Здравствуйте Гость ( Вход | Регистрация )

Тема закрыта Новая тема | Создать опрос

> Серебряные крылья-2: Восстание оборотней, Show must go on..

Клер >>>
post #1, отправлено 27-09-2006, 14:48


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Итак, я вернулась. И со мной вернулась моя книга, а точнее ее продолжение. Стоит ли предупреждать вас о том, что теперь многое будет по-другому? Но кое-что останется неизменным как и прежде - мое искреннее желание доставить вам удовольствие от прочтения и огромная благодарность тем, без кого этой книги никогда бы не было:


Gorac
Kyona d’ril Chath
Maxiymrock
Sinobi
Танцующая с Тенями
Sorrelfoxy
Gathering
Ancalime
Элис
Olven
Аурелика де Тунрида
Рояль
DiVert


Пролог
Падающие капли

Он легко мог охватить все помещение одним взглядом: низкие, давящие своды, грубо отесанные стены, заляпанные воском подсвечники, расставленные прямо на полу по всему периметру пещеры и круглый стол точно в центре, за которым на низких плетеных стульях сидело десять человек. Все они казались близнецами из-за одинаковых темных плащей и опущенных на лица капюшонов. С потолка периодически капала вода, с безжалостной точностью отмеряя мгновения, прошедшие с начала этой странной, ничего никому не обещающей встречи. Сидящие говорили полушепотом, будто бы ни к кому не обращаясь, но слова тут же впитывались в сырой воздух, не задерживаясь между собеседниками. Не смотря на хорошо ощутимый сквозняк, атмосфера в Угловом Зале была накалена до предела, но главный виновник беседы продолжал стоять у самого входа, устало прислонившись к стене, и молчал.
- Все условия выполнены.
- Это еще ничего не значит.
- Мы достаточно сильны для того, чтобы остальные признали наше право быть свободными.
- Он не хочет вести нас.
- Его просто не просили как следует.
- Он провалит все дело. Вождь – это тот, кто готов погибнуть за свое дело и считает его священным.
- Не нам решать, имеет ли он право быть вождем или нет.
- Если не нам – то кому?
- Он слишком молод и полон идеализма.
- Идеализм – именно то, что нужно.
- Они так ни до чего не договорятся, – Гвендаль вздрогнул от того, как грубо прозвучал голос Сигмура над самым его ухом. – Совет никогда не умел принимать правильные решения. Тем более в такие моменты.
- Откуда тебе может быть это известно? – юноша пожал плечами. – Такого момента еще никогда не наступало.
- Что тебя останавливает?! – повысил голос оборотень. – Может быть, это наш единственный шанс. Единственный и неповторимый шанс обрести, наконец, свободу. Ты же…ты же узнал ее вкус, Гвендаль. Неужели она не показалась тебе слаще всего на свете?
Его слова произвели эффект палки, которую кто-то по неосторожности засунул в осиное гнездо и хорошенько разворошил. Сидящие за столом одновременно повернулись в сторону споривших.
- Очень странно, Гвендаль, что нас, Совет Подземелий, ты не пожелал удостоить даже слова, а с Сигмуром болтаешь вполне дружески, не взирая на все, что было между вами. В чем же дело? – обратившийся к юноше член Совета чуть приподнял капюшон, чтобы встретиться с ним взглядом.
- Просто Сигмур не пытается сделать из меня героя-освободителя! - Гвендаль сердито мотнул головой. – В отличие от вас, почтенный Октавий.
- Судьбу не выбирают, – хмуро ответствовал советник. - И если вам суждено стать вождем, который приведет наш народ к освобождению, так тому и быть. Если…
- Боюсь, ваши рассуждения лишь отпугивают нашего собрата, – при первых звуках этого хриплого женского голоса Гвендаль почти физически ощутил волну плохо сдерживаемого гнева, исходящую от Сигмура, и вздрогнул. – Надо говорить вовсе не об этом, Октавий.
Женщина встала, сделала один шаг в сторону юноши и откинула капюшон, явив взгляду присутствующих россыпь черных как смоль, тугих кудрей, темно-синие глаза под летящими бровями и изогнутые в полуусмешке ярко-алые губы.
- Подумай о своей подруге, Гвендаль. Ей наверняка хотелось бы, чтобы ее люби-мый всегда был рядом, не боясь каждую секунду разоблачения как беглый оборотень. А тебе самому? Что это за любовь с постоянной оглядкой за спину? А как же свой соб-ственный дом, семья, дети, в конце концов? Все то, что называется будущим? Мы не просим тебя делать что-либо ради других. Сделай это для себя самого и для той, кото-рую ты любишь, – ее взгляд буравил молодого оборотня, жег его сердце, а слова при-чиняли сильную боль, так что Гвендаль под конец монолога был вынужден схватить Сигмура за рукав.
Его безмолвная просьба о помощи не осталась без ответа. Резко взмахнув рукой, Сигмур прервал готовую продолжать еще долго женщину.
- Замолчи, Ева! Тебе мало всех тех несчастных, которые тронулись умом после твоих речей?! И ты еще смеешь говорить о любви? Ты?!
- Мне льстит, что ты все еще ревнуешь даже после стольких лет, Сигмур, – глаза женщины вспыхнули на мгновение, а ухмылка стала шире. – Но я вовсе не покушаюсь на разум и сердце будущего освободителя,…хотя это было бы интересно.
- Я тебя предупредил – придержи свой змеиный язык, пока меня еще сдерживает присутствие Совета!!
- Подумай над моими словами, Гвендаль, – Ева снова уселась за стол, но перед тем, как опустить капюшон, послала еще одну хищную улыбку. – Любовь – это то единст-венное, во имя чего действительно стоит сражаться.
- Мы отвлеклись, – Октавий, желая восстановить свое иллюзорное лидерство, заго-ворил громче. – Вопрос ясен: все условия, заданные в пророчестве Сильберна, со-шлись воедино. Начнем ли мы борьбу? Если да, то когда и как?
- Нет, – глухо отозвался Гвендаль.
- Нет? – переспросил советник. – Разве ты не желаешь свободы для своего народа?
- Я не желаю ему гибели.
- Это не одно и то же.
- Если вспыхнет восстание, погибнет много людей, – Гвендаль продолжал твердо стоять на своем. – Против нас выступят все Гильдии, мы не сможем ничего доказать с помощью силы.
- С Гильдиями можно и нужно договориться. Если бы твой крылатая подружка не рассердила Клер…
- Не смейте так говорить об Алисе!!! – юноша потерял терпение. – Вы вообще ничего не знаете о ней! Вам все равно, что Клер – ведьма, лишь бы она согласилась признать права оборотней. Вы даже не представляете, какую цену она запросит за это!! Не говоря уже о Старине Хапуне! Свобода, купленная ценой рабства, ничего не стоит и никому не нужна! Я отказываюсь принимать участие в вашей крысиной возне!
Гвендаль резко развернулся на каблуках и вихрем вылетел из помещения, чуть не сбив Сигмура с ног. Ева, проводившая его задумчивым взглядом, медленно облизала алые губы и пробормотала:
- Может быть, ему нужна женщина, которая способна сделать из него вождя…? – но ее слов почти никто не расслышал в поднявшемся возмущенном гуле.
Гвендаль бегом преодолел верхние переходы, толкнул плечом потайную дверь и оказался на улице Сумеречных Капель. Ему в ноздри ударил сладковатый аромат, тонким покрывалом укутывавший все владения Гильдии Ночных Бабочек. Юноша опустился на ближайшую скамейку с резной спинкой, откинул голову назад и поразился тому, как ярко сияли звезды над погруженным в спокойный сон Лакримаром. Неужели он станет тем, кто нарушит мирный ход жизни в этом жестоком, многоликом, но отнюдь не бездушном городе? Неужели во имя него прольются реки крови, люди начнут превращать свои дома в крепости, а в ночи засверкают остро отточенные клинки?
- Я не вождь… - прошептал молодой человек. – Я не поведу свой народ на войну.
- Вечный вопрос – что дороже: жизнь или свобода? – не дожидаясь приглашения, Сигмур уселся рядом и плотнее завернулся в свой залатанный плащ. – Эта дилемма мучает все угнетенные народы, всех, кто хоть чем-то отличается от обычных людей. Однажды Сильберн Справедливый рискнул дать на него свой ответ.
- Я – не Сильберн.
- Верно. Может быть, это и к лучшему. Но послушай, что я скажу тебе, Гвендаль. Многие думают, что у Сильберна все получилось так гладко, потому что в него втюри-лась Беатриса. Так говорят идиоты. Все было отнюдь не гладко и много раз их жизни висели на волоске. К Сильберну подсылали убийц даже Пахари…представляешь??? Пахари, эти земляные черви!! Но он все равно шел к своей цели, потому что дорожил свободой своего народа больше собственной жизни.
- Я не гожусь для этого, Сигмур. Я даже не боец.
- Сражаться будут другие, – оборотень сжал кулаки и с тайным удовольствием по-смотрел на выступившие на запястье вены. – А ты просто должен дать им надежду, понимаешь?
- Умирать за иллюзию?! – юноша горько покачал головой. – Они достойны лучшей доли.
- Позволь им самим решать, – Сигмур поднялся и сжал плечо Гвендаля с такой си-лой, что любой другой давно бы взвыл от боли, но молодой оборотень даже не помор-щился. – Позволь им самим сделать свой выбор. Но только после того, как опреде-лишься сам. Чтобы ни случилось дальше, один союзник у тебя точно есть.
- Ты ничего не должен мне, Сигмур.
- Верно. Но я должен самому себе. Прощай, освободитель оборотней. Дай знать, когда вздохнешь свободно.

Сообщение отредактировал Клер - 27-09-2006, 16:13


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #2, отправлено 27-09-2006, 15:20


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Ура! Ура! Ура! Моей радости почтии нет предела! Почти - потому, что мааааало...

Неужели ты это сделала, лапуля?! Ты ее написала!!!!
Совершенно чудесный пролог и, черт возьми, как всетаки приятно узнавать знакомых и любимых героев!!!!
Пидирок у меня, естественно, нет, т.к. читала взахлеб, чуть не подпрыгивая от радости на стуле! Если они и будут, то попозже...

А еще, мне так приятно вопить в этой темке самой первой!!!!


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #3, отправлено 27-09-2006, 15:23


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Ну что значит написала?? *скромно потупив глаза* Я начала писать...
Просто меня уже достали (в хорошем смысле) ваши просьбы. Я поняла свою ответственность перед человечеством)))
smile.gifsmile.gif

Сообщение отредактировал Gorac - 27-09-2006, 19:48


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ancalime >>>
post #4, отправлено 27-09-2006, 15:33


hero
******

Сообщений: 1161
Откуда: Event horizont
Пол:женский

...: 4398

Ня, Клер начинает интриговать с пролога))) Вот он долгожданный час "Х" - возвращение любимых героев!
Я так понимаю, что часть будет более напряженной чем предыдущая, надеюсь что атмосфера сказочности никуда не денется.
В общем, еще раз троекратное "Урррра!"



--------------------
Not gonna turn around. I'm ready for the future now©

Fool sees, fool does. ©Bloody Monday
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Kyona d'ril Chath >>>
post #5, отправлено 27-09-2006, 16:31


Зверек забавный, упавший с неба...
******

Сообщений: 1163
Откуда: Край непохожих...
Пол:женский

Оживших перьев в крыльях: 5345

Котенок, ты прелесть! smile.gif
Бедный Гвендаль. Представляю каково ему сейчас. А Еву уже сейчас грохнуть хочется smile.gif
Ужос! Ты пробудила во мне кровожадные мысли.
Кстати, придраться мона?
Цитата
Его слова произвели эффект палки, которую кто-то по неосторожности засунул в осиное гнездо и хорошенько разворошил.

На мой взгляд малость неверно построено предложение. У тебя получилась "разворошенная" палка smile.gif может:

"Его слова произвели эффект палки, которую кто-то по неосторожности засунул в осиное гнездо и хорошенько ей там поворошил (пошурудил smile.gif )." ?

И немного непонятно получается - если "по неосторожности", то почему "хорошенько"? Чтобы уж палка зазря не пропадала? wink.gif
Воть. Я как фсехда. Уууу...

Жду продолжения.
С нетерпением пристукивая ногой поп полу,
Кена...

ЗЫ: Кстати, заглянь в мою "Маленькую прозу", плиззз... очень интересно твое мнение на последние вещицы...
Мурррррк )*


--------------------
~( >^-.-^)>♥

user posted image
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #6, отправлено 27-09-2006, 17:18


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Цитата(Kyona d'ril Chath @ 27-09-2006, 16:31)
А Еву уже сейчас грохнуть хочется
*

Ну что такое? Только я попыталась изобразить настоящую женщину, как разу "грохнуть"?smile.gif Нее, она есче поживеть))

Рада, что начались придирки. Без них теряется самоконтроль, можно до зеленых чертиков начирикаться)))

Нетерпеливо ногой попрошу не топать, продолжения вам раньше следущей недели не видать))) будем накалять интригу))


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
sinobi >>>
post #7, отправлено 27-09-2006, 20:40


Собиратель историй
****

Сообщений: 239
Откуда: Пэнлай
Пол:женский

Жемчужин в сокровищнице: 337

*Потирая гремлинские лапки, тэнгу подала голос:*
С возвращением! Оборотням виват!!
Ты молодец, очень многое оказалось уложено в такой короткий кусочек текста!!! =))
Но, говорите, и придирочки можно? А вот на: tongue.gif
Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
- Не смотря на хорошо ощутимый сквозняк
*

"ХОРОШО ощутимый" к сквозняку, на мой взгляд, не вяжется =) Можно без этого слова ("хорошо") или попробовать заменить его.
Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
- Судьбу не выбирают, – хмуро ответствовал советник. - И если вам суждено стать вождем, который приведет наш народ к освобождению, так тому и быть.
*

"Так тому и быть"... Не звучит ли слишком повелительно и даже снисходительно? Он ведь уговаривает, а не дает свое собственное разрешение? "Пусть будет так", "так и должно быть" - не больше ли подходит?

И вот это:
Цитата
я попыталась изобразить настоящую женщину

надеюсь, было сарказмом?

Дружно ждем следующей недели beer.gif

Сообщение отредактировал sinobi - 27-09-2006, 20:41
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #8, отправлено 28-09-2006, 14:22


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Цитата(sinobi @ 27-09-2006, 20:40)
надеюсь, было сарказмом?
*

Вовсе нет. Женщину в самом обольстительном смысле этого слова)))


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #9, отправлено 28-09-2006, 14:24


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Цитата(Клер @ 28-09-2006, 14:22)
Женщину в самом обольстительном смысле этого слова)))
*

Полностью согласна! Для меня настоящая женщина тоже в какой-то степени порядочная стерва!


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #10, отправлено 29-09-2006, 10:10


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Эх! Давненько я тебе, дорогая, не устраивала головомойку! Ну, думаю, пора воспонить этот вопиющий непростительный пробел и слегка пощипать твои перышки...
Но, особо на мои придирки внимания не обращай: я в последнее время сделалась какая-то дотошная, все мне не тем кажется... Старею, наверное...

Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
низкие, давящие своды, грубо отесанные стены
*

Думаю, что здесь следовало бы указать, из чего эти стены... Т.к это самое первое предложение, а пояснение, что все происходит в пещере, появляется потом, оставляя в начале немного пустоты... Оно должно сразу погружать в атмосферу.



Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
но слова тут же впитывались в сырой воздух
*


Немного не понятно...может, только мне (я поняла, у меня оч. извращенное восприятие!). На мой взгляд, воздух - это не та субстанция, которая может впитать.... Она, скорее поглощает... Кажется... Ну, уж звука это точно касается!


Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
хорошо ощутимый сквозняк
*

меня тоже немного насторожил...


Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
полон идеализма
*

Ты меня извини, я редкая маньячка, но, черт возьми, который раз порываюсь прочесть вместо "идеализма" - "идиотизма"... Может как-то перефразировать? а?


Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
произвели эффект палки
*

Вот, не нравится мне как-то этот "эффект палки". Не эстетично, что ли... То ли слишком просто, аж режет...


Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
ты не пожелал удостоить даже слова
*

удостоить (чем?) словОМ.


Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
обратившийся к юноше член Совета чуть приподнял капюшон, чтобы встретиться с ним взглядом.
*

Чтобы встретиться с ним (капюшоном) взглядом. Думаю, нужно как-то перефразировать, чтобы обозначить с чьим конкретно взглядом...


Цитата(Клер @ 27-09-2006, 14:48)
Сигмур прервал готовую продолжать еще долго женщину.
*

Что-то костляво тут как-то... Аж на тебя не похоже!

Эт. все. Немедленно продолжения!!!




--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #11, отправлено 29-09-2006, 11:27


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Цитата(Gorac @ 29-09-2006, 10:10)
На мой взгляд, воздух - это не та субстанция, которая может впитать....
*

Ну...блин...это же сюр))) К тому же у нас сказка и воздух сказочный. smile.gif
Цитата(Gorac @ 29-09-2006, 10:10)
Ты меня извини, я редкая маньячка, но, черт возьми, который раз порываюсь прочесть вместо "идеализма" - "идиотизма"...
*

В данном контексте это почти синонимы. Они думают, что Гвендаль - идиот, а не идеалист. Но стараются быть вежливыми))
Цитата(Gorac @ 29-09-2006, 10:10)
Что-то костляво тут как-то...
*

Ева не костляваsmile.gifsmile.gif Абсолютно))

Спасибо за замечания, родная. Все, что я не парировала, учту непременно. Продолжение скоро и может быть даже сегодня.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #12, отправлено 29-09-2006, 12:31


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542


А вот и оно))

Часть первая.

Глава первая.
Дрожь в коленях

Несмотря на то, что жара постепенно спадала, в комнате по-прежнему стояла жуткая духота. Тяжелые сливовые шторы, полностью скрывавшие тянувшееся во всю стену окно, казалось, пропитались солнечным светом, и теперь спешили расстаться с накопленным теплом. Если бы только не требовалось зажигать камин! Весело пощелкивавший огонь только усиливал тяжелую атмосферу, царившую в помещении. Повинуясь внезапному порыву, женщина одним взмахом руки потушила все висевшие под потолком свечи. На темном ковре, покрывавшем каменный пол, заплясали языки пламени.
Леди Клер, глава Гильдии Магов, сидела в своем высоком кресле за столом в форме полумесяца, уронив голову на скрещенные пальцы рук, и размышляла. Вот уже добрые пару месяцев ее посещали одни и те же невеселые и ядовитые мысли, от которых не было спасения. Не было от них и исцеления, потому что в основе их лежал страх.
Еще маленькой девочкой она постоянно повторяла себе один стишок-памятку, которой научила ее нянька, толстая рябая старуха из Нилоса.
Достичь всего и все успеть,
С начала до конца пройти,
Врагов коварных одолеть,
Любовь и счастье обрести.
Особенно малышке из семьи весьма уважаемого в городе Вершителя нравилась последняя строчка – в мечтах юной Клер неизменно присутствовал молодой темноволосый красавец, и хотя черты его лица были расплывчаты, она не сомневалась, что именно с ним обретет обещанное счастье. Вот только сначала необходимо пройти через предыдущие три строчки…
Клер очень старалась преодолеть все препятствия как можно быстрее. И долго не желала верить, что молчаливый охотник Морган – это тот самый прекрасный юноша из ее видений. Ведь они встретились, когда юная волшебница только-только перешла на третью ступень своего обучения у Магов, до полного вступления в Гильдию оста-вался целый год. И тут эта нечаянная встреча в лесу…или не такая уж нечаянная, как она потом поняла из туманных намеков юноши. Но им было хорошо вместе…так хоро-шо, что даже сейчас воспоминания о его сильных руках, нежно обнимавших ее за та-лию, причиняли почти физическую боль. Издав глухой рык, Глава Гильдии резким движением смахнула со стола несколько свитков и сжала руки в кулаки так, что длин-ные ногти пронзили нежную кожицу ладоней. Глядя на выступившие капли крови, медленно стекавшие в горсть, женщина поклялась отомстить. За эту кровь, за эту боль и, главное, за то, что последняя строчка детского стишка уже никогда не осуществит-ся. Никогда.
Ей потребовалось несколько мгновений для того, чтобы прийти в себя. Зная, что никто не сможет ее увидеть, Глава Гильдии скинула полупрозрачную звездную ман-тию, оголив идеальной формы округлые плечи, затем швырнула в угол сапоги, остав-шись в тонкой шелковой тунике с глубоким вырезом, и медленно вдохнула. Для удач-ного исполнения задуманного ей требовалось находиться в идеально спокойном со-стоянии духа, поэтому колдунья, бесшумно ступая по ковру босыми ногами, подошла к своему любимому зеркалу, разделенному на две половины. Встав так, чтобы ее лицо оказалось поделенным надвое, Клер прикрыла глаза. «Это моя судьба. Я сама выбрала этот путь и не собираюсь уступать какой-то крылатой оборванке то, за что заплатила такую дорогую цену. Пусть она Повелительница драконов и носительница Мантии Бе-атрисы, это ее не спасет. Ее погубят ее же друзья, такие благородные дураки, которы-ми так легко манипулировать. И на этот раз ты, Морган, уже не сможешь мне поме-шать. Потому что ты будешь мертв!».
Женщина подняла ресницы и улыбнулась. Сначала робко, но постепенно ее улыбка становилась все шире и шире. Каждая половина ее лица по отдельности была совершенна. И, по мнению Клер, они составляли идеальное целое.
Но необходимо было успеть сделать все приготовления до полуночи. Волшебница повернулась и оказалась перед книжными стеллажами, тянувшимися до самого потолка. Помедлив долю мгновения, она щелкнула пальцами и ловко поймала на лету два упавших с самой верхней полки фолианта. На самом деле Клер великолепно помнила всю последовательность ритуала, но никогда не брезговала держать наготове подсказку. Потому что ошибка в столь сильном колдовстве могла стоить ей жизни.
Достав из верхнего ящика тонкий грифель, женщина аккуратно, не торопясь нарисовала на поверхности стола защитный круг. Стоило линиям соединиться, как они вспыхнули коричневатым огнем, и круг замерцал редко вспыхивавшими огоньками, позволяя своей создательнице продолжить подготовку. Клер зажгла четыре свечных огарка красного цвета, по числу сторон света, при этом фиал на ее груди с каждым движением разгорался все более ярким пламенем, освещая полутемную комнату гораздо сильнее пылавшего камина. Волшебница, практически затаившая дыхание, положила на бок все песочные часы, опустошила стаканы с водой и отодвинула подальше кресло. Пришло время начинать колдовство.
Перед ней в призрачном свете фиала стояли три флакона. Каждый был надежно закупорен длинной пробкой, которую затем оборачивали тряпицей и заматывали бече-вой. Только Клер да несколько старейших членов Гильдии могли представить себе ис-тинную цену содержимого этих склянок. Женщина уже протянула было руку к крайней слева, но вовремя отдернула, вспомнив об еще одной мере предосторожности. Клер тщательно закрутила свои пышные золотые волосы в тугой жгут, закрепила его и на-кинула на голову мантию. Теперь она была полностью готова.
- Молоко серебряного единорога! – с этими словами она пролила ровно каплю из первого флакона на гладкую, без единой трещинки поверхность стола.
Серебряные единороги не водились в окрестностях Лакримара и за их молоком приходилось посылать гонцов в далекий Ивейлсдейл, где продажа этого драгоценного нектара в чужие руки каралась беспощадной смертью. За последние двадцать с лиш-ним лет лишь трое гонцов Клер сумели вернуться назад. Первым из них был Морган… Глава Гильдии стиснула зубы, отгоняя болезненные воспоминания, и вернула склянку на место. В следующей, если ее не обманывали глаза, содержимого оставалось совсем на донышке, отчего настроение Клер только ухудшилось.
- Яд Водяного дракона! – по счастью, яда требовалось даже не капля, а ее треть, поэтому остатка должно было хватить как минимум еще на один ритуал.
Водяные драконы, столь безжалостно истребленные Песчаными в эпоху Повели-телей драконов, еще встречались сильно к югу, недалеко от Нарбонны, где наводили ужас на команды торговых кораблей. Купить яд не составляло большого труда, но вся загвоздка заключалась в том, что смельчаки, отваживавшиеся его добыть, встречались все реже даже среди отчаянных сорви-голов нарбоннцев. И Клер прекрасно понимала, что очень скоро никакие денежные посулы не смогут помочь ей достать новые порции яда. «Я должна спешить! Я уничтожу их!!! Всех!».
Оставалось добавить последний компонент перед решающим действием, но женщина странно колебалась. В какой-то миг ей почудилось, что в комнате кроме нее есть еще кто-то, кто-то хотя и бестелесный, но могущественный и грозный. «Безмолвные вас возьми, только привидений мне здесь не хватало в такой час! И куда смотрит этот недотепа Рислип!» Пообещав себе завтра же как следует отчитать молодого мага, Клер небрежным жестом начертила в воздухе отгоняющий духов символ и вернулась к столу, на котором смесь молока с ядом приобрела отталкивающий цвет запекшейся крови и медленно застывала, становясь все более зеркальной. Волшебница поспешила добавить содержимое третьего флакона.
- Слюна феникса! – появление в окрестностях города фениксов, которых невозможно было поймать и приручить, всегда означало скорые перемены в жизни большинства жителей, но последний раз, когда их видели, пришелся на момент вступления Клер в должность Главы Гильдии. Тогда это сочли благим знаком…
Стоило прозрачной капле коснуться первых двух, как они немедленно закружились в маленький водоворот, который начал стремительно растекаться по поверхности стола. Зеркальный диск становился все больше, пока, наконец, не вырос до размеров защитного кольца. Несколько секунд между ними шла хорошо различимая борьба, круг мерцал все ярче и быстрее, диск стремился вытечь за его пределы, но, смирившись, замер. Сняв с шеи фиал и поместив его точно над центром зеркального диска, Клер начала шепотом читать заклинание. Закончив, она подождала, пока в комнате воцарится гробовая тишина, и произнесла только одно слово:
- Алиса!
Еще не смолкли отзвуки ее голоса, а поверхность волшебного зеркала начала мутнеть и покрываться темными, размазанными пятнами, которые медленно сливались и перетекали друг в друга, и постепенно картинка становилась все более отчетливой. Вне всякого сомнения, Клер видела перед собой комнатку Сони, затерянную где-то среди низеньких домов на окраине города. Сквозь маленькое окошко лились послед-ние лучи заходящего солнца, но большая часть помещения уже была окутана сумер-ками. При взгляде на четверых своих врагов волшебница невольно сузила глаза и сжала губы в узкую полоску.
Все четверо сидели вокруг покосившегося стола, причем на коленях у оборотня сидела вампирша и отрешенно рассматривала свои ногти. Алиса, уронив голову на толстый фолиант, из-под полуприкрытых век смотрела на бывшего ученика охотников, Малиса, который единственный из всех, казалось, был полон энергии и желания дей-ствовать. Колдунья с неудовольствием заметила, что за прошедшие пару месяцев де-вушка успела не только похорошеть, но и приобрести что-то вроде стальных искорок в глазах, так хорошо знакомых Клер. Это были знаки силы, которой она обладала. Вол-шебница невольно поежилась при мысли о том, какой страшной мощью обладает эта оборванка уже сейчас. Пусть даже она не умеет ею пользоваться. Но, судя по лицам, разговор был важным, поэтому Клер решила потратить еще немного энергии на то, чтобы его услышать.
Она слегка наклонила фиал над зеркалом, и сияющая эссенция медленно потек-ла к краю сосуда. Волшебница задержала мерцающую каплю на долю мгновения, по-том легонько шевельнула рукой и тут же сделала шаг назад – в момент соприкоснове-ния энергии с диском вспыхнула искра, но быстро потухла. Через несколько секунд, пригнувшись почти вплотную к поверхности стола, Клер смогла услышать разговор че-тырех друзей.
- …немедленно уходить отсюда. – голос Малиса звучал резко, но в нем чувствова-лась сила, от которой колдунья невольно поежилась – меньше всего ей хотелось, что-бы Морган воспитал себе преемника.
- Но куда, скажи на милость? – Соня по-прежнему сидела опустив глаза, и нетруд-но было догадаться, как ей не хочется покидать свою маленькую, но такую уютную комнатушку.
- Туда, где нас не смогут найти шпионы этой ведьмы.
- И посланцы Совета Подземелий. – впервые подал голос Гвендаль.
Хм… а тебе не очень-то хочется становиться вождем, - Клер довольно хмыкнула. – Но придется…
- Но где есть такое укрытие? – вампирша обвела печальным взглядом всех по очереди. – Можно снова отправиться странствовать….но…
- Эй… - оборотень ласково погладил ее по щеке. – Мы все знаем, как важен для тебя дом. Не именно эта комната, а дом – то место, где тебе хорошо, место, где твое сердце отдыхает, а душа наполняется радостью. Мы не уйдем из Лакримара, обещаю тебе. Но эту комнату, увы, придется оставить. Шепотки соседей становятся слишком громкими, чем дольше мы здесь сидим, тем большие неприятности ожидают нас впереди.
- Вы не должны подвергать себя опасности, оставаясь здесь, в Лакримаре, из-за меня. – Алиса подняла на Соню глаза, наполненные чем-то прозрачным. – Если…если…я могу…
- И не думай. – хмыкнул Малис. – Тебе не менее важно стать волшебницей, чем Соне - иметь свой дом. Поэтому мы остаемся. Но предлагаю немедленно отправиться на поиски подходящего жилья. Если возражений нет…
Ответом ему были три кивка и один легкий, похожий на дуновение прощального летнего ветерка вздох рыжеволосой воительницы.
Как ни хотелось Клер со всей силы ударить по гладкой поверхности волшебного зеркала, она удержалась и лишь сжала руку в кулак перед тем, как закончить колдов-ство. Тончайшей иглой она медленно пронзила центр диска и, как всегда, не смогла сдержать дрожи, видя, что магическая смесь медленно закручивается в водоворот, поднимается по игле, затем переползает на тонкие, украшенные золотыми кольцами пальцы, поднимается все выше по изящному запястью и только у самого плеча посте-пенно растворяется в душном воздухе помещения. С трудом дождавшись, пока на сто-ле не останется и следа зелья, женщина осторожно стерла своей мантией защитный круг и тяжело рухнула в кресло.
Но долго отдыхать Глава Гильдии позволить себе не могла – сегодня ее ждала важная встреча, которая в свете добытых сведений становилась жизненно необходи-мой. Оперевшись на подлокотники, Клер поднялась и начала одеваться. Самым глав-ным было не выказать ни малейшей слабости, поэтому она одела высокие сапоги с низким каблуком, натянула на руки перчатки и наглухо запахнула темный дорожный плащ, который должен был помочь ей скрыть так и не прошедшую дрожь в коленях. Эта дрожь лишь отчасти была следствием большой траты драгоценной энергии – кол-дунья смертельно боялась ошибиться, разыгрывая одну за одной оставшиеся у нее карты.
Улицы ночного Лакримара были напоены ароматом спелых яблок и слив, но Клер уже очень много лет не позволяла себе наслаждаться этими пьянящими запахами. Ее «Достичь всего и все успеть» давно переросло во «…врагов коварных одолеть», и волшебницу уже ничто не могло остановить в этом падении длиною в жизнь.
Для того, чтобы попасть в необходимый дом, требовалось всего лишь пересечь площадь Звенящих Ручьев, но его хозяин с незапамятных времен ввел привычку при-глашать наиболее почетных гостей через черный ход. Точнее, через один из много-численных ходов, и немного было тех, кто знал бы их все. Будь Клер помоложе, она непременно развлеклась бы их поиском, но только не теперь – теперь лишь месть мог-ла доставить ей слабое подобие наслаждения. Поэтому она свернула за угол, прошла несколько домов и постучала три раза в низенькое оконце с покосившимися ставнями. Подождав ответного стука, волшебница подпрыгнула, ухватилась за перила балкончи-ка, почти целиком скрытого под толстым слоем плюща, без видимого усилия подтяну-лась и, бесшумно отворив дверцу, скользнула внутрь.
Пройдя несколько комнат, освещенных только тусклым светом свечей, женщина оказалась в знакомом длинном коридоре, который постоянно прерывался лестницами, и в результате такого бесконечного блуждания по уровням посетитель уже не мог сообразить, находится ли он под самой крышей или глубоко под землей. При всем своем равнодушии, Клер давно уже высчитала, где именно принимает гостей хозяин дома, но ей никогда не приходило в голову хоть как-то обнаружить это знание. Сегодня они были союзниками, завтра могло превратить их в злейших врагов. Поэтому в ответ на учтивый поклон встретившего ее в дверях слуги, Глава Гильдии лишь холодно кивнула и неторопливо прошла в залитую ярким пламенем бронзовых факелов гостиную.
- Ваш визит – честь для меня, леди Клер, – необъятных размеров человек даже не подумал привстать с массивного кресла, обитого темно-коричневым бархатом, но протянул ей руку, и она постаралась ничем не выразить своей брезгливости, когда пожимала толстые, блестящие от пота ладони. – Прошу вас присесть и приношу свои извинения за то, что не могу угостить вас ничем, подобающим вашему рангу – время-то позднее.
- Вы ничуть не изменились, Хапун. – волшебница позволила себе улыбнуться, настолько знаком ей был весь ритуал. – И это, пожалуй, только радует.
- А вот ваше беспокойство меня искренне печалит, госпожа. – толстяк в свою очередь осклабился. – Могу я спросить, чем оно вызвано?
- Вы прекрасно знаете, что именно для этого я и пришла, Хапун. Поэтому будьте так добры, приберегите ваш изысканный тон для кого-нибудь, кто знает вас хотя бы вполовину хуже меня. У меня проблемы и в ваших силах сделать так, чтобы они не стали нашими общими.
- Проблемы? – Старина Хапун покатал это слово на языке, словно оно было ему незнакомым. – Пару месяцев назад я бы удивился, услышав такое от вас, Клер. Но сейчас… может быть, может быть. Итак…?
- Первое – крылатая девчонка и ее прихвостни.
- Ну… - Хапун добродушно хохотнул и развел руками, демонстрируя искреннее удивление. – Они же не опаснее личинок комара, право слово. Дорогая, чего вы боитесь на самом деле?
- Того, что вы не поймете всей серьезности ситуации!! – топнула ногой Клер. – Можете мне поверить, Алису необходимо придушить сейчас, пока не стало слишком поздно и пока за нее особо некому мстить. Но меня устроит, если она навсегда покинет этот город.
О том, что такой поворот ею даже не рассматривается, колдунья говорить не стала.
- Но чем же я могу вам помочь? – Хапун перестал улыбаться, хотя по-прежнему держал руки разведенными в стороны.
- Сделайте так, чтобы ни одна гостиница в городе, ни один дом не принял их под свою крышу.
- Если не ошибаюсь, один из ее друзей – оборотень. – приподнял брови толстяк. – Им ничего не стоит укрыться в подземельях.
- Именно, – теперь, когда на ее лице играла хищная улыбка, Клер предстала перед ним во всей своей былой красе и искренне наслаждалась разговором. – Именно этого я и хочу.
- А вы кровожадны, моя дорогая, – Глава Гильдии Торговцев прекрасно понял, к чему клонит его собеседница. – Я и сам не прочь поиграть в войнушку. Но что мы на ней выиграем, вот вопрос?
- Несколько десятков покорных рабов – только и всего.
- Несколько десятков? А почему не сотен?
- Потому что большая часть будет уничтожена. И, по крайней мере, одна Гильдия в Лакримаре будет спать спокойно.
Ответом на это был оглушительных смех Старины Хапуна. Утерев выступившие на глазах слезы, толстяк просипел:
- Ваша забота о несчастных, трудолюбивых Пахарях поистине не знает границ, лю-безнейшая леди.
- Пустое, я всего лишь выполняю мой долг Главы Верховной Гильдии, – Клер при-соединилась к его смеху. – Но думаю, необходимо принять еще несколько мер предосторожности…

Сообщение отредактировал Клер - 30-09-2006, 9:33


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Калиф-на-час >>>
post #13, отправлено 29-09-2006, 16:23


метроном вечности
****

Сообщений: 467
Откуда: стылая пустыня, что на левом краю вечности
Пол:нас много!

брошено звёзд в остывший песок: 1565

Мням, как хорошо smile.gif
Наконец-то smile.gif))

Про пролог не буду...
Хотя вижу одну маленькую-маленькую беду: немного перегружен текст прилагательными (определениями), ну или строение предложений такое... просто немного глаз режет. Вот тут, например:
Цитата(Клер)
Леди Клер, глава Гильдии Магов, сидела в своем высоком кресле за столом в форме полумесяца, уронив голову на скрещенные пальцы рук, и размышляла.
*
И ещё, я понимаю, конечно, что она могла и пальцы ног уронить, но... Некоторые определения всё-таки кажутся лишними huh.gif
Цитата
один стишок-памятку, которой
*
Если он один, то тогда которому
Цитата
воспоминания о его сильных руках, нежно обнимавших ее за талию
*
Может, не стоит уточнять, за что именно он её обнимал? wink.gif
Цитата
Встав так, чтобы ее лицо оказалось поделенным надвое
*
Может быть "разделенным пополам"?
Цитата
Помедлив долю мгновения
*
Колется...
Цитата
разгорался все более ярким пламенем
*
Может, "становился всё ярче"? или "горел всё ярче"?
Цитата
Купить яд не составляло большого труда, но вся загвоздка заключалась в том, что смельчаки, отваживавшиеся его добыть, встречались все реже даже среди отчаянных сорви-голов нарбоннцев...
*
Получается нестыковка, если деньги купить не помогают, то это вряд ли легко unsure.gif

P.S. А Ева мне нравится wink.gif))


--------------------
«а поперек газона выросли незабудки»
© Я. Юшина
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #14, отправлено 2-10-2006, 8:36


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Наконец-то, продолжение!
Ну, что тебе сказать, дорогая???? Здорово! Даже цепляться не хочется, но... долг обязывает...

Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
что длин-ные ногти пронзили нежную кожицу ладоней
*

Кожицу... По-моему, здесь это совсем не подходит. Кожица - скорее оболочка какого-то фрукта, что ли... но уж никак не ладони.


Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
Стоило линиям соединиться, как они вспыхнули коричневатым огнем, и круг замерцал редко вспыхивавшими огоньками, позволяя своей создательнице продолжить подготовку.
*

Тут просто небольшая тафталогия: огнем - огоньками.


Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
и вернула склянку на место. В следующей, если ее не обманывали глаза, содержимого оставалось совсем на донышке
*

Честно говоря, долго врубалась, к чему конкретно относится "в следующей".


Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
еще встречались сильно к югу
*

"сильно к югу" как-то мне не нравится. Может, далеко к югу?


Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
еще встречались сильно к югу, недалеко от Нарбонны, где наводили ужас на команды торговых кораблей. Купить яд не составляло большого труда, но вся загвоздка заключалась в том, что смельчаки, отваживавшиеся его добыть, встречались все реже даже среди отчаянных сорви-голов нарбоннцев.
*

встречались - встречались. Слишком близко...


Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
смесь молока с ядом приобрела отталкивающий цвет запекшейся крови и медленно застывала, становясь все более зеркальной.
*

все более зеркальной... Что-то здесь не договорено. Запекшаяся кровь вроде бы не предполагает зеркальности, а фраза "все более зеркальной", подразумевает под собой изначальное наличие этого эффекта. "Более" хдесь явно не к месту.


Вотъ.



--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
sinobi >>>
post #15, отправлено 8-10-2006, 2:49


Собиратель историй
****

Сообщений: 239
Откуда: Пэнлай
Пол:женский

Жемчужин в сокровищнице: 337

Добралась =)
Цитата(Gorac @ 2-10-2006, 8:36)
Цитата
Стоило линиям соединиться, как они вспыхнули коричневатым огнем, и круг замерцал редко вспыхивавшими огоньками, позволяя своей создательнице продолжить подготовку.

Тут просто небольшая тафталогия: огнем - огоньками.
*

+ вспыхнули ... вспыхивавшими.
Цитата(Калиф-на-час @ 29-09-2006, 16:23)
Цитата
Встав так, чтобы ее лицо оказалось поделенным надвое
Может быть "разделенным пополам"?
*

Тогда будет повтор, ведь:
Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
подошла к своему любимому зеркалу, разделенному на две половины. Встав так, чтобы ее лицо оказалось поделенным надвое,
*

Меня "поделенным" не поцарапало =)
Теперь "отсебятина" smile.gif :
Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
Клер зажгла четыре свечных огарка красного цвета
*

"Четыре огарка красного воска"? Меня всегда ужасало слово "цвет".
Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
по счастью, яда требовалось даже не капля, а ее треть,
*

Красиво сказано, но не могу представить, как она будет делить каплю на три части tongue.gif.
Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
Несколько секунд между ними шла хорошо различимая борьба
*

"Хорошо различимая"... "Очевидная" может или "ощутимая"?
Цитата(Клер @ 29-09-2006, 12:31)
- И посланцы Совета Подземелий. – впервые подал голос Гвендаль.
*

Но Клер не могла узнать, что это была первая вставленная им в разговоре фраза unsure.gif.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Калиф-на-час >>>
post #16, отправлено 10-10-2006, 15:32


метроном вечности
****

Сообщений: 467
Откуда: стылая пустыня, что на левом краю вечности
Пол:нас много!

брошено звёзд в остывший песок: 1565

Цитата(sinobi)
Цитата
Может быть "разделенным пополам"?

Тогда будет повтор,...
*
Упс... И верно... Но всё равно царапает unsure.gif


--------------------
«а поперек газона выросли незабудки»
© Я. Юшина
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #17, отправлено 11-10-2006, 12:20


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Да-а, я смотрю ту уже началось препарирование текста на слова))) Приятно)))
Вы заслужили продолжение.

Глава вторая.
Ночная прогулка.

Глава Гильдии Торговцев или, если покороче, старина Хапун в задумчивости проводил взглядом леди Клер и с шумом втянул носом воздух.
- Имбирь….вот чертовка! – несмотря на ругательство, в его голосе было больше восхищения, чем досады. – Она еще чувствует в себе достаточно сил для такой игры…ну прямо девчонка!! Что ж…попробуем не сплоховать и мы.
С этими словами он медленно поднялся, подхватил спелую сливу с блюда на низеньком зеркальном столике и забросил себе в рот. Сплюнув косточку в кулак, мужчина с силой дернул свисающий над креслом шелковый шнурок.
- Одежду мне! - даже не взглянув на бесшумно скользнувшего в комнату слугу, Хапун повернулся к окну, раздвинул шторы и вперил в ночную улицу тяжелый, задумчивый взгляд.
Когда-то он, не моргнув глазом, поддержал молоденькую колдунью, в тяжелом поединке лишившую разума прежнего Главу Магов. Она понравилась ему: дерзкая, бескомпромиссная, красивая, наконец. И с какой-то затаенной тоской в уголках бездонных очей – такой образ леди Клер он хранил все эти годы в глубине своей памяти, с легкой печалью наблюдая за ее неизбежным падением. О том, что она рано или поздно падет, Хапун знал с самого начала – в захвате ею власти было слишком много чувств и слишком мало расчета. «Хотел бы я встретиться с тем парнем, который довел тебя до этого» - бормотал он иногда, глядя на ее горделивый профиль, перевитую золотистым шнурком тоненькую талию и белоснежную кожу шеи. Уморивший трех своих жен Глава Гильдии вполне был способен на платонические чувства к тем, кого по-настоящему уважал. Сегодня, во время ночного разговора, он поймал себя на том, что начинает жалеть Клер, и это ему не понравилось. «Конец близок…но, может быть, не в этот раз, моя пташка».
Тем временем слуга осторожно подал ему теплый плащ размером с доброе покрывало и сапоги на мягкой, совершенно бесшумной подошве. Старина Хапун вернулся обратно в кресло, нажал потайную пружинку и вместе с креслом опустился на четыре этажа вниз, оказавшись прямо перед длинной, полутемной колоннадой, в конце которой зиял выход во внутренний двор дома. Немногие из знакомых Главы удостаивались чести пройти по этой колоннаде, а уж Клер точно никогда не бывала здесь. На каждой колонне у подножия было высечено слово на незнакомом Торговцу языке, но у Хапуна имелась веская причина хранить этот древний памятник. Даже в самые торжественные моменты своей жизни он не испытывал ощущения могущества подобного тому, которое возникало у него при проходе под этими устремленными в самую высь сводами. Казалось, вся сила земли, вся мощь небес сливались воедино и пронизывали насквозь его массивное тело, заставляя мышцы дрожать, а волосы – вставать дыбом. Хапун не понимал природы этого явления, но упивался им, не в силах отказаться от призрачной власти над всем миром, которую дарила ему колоннада на несколько минут.
Вот и теперь, медленно переставляя толстые ноги, мужчина двигался к выходу, с трудом сдерживая крики торжества. Но примерно на середине пути ощущения внезапно стали иными – теперь рядом с ним словно шел кто-то еще, и вся сила, вливавшаяся сейчас в Хапуна, не шла ни в какое сравнение с могуществом этой призрачной фигуры. Глава Гильдии остановился, почти ожидая услышать шорох шагов слева от себя, но вокруг царила мертвая тишина. Старина Хапун с шумом выдохнул и преодолел оставшееся до двери расстояние вдвое быстрее обычного. На сегодня аттракцион для него был закончен.
На улице оказалось гораздо свежее, чем можно было ожидать в начале осени. Погруженный в глубокий сон Лакримар внезапно предстал перед Хапуном этаким полуживым надгробием, печальным памятником прошлому, доживавшим последние дни в надежде на спокойный, мирный уход. Еще немного, и Глава Гильдии развернулся бы, чтобы вернуться домой, забыв про беспокойную Клер и ее просьбу, но в этот момент резкий, пронзительный крик ворона вывел его из оцепенения. Дернув толстой шеей, Торговец, не торопясь, начал свой необычный обход.
Вопреки обыкновению, самые крупные постоялые дворы он оставил напоследок, справедливо полагая, что загадочные противники леди не собираются привлекать к себе слишком много внимания. Поэтому Хапун свернул в переулок Сверкающих кинжалов и требовательно постучал в покосившуюся дверь небольшой забегаловки «У Пышечки».
Дожидаться ему пришлось довольно долго, пока, наконец, не скрипнули несмазанные петли, и в узкую щель просунулась заспанная голова в застиранном ночном колпаке с печально повисшей на носу кисточкой.
- Чего на… - разглядев, кто перед ним, мужчина испуганно захлопнул рот и немедленно распахнул дверь. – Прошу прощения… ваше…
- Где Элиза? – Хапун едва заметно скривился, потому что дорогу ему перегораживало тощее тело в ночной сорочке, никак не желавшее разгибаться из униженного поклона.
- Сейчас…сию минуту... позову…
- Кого это Безликие принесли в такое время? – за спиной «колпака» задрожал огонек свечи и, бесцеремонно оттеснив мужчину, перед Хапуном предстала сама владелица заведения, Элиза, прозванная Пышечкой за более чем округлые и соблазнительные формы. – А… это вы. Ну что ж…милости просим, Глава.
Пройдя мимо посторонившейся хозяйки, Хапун оказался в полутемной зале, по памяти отыскал ближайший стол и грузно опустился на деревянную скамью. Элиза, поставив свечу на середину, молча уселась напротив. Тощий мужчина в ночном колпаке поспешил раствориться где-то в глубине дома. Хапун с тайным удовлетворением отметил, что женщина, полноправно владевшая забегаловкой вот уже добрых три десятилетия, и не думала терять хоть каплю своей привлекательности. Белокурая, с ярко-алыми губками меж пары очаровательных ямочек, длинные ресницы ее чуть скрывали пронзительные карие глаза – если бы Элиза нравилась ему немного меньше, он бы на ней женился.
- Чудное время для прогулки, а?
- Кому как, – женщина пожала плечами, отчего ее ночная сорочка немного приспустилась, обнажив молочно-белую кожу груди. – Что стряслось?
- Все просто. – Глава Гильдии еле слышно усмехнулся. – У тебя сейчас много постояльцев?
Элиза приподняла брови в знак удивления – по ее мнению, Хапун немного превысил свои полномочия.
- Трое.
- Всего? Не густо.
- Сколько есть. Ярмарка давно закончилась.
- Так…может быть, дорога приведет к твоему порогу четверых малолеток. Две девчонки и два парня. Я бы не хотел… наша Гильдия бы не хотела, чтобы у тебя нашлась для них свободная постель.
- И это все? – женщина поднялась и демонстративно поправила ворот рубашки. – Ради этого Глава Гильдии Торговцев ночью обходит весь Лакримар? Что же это за ….как ты сказал? Малолетки?
- Вряд ли тебе интересны их имена. Так ты выполнишь мою просьбу, Элиза?
- Так это была просьба? – хозяйка покачала головой. – Наглец… и подлец. Всегда говорила тебе это в лицо и буду продолжать, Хапун. Я выполню твой приказ. Потому что люблю это место и люблю свою работу.
- Вот и чудесно. – несмотря на нарочитую легкость тона, толстяку было откровенно не по себе, но не в привычках Хапуна было выдавать свои чувства. – Да будет небо щедро к этому дому и его хозяевам. Прощай, Элиза.
- Прощай, - женщина подождала, пока за ним закроется дверь, и повторила в пустоту. – Прощай, Маркос.
Кто знает, может статься, белокурая Пышечка была единственной из жителей города, кто еще помнил настоящее имя Старины Хапуна.
После десятка заведений Глава Гильдии почувствовал, что его ноги явно против дальнейшего продолжения ночной прогулки. Он находился на самой окраине города, там, где заканчивалась улица Сумеречных Капель, и испытывал искреннее желание вернуться к себе и урвать хотя бы пару часов для сна. Старину Хапуна могли обвинять в жадности, жульничестве и душегубстве, но только не в лени – за пятьдесят лет его безграничной власти над торговлей города все привыкли к тому, что главного богача всегда можно найти в рабочем кабинете за несколько минут до того, как прокричат петухи. Отчасти Хапун этим гордился… но на самом деле ему просто было лень менять установившийся распорядок. Кроме того, ранний подъем сулил хороший вечерний отдых, в чем Глава Гильдии действительно знал толк.
Поэтому мужчина действительно повернулся в обратную сторону, быстро просчитывая в голове наикратчайшую дорогу к своей резиденции, как вдруг голоса совсем рядом привлекли его внимание, побудив шагнуть к стене ближайшего дома. Укрывшись в его тени, Хапун смог в буквальном смысле проползти по стене те несколько метров, что отделяли его от крыльца, под зажженным фонарем которого разгорался спор. Убедившись, что его появление осталось незамеченным, Глава Гильдии прислушался.
- … неужели все владельцы постоялых дворов в этом городе – законченные сволочи??! – дрожащий от гнева голос принадлежал молодой девушке. – Вы не можете отказать нам в ночлеге…послушайте, мы готовы хорошо заплатить. Двойная цена, а?
- А откуда у такой оборванки столько денег? – Хапун мысленно расцеловал обладателя скрипучего голоса – хотя минуту назад, разговаривая с ним, готов был заткнуть тому рот булыжником. – Может быть, вы их украли? Думаю, мне стоит обратиться к Воинам…
- Думаю, тебе стоит закрыть покрепче дверь и лечь спать. И забыть об этой встрече.
Тут же раздался стук и скрежет запираемого засова. Хапун чуть отодвинул голову от стены, силясь разглядеть внезапного спасителя попавшей в переделку девушки. Но сколько он не старался, ему был виден лишь кончик капюшона, зато он сумел разглядеть его собеседницу – струящиеся по плечам рыжие волосы, красивый профиль, грустные, усталые глаза. Если бы Старине Хапуну было знакомо сочувствие, он испытал бы его в этот момент. Впрочем, вглядевшись более пристально, он разглядел на поясе красавицы длинный меч в изумительных ножнах эльфийской работы и невольно покачал головой, гадая, уж не трактирщика ли спас сейчас неизвестный?
Его подозрения только укрепились оттого, что никаких дружеских объятий и приветствий он не увидел. Вместо этого растерявшаяся от неожиданных обвинений хозяина постоялого двора успела прийти в себя и набросилась на подошедшего мужчину с удвоенной силой. Теперь старине Хапуну не было необходимости прислушиваться – весь разговор был ему прекрасно слышен.
- И что ты здесь делаешь, хотела бы я знать?! – девушка скрестила руки на груди и насупилась сильнее прежнего.
- Пытаюсь помочь. – ровным голосом ответил ее собеседник, слегка пожав при этом плечами. – В меру моих скромных талантов, конечно.
- Послушай, Сигмур. Нам твоя помощь не требуется. Ни кому из нас, понял?!
- Вам нужно убежище. – терпеливо, словно маленькому ребенку принялся втолковывать оборотень (уж Хапуну-то имя Сигмура было очень знакомо). – Я могу его найти. Соня, поверь мне – это не попытка втянуть Гвендаля в восстание. Это просто желание поддержать его…да и вас всех.
- Нет. – изумрудные глаза сверкнули. – Так не пойдет. Даже если ты говоришь правду, Гвендаль на это не согласится. И кроме тебя найдутся желающие повеселиться за его счет. Поэтому – нет, Сигмур.
- Соня, ты совершаешь ошибку. И дело не в том, что ты мне не доверяешь – ты уже не доверяешь никому.
- Я верю своей интуиции. – девушка дернула плечом и отвернулась, чтобы уйти. – И не пытайся следить за мной, Сигмур.
Хапун взглянул на рыжеволосую с невольным уважением, несмотря на то, что она только что сильно усложнила ему задачу. «Вот бестия… ну мы еще потягаемся, крошка.» Однако нужно было срочно решать, за кем следить, ведь Соня и Сигмур разошлись и начали быстро удаляться в разные стороны, при этом к центру города направился именно оборотень. Помедлив долю мгновения, Глава Гильдии двинулся следом за девушкой с эльфийским мечом.
Мужчина, казалось, совершенно перестал тяготиться своим весом и скользил вдоль стен притулившихся на окраине домов почти с изяществом, присущим Охотникам. Во многом это объяснялось тем, что Хапун тщательно следил за собой и редко давал повод усомниться в своей неповоротливости и лени. В разные времена такое заблуждение стоило жизни многим из его Гильдии. Однако постоянная работа на публику утомляла, поэтому в данный момент Хапун получал редкостное наслаждение, одновременно стараясь не выпускать из виду копну струящихся огненных волос.
Девушка постепенно замедлила шаг, а около последнего дома и вовсе остановилась. Ее изящная фигурка отчетливо выделялась на фоне постепенно начинавшего розоветь неба. Прошло несколько минут, за которые под плащ Хапуну успела прокрасться утренняя прохлада, после чего раздался странный звук, отчасти напомнивший Главе Гильдии шум в той части базарной площади, где продавали живую птицу, отчасти – встряхивание кожевенниками новых лоскутов, чтобы смягчить их и сделать более податливыми. Хапун ощутил на лице сильный порыв ветра, пыль взметнулась на уровень глаз, а когда он проморгнул, то увидел в нескольких метрах от себя огромного зеленого дракона.
Глава Гильдии давно разучился бояться, но в этот раз его конечности свела судорога, а рот так и остался приоткрытым. Слухи о том, что крылатая противница Клер является Повелительницей драконов, внезапно обернулись чистейшей правдой, и Хапун невольно поежился. Со спины огромного животного спрыгнули две фигурки, одна из которых показалась мужчине тоненькой бабочкой, явившейся встретить первый в жизни рассвет. «Значит, вот ты какая – Алиса».
Тем временем спутник крылатой обнял рыжеволосую красавицу, и уже собрался было заговорить, как вдруг дракон поднял голову и выпустил вверх тоненькую струйку огня.
- Что случилось? – Соня сразу же разжала объятия, все ее тело напряглось в ожидании опасности. – Что он хочет сказать?
- Арагила давно уже терзают странные предчувствия, – Алиса погладила блестящие чешуйки на шее своего друга. – Он пытается понять их…
- Предчувствия беды? – раздался юношеский голос.
- Нет, Гвендаль. Это нельзя выразить одни словом, все слишком сложно. Много сил, хороших и дурных, столкнется.
- И мы, как всегда, окажемся в центре. Так, Алиска?
- Я не знаю, Сонечка. И Арагил тоже.
- Девушки, у нас есть более насущная проблема, чем дурные предчувствия. Нам негде ночевать.
- Все постоялые дворы пусты, но мне отказали везде. Как слышат, что нас четверо – сразу захлопывают дверь. Не иначе козни Клер.
«А ты еще и умна, я погляжу. Только тебе это не поможет». Страх перед драконом постепенно прошел, и Хапун быстро просчитывал в уме возможные варианты развития событий. Может быть, если рыжеволосая девка окажется в меньшинстве…
- …меня выследил Сигмур. Не скрою, его появление было сильно ко времени, но сам факт! Гвендаль, ты…
- Я не могу запретить ему гулять по ночам, любимая. Тогда мне придется запретить ему дышать.
«Это было бы очень кстати», мелькнуло в голове у Хапуна. Сигмур, в прошлом беглый оборотень, периодически доставлял Гильдии немало хлопот. Именно под его руководством совершались наиболее дерзкие из набегов на подземные хранилища, вынуждая Хапуна морить крысозмей голодом и хлестать надзирателей плетками. Пару раз Глава даже пытался подговорить наиболее сговорчивых оборотней устранить досадную помеху по имени Сигмур, но каждый раз наталкивался на непреодолимый страх. Более того, страх этот объяснялся почти благоговением, которое испытывали рядовые оборотни к бунтовщику. Признав временное поражение, Хапун махнул на Сигмура рукой. «Но, может быть, именно теперь я смогу заставить его заплатить за своеволие».
За размышлениями мужчина не заметил, как забрезжил рассвет, и на горизонте появилась золотистая каемочка солнца. Пора было уходить, но в этот момент Глава Гильдии почувствовал у основания шеи легкий укол, а над самым его ухом приглушенный мальчишеский голос произнес:
- Ты сегодня невероятно популярна, Соня. Кажется, я поймал еще одного твоего поклонника.
Хапун чуть скосил взгляд, и понял, что на этот раз действительно влип.

Сообщение отредактировал Клер - 11-10-2006, 13:33


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #18, отправлено 11-10-2006, 15:29


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Ура! Ура! Новая Глава! Как обычно, замечательная!
Но со своим тапочком все же влезу!!!

Цитата(Клер @ 11-10-2006, 12:20)
дернул свисающий над креслом шелковый шнурок
*

По-моему, здесь не совсем правильно. Либо нужно указать откуда свисает этот шнурок, либо заменить на "висящий"... Хотя, тут тоже как-то не "комильфо" получится... Нужно уточнение.


Цитата(Клер @ 11-10-2006, 12:20)
- Одежду мне!
*

Я, конечно, придираюсь, плюс ко всему - стереотип))) Просто в таких случаях обычно приказавают: "Одеваться!"


Цитата(Клер @ 11-10-2006, 12:20)
и вперил в ночную улицу
*

На мой вкус - слишком предметно. Может, "В черноту ночной улицы"? или "в темноту?"


Цитата(Клер @ 11-10-2006, 12:20)
и сапоги на мягкой, совершенно бесшумной подошве
*

сама по себе подошва не бывает шумной или бесшумной. Здесь это не характеристика.... sad.gif


Цитата(Клер @ 11-10-2006, 12:20)
полуживым надгробием
*

Как-то не гармонично для меня это сочетание, уж прости...

Цитата(Клер @ 11-10-2006, 12:20)
с печально повисшей на носу кисточкой
*

может, все же, перед носом?


Цитата(Клер @ 11-10-2006, 12:20)
на фоне постепенно начинавшего розоветь неба
*

Хм...


Цитата(Клер @ 11-10-2006, 12:20)
пыль взметнулась на уровень глаз
*

про уровень что-то не нравится...

Ну вот! прервала на самом интересном месте! Теперь буду мучиться, кто прищучил Хапуна?????




--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Sable >>>
post #19, отправлено 11-10-2006, 20:02


Если тебя не помнят - значит, тебя не существовало.
***

Сообщений: 183
Откуда: Россия, Рязань
Пол:женский

Л.Х.В.С.: 506

Хотя моя натура и жаждала написать о некоторых грамматических ошибках, но сначала захотелось дочитать текст. Клер, интересно! (да-да, это даже учитывая, что я руками и ногами за реализм)
Но знаете, вот лично мне, например, не хватает некой пейзажности (моё воображение убого, так что трудно представлять обстановку и т.п.)

Ну, да, я не умею писать комплименты.

Сообщение отредактировал Sable - 11-10-2006, 20:03


--------------------
Жалко, что Кен Кизи уже умер.
clear days are good for airstrikes
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
sinobi >>>
post #20, отправлено 11-10-2006, 23:30


Собиратель историй
****

Сообщений: 239
Откуда: Пэнлай
Пол:женский

Жемчужин в сокровищнице: 337

Можно продолжать? smile.gif
Цитата
Старина Хапун вернулся обратно в кресло, нажал потайную пружинку и вместе с креслом опустился на четыре этажа вниз

Сколько же там этажей? =( Почему-то я считала, что самые богатые дома в Лакримаре имеют этажа три максимум! Ну, так, во всяком случае, мне представляется эта эпоха. А тут этажей как минимум пять...
Цитата
Дожидаться ему пришлось довольно долго, пока, наконец, не скрипнули несмазанные петли, и в узкую щель просунулась заспанная голова в застиранном ночном колпаке с печально повисшей на носу кисточкой.

Какое-то несоответствие, на мой взгляд: "...пока не скрипнули..., и в узкую щель просунулась..." Или я просто запуталась? happy.gif

А Малис молодец... ловкий паренек! smile.gif

P.S. Sable верно заметила, дейсвтвительно, та же проблема, что время от времени мелькала в первой части "Серебряных крыльев" - забываешь про пейзаж. Ты указываешь предметы, но не "оживляешь" их. Доводишь до сведения мысли и жесты героев, не добавляя ощутимых эмоций в лица, не приводя изменение черт. Фигура, одежда, "стойки", движения... все есть, но про лица чаще всего забываешь.
Это, конечно, не постоянно так. Но, к примеру, в последней выложенной главе особо остро чувствуется проседание и напрашивается "зрелищность" (прости за не слишком точное слово) где-то в районе этого момента:
Цитата
Поэтому Хапун свернул в переулок Сверкающих кинжалов и требовательно постучал в покосившуюся дверь небольшой забегаловки «У Пышечки».

Если не читать первую часть "Серебряных крыльев", улица совершенно безлика, не чувствуется происхождение ее названия и далее совершенно отсутствует образ "забегаловки". Ты же отлично с этим справляешься, стоит только уделить немного внимания! Тем более, что дальше, к концу главы, все "отписано" очень удачно. Наверно, просто слишком торопишься нас порадовать. =)

Сообщение отредактировал sinobi - 11-10-2006, 23:32
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #21, отправлено 12-10-2006, 10:35


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Спасибо, мои родные. И новым читателям мой пламенный привет.
Цитата(sinobi @ 11-10-2006, 23:30)
Наверно, просто слишком торопишься нас порадовать. =)
*

Не то, чтобы тороплюсь. Просто не везде считаю нужным делать акцент на обстановке. Но все замечания учитываются и бережно собираются)))


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Sable >>>
post #22, отправлено 12-10-2006, 17:35


Если тебя не помнят - значит, тебя не существовало.
***

Сообщений: 183
Откуда: Россия, Рязань
Пол:женский

Л.Х.В.С.: 506

Цитата
Он легко мог охватить все помещение одним взглядом: низкие, давящие своды, грубо отесанные стены, заляпанные воском подсвечники, расставленные прямо на полу по всему периметру пещеры,   и круглый стол точно в центре, за которым на низких плетеных стульях сидело десять человек.
– причастный оборот после определяемого слова («подсвечники») выделяется запятыми с обеих сторон.
Цитата
Сидящие говорили полушепотом, будто бы ни к кому не обращаясь, но слова тут же впитывались в сырой воздух, не задерживаясь между собеседниками.
– тут уже стилистика, исходя из значения предложения, уместнее будет союз «но» заменить на союз «и».
Цитата
Несмотря на хорошо ощутимый сквозняк, атмосфера в Угловом Зале была накалена до предела, но главный виновник беседы продолжал стоять у самого входа, устало прислонившись к стене, и молчал.
– а это жутко ошибкоопасное место, «несмотря на» - это сложный предлог в данном случае, посему пишется слитно (есть еще такое же «невзирая на», понимаете, они же не смотрят или не смотрят, а просто «несмотря на».
Цитата
люби- мый
– а это что такое? sleep.gif
Цитата
кото- рую
– а это что такое? sleep.gif
Цитата
причи-няли
– а это что такое? sleep.gif
Цитата
- Мне льстит, что ты все еще ревнуешь,
даже после стольких лет, Сигмур
- из-за «все еще» «даже после стольких лет» начинает выполнять роль уточнения, следовательно, обосабливается с двух сторон.

И т.д. Почитайте внимательнее, желательно вслух. Многое станет понятно итак, а то я напишу тут все ошибка и загромозжу тему своими постами.


--------------------
Жалко, что Кен Кизи уже умер.
clear days are good for airstrikes
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #23, отправлено 13-10-2006, 10:27


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Sable, спасибо огромное.
Хочу только извиниться за многочисленные дефисы. Они, увы, наверное будут преследовать меня и дальше. Это потому, что я расставляю переносы в Ворде, а здесь они не всегда читаются.
Еще раз спасибоsmile.gif
Надеюсь, ты и дальше будешь заглядывть в эту тему.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Enshantress >>>
post #24, отправлено 14-10-2006, 18:00


Создание тьмы, потерявшее крылья...
***

Сообщений: 195
Откуда: г. Калуга
Пол:женский

Удачных приворотных зелий: 885

Солнце, не обижайся. Я подглядываю, но пока никак не могу сесть и целенаправленно прочитать. Потому, мое мнение будет, но попозже...
То, что успела посмотреть. У тебя стиль слегка изменился. Стало тяжелее читать.О_о Или это у меня совсем крыша уехала...


--------------------
user posted image
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #25, отправлено 16-10-2006, 16:38


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Цитата(Enshantress @ 14-10-2006, 18:00)
Стало тяжелее читать.О_о
*

Боюсь, это не читать стало тяжелее, а сама повесть стала другой. Мир постепенно поворачивается к героям новым лицом, не слишком-то приятным.
Но стиль изложения точно изменилсяsmile.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #26, отправлено 17-10-2006, 12:23


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Ну вот, я снова с вами. Очень интересно узнать ваше мнение о начале романа в целом.

Глава третья.
Явление Тьмы.

Человеческий облик претил Тьме. Тьма чувствовала всю тесноту, всю узость это-го хрупкого вместилища, всю недолговечность мягкого, податливого сосуда, именуемого телом. Но Тьма умела поступиться сиюминутным неудобством ради своей цели. Поэтому сейчас ее вид ввел бы в заблуждение любого, не владеющего тайным знанием жителя Лакримара. И нарекла себя Тьма – Ариман.
Ариман сидел на крыше последнего дома по улице Сумеречных Капель и совершенно не опасался быть увиденным. Таково уж было свойство его натуры – не испытывать страха, чтобы ни случилось. Поэтому все, что он ощущал сейчас, было легкое раздражение от происходившего совсем рядом, буквально под его ногами. Ариман в который раз поразился самоуверенности и наглости низших созданий, населявший созданный некогда великой расой город. Да, хотя они и были его врагами, Ариман называл их великими – потому что ставил себя с ними на один уровень. А в наиболее удачные дни – и на ступеньку выше.
Приготовившись нанести удар, Ариман сжался в комок и уже в полете услышал гортанный крик дракона – памятный ему по великой охоте на Повелителей. Что-то вспыхнуло на мгновение в глубине его потухшей души, но тут же исчезло, уступив место холодной расчетливости. Одним резким движением ребра ладони Ариман уложил наземь молодого черноволосого юношу, державшего у шеи торговца кинжал, затем схватил толстяка за ворот плаща и растворился вместе с ним в предрассветной дымке.
Темный не видел причин церемониться со спасенным им Главой Гильдии Торговцев, поэтому просто швырнул того к дверям его резиденции и успел вернуться к месту происшествия как раз вовремя, чтобы услышать отголосок крика крылатой.
- ….лис!! Как ты?! – золотоволосая девушка склонилась над упавшим, приподняла его голову и прижала к груди.
- Мой затылок…кто это был? – юноша с благодарностью принял ее помощь и с не-которым трудом поднялся на ноги.
- Мы видели только тень, – воительница с изумрудными глазами в свою очередь подошла к ним. – Это был…
Ариман сощурился, это заменяло ему свойственную самоуверенным людям ухмылку. Он умел быть терпеливым и оказался здесь снова именно потому, что не считал все ночные приключения оконченными. Ариман вернулся на свой наблюдательный пункт на крыше здания, предусмотрительно укрывшись за каминной трубой. Даже если люди не считали его возвращение возможным, оставался дракон. Не только внутри Аримана пробудились давние воспоминания. Он знал, зеленый Благородный тоже учуял его запах, запах Тьмы, запах кровного врага.
Тем временем все еще пребывавшие в растерянности молодые люди пытались решить, что же делать с будущим ночлегом. Из разговоров Ариман сумел понять, что покинуть прежнее прибежище их вынудили поползшие по городу слухи и то, что Соня самовольно покинула гильдию Воинов. Лакримар ничего не знал о пророчестве Сильберна, но чувствовал подземные вибрации, дух восстания витал в воздухе, хотя пока это были только мысли. Задачей Аримана было сделать самые страшные кошмары жителей явью, и он собирался преуспеть в этом. Но сначала требовалось узнать, где будет скрываться враг.
Посланец Тьмы не умел испытывать удовольствия или радости. Поэтому долгие и бессмысленные обсуждения лишь раздражали его, вынуждая все более принижать противников в собственных глазах. Одним из основных правил было ни в коем случае не недооценивать врага, но бездействие выглядело хуже любого безрассудства. Ариман от нечего делать разглядывал тех, кого был призван погубить, и более всего его смущала пульсация фиала на груди крылатой Повелительницы драконов. Творение Безликих словно хранило в себе частицу их силы, заставляя Аримана подвергать сомнению столь тщательно разработанные комбинации. Сама девушка, казалось, не соз-навала скрытой внутри сосуда мощи и вела себя так, будто не собиралась ею воспользоваться. Ариман хотел бы обрадоваться ее неблагоразумию. Но, повторюсь, он не умел испытывать радости. Внезапно фиал вспыхнул ярче обычного, и прямо на мостовой возникла мерцающая золотая стрела, заставившая вестника Тьмы против воли вздрогнуть. Безликие все-таки пришли на помощь своей наследнице и ее друзьям.
Впрочем, недотепы заметили знак не сразу, а только после весьма недвусмысленной подсказки дракона, который подтолкнул свою хозяйку так, что та чуть не впечаталась в стрелу носом. Далее еще некоторое время они посвятили бурному жестикулированию и приглушенному обсуждению находки, однако в итоге решили следовать таинственной подсказке, тем более что перед тем как улететь, дракон еще раз выпус-тил тонкую струйку пламени в небо, растекшееся лавой осеннего рассвета.
За первой стрелой вспыхнула вторая, потом третья, улица Сумеречных капель сменилась переулком Сверкающих Кинжалов, вполне безопасным в столь ранний час. Именно здесь Ариман впервые ощутил слабое покалывание на уровне шеи, что в любом другом месте было бы истолковано им вполне определенно. Но Лакримар запорошил ему внутреннее зрение своей наивностью и несобранностью, поэтому посланец Тьмы отнес неприятные ощущения за счет недавней встречи с драконом. Дилетантство врагов расслабило его, и он не заметил начавшейся в переулке слежки.
Перед улицей Темных обетов они немного помедлили, словно удивляясь своей золотой проводнице, приведшей их в самый центр города, так близко к логовам их врагов. Ариман в очередной раз оказался перед выбором: приписать ли их задержку простой глупости или отсутствию веры в Безликих. Зная, что создатели города умели выбирать себе союзников, Ариман никак не мог остановиться на каком-либо варианте, – каждый из них по своему умалял величие его старинных врагов. Посланцу Тьмы оставалось лишь следить и теряться в догадках.
Тем временем улица Темных Обетов перетекла в аллею Шумящей листвы – в прошлом (а Ариман прошлое помнил великолепно) она целиком принадлежала Повелителям драконов. Здесь всегда были готовы принять усталых наездников, а для драконов в крышах были сделаны специальные подъемные механизмы, позволявшие животным пикировать прямо внутрь здания. Конечно, нынешняя наследница былой славы ничего не знала об этом, не знали и ее друзья. «Все-таки столетие – порядочный срок для того, чтобы забылось хорошее и стерлось из памяти плохое», подумал Ариман.
В том, что золотые стрелы сменились еле видными огоньками, вспыхивавшими то тут, то там на ветвях деревьев, для него не было ничего удивительного. В целом Ариман уже считал свою задачу выполненной, оставалось только точнее определить местонахождение убежища. Дома вдоль улицы в большинстве своем были заброшены, к чему Безликие явно приложили немало усилий в надежде на то, что однажды самые верные из их учеников вернутся. Ариман с неким подобием интереса разглядывал изящные, словно игрушечные балконы, тянувшиеся вдоль окон третьего этажа, глухо заколоченные ставни нижнего ряда, двери с тяжелыми засовами. С некоторых свисали слои паутины. Вестник, который не умел сожалеть, молча провожал взглядом сохранившиеся кое-где обрывки рисунков и лепнины, изредка ему казалось, что он даже может прочесть выложенные камнями слова, но смысл неизменно ускользал. «Не на этих ли балконах тянули друг к другу руки Констанс и Винд?», мелькнуло у него в голове, но давние легенды никак не помогали в решении задач настоящего и вероятного будущего, поэтому Ариман слегка качнул головой, окончательно прогоняя утренние наваждения, и вернулся к слежке.
Четверо изгоев, повинуясь указующим огням, подошли к полуразвалившейся двери, старший из юношей поковырялся в замке, который с лязгом упал к их ногам, после чего они аккуратно отставили в сторону еле державшуюся на петлях створку и шагнули внутрь. Ариман, помедлив пару секунд, двинулся следом, однако у порога его ждал неприятный сюрприз – дальше он не мог сделать ни шагу. Раз за разом, все больше наливаясь злостью, он пытался перешагнуть тонкую красноватую линию, но все усилия были тщетны. Приглядевшись, посланец Тьмы разглядел на дверном косяке молнию – символ Повелителей драконов – и сплюнул. Оставленное последними из драконов колдовство сумело пережить столетья и ничуть не утратило своей силы. Ариман достал из кармана плаща маленькую шкатулку с выгравированным на ней крабоножом, открыл ее, извлек кусочек вязкого, коричневатого вещества и аккуратно прикрепил над входом. Теперь он будет знать, когда его противники соблаговолят по-кинуть так щедро выделенное им жилье.
Самому Ариману предстояло еще много работы в Подземелье. Нехотя оставив аллею под присмотром ядовитой слюны крабоножа, смешанной с измельченными побегами папоротника, посланец по памяти отыскал ближайший вход во владения оборотней. Часового пришлось легонько стукнуть по основанию шеи, отчего несчастный повалился наземь, не успев издать ни звука. Коридоры, кишащие светящимися слизнями, только добавляли Ариману уверенности в том, что он сумеет достигнуть своей цели. Мрак, духота и чвякающие звуки под ногами создавали самую комфортную для него атмосферу.
Темный вестник успел как раз вовремя. Собрание, где почтенный Октавий и прочие члены Совета Подземелий пытались успокоить свой народ, подходило к концу. Ариман, практически неразличимый в своем плаще, бесшумно встал за спинами оборотней и аккуратно начал плести заклинания. На данном, начальном этапе основной ошибкой было переборщить, употребив колдовство сильное и резкое, которое только взбудоражило бы людей. Посланец Тьмы осторожно натянул тонкие, сетчатые перчатки с обрезанными кончиками пальцев, извлек из ножен узкий кривой кинжал и полос-нул себя по пальцам левой руки.
«Хорошо, что я имею дело с оборотнями. С вампирами пришлось бы искать дру-гое колдовство», пришло ему на ум. Первым каплям он дал стечь на землю, подождал появления следующих, смочил ими свои губы и немедленно почувствовал легкое голо-вокружение, вызванное чуть горьковатым вкусом красной жидкости. Ариман коснулся пальцами по очереди каждого виска, и голова прояснилась. Пришло время читать за-клятье.
Заклинание, как назло, было длинное и монотонное. Аримана монотонность обычно успокаивала, даря уверенность в точном исполнении задуманного, но сейчас он скорее досадовал на нее, стремясь побыстрее закончить с одним делом и заняться другим. Планов у него на сегодняшний вечер было немало. Уже допевая про себя последние строки, посланец смог увидеть результат своих действий: гул в помещении стал нарастать, Совету становилось все труднее перекрикивать особенно громкие голоса из первых рядов, из середины начинали напирать желающие высказаться. Услышав первые выкрики, Ариман осторожно вытер пальцы и виски краем плаща и облизнул губы. Пусть он рисковал снова пережить пару неприятных мгновений, но главное – он достиг желаемого.
- Мы не собираемся ждать, пока этот якобы освободитель соизволит обеспокоиться нашей судьбой!!
- Верно! Давно пора взяться самим за дело!
- Он просто трус!! Но мы – не такие и покажем, что нас нужно уважать!
- Друзья мои! – Октавий был вынужден высоко вскинуть руку и заговорить на два тона громче. – Таким образом дела не делаются. Необходимо тщательно продумать…
- Мы начнем, а ты пока можешь раздумывать! – Ариман чуть приподнялся на цыпочках, чтобы разглядеть самого нетерпеливого крикуна; им оказался парнишка лет семнадцати с рыжими вихрами и длинным шрамом во всю щеку.
- Марсий!! Ты проявляешь неуважение к члену Совета! Это…
- Может и так! – мальчишка не собирался закрывать рот – заклинание вестника за-дело его наиболее сильно отчасти из-за младости лет, отчасти из-за неуемной энергии, бурлящей внутри него и стремящейся вырваться наружу. – Но думаю, что я буду не один! Кто хочет свободы – за мной!
Ариман чуть изогнул бровь, наблюдая, как за парнем двинулась группа в чело-век десять. У самого выхода, в нескольких шагах от посланца, Марсия остановила высокая темноволосая женщина и с размаху влепила ему затрещину.
- Ты дурак, сын Стокса! Тебе хочется смерти во цвете лет?! Сейчас ты уже проделал половину пути к ней! Продолжишь?
По тому, как напряглась спина юноши, Ариман понял, что женщине удалось его смутить. Что, если она поддерживает Гвендаля и его позицию? И при этом обладает такой магнетической властью над своими соплеменниками? Посланец Тьмы задержал дыхание и осторожно коснулся ее разума, но почти сразу же позволил себе выдохнуть. Перед ним оказалась настоящая стерва, и мысли ее отнюдь не были чисты.
Тем временем Марсий оправился от ступора.
- Ты ничего не понимаешь, Ева. Но однажды… - при этом он позволил своему взгляду задержаться на линии ее груди и ухмыльнулся. – Победителей не судят.
Ариман заметил кислую улыбку на губах Евы, пока мальчишка со своими соратниками обходил ее, стремясь покинуть зал. «Да-а, тебе хочется, чтобы тебя раздевал взглядом кто-то другой, не молокосос. И кто же этот счастливчик?», подумал он, уже практически зная ответ. Женщин вроде Евы не притягивали мужчины, за которых не нужно было бороться. Она хотели завоевывать, а потом выбрасывали ненужный более трофей ради нового. Зная то, что уже знал Ариман, мог ли он сомневаться в истинной цели черноокой красавицы?
На секунду он даже раздумал применять к ней заклинание. Ничто так не раззадоривает настоящую женщину, как кажущаяся недостижимость мужчины. Вестник некоторое время задумчиво рассматривал ее стройный силуэт, чуть склонив голову на-бок. Она была одета в плотно обтягивавшую тело желтую тунику с черными разводами, а брюки были скрыты под высокими кожаными сапогами до колена. Плащ ниспадал с ее плеч, обнажая белоснежную кожу шеи. Этот горящий взгляд! Умей Ариман испытывать наслаждение, одна мысль о том, чтобы провести ночь с этой женщиной, привела бы его в восторг. Но он разглядывал ее совершенно бесстрастно, оценивая возможности дьявольски прекрасного создания. В этот момент жжение в колене, соприкасавшемся с карманом плаща, подсказало ему, что как минимум один его противник покинул убежище. Ариман перенес вес тела на другую ногу и начал быстро читать шепотом строки любовного приворота.
Впрочем, на его счастье ритуал был короток, потому что Ева недолго оставалась в зале. Убедившись, что Совет Подземелий полностью дезорганизован и в нерешительности топчется на месте, женщина сердито притопнула ножкой на высоком каблуке и вышла. Помедлив, Ариман двинулся следом, допевая остатки заклинания. Увидев, что Ева направляется в сторону площади Звенящих Ручьев, посланец понял, что на-чал действовать компас желания, который являлся одним из составляющих напущенного им колдовства. Разглядев на бортике фонтана одинокую мужскую фигуру, Ариман понял, что все пройдет просто замечательно.
- Тоскуешь, Гвендаль? – Ева опустилась рядом с оборотнем и придвинулась к нему практически вплотную.
- Ева? Что ты тут делаешь? – юноша едва заметно вздрогнул.
- Это центральная площадь, дурачок. Все дороги ведут сюда, не так ли? – и она засмеялась заливистым, напомнившим Ариману журчание весеннего ручья смехом. – А вот почему ты проводишь время здесь? Ты пропустил собрание…
- Если бы я пришел, было бы только хуже. – Гвендаль явно отдался во власть тоск-ливых мыслей и почти не замечал, что тонкие, украшенные кольцами руки обвили его плечи, а слова звучат совсем близко.
- Может быть… - Ева приблизила свое лицо к его, заставив посмотреть себе в глаза. – В любом случае, мы ведь встретились…
- Да… -
Видимо, заметил про себя Ариман, заклятие начинало частично действовать и на оборотня, но в этот момент резкий крик ворона заставил юношу дернуться, он едва не столкнулся с Евой лбом и немедленно поднялся, отпрыгнув при этом от нее шагов на пять. Увы, он опоздал всего лишь на несколько секунд - послышался хлесткий звук удара по щеке, затем мимо посланца бегом пронеслась рыжеволосая вампирша, едва сдерживавшая слезы. Гвендаль немедленно бросился следом, а Ева, все так же сидя у фонтана, попыталась хищно улыбнуться. Но получилось у нее криво, пришлось признать Ариману. Оставив женщину в терзаниях, он поспешил следом за влюбленной па-рой.
Гвендалю не сразу удалось нагнать свою разгневанную подругу. Вестник бежал за ними до середины улицы Закрытых Сердец, мимоходом отметив про себя зажженные огни в доме старины Хапуна. Оборотень, не желая привлекать внимания, догонял свою подругу молча, и даже поравнявшись с девушкой, не сразу осмелился коснуться ее.
- Соня! Послушай меня…!
- Кто ты такой, чтобы я тебя слушала?! – в голосе девушки сквозила такая неподдельная боль, что Гвендаль горестно охнул. – Тебе разве мало…
- Неужели ты не дашь мне ни единого шанса оправдаться?
- Значит, ты признаешь за собой вину? – немедленно вскинула голову вампирша. – Значит…эта…значит, вы… я тебя ненавижу!!! Слышишь?!
Ариман, для удобства забравшийся на крышу, сощурился. Однако это не помешало ему заметить две стремительно приближавшиеся к влюбленным фигуры, закутанные в темные плащи. В первое мгновение, узнав крылатую и ее друга-Охотника, посланец Тьмы испытал приступ досады, но быстро вернулся в прежнее состояние духа. Поспешное появление пары означало, что вампирша и оборотень не успеют поми-риться. А это вестника вполне устраивало.
Впрочем, увлеченный созерцанием первых плодов собственных деяний Ариман по-прежнему не замечал слежки.
Малис, казалось, даже не заметил бурной ссоры Сони и Гвендаля. Оказавшись точно между ними, юноша, ничего не поясняя, повел всех троих за собой. Шедшая рядом с ним Алиса, судя по ее недоуменному лицу, знала о цели не больше остальных, но она мигом угадала разлад между влюбленными и погрустнела. Между тем путь Малиса становился все страннее.
Юноша вел своих друзей сначала до самого конца улицы Закрытых Сердец, мало обращая внимания на высовывавшиеся из окон любопытные лица. Закрытые Сердца пользовались не самой лучшей репутацией в городе, здесь располагался квартал ростовщиков и менял, за ним следовал квартал уличных торговок; в общем, люд здесь жил разный и обычно довольно несдержанный на язык. Даже вестник, совершенно уверенный в собственной маскировке, расправил плечи свободнее, когда четыре тени впереди свернули в переулок Славы и Чести.
Ариману не стоило никакого труда передвигаться бесшумно, но он никак не мог понять, куда же так торопит своих друзей Малис. Единственным необычным местом поблизости был вход в Подземелье, располагавшийся в цветочной лавке на улице Терпких ароматов. Однако у посланца были веские причины полагать, что вряд ли все так просто.
Чутье не обмануло его. Малис пересек улицу Терпких Ароматов и углубился в череду узеньких закоулочков, расположенных между хаотично настроенными домами. Часто на пути ему попадались стены, совершенно лишенные окон, с протянутыми поперек дороги веревками для сушки белья. Смутная тревога овладела вдруг Ариманом – внутреннее чутье подсказывало ему, что каким-то образом необходимо помешать четырем друзьям достигнуть их цели. Но вестник медлил… медлил в ожидании того, что конечный пункт станет более ясен ему. Когда же Ариман прозрел, было уже слишком поздно.
Очередная улочка внезапно закончилась тупиком. Высоченная каменная стена, значительно превышавшая размерами соседние дома, выросла словно ниоткуда прямо на пути молодых людей. Но Малис, постепенно становившийся для Аримана угрозой номер один, ничуть не смутился, подошел к стене, ощупал ее руками и через несколько мгновений нырнул в открывшийся проход, поманив за собою друзей. Ариман, злясь на собственную недальновидность, просто шагнул сквозь преграду.
Ему было за что ругать себя. Упустить такой ориентир было совершенно непозволительно, непростительно с его стороны. Забыть об этом здании, надежно укрытым в толчее аляповатых домишек!
Вестник, притаившись между балок под самым потолком, разглядывал собрав-шихся внизу на черной лестнице своих противников. Теперь он совершенно отчетливо понимал, какую дурную службу может сослужить его целям их приход сюда, в здание Пяти ветров – месте сбора Большого Совета Гильдий Лакримара.

Вот как-то так biggrin.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Sable >>>
post #27, отправлено 17-10-2006, 15:32


Если тебя не помнят - значит, тебя не существовало.
***

Сообщений: 183
Откуда: Россия, Рязань
Пол:женский

Л.Х.В.С.: 506

Цитата
Человеческий облик претил Тьме. Тьма чувствовала всю тесноту, всю узость это-го хрупкого вместилища, всю недолговечность мягкого, податливого сосуда, именуемого телом. Но Тьма умела поступиться сиюминутным неудобством ради своей цели. Поэтому сейчас ее вид ввел бы в заблуждение любого, не владеющего тайным знанием жителя Лакримара. И нарекла себя Тьма – Ариман.
- читается плохо, если последнюю "Тьму" можно простить, то первые три - бэ-э-э... тавтология.
Цитата
Таково уж было свойство его натурыне испытывать страха, чтобы ни случилось.
- двоеточие вместо тире, так как можно заменить знак препинания на "а именно".
Цитата
Теперь он совершенно отчетливо понимал, какую дурную службу может сослужить его целям их приход сюда, в здании Пяти ветров – месте сбора Большого Совета Гильдий Лакримара.
- и т.д., и т.п.


Клер, аккуратнее нужно писать ;-) ну а вообще, то глава третья (новая) мне понравилась больше, чем прочитанные ранее главы из сего опуса. так что вы прогрессируете.


--------------------
Жалко, что Кен Кизи уже умер.
clear days are good for airstrikes
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #28, отправлено 17-10-2006, 16:03


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Ну... Кажется, ты здорово поторопилась... Или это мы так достали тебя своими воплями??? В таком случае, замираю в глубоком пардоне, ибо сама причастно к этому кошачьему хору. Окончательный отзыв пришлю завтра, потому что к концу рабочего дня я как-то озверела, да и времени не осталось. Озверела до такой степени, что ошибки и ляпы чудятся мне почти в каждом предложении. И, собственно, вот итог, порожденный глюками...

