Версия для печати темы

Автор: Аурелика де Тунрида 29-05-2006, 20:52

Думала, думала, думала....очень долго думала....И решила сюда поместить еще и это...
Но предупреждаю сразу! Имеются неточности.


РАЗУМ И ВОЛЯ
«Первым растением, о котором я сегодня расскажу, будет майоран. Майоран – это пряность, названная так в честь одного из древних Богов – Маджере…»
Маргарет Уэйс, «Кузнеца души»


Я никогда не рассказывал прежде эту историю. Она столь ничтожна и незначительна, что не сохранилась не только в моей летописи, но еще и в памяти, по крайне мере я так думал до недавнего времени… Но человеческое сознание – вещь странная, и порою, оно подсовывает нашему воображению пугающие картины, оживляет удивительные воспоминания; воспоминания, которые кажутся чужими, ложными, но только не твоими собственными.
Вот и сейчас, сидя в своем кабинете и записывая эти мысли, я дивлюсь своему сознанию, сыгравшему со мной в очередной раз злую шутку.
Рейстлин Маджере.


- … таким образом, майоран – это не только пряность, но еще и сильный антисептик. Поэтому в состав многих целебных мазей и настоек входит это растение, - говорил Рейстлин, смакуя каждый момент славы. Его голубые глаза холодно блуждали по комнате, изучая лица остальных мальчиков. На этих лицах явственно читался страх. Страх! Да-да, они боялись его – его, хилого и болезненного юношу, вечно бледного, всеми нелюбимого. О, до чего же сладок был этот момент! Пожалуй, еще никогда в жизни, юный Рейстлин не был так счастлив. Щеки мальчика порозовели, триумфальный румянец оживил его обычно мертвенно белое лицо. И будь сейчас рядом Стурм или Китиара, они бы, небось, пооткрывали рты ( а Кит еще бы и присвистнула по-щегольи, как это умела делать одна она), поразившись необычайной перемене, произошедшей с неулыбчивым, замкнутым, как говориться «всегда себе на уме», подростком; перемене, до боли обострившей его сходство с румяным и простодушным братом-близнецом Карамоном.
Но ни Стурма, ни Китиары не было в душной, густо пропахшей потом и последствиями съеденной на обед мальчиками вареной капусты комнате.
Юноша увлекся своими наблюдениями и не замечал, что мутные глаза мастера Теобальда давно уже пристально следят за ним. Учитель сидел за своим столом, нервно постукивая пальцем по коричневому, обтянутому бычьей кожей переплету какого-то фолианта, явно оставленного здесь кем-то другим, ибо сам мастер Теобальд никогда не проявлял особой любви к чтению, предпочитая проводить свободное от занятий в классе время за распитием вишневого ликера, а не корпеть ночи напролет над листами пергамента, исписанными магическими рунами. Нет, мастер Теобальд давно прекратил интересоваться магией.
- Достаточно, Маджере, садись! – произнес учитель, прерывая доклад мальчика.
Юноша послушно кивнул и последовал к своему столику, находившемуся в дальнем углу комнаты. Победный румянец, до селе рдевший на щеках мальчика, как ветром сдуло. Рейстлин побледнел, сердце его болезненно сжалось.
- Постой, Маджере! Погоди…подойди-ка сюда!
Рейстлин похолодел. Вот оно, начинается! Ужасная мысль обожгла сознание юноши. И как это он не додумался, что уж если мальчишки, догадались, что ядовитая крапива в сумке Джона Фарниша – дело его, Рейстлина, рук, то почему бы такому же предположению было не зародиться в голове его учителя?! Да, конечно природа не наградила мастера Теобольда острым умом и чрезмерной сообразительностью, но, тем не менее, он не был и бесконечно глуп. Порою этот старый, пьющий маг проявлял чудеса смекалки. И, кажется, сейчас наступил именно такой момент. Учитель все понял…Еще бы! Наверное лишь слепой идиот не заметил бы ликования в глазах Рейстлина, когда тот провожал взглядом хныкающего не то от боли, не то от обиды Джона Фарниша..
Рейстлин бросил осторожный взгляд на своего учителя – лицо того темнело от гнева, прилившая к нему кровь, окрасила кожу в бардовый оттенок, блеклые глаза мастера Теобальда угрожающе сверкали из-под кустистых бровей. Юноша понял, что в голове его учителя сейчас бурлили и клокотали сложнейшие мыслительные процессы.
Рейстлин стиснул зубы и зашагал к учительскому столу. Как же он презирал этого человека! Этого ничтожного жалкого колдунишку, которого –то и магом назвать было нельзя – язык не поворачивался…
Колени мальчика подгибались, а руки невольно дрожали, Рейстлин проклинал свое слабое тело, в очередной раз решившее подвести его разум. Внезапно, он с новой силой ощутил приступ испепеляющей душу зависти к своему брату- близнецу Карамону. Карамон был красив и силен, его мышцы даже в столь юном возрасте уже были развиты не хуже, чем у взрослого мужчины; в отличие от Рейстлина, чье хилое тельце снова и снова предавало его. Эх, Карамон на его месте бы и бровью не повел. Но Карамон был непроходимо туп, а Рейстлин нет…
- Я слушаю вас, мастер, - с притворной робостью в голосе произнес Рейстлин, для пущей убедительности понурив голову. Юноша знал, что сейчас его вид не вызвал бы искренней жалости разве, что у самой Темной Владычицы.
- Маджере, я хотел бы, чтобы ты после урока остался на минутку в кабинете, - сказал мастер Теобальд, отвратительно кривя рот в улыбке.
- Да, мастер…
- А теперь можешь садиться…
Рейстлин повиновался. Его голубые глаза скользнули по классу, задержавшись на миг на лицах учеников – сколько же ехидной радости было в них!
Голова юноши кружилась, его мутило. К своей порции вареной капусты, предложенной на завтрак, мальчик и не притронулся, поэтому желудок его откликался болезненными спазмами. Рейстлину стало дурно, и он страшился, что может упасть в обморок. Сердце его учащенно билось. И это происходило вовсе не из-за того, что Рейстлин испугался гнева своего учителя –нет; он понимал, что тот не посмеет выпороть его, зная, что хлипкий юноша просто не переживет порки ( а ведь так было на самом деле), его мучило совершенно другое – если Теобальд очень сильно постарается, Рейстлина смогут исключить из Академии, и даже Антимодес не сумеет помешать старому магу! Это было страшнее сотни порок…
Рейстлин сжал кулаки и сел за парту. Все оставшееся от урока время он провел молча, не слушая учителя. Мальчик придавался скорбным раздумьям, сердце его разрывалось в предвкушении чего-то ужасного; в ожидании события, которое, возможно, изменит всю его дальнейшую жизнь. Откуда пришла такая уверенность, мальчик не знал. Судорожно сжимая и разжимая маленькие кулачки, он тупо всматривался в столешницу, словно это была не обычная деревянная доска, а самое настоящее магическое зеркало… Магия.
« Боги, не покидайте меня! Я знаю, я знаю, что слишком часто прошу у вас помощи, но поймите…Я…я должен, должен окончить Академию. Иначе моя жизнь не будет иметь смысла! Или…или я убью себя!» Рейстлин мотнул головой, рыжевато-каштановые волосы упали на лицо, защекотали нос. Да что он такое несет! Слова слабака. А Рейстлин всегда был сильным, на зло всем – он был сильным.. Нет, мысленно вскрикнул юноша. Я не убью себя! Смерть и так слишком много раз пыталась овладеть мной, вырвать мою душу и утащить ее в Бездну. Я не сделаю ей такого подарка! Я буду держаться за жизнь, и никто не встанет у меня на пути…даже…даже Карамон.
Наконец-то урок закончился. Рейстлин слышал, как облегченно вздохнули остальные мальчики, утомленные бесконечным пустословием своего учителя. Теперь ребята разойдутся на перерыв и будут счастливы лишь от того, что какие-то жалкие пол часа не услышат голос учителя – его проникновенные речи и истории, пересказанные уже добрую сотню раз каждая.
Но Рейстлину вовсе не было отрадно. Несмотря на то, что в помещении стояла невыносимая жара, мальчика знобило. Он боялся, что вновь заболеет. Это несчастное тело, столь хрупкое и ненадежное, словно вылепленное из глины; глины, которую даже не обожгли в печи, а оставили сохнуть на солнце, обдуваемое всеми ветрами; глины, которая рассыпалась в прах от малейшего, даже самого нежного и ласкового прикосновения к ней…
Когда последний из ребят вышел из класса, и в помещении воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь сиплым дыханием мастера Теобальда, Рейстлин оторвал взгляд от парты и посмотрел на учителя.
Теобальд невольно поежился. Голубой лед глаз Рейстлина заставлял его содрогаться от ужаса и отвращения каждый раз, когда ему, хотел он того или нет, приходилось глядеть на этого странного тощего мальца. Самоуверенного и наглого мальчишки, решившего, что он уже давно превзошел своего учителя, и не забывавшего упомянуть об этом, при любом удобном случае. Нет, Рейстлин не произносил этого вслух. Но Теобальд прекрасно умел читать эмоции по лицу. И сейчас лицо этого мерзкого мальчишки не выражало ничего путного.
- Подойди, Маджере! – сказал Теобальд, - Мне нужно тебе кое-что сказать!
Рейстлин встал из-за стола и подошел к учителю. Мысленно он готовился к самому худшему. Будь что будет. По крайней мере, если учитель наорет на него и пообещает выгнать мальчика из Академии, Рейстлин не останется в долгу и выскажет наставнику все, что скопилось в его душе за эти годы обучения. А в душе его скопилось многое.
- Присядь, - сказал учитель, указывая на табурет.
Рейстлин сел.
- Маджере, - начал Теобальд, - Неужели ты думаешь, что я не понял, что это ты подложил Джону эту несчастную крапиву, а? Да, господин Фарниш не самый способный ученик, но, тем не менее, он и не такой дурак, чтобы волочь на урок ядовитое растение!
Рейстлин молчал. Бессильная ярость душила его. От слабости у него опустились руки, а в горле пересохло.
- Молчишь? – усмехнулся учитель, - Ну и молчи. Впрочем, я не ожидал от тебе прямого ответа, и я знаю, что ты не раскаялся о содеянном.
Перед глазами юноши плясал кровавый туман. Рейстлин готов был вот-вот свалиться на пол без чувств.
- Но знаешь, я готов сделать тебе одолжение и не докладывать руководству о твоем проступке, если ты окажешь мне одну услугу, - говорил мастер Теобальд, лаская пальцами переплет загадочного фолианта.
На душе юноши посветлело. Дело принимало необычный оборот. Но это вовсе не значило, что юноше все сойдет с рук. Рейстлин не сомневался, что преподаватель удумал нечто такое, что возможно только усугубит и без того незавидное положение мальчика.
- Так ты согласен? – спросил учитель, повышая голос.
- Да, - ответил Рейстлин.
- Отлично, - продолжал маг, - Тогда слушай… Видишь книгу на моем столе? Хорошо. Ты должен будешь передать ее одному человеку. Этот господин сегодня вечером прибудет в Академию. Ты должен встретиться с ним в библиотеке сразу после того, как все ученики разойдутся по своим комнатам…Это где-то около полуночи… Ты все понял?
Рейстлин ошеломленно взирал на Теобальда. По ночам ученикам не разрешалось посещать библиотеку, ведь они могли попытаться использовать запретные книги в своих целях. А использование магии теми, кто еще не пришел Испытание в Вайретской Башне строго ограничивалось. Но Рейстлин был согласен и на это. Выбора у него не было.
- А как я узнаю этого человека, мастер? – спросил юноша.
Маг рассмеялся неприятным, срывающимся на визг смехом. Рейстлину показалось, что от этого смеха по стенам комнаты поползли трещины.
- Поверь, юноша, ты ни с кем не перепутаешь его! – ответил мастер, - А теперь убирайся отсюда, у меня много дел.…И да! Не забудь книгу, и не вздумай открывать ее!
Рейстлин послушно взял в руки увесистый том и, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, спрятал его под рубахой. Затем он вышел из кабинета.

