даже в том случае, если он и не хочет.


В последнем рассказе я нарыла небольшой момент:

словно материализовавшийся из ниоткуда

Хм... кажется, пришедший из ниоткуда, но материализовавшийся из ничего...

Творческих успехов)))

[Shoko >>>]

amyki,
Добрый день

"Согласна, конечно, но лично мне по описанию сначала показалось, что ее наоборот привели в тюрьму, нежели отпустили, поэтому создалось впечатление путаницы что ли... а про "бывшую заключенную", конечно, немного грубоватый оборот. А тут ваш выбор перефразировать или нет. Поскольку кроме меня ни у кого вопросов не возникло, значит стоит оставить как есть.."

Не, раз путаница возникла, значит, не все в порядке. Недопониманий быть не должно. Подумаю над этим словом.


"Перегруз? может быть... Но если есть желание отредактировать, можно попробовать, а там уже и посмотрим, перегружен ли описаниями текст или нет. Но это все зависит от вашего желания редактировать, повторяю))"

"Холодный ветер, не знающий преград, дул со страшной, разрушительной силой. Вздох сорвался с бледных губ девушки, облачко дыхания тут же превратилось в пар. Она боязливо ступила на грязную дорогу и медленно пошла вперед, огибая лужи, которые, словно язвы, покрыли тело ее безрадостного пути. Казалось, мир вымер. Ни случайного путника, ни животного не замечали ее глаза, покрасневшие от слез и бессонных ночей.
-Разве о таком мире ты мечтала?- печально прошептал голос в ее сознании.- Разве сюда стремилась? Надеялась и ждала. Ждала так долго и мучительно?
Девушка не ответила. Она верила, что конец пути не будет таким унылым, как его начало.
Упорно продолжала двигаться вперед, пока не дошла до города с распахнутыми воротами. " (Этот момент я вырезала. Думаешь, его нужно оставить?)

Спасибо за помощь Я рада, что понравился "Подснежник". Этот рассказ построен на дымке первой любви. Почему дымке? Потому что невозможно придать четкую форму чувству






Добавлено:
DiVert,
На самом деле, он и задумывался таким вот озорным Волшебная сказка для взрослых. А вообще мистику я очень люблю. Фантазировать приятно )

Добавлено:
Serpens,
Если зов дошел до слуха спящего ангела, стало быть, зов был сильным и проникновенным. Мысль такая: чем чище душа человека, тем она сильнее. А чем сильнее, тем больше возможностей имеет

Добавлено:
Gorac,
А я рада, что ты не пожалела о потраченном времени. Это самое главное Я буду стараться. Обещаю У меня просто дома временно комп не фурычит ((
Я сейчас пишу свой фэнтезийный роман. Возможно, буду выкладывать кусочками Очень хочется довести до ума однажды начатое.

Сообщение отредактировал Shoko - 14-06-2007, 14:15

[Shoko >>>]

Я медленно шла по многочисленным комнатам странного помещения, где царило безудержное веселье. Открывала двери одну за другой, наталкивалась на смеющихся людей в вечерних нарядах, с надеждой смотрела в их лица и опускала глаза. Они меня не видели, не замечали. Я ощущала себя прозрачной невидимкой из ниоткуда, чье присутствие неосязаемо и потому— не нужно. Постепенно мною завладевала паника. Я шла все быстрее и быстрее, хватала людей за руки, дергала пеструю ткань одежд. Я бежала, звала, захлебывалась слезами и криками…

-Доктор?- женщина с усталым лицом, залитым слезами, с надеждой смотрела на хмурого врача.- Доктор, прошу Вас,- шептали посеревшие губы.- Прошу Вас…

Я летела в космос на огромном, чернильного цвета корабле. Внутри было тихо и холодно. Холод пробирал до костей, иссушал плоть, останавливал ток крови. Я пыталась согреться, куталась в легкую кофточку…и не могла. Холод атаковал меня, медленно подбирался к сердцу.
-Эй, кто-нибудь?- звала я. Я была уверена, что мои друзья здесь, на этом корабле, просто прячутся. Разве мы не играли в прятки до того, как погас свет, и резко упала температура?
-Эй, я не играю! Выходите,- тщетно кричала я в пустоту. Лишь эхо мне было ответом.
-Раз-два-пять, я иду искать,- прошептала я, но не успела сделать и шага, как раздался оглушительный, мерзкий хохот. Затряслись стены, закачался пол. Хохот, словно неведомая сила, сминал корабль, старался поймать меня в какофонию звука. Я забилась в угол и зажала уши.

