Грустные истории из жизни

Так.... Когда-то на форуме существовала тема "Нытьё юнайтед", которая была создана для того, чтобы в ней могли... поныть вволю. Тема - разумеется - была закрыта за флуд из-за плохой организации нытья) При этом нытьё, кажется, после этого начало медленно расползаться по форуму в целом) Но можно попробовать структурировать - на условиях администрации, разумеется. Т.е. желание общественности - желанием, а правила - правилами.
Итак. В теме можно описывать конкретные случаи, которые вызывают у вас негатив. Случаи, про которые хочется поныть или просто которыми хочется поделиться. Бывает же - становится легче, коли расскажешь.
Комментарии к постам - в харизму, в харизму. Или в пм. Ибо флуд в теме будет караться.
Правила просты - это должны быть именно истории. Не голые впечатления и не отдельные реплики - для них есть темы "Ненавижу!" и что-то про чувства. И, добавлю, слово "история" подразумевает некий объём и некую структуру текста) Впрочем, рискните - и, может, не потёрты будете) Пример вполне можно брать с "Бытовых сказок" или "Зыковых историй".

А, да, это должны быть ваши личные истории, само собой.

Плиз, не заставляйте закрывать тему снова)

Жила-была одна милая, хотя и странная супружеская чета: Аннетт и Филипп (он был на самом деле совсем даже не Филипп, но это уже другая и совсем даже не грустная история, которая никак не подходит данной теме).
Жили они, поживали и однажды решили отпавиться в таинственное приключение, полное опасностей (приведений, убийств) и эстетики (балы, прекрасные наряды, аристократы)... Но время было тяжёлое и оба были очень заняты. Очень-очень заняты.
И их удивительная, захватывающая идея была поглощена серым бытом.
Вот так грустно и бесславно умирают прекрасные идеи.

Навеяно осенью…


Солнце по-осеннему холодное ярко светило на безоблачном небе.
Я быстрым шагом шла по замерзшей земле, уже выбеленной и покрытой легким инеем. Руки начали быстро замерзать, натянув на них перчатки, которые ни капельки их не согрели, и, укутавшись в длинный, теплый шарф, я продолжила свой путь.
Внезапно из подъезда дома кто-то выбежал, и резко наткнулся на меня. От сильного толчка я пошатнулась сторону, и даже не смотря на того, кто меня чуть не зашиб, невзначай бросила.
-Осторожнее!
Затем медленно подняла взгляд и увидела мальчишку лет семи, почти босой, в легком свитерке, он явно от кого-то убегал. Я не знаю, насколько долго смотрела в его заплаканные испуганные глаза, но толком ничего не могла сказать, хотя я бы и не успела.
Вслед за мальчиком вышла изрядно подвыпившая женщина, в тапочках на босу ногу, застегивая на ходу видавшего виды, пальто!
-А ну пшел домой, - невнятно проговорила она, и даже не приближаясь, попыталась замахнуться на мальчишку. Хотя она была далеко, мальчик закрыл глаза и спрятался за меня. Я не знала, что сказать, кто я такая, чтобы лезть в их семью, но внутренний материнский инстинкт взял свое, бросив пару гневных реплик в сторону мамаши, я совсем не заметила, что мальчишка, перепуганный таким поворотом дела, и боясь гнева матери, убегал в противоположную сторону.
Даже не дослушав ответные возгласы пьяной женщины, я побежала за ним. Мать кинула напоследок, что-то вроде все равно вернется оборвыш несчастный, и удалилась. Догнать мальчугана оказалось не сложно. Я поймала его за руку, и, не сообразив ничего лучше, просто спросила, куда он собирается бежать. Малыш ничего не ответил, он просто потирал глазенки маленьким кулачком.
Тот, кто скажет, что я поступила не правильно, проявила не нужную жалость, или что-то в этом роде, пусть первым кинет в меня камень!
Я привела малыша домой, а тогда жила одна.
Пока мы шли до моей квартиры, мальчишка изрядно замерз. Маленькие пальчики были совсем ледяными!
Боже мой, у меня просто слезы на глаза наворачивались, а в горле стоял комок, когда я видела, как он жадно ест.
Да, и по его внешнему виду, худой, бледный, было видно, что в этой семье он никому не нужен. Позже я узнала, что живет он с мамой, отца никогда не видел, а мать пьет постоянно и избивает его, хотя большой синяк на предплечье (это первое что зацепило мой взгляд) сам говорил за себя. Он не ходил ни в садик, ни в школу, хотя в возрасте я не ошиблась ему было 8 лет, но выглядел он гораздо младше из-за несвойственной худобы.
Позже в голову пришел вопрос, а где же органы опеки, или как они сейчас называются, почему не лишат ее материнских прав?
Укутав малыша в одеяло, и включив ему телевизор (что было абсолютно не нужным, потому что он сразу же заснул), я судорожно начала вспоминать известные телефоны разных органов!
Этот вопрос решился позже!
Сейчас я знаю, что у Костика (так зовут малыша) все более или менее хорошо, он в интернате, к маме он больше не ходил, а я таскаю ему сладости и то редко, когда у самой получается, а он называет меня «Моя тетя!».
И мне всегда становится так больно и грустно за этих бедных, почти никому не нужных детей!