Ожидание вечера оказалось мучительно долгим. Рейстлин уже начал предполагать, что само время остановилось, не желая помогать юноше. Весь день он сгорал от любопытства. Множество раз он одергивал свою руку, уже готовую было распахнуть книгу; и множество раз отводил глаза в сторону, готовые жадно впиться в магические строки. Обложка книги не поражала какой-то особой красотой. Это была самая обычная обложка, обтянутая невзрачной на вид коричневой бычьей коже. Но мальчика так и тянуло к этому фолианту. Но он не смел прочесть его, будучи уверенным, что книгу оберегали от посторонних глаз охранные чары. И, быть может, любой, кто по не осторожности или глупости душевной решался перевернуть первую страницу тома, тут же падал замертво, сраженный мощным заклятьем. Проверять это на себе юноша не хотел.
Наконец-то наступил вечер. Рейстлин вместе с остальными ребятами побрел в спальню, где уже успел припрятать заветный фолиант. Он засунул его под собственный матрац, разумно предполагая, что никто из мальчишек ни за какие деньги не прикоснется к его вещам. О юноше ходила дурная слава. И ребята побаивались его, а после сегодняшнего случая их страх только усилился.
Рейстлин вошел в комнату, огляделся по сторонам, а затем подошел к своей постели и , не раздеваясь и не разуваясь, улегся на нее. Сквозь окна пробирался неяркий свет серебристой Солинари, Лунитари еще не взошла, а Нуитари и вовсе никогда не снисходила до того, чтобы, словно какой-нибудь негодяй посматривать в чужие окна.
Рейстлин долго лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь. А когда все посторонние звуки стихли, и мальчик уверовал в то, что все ученики, преподаватели и прислуга уснули, осторожно слез с кровати, стараясь не произвести и малейшего шороха, нащупал под матрацем ненаглядный фолиант, и вновь спрятав его под рубаху, шмыгнул за дверь.
В Академии было темно. Мальчик быстро прошелся пустыми коридорами, пытаясь даже не дышать. Сердце его бешено колотилось в груди. Уверенность в том, что встреча с незнакомым господином не принесет ничего хорошего обжигала сознание. Юноша не смел себе признаться, что впервые в жизни испытывает неподдельный ужас. Тонкие пальцы его дрожали и вспотели, пот струился по вискам. Но Рейстлин не обращал на это внимания.
Вот он ступил в то крыло здания, где находилась библиотека. Еще несколько шагов и он окажется у заветной двери. Раз, два, три… Юноша мысленно отмерял шаги, пытаясь обуздать проклятую робость. Но ничто не могло унять боли в груди.
Впереди показалась дверь, юноша перевел дыхание, и попробовал отключить свой разум. Авось, ноги само донесут его до места.
Дверь. В библиотеке было так же тихо, как и во всей Академии. Юноша ничего не слышал, даже половицы не скрипели под его ногами, даже комар не пищал под ухом.
«Может быть, мастер ошибся, и таинственный господин не приехал?» Думал юноша, мечтая поскорее убраться отсюда. Но внезапно за дверью раздался какой-то щелчок, и она распахнулась. Юноша в ужасе отпрянул назад, судорожно сжимая онемевшими пальцами магическую книгу…
- Не бойся, входи, - раздался тихий, шелестящий голос, доносившейся как будто ниоткуда, и в тоже время отовсюду, - Я ждал тебя…
Юноша против своей воли вошел в библиотеку, колени его подгибались, руки дрожали. И чувствовал он себя так паршиво, что ему подумалось, уж не умирает ли он.
Рейстлин поймал себя на мысли, что сейчас оказался бы непрочь наведаться в Бездну, лишь бы убежать из этой мрачной библиотеки…
- Еще там окажешься! – усмехнулся голос, словно прочитав мысли мальчика.
- Где окажусь? - не понял Рейстлин. Голос его был хриплым и едва слышным.
- Подойди ко мне, юный Маджере, - тем временем продолжал невидимка, - Я хочу посмотреть на тебя при свете.
Рейстлин не успел удивиться тому, что этот странный господин знал его имя, как волна дикого ужаса сковала сознание юноши. Он увидел того, кому должен был передать книгу.
Человек в робе служителя Тьмы сидел за столом, перед ним стопками лежали листы пергамента, сплошь исписанные изящным витиеватым почерком, там же стояла зажженная свеча, пламя которой отбрасывало на стены и стеллажи уродливые аляповатые тени, но ни один клочок света не касался фигуры в черной мантии. На лицо человека был надвинут капюшон, не позволяя разглядеть ничего кроме бледно-желтого подбородка. Руки Мага ( а Рейстлин не сомневался, что это был именно Маг, при том Маг Ложи Черных Мантий) покоились на столешнице, бледная кожа обтягивала жутко выпирающие суставы неправдоподобно длинных пальцев…
- Не стой там, Рейстлин Маджере, будущий маг, садись рядом со мной…
Рейстлин вздрогнул, но перечить страшному господину он не посмел. Мальчик неловко опустился на предложенный стул и замер в ожидании. Рубашка на спине насквозь пропиталась потом и липла к телу.
- Я хочу с тобой поговорить, - начал чародей.
Рейстлин безуспешно пытался разглядеть его лицо. Но человек, словно бы не имел его вовсе – не имел плоти и крови, и этот острый подбородок, словно бы был не подбородком, а всего лишь окончанием маски, которую натянул призрак на свое бесплотное, невидимое лицо, которое было даже не лицом, а… Мальчик в конец запутался и мотнул головой…
- Ты боишься меня, - неожиданно спросил маг.
Рейстлин не задумываясь, ответил:
- Нет, господин, не боюсь…
- Я знал это! Ты очень храбрый юноша, но слишком честолюбив, - заметив, что Рейстлин хочет что-то сказать, маг предупреждающим жестом остановил его, - Не перебивай меня! Я еще позволю тебе высказаться! Так вот, мне известно, насколько страстно ты желаешь стать магом, а ведь ты желаешь?
Рейстлин кивнул.
- Замечательно. Но скажи, ты знаешь, что такое быть им? Знаешь, с какими трудностями тебе придется столкнуться на пути овладения магией? Она способна отнять у тебя все. Даже душу, тебя это не пугает?
Рейстлин на миг задумался. Сколько раз в течение своей короткой жизни он задавался этим вопросом! Стоит ли магия тех жертв, что он уже возложил на ее алтарь? И каждый раз ответ был одним и тем же –стоит.
- Господин, - заговорил Рейстлин, - Я пока не знаю, что такое быть магом, но всей душой надеюсь когда-нибудь это узнать. И я готов пожертвовать чем угодно, лишь бы магия не покидала меня…господин.
Рейстлин не мог понять, отчего он был так откровенен с этим магом, он никогда прежде не доверял кому бы то ни было своих чувств, а тут! Косноязычен, как Карамон. Ужас…
- Хм. – маг шумно, и как показалось юноше – не без труда – вобрал в легкие воздух, потом заговорил, - Послушай меня еще раз. Я хочу дать тебе пару напутствий, а вернее поведать одну историю.
Как ты уже заметил, я сам маг. И порою мне кажется, что Магия – это не дар, а проклятие. Ты знаешь, каким испытаниям подвергается человек, одержимый властолюбием? Нет, еще не знаешь. А ведь эти испытания намного страшнее того, с чем тебе придется столкнутся в Вайретской Башне Высшего Волшебства. Если ты окончательно решишь посвятить свою жизнь магии, тебе придется навсегда отречься от простых радостей жизни, ты никогда не познаешь плотской любви, у тебя никогда не будет детей…Да-да! Я больше, чем уверен в этом, лишь немногие из магов, обзаводятся семьями, и то это люди, которым магия так и не открыла своих главных великих тайн. Ты готов стать предателем, готов возненавидеть самых близких и родных людей, а если придется, то и убить их? И подумай, прежде чем ответить, ибо я прошел через все это. И мучительные воспоминания не дают мне покоя, они иссушили мою душу. И иногда я жалею, что выбрал путь Мага, а не стал простым земледельцем. Мне кажется, что я мертв, а иногда, мне кажется, что я чересчур жив, и смерть так никогда и не придет ко мне, не подарит заслуженного отдыха! Ты думаешь, что сила – это большая ответственность?! Нет, забудь это раз и навсегда. Сила – это не ответственность, сила – это отсутствие совести… А теперь скажи, ты по-прежнему хочешь быть магом, но учти, тебе придется пойти по трупам… И каждая новая жертва, будет выгрызать кусок из твоего сердца, и даже приобретя небывалое могущество, ты все равно не будешь счастлив…Отвечай! – голос мага сорвался на крик…
Рейстлин вздрогнул, он не ожидал, что маг будет с ним так прям, не ожидал, что услышит все это. Сердце юноши готово было выпрыгнуть из груди. Он хотел умереть, но только не отвечать на вопрос, заданный таинственным Черным Магом… И все- таки после недолгого раздумья, мальчик ответил.
- Да, я готов к этому. И если понадобится, я убью самое дорогое и родное мне существо. Ваши слова не переубедили меня, господин. Я хочу быть Магом, и ничто не способно мне помешать.
Маг рассмеялся. Рейстлин никогда не слышал столь жуткого смеха, кровь остыла в жилах юноши.
- Я так и знал, я так и знал, - сказал маг, - А теперь иди, ложись спать. Завтра будет трудный день…
- А книга, - спросил Рейстлин, внезапно вспомнив, зачем именно приходил сюда.
- Книга? – удивился маг, - Ах, да! Книга. Оставь ее себе…
- Но я не могу! – запротестовал мальчик, - Мастер Теобальд велел передать ее вам!
- А я передаю ее тебе! К тому же это простой сборник кулинарных рецептов, там ты найдешь прекрасный рецепт приготовления кролика с приправами… А теперь ступай…Ну же! Я хочу побыть наедине с самим собой.
Юноша поклонился и послушно вышел. В голове его все смешалось… «А ведь маг так и не представился…»

На следующее утро, Рейстлин напрочь забыл обо всем, что произошло с ним ночью в библиотеке. Словно бы чье-то волшебство превратило его память в чистый лист…



Будучи ребенком, я был намного несчастнее своих сверстников, потому что был намного их умнее. Тогда это не казалось мне чем-то пугающим или отталкивающим, это было нормально. Я и не думал, что, став взрослее, я однажды поймаю себя на мысли о том, что у меня ведь по сути дела никогда и не было детства, а, значит, я и никогда не был счастлив…Никогда. Говорят, что истинное счастье человек способен ощутить лишь в первые годы жизни. Я этого не знаю, и уже не узнаю…Что ж, выходит я несчастный человек. А плохо ли это? Я добился всего, чего хотел, получил все, о чем когда-либо мечтал… Но счастлив ли я? Кто даст ответ?! Кто?! Единственное, в чем я уверен – так это в том, что сам ответить на этот вопрос не способен. Решать это придется вам…Так был я счастлив или нет?! Ответьте, я жду…
Рейстлин Маджере.

Автор: MackGod 29-05-2006, 21:07

супер! мне очень понравилось! главное очень выдержано, грамотно и стилистически проработано! молодец! думаю что маргарет понравилось бы!(сагисты - молчать-боятся, класно написано и тчк)
продолжай в том же духе!
(на правах отзыва )

Автор: Кайран 29-05-2006, 21:16

Меня расхождения с "Кузницей Души" не слишком волнуют. Главное, что фанфик получился более чем неплохой.

Автор: DiVert 29-05-2006, 21:25

Гхм... Кто-кто к бедняге Рейстлину пришёл, секундочку?
Фанфик действительно неплохой. Качество текста, как всегда, на высоте.
Что касается идеи... Аурелика, идея не самая оригинальная, зато в классном исполнении смотрится супер.
Единственное - ты же знаешь моё отношение к книге "Кузница души", сестричка...

Автор: Аваллах 30-05-2006, 11:48

Случайно зашел по просьбе Келеборна в раздел Проза и не удержался, увидев такое интересное название . Прочитал . Впечатления достаточно неплохие - действительно, написано хорошо, грамотно и красиво. Да, с точки зрения официалки есть определенные неточности, но основных придирки всего две. Если потом захочешь подправить, то, думаю, поможет, если нет, то Кринн у каждого свой.
Итак:
1. Все-таки величать весьма захудалую школу Теобальда Академией как минимум...странно. Академия Волшебства в истории Кринна была всего одна - основал её Палин, и закончилась история с ней очень и очень грустно. Поэтому я бы поставил просто "школа волшебства".
2. Вот вторых...эээ...как бы тут помягче сказать. Вот эта ниже приведенная цитата
<Да, я готов к этому. И если понадобится, я убью самое дорогое и родное мне существо. Ваши слова не переубедили меня, господин. Я хочу быть Магом, и ничто не способно мне помешать>
мягко говоря не вписывается в нейтрально-доброе мировозрение. А грубо говоря, выходит, что Рейстлин чуть ли не с рождения был нейтрально-злым, что противоречит как официальной истории, так и банальной логике - извините, но так бы он белое уж никак бы не носил. И отношения с Лунитари у него были бы не в пример более мерзкими - уж кто-то кто, а богиня детектить мировозрение умеет.
Да и еще я сомневаюсь, что будущий Рейстлин (как я понял именно он явился своему молодому визави) вряд ли чувствовал, что каждая жертва выгрызает у него из сердца кусок. Вот он как раз и есть законченный нейтрально-злой персонаж, который может идти по трупам без особых проблем. Что он в Трилогии Легенд и доказал.
Но вообще рассказ хороший - молодец!

Автор: Аурелика де Тунрида 1-06-2006, 12:49

Еще один рассказ на ту же тему...Только здесь неточностей еще больше! Учтите.... *пока без названия*



Иногда мне кажется, что я уже давно исчерпал себя, и в этом мире не осталось ничего, к чему бы не прикасалась моя рука… Но потом я успокаиваюсь, эмоции постепенно ослабевают, и я понимаю, что не сделал ничего, ничего полезного. И моя жизнь прожита зря…
Ложась спать, я думаю о том, что сегодня успел многое, что мое имя и мое лицо врезались в память сотен людей…Просыпаясь по утру, я ловлю себя на мысли, что живу в безвестности, что я никому не нужен. И, случись мне умереть сейчас, никто не похоронит меня, а если и похоронят, то никто не придет к моей могиле, не возложит цветы… И так каждый день… К этому невозможно привыкнуть. И это ужасно. Но что поделать? Таков мой путь и такова моя сущность. Поэтому день ото дня, я делаю все, что бы следующим утром проснуться и сказать себе: « Да, вчера я сделал многое…» И начать жить заново.

Рейстлин Маджере.