-Все началось внезапно. Нет, не было никаких предпосылок. Она всегда была здоровой девочкой. Нет, не было никаких душевных травм, у нас благополучная семья. Нет, у нас никто не умирал. Нет, никто ее и пальцем не трогал. Нет, в роду не было патологий,- женщина, как робот, отвечала на многочисленные вопросы. Сидела неподвижно, смотрела в одну точку. В один-единственный день она состарилась сильнее, чем за десять лет.

Я собирала цветы на поляне. Одуванчики, колокольчики, ромашки. Невероятно душистый букет напоминал о лете, трава щекотала пальцы. Солнышко ласково грело кожу, протягивало ко мне руки-лучики. Цветы ожили: разноцветные головки поднялись, распахнулись крошечные глазки, открылись маленькие рты.
-Эй, ты!- возмущенно закричала ромашка, белые лепестки стали стегать меня по рукам.- Не видишь что ли? Ты нас убиваешь! Посмотри, что ты сделала?!
Я недоуменно перевела взгляд на букет, не понимая ярости цветка, испуганная самим фактом того, что он разговаривает. Разноцветие лета исчезло, я сжимала в руке ворох крошечных цветочных трупиков. Маленькие лица выражали страдание, неподвижные глазенки обвиняющее застыли на мне. Я вскрикнула, уронила букет. Он рассыпался по траве. Один колокольчик печально сказал:
-Эх, ты…

-Я не знаю, что мне делать. Готова заплатить любые деньги. Где самая лучшая клиника? Куда надо ехать?- женщина молитвенно сложила руки.- Прошу тебя, подумай за меня. У меня не осталось сил, я так устала…

Какой запах! Запах воды был так близко, манил меня, околдовывал. Я—лань. Теперь я знаю свою сущность, свою истинную природу. Я искала ручей целую вечность. Меня мучила жажда, утолить ее долгое время не представлялось возможным. И тут— вон она, живительная влага. Нужно только перепрыгнуть заросли бурьяна, обойти мышиные норки. Я резко останавливаюсь. Запах изменился. Что-то не так. Начинаю нервничать. Шорох травы, и на меня стремительно несется лань, потом еще и еще. Теперь нас много, огромное количество. Мы всё выскакиваем и выскакиваем из таинственных зарослей. Как здорово, что у меня появилось столько друзей.

Я открываю глаза, утомленная, измученная, опустошенная. Лежу на кровати, обстановка мне незнакома.
-Где я?- спрашиваю.
В комнате зашевелились. Ко мне подлетает женщина, порывисто обнимает. Ее лицо как маска из фильмов ужасов. Под глазами синяки, кожа бледная, искусанные губы синеватого оттенка. Но я узнаю ее, несмотря на ужасные, разрушительные изменения.
-Мама?- шепчу. Ничего не понимаю. Почему она так странно, гортанно рыдает?
-Тише, тише,- к моей кровати подходит мужчина. Голос мягкий, приятный, успокаивающий.- Будем надеяться, мы ее победили.
-Кого?- хмурюсь. В голове—звенящая пустота.
Страшное слово вырывается у мамы.
-Шизофрению.

[Serpens >>>]

Эмоционально очень сильные образы получились. Красиво. Действительно чувствуется напряжение, не отпускает. Правда, на мой взгляд, такой рассказ вовсе не требует хэппи-энда, но это уже личное стремление автора...
Мир в голове девушки можно изобразить более острым, неуравновешенным, для этого требуется более рваный стиль самих описаний ее видений (я имею в виду отрывистые предложения, многоточия, нестандартные синтаксические конструкции), хотя и от изначальной целостности он не теряет задуманной динамики.)
А из предложений неорганичным мне показалось вот это: "Мы всё выскакиваем и выскакиваем из таинственных зарослей." Думаю, что для употребления местоимения "мы" девушке следовало бы отождествлять себя со всем количеством "ланей", а не с одной, кем она является и в предыдущем, и в последующем предложении. Да и образ "выскакивания" из таинственных зарослей в голове как-то не появляется...)) Хотя в бреду все возможно...