Сообщение отредактировал amyki - 7-11-2006, 15:46

Пополню и без того малый список грустных историй…


Жизнь порой бывает очень несправедлива к некоторым, но непреодолимо мудра, по отношению к ним же.

Я знаю одну девушку.. Очень умную, милую, добрую, немного наивную, но по-своему привлекательную, чистую и ранимую внутри. Стоит наверно добавить, что она не знает меня. А если бы знала, я предполагаю, что ненавидела меня бы всей душой. Ненависть тоже имеет свои грани, грани наиболее допустимой боли. Ей бы было очень больно, знать кто я.

Достаточно будет сказать только то, что мы с ней любим одного и того же человека. Только любим по-разному. И разница состоит в том, что любовь ее безответна, а моя нет.

Несколько раз я пыталась даже поговорить с ней, абсолютно точно зная, что это только навредит, и мне в том числе.. Она не знает моего имени, не знает кто я, но интуитивно чувствует какую-то нить между нами, не понимая, что этой нитью всегда был он.
Единственное, что я боюсь, встретится с ней случайно где-нибудь на улицах города.. И не суметь заставить себя отвести взгляд, сделать вид, что я ничего не чувствую. Но я чувствую, ее боль, ее слезы, и ее желание держаться до последнего за то, что никогда не будет ее.


Могу сказать лишь за себя, больно делать человеку больно, если хотя бы немного знаешь о его чувствах.

Когда за окном был январь, умерла мама. За три дня до моего дня рождения. Отец и брат много пили, им не было до меня дела. В один из пустых и ненужных вечеров брат в очередной раз избил меня. Отец спал - когда много выпьешь, проснуться сложно, даже если кто-то кричит. И некому было заступиться или сказать: "Оставь её в покое, ей и так тяжело сейчас". Я тогда поняла, что жить мне больше незачем: я больше никому не нужна. А если останусь здесь - забьют до смерти. Взяла таблетки и выпила целый пузырёк. А в школе перестала видеть: всё расплывалось перед глазами, мышцы одеревенели. Подруга потребовала рассказать, что со мной. А я выложила, всё, как есть. Она меня в "Скорую" отвела. Потом я двое суток на кровати от боли кричала: сказывалось действие выпитых таблеток, расслабиться ни на минуту было невозможно, все мышцы сразу схватывало жестокой судорогой. Когда мне становилось лучше, приходила тётка со стороны матери и материлась. Она кричала о том, какое я гадкое и отвратительное существо, как я посмела пойти на это, что обо мне подумают родственники, и какой же это позор на весь город! Оказывается, теперь откроется, что за мной, как за ребёнком, никто не ухаживает и не заботится. Неделю я жила в тишине, в этой старой и грязной больнице. Домой возвращаться не хотелось, несмотря на то, что из одежды оставалось только то, в чём я пришла, не было ни мыла, ни зубной щётки. Приходили одноклассники - чтобы посмотреть на это чудо, решившее наложить на себя руки. Как в зоопарк. Тоже ругали. Из семьи ко мне так никто и не пришёл. Только когда я вернулась домой, пьяный брат спросил, обижаюсь ли я на него. Я посмотрела на его кулаки и ответила: "Нет".

Если кто-то чувствует, что у него с близкими рвутся связи, нужно связи эти либо срочно восстанавливать, либо бежать, куда глаза глядят, чтобы оценить всю ситуацию трезво или просто выжить и остаться человеком.