чтобы ни случилось
Что бы - здесь пишется раздельно.


от происходившего совсем рядом
Происходящего...


низших созданий, населявший созданный некогда великой расой город.
Созданий - созданный.
И, может, населявшИХ?


Ариман сжался в комок
Комок, по-моему, здесь не к месту... Что-то другое нужно.


Что-то вспыхнуло на мгновение в глубине его потухшей души
Может, это мои домыслы, но, кажется, "вспыхнуло" и "потухшей" здесь скомпановано неудачно: слова антиподы, противоречащие друг другу. Немного противоестественно, что ли... Может, второе слово заменить чем-то вроде "опустевшей" или "очерствевшей"?
А может, меня просто клинит... конец рабочего дня, все таки!


Одним резким движением ребра ладони
При всей моей любви к тебе... Это как??? Такое впечатление, что у этого субъекта "Ребро ладони" - совершенно отдельная часть тела, двигающаяся независимо от самой руки.
Ну, явная "кочка", родная!


Темный не видел причин церемониться со спасенным им Главой Гильдии Торговцев, поэтому просто швырнул того к дверям его резиденции и успел вернуться к месту происшествия как раз вовремя, чтобы услышать отголосок крика крылатой.
Мммм... В первой части, скорее, "не находил причин для церемоний". Но, опять же, исключительно на твое усмотрение.

"швырнул того к дверям его резиденции" - того - его. Слишком близко. Да и это самое "того" мне совсем не нравится почему-то. Объявнить внятно не могу smile.gif


и с не-которым трудом поднялся на ноги
Может, " с ВИДИМЫМ трудом"?


Ариман вернулся на свой наблюдательный пункт на крыше здания, предусмотрительно укрывшись за каминной трубой.
!!! "и предусмотрительно укрылся за каминной трубой".
По логике: сначала он вернулся, а уж потом укрылся. А у тебя получается, что он изначально возвращался УЖЕ укрывшись за этой трубой.


Поэтому долгие и бессмысленные обсуждения лишь раздражали его, вынуждая все более принижать противников в собственных глазах.Не понятно, в чьих глазах принижать. Нужно уточнить, либо в "его собственных глазах", либо "в их собственных глазах".


не недооценивать врага,
Дорогая, ты наверное торопилась: я тебя едва ли узнаю(((
Не недооценивать... Ну, что это такое???
Может, не умалять достоинств врага???


Ариман хотел бы обрадоваться ее неблагоразумию.
Обрадоваться??? Может, порадоваться?


отнес неприятные ощущения за счет недавней встречи с драконом
НА счет.




Дилетантство врагов расслабило его, и он не заметил начавшейся в переулке слежки.
Перед улицей Темных обетов они немного помедлили, словно удивляясь своей золотой проводнице, приведшей их в самый центр города, так близко к логовам их врагов.

Врагов - врагов. Слишком близко. И, знаешь, что-то как-то не совсем ясно, почему они всетаки враги... Может, стоио бы немного пояснить для тупых, вроде меня???


Четверо изгоев, повинуясь указующим огням, подошли к полуразвалившейся двери, старший из юношей поковырялся в замке, который с лязгом упал к их ногам, после чего они аккуратно отставили
Перегруженное предложение. Нужно разделить на два.
"... подошли к полуразвалившейся двери (точка!!!).



сетчатые перчатки с обрезанными кончиками пальцев
Просто для справки: такие перчатки называются Митенки.

К тому же, я заметила, что в тексте пропущено колосальное колличество запятых.
Эх, можешь меня побить, не обижусь....

Сообщение отредактировал Gorac - 17-10-2006, 16:11


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #29, отправлено 17-10-2006, 16:37


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

если последнюю "Тьму" можно простить, то первые три - бэ-э-э... тавтология.
Это, так сказать, авторский акцент. Сделанный сознательно. Тавталогию я обычно безжалостно искореняю, но только не в этом конкретном случаеsmile.gif
двоеточие вместо тире, так как можно заменить знак препинания на "а именно".
Раз приведено правило, лучше согласиться))
так что вы прогрессируете.
Я прогрессирую как автор, вы - как мой читатель)))
Процесс бесконечен.

Комок, по-моему, здесь не к месту... Что-то другое нужно.
"Сжался в комок" - устойчивое выражение. Именно что сжался в комок перед прыжком.
Может, это мои домыслы, но, кажется, "вспыхнуло" и "потухшей" здесь скомпановано неудачно: слова антиподы, противоречащие друг другу.
В потухшем костре тоже может вспыхнуть уголек. Так что сия придирка не засчитывается))
"Ребро ладони" - совершенно отдельная часть тела,
Ладно, ладно, признаю. Долго колебалась, не надо ли это подправить, но потом решила, что в таком случае вам нечего будет делать, любимые мои критики)))
Да и это самое "того" мне совсем не нравится почему-то.
В данном случае "того" выражает степень презрения Аримана к т.н. "низшим" расам
А у тебя получается, что он изначально возвращался УЖЕ укрывшись за этой трубой.
Так оно и есть. Он же перемещается в пространстве мгновенно и заранее просчитывает место "приземления":)
Не понятно, в чьих глазах принижать. Нужно уточнить, либо в "его собственных глазах", либо "в их собственных глазах".
Ты явно заработалась))) Конечно, в его глазах. Другого варианта быть не может, ибо вся глава идет от имени Аримана.
Может, стоио бы немного пояснить для тупых, вроде меня???
Под врагами в первую очередь подразумевается обитательница Звездной Башни Клер (надеюсь, вопросов нет) и отчасти Хапун, только что выследивший их. О том, где он живет, знает каждый горожанин, место я тоже указывала, так что...
К тому же, ты снова забыла, что это не мнение Алисы (она бы так никогда не сказала). Это мнения посланца Тьмы, которые делит весь мир на врагов и неврагов. Посему ему и в голову не приходит именовать Клер и Хапуна по-другому.
Просто для справки: такие перчатки называются Митенки.Спасибо за справку))) Но посуди сама - если я вставлю это слово в текст, в конце все равно придется делать сноску и пояснять для тупых (типа меня) значение слова.
К тому же, я заметила, что в тексте пропущено колосальное колличество запятых.
Ну, "колосальное" - это ты явно загнула. Колоссальное мне не простил бы Вордsmile.gifsmile.gif И со знаками препинания у меня в принципе проблем нет. Намекни, где именно)))

Сообщение отредактировал Клер - 17-10-2006, 16:44


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #30, отправлено 17-10-2006, 17:44


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Цитата(Клер @ 17-10-2006, 16:37)
"Сжался в комок" - устойчивое выражение. Именно что сжался в комок перед прыжком.
*

Хм...
Устойчивое то оно устойчивое, но в несколько другом применении. Например, сжатые в комок нервы. Или комок нервов. Но, скорее всего я прицепилась по другому поводу.... Комок - что-то маленькое, в какой-то степени жалкое. Мне не понравилось употребление такого слова к такой фигуре, как Ариман. Он ведь не мелкий пакостник, как я предполагаю, а злодей по крайней мере, городского масштаба! Т.е фигура харизматишная, неоднозначная... а тут вдруг комок...


Цитата(Клер @ 17-10-2006, 16:37)
В потухшем костре тоже может вспыхнуть уголек. Так что сия придирка не засчитывается))
*

Может, тогда и воткнуть что-то, типа потухших углей его души???


Цитата(Клер @ 17-10-2006, 16:37)
А у тебя получается, что он изначально возвращался УЖЕ укрывшись за этой трубой.
Так оно и есть. Он же перемещается в пространстве мгновенно и заранее просчитывает место "приземления":)
*

Хм... Ну вот... А я, как среднестатистический , порядком уставший читатель, не поняла. Может где-нибудь уточнить о таком его свойстве? (в этом предложении, имею в виду).


Цитата(Клер @ 17-10-2006, 16:37)
Не понятно, в чьих глазах принижать. Нужно уточнить, либо в "его собственных глазах", либо "в их собственных глазах".
Ты явно заработалась))) Конечно, в его глазах. Другого варианта быть не может, ибо вся глава идет от имени Аримана.
*

Может... Но, я действительно задумалась, долго соображала, но так и не поняла...


Цитата(Клер @ 17-10-2006, 16:37)
Может, стоио бы немного пояснить для тупых, вроде меня???
*

Ну да... Только пояснить не тут, а в самом тексте...

А проперчатки, это я так, к слову. Может, потом где сгодится!


Цитата(Клер @ 17-10-2006, 16:37)
Намекни, где именно)))
*

Ок, только завтра. Да и... может, глюки все biggrin.gif

Сообщение отредактировал Gorac - 17-10-2006, 19:50


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #31, отправлено 18-10-2006, 14:27


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Фух... Прочитала второй раз!
Должна с полной уверенностью сказать, что глава получилась просто чудная. И, как уже было упомянуто выше, заявляю, что ты растешь и растешь! Да, сильно отличается по стилю и сложности содержания от первой книги, но, на то эта и вторая!
Однако, тем не менее, вчерашние мои злостные придирки остались на своих местах и, даже добавилась еще сладкая парочка...

Цитата(Клер @ 17-10-2006, 12:23)
чвякающие звуки под ногами
*

Ты не опечаталась? Действительно, ЧВЯкающие???

Цитата(Клер @ 17-10-2006, 12:23)
Давно пора взяться самим за дело!
*

А тут совсем мелочь. Просто, мне кажется, что "взяться за дело самим" звучит более убедительно.

Нравится мне твоя Тьма... Даже очень...Мне, почему-то представляется такой интересный мужчинка, в меру страшненький, злобненький и высокомерно-равнодушный... в общем - идеал!... (ну да, такой у меня извращенный вкус). Может, я конечно и не угадала, но уже почти влюбилась! Так что, не убивай его посреди книги - не прощу!

Очень интересно, как Гвендаль выкручиваться станет....

А про запятые забудь. Может, Сабль поправит. Я слишком давно школу закончила, чтобы быть уверенной в каждой запятой (у меня есть привычка ставить их чуть ли не через каждое слово). Так что, не стану умничать, чтобы не оказаться полной дурой)))

Сообщение отредактировал Gorac - 18-10-2006, 14:28


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #32, отправлено 18-10-2006, 17:51


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

Приветsmile.gif
Новая часть другая, но не менее интересная. Уже плюс тебе, что ты стараешься показать жизнь Лакримара глазами различных героев. Это придает пикантность повествованию. Про ляпы и повторюши уже сказали.
Цитата
если последнюю "Тьму" можно простить, то первые три - бэ-э-э... тавтология.
Это, так сказать, авторский акцент. Сделанный сознательно. Тавталогию я обычно безжалостно искореняю, но только не в этом конкретном случае

Я тоже заметила только вполне дапустимый аворский акцент, и никакой тавталогии.
Читается как всегда легко и приятно. Все как-то нетерпится Алиску поближе увидеть, а то она пока где-то на втором плане.
Шпасибо за радостьsmile.gif


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Sable >>>
post #33, отправлено 18-10-2006, 18:22


Если тебя не помнят - значит, тебя не существовало.
***

Сообщений: 183
Откуда: Россия, Рязань
Пол:женский

Л.Х.В.С.: 506

Gathering, а я вообще неровно к Алиске дышу. :-) Ну, я же не говорю, что являюсь эталоном в русском языке, просто мне не понравилось, как сие звучит, не более того. smile.gif


--------------------
Жалко, что Кен Кизи уже умер.
clear days are good for airstrikes
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Рояль >>>
post #34, отправлено 18-10-2006, 18:35


Подруга ночи
****

Сообщений: 485
Откуда: Вселенная
Пол:женский

Звездочек в кармане: 694

Большой тебе приветище! Давленько сюда не загдядывала - начиталась сейчас по самые уши - в восторге и в раздумьях......Как-то ты изменилась, изменилась манера написания, изменилось внутреннее настроение, изменилось, наверное, отношение к жизни, так я думаю.)))))Но в лучшую сторону - конечно!!!!! Много описательных подробностей, мне это нравится, это мастерство повышается.А потом - такие мысли неожиданные откуда-то появляются - такие обороты судьбы у героев, Я бы не додумалась сроду так натворить))). Спасибо, родная труженица пера!!! Удачи тебе в дальнейшем творчестве! Обязуюсь почаще заглядывать к тебе на огонек.


--------------------
...Но я знаю -
Там за тьмою - Вечность...
И я знаю - Вечность -
Это я...
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #35, отправлено 19-10-2006, 10:31


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Цитата(Gorac @ 18-10-2006, 14:27)
Так что, не убивай его посреди книги - не прощу!
*

Ни за что. Он доживет до самого конца - слово чести)))

Sable, Рояль, Gathering
- спасибо вам огромное. Рада, что нравится. Дальше будет только интереснее. Постараюсь.


Цитата(Рояль @ 18-10-2006, 18:35)
Как-то ты изменилась, изменилась манера написания, изменилось внутреннее настроение, изменилось, наверное, отношение к жизни, так я думаю.
*

Да, все очень изменилось. И Утеха имеет к этому самое непосредственное отношение.smile.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
sinobi >>>
post #36, отправлено 12-11-2006, 1:21


Собиратель историй
****

Сообщений: 239
Откуда: Пэнлай
Пол:женский

Жемчужин в сокровищнице: 337

С опозданием, но я вернулась, ведь это было неизбежно smile.gif Оставлю и свою лепту в обсуждении столь спорной, как оказалось, главы:
Цитата
Поэтому сейчас ее вид ввел бы в заблуждение любого, не владеющего тайным знанием, жителя Лакримара.

Кажется мне здесь пропущенная запятая...
Цитата
как раз вовремя, чтобы услышать отголосок крика крылатой.
- ….лис!! Как ты?!

Употребление слова "отголосок", если честно, не кажется оправданным.
Цитата
Но, повторюсь, он не умел испытывать радости.

Замечание автора "повторюсь" выскакивает очень и очень неожиданно. Неуместно.
Цитата
Вестник, притаившись между балок под самым потолком, разглядывал собравшихся внизу на черной лестнице своих противников.

"Своих" стоит не на месте или не нужно вовсе.

+ согласна с Gorac по поводу «комка».

Кажется все. Глава очень сильная, но действие снова обрывается на интересном месте, а продолжения давненько не было... =)
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #37, отправлено 14-11-2006, 10:23


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Давненько я не появлялась tongue.gif Прошу прощения -работа и т.д.
Но...у меня всегда есть заначка в виде одной главы и сегодня я предлагаю ее вашему вниманию.

Глава четвертая.
Покушение.
На черной лестнице царила непроглядная темнота. Морган, почти слившийся со стеной, старался не думать о раздирающей горло жажде и, не поворачивая головы, следил своим чутьем Охотника за притаившимся между потолочных балок Темным. О Темных господин Никто знал больше любого жителя Лакримара, так как именно в Гильдии Охотников наиболее тщательно хранили обрывки старинных преданий и легенд, в которых наряду с таинственными Безликим – создателями города, упоминались и их извечные враги – Темные. Только сейчас получив некоторую передышку от длившейся большую часть суток слежки, Морган пытался постигнуть цели притаившегося над ним врага. Он не разглядел, как Ариман накладывал в Подземелье чары, но без труда догадался о неслучайности визита Темного. Восстание могло вспыхнуть в любой момент, и Морган прекрасно понимал самое главное – Малис и его друзья непременно окажутся в самой гуще событий. А значит, необходимо было их защитить – особенно крылатую девушку, которая не только значила слишком много для будущей судьбы города, но и была особенно дорога его юному другу.
Тем временем Малис уже успел приоткрыть наблюдательное отверстие в стене, и господин Никто запоздало утешился мыслью о том, что Темному не будет видно лиц говоривших. На краткий миг он пожалел, что дал юноше эту наводку. Кто знает, чего будет стоить его молодым друзьям обладание такими сведениями: Совет Гильдий со-бирался слишком редко, сегодняшняя встреча имела огромное значение в свете назревавших событий. Маг-Охотник сильнее вжался в стену и приготовился ловить каждое произнесенное за каменной стеной слово.
Однажды и ему довелось побывать в этом странном ромбовидном помещении. Это было в день триумфа его возлюбленной, когда он еще не понимал, какой ценой была куплена ею эта победа. Он сопровождал Клер, одетую в платье из тончайшего зеленого шелка, по длинной винтовой лестнице, и сердце его радостно сжималось при каждом повороте ее головы, при каждой искре, блиставшей в полных торжества глазах, при легком прикосновении длинных пальцев к его плечу. Ей не требовалось покорять его – он уже давно был завоеван и сдался на милость победительницы. И как сильна оказалась боль потери! Увы, той, которую он любил, больше не существовало – в тот далекий день родилась Глава Гильдии Магов, совершенно чужая ему, полная горькой жестокости и презревшая человечность. Морган зажмурился, силясь удержать рвущуюся из глаз влагу. Только не теперь!
В нешироком помещении, освещаемом раскачивавшейся над головами гигантской люстрой, полукругом стояло восемь стульев. Именно стульев, самых простых и ничего более. Глава Гильдии Магов сидела в углу напротив, так что весь разговор происходил «глаза в глаза», и никто из участников не мог полностью отделаться от смутного ощущения допроса. Когда-то, при закладке здания, помещение окрестили «Залом Искренности». Название закрепилось в веках, но с каждым десятилетием в нем все явственнее проступал издевательский оттенок. Была ли это насмешка творцов? Морган подумал о том, что Темный должен знать ответ на этот вопрос.
Окон в комнате не было, приток свежего воздуха обеспечивался, по мнению господина Никто, обилием потайных щелей. Отчасти этим можно было объяснить великолепную слышимость на черной лестнице. Шорох одежд подсказал ему, что собрание началось. Морган слегка приподнял голову, и его глаза очутились на одном уровне с потайным отверстием. Совсем рядом он слышал приглушенное дыхание Малиса и его друзей. Темный не издавал ни звука.
Немало прошло времени с тех пор, как изгнанник в последний раз видел всех Глав Гильдий, поэтому теперь он с легким изумлением отмечал, как неумолимо оказа-лось время к каждому из них. К каждому, кроме его возлюбленной.
Клер, сидевшая в центре, показалась ему умопомрачительно красивой. Белое, украшенное крупными лиловыми цветами платье подчеркивало все достоинства ее фигуры, ничуть не утратившей своей стройности и легкости. Волосы, собранные в аккуратный пучок на затылке, блестели золотом, фиал, как и в прежние времена, своим сиянием лишь слегка оттенял белизну кожи. Словом, это была она… и не она. Сосредо-точившись на полуприкрытых веками глазах, Морган разглядел то, что уже смутило старину Хапуна предыдущей ночью – страх. Очарование мгновенно улетучилось, уступив место грусти и жалости. Морган перевел взгляд на сидевших в полукруге Глав Гильдий.
Хапун, в юности бывший для молодого Охотника загадкой, сидел развалясь, и выражение его лица ясно свидетельствовало о том, что мужчина сильно сомневается в прочности стула под ним и отчетливо презирает большую часть собравшихся. Впрочем, было в лице Старины Хапуна и нечто новое, что Моргану удалось распознать далеко не сразу – некоторая доля фатальности, изрядно удивившая господина Никто. «Неужели он прознал о появлении в городе Темного? Но как? Только если Темный открылся ему сам…». Дальнейшие рассуждения при таком раскладе теряли свою актуальность – если враги Безликих выбрали Гильдию Торговцев в свои союзники, борьба обещает затянуться.
Ближе всего к выходу, на краешке сидения поместился Глава Гильдии Чистолюбов – Симон-Помело. Морган, встречая изредка этого невзрачного человечка на улице, никак не мог понять, за что же его выбрали Главой. Среднего роста, всегда в коричневом, изрядно залатанном пальто, карманы которого топорщились от различных мело-чей, с обвязанным несколько раз вокруг шеи серым шарфом – Симон двигался быстро, но как-то неуклюже, прихрамывая на обе ноги по очереди. Но пожив несколько лет в переулке Сверкающих Кинжалов, Морган начал понимать истоки граничащего с фанатизмом уважения, которое питали к Симону не только члены его собственной Гильдии, но и простые воры-карманники, уличное хулиганье и даже крикливые хозяева пивну-шек. Философия Помела была так проста и вместе с тем так недостижима для большинства обывателей - «Иди и расчищай дорогу другим». Однажды услышав этот странный личный девиз, Маг-Охотник уже никогда более не смел взглянуть на Главу Чистолюбов свысока.
Рядом с Симоном, как будто стесняясь такого соседства, сидела Глава Ночных Бабочек – Магдалена. Чтобы по возможности дистанцироваться от Помела, женщина закинула ногу на ногу, явив взорам присутствующих изящную линию голени, и скрестила руки перед собой. Магдалена давно перестала делить мир на хороших и плохих, для нее существовали лишь «свои» и «чужие», и в действительности она не доверяла ни одному из них. Счастливые времена дружбы с матерью Сони остались далеко позади, и впереди, с горечью констатировала женщина, ничего радужного не предвиде-лось. Свою гильдию она любила, всячески пресекала малейшие проявления ненависти и зависти среди рядовых Ночных Бабочек и отчаянно надеялась отыскать себе достойную преемницу.
Шэму, сидевший между Магдаленой и Хапуном, заметно нервничал. Не только оттого, что оставил родной Девственный Лес целиком во власти Михая. Он вообще чувствовал себя жутко неуверенно в отсутствие Бланш, железной воле которой привык беспрекословно подчиняться. Шэму терпеть не мог принимать ответственные решения, последствия которых обещали аукаться ему еще долгое время. А любой Большой Совет Гильдий как раз и предполагал принятие такого вот решения. Более того, отвертеться от высказывания личного мнения Главе не удалось бы ни за что, так как слухи о неспособности Охотников существовать без собственных Теней давно уже стали прочной основой для постоянных подколок при малейшей попытке Шэму отмолчаться. Моргану, как никому другому, были ясны причины насупленного вида мужчины.
Глава Погонщиков, плечистый здоровяк Халим, не сводил пронзительного взгляда с Клер. Руководители низших Гильдий, за исключением Помела, были склонны во всем усматривать попытку высших отнять у них и без того хрупкую иллюзию равноправия. Халим, в прошлом резко выступавший против признания права колдуньи на кресло главы города, не изменил своей неприязни и теперь, спустя почти двадцать лет. И теперь он сидел, широко расставив ноги в высоких, покрытых дорожной пылью сапогах, теребил мозолистыми пальцами края плаща и пытался проникнуть в потаенные мысли красивой и жестокой женщины-Мага.
Глава Вершителей – седой, с изборожденным глубокими морщинами лицом Кай-лас и Глава Пахарей – Руби продолжали начатый, видимо, задолго до собрания разговор. Вершителям, стражам правопорядка на территории Лакримара, всегда было о чем поговорить с трудягами Пахарями, больше всех страдавшими от грабителей. На первый взгляд, могло показаться странным, что бродяги предпочитали тащиться за город и воровать еду из амбаров, вместо того, чтобы просто залезть в ближайшую лавку. Но так могли думать те, кто не знал Старину Хапуна. Глава Торговцев по-своему заботился о вверенной ему Гильдии, и не жалел средств на охрану наиболее крупных торговых лавок. Поимка грабителя Пахарями грозила неудачнику в лучшем случае несколь-кими ударами вил, поимка же Торговцами – медленной и мучительной гибелью от стаи крысозмей.
Единственным новичком на сегодняшнем собрании был глава Воинов. Морган, слышавший много сплетен о необычайной доблести и поразительной удачливости Бретта, внимательно рассматривал молодого человека. Увы, результаты первого, беглого осмотра показались Охотнику неутешительными – парень был так же силен, как и глуп. Этим, судя по всему, и объяснялся странный факт, долгое время дававший пищу самым разнообразным слухам. Бретт сразу же после принятия звания отдал своему сопернику титул паладина – второй по значимости в Гильдии. Впрочем, Морган был почти уверен в том, что Бретту просто повезло – противник ему достался честный и долг свой исполнял верно. «Дуракам везет», - буркнул господин Никто, и в этот момент Клер поднялась, призывая присутсвующих к тишине.
- Приветствую вас, уважаемые Главы Гильдий Лакримара! Я собрала вас здесь в час, когда над нашим любимым городом нависла действительно ужасная угроза. Угроза, которой мы всегда боялись, но которую всячески старались избежать, – женщина выдержала секундную паузу. – Нам грозит восстание оборотней!
Морган ожидал, что при этих словах все должны повскакивать со стульев, закричать, заспорить – но ничего подобного не произошло. Может быть, Клер была права и угрозу мятежа со стороны «стражей» Подземелья никто не думал сбрасывать со счетов. Но возможен был и другой, сильно пугавший Охотника вариант – настолько велика была мощь колдуньи, что никто не осмеливался даже повысить голоса в ее присутствии.
- Насколько проверенными являются ваши сведения, уважаемая Клер? - далеко не сразу Морган сумел распознать в дерзком вопросе Хапуна некое извращенное издевательство над низшими гильдиями, что-то вроде снисходительно брошенной подачки.
- Достаточно для того, чтобы созвать Большой Совет, Хапун. – волшебница закусила губу, сдерживая готовую сорваться усмешку. – Конечно, речь не идет о сегодняшнем или завтрашнем дне, но этот вулкан, на вершине которого мы все живем, может начать извергаться в любой момент.
- Все это, конечно, замечательно, – Магдалена выпрямилась, на ее лице не было и тени прежней спеси. – Но почему я не вижу здесь представителя обвиняемой стороны? Почему не позвали Октавия?
- Октавий – пешка, не более того. Его растопчут его же люди раньше, чем он закончит свою обычную, ничего не значащую речь, – Клер нахмурилась.
- Согласна, - просто кивнула Магдалена и прищурилась. – В таком случае, наверное, стоило бы пригласить сюда Сигмура? Как вы полагаете, Хапун?
Морган не мог позволить себе одобрительно хмыкнуть, но мысленно зааплодировал Ночной Бабочке. Да, так ядовито пошутить могла только женщина более чем уверенная в своей силе. Магдалена послала Главе Торговцев ослепительную улыбку, и в ярком свете люстры сверкнула пара острых клыков.
- Спасибо за попытку разрядить обстановку, Магдалена, – Клер буквально на мгновение опередила готового вспылить Хапуна. – Но если продолжать в том же духе, мы просидим здесь до завтрашнего утра.
- Все равно – в нашем распоряжении, как я понял, лишь неясные слухи. На их основании бессмысленно затевать что-либо. Насилие с нашей стороны может повлечь уже вполне оправданную агрессию и там, где мы надеемся найти кучку наглецов, нас встретит все племя оборотней.
- При всем моем к вам уважении, почтенный Кайлас, вы не правы. Восстание необходимо подавить немедленно, в самом зародыше, пока эти твари не подготовились как следует, - от тихого, скромного Руби не осталось и следа – давняя ненависть Пахарей к вампирам и оборотням мало изменилась в течение веков. – Уже известны имена разжигателей?
- Не так быстро, - осадил Руби Халим. – Еще немного, и вы прикажете схватить людей только за то, что они хотят свободы. В этом желании нет ничего преступного.
- Это не люди!! – рявкнул Руби
- Да что ты знаешь о них, Пахарь? – Магдалена сверкнула глазами и улыбнулась еще более плотоядно. – Ты, проведший всю свою жизнь в земле вне стен Лакримара, что ты знаешь о Стражах? О том, каково это – не знать света дня и аромата ночи? Когда вокруг тебя лишь мгла, а под ногами кишат мерзкие слизни? Пока ты на своей пашне, или мельнице, или в хлеву - ты счастлив. А есть те, кто лишен радости быть собой, заниматься любимым делом, постигать мир. Впрочем, я не вижу смысла объяснять тебе все это – не поняли сотню лет назад, не поймете и сейчас.
- Не трать понапрасну красноречие, прелестная кровопийца, - Шэму решил, что сейчас самое удачное время ввернуть пару словечек. – Все отлично понимают, почему ты так защищаешь волков. Вы, вампиры, все еще пытаетесь оправдать якобы победу Сильберна. Якобы, потому что победа, одержанная в постели…
Договорить Глава Охотников не успел, потому что в его грудь внезапно уперся длинный, покрытый мерцающей краской ноготь. Глядя прямо ему глаза, Магдалена процедила:
- Отныне ты, жалкий подкаблучник, вне закона на территории моей Гильдии. Не смей даже носа своего показывать на улице Сумеречных Капель. Иначе мои девочки тебя зацелуют. До смерти! – обернувшись к остальным, женщина сделала неприличный жест рукой. – Я первая выйду поздравить оборотней с победой над таким мерзким сбродом завистливых интриганов, как вы. Не поперхнись, миленькая Клер – думаю, этот кусочек тебе не по зубам. Помни о Крылатой!
На секунду ворох черного муслина заслонил наблюдательное отверстие целиком, гулко хлопнула входная дверь и воцарилась тишина. Морган тяжело вздохнул, уловив на лица Клер довольную улыбку. Случилось то, на что и рассчитывала Глава Магов - впрочем, она не ожидала такой поддержки от Шэму и послала обливавшемуся холодным потом Главе Охотников благодарный взгляд.
- Продолжим, я думаю. Вопрос…
- А я предлагаю сменить тему и поговорить о том, что же имела в виду так некстати покинувшая нас Магдалена. При чем здесь эта крылатая девочка? Которая, кстати говоря, не одна, а с драконом? – Халим, от всей души презиравший Шэму, кивнул Кайласу и Бретту, приглашая их разделить его интерес. – Что же в ней такого, что весь город никак не может перестать шептаться?
- Крылатая, вот и весь ответ, - пожал плечами Хапун, видя, что Клер растерялась от неожиданного поворота беседы. – Смотрят на нее, как на ярмарочного уродца… да и далеко ли она от них ушла, еще вопрос.
- Пренебрежительные слова тебе совершенно не к лицу, Хапун, - дружески подмигнул толстяку Кайлас. – Обычно это означает у тебя крайнюю степень заинтересо-ванности, не так ли, старый пройдоха?
Странные взаимоотношения Кайласа и Хапуна давно стали в Лакримаре притчей во языцех. Невыносимо худой, с длинной редкой бороденкой, вечно замотанный в длиннополую мантию Кайлас был, пожалуй, единственным человеком в городе, позволявшим себе откровенную фамильярность в разговорах с Главою Торговцев. Морган всегда полагал, что их связывает общая тайна, наверняка некрасивая и грязная, но было так сложно сопоставить неприглядность с Главой Вершителей. Для большинства эта «дерзость» в разговоре с главным душегубом города уже служила достаточным поводом для того, чтобы уважать и побаиваться костлявого старикана.
- Ты, как всегда, преувеличиваешь, Кайлас, – Хапун осклабился, но как-то кисло. – Не думаю, что эта голодранка достойна обсуждения на Большом Совете. Кому и проявлять о ней хотя бы малейшее беспокойство, так это Клер – ведь крылатая была ученицей Магов. Впрочем, оставим. Необходимо принять решение…
Дальнейший разговор внезапно перестал интересовать Моргана. Заслышав шорох и приглушенные голоса рядом, господин Никто сосредоточился на разгоравшемся у него под боком споре.
- Я не позволю им так говорить об Алисе, - шипела Соня, вырывая свой рукав из рук Гвендаля. – Я вот сейчас пойду и все им скажу. Все, что не договорила Магди.
- Ты только обнаружишь наше присутствие, и ничего хорошего из этого не получится, – втолковывал пылкой вампирше Малис. – Мало того, Гвендаля могут схватить.
- Пускай хватают, - фыркнула девушка. – Его наверняка освободит эта черноволосая стерва. Неужели у оборотней нет тайного лаза в тюрьму?
- Ты несправедлива, Соня, – Гвендаль только вздохнул. – Я никогда даже не думал о Еве. Мне нужна только ты и ты это знаешь. Но почему-то предпочитаешь мучить нас обоих. Скажи мне, любимая, неужели это стоит того?
- Оставь меня, слышишь? – Морган даже в кромешной темноте разглядел искры, которые летели из зеленых глаз. – Я поверила тебе! Как долго я не могла сделать этого, я чувствовала, что ты не достоин моей дружбы! Моей…моей нежности…
- Думаю, пойти нужно мне, - Алиса, молча наблюдавшая ссору своих друзей, подошла к стене вплотную. – Клер не станет со мной сражаться при всех Главах Гильдий. И там Бретт…
- Ты его знаешь? – удивился Гвендаль.
- Мы все – воспитанники одного монастыря, - пояснил Малис. – Я пойду с тобой, хорошо? Хочу посмотреть в глаза этому слизняку Шэму…
Морган понимал, что сейчас произойдет. Но внезапное ощущение опасности оказалось настолько сильным, что едва не свалило его с ног. Охотник мгновенно осознал, что у него нет ни секунды на то, чтобы вычислять, кому именно предназначается удар. За его спиной Ариман закончил читать заклинание. Алиса положила руку на рычаг, открывавший потайную дверь в стене, но в этот момент струя горячего воздуха ворвалась в помещение, и Морган рванулся вперед. Он бросился изо всех сил, прекрасно понимая, что не успевает. Не успевает прикрыть от удара эту молодую, полную желания жить и любить крылатую девушку.

blink.gif biggrin.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Ancalime >>>
post #38, отправлено 14-11-2006, 13:54


hero
******

Сообщений: 1161
Откуда: Event horizont
Пол:женский

...: 4398

Привет!)
"Так долго ждали обновлений в теме..." И дождались! Да, таки дождались))) Или это я долго сюда не заглядывала? О.о
До меня уже это говорили, но все равно повторюсь - а ведь, манера-то написания изменилась. Если первая часть воспринималась исключительно как сказка, то продолжение более серьезное и драматичное. Скажем так, атмосфера несколько другая... А значит любимых героев мы, видимо, увидим с другой стороны)))
Удачи тебе, солнце, ну и вдохновения!) Надо же такое наваять!)))


--------------------
Not gonna turn around. I'm ready for the future now©

Fool sees, fool does. ©Bloody Monday
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #39, отправлено 15-11-2006, 15:25


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

Урааааааа!Наконец-то новая глава. Каквсегда интересно и динамично! Получила массу удо вольствий!:) Шпасибоsmile.gif


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
sinobi >>>
post #40, отправлено 15-11-2006, 19:21


Собиратель историй
****

Сообщений: 239
Откуда: Пэнлай
Пол:женский

Жемчужин в сокровищнице: 337

Цитата
Морган тяжело вздохнул, уловив на лица Клер довольную улыбку.

Опечатка: "лице".

Что еще?.. Тяжко было читать неразбавленную информацию о Главах Гильдий, хоть она того и стоила. Пожалуй, больше претензий нет.
Как всегда: хорошо, но мало. smile.gif
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Танцующий с Тенями >>>
post #41, отправлено 15-11-2006, 19:43


социофоб обыкновенный
*******

Сообщений: 2657
Пол:мужской

уровень мизантропии в крови: 10177
Замечаний: 2

Ну что я могу сказать, милая... ;-)
Как всегда, потрясающе? (хи-хи, помнишь, я тебе говорила, что это слово ключевое?)

Первая часть действительна была более легкой, воздушной, какой-то совсем сказочной, не от мира сего... А это... Это уже идет более серьезное произведение, как следствие читается немного тяжелее, но именно немного... Все здесь более реалистично, более, можно так сказать, взросло, более интригующая линия сюжета...

Я еще не дочитала все до конца; и не знаю, как скоро получится - скорее всего, опять пропаду из нэта на месяцок, ибо проблемы со зрением... А может, и нет... ))))
Но я дочитаю!

А пока могу сказать лишь, что произведение красивое, сюжет интересный, окаймление восхитительное... А критиковать не собираюсь... Во-первых, не умею, во-вторых, не нахожу, к чему так уж придраться... Ты ведь потом все равно проводишь огранку, я так понимаю из твоих слов?

Спасибо тебе!!!! Спасибо за ЭТО! Спасибо за то, что ты к нас есть!

С любовью и уважением, Тень...

ЗЫ: не представляешь, как я рада видеть себя в твоем списке на первой страничке... ))))


--------------------
Тревожно не только отсутствие мысли, но и во многих случаях её наличие. ©
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #42, отправлено 16-11-2006, 15:04


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Наконец-то я прочитала!
Солнце, ты растешь на глазах! Поначалу я успела кое-что "выхватить" из текста, а потом это уже было невозможно.
Не покажусь оригинальной в сотый раз повторяя, что ты большая умница, но это действительно так! У тебя ТАЛАНТИЩЕ!!! Написано очень хорошо, всего вмеру, очень живые и полные описания.



А это мои обязательные тапочки:
Цитата(Клер @ 14-11-2006, 9:23)
А значит, необходимо было их защитить
*

"было" по-моему нужно убрать.


Цитата(Клер @ 14-11-2006, 9:23)
силясь удержать рвущуюся из глаз влагу
*

Не нравится мне здесь эта "влага"... Может, лучше "слезу"?


Цитата(Клер @ 14-11-2006, 9:23)
В нешироком помещении, освещаемом раскачивавшейся
*

"освещаемом раскачивавшейся" - очень громоздко. Может, "освещенном"? "Раскачивающейся" ?


Цитата(Клер @ 14-11-2006, 9:23)
проступал издевательский оттенок
*

Как-то не так получилось. Не лучше ли "оттенок издевки"?

это все, на что я оказалась способна!


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #43, отправлено 16-11-2006, 16:59


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Всем привет.
Решила, что пришло время ответить на все ваши посты. Спасибо огромное за поддержку. Это очень много для меня значит, чесное слово.
Спасибо за критику и коррекцию. Все будет учтено при первой же возможности.
Спасибо, что вы есть.
Да, вторая книга совсем другая. И тому есть веская причина. Мне не интересно писать все в одном стиле, а-ля книги Сальваторе. Я не волшебник, только учусь и поэтому мне нравится экспериментировать со стилями, характерами и т.д. Поэтому вторая книга идет не от илца Алисы. Сначала я хотела сделать одну ее половину от лица Сони, а потом вторую - от лица Гвендаля. Но не вышло...мне больше нравится так, как сейчас.
Надеюсь, вам нравится тоже.

С уважением и любовью, Клер


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #44, отправлено 28-11-2006, 13:32


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава пятая
Городская тюрьма

В лицо Клер ударила волна раскаленного воздуха, и волшебница инстинктивно отпрянула в сторону, одновременно выстраивая защитную стену. Вольно или невольно, таким образом она защитила от удара остальных Глав Гильдий. Часть стены рухнула под напором дьявольских чар, и в проеме колдунья со смесью ужаса и изумления увидела всех тех, чьи образы не давали ей покоя столько времени. Алиса лежала там, где еще несколько мгновений назад стояли стулья для собравшихся, золотистые волосы девушки разметались по каменному полу, крылья поникли и беспомощно свисали со спины. Судя по ее наливавшимся краснотой рукам, крылатая была серьезно обожжена. Ее друзья растерянно стояли, жмурясь от внезапно ударившего им в лицо яркого света, и беспомощно переводили взгляды с Алисы на распростертого у самой стены Моргана. На груди Мага-Охотника зияла огромная, отвратительная рана: обугленная плоть и стекавшая по одежде кровь являли собой настолько страшную картину, что Клер невольно провела рукой по глазам, прогоняя подступившую к горлу тошноту. Никто никогда не узнал, каких усилий стоило ей не броситься сейчас к бывшему возлюбленному и не оросить его тело слезами.
Хапун с неким подобием интереса наблюдал за тем, как на лице верховной колдуньи эмоции сменяли одна другую, а женщина продолжала стоять, слишком ошеломленная происходящим для мгновенных и решительных действий. А действовать было необходимо немедленно. Глава Торговцев прекрасно понимал, кто сейчас нанес настолько разрушительный удар, но необходимо было прикрыть Темного. Хапун верил, что посланец обнаружит свое присутствие в городе перед всеми лишь тогда, когда сочтет момент максимально удобным.
- Думаю, сама судьба отдала в наши руки главных подстрекателей заговора, - Торговец изобразил на своем лице подобие легкого удивления. – Позвольте представить вам, друзья мои, «вождя» оборотней – Гвендаля и его боевую подругу – Соню, внучку Сильберна. О крылатой девушке, я думаю, в нашем городе не слышал только ленивый. Полагаю, нам не стоит отпускать их без подробного расспроса.
- Взять их!! – над самым его ухом раздался сиплый крик Клер.
- Думаю, пока их можно поместить под стражей в городской тюрьме? – все резко на этот тихий голос обернулись.
О, эта обманчивая робость и смущение Симона-Помело! Сколь многих, не знакомых с глубинами Лакримара, вводила в заблуждение мягкость его тона и ненавязчивость предложений. И как же бывали удивлены те, кто осмеливался возражать ему открыто.
Симон устремил взгляд своих водянистых глаз на Клер и Хапуна, отчего оба стушевались и как-то неловко кивнули. Удостоверившись, что его услышали, Глава Чистолюбов покинул помещение, по привычке не обратив внимания на сжатые в бессильной ярости кулаки своих собеседников.
* * *
Хапуну изрядно надоело это мельтешение перед глазами – Клер никак не желала останавливаться и мерила шагами комнату все более яростно, в те моменты, когда эмоции в очередной раз превозмогали доводы рассудка, женщина начинала неистово трясти головой, готовая драться со всем миром и, несомненно, проиграть. Но, тем не менее, толстяк продолжал взывать к разуму своей союзницы.
- Пойми, если мы сейчас убьем их, вся игра теряет смысл. Идея была в том, позволь напомнить, чтобы раз и навсегда пресечь даже саму возможность восстания оборотней. А мы сейчас возьмем и лишим их этого худосочного труса-«вождя». Думаешь, сколько минут понадобится этим идиотам, чтобы сделать из него мученика за правое дело? Правильно, очень немного. И что мы получим в результате?
- Они должны сдохнуть!! – волшебница выплюнула эти слова ему в лицо, прекрасные черты ее исказились бешенством, глаза сверкали ненавистью, пальцы, готовые сомкнуться на шее врага, свела судорога. - Слишком долго я терпела, Хапун! Ты хочешь, чтобы сейчас, когда они наконец-то в моих руках, я позволила им уйти?!
- Именно так, моя несравненная Клер, – Хапун даже причмокнул, стараясь вызвать у собеседницы хоть какую-то реакцию. – Я бы не хотел напоминать, что за тобой небольшой должок. С тех самых пор, как ты помнишь. И заметь, я не прошу ничего, кроме небольшой отсрочки смертной казни для этих олухов. Они умрут, госпожа, поверь моему слову. А слово Хапуна невозможно оспорить.
- Как ты думаешь, Помело положил на них глаз? – женщина, казалось, немного пришла в себя и уселась в плетеное кресло.
- Даже Помело их не спасет. Обещаю тебе.
- Не подведи меня, Хапун. Ты и твой скользкий темный приятель. А теперь пойдем – я хочу видеть, как это произойдет.
«Что за любовь к самоистязаниям..» - пробурчал Торговец, неторопливо спускаясь по винтовой лестнице в тюремное отделение. Им самим руководило исключительно любопытство и спортивный интерес – как любой азартный человек, Хапун хотел убедиться, что поставил на нужную лошадь даже в промежуточном забеге.
Здание тюрьмы было едва ли не самым новым в Лакримаре. Построили его около трех лет назад по особому настоянию Гильдии Воинов, которым изрядно наскучили обвинения Пахарей в темных ритуалах и пытках. Стены камер строители выложили изнутри белым кирпичом, что по заверениям Охотников должно было угнетающе действовать на пленников. С тех пор через эти решетки, выбеленные потолки с единственной вечно оплывающей свечой посередине, узкие ромбовидные окошки, стекла в которые вставляли из тех, что забраковывали оценщики, видели немало людей; немало судеб, трагедий и прихотливых поворотов судьбы прошло перед ними, но еще никогда не приходилось им наблюдать ужасов подобных нынешнему.
Гвендаль, Соня и Малис, находившиеся буквально на грани отчаяния, хлопотали над Алисой и Морганом. Крылатая успела прийти в себя, но не могла сдержать слезы боли, которые беспомощно стекали по ее покрасневшим щекам, все более раздражая обожженную поверхность. Не в лучшем состоянии были и ее руки. Теперь, когда Соня аккуратно обернула их собственной верхней рубашкой, девушка уже не теряла сознание, но съежилась и, прижав колени к груди, раскачивалась из стороны в сторону, не замечая ничего вокруг.
Морган, в отличие от крылатой, все еще балансировал на грани жизни и смерти. Все объединенные усилия Гвендаля и Малиса почти не давали эффекта – будь с ними сила Алисы, помощь была бы неизмеримо больше, но ученик Охотников и беглый оборотень мало чем могли помочь при столь тяжелом ранении. Маг-Охотник по-прежнему не приходил в сознание, обветренные губы потрескались и слабо шевелились, то ли моля о питье, то ли называя чье-то имя. Его грудь, туго перевязанная плащами обоих юношей, почти не вздымалась, так что Малис время от времени подносил свою пряжку ко рту наставника, проверяя его дыхание.
Клер и Хапун, спустившись вниз ровно на пятьсот ступеней, оказались в полукруглой комнатушке как раз над камерой своих противников. Торговец галантным жестом предложил своей спутнице первой приблизиться к смотровому окошку, при этом внимательно следя за выражением ее лица – волшебница нехотя приняла его любезность и склонилась над узким овалом, прозрачным только в одну сторону. Заметить смотровое окошко изнутри камеры не представлялось возможным.
Вампирша, уже несколько раз безуспешно пытавшаяся привлечь внимание Алисы, казалось, потеряла львиную долю своей уверенности. Вид безучастной ко всему раненой подруги, обида на Гвендаля и заключение в камеру не сломили ее волю, но изрядно подточили душевные силы. Оборотень время от времени кидал на нее полные сочувствия и боли взгляды, но в данный момент его помощь требовалась раненым, и Гвендаль снова и снова останавливал себя, хотя все его существо стремилось заключить любимую девушку в объятия и уже не отпускать.
Длинные черные волосы Малиса свисали на глаза, пока он, склонившись, ловил каждый прерывистый вздох Моргана. Маг-Охотник успел стать для юноши больше чем учителем – он был его идеалом, и теперь Малису казалось невозможным, что этот сильный, ловкий и отважный человек может умереть. Отрешенность Алисы также вызывала у него опасения, он то и дело касался крылатой, поправляя сбившиеся волосы или наброшенный на ее плечи плащ, но не навязывал свое утешение, веря в силу духа подруги.
Хапун, которому Клер уступила место у смотрового окошка, не мог не чувствовать невольного уважения к этим, в сущности, еще детям, которые уже продемонстрировали недюжинную внутреннюю мощь и, судя по всему, обещали в будущем стать действительно серьезной угрозой власть имущим города Лакримара. Тем временем обзор ему заслонила высокая фигура в темном плаще. От удивления Торговец взмахнул рукой, и Клер, мгновенно оказавшаяся рядом, ядовито хмыкнула:
- Вот пройдохи – сделали лаз под самым отверстием. И после этого ты будешь отрицать, Хапун, что их пора придушить?
Но толстяк никак не отреагировал на ее слова. Волшебница, приглядевшись, поняла почему – хотя вошедший оборотень не снял капюшона, первые звуки его голоса не оставляли места для сомнений – это был Сигмур.
- Безликие с нами! - вскричал он, мгновенно оценив состояние раненых. – Кто же мог нанести удар столь чудовищной силы да еще в здании Пяти ветров?
- Морган знает, но… - Малис отвернулся, не в силах продолжать. – Как ты попал сюда?
- Нет такого места в Лакримаре, куда нельзя было бы попасть из Подземелий. Что с крылатой?
- У нее обожжены руки, - коротко пояснил Гвендаль. – Ей необходимы компрессы и покой.
- Я уже предупредил Клепа.
- Кто это? – подняла голову Соня.
- Лучший врачеватель во всем городе. Но из-за того, что он оборотень, ему не дали работать в Госпитале. Им же хуже…у него поистине золотые руки.
- Тогда – чего мы же ждем? – вскочила на ноги ободренная уверенным тоном Сигмура вампирша.
- Сначала необходимо выяснить один вопрос, – оборотень повернулся к Гвендалю и вперил в лицо юноши тяжелый взгляд полуприкрытых глаз. – Я пришел, чтобы освободить вождя оборотней и его друзей. Его ли я вижу перед собой?
- Сигмур… - Гвендаль даже отступил на шаг, кровь отхлынула от его и без того бледного лица. – Как ты можешь…сейчас…
- А когда? – хлестко парировал его собеседник, не отводя взгляда. – Чего я должен еще ждать, Гвендаль? Пока вас не уничтожат окончательно посланцы тьмы? Мы можем дать вам убежище, защитить вас, заслонить своими телами. Но мы должны знать, что умираем за свою свободу, а не за твое упрямство. Или я должен терпеливо наблюдать, как этот сопляк Марсий ведет самых горячих и отважных из нас на гибель? Ты предлагаешь мне встретить наше поражение с обычной саркастической усмешкой? Да, я – отступник, вор и провокатор. Но я люблю свое племя, я отдам жизнь за него хоть сейчас. А ты?
Клер, совершенно равнодушно слушавшая страстный монолог Сигмура, с усмешкой наблюдала за Хапуном, который при виде старого врага почти утратил прежнюю невозмутимость. Они словно поменялись ролями: теперь волшебница старалась на время заглушить вспыхнувшую в торговце жажду мести.
- Я сейчас прикажу его схватить… вот сейчас, – толстяк уже потирал руки в предвкушении особо занимательной игры с крысозмеями.
- А как же наши планы о восстании оборотней? – прозвучал прямо над его ухом лукавый шепоток женщины. – Катись все в бездну, лишь бы Хапун смог отомстить за пару-тройку разграбленных амбаров?
- Ты не понимаешь… - начал было Хапун, но встретился с Клер взглядом и умолк.
- Я прекрасно все понимаю… - она помедлила долю мгновения, – хм…партнер. Понимаю, что каждому из нас придется поступиться в этом деле кое-чем ценным и желанным. На время.
- Да… видимо, да, - Торговец рассеянно кивнул и вернулся к наблюдению.
Гвендаль, совершенно сраженный резкими словами Сигмура, некоторое время просто молча удерживал его взгляд, потом словно нехотя проговорил:
- Мы по-разному понимаем благо собственного народа, Сигмур. Ты видишь его в постоянной борьбе, не важно, скольких жизней она будет стоить и какого результата удастся достигнуть. Я же не могу начинать сражаться, зная, что многих своих друзей уже никогда не смогу обнять после. То, что ты предлагаешь сейчас – шантаж. Ты выкручиваешь мне руки, предлагая спасение самых близких мне людей в обмен на мое согласие. Вождь поневоле – не настоящий вождь, тебе это известно. Но и быть марионеткой в чужих руках я не хочу. Что выбрать мне, брат? Сказав тебе «да», я обману мой народ, сказав «нет» - обреку на гибель друзей.
- Ты уже обманул всех! И главное – сам себя! – терпение Сони лопнуло окончательно. – Ты рассуждаешь о тех, кто умрет в борьбе под твоими знаменами, но здесь и сейчас могут погибнуть те, кто помогал тебе, кто был с тобой рядом, и ты еще смеешь медлить?! Да какой ты после этого вождь? Какой ты после этого друг?! Ненавижу тебя!
Сигмур изумленно взирал на внезапную союзницу. Готовясь к сегодняшнему разговору, прокручивая в голове возможные ответы Гвендаля, он никогда не забывал о его возлюбленной и, честно говоря, побаивался открытого спора с ней. Соня, не будучи искушенной в искусстве красноречия, тем не менее, выражала свою позицию настолько четко и бескомпромиссно, что ее оппоненту оставалось либо уступить, либо остаться ни с чем. И теперь он не испытал облегчения от услышанного – ссора влюбленных не обещала ничего хорошего перед надвигавшейся грозой, когда вся надежда была именно в сплоченности и доверии друг другу.
- Ты пойми, - он попытался смягчить впечатление от резких слов вампирши. - Меньше всего мне хочется тебя неволить сейчас. Да, ты прав, это шантаж и шантаж жестокий, не спорю. Но время пришло, чувствуешь? То, что сегодня произошло, эти раны на теле твоих друзей – они ли не знак того, что час пробил? Другой возможности может не быть, Гвендаль. Я чувствую твою боль, но боль всех оборотней сильнее…
- Тогда… я хочу, чтобы это было общее решение, – твердо ответил молодой оборотень. – Мнение Сони я уже слышал. Малис?
- Морган умрет в течение ближайших трех часов, если ему не оказать профессиональную помощь, – ровным, бесцветным голосом произнес юноша. - Какого ответа ты ждешь от меня, друг?
- Я услышал тебя. Алиса, родная – что скажешь ты?
Крылатая, так и не изменившая своей позы за все время их пребывания в камере, перестала раскачиваться, но даже не взглянула в ту сторону, откуда раздался вопрос:
- Мне все равно, - не своим, высоким и хриплым голосом ответила она.
- Все равно? – в ужасе выкрикнула Соня, не веря своим ушам. – Сколько я знаю тебя, Алиска, тебе никогда не было все равно. Противно, страшно, грустно, радостно – да. Но не все равно…
- А теперь мне все равно. Смерть со всех сторон – так какая разница, как и когда ее встретить?
- Да что же это такое? – Сигмур, испуганный безразличием Алисы не меньше Сони, потряс кулаком, грозя неизвестно кому, скрытому за толщей потолка. – Неужели наше дело проклято самой судьбой? Не может быть…не может быть, чтобы свобода была настолько горька на вкус.
Он снова оглядел всех пленников – глядящую перед собой невидящими глазами Алису, Гвендаля, совершенно раздавленную Соню, с головой погрузившегося в свое горе Малиса и, наконец, единственного, чьего мнения они так и не узнали – метавшегося в забытьи Моргана, и принял решение.
- Уходим отсюда – быстро! Гвендаль, Малис – помогите мне поднять его. Соня - крылатая на твоем попечении, позаботься о ней.
- Но… - молодой оборотень, казалось, испугался, что его молчание было расценено Сигмуром как согласие.
- Не мне судить тебя, Гвендаль. И не сейчас. Уходим…
Втроем мужчины сумели поднять бесчувственного Моргана и понесли к потайному ходу. За ними следовала Соня с покорно обмякшей в ее руках Алисой. Крылатая по-прежнему никак не реагировала на происходящее, и вампиршу не оставляла мысль о том, что вылечить ее душевную рану будет гораздо труднее, чем просто справиться с ожогами.
Отверстие в стене, которого так и не увидели Клер и Хапун, было похоже на дупло, и в высоту составляло едва ли воловину роста обычного взрослого человека. Некоторое время беглецам пришлось ползти на карачках, а тело Моргана они и вовсе волочили по дну таинственного желоба на плаще. Наконец, самая тяжелая часть пути была пройдена, и начался крутой спуск, по которому уже можно было идти прямо, но из-за резкого уклона ноги так и норовили перейти на бег. Они миновали несколько мелких продовольственных складов, когда дорогу им неожиданно преградил обвал. Сигмур недоуменно покачал головой.
- Не иначе как снова наш таинственный враг. Когда я шел, этот путь был свободен… что ж, придется подниматься на поверхность.
- Там может быть ловушка… - вместе с надеждой на спасение Моргана к Малису вернулось его чутье Охотника.
- Может, - пожал плечами оборотень. – Но у нас все равно нет выбора.
Пройдя некоторое время по собственным следам, Сигмур остановился перед хранилищем и коротко кивнул Гвендалю. Юноша достал висевшую у него на шее отмычку в виде многолучевой звезды, поковырялся некоторое время с замком и толкнул обитую железом дверь. Не глядя по сторонам, они миновали уставленную бочонками и мешками темную комнатушку, у дальней стены которой обнаружилась лестница наверх. Сигмур схватил за рукав порывавшуюся пойти первой Соню, поднялся и аккуратно, без единого скрипа приотворил крышку люка. Увиденное, судя по всему, его удовлетворило, потому что он подтянулся на руках и проник наверх. После этого оборотень помог юношам поднять Моргана, переносившего все неудобства транспортировки без единого стона, дождался, пока все выберутся, и закрыл люк. Из кухни на постоялом дворе, где они оказались, выбраться не составляло большого труда.
На Лакримар успела спуститься ночь. Темное небо, щедро усыпанное звездами, и прохладный осенний воздух слегка отрезвили друзей. До ближайшего входа в Подземелье надо было пройти пару улочек, поэтому ускорили шаг, одновременно жадно вдыхая явившийся им в виде легкого ночного ветерка аромат свободы. Соне даже начало казаться, что все может кончиться не так уж плохо, особенно когда поправятся раненые.
У порога цветочной лавки на улице Терпких Ароматов, в последнем усилии схватившись за покосившийся засов, лежал человек. Если бы не неестественная поза с раскинутыми в стороны и явно вывихнутыми руками, его можно было бы принять за обычного пьянчугу, на которого еще не успел наткнуться Ночной дозор Воинов. Сигмур склонился над лежащим и резким движением перевернул на спину. Однако немедленно вскочил и в ужасе отступил на шаг, что-то шепча про себя. Остальным ничего не оставалось, кроме как подойти ближе. Закатившиеся глаза, искаженный криком рот и пятна крови давали вполне ясную картину гибели несчастного. Но не это ужаснуло Сигмура. Из щеки убитого торчала ветка странного растения, с двумя тоненькими листочками, усыпанная шипами и с единственной ярко кранной ягодой на конце.
- Ветка лобоса… - прошептал с горечью Гвендаль.
- Это Марсий и его люди, - Сигмур опустил голову и глубже надвинул капюшон на глаза. – Они начали восстание. Они пролили первую кровь.



--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #45, отправлено 29-11-2006, 15:42


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

Урра! Новая глава! Как события то динамично развиваются!Ух, прям дух захватывает.
се прекрасно, только показался смазанным момент, когда члены сабрания увидели "шпионов". После приказа Клер как-то не очень понятно что было. Нет, ну может это я так читаю, но... пересмори, пжалстаsmile.gif
Удачи и спасибо большоеsmile.gif


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
sinobi >>>
post #46, отправлено 29-11-2006, 23:49


Собиратель историй
****

Сообщений: 239
Откуда: Пэнлай
Пол:женский

Жемчужин в сокровищнице: 337

Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
волшебница инстинктивно отпрянула в сторону, одновременно выстраивая защитную стену.
*

Почему-то хочется воспринять буквально. Кирпичи, шпаклевка... =)
Кроме того, дальше получается повтор: "защитную"-"защитила", а в следующем предложении появляется и еще одна "стена".
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
не слышал только ленивый.
*

Не слишком удачное применение, думаю. Слух не требует особого физического напряга. Чтобы не услышать вовсе не обязательно лениться...
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
все резко на этот тихий голос обернулись.
*

Ох, не нравится мне порядок слов...
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
На груди Мага-Охотника зияла огромная, отвратительная рана
...
Морган, в отличие от крылатой, все еще балансировал на грани жизни и смерти.
...
- Морган умрет в течение ближайших трех часов, если ему не оказать профессиональную помощь
*

Вот это живучка sleep.gif. Завидно!
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Втроем мужчины сумели поднять бесчувственного Моргана и понесли к потайному ходу.
*

Не связываются у меня "поднять ... и понесли". Добавь "его" во вторую часть.
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
– Неужели наше дело проклято самой судьбой? Не может быть…не может быть, чтобы свобода была настолько горька на вкус.
*

Это было здорово! Нужные формулировки в нужный момент.))
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
и в высоту составляло едва ли воловину роста обычного взрослого человека.
*

Половину))
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
что-то шепча про себя
*

Либо шепча, либо про себя. dry.gif Либо я не так поняла.

Напряжение растет... )))

Сообщение отредактировал sinobi - 29-11-2006, 23:51
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Kyona d'ril Chath >>>
post #47, отправлено 30-11-2006, 1:28


Зверек забавный, упавший с неба...
******

Сообщений: 1163
Откуда: Край непохожих...
Пол:женский

Оживших перьев в крыльях: 5345

Приветикsmile.gif пасибки за продолжение. Но я тоже немного покритикую, лана?

Глава 4:
Цитата(Клер @ 14-11-2006, 9:23)
Морган понимал, что сейчас произойдет. Но внезапное ощущение опасности оказалось настолько сильным, что едва не свалило его с ног. Охотник мгновенно осознал, что у него нет ни секунды на то, чтобы вычислять, кому именно предназначается удар. За его спиной Ариман закончил читать заклинание. Алиса положила руку на рычаг, открывавший потайную дверь в стене, но в этот момент струя горячего воздуха ворвалась в помещение, и Морган рванулся вперед. Он бросился изо всех сил, прекрасно понимая, что не успевает. Не успевает прикрыть от удара эту молодую, полную желания жить и любить крылатую девушку.
*

Как я поняла из этого отрывка - удар шел со спины Алисы? Тогда не совсем понятно, почему у нее пострадали только руки и лицо, а крылья остались целы. Особенно, учитывая, что они у нее кожистые, а не защищенные перьями.
Как я понимаю, есть два варианта произошедшего:
либо она успела повернуться и поэтому у нее обожжены именно лицо и руки. Но тогда, отброшенная ударом, она лежала бы на спине (в крайнем случае на боку, если она повернулась не полностью, но в этом случае опять же были бы хоть немного обожжены крылья);
либо, если она обернуться не успела, Морган, которого протащило бы по ней ударной волной, переломал бы ей крылья.
Вообще, в любом случае, странно, что крылья у нее никак не пострадали. Слишком уж "чудесно" получается.

Так же определенные вопросы вызывает и рана на груди?? Моргана. А если он бросился на струю воздуха, как на амбразуру, принимая удар на себя, неясно почему у него не обожжены хотя бы руки и лицо.
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
В лицо Клер ударила волна раскаленного воздуха,
*

Раскаленного? Тогда почему ее не обожгло? Как быстро не уворачивайся, все равно зацепит.. хотя бы глаза опалило бы.
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
беспомощно переводили взгляды с Алисы на распростертого у самой стены Моргана.
*

Как я поняла, возведенная Клер стена была вполне себе материальна? Раз проем образовался? То есть - сила удара была нехилая. Ничего удивительного, что Моргана унесло дальше, чем Алису. По идее, все правильно, при такой силе удара, принятого большей частью на себя.
Но при этом он должен был как минимум сбить девушку с ног, а дальше - см. чуть выше smile.gif
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
золотистые волосы девушки разметались по каменному полу, крылья поникли и беспомощно свисали со спины. Судя по ее наливавшимся краснотой рукам, крылатая была серьезно обожжена.
*

Эффектно, конечно, но от раскаленного воздуха, способного вызвать серьезные ожоги, волосы скручиваются. Если не ошибаюсь, конечно. А если воздух не настолько горячий, то откуда "серьезные ожоги"? Кстати, покраснение - это вроди ожог первой степени?
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
На груди Мага-Охотника зияла огромная, отвратительная рана: обугленная плоть и стекавшая по одежде кровь
*

Котен, тут немного не соглашусь в описании.
Во-первых - страшная, ужасная, кошмарная, чудовищная (в этом случае можно даже опустить слово огромная)! В крайнем случае, можно просто оставить огромная. Но отвратительная ну совершенно не катит. sad.gif Это уже больше к чему-то разлагающемуся либо покрытому слизью относится.
Во-вторых - зияла. Зияющая рана предполагает собой "вскрытие" (в данном случае грудной клетки) - то есть проникающее ранение. Если это так, то описание должно быть более полным.
Вот только при ударе раскаленным воздухом вряд ли рана будет зияющей. Это как удар чем-то достаточно плоским. Кости переломать вполне реально, но вот зиять рана вряд ли будет.
А если ему попало чем-то вроде раскаленного "кулака", то вряд ли бы он вообще остался жив.
Опять же, не совсем ясно, если плоть обуглилась, то откуда кровь и почему не обожжено остальное тело. Хотя бы, незащищенное одеждой?
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Не в лучшем состоянии были и ее руки. Теперь, когда Соня аккуратно обернула их собственной верхней рубашкой,
*

Мрррр? Верхней?! Вообще-то, верхняя одежда делалась из достаточно грубой ткани. Может, все-таки, нижней?
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Морган, в отличие от крылатой, все еще балансировал на грани жизни и смерти.
*

Здесь все еще лишнее. Вполне можно убрать.

Добавлено:
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Клер и Хапун, спустившись вниз ровно на пятьсот ступеней, оказались в полукруглой комнатушке как раз над камерой своих противников. Торговец галантным жестом предложил своей спутнице первой приблизиться к смотровому окошку, при этом внимательно следя за выражением ее лица – волшебница нехотя приняла его любезность и склонилась над узким овалом, прозрачным только в одну сторону. Заметить смотровое окошко изнутри камеры не представлялось возможным.
*

Как я понимаю, судя по описанию, окошко в потолке расположено? Тогда вот это довольно маловероятно:
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Тем временем обзор ему заслонила высокая фигура в темном плаще.
...
- Вот пройдохи – сделали лаз под самым отверстием.
*

Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
- Морган знает, но… - Малис отвернулся, не в силах продолжать. – Как ты попал сюда?
*

Если честно, довольно неуместный вопрос. Если только он уж очень расстроен. Но и то вряд ли..
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
- У нее обожжены руки, - коротко пояснил Гвендаль. – Ей необходимы компрессы и покой.
*

А лицо как же?
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
- Морган умрет в течение ближайших трех часов, если ему не оказать профессиональную помощь, – ровным, бесцветным голосом произнес юноша. - Какого ответа ты ждешь от меня, друг?
*

Откуда такая точность? Может, просто в течение ближайших часов?
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Втроем мужчины сумели поднять бесчувственного Моргана и понесли к потайному ходу. За ними следовала Соня с покорно обмякшей в ее руках Алисой. Крылатая по-прежнему никак не реагировала на происходящее, и вампиршу не оставляла мысль о том, что вылечить ее душевную рану будет гораздо труднее, чем просто справиться с ожогами.
Отверстие в стене, которого так и не увидели Клер и Хапун, было похоже на дупло, и в высоту составляло едва ли воловину роста обычного взрослого человека. Некоторое время беглецам пришлось ползти на карачках, а тело Моргана они и вовсе волочили по дну таинственного желоба на плаще.
*

Во-первых, не совсем понятно, почему втроем? Если на плаще, что логично предположить, то достаточно двоих. Тем более, что они все трое отнюдь не слабаки.
Во-вторых, неясно, как в этом случае транспортировалась Алиса, учитывая серьезно обожженные руки и крылья, которые будут "шоркать" по потолку тоннеля?
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Увиденное, судя по всему, его удовлетворило, потому что он подтянулся на руках и проник наверх. После этого оборотень помог юношам поднять Моргана, переносившего все неудобства транспортировки без единого стона, дождался, пока все выберутся, и закрыл люк.
*

Стоит как-то перефразировать.
Либо он окончательно впал в беспамятство (а, скорее, уже в кому) и потому перестал даже стонать, либо наоборот - пришел в себя и стойко переносит транспортировку.
Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
У порога цветочной лавки на улице Терпких Ароматов, в последнем усилии схватившись за покосившийся засов, лежал человек. Если бы не неестественная поза с раскинутыми в стороны и явно вывихнутыми руками, его можно было бы принять за обычного пьянчугу, на которого еще не успел наткнуться Ночной дозор Воинов.
*

Честно скажу - с трудом могу представить его позу. Если только засов был расположен у самой земли? Либо - висел, а на засове руку судорогой свело.
И не совсем ясно, как можно что-то делать вывихнутой рукой..
---------------------------

Воть. Пришло, называетсо unsure.gif соррь. *надеюсь, остальные твои поклонники мну ногами не запинают* unsure.gif
А в целом - хотю еще. Муррк тебе, родная. Удачи и вдохновения. И поменьше таких, как я "наследителей" wink.gif
user posted image


--------------------
~( >^-.-^)>♥

user posted image
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #48, отправлено 30-11-2006, 13:14


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Как я и предполагала, глава такая же чудесная, как и все предыдущие. И очень эмоциональная... Главные герои показываются с какой-то другой стороны... неожиданной даже.
В общем, по-прежнему мой полный респект и обязательные тапочки!

Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Вольно или невольно, таким образом она защитила от удара остальных Глав Гильдий.
*

На счет "вольно-невольно" у меня какие-то сомнения.


Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Часть стены рухнула под напором дьявольских чар, и в проеме колдунья со смесью ужаса и изумления увидела всех тех, чьи образы не давали ей покоя столько времени.
*

Мне кажется, что нужно добавить слово "образовавшемся" (проеме).


Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Судя по ее наливавшимся краснотой рукам
*

Не могу сказать конкретно, что мне здесь не понравилось... Как-то в целом не очень получилось.


Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
Хапун с неким подобием интереса наблюдал за тем, как на лице верховной колдуньи эмоции сменяли одна другую, а женщина продолжала стоять, слишком ошеломленная происходящим для мгновенных и решительных действий.
*

Не нравится "сменяли одна другую" - как-то костноязычно немного.
Во второй части предложения, мне кажется, нужно добавить глагол между "происходящим для мгновенных ", относящийся к слову "действий".


Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
все резко на этот тихий голос обернулись.
*

мне кажется, слова нужно переставить местами (все резко обернулись на этот тихий голос).


Цитата(Клер @ 28-11-2006, 12:32)
прозрачным только в одну сторону
*

Не "с одной стороны"?

это все!



--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #49, отправлено 25-12-2006, 10:12


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава шестая
Гильдия Воинов
Ариман задумчиво цокал языком, присматривая со своего наблюдательного пункта – ветки столетнего дуба – за возбужденной толпой, собранной Марсием. Большая часть повстанцев едва перевалила за двадцатилетний рубеж, в их громких голосах Темный уловил страх, перемешанный с упоением первой кровью. Самозваный главарь и сам чувствовал себя не слишком уверенно – он переминался с ноги на ногу и держал в руках длинных, плохо заточенный кинжал, рукоять которого, Ариман мог в этом поклясться, была уже вся мокрая от выступившего на ладонях пота. Посланец Тьмы с каждым мигом все более убеждался в том, что надеяться на этот едва насчитывавший человек тридцать отряд абсолютно бессмысленно, но для исполнения его замыслов они были идеальным орудием.
Сейчас все повстанцы, толпясь в узкой пещере на окраине города, ждали только одного человека, но их надеждам не суждено было сбыться. Вместо Гвендаля или хотя бы Сигмура в загородившей вход тени Марсий узнал Октавия, сопровождаемого закутанной в плащ фигурой. Медленно разгорался рассвет, который показался Ариману как никогда кровавым. Что ж, размышлял посланник, все лучше, чем, если бы рассвет не наступил вовсе.
Октавий начал говорить еще с порога, не заходя внутрь пещеры. Ариман, еле вслушиваясь в его речь, пытался понять, кого же он привел с собой, но не мог. Однако было совершенно ясно, что к оборотням этот высокий мужчина, под плащом которого без труда угадывались доспехи и длинный клинок, не имеет никакого отношения.
- Марсий, большего вреда нашему братству ты и твои люди не могли бы причинить при всем желании! Неужели ты думаешь, что Хапун оставит убийство торговца, пусть даже самого мелкого, без внимания?! Может быть, уже через час по вашему следу будут пущено достаточно Воинов, чтобы взять вас как котят! А если Клер по доброте душевной выделит им в помощь пару боевых Магов…
- Ты пытаешься запугать нас? – слишком длинная речь Октавия только рассердила юношу. – Ничего не выйдет! Мы не боимся Воинов, и тем более Магов, ясно тебе?
- Несмышленыши… - покачал головой старый оборотень. – Восстания подобные вашему только захлебываются в собственной крови, не принося результатов. Вы сами не знаете, чего хотите, но нападаете тридцать человек на одного и радуетесь его мучительной смерти.
- Мы знаем, чего хотим, - резкие слова заставили Марсия покраснеть, но не отступить. – Мы хотим свободы для всех нас. Мы хотим жить при солнце, а не гнить в Подземельях. Мы хотим выбирать себе профессию по душе, жениться по любви и не хотим, чтобы об нас вытирали ноги. Если же тебя все это устраивает – иди и ползай на коленях перед Хапуном и Клер. А мы выбираем свободу!
- Вы выбираете смерть, - тихим, но удивительно чистым голосом сказал спутник Октавия.
- А ты кто такой? Ты ведь не из наших… - Марсий приблизился вплотную к незнакомцу и заглянул к нему под капюшон, после чего резко отступил на шаг и закричал. – Нас предали!!! Надо уходить!
- Вас пытались спасти… - мужчина отодвинулся, освобождая проход, и потянул Октавия за рукав. – Если в самое ближайшее время у этих детей не появится настоящего вождя, они все погибнут. Я должен увидеть Гвендаля.
- Вряд ли он тебя послушает, - Октавий молча наблюдал за тем, как растворились в утреннем сумраке тени восставших.
- Он уже не может оставаться в стороне. Но если окажется, что он трус…что ж, я поговорю с Сигмуром, хотя его методы мне никогда не нравились. Идем, пока не поздно, уважаемый Октавий. Рассвет близок!
Ариман дождался, пока пара отошла на достаточно большое расстояние, и последовал за ними. Гвендаля он и сам желал увидеть, а еще больше – крылатую девушку, которой чудом удалось выжить прошлым утром. Ариман не испытывал большого разочарования от неудачи – в его атаке было столько же физической энергии, сколько и ментальной, от удара которой Алиса должна была оправиться еще нескоро. Темному даже начало казаться, что он и не планировал убивать ее – только нейтрализовать, но это была ложь. Ариман чувствовал витавшую в воздухе неискренность, но никак не мог понять, что причиной ее был он сам.
* * *
Его мучила жажда. Она мучила его даже сейчас, в бессознательном полубреду, когда он метался, сминая простыни, от одного края кровати к другому, уже не чувствуя боли, но не имя сил разорвать путы кошмара. Перед глазами стояло лицо Клер – Морган пытался прогнать наваждение, он плевался, размахивал руками, кричал – но лицо не исчезало. Его окружала стена огня и крови, которые перетекали одна в другую, лизали своими алыми языками нежнейшую кожу, заставляя ее покрываться багровым румянцем. Морган чувствовал себя в ловушке. Охотник внутри него умер или заблудился среди разодранных осколков души, а Маг, наоборот, восстал ото сна и требовал энергии. Морган не мог противостоять ему, надеясь, что хоть это избавит его от проклятого видения. Однако сил у него не было, и он продолжал метаться и стонать, пугая всех, кто был вокруг, ища выход, которого не существовало. Она всегда была с ним. Прекрасная, убийственно прекрасная и столь же жестокая. Как же он ненавидел ее! Ненавидел этот холодный, мелодичный голос, снова и снова повторявший одно и то же: «Не стой на моем пути, Охотник! Мне нужна только я и никто больше. Я – правительница этого города!». Она угрожала ему. И угроза слетала с этих нежно-розовых губ столь же легко, как и слова любви за миг до этого. Первый год ему снилось, что он обнимает ее и всаживает ей в грудь нож по самую рукоять. Но это были лишь видения – Глава Гильдии Магов уже никогда не подпустила бы его к себе так близко. Никогда…
* * *
Ариман не любил узкие пространства, поэтому спуск в колодец не доставил ему приятных ощущений. Бесшумно следуя за Октавием и его провожатым, он не обращал никакого внимания на слизней и тяжелый воздух Подземелий, с трудом сдерживая шаг, чтобы не обогнать их. Темный знал, куда они направляются, но собственная торопливость изрядно удивила его. Кого из своих врагов я так хочу увидеть, задался он вопросом и очень быстро нашел ответ. Конечно, крылатую. Но почему? Ариман растерянно перебирал все подробности их единственной встречи, не находя объяснения своему стремлению. Алиса мало чем могла удивить его – он прекрасно помнил как выглядят крылатые, знал, как легко им дается магия и видел отблеск драконьего огня в ее глазах. И все-таки сейчас посланец спешил именно к ней – к той, которую чуть не убил совсем недавно. Почему? Ариман не знал. Оставалось надеяться, что ответ придет к нему в самое ближайшее время.
Они шли тем самым путем, по которому Гвендаль когда-то вел Соню и Алису, надеясь привести их к хранилищу под Госпиталем, но из-за нападения крысозмея едва не погибший на кладбище Безликих. Конечно, Октавий свернул на развилке в нужный коридор, но Ариман и без него нашел бы дорогу. В Подземельях он чувствовал себя едва ли не комфортнее, чем на поверхности, посему потрудился досконально изучить их план. Посланца смущала неточность карт, которые, едва минуя границы города, начинали безбожно плутать и не сходились одна с другой. Ариман не верил в то, что за Лакримаром коридоры обрываются. Часть могла оказаться засыпанной, но Безликие строили Подземелье не для оборотней – и отнюдь не на случай мира.
Через хранилище они без труда попали в сам Госпиталь. Ариман вспомнил, как здание выглядит снаружи – двухэтажная каменная клетка, по прихоти неведомого строителя окруженная колоннадой и крытой галереей, где летом прогуливались выздоравливавшие пациенты. В маленьком, изрядно запущенном садике росло несколько молодых яблонь, и цвели левкои, особенно ярко выделявшиеся на фоне буйно разросшихся сорняков. Темный знал, что теплица Госпиталя находится за территорией города, ниже по течению Лурлина, и охраняется она не хуже, чем дом старины Хапуна. Лекари выращивали самые разные травы, и не все из них были полезными для здоровья.
Внутри Госпиталь вполне отвечал своему назначению – он был весь пронизан широкими коридорами, по обе стороны которых тянулись совершенно одинаковые двери с нарисованным в центре цветком лотоса – символом врачевателей. Большей частью лекари не имели семьи и жили здесь же, на первом этаже здания, отдавая своему делу все свободное время и силы. Попав из Подземелья в лабораторию, Ариман невольно оглядел тянувшиеся во всю стену полки, уставленные флаконами, колбами и графинами и поморщился. Судя по всему, Госпиталь так и останется на периферии его планов… уж слишком примитивно использовали целители огромное наследие, оставленное Безликими. Им тут впору молиться Аурелике о ниспослании знаний, презрительно хмыкнул посланец и последовал далее, стараясь не терять из вида Октавия.
Советник и его таинственный спутник миновали центральный коридор, весь уставленный скамьями для посетителей, и поднялись на самый верх. Ариман, внутренне сжавшись от предвкушения скорого достижения цели, осторожно переступал по металлическим ступеням узенькой приставной лестницы, при этом спина его слилась со стеной, стала с ней одним целом, и в это мгновение его настиг удар. Почуяв живую плоть, камень радостно ринулся ей навстречу, насильно вливая в холодные жилы все накопленное им за века богатство. Ариману показалось, что сейчас его голова разлетится на кусочки от множества голосов, внезапно пронзивших ее. Он слышал громкие крики тех, кого оперировали без обезболивающего, стоны рожениц, плач умирающих детей, тихое безмолвие покорившихся неизбежному стариков. Они все словно стали частью его, были в нем, раздирая его изнутри, чего-то требуя, умоляя, угрожая и проклиная одновременно. Темный не был готов к подобной атаке - он с еле слышным стоном сполз по стене вниз и крепко зажмурил глаза, из которых почти сразу же потекли слезы. Человеческие страдания были чужды его природе, недоступны по определению, а теперь все они сосредоточились в нем одном, сконцентрировались в его сознании, не находя выхода. Ариман яростно замотал головой, стараясь освободиться от наваждения, но боль стала лишь сильнее, заставляя его стискивать зубы и корчиться в темноте. Время и пространство перестали существовать для него, и посланец Тьмы погрузился в безбрежный океан нечеловеческого страдания, испив всю его чашу одним глотком.
* * *
Жажда медленно отступала, но забытье не спешило отпускать его из своих цепких объятий. Морган водил глазами по сторонам, силясь определить свое положение… в лицо ему полыхнул огонь. Такой яркий, такой пронзительный, что Охотник взвыл от жуткой рези в глазах. В центре этой ослепительной сферы ему почудилась высокая темная фигура с распростертыми объятиями, силящаяся затянуть в них весь мир. И чем шире раскрывались похожие на два черных крыла руки, тем сильнее страх заполнял сердце господина Никто, покрывая его ледяной коркой. Тьма была кругом, готовая поглотить все и вся, и ничто не могло остановить ее. Морган силился прочесть заклинание и установить защитный купол, но, сколько он не открывал рот, слова отказывались вылетать наружу, застревая в горле. Скоро он уже захлебывался ими, а темнота все ширилась, прорастая могучими корнями сквозь все живое и убивая его. И вдруг тоненький лучик света пробился сквозь тучи, и имя этому лучику было – Алиса. Сквозь серебряные крылья, слабо трепетавшие на призрачном ветру, не мог пройти ни один столп тьмы, а фиал на груди девушки сиял спокойным светом доброты. Охотник хотел опуститься на колени, но не ощущал собственного тела, поэтому просто смотрел на нее, не моргая, пока тоненькая фигурка все увеличивалась, отвоевывая у Тьмы все больше и больше чистого пространства. Морган старался рассмотреть еще кого-либо радом с ней, но крылатая была в полном одиночестве. В этот момент пространство прорезал дикий, пронзительный крик, и так мало было в нем от хорошо известного Охотнику мелодичного и чарующего голоса, что волосы встали у него дыбом, и наступила тишина…
* * *
Аримана вызвали из небытия приглушенные голоса на самом верху лестницы. Темный отполз от стенки, кое-как спустился вниз и забился в удачно подвернувшийся угол. Голоса стали чуть громче, но самое главное, конечно, он уже пропустил.
- Мне жаль, Гвендаль, что ты не меняешь своего решения. Я прекрасно понимаю твое нежелание воевать и вести собственный народ на смерть, но сейчас вопрос стоит иначе – либо они пойдут за тобой, имея хоть небольшую надежду на успех, либо они погибнут во тьме отчаяния, проклиная и тебя, и твою подругу, и даже ее деда, ляпнувшего свое пророчество, – голос принадлежал загадочному спутнику Октавия.
- Брат наш…. – Октавий уже не апеллировал к собственному авторитету советника, признавая Гвендаля если не равным, то вполне достойным такого обращения. – Настают мрачные времена, когда победа будет на стороне не тех, кто сильнее, а тех, кто сплоченнее. И коли уж таким символом объединения выпало быть тебе… я понимаю, ты не просил об этом, но все же…
- Оставьте, Октавий, - голос Гвендаля показался Ариману совершенно разбитым и безумно усталым. – Вы же знаете, что не сможете переубедить меня. Сейчас мне надо вернуться к раненым…
- Где Сигмур?
- Он помог нам добраться сюда и ушел, - это была Соня; Посланцу очень хотелось выглянуть из укрытия и взглянуть на нее, но боль и осторожность не позволяли. – Может быть, Марсий его послушает?
- Сигмуру еще меньше вашего хочется командовать оравой мальчишек, - Октавий начал спускаться вниз. – Не думаю, что все закончится так просто. Хапун потребует от Воинов доставить ему убийц и Бретт не посмеет отказать, тем более, что просьба более чем обоснованная. Хорошо, что у нас есть союзник среди его Гильдии, но остановить охоту не под силу даже ему. Да поможет нам всем небо…
Ариман задержал дыхание, когда Октавий со своим спутником прошли буквально в полуметре от его разбитого страданиями тела. Значит, этот таинственный мужчина – Воин. Темному потребовалась доля мгновения, чтобы догадаться, кто он. Еще несколько часов назад появление нового сильного противника только укрепило бы его уверенность в победе, но сейчас, пережив буквально нечеловеческую боль, он принял это спокойно, а может быть, даже с грустью. Вот только Ариман точно не знал, что это такое - грусть…
Он подождал пару минут и поднялся по лестнице. Дверь в помещение была заперта, но посланец умел слушать то, что не было предназначено для чужих ушей. Ему было трудно представить внутреннюю обстановку комнаты, но приняв в расчет форму здания и высоту, Ариман предположил, что она не так уже велика, и вряд ли вмещает в себя больше чем пару кроватей, шкаф и стол. На этот раз он поостерегся приникать к стене вплотную, зная, чем может закончиться для него соприкосновение с магической сущностью Госпиталя. Ариману стало интересно, чувствует ли то же самое крылатая – единственная из всех его противников, кто действительно носил в себе частицу древнего волшебства. Темный настроился, присел на корточки и расположил ладонь на уровне щели между полом и дверью – читать воздух было намного тяжелее, чем слышать сквозь стену, но иного выбора ему не оставило само здание. Тот, кто строил Госпиталь, был более чем сведущ в тайном знании Безликих.
- …Соня, я не встану во главе восстания!! – Гвендаль утратил остатки своего неизменного спокойствия и сорвался на крик. – Ты можешь называть меня трусом сколько тебе угодно – я не поведу этих детей на смерть!!
- Ты сейчас разбудишь раненого… - голос лекаря-оборотня, Клепа, был шепелявым и одновременно очень твердым.
- Гвендаль, тогда они просто умрут без тебя… ты же слышал… рейды Воинов начнутся уже сегодня, - Сонин менторский тон совершенно не подходил к моменту, по мнению Аримана. - И ты окажешься не просто трусом – ты станешь предателем своего народа. Да, в этом виновато и пророчество моего деда, но не стоит сваливать всю вину с живой головы на мертвую. Ведь…Гвендаль, ведь ты не один…у тебя есть мы… есть…
Дослушивать Ариман не стал. Судя по всему, одной встречи с Евой оказалось недостаточно, и в груди ревнивой и гордой вампирши все-таки возобладало сострадание к любимому. Что ж, это не самый большой проигрыш, но на начальном этапе не стоит отдавать и самой мелкой взятки. Темный поспешил вернуться на улицы Лакримара, чтобы своими глазами увидеть, как Бретт организует поиски и захват мятежных оборотней.
* * *
Лицо, плывшее над ним в тумане, было охотнику незнакомо. От его обладателя исходил едва ощутимый звериный запах, похожий на волчий, но черты все-таки напоминали человеческие… «перевертыш» - вспомнилось Моргану другое название оборотней. Значит, он у оборотней…? Язык распух и отказывался повиноваться мозгу. Все, то он смог выжать из собственного тела, это несколько движений онемевшими пальцами… простыня показалась ему холодной и жесткой, хотя никогда до этого Мага-Охотника не смущали такие мелочи. Он выжил… от этой мысли господин Никто не чувствовал радости. Он не видел впереди будущего ни для себя, ни для своих друзей. Да, он расскажет им о Темном, которого выслеживал до здания Пяти ветров, но один Посланец Тьмы – это не беда. Его можно уничтожить, и в любом случае он, Морган, будет обязан это сделать. Но скоро придет то, с чем не в силах справиться ни Алиса, ни ее дракон Арагил, ни кто бы ни было из живущих – сама Тьма. Безликие ушли навсегда и теперь, когда можно не опасаться старинных врагов, они придут за тем, что считают своим по праву силы – за эти миром и всеми, кто населяет его. И Тьма получит все…
* * *
Ариман успел позабыть о том, как грозна и почитаема в Лакримаре гильдия Воинов. Теперь же, глядя, как полуденное солнце играет на легких кольчугах стоявшей стройными рядами сотни молодых парней и девушек, он невольно начал просчитывать в уме возможные комбинации для использования этой силы в своих целях. Бретт слишком юн, чтобы применять иллюзию уважения, как в случае с Хапуном, – его можно и нужно целиком подчинить воле Темного, чтобы самые жестокие и с виду бессмысленные приказы не вызывали даже тени вопросов. Бретт должен был стать его орудием, безмолвным и беспрекословным.
Пока же Посланцу оставалось только смотреть, как Воины, коротко отсалютовав своему молодому Главе, накинули на плечи красные плащи, подбитые изнутри темно-коричневым мехом, наполовину обнажили подвешенные к поясу длинные мечи, и один слитным толчком вогнали их обратно в ножны. Они были довольно юны… Ариман отметил, что в состав поисково-карательного отряда не вошло ни одного Воина-старожила. Загорелые после жаркого лета лица не выражали ничего кроме нетерпения – всей сотне хотелось поскорее приступить к делу, тем более что они явно не представляли себе, какие кровавым оно может стать. Их приказ звучал как «отыскать и взять в плен», вряд ли Бретт сказал им, что хотя беглые оборотни еще совсем зелены по меркам города, но неопытными желторотиками их назвать никак нельзя. В них слишком много от волков – они будут драться за свою свободу не на жизнь, а на смерть, и если хотя бы половина из отряда Марсия однажды ходила на дело с Сигмуром, то противниками они могут оказаться серьезными. Темный сказал сам себе, что восстание не может закончиться сегодня – наверняка, и Хапун примет для этого надлежащие меры.
По короткому приказу Бретта отряд разделился на десятки и быстро растворился в полуденном мареве. Посланец заметил, что каждого Воина помимо традиционного меча и короткого кинжала снабдили железным нарукавником с пятью дротиками, и при этом не разрешили взять с собой щиты – видимо, чтобы выиграть в скорости. Мечи у Воинов обычно были именными и передавались по старшинству, и хотя лишь два из них были сделаны из эльфийской стали, вступающая в братство молодежь поистине гордилась оружием. Ариман обратил внимание, что Бретт в течение своего краткого обращения не отпускал рукояти Кальгиля – «глубокого льда», пожалуй, самого известного меча в Лакримаре и его окрестностях. Посланец невольно вздрогнул при мысли о том, как близко сегодня был от него брат-близнец Кальгиля – Верлиль, «жаркое пламя». Кто знает, быть может, однажды ему придется скрестить с одним из них свой собственный клинок – от этой идеи настроение Аримана приподнялось само собой.
Тем временем отряды Воинов распались по всему городу, осматривая заранее обозначенные квадраты. Ариман, перемещаясь с места на место, проверял, насколько Бретту известны возможные убежища отступников – улица Закрытых Сердец, переулок Хмельной Браги, переулок Сверкающих Кинжалов, улица Темных Обетов… он видел красные плащи повсюду, скоро они стали казаться ему призраками этого древнего и полного невыплаканных слез города. Рана, нанесенная Ариману госпиталем, оказалась сильнее всего, испытанного им ранее. Чужая боль перекатывалась комом в его горле, подступала к глазам реками слез, терзала внутренности адским пламенем. И одновременно с этим Темный не мог окончательно отрешиться от нее – сила воли раз за разом сдавалась, позволяя ему вызвать в памяти те ощущения, упиться ими на краткий миг и снова безмолвно застонать, когда судорога пробегала по всему телу.
* * *
Возвращение в мир живых оказалось отнюдь не таким радостным, каким это обычно представлялось в легендах. Моргану стоило неимоверного труда разлепить обожженные веки, полностью лишившиеся ресниц, и обвести мутным взглядом помещение. Память также не спешила приходить ему на помощь. Лишь с третьей попытки он признал в молодом полнощеком юноше лекаря-оборотня Клепа и понял, почему остался в живых. Где-то совсем рядом ощущалось присутствие верного Малиса, голоса Гвендаля и Сони, как всегда спорящих, порадовали его, но Алиса…Морган был уверен, что и она где-то рядом, в этой узкой комнатушке, но не чувствовал ее – та радость, та доброта, тот свет, по которым можно было безошибочно угадать златоволосую девушку, исчезли. Моргана прошиб холодный пот при мысли, что его безрассудный порыв оказался напрасным – неужели сила удара была настолько сильна, что прошила его насквозь… да нет, он давно был бы мертв. Значит, ее ранило что-то еще…что-то, не сумевшее затронуть его исстрадавшуюся и высохшую душу, но поразившее Повелительницу Драконов в самое сердце. Маг-Охотник собрал в кулак все силы, что у него были, и медленно сел в постели.
* * *
Ариман знал, что рано или поздно он обнаружит себя. Темный испытал что-то сходное с удовлетворением, когда увидел закутанную в плащ фигуру, которая преградила дорогу очередной десятке Воинов на пересечении переулка Славы и Чести и улицы Терпких Ароматов. Мужчина чуть приоткрыл капюшон, дождался короткого салюта от юношей и отрывисто скомандовал:
- Здесь все проверено мной лично. Продолжайте обход!
- Так точно, Паладин! – Воины беспрекословно развернулись и исчезли.
Ариман смотрел, как Аваллах, Паладин Гильдии Воинов, второй человек после Бретта и сегодняшний спутник Октавия некоторое время сжимал рукоять Верлиля, словно ища поддержки у инкрустированных в металл рубинов, и поспешил в сторону Госпиталя. Теперь Темный знал, где скрываются беглые оборотни.