Майра Валиант недавно переехала в Утеху, где-то месяц назад, но за это время она так и не смогла привыкнуть к жизни на дереве. Странно чувство – лежать в кровати, смотреть на потолок и понимать, что ты движешься, постоянно движешься! Лежишь – и движешься, стоишь – и движешься! Проклятый ветер всегда раскачивает проклятые деревья! Эти великолепные, прославленные на весь Крин валлины всегда, всегда в движении! И как только люди привыкают к этому! Майра привыкнуть не могла, и порою ей казалось, что вот-вот у нее разовьется морская болезнь. За этот месяц, прожитый в Утехе девушка сильно похудела, румяные щеки ее побледнели и осунулись. Она чувствовала себя паршиво, но и уезжать из этого ленивого, качающегося на семи ветрах города не собиралась! Все равно некуда податься. А здесь у нее хотя бы был дом. Дом, который завещала ей бабушка. Именно из-за бабушки Майра покинула любимый Оплот и вернулась на свою маленькую родину – Утеху. Бабушка болела, сильно болела… И, увы, Майра не застала ее в живых. Дорога оказалась слишком долгой, а терпение бабушки – слишком коротким. И несчастной девушке по прибытии сюда, осталось только похоронить своего единственного родного человека. Что Майра, собственно говоря, и сделала. Похоронила старушку Вайдэ, высадила на ее могиле еще одно мерзкое дерево, и заняла свое почетное место в доме покойницы. Теперь Майра должна была продолжить дело своей бабушки – лечить захворавший скот, помогать роженицам и готовить целебные мази и отвары. И как ее только угораздило родиться в семье потомственных целителей! Ее – взбалмошную девчонку, которой всегда было плевать на магию, и которая не могла прожить и дня без фехтования, без маленькой драки и прочих радостей жизни?! Странно. Порою Майре начинало казаться, что Валианты – не ее кровные родители, уж слишком разительным было ее отличие от этих мирных, спокойных людей. Даже внешне Майра была совершенно не похожа ни на мать, ни на отца. Валианты отличались злотокудростью и светлоглазостью, а вот Майра была темноволоса и темноглаза. Кожа ее так же была смугла до безобразия. Впрочем, это объяснялось тем, что девушка постоянно находилась под палящими лучами солнца, которые в итоги и подкоптили ее кожу. Но что поделать с каштановыми волосами и карими глазами? Мать часто говорила, что девушка пошла в двоюродную сестру отца – Маршу. Но Майре верилось с трудом. А вернее совсем не верилось. Не бывает так! Кто ей эта двоюродная сестра отца?! Сбоку припека, и все…
Майра осиротела рано. Отец девочки умер от лихорадки, когда той едва исполнилось пять, мать же умерла немногим позже – через четыре года после гибели отца. Майру воспитывала бабушка. Но жить со старухой, пусть доброй и любящей было невозможно, и поэтому, когда Майре исполнилось пятнадцать, она собрала свои нехитрые пожитки в мешок и отправилась в Оплот на поиски счастья. Как не уговаривала ее Вайдэ остаться, девушка была непреклонна. А когда Майра что-то задумывала – остановить ее было нереально. Она ушла. Покинула родимый дом. И вот уже пять лет Майра не была в Утехе, конечно, она понимала, что не хорошо было оставлять больную бабушку в одиночестве, но и ей самой необходимо было устраивать собственную жизнь. Майра неплохо управлялась с мечом, поэтому, переехав в Оплот, девушка быстро сделалась наемницей. И эта работа доставляла ей неслыханное удовольствие. Разве может быть в жизни что-то приятнее, чем видеть истекающего кровью врага у своих ног? Наверное, нет… А в один прекрасный день, все рухнуло, и Майра вернулась. И дело было не только в кончине бабушки, но и в том, что ее последний господин-наниматель пообещался содрать с девушки шкуру, если ему доведется еще хоть раз заметить ее в Оплоте….Это была грустная история, и Майра не могла ее вспоминать без содрогания.
Майра лениво перекатилась на другой бок и уставилась в окно. Солнце давно встало, и в доме сделалось жарко. Пора было бы подниматься с постели и готовить себе еду, девушка ничего не ела с вчерашнего утра. Эта поганая качка вызывала приступы тошноты, и Майра боялась, что пище не продержится слишком долго в ее желудке.
Внезапно в дверь постучались. Майра чертыхнулась и с головой ушла под одеяло. Не хватало еще и гостей, задери их демон.
Стук раздался во второй раз. Теперь стучали еще громче и еще сильнее.
- Вашу мать! – выругалась Майра, неохотно сползая с постели, - Да иду я…Иду!
На девушке красовалась льняная рубаха и льняные же подштанники – стандартное белье наемника. Ночные сорочки и девичьи платьишки она не носила из принципа.
- И кого там нелегкая несет! В такую-то рань! – сказала Майра, приоткрывая дверь и щурясь от яркого утреннего солнца, скользнувшего в ее комнату.
На пороге стояла молодая женщина. Она приветливо улыбалась, обнажая ровные белые зубы. Женщина была красива ( не в пример Майре, которая считала красоту, чем-то доступным людям второго сорта, не познавшим обжигающее тело и душу, пламя битв), на нежном лице ее, словно изумруды, сияли ярко-зеленые глаза, медовые волосы были вплетены в две косицы; зеленоватое платье облегало стройную фигуру и высокую пышную грудь.
- Галла, ну что тебе! – сказала Майра, узнавая свою новообретенную подругу.
Галла работала официанткой в знаменитой на всю Утеху гостинице «Последний приют», а Майра имела склонность коротать вечера в этой гостинице за кружечкой эля. Там они и познакомились.
- Как! Ты еще не знаешь? – удивилась Галла, скривив аккуратные брови, - В городе ярмарка! К нам приехали артисты! Поговаривают, будто среди них есть человек, умеющий выдыхать из носа огонь и проглатывать кинжалы!
Лицо подруги сияло такой радостью, что Майре даже было неприятно ее огорчать.
- Ой, Галла, - начала девушка, - За свою жизнь я столько насмотрелась на людей наглотавшихся кинжалов, что теперь меня от этого зрелища тошнит. К тому же я сама неоднократно кормила их сталью, так что не нахожу в этом ничего интересного!
- Нет, ну так не честно, - взмолилась Галла, - Я-то ни разу не видела ничего подобного! Ну пойдем! Будет весело….
Действительно, что это она так упирается. Майре давно поры было развеяться. Все равно же невозможно до конца своих дней проваляться в постели.
- Ладно, пойдем, только дай мне собраться, - ответила Майра зевая.
Галла хлопнула в ладоши и шмыгнула в дом.

Не смотря на ранний час, улицы города были полны народа. Люди спешили на ярмарку, матери вели за руки своих детей, старики, поддерживая друг друга, неловко ковыляли по навесным мостикам, где-то внизу лаяли собаки, очевидно подхватившие настроение своих хозяев. Город жил своей веселой жизнью. Майре все это совершенно не нравилось. Она никак не могла привыкнуть к этим вечно всем довольным, улыбающимся лицам утехенцев.
- Что ты такая хмурая, - говорила Галла, косясь на свою подругу, - В городе праздник, а ты словно в воду опущенная!
- Не понимаю я этих праздников, - говорила Майра, - Ну что интересного в этих шутах? Что? Не люблю я их, впрочем, как и тех, кто ходит на них поглазеть!
- А сама-то, - обиженно фыркнула Галла и замолчала.
Дальше они шли в тишине; если тишиной можно было назвать гомон толпы, шуршание одежд и шорох ветра в кронах деревьев.
Майра часто оглядывалась по сторонам, рука ее лежала на эфесе меча – старая привычка наемника. Галла постоянно возмущалась – ну зачем Майре вечно таскать с собой эту железку? Время мирное, разбойников в Утехе днем с огнем не сыщешь! А она с мечом – прямо-таки заправский ветеран – курам на смех.
Внизу на земле давно уже раскинулся маленький независимый городок под названием Летняя Ярмарка. Алые, зеленые, голубые и радужные шатры пестрели среди зелени валлинов. Многоцветный людской поток сновал от одного шатра к другому, ор стоял такой, что у Майры затрещало в голове и заболели уши. Люди праздновали и веселились, не всегда понимая, что именно они празднуют и почему веселятся. Майра и Галла спустились по лестнице вниз. И бывшая наемница облегченно вздохнула – наконец-то, прекратилась эта невыносимая качка. Твердая земля под ногами приободрила девушку, и настроение Майры немного улучшилось. Галла так и светилась от счастья. Еще бы! Вот она – ее драгоценная ярмарка!
Аромат свежей выпечки, жареной говядины и прочей снеди, что продавали с лотков местные торговцы бил в нос. Рот Майры наполнили слюни, в животе противно заурчало, голодный желудок требовал пищи.
- Галла, ты не хочешь есть?- спросила она подругу.
Девушка отрицательно покачала головой. Она с утра плотно позавтракала и сейчас была совершенно не голодна.
- А я бы чего-нибудь перехватила…
Майра осмотрелась по сторонам в поисках ближайшего лотка с выпечкой. Девушке жутко хотелось съесть какой-нибудь румяный пирожок с капустой и хрустящей корочкой. Вскоре она наглядела пожилую женщину, торговавшую прекрасными бубликами, куличами и пирожками. Майра и Галла зашагали к ней. Возле прилавка было много народа: дети, женщины и мужчины, покупали еду и мило беседовали меж собой. Майра пренебрежительно распихала всех локтями и пододвинулась поближе к лотку, не замечая, что возле нее уже начали крутится двое развеселых кендеров. А это было ужасно, ибо кендеры – страшные существа, а их привычка всегда все заимствовать была еще страшнее.
- Мне, пожалуйста, парочку пирожков с капустой, - сказала Майра, пытаясь отыскать свой кошелек, который носила на поясе. Но рука ее никак не могла нащупать заветный кожаный мешочек. Торговка уже начала заворачивать в бумажку выпечку, когда девушка обнаружила, что кошелек пропал.
- Ой, - пискнула Майра, - Меня обокрали!
Торговка округлила глаза и уже хотела сказать, что не смешно так шутить, когда Галла громко заговорила:
- Майра, смотри, там кендеры! И, по-моему, у одного из них твой кошелек!
Майра помрачнела – не хватало ей еще разбираться с этими наглыми коротышками.
- Ну, что за город, - плюнула она в сердцах, - Чтобы у нас, в Оплоте, на такое мероприятие допустили кендера! Да никогда! Эй! Кендеры, стойте!
Майра крикнула и, ускорив шаг, направилась к ворам. Но внезапно высокий человек перегородил ей дорогу. Девушка растерялась и замерла на месте. Мужчина быстро обогнал ее, и в один миг очутился возле маленьких негодяев; одной рукой он схватил первого кендера за ворот рубахи, отчего тот взвизгнул, а потом с невинным выражением лица сказал «здрасте», другой рукой человек уже сжимал хохолок второго кендера, оказавшегося не столь любезным и принявшегося браниться так, как казалось не может браниться ни один кендер.
Майра услышала, как тот коротышка, чей воротник уже трещал по швам, стиснутый могучей рукой мужчины, заговорил:
- А откуда это у меня? – ручонка его держала кошелек Майры, - Вы не знает, да? Ах, это ваше! Вот видите, какое счастье, что я его нашел! Иначе бы вы наверняка лишились всех денег.
Мужчина ничего не ответил, он забрал у кендера кожаный мешочек и подошел к девушке.
- Это ваше? – спросил он, улыбаясь.
Щеки Майры налились пунцовым румянцем. Молодой человек был так хорош, что даже закаленная в боях наемница не могла сдержать восторга при виде его черных, как смоль волос и невероятно голубых глаз. Галла, кажется, тоже по достоинству оценила красоту юноши и уже кокетливо «стреляла» глазками.
- Мое, - робко проговорила Майра, протягивая незнакомцу руку, чтобы забрать кошелек.
- Я не отдам его вам, пока вы не представитесь, - сказал юноша.
Галла заулыбалась еще шире, а Майра покраснела еще сильнее.
- Меня зовут Майра Валиант, - проговорила она.
- Что ж, очень приятно, Майра Валиант, приходите сегодня вечером на мое представление. Я буду вас ждать! – сказал молодой человек, поправляя густую прядь волос, свалившуюся ему на лоб.
- Хорошо, приду, – растерянно ответила Майра.
- Вот и отлично, - сказал юноша и. вручив девушке кошелек, растворился в толпе. Только сейчас девушка заметила, что он был одет в зеленую мантию.
- Вай! – заговорила Галла, - Какой красавец! А он положил на тебя глаз! Как пить дать! А ты, дурочка, даже имени его не спросила!
- И правда, - удивилась Майра, - А как же я тогда его найду?
- Понятия не имею! – расстроено сказала Галла, которой тоже хотелась еще раз взглянуть на красавца в мантии волшебника, - Ну, ничего как-нибудь отыщем! Сомневаюсь, что в Утехе может быть еще один столь красивый молодой человек…К тому же, что-то мне подсказывает, что если мы не найдем его сами, он найдет нас…
И Галла рассмеялась, заметив как Майра стала совсем красной, такой красной, что и вареный рак рядом с ней показался бы альбиносом.

Автор: DiVert 1-06-2006, 13:24

О, Свет! Неточностей боится! Причём тут неточности...
Вообще несправедливо судить о фанфиках по точности. Хотя я не занимаюсь писанием фанфиков исключительно из-за этого.
Не знаю уж, чего ты там накрутишь в конце, но к началу у меня придирок нет. Правда, первая "забытая глава" уже понравилась мне несколько больше, чем вторая.

Бедная наёмница... Её обокрали, она пищит...

Честно говоря, так и представляется себе огромная толпа, которая носится, сломя голову, но зато с деловитым видом на лицах у всех как одного, от одного конца ярмарки к другому. Всегда в одном направлении. Может быть, заменить слово "сновал"? Или хотя бы не один-единственный поток.
Я, как всегда, к мелочам придираюсь, а в целом ничего толкового сказать не могу.