Сообщение отредактировал Rianna - 23-02-2009, 17:22

Перекликаясь с историей amyki.
В соседях в коммунальной квартире живёт многочисленная семья алкоголиков. Алкоголики со стажем - утро-день-вечер-ночь напролёт пьяные. А если выпивки нет, можно и украсть у зазевавшегося прохожего кошелёк, сорвать цепочку, кольцо, вырвать дорогой телефон. Красивая девушка из семьи алкоголиков со стажем, размалёванная, как в "Доме-2", родила дочку. Не было свадьбы, об отце лучше не расспрашивать - наверное, это он шлёт письма в один тетрадный лист из колонии строгого режима. Дочку зовут Ксюшей - симпатичная маленькая девочка двух лет от роду. Ребёнок, который постоянно хочет общаться и играть - ведь это нормально для ребёнка - так он познаёт мир. Но с Ксюшей играть некому. Мама Ксюши каждую ночь катается на автомобилях с затемнёнными стёклами и возвращается только под утро. С сильного похмелья, иногда тяжёлыми наркотиками. Бабушка всё время курит и пьёт - ей ведь уже плохо, когда в организме нет достаточной дозы алкоголя, нужно добавлять и добавлять. И дядя тоже не играет с племянницей - все дни напролёт он больше листает журналы, где на женщинах из одежды только две узких полоски, а то и вовсе ничего нет. Недавно по дядину душу приходили трое сердитых милиционера - он ведь как-никак подозревается в нападении и разбойном грабеже, но дяде удалось отсидеться. Иногда, когда Ксюше страшно в тёмной комнате одной и она плачет, её заставляют пить горький спирт. Он обжигает девочке всё горло и пищевод, но вырваться невозможно: у бабушки твёрдая рука. Когда спирт уже выливается изо рта и организм ребёнка его больше не принимает, Ксюшу клалдут спать. Так она не мешает всей семье сидеть на кухне и под палёный спирт и дешёвые сигареты хвастаться новыми реалтонами на краденом телефоне. А Ксюша спит. Ей снится сон, где они с мамой идут за ручку. Ксюша очень любит маму, даже когда та отвешивает ей затрещину и кричит на неё, чтобы Ксюша заткнулась. Во сне всё не так - Ксюшу не бьют о стену и не травят водкой. Во сне её любят...

Сообщение отредактировал Rianna - 23-02-2009, 17:55

Жизнь вообще штука грустная. (: Вот так мечтает о чём-то человек, что-то делает в меру своих возможностей, а потом приходит кто-то, смотрит на него, на результаты деятельности и говорит "Эй, парень, ты столько лет трепыхаешься, а получается фигня. Может, не твоё это, займись чем-то другим." Интересно, многие в таких случая слушаются.
Или вот ценишь ты всю жизнь красоту, не видишь смысл существования без прекрасного. А потом скажешь одному, что в процессе создания какой-нибудь помалёвки есть какая-то ценность тем, кто хочет создавать такое же, а не сторонним людям, а тебе в ответ "Ты не обладаешь чувством прекрасного, фе на тебя". Скажешь другому, что большинство стихотворений просто сгустки эмоций, место которым в дневниках, так снова "Ты не понимаешь красоты". Неволей задумаешься, может, и, правда, ты просто тупое животное, не понимающее высоких порывов современной интеллигенции.
(:

Сообщение отредактировал Jessica K Kowton - 13-07-2009, 5:05

Эх, вот и дождалась я "серости" в своей жизни. И почему человек, с которым тебя больше ничего не связывает, по-прежнему занимает мысли и тревожит душу? Знаю. Потому что сам ушел, а не по моей прихоти. Так от чего мне грустно? От того, что он ушел, или от того, что он ушел первым?