--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #50, отправлено 25-12-2006, 23:12


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

Цитата
Темный не мог окончательно отрешиться от нее – сила воли раз за разом сдавалась, позволяя ему вызвать в памяти те ощущения, упиться ими на краткий миг и снова безмолвно застонать, когда судорога пробегала по всему телу.

Какой же милый мазхист, этот Ариман. Кстати, возникает ассоцияция с темным богом у зороастрийцев (или светлым, я уж не помню)толко его Ахриман звали
Динамичная глава, и действительно, очнь объемная. Пара очепяток спотыкнула, но это все мелочи. Так без особых придирок.
Спсибо за удовольствиеsmile.gif

Сообщение отредактировал Gathering - 25-12-2006, 23:13


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Frelasien >>>
post #51, отправлено 2-04-2007, 15:04


A Lady
***

Сообщений: 131
Откуда: State of Twilight
Пол:женский

Don't let them win: 236

Ну так значит вот как все оборачивается... Первые крылья читались как детская сказка, написанная для взрослых. Вторую часть сказкой уже не назвать... А все равно читается. Все равно интересно. Давай-ка соберись и сделай, пусть будет продолжение и окончание, и вопросы, и споры, и, может быть, третья часть. smile.gif


--------------------
There the road begins
Where another one will end
Where the four winds know
Who will break and who will bend... © Manowar
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #52, отправлено 24-06-2007, 23:07


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Ну я очень надеюсь и на вопросы, и на споры, и главное - НА ОТЗЫВЫ!!:)

Глава 7

Перед ее глазами все еще стояло лицо Симона-Помело, когда он давал свое поручение. Девушка старалась не увеличивать шаг, хотя желание увидеть Алису становилось тем сильнее, чем ближе она подходила к Госпиталю. Симон велел вести себя естественно, но ей уже трижды встретились отряды рыщущих по городу Воинов, и поневоле девушка все время оборачивалась, проверяя, не следует ли кто-нибудь за ней самой. Лишь на мгновение задержалась она напротив огромного медного щита, прибитого над какой-то лавкой – и собственный затравленный взгляд заставил ее содрогнуться. Темные, коротко остриженные волосы растрепались, длинные ноги казались еще тоньше в широких штанинах и сандалиях, плащ запылился, а девушка все не по-нимала, почему Халим рекомендовал Симону именно ее. Главу своей Гильдии она уважала и относилась к нему как к родному дяде, но должно же быть что-то еще…неужели только пото-му, что она училась вместе с Алисой?
Пини ускорила шаг, но мысли ее беспорядочно метались из стороны в сторону, поэтому она не заметила, как у самого входа в Госпиталь столкнулась с высоким мужчиной в темном плаще. Незнакомец поддержал ее за локоть, Пини вскинула глаза и обмерла, – перед ней стоял Паладин Воинов. Девушка почувствовала, что попала в ловушку прежде, чем хотя бы попыталась выполнить поручение Симона.
Об Аваллахе в Лакримаре ходило столько легенд, что с лихвой хватило бы на целую роту. Он появился в городе лет пятнадцать назад и предложил свои услуги городской страже. После испытания пятью поединками, вместо трех, обычно полагавшихся чужестранцам, тогдаш-ний Глава Гильдии с распростертыми объятиями принял в ряды своих воинов непобедимого путника. На вид ему было не больше тридцати, но Пини сомневалась, что Аваллах пришел в Лакримар в свое совершеннолетие. Светлые волосы с удивительным пепельным оттенком слегка вились и мягко ложились на плечи мужчины, придавая ему сходство с эльфами. Однако никакого намека на заостренные уши у Паладина не было и в помине. Окончательно убедившись в этом, дотошные сплетницы стали поговаривать, что он родом из Ивейлсдейла, города пленительных чародеек, или хотя бы имеет там родню по матери. Аваллах тактично делал вид, что не замечает окружавших его сплетен, держался со всеми просто, но с большим достоинством, никому не позволяя ни оскорблять себя, ни обижать более слабых в своем присутствии. Так как большая часть легенд была посвящена именно умению мужчины обращаться с мечом, желающих вызвать его гнев не появлялось в городе уже много лет.
Паладином он стал после того, как спас Главу своей Гильдии от подосланного наемника. Подозрения тогда пали на двух вампиров, будто бы обиженных при раздаче очередной порции свежей крови, но тоненький шепоток, в котором упоминались имена Хапуна и Клер, продолжал сочиться в уши наиболее любопытствующих горожан. Верлиль, брат-близнец меча самого Главы, лег в широкую загорелую ладонь Аваллаха так, словно и был для этого выкован. А когда новоиспеченный Паладин громко повторил свою клятву Воина и защитника справедливости, в Лакримаре уверились, что именно ему суждено стать следующим Главой, который вряд ли прельстится посулами магов и торговцев.
Однако жребий рассудил иначе. Что побудило Воинов выбрать Бретта, новичка-молокососа, всего год прожившего в Гильдии? Только то, что он, в отличие от Паладина, был коренным лакримарцем? Если Аваллаха решение его товарищей обидело или оскорбило, он никак не показал своих истинных эмоций, первым присягнув новому командующему. Сам Бретт, казалось, был обескуражен подобным выбором и не сразу догадался поднять с колен своего ближайшего соратника. Пини тоже не понимала, почему Главой выбрали ее бывшего соученика, который особо ничем не выделялся кроме разве что недюжинной силы. Однако сейчас, столкнувшись с Паладином на ступенях Госпиталя, девушка вспомнила, что это его Воины прочесывают город в поисках беглых оборотней и ее подруги Алисы, и поняла, что не посмеет заглянуть в эти темные, похожие на две молнии, глаза. Он слишком умен, слишком проницателен…Пини, не раздумывая больше ни секунды, рванулась прочь…
И была схвачена еще до того, как ее нога коснулась мостовой. Хватка у Воина оказалась поистине стальной, – девушка беспомощно дернулась, но поняла, что рискует скорее сломать руку, чем высвободиться, и оставила безнадежные попытки. Аваллах развернул ее к себе лицом, и двумя пальцами приподнял дрожащий подбородок, вынуждая посмотреть себе в глаза. Пини внутренне съежилась, но не удержалась и слегка приподняла веки. Взгляд Воина буквально пронизал ее насквозь, однако в нем было гораздо больше доброты и тепла, чем можно она ожидала. Аваллах слегка улыбнулся.
- Ну что, красавица…давай знакомиться, - он отпустил ее подбородок. – Если не узнала, я – Аваллах, Паладин Лакримара. Твоя очередь.
Пини…меня зовут Пини, - пролепетала покрасневшая девушка. – Я из Гильдии Погонщиков…
- Вижу, - хмыкнул мужчина. – Плащ-то весь в пыли, да и запах туров довольно стоек, знаешь ли. И что же понадобилось тебе…или твоей Гильдии в Госпитале? Ты не выглядишь больной.
- Это… как хотелось Пини рассказать всю правду этому благородному Воину и попросить о помощи, но она не могла предать ни Симона, ни Халима, ни Алису. – Это для Халима. Ему нездоровится.
- Да ну? – весьма натурально изобразил удивление Аваллах. – Даже боюсь представить себе недуг, способный свалить с ног Халима-Погонщика. Неужели он простудился?
Пини с беспокойством оглянулась на двери Госпиталя. Где-то там, под самой крышей, ее ждали друзья. Девушка кивнула в ответ на вопрос Паладина, уже забыв в чем была его суть, и снова попыталась пройти.
- Да…видать, ему здорово повезло, что о нем заботится такая девушка, как ты, Пини. Давай, я провожу тебя, - Аваллах поудобнее перехватил ее под локоть и потянул в сторону входа.
- Эээ… - Пини затравленно подняла на него глаза, в которых стояли слезы, но тут же отвернулась и холодно произнесла. – Благодарю вас, Паладин. Не сомневайтесь, я смогу выполнить данное мне поручение и без вашей помощи.
Она выдернула руку у остолбеневшего Аваллаха, быстро взбежала по ступеням и скрылась за тяжелыми дверями Госпиталя. Сердце у девушки, казалось, готово выскочить из груди от страха и возбуждения. Ей все время мерещилась тяжелая поступь у себя за спиной, поэтому Пини решила пробираться под крышу окольными путями, обходя кругом практически каждый этаж. Череда одинаковых дверей с цветком лотоса превратилась в бесконечно мелькавшую перед ее глазами ленту, голова начала кружиться, но вскоре девушка ощутила под ногами металл приставной лестницы и позволила себе остановиться. Опершись о полусогнутые колени, Пини переводила дыхание, стараясь при этом издавать минимально возможное количество шума. От-дышавшись, девушка преодолела оставшиеся ступени и тихонько постучала. Дверь открылась почти сразу же, и кровь застыла в жилах у несчастной Пини – на пороге с легкой улыбкой ее встречал Паладин Лакримара.
- Ну, входи-входи, красавица, - мужчина посторонился, давая ей дорогу.
Девушка вступила в комнату. Прямо напротив двери располагалось большое окно, у которого, скрестив руки на груди, стояла высокая рыжеволосая девушка с мечом у пояса. Брови у вампирши были сердито сдвинуты, а губы сурово поджаты. На кровати, стоявшей у дальней стены, лежал мужчина с полностью лысым и обожженным черепом, вся грудь и руки которого были туго перевязаны бинтами. Над ним склонился невысокий, полноватый человек в застиранном желтом халате и по ложке вливал в рот больного дымящийся отвар. Но отнюдь не эти люди привлекли внимание Пини – девушка смотрела на свою подругу по Монастырю Духа, Алису и не узнавала ее.
Да, крылатая сильно изменилась с момента их расставания. Она слегка вытянулась, похудела и загорела, перестала прятать свои крылья, а ее запястья украшали браслеты Повелительницы драконов. Но все это были внешние признаки, совсем неважные для Пини - внутренние перемены в душе подруги волновали ее куда сильнее. На мгновение ей показалось, что у крылатой потухло сердце – такой безжизненной и опустошенной выглядела девушка. Рядом с ней на коленях сидели два молодых человека, в том, что находился слева, Пини с некоторым удивлением узнала Малиса. Второй юноша, чувствуя, что пауза затянулась, поднял голову и встретился с Пини взглядом.
- Ты ведь Пини, верно? Тебя прислал Халим?
Да…то есть, нет. С кем я говорю? – с вызовом посмотрела на него девушка.
- С отверженным, - грустно ответил молодой человек. – Я – Гвендаль.
- Вот оно что… - Пини опустилась на колени перед Алисой и попыталась заглянуть в погасшие глаза подруга. – Эльфочка…это я, Пини…ты рада, что я пришла?
Но крылатая девушка ничего не ответила ей. Через пару мгновений к Пини повернулся Малис.
- Она почти все наши слова оставляет без внимания. Мы надеемся, что Морган сможет помочь ей, когда ему станет получше, но он лишь недавно пришел в себя…
- Так можно прождать до пришествия Тьмы! – пылкие слова Аваллаха заставили всех вглядеться в обветренное лицо Паладина. – Надо постараться пробудить ее сейчас!
- Вот как? – рыжеволосая вампирша, сделав резкий шаг вперед, оказалась с ним лицом к лицу. – А кто ты такой, чтобы решать, Воин? Кто ты такой, чтобы мы доверяли тебе?
- Соня… - Пини с удивлением услышала нотки раскаяния в голосе Аваллаха. – Соня, я знаю, я виноват перед тобой. Я узнал все слишком поздно… вы уже успели уйти из города. Этот подонок понес заслуженное наказание за свой грязный шантаж, клянусь тебе. Понимаю, у тебя нет особого повода любить нашу Гильдию, а тем более теперь, когда Бретт приказал разыскать твоего…твоих друзей. Но я на вашей стороне, поверь!
- Из всех нас только Алиса действительно умеет читать в сердцах людей, - Малис говорил спокойно, но Пини чувствовала, как велико его горе. – Увы…именно ее слова мы сейчас не услышим…
С этими словами молодой человек резко поднялся и, подойдя к окну, повернулся спиной к остальным. Гвендаль дернулся было, но Соня твердой рукой удержала его.
- Ему непросто переварить столько несчастий разом. Он чуть не потерял обоих главных людей в своей жизни разом.
- Да, ты права. Пойду, помогу Клепу, - чувствовалось, что оборотень отчаянно пытается чувствовать себя нужным, полезным и при этом отказывается признавать свое истинное призвание.
- Так что ты предлагаешь? – в упор посмотрела на Аваллаха Соня. – И запомни – я не собираюсь тебе доверять. Пока.
Пини чувствовала, что вампирша раздражена вовсе не из-за присутствия Аваллаха. Соня, судя по всему, не могла впасть в апатию подобно своему возлюбленному, но тупиковые ситуации вызывали у нее злость и прилив сил. Теперь она смотрела на своего бывшего командира, неумело маскируя надежду под недоверие. Понял ли ее настоящие мотивы Аваллах? Пинии не сомневалась, что да, понял и очень хорошо, потому что ответил:
- Нам необходимо вылечить крылатую! – как-то чересчур взволнованно прозвучал его голос. – А Марсий и остальные беглецы…их надо хорошо спрятать.
- Спрятать? – Гвендаль, держа на весу поднос с лекарствами, грустно усмехнулся. – Если бы они были согласны прятаться…
- Значит, надо их заставить… - Соня на долю мгновения запнулась. – Или убедить…должен же существовать хоть один авторитет для них?
- Он и существует, - спокойно кивнул Аваллах, но хотя он и говорил о Гвендале, глаза его смотрели на одну Алису. – Гвендаль, нельзя вечно бежать от неизбежного.
Пини увидела, что рука оборотня вздрогнула, словно он собирался швырнуть поднос в Паладина, но удержался. Юноша, казалось, устал от борьбы с явными и невысказанными мыслями своих друзей – ответственность, которую он отказывался принять, давно уже лежала на его плечах и давила сильнее любых упреков извне. Оборотень ответил Аваллаху долгим, полным грустного отчаяния взглядом и отвернулся.
Пини поспешила освободиться, наконец, от данного ей поручения.
- Симон просил передать, что его гильдия может оказывать некоторое… - она бросила опасливый взгляд в сторону Паладина, - …противодействие Воинам, но в Госпитале дольше этого дня оставаться нельзя.
- И без него знаем! – буквально рявкнула Соня, но под взглядом Аваллаха сникла. – Если бы Алиска..
Все как по команде повернулись к крылатой, надеясь увидеть хотя бы намек на отклик в ее глазах, но тщетно – Посланец Тьмы знал свое дело и для него Лунная мантия Беатрисы, увы, преградой не была. А реакция последовала вовсе не с той стороны, откуда ее ждали – голос Моргана, перебиваемый недовольным бормотанием Клепа, тем не менее, прозвучал в повисшей тишине совершенно отчетливо.
- Подведите ее ко мне.
Малис и Соня, бережно поддерживая Алису, помогли ей подняться и усадили на краешек жесткой кровати. Несколько минут Маг-Охотник просто смотрел на девушку, не касаясь ее, и Пинии показалось, что на его лице читалось не только сострадание, но и какая-то обречен-ная решимость, словно речь шла отнюдь не о излечении крылатой, но о много большем. Нако-нец, забинтованные пальцы сомкнулись на тонком запястье, а левая рука с силой прижала фиал к коже девушки. С видимым усилием приподнявшись на подушках, господин Никто хриплым шепотом начал произносить незнакомые слова, сопровождая их по-настоящему пронзительным взглядом. Сколько длилось это таинство - неизвестно, потому что счет времени потеряли все, присутствовавшие в комнате – они, затаив дыхание, ждали чуда, потому что только чудо могло сейчас помочь их подруге. Когда же Морган убрал руку с фиала, послышался глубокий, чем-то похожий на отдаленный отзвук разбившегося стекла вздох. Алиса встретилась глазами с Соней, и уже через мгновение утонула в крепких объятиях вампирши.
- Алиска! Ты вернулась!!
Оторвать девушку от крылатой оказалось непросто – Гвендаль осторожно разжал руки вампирши, а в это время Малис помог Алисе встать и усадил ее в кресло рядом с окном.
- Было так холодно… - тихо произнесла девушка, не отпуская его рукава. – И там не было тебя…там вообще никого не было, кроме нее…она такая жестокая…в ней ничего нет, кроме злобы…
Алиса прислонилась к плечу молодого человека и замолчала, обессиленная воспоминаниями. Пини сделала шаг в ее сторону, встретилась взглядом с Малисом и, дождавшись его кивка, присела рядом с подругой на корточки.
- Так радостно снова видеть тебя, эльфочка…ты изменилась.
- Да, мы все… - кивнула крылатая, протягивая к ней руки. – Мы все изменились, Пини. Тебе…
Договорить она не успела, потому что Аваллах, резким движением вынув из ножен Верлиль, в два шага пересек комнату и опустился перед ее креслом на колено.
- Говорят, в жизни истинного воина должна быть только одна клятва. Я и сам верил в это…пока не оказался здесь. Я хочу дать клятву, пока я дышу защищать тебя, Алиса из Лакримара и твои серебряные крылья.
Алиса растерянно моргнула, не зная, что отвечать, и Пини пришла ей на помощь.
- Эльфочка, это Аваллах – Паладин Лакримара. Он хочет помочь нам…
- Помочь нам? – эхом откликнулась девушка и жестом попросила мужчину встать. – Вы не знаете, кому и в чем клянетесь, добрый Воин. Я еще слаба и не вижу, что побудило вас к такому поступку, но слышу благородство в вашем голосе. Вы отважны и сильны – ваш долг защищать вверенный вам город, а не охранять сироту-нищенку от врагов, сила которых вам неведома. Я от всей души благодарю вас за добрые намерения, но не могу принять вашу клятву…простите.
Речь утомила ее, и Малис поспешил усадить крылатую поудобнее. Пини уловила во взгляде Паладина не только горечь от отказа, но и восхищение, а плотно сжатые губы Малиса подсказали ей, что от него также не ускользнули обуревавшие мужчину чувства. Соня и Гвендаль предпочли промолчать, помогая Клепу, хлопотавшему вокруг впавшего в полуобморочное состояние Моргана. Пини вдруг остро почувствовала себя лишней и подумала, не ощущает ли то же самое и Аваллах? Но Паладин продолжал смотреть на засыпающую в объятиях Малиса девушку, и глаза его пылали тем особым, не похожим ни на что другое огнем, имя которому было…
Пини сама испугалась того, о чем подумала, и невольно поднесла руку к губам. Что я здесь делаю? – мелькнула мысль, и погонщица, решив не терять времени, направилась к выходу. На лестнице ее схватил за рукав Гвендаль.
- Передай…передай Симону, что если он сумеет подыскать укрытие для Марсия и остальных, я – его вечный должник.
- Гвендаль.. – Пини спокойно кивнула. – Почему ты боишься поверить в себя?
- Я… - оборотень не нашелся с ответом и умолк.
Пини быстро выбежала из Госпиталя, но сразу за поворотом сбавила шаг, не собираясь вызывать лишних подозрений у патрулей. Улица Дерзких Надежд, укутанная сумерками, казалась уже и опаснее, чем когда-либо раньше. Дойдя до Купели, девушка окинула взглядом стро-гие, величественные контуры здания – творение Безликих спокойно возвышалось над осталь-ными домами, ничем не выдавая своих тайн, в существовании которых Пини не сомневалась ни минуты. Неожиданно прямо на уровне ее глаз по белоснежной стене скользнул красный вспо-лох, застыл на секунду и тоненьким ручейком скатился к основанию. Девушка вздрогнула, моргнула, и кровавый подтек исчез, словно и не существовал. Пини поспешила добраться до своей цели – дома Симона-Помело.
Старик выслушал ее рассказ молча, не прерывал, но нахмурил кустистые брови, а руки методично перебирали бусины в ожерелье на его поясе.
- Убежище этим мальчишкам я найду… - тихо молвил Симон. – Но боюсь, что их лидер, не признающий своего лидерства, прав – они не станут прятаться.
- Даже если он их сам попросит?
- Тем более, если он их сам попросит, девочка. Они решат, что он стыдится их…их неопытности, их дикости – волчата оскалят клыки и ринутся доказывать свою силу. Я называю их вол-чатами, потому что доля волчьей крови в них есть, и эта худшая сторона их сущности как раз и проявляется в подобные моменты. Смотри!
Он подтащил Пини к узкому, завешанному пожелтевшей марлей окну и указал вниз – держа строй, мимо дома шел отряд Воинов. Молодые, сильные юноши выглядели ничуть не уставшими, их пальцы теребили рукояти мечей, а плащи казались тенями, слившимися со своими хозяевами.
- Смотри! – повторил Симон. – Ты думаешь, эта угроза остановит Марсия? Быть может, когда-нибудь – да, но не сейчас…сейчас он будет царапать этот город своими тонкими пока когтями, мстя за боль, страх и главное – за жгучий стыд.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #53, отправлено 25-06-2007, 14:05


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Надо же, сама не заметила, как прочитала!
Лапуля, все чудно, очень интересно, захватывающе, и написано очень приятно и хорошо.
Где споткнулась – то отмечаю:

«не увеличивать шаг»
Может, лучше «ускорять» или «убыстрять»?

«огромного медного щита, прибитого над какой-то лавкой – и собственный затравленный взгляд заставил ее содрогнуться»
Во-первых, это какого же она роста, если сумела разглядеть свое отражение в щите, прибитом НАД лавкой??? Во-вторых, для каких целей этот щит там вообще был прибит? Единственное, на мой взгляд, оправдание – это вывеска лавки медника. И в-третьих, зачем же эту непонятную вещь так отполировали?

«эти темные, похожие на две молнии, глаза.»
Не совсем понятно… молния – она же яркая, ослепительная, а не темная… что-то ты тут перемудрила.

«Аваллах развернул ее к себе лицом, и двумя пальцами приподнял дрожащий подбородок, вынуждая посмотреть себе в глаза.»
Себе-себе…
и «развернул к себе лицом» мне как-то не нравится… какие-то не те ассоциации всплывают (ясно, что каждый думает в меру собственной испорченности, но все же)…

«– Увы…именно ее слова мы сейчас не услышим…
С этими словами молодой человек резко поднялся»

Слова-слова.

«бусины в ожерелье на его поясе.»
Тоже непонятная фраза… Ожерелье – это слишком пафасно, чтобы цеплять такую штуку на пояс… Ожерелье – от слова Жерло, т.е. Горло. А на поясе обычно носят четки.


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
sinobi >>>
post #54, отправлено 31-07-2007, 8:14


Собиратель историй
****

Сообщений: 239
Откуда: Пэнлай
Пол:женский

Жемчужин в сокровищнице: 337

Второй раз убеждаюсь, что на Утеху невозможно не возвращаться, сколь далеко не странствуешь) Только одно опасение преследует: что изменится за твое отсутствие. Но "Серебряные крылья" по-прежнему на первой странице в Прозе и сие дарит тепло и надежду)

Но тапки будут tongue.gif на радостях

Самозваный главарь и сам чувствовал себя не слишком уверенно – он переминался с ноги на ногу и держал в руках длинных, плохо заточенный кинжал
он держал этот кинжал обеими руками?..
и обрати внимание на слово "длинных", на месте ли оно стоит и к тому ли относится?
Посланец Тьмы с каждым мигом все более убеждался в том, что надеяться на этот едва насчитывавший человек тридцать отряд абсолютно бессмысленно, но для исполнения его замыслов они были идеальным орудием.
В чем на них бессмысленно рассчитывать, если тут же заявляется, что они идеально подходят? Если он еще что-то от них хотел, нужно дополнить: для чего они не годятся, а для какого замысла сойдут.
в загородившей вход тени
Загородившей? т.е. так, что не пройти? =)
среди разодранных осколков души
Переборчик, пожалуй: либо среди разодранной души, либо среди ее осколков. Разодранные же осколки - весьма трудно вообразимая вещь.
а Маг, наоборот, восстал ото сна и требовал энергии. Морган не мог противостоять ему, надеясь, что хоть это избавит его от проклятого видения.
Меня смутило "хоть это". Кажется, что речь идет о Маге. Но тогда правильнее будет использовать "хоть он". Иначе выходит, что избавление может принести "не противостояние". Я правильно поняла?
Но это были лишь видения – Глава Гильдии Магов уже никогда не подпустила бы его к себе так близко.
Может быть, точнее будет "лишь грезы"? Видения или вещие сны имеют обыкновения сбываться, что с данным предложением не вяжется.
Кого из своих врагов я так хочу увидеть, задался он вопросом и очень быстро нашел ответ. Конечно, крылатую.
Чуть ранее этот вопрос уже обсуждался:
Ариман дождался, пока пара отошла на достаточно большое расстояние, и последовал за ними. Гвендаля он и сам желал увидеть, а еще больше – крылатую девушку, которой чудом удалось выжить прошлым утром.
В итоге не очень изящно выходит. Не лучше ли здесь сразу начать со второго вопроса: ПОЧЕМУ он хочет ее видеть?
Они шли тем самым путем, по которому Гвендаль когда-то вел Соню и Алису, надеясь привести их к хранилищу под Госпиталем, но из-за нападения крысозмея едва не погибший на кладбище Безликих
Предложение слишком закручено. И вместо "не погибший" нужно "не погиб".
В Подземельях он чувствовал себя едва ли не комфортнее, чем на поверхности
а как же его клаустрофобия? ("Ариман не любил узкие пространства, поэтому спуск в колодец не доставил ему приятных ощущений.") Или они выбрали достаточно широкие ходы?
Голоса стали чуть громче, но самое главное, конечно, он уже пропустил.
- Мне жаль, Гвендаль, что ты не меняешь своего решения.

Главное? Пропустил ли? Может, "большую часть беседы"? Или что он хотел услышать, если не решение Гвендаля?
Тем временем отряды Воинов распались по всему городу, осматривая заранее обозначенные квадраты.
Отряды распались? Или рассыпались?
Взгляд Воина буквально пронизал ее насквозь, однако в нем было гораздо больше доброты и тепла, чем можно она ожидала
В тексте очень часто встречаются опечатки и оговорки. Искоренять!)
Девушка вступила в комнату. Прямо напротив двери располагалось большое окно, у которого, скрестив руки на груди, стояла высокая рыжеволосая девушка с мечом у пояса.
девушка - девушка
- Ему непросто переварить столько несчастий разом. Он чуть не потерял обоих главных людей в своей жизни разом.
разом – разом

Вах... Хорошо, но мало)
И хотелось бы перечитать вторую часть "Крыльев", отшлифованную, с вылеченными опечатками и прочими огрехами, и тогда в полной мере наслодиться ее великолепием.
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #55, отправлено 27-09-2007, 12:35


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Представьте себе, это ОНО blink.gif . ПРО-ДОЛ-ЖЕ-НИ-Е!! biggrin.gif

Глава 8. «Магия как она есть»­
- Безликие, за что мне это? – нарушенная пропорция ингредиентов в очередной раз превратила колбу в горсть осколков, разметавшихся по всему столу. – Если сейчас окажется, что этот засохший авокадо был последним…
Молодой человек откинул с глаз непослушную черную прядь и обреченно принялся собирать компоненты для новой порции зелья. Нет, не то, чтобы ему не нравилась эта часть прикладной магии, но когда в самый нужный момент не удаются элементарные составы вроде этого несчастного «Быстрого сна», даже искусство перемещения уже не кажется таким нудным. Дверь в лабораторию распахнулась, и на пороге возникла та, чья грозная тень витала в помещении последние пару часов, лишая мага возможности сконцентрироваться.
­- Зелье готово, Рислип? – леди Клер за долю мгновения преодолела разделявшее ее и юношу расстояние и нахмурилась. – Вижу, что нет. Разве я не сказала, что снотворное требуется срочно?!
­- Совершенно верно, миледи, сказали, - поклонился Рислип. – Но проклятый обсидиановый порошок…можно задать вопрос, миледи?
Красивая, тонко очерченная бровь волшебницы поползла вверх, но на полпути остановилась.
­- Спрашивай, - Клер вовремя вспомнила, что лучше знать мысли своих подчиненных, чем потом удивляться последствиям собственного пренебрежения.
­- Неужели усыпляющее зелье – это единственное, что мы можем использовать? У него короткий срок действия, да и восприимчивость к нему оборотней существенно ниже, чем у людей. От нашей гильдии ожидают большего…большей помощи.
Да, надежды лакримарцев все больше связывались исключительно с магами. О Воинах не думали ничего плохого, но результаты патрулирования выглядели ничтожными по сравнению с увеличивающимися масштабами восстания. Оборотни казались неуловимыми – они возникали словно из ниоткуда, пользуясь многочисленными выходами из Подземелья, и нападали практически на любого, кто оказывался на их пути. Положение дел ухудшало и то обстоятельство, что ни одна Гильдия не обладала точным и подробным планом подземных галерей, вследствие чего восставшие каждый раз опережали на шаг патрули, успевая скрыться незамеченными. Ветки лобоса, в изобилии разбросанные по улицам, наводили на простых горожан ужас. Лакримар постепенно охватывала паника.
Клер внимательно оглядела молодого мага – несмотря на его внешнюю щуплость и некоторую рассеянность, магической силы у Рислипа хватало, пусть даже с зельями ему не везло. Юноша, не понимая смысла затянувшейся паузы, уже открыл было рот, чтобы повторить вопрос, но волшебница его опередила.
­- Твое беспокойство о судьбе жителей делает тебе честь, Рислип. Но как ты сам понимаешь, мы не можем просто распылить по подземельям яд или стереть их в порошок парой боевых заклятий? Ты согласен со мной?
­- Да, миледи….безусловно, - Рислип вообще-то и в мыслях не держал подобных радикальных методов, но с главой своей гильдии был согласен. – Но ведь…
­- Поэтому, - не дала ему договорить женщина, - я и поручила тебе приготовить достаточное количество усыпляющего средства – оно вполне безобидно и вместе с тем нейтрализует угрозу. Я могу рассчитывать на тебя?
­- Конечно, миледи, - польщенный оказанным доверием, молодой маг вытянулся в струнку, а доверительные нотки в голосе Клер вкупе с легким взмахом длинных ресниц окончательно избавили его голову от сомнений. – Все будет готово к вечеру.
­- Очень хорошо. Благодарю, Рислип, - дверь чуть скрипнула, где-то за стеной гулко застучали каблучки.
Молодой маг вернулся к прерванному занятию. Теперь ему предстояло практически начинать все заново, и особенно Рислипа беспокоили запасы сушеных фруктов – для успешного приготовления снотворного требовалось не только авокадо, но и лимонные корки, тоже грозившие закончиться.
Однако Рислип не торопился проверять запасы – приход Клер выдернул из его подсознания забытые было воспоминания о самых первых месяцах своего ученичества. Именно ученичества, а не безумный год, проведенный в скитаниях по Пустоши и Девственному лесу - отголоски самых страшных дней все еще отзывались резким эхо в его снах, заставляя просыпаться среди ночи в холодном поту и бессильно сжимать тонкие пальцы в кулаки. Маг знал, что цена, которую он заплатил, под стать приобретенным знаниям и силе, но с кошмарами бороться так и не мог.
Когда же начались ровные, монотонные дни погружения в магические знания, воспоминания несколько поблекли, ступив невиданной глубине открывшегося перед Рислипом богатства. Юный ученик с жаром бросился поглощать все дисциплины, к которым только был допущен. Повседневная жизнь Звездной Башни поразила Рислипа своей размеренностью и спокойствием – никто не мешал ему просиживать дни, а иногда и ночи напролет в библиотеке или ставить первые осторожные опыты в лаборатории. Просто иногда совершенно незаметно рядом возникала фигура одного из магистров, и на юношу начинали сыпаться вопросы. Далеко не на все у Рислипа оказывался ответ, но как ему вскоре стало ясно, это было лишь ненавязчивым, но очень действенным способом подталкивания ученика в нужном направлении, а заодно и отличным стимулом к совершенствованию.
Мало кто в Лакримаре знал истинную численность магов Звездной Башни. Количество их никогда не оставалось постоянным надолго – большинство любило время от времени отправляться в странствия, и лишь глава Гильдии ни разу на памяти Рислипа не покидала городских стен. Сам юноша давно уже рвался из города и надеялся вскоре получить разрешение, но грянувшее восстание оборотней спутало магу все планы – об отъезде в такой напряженный для всех лакримарцев момент не могло быть и речи.
Лимонных корок и правда не осталось. Те жалкие крупицы, которые Рислип вытряхнул из банки, не годились даже для полулитра зелья, а его требовалось в десять раз больше. Огорченно чихнув, маг огляделся в поисках своего плаща, не без труда отыскал его под стулом в дальнем углу и вздохнул. Идти в Госпиталь совершенно не хотелось. Но Рислип, будучи ответственным за лабораторию первой ступени, понимал, что нигде больше ему необходимых ингредиентов не взять. А значит, приходется идти.
Позвякивая на ходу связкой ключей, юноша быстро спустился на нижний этаж и вышел из Башни. Площадь Звенящих Ручьев встретила его совершенно неожиданной для раннего вечера тишиной – даже фонтан, казалось, перестал искриться, и пенистые струи словно таяли в воздухе, не достигая поверхности воды. Поежившись, Рислип поспешил свернуть на улицу Дерзких Надежд.
Он почувствовал неладное за мгновение до того, как лучи солнца обернули Купель в закатное золото. Гул…странный, медленно нараставший гул словно просачивался сквозь стены примыкавших к улице домов, заполняя собой все возможное пространство. Магу потребовалось несколько минут, чтобы окончательно поверить в страшную догадку – это был рев толпы. И судя по всему, эти люди заметят его через считанные секунды. Бежать было некуда.
Мужчины и женщины, разного возраста и благосостояния - никак не меньше четырех дюжин, но объединял их один общий враг – страх. Он гнал их с перекошенными безумием лицами по переулку Сверкающих Кинжалов, крики давно слились в нечленораздельный вой, и Рислипу показалось, что от топота ног дрожит в испуге сама земля. Он стоял на перекрестке рядом с Купелью, и впервые в жизни чувствовал себя абсолютно беспомощным. Заметив его одинокий силуэт в звездной мантии, горожане с ревом устремились к нему.
По мере приближения толпы, Рислип со все возраставшим отчаянием вглядывался в их лица, силясь отыскать хотя бы проблеск разума. Тщетно. Они неслись к его мантии как бык несется к красному полотнищу в руках тореадора, но юноша до последнего надеялся. Оттягивал неизбежное. Лишь когда идущим впереди людям оставалось до него не более сотни шагов, он вскинул в стороны руку и громко произнес:
­- Нарс акила рен!
С кончиков пальцев мага посыпались искры, на долю мгновения перекресток окутала мгла, к которой добавился резкий порыв ледяного ветра. И все стихло. Объятая паникой толпа застыла, остановленная этой недвусмысленной демонстрацией силы, но, как и предполагал Рислип, оцепенение быстро схлынуло, а его место занял гнев. Теперь маг стоял одни напротив разъяренной толпы, по-прежнему широко раскинув руки и не опуская взгляда.
­- Вот один из этих хваленых магов!
­- Знай против беззащитных горожан свои фокусы направляют!!
­- Трусы!
­- Жалкие трусы!
­- Предатели!
­- Они не способны защитить нас!
­- Мы все погибнем, прежде чем они пошевелят хоть пальцем!
­- Убийцы! Убийцы!
­- Трусы!...
Какой-то частью своего разума Рислип понимал, что эти обвинения по меньшей мере несправедливы – убивать лакримарцев точно никто не собирался, да и трусами обитателей Звездной Башни называть не стоило. Но все это было вторично по отношению к тому, что закипало в его душе. Юноша чувствовал свою ответственность – ведь не зря же они встретили именно его здесь, рядом с Купелью. Прошептав заклинание, усиливающее эхо, маг заговорил:
­- Послушайте!! – благодаря чарам, его голос заполнил собой все пространство. – Послушайте, что я скажу вам! Мы не убийцы и не трусы! Но вы имеете право обвинять нас – обвинять в промедлении. В том, что мы мешкаем, пытаясь отыскать наилучший выход. Маги в ответе за весь Лакримар, за каждого его жителя. И каждая жизнь дорога. Каждая жизнь!! Посмотрите на себя – вы запуганы, в панике, вы готовы обвинить каждого встречного во всех бедах. Но кто же так напугал вас? Кучка юнцов, возомнивших себя судьями?? Так не дайте им получить подтверждение своих мыслей! Не ставьте их выше себя! Они – еще мальчишки, волчата, которым ударил в голову сок лобоса. Не бойтесь их! Не поддавайтесь страху!
Рислип прервался, чтобы перевести дыхание, и поразился тому эффекту, который произвели его слова. Исчезли жуткие гримасы и сжатые кулаки, страхи злоба постепенно уходили из глаз замерших в ожидании продолжения толпы.
­- Я чувствую, как вам больно, - голос смягчился, но продолжал доноситься с каждого угла, от стен и окон близлежащих домов. – Магия – тонкое и опасное искусство, в котором лучше перебдить чем недоглядеть. Но я обещаю вам, что этот кошмар скоро закончится! Любое восстание – это кровь и страдания невинных людей. Этому не может быть оправдания, но я не судья. Я – всего лишь старший ученик Гильдии, но я обещаю вам, что остановлю этот ужас.
Он помолчал и добавил:
­- Если вы дадите мне дорогу.
Люди еще минуту смотрели на него – нескладного парня в звездной мантии и спадающими прямо на глаза темными волосами. То, что он говорил, казалось пустыми словами, но они поверили. Поверили, потому что он говорил искренне. Толпа безмолвно расступилась, пропуская юношу.
Изо всех сил сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, Рислип дошел до здания Госпиталя и в изумлении остановился, не понимая, что происходит. По периметру стояли Воины с оружием наголо, на ступенях толпились лекари, грозя кулаками в пустое пространство, а на узком балконе под самой крышей возбужденно спорили Глава Воинов Бретт и Верховный Лекарь Ламмир – невысокий моложавый мужчина в светло-бежевой рабочей хламиде.
­- Я желаю видеть решение Совета Гильдий! По какому праву вы и ваши воины смеете обыскивать Госпиталь??
­- Вы должны понять, магистр.. – Бретт выглядел смущенным, но извинений приносить явно не собирался. – В городе паника…восстание необходимо остановить, а по нашим данным в Госпитале укрывались главари…
­- И как, - Ламмир не скрывал издевки в голосе, - нашли вы их, Глава?
Рислип задумался. Неужели главарь оборотней был так наивен, чтобы устроить свой штаб здесь? Это выглядело абсурдным, но насколько маг знал, новый Глава Воинов не отличался проницательностью, и вряд ли занимался просчетом возможных ходов противника. Значит, чей-то донос…какой-нибудь личный враг Ламмира или все же перебежчик? Занятый своими мыслями Рислип не заметил, как к нему подошла фигура в темном плаще, и вздрогнул от прозвучавшего над самым ухом мелодичного голоса:
­- Подобный ход вряд ли добавит Воинам популярности.
Лицо незнакомки было наполовину скрыто капюшоном, поэтому Рислип разглядел лишь прядь черных, как смоль волос и ярко-алые губы, изогнутые в усмешке.
­- Вряд ли Бретт сознает это полностью, - кивнул маг. – Но мне отчего-то кажется, что донос не был ложным…
­- Вот как?
Женщина пожала плечами. Юноша недоумевал, с какой целью она подошла к нему, но незнакомка поспешила разрешить его сомнения.
­- Вы маг…я хотела попросить помощи в приготовлении зелья.
­- Зелья? А разве вы сама - волшебница? – заподозрил недоброе Рислип.
­- Увы, нет… я ушла из гильдии много лет назад…из-за любви, - голос дрогнул. – Но кое-что еще умею.
Маг колебался. Случаи ухода из Гильдии были настолько редки, но, тем не менее, случались.
­- Как вас зовут, леди?
­- Авэ… так вы поможете мне?
­- Какое снадобье вы хотите приготовить, Авэ? – ушел от окончательного ответа Рислип.
Он ожидал, что его пригласят пройти куда-либо, но женщина достала из складок плаща колбу и два маленьких бумажных свертка.
­- Я справилась бы сама, но боюсь ошибиться с дозой, - на губах мелькнула улыбка, смысла которой Рислип не понял. – Осталось добавить сушеных ягод цальсы, но..
­- Ягоды цальсы?! – в негодовании взмахнул рукой маг. – Так это приворотное зелье??
Авэ вздрогнула и едва не выронила сосуд из рук.
­- Вы…вы не так.. – слезы обиды в ее голосе вдруг сменились гордостью. – Вам должно быть известно, что цальса используется не только в приготовлении этого…в общем того, что вы сказали.
­- Эээ…
Рислип с неохотой признал, что женщина права – плоды цальсы, низкорослого кустарника с белыми листьями и ярко-синими ягодами, являлись ингредиентом не только приворотного зелья.
­- Тогда я вас умоляю просветить меня, сообщив, что же в вашей колбе?
­- Вода, три капли козьего молока…
­- Хм…но цвет оранжевый…
­- Толченый перец..
­- Тогда оно не было бы однородным…
­- Лимонный сок..
­- Я в растерянности – подобный состав мне неизвестен.
Их диалог все больше напоминал состязание.
­- Это всего лишь средство от боли в горле, - обезоруживающе улыбнулась женщина. – Так как по вашему, сколько ягод мне положить?
Рислип ей не верил. Не мог понять почему, но не верил. Слишком загадочной, слишком льстивой была ее улыбка, и эта жидкость так сильно напоминала приворотное зелье на последней стадии приготовления.
­- Две, - искренне надеясь, что ничьему больному горлу это не повредит, соврал он. – Средней величины.
Смех Авэ потряс его. Это была не искренняя радость; злобное торжество – вот что звучало в громком хохоте женщины. Прежде чем Рислип успел опомниться, она скрылась в ближайшем переулке.
Маг бросился следом. Позабыв о требовавшихся ему ингредиентах, молодой человек преследовал таинственную колдунью, которая передвигалась с фантастической скоростью. Дома мелькали, сливаясь в одну пятнистую ленту, пока, завернув за очередной угол, Рислип не понял, что впереди тупик. Кроме Авэ и его самого там никого не было.
Капюшон у женщины откинулся назад во время бега, бледная кожа и желтые крапинки в глазах не оставляли места для сомнений – перед ним стоял оборотень. Откуда она знает о зельях, подумал было маг, но в это мгновение в руках у женщины блеснул короткий кинжал, заставив юношу позабыть о мирном исходе их встречи.
­- Тебе не стоило преследовать меня, маг. Сейчас в городе небезопасно.
­- Не думай, что я позволю тебе так уйти! – как можно более грозно ответил Рислип. – Если ты в числе мятежников…
­- А если даже и так?
Кто-то грубо толкнул юношу в плечо. Обернувшись, волшебник увидел за собой группу молодых оборотней в темных плащах с заткнутыми за пояса ветками лобоса во главе с Марсием. Происходящее все сильнее напоминало ловушку.
­- Зачем вам нужен маг? – просто спросил Рислип, сохраняя остатки самообладания.
­- С чего ты решил, что нужен нам? – последовал грубый ответ. – Нам нужен твой труп…чтобы показать этому городу, кто его истинные хозяева!
­- Потише, Марсий. Вдруг наш юный друг захочет остаться с нами и помочь делу? – Ева, а это была именно она, обольстительно улыбнулась главарю банды.
­- И не надейся, - буркнул Рислип, судорожно припоминая какое-нибудь не очень смертельное боевое заклинание.
Проблема заключалась в том, что боевая магия была как раз тем разделом, изучением которого юноша особо и не занимался, не чувствуя в себе никакого желания с кем-либо драться. И теперь Рислип впервые в жизни пожалел о своем пренебрежении.
­- Кажется, наш гость не расположен дружить, - с издевкой процедил Марсий. – Думаю, мы вернемся к первоначальному плану.
­- Думаю,…
Маг собирался съязвить в ответ, но в этот момент откуда-то донесся шум крыльев, и все происходящее превратилось в бешеный калейдоскоп. Птица напоминала ворона, но очень большого, с взъерошенными перьями и пронзительными, хорошо различимыми даже в наступивших сумерках глазами. Она вышла из пике у самой земли и неожиданно с яростью набросилась на оборотней.
Несколько рук рванулись, чтобы схватить дерзкую обидчицу, но ворон, мелькнув между ними со скоростью ветра, взлетел вверх и застыл в воздухе, готовясь к новой атаке. Рислип не стал ждать финала боя – вытащив из-под плаща фиал, он на мгновение ослепил преграждавших ему дорогу юношей и рванулся прочь из тупика. Крики, которые неслись ему вослед, его уже мало заботили, да и о птице-спасительнице он собирался думать не раньше, чем окажется в безопасности. Маг бежал по серым улицам Лакримара, не в силах отделаться от ощущения, что за ним по воздуху следуют изогнутые в презрительной усмешке ярко-алые губы волчицы.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #56, отправлено 1-10-2007, 15:11


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

Продолжение! Как хорошо! Вот прочитала и аже горло стало меньше болетьsmile.gif
Мало! и редко! Я, конечно, все понимаю, хорошего по-маленьку, но пажалуйста, по-чаще и по-больше! Это так важно, и так приятноsmile.gif
А теперь маааленькая придирочка:
Цитата
нарушенная пропорция ингредиентов в очередной раз превратила колбу в горсть осколков, разметавшихся по всему столу.

1. Если нарушение пропорций привело к взрыву, то осколки разлетелись бы и за края стола
2. Значение слова "горсть" включает в себя сему нахождения чего-либо мелкого в горсти, а тут " разметавшихся". Но это не существенно
Спасибоsmile.gif


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Танцующий с Тенями >>>
post #57, отправлено 3-10-2007, 18:28


социофоб обыкновенный
*******

Сообщений: 2657
Пол:мужской

уровень мизантропии в крови: 10177
Замечаний: 2

Чудесно! Прочитала махом все три главы, и жалею только, что нет, нет, нет следующей! Но она скоро будет, я надеюсь?!

user posted image

ЗЫ: никаких тапочков! Ты гениальна!


--------------------
Тревожно не только отсутствие мысли, но и во многих случаях её наличие. ©
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #58, отправлено 22-10-2007, 12:09


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Всем привет, это снова я. За отзывы огромное спасибо, за тапочки еще большее (правда я жадная и мне все малоsmile.gif).

Глава 9. «Просьбы и подачки»

Колокольная площадь притаилась среди однообразных трехэтажных домов, в которых жили в основном представители низших Гильдий, да еще иногда ученики Вершителей снимали здесь свое первое, самостоятельное жилье поблизости от Ратуши. Тихое, надежно защищенное от ветра пространство, выглядело точно так же, как и всегда, и тень от высокого здания в центре все увеличивалась по мере того, как в Лакримаре разгорался новый день. Ратуша, сравнительное новое здание, выглядело очень древним, хотя построено было от силы несколько десятков лет назад. В нем было пять этажей, не считая самой примечательной части – высокой колокольни, чей звон каждое утро возвещал о начале трудового дня. На первых двух этажах располагались столовая и учебные классы, третий был отведен под приемные и залу заседаний, а на четвертом находился кабинет Сайласа – Главы Гильдии.
Утреннее солнце только подчеркивало красный цвет стен Ратуши, заставляя ее буквально полыхать, и лишь выкрашенная в белый колокольня оставалась в тени, окруженная ярким ореолом. О том, что располагалось прежде на Колокольной площади, еще помнили старожилы Лакримара, но редко делились с молодым поколением – легенды, одна другой причудливее, как-то не располагали к откровениям. Прошлое постепенно умирало, потому что помнить о нем в будущем было некому.
От Колокольной площади в три стороны тянулись неширокие улочки, вливавшиеся в центральные магистрали города. Но в это утро на них, вопреки обыкновению, было очень людно – жители стекались к площади небольшими группками, в основном состоящими из соседей или близко общающихся семей. Большая часть была в одинаковых рабочих одеждах и плащах с гербом своей гильдии – колосом на коричневом поле – но некоторые шли в домашнем наряде, тем самым демонстрируя свое пренебрежение к условностям и правилам приличия.
Площадь постепенно заполнялась народом, а растерянные молодые Вершители пробирались в Ратушу, прижимаясь к стенам окружавших Колокольную домов – не зная истинных причин подобного столпотворения, они опасались сами не зная чего и поступали в соответствии с предостережениями интуиции. В самой Ратуше все шло своим чередом, разве что магистры, встречаясь в коридорах, обменивались встревоженными взглядами и безмолвно возводили глаза к потолку. Они как никто понимали, насколько важной может оказаться беседа, которая проходила на верхнем этаже в кабинете Главы Гильдии.
Сайлас не любил яркого света, поэтому окна в его комнатах всегда закрывали полупрозрачные занавеси темных оттенков. Вершитель сидел в своем любимом, темно-вишневом кресле у незажженного камина, и медленно, не торопясь, раскуривал трубку. На низеньком столике перед ним сгрудились пустые тарелки, миска из-под супа и бокалы – слугам было запрещено начинать уборку до того, как будет подан знак. Больше всего Сайлас ненавидел, когда его мысли перебивал посторонний шум.
На вид Главе Вершителей было глубоко за пятьдесят – пепельного цвета волосы мягкой волной ниспадали на плечи, открывая высокий, узкий лоб без единой морщины, на лице выделялся «орлиный» с горбинкой нос и глубоко посаженные глаза-хамелеоны. Сайлас не обладал ни могуществом Клер, ни жадностью Хапуна, ни доблестью Аваллаха, ни харизмой Симона-Помела, ни силой Халила, но, тем не менее, не было в Лакримаре ни одного человека, кто бы рискнул оспорить вынесенное им решение. Именно поэтому его собеседник с таким волнением ожидал окончания ритуала.
В свою очередь Сайлас не спешил высказывать мнение. И вовсе не потому, что поставленная проблема была слишком трудной, а потому что ожидал появления новых событий и участников, способных оказать самое кардинальное воздействие на ситуацию в целом.
­- Руби, вы хотите услышать краткий ответ или мои мысли в целом?
Вообще-то Вершитель уже много раз запрещал себе пользоваться подобным приемом в отношении Пахарей. Ответы вопросом на вопрос ставили трудяг в неловкое положение – они чувствовали, что их затягивают в умствования и теории, в то время как сами желали услышать нечто вполне определенное. Поэтому обычно Сайлас не позволял подобных действий ни себе, ни магистрам, ни ученикам. Но сейчас он был бессилен упростить что-либо.
­- Я хочу услышать все, что вы сочтете нужным сказать мне, любезный Сайлас.
«Да, это вполне в духе старины Руби, – мелькнуло в голове у Вершителя. - Он как всегда развязывает мне руки с тихой улыбкой обреченного на муку».
Глава Пахарей никогда не изменял своей привычке одеваться – вот уже с лишком тридцать лет Сайлас всегда видел его в одинаковых широких полотняных штанах с кожаными заплатами, короткой белой рубашке со шнуровкой на груди, жилете и коричневом плаще с эмблемой Гильдии. Руби стал Главой словно вопреки всем законам судьбы – в детстве он был слабым, часто болел и родители всерьез опасались, что из мальчика не будет толку. В пятнадцать, перед самым вступлением в Гильдию, Руби едва спасся после встречи с бешеным оборотнем – неизвестно, как ему удалось проткнуть горло волка толстой сучковатой палкой, от чего противник истек кровью, но сам молодой Пахарь, пролежав пять дней в горячке, проснулся как никогда окрепшим и сильным. Его нельзя было не заметить – молодого, неулыбчивого мужчину, с легкостью поднимавшего телегу тонкими, жилистыми руками. Он стал Главой Гильдии еще до того, как разменял четвертый десяток.
­- Тогда я прошу вас быть мужественным, - Сайлас отложил трубку. – Вы предлагаете уничтожить оборотней? Вырезать поголовно? Не перебивайте, я мог сказать – перетравить или передушить – суть от этого не меняется. И об этом вы собираетесь говорить перед людьми, которых клялись защищать, верно? Я не могу поддержать вас, мой друг, не в этот раз. Разрешения на подобную резню в нашем городе никто не даст. Даже….даже если предположить, что Клер, а за ней и Хапун спят и видят, как бы уничтожить волчат, подобные методы не в их вкусе. Для Хапуна это и вовсе невыгодно – хоть он и ненавидит Сигмура всей душой, от оборотней, которые гоняют чужаков из Подземелья, ему больше пользы чем вреда.
­- Значит вся эта затея, - Руби кивнул в сторону окна, - не имеет смысла?
­- Ну почему же? – удивился Сайлас. – Имеет и еще какой. Если честно, не так важно, что именно ты будешь говорить – имеет значение сам факт собрания всей Гильдии. Отмахнуться от ваших жалоб будет непросто.
­- Отводишь нам роль палки в пчелином улье?
­- Скорее грома перед бурей, - без улыбки ответил Вершитель. – Думаю, тебе пора. Не желаю успеха, мой друг, но будь осторожен. Лакримар больше не безопасен ни для кого из нас.
* * *
Она въехала в город через западные ворота и пару раз крепко выругалась – конь явно не радовался окончанию путешествия и был не прочь проделать еще одно – в обратном направлении. Пару раз хлестнув по крупу животного хлыстом, женщина поняла, что скорее измучает его до полусмерти, чем добьется результата, поэтому спешилась у ближайшего трактира, и, представившись, поручила лошадь заботам хозяина. Свежий ветер – предвестник ранней зимы – слегка растрепал белокурые волосы Охотницы и вызвал легкий румянец на щеках. Завернувшись в плащ, женщина отправилась в сторону Ратуши.
Когда Шэму вернулся с последнего Совета Гильдий, Бланш, слушая его рассказ, оставалось только стискивать кулаки в бессильной злобе. Охотница дала бы много – ой, как много – за то, чтобы тогда оказаться на его месте. Ее бы не остановили жалкие умствования Помела – один….нет, три удара кинжалом, и мир навсегда был бы избавлен от трех из четырех ее злейших врагов: крылатой выскочки Алисы, братца Тени Моргана и предателя Малиса. Чьей смерти она жаждала больше, женщина вряд ли знала сама.
Нынешняя поездка в Лакримар была целиком и полностью ее личной инициативой. Слизняк Шему, конечно же, предпочел бы укрыться в лесу, боясь высунуть даже кончик носа, и с равным страхом ожидая как мести Магдалины, так и просьб о поддержке со стороны Клер. Но Бланш не боялась ни проститутки-вампирши, ни ее клыков, а с главой магов у нее давно уже установилось прочное взаимопонимание. Поэтому не без труда преодолев козни Михая, Охотница сумела получить разрешение на поездку.
Свернув на улицу Темных Обетов, женщина гадала, что именно она обнаружит на Колокольной площади. К Пахарям Бланш не испытывала ни малейшего сочувствия, да и охотники были последними, кому следовало опасаться оборотней – под надежной защитой Девственного леса и острых стрел, их не могло коснуться ничье восстание. Но Охотницу не покидало ощущение, что все происходящее – всего лишь одна из партий, разыгрываемых невидимой рукой, и меньше всего желала быть простой пешкой.
Инстинкт не подвел – Бланш почувствовала его, когда до угла оставалось еще с десяток шагов, и прислушалась. С другой стороны дома некто тоже застыл, так что она не ощущала даже его дыхания. Женщина быстро просчитала возможные варианты – затевать драку на одной из центральных улиц неизвестный не рискнул бы, а значит можно позволить раскрыть себя, и заодно выяснить личность противника. Бланш отошла от стены и в один прыжок оказалась на перекрестке.
С обманчивой небрежностью он лениво сделал шаг в ее сторону и скрестил руки на груди. Бланш при всей ее уверенности в себе не могла не почувствовать тень страха, ощущая как ее пристально изучают два волчьих глаза, скрытые под капюшоном.
­- Спешишь к Ратуше, красавица? – нарочитая грубость тона подсказала женщине ответ.
­- А тебе ночных утех мало? Решил продолжить с утра?
Мужчина зааплодировал. Искренне, но ни на секунду не ослабляя внимания.
­- Хитра! Ох, хитра, лиса! Впрочем, если ты жаждешь новых ощущений, я подумаю над этим вариантом. А сейчас извини, дел по горло.
­- Да ну? – Бланш разозлили его намеки, но Охотница не позволила гневу вырваться наружу. – Роешь могилки для своих сопляков? Они им скоро понадобятся.
­- Если понадобится, - жестко отчеканил Сигмур, неожиданно хватая ее за рукав и уводя в сторону, - я вырою могилку для тебя, подстилка Шэму, и поверь – ничто не сможет остановить меня. Иди куда собиралась, иди и не оглядывайся, лисица – пока ты еще цела. Марсий распорядился не трогать Охотников, потому что каждый оборотень помнит, что сделали для нас Михай и Морган. Но из каждого правила бывают исключения. Поберегись стать этим самым исключением, лисица Бланш. Я предупредил тебя.
С этими словами он шагнул к ближайшему дому, ловко подтянулся на свисавшей с окна веревке и исчез внутри. Бланш стояла в переулке и дрожала – этот мужчина, которого она видела второй раз в жизни, вызывал у нее отвращение, страх, злость и что-то еще, что она никогда не позволила бы себе назвать влечением. Женщина плотнее закуталась в плащ, все еще ощущая ноющую боль в руке в том месте, которого касались его стальные пальцы. Кожа горела, и завтра ее плечо должно было украситься выразительным синяком, но Охотнице было все равно. Сбросив с себя наваждение, она поспешила дальше.
Издали Колокольная площадь напоминала древнее чудовище, пробужденное неосторожным словом и теперь силившееся выбраться за пределы самого себя. Гигантский живой организм, состоящий из нескольких сотен человек, находился в постоянном движении, а голоса, сливаясь, превращались в монотонный гул, в котором нельзя было различить ни слова. Больше всего народа толпилось у входа в Ратушу, где на импровизированном помосте, наспех сколоченном из досок, стоял Руби. Бланш поморщилась – лидерские качества Главы Пахарей вызывали в ней невольное уважении, но узколобая упертость членов Гильдии – ничего, кроме презрения.
Когда Бланш сумела протиснуться на пару десятков метров вглубь толпы, речь Руби уже подходила к концу. Охотнице, впрочем, не требовалось слышать ее всю, чтобы понять основную мысль – заключительные слова Пахаря, в которые он вложил всю силу своих эмоций, стали настоящей квинтэссенцией всего собрания.
­- Друзья! – Руби вскинул вверх руку, сжатую в кулак. – Мы ждали слишком долго! Мы позволили запугать себя, сумели убедить самих себя замолчать. Но хватит! Хватит издевательств, долой трусость и пресмыкательство! Сегодня, здесь и сейчас, я требую для оборотней смерти! Смерть убийцам! Смерть!
­- Смерть!! – с жутким ревом подхватила толпа его слова. – Смерть!
Бланш нахмурилась. Бунт земледельцев был бы очень нежелательным дополнением к восстанию красноглазых. Удивляло и отсутствие Сайласа, под носом которого все происходило. Женщина мысленно вернулась к недавней встрече с Сигмуром и презрительно скривила губы – у него было слишком много общего с Михаем, те самые качества, которых так не хватало Шэму: отвага, дерзость, личный нерушимый кодекс чести и конечно же мужественность. Мысли о Михае сами собой вернули Охотницу к ее самому большому поражению – Малису.
Впервые увидев высокого, худощавого юношу с темными проницательными глазами в Молитвенном зале монастыря Духа, женщина сделала ставку на него и знала, абсолютно точно знала, что не ошиблась. Он подходил идеально для всех ее замыслов – в меру честолюбивый, в меру гордый, она пыталась развить в нем тщеславие и спесь, но не предусмотрела лишь одного. Алиса! Крылатую Бланш ненавидела не только как возмутительницу порядка в городе, но и в первую очередь – как удачливую соперницу. Только после бегства девушки, Охотница осознала, насколько важной была для нее власть над сердцем ученика – власть, которой она никогда не имела.
Речь Главы закончилась, но никто и не думал расходиться. Подозрения Бланш о том, что все это было лишь прелюдией, обратились в уверенность. Руби, а вместе с ним и все Пахари, явно ожидали кого-то, и кого именно Охотница поняла еще раньше, чем совсем близко прозвучал приглушенный мужской голос.
­- Как они могли скрыться? Это точно не твоя работа, Клер?
­- Сказала же – не знаю, Хапун… - раздраженный тон главы Магов говорил сам за себя. – И мне все это не нравится, клянусь. Начинаю жалеть, что позволила тогда убедить меня в целесообразности их «бегства». Без контроля это может привести к краху всего замысла.
­- Не паникуй, красавица, - торговец казался настроенным благодушно, но Бланш уловила нотки напряжения в его голосе. – Кроме Аллеи Шумящей Листвы им некуда идти.
­- А если это снова Сигмур? Если он укрыл их в Подземелье?
­- Вряд ли, - Охотница чуть приподняла капюшон и склонила голову в коротком поклоне. – Мое почтение Главам. Этого отступника я сегодня встретила совсем недалеко отсюда. Он казался озабоченным.
­- Еще бы! Он уже знает, что доигрывает последние ходы в этой партии. Моей партии!
Бланш внимательно посмотрела на волшебницу. Клер как всегда выглядела великолепно, но при желании можно было заметить, чего ей это стоило. Разобраться в клубке эмоций, сжигавшем колдунью изнутри, Бланш не смогла, но одно угадала безошибочно – Клер боялась, и ее слова о партии были лишь жестом отчаяния и самовнушением. Хапун же являл собой полную противоположность спутнице. Он выглядел довольным и благодушно улыбнулся Охотнице.
­- Мы ожидали твоего приезда. Теперь будет проще.
­- Не будет. Если они посмели напасть на мага Звездной Башни..
­- Но ведь твой олух сумел спастись, - Хапун хмыкнул. – Главное сейчас – приструнить шельмеца Руби и его курятник. Сайлас поступил умно, что не вышел.
­- Сайлас вообще умен, - поморщилась Клер. – Но его молчание может не значить ничего, а может и очень много. Я сейчас не собираюсь обсуждать его мозги – нужно побыстрее закончить с этим. Идем!
Три человека медленно прокладывали себе дорогу к помосту. Первым шел Хапун, перед массивной фигурой которого расступались все, женщины шли сразу следом, а за их спинами людское море немедленно смыкалось еще плотнее. Руби заметил их приближение издалека и вздохнул. Глава Пахарей не ждал от этой встречи ничего хорошего и жалел об отсутствии Сайласа.
Главы присоединились к нему без особых затруднений, хотя помост оказался довольно высок. Бланш просто подтянулась на тонких сильных руках, Хапун влез грузно, но без посторонней помощи, а Клер просто в мгновение ока перенеслась наверх и оказалась по левую руку от Пахаря.
Отдышавшись, Торговец повернулся к толпе и расплылся в елейной улыбке.
­- Дорогие мои, это действительно невероятно огорчительно. Я никогда не стеснялся признавать чужую правоту, - Бланш едва сдержалась, чтобы не прыснуть от такой вдохновенной лжи, - и сейчас я говорю, что вы правы. Мы были слишком добры к этим щенкам – и вот он, печальный результат нашего добросердечия и снисходительности. Непростительная легкомысленность…
Бланш мысленно аплодировала толстяку. Делая вид, что приносит извинения, Хапун превратил публичное покаяние в фарс, не сказав ни слова правды и ничего не пообещав. Однако Охотница знала, что Руби так легко не проведешь.
­- Ваше сочувствие дорого нам, - улучил возможность вклиниться между причитаниями Хапуна Пахарь. – Однако не время разводить руками – необходимо действовать. Работа Воинов не кажется мне эффективной – что могут предложить горожанам Маги?
Это был вызов и вызов грубый. Клер с шумом втянула воздух ноздрями, сдерживаясь, чтобы не поразить обидчика на месте.
­- Руби, осмелюсь напомнить: Звездная Башня – не таверна, чтобы вам могли предложить десять сортов браги на выбор, - поймав предостерегающий взгляд Хапуна волшебница смягчила тон. – Все маги Лакримара сейчас бьются над этой проблемой. Оборотни устойчивее к заклинаниям, чем вампиры, потому что они ближе к животному миру. Найти решение не так просто – ведь наша магия мирная и отнюдь не призвана способствовать чьему-то уничтожению.
Эта ложь развеселила Бланш еще больше патетических сетований Хапуна. Она начала понимать замысел двух Глав – заморочить Пахарям головы, чтобы не мешались под ногами, и продолжать равнодушно наблюдать за ужасами на улицах, чтобы в нужный момент одним ударом расправиться со всеми врагами.
Речь Клер обещала быть не менее длинной, чем сокрушения Хапуна. На Колокольную площадь ложились предвечерние тени, расчерчивая собравшуюся толпу светло-серыми полосами. Увлеченно внимавшая белокурой колдунье с изумрудными глазами человеческая масса не обращала никакого внимания на то и дело мелькавшие на крышах близлежащих домов маленькие фигурки в темных плащах. Небо медленно закрывали облака, однако дождя ничто не предвещало. Обычного дождя, по крайней мере.
Клер замолчала. Легкие чары должны были рассеяться через пару часов, но это уже не имело никакого значения. Бойни и отрядов идиотов-Пахарей, рыскающих по городу, не будет. Никто не встанет на ее пути…
Дождь грянул внезапно. Они летели отовсюду, паря в воздухе и мягко опускаясь на головы, плечи и даже в протянутые руки. Некоторые царапали лицо, если их пытались смахнуть. Люди кричали, напрочь позабыв о растерянно топтавшихся на помосте Главах. А дождь из свежесорванных веток лобоса все продолжал идти…

Сообщение отредактировал Клер - 22-10-2007, 12:10


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Танцующий с Тенями >>>
post #59, отправлено 23-10-2007, 16:47


социофоб обыкновенный
*******

Сообщений: 2657
Пол:мужской

уровень мизантропии в крови: 10177
Замечаний: 2

Цитата
От Колокольной площади в три стороны тянулись неширокие улочки, вливавшиеся в центральные магистрали города.

Слово магистраль как-то не вяжется с тематикой.))) А улочки лучше сделать узкими. wink.gif))

И еще одно - свежесорванные ветки лобоса... вот не знаю.)))

Эх... почему главы такие котроткие?! Нет, нет - это ни в коем случае не упрек, а вовсе даже наоборот.))) Я вот думаю сделать на сайте библиотеку и, знаешь, я была бы очень признательна. если бы ты хотя бы подумала над тем, чтобы поселить туда свою Алису.)

Спасибо тебе, милая! Свети и дальше.))



--------------------
Тревожно не только отсутствие мысли, но и во многих случаях её наличие. ©
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #60, отправлено 13-11-2007, 23:04


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Это продолжение) А точнее - некий рубеж.

Глава десятая.
Подруги

Она сидела на широком подоконнике, поджав колени, и слушала дождь. Первый дождь после засушливого, наполненного болью и разбитыми надеждами лета. Старое льняное платье, найденное в одном из старых сундуков в дальней комнате, было ей слишком велико, зато позволяло укрыть ноги целиком, подоткнув подол под пятки. Большие тяжелые капли падали на узенький карниз прямо под окном, отскакивали от него и пропадали в сплошной стене льющейся с неба воды. Девушка знала, что прежде чем попасть в поле ее зрения, они долго скользили по кованой ограде балкона, обволакивали тончайшей работы металл, заставляя его плакать, и только после этого, насытившись печалью, падали вниз. Наблюдая за судьбой мириада капель, Алиса думала, что они живут вечно, но не устают от этого, потому что слишком малую часть времени проводят сами по себе, при ближайшем удобном случае сливаясь в нечто целое, большое и сильное. Вечное непостоянство – единственное, что способно развеять скуку этого мира.
Она скучала по Арагилу. Невозможность покинуть город не была так уж тягостна – постепенно крылатая привыкла к состоянию тревоги, в котором постоянно находился их маленький отряд, и переживала лишь за тех, кто вольно или невольно подвергал себя риску, помогая им. Перед ней возникло доброе, сосредоточенное лицо Верховного Лекаря – Ламмир лично предупредил их о приходе Воинов и, положив руку на плечо Клепа, тепло попрощался с этими, в сущности, совсем незнакомыми ему людьми, ради которых рисковал очень многим, включая собственную жизнь.
­- Наследница Лазариса не должна достаться этим дуболомам, - пробормотал он, спешно выпроваживая их через потайной ход.
Алиса покачала головой – все шло слишком не так. Требовалось искать выход, что-то делать, но не было сил. Того внутреннего огня, который бы поддерживал внутри веру в благополучный исход даже самого безнадежного предприятия. Но что могло послужить огнивом для собственной души, девушка не знала.
За стеной, в двух небольших комнатах, спали измученные друзья. Малис, ни на шаг не отходивший от еще неокрепшего Моргана, Гвендаль и Соня. Соня…что-то в вампирше пугало крылатую. Она изменилась, точнее, изменения происходили прямо сейчас, у Алисы на глазах, и девушка боялась предугадать, чем они закончатся и когда. Она бессознательно гнала прочь мысли о многочисленных врагах. Даже в момент открытого столкновения Глава Магов не была способна испугать девушку, но теперь на ее стороне была сама Тьма, и Алиса невольно содрогалась от ужаса, вспоминая Посланца и его смертоносный удар. Она мечтала забыть, никогда больше не чувствовать этой страшной внутренней боли, намного превышавшей физическую, но не могла. И мучительные приступы снова и снова заставляли ее с грустью оглядываться на полуприкрытую дверь, за которой спали друзья.
Новости, которые накануне вечером рассказал зашедший ненадолго Аваллах, тоже не утешали. Разъяренная публичным издевательством Клер, несмотря на увещевания Хапуна, объявила награду за голову любого оборотня, тем самым открыв настоящую охоту. От ее слов стало неловко даже Руби, который был судя по всему уже не рад успеху своего же дела. Дополнительную тревогу вызвал и рассказ о приезде Бланш – Малис обменялся тревожным взглядом с Морганом, но вслух ничего не сказал. Но больше всего Алису испугало лицо Сони – вампирша, сжав кулаки, смотрела прямо перед собой с такой непримиримой яростью, что ни у кого не нашлось слов, чтобы успокоить ее. Проснувшись в середине ночи, крылатая видела размытый, темнеющий в лунном свете силуэт сидевшего на балконе Гвендаля. Против воли, все они с самого начала были ввязаны в эту войну – и каждый воевал в одиночку.
Алиса не стала поворачивать голову на легкий шорох ее шагов – подождала, пока подруга заберется напротив нее на подоконник, и только тогда подняла на вампиршу глаза. В первую очередь девушка обратила внимание на то, что Соня, вопреки испытаниям и проблемам, а, может быть, как раз благодаря им, удивительно похорошела. Густые рыжие волосы, всегда заплетенные в косу, сейчас струились по плечам девушки, оттеняя белизну кожи. Черты лица немного заострились, глаза уже не отливали прежней, хорошо памятной Алисе бесшабашностью. Без яркой косметики вампирша уже не походила ни на Воина, ни на роковую красотку, а была самой собой – прекрасной, печальной Соней, ее самой лучшей подругой.
­- Алис, ты совсем перестала спать.
Впрочем, заботливость ее меньше не стала.
­- Я иногда дремлю сидя, Сонечка, - крылатая смущенно развела руками. – Чтобы спать, мне нужно найти покой.
­- Ну да, как же! – фыркнула вампирша. – Даже в самые беспокойные моменты сна ты не теряла. Что случилось?
Алиса неожиданно для себя горько хмыкнула. Соня, никогда прежде не слышавшая от подруги ничего подобного, распахнула в изумлении глаза.
­- Сама знаешь, что случилось. Все в этом мире катится куда-то под уклон, а мне кажется, что это я должна всех спасать. Да и я хочу спасти! Честное слово, хочу, Сонечка! Но у меня нет сил… нет сил внутри. Там только боль. Только тени и никакой надежды.
Вампирша не сводила с девушки тяжелого пристального взгляда.
­- Это вовсе не ты должна что-то делать, - наконец, произнесла она.
­- Ты должна понять и его…
­- Я ничего не должна и я не могу ничего понимать. Когда каждая минута промедления стоит человеческих жизней! Ты понимаешь, Алиска?! Каждая минута, в которую я или ты вытираем ему сопли, кто-то умирает! Я не могу так!
Соня отвернулась и с яростью посмотрела на усилившийся дождь. Алиса чувствовала всю силу негодования девушки-Воина, но прекрасно знала слабое место ее планов.
­- Если Гвендаль не хочет воевать, ты не сможешь его заставить. То есть можешь, конечно, но не бывает борьбы за правое дело против воли.
­- Сигмур может командовать вместо него.
­- Да, но Гвендаль не уверен, что сможет поступить так. Сигмур – опытный диверсант, а не дипломат и спаситель. Его действия могут только ухудшить все.
­- Но это будет хотя бы что-то…как можно сидеть и просто смотреть?! И ты…ты могла бы помочь мне убедить его. Почему ты молчишь, Алиса?
Алиса с тоской посмотрела в окошко – она избегала встречаться с Соней взглядом, чего вампирша не могла не заметить.
­- Это все кажется мне бессмысленным. Я не вижу своего будущего, Сонечка. Сидеть здесь, прятаться, менять убежища?
­- Надо воспользоваться этим восстанием, чтобы окончательно победить Клер!
­- А сколько человек погибнет, пока мы достигнем этого?
­- Они умрут как подобает настоящим воинам.
­- Этого для меня недостаточно.
­- Алиса, ты напоминаешь мне Гвендаля – та же боязнь принять на себя ответственность, та же нерешительность, да что с вами?? Нам уже не надо идти на край света, но цель осталась той же! Мы делали и будем это делать во имя….
­- Во имя чего? – девушка грустно покачала головой. – Собственных амбиций? Желаний? Из-за моих разногласий с Клер? Это все так мелочно…
­- О, нет! Все гораздо более тонко, чем ты представляешь на словах, - глаза вампирши блеснули, она подошла к окну и скрестила руки на груди. – Ты…вы оба таскаете каштаны из огня чужими руками. Думаете, Марсий и его оборвыши сами сделают всю грязную работу, чтобы вам было спокойно и тепло. Чтобы вы могли продолжать наслаждаться жизнью, в то время как эти мальчишки уже никогда не оправятся от этого восстания. Те из них, которые выживут, естественно.
Алиса в ужасе подняла лицо. Соня смотрела не прямо на нее, а чуть в бок – так, что отблеск ее горящих глаз все равно достигал своей цели. Крылатая прикрыла ладонью рот, словно не веря, что слышит такое от своей подруги.
­- Удивлена? Но ты сама позволила мне сделать такой вывод. Ты говорила о личных амбициях? Так что же здесь, как не они? Но только зачем же марать руки? Зачем мазаться в крови, когда это может делать за тебя кто-то другой? Правда? Очень удобная позиция, просто чудесная. Вот только как бы вам не промахнуться – ведь теперь, когда само Зло на стороне Клер, ваш план может и не сработать. Оборотней сметут как ненужный мусор, и тогда даже аллея Шумящей Листвы перестанет быть надежным укрытием! На что ты надеешься? Кто спасет тебя, когда за тобой придет Тьма? Паладин? Он, конечно, запал на тебя, слепому ясно, но ведь ему и свою шкуру поберечь надо….
­- Прекрати! – закричала Алиса, спрыгивая с подоконника и становясь напротив воительницы. – Это неправда…зачем ты говоришь мне все это?
­- Как неправда? – голос девушки стал вкрадчивым, почти елейным. – Разве твое бездействие не говорит само за себя?
­- Соня…. – крылатая закрыла лицо руками и разрыдалась. – Соня…как ты…как ты могла? Как ты могла подумать, будто я жду что кто-то умрет ради меня? Ради моего будущего? Нет, Сонечка, они не за меня идут умирать. Они идут умирать за свою свободу, и эта борьба священна, слышишь? Но ты права – сидеть дальше не имеет смысла, надо бороться тоже. Надо помогать всем, чем мы только сможем. Ради Лакримара. Того Лакримара, который был когда-то, во времена Безликих и такого, каким он может стать, если мы поможем ему. Я не могу говорить за Гвендаля или еще за кого-то – но я с тобой. Вся сила, что у меня есть – можешь на нее рассчитывать. Я сегодня же возьмусь за занятия…
­- Алиска…
Вампирша, не в силах сдерживать чувства, крепко стиснула Алису в объятиях, и девушка ощутила на своей щеке теплую каплю.
­- Прости, подружка, я хотела лишь растормошить тебя. Не могла больше смотреть, как ты сидишь тут и сохнешь, глядя на дождь. Ни Клер, ни Хапун, ни сам мрак не смогут помешать нам, я в это верю. Но для начала придется постараться, верно?
Девушки еще некоторое время сидели молча, не разнимая объятий.
­- Представь на секунду, что вся эта заварушка закончилась, - Соня выдержала паузу и наморщила нос, - и при этом мы еще живы…
­- Неужели? - весело рассмеялась Алиса.
­- Не перебивай старших, Алиска! Итак, оно закончилось как-то там и мы живы. Чем бы ты хотела заняться?
­- Сразу после? Поспать, - все еще смеялась девушка.
­- Ууу, хватит ерничать, - с притворной строгостью погрозила ей пальцем вампирша, но сама при этом улыбалась. – Колись давай.
­- Чего бы я хотела? Соня, ты любишь задавать такие непростые вопросы, - крылатая посерьезнела. – Я бы хотела учиться. По-настоящему учиться магии, узнать все о ветре, воде, земле и земле, научиться помогать людям и обладать настоящим знанием. Мне бы хотелось научиться подниматься вместе с Арагилом высоко-высоко под самые облака, чтобы чувствовать дыхание этого мира. Хотела бы побывать в Ивейлсдейле, Нарбонне, навестить Кьёну и короля Арлеодеса, Олвен и Элис….ох, как много чего я бы хотела. Но Сонечка..
­- Погоди-погоди, - вампирша явно не удовлетворилась ее ответом. – А Малис?
­- Малис? – переспросила девушка с легким оттенком грусти в голосе.
­- Да, наш молодой охотник. Какое место ты уделяешь ему в своих мечтах?
­- Мне….мне не хочется, чтобы ты неправильно поняла меня. Но я…я не знаю, что будет дальше, и поэтому не мечтаю за него. Не знаю, как он видит свое будущее, останется ли здесь или нет, чем займется. Возможно…возможно он захочет остаться с Морганом. Я не могу решать…
­- Все твои слова сводят к одному – ты вообще не знаешь, хочешь ли быть с ним вместе. Так?
­- Я этого не го…
­- Да, но я услышала, что ты на самом деле хотела сказать. Алис, тут я тебе не советчик, но помни – иногда самый простой способ все выяснить – спросить.
­- Да…
­- Ну вот и замечательно, - Соня улыбнулась. – Впрочем, мне Малис нравится. Тем, что больше делает, чем говорит. Ты куда?
­- Сейчас, - Алиса соскользнула на пол, выбежала в соседнюю комнату и через пару минут вернулась в своих привычных штанах и длинной тунике, с наброшенным на одно плечо плащом. – Знаешь, Соня, ты была права – я чувствую себя лучше. Но все равно страшно…я ведь не смогу ничего, если снова встречусь с Ним. И никто, никто во всем Лакримаре не может научить меня, что делать.
Шум за окном становился все тише – дождь заканчивался, устало выжимая последние капли из высохших, грязно-серых туч. Светлее в комнате не стало – серые сумерки, так и не развеявшиеся с самого утра, тонким бесплотным покрывалом лежали на креслах, запыленных сундуках в дальних углах, покосившемся из-за надломленной ножки ромбовидном столе и даже зеркало, казалось, потемнело и перестало отражать что-либо. Дома повелителей драконов были непривычно просторными для Лакримара, где жители старались оставить больше места под мастерские, чем под жилые комнаты. Здесь же в каждом помещении, в каждом коридоре явственно ощущалась свобода. Летящие анфилады, скрытые внутри основного периметра, широкие дверные проемы, арки, встретившиеся им даже на чердаке – повелители не стесняли себя в движении и не любили четких границ. Стены и потолок почти везде были окрашены в разноцветные пятна, словно выписанные шаловливой рукой ребенка, но в эти причудливо-бесформенные капли краски были включены многочисленные магические символы и письмена Безликих. Проходя из одной половины здания в другую со свечой в руке, Алисе казалось, что даже пляшущие на стенах тени оживают при звуке ее шагов и что-то шепчут на неизвестном ей языке. Несмотря на то, что хозяева их давно умерли, дома по аллее Шумящей Листвы продолжали жить….и ждать.
Взлохматив волосы крылатой, Соня с наслаждением потянулась.
­- Надо бы впустить сюда немного свежего воздуха, - сказала она и одним движением распахнула тяжелую оконную раму.
Ворвавшийся в комнату ветер поднял полупрозрачные шторы и закружил их в диковинном танце. Девушки невольно отошли – настолько сильными были порывы стихии. Внезапно что-то темное закрыло собой остатки дневного света, Алиса вскрикнула, но в следующую секунду все вернулось на свои места. Инстинктивно повернувшись, девушка заметила, что теперь они не одни – к ним пожаловал гость.
Усевшаяся на спинку одного из кресел взъерошенная черная птица, чересчур большая для ворона, не сводила с них напряженного взгляда глаз-бусинок, словно просчитывая что-то. По комнате распространялся незнакомый удушливый запах, одновременно манящий и вызывавший тошноту. Птица расправила крылья, пригладив клювом перья, и издала хриплый гортанный крик. На глазах изумленных девушек ее контуры стали расплываться, все увеличиваясь, пока они не увидели перед собой фигуру в темной накидке и широкополой шляпе, свободно расположившуюся в кресле. Незнакомец приподнял голову, и тогда девушки смогли разглядеть его лицо.
Глубокие морщины не старили его, но придавали некоторую тяжеловесность взгляду и изгибу мясистых губ. Редкие седые волосы торчали в разные стороны, руки с длинными, высохшими пальцами были небрежно сложены на груди.
­- Садитесь, любезные мои. Садитесь, - он дождался пока Соня и Алиса, не сводившие с него настороженно-потрясенных взглядов, усядутся и кивнул. – Я хочу рассказать вам одну легенду.
Его негромкий хрипловатый голос заполнил собой все помещение; остальной мир остался где-то невероятно далеко, отгороженный невидимой и непроницаемой ширмой от их маленького круга.
­- Констанс родилась в результате очень странного союза. Одна из чаровниц Ивейлсдейла во время Чудо-ярмарки так сильно впечатлилась выступлением повелителей драконов….да, в то время это было едва не самым удивительным зрелищем всего праздника…так вот, их невероятные трюки так запали ей в душу, что она приложила все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы заполучить одного из повелителей в свои объятия. Надо сказать, повелители никогда не были многочисленны еще и потому, что редко дарили любовь кому-либо кроме неба, свободы и своих драконов. Местные девушки называли это спесивостью, но по-моему так все было проще – истинное, горячее чувство между двумя людьми возникает не так уж часто, а нечто мелочное и бытовое не могло затмить в сердце повелителей их высокой миссии и чувства долга. Впрочем, я отвлекся. Итак, Констанс родилась в Ивейлсдейле и провела там почти все свое детство. Чаровницы – странные народ, но девчушка родилась настолько красивой, что ее баловали, холили и нежили, пока не обнаружилась одна странность.
­- Странность? – переспросила Алиса.
­- Да, малышка…хотя нет, тогда уже молоденькая девушка оказалась пророчицей. Точнее, ее дар открылся слишком поздно, хотя чародейки следят за этим, но в данном случае все посчитали, что у полукровки нет шансов. Однако она могла видеть. Сейчас это не вызывает сомнений, а тогда в это кто верил, кто нет – да и если честно, по-настоящему обеспокоились только когда она решила вернуться в Лакримар.
­- А почему вдруг? – поинтересовалась Соня.
­- Хороший вопрос. Надо сказать, все ее предсказания не имели никакого отношения к Ивейлсдейлу, или там Нарбонне или еще чему. Только о Лакримаре. Вполне логично, что она хотела быть услышанной именно здесь. Итак, молодая чаровница на самом быстром коне в городе спешит сюда, а в это время…
Он замечательно рассказывал. Делая паузы как раз тогда, когда нужно, чтобы напряжение слушательниц достигало пика.
­- Винд слыл самым нелюдимым из молодых повелителей. У него была мечта – поймать красного дракона…впрочем, если таковые и водились на заре мира, уже пятьсот лет назад о них никто не слышал. Но он был странным парнем – угрюмым, не грубым, нет, но и вежливость иногда может быть убийственной. Из-за этого дракона над ним немного подсмеивались, но в общем уважали – особенно когда он поднимался в воздух на своем Гримле – кстати, потрясающе красивом синем драконе. Даже не синем – перламутровом. Видевшие его эльфы всегда говорили, что Гримл – творение моря и неба, истинное воплощение взлетающей к солнцу волны. Так вот, Винд не очень любил аллею Шумящей Листвы…да и город в целом. Не из-за Лакримара как такового, а из-за обилия людей. Ему было тесно здесь….или наоборот, слишком одиноко. Думаю, что и то, и другое одновременно. Поэтому его частенько можно было застать в роще, через которую пролегает дорога на Ивейлсдейл…ну а дальше, сами догадались уже, что произошло.
Девушки согласно закивали головами, но не смели произнести ни слова, чтобы не перебивать рассказчика.
­- Винд как раз наслаждался теплыми лучами весеннего солнца, когда рядом послышался шум. С высокой, серой в яблоках лошади соскочила стройная, невероятно красивая девушка, и, со всех ног бросившись к нему, начала говорить что-то о Тенях, об опасности, о том, что нужно спасать драконов. Он не столько слушал ее, сколько любовался. Вьющиеся пепельные волосы, нежнейшая кожа, глаза как бездонные озера цвета утренней лазури – это была не девушка – мечта. Мог ли он не полюбить ее?
Рассказчик умолк. Казалось, ему не хочется доводить рассказ до конца – но, опустив голову, он заставил себя продолжать.
­- Пророчества Констанс несколько запоздали. В Лакримаре уже били тревогу – те, кто видел и знал больше простых горожан – среди них глава магов Беатриса и несколько других. Но было поздно….Те, кто воевал на противоположной стороне, слишком хорошо знали нрав повелителей. И били безошибочно. Идите сюда!
Девушки послушно подошли к окну. Он указал им на резной балкон на соседнем доме – весь мокрый, словно тающий от дождя.
­- По легенде, именно на этом балконе стояла Констанс, провожая в бой последнего из синих драконов и его наездника. Именно здесь Винд взял с нее, дочери повелителя и чаровницы, клятву никогда не подниматься в воздух. Здесь он поклялся ей, что повелители драконов никогда не будут истреблены до конца. Здесь они прощались, и не знал мир большей любви, что выпала на их долю, и большей боли в момент разлуки. Когда Винд не вернулся через семь дней, Констанс одела белый плащ, закрыла лицо капюшоном и навсегда ушла с аллеи Шумящей листвы. Ее силуэт, все больше похожий на призрак, видели в разных местах – оборотни утверждают, что она осмеливалась ходить на Кладбище Безликих, лекари – что именно она учила молодого Лазариса, эльфы – что она кончила свои дни на Золотом Побережье. Легенд много, сколько среди них истинно – не знает никто. Однако о Констанс и Винде все еще поют в Ивейлсдейле и верят, что раз каждый из них сдержал свою клятву, однажды Тьма будет повержена. Повержена навсегда.
Алиса повернулась. Незнакомец был немногим выше ее, но у девушки появилось ощущение, что она смотрит куда-то очень высоко.
­- Кто вы? – только и спросила она. – Кто вы такой?
* * *
Он почти забыл это чувство – чувство опасности. Неуверенности, граничащей с боязнью. Он вздрогнул и покачал головой, прогоняя неудобное ощущение. Дождь закончился, и теперь улицы, потемневшие и разбухшие от слишком большого количества воды, казались зыбкими и неустойчивыми. Впрочем, он не особо любил улицы – крыши были более удобны и безопасны. А еще это ощущение возвышения…впрочем, неуверенность не проходила.
Ариман смотрел на памятный ему балкон и не улыбался. Он помнил Белую Фею – так прозвали Констанс те, кто видел чаровницу в последние месяцы ее жизни. Помнил ее исхудавшие руки, невесомые шаги, едва слышимый голос – и горящие, нестерпимо горящие глаза, эти два сгустка расплавленной лазури, пронзавшие насквозь любого, кто оказывался поблизости. Помнил он и того, кто сопровождал ее…
Посланец снова вернулся к соседнему с балконом окну. Не было никакой возможности узнать, что же происходит внутри здания – слишком плотная завеса скрывала помещение от его взгляда. И Ариман постепенно, очень медленно вспоминал того единственного, кому было под силу поставить такой щит. Темный поежился, понимая, что теперь странное, незнакомое прежде чувство постоянной опасности уже не покинет его.