Автор: Аурелика де Тунрида 1-06-2006, 16:11

День тянулся долго, время брело неспешно, точно хромая черепаха. Девушки сходили с ума в ожидании встречи. Галла без умолку твердила, что Майре сегодня несказанно повезло и быть может она встретила мужчину своей мечты; такого, что все дамочки в округе, лишь завидев Майру и ее прекрасного незнакомца, прогуливающихся по улице под ручку, начнут кусать губы и рвать на себе волосы. Майра глупо хихикала и говорила, что юноша ей безразличен, а встретится с ним она хочет лишь потому, что забыла поблагодарить его за спасение собственного кошелька из лап кендеров в прошлый раз. Да и вообще, не было у нее никакого мужчины мечты. Мечтала Майры исключительно о горах золота и куче боевых трофеев.
- Верю, верю! – говорила Галла, - Значит боевые трофеи будут согревать тебя холодными зимними ночами, а детей ты будешь рожать от гор золота? Хм…очень интересно.
- При чем здесь дети, - злилась Майры, - Не хочу я никаких детей! Они мне не нужны. Ненавижу детей! Понятно? Ненавижу…
- Ну, значит, ты очень глупая, потому что рожать и растить детей – это прямая обязанность каждой женщины!
- А я не каждая женщина! – возмущалась бывшая наемница, - А ты, если хочешь, можешь нарожать себе маленькую армию и нянчится с ними, пока и не помрешь сама, заваленная грудами грязных пеленок…
Весь остаток дня подруги провели блуждая вдоль ярмарочных шатров, глазея по сторонам и занимаясь всякими глупостями. За меткую стрельбу в тире Майра получила несколько ценных призов: поваренную книгу, мужские рукавицы и маленький топор. Топор девушка передарила Галле. Галла конечно же обиделась, но подарок из гордости приняла, и весь день бродила с этим несчастным топором, рукоять которого угрожающе торчала из ее холщовой сумки. Зеваки недоуменно поглядывали на странную девушку с топором и смеялись в кулак – разбойница, женщина-мясник! Но Галла не обращала внимания, лишь изредка поглаживая топорище и давая понять, что если уж слишком долго рассматривать ее, надоедая своим присутствием, она не замедлит пустить оружие в ход. Майра смеялась над своей подругой и подтрунивала ее зарубить кого-нибудь…День выдался веселым.
Вечер подкрался, как того и стоило ожидать, незаметно. Небо потихоньку темнело, погода портилась; но людская толпа и не думала редеть. Наоборот, народу все прибавлялось и прибавлялось. И по обрывкам фраз, роняемых прохожими, девушки догадались, что скоро начнется то самое представление, где будет выступать человек, глотающий кинжалы и выдувающий носом огонь…
Майре сделалось как-то не по себе, что-то ей подсказывало, что она еще не готова увидеть этого фокусника, если она его еще не видела до селе…
- Что, пойдем посмотрим на фокусников? – умоляюще проговорила Галла.
- Пойдем, - нехотя бросила Майра, - Только сердцем чую – не понравится мне все это!
Галла не ответила. А только схватила подругу за руку и вклинилась в людской поток, который унес их в самую гущу человеческого водоворота. Вскоре девушки оказались на широкой поляне, по периметру обнесенной тонкими деревянными колышками с натянутыми вдоль них шелковыми лентами алых и зеленых цветов. Вблизи от поляны Майра заметила огромный ярко-оранжевый шатер и несколько пестро разукрашенных фургончиков.
Народа становилось все больше и больше с каждой минутой: женщины охали, мужчины пихались, а дети плакали. В итоге подруги оказались зажатыми со всех сторон потными людскими телами. Майру так и вообще едва не перебросило через ограждение. Но девушка устояла, ощутимо ткнув обидчика локтем под ребра…. Теперь необходимо было ждать представления. Радостное настроение Майры куда-то улетучилось…
И после долгих минут мучительного ожидания выступление началось. Сперва из шатра показалось несколько ряженых – колонной по два человека шло шестеро (судя по росту) мальчиков нежного возраста, одетых в цветные тряпки, с лицами, разукрашенными самым неподобающим образом. Мальчики несли в руках факелы. Достигнув поляны, они обступили ее полукругом, следом за юными артистами на поляну выскочил….Великие Боги!...кендер! Да, это был самый настоящий кендер с хохолком, одетый в желтую тунику и штаны в голубую и зеленую полосочку…
- Может хватит кендеров на сегодня? – охрипшим голосом проговорила Майра.
Галла только шикнула.
При появлении кендера все собравшиеся люди разом, точно сговорившись, схватились за кошельки, разумно полагая, что в компании кендера деньги испаряются не хуже воды в пустыне…
- Приветствуем вас, дамы и господа! – заголосил кендер, - Готовы ли вы увидеть наше потрясающее представление?
Толпа дружно заулюлюкала. Не столько ожидая номеров, сколько удивляясь присутствию этого странного непонятного полосатого кендера. Конечно коротышка в окружении мальчиков с факелами выглядел донельзя таинственно.
- Очень хорошо! Ибо первым делом вы сможете сегодня воочию понаблюдать за самым великим магом Кринна – Великим Ариондатилауисом Повелителем Огня!
И словно в подтверждение слов низкорослого конферансье, рядом с ним вспыхнул яркий столб пламени. Первые ряды зрителей дрогнули и попятились назад, сминая людей в дальних рядах…
Пламя потухло так же быстро, как и разгорелось. И на поляне оказался высокий человек в зеленой мантии и огромной помятой остроконечной шляпе, небрежно нахлобученной на голову.
- Поприветствуем же Великого мага, - продолжал кендер, хлопая в ладоши.
Люди жиденько зааплодировали, смущенные неожиданным появлением волшебника.
В загадочном чародее Майра узнала недавнишнего спасителя своего кошелька.
Галла тоже узнала юношу и усмехнулась…
Представление началось.
Великий Ариондатилауисом показывал множество «невероятных» фокусов: доставал из шляпы жирных кроликов, заставлял плясать в воздухе монетки и даже (что бы вы подумали!) действительно выдыхал огонь, пламя вырывалось не только из носа мага, но еще и изо рта. Публика ликовала. Представление всем безумно нравилось, даже Майра, искушенная разнообразными зрелищами, и та ахала, когда маг с непроизносимым именем выплевывал сгустки алого пламени…
- А для следующего номера мне необходим доброволец из зала! – произнес маг.
Правда, не совсем понятно было из какого зала именно, ведь все действие происходило на улице.
- Девушка! Вот вы, пожалуй, подойдете! – сказал маг, улыбаясь, и указывая на Майру…
Наемница отрицательно покачала головой. Ну уж нет, позориться при всем честном народе она не станет!
- Чего ты, - внезапно заговорила Галлы, - Иди. Будет весело! Иди же!
Майра не успела ничего ответить, потому что маг оказался возле нее и протянул девушке руку. Эх, была, не была….
Майра согласилась. И пока она перелезала через ограждение, маг успел ей шепнуть на ухо: «Ничего не бойся! Помни, это всего лишь очередной трюк!»
Очутившись на середине поляны, девушка оробела – она не привыкла красоваться перед такой огромной толпой, к тому же ей на миг показалось, что факелы в руках мальчиков на миг ярко вспыхнули, словно пытаясь ее испугать…
- Дамы и господа, - вновь заговорил кудесник, обращаясь к зрителям, - Теперь я продемонстрирую вам чудеса Истинной магии…. Эта девушка на ваших глазах умрет!
Людская масса, словно единый живой организм, шумно вздохнула – такого явно никто не ожидал. А больше всего этого не ожидала сама Майра, которой почему-то совсем не хотелось сегодня умирать.
- Слушай, мы так не договаривались, - прошипела она, дергая юношу за широкий рукав зеленой мантии.
Маг нехотя прервал свой монолог.
- Успокойся, все будет в порядке, - затем он повернулся к публике, - Но не волнуйтесь! Эта юная леди не только умрет, но еще и воскреснет! Что ж начнем?!
Публика дружно рыкнула «да!»
Сволочи, подумала Майра. Смерти моей захотели!
Тем временем маг обнял девушку за плечи и развернул спиной к толпе. Впереди Майра увидела неведомо откуда взявшийся ( не было его минуту назад! Не было!) деревянный столб, на земле валялась крепкая бечевка. Происходящее вдруг резко разонравилось бывшей наемнице, не привыкшей, чтобы с ней так обходились. Юноша подвел ее к столбу и начал привязывать веревками, точно так как это делают с ведьмами перед сожжением. Сожжение! Майра похолодела.
- Я что-то передумала участвовать в твоем трюке, - робко проговорила она, сглатывая подкативший к горлу комок.
Вокруг воцарилась тишина. Люди поняли, что задумал маг, и не смели и пошевелиться, и только открывали от удивления рты.
- Поздно отказываться, - усмехнулся фокусник.
Он со знанием дела связал беспомощную Майру, запястья девушки и руки тут же онемели, и отошел в сторонку.
Несколько секунд маг стоял неподвижно, затем он склонил голову чуть в бок и запел…Кажется, он произносил какое-то могучие заклинание. Толпа роптала, пошатывалась и тихо переговаривалась, всех присутствующих снедало любопытство.
Наконец, волшебник смолк. Он хлопнул в ладоши, и в руках у него появился большой огненный шар. Маг пару раз подбросил его на ладони, словно проверяя, не слишком ли он тяжел для броска, а потом метнул его в дрожащую от ужаса Майру. Девушка вместе со столбом вспыхнули так, как не горит иная солома.
Кто-то в толпе вскрикнул, дети заплакали. А Майра ничего не соображала, да и вообще, кажется, потеряла от страха сознание. Не каждый день ее сжигали заживо!
Горячее пламя с хрустом и треском глодало сухое дерево и нежную женскую плоть. Запахло паленым мясом. Живой факел страшно чадил, и вскоре маленькая фигурка, привязанная к столбу совсем скрылась от любопытных зевак под толщей черного дыма..
Сколько это продолжалось никто не знал. Может пару минут, а может целую вечность.
- А теперь Истинное чудо! – сказал Великий Ариондатилауис и щелкнул пальцами.
В тот же миг все исчезло: и пламя, и девушка и сам костер.
Публика зааплодировала, не веря глазам своим.
Когда же маг щелкнул пальцами во второй раз, рядом с ним возникла Майра – живая и здоровая, с влажными глазами и румяным лицом.
Волшебник снял шляпу и, держа девушку за руку, поклонился вместе с ней публике.
- Спасибо вам, уважаемые дамы и господа! На этом мое представление завершается! Но вас ожидает еще очень много интересного!
Майра громко дышала, абсолютно не понимая, что с ней сейчас творилось.
- Как ты это сделал? – спросила она.
- Это Магия! – лукаво ответил юноша, - И, кстати, дорогая Майра Валиант, не желаете ли вы сегодня отужинать со мной?
- Хм…с человеком, который меня сжег? – удивилась девушка, - Не откажусь, но прошу вас – назовите свое имя, а то тот титул, что дал вам кендер совершенно не произносим!
- Зовите меня Ламион – это мое настоящее имя, - сказал юноша и поцеловал руку девушки, - И где же мы будем ужинать?
- Знаете гостиницу «Последний приют»? (юноша кивнул) Приходите сегодня туда. Я буду вас ждать!

Отправляясь сегодня в Утеху, он и не предполагал, что попадет прямиком на ежегодную городскую ярмарку. Впрочем, это ничего не решало. Пожалуй, раньше он бы обрадовался тому, что попал в разгар празднества. Еще будучи ребенком, он не пропускал не одной ярмарки. Она была одним из тех немногих удовольствий, что он когда-то мог себе позволить. Он помнил с каким восторгом наблюдал за фокусниками и жонглерами, помнил, как его сердце сладостно сжималось при виде этих смешных «деревенских» чудес. Но это было давно, очень давно. А сейчас все изменилось, все было по-другому. И в жизни его не осталось ничего такого, что могло бы заставить его улыбнуться…
Поправив капюшон, высокий человек в сером балахоне, опираясь на длинный посох, зашагал в сторону известной на весь Ансалон гостиницы «Последний приют».

Автор: DiVert 1-06-2006, 16:37

Мы с Майрой просто одинаково мыслим!

Немного неэффектно представление описано. Можно побольше красочных подробностей?


Будучи ребёнКОМ, полагаю?

Повтор не обязателен.


PS: не торопись куски выкладывать.

Автор: Аваллах 1-06-2006, 17:03

Умница! Фанфик отличный - в кои веки эльфийским паладинам нет к чему придраться . Понравилось даже больше, чем первый рассказ. И кендеры у тебя очень милые . И иллюзионист классный - моя средняя сестренка, Ника, таких же отыгрывала, только с поправкой на пол и цвет мантии . И Утеха хорошо описана. А вот этот момент
<Публика дружно рыкнула «да!»
Сволочи, подумала Майры. Смерти моей захотели!>
Вообще очень позитивный .
Я, кстати, сначала еще испугался, что молодой человек - очередная ипостась Рейстлина, но, слава Латандеру, пронесло .

Автор: DiVert 1-06-2006, 18:55

Ещё раз перечитала первое, Аурелика... Ощущение о Рейстлине совсем не как о Рейстлине. (Учитывая поправку на то, что это происходит за приличное время до событий "Драконов") Более того, ощущение совершенно не такое, как от "Кузницы души", с моим мнением о которой ты знакома. Всё-таки у тебя действительно классно получилось, не боюсь повториться.

Автор: Аурелика де Тунрида 1-06-2006, 22:52

Поверь, ничего страшного не случиться, если ты мне это еще разок скажешь!
Кстати, интересно, что же будет, когда я допишу рассказ до конца?! *интригую*

Автор: Кендер-Боддисатва 2-06-2006, 11:54

Она сделала это по моей сугубо наглой просьбе.

"Разум и воля" - это, скорее, не рассказ, а утерянная глава из "Кузницы души". Аурелика, лично мне твой стиль понравился, он достоин Уэйс, я бы с удовольствием поставил сборник твоих Криннских хроник на одну полку с собранными мною книгами Драгонланс. Прочел пока только первый рассказ, до остальных еще доберусь. У меня не критика, а.. советы, что ли? Вобщем, мне кажется, что эти строки будут звучать лучше, если:

О, до чего же сладок был этот момент! - Было бы лучше: "сладостен", степень "удовлетворенности" выше.