Жила однажды одна девушка, жила себе, жила, буквально тащилась от церковного хорала, в особенности латинского. И была у нее мечта - послушать настоящий орган в самом что ни на есть настоящем католическом храме. Мечтала это она так, мечтала, и вот вышло так, что поехала она на лето в другой город к тете отдыхать. Узнав, что племянница мечтает послушать орган, тетя-католичка попросила местного священника сыграть для племянницы несколько несложных произведений. Что тот и сделал по доброте душевной. А девушка настолько впечатлилась, что расплакалась и стала посещать храм каждый день, что, естественно, не могло не радовать святого отца. И, поскольку путь от храма до дома был совсем не близкий, добрый священник взял на себя труд подвозить новую прихожанку. Дорога долгая, вся в рытвинах да ямах, а молчать вроде как неприлично, вот и разговорились водитель и пассажирка, о боге, конечно, сначала поспорили, о дьяволе. И поняла девушка, что ей интересно с умным взрослым человеком разговаривать, не то, что со сверстниками, которым только и нужно, что паленого спирта напиться да в углу ее зажать. А девушка она была эрудированная, начитанная, умной себя считала. Вот и стала для тети всякие поводы выдумывать, только чтобы в костел сбежать. То книгу-то ей интересную отец Михаил почитать дал - вернуть нужно, то платок-то она на лавке оставила - а платок новый, как же без него в храм, неприлично же. А тетя и знай себе в ус не дует - отец Михаил человек надежный, за ним, как за каменной стеной. И вот едут они как-то от храма домой, оба хмурые, отец Михаил брови свои густые над голубыми глазами свел, пассажирка его кромку платья теребит. А чему, собственно, радоваться - лето заканчивается, не будет скоро ни жарких споров о бытии, ни музыки органной. Едут они так едут, печалятся, за окнами почернело всё - гроза собирается, молнии сверкают, гром грохочет, как в тот день, когда бог Иакова просил сына для себя зарезать. Когда совсем тошно стало, святой отец радио включил, чтобы обстановку разрядить. И полились из радиоэфира голоса популярного в то время мюзикла, первым пел Квазимодо, знаменитый горбун из Нотрдам де Пари, вторым - священник, Клод Фролло. До Феба даже не дошло, с таким жаром девушка вступилась за несчастного Клода, терзаемого страстью к цыганке. Боясь взглянуть на водителя, она возмущенно твердила, что Клод - самый умный, образованный и адекватный мужчина из всего "Собора Парижской богоматери", будто обращаясь к каплям на стекле дверцы автомобиля. Отец Михаил молчал. Именно священник, утверждала девушка, достоин был руки Эсмеральды, просто-напросто у танцовщицы не было возможности узнать его ближе. Да и не мог он ничего с ней сделать, ведь целибат...
И тут до нее дошло, что на колене у нее лежит мужская ладонь. Она замолчала, не понимая, что происходит. Поняла чуть позже, когда автомобиль прильнул к обочине, а священник к ее губам. Ума хватило оттолкнуть его и выскочить наружу. Он выпрыгнул следом и долго умолял вернуться, повторяя: "Я согрешил, согрешил..." Под дождем оба быстро промокли и замерзли, вернулись в машину, остаток пути прошел в гробовом молчании. Когда девушка уезжала домой, ее тетя плакала, потому что отец Михаил внезапно уволился и куда-то уехал. Она всё повторяла: "Какой хороший был, красивый, все проповеди из души шли..." Девушка промолчала, но больше не считала себя такой умной...

Быть может, это небо сегодня такое хмурое, а дождь так и не определился - идти ему или нет... Не поныть, а просто... шла между хрущёвками по старым дворам, усыпанным листвой и мусорными пакетами. Вспомнила, как несколько лет назад, когда хозяйка неожиданно решила освободить от нас съёмную квартиру, я стояла здесь рядом с тяжёлой спортивной сумкой и тихо паниковала: «Где же подруга Таня, что обещала приютить?»
Хорошо ещё, что весна, почти тепло, темнеет поздно, но ветер пробирает до костей. А в трубке до сих пор: «Абонент временно недоступен». Идти некуда. Не к кому. Никому не нужна. Свету, с которой мы жили, забрал к себе её парень. А я никому не нужна. Нет у меня парня. Никого нет. Только сумка с парой рубашек, джинсы и картошка. Скамеек нет, кругом грязь, и я на утлом островке сухой земли со своей дурацкой картошкой. И почему нельзя пару дней в съёмной квартире променять на эту картошку?!. Снова и снова жму на «Вызов». Безрезультатно.
А может, ей мама не разрешила? Или сестра? Чужой человек в доме - кто согласится? Никто... На что я понадеялась? Глупо... Очень глупо.
Но почему, почему всем хозяевам в объявлениях нужно предоплата за полгода вперёд, а хотя бы не за месяц?! Ну, откуда у меня такие деньги? Откуда? Даже если пойти не панель... Нет, не вариант. Лучше у порога института заночевать. Или на вокзале.
Вечереет. Горизонт всё темнее и темнее. Люди бегут с работы с сумками, пакетами, спешат разложить всё в холодильнике и выпить горячего чаю. Господи, как же они живут и не понимают собственного счастья! У них есть четыре волшебные бетонные стены с железной дверью, которую всегда можно захлопнуть перед любопытным носом. Захлопнуть, щёлкнуть выключателем и - тепло, свет... Захлопнуть и всё...
Голуби под карнизами сгрудились. Даже у них есть дом. У всех есть. А у меня картошка... Тьфу...
Холодно. Темно и холодно. Скорей бы Таня пришла. Или зарядила телефон. Или включила - мало ли... Сколько всего может зависеть от батарейки в телефоне...
Гудки...