Треть книги написана. Хотелось бы услышать от читателей (буде они еще существуют) какой она показалась вам, ваши впечатления от новых героев, старых...насколько вам было интересно читать ихочется ли продолжения. Не стесняйтесь. Единственное, что может меня смутить или расстроить - ваше молчание.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #61, отправлено 15-11-2007, 10:48


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Прочитала!
В принципе, все как обычно вполне себе чудесно и волшебно)
Нарыла немного сомнительных моментов, но, опять же, это все не криминально:

«попасть в поле ее зрения»
звучит как-то техногенно…

«пока подруга заберется напротив нее на подоконник»
логика понятно, но создается впечатление, что подоконник и находится напротив Алисы. Тут, наверное, лучше сказарь «рядом» или «подле нее»

«В первую очередь девушка обратила внимание на то, что Соня, вопреки испытаниям и проблемам, а, может быть, как раз благодаря им, удивительно похорошела. Густые рыжие волосы, всегда заплетенные в косу, сейчас струились по плечам девушки (это слово тут вообще можно опустить), оттеняя белизну кожи.»

«узнать все о ветре, воде, земле и земле»
Хм…. Земле и земле???

«Стены и потолок почти везде были окрашены в разноцветные пятна»
отчего-то не особо представляю себе это… может, ты имела в виду «в тона»? а если «в пятна», то как минимум «раскрашены». Окрашено – это что-то однородное, одноцветное (если речь об интерьере).

Вот, собственно, и все…
О переломном моменте и значимости главы в целом пока сказать не могу (как, впрочем, уже сообщала). Нужно перечитать все сначала. Как-нибудь займусь))).


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Kyona d'ril Chath >>>
post #62, отправлено 16-11-2007, 13:22


Зверек забавный, упавший с неба...
******

Сообщений: 1163
Откуда: Край непохожих...
Пол:женский

Оживших перьев в крыльях: 5345

Ну, не только существуют, но еще и "буде" читать дальше. Нам тока давай ))

Пара нестыков с подоконником в главной роли:
Цитата
Алиса не стала поворачивать голову на легкий шорох ее шагов – подождала, пока подруга заберется напротив нее на подоконник, и только тогда подняла на вампиршу глаза

Цитата
-О, нет! Все гораздо более тонко, чем ты представляешь на словах, - глаза вампирши блеснули, она подошла к окну и скрестила руки на груди.

Она же вроде на подоконнике сидела ))
Цитата
Вампирша, не в силах сдерживать чувства, крепко стиснула Алису в объятиях, и девушка ощутила на своей щеке теплую каплю.
-Прости, подружка, я хотела лишь растормошить тебя. Не могла больше смотреть, как ты сидишь тут и сохнешь, глядя на дождь. Ни Клер, ни Хапун, ни сам мрак не смогут помешать нам, я в это верю. Но для начала придется постараться, верно?
Девушки еще некоторое время сидели молча, не разнимая объятий.

А тут наоборот - нет упоминания о том, что они садились после того как обнялись.

Еще, если честно, немного странно что Соня решилась открыть окно - насколько я помню, дом заброшенный и это вполне может их выдать
И уж тем более странно то, КАК они встретили "ворона". Даже не попытавшись занять оборону (в смысле - вытащить оружие, встать в боевую стойку, позвать того же Гвендаля)? Это Соня-то?

В целом: как и первая книга - с удовольствием подожду дальнейшего развития событий, бо - интересно; герои? Впечатления противоречивы, но это личное восприятие, посему озвучивать не буду )))
Короче - ты повода-то не дописывать не ищи. Я (как минимум) буду ждать продолжения ))
Мрррр )*


--------------------
~( >^-.-^)>♥

user posted image
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #63, отправлено 17-11-2007, 0:11


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Цитата(Kyona d'ril Chath @ 16-11-2007, 12:22)
И уж тем более странно то, КАК они встретили "ворона". Даже не попытавшись занять оборону (в смысле - вытащить оружие, встать в боевую стойку, позвать того же Гвендаля)? Это Соня-то?
*

Отвечу только на это замечание пока, ибо важно. В этом моменте я пыталась показать действие "харизмы" Ворона )хотя харизма здесь неправильное слово - Ворон не очаровывает и не привлекателен на вид...но в нем чувствуется сила). И именно эта сила, сила его духа и побуждает их слушаться. Заметьте, все собственно говоря знакомство я оставила на следующую главу...поэтому вопрос верный но несколько преждеврененный - ответ на него в следующем посте)


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Kyona d'ril Chath >>>
post #64, отправлено 17-11-2007, 12:21


Зверек забавный, упавший с неба...
******

Сообщений: 1163
Откуда: Край непохожих...
Пол:женский

Оживших перьев в крыльях: 5345

Клер
Понимаешь в чем дело.. как бы ни харизматичен был Ворон, Соня - прирожденный воин, прошедший нехилую закалку. У нее выхватить оружие в случае малейшей угрозы (тем более - Алиска рядом) - это фактически условный рефлекс. Как минимум - загородить собой и хотя бы потянуться к оружию. Такие вещи опережают все остальные чувства обычно. Чем, собственно, жизнь и спасают )))
А вот то, что, потянувшись к оружию, Соня его так и не достала (или убрала, если успела достать) - это уже заслуга харизмы Ворона.

А что касается героев. Ммм.. просто эмоций и впечатлений на самом деле куча, в паре слов не выскажешь. А писать что-то очень объемное и относительно (хотя бы!) связное я сейчас не осилю.
В целом: неудачных и откровенно провальных характеров на мой взгляд нет, все по-своему интересны. Единственное, что может чисто на мой взгляд странновато - это отношение Малиса к Алисе. Как-то он уж очень безразличен что ли.


--------------------
~( >^-.-^)>♥

user posted image
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #65, отправлено 17-11-2007, 16:52


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Цитата(Kyona d'ril Chath @ 17-11-2007, 11:21)
Соня - прирожденный воин, прошедший нехилую закалку. У нее выхватить оружие в случае малейшей угрозы (тем более - Алиска рядом) - это фактически условный рефлекс. Как минимум - загородить собой и хотя бы потянуться к оружию.
*

Ок, на эту тему подумаю - возможно, что ты и права)
Цитата(Kyona d'ril Chath @ 17-11-2007, 11:21)
странновато - это отношение Малиса к Алисе. Как-то он уж очень безразличен что ли.
*

Хорошо, что это заметно) Малису предстоит тоже кое-чему научиться)


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #66, отправлено 3-03-2008, 17:40


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава одиннадцатая.
Пересечение линий - часть первая

Над Лакримаром повис предрассветный туман. Следов ночного дождя оставалось все меньше, стряхивая с себя остатки дремоты, город медленно пробуждался, чтобы принять новый день и вместе с ним чьи-то беды и радости, боль и наслаждение, тоску и надежду. По влажным темным мостовым медленно тащились первые повозки – к рынку торговцы старались успеть до того, как придут кухарки из зажиточных семей. Лошади, отфыркиваясь, мотали головами, без особого желания преодолевая расстояние до центрального рынка – в воздухе витал едва различимый запах голода и страха.
Октавий плотнее надвинул на лицо капюшон, пожал крепкую морщинистую руку собеседника и повернулся, чтобы уйти. Надежда, угасшая было, вспыхнула вновь и приняла очертания изящной, непредсказуемой и бесконечно опасной женщины по имени Магдалена.
* * *
Сегодня даже запах свежей, только вынутой из печи сдобы не радовал его. Рислип уже битый час слонялся по городу, не в силах унять беспокойство, как всегда охватившее его еще ночью, незадолго до рассвета. После столкновения с оборотнями мир уже не мог оставаться прежним – но вместо того, чтобы озлобиться в ответ, молодой маг искал ответы. Искал выходы. И не найдя таковых, метался по городу, не чувствуя себя более свободным и спокойным.
Меньше всего ему хотелось в Башню. С каждым часом, проведенным в лаборатории, Рислипу становилось все более очевидным, насколько бесполезным делом он занят. Не понимая смысла выполняемых им действий, юноша все более погружался в свои думы, почти не замечая ничего из происходившего вокруг.
Переулок Хмельной Браги уводил мага дальше от центра города. Дома становились меньше, приземистее, но вместе с тем как-то добрее и беззаботней. Чаще попадались разрисованные малышней стены, спешащие на рынок женщины поглядывали на юношу с легким удивлением и участием, и даже прохладный ветер, круживший по городу в честь первого дня осени, здесь как-то съеживался и играючи стелился по земле. Сам не зная как, Рислип очутился у дома главы Гильдии Чистолюбов.
Зачем он сюда пришел, маг положительно не понимал. Ноги сами привели его к этому покосившемуся квадратному зданию, со следами синей краски на вычурном фронтоне. Из окон второго этажа спускались изящные гирлянды поздних, темно-розовых цветов – подхваченные у самой земли тонкими нитями, они продолжали свой рост вверх, постепенно превращая всю стену в один сплошной живой покров. Насколько Рислип знал, в холодные месяцы растения защищали заклинания магов Звездной Башни. Подумав о том, что стоять вот так и таращиться довольно неприлично, юноша как раз выбирал в какую сторону отправиться теперь, когда на балкон вышел сам хозяин дома.
- Говорят, что нежданный гость – самый лучший, - Симон потуже затянул пояс своей хламиды и приветливо кивнул молодому магу. – Даже если вы шли не ко мне, может быть, окажете честь и задержитесь?
- О… - Рислип запоздало отвесил вежливый поклон. – С удовольствием…и простите за столь странный визит в неурочный час.
Он поднялся по трем выщербленным ступеням и вошел в распахнутую настежь дверь. Встретившая его дородная женщина в пышной цветастой юбке провела с любопытством таращившегося по сторонам юношу на второй этаж, в рабочую комнату Симона. Помело, удобно устроившийся в плетеном гамаке, приветствовал Рислипа дружелюбной улыбкой и предложил садиться на одну из разбросанных по полу подушек. Маг последовал приглашению не сразу, потому что стоял в буквальном смысле с открытым ртом и рассматривал помещение. С каждой стены на него смотрели бабочки – всех видов и расцветок, большие и маленькие, с мерцающими крыльями, мохнатыми усиками и просто самые невзрачные. Еще некоторое время ушло на то, чтобы понять – бабочки были не живые и не мертвые, а нарисованные. Рислип с размаху уселся на ближайшую подушку, но рта так и не закрыл.
- Потрясающе!! Это….таких великолепных рисунков я никогда не видел!
- Эта комната была первой, - все еще улыбаясь, пояснил Симон. – С тех пор я закончил еще четыре. Элоиза – ее ты встретил внизу – больше всего переживает, что однажды я доберусь до кухни. И доберусь, обещаю тебе!
Угроза прозвучала так добродушно, что и хозяин и гость весело рассмеялись. Потянувшись до отчетливого хруста в суставах, Помело одним движением сел в гамаке и посмотрел на Рислипа.
- Веришь – нет, сам собирался тебя искать, Рислип. Ты обладаешь информацией, которая может оказаться решающей…по крайней мере для меня. Расскажи мне о ней.
- О ней? – непонимающе посмотрел на него чародей. – О ком?
- Прости, привык, что Клер вечно читает мысли при встрече. Я говорю о крылатой девушке…..Алисе.
- Алиса – крылатая девушка?!
Симон не сводил испытующего взгляда с юноши, но Рислип не собирался скрывать своего удивления. Несмотря на то, что с момента их с Алисой путешествия из монастыря Духа в Лакримар прошло чуть больше года, он никогда не забывал свою удивительную знакомую. Вот только о крыльях он не знал ничего и не подумал связать с ней пришедшую в начале лета в город таинственную девушку с драконом, и конечно же слыхом не слыхивал о столкновении в Звездной Башне.
- Мне кажется, вы что-то путаете. Та Алиса, которую я знаю, не может быть крылатой девушкой. Ведь крылатая…она связана с мятежниками и Глава…Глава говорит, что в ней корень многих проблем.
- И, тем не менее, придется мне поверить, - Помело мягко покачал головой. – Крылатая девушка и воспитанница монастыря – одно и то же лицо. Поверь, Рислип – я узнал об этом не за день, а проведя тщательное расследование. Однако многие моменты остаются для меня загадкой и в первую очередь ее суть…кроме тебя, с ней общались только монахи Духа, соученики и Клер. Однако монахи вне досягаемости для меня, соученики…- с ними сложно, да и с кем мог – я уже поговорил, а теперь спрашиваю тебя. Расскажи о ней.
- Так это Алиса… - маг все еще не мог прийти в себя. – Значит, она прошла все испытания…
- О да! И возможно, мы с тобой присутствуем при возмужании сильнейшей волшебницы со времен Беатрисы.
- Алиса…не могу поверить. Симон, она…она чудесная девочка. Добрая, такая застенчивая…и немного смешная. Очень неуверенная в себе. Любознательная и открытая. Как такое может быть, чтобы она была крылатой девушкой?
- В этом как раз ничего странного. Странно то, что мы узнаем об этом такими окольными путями, верно?
Рислип ничего не ответил, но внимательно посмотрел на главу Чистолюбов. Симону, безмятежно откинувшемуся в гамаке, тем не менее не удалось скрыть от него все то огромное напряжение, владевшее им, судя по всему, многие и многие дни напролет. Словно не заметив взгляда собеседника, Симон продолжал говорить, обращаясь скорее в пустоту, чем к кому-то конкретно.
- Вряд ли она стоит за всеми этими безобразиями, но наверняка в курсе или догадывается о планах Марсия. Она вообще очень загадочная юная особа, судя по всему, располагающая большой внутренней силой, иначе с чего бы Клер так ее бояться? Интересно, насколько ее опасения разделяет Хапун? Впрочем, это в любом случае скоро выяснится. А пока надо найти способ…впрочем, кажется, я его уже нашел и этот способ сейчас спешит сюда по ступенькам!
Симон вытянул руку в направлении двери, Рислип невольно последовал за ней глазами и в ту же секунду в комнату ворвалось нечто долговязое, стремительное и ослепительно улыбающееся. Девушке на вид было не больше пятнадцати лет и, напряженно порывшись в памяти, маг вспомнил, что уже однажды виде ее – год назад в монастыре Святого Духа, откуда она вышла вместе с посланцем Халима. Значит, эта молодая погонщица может стать их посланцем к Алисе? Незаметно для себя Рислип уже успел объединить себя в главой Чистолюбов в некий альянс.
- Проходи, девочка, садись, - Симон пододвинул для юной погонщицы подушку. – Я тебя пригласил, чтобы предложить одно дело. Скажу сразу, не очень легкое и не очень безопасное. Но никого более подходящего я не знаю.
- Чем я могу помочь? – Пини смотрела прямо на Чистолюба, без улыбки, но и без страха.
- Я прошу тебя снова навестить твою подругу. Да, я знал, что ты меня поймешь. Дело в том, что времени для действий остается все меньше, а делать надо все больше. Я прошу тебя не задавать мне сейчас вопросов, а просто выполнить мою просьбу. Найди Алису на аллее Шумящей Листвы и предложи проводить ее к Магдалене.
- К Ночным Бабочкам?? – изумилась Пини.
- Да, именно туда. Я сам не знаю, получится ли из этого что-то путное, но Алиса кажется мне способной правильно распорядиться ситуацией. Поспеши же, дружок. Сейчас любая минутка может оказаться решающей.
- Я уже иду, Глава.
Погонщица выбежала из комнаты так же стремительно, как и вбежала в нее…только на ее лице уже не было прежней улыбки, а в глазах мелькнула тень….страха или скорее опасения. Рислипу оставалось только молча наблюдать за сменяющими друг друга с невероятной быстротой событиями. Пини еще не успела выйти, как в комнату буквально ворвался Глава Гильдии Погонщиков – высокий здоровяк Халим. Он явно нервничал, но старался держать себя в руках. Отвесив почтительный поклон, девушка попыталась проскочить мимо, как вдруг неожиданно была схвачена за локоть. От неожиданности Пини вскрикнула и со страхом подняла глаза на Халима.
- Куда ты собралась? – не строго, но настойчиво спросил тот.
Я попросил ее о небольшой услуге, - немедленно отреагировал Симон. – Пини, тебе надо спешить. Удачи, девочка.
Воспользовавшись тем, что Халим отвлекся на Помело, Пини выдернула свой рукав и бросилась вниз по лестнице. Рислипа никто из словно и не замечал. Сделав пару шагов вперед, Халим обрушился с гневной речью на своего давнего друга.
- Ты не имеешь права вмешивать ее сюда! Это ее вообще не касается, слышишь?! Симон, мы – мужчины, мы разберемся с этим…
- Остынь, приятель, - улыбнулся Симон. – Ты что-то больно разгорячился, хотя ничего еще не произошло.
- Ты уже отправил Пини и смеешь говорить, что ничего не произошло? Симон, ты знаешь – я за тебя сделаю все что угодно, но зачем ты ее-то вмешиваешь? Она вообще далека…
- Далека? Ой ли, Халим? Или ты забыл последний Совет Глав?
До этой минуты Рислип был целиком и полностью на стороне Халима. Он тоже вступился бы за юную ученицу своей Гильдии, если бы ее посылали в такое опасное предприятие. Но только сейчас маг осознал, что речь идет вовсе не о Пини.
- Ее просто вывел из себя этот трусливый индюк! Ты же не думаешь….Симон, скажи что… - Халим весь как-то сник, но тут же опомнился и сжал кулаки. – Я пойду и предупрежу ее. Она – разумная женщина и не станет рисковать собой, я точно знаю!
С этими словами Погонщик выбежал из комнаты, напоследок сильно хлопнув дверью. Симон, добродушно разведя руками, только усмехнулся.
* * *
Звездную Башню окутывала невидимая, но вполне ощутимая аура пустоты. Попадая под ее влияние, человек первым делом ощущал растерянность – растерянность от того, что на мгновение он забывал и кто он, и куда направляется. Этот «провал в памяти» действовал так сильно, что даже те из прохожих, кто не страдал впечатлительностью и нервозностью, испытывали нечто сродни панике. И, конечно же, спешили поскорее покинуть то место, на котором их застигло болезненное сомнение в собственной реальности.
Если бы виновнику подобных происшествий рассказали о них, Посланец был бы сильно удивлен. О таком эффекте собственных чар он не знал, да никогда и не стремился узнать. В общем, ему было глубоко наплевать, как действует заклятие щита на снующих далеко внизу червей, смеющих называть себя истинными лакримарцами. Будь среди них хотя бы Повелители драконов, он бы смог нехотя согласиться с подобным определением, но ничего подобного – эти людишки никогда не испытывали ни вкуса головокружительного полета, ни опьяняющего свиста ветра под ногами. А вот испытывать страх во всех его проявлениях им было вполне доступно. И если бы Тьма умела радоваться, она была бы довольна этим.
Волшебница смотрела на его отражение в странном, изломанном зеркале и молчала. Ариман в свою очередь не собирался прерывать ее напряженных попыток проникнуть в его истинную сущность и просто…наверное, здесь подошло бы слово любовался. Его глаза неотрывно скользили по изгибу тонкой шеи, алебастровым плечам, нежным, изящным рукам, едва прикрытым воздушной тканью алой накидки. Наконец, Клер чуть повернула голову в его сторону, не скрывая блеска в уголках изумрудных глаз.
- Хапун знает о нашей встрече?
Ариман чуть наклонил голову, признавая верность ее рассуждений.
- Нет. Я предпочитаю обходиться без третьих лиц в решении любых проблем. А у вас, если не ошибаюсь, есть проблема и не одна, госпожа Клер?
* * *
Ариман знал, что Пини не может видеть его, но все равно старался держаться подальше. Им овладело странное подозрение, что Погонщица может каким-то образом почувствовать его присутствие, хотя судя по беглому взгляду никакой магией девушка не владела. До аллеи Шумящей Листвы они добрались очень быстро – Пинии спешила, и Темный не мог не заметить, что страха в ней стало меньше – Погонщица была уверена в себе и даже два встретившихся патруля Воинов ничуть не повлияли на ее решимость. Ариман, осторожности ради не прикасавшийся к стенам, шагал неторопливо, засунув руки в карманы штанов и поглядывал вослед спешившей Пини в задумчивости – в нем постепенно зрело решение.
У самого здания, в которое он по-прежнему не мог проникнуть, Темный завернулся в плащ, прошептал короткое заклятие, запрокинул голову и…через мгновение обнаружил себя лежащим на мостовой. Боли Посланец не чувствовал, но неудача сильно разозлила его. Проклятые Безликие каким-то образом умудрились распространить действие запрета даже на балкон, а значит, ему снова не удастся увидеть, что же случится внутри. Эта невозможность упиваться растерянностью и слабостью противников изрядно раздражала Посланца, находившего для себя в подобных зрелищах немало полезного. Усевшись на крышу противоположного здания, Ариман надеялся лишь на то, что встреча не слишком затянется. Хотя больше всего он мечтал увидеть страх в глазах Крылатой.
- Пини, как я счастлива снова тебя видеть, родная! – Алиса бросилась подруге на шею, стоило той войти в комнату. – Как хорошо, что с тобой все нормально.
- Ты замечательно выглядишь, эльфочка, когда не грустишь, - улыбнулась Погонщица.
- Надеюсь, твои новости не расстроят ее, - Соня выглядела немного грустной после еще одной ночи бесполезных уговоров.
- Меня прислал Симон, - стараясь не улыбаться, начала Пини.
- Ну да, Помело никогда не упустит шанса быть в курсе всего. Но он неплохой дядька, - все обернулись на реплику показавшегося в дверях Моргана. – И что же он просил передать?
- Чтобы вы обратились к Магдалене.
Уже после встречи Глав Гильдий Ариман знал, что без самой влиятельной вампирши в городе дело не обойдется. Магдалена сумела произвести на него двойственное впечатление – Посланец хорошо чувствовал бушевавшие в ней разрушительные силы, и поражался тому, как мастерски женщина умела подавлять свойственные ее племени инстинкты. Каждое ее движение восхищало удивительной грацией – среднего роста, с густыми длинными волосами насыщенного каштанового цвета и чуть тронутой загаром кожей, - глядя на нее вряд ли хоть один мужчина задумался бы об истинном возрасте главной Ночной Бабочки Лакримара. Но Ариман подспудно ощущал их скрытое влияние – в миндалевидных глазах иногда вспыхивал нешуточный огонь, подпитываемый древней памятью. Пока она была одной из немногих, кого он не мог использовать в своих целях – Магдалена казалась предсказуемой, но он не доверял первому впечатлению. Здесь, в городе Лакримаре, оно оказывалось ошибочным почти всегда, и все его жители были не теми, кем казались поначалу.
Итак, в решении крылатой Посланец не сомневался, и для этого ему не надо было подслушивать. Чуждая ханжеству Алиса, безусловно, недолго раздумывала над предложением подруги, и вместе с Соней и Пинии отправилась на улицу Сумеречных Капель. Ариман тяжелым взглядом проводил трех девушек и задумался – противник из Магдалены был опасный, но в этом как раз, по мнению Посланца, и заключался главный козырь игры. Еще немного, и он последовал бы за ними, но резкое движение в окне напротив привлекло его внимание. Это был Морган, который тревожным взглядом проводил подруг до потайного хода в соседнем здании, после чего помедлил секунду и глубоко вдохнул свежий полуденный воздух. Солнце уже не припекало так сильно, как в конце лета, и можно было наблюдать спешащие на запад облака самых причудливых форм – не дождевые, а просто забавные. Ариман пристально вгляделся в Мага-Охотника и остался доволен результатом – следы ожогов, покрывавшие почти все лицо мужчины, придавали ему страшный, нечеловеческий вид. Впрочем, для побывавшего за гранью бытия и вернувшегося – вполне сойдет, кивнул сам себе Темный и прищурился, разглядывая то, что происходило в глубине комнаты.
Когда захлопнулась потайная дверь, Малис подошел к погруженному в задумчивость Гвендалю и хмуро произнес:
- Ты и теперь уступаешь дорогу? Будешь смотреть, как девушки воюют вместо тебя?
- Посмотрел бы я на того, кто попытается оттеснить Соню, - усмехнулся оборотень. – Малис, им легче – они уже решили. А я еще не решился.
- Но твое промедление…
- Мое промедление что? Восстание и без меня началось, кто знает – может быть, без меня оно быстрее закончится…
- Сам-то веришь в то, что говоришь?!
Ариман чувствовал напряжение в голосе юноши. Напряжение и неуверенность. Малис явно с большей охотой поговорил бы о том, что его действительно мучило – но не позволял себе ставить собственные проблемы впереди общих. По этой причине аргументы, им выдвигаемые, были стары, а сила убеждения и вовсе отсутствовала. Гвендаль не особо обратил внимание на такое сочетание, а Ариман попытался угадать, чему же отданы все помыслы молодого Охотника. Долго гадать не пришлось: конфликт был как на ладони – Алиса или Морган? Прекрасная девушка, гораздо больше, чем просто подруга, но на другой чаше весов – учитель и наставник, во многом заменивший отца, которого никогда не было. Кто из них в конце концов возьмет верх, ведь Малис проводит гораздо больше времени с господином Никто, а Алиса решила поучаствовать в шоу, затеянном Ариманом. Посланец пожал плечами, и в этот момент произошло то, чего он меньше всего ожидал.
- Да, верю! – Гвендаль так резко поднялся с кушетки, что Малис сделал шаг назад, но оборотень обращался не к нему, а в пустоту зияющего выхода. – Верю, что из этой ситуации есть выход. Верю, что он будет найден…и займусь этим прямо сейчас.
Провожая выбегающего мужчину взглядом, Ариман очень кстати вспомнил одно древнее ругательство и не замедлил им воспользоваться.
Уже на подходе к улице Сумеречных Капель Темный подумал, что пожалуй, толк в слежке этот вояка понимал. Ни Алиса, ни ее спутницы и не подумали заподозрить, что за ними следят сразу двое. Ариману пришлось потратить дополнительное заклятие, чтобы Аваллах не заметил его присутствия, и теперь он, невидимый для всех, шел следом за Воином и улыбался – чем меньше доверия в стане врагов, тем лучше. Хотя из каких побуждений паладин следит за крылатой, он пока не понимал. За самим же путешествием Алисы, Сони и Пини Посланец наблюдал совершенно равнодушно – он не сомневался, что Пини, подготовленная Симоном, сумеет доставить своих подруг прямо к Главе Гильдии Ночных Бабочек. Девушки спешили, и поэтому едва не врезались в высокую мужскую фигуру у самых дверей дома Магдалены.
- Халим! – в изумлении посмотрела на Главу своей Гильдии Пини. – Что-то случилось?
- Вам не стоит идти дальше, - Погонщик выглядел взволнованным и судорожно теребил край плаща в широкой руке.
- Но почему? Разве…
- Неважно! – он сделал резкое движение кистью. – Я говорю вам – уходите отсюда и быстрее!
- Послушай, Халим! – Соня, оттеснив плечом Пини, вышла вперед. – Ты можешь сказать нам причины? Потому что планы не меняют ни с того, ни с сего. Нам нужно увидеть Магду и ты прекрасно знаешь, что сейчас каждая минута на счету. Итак, в чем дело?
- Я не буду ни в чем перед тобой отчитываться, внучка Сильберна! – Халим стиснул зубы. – Я приказываю вам немедленно покинуть это место!
- Здесь приказываю я, друг мой, - на мускулистое плечо Погонщика легла тонкая загорелая рука, бриллиантами сверкнули кончики пальцев. – Здесь – моя территория. Не стоит пререкаться на улице – заходите.
За спинами девушек и Халима захлопнулась резная чугунная решетка, и они оказались во внутреннем пятиугольном дворе главного здания на улице Сумеречных Капель. По его периметру были расставлены кадки с пышно цветущими, несмотря на осень, пионами и багровеющими розами, по стенам спускались густые локоны плюща, повсюду в распахнутых окнах, полускрытых ажурными занавесями, мелькали стройные тени ночных бабочек. Сама Магдалена, в шелковой рубашке и длинной юбке, казалась усталой и сонной – по взмаху ее руки перед гостями распахнулась неприметная дверца в самом дальнем углу двора, из которой показалась смутно знакомая Алисе мужская фигура.
- У меня важная встреча, Нил. Постарайся, чтобы нас никто не беспокоил.
Глава Гильдии вела их на самый верхний этаж по едва освещенной деревянной лестнице с бесконечным количеством пролетов и свисающими прямо над головой украшениями в виде птичьих перьев, колокольчиков и бумажных фигурок в виде корабликов и звезд. Каблучки Магдалены гулко постукивали, наполняя сумрачное лестничное пространство таинственным эхо. Алиса с удивлением оглядывалась по сторонам, пока они шли по узкой, лишенной окон галерее, пока не оказались в ротонде, в центре которой свод поддерживали пять колон, перевитых красными ажурными лентами. Хозяйка предложила гостям рассаживаться в плетеные кресла, а сама расположилась чуть поодаль – на низенькой кушетке у окна.
- Сказать по правде, меня вся ваша компания мало радует.
- Магда, они собираются…
- Халим, - мягко оборвала его женщина. – С твоего разрешения, я договорю. Так вот, ваш приход меня не вдохновляет, но есть вещи, которые от меня не зависят. И есть решения, которые все равно рано или поздно приходится принимать. Так вот, Алиса, я выслушаю твою просьбу и приму решение. И оно будет окончательным – я хочу, чтобы ты знала заранее.
- Магда, ты ничуть не изменилась! – вскричала Соня, привставая с места. – Всегда обговариваешь пути к отступлению. Пойми, наконец, что у нас этого пути нет и быть не может!
- Охотно соглашусь с тобой, малышка, - усмехнулась Магдалена, заметив, как передернуло Соню от этого обращения. – Но разница между нами в том, что я отвечаю за всю мою гильдию, а ты – только за себя. Твой дед был поистине примером для всех нас – он сумел осуществить подлинную революцию без каких-либо потерь. Последовать его путем уже не получится, а жаль…так я слушаю тебя, Алиса. С какой просьбой ты пришла в обитель красоты и соблазна?
Девушка глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. У нее не было никакого представления о Магдалене до этой встречи, поэтому теперь она особенно тщательно подбирала слова, зная, что второго шанса не будет.
- Мы хотим остановить восстание. Остановить кровопролитие, чтобы в Лакримаре снова был мир. Но…
- Но чтобы не пострадали оборотни? – все еще улыбаясь кивнула Магдалена. – Нелегкую задачку ты выбрала себе, крылатая. Но чего вы хотите от меня и моей Гильдии?
- Нам нужна помощь. Марсия и его товарищей необходимо где-то прятать, пока мы не найдем способа договориться с горожанами.
- Любопытная постановка вопроса, девочка. Значит, не с главами Гильдий, а с обычными лакримарцами? Те, которые вышли сейчас на охоту с обычными вилами в руках? Не слишком ли безрассудно? Смею тебя уверить, Сильберну удалось задуманное только потому, что на его стороне были Главы, а не вовсе не город. И в первую очередь Беатриса.
- Вы сами знаете, что Алиса не может договориться с Клер и Хапуном, - грустно пробормотала Пини. – Зачем же предлагать ей такое?
- В Лакримаре не две гильдии. Хотя должна заметить, что с оборотнями надо что-то делать – в смысле что-то более глобальное, чем было с нами.
- Магдалена… - уловив в голосе вампирши скрытое одобрение, Халим вскочил…казалось, еще мгновение, и он упадет к ее ногам. – Не стоит ввязываться в это, умоляю тебя! Это слишком опасно…я не верю Симону, что Клер и Хапуна можно запросто одолеть. А ты даже не волшебница…
- Я – ВАМПИР! – в гневе поднялась с кушетки Магдалена и на глазах у всех ее передние клыки вытянулись и заострились…блеснула капелька слюны. – И я когда-то тоже была изгоем. Поэтому хорошо знаю, каково это – прятаться по катакомбам. Слушай мое решение, Алиса. Ты можешь рассчитывать на мою помощь и помощь всей моей Гильдии, но я даю тебе две недели, чтобы найти способ помочь оборотням. Такой способ, который устроил бы весь Лакримар. Если же у тебя не получится…
- Ты не посмеешь выдать нас! – закричала Соня. – Ты не посмеешь! В память о моей матери…ты..
- Я никогда не стану облегчать Клер жизнь, - угрюмо пробормотала Глава бабочек. – И тем не менее, если ты не выполнишь мое условие, Алиса, наша дружба закончится. Нил!
На ее зов в ротонду вошел все тот же мужчина и теперь Алиса сумела вспомнить его лицо – именно он был представителем Гильдии в день ее пятнадцатилетия. И это он забрал Лали.
- Беседа закончена. Проводи наших гостий по Ультрамариновому коридору до Шумящей Листвы. Халим, ты останься…удачи нам всем в этом безрассудстве.
* * *
Возвратясь в убежище, Соня решила задать подруге вопрос – очень важный для нее.
- Ты доверяешь ему? – вампирша внимательно посмотрела на девушку.
- Я не знаю, - Алиса в легкой растерянности пожала плечами. – Кто он и самое главное – почему помогает нам? Да и помогает ли…тоже неясно. Мне о многом хочется расспросить его, я чувствую в нем силу…такую горячую и такую величественную, но…хочет ли он, чтобы я коснулась ее?
- Боюсь, он может хотеть твоего контакта совсем с иной силой, - внезапно послышался глухой голос Моргана. – История учит нас, что во имя победы должна быть принесена жертва. Если Тьма….
В этот момент он замолчал, и Ариман, хотя и находился снаружи, прекрасно мог чувствовать, какое напряжение воцарилось в комнате.
- Когда придет Тьма, нам придется заплатить высокую цену. И Ворон знает это.



--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #67, отправлено 11-03-2008, 18:44


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

И это снова я) И даже не одна, а с главойsmile.gif Однако хотелось бы и отзывы услыхать...дя=))

Пересечение линий – часть вторая
На Лакримар уже опустились первые вечерние тени, но в Подземелье, куда не проникал ни единый луч солнца, время шло иначе. Октавий давно уже отвык считать минуты, хотя перед тем как выбраться на поверхность всегда сверялся с календарем – для него смена дня и ночи было чем-то чужеродным, не имеющим никакого отношения к его собственной жизни. Даже мерное перетекание песка из верхней половины часов в нижнюю не казалось убедительным – только глаза. Своим глазам он привык доверять, они еще никогда не подводили его, в отличие от людей. Людей и оборотней. Советник не мог сказать, как именно проходит для него эта граница, но знал совершенно точно, что она есть. Они – не мы, и так было всегда. Но это не повод уничтожать друг друга, в который раз напомнил себе старик.
Он окинул тоскливым взглядом заваленный бумагами стол. По большей части этот мусор давно пора было выкинуть, но руки все не доходили. Новая, лишь недавно зажженная свеча горела ярко, но этот свет лишь раздражал Октавия своей беззаботностью. Все так запуталось, и не было ни одного выхода, который казался бы достойным заплаченной за него цены.
- Я не побеспокоила тебя? – вкрадчивый, прозвучавший внезапно над самым ухом голос испугал Октавия, он резко повернулся и встретился взглядом с Евой. – Прости, не думала что испугаю.
- Что-то случилось? – советник злился на женщину, по большей части из-за происшествия с Рислипом, но еще и потому, что знал о ее отношении к Гвендалю.
- Ничего не случилось. Пока, - Ева, не дожидаясь приглашения, уселась на угол стола, таким образом, вынуждая его обращаться к ней снизу вверх. – Мне только кажется, или ты стал ко мне недружелюбен в последнее время?
- Недружелюбен? – старик уже пришел в себя, и не собирался выдавать своего смущения. – Вовсе нет, с чего ты так решила? Я не одобряю твоих поступков, но это не повод для враждебности.
- Я уже объясняла Совету, почему помогла Марсию в его задумке, - она обиженно поджала губы.
- Да, вот только Марсий настаивает, что идея целиком и полностью принадлежала тебе.
- Он испуган, вот и сваливает вину на других. Ты же знаешь, у меня нет никакой личной неприязни к этому парнишке-магу. Он даже миловидный.
- Миловиднее Гвендаля? – вырвалось у Октавия, но уже в следующий миг он пожалел о своем вопросе.
Лицо Евы превратилось в застывшую маску, а острые длинные ногти царапнули по деревянной столешнице, выдавая охватившую женщину злобу.
- Так вот в чем дело? В Гвендале и его рыжей подружке, да?
Отступать было поздно, да и Октавий отчасти был рад возможности поговорить начистоту.
- Да. Мне кажется, тебе не стоит лезть, куда не просят, Ева. Эти молодые люди любят друг друга, поэтому выбери себе другую жертву для тренировок в обольщении.
- Любят друг друга, ты говоришь? – ядовито пробормотала женщина. – Это лишь видимость, дорогой Октавий. Как и все остальные, ты находишься во власти иллюзий.
- О чем ты говоришь?!
- Я говорю о том, что Соне вовсе не нужен несчастный Гвендаль. Да, пока она была одна, и он мог сгодиться, но теперь есть другой, и посильнее, и повиднее собой. Опять же никаких проблем в полнолуние….
- О ком ты? – непонимающе смотрел на нее Октавий. – Неужели ты смеешь предполагать….
- Я не предполагаю. Я вижу, - улыбнулась Ева и легко соскочила со стола, уже у самой двери послав ему воздушный поцелуй. – Да и кто бы устоял перед чарами душки-паладина?
* * *
- Вы даже не представитесь? – она сидела, не шелохнувшись, и смотрела в одну точку, чуть пониже его левой ключицы, и Ариману с каждой секундой все сильнее хотелось знать, что же она там видит.
- Мое имя неважно, - он говорил короткими, тихими фразами, не пугая и не интригуя, - Я хочу помочь вам, миледи. В столь опасное время как нынешнее, от помощи не стоит отказываться даже самым могущественным правителям.
- Я еще не успела отказаться, - улыбка чуть тронула тонкие, цвета коралла, губы. – Однако какую помощь вы могли бы оказать мне?
- Поверьте мне, Клер – вы будете очень приятно удивлены, когда увидите мои возможности.
Он мог дотронуться до нее рукой, стоило лишь слегка перегнуться через стол. Поймав себя на этой мысли, волшебница вздрогнула и в очередной раз напомнила себе, что доверять в этом мире стоит только одному человеку. Себе самой.
Однако от помощи и впрямь не стоило отказываться. Сейчас, когда даже союзничество с Хапуном не приносило никакой пользы, Клер как никогда ощущала себя одинокой. Признаться в этом было трудно, но колдунья почти не чувствовала досады – лишь разочарование. Борьба вступала в решающую стадию, и противники как никогда были сильны, ведь Клер невольно противостояли давно ушедшие герои Лакримара: Сильберн, Беатриса, а сколько еще разных сил собралось в одной несчастной крылатой оборванке! При мысли об Алисе лицо волшебницы исказила гримаса ненависти, что не могло укрыться от сидевшего напротив загадочного мужчины в темном плаще.
- Вы слишком болезненно реагируете на победы, миледи. Оставьте столь сильные эмоции тем, кто будет на коленях молить вас о пощаде.
- Звучит чересчур высокопарно, - сухо, но без иронии ответила Клер. – Мы ведь не собираемся обсуждать мои реакции на кого-либо, верно? Чего вы хотите достичь с моей помощью, отвечайте!
- На этот вопрос я бы не смог ответить, даже если бы захотел, - мягкость его голоса испугала волшебницу, она впервые за время разговора осознала истинную силу собеседника и на мгновение подумала, что еще не поздно отказаться от подобной помощи. – Результат неизвестен мне самому, и тем интереснее идти к нему. Идти самыми верными и надежными путями.
- Вы уничтожите Лакримар?
- Я не стану вам лгать, что такого варианта не существует. Но это лишь вероятность, одна из множества – в ваших….в наших с вами силах не допустить ее. Миледи, я предлагаю вам помощь, и не привык предлагать дважды. Я помогу вам разделаться с вашими врагами и ничего не прошу взамен. Ничего материального, по крайней мере. Возможно, мне захочется свести старые счеты. Возможно, забрать чью-то силу. А возможно…. – тут он посмотрел на нее так пронзительно, что женщина вздрогнула, – я просто приглашу вас на небольшую прогулку по городу. Вашему городу, леди Клер.
Он замолчал, ожидая ее решения. Волшебница теперь уже не смела поднять взгляда, ощущая непривычное волнение и растерянность. Здравый смысл, еще теплившийся в ней, подсказывал бежать, звать на помощь, даже мелькнула мысль сразиться с пришельцем. Но как жалка бы она оказалась, будучи поверженной. Мысли о жалости были невыносимы – Клер поднялась, даже не заметив, что легкая ткань соскользнула с ее плеча, и кивнула.
- Да, я согласна.
- Вы не пожалеете, миледи, - ее собеседник в свою очередь тоже поднялся и спиной отошел к окну, явно не собираясь покидать комнату обычным порядком, через дверь. – Это так же верно, как и моя суть. До встречи.
Ей было не очень интересно смотреть, как Посланец растворяется в полуденной дымке. Клер все еще трепетала в душе перед открывшейся ей невероятной мощью этого чело….этого существа. Внезапный холод заставил женщину поежиться и поспешно накинуть на плечи плащ. Что за союз заключила она сегодня – это была единственная мысль, терзавшая свернувшуюся в кресле чародейку.
Она не заметила, как он вернулся. Верно прошло уже не час и не два, но Клер, все так же сидевшая в своем кресле за столом в форме полумесяца, настолько погрузилась в полумысли-полувоспоминания, что Ариман получил возможность как следует разглядеть ее в неясном свете наступающих сумерек. Ничто не укрылось от проницательного взгляда посланца – ни сеть тоненьких морщинок, разбегавшихся от уголков глаз, ни напряженная линия рта, с опустившимися книзу уголками, ни магическая аура вокруг сиявших золотом волос. Он видел все это, но ни одна деталь не вызывала в нем отторжения или жалости. Хотя именно этого колдунья боялась больше всего. Дождавшись, пока женщина заметит его присутствие, Ариман коротко изложил суть своего предложения.
Она видела, что Посланец ждет ее ответа. Но при этом совершенно не спешит, не злится на ее молчание — просто ждет. Это было необычно, слишком несвойственно большинству известных ей людей. Клер была бы рада ответить ему тот час же, но вопрос был слишком серьезен, слишком....внезапен и она тщательно обдумывала предложение Темного, ища ловушки в первую очередь для себя самой. Во вторую — для Лакримара.
- Как странно, что...нет, вовсе не странно. Да, только так оно и должно все происходить — ключи к загадкам всегда находятся либо на виду, либо в самом невероятном месте.
На вершине горы, у подножья холма,
За далью небесной, у грани морей.
Дорога ведет нас с тобою одна
И с каждой минутой все ближе мы к ней.
Она не сразу поняла, что поет строчку из древней баллады вслух, но по тому как изумленно напрягся Ариман, догадалась, что он меньше всего ожидал от нее подобного поступка. Да, последнее время она что-то слишком рассеянна....и плохо следит за речью. Нельзя допускать подобного впредь. Волшебница чуть тряхнула головой, отгоняя остатки наваждения, и встретилась с Посланцем взглядом.
- Я думаю, ваше предложение более чем своевременно и важно. Не до конца верю, что возможности данного...ммм...метода так велики, как вы расписали только что, но это не важно. Важно лишь то, что шансов не должно остаться ни одного. Братья слишком долго хранили свой секрет — пришла пора с ним расстаться. И с жизнью, если потребуется.
* * *
Когда-то давно, только поселившись на улице Сумеречных капель, закат солнца был ее любимым зрелищем. Потому что он одновременно означал конец скучного, проведенного в дремоте и наведении лоска дня, и потому что сдерживал, пусть и безуспешно, приход ночи, в которой раз за разом ей приходилось разыгрывать одну и ту же роль, всего лишь сменяя маски, и то ради собственного удовольствия.
После ухода Халима вампирша еще некоторое время лежала, задумчиво разглядывая расписанный потолок. Нельзя сказать, что она любила погонщика — но ей, такой сильной и порой безжалостной, рядом с ним было приятно ощущать себя нежной и уязвимой, пусть на час-полтора, но побыть просто Магдой — девушкой из далеких снов ее отрочества, которая дружила с Веллой, еще не вышедшей замуж за сына Сильберна. Пригожими летними днями они до полуночи просиживали у реки, болтая босыми ногами в воде и распевая песни, в чем их охотно поддерживали соловьи и прочие пичуги, совсем не боявшиеся великовозрастных певуний. Магдалена не могла бы сказать, что любит свою юность больше своей зрелости или детства – но это кратковременное ощущение целомудрия давало силы продолжать идти своей дорогой в самые трудные, самые невыносимые моменты жизни. Сейчас ей казалось, что она принимает слишком много судьбоносных решений за один день. Слишком много карт разыгрывается сразу, не говоря уже о чересчур большом числе игроков. И вот сейчас, она своими руками собирается привнести еще одну силу – слишком потустороннюю и отрешенную, чтобы можно было просчитать все последствия наперед. Но и остаться безучастной было выше ее сил.
Давненько вампирша не выезжала из города одна. Каурая лошадка, тонкая и гибкая, несла Магдалену в направлении Кройби, а холодный осенний ветер короткими вспышками, хлеставшими по лицу, заставлял женщину вздрагивать. Можно ли вообразить себе более нелепую встречу чем та, на которую она так спешила?
* * *

Он еще не успел войти в комнату, когда услышал знакомый, дрожащий от возмущения голос:
- Этого не может быть! Морган, этого просто не может быть! Не верю, что существует человек, готовый принести Алиску в жертву! Не верю!
Он переступил через порог, и поразился тлеющему в ее глазах огню. Он привык, что пламя ее волос меркнет перед бушующим в зеленых глазах пожаром, но в этот раз вампирша едва ли удостоила окружающую обстановку даже толики внимания. Она оглядывала комнату скорее по привычке, выработавшейся за годы службы у Воинов, а вовсе не потому, что в этом помещении что-то вызывало ее интерес. Гвендаль с огромным трудом подавил в себе желание броситься навстречу этой бесконечно дорогой для него девушке, крепко прижать к груди и не отпускать, наслаждаясь ароматом густых прядей и ощущая каждой клеточкой своего тела биение ее искреннего, доброго сердца. Не сейчас....не при всех.
- Вы быстро вернулись....Магда выгнала вас? - этот вопрос задал Морган, который вместе с Малисом с тревогой посматривал на девушек, и словно бы не обратил внимания на восклицание Сони, вызванное им же самим.
- Нет, даже наоборот! - Алиса весело скинула плащ, оставшись в тоненьком балахоне, который не мог скрыть ее худобы. - Она обещала нам помощь...но дала всего две недели на поиск решения.
Оба Охотника изумленно вскинули брови, и только Гвендаль ничем не выразил охватившей его радости. Он и сам вряд ли мог сказать чему рад больше — помощи Ночных Бабочек или тому, что решение, наконец, будет найдено совсем скоро. И он, в отличие от Моргана и Малиса, не нуждался в объяснении, о каком именно решении идет речь.
- Честно сказать, мне твоя радость непонятна, Алиска. Решения-то у нас нет, и если ты надеешься на помощь этого старикана, то я бы не рассчитывала на что-то существенное, - Соня усиленно старалась не встречаться взглядом с радостным Гвендалем....в ней снова пробудилась уснувшая было ревность.
- Тем не менее повод для радости все равно есть. Думаю, Магдалена подскажет нам подходящее место для штаба...откуда было бы удобнее всего координировать действия, - чувствовалось, что оборотню было о чем подумать во время их отсутствия. - и ошибки придется исправлять прямо по горячим следам...хотя я еще плохо представляю как именно.
- Гвендаль..? - выдохнули в один голос Соня и Алиса, но вампирша вдруг кинулась к юноше и с силой ударила его ладонями в грудь.
- Ты что — совсем спятил, да?! Думаешь, здорово придумал?! Я не позволю тебе, не позволю помереть за этих сопляков! Решил стать мучеником за свободу??! Почему все вокруг такие идиоты! - она яростно вытерла рукавом выступившие слезы. - Я не хочу, чтобы ты погиб...
Оборотень обрадовался предоставленной возможности исполнить желаемое и крепко прижал к себе плачущую девушку, давая слезам впитаться в свою одежду. Он был готов вытерпеть все ради нее, любые мучения, но не было мучения страшнее ее горя.
- Любимая....послушай, - все остальные в комнате словно перестали существовать в этот миг. - Я не самоубийца и не сумасшедший. Но знаю, что кровопролитие надо остановить. Знаю, что еще можно все спасти и знаю, что можно найти путь к свободе моего народа. Я не вождь и не лидер, но я не один — со мной вы, мои друзья и я верю, что с вашей помощью сумею отыскать нужное решение. Сонечка, родная моя, душа моя — я никогда тебя не оставлю, никогда не решусь покинуть этот мир, пока в нем есть ты. Ты, которой принадлежит все мое сердце и все мои мысли.
Вампирша уже не плакала, но лица не открывала. Молодой человек по очереди встретился взглядом с каждым из своих друзей, и в его глазах не было и тени прежнего смущения и неуверенности. Еще не вождь смотрел на них, но и не прежний знакомый им Гвендаль — новое, полное решимости и веры существо проснулось сейчас в оборотне, перед волей которого нельзя было не преклониться, и за которым нельзя было не пойти.
Спешно отправили сообщение Октавию, без которого молодой оборотень отказывался начинать действия.
- Магдалена поставила такое условие? – Октавий непонимающе смотрел на Соню, отказываясь верить услышанному. – Неужели она не понимает, что это безнадежно??
- Мне самой не слишком приятно так думать, - вампирша с самого начала разговора держалась отстраненно и холодно, хотя чаще всего именно она отвечала на вопросы советника. – Впрочем, мы не в том положении, чтобы жаловаться.
Октавия подмывало рассказать ей о Еве. Или спросить об Аваллахе. В любом случае он все время пытался понять, как именно развиваются отношения вампирши с Гвендалем, но сколько ни старался – не заметил ничего необычного. Молодой оборотень говорил мало, но с подругой, судя по всему, был согласен полностью. Вообще их встреча напоминала какой-то дешевый фарс – каждый думал о своем, неуклюже делая вид, что поглощен общей беседой. Даже согласие Главы Ночных бабочек не внесло никакой ясности, а минуты предательски бежали вперед, неумолимо сокращая отпущенное время.
- Так мы ни до чего не договоримся, - Гвендаль скрестил руки на груди. – В первую очередь надо прекратить набеги и спрятать всех ребят Марсия там, где укажет Магда.
- Не уверен, что сейчас они готовы послушать тебя. Ты заставил их слишком долго ждать.
- Значит, им придется меня послушать. Меня или Сигмура или еще кого угодно. Но эти погромы и смерти должны прекратиться! Октавий, вы не хуже меня понимаете, что все сложно. Очень сложно. Но надо что-то делать, надо перестать запугивать жителей и тогда у нас появится шанс с ними договориться.
- Мне слабо верится в подобное – я слишком много времени провел под землей, - только и пробормотал Октавий, все еще думая о словах Евы. – И Магдалена не имела права…
- Мне кажется, вы упускаете из вида один момент, - тихо произнесла Алиса, молчавшая в течение всего разговора. – Мне понравилась Магдалена, понравилась, что она заботится о своей гильдии и не отказывает друзьям в помощи. Я не думаю, что она решила просто поиздеваться. Неужели вы не допускаете, что она поставила такое условие, потому что знает, как его можно выполнить?
Во все время встречи Малис не только не произнес ни слова, но даже не пошевелился, оставаясь сидеть в углу комнаты, рядом с балконом. Не то, чтобы его не волновали слова Октавия и поиски возможного решения, просто сейчас пришла пора подумать о другом.
Малис не сводил взгляда с девушки, которая была ему дороже всего на свете, и не знал что делать. Прежде всего, он хотел поговорить с ней, но не понимал как. Он привык, что им в общем-то не требовалось слов – Алиса с ее врожденной интуицией и тактом, только усилившимися от обретенной ею магической силы, всегда понимала его мгновенно, еще до того как мысль оказывалась облечена в звуки. Но теперь все стало иначе. Сначала удар Темного, потом страх, а теперь вот восстание целиком поглотили ее внимание, а Малис, в те моменты когда желание просто побыть с ней рядом зашкаливало, всегда обнаруживал себя немного лишним, и снова и снова уходил искать общества Моргана.
И опять получалось, что виновата Алиса. Невольно юноша каждый раз доводил свои рассуждения до этого момента и останавливался, потому что не хотел выводить последнюю мысль, логично вытекавшую из всего обдуманного. Он не хотел, он боялся признать, что он не нужен ей, да и где-то глубоко-глубоко в душе чувствовал, что это неправда. Вот только этого маленького шепотка было недостаточно, чтобы преодолеть пролегшую между ними пропасть молчания. Поэтому Малис позволял себе только одно – любоваться тем, как заходящее солнце окрашивает ее волосы в цвет багряного золота, а серебряные крылья блестят так, словно сама Алиса была прекрасной, ненадолго спустившейся с неба звездой, далекой и бесконечно родной одновременно.
* * *
Птицы распевались над ее головой так звонко, словно только-только наступила весна, хотя листья на деревьях уже начинали желтеть. Подражая своей чересчур резвой лошадке, девушка тоже вертела головой по сторонам, что было вполне естественно для такой непоседы как она, впервые оказавшейся за пределами родной деревни. Теперь прежние отказы родителей взять ее с собой на Чудо-Ярмарку остались позади – пусть и безо всякой ярмарки, но она наконец-то увидит прекрасный и величественный Лакримар.
* * *
Рукоятка кинжала давно уже перестала холодить ладонь, и Охотнице нравилось представлять его продолжением своей узкой, холеной руки. Смертельное лезвие было ее частью, выражением мыслей и настроя в целом. Дома в переулке Хмельной Браги были слегка покосившиеся, «пьяненькие» по меткому выражению местных жителей и конечно же, этот их вид был более чем естественен. Бланш на мгновение задумалась, а как же обстояли дела на самом деле? Что заставило содрогнуться земную твердь в этом месте с такой силой и что заставило ее остановиться в своем разрушительном движении? Полистать бы анналы…но для этого надо идти в Звездную башню, к Клер, а видеть волшебницу Бланш сейчас не особо хотелось. По ее мнению, колдунья пока что совершала промах за промахом, и обсуждать с ней собственные идеи Охотница суеверно опасалась.
Он крался за ней от самой гостиницы, и Бланш не могла не признать, что ее возбуждает эта неприкрытая, наглая слежка. Она вовсе не собиралась скрываться – охота на оборотней была разрешена, но этого она пока убивать не хотела. Для себя Охотница объясняла это собственным капризом, чувствуя на себе вызывающий, почти оскорбительно страстный взгляд. Бланш пересекла площадь Звенящих ручьев, нарочно остановившись у фонтана якобы полюбоваться отражением. Отражение ее вполне устроило, ни одной неправильно уложенной прядки, а глаза блестели даже чуточку сильнее обычного. На самом деле задержка позволила ей нарочито медленно откинуть капюшон плаща, позволяя солнцу напитать кудри блеском. Бланш еще не вполне сформулировала для себя, как именно она хочет использовать подобное пристальное внимание к своей персоне, но не сомневалась заранее, что сумеет остаться в выигрыше.
Впрочем, парочка ближайших входов в Подземелье ее интересовало не меньше Сигмура. Недалеко от дома главы Чистолюбов располагался самый опасных из них, и знание витавших над ним тайн ничуть не уменьшало риска.
Когда-то давно, во времена Безликих здесь стояла мельница – единственная в пределах городской черты. Сейчас было невозможно угадать даже очертания фундамента, лишь пять огромных валунов, когда-то стоявших в основании, могли служить опознавательными знаками. Приезжавших в Лакримар гостей обычно удивляло высокое, мрачноватое хозяйственное строение, хорошо различие даже из-за городских стен. Однако они бывали удивлены гораздо больше, если нечаянно узнавали, что муки мельница не молола. К ней никогда не подвозили зерно, никогда нельзя было увидеть погрузку или перепачканных белыми крупинками мукомолов. Мельница стояла, ее крылья вертелись даже при малом порыве ветра, но ее тайна оставалась сокрыта как для приезжих, так и для большинства лакримарцев. Бланш поежилась, вспомнив как впервые оказалась здесь, но шага не замедлила. Ей казалось, что пара нанизанных на стрелы, словно куропатки, оборотней, улучшит ее настроение. Женщина встала в центре образованного камнями круга, сложила пальцы левой руки в особый знак и пошла прямо, словно и не замечая ровной разрисованной детьми стены, которая уже через минуту должна была преградить ей дорогу. Бланш помнила основное правило – твердо верить, что проход существует.
На секунду она задохнулась от необычного тяжелого запаха, всегда витавшего в Подземельях. Потом глаза привыкли, и Охотница смогла разглядеть мерцающие стены и винтовую лестницу, уходившую резко вниз. Она оглянулась, гадая, осмелился ли Сигмур последовать за ней, но через мгновение почти совсем забыла о нем – азарт охоты подчинил себе все ее мысли, ожили притупленные жизнью в городе инстинкты и Бланш, выхватив из-за спины лук, начала спуск. Ступени были сухими и очень узкими даже для ее небольшой ноги, так что женщина крепко держалась одной рукой за перила, чутко прислушиваясь к любому шороху. Но пока что громче всего раздавалось ее собственное дыхание, чуть прерывистое от напряжения и жажды победы.
Ее атаковали, когда до земли оставалось около двух ступенек. Бланш в последнюю секунду успела уйти от прямого удара в голову, нырнула вправо, перекатилась через голову и вскочила на ноги. Она не сразу смогла определить количество противников – трое….нет, пятеро невысоких, гибких фигур в плащах с веревками в руках. Теперь сомнений в личности напавших не оставалось - оборотни считались мастерами по части обращения с «удавкой» и нарочито расслабленные движения их рук не могли ввести Бланш в заблуждение. Она заскользила в сторону, не давая врагам возможности точно оценить разделявшее их расстояние, но перспективы казались неутешительными. Стоит ей замедлить шаг, чтобы вытащить стрелу и сразить хотя бы одного, ее тут же повяжут. До женщины долетел тихий шелестящий смех одного из оборотней, и в тут же секунду она оказалась на земле, поверженная тяжелым ударом по затылку. Знакомый насмешливый голос прозвучал совсем близко.
- Не против, что я вас слегка опередил, парни?
В ответ снова раздался смех, только более громкий. Судя по всему, возражений не нашлось.
- Просто эта пташка залетная, у меня есть пара идей, куда ее можно подкинуть. То-то шуму будет.
- У тебя есть лобос?
- Да, найдется. Если сейчас приколю – царапин потом не сосчитаешь. В интересном местечке вы ее подкараулили….
- Да, - хмыкнул один из оборотней. – Невольно пожалеешь, что Костяной мельницы уже нет. Ну бывай, Сигмур!
- Удачи, парни.
Дождавшись пока затихнут шаги, мятежник с легкостью поднял женщину на руки и начал подниматься по лестнице. Бланш не смела пошевелиться, а уже тем более говорить что либо – и уже наверху поняла, как ей не хочется, чтобы оборотень отпускал ее.
Сигмур слишком поздно заметил, что из шестерых волчат в нижние тоннели ушло лишь пятеро. Он успел подняться наверх и сейчас собирался вынести Бланш наружу, на всякий случай прислушиваясь к происходящему на улице. Мальчишка подкрался так незаметно, что Сигмур в любое другое время ощутил бы прилив гордости за питомца — но не сегодня. Сегодня он меньше всего хотел, чтобы его видели с этой женщиной.
- Ты не убил ее, - Марсий не спрашивал — он был уверен.
- Да.
- Почему? Разве она не была тогда рядом с Клер и Хапуном на площади перед Ратушей? Разве это не она — ближайшая помощница Шэму, который кричал, что нас надо уничтожить?
- Мне сложно объяснить тебе все за один раз, Марсий, - Сигмур продолжал твердо смотреть в глаза молодому оборотню, зная, что малейшее движение ресниц может выдать его. - Сложно заставить кого-то поверить, что не всегда нужно убивать врага, если он может быть полезен.
- Ничего полезнее ее трупа я вообразить не могу! - парень бросился вниз по лестнице.
- Я же говорил, чтобы ты не совалась не в свое дело, - беззлобно, но насмешливо обратился Сигмур к Бланш.- А теперь я не знаю.
Он поставил ее на ноги и с силой толкнул вперед. Охотница полетела прямо в темноту, беспомощно взмахнув руками, и в этот раз даже не ощутила перехода сквозь стену.
Почувствовав зов Октавия, Сигмур в последний раз посмотрел в темноту, и начал спускаться, в голове просчитывая кратчайший путь к жилищу советника. Что-то в ее глазах беспокоило мужчину. Какое-то неуловимое выражение, помелькнувшее в последний момент, заставило дернуться давно забытую струну в душе, и Сигмур с трудом заставлял себя вникать в слова Октавия. Советник же не сразу заметил, что его не слушают, но и не подумал обидеться.
Гвендалю потребуется твоя помощь, - в прошлом эти слова были кодовыми для Сигмура, и Октавий был рад убедиться, что так оно и осталось.
- Соня поддерживает его? – как ни странно, Сигмур всегда придавал особое значение внучке Сильберна во всем деле освобождения народа Подземелий.
- Да, правда выглядит немного растерянной. И… - Октавий замялся, но сумел преодолеть смущение. – Меня беспокоит Ева.
- Очередное сумасбродство? Ты знаешь, что она подговорила Марсия напасть на мага? В итоге ребята едва унесли ноги, - мысли Сигмура все еще были далеко, но он изо всех сил старался поддерживать разговор.
- Она говорит, что….
- Что?
- Что паладин проявляет слишком пристальное внимание к Соне. Я если честно не могу понять подобных мотивов…
- Аваллах? – скривился Сигмур. – Что за бред? Если ей так хочется думать, пусть продолжает витать в небесах и дальше. Мне пора…воздух сегодня какой-то… переполненный энергией. Надо искать укрытие – будет гроза.
* * *
На этот раз маг не позволил себе заблудиться, и направлялся в сторону Колокольной площади вполне сознательно. Где-то на заднем плане сознания маячила идея порыться в архивах и поискать необычные судебные процессы, связанные с самыми высокопоставленными лицами – так, на всякий случай, хотя разумом юноша прекрасно понимал, что ни о каком открытом суде речь не идет. Он пнул оказавшийся на его пути камешек и поднял голову.
Либо сегодня день встречи с Главами Гильдий, либо это чья-то дурная шутка, - подумал Рислип, заметив направляющегося к нему Сайласа. Он был мало знаком с Главой Вершителей, поэтому пока тот не заговорил, был в полной уверенности, что это всего лишь какое-то поручение к Леди и не более того.
- Рислип, вы умудряетесь появляться сразу же, стоит о вас подумать, - старик не улыбался, но чувствовалось, что он искренне рад встрече. – Пойдемте, я хотел бы сказать вам пару слов.
В Ратуше было пустынно – большая часть учеников давно разбрелась по домам, остались лишь Магистры, которых, впрочем, тоже не было видно. Смахнув со стола несколько крошек, Сайлас предложил магу сесть, после чего уселся сам в любимое кресло, переплетя пальцы рук, и некоторое время молчал. Рислип, окончательно запутавшийся, терпеливо ждал начала разговора.
- Рислип, мне трудно подобрать слова. Отчасти, я сейчас совершаю предательство по отношению ко всем гильдиям этого города, который безмерно люблю. Есть негласные правила, которые были установлены задолго до моего рождения и если позволят Безликие – такими же нерушимыми они и останутся. Но здесь особый случай, поэтому я беру на себя вину подобного рода. К тому же я – Вершитель, а следовательно кому еще решать что есть меньшее зло там, где добра нет вовсе? Впрочем, я все медлю…а медлить уже нельзя. Вы знаете, кто такая крылатая девушка, верно? С вами говорил Симон, он немедленно послал мне письмо после вашего ухода. Вот почему я искал вас. Возможно, Симон из осторожности не объяснил вам всего, но Алисе грозит опасность.
- Знаю, она связана с оборотнями…
- Я говорю отнюдь не об оборотнях. Это как раз дело прошлое….теперь уже. Я говорю о вашей наставнице, о леди Клер. Не считая сил тьмы, она – самый главный враг крылатой в этом городе, враг, уже однажды едва не уничтоживший бедную девочку.
- Что вы говорите?? – Рислип вскочил было на ноги, но тут же опустился обратно в кресло, ошеломленный всем тем, что узнал за этот день. – Как такое может быть? Леди Клер, она…
- Ангел с виду, это правда, - без тени улыбки кивнул Сайлас. – Я помню ее еще совсем юной, только закончившей обучение в Звездной Башне. В Лакримаре не было большей красавицы, поверьте мне, Рислип. Но…красота – это еще не все. Ее красота увы, так и не стала служить добру. Мне кажется, вам стоит о многом подумать самому, друг мой. Уверяю вас, моя вина останется со мной – нельзя обвинять Главу перед ее учеником…а тем более еще и скрытно. Но что сделано – то сделано, надеюсь лишь, что я не сильно все испортил. Мы еще увидимся…надеюсь, при более приятных обстоятельствах. Прощайте.
Рислип вышел из Ратуши медленным шаркающим шагом, и отправился к городским стенам. Меньше всего ему хотелось возвращаться сейчас в Башню, но даже сам город давил на него своими тайнами, раздорами, жаждой крови и надеждами, растерзанными безжалостной реальностью. Маг думал о леди Клер. Он всегда с почтением и почти благоговением относился к этой изящной, очень сильной волшебнице, которая с кажущейся легкостью управляла не только своей Гильдией, но и всем Лакримаром. Она никогда не показывала усталости, не жаловалась, но и не откровенничала, не делилась воспоминаниями или чувствами. Цельное, закрытое от мира существо, уверенное в своих силах и власти. Такой она представлялась молодому магу и теперь слова Сайласа не вызвали в нем бури негодования – лишь острую, непритворную горечь от сознания того, какую из двух сторон выбрала Клер.
На берегу Лурлина никого не было, хотя солнце только село за горизонт, а воздух еще был теплым. Рислип привалился спиной к старому, покореженному временем вязу, и закрыл глаза. Он знал, что времени в его распоряжении совсем немного, надо искать подмогу, выходы, но сейчас ему больше всего хотелось забыть кто он, откуда и просто растворить сознание в тихом плеске волн.
* * *
Мысли в его голове путались, причудливая сеть образов и иллюзий целиком захватила его, так что он даже не видел куда идет и зачем. Помнится, где-то на заднем плане маячила идея посетить Симона – рассудительный Глава Гильдии Погонщиков сейчас пришелся бы как никогда кстати, но Аваллах уже забыл о нем. Сейчас его волновало только то, что он никак не мог понять, что же теперь делать. Куда идти и зачем? Пытаясь осмыслить, зачем он следил утром за Алисой и ее подругами, паладин неизменно оказывался в тупике. О да, он несомненно был готов помочь им, драться за крылатую девушку до последнего вздоха, но в глубине души им владела жестокая, безумная досада, что это неземное существо, самая удивительная и прекрасная волшебница на свете никогда не посмотрит на него иначе, чем на друга. Хотя нет, не друга – просто знакомого, ведь даже беглый оборотень и тот был ей ближе. Аваллах чувствовал свою злость, но ничего не мог поделать. Ему было жизненно необходимо добиться ответных чувств с ее стороны, не взирая ни на что.
Проведя столько лет в Лакримаре, он так и не приспособился к некоторым его законам. Они казались слишком несправедливыми, но паладин всегда тщательно скрывал свои эмоции, но в этот раз….о, как же это было невыносимо. Видеть ее, слышать ее голос, отмечать мельчайшие движения ресниц и не иметь возможности хотя бы дотронуться до нежнейшей кожи и вдохнуть аромат волос. Чувствуя, что сходит с ума, Воин толкнул плечом дверь ближайшей забегаловки, полный решимости утопить свою тоску в максимально возможном количестве спиртного.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Танцующий с Тенями >>>
post #68, отправлено 12-03-2008, 11:10


социофоб обыкновенный
*******

Сообщений: 2657
Пол:мужской

уровень мизантропии в крови: 10177
Замечаний: 2

Цитата
Я не стану вам лгать, что такого варианта не существует.

Не стану вам лгать, такой вариант существует. ))) Я бы сказала так - обычно так и бывает.
Цитата
Важно лишь то, что шансов не должно остаться ни одного

Важно лишь то, что шансов не должно остаться - ни одного.
Цитата
Когда-то давно, только поселившись на улице Сумеречных капель, закат солнца был ее любимым зрелищем.

blink.gif
Цитата
Впрочем, парочка ближайших входов в Подземелье ее интересовало не меньше Сигмура

Интересовала?
Цитата
...а уже тем более говорить что либо – и уже наверху поняла, как ей не хочется, чтобы оборотень отпускал ее.

Уж?

Кстати, сюжет радует неизмеримо - особенно переплетение нитей чужих судеб... тебе удается так виртуозно управляться с ними, что только диву даешься - и ведь нигде ничего не запуталось, не пошло ненужными узелками и некрасивыми узорами... просто восхитительно!

Когда я читаю эту тему, то каждый раз, натыкаясь взглядом на последние строки, хочу завыть от разочарования - это та вещь, которую хотелось бы читать бесконечно, пусть даже и знаешь, что когда-то все неминуемо закончится. Я... даже не знаю, что и сказать... ты потрясающе пишешь - и я повторяю это в сотый раз, потому что... других чувств у меня как-то и не осталось... я даже не могу полноценно критиковать что-либо, признаюсь - я влюблена в твой писательский дар. Ты светлое чудо, и строки у тебя все, как одна, пронизаны светом... и - спасибо тебе за них. Ты уж прости за краткость... просто дар речи теряю периодически...

Сообщение отредактировал Танцующая с Тенями - 12-03-2008, 11:13


--------------------
Тревожно не только отсутствие мысли, но и во многих случаях её наличие. ©
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #69, отправлено 13-03-2008, 11:17


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

«и спиной отошел к окну»
Не могу понять, как перефразировать, но звучит не очень…

«мрачноватое хозяйственное строение, хорошо различиЕ даже из-за городских стен»
Опечатка?

«от прямого удара в голову, нырнула вправо, перекатилась через голову»
Тавтология, радость моя)

«в руках. Теперь сомнений в личности напавших не оставалось - оборотни считались мастерами по части обращения с «удавкой» и нарочито расслабленные движения их рук»
Руках – рук… тоже не мешало бы убрать.

«Какое-то неуловимое выражение, помелькнувшее в последний момент»
Очепятка…

«вполне сознательно. Где-то на заднем плане сознания»
«покореженному временем вязу, и закрыл глаза. Он знал, что времени в его распоряжении совсем немного»

Тавтология-с.

Я заметила, что практически каждый новый отрывок начинается с местоимения… может, стоит хотя бы сделать это через один, а то невольно глаз цепляет…
Две последние главы – воистину «пересечение линий»! Собственно, мое отношение к этому тебе известно, но, авторский замысел – это святое)))
Так держать, дорогая! Вдохновения тебе и трудолюбия)


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #70, отправлено 27-03-2008, 21:40


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава тринадцатая.
Встречи и расставания