[Shoko >>>]

Serpens,
Спасибо за рецку. Очень приятно. Честно. А по поводу лани-знаете, какая у меня была задумка? Шизофрения- это раскол реальности на множество подобразов, мир множится и множится, образы накладываются один на другой. В данном случае, в последней сценке, героиня сама размножилась. Она множилась, множилась (кульминация болезни, потом идет-бац- прорыв к свету, обретение единства), отсюда это "мы". Не случайно эта сценка дается последней. Подумаю, как бы получше тогда ее обозначить

[Доронита >>>]

Наконец-то я снова до сюда добралась... Прочитала все рассказы. Они мне очень понравились. Они лёгкие, светлые и хорошо заканчиваются... Подснежник пахнущий клубникой... это так приятно... В общем пиши дальше! У тебя прекрасно получается!

[Shoko >>>]

Доронита,
Спасибо за рецку Буду стараться Самое непростое, наверное, создать понятные и нетривиальные образы...

[Shoko >>>]

АНЖЕЛИКА

Я часто ее вспоминаю, мой талисман. Она кажется мне невесомым перышком на пульсирующем теле жизни. Белым перышком с золотистой каймой, если такие существуют на свете. Но, в конце концов, она и сама была необычной. И имя ей дали редкое, романтичное- Анжелика.

Анжелика появилась на свет чуть раньше положенного срока— ее мать возвращалась домой с поздней прогулки и испугалась огромной собаки, выскочившей из-за угла. Внезапный шок спровоцировал преждевременные роды.

Мать и дочь выписали довольно быстро. Дома малышка не чувствовала спокойствия. Она кричала как заведенная сутки напролет, пока всполошившиеся родители не вызвали врача. Диагноз поставили быстро—пупочная грыжа. После грыжи Анжелика переболела простудой, ветрянкой и краснухой. Мать была в отчаянии и без устали повторяла, что родила больного ребенка. Предчувствовало ли материнское сердце беду, или несчастная женщина отчаялась и обессилела от беременности, родов и первых треволнений материнства—но только страхи оказались верными. Девочка была больна.

Первые признаки странного поведения Анжелики проявились еще в раннем возрасте. Малышка не реагировала на яркие игрушки, не интересовалась окружающим миром. Она лежала в кроватке и, казалось, думала о вещах, что были выше человеческого понимания.
-Может быть, она глухая или плохо видит,- волновалась мать. Но нет—Анжелика прекрасно слышала и обладала нормальным зрением.

Ребенок развивался медленно. Девочка не смотрела мультики, не интересовалась подвижными играми. Обычно она сидела в сторонке и водила пальчиком по стеклу или о чем-то думала, смешно наморщив лобик. Когда малышке исполнилось шесть лет, худшие опасения матери подтвердились.
-Умственная неполноценность,- стараясь смягчить удар, сказал врач. Молодая женщина без сил опустилась на стул.

Анжелика поздно начала задавать типичные детские вопросы.
-Мама, а почему утки плавают?- наивно вопрошала десятилетняя девчушка, хлопая белесыми ресницами.- А почему дождь круглый? А почему медведи не живут в нашем парке?

Чистые глаза заглядывали в душу, искренность пронизывала каждое слово, и лучистая, бескорыстная доброта сквозила в жестах, словах и поступках девочки.
-Дяденьке плохо. Ножки его не несут,- говорила она матери, тыча пальцем в горького пьяницу.
-Сумка у тетеньки тяжелая. Я помогу,- бросалась она к незнакомой женщине.

Поступки, вызывающие улыбку в детские годы, перестали казаться милыми в отрочестве и стали раздражать родных, когда Анжелика перешагнула рубеж восемнадцатилетия. Мать выходила из себя, кричала и в сердцах нередко проклинала судьбу за неполноценную дочь. Отец отмахивался от наивных вопросов, ссылаясь на усталость. Младший брат, любимец родителей, разговаривал с сестрой свысока и нередко— с презрением. Друзей у Анжелики не было.

Вечный ребенок! Она несла доброту в сердце и щедро раздаривала ее недостойным людям, не обижаясь, не озлобляясь, когда в ответ получала зло.