он с новой силой ощутил приступ испепеляющей душу зависти к своему брату- близнецу Карамону. Карамон был красив и силен - В первом предложении имя не нужно, Рейст просто вспоминает своего брата, а во втором уже для читателя приводятся подробности - его имя, внешность.

его мышцы даже в столь юном возрасте уже были развиты не хуже, чем у взрослого мужчины; - одно слово лишнее, либо даже, либо уже.

его вид не вызвал бы искренней жалости разве, что у самой Темной Владычицы. - я понимаю, авторские знаки препинания, но, мне кажется, при этом смещается акцент. Так лучше: "искренней жалости, разве что у самой Темной Владычицы."

( а ведь так было на самом деле), его мучило совершенно другое – если Теобальд очень сильно постарается, Рейстлина смогут исключить из Академии, - я бы сказал так: "а ведь так и было на самом деле" и "могут исключить" .

Солнце, у меня еще много таких пожеланий (это не критика и не придирки), если хочешь, я отпишу в приват, чтобы не засорять твою тему.
Жду продолжения!!

Автор: Аурелика де Тунрида 2-06-2006, 12:00

Кендер-Боддисатва, напиши в приват конечно! Я буду ждать!

Эх, не бывать такому .... Но вот писать мне никто не запретит!

Автор: DiVert 2-06-2006, 13:51

Аурелика, советую всяких наглых просьб не слушать. У тебя замечательная манера письма, но из-за того, что торопишься, бывают всяческие нестыковки. Некоторые абзацы абсолютно сухие - будто бы ты торопилась, когда писала, словно за тобой Эмералдморская конница гонится.
По поводу знаков препинания я уж вообще скромно молчу в сторонке, потому что я обожаю твоего Мироша до потери пульса, и лезть с обвинениями мне уже просто стыдно. Однако можно быть и более внимательной. Перечитать на разок больше, прежде чем отправлять на форум.

Причём - слитно...

Знаки препинания должны бы ставиться так:
- Знаете гостиницу "Последний приют"? - юноша кивнул в ответ. - Приходите сегодня туда. Я буду вас ждать!

И чего они будут делать?

Автор: Аурелика де Тунрида 2-06-2006, 15:49

Ты почти угадала, этот рассказ мне нужно написать в очень короткие сроки( заставляют!)... А если я буду расписывать мне не только не хватит времени, но я еще могу и увлечься... А это не позволительно! Ибо даже рассказ на тему "вася-гад пнул собаку" (как любит выражаться один мой коллега) я могу расписать так, что все повествование займет три тома. А разве это необходимо?! Это ведь маленький фанфик, который никогда не будет опубликован

Автор: DiVert 2-06-2006, 15:51

Надо любить и лелеять каждое свое творение, даже если это

Большинство моего творчества тоже не будет в ближайшие строки () опубликовано. Но ко всему нужно подходить с профессиональной точки зрения - если хочешь быть профессионалом, конечно.

А для тех, кто тебя заставляет... Хочешь, поделюсь кирпичом?

Автор: Аваллах 2-06-2006, 21:03

<Это ведь маленький фанфик, который никогда не будет опубликован>
Ну еще не факт, это раз...Во-вторых, даже если не опубликуют, то вывесить на всеобщее обозрение - это обязательно. Не знаю, захочет ли Тсарь, но лично я с удовольствием предложу нашему GEP'у на Сером Кардинале это сделать. Да и у нас с Никой в Библиотеке Кендермора (www.adnd.dungeons.ru) место для хорошего фанфика по профильному сеттингу всегда найдется. Поэтому если будет желание, то пристроим.

Автор: Аурелика де Тунрида 2-06-2006, 21:29

О,да! Конечно, желание-то есть... Теперь осталось только дописать, если что - я только "за"!

Автор: Кайран 10-11-2006, 3:23

Прошло уже много времени... Как поживает продолжение?

Автор: Genevieve 10-11-2006, 15:37

Прочитала первый рассказ. Мне понравилось. Сохранен стиль Маргарет, и я даже иногда забывала, что читаю не оригинал. Насчет отсутствия семьи у магов - немного ляп. Поскольку, у Юстариуса была дочь, да и Палин обзавелся семьей. И эльфы, среди которых было немало магов, не были одиночками.
Про рецепт кролика понравилось . А все-таки, кто же был этот таинственный маг?

Автор: Аурелика де Тунрида 22-11-2006, 13:55

<Прошло уже много времени... Как поживает продолжение?>
Скажем, живет. Более того - здравствует) Отредактирую, помещу сразу два рассказа)

Автор: Аурелика де Тунрида 29-08-2007, 16:17

Предыдущее творение я обязательно выложу. Осталось его только лишь отыскать и убидеться, дописано ли оно
А так предлогаю еще один маленький, легкий фанфик:

Я не боюсь смерти, я боюсь предательства.
Рейстлин Маджере

Карамон совсем выбился из сил. Что же было говорить о его хилом брате-близнеце Рейстлине? Местами снег достигал колена. Зима в этом году ступила на просторы Абанасинии слишком рано, месяц октябрь еще не достиг и середины, а земля, промерзшая в кость, уже спряталась под ледяным снежным покрывалом. Морозы стояли жуткие, все живое разбежалось по норам, гнездам и пещерам, только двое лишенных дома людей должны были двигаться вперед в эту стынь. Поговорили, что где-то в окрестностях Оплота Серый Герцог Адомар собирает войска, чтобы по весне хорошо вооруженным отрядом двинуться на проклятых гоблинов, участивших набеги на неблагополучный, многострадальный город. Графу, некогда состоявшему в ордене Соламнийских рыцарей, а ныне пополнившего собой ряды вольных стрелков требовались крепкие парни, вот близнецы и решили попытать счастья. Путь предстоял долгим, дорога тяжелой, но братья упорно преодолевали милю за милей по скованным стужей лесам, надеясь хотя бы через неделю достичь ставки Графа. Впрочем, Карамон видел, как трудно приходилось его близнецу. Рейстлин болезненно закусив губы, плелся за братом, его мантия оставляла в снегу глубокие, узкие полосы. Маг пошатывался и громко дышал, с хрипом выпуская воздух из легких, категорически отказываясь принимать помощь Карамона, даже теперь, когда его тело, искалеченное Испытанием в Вайретской Башне, совсем перестало слушаться. Ноги Рейстлина подкашивались, голова безвольно опустилась к груди. Посох то и дело выскальзывал из тонких пальцев. Еще не прошло и полугода по окончании Испытания, а Рейстлин так и не привык к своей новой, совершенно безрадостной, на взгляд Карамона, жизни. Он упорно продолжал дерзить и отказывался от любой помощи, если в его искалеченном организме оставались хоть капли сил. Сейчас и эти капли подходили к концу. Рейстлин в очередной раз шумно вздохнул и пошатнулся. Карамон едва успел поддержать его.
— Рейст, давай я тебя понесу! Мне ничуть не трудно!
— Ты и так несешь наши мешки, — возразил маг. — Я еще способен передвигать ноги.
— Но Рейст….!
— Карамон!
И Карамон послушно отступил, как делал это всегда. Для него не было в жизни ничего страшнее, чем расстроить бедного братика. Такого слабого, а теперь и совсем беспомощного.
Близнецы двинулись дальше. Карамон часто поглядывал на Рейстлина, похожего в вечернем сумраке на неупокоенного, вылезшего из своей темной, сырой могилы. Маг был жутко худ, ветер сбивал его с ног, и Карамон не мог сдержать слез, видя, как его близнец борется со стихией. Метель усиливалась, порывы ветра срывали с деревьев ветки с бурой от внезапных холодов листвой. Где-то неподалеку выли волки, наверняка страшно голодные. В такую погоду отыскать пищу становилось все сложнее. И если путники случайно наткнуться на снедаемую голодом стаю – им несдобровать. Нужно срочно искать убежище на ночлег. Очень хорошо сгодилась бы пещера, где Рейстлин сумел бы отдохнуть, выспаться и перевести дух.
Впереди показались волчьи следы. Карамон окликнул брата, заставив того замереть.
— Волки! Здесь повсюду волки! — сказал он.
— Ну и что? — полушепотом откликнулся Рейстлин, вьюга заглушала его голос. — Они не нападут первыми.
— Откуда ты знаешь, Рейст? В такую погоду трудно отыскать и мышь. Они могут напасть! Могут!
— И что ты предлагаешь? Хочешь, чтобы мы долетели до Оплота по небу?
— А ты так можешь? — Карамон от удивления открыл рот.
— Болван! Конечно, нет. Я сейчас и улитку не заколдую…
Рейстлин потер озябшие пальцы. Карамон вздрогнул. Перемены, случившиеся с братом, пугали его. Эта золотистая кожа, ужасные зрачки в форме песочных часов и совсем седые волосы. В свои двадцать с небольшим лет, Рейстлин казался древним стариком.
Снег крупными хлопьями заметал волчьи следы на некогда прекрасно утоптанной трапе, ныне окончательно сгинувшей под толщей снега. Ветер снова донес отчаянный звериный вой.
— Мы должны отыскать убежище.
— Где? Карамон, мы посреди леса. Нам негде спрятаться. Именно поэтому я советую ускорить шаг…
И Рейстлин снова двинулся вперед, но не сделал пары шагов, как пошатнулся и упал прямо лицом в сугроб. Испуганный Карамон без промедления подскочил к брату, обнял за плечи. Голова Рейстлина моталась из стороны в сторону, глаза были открыты – он не потерял сознания. Тогда силач, без лишних слов поднял брата на руки и, точно младенца, прижал к груди. Близнецы были примерно одинаково высокого роста, однако маг из-за худобы практически ничего не весил, поэтому Карамону не стоило особого труда нести его на руках…
Минула не менее получаса, прежде чем метель немного ослабла. С одной стороны это улучшало видимость, с другой – на снегу оставались следы, по которым братьев легко сумеют выследить хищники. Волчий вой не прекращался ни на миг. Пару раз Карамону казалось, что он видел черные тени, мелькавшие за деревьями. В небе светил серп Солинари, Лунитари почти скрывалась за кронами сосен и елей, так что ее совершенно нельзя было разглядеть. Рейстлин, закрыв глаза, покашливал. «Если у брата начнется приступ, - думал Карамон. – Нам придется остановиться прямо здесь. Но как развести костер в таких условиях». Маг, словно прочитав мысли Карамона, открыл глаза.
— Мне кажется, я что-то вижу, — прохрипел Рейстлин. — Там впереди… черное… Это вход…
— Куда?
— Пещера?
Карамон напряг зрение. Он решительно ничего не видел… Хотя, нет, там действительно что-то было. Быть может, пещера, а может и вывернутый бурей древесный пень.
— Ширак! — проговорил Рейстлин. И навершие Посоха, который маг так и не выпустил из рук, засияло тусклым голубоватым огоньком.
— Ох, Рейст! Какой ты молодец, — Карамон искренне восхитился близнецом.
Теперь и он заметил черный провал, зиявший в чаще леса. По видимому, они шли берегом неизвестной речушки, ныне совсем не заметной под снегом, и небольшой каменистый холм – то ли грот, а то ли и какое-то человеческое строение – спасительным маяком виднелся на пути. Карамон решил поспешить, брату делалось все хуже и хуже – промедление же было смерти подобно.
За спиной братьев кто-то протяжно взвыл. Карамон, вздрогнув, побежал. Страх предавал скорости и сил.

Огонь в костре потрескивал. Тощенькие сучья занимались долго, Карамону пришлось потрудиться, чтобы пламя разгорелось. Теперь огонь сиял ровно и давал тепло. Рейстлин лежал в углу пещеры, замотанный в два плаща – свой и брата – примостившись к стене. Он часто кашлял, но принять отвар отказывался. Видимо, начинал чувствовать себя лучше. К еде Рейстлин не притронулся. Карамон сжевал несколько полосок сушеного мяса и протянул руки к пламени. Кожа на пальцах покраснела.
— Надо бы мне встать на стражу, — проговорил силач. — Я заметил, что волки шли по нашему следу.
— Огонь отпугнет их, — возразил маг. Глаза его зловеще блестели. Карамон поежился.
— Не уверен, — отвечал он. — Лучше будет, если я все-таки посторожу.
— Как знаешь. Я ложусь спать.
Карамон кивнул, еще немного посидел возле костра и вышел в ночь, на всякий случай обнажив меч и прихватив с собой факел. Впрочем, он понимал – ветер и снег не позволят огню гореть…