Солнце медленно уходило за багровеющий горизонт, легкие перистые облака спешили на запад, подгоняемые тяжелыми набухшими серыми тучами, с величественной неторопливостью плывшими со стороны Девственного Леса. Город успокаивался – с началом восстания оборотней вечерние гуляния уже не привлекали молодежь, которая по примеру своих родителей стремилась покинуть улицы до захода солнца. Лакримар тем не менее продолжал жить – были среди его обитателей и такие, кому ночная мгла была лучшим другом, а оборотни – далекой, ничего не значащей угрозой.
Посмотрев на свое отражение в висевшем на двери лавки щите, Бланш ужаснулась – в ее облике не осталось почти ничего от холодной и элегантной Охотницы из Девственного леса. Волосы спутались, аккуратно наложенные тени смазались, да и в целом видок оставлял желать лучшего. Бланш ожидала, что подобное открытие разозлит ее, но, сколько не прислушивалась к себе, – ничего похожего не находила. Она была растеряна, что случалось крайне редко. Пройдя еще немного, женщина, поколебавшись, все-таки вернулась в гостиницу и, не снимая даже сапог, упала на кровать, надеясь что сон прогонит охватившую ее тоску. Но не тут-то было. Очень скоро все лицо ее горело в огне, тело охватила лихорадка, то стихавшая, то разгоравшаяся снова. Она крикнула, чтобы принесли воды, однако питье ничуть не облегчило ее мучений. Бланш втайне для самой себя уже знала, какого рода жажда ее мучает, но отказывалась признаться в этом. Пришла хозяйка гостиницы, обеспокоенная дурным самочувствием постоялицы, но Охотница взмахом руки отослала ее, ничего не сказав. Она решила бороться, сколько хватит сил.
Ступени расплывались под ее ногами, так что приходилось крепче держаться за перила. Бланш спустилась в нижнюю залу, все еще убеждая себя в том, что идет всего лишь подышать свежим вечерним воздухом. На улице была ночь, вполне возможно, что и полночь уже миновала, но время женщину не волновало. Странно, она даже не задумывалась о том, где будет искать его. Охотница знала, куда нужно идти, хотя по-прежнему упрямо называла свои действия просто «прогулкой». Оказавшись около Купели, она бросила беглый взгляд на мерцающую множеством огней улицу Сумеречных Капель, но не стала соваться в логово Ночных бабочек, и пошла дальше, изо всех сил стараясь не перейти на бег. Она была уверена, что встретится с оборотнем, это было неизбежно уже с самого дня ее приезда, когда состоялось выступление Пахарей на Колокольной площади.
Сигмур ждал ее около дешевенького постоялого двора на самой окраине города. Закутанный в темный плащ с надвинутым на самые глаза капюшоном, он казался застывшим, неживым изваянием, и не произнес ни слова, пока она не оказалась совсем близко.
- ­Видит небо, я не меньше тебя желал этой встречи, - жарко прошептал он в самое ухо Бланш и крепко сжал ее в объятьях.
Ранней осенью ночи хоть и темны, но недолги – казалось, солнце еще не успело проснуться, а птицы уже выводили свои первые, самые нежные трели на крышах и балконах, под окнами грохотали телеги рыночных торговцев, а застигнутые рассветом влюбленные начинали прощаться так, словно начинавшийся день грозил стать бесконечным.
Он с трудом подавил в себе желание уйти незаметно, пока она спит. Это было бы самым лучшим вариантом, но Сигмур побоялся. Ее лицо в первых лучах рассвета казалось бледным и печальным, совсем лишенным какой-либо спесивости или жестокости. «Неужели я иду по стопам Моргана?» - мелькнуло у него в голове, но оборотень предпочел задавить подобное предположение в зародыше и осторожно коснулся пальцами щеки Бланш. Ее кожа еще ночью поразила его своей нежностью, и сейчас казалась почти прозрачной. Женщина вздохнула, перевернулась на другой бок и открыла глаза. Не узнавая его, Охотница некоторое время моргала, потом на ее лице за долю мгновения сменили друг друга выражения ужаса, брезгливости, грусти и какой-то отрешенной покорности. Сигмур напомнил себе, что его ждут, и присел рядом с кроватью на корточки.
- ­Ты чудесна, Бланш. Во всех смыслах. Я даже и представить себе не мог, что ты так хороша. Ты видела сны?
- ­Да… - она и сама не понимала, почему отвечает на его вопрос. – Мне снилась мельница. Она все молола и молола….и из-под жернова стекала кровь. Было так…жутко. Почему вы зовете ее Костяной мельницей?
­- Да, говорят, некоторым здесь иногда снятся вещие сны. Костяной эту мельницу прозвали потому что именно кости она и молола. Кости тех, кого отдавали на съедением моим сородичам…или предкам, называй, как хочешь. Это были тайные казни, впрочем. Никакого массового запугивания. Но говорят, что многие десятки загубленных жизней наложили на это место трагический отпечаток. Возможно, в этом есть свой тайный смысл. Мне пора идти, красавица. Не стану отрицать, это была потрясающая ночь, но ты…впрочем, сама все понимаешь. И повторю свой совет – не лезь куда не просят, ведь в следующий раз меня может и не оказаться рядом.
Он быстрым шагом перешел на другую сторону улицы, удержав себя от того, чтобы оглянуться на ее окно. Почему-то Сигмур был уверен, что она провожает его взглядом, и не хотел видеть выражение ее глаз. До аллеи Шумящей Листвы оборотень добрался почти бегом, и вовсе не потому, что опасался наткнуться на патруль. Его гнало вперед жгучее нетерпение, истоки которого Сигмур пока не понимал, а может, просто боялся понять. Перед тем как войти в комнату, ему пришлось сделать пару глубоких вдохов, чтобы привести в порядок дыхание и унять дрожь.
- ­Итак, что у нас по плану дня? – преувеличенно бодро спросил оборотень, влетая в комнату.
Кроме Сони и Гвендаля там была еще Алиса – она листала какую-то рукопись, сидя на корточках на полу. Вампирша выглядела бодро, но сердито – ее рыжие волосы, заплетенные по обычаю Воинов в тугую косу, полыхали уже знакомым Сигмуру пламенем, отсветы которого мелькали к глазах Гвендаля.
- ­Для начала – пунктуальность, - пробурчала в ответ Соня. – Магдалена назвала место, где мы могли бы укрыть ваших шалопаев. Но для этого их туда надо пригласить. Возьмешься за это?
- ­Как скоро?
­- К полудню сегодня.
­- Ладно, но мне хотелось бы понять пусть даже приблизительно, что ты намереваешься им сказать, Гвендаль?
Оборотень ответил ему не сразу. Он стоял у окна, опираясь руками на подоконник, и смотрел вниз, на улицу, где как раз проходили первые Чистолюбы с метлами наперевес.
- ­Я скажу им, что есть время воевать и время устанавливать мир. Если хотят воевать дальше – наши дороги расходятся навсегда. Если хотят мира – тогда нам по пути. Пусть выбирают.
* * *
Когда Рислип открыл глаза, вокруг была разлитая непроглядная темнота, а трава под головой оказалась неожиданно холодной и чужой. Он попытался понять, сколько же сейчас времени, но на небе не было видно ни единой звезды – все затянули низкие, грозно чернеющие облака. Маг потянулся, прогоняя остатки дремоты – мысли никак не желали собираться воедино, а все события прошедшего дня выглядели не более чем дурным сном. Стряхнув с плаща землю, Рислип быстрым шагом направился к городским воротам, тоскливо представляя себе грядущее объяснение с Ночным Дозором Лакримара.
Как ни странно, его пропустили почти без возражений – на посту стояло двое молодых Воинов, вопреки ожиданиям мага вовсе не сонных, а даже каких-то растрепанных и нервных. Они придирчиво осмотрели Рислипа с головы до ног, не прикасаясь впрочем, старший пробормотал что-то про «идиотов-полуночников» и караульная дверь в башенке захлопнулась, оставив юношу наедине с городской мглой. До Звездной Башни предстояло еще идти и идти, поэтому Рислип с ходу взял быстрый темп, надеясь, что утром никто не станет будить его ни свет ни заря.
Он шел так резво, что совершенно не заметил, откуда они появились. Трое невысоких, закутанных в плащи мужчин с веревками в руках. «Нельзя поймать одно и то же облако дважды» - вспомнилась магу шутливая поговорка, но ничего смешного в самой ситуации он не видел. Оборотни тем временем подходили все ближе, пользуясь тем, что от неожиданности Рислип практически остановился. Веревки в их руках безжизненно свисали почти до самой мостовой, но маг очень хорошо понимал, как обманчиво это впечатление. Но в этот раз он не испытывал страха – только досаду и вместе с тем что-то сродни разочарованию. «Бедные ребята…когда же это кончится?» - с этой мыслью он нарисовал в воздухе простейший знак огня и отправил в оборотней небольшой шарик, похожий на увеличенного в десять раз светлячка. После этого развернулся и бросился бежать, не оглядываясь, потому что не хотел видеть как внезапно рассыпавшийся на мириады огненных песчинок шар обрушится на троих ничего не подозревавших юношей, и от укусов нельзя будет спастись еще добрых пару часов. Маг спешил вперед, и в его висках настойчиво билась только одна мысль – «Найти Алису!»
* * *
Поверили ли ее словам Братья? Этот вопрос оставался самым важным для Магдалены, когда женщина, спешившись, небрежно бросила поводья в руки подоспевшему Нилу и легко взбежала вверх по лестнице в свои покои. Предстояло сделать так много, но вампирша то и дело возвращалась к странному, унизительному разговору, состоявшемуся в Монастыре Духа. Давненько она не чувствовала себя такой дурочкой, хотя ни один из беседовавших с ней мужчин ничем не выказал своего презрения или страха. Но Магда знала, что поступила правильно, и теперь беспокоилась только об одном – поверили ли они ей в конечном итоге? Допустили ли мысль о том, что Глава Гильдии Ночных Бабочек, интриганка и кровопийца, может желать им добра? Кстати о крови… - женщина опустилась на колени в дальнем углу комнаты, достала небольшую изящную пиалу, хранящуюся среди кусочков нетающего льда, и сделала глоток. - Так-то лучше…теперь за работу.
По приказу Магдалены все Ночные Бабочки собрались в одной из многочисленных гостиных, так называемом Бархатном салоне, куда клиентов приводили только по особым случаям и за дополнительные деньги, конечно же. Девушки, запахивая на ходу украшенные вышивкой кружевные халатики, в считанные минуты расположились полукругом на диванах и креслах, не отрывая глаз от своей Главы, оседлавшей в своей привычной манере стул рядом с огромной арфой в центре залы.
- ­Пара слов перед началом нового рабочего дня, - все улыбнулись в ответ на расхожую шутку – как известно, в Гильдии не бывало рабочих дней, только ночи. – Наша Гильдия больше не стоит особняком в заварушке с оборотнями. Никаких подробностей вы не услышите, но попрошу всех очень тщательно делать вид, что все как обычно. Воинов к нам захаживает довольно много, и хотя они вроде бы как не на службе, лишних разговоров стоит избегать.
- ­Мы – против Магов? – это был единственный вопрос посреди воцарившейся гробовой тишины, и Магдалена точно знала, кто его задал.
- ­Хочешь откровенный ответ, Лали? Да.
- ­Все будет сделано, как вам угодно, Глава.
- Вот она, моя наследница – подумалось Магдалене, она почти с нежностью смотрела вслед рыжеволосой красавице Лали, уводящей за собой остальных Бабочек. Вот только хватит ли у меня духу уступить ей свое место?
Она послала нарочного с короткой запиской в Ратушу, и начала переодеваться. Ночная поездка не шла у вампирши из головы, но сейчас – именно сейчас – стоило сосредоточиться на более срочных вопросах. Беспокойство надлежало на время, всего лишь до конца дня, оставить в стороне, но как же ей сейчас требовалась хоть малейшая поддержка! Чтобы кто-то одобрил ее поступок…но увы. Магдалена оделась неброско, но с присущей ей откровенностью – длинная, со множеством складок и разрезов юбка и белая блуза, с узким вырезом почти до пупка. Женщине нравилось ловить на себе мужские взгляды, в которых вожделение смешивалось с восторгом при мысли о доступности ее великолепного тела.
- ­Помнишь, как ты первый раз пришла на Совет Гильдий в качестве Главы? - Сайлас усмехнулся в бороду и лукаво посмотрел на собеседницу.
- ­О да, такое не забывается, - рассмеялась та. – Знал бы ты, как у меня тряслись коленки.
Магдалена встретилась с главным Вершителем на площади Звенящих ручьев, прямо под носом у Клер, искреннее надеясь хорошенько поддразнить противницу. Она не особо нуждалась в советах – скорее просто в некоем высшем понимании, равноудаленном от сочувствия и порицания. И Сайлас был как раз тем единственным человеком, с которым она могла ничего не говорить и все равно чувствовать себя раскрывшейся и услышанной.
- ­Магда, мои предчувствия редко обманывают меня. Все, что сейчас происходит в городе – не более чем редкий дождичек перед настоящей бурей. Я знаю, на что способна Клер – на многое, но не на такое. Слышала сплетни, будто в городе появился темный дракон, невидимый и насылающий ужас на каждого? Сказки, конечно, но как всегда не без доли истины. Это только подкрепляет мою версию. Хорошо, что ты ответила Гвендалю согласием. В единстве – сила, так учили Безликие, и вряд ли что-то изменилось с тех пор в мире.
* * *
Утром в казармах как всегда царил полный бедлам. Обращать на это внимание Бретт начал, только сделавшись Главой Гильдии – во время своего ученичества он был частью творившегося кавардака и чувствовал себя совершенно естественно. Теперь же, заходя утром в главный корпус, он издавал тихий вздох и страдальчески морщил лоб, видя разбросанные повсюду сапоги, плащи, перекинутые через потолочные балки, иногда попадались и более личные детали одежды. Одно радовало – мечей не было. Ни один Воин Гильдии никогда не позволял себе бросать где попало боевое оружие, и при мысли об этом Бретта переполняла гордость, он сжимал в ладони рукоять Кальгиля и делал вид, что не замечает беспорядка. Тем более, что его предшественник поступал точно так же.
Бретта беспокоило отсутствие Аваллаха. Уже накануне вечером, когда невероятно пунктуальный обычно паладин не явился на вечерний сбор, в душе у Главы заскребли кошки, но он решил, что заместителя задержало какое-то неотложное дело. Но и утром Аваллах не явился, по обыкновению, в личный флигель Бретта, чем смутил того еще больше. Мысленно Глава дал самому себе еще час, прежде чем объявлять поиски, и вышел во внутренний дворик. Казармы Воинов представляли из себя замкнутое, состоящее из трех корпусов здание – построенное наспех и неумело, однако достаточно массивное снаружи и вместительное внутри. Во внутреннем дворе, по настоянию женской половины Гильдии, был разбит маленький садик и посажены лилии и анемоны, которые благодаря чарам магов цвели почти круглый год. Бретт остановился около одной, самой большой кроваво-красной лилии и, задумавшись, не заметил как на цветок упала чья-то тень.
- ­Прошу простить мое опоздание, Глава. Подобного больше не повторится, - Аваллах, совершенно не похожий на себя, отсалютовал и поклонился.
- ­Ты….ты выглядишь неважно. Не заболел? – Бретту потребовалось немало усилий, чтобы привыкнуть обращаться к паладину на ты, но иного выбора у него не было – требовалось демонстрировать как сплоченность начальства, так и отсутствие пиетета перед нижестоящими.
- ­Нет…просто не выспался, - уклончиво ответил мужчина и сглотнул, словно мучимый сильной жаждой.
- ­Какая удача застать вас обоих в столь прекрасном месте в такой ранний час! – раздался приторно-восторженный голос, который нельзя было спутать ни с каким другим, и в садик стремительно вплыла массивная фигура Хапуна.
Надо сказать, Главу Торговцев Бретт не любил, но и не боялся, в отличие от большинства лакримарцев. Привыкший доверять собственной недюжинной силе, юноша не обращал особого внимания на жуткие рассказы о крысозмеях, а громкие намеки на мстительность Хапуна относил на счет завистников. Однако слащавость, явно притворная, была чужда его прямому характеру, поэтому Бретт обычно во время разговора переминался с ноги на ногу, и всячески молился в душе о скорейшем его окончании
Хапун выглядел невероятно энергичным и добродушным. Похлопав по плечу обоих Воинов, Торговец не стал медлить и сразу перешел к сути дела.
- ­Бретт, дорогой, твои Воины стараются в полсилы, даже я это вижу. Ваша Гильдия – самая почитаемая в городе - только не говорите Клер – и для этого есть все основания. Стоит только посмотреть на этих рослых, отважных ребят, как сердце радуется. Надо бы усилить действия, а? Горожане еще не поймали ни одного оборотня – впрочем, я иного не ожидал от этих мужланов с вилами наперевес. Они и раньше-то их не сильно ловили, а теперь и вовсе порастеряли хватку. Но Воины…от вас город ждет большего. А все потому, что вы упрямо требуете брать мятежников живьем – лишняя трата времени и сил, поверьте, любезный мой. Они все равно не дадутся в руки без боя, так зачем же связывать руки собственным бойцам? И вы очень кстати здесь, мой дорогой паладин. Слышал, вы взяли поиски крылатой мятежницы под собственный надзор? Должен признать, хитрая бестия…сбежала из тюрьмы в первую же ночь. Ходят слухи, ей помогает беглый Охотник – молодой и приятный на вид. Какие разные однако вкусы у всех…
В этот момент Аваллах не выдержал.
За одно мгновение на месте паладин очутился какой-то другой, совершенно незнакомый Бретту человек. Из глаз исчез даже намек на доброту, все лицо выражало непримиримую, жгучую досаду и отчаяние. Слова Хапуна как по волшебству превратили паладина в объятого яростью зверя. Он сгреб Торговца за ворот расшитого серебром кафтана и прошипел тому прямо в лицо:
- ­Все, что ты говоришь, гнусный слизняк – это ложь! Даже не надейся, что кто-то поверит твоим россказням! И если я еще хоть раз замечу, что твои люди за мной следят….
Он оттолкнул Хапуна от себя и пошел ко входу в казармы. На глазах Бретта его фигура сгорбилась, словно у немощного старика, ореол доблести потускнел, и Глава Воинов провел рукой по глазам, чтобы убедиться в реальности происходящего.
Бретт помог Хапуну подняться, и проводил Главу Гильдии до ворот. Расстались они в молчании, лишь обменявшись короткими кивками. Но юношу обидели слова Торговца – то, что он сказал о Воинах было неправдой, хотя и не стоило столь яростной вспышки паладина. Бретт начинал ощущать, что его используют, но пока не понимал, чего ради и как именно. И, конечно же, его беспокоил Аваллах. С паладином требовалось поговорить как можно скорее, но Бретт еще никогда не пытался выступать в роли опекуна-воспитателя, да и по отношению к бывалому войну такой подход оказался бы оскорбительным. Действительно ли Аваллаха, как и его самого, задели обвинения Хапуна в адрес всей Гильдии? Или…? Или было что-то другое, на что его заместитель так отреагировал? Ведь он спокойно выслушал всю речь Торговца, пока…Пока тот не заговорил об Алисе, догадался Бретт и вздрогнул.
* * *
Ариман раз за разом прокручивал в голове план предстоящих действий, пытаясь привыкнуть к мысли, что все предусмотреть невозможно, да и ненужно. Пару раз он, завернувшись в плащ, поднимался на третий этаж Башни, в боевой зал, чтобы снова и снова оценить будущих помощников. Надо признать, Клер умела выбирать – все трое выглядели сильными боевыми магами, без признаков особого интеллекта, зато с должной свирепостью во взгляде и бескомпромиссностью в ходе схваток, пусть даже учебных. Это было как раз то, что требовалось, но Темный все равно не мог избавиться от неясного беспокойства, мучившего его со вчерашнего утра. Словно он упустил что-то…или кого-то. Ариман осторожно переворачивал страницы первого попавшегося под руку фолианта и невидящими глазами скользил по строкам, не давая себе труда вникнуть в смысл. Эта маленькая червоточинка, заноза….Неужели он просто – волнуется? Подобная мысль показалась Посланцу чуть ли не оскорбительной, он поднялся, с шумом отодвинув стул, и спустился вниз. Пришло время навестить еще одного «союзника».
Старина Хапун выглядел не слишком бодрым, что показалось Ариману закономерным, но ошибочным. Нельзя позволять эмоциям столь отчетливо проступать наружу. Чтобы не показаться чересчур грозным, Темный пошел на компромисс с самим собой, и отправил в рот виноградину, после чего заговорил:
- ­Мне нравится ваша идея, но неужто все так просто? Паладин Лакримара не должен быть такой легкой добычей….пусть и для столь искусного охотника.
- ­Надо лишь знать, что использовать в качестве наживки. Я давно наблюдаю за этим проходимцем, и всегда знал, что если он и срежется – то именно на этом. Другие в подобной ситуации идут к девочкам Магды и уже на следующий день смеются над собственной лопоухостью, но только не такой «герой». Он будет страдать, переживать, топить горе в вине…. – собственно, он уже начал это делать, - добавил, подмигнув, Хапун. – И тем не менее ни за что не откажется от своей цели.
­- Ваши рассуждения просто восхищают меня, Глава, - Ариман склонил голову. – Что же, ни секунды не сомневаясь в успехе вашего предприятия, прошу лишь проявлять разумную осторожность.
­- Вы предостерегаете меня? – с Хапуна мигом спала спесь, в глазах мелькнула тень страха. – От чего же?
- ­Всего лишь проявляю заботу, - с улыбкой солгал Посланец. – До скорой встречи и удачи всем нам.
Покинув обеспокоенного Торговца, Ариман некоторое время занимался совершено необычным и даже недопустимым в прежние времена делом – он не делал ничего. Просто вернулся на площадь Звенящих Ручьев и отправился по улице Темных Обетов – своей любимой в городе. Просто гулял, хотя мог бы провести оставшееся до встречи время с большей пользой. Мог, но не захотел….точнее, не чувствовал нужной сосредоточенности. Поэтому, дойдя до городских стен, он вернулся тем же путем обратно и легко взбежал по ступеням Звездной Башни.
Эта встреча предполагалась стать последним собранием перед началом исполнения плана, но Ариман вот уже полчаса проговаривал одно и то же, не слыша себя, занятый одной загадкой – он никак не мог истолковать взгляд волшебницы. Она сидела напротив, в плетеном кресле и смотрела на него чуть искоса, наматывая на палец тонкую упавшую на глаза прядку волос. Сегодня Клер пожелала предстать перед ним в длинном фиолетовом одеянии, ниспадающем несколькими слоями разных оттенков до самого пола, образуя причудливые волны, при каждом движении создававшие иллюзию, будто Глава Магов начинает растворяться в воздухе. Ариман поймал себя на том, что отмечает изменения в ее прическе, интонации голоса…даже пересчитывает количество перстней на руках. Это было необычно и…неожиданно приятно. Но что же все-таки означает этот ни на что не похожий взгляд?
Внезапно раздался скрип половицы под тяжестью тела, и в комнату вошел Хапун. Вот кого-кого, а его Ариману сейчас видеть совсем не хотелось, но он мгновенно сообразил, чьих рук дело эта «неожиданная» встреча. Однако в целом настроение у Темного было вполне благодушное - иного он перед возможным сражением себе не позволял и поэтому сердиться на колдунью счел излишним. Хапун, в его присутствии всегда слегка терявший свою напускную уверенность, и сейчас предпочел не начинать разговора первым, а просто уселся в ближайшее к входу кресло. Ариман же, в свою очередь, тоже не планировал ничего говорить в виду самовольничанья Главы Магов, поэтому мужчины выжидающе посмотрели на Клер. Женщина переменила позу, небрежно кивнула Хапуну и улыбнулась.
- ­Как хорошо, что мы все трое наконец собрались вместе. А то эти личные игры…похожи на рытье ямы за чужой спиной.
- ­Такие мысли в первую очередь приходят в голову тем, кто сам не прочь осуществить нечто подобное, - парировал Ариман, начинающий подозревать, к чему клонит волшебница.
- ­Или тем, кто уже много раз обжегся, - не смутилась женщина. – Мои намерения вам хорошо известны…
- ­Ой ли? – пропел Хапун, решивший, что в этот раз Ариман на его стороне.
- ­Конечно, ведь меня как Главу Верховной Гильдии волнует прежде всего судьба города. А всех остальных, - она подчеркнула слово остальных маленькой, едва заметной паузой. – А всех остальных могут волновать совсем другие вещи. Например, обогащение или устранение соперников.
- ­Ты намекаешь….? Ты смеешь… - торговец побагровел от гнева.
Ариман молча наблюдал за разгоравшейся перепалкой, не вмешиваясь и не помогая ни одной стороне. Выпад Клер оказался для него сюрпризом, но не сильно расстроил – пусть союзнички побудут в ссоре некоторое время, так ими даже проще манипулировать. Гнев – плохой советчик, а подобные обиды забываются чрезвычайно медленно. Дождавшись, пока высказавший все, что думает о Клер Хапун в ярости вылетит из комнаты и затопает вниз по винтовой лестнице, Темный с неким подобием восхищения посмотрел на волшебницу, смутно начиная догадываться, что же означал ее давнишний взгляд.
* * *
Все больше отвлекаясь на расстилавшееся по обеим сторонам дороги великолепие, Джоти сильно отстала от родителей – ее восхищение не знало границ. Еще никогда прежде она не чувствовала себя такой свободной – убегавшие за самые горизонт луга, легко скользившие по небу облака и прохладный ветер, шаловливо задувавший за воротник рубашки, словно открывали перед ней все тайны мира. Джоти очень любила родителей, но их чрезмерная опека, запреты на любые походы дальше покосившегося частокола на самой опушке березовой рощи частенько вызывали слезы обиды в глазах девушки, даже несмотря на то, что она знала причину подобной преувеличенной заботы. Несчастье, постигшее их семью, когда Джоти было всего семь, наложило отпечаток на всю дальнейшую жизнь целого поселка.
Она не сразу заметила впереди группу всадников. Дорога круто сворачивала вправо, после чего пересекалась с поросшей бурьяном тропой, ведущей в ближайший подлесок. На перекрестке ее родители спешились, то же сделал и ехавший впереди предводитель всадников. Джоти, придержав поводья, очень осторожно подъехала ближе, стараясь держаться за широкой спиной отца и не попадаться на глаза чужакам. Она расслышала слова «восстание», «убийство», «сын» и тут внезапно поняла, кто перед ней. Его имя Руби…Руби-волкодав. Джоти вздрогнула. Вслушиваться дальше было бессмысленно – родители, покорно кивая головами, явно собирались разворачиваться и ехать назад. Неужели она так и не увидит прекрасного Лакримара? Не увидит…его…..Только не в этот раз! Девушка осторожно направила коня в сторону от дороги, обходя отряд Руби слева и, еще раз убедившись, что на нее не обращают никакого внимания, внезапно пустила бедняжку Милли в самый сильный галоп, на который только лошадка была способна. Вослед неслись крики, кажется, пара всадников отправилась в погоню, но Джоти знала: главное – продержаться до самых ворот города. И она собиралась достичь их во чтобы то ни стало.
Джоти старалась оглядываться пореже, хотя ей все время мерещился стук конских копыт прямо за спиной. Она все время напоминала себе, что у нее неплохая фора и городских ворот она точно достигнет раньше преследователей, однако чем ближе становился Лакримар, тем больше девушка поддавалась страху. Только сейчас Джоти подумала, что понятия не имеет, где искать брата и даже засомневалась, узнает ли он ее. О том, как будут волноваться родители, Джоти решила не гадать – сделанного не воротишь, и если она сейчас вернется, кто знает, через сколько лет ей снова выпадет такой шанс. Она не была одержима мечтами увидеть мир, но в Лакримаре для нее чудесным образом переплелись надежды на встречу с братом и тайная жажда приключений, которые, судя по всему, уже начались.
Подлетев на взмыленной лошадке к городским воротам, Джоти наконец позволила себе оглянуться и с горечью поняла, что дальше ворот ей не уйти. Трое всадников издали уже махали руками страже, которая с подозрением перекрестила алебарды перед растерявшейся девушкой.
- ­Сейчас подъедут ребята Руби, и если все в порядке – мы пропустим тебя, - сказал капитан, тронутый ее расстроенным видом.
Джоти лишь пожала плечами. Уж она-то прекрасно знала, что все отнюдь не «в порядке», а, значит, в Лакримар ей попасть не суждено. Слезы, немедленно скопившиеся в уголках глаз, она сердито вытерла рукавом, и приготовилась.
Подъехав к воротам, всадники спешились, подошедший первым грубо схватил ее за руку и дернул к себе, отчего девушка чуть не упала.
- ­Ты чего это удумала, вертихвостка? Решила, что у нас есть время играть с тобой в догонялки?! Мир захотелось посмотреть? Соплячка малолетняя…
Примерно такое же мнение было и у остальных Пахарей, судя по их угрюмым, покрытых капельками пота лицам. Джоти опустила голову, не собираясь ничего отвечать на ругань, но подняла ее, когда Пахарь неожиданно смолк. Все стражники стояли навытяжку, но ей потребовалось время, чтобы понять, кому именно они отдают честь. Из караульной башни нетвердым шагом вышел моложавый мужчина в дорогой, но изрядно помятой одежде, плащ его, державшийся на добром слове, волочился по земле, красивые светлые волосы были стянуты какой-то грязной тряпкой. И тем не менее именно ему салютовали стражники, да и Пахари попытались изобразить что-то вроде поклона. А Джоти, не отрывая глаз, смотрела на его лицо.
Оно было угрюмым, как и у любого человека в момент сильного похмелья, но все равно невероятно красивым. Каждая черточка дышала благородством, в каждом движении чувствовалась доблесть и девушка поняла, что не даст никуда себя увезти, пока не узнает имя загадочного Воина.
- ­Что здесь происходит? – чувствовалось, что мужчина смущен собственным хриплым тоном, однако капитан отрапортовал бодро, не подав вида.
- ­Мы остановили эту девушку, паладин, потому что за ней гнались люди Руби. Однако мы не знаем, почему.
- ­Руби теперь занимается похищением девушек? – попытался пошутить Аваллах. – Кого-то ты мне напоминаешь, красавица…но боюсь, сейчас я этого не вспомню. Что привело тебя в Лакримар?
- ­Я… - у Джоти отнялся язык, но не ответить ему она не могла. – Я никогда не бывала в Лакримаре…и здесь живет мой брат.
- ­Ну конечно же! – вскричал паладин, вглядевшись еще более пристально в ее лицо. – Я должен был сразу узнать…вы очень похожи с ним. Что же, раз у девушки есть родственники в городе, не вижу смысла не пускать ее. Не бездомная, не воришка…
- ­Руби не велел пускать ее в город, - упрямо мотнул головой один из Пахарей.
- ­Я уже понял это, - кивнул Аваллах. – Но так и не услышал ни одной уважительной причины для подобного насилия. Если девушка не является ученицей его Гильдии, он не имеет права ею распоряжаться. Но как только он будет в городе, прошу передать ему мое приглашение зайти и обсудить это дело. Счастливого пути.
Джоти не верила своему счастью. За нее заступился сам паладин Лакримара, слава которого давно уже вышла за пределы городских стен. Однако, пройдя вместе с ней в ворота, Аваллах помрачнел, и едва взглянув на нее пробормотал.
- ­Ты можешь найти своего брата на аллее Шумящей Листвы. Спроси любого – и тебе подскажут дорогу. А сейчас прошу меня извинить, я спешу. Доброго дня.
* * *
Из своего угла Марсию было слышно каждое произносимое Гвендалем слово. Юноша сидел, поджав под себя ногу и рассеянно водил прутиком лобоса по земле. Лишь отдельным фразам удавалось достичь его сознания – дурное настроение все больше затягивало оборотня в пучину безразличия и сдержанного протеста.
Слишком много событий за каких-то двое суток. Но главное – все же Сигмур. Этот удар Марсий до сих пор переживал очень сильно, не в силах уразуметь, как можно решиться на подобное предательство, да еще в тот миг, когда дверь уже нельзя закрыть. Сигмур был для молодого оборотня не просто учителем, не просто главным бунтарем и безнаказанным лазутчиком – он оставался героем, удивительным оптимистом и весельчаком, пусть даже иногда его шутки попахивали издевательством. Марсий не только хотел быть на него похожим – он верил Сигмуру безгранично, и теперь чувствовал себя даже не преданным – скорее лишившимся части души. Наверное, стоило бы рассказать об этом Гвендалю…
При этой мысли Марсий чуть приподнял голову, чтобы посмотреть на нового вождя оборотней. Гвендаль говорил своим обычным, спокойным и негромким голосом, но чувствовалась в нем некая уверенность, неизвестно откуда взявшаяся. Безликие б его взяли – неожиданно озлился Марсий и провел новую черту так сильно, что ветка в его руке хрустнула и сломалась. Когда его звали – предпочитал прятать голову в песок, а теперь нате – явился, да еще и изображает из себя спасителя всего и вся. И без него бы справились, даже может еще лучше. А теперь приходится таиться, словно каким-то кроликам….А мы – ВОЛКИ! Марсий поднялся и направился к выходу из залы, не слишком заботясь о тех, кого расталкивал по пути.
Уже на пороге он повернулся и окинул быстрым взглядом всех, слушавших Гвендаля. Ее фигуру он узнал бы даже под самым бесформенным плащом, а запах….Марсий сглотнул, отгоняя навязчивое видение и побрел к лестнице. Теперь он уже даже не предводитель восстания – он просто ничто. Ничто, которое никому не интересно, а тем более такой красавице как Ева. Теперь впереди Гвендаль…великолепный трус, явившийся пожинать плоды его, Марсиева труда. Но Еву он не получит….ни за что!
* * *
Рислип догадывался, что в Лакримаре найдутся люди, знающие, где скрывается Алиса. Но они делились на две категории – те, кто ни за что не выдаст такие сведения незнакомцу, и те, кто с радостью их продаст, и потом с удовольствием его же и подставит. Такие варианты мага не устраивали, поэтому он отправился на поиски самостоятельно. На аллею Шумящей Листвы его привел скорее инстинкт, какой-то тайный зов, но юноша уже битый час кружил вдоль домов, ничего не находя, но и не удаляясь от улицы слишком далеко. За его спиной раздался хриплый, похожий на карканье голос
- ­Как минимум шестой уровень, а?
- ­Всего лишь четвертый с надеждой на пятый, - возразил Рислип, оборачиваясь.
- ­Не верь всему, что говорят – верь своему сердцу, - ответил странный, закутанный в темно-коричневый плащ старик, совсем худой и какой-то растрепанный. – Я вижу в тебе достаточно силы для шестого уровня магии – ты можешь согласиться со мной или опровергнуть, но в любом случае попробовать стоит.
- ­А какой уровень у вас? Девятый? – маг чувствовал исходившие от старика энергетические волны, большими клубами стелившиеся вокруг них.
- ­Мой уровень сложно измерить – он слишком изменчив, - прищурился его собеседник. – У меня сегодня будет урок с одной девчушкой – она не ниже десятого уровня уже сейчас, хотя и не подозревает об этом. Пойдем, мне кажется, тебе будет не лишним поприсутствовать.
Они поднялись по темным ступеням внутрь, и, пройдя коридором, оказались в просторном помещении, где свет и тень, словно достигнув шаткого перемирия, поделили между собой комнату на равные половины. В светлой части, у окна, Рислип увидел на подоконнике ту, которую так искал с самого утра.
Алиса показалась ему сильно изменившейся, и маг в душе корил собственную беспечность, которая помешала ему разглядеть в хрупком подростке могущественную волшебницу. Теперь он явственно чувствовал исходившую от нее и ее крыльев силу
- таких всплесков энергии на его памяти не случалось даже в присутствии Клер. Крылатая в свою очередь тоже узнала молодого человека — секундное замешательство и улыбка преобразила ее лицо, заставив Рислипа забыть о магической силе. Перед ним была просто прекрасная юная девушка в длинной тунике и плетеных туфельках.
­- Твоих друзей что-то не видно, девочка. Все в порядке? - старик посмотрел на Алису почти безразлично.
­- Да, Соня и Гвендаль помогают оборотням в новом укрытии, а Морган, кажется, в библиотеке внизу.
­- Это все ладно, но важно, чтобы ты не оставалась одна надолго.
­- Вы опасаетесь…? - начал было Рислип.
­- Того, кого я опасаюсь, ты не знаешь, юноша. И я бы пожелал тебе никогда с ним не встречаться, но это не в моих силах. А вот Алиса уже имела шанс...испытать на себе силу Тьмы. Поэтому я здесь. Чтобы в следующий раз, девочка, - он пристально посмотрел на крылатую, - чтобы в следующий раз это было хотя бы сражение, а не убийство. Идемте оба со мной.
Следуя за Вороном, Алиса и Рислип вышли в коридор и пошли дальше, в помещения, которые по словам Моргана были нежилыми. В самом конце прохода обнаружилась ветхая деревянная лестница, покосившаяся от времени. Ступени протестующе скрипели при каждом движении — Алиса попробовала перейти на бесшумный шаг, но Ворон схватил ее за руку и одернул.
­- Не стоит применять здесь чужое волшебство, девочка.
­- Но разве...
­- Даже этот простой фокус в сочетании с твоей силой выглядит как чужеродная магия. Мы уже пришли...да и некому нас слышать кроме теней прошлого. Они неопасны.
Поднявшись, все трое оказались в огромной зале, с множеством колонн. Свод уходил куда-то во тьму — окон не было, но воздух на удивление оказался свежим. Старик вытащил из подола плаща небольшую свечу, зажег, прошептал несколько слов, держа ладонь в пламени, и свет вдруг вырос стократно, однако и его едва хватило, чтобы осветить дальние углы помещения.
­- Они любили свободу... - прошептал Ворон себе под нос и повернулся к Рислипу. - Сегодня тебе предстоит только наблюдать. Возможно, что-то покажется странным, но ты поймешь. Если захочешь — поймешь. Но не вмешивайся. Это важно, маг Звездной Башни.
Алиса протянула старику руки, повернув их ладонями, еще хранившими следы ожогов, вверх и произнесла:
­- В ваших руках — жизнь моей души и смерть моего тела. Я открываю разум и сердце дабы слушать и понимать. Да будут Безликие милостивы к нам всем.
­- Умница, - едва улыбнулся Ворон. - Ты меня радуешь. Где ты обнаружила текст?
­- Он был завернув в эту вот одежду, - Алиса показала на тунику. - Это чудо, что мне удалось прочесть строки — листок почти сразу обратился в прах.
­- Да, воистину наследники всегда под стать ушедшим. В том или ином смысле, но это так. Что же, начнем. Для начала, запомни — ты владеешь даром исцеления, повелеваешь огнем, водой, ветром, природой и носишь мантию Беатрисы, - на этих словах Рислип окончательно потерял дар слова. - Но ты должна помнить, что самое главное — в правильном сочетании этих сил. Однажды, как мне известно, ты уже пробовала нечто подобное. Тогда, не зная всех механизмов, ты совместила воду и ветер...что же, самое опасное — это совмещать воду и огонь, как ты должна знать. Итак, начнем мы сегодня с простейшего — это природа и вода. Одно не может без другого, но тем не менее не все так просто...
Прошел час, другой, но Алиса совершенно не замечала хода времени. Только сейчас перед ней начал приоткрываться мир магии, сама его суть, которой пыталась лишить ее леди Клер. Когда же Ворон под конец урока завел речь об Арагиле, крылатой и в голову не пришло спросить, откуда старику все это известно.
­- Драконы — удивительно тонкие, проницательные существа. А тем более Благородные Зеленые. Ты должна понимать, что не только взаимная симпатия связывает Повелителя и его дар небес — так называли драконов в древности. Их связывает проникновение друг в друга на уровне неосязаемой материи — кстати, именно с ней наш темный враг умеет обращаться наиболее искусно. И именно поэтому ты не должна пренебрегать тем шансом, который дает тебе твоя магическая сущность. Ты можешь не только связать себя с Арагилом — ты можешь использовать эту материю для собственной победы. Однако это уже рассказ для следующего урока, да и нашему другу, - он кивнул завороженному, неподвижному Рислипу, - уже пора, а то еще хватятся. Сегодня был интересный урок, Алиса из Лакримара. Воистину так.
* * *
В ожидании возвращения Алисы, Малис пошел разыскивать Моргана. Еще с самого утра его учитель казался чем-то озабоченным, нервно расхаживал из угла в угол, а после обеда, буркнув что-то про библиотеку, и вовсе пропал из вида. Отыскав в спальне план здания, молодой охотник без труда обнаружил в полуподвальном этаже овальное помещение с надписью на древнем языке. Решив, что проверить все равно стоит, он спустился по замысловатому переходу вниз, и, конечно же, обнаружил Моргана прямо за массивной деревянной дверью, причудливо украшенной резными растительными орнаментами. Маг-охотник сидел, окруженный ворохом пергамента, и настолько погрузился в чтение манускриптов, что не заметил приближения Малиса, пока ученик не окликнул его.
- ­Ты знаешь, я очень рад, что сюда, наконец, добрался. Садись и слушай, это слишком важно, чтобы откладывать хотя бы на день. Оказывается, Безликие оставили после себя немало интересных вещиц…хорошенько запрятав, конечно. Как тебе вот эта – солнцеворот? - на картинке была изображена тяжелая, словно отлитая из цельного куска золота пластина с углублением в центре. – Могла возвращать человека в прошлое. А вот эта – указывала путь в нужное место. А вот…
Но Малис уже и сам видел, какую ценность представляла следующая вещь. Она была похожа на небольшой кувшин с очень узким горлом и двумя изящными ручками. На рисунке над горлышком вился тоненькой струйкой зеленоватый дым.
- ­Это Фимиам Желаний….
- ­Остался ли хоть один такой кувшин в Лакримаре? – шепотом спросил пораженный Малис.
- ­Не думаю, - покачал головой Морган. – Безликие не оставили бы в руках врагов такого волшебства. Но здесь сказано, что самыми активными противниками использования Фимиама были Братья Духа... мол, человек не должен желать того, что недоступно ему от природы или для чего его душа слишком слаба. Мне кажется, что-то слишком яростно они протестовали…
Учитель и ученик посмотрели друг на друга, зная, что им в голову пришла одна и та же мысль. По просьбе Моргана Малис оставил его продолжать поиски, а сам поднялся наверх и продолжил доделывать свой новый, уже не ученический, лук.
- ­Это был самый невероятный урок в моей жизни, - он услышал ее шаги еще из коридора, а теперь в спальню вбежала и сама крылатая, полная радостного возбуждения. – Такого я не испытывала еще ни разу.
­Даже когда училась бесшумным шагам? – он не поднял головы, потому что боялся отвлечься – насечки на луке следовало наносить едва ли не задерживая дыхание и с превеликой осторожностью.
Алису, казалось, его вопрос смутил, потому что ответила девушка не сразу.
- ­Это было другое. Ведь я училась им, чтобы пройти испытание…
- ­А тут ты учишься ради чего? – сделав последний надрез, молодой Охотник посмотрел на нее, почти не скрывая своего раздражения. – Что может дать тебе этот старик?
- ­Он…он невероятно сильный маг! – выпалила Алиса. – Он может научить меня пользоваться всей той силой, что я приобрела за прошлый год.
- ­Ты хочешь свергнуть Клер и стать Главой Гильдии Магов? – Малис и сам не до конца понимал, зачем задает такие странные вопросы, но язык словно не повиновался ему.
Он ведь на самом деле хотел рассказать ей об открытии Моргана, о том, какой это шанс для оборотней и для всех них – если удастся отыскать хоть один кувшинчик с Фимиамом, но вместо этого наружу вырывалась лишь накопившаяся обида и горечь.
- ­Вовсе нет, - девушку явно задела такая постановка проблемы. – Но я хочу знать больше, уметь больше. Так я смогу приносить пользу.
­Кому?
- ­Людям. Лакримару. Своим друзьям.
- ­Что за ерунда! Посмотри вокруг – разве кто-то из этих людей волнуется о том, приносит ли он пользу? Им это совершенно безразлично – им нужны лишь деньги, деньги, чтобы достать пищу и заплатить за ночлег. И вдруг появляешься ты – вся такая наивная и желающая им помочь. Бред, Алиса!
- ­Зачем ты кричишь на меня? – девушка моргнула и поднесла руку к глазам. – Ты выглядишь очень усталым и издерганным. Малис, это сидение взаперти тебя угнетает…
- ­Оставь ты меня, очень прошу. Что ты понимаешь о том, как я себя чувствую? Ты же вообще не обращаешь на меня внимания! У тебя есть только твои занятия да вечное сочувствие всем вокруг! Но я не собираюсь учить тебя магии, и мне не нужна твоя жалость! Видимо поэтому ты не видишь никакого интереса в общении со мной, да? И не надо говорить так, будто я тут сижу как собачонка на привязи! – он вскочил, закинув лук за спину, и завязал плащ. – Я могу спокойно уйти, что и собираюсь сделать. Не вижу смысла оставаться здесь…
Уже у самой двери он остановился, и, не поворачиваясь к рыдающей Алисе, добавил:
- ­… раз я не нужен тебе.
За его спиной тихо скрипнула закрывшаяся дверь.
Сам не заметив как, он оказался около Купели и резко остановился. В ушах все еще звучали окрики Гвендаля, а еще он едва не сбил какую-то молоденькую девчонку на пересечении улиц и даже не обернулся посмотреть, как она. Куда идти дальше? Малис все никак не мог избавиться от ощущения, что события повторяются – снова он уходит, снова оставляет ее, но на этот раз юноша не собирался возвращаться, пока не разберется в себе окончательно. Ему просто необходимо на время побыть вдалеке как от Алисы, так и от Моргана, оторваться от этих двух питавших его источников и найти, наконец, самого себя. Понять, куда и как идти дальше.
Ноги сами повели его в переулок Сверкающих Кинжалов. Наслушавшись рассказов Моргана, молодой Охотник вовсе не испытывал страха, подобного тому, который вселяла эта улочка в сердца жителей Лакримара. Да, это было опасное место – его наставник и не думал этого скрывать – но в нем царили свои законы, помня о которых можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Дойдя до середины переулка, Малис толкнул знакомую, чуть покосившуюся дверь и вошел внутрь.
* * *
Все-таки Марсий, пусть и за дверями, но дождался окончания собрания. Не то, чтобы его сильно волновали слова Гвендаля, но он хотел точно знать ближайшие планы противника – или, точнее, соперника. Казалось, большая часть оборотней восприняла идею скорого окончания восстания с радостью – вглядываясь в проходивших мимо друзей, Марсий не видел на их лицах ничего, кроме затаенного облегчения и улыбок. Они не хотели больше убивать, они готовы были смириться и бросить начатое – так ему показалось. Стоило Гвендалю поманить их – и его, Марсия, тут же забыли. Наверное, они думают, что и я превращусь в радостно икающего при виде Гвендаля осла, размышлял Марсий, и горечь обиды постепенно вытеснялась завистью и злостью. Убедившись, что собрание окончено, он выскользнул из тайного убежища Ночных Бабочек и спустился в Подземелья.
Тоннели опустели. Раньше, гуляя под городом, Марсию едва ли удавалось пройти сотню метров, чтобы не встретится с сородичами, но большая часть молодежи была наверху, покорно ожидавшая от Гвендаля чуда, а старшее поколение сидело в своих норах, в беспокойстве коротая дни и ночи. И только она одна, Марсий был в этом уверен, осталась все такой же независимой и ничуть не волнуется. Он без труда отыскал нужный лаз и особым звуком известил о своем приходе.
Ева выглядела поразительно хорошо – без плаща, с тугой, спускавшейся с плеча косой, она сжимала пальцами шнуровку на рукавах своей темно-синей туники, и посмотрела на вошедшего Марсия так, что у парня ухнуло сердце. Богиня… - только и подумал оборотень, но вслух сказал совершенно другое.
- ­Они пошли за Гвендалем, словно только что вылупившиеся цыплята – за мамашей-наседкой. Ни слова возражения.
- ­А что же ты не с ними? – по ее взгляду было видно, что она прекрасно знает истинную причину.
- ­Вот еще! – фыркнул Марсий. – С чего это я должен?
- ­И правда… - Ева покачала головой и вдруг рассмеялась – глубоким, грудным смехом, от которого стены, казалось, готовы были содрогнуться. – Как хорошо, что ты пришел, мальчик мой. Как это чудесно! Теперь у меня все получится….все!
Она подошла совсем близко к юноше и посмотрела ему в глаза. Ее улыбка была так близко, а жар тела – так манящ, что Марсий потерял всякий контроль над собой.
* * *
Аллею она нашла почти сразу же, спасибо добрым людям, охотно объяснившим Джоти кратчайший путь. Но, оказавшись на углу, девушка отчего-то побоялась идти дальше – место вызывало в ней безотчетный страх и ощущение невыразимого одиночества. Брат был единственным, кого она знала в городе – об Аваллахе Джоти изо всех сил старалась сейчас не думать – и найти его надо было именно сейчас, пока стремительно сгущающиеся сумерки не поглотили Лакримар совершенно. Но как это сделать – вдоль аллеи тянулись похожие один на другой дома, похожие, прежде всего, своим заброшенным видом и грозной аурой, достигавшей даже того места, где стояла она сама.
Неожиданно из близлежащего дома выбежал молодой черноволосый юноша, в темном плаще и с луком за спиной. Он направился в ее сторону быстрым пружинистым шагом, едва касаясь земли носками сапог. Джоти открыла было рот, чтобы задать вопрос, но он пронесся мимо, обдав ее волной свежего воздуха от развивающегося плаща. У дома показалась еще одна фигура, отойдя от здания на десяток шагов, мужчина крикнул вослед ушедшему:
- ­Малис! Вернись!
Юноша, уже свернувший за угол, даже не замедлил шага. Но этот голос…Джоти узнала бы его из тысячи! Она бросилась бежать, боясь, что не успеет к тому моменту, как брат войдет внутрь. Но он заметил ее, и теперь следил за приближением девушки с выражением недоумения на лице. Он забыл ее!! Слезы навернулись Джоти на глаза, но она все равно продолжала бежать. Остановившись прямо перед ним, она скинула капюшон и встретилась с Гвендалем взглядом.
- ­Сестренка! – только и смог вымолвить он, в изумлении прижимая ее в себе. – Джо! Моя ненаглядная, моя любимая Джо!



--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #71, отправлено 31-03-2008, 13:26


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Итак, я добралась!
Вот только загадки все множатся, а отгадки как-то не спешат!

«Бланш ожидала, что подобное открытие разозлит ее, но, сколько не прислушивалась к себе, – ничего похожего не находила.»
Не совсем понятное предложение… чего не находила?

«женщина, поколебавшись, все-таки вернулась в гостиницу»
Отчего-то мне хочется вместо «поколебавшись» - законченного действия (уж больно некрасивое слово), вставить «колеблясь».

«сон прогонит охватившую ее тоску. Но не тут-то было. Очень скоро все лицо ее горело в огне, тело охватила лихорадка»
Охватившую – охватила.

«На улице была ночь, вполне возможно, что и полночь уже миновала»
Ночь – полночь.
В первой части я бы сказала просто «на улице было темно».

«совсем лишенным какой-либо спесивости или жестокости»
Может, «спеси»?

«Сигмур напомнил себе, что его ждут, и присел рядом с кроватью на корточки.»
Хм… немного странно… может, «присел на край кровати»?

«Но говорят, что многие десятки загубленных жизней наложили на это место трагический отпечаток»
Не слишком ли слабо «отпечаток» при таком-то деле?!

«Он быстрым шагом перешел на другую сторону улицы, удержав себя от того, чтобы оглянуться на ее окно.»
Не хватает действия, что он вообще вышел на улицу.

«пару глубоких вдохов, чтобы привести в порядок дыхание»
Вдохов – дыхание…. Не особо впечатляет.

«¬Итак, что у нас по плану дня?»
Немного не по-русски что ли…. Обычно говорят «что у нас сегодня по плану?».

«- К полудню сегодня.»
То же самое… напрашивается «сегодня к полудню».

«Оборотень ответил ему не сразу.»
Ему – явно лишнее.

«Когда Рислип открыл глаза, вокруг была разлитая непроглядная темнота, а трава под головой оказалась неожиданно холодной и чужой.»
Во-первых, вместо «разлитая» мне отчего-то хочется сказать «разлита».
Во-вторых… трава под головой… Наверное, как-то следует уточнить, что он именно лежит.

«Он шел так резво, что совершенно не заметил, откуда они появились. Трое невысоких, закутанных в плащи мужчин с веревками в руках.»
Вот тут бы объединить…
«Он шел так резво, что совершенно не заметил, откуда появились трое невысоких, закутанных в плащи мужчин с веревками в руках».

«и от укусов нельзя будет спастись еще добрых пару часов»
От чьих укусов???

«и легко взбежала вверх по лестнице в свои покои.»
Вверх – лишнее. Едва ли можно взбежать вниз)

«не отрывая глаз от своей Главы, оседлавшей в своей привычной манере стул рядом с огромной арфой в центре залы.»
Какое-то из «своей» нужно убрать.

«Наша Гильдия больше не стоит особняком в заварушке с оборотнями. Никаких подробностей вы не услышите, но попрошу всех очень тщательно делать вид, что все как обычно. Воинов к нам захаживает довольно много, и хотя они вроде бы как не на службе, лишних разговоров стоит избегать.»
Хм… а не лучший ли способ не выдать тайны – вовсе ее не знать? Не совсем понятно тогда, для чего она вообще об этом сообщила, если не собирается рассказывать подробности и просит вести себя как обычно?

«- Вот она, моя наследница – подумалось Магдалене, она почти с нежностью смотрела вслед рыжеволосой красавице Лали, уводящей за собой остальных Бабочек.»
Тут, наверное, кавычки нужны.. это же мысли, а не слова.

«- ¬Магда, мои предчувствия редко обманывают меня.»
Мои – меня… нужно бы оставить что-то одно.

«не более чем редкий дождичек перед настоящей бурей.»
Хм… наверное, если дождичек, то перед ливнем… а если перед бурей – то ветерок.

«Теперь же, заходя утром в главный корпус, он издавал тихий вздох и страдальчески морщил лоб, видя разбросанные повсюду сапоги, плащи, перекинутые через потолочные балки, иногда попадались и более личные детали одежды.»
Это намеренный раскордаж? Если это призвано показать безалаберность гильдии воинов, тогда умолкаю… если же нет.. то с этим надо что-то делать))))) в армии главное порядок и дисциплина)))) иначе это крайне фиговая армия…

«Но и утром Аваллах не явился, по обыкновению, в личный флигель Бретта»
Читается так, что обыкновением было «не являться». Тогда получается «вопреки обыкновению не явился».

«Казармы Воинов представляли из себя»
Наверное, «представляли собой».

«Казармы Воинов представляли из себя замкнутое, состоящее из трех корпусов здание»
Довольно неудачная фраза.. может что-то вроде «казармы воинов в плане представляли собой («правильный», ну или еще какое-то прилагательное…)треугольник…»
Потому что «замкнутое здание» - уже неверно.

«так и отсутствие пиетета перед нижестоящими»
Либо «отсутствие пиетета (к кому-то) перед нижестоящими»…
Либо «Отсутствие пиетета к нижестоящим».

«Они все равно не дадутся в руки без боя, так зачем же связывать руки собственным бойцам?»
Руки – руки.

«Он оттолкнул Хапуна от себя и пошел ко входу в казармы.»
Может, «пошел к воротам в казармы»? более гладко звучит что ли….

«хотя и не стоило столь яростной вспышки паладина»
Вспышки (чего-то)… он же не в буквальном смысле вспыхнул синим пламенем)))

«и невидящими глазами скользил по строкам, не давая себе труда вникнуть в смысл»
Ммм…такое впечатление, что он вопреки нужде вникал в этот смысл, но изо всех сил старался держать себя и не вникать…. Тут скорее «не утруждая себя (чем-то)».

«тоже не планировал ничего говорить в виду самовольничанья Главы Магов»
Самовольничанья…. Не красивое слово.. может, своеволья или самоуправства?

«Слишком много событий за каких-то двое суток.»
За какиЕ-то.

«По просьбе Моргана Малис оставил его продолжать поиски, а сам поднялся наверх и продолжил»
Продолжать – продолжил.


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Kyona d'ril Chath >>>
post #72, отправлено 1-04-2008, 20:22


Зверек забавный, упавший с неба...
******

Сообщений: 1163
Откуда: Край непохожих...
Пол:женский

Оживших перьев в крыльях: 5345

Цитата(Клер @ 3-03-2008, 16:40)
Глава одиннадцатая.
Пересечение линий - часть первая

Пока по этой. Ногами не пинать, плизз (особенно, если чьи-то тапки примерила) ))

------------------------------------------
Первый абзац - имхо - не в тему. Полное ощущение что он просто в предыдущий пост не поместился.
Один из поводов к подобному восприятию - первое предложение следующего абзаца. Я когда прочла что это, оказывается, Рислипа запах сдобы не радует, слегка прифигела )
И, кстати, немного странно на мой взгляд, что маг его уровня в такое время шатается по улицам.
Плюс - так и не поняла - усиленных патрулей и чего-то вроде "комендантского часа" разве не ввели? Немного странно, учитывая ситуацию.

К первому абзацу вопрос:
* По влажным темным мостовым медленно тащились первые повозки – к рынку торговцы старались успеть до того, как придут кухарки из зажиточных семей.
Эм.. а пуркуа они тогда тащились? У торговцев иселючительно клячи? Еще если бы ослики с тяжело нагруженными тележками упоминались или быки - было бы понятно, а так..

* Из окон второго этажа спускались изящные гирлянды поздних, темно-розовых цветов – подхваченные у самой земли тонкими нитями, они продолжали свой рост вверх, постепенно превращая всю стену в один сплошной живой покров.
Ммм.. немного не поняла - плети сначала спускаются вниз, у земли их подвязывают - и они начинают снова расти вверх? За счет чего? И почему сразу вверх не растут?
Может, по решетке, на стене закрепленной, расползаются? А вниз их в принудительном порядке расти заставляют? Как раз при помощи в нужных местах привязанных нитей?

* - Говорят, что нежданный гость – самый лучший, - Симон потуже затянул пояс своей хламиды и приветливо кивнул молодому магу. – Даже если вы шли не ко мне, может быть, окажете честь и задержитесь?
Это Чистолюб-то? Разве что - он по профе Чистолюб, а по жизни слегка распустеха ))
По логике, он пояс должен был бы перед выходом на балкон подтянуть. Чтобы типа - лицо не ронять перед возможным эелекторатом ))

* Он поднялся по трем выщербленным ступеням и вошел в распахнутую настежь дверь.
Все к тому же "Чистолюбию" - вряд ли Глава гильдии может позволить себе выщербленные ступеньки. У него дом должен хотя бы внешне быть образцово-показательным.

* Помело, удобно устроившийся в плетеном гамаке, приветствовал Рислипа дружелюбной улыбкой и предложил садиться на одну из разбросанных по полу подушек.
Такой вопрос - а разуваться в подобных случаях не принято?
Это не упрек. Просто подобный обычай может быть одним из штрихов. Раз на полу подушки - вполне логично, что при входе в дом\комнату грязную уличную обувь принято снимать.
Хотя, конечно, может быть и наоборот. По крайней мере, в доме Симона. Глава гильдии, отвечающей за чистоту улиц, вполне может давать таким образом понять что его люди со своей работой на ура справляются )))
И этот вариант тоже вполне можно обыграть ; ))

* Несмотря на то, что с момента их с Алисой путешествия из монастыря Духа в Лакримар прошло чуть больше года, он никогда не забывал свою удивительную знакомую. Вот только о крыльях он не знал ничего и не подумал связать с ней пришедшую в начале лета в город таинственную девушку с драконом, и конечно же слыхом не слыхивал о столкновении в Звездной Башне.
Если честно - не верится что он мог такое пропустить. Что никто в монастыре не знал об Алискиных крыльях. Как бы она их не прятала, все равно кто-то да знал. А где знает один, там и остальные подтянутся. Либо Рислип должен был бы до этого момента считать Алиску горбатой калекой. Все же крылья у нее не маленькие.

* Девушке на вид было не больше пятнадцати лет и, напряженно порывшись в памяти, маг вспомнил, что уже однажды видеЛ ее – год назад в монастыре Святого Духа, откуда она вышла вместе с посланцем Халима. Значит, эта молодая погонщица может стать их посланцем к Алисе? Незаметно для себя Рислип уже успел объединить себя в главой Чистолюбов в некий альянс.
Ммм.. могу ошибаться, но Пини вроде была подружкой Алиски. Разве ученики в стенах монастыря не пересекались? (если честно, не помню)
Кстати, лучше наверное будет - неожиданно для себя. Хотя.. могу и ошибаться ))

* Погонщица выбежала из комнаты так же стремительно, как и вбежала в нее…только на ее лице уже не было прежней улыбки, а в глазах мелькнула тень….страха или скорее опасения. Рислипу оставалось только молча наблюдать за сменяющими друг друга с невероятной быстротой событиями. Пини еще не успела выйти, как в комнату буквально ворвался Глава Гильдии Погонщиков – высокий здоровяк Халим. Он явно нервничал, но старался держать себя в руках. Отвесив почтительный поклон, девушка попыталась проскочить мимо, как вдруг неожиданно была схвачена за локоть. От неожиданности Пини вскрикнула и со страхом подняла глаза на Халима.
Эмм.. во-первых - пуркуа Симон просит об услуге погонщицу? У него же в гильдии вроде тоже кто-то из Алискиных соучеников есть. А еще логичнее было бы вообще кого-то левого к ней послать - чтобы лишнего внимания не привлекать. Тот же Хапун вполне может за остальными главами следить, и я бы на его месте очень озадачилась подобному "сотрудничеству".
Во-вторых - либо Пини уже вышла, и тогда Халиму пришлось бы ловить ее за локоть вне пределов видимости Рислипа и Симона (возможно, втаскивая обратно в комнату, чтобы остановить). Либо Пини "устремилась к двери, в которую как раз в этот момент буквально ворвался.." и далее по тексту )

* До этой минуты Рислип был целиком и полностью на стороне Халима. Он тоже вступился бы за юную ученицу своей Гильдии, если бы ее посылали в такое опасное предприятие. Но только сейчас маг осознал, что речь идет вовсе не о Пини.
Чистое любопытство: и сильно мнение Рислипа о Халиме от этого изменилось? ) По логике, как минимум разочароваться должен был. Как в опекуне своих людей и наставнике. Да и к Симону отношение неясное: тот ведь даже не своими людьми рискует. Особенно после вот этого момента:
* – Я пойду и предупрежу ее. Она – разумная женщина и не станет рисковать собой, я точно знаю!
С этими словами Погонщик выбежал из комнаты, напоследок сильно хлопнув дверью. Симон, добродушно разведя руками, только усмехнулся.

Халима хоть понять можно - влюблен, кроме опасности для дамы своего сердца ни о чем думать не способен, но Симон-то? Сам-то он дома сидит, плюс - послал к Алиске погонщицу, а не чистолюба.
Т.е. - на его гильду вроде как никто и не подумает в случае провала. Разве что - если за домом и правда следят, и видели, что Пини именно от него к Алиске отправилась. А если она не сразу пойдет, а зайдя к себе, так он опять же - вроде как ни при чем. Или - так и задумывается? ; ))

* Если бы виновнику подобных происшествий рассказали о них, Посланец был бы сильно удивлен. О таком эффекте собственных чар он не знал, да никогда и не стремился узнать. В общем, ему было глубоко наплевать, как действует заклятие щита на снующих далеко внизу червей, смеющих называть себя истинными лакримарцами.
Т.е. - такой типично зажравшийся представитель Тьмы?
По идее, простым смертным может это и пофиг: ну - испугались, ну - ушли и забыли. А как насчет самих магов? Или Башню кроме Рислипа никто не покидает? А патрули? А просители из верхов, вполне могущие наведаться в данный момент в Башню?
Разве это все не должно вызывать подозрения? В такое-то смутное время?

* Наконец, Клер чуть повернула голову в его сторону, не скрывая блеска в уголках изумрудных глаз.
Немного странно звучит на мой взгляд. Полное ощущение, что у нее глаза как фрименов с Дюны - без белков )))
Переформулировать бы, а?

* Ариман знал, что Пини не может видеть его, но все равно старался держаться подальше.
Он может в двух местах одновременно находиться? По крайней мере, после предыдущего абзаца у меня такое ощущение осталось.
Имхо, но эпизод с Башней надо в самое начало передвинуть. Аккурат вместо первого абзаца )

* Ариман, осторожности ради не прикасавшийся к стенам, шагал неторопливо, засунув руки в карманы штанов и поглядывал вослед спешившей Пини в задумчивости – в нем постепенно зрело решение.
У него шаги семимильные? )
Если девушка спешит, идет быстро, то следящий никак не может идти НЕторопливо. Хотя бы ради того, чтобы не уменьшать расстояние между собой и целью.
А уж как представлю себе его походку а'ля "пьяный матрос на побывке".. хым.. может, все же не штанов? А плаща там, камзола.. нэ? ))

* У самого здания, в которое он по-прежнему не мог проникнуть, Темный завернулся в плащ, прошептал короткое заклятие, запрокинул голову и…через мгновение обнаружил себя лежащим на мостовой.
Имхо, но все же - заклинание. Если он темный, это не значит что он только заклятиями способен бросаться. Опять же, имхо, но заклятие - это скорее что-то вредоносное. Заклял, проклял.. вроде это близко по смыслу. А он хотел всего лишь подслушать\подсмотреть.
Кстати, а просто тупо вскарабкаться по веревке с крюкм, на балкон закинутой? Не касаясь стен и не применяя заклинаний. Все же - маг в доме. Может и почуять волшбу-то. Да и сам дом, кто его знает, вполне может сигнализировать тем, кого защищает, что рядом магия (да еще и темная) практикуется )))

* Эта невозможность упиваться растерянностью и слабостью противников изрядно раздражала Посланца, находившего для себя в подобных зрелищах немало полезного. Усевшись на крышу противоположного здания, Ариман надеялся лишь на то, что встреча не слишком затянется. Хотя больше всего он мечтал увидеть страх в глазах Крылатой.
А с чего он страха и растерянности ждет-то? Тут скорее наоборот. Или он под окнами Симона не подслушивал? Учитывая, что Халим там далеко не шепотом разговаривал.
А если не подслушивал - тогда как он Пини вычислил?
По поводу "усевшись на крышу".. ммм.. типа - он великан? )) Прогулялся, присел отдохнуть? Али - нечисть пернатая (или кожистая)?
Может, лучше будет звучать - устроился на крыше?

* - Ну да, Помело никогда не упустит шанса быть в курсе всего. Но он неплохой дядька, - все обернулись на реплику показавшегося в дверях Моргана. – И что же он просил передать?
- Чтобы вы обратились к Магдалене.
Уже после встречи Глав Гильдий Ариман знал, что без самой влиятельной вампирши в городе дело не обойдется.

Дядька? Немного странно слышать это от Моргана )) если честно, пока до его имени не дочитываю, полное ощущение что это Алиска говорит. Но - она вроде как не может настолько хорошо Симона знать. Это сбивает с толку ))
Выходит, Ариман таки слышит что в комнате происходит?

* Магдалена сумела произвести на него двойственное впечатление – Посланец хорошо чувствовал бушевавшие в ней разрушительные силы, и поражался тому, как мастерски женщина умела подавлять свойственные ее племени инстинкты.
Лично я "эта женщина" написала бы )

* Каждое ее движение восхищало удивительной грацией – среднего роста, с густыми длинными волосами насыщенного каштанового цвета и чуть тронутой загаром кожей, - глядя на нее вряд ли хоть один мужчина задумался бы об истинном возрасте главной Ночной Бабочки Лакримара.
Как-то нелогично звучит: грация - рост, волосы, кожа - возраст. Волосы и кожа тут вроде как не к месту, да и чем средний рост грациозности помеха?
Тут либо их (кожа, волосы) надо отсюда убрать, добавив что-то из описания фигуры (возможно, она чуть полновата, потому грация - удивительна\или наоборот - невысокая и хрупкая, а грация - опасного хищника), либо - целиком (рост, волосы, кожа) переместить вперед и выделить в отдельное предложение, мужики пусть как раз грацией от возраста отвлекаются ; ))
Кстати, главная Ночная бабочка как-то не очень звучит..

Как вариант (с хрупкостью):
Среднего роста и хрупкая на вид, она, (при этом), обладала удивительной грацией хищника, осознающего и свою силу, и красоту, и потому не кичащегося ими. А глядя на густые каштановые косы и чуть тронутую загаром нежную кожу, вряд ли хоть один мужчина в Лакримаре озаботился бы истинным возрастом главы Ночных бабочек.

Кстати, миндалевидным глазам цвет не помешал бы )

* Здесь, в городе Лакримаре, оно оказывалось ошибочным почти всегда, и все его жители были не теми, кем казались поначалу.
А как же:
* В общем, ему было глубоко наплевать, как действует заклятие щита на снующих далеко внизу червей, смеющих называть себя истинными лакримарцами. Будь среди них хотя бы Повелители драконов, он бы смог нехотя согласиться с подобным определением, но ничего подобного – эти людишки никогда не испытывали ни вкуса головокружительного полета, ни опьяняющего свиста ветра под ногами.

* Итак, в решении крылатой Посланец не сомневался, и для этого ему не надо было подслушивать.
Т.е. - у дома Симона он таки подслушивал?

* Еще немного, и он последовал бы за ними, но резкое движение в окне напротив привлекло его внимание. Это был Морган, который тревожным взглядом проводил подруг до потайного хода в соседнем здании, после чего помедлил секунду и глубоко вдохнул свежий полуденный воздух.
Ммм.. полное ощущение, что окно - напротив того дома, где обитает Алиска и Ко. Уж не знаю почему.
Кстати, странно что Морган вот так в окнах мелькает. Разве их не ищут? Зачем лишний раз светиться и светить убежище? Дом, по идее, должен бы как можно более необитаемым выглядеть..

* Когда захлопнулась потайная дверь, Малис подошел к погруженному в задумчивость Гвендалю и хмуро произнес:
( ... )
Ариман чувствовал напряжение в голосе юноши.

Т.е., Ариман все-таки слышит то, что в доме говорят? Или два этих весьма хм.. способных мол.чела стоят и на крыльце треплются?
Судя по вот этому:
* - Да, верю! – Гвендаль так резко поднялся с кушетки, что Малис сделал шаг назад,
они все же в доме. Как тогда он их слышит?
А вот от этого вообще остается полное ощущение что Ариман прямо в доме находится:
* Провожая выбегающего мужчину взглядом, Ариман очень кстати вспомнил одно древнее ругательство и не замедлил им воспользоваться.

* Провожая выбегающего мужчину взглядом, Ариман очень кстати вспомнил одно древнее ругательство и не замедлил им воспользоваться.
Уже на подходе к улице Сумеречных Капель Темный подумал, что пожалуй, толк в слежке этот вояка понимал. Ни Алиса, ни ее спутницы и не подумали заподозрить, что за ними следят сразу двое. Ариману пришлось потратить дополнительное заклятие, чтобы Аваллах не заметил его присутствия, и теперь он, невидимый для всех, шел следом за Воином и улыбался – чем меньше доверия в стане врагов, тем лучше.

Ммм.. нехилый такой переходец ) первое ощущение: вояка - Гвендель. Сбивает с толку.
Опять же - временные накладки: Ариман рысью учался сразу за Гвендалем? И он в курсе где именно ход снова выходит на улицы? Иначе как он успел еще и за девчонками проследить?
Еще более странно что Соня (воин и вампир!) не почуяла слежку. Она-то вообще должна постоянно настороже быть. А чувства у вампиров - ого-го. Да еще и отточенные службой в патруле. Нелогично.. разве что - она настолько морально и физически вымоталась?

* За самим же путешествием Алисы, Сони и Пини Посланец наблюдал совершенно равнодушно – он не сомневался, что Пини, подготовленная Симоном, сумеет доставить своих подруг прямо к Главе Гильдии Ночных Бабочек. Девушки спешили, и поэтому едва не врезались в высокую мужскую фигуру у самых дверей дома Магдалены.
- Халим! – в изумлении посмотрела на Главу своей Гильдии Пини. – Что-то случилось?

Снова временной казус: Халим пару кругов вокруг городских стен нарезал, прежде чем решился? И почему Пини изумилась? Скорее - встревожилась бы..
Да, кстати.. а когда это Симон успел ее подготовить? Или Пини к НБ частенько сама забегает? М? ))

* За спинами девушек и Халима захлопнулась резная чугунная решетка, и они оказались во внутреннем пятиугольном дворе главного здания на улице Сумеречных Капель. По его периметру были расставлены кадки с пышно цветущими, несмотря на осень, пионами и багровеющими розами, по стенам спускались густые локоны плюща, повсюду в распахнутых окнах, полускрытых ажурными занавесями, мелькали стройные тени ночных бабочек.
Если не ошибаюсь, чугун льют. Так что, скорее - вычурная\кружевная решетка. Но не резная )
А пионы - бесцветные?
Лучше все же плети. И привычнее звучит, и не похож плющ на локоны )
Кстати, может Магда все же в блузке? Рубашки обычно под корсаж носили, а она все-таки Глава гильдии, а не девушка, завлекающая клиентов. Или это - ночная рубашка? А юбку наспех успела надеть? ))

* Глава Гильдии вела их на самый верхний этаж по едва освещенной деревянной лестнице с бесконечным количеством пролетов и свисающими прямо над головой украшениями в виде птичьих перьев, колокольчиков и бумажных фигурок в виде корабликов и звезд.
Это башня? И почему фигурки-кораблики? Море ж вроде не близко. Странновато кораблики смотрятся.

* Алиса с удивлением оглядывалась по сторонам, пока они шли по узкой, лишенной окон галерее, пока не оказались в ротонде, в центре которой свод поддерживали пять колон, перевитых красными ажурными лентами. Хозяйка предложила гостям рассаживаться в плетеные кресла, а сама расположилась чуть поодаль – на низенькой кушетке у окна.
А по лестнице не оглядывалась? И на что оглядываться в такой галерее? Фрески? Картины? Кстати, может - озиралась?
В ротонде единственное окно? Иначе выбор немного меня удивляет. Смотреть на гостей снизу вверх.. вряд ли она кого-то соблазнить "расстегнутым воротом рубашки" подумывала..
Кстати, а им колонны обзор перекрывать не будут? Или они кресла двигали? ))

* Магда, ты ничуть не изменилась! – вскричала Соня, привставая с места. – Всегда обговариваешь пути к отступлению. Пойми, наконец, что у нас этого пути нет и быть не может!
Наверное, правильнее - оговариваешь.. вроде бы )

* - Я – ВАМПИР! – в гневе поднялась с кушетки Магдалена и на глазах у всех ее передние клыки вытянулись и заострились…блеснула капелька слюны.
Хм.. передние клыки? ))
Наверное лучше будет все же увеличились. И без заострились. У вампиров вроде по определению клыки острые )
А слюна к чему? Еще крови я бы поняла, или если бы глаза алым сверкнули, но слюна выглядит странновато..

* Возвратясь в убежище, Соня решила задать подруге вопрос – очень важный для нее.
- Ты доверяешь ему? – вампирша внимательно посмотрела на девушку.
- Я не знаю, - Алиса в легкой растерянности пожала плечами. – Кто он и самое главное – почему помогает нам? Да и помогает ли…тоже неясно. Мне о многом хочется расспросить его, я чувствую в нем силу…такую горячую и такую величественную, но…хочет ли он, чтобы я коснулась ее?

Если честно, очень странный вопрос - в том смысле что вот так - с бухты-барахты, сразу после возвращения от НБ. По логике у них Магда должна бы быть на уме. Почему вдруг Соня про Ворона вспомнила? И когда они о нем успели Моргану поведать? Я это пропустила?

* В этот момент он замолчал, и Ариман, хотя и находился снаружи, прекрасно мог чувствовать, какое напряжение воцарилось в комнате.
Так и не поняла - Ариман может их слышать или нет?
И, кстати, а под окном ротонды он подслушивал? У Магдалены?
-------------------------------------

Собсна - воть ) те вопросы, что возникли по данному отрывку.
Остальное - как моск снова до марш-броска созреет ))

Мррры! )*


--------------------
~( >^-.-^)>♥

user posted image
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #73, отправлено 10-05-2008, 16:18


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава четырнадцатая
Сражение в Монастыре Духа


Вернувшись вместе с Джоти в дом, Гвендаль застал там только рыдающую на кровати Алису. Представив крылатой свою сестру, оборотень кое-как попытался утешить девушку, но толку было мало до тех пор, пока за дело не взялась Джо.
­- Милая Алиса, послушай, - девушка погладила рассыпавшиеся золотистые волосы крылатой. – Недоразумения случаются у всех, но главное – не поддаваться отчаянию. Когда кажется, что нет выхода, что человек потерян навсегда, надо плюнуть на собственную гордость и протянуть ему руку. Которой он так ждет, я уверена. А дальше поговорить, высказать все, что тревожит, болит….вспомнить прошлое, вообразить будущее. В общем, снова нащупать связующую вас ниточку.
­- Но он ушел… - всхлипнула Алиса.
­- Вернется, я уверена в этом. Для меня, деревенской простушки, Лакримар огромен, но, тем не менее, я точно знаю, что судьба сведет вас вместе ради того, чтобы дать еще один шанс.
­- Наверно…ты права, - крылатая села, и в этот момент в комнату буквально ворвалась взволнованная Соня.
Вампирша в одной руке держала листок бумаги, в другой – кинжал.
­- Сегодня ночью Клер собирается напасть на Монастырь Духа!!! Надо немедленно собираться, у нас мало….а это кто такая?! – она заметила Джоти и замолчала, вопросительно глядя на Гвендаля.
­- Сонечка, познакомься, это моя младшая сестренка Джоти. Джоти, это Соня – моя любимая, - оборотень с удовольствием отметил легкий румянец на щеках вампирши. – Джо, ты так и не рассказала, как очутилась в Лакримаре совсем одна. Но боюсь, рассказ придется отложить. Так зачем Клер нападать на монастырь?
Соня только развела руками. Ответила оборотню Алиса, одной рукой вытирая слезы, а другой – собираясь в дорогу.
­- Она мстит мне, Гвендаль. Уничтожает то немногое, что было в моей жизни мне дорого. В монастыре я провела все детство, там я была счастлива. А теперь…она уничтожит его…
­- ..а вину свалит на оборотней, можешь мне поверить! – вампирша тоже не сидела сложа руки – она собрала оружие, какое сумела найти, закрыла окна, плотно зашторив их, и на ходу бросила Гвендалю его плащ.
­- Джо, я попрошу тебя дождаться нас здесь.
­- А где эти два следопыта, кстати? – нахмурилась Соня.
­- Малис ушел, - просто ответила Алиса, но боль в голосе подруги не осталась незамеченной для девушки.
­- Ушел? Вот так просто ушел? Алиска, честное слово, это все не стоит твоего расстройства. А где Морган?
­- Здесь, - в комнате неизвестно как появился Маг-Охотник. – Говорите, Монастырь Духа? Значит, это правда и им удалось сохранить…
Тут он заметил Джоти и замолчал, пристально вглядываясь в лицо девушки, словно решая, можно ли продолжать разговор при ней. Сходство с братом у Джо было поразительное, несмотря на пять лет разницы в возрасте – коротко остриженные волосы топорщились в разные стороны, большие серые глаза смотрели серьезно и с пониманием, а пальцы теребили складки плаща. Гвендаль подумал, что Морган если и промолчит, то ради безопасности Джоти, а не из недоверия.
­- Ладно, все объяснения потом, а сейчас нужно срочно ехать. Магдалена обещала лошадей? – Соня кивнула. – Хорошо, тогда поспешим. Нам еще нужно суметь выбраться за городские ворота, не вызвав подозрения стражи.
Алиса на прощание тепло улыбнулась новой знакомой – сестра Гвендаля ей нравилась, в первую очередь своей прямотой. Все четверо вышли на аллею Шумящей Листвы, после чего полностью положились на Моргана, который вел их узкими темными переулками, где гладкие, без единого окна стены домов словно наваливались на проходящих мимо путников, грозя навсегда замуровать под собою. Последние лучи заката уже скрылись за горизонтом, когда они, наконец, подошли к городской стене – в сотне метров от них у ворот негромко переговаривались караульные и патруль Ночного Дозора.
­- Либо полезем через стену, либо попытаемся заговорить им зубы. Но тогда придется ждать, пока Дозор уйдет…
­- Нет уж, времени у нас в обрез! – прошипела Соня. – Полезем…
­- Я помогу! – Алиса скинула плащ и расправила крылья. – Перенести вас мне не под силу, но поддержать должно получиться.
Стена вокруг Лакримара, выстроенная еще во времена Безликих, была высотой в два человеческих роста, но в толщину едва ли превышала длину руки. Камни оказались хорошо подогнаны один к другому, и подъем без помощи Алисы вряд ли бы состоялся – даже ловкость Гвендаля и сила Сони не могли помочь им в тех местах, где цепляться было практически не за что.
Привязав веревку к стволу старого дуба, росшего прямо за стеной, Алиса поспешила на помощь друзьям. Первым шел Морган - он осторожно подтянулся на руках и начал двигаться вверх, пробуя каждый выступ, но не тратя времени на остановки. Крылатая страховала его со спины, но Магу-Охотнику подобные подъемы были явно не в новинку – он в считанные минуты оказался наверху и съехал прямо вниз, к дереву, предусмотрительно обмотав обожженные руки плащом. Соня и Гвендаль за всю жизнь поднимались в горы лишь однажды – когда вместе с Алисой искали Город крылатых людей, поэтому им пришлось труднее, но пример Моргана действовал очень воодушевляюще. Соня по его примеру обмотала руки и взобралась довольно быстро, хотя пару раз Алисе пришлось ее поддерживать просто ради минутного отдыха. То же было и с Гвендалем.
Очутившись по ту сторону города, они продолжили путь. Шли быстро, но бесшумно – стража была не так уж далеко, чтобы продираться сквозь росший по обеим сторонам дороги подлесок что есть силы. Алиса опасалась подниматься в воздух – из караульной башни ее силуэт могли увидеть, тем более что ночь была ясная, по-летнему теплая и только легкий, дувший с севера ветер предупреждал о завтрашнем похолодании.
Алиса, идя между Гвендалем и Морганом, вспоминала, как больше года назад шла по этой дороге с Рислипом. Тогда она все удивлялась, почему нельзя переместиться прямо из Кройби в Звездную башню, но теперь прекрасно понимала, сколько сил потратил юноша за тот день. Его неожиданное появление в их убежище вместе с Вороном пришлось как нельзя кстати – последние дни девушка только и делала, что вспоминала первый год своей жизни вне монастыря, и молодой маг приходил ей на ум довольно часто. Ведь это именно он забрал ее от Братьев Духа, показал настоящую магию…и он же привел ее к леди Клер. Думая о волшебнице, Алиса не уставала поражаться двойственности своего отношения к ней. С одной стороны она боялась Клер, боялась и отчасти сочувствовала, но ненавидеть не могла – если бы не эта прекрасная женщина в звездной мантии, она вряд ли когда-нибудь стала тем, чем является сейчас.
На открывшейся перед ними поляне их ждали лошади, которых держали под уздцы двое – в спутнике Магдалены Гвендаль с удивлением узнал Халима, однако Соня и Алиса, судя по всему, ничуть не удивились, а было ли это неожиданностью для Моргана – никто не узнал.
­- По коням и в галоп! – скомандовала вампирша, и при этом облизнулась, выдавая свое нетерпение. – Мимо нас никто не проезжал, но это не значит, что противник запаздывает. От этой хитрой колдуньи можно ожидать всего.
­- А от ее союзника – и подавно, - с легким, едва заметным вздохом добавил Морган, вскакивая в седло.
­- Ты ревнуешь? – не удержалась от вопроса Магдалена, не привыкшая церемониться с подобными вопросами.
­- Нет, - он покачал головой. – Я просто боюсь, что он приведет ее к гибели даже раньше, чем это сделает она сама. Не обращай внимания – сегодня не место и не время для подобных разговоров. Вперед!
Им предстояло покрыть немаленькое расстояние и раньше чем через полтора часа они вряд ли достигли бы монастыря. Гвендаль, с тревогой вглядываясь в задумчивое, отрешенное лицо Алисы, даже представить себе не мог, что думает про себя его крылатая подруга – готовится ли к бою, или собирается предотвратить схватку любой ценой.
* * *
Ариман специально держался чуть поодаль, словно не имел к сборам никакого отношения. Чувствовалось, что, несмотря на показную деловитость, оба мага заметно нервничали, следуя слишком очевидному примеру своей госпожи. Клер в сторону Аримана старалась не смотреть – методично размещала в карманах плаща и наплечной сумке все, что могло понадобиться для особо мощных заклинаний. Темный поймал себя на желании прочесть ее мысли – но вовсе не из подозрений. Предать его леди Клер не могла при всем желании – если бы таковое и возникло – она бы ничего от этого не выиграла, а вот город….город мог серьезно пострадать. Подобные размышления, тем не менее, посланца не успокаивали – он все равно хотел знать, о чем думает эта красивая и опасная женщина. О чем….или же о ком?
Они вышли из Звездной башни за несколько минут до полуночи. Маги, знавшие об истинной цели ночной прогулки, изумленно хмурили брови, понимая, что Глава даже не собирается сворачивать к конюшням. Идти до Монастыря пешком никому из них не представлялось удачной идеей – изнуряющий переход непременно сказался бы если не магической силе, то на быстроте реакций и выносливости. От лошадей волшебница отказалась по просьбе Аримана – Темный вовсе не хотел, чтобы их маленький отряд был замечен каким-нибудь полуслепым пьянчужкой или заблудившимся подростком. По опыту Посланец прекрасно знал, какими роковыми порой оказываются подобные случайные свидетели. «А о своих драгоценных ножках могут не беспокоиться, - хмыкнул он про себя, - в Монастыре окажутся так быстро, что и моргнуть не успеют.»
Давешнее ощущение беспокойства так и не покинуло его. По мере приближения группы к городским воротам, в Темном крепла уверенность, что им не удастся застать Братьев врасплох. Нечего и надеяться, что около их сокровища не будет выставлена охрана, может быть, даже усиленная. Задача осложнялась и отсутствием четкого плана монастыря. Один из магов, выбранных Клер для сегодняшней миссии, когда-то воспитывался там. По его словам, воспитанники никогда не допускались во все помещения, а сейчас он и вовсе помнил расположение комнат очень смутно, – ведь прошло без малого тридцать лет. Итак, Братья привечали сирот, но не раскрывали им своих тайн, зная, что рано или поздно придется возвращать их в Лакримар.
У посланца мелькнула мысль поделиться своими опасениями с колдуньей. Только это было почти невозможно осуществить тайком от магов, которые, хотя и выглядели угрожающе, судя по всему, при первом же намеке на возможное сопротивление могли умчаться восвояси. Ариман не считал Магов трусами, просто….видимо, Монастырь за столетия своего существования приобрел неплохую репутацию.
Не доходя до ворот, Посланец жестом предложил своим спутникам свернуть с дороги. По правилам, для малого круга полагалось шесть магов, но в исключительных случаях и с опытным замыкающим… стоило попытаться. Объяснять что к чему он не стал – просто велел всем встать кругом и сомкнуть руки. Маги смотрели на него все с большим подозрением – Ариман был для них чужаком, который по непонятным причинам пользовался большим доверием Главы. Однако подчинились – видимо, авторитет Клер все еще был непререкаем в ее Гильдии, и это не могло не радовать. Торопливо прочтя про себя полагавшуюся больше для антуража, чем для дела строчку из древнего стиха, Темный начал концентрировать силу.
Напротив Аримана стояла Клер. По правде, Посланец бы предпочел держать ее за руку – не столько из-за нежности кожи, сколько из-за ее энергии, которой можно было пользоваться почти неограниченно. Но вместо колдуньи он оказался в окружении двух детин с непробиваемо-каменными лицами, которые одновременно злились на него и старались унять дрожь в коленях. «Что ж, - кивнул Темный сам себе, – бывало и хуже.»
Ощущение набухающих от переполнившей их магической силы вен нельзя было забыть, испытав хотя бы раз. В этом, если рассудить, и состояло единственное отличие темной стороны магии от светлой – Темные маги не считали зазорным для себя пользоваться чужой энергией, при этом не имело значения: взята она силой или отдана добровольно. А эти Светлые, с их щепетильностью…Ариман едва удержался от фырканья. Когда его тело, казалось, было готово разорваться от напряжения, он направил энергию в нужном направлении и даже закрыл глаза. Ощущение растекающейся по поляне силы тоже приятно будоражило, и даже искаженные болью лица вокруг не мешали ему любоваться пейзажем, который раскрашивали в разные цвета струящиеся и переплетающиеся потоки силы. Последняя мысль Аримана перед перемещением была несколько странной – ему показалось, что расположение Клер в круге было правильным. Ее лицо, единственное из всех, осталось столь же прекрасным, каким было всегда.
Монастырский сад встретил их могильной тишиной. В любое другое время это было бы хорошим знаком. Но сейчас Ариман думал только об одном – за ними наблюдают. Внимательно наблюдают. Затаив дыхание.
* * *
В окружавшей маленький отряд темноте силуэт монастыря был едва различим, при этом он сливался с росшими по периметру ограды стройными тополями и поэтому напоминал выросшую посреди равнины скалу. Со стороны обители и деревни не доносилось ни звука, но у Моргана было безошибочное ощущение, что их опередили. Могли ли монахи добровольно расстаться со своим сокровищем, размышлял он, пока они преодолевали последний десяток километров? Столько лет они были единственными обладателями невероятного сокровища. И наверняка не пользовались им, о да – в этом Маг-Охотник был уверен. Скорее изгнали бы из своих рядов всякого, кто посмел бы даже помыслить о таком. А мысли они читать умеют, тут им равных нет. Вообще, Братство Духа окружало не меньшее количество загадок чем Гильдию Охотников, да вот только монахи появлялись в городе исключительно редко и не привлекали к себе внимания. «А мы как пугала – развлекаем народ каждый год во время Диво-Ярмарки, даем пищу для пересудов, а много ли осталось от древнего учения в наших жилах? – господин Никто кивнул сам себе. - Да почти ничего, верно, Михай?»
Он заводил воображаемую беседу с братом крайне редко, но это всегда действовало на него успокаивающе, тень страха, сжимавшая сердце, отступала, и возвращалась надежда на то, что все еще может закончиться благополучно. Морган не знал, что смущает его больше – необходимость рассказать Гвендалю и остальным о своей находке и об истинной причине атаки Темного, или предстоящая встреча с Клер. Встреча, которая неминуемо обернется битвой, в этом Маг-Охотник не сомневался. Но ведь он еще должен защищать крылатую – кроме него, магов в их отряде больше не было.
Ворота в монастырский сад были заперты, но это ничего не значило – для Темного не составляло никакого труда перенестись с нужное место одним усилием мысли, а возможно и перенести кого-то с собой. Моргана охватила досада на самого себя – погрузившись в изучение манускриптов, он совсем забросил слежку, положившись в душе на Сигмура, но оборотня явно волновали совсем другие проблемы. Требовалось не упускать Темного из вида, но сейчас поздно сожалеть о чем-либо. Сухо щелкнула отмычка в руках Гвендаля, и через мгновение они уже были посреди ухоженного, тщательно выметенного двора.
Чувствовалось, что в монастыре любят симметрию и порядок. Дворик, щедро посыпанный мелким песком, был полукруглым, на одинаковом расстоянии от входа и тропинки справа и слева были устроены беседки, которые образовывали переплетенные ветви старых вязов. В одной из беседок стоял низенький столик и пара скамеек, в другой располагался колодец. Надобности в ведении хозяйства у монастыря не было – все необходимое доставлялось из Кройби. Пахари оказывали Братьям услуги не просто так – это была часть древнего соглашения, на основе которого в монастырь и принимали разного рода беспризорников, кормили, одевали и обучали до пятнадцатилетия.
­- Токки! – шепотом вскричала Алиса, присаживаясь на колени, чтобы погладить подбежавшую ящерку. – Токки, ты меня помнишь?
«Какой же она еще ребенок,» - внезапно подумал Морган, ничуть не стесняясь собственного умиления, к которому примешивалась горечь и беспокойство.
­- Алиска, потом еще намилуетесь! – это прошипела Соня, которую по мере приближения к центральному входу, все больше охватывала жажда битвы. – Нам пора! Чует мое сердце, мы будем не первыми незваными гостями сегодня ночью.
Значит, и вампирша чувствует их присутствие. Господин Никто ослабил завязки плаща, чтобы в случае необходимости можно было легко от него избавиться, и на шаг опередил Халима, самого рвавшегося войти первым.
Дверь поддалась с легкостью, несмотря на кажущуюся массивность. Все шестеро скользнули в полуоткрытые створки, и здесь уже никто кроме Алисы не мог вести их наверх. С осевшей на душе тревогой, Морган был вынужден пропустить крылатую вперед. Они прошли через круглый холл, поднялись на три ступеньки выше и оказались в длинной галерее, ориентированной, насколько мог судить Маг-Охотник, точно на восток.
­- Что это за коридор? – шепотом спросил он у Алисы.
­- Это учебные классы, - тихо ответила девушка. – Сейчас будет поворот в открытую галерею – она ведет к башням. Там находятся спальни.
­- Нам туда не нужно. Где комнаты самих Братьев?
­- Это в другом крыле. И… - Алиса запнулась. – Туда не так-то просто попасть. Может быть, саламандры их задержат?
­- Кто задержит?? – в непритворном ужасе спросила Магдалена.
­- Саламандры, - не меняя тона, ответила девушка. – Поверьте, монастырь отнюдь не так уж безобиден, каким кажется на первый взгляд.
­- Ну что ж, - Морган положил одну руку на плечо Гвендаля, другую – на спину Магдалены, осторожно снимая своим прикосновением налетевший на нее ужас. – Не будем медлить. Веди нас, девочка.
Алиса и ее спутники миновали выход на галерею, и вскоре коридор кончился – за деревянной дверью оказалась винтовая лестница, с крутыми неширокими ступенями. Добравшись до четвертого этажа, крылатая остановилась.
­- Там за дверью – каминный зал. В каминах живут саламандры, и они нападают на любого чужака. Возможно, они еще помнят мой запах…но это не поможет, потому что они не слушаются учеников. Я вообще не знаю, можно ли ими управлять. Поэтому нам придется…
­- Нам придется сражаться с ними, чтобы пройти, - закончил ее мысль Гвендаль. – Спасибо, Алис, поверь – мы сумеем за себя постоять. Открывай дверь.
Девушка кивнула и повернула массивную ручку. Оказавшись внутри, Морган поразился убранству, царившему в зале – выложенные лакированным деревом полы, тяжелые подсвечники самых причудливых форм, свисавшие с потолка, да и сами камины были выполнены мастером своего дела. Кирпичи, из которых они были сложены, были неправильной формы, но так идеально подходили друг к другу, что каминная стенка казалась единым целым с нарисованным на нем узором из тонких серых линий. В каминах ярко горело пламя – иногда чуть вырываясь вперед, оно ласково лизало кованые решетки, но сразу же отступало обратно. В зале не было окон, и только на противоположном его конце чуть светилась щель приоткрытой двери.
Они двинулись к этому маяку, единственному для них опознавательному знаку, и в этот момент пламя из двух ближайших каминов с шипением вырвалось наружу, еще в полете принимая форму огромных ящериц с длинными, разделенными надвое языками. Морган толкнул в сторону Гвендаля, Халим заслонил собой Магдалену, Соня вытащила меч, а Алиса, которую саламандры словно и не замечали, встала на их пути, раскрыв крылья и подняв вверх руки. Духи огня замедлили свою атаку, и на мгновение воцарилась тишина.
Морган понимал, что пытается осуществить крылатая. Она обращалась к саламандрам так же, как разговаривала с Арагилом, но Маг-Охотник сомневался, что дикие, пусть и натренированные нападать духи послушают юную волшебницу. В них было слишком много от нематериальной сущности природы, чтобы подчиниться по доброй воле. Но сам Морган ничего не предпринимал, чтобы не спугнуть огненных ящериц – он разглядывал наложенные на каминные решетки заклятия, выискивая шанс отозвать саламандр обратно в их логова. Еще его удивляло, что из остальных каминов никто не появлялся – это могло означать, что до них здесь уже успели побывать Клер сотоварищи. И не только побывать, но и пройти.
Заклинание он изменил как раз вовремя, – обогнув Алису с двух сторон, огненные твари бросились на остальную компанию, нимало не смущаясь собственным меньшинством. Соня ловко крутила мечом, держа одну из саламандр на приличном расстоянии, с другой боролся Халим – обжегшись при первом же прикосновении, он обмотал руки плащом и молотил своими огромными кулачищами, впрочем, все больше попадая по воздуху, чем по противнику. Морган, все еще заслоняя собой Гвендаля, начал составлять заклинание, и быстро обнаружил, что ему помогают. Алиса, все так же стоя на одном месте, зажгла на одной из ладоней крошечный огонек, и вплетала в его формулу свою силу и те немногие знания, которыми обладала. Морган благодарно улыбнулся и, сухо щелкнув пальцами, заставил шипящих от недовольства саламандр вернуться в свои жилища. Быстро оправившиеся от стычки люди продолжили свой путь.
Очень скоро стало ясно, почему их атаковали только две саламандры. Чем ближе они подходили к выходу, тем чаще попадались им на встречу аккуратные кучки пепла – все, что осталось от огненных защитников монастыря. Морган терялся в догадках, почему Клер не воспользовалась его методом и не загнала всех саламандр обратно одним заклятием. Ей не позволили этого сделать или она сама…настолько прониклась методами Темного? Уже у самой двери им в лицо пахнуло огнем – Алиса, не в силах справиться с нахлынувшими воспоминаниями, отшатнулась, Соня прижала ее к себе и умоляюще посмотрела на Моргана. Маг-Охотник, сам ощущавший себя не слишком хорошо, подавил приступ дурноты и, рывком распахнув дверь, шагнул прямо в огненный ад.
* * *
Он ничего не говорил, но Клер чувствовала, как напряжена каждая мышца его тела. Странно, в душе она никогда не называла Аримана Темным Посланцем – только «он», словно даже в прозвище заключалось что-то недозволенное для нее. Ночные сумерки полностью скрывали вход в монастырь, отчего казалось, будто они вышли к задворкам здания. В воздухе, которому полагалось быть по осеннему холодным, веяло душным страхом. Их страхом. Волшебница в очередной раз поразилась собственной безрассудности, а, может быть, ее больше удивляло доверие, которое она чувствовала по отношению к Ариману. В любом случае, они уже пришли и войдут внутрь, даже не смотря на то, что их ждут.
О том, что их нападение не будет неожиданностью, она догадалась еще раньше, чем он подал знак. Как? Клер и сама не знала точно – просто чувствовала, что легких решений больше не будет, да и побед – о, в победе она не сомневалась – будет изрядно приправлена горечью. Впрочем, такой ей и полагается быть. По сигналу Аримана все трое подошли к входу и разделились – один из магов встал вместе с Темным по одну сторону, волшебница осталась с Торком по другую. Стояла мертвая тишина, в которой внезапно раздался неестественно высокий клекот птицы. В следующий миг на то место, где за секунду до этого стоял Ариман, упал тяжелый булыжник – он впечатался в землю почти наполовину, и это заставило Клер поразиться силе того, кто его бросил.
Торк бросился вперед и вышиб плечом дверь. Клер, шагнувшая в зияющий проход следом за Ликоном, заметила, что шедший последним Ариман аккуратно прикрыл ее за собой и поняла – он ждет гостей. Да и как она сама не догадалась? Если кто-то предупредил Братьев, вряд ли этот «кто-то» откажет себе в удовольствии поучаствовать в представлении. Она стиснула зубы, чтобы сдержать ругательство. Все с их планом идет наперекосяк, и даже Ариман вряд ли поспорит с этим. Они вошли в галерею медленно, в любой момент ожидая подвоха, но монастырь, казалось, был погружен в глубокий спокойный сон. Их заманивали вглубь, с риском для самих себя, но Фимиам того стоил. Фимиам Желаний вообще стоил любой уплаченной за него цены.
О наследии Безликих Клер в свое время читала достаточно много, надеясь найти Мантию Беатрисы – не столько ради собственной безопасности, сколько из-за ареола, окружавшего артефакт. Владея мантией, она могла не сомневаться – горожанам и в голову бы не пришло сомневаться в ее искренности и добродетели, а враги поостереглись устраивать ловушки. Но мантия уплыла у нее из-под носа, и только для того, чтобы достаться этой малолетней оборванке! Клер почувствовала, как закипает в ней ярость. Сколько еще перехватила у нее Алиса за время своего недолгого обучения? «Но она сполна заплатит за это, - кивнула сама себе волшебница. – Я об этом позабочусь.»
Перила винтовой лестницы показались ей слишком скользкими, и Клер уже была готова обвинить Братьев в очередной подлости, пока не осознала – это ее собственные руки покрыты липким, противным потом – наглядным свидетельством ее страха. От злости на собственную слабость колдунья обогнала Аримана, когда они поднялись в зал, и это едва не стоило ей жизни. Все что угодно, но, Безликие их побери, только не саламандры! Сколько же их было здесь?
Торк и Ликон растерялись так же как и она, и лишь Темный не медлил ни секунды. Заклинания, которые сыпались с его пальцев, обращали грациозных, искрящихся духов в горстки пыли, но на их месте тут же появлялись новые. Клер и сама не заметила, как оказалась внутри круга, образованного тремя мужчинами, и хотя ее люди старались изо всех сил, основной отражающей силой все равно оставался Посланец. Только благодаря его усилиям они не стояли на месте, но медленно продвигались в сторону двери, расположенной в глубине зала. Животных становилось все меньше по мере того, как они оставляли позади все больше каминов. Клер чувствовала, что они как никогда близки к своей цели, возможно, им достаточно только преодолеть последнюю преграду, но по напряженной спине Аримана догадалась, что Темный не рассчитывает на легкую добычу. Действительно, они прошли всего лишь через огонь – даже согласно манускриптам первых Магов полагалось еще испытание водой и смертью. «Но не в этот раз, - шептала она про себя. Не в этот раз, будьте вы прокляты! Я одержу победу, в конце концов, вы будете повержены так же, как умер Морган! Морган…»
Но ее размышлениям не было суждено перерасти в воспоминания. Их больше никто не атаковал, поэтому Ликон в два шага преодолел остававшееся расстояние и распахнул дверь. Торку пришлось подхватить его – из плеча Мага торчала длинная стрела, а Ариман, не сдержавшись, отвесил раненому сильную оплеуху. Клер в душе была согласна с подобным наказанием, но потеря хотя бы одного союзника сейчас могла оказаться катастрофичной.
- Внутрь! – коротко приказал Темный, принимая Ликона из рук Торка. – Мы последуем за вами через минуту, но эту минуту вы должны нам обеспечить, миледи.
Клер скрипнула зубами от раздражения, вызванного его тоном, но промолчала и обменялась взглядом с Магом. Они прекрасно поняли друг друга, и вместо того, чтобы бежать в распахнутую дверь, встали по обе стороны от нее и первым делом послали парочку пробных ударов внутрь объятой туманом явно искусственного происхождения комнаты. Новых выстрелов не последовало, впрочем, они вообще не услышали ни звука. Клер секунду не могла понять, что означает такое поведение, но вдруг ей все стало ясно. С приглушенным криком, увлекая Торка за собой, они ринулась прямо в густую мглу.
Да, их ждали. Но вовсе не готовые сдаться перепуганные монашки – пятеро рослых, вооруженных арбалетами Братьев молча стояли в глубине комнаты, судя по всему служившей лабораторией. Больше никого не было видно, и теперь уже можно было не сомневаться, что они опоздали. Куда бы ни вел потайной ход из монастыря, Братья успели бежать и без сомнения унесли свое главное сокровище с собой. А теперь им предстояло просто убить ненужных свидетелей, которые к тому же не собирались продавать задешево свои жизни. Женщину передернуло от подобной перспективы – бессмысленные убийства ее раздражали. Но выбора не было – волшебница ощутила на своем плече пальцы Аримана. Подняла руку, концентрируя энергию. Разжала кулак, направляя всю силу удара в сторону врагов, и в этот момент услышала звонкий окрик у себя за спиной.
­- Остановись!
Такая мощь была вложена в этот приказ, что Клер едва не послушалась. Но ладонь Темного стиснула ее плечо, и она пришла в себя. Однако у нее появился план получше простого уничтожения.
­- Вяжите одного… - обратилась она к Магам. – Вон того, с затравленным взглядом. Живее!
И атаковала. Где-то сзади Ариман уже наносил первые удары по Алисе и ее товарищам, но Клер, видя, как Торк и Ликон заламывают руки оцепеневшему от ужаса монаху, чувствовала лишь удовлетворение. Пусть Фимиам в этот раз ушел от них, но скоро они придут за ним снова. Где бы Братья его ни прятали. Теперь, когда с делом покончено, можно уделить время и личным счетам. Она обернулась и поняла, что значит испытание смертью. Перед ней стоял призрак. Призрак того, что она любила когда-то.
На его голове не было ни единого волоса, исхудавшее тело казалось тоньше скелета, а на лице страшной маской зияли следы ожогов. Женщина сглотнула, тщетно прогоняя подступающую к горлу тошноту. Она не могла вынести этого зрелища! В этот момент рот призрака пришел в движение и растянулся в некоем подобии улыбки.
­- Нравится, любимая?
Это был его голос. Пусть страшный магический огонь сделал его больше похожим на демона, чем на человека, но голос звучал все так же. Она едва успела увернуться от сильного заклинания, и впервые за все время разрешила себе поверить, что он жив. Морган жив! «Он не человек, - пробормотала Клер, отступая под градом ударов. – Никто из смертных не способен выжить после такого. Я же сама видела, что он умирает. Если это Алиса вылечила его…значит, она может воскрешать мертвых. Будь ты проклята, игрушка Безликих! Будь проклята!»
Последним, что она увидела, прежде чем полностью отдаться бою, была падающая в обморок Магдалена. Для Главы Ночных Бабочек вид разорванных на куски тел оказался непереносим, но Клер не чувствовала ни малейшего удовлетворения. Она билась с самой смертью и не могла проиграть. Не в этот раз, Морган!
* * *
Еще немного, и было бы слишком поздно. Алиса чувствовала, что ей не уследить за молниеносными движениями тонких пальцев. Они медленно двигались к выходу, хотя нападавших было всего двое. Клер не обращала внимания ни на кого, кроме Моргана – если бы не тревога за Мага-Охотника, девушка могла бы порадоваться этому. Ей же приходилось защищать своих четверых товарищей, не владевших магией, в то время как они продолжали отступать, в душе благодаря неведомых архитекторов, вложивших в постройку здания всю свою фантазию. Оказавшись на первом этаже, они двигались медленно, используя в качестве укрытия любые попадавшиеся на пути выступы. Поразительным было то, что каким-то образом волшебница и Морган ни разу не исчезали из поля зрения Алисы, хотя сражались в совсем ином, хладнокровно-насмешливом стиле, не уступая друг другу ни одного удара.
Девушка позволила себе потерять еще секунду, оглянувшись на друзей. Халим поддерживал окоченевшую, без единой кровинки на лице Магдалену – поймав взгляд женщины, Алиса спешно отвернулась, борясь с подступившей тошнотой. Она не представляла себе, сможет ли когда-нибудь забыть увиденное в Северной башне. Гвендаль и Соня держались не в пример лучше, и хотя вампирша все еще продолжала сживать в руке бесполезный в магическом бою Риалин, ярость сражения перешла к ее возлюбленному. Гвендаль меньше всего следил за своей безопасностью, швыряя в Темного любые попадавшиеся под руку предметы. Посланцу приходилось нелегко, особенно потому что он не мог покончить с досадной помехой, в то время как оборотень использовал дарованную ему природой силу в полной мере. В ход шло все – мебель, орудия труда, даже тяжелые сосуды, по счастливой случайности оказавшиеся пустыми. Часть ударов Темный отбивал магией, от остальных вещей приходилось уворачиваться, но его противники продолжали отступать, потому что у Алисы не было достаточной подготовки для четко спланированной атаки, которую – девушка это все отчетливее понимала – она могла бы выиграть. Как ей не хватало сейчас верного Арагила!
Наконец, они все-таки были вынуждены перенести сражение в сад. Тяжелую дверь начисто снесло особенно мощным потоком темной энергии, от которого содрогнулись стены. Монастырь несколько мгновений словно раздумывал – не обрушиться ли на нарушителей его спокойствия всей своей каменной массой, тем самым навсегда заставив их замолчать. Но здание было построено на совесть – и выдержало. Сполохи освещали поочередно то одну, то другую беседку по разные стороны сада, все ближе раздавалось тревожное ржание лошадей. Словно почувствовав, что враг может уйти живым, Посланец усилил атаку. Теперь Алиса предпочитала ускользать от его ударов, отбить которые у нее не хватало ни сил, ни искусства. Девушка все реже била сама – запас ее боевых заклинаний был мал, а экспериментировать со стихиями она не решалась ни в стенах монастыря, ни здесь в саду, где рядом были беззащитные друзья. Алиса не собиралась сдаваться, и меньше всего могла позволить себе погибнуть по неосторожности. Значит, надо было искать выход….выход….с каждой секундой ее все больше охватывал страх за жизни близких людей, который защищали ее и поддерживали. Она тоже должна…
Небо прорезала огненная струя, появление которой сопровождали резкие взмахи больших крыльев. Спикировав, Арагил обрушил еще одну струю пламени прямо на Темного, который пробормотал ругательство и безо всякого изящества покатился по земле, уходя от атаки. Алиса не верила своим глазам. Она и представить не смела, что Арагил может услышать ее мысли и прийти на помощь, когда она сама уже почти отчаялась победить в схватке с Посланцем. Девушка повернулась к друзьям, уверенная, что теперь Темный уже не сможет на них напасть – все его внимание было сконцентрировано на драконе - молодом и полном сил, но никогда не забывавшим о своих истинных врагах. Халиму пришлось усадить Магдалену на землю – вампирша окончательно обессилела, не столько от бегства, сколько от ужаса и переживаний. Гвендаль и Соня, успевшие достичь колодца, не отрываясь смотрели в дальний угол сада, где разворачивалось сражение двух бывших влюбленных.
Клер раз за разом атаковала все яростнее – выдержка постепенно покидала волшебницу, Моргану все чаще удавалось застать ее врасплох неожиданно точными и сильными ударами, которые, тем не менее, были недостаточны, чтобы хоть сколько-нибудь повредить колдунье. Женщина явно старалась не встречаться с ним взглядом. Алиса представила, как бы она сама смогла выдержать, если бы Малис….если бы Малис предстал перед ней таким? Изуродованным, лишенным радости? Разве она не отвернулась бы от него в ужасе? Нет, твердо сказала девушка сама себе! Никогда я бы не оставила его, а тем более такого. Никогда…
Тревожно ржали лошади, где-то вдалеке слышался шум. Наверняка, в Кройби уже никто не спит, а значит им немедленно надо бежать. Алиса не знала, как прекратить схватку Моргана и Клер, но в этот момент поглощенный собственной битвой Посланец оказался слишком близко к месту сражения и очередная струя огня задела магов. Морган ловко отпрыгнул в сторону, при этом его поддержал Гвендаль и шепнул пару слов. Клер, не заметившая опасности, несомненно пострадала бы, но Темный, неестественно изогнувшись, сбил ее с ног, и пламя лишь слегка опалило ему волосы. Шум толпы становился все ближе. По знаку Сони Алиса бросилась в ту сторону, где стояли лошади, за ней бежал Халим, неся на руках Магду, и Гвендаль, поддерживавший усталого Мага-Охотника. Им удалось разминуться с деревенскими крикунами в самую последнюю минуту, после чего лошадей гнали не жалея сил до самой стены. Уже и речи не шло о том, чтобы проходить через ворота – весть о разорении монастыря могла достигнуть ушей охраны в любой момент, и тогда в первую очередь под подозрением неизменно оказались бы все, прошедшие ночью мимо поста.
До небольшого потайного хода идти пришлось долго. Однако никому и в голову не пришло бросить лошадей. Это не только был бы явный намек на Гильдию Ночных Бабочек, но и довольно расточительный поступок, на который у них не было прав. На царапины, рассыпанные по рукам и лицам после прохода сквозь заросли кустарника, не обращали внимания – самое главное, они вернулись. Вернулись все. Живые.
* * *
Одну из пустующих комнат предоставили в распоряжение Глав Гильдий – Халим, хлопотавший вокруг Магдалены, все еще пребывавшей в полуобморочном состоянии, выглядел осунувшимся и неожиданно помудревшим, словно эта ночь преподала ему все те уроки, что никак не могли быть выучены раньше. Алиса по привычке забралась на подоконник, Гвендаль и Соня собирались хоть недолго поспать, но их задержал Морган. Он выглядел изнуренным, но взгляд горел странным, похожим на надежду огнем.
­- Мне нужно сказать вам кое-что, друзья мои. Это нападение…я знаю, почему Клер организовала его.
­- Разве не для того… - начала было Алиса, но смолкла, пораженная тем, как пристально смотрел на молодого оборотня господин Никто.
­- Я догадался накануне. Можно было и раньше, но лучше поздно, чем никогда. Слушайте меня очень внимательно – они напали на монастырь духа и взяли в плен монаха, потому что надеялись найти Фимиам Желаний. Понимаешь, что это значит, Гвендаль? Всего один сосуд, но…
Оборотень застыл, пораженный услышанным. Невозможное всегда оставалось для него невозможным, но сейчас впервые его вера в законы жизни пошатнулась. Ей на смену пришла вера в чудо.