Лет 8 назад мы были хорошими подругами. Всякое бывало, но мы были подругами, могли всё-всё друг другу рассказать, помогали, чем могли, вместе голодали, вместе прогуливали пары, вместе плакали, вместе смеялись. А потом она встретила его и не осталась со мной в съёмной квартире. Он забрал её к себе домой, и больше мы не общались. Нет, были, конечно, встречи, разговоры, но встречи мимолётные, разговоры по телефону. Будто чужими стали. При редких встречах я сжимала её пальцы и повторяла, как мне её не хватает, пытаясь сдержать глупые слёзы. Она неловко улыбалась… мы расходились. Ей стало некогда, появились другие друзья. Его друзья. Я пыталась войти в тот круг, но... это чужие люди. Его друзья. Мы никогда не забывали поздравить друг друга с днём рождения или Новым годом. Но встречались лишь по крайней нужде: передать письмо, написанное общей подругой.. всё... Она всё время была занята, когда была нужна мне: однажды ей позвонила одна из подруг, и в итоге она ушла гулять с ней. Я пойму. Я не обижусь. Я той, другой, нужнее. Однажды у неё болел зуб. В другой раз она лежала с температурой. А когда-то упала с лестницы и прикладывала к синякам лёд. Я уж молчу о работе... Нет, я никого не виню, правда. Да, не спорю, я злилась, мне было обидно, что меня променяли на кого-то, на что-то, обманули, хотя договаривались заранее... Нет, правда, не виню. В конце концов, я ведь тоже с недавнего времени перестала отвечать на звонки всем, кроме мужа. О чём говорить с людьми?.. Что они могут сказать мне? Я отвыкла от них. Я не была нужна им, и вот теперь они не нужны мне. Я справилась. Я изменилась. Я смогла. Жизнь закалила скалиться, а не улыбаться, молчать, когда спрашивают, и никогда не опускать толстую бетонную стену.
А теперь она бросила его. Не выдержала. Ушла. И она звонит. Что-то говорит. Какие-то глупости, которые я раньше слушала от неё с таким удовольствием. Что они теперь для меня значат? Я не знаю. Я отключаю звук. Я боюсь ответить. Я перезваниваю, когда чувство вины перехлёстывает через край. Мы говорим. Почти, как раньше. Но не так. Уже не так…
И мне грустно. Да, мне очень грустно.

Убирали тротуары. Очень тщательно. И улица засияла! Ни у кого из жителей рука не поднималась выкинуть даже самый крошечный фантик на газон. Но на следующий день к стоянке подъехал грузовик, и водитель вытрусил весь хлам из кабины на тротуар. Моя мать, увидев безобразие, высунулась с окна и крикнула «Что же ты делаешь-то, тварь?!! Только вчера убирали!» Естественно прохожие обратили на него внимание и начали возмущаться, но никто так и не подошел. А водителю все эти крики до одного места – он продолжал швырять кучи мусора на газон. Охранник стоянки подошел к нему и попросил собрать весь хлам. Но в ответ водитель набросился на него с кулаками, охранник от удара упал на землю, а эта тварь преспокойно завела грузовик и укатила.
Я этого не видела, но мне достаточно было рассказа матери и ее слез – ведь именно она вовлекла ни в чем не повинного охранника в эту историю, а он просто поддержал ее. Какая несправедливость. Какая жестокость.
Мама побежала на стоянку – узнать, что с охранником. Водила разбил ему лицо в кашу. Вызывали милицию, но никто даже не успел записать номера гада.
Мама наплакалась. Просто невозможно не то что осознать – представить невозможно! – глубину людской жестокости.