На страже Карамон провел около часа, когда показался первый зверь. Это был огромный черный волк с холодными желтыми глазами. Он появился бесшумно, и если бы не два светящихся глаза, Карамон решил бы, что это всего лишь игра лесных теней. Но это был живой волк, возможно, вожак. Следом за первым появился второй, третий, четвертый… в итоге у входа в пещеру собралась целая стая из восьми зверюг. Клейкий пот выступил на лбу силача и тут же превратился в лед. Волки стояли не двигаясь. Они не скалились, не рычали, не делали каких-либо других попыток напугать человека и заставить его действовать. Карамон не отрываясь следил за хищниками. Если что – он будет драться не на жизнь, а на смерть… ведь он сражается за брата. А Рейстлин просто обязан выжить.
Факел в руке погас. Волки по-прежнему не делали никаких попыток напасть. Они стояли и следили за человеком. Человек стоял и следил за ними. Но вот один из волков – коренастый и поджарый, ощетинился и, взвыв, бросился на Карамона. Силач легко увернулся в сторону, позволяя врагу мягко опуститься на все четыре лапы в сугроб, и занес меч для удара плашмя. Однако зверь это понял и нападение решил не продолжать – просто замер за спиной воина. Карамон помедлил с ударом. В следующий момент уже двое волков набросились на наемника. Пронзительный вой заполнил лес.
Карамон бился храбро. Сперва он поразил мечом первого нападавшего, снеся тому пол головы от уха до челюсти. Кровь и мозги брызнули на снег, оросив белесое серебро багряной влагой. В воздухе запахло медью. Второго волка он оглушил ударом навершия под челюсть. Третий, пропоров рукав кожаной куртки воина и вкусив его крови, свалился на землю с перерубленным хребтом. Остальные звери на мгновение отступили. Пот и кровь текли по лицу силача, сердце неистово билось в груди. «Если они нападут впятером сразу – я покойник, - думал Карамон. – Прости, Рейст, я сделал все, что мог…»
К несчастью так и произошло. Первый волк набросился на Карамона спереди, чуть не сшибив с ног, но атака его захлебнулась в крови из распоротого горла – меч воина, точно бритва, разрезал податливую горячую плоть. Двое других напали с боков, одного Карамон отбросил сапогом, второй отскочил сам. К сожалению, наемник забыл про вожака. Пока человек сражался с его братьями, старый волк подобрался к нему со спины и набросился… Карамон упал на живот, меч выпал из рук…
«Вот она смерть! - Думал он, ожидая, когда же крепкие зубы сомкнуться на его шее. – Прости, Рейст! Прости! О нет! Нет, только не ты!»
Он попробовал пошевелиться, но животное оказалось слишком тяжелым… Тогда наемник резко перевернулся на бок – челюсть лязгнула возле самого уха – и откатился на несколько шагов в сторону. «Факел, как жаль, что он потух…» И тут произошло нечто невероятное… Карамон почувствовал острое жжение в груди, боль сковала мышцы, в глазах помутнело. Звери замерли в неестественных позах – уши прижаты к голове, шерсть стоит дыбом, с оскаленных челюстей капает слюна, а в глазах – ужас… Карамон обхватил себя руками, не в состоянии не пошевелиться, ни тем более встать. В голове пульсировала тупая жалящая боль… Он попробовал сжать виски ладонями, боясь, как бы голова не раскололась пополам и вдруг заметил, что тело его охватило странное огненное сияние, а на концах пальцев пляшут язычки пламени. В ужасе Карамон отполз назад, снег под его руками начал таять… Волки, увидев чудовищную картину, жалобно заскулили и кинулись обратно в лес.
Минут через десять Карамон сумел подняться на ноги. Все тело ныло, кости словно бы рвались наружу, мускулы жутко болели. Сияние прекратилось…
— Что же это? — тихо спрашивал сам себя силач. — Я же не умею колдовать! Что это было? Что? О нет… Маги… Испытание Рейста. Так это правда?! О нет, быть не может… Невозможно. Нет… Я никогда и никому об этом не расскажу. Никогда!
И Карамон поспешно вернулся в пещеру. Костер ярко полыхал, Рейстлин спал в своем углу. Воин присел рядом с братом, погладил того по голове – маг не шелохнулся. Эту ночь Карамон провел без сна.

Карамон Маджере никогда и никому не рассказывал об этом случае. Большую часть своей жизни он посвятил служению брату и всегда считал за честь возможность оказать ему помощь.
И Карамон помогал. Как умел…


Как всегда жду отзывов

Автор: Лирабет 30-08-2007, 0:45

Гм... а я неизвестно почему вспомнила сегодня ту наёмницу, что рычит "вашу мать" и тут же испуганно пищит при виде кендера, грозы кошельков. Оказывается, к новому рассказу вспомнилось...
Неплохо, криннисто, и характеры выдержаны. (И немцев, хвала Паладайну, нет и не будет никогда... сорри, это камушек в один соседний огород... не обращайте внимания. ) Жаль только, что Рейстлин дрых без просыпу всю вторую половину рассказа. Я всё ждала, что он проснётся и волчков нажарит.
Ща малость попридираюсь...

Ледяной пот превратился в лёд - нехорошо как-то. Холодный пот - может быть, а?
М-м-м... если бы я была волком, то, нападая, свирепо рычала бы... а выла позже: либо победно - над Карамоновской погрызенной тушкой, либо огорчённо - в глуши, отведав лишь его тумаков. Для воя нужно запрокинуть голову, а нападать с открытым для удара горлом нелогично. Волки подтвердят.

Автор: Аурелика де Тунрида 30-08-2007, 15:53

Недосмотр. Исправлюсь))

Я не имела в виду нападающих. Выли оставшиеся в сторонке. Но если не слишком понятно, тогда изменю)
Спасибо за отзыв)

Автор: Аурелика де Тунрида 8-10-2007, 15:10

Итак. Новый фанфик.
Время действия - завершение Войны Хаоса.
Смотрим...

Палин всегда знал, что смерть – не самая приятная штука на свете. Но не догадывался, что самая скучная. Вокруг не было ничего, кроме темноты. Чернильно-черной, вязкой и липкой, словно в желудке каракатицы. Ошеломляла и невозможность определить, где верх, а где низ. Казалось, что Палин застрял в гигантском куске черничного желе. Это желе, в отличие от лакомства приготовленного матерью, отнюдь не будило аппетита. Напротив, кишки юноши скручивало, кислая волна, зарождаясь где-то в области живота, подкатывала к горлу; и приходилось до боли стискивать зубы, чтобы не извергнуть наружу остатки с горем пополам съеденного завтрака. Именно в такие моменты начинаешь понимать, что жизнь крайне недооценивают.
— Скверное место. Не так ли, юноша?
Желе заговорило. Палин вздрогнул, или попытался вздрогнуть. Получилось плохо. Руки и ноги не слушались, зато окружающий мир определенно пришел в движение. Палину почудилось, что его перевернули на бок. Желудок протестующее заурчал. Кто-то или что-то решило вытряхнуть Палина на тарелку, как послеобеденный десерт. Перспектива быть съеденным юному магу не льстила.
— Извините, пожалуйста, — сдавленным голосом проговорил Палин. — Вы случайно не подскажите, где я?
— Случайно, не подскажу. Мне вообще не следовало с тобой заговаривать. Просто с некоторых пор я стал жутко сентиментальным…
Палин тяжело вздохнул. Во рту сделалось совсем кисло. Расскажи кому, что общался с сентиментальным желе – засмеют! Такое и не всякому кендеру под силу сочинить.
— И прекращай впадать в панику, мальчик. Я тебе обрадую – ты не умер, — продолжала пустота, швыряя Палина из стороны в сторону, точно бычий пузырь. — И, при условии, что будешь вести себя хорошо, проживешь еще очень долго.
Какое счастье, подумал юноша. Хотя если остаток жизни ему суждено провести в этом скользком аду, не лучше ли умереть прямо сейчас? (Желательно, быстро и безболезненно) Разве это не будет проявлением милосердия? Какая досада, что рядом нет Таса – вот кто умеет радоваться жизни, даже находясь на волосок от смерти. Все-таки везет кендерам…
— Мда, — грустно проворчало желе. — Сколько раз я повторял твоему отцу – держись подальше от кендеров! Так нет же, не слушал. Теперь и его сын, чуть что – сразу вспоминает кендеров. Достаточно, Маджере! Пора самостоятельно вытаскивать себя из проруби за хохолок. Тебя этому не учили?
— Не учили, — ляпнул Палин первое, пришедшее на ум. И покраснел от смущения. (Наверное, покраснел, в темноте не видно…)
— То-то и оно. Ладно, мой мальчик, полагаю, тебе сейчас не до философии.
Молодой чародей кивнул (?).
— Оставим дискуссии на потом. Поверь, твои муки не доставляют мне удовольствия. При других обстоятельствах, я бы ни за что не подверг тебя таким испытаниям, — желе усмехнулось. — Однако, увы, сделанного не воротишь. Потерпи немного, скоро все придет в норму.
— Хотелось бы верить, — ответил юноша, в горле булькнуло. «Ой-ей, сейчас стошнит…»
Внезапно Палин заметил, что тошнота отступает. Головная боль утихла. Почувствовалось облегчение.
— Спасибо, — поблагодарил он.
— За что? Рано благодаришь. Сперва бы поинтересовался, что я собираюсь тебе сказать.
— Что?
Все, что угодно, взмолился маг, лишь бы скорее! Долго мне не протянуть…
— Терпи, терпи, мой мальчик. Что не убивает – делает нас сильнее.
— Да-да!
— «Да-да», — передразнило желе. — А, может быть, нет? Ты веришь каждому произнесенному слову? Или только в тех ситуациях, когда от согласия зависит твое дальнейшее благополучие? Опрометчиво, юноша! Опрометчиво!
— Прошу, ближе к делу! Я больше не могу…
— Можешь. Впрочем, ты прав. Я увлекся болтовней.
Палин со свистом втянул воздух в горящие легкие. Дышалось с трудом.
— Итак, Палин. Я должен передать тебе кое-что перед своим уходом… Это не подарок. Эту вещь ты не можешь использовать, но обязан хранить. В безопасном месте, подальше от людей и… конечно же, кендеров. Я верю, что ты последуешь моему совету. Ты умен, в меру честолюбив и пугающе благороден (вылитый отец!). К тому же, ты успел доказать, что на тебя можно положиться… Ты готов выполнить мою просьбу?
— Готов! — выпалил юноша. — Готов!
— Замечательно.
В следующий миг, Палин ощутил, как нечто острое впилось в его правую руку. Юноша едва не вскрикнул от боли. Нежную кожу ладони пропорол осколок стекла, или отточенная по краям железная щепа. Хорош дар, ничего не скажешь.
— Береги это, мой мальчик. И пусть сомнения тебя не тревожат. Спрячь мой дар и по возможности забудь о нем…
— Я сохраню… обязательно!
— А теперь прощай, племянник…
Палин собирался открыть рот, чтобы выразить свое изумление… дядя Рейстлин!?... и потерял сознание.
Желе хлюпнуло и начало таять. Палина затянуло в черный водоворот бесконечности… Вязкий, липкий и… пахнущий черникой.

Очнулся юноша на песчаном берегу. Грязный и мокрый от пота. Все тело саднило. Глаза слезились. Правая рука онемела. Пальцы отказывались выпускать острый осколок стекла. В небе зарождался рассвет нового дня. Отсветы далеких пожаров полыхали на горизонте.
— Я готов дядя, я действительно готов…


Жду отзывы)))

Автор: Аурелика де Тунрида 8-10-2007, 20:45

Весьма любопытно было бы послушать отзывы. Узнать, требуется ли продолжение, или я слишком далеко ушла от "Саги"

Автор: Аурелика де Тунрида 9-10-2007, 15:49

Ну что ж. Надеюсь на отзывы))))

Вернувшись домой, к отцу в Утеху, Палин долго продолжал мучиться кошмарами, снова и снова проваливаясь во сне в отвратительный студень, который так и норовил его сплющить, перемолоть и выплюнуть. Кабы не «живое» доказательство – странный блестящий хрусталик – Палин решил бы, что все, произошедшее с ним в тот злополучный день – кошмар, морок, наваждение. Может, так оно и было (после встречи с самим Хаосом редкий человек сумеет сохранить здравый ум и трезвую память), а, может, и нет… Пожалуй, с уверенность Палин мог сказать одно – ни за какие коврижки он не согласится повторить свой подвиг и вернуться в то страшное место. Где бы и чем бы оно ни было. По сравнению с Желе, Бездна казалась райским уголком с бесплатной выпивкой и закусками. Палин знал, по опыту…
Дядин подарок (юноша не сомневался, что тогда судьба свела его именно с дядей Рейстлином) молодой маг, как и было велено, сохранил и спрятал. В таверне «Последний Приют». Это было мудро. Надежнее и безопаснее тайника на Крине не сыскать. Карамону о встрече с покойным дядюшкой Палин рассказывать не стал. Сообразил, что отца этот факт сильнее расстроит, чем обрадует. Ему и так пришлось в последнее время пережить множество неприятностей, не стоило добавлять к ним еще одну, даже если она касалась любимого брата. В «Приюте» давно уже существовала Комната Рейстлина, где, гласила легенда, великий волшебник некогда коротал дни и ночи. По правде, Комната появилась в гостинице лет через шесть-семь после «гибели» мага. Но кого это волновало? Сказано «Комната Рейстлина» - значит, Рейстлина. Там-то Палин и распрощался с «дядюшкиным подарком», спрятав его от любопытных человеческих глаз и загребущих кендеровских рук в куче разнообразнейшего добра, оставленного здесь многочисленными постояльцами в знак признания заслуг хозяина таверны и его выдающегося брата.
Исполнив долг, Палин облегченно вздохнул. Отныне вещица находилась в безопасности. Удивительно ли, что он ошибся?