Интересно, это кто-нибудь еще читает? confused1.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Горация >>>
post #74, отправлено 13-05-2008, 11:21


...Искатель философского камня...
*****

Сообщений: 625
Пол:женский

год рождения: 1919

Ну почему это никто не читает??? я читаю)))

«и протянуть ему руку. Которой он так ждет»
(руку) Которую, наверное (он так ждет).

«Сходство с братом у Джо было поразительное, несмотря на пять лет разницы в возрасте – коротко остриженные волосы топорщились в разные стороны, большие серые глаза смотрели серьезно и с пониманием, а пальцы теребили складки плаща.»
Честно говоря, я бы не сказала, что это описание подтверждает «поразительное сходство».
Такое впечатление, что чего-то визуального все же не хватает…

«- Ладно, все объяснения потом, а сейчас нужно срочно ехать. Магдалена обещала лошадей? – Соня кивнула. – Хорошо, тогда поспешим. Нам еще нужно суметь выбраться за городские ворота, не вызвав подозрения стражи.»
Совсем непонятно кто из них сказал эту фразу… Соня? Если здесь ее действие?

«сестра Гвендаля ей нравилась, в первую очередь своей прямотой»
Наверное, ПОнравилась, раз уж знакомство состоялось только что.
Нравилась – означает, что они уже были давно знакомы.

«грозя навсегда замуровать под собою»
М… насколько я знаю, замуровывают обычно во что-то, а не под чем-то.
Здесь, на мой взгляд, было бы логичнее «похоронить под собой» (но, звучит довольно коряво… может, немного изменить предложение)? Или «замуровать в своей толще»…

«Последние лучи заката уже скрылись за горизонтом, когда они, наконец, подошли к городской стене – в сотне метров от них у ворот негромко переговаривались караульные и патруль Ночного Дозора..»
«От них» я бы убрала, если действовать в соответствии со взглядом фокального персонажа (но не уверена, как это работает в этом случае). Но, по любому, не очень хорошо «они – от них».

«- Либо полезем через стену, либо попытаемся заговорить им зубы. Но тогда придется ждать, пока Дозор уйдет…»
Опять, совершенно не понятно чья это реплика…

«но в толщину едва ли превышала длину руки»
А не наряднее ли сказать «в толщину едва ли превышала пару локтей». По крайней мере локоть – это вполне реальная мера длины… а то у тебя странные меры получаются, человеческий рост, длина руки…

«он в считанные минуты оказался наверху и съехал прямо вниз, к дереву,»
Наверное, нужно уточнить, что съехал именно по веревке. Иначе предстает красивая картина, как он съезжает на мягком месте…

«но пример Моргана действовал очень воодушевляюще. Соня по его примеру»
Пример – примеру.

«пришлось ее поддерживать просто ради минутного отдыха»
Слушай, минутного наверное многовато…. Что же она целую минуту просто так висела на стене, да еще и на руках у Алисы?

«Очутившись по ту сторону города»
Вот тут у меня тоже сомнения… по ту сторону города…. Логичнее, наверное, «по ту сторону городской стены», это представить гораздо проще: одна сторона стены и другая сторона…. А вот со сторонами города так просто не получается….

«Шли быстро, но бесшумно – стража была не так уж далеко, чтобы продираться сквозь росший по обеим сторонам дороги подлесок что есть силы.»
А тут построено так, что продираться, должна стража…

«Алиса, идя между Гвендалем и Морганом»
Эх… чую, будут меня бить…. Может даже сильно…
Может, «идя рядом с Гвендалем и Морганом»… иначе смотрится, будто Гвендаль и Морган – это какие-то ориентиры… например между дворцом и набережной…
А «идя» я бы заменила на «шагая».

«На открывшейся перед ними поляне их ждали лошади»
Ними – их… одно точно надо убрать.

«Им предстояло покрыть немаленькое расстояние»
Может, «немалое»?

«переход непременно сказался бы если не магической силе, то на быстроте реакций и выносливости.»
«Не на магической силе», наверное.

«при этом он сливался с росшими по периметру ограды стройными тополями и поэтому напоминал выросшую посреди равнины скалу»
«при этом – поэтому» - слишком близко.

«Могли ли монахи добровольно расстаться со своим сокровищем, размышлял он, пока они преодолевали последний десяток километров? Столько лет они были единственными обладателями невероятного сокровища»
Второе сокровище хочется заменить синонимом.

«но это всегда действовало на него успокаивающе, тень страха, сжимавшая сердце, отступала»
Тоже не настаиваю, но… априори тень может сжимать?

«кроме него, магов в их отряде больше не было»
Наверное, не «не было», а «нет».

«Дворик, щедро посыпанный мелким песком, был полукруглым, на одинаковом расстоянии от входа и тропинки справа и слева были устроены беседки, которые образовывали переплетенные ветви старых вязов.»
Был – были мне как-то не очень. А после «полукруглым» я бы поставила точку.
Не очень понятно с входом, тропинками и беседками… не сразу понимаешь, как это, приходится перечитывать.

«Кирпичи, из которых они были сложены, были неправильной формы»
Были – были.

«единственному для них опознавательному знаку»
Может, «ориентиру»?

«да и побед – о, в победе она не сомневалась – будет изрядно приправлена горечью»
«Да и победа»?

«Я одержу победу, в конце концов, вы будете повержены так же, как умер Морган!»
На счет «умер» я не совсем поняла…

«Призрак того, что она любила когда-то.»
Наверное, «призрак того, кого…»

«Алиса чувствовала, что ей не уследить за молниеносными движениями тонких пальцев. Они медленно двигались к выходу, хотя нападавших было всего двое.»
Пальцы двигались к выходу?


--------------------
И муха имеет селезенку...
литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #75, отправлено 15-06-2008, 22:40


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава пятнадцатая
Поворотный момент

Марсий открыл глаза, но тут же закрыл их снова – он чувствовал себя настолько хорошо, что малейшее движение грозило нарушить царившее внутри него блаженство. Воздух в пещере был душный, пахло приторными духами и потом, слизни на стенах едва мерцали – видимо, у них наступил период почкования. Голова отказывалась думать – тело вновь и вновь возвращалось на несколько часов назад, заставляя мысли разлетаться взбудораженным роем, дыхание становилось прерывистым, а губы шевелились, не произнося ни слова. Сказка стала для Марсия явью, и единственное, чего он хотел – чтобы она никогда не заканчивалась.
Она медленно провела острым ногтем по его щеке, отчего Марсий испытал сильную судорогу, сменившуюся томлением и жаждой испытать заново все случившееся. Чуть повернув голову, оборотень вгляделся в идеальные черты лица Евы, которая прятала свои глаза за полуприкрытыми пушистыми ресницами и слегка улыбалась. Юноша подумал, что она вовсе не так цинична, какой притворяется, и наверняка полна смущения не меньше его самого. Женщина грациозно потянулась и коснулась его щеки еще раз. Истолковав ее жест как приглашение, Марсий протянул было руку, но Ева уже поднялась с кровати и одевала длинное, расшитое мерцающими нитями платье.
­- Ты спал как дитя, - улыбнулась она одними губами.
­- Я во многом уже далеко не дитя, - ее нежелание повторения предыдущего вечера было тем более досадно, что стояла еще глубокая ночь, да и к чему были эти намеки про детство? – Разве ты не заметила?
Женщина, повернувшись к нему спиной, расчесывала волосы. Марсий любовался ее изящным, гибким как у пантеры силуэтом и уже давно забыл о мимолетной обиде.
­- Ты прекрасна…. – прошептал он.
­- Марсий, Марсий, - она по-прежнему не смотрела на него, а в голосе чувствовалась непритворная грусть. – Какой же ты еще…
­- Какой?! – уснувшая было досада вспыхнула вновь.
­- Ты так молод, - она произнесла эти слова явно не желая оскорбить его, и Марсий понял, что речь давно уже не идет о постели.
­- Молод для чего? Ева, скажи мне, что я могу сделать? Только скажи, богиня моя, только одно твое слово… - он сполз с кровати и, подобравшись к ней, прижался лицом к обнаженным лодыжкам. – Ты же знаешь, ты должна знать – я для тебя…
­- Марсий, ты же видишь – все попрятались как крысы, как последние трусы….мне так больно за наш народ, за наш мир, за нас с тобой в конце концов…. – при этих словах он начал покрывать ее ноги поцелуями. – И нет никого, кто продолжал бы бороться…кто…
Оборотень вскочил, не дав ей закончить фразу, и бросился одеваться. Ему и самому претило все то, о чем говорила Ева, но сейчас, когда об этом просила любимая женщина, когда он слышал слезы в ее голосе, ощущал дрожь ее тела, он не раздумывал ни секунды. Была у него парочка закадычных друзей, которых вполне можно было подговорить на еще одну выходку во имя свободы. Марсию стоило огромного труда выйти из пещеры, не обернувшись, но он знал – настоящие мужчины не разбрасываются обещаниями, а приходят лишь после исполнения своей миссии. Этому он и собирался посвятить ближайшие пару часов.
* * *
Почему он решил начать именно с вампирши, Симон не знал. Возможно, потому, что это представлялось ему самым легким, да еще и выгодным делом – убедив Магду, не стоило особого труда убедить и Халима. На улице Сумеречных Капель уже зажглись первые неоновые огни, на скамеечках, наслаждаясь вечерней прохладой, оживленно болтали Бабочки. То и дело слышался громкий смех, тут же сменявшийся приглушенным соблазнительным шепотом. Нил, секретарь Магдалены, несколько секунд стоял молча, не двигаясь с месте, словно обдумывая, можно ли доверять неурочному посетителю. Наконец, он кивком предложил Симону следовать за ним, и провел его через все здание на задний двор, где располагалось несколько конюшен – дорогое развлечение, которое Ночные Бабочки могли себе позволить. Там он увидел Магдалену и Халима, седлавших всех имеющихся лошадей. Вопросы вертелись у Чистолюба на языке, но он смог сдержать свое любопытство – ответы подождут, а его собственная затея нет.
­- Доброго вечера вам обоим. Понимаю, что не вовремя, но мое дело не менее важно, чем ваше. Я собираюсь просить Симона созвать Совет Гильдий и хочу пригласить на него Гвендаля.
Магдалена и Халим переглянулись, после чего Погонщик продолжил возиться с лошадьми, а Бабочка, взяв Симона под локоть, отвела его чуть в сторону.
­- Это произведет эффект посильнее горного обвала. Трое точно против…надеешься получить большинство?
­- Да.
­- Симон…вполне возможно, что после этой ночи у нас на руках будут сильные козыри. Но вполне возможно…некому будет сообщить тебе об этом.
Помело внимательно посмотрел на вампиршу. Спокойная решимость в глазах женщины поразила его, и он прекрасно знал – отнюдь не была естественным свойством ее рода. Магдалена оставляла за своей спиной что-то…кого-то, вполне достойного заменить ее в случае неудачи. Этому можно позавидовать, - мелькнула мысль, но Симон отбросил ее. Время было дорого.
­- В любом случае я желаю вам удачи. И до встречи на Совете Гильдий.
Ответом ему был лишь взмах пушистых ресниц и поднятая в прощальном жесте рука Халима, наблюдавшего их прощание. С неспокойной душой покидал Чистолюб обитель свободной любви и беззаботного веселья.
Сайлас растерянно теребил собственную бороду, понимая, что молчанием он не сможет уйти от ответа. Внезапны приход Симона прямо посреди ночи не то, чтобы застал его врасплох, но к такому разговору Вершитель готов не был. Когда от него требовали прямого ответа без единой гарантии, Сайлас начинал в душе подозревать худший исход из возможных.
­- Хитрый ты лис, друг мой Сайлас, - покачал головой Чистолюб. – Я ведь жду от тебя всего лишь «да» или «нет», а ты дергаешься и молчишь, хотя это совершенно бессмысленно. С самого начала было понятно, что добром эта затейка не кончится. Именно потому, что кое-кто в нашем городе решил перекроить одежку под свое пузо.
­- Талию, - невесело усмехнувшись, поправил его Вершитель.
­- Вернее, и пузо, и талию, - кивнул Симон. – Времени в обрез, а нам еще надо помнить, что троих нам по всей видимости так и не убедить. Руби…
­- Руби – добрый человек, - покачал головой Сайлас. – Но чересчур прямолинейный. Он не видит дороги в обход, там, где есть прямая тропа, пусть даже она проходит по краю бездны. Его решительность и преданность Гильдии – замечательные качества, но в нашем случае, увы, только мешающие.
­- Нашем? - переспросил его собеседник. – Это означает «да»?
­- Это означает, что я уже предупредил молодого Рислипа о том, что представляет из себя его дражайшая колдунья. И теперь вся моя надежда на этого мальчика.
Симон смотрел на Вершителя, не зная, пугает его подобное предвидение или восхищает.
Бретт сидел во дворике казарм и наблюдал, как закрываются на ночь блестящие малиновые лепестки махровых роз – любимого цветка девушек Лакримара. Он все не мог решить – хочет ли он видеть своего заместителя или нет, одновременно ждал его и боялся дождаться. Что он, пока что безусый юнец, может сказать Паладину Лакримара – упрекнуть в одном-единственном опоздании? В нападении на Хапуна, который, если честно, сам напросился? В том, что у него отсутствующий взгляд и полное безразличие к своим обязанностям? Последнее, в общем-то, не приветствовалось ни в какой Гильдии, но Бретт все еще не мог представить себе, какими словами обращаться к Аваллаху. Негрумкие шаги вывели его из оцепенения.
По тропинке шел Симон-Помело. Бретт от удивления вскинул брови, не понимая, что могло понадобиться Главе Чистолюбов в здании его Гильдии в третьем часу ночи. В тайном свидании проще было заподозрить даже Хапуна или Сайласа, поэтому ничего иного, кроме очень-очень неотложного и важного дела тут быть не могло. Отчего-то Бретту стало неуютно при этой мысли, поэтому его рука дрогнула, когда он ответил на рукопожатие Симона. Помело не стал скрывать, что не заметил этого.
­- Мой приход должен был встревожить вас, Глава. Вне сомнений, я не произвожу впечатления человека, способного на подобную бестактность, и тем не менее я здесь, перед вами. Перво-наперво позвольте извиниться за беспокойство, хотя ваше бодрствование в столь неурочный час немного успокаивает мою совесть.
­- О чем вы хотели говорить со мной? – многословность Симона ничуть не успокоила Воина, хотя судя по всему, извинялся Чистолюб вполне искренне.
­- Не сегодня-завтра будет созван Совет Гильдий. Не спрашивайте откуда я это знаю – просто он будет. Вопрос все тот же, но на этот раз большая часть Совета будет настаивать на присутствии обвиняемой стороны, - Помело помедлил, но все же решился высказать основную мысль. – Большая, если на нашей стороне будете вы, Бретт.
Воин на мгновение распахнул глаза, но тут же приглушил вспышку изумления. Симон просил поддержки… правильнее сказать, он просил о нарушении нейтралитета. Того нейтралитета, которого Бретт собирался держаться до последнего именно в силу своей молодости и незнания подводных течение лакримарской политики. И теперь, когда он и года не пробыл Главой от него хотят такого…такого шага, который не предполагает отступления. Особенно если выступаешь против Клер и Хапуна. Как бы ни был Бретт далек от интриг, он понимал, что будь на стороне Симона хотя бы один из этих двоих, в его, Бретта, согласии, надобности бы не возникло. Но сейчас Чистолюб стоял перед ним, слова были произнесены и Бретт должен был ответить.
­- Тогда у меня встречное предложение, - он и сам не понимал, зачем говорит все это. – Пусть вместе с вожаком оборотней на совет придет и Алиса.
Пришла пора изумляться Симону – Бретт ясно видел, что своей просьбой поставил Помело в тупик.
­- Простите меня, Глава – я недооценивал вас все это время. Пусть это будет мне уроком, - Симон склонил голову, пытаясь спрятать торжествующую улыбку. – Да, думаю вы правы. Крылатая заслуживает того, чтобы присутствовать на Совете Гильдий. Еще раз прошу извинить меня, Бретт.
Юноше показалось, что еще секунда, и старик прижмет его к груди. Но Помело умел сдерживать сиюсекундные порывы. Чистолюб крепко пожал Бретту руку и вышел…и был шаг его таким легким, что-то помогало ему двигаться, не касаясь земли.
* * *
Утром весь город гудел словно растревоженный пчелиный улей. Весть о нападении на Монастырь Духа распространилась со скоростью молнии – горожане собирались группками, затем перебегали из одного дома в другой, спеша поделиться подробностями и высказать свои догадки. Не все обвиняли оборотней – нашлось немало любопытных, с радостью распространявших легенду о черном драконе, пытавшемся сжечь монастырь своим пламенем. Легенда с каждым часом обрастала все большими деталями, даже те, кто не верил в нее, не осмеливались разоблачать болтунов и лишь тихо фыркали, качая головой. Молодежь, не долго думая, отправилась пешком в Кройби, а наиболее смелые похвалялись перед девушками, что сумеют проникнуть в монастырский сад и в доказательство принесут с собой несколько веток синего шиповника, однако таких было немного, и от собственных обещаний им становилось не по себе. Солнце постепенно разгоралось все ярче, и к полудню в Лакримаре не осталось ни одного человека, кто бы не знал о несчастье и не имел бы своей личной точки зрения о нем.
Рислип проснулся поздно, но еще долго после пробуждения лежал в постели, глядя в потолок. Меньше всего ему хотелось куда-то идти. Мысли неслись в бешеном галопе, перескакивая с одного на другое, но прекратить этот адский бег было не в его силах – слишком многое произошло за последние дни. Он делал первые попытки связать события воедино – иногда не находя ответов, иногда додумывая свя-зующие нити в воображении. Восстание оборотней, которое он с самого начала принял близко к сердцу, теперь имело множество смыслов, каждый из которых требовал внимания.
Маг все чаще возвращался к разговору с Сайласом. Какую цель преследовал Вершитель, раскрывая ему такие сведения? Кто на чьей стороне в этом человеческом клубке? Алису Рислип не мог подозревать при всем желании – только изумлялся, как же он раньше не узнал, кто она такая. Год назад ее крылья надежно прикрывал плащ, Братья не сочли нужным ничего рассказывать, и с тех пор легенды о крылатой девушке, явившейся в город с драконом, никак не ассоциировались для него с сиротой, пришедшей в Звездную Башню год назад. Рислип чувствовал, что должен узнать еще много всего, и прежде всего расспросить саму девушку, но отчего-то не решался снова вернуться на аллею Шумящей Листвы. Словно…словно уже нельзя было занимать нейтральную позицию в этой борьбе, нужно было определяться и идти либо как свой, либо как враг.
Заставив себя подняться, юноша спешно оделся и поднялся на самый верхний этаж Башни, где располагалась библиотека. Он знал, что нужный ему человек, крайне редко возвращавшийся в Лакримар, все свободное время проводит именно там, и не ошибся – магистр Снилл сидел у самого окна, лишь макушка виднелась над кипами манускриптов, а скрип пера был единственным источником шума в ог-ромном книгохранилище.
Подступаться к магистру отваживались немногие, особенно во время занятий. Поэтому Рислип струхнул, когда скрип пера прекратился. Хотя Снилл не повернул головы, у молодого мага появилось ощущение, что его видят насквозь.
­- Что вам угодно, Рислип?
­- Простите за беспокойство….магистр, я просто…
­- Вы выглядите взволнованным. Сядьте и объяснитесь.
Голос звучал строго, но Рислипа это неожиданно успокоило. Подтащив стул, он уселся и перевел дыхание.
­- Понимаете…я только сейчас вдруг понял, что ничего не знаю о нашей Гильдии. Как она появилась и….что-то такое. Простите, что я так…
­- Само собой, что спросить ты хотел совершенно другое, - поджал губы магистр. – Всегда удивляла в людях эта черта – говорить не то, что думают. Впрочем, я тебе отвечу – на оба вопроса. Гильдия Магов была создана по воле Безликих – чтобы городом правила не сила, но разум….ну или магия, если тебе так хочется. Женщины почему-то к ней более восприимчивы – этого Безликие не учли, так мне кажется. Поэтому во главе Гильдии было гораздо больше волшебниц, чем магов. Они и правда сильны в магии, но так же сильны и в своих эмоциях. Подчас эти чувства толкали их на настоящие подвиги – стоит только вспомнить Беатрису, а ведь она такая не одна была. Кстати, все любят судачить о ее романе с Сильберном, но мало кто знает, какой она была замечательной изобретательницей. Так и не смог найти, где же спрятана ее мантия – вершина магического искусства. Но это в сторону…так вот, Клер. Не гений, но очень сильная волшебница. Честолюбива, умна, порывиста и слишком самокритична. Не удивляйся, но это так.
На самом деле Рислип удивлялся совсем другому. Он не понимал, почему Снилл все это рассказывает ему. Неужели и в самой Гильдии Магов есть сторонники и противники Главы? Ему хотелось дослушать, но чем дальше шел рассказ, тем больше он чувствовал себя вовлеченным во что-то темное и вовсе ему не нужное. Внезапно вскочив на ноги, молодой маг отвесил торопливый поклон и, не говоря, ни слова выбежал вон. Снилл за его спиной тихо покачал головой, усмехнулся и вернулся к прерванной работе.
* * *
­- Они осмелились…! Как им вообще в головы их собачьи пришло такое! Это невиданное злодеяние…и ведь даже тут им показалось мало! Надо было еще сжечь амбары – в которых между прочим хранилось сено!
­- Хорошо сено, а не запасы продуктов… - пробормотал один из Магистров за спиной Сайласа.
Глава Вершителей принял своих гостей в главном зале заседаний – большом прямоугольном помещении с достаточным количеством сидений для всех желающих и длинным столом, вокруг которого сейчас суетилось трое учеников, разливая чай для трех Глав и нескольких подошедших Магистров. Сайлас нарочно решил принять Руби и Клер именно здесь – он не хотел никаких предложений «с глазу на глаз», и сделок, от которых было бы трудно отказаться. Пока Пахарь изливал свой гнев в сторону сочувствующе кивавших Магистров, Сайлас украдкой наблюдал за Клер и понимал, что Симон пришел к нему вовремя. Если они сейчас не сделают хотя бы маленького ответного выпада, все пропало. До сегодняшней ночи люди были напуганы, теперь они оскорблены. Но Руби…слушая мужчину, Вершитель оставалось лишь горько сокрушаться в душе.
­- …уничтожить! Да я своими руками сотру их в порошок – пусть только попадутся! Пусть только…
­- Руби, при всем уважении – ваши крики уже неоригинальны. Я прекрасно понимаю ваш гнев, потеря амбаров – это безусловно гадкая мальчишеская выходка, которая должна быть наказана. Вы ведь сказали, что несколько ваших людей выдели убегавших оборотней? Значит, этот вопрос не подлежит обсуждению, но нападение на монастырь еще требуется доказать. Судя по слухам, которые разносятся по улицам Лакримара, версий предостаточно – одна невероятнее другой, должен признать. Во-первых, необходимо спросить самих пострадавших…
­- В Монастыре не осталось ни одного живого человека, - холодным отрешенным голосом произнесла волшебница.
­- Всех убили?
­- Это еще предстоит выяснить, - просто показалось или Сайлас на самом деле заметил тень неуверенности, мелькнувшую на лице женщины. – Да и я не понимаю, Сайлас, как вы можете думать…
­- Я – Вершитель, миледи, - мужчина позволил себе слегка поклониться. – Я не принимаю домыслы за истину – у меня нет права на ошибку. Думаю, стоит собрать Совет еще раз. Вы же не станете возражать?
Сайлас видел, что волшебница отчаянно пытается проникнуть в его мысли и понять, зачем ему нужно собирать Совет Гильдий. Но не осмеливалась – подобное действие в отношении любого Вершителя являлось противозаконным, а репутация Сайласа была слишком высока, чтобы так рисковать в присутствии Магистров. Шурша подолом платья, Клер вышла из залы, не сказав ни слова, что вполне можно было трактовать как согласие.
Клер вышла, но остался Руби – а Сайлас знал, что несмотря на всю порывистость, Пахарь уже успел немало разведать за утро. Поэтому Вершитель предоставил ему говорить, не перебивая, хотя многие, очень многие слова Главы были продиктованы отнюдь не хладнокровием.
­- Их было не меньше шести человек, а то и все десять, судя по количеству следов. И мужчины, и женщины. Разного возраста. А мы-то, идиоты, еще надеялись, что оборотни будут нападать только молодняком. Как бы не так! Так же мы нашли место, где были привязаны лошади. Дети ничего рассказать не смогли – большая часть их сейчас живет у нас в деревне. Клер сказала верно – ни одного живого Брата мы не нашли, но и…то, что от них осталось – погибли явно не все. Или большую часть похитили. Наши поговаривают об огромном зареве, которое вспыхивало над монастырем, но золу мы обнаружили только в каминном зале. Так что скорее всего врут…или оборотни нашли какие-то новые фокусы. Стрелу мы нашли всего одну, видимо, Братьев застали врасплох, что неудивительно. И, - тут Руби сделал паузу, – ветки лобоса.
­- Много? – оживился дремавший Сайлас.
­- Нет. Четыре.
­- В разных местах или в одном?
­- В одном. Там же, где и стрела.
­- Тогда я пока задам вам несколько вопросов – если вы на них ответите, ваше позиция на Совете будет выглядеть более убедительно, мой друг. Известно, что лошади оборотней на дух не переносят – и тем не менее вы нашли их стоянку. Что это значит? Второе – слухи о зареве не могли возникнуть на пустом месте, особенно если не было сильного пожара. И третье – самое главное, Руби - ветку лобоса по традиции всегда оставляют одну. Только одну.
В этот момент одновременно пришли Аваллах и Хапун. Вершитель успел заметить, как вздрогнул паладин, а Хапун, казавшийся довольным, тем не менее смотрел на него с некоторым страхом. Аваллах покрутил меж пальцев ветку лобоса и вернул ее на прежнее место. Потом по очереди встретился взглядами с Руби, Сайласом и Хапуном.
­- Вы правда думаете, что этого доказательства достаточно?? Монахи молчат, и мне кажется, для этого есть веские причины.
­- Безусловно есть! – прорычал разозленный Руби. – Они запуганы, и их можно понять. То же самое творится по всему Кройби. Женщины и дети трясутся от страха, а перед кузницей стоит очередь желающих получить настоящее оружие.
­- Нападение было осуществлено с помощью магии…Надеюсь, этого вы не будете отрицать?
­- Мне не особо важно, какие именно методы они использовали! Их надо стереть с лица земли! И чем быстрее, тем лучшее
­- Дорогой, мы так ничего не добьемся, - Сайлас взял Пахаря под руку и повел к окну. – Вам в первую очередь надо успокоиться – на трезвую голову все воспринимается несколько иначе, чем в пылу гнева. Сейчас я прикажу накрыть чайный стол…
Что Вершитель говорил дальше, паладин уже не слушал. Он вообще не придавал слишком большого значения нападению на монастырь – отчасти из-за собственных забот, отчасти потому что все выглядело слишком туманно, и ветка лобоса лишь добавляла ему уверенности в непричастности оборотней. Еще его несказанно удивила реакция Хапуна – он полагал, что вчерашним утром нажил в его лице злейшего врага, однако Торговец и вида не подавал, что обижен. Однако извиниться, по мнению Воина, все же стоило.
­- Уважаемый Глава… - он запнулся на мгновение, не зная с чего начать. – Вчера я позволил себе много лишнего в отношении вас и глубоко об этом сожалею. Прошу вас простить меня и уверяю, что подобного никогда больше не повторится.
Хапун внимательно смотрел поверх его головы куда-то вдаль – его глаза-щелочки еще более сузились, а на лице вдруг расплылась добродушная улыбка.
­- Ну что вы, дорогой! В наше неспокойное время нет ничего удивительного в подобных поступках – все издерганы, вымотаны. Я ничуть на вас не сержусь, поверьте, - Аваллах хотел бы верить, но не мог. – Впрочем, мы тогда так и не договорили. Я неспроста начал с вами разговор об этой девушке. Увидев ее тогда в Здании Четырех Ветров, я подумал, что она совсем ребенок и конечно же, находится под влиянием тех, кто ее окружает. А окружают ее в основном беглые – не важно, оборотни или там вампиры или даже охотники. Важно, что несчастное дитя привыкло бегать, скрываться – в то время, как могла бы совершенно спокойно жить себе да поживать….семью например завести. Понимаете? Мне кажется, если бы ее немного оградить…от влияния этих, гм, компаньонов..
­- Можете не продолжать, Хапун, я вас понял, - с помрачневшим лицом Аваллах вышел из комнаты, конечно же, не увидев торжествующего блеска в глазах Старины Хапуна.
Слова Торговца показались ему одновременно спасительными и пропитанными насквозь ядом. Было ясно как день, что Хапун и Клер ненавидят Алису, готовы стереть ее с лица земли, но доля истины….как быть с той долей истины, которую паладин, как ему казалось, узрел в его речи? Ведь Алиса и правда вынуждена была менять одно укрытие на другое и все почему? Потому что ее «друзья» были изгоями. Да, она не пользовалась расположением Клер, но это не помешало бы ей вести обычный образ жизни…особенно, если бы за ее спиной стоял человек, который бы защитил ее от недоброжелателей. Например,….
На этом месте Аваллах мысленно дал себе по губам. Кто он такой, чтобы выбирать за нее ее жизнь? Если ее друзья так дороги ей, она ни за что не пойдет с ним, как бы много благ это ни сулило. Знать бы только, свободно ли ее сердце? – тоскливо пробормотал паладин. Он бы перевернул весь мир ради того, чтобы завое-вать ее, стал бы изгоем сам, разобрался бы с Клер и Хапуном, спас всех боротней разом…если бы она полюбила его. Но для этого ему надо быть рядом с ней, стать ей самым близким другом, отвоевать место подле нее. А значит, все снова возвращалось к предложению Хапуна, в котором он видел все больше и больше смысла.
* * *
История с нападение на монастырь Хапуну очень не понравилась. Он чувствовал, что Клер по всем позициям его обходит, даже Темный и тот почти не заглядывает к Торговцу, а все время торчит в Звездной Башне. Отчаяние,в которое, казалось, готова была впасть клер совсем недавно, перешло к ее союзнику. Хапун все сильнее чувствовал себя не у дел, поэтому уделял много внимания единственно затеянной им интрижке. Как ни велико было искушение навестить растерянную – в этом он был уверен – волшебницу, Хапун заставил себя отправиться в казармы – следовало закрепить результат беседой с глазу на глаз.
Судя по выражению лица, Аваллах и ждал его, и нет. Подозревать паладина в нежных чувствах к своей особе у Торговца не было никаких оснований, и в общем-то он понимал риск. В случае чего, еще неизвестно, сколько крысозмей понадобиться, чтобы остановить такого вот бравого воина. Но сейчас паладин был неопасен – он меланхолично покачивал носком сапога в воздухе, вошедшему Хапуну лишь кивнул, и подниматься для поклона не стал. В любой другой ситуации Торговец бы счел подобное поведение оскорбительным, но только не сегодня.
­- Любезный мой, вы положительно нездоровы, - пропел Хапун, усаживаясь на стул – единственный в комнате. – Такие переживания мужчине не к лицу. Действия и еще раз действия – вот единственно верное лекарство от хандры.
­- Хапун, вы на редкость гнусный тип, - спокойно, даже не повернув головы, ответил Аваллах. – И я терплю ваше присутствие только потому, что, увы, вы правы.
­- О моей гнусности ходит не меньше легенд чем о вашей доблести, - развел руками Торговец. – Я свою репутацию стараюсь оправдывать. А вы, милейший?
Оглядывая комнатушку, он в душе неодобрительно качал головой. Для подброшенного Аваллаху плана это было на редкость неудачное место, хотя под защитой Гильдии всегда удобнее обделывать наиболее темные дела. Кровать, сундук, стол у окна и тот самый стул, на котором Торговец и сидел – вот и вся обстановка. Штор на коне нет, правда стены чистые, и даже украшенные искусно расшитыми полотнами, похожими на полотенца. В Лакримаре так вышивать не умели – это Ха-пун знал точно. Но пора было продолжать.
­- Знаете трактир «У Пышечки»? Его хозяюшка – моя давняя знакомая. Если вдруг возникнет нужда в комнате – ни за что не откажет такому гостю как вы. Сейчас мне пора – обещал отобедать со стариной Сайласом, но и о вас, мой друг, не забываю. Еще загляну.
И, не дожидаясь ответа, выскользнул за дверь. Пожалуй, теперь у этого без пяти минут падшего рыцаря все ниточки в голове должны свестись воедино, - размышлял Хапун по дороге домой. И специалиста я ему порекомендовал самого лучшего. Так что мы еще посмотрим, дражайшая Клер, кто кого. Посмотрим.
Про встречу с Сайласом у него вырвалось случайно. Письмо Главы Вершителей пришло утром, и не содержало вопроса – только утверждение, отчего у Хапуна нехорошо засосало под ложечкой. Старина Сайлас никогда не наносил ему столь безапелляционных визитов, да еще в такой день… Не иначе как что-то здесь неладно, - повторял Торговец, но отклонить приглашение не мог при всем желании. А желание было довольно сильным.
Он неприятно удивился, застав Вершителя в своем кабинете. Сайлас выглядел вполне дружелюбно, но Хапун давно уже не верил ни в чье дружелюбие на всем белом свете, поэтому с деланной усталостью плюхнулся в любимое кресло и даже потер виски.
­- Годы, годы…где ты, молодость? Казалось бы, всего лишь утренняя прогулка, и вот пожалуйста – все тело разбито.
­- Хапун, я искренне сочувствую, но, памятуя о разнице в возрасте, не стоит особо жаловаться. Все прелести старения у тебя еще впереди.
Ох, как не понравился Хапуну этот тон – равнодушный, жесткий – таким тоном в свое время Вершитель провозглашал наказание виновным.
­- Хапун, я не отниму у тебя много времени, тем более, что ты так устал. Не сегодня – завтра будет совет Гильдий. Что да как – станет ясно позже..
­- Кто собирает его?! – рявкнул Хапун.
­- Симон, - ответил Вершитель. – Так я говорил о том, что вопросы будут решаться более чем важные – ты и без меня понимаешь это. И мне бы не хотелось, Хапун, чтобы ты высказывал вслух точку зрения, отличную от моей. Понимаешь?
­- Сайлас….ты….
­- Да. Я напоминаю тебе о вещах, которые нельзя забыть. Я говорю о твоей дочери, Хапун. Ты сдержишь слово, старый душегуб?
Но ответить сейчас было выше сил Торговца. Прикрыв глаза, он ясно представлял себе белокурый образ, который был с ним каждый день и в каждом сне. Хлоя….прелестная, полная жизни и счастья девушка….это было невыносимо! Хапун даже по прошествии десяти лет отказывался поверить до конца, что дочери уже нет – когда он повернулся к Сайласу, на его щеке блестело что-то прозрачное и влажное.
­- Лишь ее памятью….ее памятью я обещаю тебе, Сайлас. Только один раз я промолчу.
* * *
Пини с самого утра буквально сидела под дверью Главы своей Гильдии, надеясь отпроситься, но все было тщетно. Когда ближе к полудню она набралась смелости и постучала, ей ответила гробовая тишина, и тогда девушка испугалась, что с Халимом могло что-то случиться. Поняв, что ожидание ничего не даст, Пини выбежала из Манежа – так назывался полукруг из стойл, рассчитанных как минимум на сотню лошадей, над которыми были надстроены жилые помещения – и сама не понимая почему, отправилась на аллею Шумящей Листвы. Она отнюдь не была увере-на, что Алиса знает, где может быть Халим, но нуждалась в общении с вновь обретенной подругой как никогда прежде. У Погонщиков Пини была всеобщей любимицей, но новых друзей у нее так и не появилось.
Оглянувшись на пороге, не преследует ли ее кто, девушка легко взбежала на второй этаж, и была почти не удивлена, застав Халима и Магдалену в комнате. Кро-ме Алисы и ее друзей, в комнате находилась и совсем молоденькая незнакомая Пини девушка. Лица присутствующих, обращенные к Погонщице, были полны тревоги, отчего Пини тут же решила про себя, что никуда не уйдет пока не сможет как-нибудь помочь.
Пини нравилось, как Джоти разговаривает с Алисой. Спокойно, без лести или страха, но вместе с тем умеет находить такие слова, чтобы подруге было хоть чуточку полегче. Хотя сейчас доводы разума мало действовали.
Впервые увидев Малиса рядом с крылатой, Пини долго не могла поверить своим глазам. Более неподходящей пары для Алисы она вряд ли могла бы подобрать – угрюмый, поглощенный своими делами ученик Охотников слишком сильно контрастировал с жизнерадостной и милосердной девушкой, всегда готовой помочь и выслушать. Они должны были стать совсем чужими, а вместо этого непостижимым для Пини образом оказались привязаны друг к другу более тесно, чем к кому-либо еще. Поэтому сейчас, глядя на поглощенную переживаниями подругу, Пини не могла просто сказать ей, что та сделала неверный выбор. Требовалось что-то другое…
Алиса рассказала ей свой сон сразу же, как Погонщица переступила порог убежища. Да уж, - внутренне содрогнулась Пини, - сгорающий в драконьем пламени Малис вряд ли мог воодушевить ее. Да еще эти страшные черные призраки, которые не дали ей спасти его…настоящий кошмар. Ничего удивительного, что она совсем не выспалась.
Она перебирала тонкие золотистые волосы, рассыпанные по подушке, и бес-помощно переглядывалась с Джоти. Алиса не только волновалась за Малиса – она отчаянно желала найти выход из тупика, в который загнало их отношения восстание оборотней, и не могла. Пини оставалось только надеяться, что юноша со своей стороны найдет выход – вера крылатой в своего возлюбленного отчасти передалась и ей.
Пини видела, что все усилия Джоти пропадают зря. Алиса мало обращала внимания на подруг, хотя и старалась отвечать на их реплики. Иногда это получалось невпопад, но девушка словно не замечала своих ошибок. Еще немного, и Пини отправилась бы на улицы Лакримара разыскивать Малиса, но в этот момент в их комнате оказался Ворон.
Он всегда появлялся неожиданно, по словам Алисы. Действительно ли старик умел превращаться в птицу? Пини было любопытно, но задавать такие вопросы в лоб она не решалась.
Ворон не сказал ни слова – просто подошел к Алисе, приобнял за плечи и одним рывком поставил на ноги. Крылатая недоуменно смотрела на него, но старик лишь взял ее за руку и повел за собой. Пини, которая рванулась было следом, остановила Джоти – возможно, занятия действительно могли бы стать для их подруги единственным лекарством, но всего лишь ненадолго обезболивающим, но не устра-няющим причину болезни.
Джоти села на то место, где только что сидела Алиса и грустно посмотрела на Пини. У Погонщицы на мгновение защемило сердце от этой общей боли, которую они несли в себе, но не могли облегчить. Сестра Гвендаля была очень красива – именно своей юной чистой прелестью, которую не портили даже все перенесенные испытания. Пини показалось, что в этом сочувствии кроется что-то схожее с подра-жанием – Джоти была очарована Алисой, хотя иногда вела себя с ней как старшая. Надо же, как эльфочка умеет быть нужной даже тем людям, которых только что узнала. Сама себя Пини довольно часто ощущала ненужной – полезной, но не более того. Дружелюбной – да, но был ли хоть один человек, по настоящему в ней нуждавшийся? Погонщице больше всего на свете хотелось верить что да, есть – просто она еще не знает, кто это.
* * *
Малиса разбудили два подростка, возбужденно обсуждавшие под его окном ночное нападение на Монастырь. Алиса!! Юноша вскочил с кровати, накинул плащ, и только схватившись за массивный засов на двери, остановился. Вряд ли крылатая отправилась в такое предприятие одна, а значит, за нее есть, кому постоять. Есть, кому помочь в случае…он стиснул зубы, отгоняя воспоминания о недавнем ранении подруги. Сейчас важно другое.
Охотник выглянул в окно. На дома, притиснутые друг к другу, ложились предвечерние тени. Проведя всю ночь в бесплодных раздумьях, под утром он глубоко уснул и проснуся только сейчас. Юные воришки уже давно убежали, и сейчас на залитой утренним солнцем улице не было никого, кроме двух мужчин, тихо беседовавших в тени оружейной мастерской. Что-то в одном из собеседников казалось смутно знакомым – мужчина стоял к нему почти спиной, под длинным плащом уга-дывались очертания меча, на голову был накинут капюшон. Проведя в Лакримаре не многим больше трех месяцев, большую часть из которых ему и его друзьям приходилось скрываться, Малис знал очень немногих его обителей, поэтому остался у окна, дожидаясь окончания беседы.
Тем временем второй из беседующих был перед ним как на ладони – узкое лицо, испещренное морщинами и небольшими шрамами, чуть дергающийся угол рта, почти полное отсутствие мимики, в сочетании с сильными, волосатыми на руками, на которых даже из окна было видно вздувшиеся жилы – все это могло принадлежать как наемному убийце, так и простому карманнику. Хотя карманнику вряд ли…не в каждый карман такими пальцами можно забраться. Жаль, нельзя было ус-лышать пусть даже маленький отрывок разговора, но Малис умел ждать. Наконец, мужчины разошлись. На прощание первый протянул было руку своему собеседнику, но тут же ее отдернул – видимо, привычка, побудившая его на рукопожатие, оказалась неуместной. Сделав вид, что не заметил оплошности, мужчина с узким лицом изобразил замысловатый финт рукой, на мгновение приложив ее к груди, и скрылся в закоулке. Мужчина повернулся, чтобы уйти, и в этот момент Малис узнал его. Да и можно ли было не узнать паладина Лакримара на расстоянии пятидесяти шагов?
Хорошо, что он уже успел одеть плащ! Охотник подождал, пока Аваллах отойдет чуть дальше, осторожно отодвинул засов и выскользнул на улицу. Паладин затевал что-то нехорошее, и это касалось Алисы. Никаких сомнений в истинности своих выводов у юноши не было, поэтому он крадучись отправился следом за Воином, совершенно позабыв о собственных душевных терзаниях.
* * *
Клер больше не могла выдержать этого. Ее раздражало все – тяжелый спертый воздух подземелья, жар раскаленной докрасна жаровни, пляшущие по стенам отблески огня, молчаливое безразличие Аримана, и, главное, конечно же, пленник. Ей все больше казалось, что Братья специально подстроили так, чтобы они схватили именно его. И знали, что хотя Брат Доменик никаких тайн выдать попросту не мо-жет, говорить он будет долго. Очень долго.
Когда Торк и Ликон приволокли полумертвого от страха монаха вниз, волшебница надеялась на быстрое выяснение всех интересующих их вопросов. Козлиная бородка пленника жалобно дергалась каждый раз, когда он начинал униженно кланяться и хлопать ресницами. Более жалкого зрелища волшебница не наблюдала уже давно, и мечтала покончить с расспросами побыстрее больше из-за брезгливости, чем из-за спешки. Спешить как раз не стоило – весь город стоял на ушах из-за ночной атаки оборотней на склад, и колдунья терялась в догадках, чьих же рук это было дело. Ей хотелось, чтобы это оказался Ариман, – тогда гений Темного вырос бы в ее глазах до немыслимого предела. И как кстати они оставили на полу монастыря несколько веток лобоса.
Но судьба не желала предоставлять ей счастливых шансов. Доменик в прикованном состоянии повел себя совсем не так, как можно было ожидать, и это выводило колдунью из себя.
­- А что это вы делаете такое?! – с неподдельным интересом начал он расспрашивать Аримана, который всего лишь скручивал веревку. – Это чтобы прыгать было удобнее? Знаете такую игру – натягиваете веревку и прыгаете через нее? А потом поднимаете все выше и выше и так…
­- Да, все выше – до самого горла, - невозмутимо ответил Темный, не обращая внимания на болтовню пленного.
­- Ну что вы – до горла! – глупо хихикнул Доменик. – Так же не перепрыгнуть ни в жизть! Только проползти разве что…но какая же прелесть эта ваша веревочка! У меня так никогда не получалось прыгнуть высоко…стоит поднять выше колена – и все. Что-то в этом было непонятное – детишки-то прыгают. Вот вы как думаете, что же это за прелесть такая?
­- Прелесть? – начал подозревать неладное Ариман. – Приятель, может ты и без веревки ответишь на наши вопросы?
­- Вопросы? Ой, я страсть как люблю играть в вопросы! И еще в прятки…давайте сыграем в прятки!
­- Именно это я и хотел тебе предложить, - улыбнулся Посланец. – Твои друзья уже сыграли с нами. И спрятали одну очень нужную нам вещь. А ты вроде как в нашей команде, чтобы было все честно. Понимаешь? Так что ты должен нам помочь ее найти.
­- Прелесть!! – казалось, Доменик был готов захлопать в ладоши, но руки прочно держала цепь. – Играем-играем! Что ищем?
Клер с надеждой посмотрела на Темного. Сейчас этот чокнутый монашек скажет им все, что нужно, они избавятся от него и Фимиам уже сегодня может оказаться в их руках.
­- Думаю, ты уже видел эту вещицу. Похожа на кувшин, с двумя ручками– из зеленого стекла. Мы не можем проиграть – правда, ведь? Так где же твои друзья могли его спрятать, Доменик? Скажи нам.
О, он был готов помочь им! Только вот Безликие при рождении не только лишили его разума – они отняли у несчастного и память. Теперь, по прошествии трех часов, все пытки, которые пытался применить Ариман, казались волшебнице напрасной жестокостью. Доменик, бедняга Доменик! Он смеялся от щекотки, когда его пяток касались раскаленным прутом, корчил рожи, когда на шее затягивали узел и даже не обиделся на два сломанных пальца. Оставалась слабая надежда выудить что-то из его мозга, но такое вмешательство должно было неминуемо убить несчастного. Клер стояла, не в силах справиться с раздражением, и не замечала, что из прокушенной губы на каменный пол подземелья капает кровь.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Танцующий с Тенями >>>
post #76, отправлено 24-06-2008, 14:09


социофоб обыкновенный
*******

Сообщений: 2657
Пол:мужской

уровень мизантропии в крови: 10177
Замечаний: 2

Итак, на первое у нас тапочки. Тапочки мои личные, поэтому особого внимания не требуют, потому как я прекрасно осознаю, что тут скорее всё зависит от личных предпочтений каждого в том, что касается стиля изложения. Стиль, кстати говоря, поразительно гладкий, как лёгкий шёлк - повествование скользит так быстро, что не успеваешь опомниться, как заканчивается очередная глава и остаётся только губы кусать от досады и с нетерпением ждать следующей. Читается буквально на одном дыхании, и чтобы наколупать придирок, приходится многажды присматриваться. Если бы это было напечатано в книге, вряд ли бы кто подумал обращать внимание на подобные мелочи, которые я отмечаю. Притом, повторюсь, мои комментарии вызваны не тем, что в тексте что-то не так, а, скорее, личным восприятием. Ведь, на самом деле, у каждого автора свой стиль, и критикуя что-то, возможно, неосознанно подгоняешь повествование под себя. И критика не всегда получается конструктивной. Кстати, лично я считаю, что не стоит менять что-то в тексте - просто отмечаю зацепившие при очень внимательном и придирчивом прочтении места.

тело вновь и вновь возвращалось на несколько часов назад, заставляя мысли разлетаться взбудораженным роем
По-моему, логичнее всё же возвращаться назад во времени мыслями, заставляя тело вспоминать ощущения, чем наоборот. Хотя в таком случае теряется красивая фраза - мысли действительно имеют полное право разлетаться, это, так сказать, прямая их обязанность. Иное переложение обречено на туфталогию. Ну да это так, мелкая придирка.)) Они у меня все мелкие.

которая прятала свои глаза за полуприкрытыми пушистыми ресницами
Полуприкрытые глаза могу себе представить. Полуприкрытые ресницы - нет. Полуопущенные могу. Но полуприкрытые? Впрочем, скорее всего, это мой личный сбой в программе, и на самом деле подобный оборот совершенно нормален.

изящным, гибким как у пантеры силуэтом
Силуэт - это, в моём понимании, существительно эфемерного плана, к которому такое свойство, как гибкость, относится не может. Гибким может быть тело. Но силуэт в основном ассоциируется с очертаниями, а очертания могут быть... плавными, например. Но гибкими?..

только скажи, богиня моя, только одно твое слово…
По моему скромному мнению, второе "только" вполне можно послать подальше.

парочка закадычных друзей, которых вполне можно было подговорить на еще одну выходку во имя свободы
Смысл фразы, такой по сути торжественный, на мой взгляд немного искажён чисто разговорными словами. Вот, например, как можно совершить выходку во имя? Поступок, деяние - да. Но понятие "выходка" по определению ближе к шутке - злой ли, доброй ли. Оно недостаточно серьёзно звучит в данном контексте. Хотя, если подумать, то Марсий действительно ещё молод, и может не вполне понимать те вещи, о которых с таким жаром расуждает и мечтает, оттого и борьба за свободу у него осуществляется "выходками". Задумка автора?..

но он знал – настоящие мужчины не разбрасываются обещаниями, а приходят лишь после исполнения своей миссии
Эта фраза для меня ещё в большей мере подчёркивает юность и некоторую наивность Марсия. И усиляет фразу предыдущую, придавая ей совсем уж издевательское звучание - так, например, выходка в одночасье становится миссией. Если ты хотела показать молодого оборотня во всей красе, немного подтрунить над ним - самое то, а вот если нет, то получается странновато.

ближайшие пару часов
Вот тебе и миссия - пара часов, вы только подумайте. ))
Все три фразы удивительно совпадают по контексту. Либо Марсий и вправду ещё слишком молод, и ты нам это показываешь, либо стоит использовать более серьезную форму изложения.

первые неоновые огни
А откуда у них неоновые огни? *недоуменно* Или это метафора, что-то просто похожее на свет неоновых огней?

вполне возможно, что после этой ночи у нас на руках будут сильные козыри. Но вполне возможно…
Оправданное использование лексического повтора, но всё же если твоё повествование - гладкий шелк, то для меня здесь он образовал мааааленькую такую складочку.

Спокойная решимость в глазах женщины поразила его, и он прекрасно знал – отнюдь не была естественным свойством ее рода."Поразила" и "не была" - так полагаю, однородные сказуемые... но глаз немного запинается.

наблюдавшего их прощание
Я бы сказала "наблюдавшего сцену их прощания" или "наблюдавшему за их прощанием", но это я.))

что молчанием он не сможет уйти от ответа
Что-то меня здесь задело. Уйти молчанием...

а нам еще надо помнить, что троих нам
Нам-нам.

вся моя надежда на этого мальчика
Я бы убрала слово "моя".

который, если честно, сам напросился
М-м... ладно, молчу, молчу. Хотя, может, сказала бы "если быть честным" или что-то вроде.

сиюсекундные
Авторская находка, мурк.)))

и был шаг его таким легким, что-то помогало ему двигаться, не касаясь земли.
Я бы добавила перед "что-то" "словно".

Хорошо сено, а не запасы продуктов
Хорошо ещё, сено. Хорошо, что сено.

однако Торговец и вида не подавал, что обижен. Однако
Однако-однако.

Штор на коне нет
Опечатка, разумеется, но... я представила.)) К опечаткам не придираюсь - ты же все равно все правишь и перечитываешь, уверена.

должны свестись воедино
Может, лучше "сойтись"?

Алиса рассказала ей свой сон сразу же, как Погонщица переступила порог убежища.
Едва порог переступила, а та уже рассказывать?))

Ничего удивительного, что она совсем не выспалась.
Заменила бы я на "неудивительно".

но всего лишь ненадолго обезболивающим, но не устра-няющим причину болезни.
Но-но.

Итак, глупые придирки, на большую часть которых внимания обращать не стоит, закончились. Что я имею вам сказать... )))
Произведение напоминает сейчас лавину - темп убыстряется, каждая новая глава читается всё быстрее, ком повествования обрастает все новыми и новыми подробностями, сглаживающими его не слишком-то ровные бока - ответов недостает, и так и должно быть. Аналогия здесь с тем, что кусочки мозаики медленно становятся на своё место, однако на катящемся со склона снежном шаре появляются новые неровности, имя которым - загадки. Но следующие строки сглаживают их, давая ответы, восполняя картину до её завершенности. И вот когда этот снежный ком станет, наконец, совсем круглым, тогда с полным правом можно будет сказать "конец". Но почему-то этого совсем не хочется. И искренне жаль, что бесконечных историй, наверное, попросту не существует, потому что расставаться со сказочным, светлым - да, несмотря на все тревоги, светлым - миром не хочется вовсе. И с затаённой печалью ждёшь момента, когда всё замрет на последней ноте и лица дорогих героев отодвинутся в тень книжной полки, словно хорошие воспоминания.
А пока - гадаем что же будет дальше, и с нетерпением ждём... да-да, следующей главы. Потому что освободиться от плена чудесного рассказа - все равно что спрыгнуть с подножки поезда, мчащего на полной скорости.

user posted image

PS: Порой думаешь про тебя, что ты совершенство, а ты берешь и делаешься ещё совершеннее. Это восхитительно. Ты настоящий мастер. Так совершенствуйся же дальше, потому что настоящий мастер никогда не остановится.
...уж я-то тебя знаю... ))

Сообщение отредактировал Танцующая с Тенями - 24-06-2008, 14:13


--------------------
Тревожно не только отсутствие мысли, но и во многих случаях её наличие. ©
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #77, отправлено 2-07-2008, 13:24


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Часть вторая

Глава шестнадцатая
Жесткие меры

Ворон снова повел ее наверх, в просторную таинственную залу, только в этот раз с ними не было Рислипа. Расстроенная Алиса особенно остро ощущала свое одиночество. Она не могла назвать Ворона другом – учителем, наставником, но не родным. Ему не было дела до ее переживаний, делиться с ним тревогой за Малиса девушка тоже не хотела. Да, их уроки нужны им обоим, но нужны ли они друг другу?
Сегодня старик говорил мало. Показывал ей несложные приемы обращения с огнем, помогал сконцентрироваться и настаивал, чтобы она не боялась давать магическим потокам больше свободы.
­- Ты тревожишься за окружающий мир, девочка, но окружающий мир может быть враждебен к тебе. Это не значит, что его надо уничтожить, но и показывать свой страх недопустимо. Пусть лучше тебя сочтут жестокой, чем трусливой. Я знаю, что говорю совсем не то, что было близко тебе все эти годы. Ты боролась со злом силой своей души, добротой и милосердием, лаской и прощением. Воистину грозное оружие в руках такого чистого существа. Но вот сейчас, например, когда ты расстроена, все эти приемы бесполезны. Алиса, я учу тебя быть сильной снаружи, зная, что внутри ты уже сильна. Так надо, девочка, однажды ты убедишься в моей правоте, а сейчас позволь рассказать тебе одну историю.
Он сел прямо на пол, неловко подогнув ногу, уронил подбородок на скрещенные пальцы и прикрыл глаза.
­- Винд и Гримл всегда находили друг друга, даже если их разделяло море и горы. Драконы независимы и умны, но повелители не были для них чужими. Чужие – все остальные люди, даже весь мир, но в жилах носителей браслетов течет драконья кровь. Ее они чувствовали безошибочно. Впрочем, Гримл приходил на помощь и Констанс – в этом состояло чудо, которое сотворила любовь Винда. Она не была повелителем, всего лишь полукровкой, но Гримл снова и снова спасал ее от козней Тьмы, потому что она была той Единственной, которой отдал свое сердце его брат. Темные боялись ее и после гибели Винда, даже называли Белой Феей – она не умела колдовать, но слово ее, сильное и верное, могло остановить натиск зла. То было страшное и прекрасное время одновременно, девочка. И сейчас могло бы быть так же, но страха стало больше, а красоты – меньше. Я увидел в тебе отблеск того величественного света, который видел в глазах Белой Феи. Знаю, что ты – не она и никогда не станешь ею, но я – не сумасшедший, живущий прошлым. Я всего лишь пытаюсь спасти будущее и знаю, что ты – последняя надежда этого мира. Верь мне, девочка, это так. Сейчас мы здесь с тобой готовимся к тому, что пророчествовала Лакримару Белая Фея Констанс. К последнему сражению с Тьмой.

* * *
Ему показалось, или Клер на самом деле пожалела этого умалишенного? Ариман терялся в догадках. Это же просто глупо, в конце концов. Да, беднягу придется прикончить ради его же блага, но только после того, как он будет уверен, что они испробовали все средства. Если у Братьев есть лазутчики в городе, то дурачка еще можно использовать как приманку. Если же его смерть окажется напрасной – кто будет об этом печалиться? Клер ведь не настолько…
Впрочем, он не знал насколько. Это раздражало. Сначала он не мог понять причину своего раздражения, но теперь знал – он хочет не просто управлять ею. Он хочет стать частью ее жизни, узнать ее желания и воспоминания, хочет быть не просто Темным посланцем, но… другом? Нет, это слово явно было неправильным. Ариман искал нужное определение уже несколько часов кряду и не находил. Кем он хочет стать для нее и главное – почему это так важно? Почему важно, что она пожалела Доминика – он видел кровь на ее губах и, как ему показалось, осуждение во всем ее облике. Молчаливый протест. Все дело в пытке? Или еще там, в монастыре, он сделал что-то не так?
Ариман понимал, что нужно отправляться на поиски Фимиама. Каждая секунда на счету, каждое мгновение они рискуют проиграть очень сильно. Но эта женщина – стройная, золотоволосая, холодная и ранимая – волновала его гораздо больше всех склянок на свете. Теперь он был готов это признать.

* * *
Октавий привык к тому, что он знает все. Не в силу авторитета или особой мудрости, просто потому, что никто его не боится. Нет страха, нет и почтения. Это было обидно, тем более что после избрания главой Совета Октавий искренне надеялся на перемены. Однако сейчас ему была даже приятна собственная осведомленность – былые секреты, которые казались еще недавно никому не нужными, могли сослужить немалую службу. Как, например, эта история с Костяной мельницей.
Он догадывался, что найдет их там. Где еще прятаться недавно выросшим из пеленок бунтовщикам, у которых нет ни талантливого руководителя, ни поддержки собственного племени? На Костяной мельнице Марсий прятался в детстве, когда убегал из дома – по просьбе усталой, измотанной воспитанием шестерых детей матери, Октавий шел возвращать сорванца в родную пещеру. Семьи, подобной семье Марсия, в Подземельях больше не было. Его родители, не побоявшиеся рискнуть, чтобы проверить одну из давно бродивших в племени легенд, считались героями, и мальчик тоже мнил себя кем-то вроде. Однако когда растешь в большой семье, неизбежно преследует страх остаться на вторых ролях, страх быть зажатым, загнанным на второй план, особенно когда нет шансов выбраться на поверхность. Октавий понимал, что двигало юношей… или ему казалось, что понимал.
Он не таясь прошел сквозь стену и спустился по узкой винтовой лестнице. Они и правда были здесь – все пятеро, дрожащие – но уже не от упоения победой, а от страха. Вряд ли они не слышали о нападении на Монастырь. И вряд ли настолько глупы, чтобы не понимать – подобная оплошность уже не сойдет им с рук. Да и кто сказал, что им поверят, если они будут отрицать свою причастность? Кто знает правду о случившемся? Октавий знал – ему рассказал Гвендаль. Но эти мальчишки не видят в нем посланца мира, они видят опасность, и именно поэтому никто другой не мог заменить Октавия в этой миссии – из самых безопасных он был безопаснее всего для них. Никому не нужный надоедливый старикан.
­- Полагаю, прятаться уже нет смысла. Нашел я – найдут и остальные. Я лишь хочу знать правду.
Хмурые встревоженные переглядывания. Ему не верят, и это правильно. Нечего верить каждому встречному, путь даже это старик Октавий. Но сегодня им не вытянуть этот спектакль без его помощи.
­- Марсий, сейчас я отведу вас к Гвендалю, но сначала…
­- А с чего ты решил, что мы к нему пойдем? Хочет говорить, пусть приходит сам!
Неприкрытую враждебность в голосе молодого оборотня Октавий объяснил для себя ревностью. Но ревность ли это к славе или к…
­- Марсий, где Ева? – он задал вопрос по наитию, будучи почти уверен, что сейчас его осмеют, но с изумлением увидел, как испуганно забегали глаза юноши под налипшей на лоб челкой. – Это Ева послала тебя поджечь хранилище? Ева, да?
Ему уже не требовалось его слабое подобие кивка. Да, теперь многое становилось ясно советнику, хотя он всегда относился к Еве хорошо, считая слухи о ее распутстве излишне преувеличенными словоохотливыми сплетницами. Однако же вот оно как. Совратить ребенка, чтобы исполнить задуманное. Тонкая и грязная месть! Старик почувствовал, как в нем закипает давно не пробуждавшийся гнев. Время шуточек прошло, время доброты тоже. Он глава Совета и им придется это осознать хотя бы только на сегодняшний вечер.
­- Следуйте за мной! – коротко бросил он, уходя в боковой коридор. – Кто останется – может пенять на себя. Через час здесь будут отряды Сумеречного дозора.
Ева, Ева! Он слышал их тяжелые, виноватые шаги за спиной, но вел всю группу, почти не задумываясь о дороге. Какое предательство и как не вовремя. Что же ты, ненасытная женщина, натворила, что наделала! Сможет ли когда-нибудь твое племя смыть этот позор? Октавий остановил первого же попавшегося ему оборотня и приказал, во что бы то ни стало отыскать Еву. Любой ценой.

* * *

Успела! Ева выдохнула, и прислонилась к стене пещеры, не обращая внимания на копошащихся слизней. Она успела, ушла у них из рук в самый последний момент. Еще бы пара минут…Марсий – малолетний сопляк, она должна была догадаться, что он сразу же выдаст ее. Возомнил себя супергероем в постели, а она должна подтирать за ним дерьмо? Ну уж нет, миленькие мои, ничего не выйдет. Все-таки настоящий мужчина среди вас всего один, и к нему за помощью я и обращусь.
Ева закрыла глаза, представив себя в объятьях Гвендаля. Если раньше она просто хотела увести его от Сони, то теперь нашла другой, более привлекательный вариант – почему бы не стать его тайной любовницей? Именно тайной, которая щедро одаривала бы его ласками и незаметно, потихоньку направляла в нужную сторону. Чудная мысль, - кивнула сама себе женщина и направилась в сторону аллеи Шумящей Листвы. Она посидит там немного, он рано или поздно появится и тогда…Изобразить себя несчастной жертвой болвана Марсия и подлеца Октавия Еве ничего не стоило. Лишь бы увидеть его, заглянуть в глаза, коснуться губами руки – и он уже никуда не сможет от нее уйти. Она это знала.

* * *

Сигмур чувствовал, что его место сейчас рядом с Гвендалем, но дела племени отступили для него куда-то на дальний план после ночи с Бланш. Он понимал, что ведет себя как чокнутый мальчишка, как щенок, как сумасброд, но это тоже было не важно. Ни его репутация, ни осторожность, ничто из этого не волновало оборотня так же сильно, как желание снова увидеть ее, коснуться ее руки, вдохнуть запах ее волос, раствориться в этих холодных глубоких глазах и забыть обо всем на свете. Он искал ее настойчиво, не обращая внимания на раздраженные огрызания трактирщиков и насмешки завсегдатаев кабаков.
В той гостинице, где Бланш остановилась по приезде в город, ее уже не было. Хозяйка лишь развела руками и сказала, что именитая постоялица не пожелала сообщить нового места жительства. Сигмура это не остановило, но два дня беспрерывных поисков вымотали его. Точеная фигура и золотистые локоны уже мерещились повсюду – пару девушек он напугал, резко схватив за плечо и развернув к себе. О том, что женщина могла вернуться в Девственный Лес, он не думал – чувствовал, что это не так, что она все еще в Лакримаре, но прячется от него. Из гордости или…? При мысли о том, что она может испытывать чувства схожие с его собственными, но боится их, Сигмур чувствовал, как что-то горячее и нежное растекается внутри его груди, рвется наружу, застилает глаза и подчиняет разум. Скорее бы найти ее убежище!
На удивление сильно хотелось спать. Сигмур, впрочем, даже не допускал возможности отдыха до того, как найдет белокурую красавицу. Тогда можно будет выспаться…в ее объятиях. Стрела просвистела совсем рядом с его головой и воткнулась в косяк ближайшего дома. Оборотень нырнул в сторону, перекувырнулся, пытаясь разглядеть нападавшего, и, не завершив прыжка, упал. За его спиной стояла Бланш, и в тетиву ее лука уже была вложена новая стрела с огненно-рыжим оперением. Мужчина медленно, не сводя с нее взгляда, приподнялся, опираясь на колено и покачал головой.
­- Это не способ вылечить страсть, милая.
­- Страсть?! – она презрительно усмехнулась и пожала плечами. – Я допускаю, что ты мог втюриться в меня по уши, но не притворяйся настолько болваном, чтобы предположить, что я могу испытывать что-то кроме ненависти к такому как ты. Я не выношу вонючих, тупоголовых дворняг, к которым ты относишься, Сигмур. Мне давно уже пора показать Клер парочку трофеев, раз больше никто в этом городе не умеет охотиться. Ты хоть и не слишком крупная птица, но сгодишься…для начала.
Она избегала долго смотреть в его глаза. Все время прикрывала взгляд длинными ресницами, но тетива уже была натянута, и в Сигмуре проснулась былая сноровка. Он все еще был оборотнем, самым ловким в своем племени, и не собирался гибнуть зазря. Эта женщина нужна ему живой, но чтобы обладать ею, он сам должен быть жив. Дождавшись паузы в пропитанной ненавистью речи, мужчина бросился всем телом вперед, стараясь не попасть грудью на наконечник стрелы. Не ожидавшая нападения Бланш подалась в самый последний момент вправо, но на ногах не устояла – он сбил ее, лук треснул, отлетев куда-то далеко, а Сигмур, придавив Охотницу всем телом к земле, покрывал поцелуями ее лицо, шею и волосы.
Женщина яростно отбивалась. Он полагал, что ему хватит минуты, чтобы она вспомнила все, что связывало их, но Бланш не знала усталости – отбросив его от себя как можно дальше, она вскочила на ноги и повернула к мужчине прекрасное, раскрасневшееся от сражения лицо с тоненькой струйкой крови, вытекавшей из царапины на виске.
­- Ты никогда больше не увидишь меня, Сигмур, Но я не забуду ничего, и клянусь тебе – последним звуком в твоей жизни будет пение летящей стрелы. Моей стрелы.
Она в мгновение ока подобрала оружие и нырнула в ближайший закоулок прежде чем он успел произнести хоть слово. Оборотень со всего размаху ударил кулаком в стену – он ожидал всего, чего угодно, но только не такой всепоглощающей ненависти. Он чувствовал, что теряет нечто прекрасное, едва успев прикоснуться к нему.

* * *

Гвендаль отказался взять с собой Соню. Вампирша кричала, пару раз бросилась на него с кулаками и один раз – с поцелуями, к концу их беседы в ее глазах стояли слезы, но юноша остался непреклонен. Сегодня он собирался разговаривать со своими сородичами один.
Вероятно, больше всего девушку взволновал его отказ воспользоваться тайным ходом в подземелье, расположенным прямо в Убежище. Оборотень плотнее закутался в свой старый пообтрепавшийся плащ, потуже затянул завязки капюшона и вышел на улицу, укутанную первыми сумерками. Вечера Гвендаль любил больше всего – миг, когда алеющий край солнечного диска еще не утонул за горизонтом, но воздух уже не душен, прозрачен и тих. Это была грань ночи и дня, света и темноты, истины «всеобщей» и истины «частной», зачастую остававшейся сокрытой от остального мира. Порой, наблюдая за наступлением ночи из ближайшего входа в Подземелье, юноша видел в неизбежной смене времени суток, в неумолимом беге часов осколки надежды, которые еще не поздно было соединить. И тогда…ему почудилось лицо сестры, ее серьезные серые глаза и искренняя улыбка. Он смог бы навестить отца и мать, вернуться, пусть ненадолго, в дом, где прошло такое короткое и такое счастливое детство. Раньше ему казалось, что надо лишь дождаться того, о ком пророчествовал Сильберн. Но теперь получается, что кроме него, у оборотней никого нет. Если откажется и он, как отказывался все это время, осколки уже некому будет собирать. Эта мысль заставила Гвендаля ускорить шаг – он не мог позволить надежде разбиться навсегда, даже если ради этого пришлось бы пожертвовать жизнью.
В зале было душно, пахло приторной розовой водой и бездумным весельем. Услышав за спиной шорох платья, юноша обернулся, ожидая увидеть Магдалену и от изумления сделал шаг назад – ему навстречу шла высокая, стройная блондинка, темно-бардовая ткань едва прикрывала ее пышную грудь, в руке незнакомка держала бокал с вином.
­- Вы – Гвендаль? – ее глубокие глаза смотрели одновременно томно и строго – оборотень никогда не видел подобного взгляда раньше. – Меня зовут Лали, Глава поручила вас и ваших людей моим заботам на сегодняшний вечер. Прошу за мной.
Она еще только учится повелевать, догадался оборотень, но поразился как шел к ней этот чуточку высокомерный тон. Она выговаривала слова медленно и певуче, и лишь дрожание голоса выдавало волнение молодой девушки. Она не осуждала его действий и не одобряла их – она была Ночной Бабочкой и беспрекословно слушалась Магдалену, хотя не могла не понимать, что такие поступки дорого обошлись бы ей, если бы открылась вся правда. Хотя она уже открылась, - поправил себя Гвендаль. Клер никогда не забудет о том, что видела Халима и Магду в монастыре. Его пронзила безотчетная, тупая боль в виске при мысли о том, почему именно Лали ведет его сегодня в потайные залы. Неужто Магдалена…? Оборвав свои рассуждения, оборотень набрал побольше воздуху в легкие и шумно выдохнул, позабыв на мгновение о правилах приличия. Он идет к своим людям, чтобы принести им…мир? Долой вопросы, они лишь мешают сейчас. Он идет, чтобы отдать им себя.
Лали неторопливо прошла вдоль стен, проверяя не оплавились ли свечи, после чего исчезла через незаметную дверь, скрытую тяжелой портьерой. У самого входа Гвендаля встретил взволнованный Октавий – оборотню еще не доводилось видеть старика в таком беспокойстве. Перемежая рассказ хриплым натужным кашлем, советник коротко сообщил ему последние новости – посланные за Евой мужчины вернулись ни с чем, обольстительница исчезла из Подземелий, но Марсий здесь. Гвендаль вытянул шею, выискивая виновных взглядом – они стояли плотной кучкой у дальнего окна и демонстративно не смотрели ни в чью сторону, хотя даже на расстоянии чувствовался плескавшийся в них страх. Сегодня вашим страхам суждено сбыться, - приготовил сам себя к неизбежному юноша и вышел на середину комнаты. Шепотки мгновенно стихли – уважение, которое Сигмур и Октавий неизменно выказывали Гвендалю, не забылось. Оборотни помнили, что у них нет другого избранного. Пока еще помнили. Вот только пойдут ли они за ним после того, что он сделает сейчас?
Быстрым движением обтерев вспотевшие ладони о край плаща, оборотень поднял глаза и постарался встретиться взглядом с максимально возможным количеством пришедших.
­- Сегодня – страшный день. Сегодня день, когда нас перестали обвинять в том, что мы оборотни и мы отверженные. Сегодня нас обвиняют в убийстве. Обвиняют нас всех, потому что не знают, кто истинные виновники разорения Монастыря Духа. Несчастье, произошедшее в Обители Братьев, поистине огромно. Но даже если все пропавшие мертвы, им несравненно легче нас. Смерть искупает все, кроме позора. Однако мы живы и позор ляжет на нас несмываемым пятном, если мы не сможем доказать свою невиновность. Особенно теперь, когда среди нас нашлись люди, которые добровольно дали в руки судьям лишнее доказательство нашей вины. Я хочу, чтобы они вышли сюда и встали здесь рядом со мной.
Все пятеро сделали вид, будто только что заметили его. Удивленно-злые лица – их вызывают? Зачем? По какому праву? Марсий торжествующе ухмыляется – догадался, видимо, что Еву им поймать не удалось. Но все же нехотя, под тяжестью устремленных на них взглядов, они пошли в его сторону – медленно, нарочно задевая локтями тех, кто давал им дорогу. Щенки, - думал Гвендаль, не отводя глаз. Глупые, хорохорящиеся щенки, но свои. Изгнать их сейчас можно, но новые вырастут не скоро. Нельзя ломать молодые деревья на корню, но и буйного роста уже не будет. Гвендаль не знал, радуется ли он отсутствию Сигмура. Безусловно, тот поддержал бы его речь, но вот наказание Марсия и его товарищей мог не одобрить. Он брал их с собой, когда устраивал набеги на хранилища Хапуна, - подобное не забывается.
Дождавшись, пока шум уляжется, оборотень чуть повернулся всем корпусом в сторону провинившихся и продолжил свою речь.
­- Если вы думаете, что вас будут судить – то ошибаетесь. Никаких представлений, ничего похожего на ужимки Вершителей здесь не произойдет. Решение уже принято, - при этих словах по рядам пронесся ропот, быстро затихнувший впрочем. – Да, решение уже принято. Это может быть выглядит несправедливо – ведь вам не дали выступить, оправдаться, провозгласить свои идеалы, но сейчас ничто из этого не имеет значения. Важно лишь то, в чем нас обвиняют по вашей вине. Важно лишь то, что никто из присутствующих не властен повернуть время вспять и не допустить того, что уже случилось. Не улыбайся, Марсий, и не думай, что тебя изгонят. Оставить вас на свободе означает гибель для нашего народа, а этого я допустить не могу.
В зале стояла гробовая тишина. Даже когда он остановился, чтобы смочить слюной пересохшее горло, никто не смел шелохнуться. На Гвендаля никогда не смотрели так будто он держал в руках их судьбы. Я не хотел быть вершителем, - подумал юноша. – Не таким, во всяком случае.
­- Вы все прекрасно знаете, что Западный Угол Подземелий был завален десять лет назад, во время мятежа Эррлина и Сигмура. Не знаю, что тогда использовала Клер, но эффект был жуткий. Так вот, эти завалы давно надо разобрать – нам пригодится лишний выход из города в случае неудачного исхода переговоров. Вы не выйдете из Западного Угла пока не расчистите проход, - на лицах молодых людей явственно проступил ужас. – Да, никакого оружия, и я думаю даже плащи вам ни к чему. О еде не беспокойтесь. Это ваше наказание.

Западный Угол не нуждался в том, чтобы говорить о нем подробно – каждый оборотень старше пяти лет прекрасно знал это место, точнее не знал, потому что ходить туда запрещалось строжайше. Да и смельчаков, пожелавших бы нарушить запрет, давно уже не сыскивалось. Конечно, даже Угол не мог сравниться с Кладбищем Безликих, но ведь никто в Подземельях кроме Гвендаля не знал, что Безликие ушли. А Угол остался – искореженные завалы из камня и костей, последний след трагической попытки Эррлина изменить расстановку сил в городе. Будь сейчас в зале Сигмур, он мог бы поведать еще раз о том единственном бое, который они проиграли. Мог бы, но скорее всего, предпочел бы отказаться.
Эррлина вспоминали с трепетом, в отличие от брякнувшего свое пророчество вампира Сильберна, он не был изгоем, он пришел в подземелья сам, будучи свободным и, согласно легендам, очень успешным Вершителем. Ему казалось, что можно исправить несправедливость в отношении оборотней одним сильным ударом – внезапным, бескровным, но устрашающим. Сигмур посмеивался над ним, вполне открыто посмеивался, но почему-то помогал. Может быть, потому что был моложе на десять лет, а может быть – просто верил в чудака-лакримарца. Они и нашли тот замечательный лаз в Западном Углу – не узкий колодец, а широкую пещеру, выходившую на поверхность у самой стены. В это месте никто не смог бы перебить их по одиночке – так рассуждал Эррлин. Он приказал шить знамена, раздобыл пару дудок и набросал на потрескавшемся куске пергамента черновой набросок устава Гильдии Стражей – так он хотел назвать оборотней. Когда все было готово, двинулись. Впереди шел сам Эррлин, неся в одной руке драгоценный текст, а в другой сжимая выцветший необметанный по краям лоскут, служивший флагом. Рядом, накинув на лицо капюшон, брел Сигмур.
Их встретила одна Клер. Может быть, неподалеку ждали и еще маги, но их вмешательства не потребовалось. Высоко поднятая рука волшебницы, дрожь земли под ногами, качающиеся, словно с перепоя, стены пещеры… - и тишина. Мертвая тишина, послужившая двум десяткам погребенных под завалом оборотням и погребальной песней, и траурным знаменем одновременно. Эррлин и его устав канули во мрак.
Гвендаль явственно читал по лицу Марсия, о чем думает молодой оборотень. Мысль о том, чтобы сбежать, казалась ему наиболее заманчивой и более подходящего момента уже не будет. Выслушав решение, толпа пришла в движение – ряды медленно смыкались, закрывая для Марсия единственный путь к спасению. Гвендаль положил юноше на плечо руку и сжал так, что тот дернулся от боли, но промолчал.
­- Кому-то покажется, что это суровое наказание. Да, ребятам предстоит тяжкий труд. Однако никто уже не сможет сказать, что мы не следим и не воспитываем своих щенят, никто не сможет назвать нас зверьем. Завтра – Совет Гильдий Лакримара. Я иду туда и иду не один. Со мной пойдет крылатая. Я не знаю, чем закончится это встреча, но предпочитаю открытую схватку мелким укусам, которые только злят противника. Я надеюсь вернуться, - просто добавил он, одной этой фразой завоевав их доверие навсегда.