Я познакомился с Анжеликой мартовским утром. Она выскочила наперерез моей машине, и я едва успел затормозить.
-Ты что, ослепла?!- в гневе крикнул я. Хотел было поехать дальше, но девушка стояла поперек дороги и не двигалась. Я выскочил из машины, грубо схватил незнакомку за руку.
-Отойди с дороги, слышишь?!
Из ее глаз вдруг хлынули слезы, и ручейками заструились по щекам. Мне стало неловко, раздражение в душе само собой улеглось.
-Ну что ты!- я не знал, что сказать, и растерянно смотрел на странную девушку, а она поразила меня еще больше— бросилась на шею.
-Сумасшедшая что ли?!- отцепившись от нее, сердито буркнул я.
-Что это за слово, дяденька? Почему все меня так называют? Меня зовут Анжелика…

Может быть, мною руководила одна только жалость, а может—и нет. Помню, как утешал рыдающую навзрыд девушку, неловко вытирал салфеткой зареванное лицо. Давно меня не захлестывали такие сострадание и тепло по отношению к другому человеку—с тех пор, как рухнула моя семейная жизнь, и я превратился в закоснелого трудоголика. Мне очень хотелось, чтобы Анжелика перестала плакать, и я подарил ей плюшевого зайку, с незапамятных пор лежавшего на заднем сидении машины. Прием сработал—она успокоилась и заулыбалась, прижимая к груди мягкого калеку: от старости у зайки одна лапка держалась всего на двух нитках.

- Хочешь провожу тебя до дома?- предложил я, присев перед ней на карточки, как перед ребенком.- Ты где живешь?
-В белом доме с трещинками, вон там,- доверчиво ответила она.
-Надо же, соседи. Не замечал тебя раньше.

Со дня необычного знакомства во мне произошла какая-то метаморфоза—мне стало важно, чем живет эта девчушка, как видит мир. Никогда в жизни я не сталкивался с умалишенными близко. Даже был уверен, что если и встречу сумасшедшего, единственным чувством к нему будет брезгливость. Анжелика, сама того не подозревая, полностью опровергла моё убеждение. Чистота, искренность, доброта сплетались в ее характере причудливыми узорами и притягивали, как магнит, мою грешную душу. Друзьями в полном смысле слова мы не стали, но я дал Анжелике свой номер мобильного и велел звонить, когда она захочет со мной пообщаться. И она звонила. Сначала неуверенными, робкими были ее звонки. Потом—настойчивыми, частыми. Она рассказывала обо всем: о дожде за окном, о птице с переломанным крылом, о невкусном обеде—обо всем, что поражало ее искреннее, доброе сердечко. Я слушал звонкий голос, и во мне оживали доброта и сострадание—добродетели, о которых я почти забыл в жестоком мире реальности. Порой, долгими ночами, глотая терпкий кофе, я думал, что Бог послал мне во спасение ангела, и этот ангел очищает мою душу, непостижимым образом растворяет скопившийся негатив и наполняет ее чистым светом. Само имя, казалось, подчеркивало необычное предназначение этой удивительной девушки. Все чаще и чаще я жалел, что она не моя дочь, что я сам не могу заниматься ее воспитанием. Видимо, тоска была данью приближающейся старости—так сокрушаться мог человек, преклонные годы которого нашептывали на ухо сказ об одиночестве. Я познакомился с семьей Анжелики, узнал подробности ее недолгой жизни.

Умерла Анжелика нелепо. Бежала в магазин по поручению матери и выскочила наперерез стремительной иномарке. Водитель той машины не успел затормозить…
После ее смерти я не мог найти себе места. Свет ушел из моей жизни. У меня осталась лишь фотокарточка, где Анжелика стоит, обняв березу, и улыбается. И я, стряхивая пепел с кончика сигареты и глядя на фото, думал, зачем Бог дал этому невинному созданию жизнь, если так жестоко, быстро и нелепо ее забрал. И в серый рассветный час, когда не осталось ни сигарет, ни надежды понять, меня осенило. Мысль была донельзя простой и естественной—как сама Анжелика.

На следующий день я собрал музыкальные диски, фарфоровые статуэтки, оставшиеся в квартире после развода, накупил плюшевых игрушек и поехал в приют для умственно отсталых детей. К вещам я приложил денежную сумму и свою визитку.

Два раза в год, в день смерти Анжелики и в день нашей с ней первой встречи, я повторяю свое нехитрое путешествие. И мне кажется, что Анжелика видит это с небес и искренне улыбается, как в тот мартовский день плюшевому зайцу-калеке.