Денек был солнечным. Небо безоблачным. Кендер по имени Пикли Карманник брел по дорожке, насвистывая веселенькую песенку. Куда он держал путь – не знал, откуда пришел – не помнил. И не потому, что память у кендеров короткая (очень, кстати, длинная!), а потому, что деревушка, в которой он недавно побывал, не имела названия. Бывают же на свете деревни без названия? Бывают. Одну из них кендер и посетил.
Пикли происходил из древнего, уважаемого рода (насколько «древним и уважаемым» бывает кендеровский род). Собственным происхождением Карманник гордился. Достоверно известно, что Герой Войны Копья Тассельхоф Непоседа тоже происходил из этого рода и был внучатым племенником брата тети Пикли. Конечно, в наше времена каждый кендер, утверждает, что Тассельхоф, может и не брат ему, но дядя. Вообще получалось, что Тассельхоф Непоседа был дядей всему Кендермору, а кто-то клялся, что и его основателем. И лишь Пикли говорил правду, ибо верил, что ее говорит.
Пикли радостно вышагивал по дорожке, стуча хупаком и поднимая тучи пыли. Пыль кендеру не мешала. Что с нее взять, она же пыль! Солнце приятно грело, ветерок играл с хохолком темно-каштанового цвета в догонялки. Пока что хохолок проигрывал… У ветра было преимущество – он дул со всех направлений. Но и это Пикли не расстраивало. Его хохолок всегда жил своей жизнью, редко спрашивая советов у головы. Расстраивало другое. Живот. Животу почему-то постоянно хотелось есть. Пикли остановился и небольно ударил себя в солнечное сплетение. Сумочки всколыхнулись.
— Эй, живот! Я к кому обращаюсь! Угомонись. Ты – сыт!
Живот ответил долгим «урррр!», что на всеобщий переводилось, как «не соглаааасен»!
— Ну что ж, — продолжал Пикли. — Как гласил мой отец… Эээ? Что? — Живот опять заурчал. — Утверждаешь, что отец не гласил? Ну.... Говорил! Говорил, что спорить с пустым желудком – себя не уважать. Выходит, тебя нужно накормить! И меня за компанию…
Идея выглядела разумной. От тарелки свиных отбивных или миски наваристой похлебки, Пикли не отказался бы. Сюда бы трактир, пусть и захудаленькой! А его поблизости не было.
— Видишь? Еды нет. Что, что? В сумке?
Кендер покопался в сумочках. Четыре отмычки, красивое большое перо, монетка, щетка для усов (интересно, это откуда?), горстка безобразия туманного назначения... и совершенное отсутствие еды.
— Доволен? Прикажешь глотать камни и пыль? Извини, я отказываюсь. Это несъедобно, — фыркнул Пикли.
И двинулся дальше. Надоедливый собеседник продолжал ворчать.

Солнце уже начало клониться к закату, когда Пикли с его сварливым животом вышли на тракт. Дорога здесь была лучше – не такая пыльная и вовсе не безлюдная. Первым, кого заметил на своем пути кендер, оказался соламнийский рыцарь на гнедом жеребце. Рыцарь скакал быстро, и его не удалось поприветствовать. Обидно. Хотя сам виноват – в детстве не обучился вежливости. Пикли высморкался в красный батистовый платочек, прочистил горло и заковылял по тракту. К тому времени он успел натереть левую ногу. Оставив позади немало следов, Пикли наконец наткнулся на какой-то трактир. Пробежав глазами вывеску, Карманник удовлетворенно хмыкнул. Синие буквы складывались в весьма симпатичные и, что главное, вкусные слова «Жареный Кабан». Жареных кабанов Пикли любил и с удовольствием проглотил бы парочку, с глазами, ушами и пятачком.
— Замечательно, — сказал Пикли, хватаясь за дверную ручку. — Мы спасены!
Живот запротестовал.
— Что-что? Кендеров не обслуживают? Кто тебе сказал? А! Читать внимательнее?
Пикли постарался прочесть вывеску внимательнее. Ничего. Все тот же «Жареный Кабан». Хотя постойте, была там еще и маленькая приписочка. Кендер прочитал и задумался. Действительно, «Кендеров не обслуживаем»!!! Ужасно и в высшей степени досадно.
— Не бойся, — хмыкнул неунывающий Пикли. — Я и не прошу, чтобы меня обслуживали. Пускай обслужат мой живот! Он кендер только на половину.
Очутившись внутри трактира, Карманник едва не грохнулся в обморок. Ароматы тушеной свинины с луком и горохом, густой дух квашеной капусты, вяленой рыбы, приготовленной на угольках телятины и целого полка других, не узнаваемых по запаху блюд заставили кендера опереться о дверной косяк. Живот радостно вопил, колени дрожали.
«Ах, блаженство, - думал Пикли. – Уемся до смерти…»
В заведении было людно. Близился вечер – самое удачное и важное время суток для приема пищи. В чем бы не заверяли вас ученые ротозеи, помните, ужин крайне важен для вашего здоровья и приятного самочувствия. Когда еще человеку позволено со спокойным сердцем набить брюхо до отвала и не беспокоиться, что кто-то заставит его работать. После ужина обычно спят – это закон! Пикли жадно облизнулся.
Обеденный зал являл собой огромное помещение, лишенное окон. Собственно, в трактиры ходят не затем, чтобы любоваться на птичек, кошечек, и собак. Тут едят. Под потолком, как и положено, висело здоровое тележное колесо, утыканное сальными свечками, дававшими мало света и тепла. Грязный, давно не встречавшийся с тряпкой очаг сильно чадил, капли жира, сползая с жарившейся на вертеле туши юного кабанчика, шипел, падая в огонь, и испускал сладкий запах свежего мяса. За стойкой сидело несколько мужчин не заслуживающего доверия вида – в потертых кожаных куртках с пришитыми медными и железными бляхами, высоких сапогах и с мечами на боку. Наемники. Пикли принялся крутить головой из стороны в сторону. Природное любопытство заглушало голод. Особого внимания он удостоил четверку гномов, собравшихся за дальним столом. Гномы, громко чавкая, обгладывали бараньи ребра, запивая элем из оловянных кружек. Под столом скопилась куча костей, отполированных крепкими зубами до зеркального блеска. Гномы, в отличие от жутковатых наемников, смотрелись таинственно. Во-первых, это были гномы холмов; во-вторых, очень злобные гномы. В шлемах, кольчугах, натянутых на упитанные бочкообразные тела, с топорами и короткими клинками, чем-то напоминавшими, сведущему во всех делах мира кендеру, человеческие «кинжалы милосердия». Да, такое милосердие не приведите Боги испытать! В остальном трактир не выделялся из сотен прочих трактиров. Девчонки-разносчицы сновали от столика к столику, разнося заказы, заигрывали с богатыми клиентами и старательно игнорировали тех, что беднее. Люди ели, пили, шутили и смеялись. Трактирщик… А вот трактирщика Пикли как раз и не нашел.
И внезапно горько пожалел, что вообще о нем заикнулся.
— А это что такое?
Тяжелая рука опустилась на плечо кендера. Пикли подпрыгнул, ойкнул и обернулся. Позади него стоял мужчина в засаленном переднике с толстым лицом, обезображенным косым шрамом. Брови его были насуплены. Пикли знавал множество трактирщиков. Все они были людьми хорошими, но со странностями.
— Здравствуйте, — поздоровался Пикли и протянул руку для пожатия. — Меня зовут Пикли Ка… Коромысло. Очень рад.
Чужым именем Пикли представился не нарочно. Просто с недавних пор, он уразумел, что настоящим именем следует пользоваться исключительно в кругу друзей. Незнакомым людям почему-то прозвище «Карманник» не нравилось. Хотя и звучало оно гордо и представительно.
Трактирщик оскалился. Пикли опустил руку. Что-то подсказывало ему, что никто ее жать не собирается.
— Кендерам в мое заведение вход воспрещен! — рявкнул трактирщик. — Или ты настолько туп, что не умеешь читать? Так я тебя научу!
Пикли хотел было возразить, что он ученый и читает прекрасно… Да где возразишь, коли стальные пальцы схватили тебя за шкирку и оторвали от земли.
— Эй! Вы мне воротник отдерете! — заорал Карманник-Коромысло, отчаянно пытаясь лягнуть трактирщика ногой. — Отпустите! Немедленно отпустите!
Мужчина лишь усмехнулся. Толкнул дверь, собираясь вышвырнуть крикливого недомерка за порог, и замер. Пикли извернулся змеей, стараясь рассмотреть, что случилось. Наверняка, нечто из ряда вон, потому что церемониться с кендерами считалось дурным тоном по всему Ансалону.
Пикли скосил глаза. Проход загородило что-то блестящее, завитушечное и усатое. Соламнийский рыцарь!
— У вас неприятности, господин? — вежливо поинтересовался рыцарь в блестящих доспехах с выгравированной розой на нагруднике.
Трактирщик с секунду медлил.
— Ну… Я бы не сказал, — проговорил он. — Но обязательно случиться! Видите кендера? Эти мелкие гадины все поголовно воры и разбойники. А у меня приличное заведение!
Услышав, что его обозвали вором (самое обидное ругательство для честного кендера!), Пикли все же лягнул трактирщика и зашипел.
— Я не…ммммммм! — Карманник не договорил – широкая ладонь зажала ему рот.
— Позвольте с вами не согласиться, уважаемый господин, — произнес соламниец, выпячивая грудь. — Я – Генрик Бронзовая Шпора, Рыцарь Розы утверждаю, что далеко не все кендеры негодяи и пройдохи. Кендер Тассельхоф Непоседа был величайшим героем Кринна и спутником благородного рыцаря Соламнии Стурма Светлого Меча, погибшего спасая мир от владычества Темной Королевы Такхизис. И вы смеете утверждать, что подобный Человек мог общаться с негодяями?
Трактирщик заметно побледнел. Видно смекнул, что чуть-чуть не оскорбил соламнийского рыцаря. А оскорбить соламнийского рыцаря – равносильно, что плюнуть в глаза дракону. В итоге не останется и мокрого пятнышка на полу.
— Эээ… Господин рыцарь, я… я не говорил, что Стурм… эээ… Светлый Меч якшался с подонками, но кендеры…. Это кендеры!
— Да, а люди – это люди. Разве я не прав?
— Правы. Безусловно, правы. Однако…
— Этот малыш украл что-нибудь у вас? Если так, то я согласен возместить ущерб. Отпустите его!
Пикли, снова оскорбленный отвратительными намеками на его нечистую совесть, цапнул трактирщика за руку, жалея, что не родился вампиром с клыками. Трактирщик выругался и шмякнул Пикли об землю. Кендер «чувствительно» ударился коленом.
— Украл? Ну… как бы вам сказать, благородный господин рыцарь…
— Я НЕ КРАЛ!!!! Я НЕ ВОР!!!! — во всю мочь крикнул Пикли.
Генрик Бронзовая Шпора внимательно посмотрел на кендера и – о, диво! – улыбнулся.
— Я ему верю, — сказал он.
— Кендеру?
— Да. Вы имеете что-то против?
— Ни в коем случае! Но знайте, — трактирщик сощурился. — Если он все-таки меня обворовал, или моих посетителей – отвечать будете вы, господин!
— Всенепременно.

P.S. Материал черновой, недоработок хватает. Но читать можно

Автор: Лирабет 11-10-2007, 3:31

...и читать приятно.
Палин - наивнейший парнишка. Надо же: "...спрятав его от любопытных человеческих глаз и загребущих кендеровских рук в куче разнообразнейшего добра". Угу. Спрятал. Наоборот, руки кендеров так и тянутся к кучам интересных вещиц!
Какой Катаклизм приключился в сумочках Пикли, что там так МАЛО вещей?! Или это черновой вариант, позже появятся ещё?
А тот соламниец, что проскакал мимо на гнедом коне - это Генрик был?

Автор: Аурелика де Тунрида 11-10-2007, 12:47

"Пугающе благородный" ну и наивный, конечно)))

Да нет, с сумочками все в порядке. Просто очень уж долго перечислять все имущество. Указала только на наиболее "важные вещи", о которых еще пойдет речь.

Вот в продолжении все и узнаем)))
И Спаибо за отзыв)))

П.С. Материал действительно требует дороботки. но кое-что я уже подчистила)

Автор: Лирабет 12-10-2007, 1:21

Значит, в тексте следует намекнуть, что в сумочках Пикли полно и другого добра, кроме перечисленного. А то он будто и не кендер... или просто ограбленный кендер...

Автор: Эфа 12-10-2007, 17:15

во втором я не сильна, а вот первое - однозначно "да" ))


мняяях... *растекается довольной лужицей* такой умилительный рыцарь, однако... няя!)))

по поводу пролога сказать ничего не могу - ибо очень-очень смутно помню "Второе поколение" и подозреваю, что таки его и не дочитала((
а дальше - уже интереснее: кендер - просто лапочка, рыцарь - душка)) интересная компания подбирается) чую, много чего они могут натворить... хе-хе...)
так что продолжать, несомненно, надо, особенно если это будет весело


вотЬ



ах да, чуть не забыла... название вдохновляет больше всего

Автор: Аурелика де Тунрида 18-10-2007, 14:12

Обязательно дополню)
Эфа
Спасибо)
Итак, продолжение:

Хозяин корчмы скорчил мерзкую рожу и удалился, показывая, что не желает иметь ничего общего с заносчивым рыцарем и его дружком кендером. Генрик тем временем помог Пикли подняться на ноги и собрать содержимое сумочек, разбросанное по полу. Пикли помощи был очень рад.
— Надеюсь, ты не слишком ушибся, малыш? — поинтересовался Бронзовая Шпора, с наигранным интересом рассматривая очередную безделушку.
— Спасибо, сэр уважаемый рыцарь. Я в полном порядке. Ммм, не могли бы вы сделать мне маленькое одолженьице?
— Постараюсь…
— Чрезвычайно благодарен. Называйте меня, пожалуйста, Пикли Коро… Карманник. Это мое имя, а вовсе не Малыш. Я не хочу вас обидеть, но я (честно-пречестно) не малыш. Я взрослый и… вроде бы не такой уж низкорослый. — Пикли не врал. Он с рождения отличался приличным ростом. По кендеровским меркам, конечно. — А вас, сэр уважаемый рыцарь, зовут Генрик Бронзовая Шпора? Верно? Верно. Красивое имя и… внушительное! Почти такое же внушительное, как и ваши усы.
Паладин больше не улыбался. Это постоянно случалось с людьми, узнавшими тайну прозвища Пикли. Вместо улыбки на его красивом лице с орлиным профилем и пышными усами цвета лесного ореха появилось выражение задумчивости и озабоченности, на щеках проступил румянец. А рука непроизвольно нащупала кошелек, туго привязанный к широкому поясу. Кошелек был не тронут.
— Спасибо вам, сэр Генрик, — продолжал кендер, аккуратно развешивая сумочки по законным местам. — Этот трактирщик, думаю, меня бы убил. Ну, может, и не убил, хотя лапища у него ууух! до чего тяжелая!... Эй, какой-то вы красный. Вам дурно? Вы заболели?... Лихорадка?!
— Нет-нет, не беспокойся! — ответил соламниец. — Я отлично себя чувствую… Пикли Карманник.
— Для вас, сэр уважаемый рыцарь, просто Пикли. А хотите я вам кое-что подарю? — И кендер извлек из кармана деревянную щетку для усов с цветочным орнаментом, пущенным по рукояти. — Берег для особенного случая!
Генрик Бронзовая Шпора машинально протянул руку, в которую кендер торжественно сунул драгоценную щетку и низко поклонился.
— Ну все! До свидания! Теперь я пойду. И вам советую! Это гадкое заведение. Видали вывеску над дверьми? Нет, я вовсе не про то, где написано, что кендеров не обслуживают, вас это тревожить не должно (или должно?). Я про «Жареного Кабана». Вы не поверите, сэр рыцарь! Нет у них никаких кабанов! Хотите спросить, что там жарится на вертеле? Ага! Я вас сейчас удивлю, — Пикли перешел на шепот. — Это свинья! Обычная домашняя свинка, а не кабан. Фу! И не стыдно же им людей обманывать. А еще меня вором обзывают! Меня – племянника самого Тассельхофа Непоседы! Как вы заметили, Героя Кринна!
Высказавшись, Карманник угрожающе вздернул подбородок и нацелился к выходу, грациозно помахивая шикарным хохолком. Генрик, будто сбросив морок, преградил ему путь.
— Погоди, мал… Пикли! — проговорил он, мягко придерживая кендера за локоть. — Останься. Я полагаю, ты голоден? Я могу угостить тебя ужином, а ты подробнее расскажешь мне о своих приключениях и… родственниках. По рукам?
Пикли с минуту стоял абсолютно ошарашенный. Впервые кто-то предложил оплатить его еду и послушать истории – бесплатно! Разве от подобного предложения отказываются?
Пикли пожевал губы, прислушался к животу. Верный советник молчал, выражая согласие. Что ж, в кой-то веки желудок и мозги действовали слажено.
— Ох, я польщен! — искренне засмущался Карманник. — Отказаться от вашего предложения было бы возмутительно, да? Тогда я с удовольствием разделю с вами трапезу. А заодно присмотрю, чтобы трактирщик вас, сэр Генрик, не облапошил. Знавали мы трактирщиков, которые…
— Прибереги истории для миски супа и кружки эля, — перебил рыцарь. — И не стоит говорить мне «Сэр». Достаточно «Генрик»…
На том и порешили. Кендер, что поражало, замолчал. Смекнул, что истории про трактирщика-упыря, отрезавшего от пьяных завсегдатаев по кусочку, лучше рассказывать сидя за столом перед тарелкой пахучего жаркого и филейной частью в-о-о-о-н того фальшивого кабана на вилке. Рыцарь в начищенных дорогих латах с символами соламнийского рыцарства и кендер в оранжевой безрукавке, подбитой белым кроличьим мехом и желто-зеленых бриджах привлекали внимание зевак, смотревших на парочку выпученными глазами, красными от похмелья. Наемники исподтишка тыкали в них заскорузлыми пальцами, перешептывались и гоготали. Генрик шуточки холодно игнорировал, Пикли улыбался – он привык. Гномы отреагировали сдержаннее наемников, зато практичнее. Насупились как один и плотнее запахнули плащи, когда кендер и паладин расположились за соседним столом, спиной к четверке, допивавшей третьей кувшин эля, сопровождая это серьезное действо громким рыганьем и икотой, то ли для пользы пищеварения, то ли искусства ради. Свободных столов было мало, посетителей много. Приходилось жертвовать удобствами, чтобы наслаждаться едой. Генрик уселся поближе к стене, Пикли – с краешка. Бронзовая Шпора заказал две порции тушеной капусты со свининой и кувшин пива. Русоволосая девчонка-разносчица мигом выполнила заказ, виртуозно поигрывая складками юбки, подчеркивавшей ее ладную фигуру и пышные бедра. Трактирщик свирепо наблюдал за картиной соблазнения из-за барной стойки, начищая кружки большой коричневой от жира тряпкой, и тихо ругался. Поднос девица опустила изящно, выпрямив спину и, не дыша, захлопала ресницами, бросая томные взоры на красавца рыцаря, относившегося к категории потенциальных женихов. Замуж разносчице хотелось страшно.
— Кара! — рыкнул корчмарь. — Хватит лупать зенками! Иди работать, коза непоседливая!
— Уже бегу, Вильк!
И разносчица нехотя потрусила обратно на кухню.
Генрик поковырял ложкой в тарелке, смешивая капусту с мясом. От кислого запаха резало глаза. Квашеная, затем тушеная да в придачу с луком капуста не принадлежала к числу его любимых блюд. Впрочем, если сталь в кармане отказывается звенеть при ходьбе – выбирать не приходится. Вспомнив о деньгах, Генрик проверил наличие кошелька. Не все кендеры – пройдохи, но все кендеры – кендеры! Паладин облегченно вздохнул и принялся за еду, которую пока мог оплатить…




Соламниец с хрустом жевал капусту, вслушиваясь в кендеровскую болтовню, повествовавшую о самом что ни есть близком родстве Пилки со всеми героями Кринна от Тассельхофа Непоседы до Хумы Хозяина Копья. История откровенно затягивалась, и рыцарь начинал клевать носом.
Корни семейного древа Генрика Бронзовая Шпора намертво срослись с костями мира… Будучи младшим ребенком в семье, он никогда не задумывался о том, кем станет, повзрослев. Все было ясно – рыцарем, пойдет по стопам отца и старшего брата. В двадцать один год приняв рыцарский обет, Генрик не сомневался, что в ближайшем будущем ему предстоит свершить множество великих подвигов, покрыть себя славой, а клинок вражеской кровью. В ту пору небо над Ансалоном уже затянул дым от пожарищ грядущей Войны с Хаосом, и лязг мечей звенел в округе. Генрик, вдохновленный возможностью отличиться на бранном поле, не отставая от своих собратьев по ордену готовился к битвам, усердно тренировался и чистил латы, намеренный по приказу тотчас вступить в бой. И каково же было его разочарование, когда отец приказал ему оставаться дома, покрепче затворить все окна и двери и не высовываться наружу, доколе остальные рыцари не вернуться из Бездны, разгромив чудовищную армию Хаоса, или же полягут в ее глубинах, не сумевшие сыскать победы. Связанный клятвой защищать и оберегать мать с сестрой, осиротевших после ухода взрослых мужчин, Генрик сник. Удар по самолюбию надолго лишил юношу покоя. Его планы были разрушены и втоптаны в грязь. По счастью, война скоро закончилась, и отец с братом вернулись домой. Долг был выполнен и ничто не держало Генрика дома. Выждав некоторое время, Генрик решился наконец покинуть родные стены и отправиться в странствия в надежде смыть несуществующий позор. Но неудачи преследовали рыцаря и к нынешнему часу его единственным подвигом было спасение кендера от праведного гнева трактирщика.
— … а моя тетя Люси однажды повстречала гоблина. Это был такой гоблин… ну из тех, что обитают под мостами и ломают ноги лошадям и путникам. Моей тете он тоже намеревался сломать ногу… Я говорил, что свои ноги тетя берегла и старалась не ломать? Говорил? Ага, — щебетал Пикли с набитым ртом и маслом, стекающим по подбородку. — Так вот, тетя Люси переходила мост и вдруг хрясь! На дороге появляется гоблин. Клыкастый, вонючий и неприлично волосатый… вылитый гном… из-за того стола…
Пикли скосил глаза, намекая на гнома из четверки, который и, правда, был исключительно волосат. Генрик, сдерживая зевок, посмотрел и отвернулся.
— Хи. А может этот гном родственник гоблина тети Люси? Думаешь, стоит спросить? Эй!
— Цыц! — всполошился рыцарь, прекращая попытки кендера поинтересоваться родословной недружелюбного жителя холмов. — Давай, продолжай про тетушку Люси… очень хорошая история…
— Да? — Пикли просиял. — Ох, убедил… На чем я остановился? Ммм…а! Ну и гоблин выскочил и говорит: « Загадывай загадку, или я буду ломать тебе ногу!» А тетя моя (это ей повезло!) загадок знала тьму… Ну она подумала, подумала и загадала. — Пикли откашлялся в кулак. — Итак, что утром бежит с горы, днем прячется за деревьями, вечером тонет в реке, а ночью… ой, я забыл… и не важно! Важно, что…
Что было важного в загадке Генрик так и не узнал. Внезапно он понял, что историю про тетю Люси перестал слушать минут пять назад, а все это время был занят совсем иным делом – наблюдением за гномами… Не то, чтобы он пытался найти в них гоблинские черты (да их и не было), а было… было нечто столь же таинственное, как и ответ на кендеровскую загадку… И вдруг Генрика осенило. Они обсуждали драконов!
— Погоди Пикли, — Генрик заставил кендера остановиться и недоуменно моргнуть. — Может, ты и прав. Может, нам и стоило бы познакомиться с этими господами…
— Ух ты! — Пикли присвистнул. — А как же! ЭЙ, ГНОМЫ! ПРИВЕТ!
Генрик схватился за голову, кляня себя за неосмотрительность.
Бородачи дружно оторвались от поглощения пищи и, сверкая темными глазами из-под кустистых бровей, вперились в незнакомцев.
— Привет, — повторил Пикли, — Меня зовут Пикли, это мой друг Генрик Бронзовая Шпора. Он соламнийский рыцарь! — на всякий случай добавил кендер, словно доспехи паладина могли кого-то ввести в заблуждение, приписав его, скажем, к эрготианским танцовщицам, или пиратам-минотаврам.
— Фртхыртыр! — буркнул «неприлично волосатый» гном. — Стхыр!
Пикли непонимающе выгнул бровь, а Генрик перехватил инициативу:
— Извините, пожалуйста, моего друга, уважаемые господа. Он…кендер…и… Вернее, он не хотел вам мешать. Мы лишь…
— Вы лишь большие любители соваться, куда не просят! — огрызнулся другой – в шлеме с плюмажем из лохматых перьев цапли. — А ты, Смердун, захлопни пасть, прожуй, а потом будь любезен выскажи господам свое мнение по поводу их уважаемых персон! — И волосатик получил от приятеля смачный подзатыльник.
— Смердун? — встрял Пикли, пораженный таким редким, даже среди гномов именем. — Какая прелесть! А это от слова «смерть» или «смердеть»? Хм, полагаю все-таки «смердеть», потому что я не встречал прежде такого…
— ЗАТКНИСЬ, КЕНДЕР! — крикнул побагровевший Смердун. — И если не хочешь повстречать кендера без хохолка и языка, а ты и таких прежде не встречал…?
— Не-а…
— Не смей меня называть Смердуном!
— Как пожелаете, господин Смер… эээ… Дун.
Пунцовый, избитый, оскорбленный и феноменально злой Смердун надулся и прошипел:
— Меня зовут Валентус…
— И он Его Высочество Принц Квалинести, — лопаясь от смеха фыркнул третий бородач с носом, отдаленно напоминавшим или сливу-переростка, или баклажан-лилипут.
— Смердун! Кармин! Молчать! — рявкнул гном с цаплей в плюмаже. — Или я за себя не отвечаю!
— А можно, я за вас отвечу? — вмешался Пикли, позабавленный перепалкой.
Генрик тихонько взвыл.


Жду отзывы. Так же сообщайте о недочетах.

Автор: Эфа 18-10-2007, 16:19

я знаю, что толку от меня, как отзывописателя, весьма мало, но... все равно, я ведь слежу за развитием сего творения, значит - уже неплохо, м?))

чУдная фраза!


эх, чертовски верно...



ЗЫ бросилось в глаза: дружок-кендер и красавец-рыцарь ^^

Автор: Лирабет 19-10-2007, 12:47

Кендер превосходен! Гномы колоритны! Чудесно!

Деепричастий не перебор ли (плюс причастие в довесок)? Это, конечно, лишь мои придирки...

А продолжение истории про тётушку Люси мы услышим?

Автор: Аурелика де Тунрида 19-10-2007, 14:32

Дело писателя - прислушиваться к мнению читателей Как-нибудь постараюсь переработать.

Интересно? Ну, все возможно)))
Нет, это уже очень хорошо)

Автор: Valtonys 19-10-2007, 19:13

здравствуй Аурелика,я тут пью керосин и решил почитать рассказики.
первый вопрос:а будет продолжение про Майру и фокусника?

ну а теперь по последнему:странно что кендер не всем называет свою кличку.Ведь даже его дядюшка Тас всегда говорил правду (например о знакомствах в черным магом) там где лучше было бы воздержаться.

ЗЫ:и пока Пикли ужинал на одной скамейке с Генриком он НИЧЕГО не скомунякал

ЗЗЫ:жду продолжения

Автор: Лирабет 20-10-2007, 10:48

Во-первых, это называется "скендерить", а во-вторых, я не уверена, что карманы Генрика остались нетронутыми. Он всё за кошелёк хватался... Да кошелёк - неинтересная штука, там только деньги. Вот в сумках и карманах водятся порой замечательные вещицы! И я думаю, что сумочки Пикли пополнились, но мы это узнаем чуть погодя. Аурелика, это так?

Автор: Аурелика де Тунрида 20-10-2007, 11:31

Именно так) Плюс. Про сумочки я еще не раз вспомню... Конечно, не хочется раскрывать тайны, но поверьте - Генрика ждет сюрприз)

Были, были на то причины... Узнаете, какие))) И продолжение про Майру появится, теперь уже по завершению "Ложки".

П.С. Кое-что в тексте переработала. Самую малость)