* * *

Ближе к вечеру Малис начал подозревать, что Паладин давно уже заметил слежку, и теперь просто издевается над ним, наматывая бессмысленные круги по городу. Сначала ему пришлось некоторое время ждать у Ратуши, куда одновременно с Аваллахом зашел Хапун – еще одна нелюбимая Малисом фигура. Впрочем, довольно скоро знакомый слуэт в белом плаще снова показался, чему юноша удивился – ему казалось, что дело подобное такому заслуживает большего внимания, особенно от представителя гильдии Воинов. Хотя даже на расстоянии молодой Охотник ощущал, что мужчина явно растерян, поэтому заранее приготовился не удивляться. Однако дальше Аваллах совершил самый банальный из поступков – отправился к себе в Гильдию. На территорию Воинов Малис соваться не рискнул, однако вторичное появление Хапуна вознаградило двухчасовое сидение на чьем-то балконе, скрючившись между огромными цветочными кадками. Хапун и Аваллах…ничего хорошего такой расклад не предвещал, но понять в чем суть такого странного союза, Малис пока не мог. При всей его подозрительности, он знал, что дружба с Хапуном может быть только вынужденной. Неужели Торговец пронюхал что-то про прошлое Воина и теперь шантажирует его? Или наоборот – Аваллах каким-то образом сумел прищучить главного пройдоху Лакримара? Догадки сменяли друг друга, не внося никакой ясности. Малис едва не задремал, и уже подумывал было вернуться к себе в переулок, как вдруг увидел Паладина, который отчего-то предпочел сменить свой белоснежный плащ на нейтрально-серый. Дождавшись, пока высокая фигура мужчины скроется за углом, Малис выпрямился, застонав от боли, тяжело приземлился на колени и ладони, забыв о полагавшейся Охотнику грациозности, и осторожно отправился следом.
Казалось, Аваллаху внезапно разонравились проторенные пути – он шел полутемными улочками, ни разу не выйдя ни на одну из основных магистралей города. Малис терялся в догадках, куда может привести подобное плутание, сам он в любом случае не знал город так хорошо, как проживший здесь столько лет Воин. Каково же было его изумление, когда он неожиданно оказался напротив собственного жилища – Аваллах вернулся в переулок Сверкающих Кинжалов, и уже одного этого было достаточно, чтобы все подозрения юноши вернулись к нему с новой силой. Для борьбы с хулиганьем существует Ночной дозор, поэтому Паладину нет резона прогуливаться поздним вечером по таким местам ради забавы. А вот если ради дела…
Впрочем, все выглядело донельзя банально. Аваллах добрался до самого известного заведения в городе – «У пышечки», оглянулся по сторонам и проскользнул внутрь. Малис в отчаянии ударил кулаком по стене – у него не было никаких шансов узнать, ради чего Паладин сюда притащился в такой час. Уж точно не для того, чтобы смочить горло – по дороге они миновали с десяток гораздо более дешевых и ничуть не менее противных заведений. Но сюда стоит вернуться завтра и послезавтра, решил про себя юноша. Я буду приходить до тех пор, пока не выясню, что затевает Паладин Лакримара.

* * *

Гвендаль продолжал рассказывать, его печальные глаза особенно выделялись на красивом узком лице, но Соня уже не слушала подробностей. Она знала только одно – она оказалась права насчет этой сволочной, этой…у нее не находилось слов, чтобы описать свою злость. Вампирша сжала рукоять Риалина – нельзя выпускать ее из города. Нельзя позволить Еве торжествовать, нельзя, чтобы она и дальше насмехалась над ними. Девушка молча вышла из комнаты, не обращая внимания на окрики друзей. Она сама найдет волчицу и позаботится, чтобы она уже никогда больше никого не предала.
Ночной Лакримар встретил ее промозглым восточным ветром, обещавшим скорые проливные дожди. Соня вспомнила, как год назад дождь застиг их у гор – тогда они нашли приют у Олвен и Элис. Что же все-таки они были за изгнанницы, почему жили совсем одни? Эта загадка стоила того, чтобы однажды решить ее, но сейчас вампирша жаждала только одного – мести. Она без сожаления признавала, что в первую очередь мстит за себя, за свою ревность, за то, что Ева сумела заставить ее усомниться в верности Гвендаля. Сумела внушить ей чувство жалости к самой себе. Такого больше никогда не повторится, пообещала Соня про себя. Я найду и убью тебя, подлая черноволосая тварь.
Сама не зная почему, она дошла до площади Звенящих ручьев и, развернувшись, пошла обратно на запад все дальше от центра города, хотя и из предосторожности не рискнула идти по улице Темных обетов – воспользовалась боковыми переулками. Колодец, через который она впервые попала в Подземелье с Алисой, наверняка давно засыпали, но что-то все равно настойчиво подсказывало девушке, что она идет в правильном направлении. Осмелилась бы Ева проходить так близко от аллеи Шумящей Листвы? Почему нет, она, Соня, для нее всего лишь жалкая оборванка, а Гвендаля Еве опасаться нечего. Вампирша подумала и решила, что та даже не побоялась бы назначить оборотню встречу.
Она свернула на Темные Обеты по узенькому переулку, по всей длине которого были положены прогнившие деревянные доски – судя по всему, между домами давно успело образоваться небольшое болотце. Окна, как и полагалось, были закрыты ставнями, поэтому Соня не опасалась быть увиденной – по крайней мере, можно не волноваться, что на нее нападут сзади. На краю колодца сидела закутанная в темное фигура и, судя по всему, дремала. Вампирша поспешно вытерла ладони о подол плаща – рука, все время сжимавшая рукоять, успела изрядно вспотеть, и теперь девушка боялась, что меч может попросту выскользнуть из пальцев. Фигура не шевелилась, но Соня не рассчитывала застать Еву врасплох – оборотни обладали слишком тонким обонянием и слухом, да и зрение у них в темноте только улучшалось. Но меча у волчицы не было. Неслышно ступая по мостовой, девушка подошла к колодцу, на ходу распуская тесемки плаща.
Ева подняла голову и на миг взгляды двух женщин скрестились, словно два клинка. Они не могли не узнать друг друга, но в глазах Евы мелькнула досада – она не ожидала подобной встречи. Точнее, отметила про себя Соня, она ждала кое-кого другого. У нее защемило сердце при мысли, что Гвендаль мог согласиться на свидание с предательницей.
­- Совет оборотней приказал найти тебя, - спокойно сказала Соня, вынимая меч из ножен. – Идем, я отведу тебя к Октавию.
­- Ах, Сонечка, как ты мила в своей наивности, - пропела очень тонким, совсем чужим голосом Ева и быстро встала. – Конечно же, я никуда с тобой не пойду, красотка ты наша. Подруга вождя. Возлюбленная героя! Тебе ведь нравится твоя роль, правда? Упиваешься величием своего избранника, его благородством и доблестью? Все это чудесно, но с меня хватит. Прочь с дороги!
Соня не заметила, как в руке у женщины появился кинжал. Но инстинкт самосохранения сработал четко – она нырнула, уходя под руку сделавшей молниеносный выпад Евы, и ударила ее плашмя сзади по спине мечом. Волчица едва слышно охнула, но метнулась в сторону, подпрыгнула и через секунду оказалась на карнизе ближайшего здания.
­- Я бы подарила тебе прощальный поцелуй, милашка, но не могу – спешу. Иди, обнимай своего героя, пока он еще жив, - с этими словами она вскарабкалась на крышу и исчезла на другой стороне здания.
Соня, ошеломленная внезапной схваткой, присела на край колодца. Оскорбительные обращения Евы она пропустила мимо ушей, но последняя фраза заставила ее содрогнуться от страха. «Пока он еще жив…», - эта мысль крутилась в ее голове весь обратный путь до аллеи. Придя, девушка на все расспросы лишь молча покачала головой, подошла к оборотню и поцеловала его так, как никогда раньше – крепко, страстно и очень долго, оторвавшись от его губ в тот самый момент, когда их коснулась скатившаяся по ее щеке слеза.
* * *

После Сониного ухода рассказ Гвендаля оборвался сам собой. Его сестра, заметив, что все приумолкли, сочла момент подходящим для легкой, ни к чему не обязывающей болтовни.
Джоти забралась на кровать поглубже и болтала пятками. Она не замечала, насколько ее беззаботность выглядит непривычно в этом здании, в этой комнате, давно уже привыкшей к грусти и слезам. Ее рассказ начался как-то сам собой, вроде бы никто и не просил, но Джоти сама собой свела разговор к своей жизни в деревне. Она знала, что Гвендалю это важно, да и ей самой хотелось хоть на полчаса ощутить свою связь с родными местами.
­- …я не стану жаловаться, правда-правда. Конечно, я обижалась всякий раз, когда получала отказ, но ведь в душе знала, что не может быть иначе. В деревне на нас смотри больше сочувственно, иногда пропускали вне очереди за молоком или просто заходили с гостинцами. Это все отец - его просто нельзя не полюбить. Душа компании, - Джоти подмигнула брату. – Над нами посмеивались даже из-за того, что ругается только мама, а отец смеется. Он плотник, его уважают, потому что мастерит здорово. И не только мебель, но и побрякушки всякие, для забавы ребятне. Иногда думаю – зачем я сбежала? От чего или от кого? Не от родителей, это уж точно. Они чудесные, но вот этот плетень, эта вечная преграда – мне надоело бывать за ней только в мыслях. Появилось ощущение, что я могу еще что-то. Могу быть полезной. Да и коров доить мне не нравится.
Она по-детски сморщила нос.
­- От них пахнет. Как думаешь, я смогла бы научиться чему-нибудь здесь, в Лакримаре? Я еще не знаю, какая Гильдия мне нравится, но я ведь могу стать ученицей, правда?
Она с робкой надеждой заглянула Гвендалю в глаза. Он вздрогнул, но взгляда не отвел и лишь потрепал ее по плечу.
­- Я хочу верить в это, Джо. Верить в то, что мы все можем стать теми, кем хотим.

* * *
Дракон был для нее больше чем другом. Алиса знала это всегда, но только сейчас, после битвы и нового урока Ворона она смогла ощутить их родство по-настоящему. Услышав о ее намерении навестить Раги, возражать начала лишь Соня, но быстро умолкла, стоило девушке встретиться с ней взглядом. Арагил стал их спасителем, но полет Алисы за город не был простым актом благодарности – сейчас, когда Малиса не было рядом, она все сильнее нуждалась в поддержке – но больше чем дружеской. Родной.
Алиса знала, что Звездная Мантия надежно защитит ее от нападения, но делать свою владелицу невидимой накидка не умела. Пришлось дожидаться глубоких сумерек, чтобы рискнуть подняться над крышами Лакримара – города надежд и страданий. В детстве Алиса часто грезила о нем, потом, на свое двенадцатилетие, впервые добралась туда самостоятельно и навсегда влюбилась в причудливые изгибы мелких улочек на окраине, уплывавшие далеко за Лурлин запахи сготовленного ужина и терпкого вина, зажигавшиеся в причудливом порядке окошки мансард и согретые солнцем камни мостовой. Она любила этот город; хотя он и причинил ей много страданий, Алиса желала помочь жителям Лакримара, не ожидая в ответ ни благодарностей, ни заботы.
Она летела низко, через каждый десяток домов опускаясь на крышу и проходя пол-улицы пешком. Если раньше подобная осторожность могла показаться излишней, то теперь взбудораженные страхи носились в воздухе, лишая сна и покоя большую часть горожан. Алиса старалась не думать в этот момент о Гвендале – ему, она это понимала, было тяжелее остальных. Он так и не возглавил восстание, но успел пообещать своему народу мир. Это обещание непросто сдержать, но каково наказывать тех, кто не поверил этим словам? Имели ли они право на это? Да. Девушка опустилась у реки, там, где ее изгиб скрывала от дозорных невысокая горная гряда, и села на самом краю пологого берега, уставившись невидящими глазами на ласково журчащий поток. Арагил придет – в этом крылатая не сомневалась. Что она должна пообещать ему?
Ворон говорил, что в случае нужды драконы умеют летать бесшумно, и теперь она могла убедиться, что это правда. Если бы не покалывание в браслетах, Алиса испугалась бы накрывшей ее тени – подросший Раги был теперь во много раз больше ее самой, а вчерашней ночью струя его огня едва не спалила сражавшихся магов. Но не откликнуться на исходившие от него волны обожания было невозможно – девушка порывисто вскочила, обхватила тонкую чешуйчатую шею и перестала сдерживать рвущиеся наружу слезы. С Арагилом она могла позволить себе все – драконы мыслили иначе, чем люди, но сочувствие одинаково для всех. Когтистая лапа осторожно коснулась золотистых волос Алисы и замерла. На несколько часов они были вместе, крылатая волшебница и дракон – наследники великого прошлого, счастливые уже оттого, что они есть друг у друга.



--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Танцующий с Тенями >>>
post #78, отправлено 2-07-2008, 21:03


социофоб обыкновенный
*******

Сообщений: 2657
Пол:мужской

уровень мизантропии в крови: 10177
Замечаний: 2

Что я могу сказать.))) Ты откровенно говоря, продолжаешь совершенствоваться.) Прочитав на не только один, два, но и три раза, мой не слишком зоркий и намётанный, но мстительный и педантичный взгляд смог выхватить только пару мелких тапочков, которые в общем-то, скорее для проформы.

Но сюда стоит вернуться завтра и послезавтра, решил про себя юноша. Я буду приходить до тех пор, пока не выясню, что затевает Паладин Лакримара.
Я бы сказала. "Он будет приходить до тех пор, пока не выяснит, что..."

Я надеюсь вернуться, - просто добавил он, одной этой фразой завоевав их доверие навсегда.
А вот тут до меня не совсем дошёл смысл. *виновато*

...И всё-таки, несмотря ни на что, ты в первую очередь романтик.) У тебя вся история светлая, хотя в отличие от первой части "Крыльев" более чётко прослеживается, что "Тьма пала на Средиземье". Атмосфера более напряженная, угнетающая - и вместе с тем все равно светлая, как это ни парадоксально. Если бы твою повесть нужно было рисовать красками, уверена, это была бы акварель, а никак не громоздкая, неповоротливая гуашь.
Даже в самый разгар "холодной войны" у тебя жива она. Любовь. И не только жива, но и так же светла, как прежде, хотя хватает и тревог, и препятствий, и предательство. Но знаешь, даже к самым отрицательным твоим героям я не могу относиться отрицательно (мои извинения за туфталогию). Даже они у тебя нарисованы светло-чёрным, и это прекрасно, именно такой и должна быть настоящая сказка, в которой даже силы зла вызывают сочувствие и жалость, потому что заблудились в темноте, даже они способны любить, пусть и не так, как прочие.
Более спокойная глава, чем предыдущая, словно всё напряженно замерло в ожидании неведомого кризиса. И снова заставляет задаваться вопросом - ну что же дальше? И, конечно, ждать продолжения.

Сообщение отредактировал Танцующая с Тенями - 2-07-2008, 21:08


--------------------
Тревожно не только отсутствие мысли, но и во многих случаях её наличие. ©
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #79, отправлено 2-07-2008, 21:14


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Привет) огромное спасибо)

Цитата(Танцующая с Тенями @ 2-07-2008, 21:03)
Но знаешь, даже к самым отрицательным твоим героям я не могу относиться отрицательно (мои извинения за туфталогию). Даже они у тебя нарисованы светло-чёрным,
*

Да, это так. Совсем черных героев не хочу а может и не могу нарисовать) Ведь мир не делится на черное и белое, так же как и люди)

Тень, ты радостьwink.gif Очень-очень светлый человек и настоящий друг)


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Kyona d'ril Chath >>>
post #80, отправлено 4-07-2008, 21:50


Зверек забавный, упавший с неба...
******

Сообщений: 1163
Откуда: Край непохожих...
Пол:женский

Оживших перьев в крыльях: 5345

Хм.. солнц, ну, ты сама напросилась tongue.gif коротко.. хм.. ты ж знаешь - я коротко не умею rolleyes.gif
Тапок будет много, так что готовь метлу - выгонять меня отседова wink.gif

Она не могла назвать Ворона другом – учителем, наставником, но не 1. родным. Ему не было дела до ее 2. переживаний, делиться с ним тревогой за Малиса девушка тоже не хотела.
1. Родной и друг все же разные вещи;
2. А тревоги и переживания Возможно, что-то в таком духе:
Ворон был для Алисы учителем, наставником, но не другом, не близким человеком, которому есть дело до ее переживаний. Даже поделиться своей тревогой за Малиса желания не возникало..

Он сел прямо на пол, неловко подогнув ногу, уронил подбородок на скрещенные пальцы и прикрыл глаза.
Странное ощущение возникает: словно он упал и подвернул ногу. Почему, осознанно садясь, она у него неловко подогнулась?
Второе звучит еще более странно: уронить челюсть - это да )) а тут.. возможно, опустил будет более естественно. Иначе возникает ощущение, что ему стало плохо.
Плюс - попробуй неудобно сесть на пол, опереть подбородок о скрещенные (на колене, как я поняла) пальцы, и начать что-то рассказывать ))

Впрочем, Гримл приходил на помощь и Констанс – в этом состояло чудо, которое сотворила любовь Винда. Она не была повелителем, всего лишь полукровкой, но Гримл снова и снова спасал ее от козней Тьмы, потому что она была той Единственной, которой отдал свое сердце его брат.
Полное ощущение, что во втором предложении речь о любви, а не о Констанс ))

Да, 1. беднягу придется прикончить ради его же блага, но только после того, как 2. он будет уверен, что они испробовали все средства. Если у Братьев есть лазутчики в городе, то дурачка еще можно использовать как приманку. Если же 3. его смерть окажется напрасной – кто будет об этом печалиться?
1 и 3 - это мысли изначально злого существа? По идее, Ариману совершенно пофиг на Доминика - он для него способ получить информацию и не более того. Вряд ли он назвал бы его беднягой и сожалел о его смерти. Даже если процесс не доставляет ему удовольствия.
2. Кто он? Доминик? ))

Не в силу авторитета или особой мудрости, просто потому, что никто его не боится. Нет страха, нет и почтения. Это было обидно, тем более что после избрания главой Совета Октавий искренне надеялся на перемены.
По меньшей мере странные размышления для умудренного годами старика. Опять же, непонятно почему его выбрали Главой Совета, если он никому не внушал почтения? Оборотни, годами находящиеся на положении отверженных, по идее ориентировались бы на силу как минимум, либо на помогающую выжить мудрость. И то, и другое предполагает как минимум уважение.

На Костяной мельнице Марсий прятался в детстве, когда убегал из дома – по просьбе усталой, измотанной воспитанием шестерых детей матери, Октавий шел возвращать сорванца в родную пещеру. Семьи, подобной семье Марсия, в Подземельях больше не было. Его родители, не побоявшиеся рискнуть, чтобы проверить одну из давно бродивших в племени легенд, считались героями, и мальчик тоже мнил себя кем-то вроде.
Во-первых, полное ощущение, что "не_таковость" семьи Марсия в ее многодетности.
Во-вторых, не понятно нафига многодетные родители рисковали собой, проверяя какую-то легенду. Или это было еще до рождения первенца? И - чего ради?
В третьих, раз они все же рискнули и Мельница оказалась не такой уж и страшной - почему она пустует? И почему никто не подумал, что Марсий, который наверняка хвастался своими "достижениями" в детстве, может прятаться там и теперь?

Но эти мальчишки не видят в нем посланца мира, они видят опасность, и именно поэтому никто другой не мог заменить Октавия в этой миссии – 1. из самых безопасных он был безопаснее всего для них. 2. Никому не нужный надоедливый старикан.
-Полагаю, прятаться уже нет смысла. Нашел я – найдут и 3. остальные. Я лишь хочу знать правду.
Хмурые встревоженные переглядывания. Ему не верят, и это правильно. Нечего верить каждому встречному, путь даже это старик Октавий. 4. Но сегодня им не вытянуть этот спектакль без его помощи.

1. Ну очень странная фраза. Из кого самых безопасных? Возможно - из всего племени он должен был казаться им наиболее безопасным?
2. Это Глава-то Совета? Т.е. - он чисто номинальная фигура, с которой никто не считается?
3. Опять же - странно звучащая фраза. Во-первых, скорее не остальные, а другие. Во-вторых, возможно:
Нашел я - найдут и другие. Вот только я всего лишь хочу знать правду..
4. При чем тут спектакль? И кому им? Звучит так, словно Октавий с Марсием в сговоре, и без него задуманное не пройдет.

Ему уже не требовалось его слабое подобие кивка. Да, теперь многое становилось ясно советнику, хотя он всегда относился к Еве хорошо, считая слухи о ее распутстве излишне преувеличенными словоохотливыми сплетницами.
1. Ему - его.. не очень звучит.
Не поняла почему Марсий так легко сдал Еву. Скорее он должен был как раз вскинуться, возмутиться или действительно - нервно оборжать предположение Октавия, а тот - по этой нервной реакции - догадаться о ее участии. Или Марсий и впрямь настолько трус? Не верится.
Еще не совсем понятно, какое дело советнику (наверное, все же - Главе Совета.. имхо, но это не одно и то же) до чьих-то постельных дел? Оборотни настолько высокоморальны?

Она 1. успела, ушла у них из рук в самый последний момент. Еще бы пара минут…2. Марсий – малолетний сопляк, она должна была догадаться, что он сразу же выдаст ее. Возомнил себя 3. супергероем в постели, а она должна подтирать за ним дерьмо? Ну уж нет, миленькие мои, ничего не выйдет. Все-таки настоящий мужчина 4. среди вас всего один, и к нему за помощью я и обращусь.
1. Немного непонятно - а как ей это удалось? Имхо, но этот момент надо бы поподробнее, бо - получился "рояль в кустах": Ева еще понадобится, потому и сбежала. А как - какая разница! ))
2. Откуда она это узнала? Октавий всем раззвонил что именно Ева подбила Марсия на поджог? Вроде он всего лишь отдал приказ ее поймать. Мне видится примерно так:
Марсий, малолетний сопляк! Наверняка, как хвост поприжали, сразу же поспешил все свалить на нее! ...
Опять же - по меньшей мере странно, что она не просчитала подобный исход. Вроде бы полной дурой Ева не выглядит.
3. Не вписывается у меня это слово в стиль текста. Слишком осовременено ))
4. Полное ощущение, что речь о компашке Марсия.

Ева закрыла глаза, представив себя в объятьях Гвендаля. Если раньше она просто хотела увести его от Сони, то теперь нашла другой, более привлекательный вариант – 1. почему бы не стать его тайной любовницей? Именно тайной, которая щедро одаривала бы его ласками и незаметно, потихоньку направляла в нужную сторону. 2. Чудная мысль, - кивнула сама себе женщина и направилась в сторону аллеи Шумящей Листвы. Она посидит там немного, он рано или поздно появится и тогда…3. Изобразить себя несчастной жертвой болвана Марсия и подлеца Октавия Еве ничего не стоило. Лишь бы увидеть его, заглянуть в глаза, коснуться губами руки – и он уже никуда не сможет от нее уйти. Она это знала
1 и 3. Прости, но - Ева все же настолько дура? И считает Гвендаля не меньшим идиотом? Ей и Марсия-то "приворожить" не удалось. Плюс - неужели она думала, что Гвендаль будет не в курсе того, что произошло?
2. Мысль надо бы в кавычки взять ))

Он искал ее настойчиво, не обращая внимания на раздраженные огрызания трактирщиков и насмешки завсегдатаев кабаков.
и
Точеная фигура и золотистые локоны уже мерещились повсюду – пару девушек он напугал, резко схватив за плечо и развернув к себе.
Т.е. - весь город на ушах из-за нападений оборотней, а этот вот так запросто шляется по улицам? И его ни разу не попытались отловить и избить? Маловероятно. Всеобщие страх и истерия (а после нападения на монастырь к этому должно быть ну очень близко) - вещь страшная. И слабоконтролируемая. А вот провоцируется на раз.

При мысли о том, что она может испытывать чувства схожие с его собственными, но боится их, Сигмур чувствовал, как что-то горячее и нежное растекается внутри его груди, рвется наружу, застилает глаза и подчиняет разум.
Чужой? ))
имхо, но растекается - очень неудачное сравнение. Разрастается? Почему застилает глаза? Еще заставляет все видеть "в розом свете" или нечто вроде того можно понять. И что подчиняет разум? То, что растекается внутри? )) А чему оно подчиняет разум? В смысле - о чем заставляет думать?

1. На удивление сильно хотелось спать. Сигмур, впрочем, даже не допускал возможности отдыха до того, как найдет белокурую красавицу. Тогда можно будет выспаться…в ее объятиях. 2. Стрела просвистела совсем рядом с его головой и воткнулась в косяк ближайшего дома. Оборотень нырнул в сторону, перекувырнулся, пытаясь разглядеть нападавшего, и, 3. не завершив прыжка, упал. За его спиной стояла Бланш, 4. и в тетиву ее лука уже была вложена новая стрела с огненно-рыжим оперением.
1. Фигасе - на удивление! Он ж вторые сутки вроде город прочесывает ))
2. А почему Бланш промахнулась? Он, как я понимаю, стоял (или шел), задумавшись - т.е. не уворачивался. Она вроде как не последняя из охотников. Так почему промахнулась?
Кстати, косяк, по идее, дверной. Косяк дома - звучит странно ))
3. Это как? Он вроде перекувырнулся. Т.е. должен был перекатиться и приземлиться на четвереньки. Откуда взялся незаконченный прыжок, завершившийся падением?
4. В тетиву? О_о Очепятко? ))

Она избегала долго смотреть в его глаза. 1. Все время прикрывала взгляд длинными ресницами, но тетива уже была натянута, и в Сигмуре проснулась былая сноровка. 2. Он все еще был оборотнем, самым ловким в своем племени, и не собирался гибнуть зазря.
1. Хм.. попробуй прикрыть глаза (не взгляд) ресницами и прицелиться. У меня не получилось ))
2. Возможно: не смотря на застилавшие разум мысли, он все еще оставался оборотнем? ))

Дождавшись паузы в 1. пропитанной ненавистью речи, 2. мужчина бросился всем телом вперед, стараясь не попасть грудью на наконечник стрелы. 3. Не ожидавшая нападения Бланш подалась в самый последний момент вправо, но на ногах не устояла – он сбил ее, лук треснул, отлетев куда-то далеко, а Сигмур, придавив Охотницу всем телом к земле, покрывал поцелуями ее лицо, шею и волосы.
Женщина яростно отбивалась. Он полагал, что ему хватит минуты, 4. чтобы она вспомнила все, что связывало их, но Бланш не знала усталости – отбросив его от себя как можно дальше, она вскочила на ноги и повернула к мужчине 5. прекрасное, раскрасневшееся от сражения лицо с тоненькой струйкой крови, вытекавшей из царапины на виске.

1. Не то слово. Здесь возможно - буквально источающей, излучавшей и т.п.
2. Мм.. он - маньяк? Логичней было нырком броситься в ноги. Учитывая что он воин и оборотень, он бы так скорее всего и сделал - и с ног сбиваешь, и риск получить стрелу в грудь минимален.
3. Она - опытный охотник. Держа "дичь" на прицеле, вряд ли она не ожидала нападения. Даже обычный дикий зверь, загнанный в угол, может кинуться на охотника.
Кстати, почему лук-то треснул? От удара о землю? Такой фиговый лук? ))
4. Какая связь между вспомнила и усталостью? Вот если бы он надеялся на то, что она вспомнит, или хотя бы устанет сопротивляться - тогда другое дело.
5. имхо, но искаженное гримасой злости или ненависти лицо не может быть прекрасным. Если это чисто его, Сигмура видение - лучше бы это подчеркнуть.
И еще - вытекавшая тут не красиво смотрится. Может - сочащейся? А то как из трубы или крана ))

Гвендаль отказался взять с собой Соню. Вампирша кричала, пару раз бросилась на него с кулаками и один раз – с поцелуями, к концу их беседы в ее глазах стояли слезы, но юноша остался непреклонен. Сегодня он собирался разговаривать со своими сородичами один.
Во-первых, странно что она так на этом настаивала - все-таки, она для оборотней чужак. Во-вторых - ох, и долгая у них беседа была )) А если честно, то слишком уж по-бухгалтерски выглядит: кулаки использовались - 2 раза; поцелуи - 1 раз ))) Возможно:
кричала, бросалась на него с кулаками, пробовала пускать в ход поцелуи...

Вероятно, больше всего девушку взволновал его 1. отказ воспользоваться тайным ходом в подземелье, расположенным прямо в Убежище. Оборотень плотнее закутался в свой старый пообтрепавшийся плащ, потуже затянул завязки капюшона и вышел на улицу, 2. укутанную первыми сумерками.
1. А почему он отказался, кстати? Ради - полюбоваться закатом? Учитывая сложившуюся в городе ситуацию, выдавать ради такого их убежище и подставлять Ночных Бабочек - как минимум глупо.
2. Закутался - укутанную.

В зале было душно, 1. пахло приторной розовой водой и бездумным весельем. Услышав за спиной шорох платья, юноша обернулся, ожидая увидеть Магдалену и от изумления сделал шаг назад – ему навстречу шла высокая, стройная блондинка, темно-2. бардовая ткань едва прикрывала ее пышную грудь, в руке незнакомка держала бокал с вином.
1. имхо, но - не самое удачное сравнение - пахло весельем. Может быть:
В зале ... витали приторный запах розовой воды и отголоски бездумного веселья?
2. БОрдовая! Кстати, а остальные места ткань не прикрывала? ))
Если честно, не слишком ли легкомысленно это выглядит? Полуодетая девушка, бокал вина? Учитывая, что она в курсе чем рискует? Все-таки, Гвендаль не клиент.
Кстати, так и не поняла почему оборотни собирались у Магды, а не в подземельях.

Его пронзила 1. безотчетная, тупая боль в виске при мысли о том, почему именно Лали ведет его сегодня в потайные залы. Неужто Магдалена…? Оборвав свои рассуждения, оборотень 2. набрал побольше воздуху в легкие и шумно выдохнул, позабыв на мгновение о правилах приличия.
1. Безотчетная боль? И, возможно - пронзила висок?
2. Прости, но первая реакция - это с какой же стороны он выдохнул, что аж приличия нарушил? )))
А вообще - набрал побольше воздуха в легкие - звучит как отчет пат.анатома )) Может, просто - глубоко вдохнул?

1. Перемежая рассказ хриплым натужным кашлем, 2. советник коротко сообщил ему последние новости – посланные за Евой мужчины вернулись ни с чем, обольстительница исчезла из Подземелий, но Марсий здесь.
1. Звучит так, словно Октавий пытается что-то скрыть или отвлечь от кого-то внимание. Или знаки подает кашлем. Может - надрывным?
2. Глава Совета? )) кстати, опять же - Гвендаль уже в курсе случившегося (в смысле - что Марсий сдал Еву)? Откуда?

1. Сегодня вашим страхам суждено сбыться, - приготовил сам себя к неизбежному юноша и вышел на середину комнаты. Шепотки мгновенно стихли – 2. уважение, которое Сигмур и Октавий неизменно выказывали Гвендалю, не забылось. Оборотни помнили, что у них нет другого избранного.
1. Кавычки )) кстати, не совсем в тему рассуждения: он же не может знать чего именно боится Марсий.
2. Хм.. после неоднократно упоминавшегося неуважения к Октавию звучит по меньшей мере странно.
Плюс - уважение ли это? Может просто безысходность и понимание что другого-то "избранного" нету?

Быстрым движением обтерев вспотевшие ладони о край плаща, оборотень поднял глаза и постарался встретиться взглядом с максимально возможным количеством пришедших.
А глазы у него не разбежались? )))
Некрасивое предложение про ладони. Незаметным? Быстрое выдает излишнюю суетливость, а она в его деле излишня. Более того - опасна, потому что может выдать его неуверенность.

Но даже если все пропавшие мертвы, им несравненно легче нас. Смерть искупает все, кроме позора. Однако мы живы и позор ляжет на нас несмываемым пятном, если мы не сможем доказать свою невиновность. Особенно теперь, когда среди нас нашлись люди, которые добровольно дали в руки судьям лишнее доказательство нашей вины.
Логика? Если смерть позора не искупает (вот самураи-то удивились бы)), то какая разница - жив ты или мертв?
Люди по отношению к оборотням звучит странно. Учитывая, что как раз люди в основном и презирают оборотней, боятся и считают зверьем, вряд ли уместно именовать своих сородичей людьми.
Те, кто добровольно (а, скорее - намеренно) предоставил...?
И судьи тоже не совсем хорошо. Возможно, взявшиеся судить? Судьи означает фактически согласие с правомочностью их позиции.

Щенки, - думал Гвендаль, не отводя глаз. Глупые, хорохорящиеся щенки, но свои. Изгнать их сейчас можно, но новые вырастут не скоро. Нельзя ломать молодые деревья на корню, но и буйного роста уже не будет.
Т.е. - его остановило только то, что новые вырастут нескоро? Кстати, у них так мало молодежи, что на Марсии свет клином сошелся?
Последнюю фразу откровенно не поняла.

-Если вы думаете, что вас будут судить – то ошибаетесь. Никаких представлений, ничего похожего на ужимки Вершителей здесь не произойдет.
Он настолько презирает Вершителей?

Даже когда он остановился, чтобы смочить слюной пересохшее горло, никто не смел шелохнуться. На Гвендаля никогда не смотрели так будто он держал в руках их судьбы. Я не хотел быть вершителем, - подумал юноша. – Не таким, во всяком случае.
Ааа! Перефразируй, плизз! У меня перед глазами картинка: Гвендаль, приложившийся к графинчику слюней ))) Может уж лучше - перевести дух (дыхание)? Кстати, остановился тоже не очень - прервался?
Второе предложение выглядит малость нелогично.
Еще никогда на Гвендаля не смотрели так... И почему - будто? Вроде ж так оно и есть?
Судя по последней фразе он все же не считает "профессию" Вершителя таким уж позором?

Вы не выйдете из Западного Угла пока не расчистите проход, - на лицах молодых людей явственно проступил ужас. – Да, никакого оружия, и я думаю даже плащи вам ни к чему. О еде не беспокойтесь. Это ваше наказание.
Во-первых, что им помешает сбежать после того, как они проделают лаз наружу? И, кстати, если это такое страшное место - кто их сторожить возьмется?
Во-вторых - оружие ладно, чтобы не было искушения напасть на сторожей. Хотя, лопата, особенно заточенная - весьма неплохое оружие.. или они ручками будут? Но - плащи-то почему? Им же несколько дней (в лучшем случае) пахать придется. Или сон на голых камнях, укрывшись каменным сводом пещеры - тоже часть наказания? )

Западный Угол не нуждался в том, чтобы говорить о нем подробно – каждый оборотень старше пяти лет прекрасно знал это место, точнее не знал, потому что 1. ходить туда запрещалось строжайше. Да и смельчаков, пожелавших бы нарушить запрет, давно уже не сыскивалось. 2. Конечно, даже Угол не мог сравниться с Кладбищем Безликих, но ведь никто в Подземельях кроме Гвендаля не знал, что Безликие ушли. А Угол остался – 3. искореженные завалы из камня и костей, последний след трагической попытки Эррлина изменить расстановку сил в городе. Будь сейчас в зале Сигмур, он мог бы поведать еще раз 4. о том единственном бое, который они проиграли.
1. Почему? Что такого страшного в этом месте, что они даже своих павших не откопали, чтобы похоронить?
2. Не совсем ясно к чему здесь это. Еще если бы было: страшнее Угла было только Кладбище Безликих...
3. Скорее - завалы искореженного камня, скрывающие кости павших... а то такое ощущение, что там от двадцати оборотней горы костей.
4. Едниственном проигранном? Или единственном бое вообще?

Эррлина вспоминали с трепетом, в отличие от 1. брякнувшего свое пророчество вампира Сильберна, он не был изгоем, он пришел в подземелья сам, будучи свободным и, 2. согласно легендам, очень успешным Вершителем. Ему казалось, что можно исправить несправедливость в отношении оборотней 3. одним сильным ударом – внезапным, бескровным, но устрашающим.
1. Хм.. немного странно звучит. Сильберна настолько не уважали?
2. А не рановато ли для легенд? Даже Сигмур - свидетель тех событий - жив. Не говоря уже о более старшем поколении.
3. Вот хоть убей не поняла как он это сделать планировал. Чтобы и без жертв со стороны жителей города, и в то же время - устрашающе. Чем пугал бы? Дудками и выцветшими штандартами? И листком с уставом?

Впереди шел сам Эррлин, неся в одной руке драгоценный текст, а в другой сжимая выцветший необметанный по краям лоскут, служивший флагом. Рядом, накинув на лицо капюшон, брел Сигмур.
Во-первых, почему они не сумели найти нормальной ткани на пару штандартов? Плащи и одежду же из чего-то шьют и по сей день, а отношение к ним вроде как не улучшилось с того дня.
Во-вторых, накой тут упоминание накинутого капюшона? Как я поняла, кроме Сигмура никто не выжил. Единственная, кто мог бы припомнить капюшон - Клер, но ее тут нет. Откуда Гвендаль, от лица которого воспринимается эта информация, знает такие подробности? Зачем вообще это уточнение?
В третьих - а как Сигмур вообще ухитрился выжить? Идя рядом с Эррлином, принявшим на себя основной удар? Перепрыгнул через всех сопровождающих? Между ног проскользнул? Просто растолкал и убежал?

Высоко поднятая рука волшебницы, дрожь земли под ногами, качающиеся, 1. словно с перепоя, стены пещеры… - 2. и тишина. Мертвая тишина, послужившая двум десяткам 3. погребенных под завалом оборотням и погребальной песней, и 4. траурным знаменем одновременно. Эррлин и его устав 5. канули во мрак.
1. Некрасиво. Не вяжется со стилем текста.
2. Почему тишина? Клер предварительно наложила заклинание тишины? Потому что обвал - штука звучная. Ко всему прочему еще и вибрация неслабая идет во все стороны (ну, там конечно, от плотности и твердости пород зависит). Так что слышно было далеко. Другое дело, если: ... грохот обрушившегося потолка и воцарившаяся затем тишина.
3. Погребенных - погребальной. Возможно - траурным (поминальным) плачем?
4. Тишина - знаменем?
5. Может - в вечность (небытие)? Это ж не Гендальф с моста рухнул )

Гвендаль явственно читал по лицу Марсия, о чем думает молодой оборотень. 1. Мысль о том, чтобы сбежать, казалась 2. ему наиболее заманчивой и более подходящего момента уже не будет. 3. Выслушав решение, толпа пришла в движение – ряды медленно смыкались, закрывая для Марсия единственный путь к спасению.
1. Слишком навороченно. Перефразировать бы )
2. Тому?
3. Надо хотя бы но в начало добавить. А еще лучше, если:
Словно тоже прочитав его мысли, выслушавшая решение толпа...

-Кому-то покажется, что это суровое наказание. Да, 1. ребятам предстоит тяжкий труд. 2. Однако никто уже не сможет сказать, что мы не следим и не воспитываем своих щенят, никто не сможет назвать нас зверьем. Завтра – Совет Гильдий Лакримара. 3. Я иду туда и иду не один. Со мной пойдет крылатая. Я не знаю, чем закончится это встреча, но предпочитаю открытую схватку мелким укусам, которые только злят противника. 4. Я надеюсь вернуться, - просто добавил он, одной этой фразой завоевав их доверие навсегда.
1. имхо, но не то слово.. они вроде не настолько младше самого Гвендаля.
2. А кто об этом вообще узнает? Или Гвендаль планирует экскурсии к Углу водить и показывать вкалывающего там Марсия и Ко? Типа - вот, видите: исправительные работы у нас тут?
К тому же, с точки зрения сердобольной части населения, отправлять пацанов ворочать камни в место, куда даже взрослые соваться боятся - это ли не жестокость? Для большинства - звериная.
3. А кто Алиса оборотням? Что это прямо такой козырь..
4. Если честно, согласна с Сестреной: как-то неясно почему вдруг они так прониклись. Чем? Что он не планирует их сдать Совету в обмен на собственную свободу? А где гарантии? Или имеется ввиду, что он надеется вернуться, потому что имеет на руках какие-то козыри? Тогда почему с "народом" не делится? Чтобы им спокойнее было..

Ближе к вечеру Малис начал подозревать, что Паладин давно уже заметил слежку, и теперь просто издевается над ним, наматывая бессмысленные круги по городу.
Лучше - предполагать. Хотя, если честно, из дальнейшего кругов как-то не видно ))

Дождавшись, пока высокая фигура мужчины скроется за углом, Малис выпрямился, застонав от боли, тяжело приземлился на колени и ладони, забыв о полагавшейся Охотнику грациозности, и осторожно отправился следом.
Мужчину вполне можно опустить - это и так ясно ))
Вторая часть предложения убойна по смыслу: парень выпрямился, от боли пал на колени-ладони, и, судя по всему, весьма неграциозно так и направился в этой позе следом за Аваллахом ))))

Каково же было его изумление, когда он неожиданно оказался напротив собственного жилища – Аваллах вернулся в переулок Сверкающих Кинжалов, и уже одного этого было достаточно, чтобы все подозрения юноши вернулись к нему с новой силой. Для борьбы с хулиганьем существует Ночной дозор, поэтому Паладину нет резона прогуливаться поздним вечером по таким местам ради забавы. А вот если ради дела…
Не совсем поняла чье жилище имелось в виду - Малиса? (не помню, если честно, где он от Алиски прячется ))
Последнее предложение не совсем понятно: для Паладина поддержание порядка на улицах - забава? ))

Уж точно не для того, чтобы смочить горло – по дороге они миновали с десяток гораздо более дешевых и ничуть не менее противных заведений.
Промочить ))
Кстати, насколько я помню - "У пышечка" ))) вроде не совсем трактир?

Девушка молча вышла из комнаты, не обращая внимания на окрики друзей.
Хм.. все чудесатее и чудесатее. Их разыскивают. И они вот так по одиночке шастают? Один закатом любовался, вторая в ночь ушла, а ее всего лишь окликнули. Почему Гвендаль следом не рванул?

Она без сожаления признавала, что в первую очередь мстит за себя, за свою ревность, за то, что Ева сумела заставить ее усомниться в верности Гвендаля.
Тут скорее - без стыда.

Почему нет, она, Соня, для нее всего лишь жалкая оборванка, а Гвендаля Еве опасаться нечего.
Почему? Вообще-то, Соня вроде как воин. Была. Вряд ли Ева про нее совсем ничего не выясняла.. так что - жалкая оборванка - по меньшей мере странно.

Она свернула на Темные Обеты по узенькому переулку, по всей длине которого были положены прогнившие деревянные доски – судя по всему, между домами давно успело образоваться небольшое болотце. Окна, как и полагалось, были закрыты ставнями, поэтому Соня не опасалась быть увиденной – по крайней мере, можно не волноваться, что на нее нападут сзади. На краю колодца сидела закутанная в темное фигура и, судя по всему, дремала.
Во-первых - почему перед этим не рискнула?
Во-вторых, закрытые ставни - еще не гарантия. Учитывая, что бесшумно пройти по подгнившей болотной гати не выйдет, кто-то вполне может услышать и понаблюдать сквозь щели в ставнях. Опять же - какая связь между не быть увиденной (замеченной) и нападением со спины? За ней ведь и красться могли. или с крыши сигануть.
В третьих - учитывая, как свободно некоторые оборотни шастают по улицам - что мешало Октавию с Гвендалем наладить поисковую партию в город? По хорошему, оборотни должны преотлично след брать. Почему Ева так открыто сидит? Даже если не верит, что оборотни на подобное решатся, так стражу вроде никто не отменял, а даже усилили )

Ева подняла голову и на миг взгляды двух женщин скрестились, словно два клинка.
Двух - два. Просто женщин )

-Ах, Сонечка, как ты мила в своей наивности, - пропела очень тонким, совсем чужим голосом Ева и быстро встала
А откуда Соне знать какой у Евы "родной" голос?

Соня 1. не заметила, как в руке у женщины появился кинжал. Но инстинкт самосохранения сработал четко – она нырнула, уходя под руку сделавшей молниеносный выпад Евы, и 2. ударила ее плашмя сзади по спине мечом. Волчица едва слышно охнула, 3. но метнулась в сторону, подпрыгнула и через секунду оказалась на карнизе ближайшего здания.
-4. Я бы подарила тебе прощальный поцелуй, милашка, но не могу – спешу. Иди, обнимай своего героя, пока он еще жив, - с этими словами она вскарабкалась на крышу и исчезла на другой стороне здания.
Соня, 5. ошеломленная внезапной схваткой, присела на край колодца. Оскорбительные обращения Евы она пропустила мимо ушей, но последняя фраза заставила ее содрогнуться от страха. «Пока он еще жив…», - эта мысль крутилась в ее голове весь обратный путь до аллеи. Придя, девушка 6. на все расспросы лишь молча покачала головой, подошла к оборотню и поцеловала его так, как никогда раньше – крепко, страстно и очень долго, оторвавшись от его губ в тот самый момент, когда их коснулась скатившаяся по ее щеке слеза.

1 и 5 - не верю (с) Станиславский )) не может тренированный воин, знающий о том, что противник его подл по натуре, не ждать от него пакости.
2. Почему не лезвием по ногам? Пусть она передумала ее убивать, но поймать, чтобы та вреда больше не причинила, должна бы.
3. Это получив-то по спине трехкилограммовой железякой? Хм..
4. Как-то излишне по-вампирски звучит, если честно. Скорее Соня ей такое могла сказать.
6. Т.е. - молчала-молчала, потом покачала головой и пошла целовать? Может - не слушая расспросов?
Кстати, слеза по щеке скатывается очень быстро. Плюс - и на слезы Сони, так необычно поцеловавшей Гвендаля, - нулевая реакция? Даже со стороны самого целуемого?

Его сестра, заметив, что все приумолкли, сочла момент подходящим для легкой, ни к чему не обязывающей болтовни.
Джоти забралась на кровать поглубже и болтала пятками

Хм.. если честно - зашибись какой подходящий момент. Еще раз - почему в такое время они по городу по одному шастают? Почему Гвендаль за Соней не рванул? Одно дело он шел на совет и не взял ее с собой, другое - она явно мстить помчалась.
Как-то поглубже лично у меня скорее с диваном или креслом ассоциируется, но это - лично у меня. А вот - болтала пятками ))) а с остальной частью ступни что происходило? )

В деревне на нас смотри больше сочувственно, иногда пропускали вне очереди за молоком или просто заходили с гостинцами. Это все отец - его просто нельзя не полюбить.
Во-первых, убила очередь за молоком - в деревне! Да там в каждом дворе корова или коза. Или у них так со скотом плохо? Гостинцы вроде как с дитем больше ассоциируются, а не со здоровым мужиком, которого нельзя не полюбить )) под гостинцами пузыри горилки имелись в виду? ))
Вообще - странно. Смахивает на подаяние (в данном контексте). Они так бедно жили?

Он плотник, его уважают, потому что мастерит здорово. И не только мебель, но и побрякушки всякие, для забавы ребятне.
Лучше - руки золотые или настоящий мастер, или еще что-то в этом духе;
Побрякушками обычно украшения называют (чаще - дешевые).

Да и коров доить мне не нравится.
Она по-детски сморщила нос.
-От них пахнет.

Хм.. это говорит девочка, выросшая в деревне? Вообще-то, учитывая, что кое-где скотину держали вообще чуть ли не в доме, как минимум странно. В деревне много от чего.. пахнет )))

Дракон был для нее больше чем другом. Алиса знала это всегда, но только сейчас, после битвы и нового урока Ворона она смогла ощутить их родство по-настоящему.
Эм.. я ошибаюсь, или после битвы с Клер почти сутки прошли? И Алиса только сейчас это ощутила? Тогда уж - именно после лекции Ворона.

Арагил стал их спасителем, но 1. полет Алисы за город 2. не был простым актом благодарности – сейчас, когда Малиса не было рядом, она все сильнее нуждалась в поддержке – 3. но больше чем дружеской. Родной.
1. Лучше - ... Алиса собиралась за город...
2. Если честно, очень некрасиво по смыслу - получается, если бы ей поддержка не нужна была, она бы не полетела? Плюс - очень не радует сама фраза: простой акт благодарности..
Переформулировать бы весь этот кусок.

Алиса знала, что Звездная Мантия надежно защитит ее от нападения, но делать свою владелицу невидимой накидка не умела. Пришлось дожидаться глубоких сумерек, чтобы рискнуть подняться над крышами Лакримара – города надежд и страданий. В детстве Алиса часто грезила о нем, потом, на свое двенадцатилетие, впервые добралась туда самостоятельно и навсегда влюбилась в причудливые изгибы мелких улочек на окраине, уплывавшие далеко за Лурлин запахи сготовленного ужина и терпкого вина, зажигавшиеся в причудливом порядке окошки мансард и согретые солнцем камни мостовой.
Во-первых: какая ей разница видят ее или нет, если мантия все равно защитит от нападения?
Во-вторых - Соня ушла уже ночью. Алиса ушла до нее? И Соня ее отпустила одну?
В третьих - зачем тут упоминание детских грез Алисы? Про то, что она мечтала попасть в Лакримар уже было. Зачем тут повторяться?
имхо, но: ... подняться над крышами Лакримара, ставшено для нее городом надежд и страданий... вполне достаточно.

Она летела низко, через каждый десяток домов опускаясь на крышу и проходя пол-улицы пешком. Если раньше подобная осторожность могла показаться излишней, то теперь взбудораженные страхи носились в воздухе, лишая сна и покоя большую часть горожан.
Хм.. зачем? Зачем одинокой девушке спускаться на улицы, провоцируя криминальные элементы? Возможных соглядатаев Клер? Взбудораженных страхом горожан? Почему просто не пережидать какое-то время на крыше и не лететь дальше?

Это обещание непросто сдержать, но каково наказывать тех, кто не поверил этим словам? Имели ли они право на это? Да. Девушка опустилась у реки, там, где ее изгиб скрывала от дозорных невысокая горная гряда, и села на самом краю пологого берега, уставившись невидящими глазами на ласково журчащий поток. Арагил придет – в этом крылатая не сомневалась. Что она должна пообещать ему?
Кто - они? (кстати, ли можно опустить) После да лучше энтер поставить.
Знаю, что по правилам изгиб относится к реке, но все же.. может - изгиб русла? ))
Почему она что-то должна обещать дракону?

Ворон говорил, что в случае нужды драконы умеют летать бесшумно, и теперь она могла убедиться, что это правда. Если бы не покалывание в браслетах, Алиса испугалась бы накрывшей ее тени – подросший Раги был теперь во много раз больше ее самой, а вчерашней ночью струя его огня едва не спалила сражавшихся магов. 1. Но не откликнуться на исходившие от него волны обожания было невозможно – девушка порывисто вскочила, обхватила тонкую чешуйчатую шею и перестала сдерживать рвущиеся наружу слезы. С Арагилом она могла позволить себе все – 2. драконы мыслили иначе, чем люди, но сочувствие одинаково для всех. 3. Когтистая лапа осторожно коснулась золотистых волос Алисы и замерла.
1. Как-то немного странно. Учитывая, что рос он у нее на глазах, струя пламени спасла жизнь не только Алисе - почему у нее могли возникнуть какие-то сомнения насчет отклика? Даже если бы он не излучал обожание, а просто достаточно спокойно прилетел бы и сел рядом?
2. Абсолютно не согласна: сочувствие дракона может очень даже отличаться (и должно, по идее - он мыслит не как человек). То, что для Алисы трагедия, для Арагила может быть вполне естественным. Просто в силу разницы мышления и мировосприятия. Еще если бы это была душа человека, заключенная в драконье тело - другое дело.
3. У него такие хлипкие лапки? И строение у них как у человеческой руки? Плюс, опять же - не слишком ли он по-человечьи себя ведет. Все-таки, дракон ближе к животному, пусть и наделенному разумом.

------------------------
В целом - читать интересно - как всегда )), но: уж больно много глупостей все они делают. Неоправданных глупостей. В первую очередь это касается одиноких хождений по улицам.
Плюс - Ариман. Если честно, слегка разочаровал. По идее, еще Клер, в него влюбившуюся, я бы поняла. Все-таки, она - человек. А он - порождение Тьмы. У него минимум эмоций должно быть. С чего он вдруг очеловечился?
Любовь - штука хорошая. И нужная даже во времена бедствий. Но - не слишком ли ее много? За последние две главы куча народу вдруг воспылала страстями и резко поглупела. Имхо, но лучше бы постепенно.

Надеюсь, не обидела. Мррр )*


--------------------
~( >^-.-^)>♥

user posted image
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #81, отправлено 18-07-2008, 19:48


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Однако уезжаю=)) Но не могу оставить вас без..ну каждый называет как хочет. В общем - ловите.

Глава семнадцатая.
Совет Гильдий

Да, предчувствия не обманули Чистолюба – вчерашний ветер не мог не принести с собой настоящей, окончательно свергнувшей лето осени. Проснувшись, Симон застал свою хозяйку за хлопотами вокруг выставленных на балконе растений – их нужно было утеплить, добавить магической подкормки, а парочку самых молоденьких забрать в дом. Совет назначили по предложению Сайласа на утренние часы – днем ему предстояло с группой Вершителей побывать в Монастыре Духа и казалось разумным решить все важные вопросы до официальной поездки. Ветер усилился, настойчиво бился в окна, одновременно сгоняя серые клубящиеся тучи, которые медленно и уверенно поглощали последние кусочки ясного неба. Симон поморщился, плеснув в лицо холодной водой – на Совет Гильдий нельзя приходить в таком неуверенном состоянии, тем более ему – инициатору. Чтобы вернуть себе самообладание, Чистлюб решил в кои-то веки тщательнее отнестись к выбору костюма.
Подмывало надеть светло-серый праздничный плащ и белую рубашку. Не чванства ради, а больше для того, чтобы полюбоваться растерянными лицами остальных, привыкших к несколько иному облику Помела. Поразмыслив еще немного, он все-таки отказался от белой рубашки, но плащ накинул, понимая, что в случае дождя его уже сегодня придется отправить в стирку. Но хотелось внушить толику уверенности не только себе, но и всем остальным, кто согласился его поддержать. Критически оглядев свое отражение в зеркале, Симон накинул капюшон и вышел на улицу.
Намечался затяжной ливень – низко висевшие над горизонтом свинцовые тучи совсем не способствовали поднятию настроения. Он думал о том, с каким выражением лица Клер встретит приход Гвендаля и Алисы. А вдруг попытается убить сразу же, на месте? И вроде все проблемы решатся. Пойдет ли она на такой риск? Убийство в здании Пяти Ветров может стоить ей поста Главы Гильдии, но что важнее – пост или месть?
По традиции Главы Гильдий приходили на Совет по одиночке. Это подчеркивало независимость их мнения, призывало отстаивать в первую очередь интерес собственной Гильдии, а потом уже – общие интересы. Симон вспомнил, как однажды, в тот дождливый вечер поздней осенью, когда была выбрана Клер, они с Сайласом пили теплый шоколад и Вершитель, порывшись где-то высоко на антресолях, дал ему прочесть засаленный потрескавшийся манускрипт. Это был рассказ о триумфальном Совете, закончившимся победой Сильберна. Кто бы ни был таинственным писцом, оставившим эту точную хронику случившегося, он постарался на славу. Не только каждое слово присутствующих осталось на бумаге, но и выражения лиц, жесты, попытки нападения. Симон не знал, может ли нечто подобное случиться и сегодня. Гвендаль – не Сильберн, он молод и. кроме того, не имеет поддержки Высших Гильдий, а наоборот – на совести его племени несколько убийств и все еще не снятое обвинение в нападении на Монастырь Духа. Помело не был Вершителем, но давняя дружба с Сайласом наложила определенный отпечаток на его манеру рассуждения. Интересно, - неожиданно пришло ему в голову, - а Хапун тоже так рассуждает?
О причинах дружбы Сайласа и Хапуна ходило побольше легенд, чем об Аваллахе. Симон никогда не спрашивал друга об этом, потому что чувствовал – Сайлас не ответит. И не забудет праздного любопытства. Поэтому молчал. И никогда до сегодняшнего дня не чувствовал досады из-за этого – но сейчас, когда ему отчаянно хотелось хоть в чем-то быть уверенным, он не мог понять, посмеет ли Хапун выступить против Сайласа?
У входа в здание стоял часовой – рослый детина в цветах Дневного Дозора. Симон поднялся по ступеням, стараясь не встречаться с ним взглядом, гадая, была ли это инициатива Бретта или кто-то из глав потребовал присутствия вооруженной охраны. Хапун? Клер? Руби? Симон не знал, чего он боится больше – мести Клер или ярости Руби. Пахарь не обладал магической силой и не носил оружия, но оставался грозным противником, особенно когда дело касалось оборотней. Амбары ладно, пустяк, но Монастырь…Симон нарочно медленно поднимался наверх, пытаясь справиться с нарастающим волнением. Он хотел бы знать правильные слова, но не знал. С ним была лишь вера в справедливость – хотя он знал, что порой она наступает слишком поздно.
* * *
Поправляя перед старым, потемневшим от времени зеркалом тунику и плащ, Алиса улыбалась – тоненький солнечный луч скользил на ее щеке, из приоткрытой балконной двери тянуло утренней прохладой, в воздухе ощущался запах моря. Да, именно моря – Алиса как наяву видела рядом с собой стройную фигуру смеющейся Кьёны, а сердце билось сильнее, при воспоминании о светлой грусти в глазах эльфийской принцессы. Как давно это было! И каким простым и близким казалось счастье, - Алиса провела гребнем по спутавшимся прядям и повернулась к вошедшему Гвендалю.
Оборотень приветствовал ее одним движением ресниц – вся его фигура выражала решимость и предельную сосредоточенность, движения юноши выглядели скованными, и Алисе подумалось, что это не лучший способ подготовиться к сражению. Но спешить не стала – дождалась, пока они вышли из здания. Над аллей Шумящей Листвы все еще виднелась узкая полоска чистого неба, в то время как остальной город уже затянула тяжелая серая масса, предвещавшая долгую и холодную осень. Они шли, плотнее надвинув капюшоны, но не таились – уступали дорогу скрипящим телегам, нагруженным спелыми тыквами, одиночным волам с перекинутыми через спины огромными корзинами наливных яблок, спешащим к открытию рынка хозяйкам, которые успевали придерживать рукой колыхавшиеся юбки и вести между собой непрерывный сварливый разговор. Все было как всегда в Лакримаре – хотя быстрые подозрительные взгляды, которые ощущали на себе друзья, казались чем-то новым и чужим. Горожане еще не научились подозревать каждого первого – но закутанные в плащи фигуры вызывали у них заметный испуг. Росли подозрения, щедро подпитываемые беспорядками и неопределенностью.
­- Как вы договорились с Симоном, Гвендаль? Мы просто войдем внутрь вместе со всеми? – Алиса использовала последний отрезок их пути, чтобы немного растормошить юношу.
­- Нет, сначала он объявит о нас и после голосования решится – хочет ли видеть нас Совет Гильдий.
­- Клер может что-то подозревать.
­- Меня больше беспокоит ее темный приятель, чем она сама, - признался оборотень, с беспокойством оглядывая девушку. – Не устраивать же магический поединок прямо в Зале Искренности?
­- Она не станет драться, мне так кажется, - Алиса неуверенно сглотнула. – И Ворон обещал, что Аримана не будет, хотя ума не приложу, как он может это устроить. Но звучало убедительно. Гвендаль?
­- А… что? – юноша с трудом вырвал свой разум из замкнутого круга невеселых мыслей.
­- Ты не можешь быть уверен во всем. Мы идем на встречу, которая очень, очень важна, но Глав много и нам ничего не обещали, кроме того, что нас выслушают. Это уже очень много, это большая победа. Твоя победа. Гвендаль, никто в целом мире не может предугадать, что произойдет на Совете. Прошу тебя, не мучайся так.
Оборотень замедлил шаг и, чуть приподняв край капюшона, с теплой улыбкой посмотрел на подругу.
­- Ты умеешь говорить невероятно правильные вещи в самый нужный момент, Алис. Хорошо, я постараюсь чуть расслабиться – тем более, что мы почти пришли.
Завернув за угол, они оказались у входа в Здание Пяти Ветров. Рядом с дюжим Воином Дозора стоял Бретт – и не сводил взгляда с крылатой. Алиса уловила сомнение в его глазах – Глава Воинов еще не осознал, насколько правильным было принятое им решение, о котором она уже начала догадываться. Острое чувство благодарности захлестнуло девушку – она подбежала к Бретту и дотронулась до его лежащей на эфесе Кальгиля руки.
­- Вот и свиделись, эльфочка, - юноша не улыбался, но на секунду накрыл ее пальцы своими. – Ты очень похорошела и….я рад, что с тобой все в порядке.
­- Спасибо, - Алиса смущенно хлопнула ресницами и кивнула в сторону оборотня. – Тебя тоже не узнать. Это Гвендаль – мой друг.
­- Наслышан, - коротко приветствовал юношу Бретт и пожал протянутую Гвендалем руку. – Я решил встретить вас, потому что Лакримар – город большой и кто знает, что на уме у праздных прохожих. Вам придется подождать у дверей, но Симон заверил меня, что это ненадолго. Лестница крутая – будьте осторожны.
* * *
Волшебница еще раз придирчиво осмотрела свой наряд. Сегодня нельзя ничем выдавать свое волнение – только спокойная уверенность в превосходстве, только снисходительные редкие улыбки и томный взгляд. Иначе нельзя. Она – хозяйка этого города, и пришла пора напомнить об этом его жителям.
Клер коснулась фиала на груди. Он горел ровным лазоревым светом, идеально подходившим к темно-синему цвету платья. Накинув сверху звездную мантию, женщина легонько тряхнула головой, проверяя прочность замысловатой прически. Сегодня она не хотела распущенных волос – никаких послаблений этим сластолюбивым дуракам. Пусть для начала научатся не возражать истинной повелительнице Лакримара.
Ступени сегодня показались ей особенно крутыми – сказывалось напряжение последних дней. С оборотнями надо заканчивать, Монастырь –вполне достаточное основание для того, чтобы их уничтожить. Жаль, она думала избавиться и от Алисы вместе с ними, но горожане ничего не знают о крылатой – с ней разберется Ариман, он обещал ей. Колдунью беспокоило отсутствие Темного – он бы не упустил возможности поговорить с ней перед советом. Что могло отвлечь его? Хапун? Нет, Торговец Ариману давно уже не интересен. Значит, что-то еще – может быть, как раз Алиса и ее дружки. Что ж, это будет приятным сюрпризом к окончанию Совета. Клер улыбнулась уголками губ и вошла в Зал Искренности.
Большая часть Совета была в сборе – как всегда притулился в уголке Симон, шепотом переговаривались Магдалена и Халим, Хапун не спускал напряженного взгляда с Сайласа, который делал вид, что дремлет. Руби сидел на стуле неестественно прямо, при появлении Клер вздрогнул, но ничего не сказал. Не хватало Бланш и Бретта – Охотницу Клер ждать не собиралась, та могла давно покинуть город, а вот парня подождать стоило, подчеркнув, какая милость и почет ему оказан. Пора уже им заняться, да все Аваллах крутится под ногами – видимо, бесится, что не выбрали Главой его. Но такого Клер бы не допустила – чужестранец, со всеми его моральными кодексами и законами чести был очень лишним на таком ответственном посту. Поэтому Главой стал юнец, который, впрочем, пока может не знать, кому он обязан своим избранием. Пусть потешится, скоро перестанет.
Медленно прошествовав к своему месту, волшебница села на стул и приготовилась ждать. Ее сосредоточенность нарушил Симон – поднявшись, глава Чистолюбов чуть поклонился, но кому был обращен его поклон – как всегда, осталось загадкой.
­- Уважаемая Клер, прошу вашего разрешения начать Совет.
­- Как видите, нет Бретта. Само понимаете, Симон, не хорошо так унижать мальчика, - она специально придала своему голосу некое подобие материнской заботливости.
­- Бретт выполняет мою просьбу, леди. Он придет совсем скоро.
Клер нахмурилась. Настойчивость Помела не могла быть случайной – что-то затевалось. Она зря выпустила процесс подготовки к Совету из вида, она вообще зря на него согласилась. Но сейчас было уже поздно.
­- Что ж, если так, то будь по-вашему. Совет открыт. И вы, Симон, как созвавший его – вам слово. Хотя думаю, что мы все и так понимаем, о чем будет идти речь.
­- Да, леди, - Симон поднялся. – Все здесь присутствующие знают порядок собрания Совета. И знают, что при необходимости допускается приглашение на Совет посторонних. Я предлагаю позвать на Совет Гвендаля – нового вождя оборотней. Без его присутствия мы не сможем объективно оценить произошедшие события. Мы – Главы Гильдий, от нас зависит судьба города. Нельзя принимать поспешных решений – они самые опасные. Я хотел бы узнать, поддержит ли большинство мое предложение. Если да – Бретт приведет Гвендаля.
Кровь бросилась Клер в лицо. Не от ярости, нет – от стыда. Ей было стыдно, что она слишком увлеклась поисками Фимиама и пропустила такой удар. И от кого? От Помела, Безликие б его взяли! Нельзя, ни в коем случае нельзя допускать Гвендаля в Зал Искренности. Сейчас они с Хапуном поставят этого наглеца на место, а Руби им поможет. Женщина краем глаза отметила сжатые кулаки Пахаря, ей нравилась пульсирующая голубая жилка на его шее – какой же он все-таки предсказуемый, этот Руби. Послушная марионетка и в этом его счастье. Да, а вот Симону сегодня явно не повезло.
* * *
Сайлас уловил мимолетное движение Клер в сторону Симона. Неужто посмеет? Вершитель изучал побелевшее от гнева лицо волшебницы – нет, не станет она нападать на Чистолюба, предпочтет побить его его же оружием. Знает ли она, что Хапун не будет играть на ее поле? Впрочем, все вопросы могли подождать.
­- Итак, ваше предложение нельзя назвать очень приятным, дорогой Симон, но почему бы не рассмотреть его? Предлагаю высказаться всем по очереди – кто желает прихода сюда этого оборотня, а кто – нет.
Сайлас оценил скрытое во фразе колдуньи предостережение. Оценил и знал при этом, что на него ответить.
­- Разрешите, я начну с себя, уважаемая Клер, - Вершитель улыбнулся в бороду, заметив тень неудовольствия, пробежавшую по лицу женщины. – Симон, безусловно, храбрец. Сейчас объясню, почему называю его так. Смелость не в том, чтобы позвать сюда оборотня – в Зал Искренности волен прийти любой, кто может оказать помощь Совету в его делах. Так гласит закон. Но Симон проявил мужество, показав нам самый короткий и рискованный путь к решению проблемы – он предлагает взглянуть на ситуацию со стороны самих оборотней, таким образом, он делает нас не адвокатами – нет, пока не адвокатами, - но уж точно не обвинителями в этом споре. Как Вершитель мне поручено блюсти торжество справедливости в Лакримаре – а справедливость не бывает односторонней. Я – за то, чтобы выслушать Гвендаля.
После его слов повисла тишина. Клер, тяжело и медленно дыша, посмотрела на Руби. Сайлас знал, что означает этот взгляд. Ему было бесконечно жаль Пахаря, душевные проблемы которого делали мужчину послушным орудием в руках колдуньи. Нужно помочь ему справиться со своим страхом, нужно доказать, что ненависть – не выход, - мучительно раз за разом давал себе зарок Сайлас, но текущие дела поглощали день за днем, заставляя откладывать проблему на все более поздний срок.
­- Это что же значит?! Погодите-погодите…, - Руби наморщил лоб, неумело пытаясь разыграть фарс. – Значит, весь город ищет негодяев, уничтоживших Братство Духа, а мы будем приглашать их сюда, в Пять Ветров запросто, по-приятельски? Заходите, дружище Гвендаль, посидите с нами, поболтаем?! Так вы предлагаете, Симон? При всем моем былом уважении, это абсурдно! Пусть только посмеет сунуть сюда свой волчий нос!!
­- Вы здесь не один, Руби, - холодным, полным презрения тоном оборвала мужчину Магдалена. – Учитесь уважать чужое мнение, мой вам совет. Не вижу ничего зазорного в том, чтобы выслушать парня. Раз уж в наших руках судьба города, необходимо быть насколько возможно беспристрастными. И обвинение в нападении на Монастырь еще надо доказать – пока кроме вашего брюзжания, я никаких доказательств не увидела. Необходимо найти свидетелей и опросить их.
При этом он тряхнула головой, убирая со лба непослушные волосы, и посмотрела прямо в глаза Клер. Сайлас вздрогнул – такой силы взгляда ему еще не приходилось видеть. Да, подтверждались его худшие опасения – и Клер, и Магдалена что-то знают об этой ночи. Знают совершенно ясно, кто совершил нападение, но расспрашивать их бесполезно. Вершитель начинал сердиться – в Лакримаре и без того тайны плодятся быстрее, чем нужно.
­- Магда, мы все нервничаем – но зачем же грубить? – волшебница пришла в себя и парировала выпад вампирши злой ироничной улыбкой. – Ты говоришь, что зазорного нет? Позволь возразить – мы – лицо города. Принимая здесь преступников, мы тем самым роняем свой престиж. Горожане перестанут уважать подобный совет. Недопустимо заискивать перед врагом, недопустимо позволять ему ощущать свою власть над нами. Мы и так многое спускали с рук этим щенкам – вспомни выходки Сигмура! Пора уже перестать нянчиться со сворой взбесившихся собак. Итак, Магда, Симон и Сайлас – за. Халим?
­- За, - глухо, не поднимая головы ответил Погонщик.
­- Четверо за. Мы с Руби пока в меньшинстве, но позволю высказать предположение, что Бланш от лица Охотников поддержит нашу сторону. Хапун, вам слово.
Сайлас сидел, не поворачивая в сторону торговца головы. Хапун молчал. Клер, поначалу решившая было, что Хапун подыскивает наиболее едкие слова, беспокойно заерзала на стуле. В зале стояла тишина.
­- Хапун?
­- Мне нечего сказать, - посмотрел куда-то мимо нее Торговец. – Я не стану вносить свой голос.
­- Ну что же, - тихо, но твердо подвел итог Сайлас. – Большинство за. Бретт!
Дверь распахнулась, на пороге стоял Глава Воинов с Кальгилем в руках.
­- Совет принял решение. Пусть войдут.
* * *
Магдалена понимала, что выдает себя, но не могла перестать смотреть в сторону волшебницы. Перед ее глазами все еще полыхало зарево пожара и рассыпающиеся снова и снова тела Братьев. Как она может, после всего случившегося, сидеть здесь и командовать? Изображать спокойствие? Как?
Ее пальцы непроизвольно коснулись тыльной стороны ладони сидящего рядом Халима. Магде было одновременно стыдно и приятно, что он нуждается в его помощи – мужчина осторожно сжал ее руку в своей. Ему было хуже, чем ей – два дня непрестанных забот давали о себе знать. Сегодня же надо отправить Халима к своим – иначе в его Гильдии начнутся беспорядки и ненужные разговоры. На вошедших Алису и Гвендаля вампирша едва глянула – они достаточно навидались в предыдущие дни, сейчас еще рано открывать всем их союзничество. Сейчас пока еще каждый сам за себя.
Гвендаль чуть щурился от непривычно яркого света – ведь им пришлось стоять за дверью на полутемной лестнице. Но держался просто и почти не скованно, в отличие от Алисы – Магда от всего сердца посочувствовала девочке, понимая, какие ощущения вызывает в ней этот зал. Девушка зябко куталась в плащ, прижав руки к животу, и смотрела в пол. Магдалена снова посмотрела в сторону Клер – колдунья хищно сверкала глазами, длинные ногти впились в подлокотники стула, а вся фигура выражала готовность нанести немедленный удар. Требовалось немедленно что-то предпринять для того, чтобы разговор все-таки смог состояться.
­- Совет Гильдий Лакримара приветствует вас здесь, в зале Искренности, - глубоким чистым голосом произнесла вампирша, вставая со своего места. – Не буду повторять всех положенных случаю фраз, просто скажу, что ваше появление не столько желанно, сколько необходимо. На город впервые за много лет надвигается угроза более страшная, чем суровая зима – угроза войны и долгой, захлебывающейся в собственной крови мести. Мы здесь, чтобы не допустить этого. Я призываю всех забыть сегодня личные обиды, если таковые случались, потому что не время вспоминать старые дрязги. Время спасать наш с вами город, наших родных и друзей, наших соседей и просто случайных прохожих. От нас зависит, будут ли они и дальше жить в мире, или канут во тьму раздоров. Мы готовы выслушать тебя, Гвендаль из Подземелий.
Она села и в ту же секунду поймала восхищенный взгляд Сайласа. Главный Вершитель не мог не оценить ее дипломатичности, родившейся казалось бы из ниоткуда. Магдалена и сама не знала, как смогла решиться на такое, возможно в этом ей помогло принятое за доли секунды решение. Если все закончится миром – она выполнит данную самой себе клятву. Коротко взглянув на напряженного Халима, вампирша кивнула самой себе – да, он этого достоин, он доказал, что мой выбор правилен. Теперь мир в этом городе и мое дело тоже.
* * *
Гвендаль в душе поблагодарил Магдалену за то, что она спасла первые минуты, которые могли все испортить. Он не мог произнести первых слов – пересохло в горле, глаза колол яркий, запертый в комнате без окон свет. Рядом, смешавшись, дрожала Алиса. Юноша знал, что она сделала все, что могла для него и даже больше, особенно перед этой встречей. Когда Магдалена замолчала, он сделал шаг вперед и повернул руки ладонями вверх, доказывая, что пришел без оружия и с миром.
­- Мои руки пусты, - тихо произнес он, не глядя ни на кого. – Они пусты, потому что в них нет самого главного, что я хотел бы принести вам, Главы Лакримара. Я хотел бы принести мир. Но увы, не властен в этом. Поэтому я буду говорить сегодня лишь о том, что должно быть сказано, но, возможно, запоздало.
По мере того, как он продолжал говорить, голос его становился крепче, глаза, привыкшие к освещению, сияли рано легшей на его плечи мудростью.
­- Оборотни жили в этих местах задолго по появления первых поселений. Если вампиры – результат жестокой продуманной мести, то наше племя возникло спонтанно, безо всякого колдовства и потому не восприимчиво к нему так сильно, как люди. Безликие правили Лакримаром мудро, но не твердо – оборотни жили среди людей, но, как вы и мы помним, это далеко не всегда выходило удачно. Потом пришла Тьма и наши племена сражались бок о бок, забыв о вражде. Да, ни один оборотень никогда не предавал Лакримара, хотя многие десятки отдали свои жизни в сражении, стали пеплом под шквалом драконьего огня. Об этом забыли – что ж, в истории остаются лишь победители, в этом нет ничьей вины. Но страх остался. Нас загнали в подземелья не горожане – мы ушли туда сами, все более теснимые склоками и нападками. Манила и неизвестность – Подземелья остались от Безликих, в них можно было надеяться найти сокровища или просто обрести знания. Ничего этого не произошло, и двери захлопнулись надолго за нашими спинами. Мы терпели. Это было не легко, достаточно вспомнить беднягу Эррлина. Но сейчас Тьма снова сгущается над землями. Вы спросите, откуда я знаю об этом? Пока это еще не весть – это лишь предчувствие, но в этом оборотни ошибаться не могут – мы ближе к природе чем вы. Мы чувствуем дуновение тех ветров, что несут опустошение и гибель. Я предлагаю заключить мир. Он необходим для того, чтобы вместе встретить приближающуюся угрозу. Мы не повинны в нападении на Монастырь и готовы помочь Вершителям в поиске и наказании виновных. Предводимые Марсием юнцы уже наказаны – они не выйдут из Подземелий пока не закончат тяжелую, изнурительную работу и не поймут своих ошибок. Я прошу не о милости – но о справедливости перед лицом истории и Лакримара. Перед памятью Безликих. Перед будущим, которое нужно пережить и сделать это вместе будет гораздо легче. Я, Гвендаль, говорю от лица всего племени оборотней и склоняю голову перед вами в надежде на торжество истины.
Он отвесил короткий поклон, мотнув спутанными пепельными волосами, и замкнул руки за спиной. Члены Совета, пораженные речью, молчали. Гвендаль чувствовал, что возражения, которые готовы были сорваться еще недавно, утихли, отойдя на второй план. Тонко, едва заметно улыбался Сайлас, кивала, закрыв глаза, Магдалена, хмурился, обуреваемый непониманием Руби. Гвендаль почувствовал, как его руку тихо пожала стоящая рядом Алиса и посмотрел на крылатую. По ее щеке текла одинокая слеза.
­- Красивые слова, но все это лишь слова, - глухо проговорила Клер. – Ваши люди, Гвендаль, совершали убийства. Еще не доказано, что Монастырь разорили не они. Они опасны, а каждое полнолуние опасны вдвойне. Не мне вам говорить, что сама ваша природа не очень-то подходит для мирного сосуществования с другими расами. Вы можете думать, что мной сейчас движет личная неприязнь – но это не так. Я не вижу выхода, по крайней мере, такого красивого, как его изображаете вы.
­- Клер…
­- Подождите, Симон. Я выслушала этого молодого человека, теперь его черед послушать меня. Горожане боятся оборотней. Это, возможно, неприятный, но очевидный факт. С ним нельзя не считаться. Решение просто разрешить оборотням жить как все, тем более после всего случившегося – попросту глупо. Может быть…
Закончить фразу Клер не успела – дверь, надежно прикрытая Бреттом, распахнулась, и на пороге появилась Бланш.
* * *
Нечего было и надеяться найти в этом глупом городе нужный ей лук. После пятой оружейной лавки Бланш в сердцах пнула жалобно заскрипевшую дверь и в этот момент вспомнила о Совете Гильдий. Нечего сказать, вовремя!
До Здания Пяти Ветров пришлось бежать бегом, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Охотников и без того нечасто видели в городе, а чтобы бегущих со всех ног – такого упомнить было трудно. Ну что ж – пусть посудачат пару дней, ей плевать. Ей вообще плевать на этот проклятый Лакримар с его оборотнями, колдунами и драконами. Она хочет обратно в Девственный лес, к слизняку-Шэму и его стервозной дочурке Лис. Даже Михай был ей сейчас милее Совета, но проигнорировать остальных было нельзя. Пока еще нельзя.
Взлетев по лестнице, Бланш рванула дверь на себя, едва не упав, и застыла на пороге. Кого угодно ожидала она увидеть, но только не ее. Только не Алису! Да еще с этим…дружком Сигмура. Женщина сделала вид, что поправляет плащ, и нащупала в голенище сапога кинжал. Что ж, такая месть даже слаще. Она заставит его заплатить за свои слезы и за свою боль. И за такой короткий миг подлинного счастья.
­- Прошу Совет простить меня за опоздание, - Бланш изящно поклонилась. – Видит бог, Охотникам нельзя часто наведываться сюда – мы не привыкли нежиться на пуховых перинах, и подобная роскошь быстро превращается в дурную привычку.
­- Совет понимает, сколь трудно вам приходится, - озорно улыбнулась ей Клер. – Как видите, милая Бланш, у нас гости. Вы пропустили поистине пламенную речь Гвендаля, которая, увы, не содержала ключа к решению хорошо известной вам проблемы. Вот мы и думаем…
Волшебница изобразила растерянность и развела руками. Бланш поражалась хладнокровию колдуньи – ведь здесь, в паре шагов от нее стояла эта крылатая замарашка, ее злейший враг, а Клер позволяла себя шутить и всячески изображать радушие. В чем же дело? Бланш настораживало и молчание Хапуна, но она уже приняла решение и в какие игры собираются играть ее союзники, перестало быть важным. Сейчас самое главное – получить сколь возможно большее удовольствие из представления, а потом нанести удар. Женщина сделала шаг в сторону Алисы, с удовольствием отметив, как отшатнулась от нее девушка.
­- Милая, а ты повзрослела с нашей последней встречи. Помнится, была такая тоненькая-тоненькая, ну чисто веточка. Переломи об колено – и нет ее. Не толще стрелы. Видать, здесь тебя хоть кормят иногда, не все же показывать за деньги на площадях.
­- Прекрати! – взвилась Магдалена, видя, что Алиса, бледнея, начала дрожать.
­- Магда, а ты что такая взволнованная? Ты эту чумазую первый раз видишь, а я ей – давняя знакомая. Вот и общаюсь по-свойски, мне можно. Верно, Алисочка? Мы все так расстроились, что тебе пришлось уйти раньше времени. Искали тебя. Нехорошо так уходить – не попрощавшись. Поэтому я принесла тебе привет от всех твоих друзей – Михая и Лис. Они скучают. Видишь, я ничего не забыла. Остался только привет лично от меня.
На последних словах Бланш молниеносно опустила руку и вытащила кинжал. Ее не сильно волновало, как отнесется Совет к этому поступку. Смерть Алисы принесет больше облегчения, чем горя – в этом Охотница не сомневалась. Значит, она умрет. Бланш действительно помнила крылатую совсем хрупким, усталым ребенком. Тогда она поразилась, как девчонке удалось проскользнуть у нее между пальцев, да еще и увести Малиса. Малис! Бланш никогда не испытывала к юноше никаких теплых чувств, и мстила Алисе лишь за свое поражение. Впрочем, теперь это была уже не столько личная месть, сколько благое деяние для пользы всего Лакримара. Клер и Хапун не смогут не отметить ее личную доблесть. Пора покончить с легендами прошлого!
Женщина отвела руку назад для броска, но не успела. Ее кисть железной хваткой сжимали стальные пальцы Бретта. Сжимали с такой силой, что оружие выпало из разжавшихся пальцев, со звоном ударившись о каменный пол. В зале Искренности снова воцарилось молчание.
* * *
­- Бланш, ты волнуешься, как и мы все. Опусти кинжал, моя дорогая. Мы собрались решать проблемы мирно.
Хапун смотрел на Клер и читал ее мысли, словно в открытой книге, хотя и не был магом. Колдунья задумала очередную подлость. Только этим объяснялась ее сдержанная вежливость и то, что она до сих пор не нанесла удара. Неужели Клер сумела вернуть себе былое хладнокровие? Торговец удивился, но ее поведение говорило само за себя. Да, удалось. Да, она сейчас уверена в себе, как никогда, поэтому легко рискует навсегда потерять дружбу Бланш и вообще не обращает внимания на него, Хапуна. Что ж, это еще одна неприятная, но не такая уж опасная деталь. Все равно никто из них не сможет его одолеть, даже Сайлас с его детским шантажом. Сегодня он молчит, потому что ему так хочется, а не потому что так приказал Вершитель, по которому давно плачет могила. Давней дружбе конец, Сайлас. Конец нашему союзничеству, волшебница. Хапун вполне может выиграть и без вас.
Торговец с трудом заставил себя оторваться от мечтаний о будущем триумфе.
­- Ладно, - Бланш бросила в сторону Бретта испепеляющий взгляд, выдернула руку и убрала оружие на место. – И все же было бы интересно узнать, как Совет предлагает решить эту проблему. Решить раз и навсегда.
­- Ни твои слова, ни твой кинжал не пугают нас, Лисица, - спокойно, с полуулыбкой произнес Гвендаль.
­- Ах ты…
­- Помолчи, а? – Хапун лениво одернул женщину за край плаща и подтолкнул к свободному стулу. – Мне, честное слово, уже надоело слушать ваши перепалки. Если у тебя свербит кое-где от безделья – Совет не уполномочен помогать тебе в этой беде.
По тому, как вспыхнула Охотница, Хапун понял, что неожиданно ударил в больное место. Такого унижения она ему не простит, да еще при остальных Главах. При Гвендале и Алисе. Хм…неужто все так плохо? Торговец неожиданно развеселился.
­- Все это очень мило, но хотелось еще немного послушать наших уважаемых гостей. О крылатой девушке ходит столько баек, что я начинаю опасаться за собственную репутацию – не померкнет ли она в ореоле вашей славы, юная леди. Однако здесь не посиделки базарных кумушек – здесь Совет Гильдий, так позвольте Совету оценить вашу находчивость. Чем вы можете помочь оборотням – ведь это ваши друзья?
Хапун даже не повернулся в сторону Сайласа, который явно хотел что-то возразить на его выступление. Хватит, хватит, как же это все надоело. Они такие глупцы – надеются повернуть все к собственной выгоде, не понимая, что ключа им получить. Не получить, потому что все их жизни в его кулаке. Торговец сжал пальцы – они не получат того, чего хотят. Ни один из них.
* * *
Этого он уже не мог выдержать. Терпел, пока хватало сил – приличия ради, вспомнив про сдержанность, которой учил Сайлас. Но больше не мог.
­- О чем вы все тут говорите? Какая помощь?! Какие решения? Это же НЕ-ЛЮ-ДИ! Им вообще не место в городе, не место в наших домах, полях, за нашими столами. Они убивают, вы понимаете? Они убивают горожан, а вы здесь толкуете о помощи? Помощь нужна только для того, чтобы духу их тут не было!
­- Руби, дорогой… - начал было Симон.
­- Хватит! Я вам не дорогой, Помело! Я прекрасно вижу, что всем до единого в этом зале наплевать на моих людей, на тех, кто вас кормит, одевает, обувает и отдает свои жизни. Вы думаете только о себе, о своей выгоде, о том, как бы подольше побазарить и ничего не решить! Я требую решения, слышите? Чтобы с этого дня и с этого часа в городе больше не было волков!
Голос стал сиплым – пришлось остановиться и сглотнуть. Пахарь сжал кулаки и упрямо посмотрел на каждого в Зале. Какие они все гордые, какие брезгливые – лишь бы не замарать подолов да рукавов. Зря мальчишка остановил Бланш – Лисица могла в кои-то веки сделать что-то полезное для людей. Для простых людей, а не своих дружков Клер и Хапуна.
­- Руби, - мягкий, заманивающий в ловушку голос оборотня. – Выслушайте меня.
­- Не думаю, что наш разговор может закончится добром, - он и в самом деле так думал.
­- Вы озлоблены, но даже сейчас я верю, что мы можем понять друг друга.
­- Сомневаюсь. Если ты заикнешься о праве оборотней жить в этом городе, я потребую суда крови. По одному оборотню на каждого убитого лакримарца.
Он увидел, как кровь бросилась в глаза Гвендалю. Алиса отшатнулась. В Лакримаре суды крови были под запретом еще со времен Безликих, вместо этого наиболее тяжело виновные попадали к вампирам, и всех устраивал такой расклад. Суд крови! Оборотни откажутся выдать своих, это ясно как белый день. И тогда он добьется, чтобы их изгнали.
­- Вы говорите о жестоком обычае, который отменен в Лакримаре. Следовательно, требовать такого суда невозможно, - спокойно, не глядя на него произнес Сайлас.
­- Мне все равно! Для меня уже нет невозможного, потому что я сам держал на этих вот руках тела погибших! Слышите, Сайлас? Для меня нет ничего дороже справедливости, поэтому я требую честного суда. Если же нет – изгнать их, немедленно! Вон из города, бешеные собаки! Вон!
Снова перехватило дыхание. Руби поморщился – в горле саднило, живот втянулся под ребра, руки непроизвольно сжались в кулаки. Сегодня он заставит их принять правильное решение – хватит пустых разговоров и ненужных смертей! Хватит!
­- Руби… вы правы, - голос Гвендаля против воли проникал в сознание. – Вы правы во всем, но мы – те, кто мы есть. Пока. Да, суд крови неприемлем, но единственное, чего нельзя простить и искупить – это предательство. Мы хотим мира. Все наше дебоширство, все набеги – все это оттого, что жизнь в клетке хуже любой смерти. Птицы в неволе перестают петь, животные – скулят и чахнут, но мы – люди, как бы вы не называли нас. Такие же, как и вы – наша кровь так же горяча и пурпурна, мы храним много знаний и не боимся любой работы. И мы хотим жить. Да-да, вы сейчас скажете, что те несчастные тоже хотели – о да, вы правы! Как вы правы во всем, кроме вашей жестокости! Вы можете ненавидеть нас, презирать, желать смерти, вы можете все, нам же не дозволено ничего, но каким горьким обернется ваше торжество! Сейчас вы не слышите моих слов, заглушаете в себе все те чувства, что отличают человека от животных. Пусть так, пусть все сложится так, как вы хотите. Я вам искренне этого желаю, потому что знаю, каково это – все время чувствовать себя униженным и раздавленным. Знаю, как больно терпеть поражение в битве, где нельзя выиграть. Если только в нас причина ваших бед – простите, Руби. Я молю вас о прощении для всего моего народа, не смея молить о милосердии и понимании. Простите.
* * *
Халим в течение всего совета не выпускал руку Магдалены из своей. Он чувствовал себя опустошенным и измотанным. Не хотелось никого слушать, ни о чем думать. Хотелось покоя. Эта «минутная слабость» продолжалась уже два дня, Погонщик не видел выхода, не видел даже, ради чего стоило бы бороться дальше. Ему хотелось тишины и Магдалены. Рядом.
Еще не будучи главой Гильдии, молодой Халим впервые забрел на Улицу Сумеречных Капель в большей степени любопытства ради. Домики казались ему картонными, а девушки на балконах – одинаковыми и плохо разрисованными. Поотстав от товарищей, он присел на скамейку рядом с закутанной в плащ молодой женщиной. Та предложила ему бокал, затем другой – захмелевший Погонщик чистосердечно выложил незнакомке все свои впечатления от визита. Потом она откинула капюшон…
До сих пор, хотя прошло уже много лет, Халим иногда просыпался среди ночи в поту, вспоминая этот глубокий, пронзивший раз и навсегда его душу взгляд. «Присушила» - говорят про тех бедолаг, которые, раз увидев, не в силах забыть какую-нибудь вампиршу. Халим понимал, что с ним произошло, но как-то незаметно и спонтанно родился в его голове замысел завоевать ее. Друзья лишь посмеивались, но Погонщик упрямо шел к намеченной цели, подмечая любую, малейшую удачу и стойко перенося разочарования. Ему удалось неосуществимое, и всему прекрасному в своей жизни он был обязан сидящей рядом женщине – Главе Гильдии Ночных Бабочек.
Халим посмотрел на застывшего Руби. Пахарь, прижав ко рту рукав, надрывно кашлял. На грубой буроватой ткани четко проступали красные пятна свежей крови. Вот и вся ненависть, – подумал с грустью Халим. Такую короткую порой жизнь не стоит тратить на бездарные представления, где ты одновременно и шут, и зритель, но точно не кукловод. Зима близится, а вместе с ней холод, метели и печаль. И темнота – это Погонщик ощущал все более отчетливо. Прав Гвендаль – надо согревать друг друга перед тем, как навсегда погрузиться в лед. Встав, Халим ощутил тепло о тонкой руки Магды, и улыбнулся.
­- Мы должны дать оборотням шанс. Чтобы не сожалеть в будущем о том, что мы этого не сделали.
* * *
Слова Халима как-то незаметно для окружающих перетянули чашу весов в пользу Гвендаля и его подруги. Бретту казалось, что он понимает почему – как бы Погонщик не был предан Ночной Бабочке, он был не мастак говорить речи и если высказывал мнение, то оно было его собственным, тщательно взвешенным и обдуманным. Но что значит «дать шанс»? – рассуждал Воин. Подождать еще немного, еще неделю, месяц, два? В надежде на что – на чудо? На то, что все вдруг станут уважать друг друга, а надвигающаяся угроза лишь сильнее сплотит ряды? Слишком шаткая надежда, слишком призрачное упование. Так нельзя, но вместе с тем, Бретт не знал – как нужно. Как правильно. Все казалось затянутым пеленой безнадежности, и в этот момент он поймал пристальный взгляд Алисы. Девушка словно просила его о чем-то, и Воину попытался угадать ее просьбу.
Алиса, Алиса…ключ ко всему. Она вовсе не казалась таковой в годы их жизни в Монастыре – хрупкий угловатый подросток, дружелюбный и тихий. Бретту она казалась беззащитной и сообразительной, хотя в то время он мало обращал внимание на сверстников. Теперь, пока шел Совет, юноша вспомнил многое. Возможно, именно эти воспоминания помогли ему разгадать невысказанную вслух просьбу крылатой.
­- Осмелюсь заметить, мы совсем забыли про вашу просьбу, - он отвесил легкий поклон Хапуну. – Пусть выступит Алиса.
На нем скрестились хмурый взгляд Клер, яростный – Бланш, апатичный – Хапуна и радостный – Симона. Сайлас и Магдалена лишь кивнули, Руби так и вовсе словно не заметил реплики Воина.
­- Ну что ж, пусть говорит, - буркнула волшебница, не глядя в сторону своей бывшей ученицы.
Бретт видел, что девушка волнуется. Вряд ли у нее был хоть какой-то опыт выступлений, но страх отступил перед желанием помочь. Да, это были главные черты Алисы, которые он помнил – доброта и желание помочь. Любому, пусть даже не слишком приятному человеку.
­- Сегодня такой важный день, что я боюсь не сказать всех правильных слов. Но попробую, - Алиса робко улыбнулась. – Гвендаль все очень верно говорил об истории своего народа, о чувствах, которые они испытывают, о свободе, о которой мечтают. Я хочу сказать о другом. Нельзя желать того, чтобы мечта одного народа стала мечтой другого, но объединить их должна вера друг в друга. Знаю, многие лакримарцы не желают добра оборотням, это печально, но поправимо. Ведь дело не только в том, чтобы все смогли жить дружно – дело в том, чтобы этот кошмар, эти ужасы полнолуния ушли в прошлое навсегда. Это трудно, тем более мне – я едва учусь магии, и еще столько мне предстоит узнать, но верю, что решение будет найдено. Безликие творили и не такие чудеса, и всегда говорили, что люди – самые сильные духом из всех созданий в мире. Понимаю, что результат хотелось бы видеть сейчас – по мановению руки решить все проблемы, но так не бывает. И здесь, сейчас, я не прошу помощи – это было бы слишком много с моей стороны, я прошу поддержки. Пусть молчаливой, пусть всего лишь мысленной – но чтобы Лакримар верил в нас. В меня, в Гвендаля, в наших друзей – в то, что мы можем помочь оборотням, можем разрешить их борьбу с самой природой. В этом зале есть люди, которые не любят меня. Наверное, у них есть на то веские причины, да, я знаю – они есть. Мне тяжело чувствовать вашу ненависть, но пока есть в этом городе люди, которым тяжелее – я буду помогать им, если достанет сил и мужества. Вы – Совет Лакримара, вы могущественны, за вами много людей, а я – всего лишь жалкая наследница славного прошлого, которое никогда не вернется. Время нельзя повернуть вспять, как и нельзя исправить совершенные однажды ошибки. Верю, что однажды мы сможем простить друг друга и излечить связывающую нас боль. Но сейчас самое важное – помочь Гвендалю…
­- Да с чего ты решила…
­- Она все говорит верно, - устало и твердо сказал Сайлас, поднимаясь с места. – Совет соберется снова, когда будет найдена возможность помочь вашему народу, Гвендаль. До тех пор я, как Вершитель Лакримара, объявляю оборотней свободными, законными гражданами Лакримара, однако вам по-прежнему не разрешено селиться на поверхности ради безопасности всего города. Расследование нападения на Монастырь будет продолжено. Клер, не испепеляйте меня взглядом – если мы проведем сейчас голосование, вы окажетесь в меньшинстве. Мы искренне верим, Алиса, что вам удастся найти решение. Совет Гильдий окончен.

И отзывы все еще...ожидаются)))

Сообщение отредактировал Клер - 18-07-2008, 19:55


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #82, отправлено 24-08-2008, 22:12


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава восемнадцатая
Старые и новые тайны

Руби возвращался в родную деревню в восьмом часу вечера, когда уставшее сочиться моросью небо прояснилось и налилось багрянцем. У ворот города его нагнала телега – два Пахаря – муж и жена – возвращались обратно в деревню и с охотой согласились подвезти любимого всей Гильдией Главу до дома. Первое время Руби прислушивался к неторопливому говору правившего быстровозком мужчины, а потом мерное подпрыгивание колес по камням постепенно убаюкало его и Глава Пахарей задремал, неловко привалившись головой к укрытой холщовой тканью куче яблок.
После того, как его избрали Главой, Руби сразу же осуществил свою давнюю мечту и переселился в Ластовицу – деревушку к востоку от Кройби. На самой ее окраине давно уже пустовал небольшой уютный домик, и Руби первые полгода после новоселья не покладая рук трудился над тем, чтобы обустроить все по своему вкусу. У самого порога пенился ручеек – один из многочисленных притоков Лурлина, в окна заглядывали молодые ветви раскидистых вишен, забором служили заросли белой акации, каждую весну наполнявшей округу своим чуть сладковатым томительным ароматом. Жители Ластовицы гордились подобным соседством – с появлением в деревне Главы семьи стали тщательнее следить за внешним видом домов, сады выглядели всегда ухоженно и чинно, дети, пробегая мимо Вишневой Хижины, старались не шуметь слишком громко и часто вешали на низенькую зеленую калитку корзинки с лесными ягодами. Руби радовался, когда радовались они, и, желая сделать детворе подарок, построил водяную мельницу.
Ручей поначалу фырчал, обмелел, и весь замысел едва не закончился крахом, но начавшийся сезон дождей разрешил все трудности. Малышня полюбила новую забаву несказанно – теперь смех и гомон слышались под окнами Главы с самого раннего утра и до заката, но Руби это нисколько не беспокоило. Он приезжал домой обычно к вечеру, побывав на полях в пору уборки урожая и просто путешествуя от деревни к деревне в холодное время года. Дом, с такой тщательностью им устроенный, большую часть времени стоял пустой и оттого казался одинокой красочной игрушкой.
Доехав до Ластовицы, Пахари осторожно разбудили Главу, угостили яблоками и, пожелав доброй ночи, уехали. Медленно бредя к Вишневой Хижине, Руби, морщась, пытался вспомнить приснившийся ему сон. Что-то тревожило его, кажется, он бежал со всех ног навстречу какой-то большой беде. Бежал, не думая о себе, о своей безопасности, чтобы спасти кого-то, но не успевал. От этого им овладела еще большая горечь – скинув сапоги, мужчина прошел в жилую комнату, не закрывая ставней и не растапливая камина, уселся на кровать и погрузился в невеселые думы.
Он все сказал правильно на Совете. Ничего иного нельзя было предложить, нельзя допускать, чтобы снова попирались права людей. Права его народа. Интриги Клер и Хапуна ему неинтересны, мотивы Симона и Сайласа слишком высоки, а люди – вот они, вокруг него. И они не видели от оборотней ничего, кроме страданий. Что за пустые разговоры о том, что можно изменить их природу? Они – полузвери в первую очередь, а потом уже – полулюди. Он это знает, он почувствовал силу их клыков на себе.
Старые душевные раны открылись и кровоточили. Никто, никто в целом мире не знал, как силен был тогда его страх. От страха-то он и пролежал в беспамятстве столько дней, от страха никому не рассказывал о том, что произошло. Его хвалили, чествовали, им гордились, но никто так и не знал наверняка, как ему удалось победить волка. Какой ценой…По телу Пахаря пробежала волна дрожи, выступил холодный пот и снова открылся кашель. Почему он кашляет кровью? Что это – последствие сильного волнения или болезнь? Надо сходить к Ламмиру, он сможет помочь. Но это значит снова возвращаться в Лакримар. Нет, на подобное у него нет сил. Снова встретиться с кем-то из Глав, снова слушать уговоры Сайласа. Обойдется, завтра побудет дома и все пройдет. Все проходит, но почему же не проходит эта тоска? Что он сделал неправильно, в чем ошибся? Что, если его слова приведут к еще большему ужасу? Руби старался, но никак не мог забыть слова Гвендаля: «Пусть все будет, как ты хочешь…». Это была не издевка, не подарок, не попытка примирения – это было понимание и сочувствие. В устах врага? Возможно ли подобное?
Отчаявшись уснуть, мужчина накинул плащ, обулся и вышел в темную холодную ночь. Приглушенно шуршал за спиной ручей, без устали поворачивая колесо мельницы. Руби дошел до перекрестка и в растерянности оглянулся, словно забыв, где он. Сам не зная зачем, он обогнул пастбище и углубился в небольшую осиновую рощу с редкими молоденькими деревцами, окружавшими Лунную поляну – излюбленное место гулянок молодежи. Руби помнил, как и сам когда-то принимал участие в таких забавах – для интереса. Прыгал через костер, бегал взапуски между гибких стволов, улыбаясь пению полуночных птиц. Как давно это было – будто в другой жизни. Тогда он еще назывался не Главой Гильдии, а просто Руби. Тогда у него были друзья.
На поляне стояла мертвенная тишина. Затянутое низко бродившими тучами небо отказывало ей даже в луче света, поэтому Руби не столько смотрел под ноги, сколько ориентировался на свою память. Найдя грубо обтесанный пень, служивший попеременно то сидением, то столом, он тяжело, словно старик, опустился на него и закрыл глаза. Хотелось внутренней уверенности, равновесия и покоя, но разве ж можно было надеяться найти подобное при нынешних обстоятельствах? Еще и сон избегает его, словно он отверженный. Нет, не он, а они должны уйти. Он не позволит издеваться над своими людьми, не позволит этим хвостатым хищникам восторжествовать. Не позволит.
­- Наши враги редко выглядят как враги, так же как и друзья - не те, кто совершает только добро, - произнес приглушенный голос прямо за его спиной.
Руби вскочил, с подозрением разглядывая закутанную в плащ с капюшоном фигуру. Руки незнакомец соединил перед собой, перебирая пальцами большие, достававшие почти до самой земли четки. В голове Пахаря мелькнула догадка, но она казалась слишком невероятной.
­- Кто вы такой?
­- А времена и правда начались тяжелые, - словно не замечая его вопроса продолжал голос. – Вот и обеты, казалось, данные навсегда, приходится нарушать. Но не ради жизни, нет! Ради справедливости, только лишь ради нее. Как вы считаете, справедливым было проклятие вампиров?
­- Проклятие вампиров? – Руби смутно припомнил, что о нем говорил Гвендаль на Совете. – Какое это имеет теперь значение?
­- Для вампиров оно всегда будет иметь значение, не важно – пройдет сотня лет или миллион. Ведь все началось всего лишь с трех братьев, трех совсем еще мальчишек – и посмотрите, чем стало. Целый народ, обреченный на убийство себе подобных, а все почему? Потому что злоба и ненависть – суть самые древние и беспощадные враги этого мира. Никогда, никогда нельзя позволять им даже на мгновение оставаться в своей душе, потому что след, оставленный ими, не стирается.
­- К чему это все? – грудь Руби снова сдавил приступ кашля.
­- Сразу видно, что ты еще никогда не смотрел в лицо Тьме, - буркнул незнакомец. – Как все-таки трудно словами выразить то, что невыразимо. Это утомительно. Ты ищешь покоя, справедливости? Ищешь правды?
­- Да.
­- И еще долго будешь искать. Самое трудное – отказаться от поисков и, наконец, увидеть. Из тебя не вышло бы Брата – твой дух слишком смятен и испуган.
­- Вы – из Монастыря?
­- И снова, - усмехнулся его собеседник. – И снова ты спрашиваешь, когда уже знаешь ответ. Я тоже мог бы спросить, придешь ли ты сюда еще раз, но ответ мне уже известен и я поберегу дыхание. Сегодня слишком холодно для долгих бесед. Прощай.
­- Постой! – выкрикнул было Руби, но фигура уже скрылась между деревьями и до него донесся лишь шепот, смешанны с шорохом листвы:
­- Навести Госпиталь, пока не стало слишком поздно, Блуждающий.
Все стихло. Пахарь, раздосадованный тем, что не сумел удержать Брата, побрел в сторону дома. Значит, кое-кто из Братьев уцелел. Впрочем, подобную мысль высказывал и Сайлас, узнав, что нашли следы смерти всего троих человек. На что же все-таки намекал этот похожий на призрака собеседник? На то, что Руби должен относиться с состраданием к вампирам? Хватит с них и сдержанной вежливости, слишком много чести жалеть этих кровопийц. А оборотни? При чем тут оборотни, которых никто не проклинал, хотя следовало бы. Как относиться к ним? Почему Брат сказал, что он давно знает все ответы? Ничего он не знает, ничего! И правда, Блуждающий…
Кашель и головная боль так и не дали Руби уснуть в эту беззвездную, полную печали ночь.
* * *
После суток, проведенных на поверхности, подземелья казались Еве такими родными, что она с досадой думала о том, как унизительно вздрагивать от малейшего шороха и пробираться по самым узким и заброшенным проходам. Хотелось свободы. Принюхиваясь к доносившимся запахам, женщина перед каждым поворотом выжидала несколько минут, прежде чем сделать шаг. Она не боялась быть схваченной, но какой позор стоять перед всеми этими трусами, смиренно выслушивая причитающееся наказание. Такого удовольствия она не доставит никому, даже Гвендалю. Гвендалю, который еще заплатит за все ее неприятности.
По здравом размышлении Ева пришла к выводу, что уже не хочет соблазнять вождя оборотней. В его вынужденном статусе больше не было притягательности, той заманчивой робости, которая когда-то увлекла ее. Но жажда мести осталась. Ева еще не поняла толком, хочет ли она отомстить Гвендалю или Соне, но план у нее уже сложился. Простой и точный, как всегда. Есть методы, которые подходят в любой ситуации.
До Западного Угла она добиралась три утомительных часа. Часовые, выставленные Октавием, попадались редко, но ей стоило немалой хитрости обойти их и остаться незамеченной. Она бы охотно задержалась поболтать – каково этим парням, которые сторожат своих вчерашних товарищей от побега из самого неуютного места Подземелий? Язвительные вопросы вертелись у нее на языке, но рисковать свободой ради удовлетворения любопытства? По меньшей мере, глупо.
Западный Угол подземелий постепенно стали изображать на картах просто темным пятном – часть ходов обрушилась от взрыва, часть поросла ядовитым мхом, а единственная относительно безопасная дорога и так была всем известна. Завзятые трепачи любили рассказывать про невероятных чудищ, нападающих на тех, кто отклоняется от основной дороги, но им мало кто верил уже потому, что рассказы никогда не совпадали. Еве было приятно сознавать, что она спокойно идет по боковым коридорам безо всяких карт, и уж точно не станет никогда болтать о разных чудищах.
Эррлина она помнила смутно – во время его выступления она была совсем юной, большую часть времени проводила в компании молодых оборотней и не обращала внимания на политические игры. Но голос жил в памяти – вопреки тому забвению, которое наложило на имя и деяния Эррлина время. О нем почти ничего не знали подраставшие дети, написанные книги прочно обосновались в самых дальних углах библиотек, - Ева пожала плечами. Ее не сильно интересовало, останется ли ее имя в истории – важно, чтобы удалось задуманное.
Воздух становился все тяжелее. Даже для оборотня он был слишком густым, легкие отказывались втягивать его внутрь и с таким же трудом выдыхали хоть что-то. Ева, подумав о Марсии и его друзьях, вздрогнула. «Сурово, Гвендаль, - пробормотала она, - очень сурово». С другом стороны, очень скоро сочувствие сменилось любопытством — теперь женщина понимала, чем были вызваны видения тех, кто посещал эти места, но не могла понять, что же может служить причиной. Чьи-то заклинания? Ядовитый мох?
За очередным поворотом ее глазам предстали первые наглядные свидетельства произошедшего. Стены Подземелья словно испытали на себе тысячи грубых неаккуратных ударов — они то выступали вперед острыми изломанными зубцами, то вдавались вглубь скалы — изжеванные впадины выделялись на фоне покрывавшего стен мха белесыми, болезненными пятнами. Ева никогда прежде не задумывалась, какое именно волшебство использовала тогда Клер — на секунду она испытала приступ тошноты при мысли о том, что одним движением пальца колдунья могла стереть ее народ с лица земли. В ноздри ударил сладковатый аромат предвкушения мести — женщина разогнала его одним движением головы, не позволяя себе отвлекаться от намеченных планов.
Дальше начался спуск — конечно же, безо всяких ступеней — только протянутая вдоль стены веревка, совсем свежая — немногие прикасались к ней до Евы. Марсий, его друзья и те, кто сторожил их и приносил все необходимое. Она надеялась застать всех пятерых без присмотра — вряд ли Гвендаль и Октавий решили наказать и стражей вместе с провинившимися. Все якобы справедливо — иллюзорная честность таких решений вызвала у женщины презрительную усмешку. Крепко держась за веревку затянутой в узкую полупрозрачную перчатку рукой, Ева быстро преодолела последний изгиб пути и оказалась в каменоломне. Дышать стало легче, но...
Расширяясь в том месте, где в отчаянии рвали на себе одежды уцелевшие соратники Эррлина, стены образовывали неглубокую впадину, на дне которой Ева увидела пятерых наказанных. Источником света им служили тусклые огарки, расставленные по периметру пещеры. В ближайшем ко входу углу были свалены в одну кучу постели, кое-что из одежды и там же стояли пустые, буквально вылизанные дочиста миски из-под еды. В руках у каждого из юношей была небольшая кирка, которыми они монотонно долбили щербатые, расписанные причудливыми тенями стены. И здесь воздух был довольно спертым, но все же не таким удушливым, как в тоннеле. Не было заметно и следов ядовитого мха. Кто-то все же позаботился о том, чтобы никакие преграды не помешали заключенным продолжать изо дня в день свой убийственный труд. Ева представила себя запертой в этой мрачной расселине хотя бы на несколько часов и содрогнулась. Что может быть хуже, чем отнять у оборотня вкус свободы?
Марсий заметил ее первым — он отбросил кирку и с немым криком бросился навстречу возлюбленной.
Ева не улыбнулась — ей просто не хотелось поощрять мальчишку раньше времени.
­- Ева, любовь моя, я не смел и мечтать о таком подарке, - он восторженно упал на колени перед ней и от выражения щенячьей преданности на этом еще совсем детском лице, женщина вздрогнула. - Я так скучал по тебе...
­- Это мило с твоей стороны, - Ева внимательно наблюдала за его товарищами, которые прекратили работу и настороженно прислушивались к восторгам вожака. - Я подумала, что неплохо было бы как-то разнообразить ваше заточение... совершенно несправедливое, на мой вз..
­- ЛГУНЬЯ! - раздался громкий крик, заставивший ее вздрогнуть. - Ты лжешь, Ева, уже просто потому, что не способна увидеть правду. Мы наказаны за дело, тебе ли этого не знать. За наше злое дело, на которое ты...
Женщина смотрела на молодого оборотня, не веря своим ушам. Никогда, никогда за всю ее жизнь не случалось такого, чтобы кто-либо мужского пола осмеливался бросать ей в лицо такие слова. Этого не может быть...
­- Марсий, я ничего... - она искусно разыграла растерянность, сверху вниз глядя на коленопреклоненного любовника.
­- Марсий, вспомни, что сказал старик. Он говорил, чтобы ты больше не слушал ее. Она — источник предательства среди нашего народа, и не тебе суждено стать лекарем ее души, если таковой вообще существует в мире.
Еве на мгновение показалось, что лица всех четверых слились в странную, пугающую маску. Она отступила на шаг и сделала еще одну попытку разобраться.
­- Что за старик...?
­- Он приходил к нам сегодня, - Марсий растерянно переводил взгляд с товарищей на Еву и обратно. - Он говорил странные вещи.
­- Он все говорил правильно, - едва ли не хором возразили его друзья. - Он сказал, что наш труд не будет забыт и однажды может послужить спасению всего мира. А ты можешь убираться отсюда, предательница. Посмей только приблизиться к Марсию... или к любому из нас. Убирайся.
Еще несколько секунд Ева сохраняла на своем лице глуповатую маску, но ярость взяла верх над разумом. Она с силой сжала кулаки и презрительно оттолкнула вставшего с колен Марсия.
­- Глупые нашкодившие щенки! Я ни одной секунды не думаю, что из вас или вашего труда выйдет хоть капля толка — вас обвели вокруг пальца приятными речами, поманили славой и будущим, а вы с готовностью побежали, поджав хвосты! Трусы! И как могла я думать, что кучку щенят способна справиться с подобным делом? И как я могла принять одного из них за мужчину?!
Выплюнув последнюю фразу чуть ли не в лицо любовнику, Ева выбежала прочь. Старик, значит... ну что же, это еще один счет к тебе, милый Гвендаль. Еще один удар в твою спину, который я поспешу нанести.
* * *
В Верхней Зале царил привычный сумрак – Морган, порывшись в кармане, вытащил побуревшую от копоти трубку, набил, одно неуловимое движение – и в воздухе поплыли колечки сизого дыма. Ворон, неодобрительно наблюдавший за действом, надвинул капюшон еще глубже.
­- Я делаю это не ради удовольствия, - пробормотал в ответ на невысказанное замечание Маг-Охотник. – Скорее наоборот – дым щиплет глаза и раздражает горло. Так я наказываю себя за бездействие, пусть даже вынужденное. Сейчас, когда все висит на волоске..
­- Пока нет, - возразил Ворон. – Пока еще нет, но неизбежность не умели обгонять даже драконы. Наша задача – подготовиться к ней как можно лучше, а для этого…
­- Нужен Фимиам, - буркнул Морган. – Я это понимаю и понимаю еще сто раз, но понятия не имею, куда Братья могли спрятать его. И спрятаться сами.
­- Странно – кому как не Охотникам быть знатоками этих мест.
­- Ничего странного. Вы забываете, что мы не только самая ловкая Гильдия – мы еще и самая скрытная, Безликие нас возьми. Мы на людях показываться не любим, а разве можно исследовать окрестности, не заезжая в деревни? Я за всю жизнь бывал в Кройби раз пять, по оказии…и нельзя сказать, что остался доволен оказанным приемом. Ворон, мы Охотники, но не следопыты…увы.
­- И правда – жаль, - протянул старик.
­- А ты сам? – неожиданно поднял голову господин Никто. – Где ты был все эти годы?
­- Слишком далеко отсюда, слишком далеко. Только объединив наши знания о Братьях мы можем что-то обнаружить – силой собственного ума. Вот только время, как ты верно заметил, поджимает.
­- Единственным камнем преткновения всегда было то, что с Братьями нельзя поговорить в общепринятом значении. И их мысли…
­- Закрыты даже для магов. Потому что в корне этого явления нет волшебства.
­- Но как же…
­- Это не магия, - веско произнес Ворон. – Это – дар.
­- Загадки, загадки…как это может помочь нам в поисках? – Морган нервно стряхнул пепел прямо на пол. – Я не настолько азартен, чтобы затевать все это ради торжества над Клер. Поверьте, Ворон…
­- Наши страсти редко приносят нам пользу, - пожал плечами старик. – Ведь и в Монастыре…
­- Кто-то должен был с ней сразиться, а кроме Алисы я был единственным магом, - возразил Морган.
­- Это так, но мы с вами прекрасно понимаем и другую правду. Я верю, что вы не хотите ее смерти, верю, что искренне беспокоитесь об Алисе и ее друзьях, но не думаю, что когда-либо между вами сможет воцариться равнодушие. В подобной игре не бывает перемирия или застывшей напряженности – телом овладевает сила, которой мало что может противостоять.
­- Оставьте, - поморщился Морган, – мы же не обсуждаем ваши страсти.
­- Верно. Нельзя обсуждать то, чего нет. Но Братья…неверно думать, что большую часть времени они посвящали воспитанию беспризорников. Главным занятием их было поддержание того покрова таинственности, надежно защищавшего все самое драгоценное в монастыре.
­- Так Фимиам не был единственным…
­- О нет, это скорее мантия Беатрисы была одним из немногих сокровищ, которое удалось сохранить в ином месте.
­- Это Безликие передали монахам все?
­- Сейчас сложно сказать наверняка. У них были настолько…запутанные отношения. Я почти не сомневаюсь, что Безликие и придумали основать этот орден, внушив ему при этом сильную ненависть к самим себе. Вот уже сколько сотен лет все знают, что Братья считают Безликих проклятием, а их исчезновение – благом для всего мира, но почти невозможно узнать наверняка, что на самом деле думают обитатели монастыря Духа.
­- То есть они всех обманывают? – потрясенный, Морган поднялся и начал ходить от одной колонны к другой, сцепив за спиной руки. – Ради сохранения наследия Безликих они притворяются, будто ненавидят их?
­- Вряд ли все так просто, - Ворон вздохнул. – Это мои догадки, то, что я смог выяснить за долгие годы из обрывочных слухов и намеков. Наличие у них Фимиама подтверждает мою теорию, но…
­- Ладно, не думаю, что мы сможем спросить об этом у них самих. Их надо найти.
­- Да, причем вопреки их воле, мой друг.
­- Монастырь исследовали?
­- Я сам был там в день Совета Гильдий. Правда, на рассвете и не поручусь, что мои глаза видели все отчетливо, но могу сказать точно – ход уже не открыть. Он оказался рассчитан на однократное использование.
­- То есть они предвидели возможность нападения?
­- Когда хранишь такие сокровища, волей-неволей пытаешься предвидеть все. Возможно, нанешний Старейшина Братства оказался не так дальновиден как его предки и понадеялся на ореол неприкасаемости, созданный многими и многими поколениями. Братьев все любят и не обидят – ха!
­- Как вообще становятся Братом и можно ли перестать им быть? – Морган не совсем понимал, зачем задает столько вопросов и почему рассчитывает услышать ответы – Ворон казался ему воплощенной древностью, легендой, рассказывающей еще более древние легенды или даже видевшей их собственными глазами. – Я никогда не слышал, чтобы в члены Братства принимали пожизненно. Это ведь не Гильдия. Что если…?
­- Насколько мне известно, ты никогда не сможешь отличить бывшего Брата от обычного человека, - пробормотал старик. – Такие сведения…
­- Могут храниться в библиотеке монастыря, - закончил за него мысль Морган. – Самое тайное они, безусловно, унесли, но кто знает….
­- Этот труд может занять долгие недели, - покачал головой Ворон – У нас их нет. Но если ты прав и в живых есть хотя бы один бывший Брат…
* * *
Слух о том, что на Совет Гильдий приходила крылатая девушка разносился по Лакримару медленно — тоненьким шепотком горожане передавали эту новость только самым близким из близких, не вполне понимая, чего же они опасаются. Но говорить о подобном на Площади Звенящих Ручьев в разгар дня не осмеливался никто. Страх лишь укоренялся в сердцах лакримарцев, не приобретя пока точного имени, да этого и не требовалось. Крылатую считали то проклятием, то спасительницей, то просто чужой, которой не место в городе.
Рислип услышал новость уже глубоким вечером, и она глубоко взволновала его. Юноша все еще не осмеливался обвинить во всех бедах Главу собственной Гильдии — за два дня в его душе ничуть не убавилось смятения, а на бесконечные вопросы не было ответа. Широко распахнув единственное в своей комнате окно, маг с наслаждением втянул в себя свежий ночной воздух. Узенький лунный серп висел где-то далеко за городскими стенами, звезд не было видно и только на железный подоконник падали с крыши редкие капли, оставшиеся после дождя. Как бы Рислипу хотелось, чтобы вместе с природой и он мог найти успокоение в ночи.
Поглощенный невеселыми мыслями, он не сразу расслышал тихий стук в дверь и повернулся, только когда магистр Снилл уже переступил порог. По меркам Звездной Башни подобное посещение было более чем необычным, но Рислип даже не успел высказать свое удивление — магистр развернулся на каблуках и, выходя, бросил через плечо:
­- Мы ждем вас в Зверинце, Рислип. Не задерживайтесь.
Зверинцем в Башне издавна называли хранилище любых ингредиентов, полученных от животных — клочков шерсти, измельченных копыт, рогов, сухожилий и прочих, не всегда обладавших приятным запахом и внешним видом предметов. По преданию, когда-то здесь держали и живых зверей - ради получения таких запрещенных субстанций как еще теплая кровь и ткани зародышей, и ради опытов. Подобное давно уже не происходило в стенах обители Магов, но название осталось. Изумленный Рислип едва успел проскользнуть в закрывающуюся за магистром дверь и почти бегом последовал за развевающейся на ходу звездной мантией — он чувствовал, что у него появился шанс приоткрыть хоть немного завесу тайны, окутавшую город, и, возможно, наконец-то сделать правильный выбор.
За треугольным столом в виде панциря черепахи сидели трое — Рислип понял, что его совсем не удивляет отсутствие леди Клер. Магистры Харвик и Джал, непревзойденные мастера иллюзий и превращений, выглядели усталыми и сонными. На появление юноши обратил внимание лишь магистр Лорги, всю жизнь посвятивший изучению диковинных или исчезнувших животных. Он считался хранителем всех утраченных знаний о драконах — и не только в Лакримаре. Рислип вспомнил, как после появления в городе крылатой девушки Лорги до хрипоты спорил с леди Клер, отстаивая необходимость приглашения юной волшебницы в Звездную Башню. Конечно же, он не мог знать, что она уже бывала здесь. Рислип поклонился и занял место, указанное ему Сниллом.
В Зверинце воцарилась гнетущая тишина. На полках поблескивали большие склянки со специальной эссенцией, способствующей долгому хранению погруженных в нее веществ. Тускло светила в дальнем углу огромная свеча в форме шара, расплавленный воск которой стекал в большое серебряное блюдо — его счищали каждый вечер, но свечу не тушили, и наутро мастер предсказаний гадал по застывшим формам о том, что может принести новый день. Рислип ожидал, что первым начнет говорить пригласивший его Снилл, поэтому вздрогнул, когда сочный бас Джала ворвался в его сознание.
­- Эту встречу надо было устроить пару недель назад, а, Снилл? Теперь мы по уши в ослином помете и, если быть совсем честным, я понятия...
­- Мы тут все в легкой растерянности, друг Джал, - перебил его магистр Харвик и умолк.
­- Если выражаться предельно коротко, Рислип, - хмуро пояснил Снилл, - мы решили вместе подумать над тем, как помешать нашей обожаемой Главе отправить весь город в Святилище Тьмы и желательно — с минимальными потерями.
­- Как в Святилище??? - в ужасе пробормотал Рислип, понимая, что без оснований такими словами не стал бы бросаться ни один маг, а уж тем более Снилл — магистр заклятий и чар.
­- Мы надеялись, что она сумеет удержать себя от нарушения Договора, - Лорги провел рукой по глазам. - Но ошиблись.
­- Я ничего не понимаю, - честно признался молодой маг.
­- Оно и понятно, - пожал плечами Снилл. - Харвик, расскажите нашему коллеге все обстоятельства, желательно кратко.
­- Вы всегда просите как минимум невозможного, старина, - грустно пошутил магистр. - Что ж, Рислип, вы можете гордиться оказанным вам доверием. Рекомендация магистра Снилла — вещь столь же редкая, как и опасная. Впрочем, я ухожу от темы. Как вы, возможно, знаете, а скорее всего — нет, Клер стала Главой после того, как лишила разума своего предшественника.
Этого Рислип не знал. Не знал и не мог знать, и сейчас подобное откровение прозвучало для него взрывом, катастрофой — юноша тщетно пытался заставить свой мозг поверить в подобное преступление, представить себе прекрасную, неземную леди Клер, обрушивающую на кого-либо столь страшное заклятие и ничего не получалось. Этого не может быть, не может.
­- Вижу, вы не знали, - вздохнул Харвик. - Вам потребуется время, мой юный друг, но все же попытаюсь объяснить причины заключения нами Договора. Прежний магистр уже не мог исполнять свои обязанности — мы назначили беднягу помощником кастеляна — и Гильдии был срочно необходим новый Глава. Сильный и целеустремленный. Сведущий во всех разделах магической науки. Клер была — и есть — именно такой. Она сразу сказала, чем был вызван ее поступок — она хотела власти. Хотела найти применение своим талантам, и у нас не было причин не признать за ней подобного права. Сельгрин не любил ее, зная ее жестокий нрав, но после его безумства у нас не осталось большого выбора. Мы знали, что Клер сделает все, чтобы удержать за Гильдией роль правителя города, а следовательно могли быть уверены в процветании и развитии. Договор прост, Рислип. Слишком прост, как мы теперь понимаем. Мы обязали ее не причинять вреда ни одному члену Гильдии или всей Гильдии в целом, не нарушать веками сложившихся традиций, не преступать черты в общении с другими Главами и тому подобный бред. Конечно, никто из нас не мог предвидеть появления крылатой девушки...
­- С драконом, - страдальчески добавил Лорги.
­- …не мешай... с драконом, да. Никто не мог предсказать восстания Гвендаля или появления Темного посланца, - Харвик бросил уничтожающий взгляд на свечу и блюдо. - Безделушки, подобные этой, давно пора выкинуть и вытащить уже с Заоблачного берега нашего мастера предсказаний. Но я снова...итак, мы заключили договор. Однако в свете происходящего..
­- Мы вынуждены признать, что слабее ее...
­- Но ведь есть Алиса! - невежливо перебил магистра Рислип.- Вы же можете...
­- О нет, мой друг — мы вовсе не можем того, что вы предлагаете. Во-первых потому, что не можем предложить крылатой девушке просто напасть на Клер — как мы поняли, подобных методов она не одобряет. А также потому, что наша очаровательная Глава об этом несомненно узнает и последствия подобного...она может трактовать это как «нарушение Договора»
­- Вы так и не сказали, что вы сами обещали ей взамен?
Вместо открывшего было рот Снилла ответил Джал.
­- Проще простого, парнишка — мы как едва вылупившиеся из яиц утконосы пообещали взамен свою лояльность. Понимаешь? Мы пообещали ей поддержку.
­- Тогда... - Рислип растерянно заморгал. - Я понятия не имею...скажите, чем я могу вам помочь??
­- Вот теперь мы подошли к самому интересному, - впервые за все время улыбнулся Лорги. - У тебя, Рислип, отличные способности к ментальному контакту. Не возражай! О твоей встрече с разъяренной толпой все еще судачат по кабакам, но мы не стали радовать этими достижениями Клер. Твой дар — редкий, и сейчас он нам нужен как никогда.
­- Я готов, - просто ответил молодой маг, стыдясь своей радости по поводу принятого в душе решения.
­- Ты еще не знаешь, на что соглашаешься, - Снилл хмуро перекатывал в руках неизвестно откуда появившийся хрустальный шар. - Мы думаем, что Сельгрин знает кое-что, что могло бы нам помочь. Знает, как можно победить Клер, не вызывая ее на бой. Но он безумен, а точнее — рассеян и лишен соображения.
­- Почему вы думаете, что я могу...? - ошарашено воззрился на магистра Рислип. - Ментальный контакт- это ведь …в любом случае в отсутствие разумных мыслей...
­- Да, но Сельгрин может ответить на твою просьбу. Неосознанно, на рефлексе — но ответить. Не чтение мыслей, Рислип — мы и сами владеем им неплохо, вовсе не это. Именно ментальный контакт — до тебя в Башне не появлялось никого с такими же способностями.
­- Но ведь...
­- Ты хочешь спросить, был ли Сельгрин так же талантлив в этом? Нет, так же не был — он был настоящим магистром этого искусства. Потому что пришел сюда, в Звездную Башню, не пятнадцатилетним подростком...
­- Ты уверен, что стоит рассказывать ему такое? - Харвик переглянулся с Джалом, но Снилл одним взмахом рукава отмел все возражения.
­- Если мы хотим получить результат, мы должны доверять друг другу. Итак, Рислип, я хотел сказать, что Сельгрин не был магом с момента совершеннолетия. Он стал им гораздо позже, а до того рос и получил большую часть своих знаний в другом месте.
­- В каком?
­- В Монастыре Духа, - тихо произнес Лорги. - Сельгрин был Братом.
* * *
Пини больше чем когда-либо ощущала себя ненужной – на все вопросы и предложении помощи Халим отвечал хмурым отказом, хотя назвать его вид беззаботным не смог бы даже слепец. Весь город, взбудораженный происходящими событиями и предчувствием беды, напоминал ожидающую с минуты на минуту грозы степь – за окнами завывал в безбрежной тоске холодный осенний ветер, лужи, не успевая высохнуть, снова и снова заполнялись дождевой водой, с росших на окраине города деревьев облетала пожелтевшая листва. Пини с трудом дождалась глубокого вечера. Ей не сиделось в натопленной комнате – одуряющая духота заставляла девушку особо остро ощущать собственную беспомощность. Натянув поверх рубашки толстый свитер и закутавшись в плащ, Погонщица выскользнула на улицу и ее мгновенно поглотила наступившая ночь.
Ночью Лакримар преображался. Наиболее освещенные днем места теперь лежали на самом дне мглы, казались неузнаваемыми и чужими. Площадь Звенящих ручьев издали можно было принять за разверзнутую пасть неведомого чудища, готовую поглотить любого, кто осмелится вступить в ее владения, а плеск фонтана превращался в голодное урчание ненасытной утробы. Редко в каком доме оставляли теперь на ночь открытые ставни, и узенькие полоски света, пробивавшиеся сквозь тяжелые створки, не приносили успокоения. Наоборот – напоминали щелочки рассерженных кошачьих глаз, заставляя опасаться невидимых когтей, готовых кинуться со всех сторон на обидчика. Пини было страшно – она и не собиралась этого отрицать.
Переулок Хмельной браги был освещен более других – туда она и свернула, идя навстречу огонькам словно неосторожный, едва вылезший из кокона мотылек. Свет лился из окон многочисленных питейных заведений, к дверям которых Погонщица старалась не подходить – ее пугала та животная власть, которую винные пары приобретали над человеческим разумом. Она успела дойти до перекрестка с улицей Сверкающих кинжалов, когда кто-то крепко схватил ее за плечо и развернул к себе.
В неясном свете отразившейся в луже истонченной луны девушка узнала Малиса.
­- Ты? – воскликнули оба одновременно и сделали шаг назад.
Первой оправилась Пини – она настолько была подавлена собственной беспомощностью, что слова сами полились из нее еще прежде, чем она успела сообразить, о чем собирается говорить.
­- Вот значит как? Не знала, что ты предпочитаешь сбегать из дома и бродить по ночам в самом опасном квартале года.
­- У меня нет дома, - пробормотал юноша и дернул ее за рукав. – Если хочешь поговорить – надо уйти с открытого места.
Погонщице пришло на ум, что разговор больше нужен ему, чем ей.
Они пришли к небольшому покосившемуся зданию, дверь которого открылась совершенно бесшумно. Малис, пропустив девушку вперед, тщательно задвинул тяжелый железный засов, нащупал в темноте стол и зажег свечу. Пини с испугом озиралась – жилище Охотника нельзя было назвать уютным или даже обжитым. Стало ясно, что юноша приходил сюда ненадолго – поспать, перекусить, может быть, сменить одежду. «Нет дома…» - вспомнила она. – «А у кого из нас он есть, Малис? Что есть дом для сироты, воспитанной в разоренном ныне Монастыре Духа?»
Словно прочитав ее мысли – а, может быть, и правда прочитав, Охотник сел на скамью и, откинувшись к стене, прикрыл глаза.
­- Неожиданная встреча, да?
­- Кто знает, - девушка села за стол, – говорят, встречи происходят лишь с теми, кто на самом деле ждет их.
­- И ты наслушалась Ворона?
­- Он не нравится тебе? – парировала Пини.
­- Отчего же, - пожал плечами Малис. – У него есть всего один недостаток, но очень существенный для меня – он, не задумываясь, отправит на смерть девушку, которую я люблю и в которой вся моя жизнь, если сочтет это необходимым. При всем уважении к его знаниям и годам, я не могу такого позволить.
Пини не дослушала – разговор про Ворона стал ей совершенно не интересен.
­- Если в ней вся твоя жизнь, почему ты сейчас здесь? – в упор глядя на Малиса, спросила она.
­- Хотел бы я знать… как сказать ей об этом. Почему мне так просто говорить о чувствах с тобой, и так невозможно с ней. Пини, она – она так глубоко переживает и чувствует все, что происходит с каждым…со всем городом, что я кажусь сам себе ничтожной помехой, камнем преткновения на пути к чему-то великому и светлому. Поэтому и ухожу. Сам не знаю, чего жду – что она позовет меня или что моя тоска станет такой сильной, что я вернусь сам. Может быть, здесь я смогу принести больше пользы, смогу как-то помочь. Кто я такой, чтобы мнить себя способным подарить ей счастье?
Пини молчала. Внезапно она поняла, сколь поспешным было ее осуждение. «Снова неправа…какой от меня вообще толк?»
­- Малис… я верю, вы сумеет все сказать друг другу. Алиса…она волнуется и скучает по тебе. Я знаю это. Я… мне уже пора. Я завтра пойду на аллею Шумящей Листвы…
­- Не говори ей, - тут же откликнулся он на незаданный вопрос. – Я лучше сам…однажды.
­- Хорошо, - кивнула девушка, вставая. – Но я обязательно скажу, что с тобой все в порядке. Это важно… особенно сейчас.
­- Да, - он встал, чтобы отпереть ей дверь и вдруг, в последний момент, окликнул. – Стой, я должен сказать еще кое-что. Это очень важно, Пини. Передай Алисе, чтобы не доверяла Паладину. Ты поняла? Это очень-очень серьезно, но ничего более убедительного я сейчас передать не могу. Паладин – не предатель, но он опасен. Он очень опасен.


tongue.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #83, отправлено 4-09-2008, 9:40


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава девятнадцатая
В предчувствии эндшпиля

Ему было бесконечно и глубоко плевать на всех, кто обращал на него внимание. Глубоко….было плевать даже на себя, на раскалывающуюся от дикой боли голову, на непослушные руки и ноги, затекшие суставы и блуждающий взгляд. Пусть себе тешатся, пусть надеются…ему все равно. Было и будет все равно на этих червей, которых еще что-то волнует, которые тщатся что-то успеть, кого-то спасти. В этом мире нет, и не будет спасения, а тем более справедливости и добра. Все это ложь, наглая сказка для дурачков. Есть лишь новый, не важно какой по счету кувшин с вином, да запачканная постель, да толстая хозяйка с голосом индюшки и манерами коровы. Ему все равно – хоть такая, хоть любая другая. Все они одинаковы. Все женщины одинаковы и каким же он был идиотом, что не замечал этого. Они не люди…так, незнамо что. Да, он прав, вот еще глоточек и можно спать…спокойно спать.
Сигмур выплюнул что-то, мешавшее ему сглотнуть, и повернулся на другой бок. Тусклый, ограниченный стенами чердачной каморки мир перестал существовать для него.
* * *
Гвендаль открыл глаза, уже совершенно определенно зная, что ему предстоит сделать в этот день. Взгляд оборотня осторожно, словно в нерешительности, переместился туда, где спала, сжавшись в комочек, бесконечно любимая им Соня. Она будет против. «И это еще мягко сказано», - грустно улыбнулся он про себя.
Морган успел исчезнуть куда-то рано утром, не оставив по обыкновению никакой записки. Алиса и Джо, с тихим радостным смехом, копались в одном из бесчисленных сундуков, которыми была заставлена кладовая. Правда, с разной целью — Алиса надеялась найти новые сведения о прошлых обитателях аллеи Шумящей Листвы, а его сестренка, совсем еще беззаботное дитя, торжествующе вскрикивала при каждом новом найденном наряде. «Я не могу предать их, - еще раз признался сам себе юноша, отгоняя последний налет страха. - Я не могу сидеть здесь, словно трус и ждать чьей-то помощи. В конце концов однажды я там уже был и вернулся».
Гвендаль нарочно не напоминал себе, что ходил в Звездную Башню не один.

Когда он объявил о своем намерении, угрожающе тихий голос Сони заставил Алису и Джоти вздрогнуть, и до самого окончания беседы ни одна из них не рискнула вмешаться.
­- Ты сейчас же объяснишь мне, какой отравы вчера наелся, если тебе с утра лезут в голову подобные бредовые мысли.
­- Сонечка, родная моя. Попробуй на мгновение представить, что у меня есть основания поступать именно таким образом. Знаю, это тяжело. Ты собираешься искать самое легкое решение, будешь видеть причину там, где ее нет, но если...
­- Если что? - Соня поднялась с кресла, медленно, не сводя с него глаз, прошла на другую сторону комнаты и встала спиной к двери, загораживая ее.
Гвендаль не мог не признать, что именно сейчас, когда в глазах рыжеволосой вампирши полыхали гнев и страх, она нравилась ему больше, чем когда либо. Сильные эмоции заставляли бывшего Воина забыть об осторожности и выдержке, длинные накрашенные ногти впивались в ладони, неяркие от природы губы наливались цветом, подобно только что распустившимся пионам. Гвендаль стоял и молчал только потому, что не мог перестать ею любоваться.
­- Ты что, в рот воды набрал?
­- Нет...просто...впрочем, я хотел сказать, что мне необходимо переговорить с Клер. Это важно для моих людей в первую очередь. Я знаю, что она замышляет недоброе, но хочу услышать ее цену. Если таковая существует. Ни при ком постороннем она не даст мне ответа.
­- Ты идиот! - Соня в ярости швырнула в юношу подвернувшуюся под руку тряпку. - Лезешь в пасть к этой страшиле и думаешь, что мы здесь должны спокойно сидеть и не...
Гвендаль понял, что либо он сделает шаг сейчас, либо не сделает его вообще. Подойдя к Соне, он резко сделал едва заметную подножку и опустил девушку обратно в кресло, не выпуская при этом из рук.
­- Я все сделаю и вернусь. Обещаю, любимая.
Короткое касание губ и вот он уже на улице. Спиной Гвендаль чувствовал, что сейчас на него с балкона смотрит пара самых дорогих для него на свете изумрудных глаз, но не обернулся ни разу, пока не завернул за угол. Расставания должны быть максимально короткими, чтобы не усиливать общую боль и не продлевать разлуку.
В Башне его встретил хмурый бородатый магистр — рубашка плотно обтягивала выпиравший животик, мантия беспечно волочилась по земле. Ростом он едва ли доставал Гвендалю до подбородка.
­- Харвик, - коротко представился маг. - Что угодно?
­- Мое имя Гвендаль. Я хотел бы видеть Главу Гильдии.
Толстяк на секунду выпучил глаза, потом кивнул.
­- Смельчаки и безумцы, вот вы кто. Все без исключения. Я, конечно, вас провожу, молодой бунтовщик, но не откажите мне в чести...в общем, по пути мне нужно в еще одни покои и вам придется потерпеть. Поверьте, минутная задержка, не более того.
­- Как вам будет угодно, - пожал плечами Гвендаль.
Магистр повел оборотня по винтовой лестнице, бормоча себе при этом под нос что-то невнятное. Не доходя одного этажа до покоев Клер, он тихо произнес какое-то слово перед гобеленом с изображением огромного песчаного змея.
­- Харвик, сколько я вас просил — пора уже перестать предупреждать о сво... - на пороге появился всклокоченный мужчина в абсолютно черной мантии и пером в руке. - Не имею чести...
­- Нашего гостя зовут Гвендаль, - протянул Харвик. - Он направляется к миледи. Думаю, Снилл, дальше ты можешь проводить его сам.
­- Вот оно как... - магистр, казалось, колебался долю мгновения. - Ну что же, так и правда будет лучше. Пойдемте, молодой человек.
Они поднялись на следующий этаж и остановились перед гобеленом с единорогом.
­- Все, что я скажу, не должно вызвать у вас никаких возражений, - процедил Снилл сквозь зубы. - Не думайте, никакого тайного заговора — я всего лишь спасаю вашу жизнь.
* * *
Морган выехал еще затемно – ворота только открыли, чтобы пропустить в город телеги с Торговцами, и его каурая кобылка пронеслась мимо стражников подобно вихрю, оставив после себя лишь едва различимую дорожку пыли, мгновенно осевшую обратно на дорогу. Чем ближе он подъезжал к Кройби, тем чаще заставлял несчастное животное сходить с основной дороги и пробираться пролесками. Его чутье Охотника, ничуть не притупившееся с годами, позволяло безошибочно выбрать правильное направление и огибать особо крутые овраги. К Монастырю господин Никто добрался, когда уже окончательно рассвело. Ему пришлось спешиться, укрыть лошадь как можно дальше от их прошлой стоянки, давно обнаруженной Вершителями и наверняка державшейся под наблюдением. По немногим рассказам Алисы Морган знал, что внутрь можно было попасть не только через основной вход – неудобные деревянные лестницы вели наверх из конюшен и хозяйственных пристроек. Ему оставалось только надеяться, что Вершители приедут позже и не станут забираться в библиотеку.
Монастырская библиотека располагалась в дальней, слегка покосившейся башенке чуть в стороне от основных жилых помещений. Добраться до нее Маг-Охотник сумел без труда, по пути ловок обойдя пару легких защитных заклятий, обычно налагаемых по просьбе Вершителей кем-нибудь из Магов-учеников. Сразу же стало ясно, что сюда никому не пришло в голову заглядывать – на столах уже появился тоненький, едва заметный слой пыли, несколько книг так и остались лежать открытыми на столах, но по тому, как аккуратно были расставлены стулья и потушены свечи, Морган понял – слова Магдалены не пропали втуне. Монахи ее услышали и были готовы к нападению. Это утешало, но не давало ему в руки никакого ключа к разгадке.
Лишь через полчаса поисков ему удалось отыскать в ящике потемневшего от времени стола каталог. Пожелтевшие, иссушенные временем страницы приятно шелестели в его руках, и, казалось, переворачивались еще до того, как пальцы успевали их коснуться – от легчайшего порыва воздуха, а может быть – от движения мысли. Оглядевшись, господин Никто тихо вздохнул – ему предстояло пересмотреть бесчисленное количество книг. Устроившись в наиболее незаметном углу, он начал происки.
* * *
«Этот несносный, самодовольный, бесчувственный чурбан действительно полагает, что все я это так оставлю? Что позволю ему пойти в самое логово врага одному?» - Соня фыркнула про себя и потянулась за любимым плащом. Подтянув шнуровку на высоких сапогах, вампирша подмигнула испуганно моргающей Джоти и потрепала по плечу подошедшую Алису, чьи широко раскрытые умоляющие глаза смущали ее сильнее всего. «Безликие меня побери, я ведь оставляю Алиску совсем одну здесь», - воительница насупилась и отвела взгляд.
­- Я должна идти, малышка. Я не могу допустить, чтобы он…чтобы его…
­- Сонечка, если ты не выйдешь сейчас – потеряешь его из виду, - твердо ответила крылатая и Соня вдруг поняла, что ее подруга совсем не боится.
«Неужели надеется на Арагила?» Впрочем, сейчас это не имело значения. Соня кивнула и выбежала на улицу.
Гвендаль – одинокая фигура далеко впереди – шел быстро, так что девушке пришлось поспешить, одновременно принимая все необходимые меры предосторожности. В толпе она не сильно привлекала к себе внимание, да и не за себя волновалась, но старалась идти поближе к стенам домов, готовая в любой момент укрыться за подходящим углом или нырнуть в приоткрытую дверь. Кто знает, как воспринял бы оборотень ее поступок? Его вечное всепонимание и сочувствие иногда раздражали – вампирша не обладала столь же покладистым характером и считала подобное поведение слабостью. Впрочем, она не думала о Гвендале как о слабом человеке, но забота о нем давно уже составляла неотъемлемую часть ее бытия.
На углу улицы Темных обетов и какого-то закоулка она остановилась. Подходить ближе не имело смысла – Звездная Башня высилась перед ней как на ладони, и рисковать попусту девушка сочла излишним. Шанса проникнуть внутрь незамеченной у нее не было – подобные приемы знал только Морган. Соня внезапно ощутила усталость – не физическую, но не менее изматывающую и прислонилась к деревянному столбу, перевитому ленточками – такие в Лакримаре любили устанавливать у домов именинников.
Мимо шли люди – Торговцы, Вершители…несколько молодых Воинов. Глядя на блестящие ножны и гордые, полные восторга лица вампирша вспоминала себя, совсем еще юной девочкой пришедшую в Гильдию, чтобы защищать свой город. Ее не сильно мучили испытаниями – вампиры всегда считались выносливее людей, а в Ночном Дозоре были просто незаменимы. Как же давно это было, с грустью размышляла девушка, в то время как разгулявшийся ветер, откинув ее капюшон, трепал рыжие завитки, выбившиеся из туго заплетенной косы. Один из проходивших мимо мужчин внезапно остановился и Соня, невольно, задержала на нем взгляд.
Как же она ненавидела его! Весь этот год ее мысли так или иначе возвращались к тому злосчастному утру, когда ей предстояло навсегда оставить свою Гильдию. Он настигал ее в снах и видениях наяву, этот жестокий, довольный смех, грубые касания рук, нескрываемое презрение в глазах. Она мечтала вернуться в Лакримар, найти его и убить, и только Гвендаль и Алиса – два изгнанника – не позволили ей пойти на такой риск. Но теперь….теперь он все равно заметил ее, а значит от него в любом случае необходимо избавиться. Миру станет только легче.
Она сделала два широких шага назад, заманивая мужчину в узкий переулок, а он, казалось, не сознавал нависшей угрозы и улыбался так же приторно, как и раньше.
­- Твои глаза, красавица, я узнал бы из тысячи. Эта встреча – невероятная удача, мне как раз нечем заняться до вечера. Может быть, скоротаем время вме…
Блеснувший Риалин заставил его умолкнуть.
­- Сегодня одним подлецом в этом городе станет меньше, - тихо произнесла Соня и нанесла удар.
Они сражались яростно, тесня друг друга с переменным успехом. Улочка не давала возможности для сложных маневров, но вампирша и раньше не слишком доверяла таким хитростям. Ее стиль не был утонченным, но отличался точностью и большой силой ударов. Капитан Ночного Дозора, с которым она сражалась, подобного явно не ожидал – очень скоро у него оказался подбит глаз, а сквозь прорехи в одежде сочилась из мелких порезов кровь. Соня неумолимо прижимала его к стене, стремясь уничтожить, и не давая ни одного шанса выкрутиться.
­- Порази тебя молния, женщина, ты что – совсем спятила? Зачем тебе моя смерть? Чтобы забыть, как тебе было хорошо, а?
За последним вопросом на него обрушился град ударов, Соня теряла хладнокровие и терпение, но сила ее только возрастала. Капитан отпрыгнул назад, давая себе секундную передышку, но спасения, казалось, ждать было неоткуда. Жители таких вот закоулков предпочитали не вмешиваться в подобные сражения, тем более, если они велись на мечах. Чувствуя, что победа близка, Соня увеличила скорость атаки…
Она бы убила его, если бы в этот момент мимо, по улице Темный Обетов, не прошли Гвендаль и Аваллах. Удивленная Соня не стала раздумывать и метнулась следом за уходившим в сторону аллеи возлюбленным, оставив Воина лежать, сплевывая кровь, на мокрых камнях. Месть не принесла ей радости, но заноза, терзавшая ее душу столько времени, наконец-то вышла наружу.
* * *
«Завтра все будет сделано». Эти слова звенели в ушах Аваллаха все дорогу до Звездной Башни. Паладин, не обращая внимания ни на кого вокруг, медленно шел по Лакримару.
Решение было неверным, это подсказывало ему сердце — вернейший из советчиков. Нельзя так поступать, особенно если...но был ли иной выход? О да, можно заставить себя забыть, потопить, убить в себе все то светлое, что еще оставалось. Или даже уйти прочь — в мире много мест, где бы пригодилось его военное мастерство. Но вот беда — у Паладина не было привычки уходить с поля боя, не попытавшись одержать победу. Он не умел сдаваться, тем более ему казалось что важнее сражения в его жизни уже может и не быть. Так неужели не попытаться, ведь он выбрал наименее болезненный для всех вариант?
Солнце стояло в зените, но его лучи не спешили согревать промокшие за ночь мостовые. Город, стряхнув с себя утреннюю сонливость, бурлил: на площади Звенящих ручьев по обыкновению резвилась детвора, обдавая друг друга брызгами фонтана, прогуливались Вершители. Аваллах, оказавшись у цели, замешкался и присел прямо на каменные ступени Башни — в таком смятенном состоянии духа он не хотел показываться кому-либо, а тем более Клер.
Как ему завоевать сердце крылатой? Паладину порой казалось, что Алиса и сама может догадаться о его чувствах, но здравый смысл подсказывал — девушке сейчас не до того. Слишком много проблем, а если быть точным — слишком много проблемных «друзей». Сплошь одни изгнанники, среди которых и она сама наверняка чувствует себя лишней.
Даже самые здравые рассуждения и планы не могли отвлечь его от одной бьющейся в висках мысли - «А если нет?». Что, если она не полюбит его, не сможет вручить ему свое сердце, не сольет свой вздох с его, не...Как быть тогда? Куда деться от стыда и боли, от отчаяния и смертельной тоски?
Аваллах покачал головой, отгоняя неприятные предчувствия, настойчиво преследовавшие его с самого вчерашнего вечера. Он сделает все, что в его силах и это — главное.
В Звездной башне царила обычная умиротворяющая тишина. Не такая целебная, как в обители Ламмира, но тем не менее не мешающая человеку собраться с мыслями. Аваллах шел поговорить с Клер о нескольких магических артефактах, которые его Гильдия давно уже хотела использовать, но не знала как. Корявый предлог, но он надеялся убедить Главу Магов не преследовать Алису и позволить ей спокойно жить дальше в городе или, при необходимости, за его пределами. Паладин, ни секунды не раздумывая, пошел бы за девушкой на край света.
Поднимаясь, он услышал торопливые шаги над своей головой и в ту же секунду в него врезался низенький магистр с растрепанной шевелюрой и волочившейся мантии. Харвик — вспомнил Аваллах его имя, пока поддерживал незадачливого мага.
­- Сто тысяч благодарностей, любезный. - в этот момент Харвик поднял глаза, увидел, кто перед ним и немедленно потащил Воина обратно наверх. - Как хорошо, как же это невероятно хорошо, что вы зашли. Леди, конечно, занята, но будет так рада вас видеть. Только поспешите, милейший, поспешите — день-то уже на исходе, дел еще много, что же вы так медленно...
Лишь у самой двери в покои Клер Аваллах удалось вставить слово в этот нескончаемый поток.
­- Что произошло, Харвик? Я..
В этот момент маг просто втолкнул его в комнату. Аваллах сощурился, потому что в помещении царил полумрак, но успел заметить сверкнувшую в воздухе вспышку. Резкий женский голос, так непохожий на мелодичный тембр Клер, в ярости произнес:
­- Здесь слишком душно! От людей и НЕ-людей.
Где-то в глубине хлопнула дверь.
* * *
Алиса не слышала шагов, но почувствовала, что она уже не одна в комнате. Столь необычное восприятие до сих пор пугало ее, угнетая резкостью и мощью погружения в саму сущность мира. Уроки Ворона делали девушку сильнее – она чувствовала это - но радости не доставляли. Порой в глазах старика вспыхивал фанатичный огонь, в отсветах которого Алиса видела равнодушие к ней самой и неумолимое стремление достичь цели во что бы то ни стало. Она догадывалась, зачем нужна ему, да и кроме того учение Лазариса помогло ей разглядеть истинную причину спешки – Ворон боялся умереть, не закончив свой труд .Боялся не смерти как таковой, его страшила вероятность подвести свою госпожу. Дух Констанс – Белой Феи, все чаще витал под сводами Верхней Залы, где они тренировались. Алиса чувствовала, свое далекое отнюдь не телесное родство с прекрасной и печальной девой, но не могла разделить одержимости своего наставника.
Впрочем, подобные внутренние разногласия, которые никто из них не высказывал вслух, не мешали крылатой поглощать знания. Вот и сегодня она набрала полную охапку свитков, забралась на подоконник, чтобы быть ближе к тусклому дневному свету и принялась читать. Ей одинаково легко давалось управление силами природы, заклинания исцеления и иллюзий, а чтение мыслей было скорее интуитивным, чем магическим. Подняв голову, она увидела у двери Рислипа и улыбнулась тому, что больше не придется сидеть в одиночестве.
­- Как замечательно, что ты все-таки решил прийти!
­- Прости, мне следовало сделать это гораздо раньше, - молодой маг грустно улыбнулся.
Он показался Алисе внезапно повзрослевшим. В глазах уже не было прежней лукавой беспечности, и девушка неожиданно для себя поняла, как они похожи – им обоим знание об искаженности этого мира не доставило никакой радости.
­- Не стоит, - она мягко спрыгнула с подоконника и, усадив его в кресло, села напротив. – Как видишь, я сегодня совсем одна. Если бы не…если бы не запреты, я смогла бы отправиться навестить Раги.
­- Раги? Это…
­- Да, это дракон, - кивнула Алиса, видя его искреннее любопытство. – Тебе бы хотелось узнать о нем?
­- У нас в Башне есть магистр – его зовут Лорги – он необычайно много знает о животных, особенно магических. Драконы – его давняя страсть.
­- Когда все это… - она осеклась. – Если все это закончится, мы будем ему рады.
­- Это правда, что дракон и Повелитель связаны неразрывно и всегда знают, что происходит с другим?
­- Приблизительно, - Алиса не могла не улыбнуться – Рислип казался слишком сосредоточенным, слишком непохожим на того радостного молодого человека, которого она знала когда-то. – Мы читаем мысли друг друга и всегда придем на помощь. Рислип…когда мы встретились прошлый раз, ты показался мне немного… растерянным.
­- Оставь, крылатое чудо, - впервые за всю встречу рассмеялся юноша. – Сегодня я пришел сюда без прежнего смятения. И искренне сожалею, что не пришел раньше. Думаю, мы могли бы столько рассказать друг другу – я ведь до сих пор не знаю, как ты преодолела все свои испытания.
­- А ты мне расскажешь про свои?
Алиса тут же пожалела о своем вопросе – по лицу мага пробежала тень боли.
­- Прости… я не хотела…
­- Все в порядке, - Рислип осторожно коснулся ее руки. – Возможно, пришло время встретиться с моими кошмарами лицом к лицу. И кто лучше тебя, повелительница драконов, может помочь мне пройти этот путь до конца?
* * *
Джоти поправила выбившийся из-под покрывала локон и озорно улыбнулась своему отражению в зеркале. Кладовая дома стала для нее источником поистине нескончаемого наслаждения – когда не нужно было помогать на кухне Алисе и Соне, она предпочитала с головой зарываться в сундуки и поминутно бегала к зеркалу, примеряя очередную находку.
Ее замечательный загар постепенно сходил, обнажая от природы бледную кожу, из-за однообразного рациона, состоявшего в основном из вяленого мяса, хлеба и яблок, черты лица немного заострились, но Джоти чувствовала себя просто прекрасно, находя удовольствие в изучении моды столетней давности.
Как и сейчас, женщины в основном носили платья, но в сундуках обнаружилось много широких штанов, украшенных бисером и лентами, длинных свободных блуз с кокетливо спущенными плечами и покрывал, которые сразу же завоевали доверие девушки. Она наряжалась так же, как Алиса и Соня – никаких юбок и складок, только штаны, рубашка и обязательно покрывало – каждый день новое. Сегодняшнее особенно понравилось Джоти – цвета лазури, с вышитыми серебром птицами и раскидистыми деревьями, тянущимися к луне.
Она уже не раз замечала, как они с Алисой похожи. Одинаковый рост, разве что крылатая была тоньше и изящнее, цвет волос – пепельно-золотистый, большие выразительные глаза и негромкий голос. Подобное сходство льстило Джо – искренне уважая Соню и Моргана, она поделила свое обожание поровну между братом и Алисой. Находя с каждым днем все больше общих черт, девушка преисполнялась гордости и верила, что все это сулит ей не менее удивительную судьбу.
* * *
Они проговорили до полудня, и прервались, только когда Алиса вспомнила о своих обязанностях хозяйки и пошла на кухню за едой. Никогда еще он не чувствовал такого умиротворения, как сейчас, здесь – в жилище повелителей драконов. Алиса в свои шестнадцать лет казалась ему мудрее любого магистра, а может быть, она и в пятнадцать такой была, просто он сам не захотел выйти за пределы им же нарисованного образа маленькой робкой девчушки. В магии ее способности превосходили все, что ему доводилось видеть когда-либо – такой легкости в управлении стихиями Рислипу не добиться никогда в жизни. И еще дракон… казалось, судьба одарила этого совсем еще ребенка невиданными дарами, так неужели же лишь для того, чтобы ударить побольнее, обрушить столько всего на нее, попытаться сломить и без того хрупкую душу? Эти вопросы казались молодому магу в чем-то надуманными, но он знал, что испытания посылаются тем, кто в состоянии их выдержать.
­- Я и представить себе не могла, что Маги Звездной Башни сделали Клер своей Главой после такого.
Вернувшись, Алиса поставила на столик из резной кости поднос с ветчиной и хлебом, разлила в изящные пиалы чай и беседа продолжилась.
­- Как мне показалось, они стыдятся того давнего решения, - неуверенно ответил Рислип. – Все-таки она их здорово испугала тем, как обошлась с Сельгрином.
­- Думаешь, у тебя получится узнать у него что-либо?
­- Я думаю, что у тебя вышло бы гораздо лучше, - признался юноша. – Но вот в Звездную Башню тебе пока нельзя, а Сельгрина оттуда не вытащишь – он никогда не выходит наружу и даже не понимается выше второго этажа. Никто не знает почему.
­- Мы могли бы немного потренироваться, - предложила Алиса, отставляя пиалу. – Если Снилл сказал, что у тебя талант – значит, так оно и есть, просто ты не веришь в себя. Рислип, я тоже не верила – очень долго. Это Соня и Гвендаль, а еще Лев из города Птиц помогли мне найти достаточно силы и осуществить свою мечту.
­- Я думал, твой учитель – Ворон.
­- Ворон…он…да, учитель.. – Алиса замялась. – Но он учит меня не для того, чтобы я поверила в себя. Он делает это, потому что знает будущее и оно пугает его. Это такая самозащита, вот и все.
­- Ты тоже боишься?
­- Больше всего я боюсь потерять моих друзей, - призналась девушка помедлив. - Лакримар велик, да и в мире хватает других городов, где можно жить. Но жить совсем одна я бы не смогла, я думаю. В них – моя радость, Рислип и моя вера в жизнь.
* * *
Ариман никогда прежде не жалел времени – это понятие было ему чуждо, существовала лишь цель и пути ее осуществления, по которым так или иначе следовало пройти до конца. Сегодня же, терпя неудачу за неудачей, он вдруг ощутил приступ отвращения к своим действиям – все слишком затягивалось, ни к чему не приводя. Почему не нанести один быстрый точный удар, лихой – как назвали бы его люди – и покончить разом со всеми противниками, со всеми неудобствами. Это было изящно и не так уж трудно, но цель осталась бы так же далека, как и теперь. А может, и дальше. Впрочем, Посланец уже не знал точно, в чем его цель – было ли это следствием приобретенной им эмоциональности или логично вытекало из суток, проведенных в подвале с Домиником? Тоже не особо важный вопрос.
Раз за разом он безуспешно пытался вернуть бедняге хоть немного памяти. Настойчиво, жестоко вторгаясь в беззащитный, навеки оставшийся в детском состоянии разум, он требовал ответа на свои вопросы и каждый раз натыкался на стену боли и непонимания. Сначала пленник шутил, по-своему пытался подружиться с мучителем, но скоро его голос перешел в нескончаемый полустон-полувсхлип, несколько раз он терял сознание, тряпичной куклой покачиваясь на кандалах. Ариман чувствовал неловкость – в основном из-за неудач, но была и еще одна причина, признаваться в которой ему не хотелось. Он вздрагивал при каждом скрипе, боясь, что сейчас войдет Глава Магов и застанет его за очередным экспериментом. Ее реакцию нельзя было назвать одобрительной, хотя женщина и не мешала ему делать то, что он считал нужным. Но с каждым часом Темный все более сомневался в том, что совершает что-то действительно нужное.
Оставив полузадушенного Доминика наедине с тарелкой похлебки, Ариман поднялся на первый этаж по хозяйственной лестнице, которая вела в кухонную пристройку. Резкий запах сырой еды только усилил раздражение Посланца, не желавшего признавать, что недоволен он в первую очередь самим собой. Необходимо было найти какой-то способ пробудить сознание Доминика или найти иного Брата из числа тех, что были в Монастыре. Но они канули как сквозь землю и посланные якобы в помощь Вершителям Маги не могли найти и следа беглецов. Ариман был так поглощен своими мыслями, что, выходя из кухни, едва не столкнулся с полноватым человеком в неопрятном коричневом балахоне. С усилием оторвавшись от размышлений, Темный встретился с ним взглядом и застыл – что-то давно забытое, но вместе с тем опасное и важное мелькнуло в его сознании.
­- Сельгрин! – раздался за его спиной зычный окрик повара, и его визави поспешил на зов, неловко волоча в руке связку хвороста.
«Сельгрин…», - пробормотал Ариман, идя дальше по коридору в сторону главной лестницы. – «Сельгрин – Мастер Разума…вот так поистине неожиданная встреча!».
* * *
Сразу после возвращения с Совета Гильдий, Бретт взял себе за правило проверять порядок в Гильдии через каждые три часа. Он понимал, что мало кому это понравится, но ведь Воины патрулировали город в три смены, и посему каждый будет терпеть его надзор от силы пару раз за день. «Это немного», - решил про себя юноша. Вечер и ночь прошли спокойно, но Бретт не позволял себе ослабить надзор, и больше всего его смущало отстраненное выражение на лице Аваллаха. Паладин, ни разу за все годы службы не пропускавший никаких событий в Гильдии и всегда готовый поддержать и помочь, словно не замечал происходившего вокруг. Бретт не мог бы упрекнуть его в опоздании или халатности, но равнодушие Воина задевало его гораздо сильнее. Юноша не понимал причин такого отношения, и поневоле винил себя.
После обеда он в который уже раз отправился в нарочито медленное странствие по зданию, и на втором этаже неожиданно приметил несколько бурых пятен у самой двери спальни. «Кровь», - определил Воин и без предварительного стука рванул дверь на себя. В комнате находилось пятеро бывалых Воинов Ночного дозора и их капитан, с подбитым глазом, едва различимым под огромного размера синяком, и кровоподтеками, уже затянувшимися, но все равно довольно уродливыми. При появлении Главы все, кроме капитана, вскочили на ноги, а пострадавший, охнув, откинулся на подушки.
­- Что произошло? – спокойно, без суеты и не повышая голоса, поинтересовался Бретт.
У него не было большой надежды, что вся история сейчас же будет выложена ему на блюдечке. Как и в любой другой, в Гильдии Воинов товарищей не предавали, да и вообще не было традиции попусту болтать языком. Но в этом неожиданном происшествии Бретт видел начало чего-то решающего, это нападение казалось ему предвестником разрешения всего того клубка споров и трагедий, который душил город вот уже почти месяц. Быстренько просчитав в уме ситуацию, юноша вынужден был признать, что никто в его собственно Гильдии на такое не пошел бы – капитанами выбирались наиболее смекалистые и сильные мужчины, не раз и не два выстоявшие в серьезных поединках. Значит, кто-то со стороны. Кто именно - вот и все, что собирался выяснить Бретт, но ответом на его вопрос было молчание.
­- Я вынужден повторить мой вопрос. Как это случилось?
­- Бретт… – капитан, с усилием разжав спекшиеся губы, попытался уйти от ответа. – Это не имеет отношения к нашей Гильдии. Мой личный бой, если хочешь. И я не могу сказать, что совсем проиграл.
­- Тебе сейчас не стоит слишком много шутить, - холодно парировал Бретт, и кивнул остальным. – Выйдем.
За дверью, вне досягаемости глаз капитана, все пятеро дозорных заметно стушевались. В Гильдии Воинов старались поддерживать традиции беспрекословного подчинения Главе, даже если он не был умудрен годами. По их смущенным взглядам, Бретт догадался, что история, которую он так или иначе узнает, не из красивых. Это затянувшееся молчание начинало смущать и его самого.
­- Я слушаю. Можете рассказывать хором. Не нужно лишних подробностей. Кто и по какой причине. Вот и все.
­- Легко тебе…Глава, - один из Воинов задумчиво дергал короткую вьющуюся бородку. – Не так уж оно все и благородно, если рассудить.
­- Это я уже понял, Квеин. Но не желаю, чтобы вы щадили мои уши.
­- В общем… - Квеин понял, что рассказывать все равно придется ему, и чуть покраснел. – Около года назад от нас ушла вампирша… это было, когда ты только появился. Она отлично умела драться, право слово – но и на язык была остра, мало с кем любезничала или вообще удостаивала взгляда. Капитан…он не хотел просто так ее отпускать. Но видать, ей очень надо было уйти и она согласилась….кхм…с его условиями. А сейчас они встретились случайно на улице и… кажется, она не считала эту сделку честной все это время. Вот и…высказала таким образом свое мнение.
У Бретта было два вопроса, на который он уже знал ответ, но не спросить все равно не мог.
­- Как ее звали? – впрочем, это было уже ясно.
­- Соня, - тихо-тихо ответил Квеин. – Теперь она подружка главаря оборотней и носит настоящий эльфийский клинок.
­- Так значит, капитан спросил с нее именно то, что я думаю? Он осмелился зайти так далеко и унизить Воина только потому, что она была девушкой, красивой и недоступной, так? – Бретт невольно повысил голос, не замечая, как сжались под его разъяренным взглядом пятеро дозорных. – Он посмел потребовать у нее такого?!
­- Глава… - другого положительного ответа ему уже не требовалось.
­- Я понял вас. Завтра вам предстоит выбрать себе другого капитана. На утреннем собрании я сам обо всем объявлю, чтобы никто не смел думать, будто такие вещи могут оставаться безнаказанными в нашей Гильдии и в нашем городе. Вы свободны.
«Алиса, Алиса…прости меня, эльфочка, - он брел по коридору в сторону своей комнаты – мысли путались, в голове шумело от стыда и гнева. – Мы сделали столько зла твоей подруге, что можем ли просить тебя о прощении? Грядут тяжелые времена, и нельзя допускать, чтобы подобные обиды оставались неразрешенными, а столь тяжелые раны - не залеченными. Да простят нас Безликие…может ли быть большая подлость в этом мире?»
* * *
­- Пойми меня, Сельгрин уже получил свое двадцать лет назад! Не в моей власти сделать с ним что-то еще, разве что убить – но я связана Договором. Да и это не нужно никому. Почему ты так уверен, что он нам нужен?
­- Понимаешь… - Ариман умолк, смакуя про себя коротенькое слово «нам». – Мне кажется, в нем ключ к Доменику.
­- Ты еще не выбросил его? Видишь же, что никакого толку от этого спятившего клоуна не будет, - женщина поморщилась.
Они сидели в библиотеке, располагавшейся под самой крышей Башни за огромным прямоугольным столом, заваленным свитками и обрывками чистого пергамента. Волшебница, одетая в бледно-желтое полупрозрачное платье с широкими рукавами, рассеянно помешивала ложкой в давно опустевшей пиале, Ариман, уронив подбородок на грудь, казалось, дремал, но поддерживал беседу, не открывая глаз.
­- Куда я его выброшу? Чтобы поползли слухи? Или ты предлагаешь с ним покончить? – спокойно уточнил он.
­- Я ничего не предлагаю, - вдруг сдалась колдунья. – Сегодня здесь был Гвендаль.
­- Что? – Темный мигом «проснулся» и в его взгляде сверкнул мгновенный испуг. – Что он хотел?
­- Договориться, - презрительно скривила губы Клер. – Это идиот Снилл зачем-то пришел вместе с ним, и я сочла неудобным разделаться с этим молокососом. А потом еще и Аваллах…
­- Как интересно! Все вдруг вспомнили о тебе…
­- Да уж, - женщина фыркнула. – Как только оказываются в тупике, сразу идут в Звездную башню. Даже те, кто знает, что их здесь не ждут.
­- Ничего… скоро все это кончится, - неожиданно мягко ответил Посланец и посмотрел прямо ей в глаза.
Клер почувствовала, как ее шея наливается теплом, постепенно распространяющимся по всему телу. Да, ей был приятен этот взгляд, этот голос… да что же такое?!
­- Да, я тоже этого хочу, - она постаралась ответить как можно спокойнее и встала, убирая со стола посуду. – Ариман, я бы не хотела…. Не думаю, что стоит продолжать с Домеником. Почему бы не отдать его Ламмиру….в качестве этакого вечного пациента? Как ты считаешь?
Посланец в свою очередь поднялся и медленно коснулся губами изящной руки, снова бросив все ее тело в жар.
­- Как будет угодно госпоже. Надо перевести его из подвала и найти способ доставить в Госпиталь. Но позволь мне подумать о Сельгрине более тщательно.
­- Как тебе будет угодно, - она улыбнулась в ответ, нехотя убирая руку из его руки. – Все, как тебе будет угодно.
* * *
Солнце уже давно катилось вниз, все ближе к линии горизонта, а он все так же оставался в комнате, не поднимая головы и не обращая внимания на бесшумно входивших слуг. Горы книг вокруг множились, постепенно заполняя все пространство до блеска начищенного пола, уже прочитанные он небрежно отбрасывал в большой ящик, сколоченный прямо тут же рано утром. На подносе у зашторенного окна стояла грязная посуда, но вряд ли он мог сейчас вспомнить, что ел в течение дня. Камин еще не зажигали – и без того в комнате было душно, даже несмотря на то, что с лестницы поступал свежий воздух. Он не собирался покидать комнату до того, как найдет искомое.
Хапун на мгновение закрыл слезящиеся от напряжения глаза, и в памяти немедленно возникло изображение темной колоннады в подвале его дома. Он должен найти, в чем же заключается секрет ее мощи. И тогда никто уже не сможет указывать ему, как повелевать ЕГО городом.



--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Танцующий с Тенями >>>
post #84, отправлено 7-09-2008, 19:38


социофоб обыкновенный
*******

Сообщений: 2657
Пол:мужской

уровень мизантропии в крови: 10177
Замечаний: 2

Итак, сначала, как всегда, мои немногочисленные тапочки.)

Цитата
Глава семнадцатая.
Поразмыслив еще немного, он все-таки отказался от белой рубашки, но плащ накинул, понимая, что в случае дождя его уже сегодня придется отправить в стирку. Но хотелось внушить толику уверенности не только себе, но и всем остальным, кто согласился его поддержать.
-
Я бы сказала тем, кто согласился его поддержать или всем, кто согласился его поддержать, либо всем остальным, тем, кто согласился его поддержать, потому что иначе кажется, что Симона поддерживают абсолютно все, а это не так.

Симон никогда не спрашивал друга об этом, потому что чувствовал – Сайлас не ответит. И не забудет праздного любопытства. Поэтому молчал.
-
И потому, и поэтому? Молчал здесь равносильно не спрашивал, так что последнее предложение я бы опустила.

Он хотел бы знать правильные слова, но не знал.
-
Почему-то не нравится мне знать и знал.

Я решил встретить вас, потому что Лакримар – город большой и кто знает, что на уме у праздных прохожих.
-
Придаточное предложение идёт с вопросительной интонацией. Стоило бы, мне кажется, поставить вопросительный знак. Вот если было бы и никто не знает, что на уме... Кроме того, перед и не хватает запятой - опечатка?) А вообще, я бы это и убрала совсем.

Сегодня нельзя ничем выдавать свое волнение – только спокойная уверенность в превосходстве, только снисходительные редкие улыбки и томный взгляд. Иначе нельзя.
-
Одно нельзя я бы заменила синонимом.

Кстати, в начале этого отрывка слишком часто, на мой взгляд, повторяется слово сегодня. Сегодня нельзя, сегодня не хотела, сегодня ступени. Особенно меня почему-то коробит последнее из них, первые на достаточном удалении.

И вы, Симон, как созвавший его – вам слово.
-
И вам, Симон, как созвавшему его - слово?

Все здесь присутствующие знают порядок собрания Совета. И знают, что при необходимости допускается приглашение на Совет посторонних. Я предлагаю позвать на Совет Гвендаля – нового вождя оборотней.
-
Совет, Совет, Совет. Я бы последний Совет заменила, скажем, словом сюда.

Как Вершитель мне поручено блюсти торжество справедливости в Лакримаре – а справедливость не бывает односторонней.
-
Как Вершителю.)

...сейчас еще рано открывать всем их союзничество. Сейчас пока еще каждый сам за себя.
...и смотрела в пол. Магдалена снова посмотрела в сторону Клер
...первые минуты, которые могли все испортить. Он не мог произнести первых слов...
-
Даже и не знаю, но чем-то цепляет взгляд...

Безликие правили Лакримаром мудро, но не твердо – оборотни жили среди людей, но, как вы и мы помним, это далеко не всегда выходило удачно.
-
Жить не выходило удачно - звучит несколько странно. И я бы сказала, как мы с вами помним. Или как и вы, мы помним. Это вы и мы - как камешек на дороге.

Потом пришла Тьма и наши племена сражались бок о бок, забыв о вражде. Да, ни один оборотень никогда не предавал Лакримара, хотя многие десятки отдали свои жизни в сражении, стали пеплом под шквалом драконьего огня. Об этом забыли – что ж, в истории остаются лишь победители, в этом нет ничьей вины. Но страх остался.
-
...

Охотников и без того нечасто видели в городе, а чтобы бегущих со всех ног – такого упомнить было трудно.
-
Такое подошло бы, мне кажется, больше. Или такого было не упомнить.

Глава восемнадцатая.
Тогда он еще назывался не Главой Гильдии, а просто Руби.
-
Звался?

Глава просто восхитительна, читается на раз, и какие же красивые образы и обороты в ней используешь... Так всё звеняще, тревожно, как натянутая струна, и тонко, как филигранное серебро. Очень здорово! А уж сюжет здесь закручен так изящно, что просто мррр. Нет слов!  rolleyes.gif

Глава девятнадцатая.
Было и будет все равно на этих червей, которых еще что-то волнует, которые тщатся что-то успеть, кого-то спасти.
-
Наплевать на - знаю оборот. Но всё равно на... не знаю... звучит странновато.)

...оставив после себя лишь едва различимую дорожку пыли, мгновенно осевшую обратно на дорогу. Чем ближе он подъезжал к Кройби, тем чаще заставлял несчастное животное сходить с основной дороги...
-
...

Устроившись в наиболее незаметном углу, он начал происки.
-
Опечатка? Если нет, то ведь происки обычно замышляют, а не начинают. Начинал-то он поиски вроде как?

Что позволю ему пойти в самое логово врага одному?
-
Вот это вот самое, по-моему, здесь ни к чему.

И что же я могу теперь сказать... в который уже раз перечитываю главы, и не могу оторваться! Это так чудесно! Я всё хочу распечатать их, да вот беда, не на чем перенести файлы на другой компьютер, а здесь нет принтера. Так что сижу и вглядываюсь в монитор, но сколько же в этом удовольствия! Тебе поразительно удалась сюжетная линия, которая заставляет лихорадочно думать - а что же дальше-то будет? Я, конечно, стараюсь не думать, чтобы следующая глава казалась еще более таинственным и восхитительным грядущим, кое только ожидается, но получается плохо. Очень уж интересно... а ты ведь ещё и третьи Крылья планируешь. И как я до сих пор не свихнусь от любопытства???
Спасибо тебе! Ты поразительно талантливый человек, бесконечно самосовершествующийся, и я тебя очень люблю и уважаю! Ты чудо! Жду следующую главу... rolleyes.gif


--------------------
Тревожно не только отсутствие мысли, но и во многих случаях её наличие. ©
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #85, отправлено 7-09-2008, 22:58


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Большая просьба к тем, что это читает - отпишитесь, хотя бы парой слов. Осталась треть книги и мне как никогда важно ваше мнение=))


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #86, отправлено 18-09-2008, 15:43


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцатая

Поиски Фимиама Желаний


Этим вечером, следуя данному самому себе обещанию, Малис снова пришел к знакомому заведению и занял примеченный накануне наблюдательный пункт в небольшой забегаловке напротив. Денег у него было совсем немного – все, что удалось заработать на мельнице, таская мешки днем, но большего и не требовалось. Одной кружки пива молодому Охотнику должно было с лихвой хватить на весь вечер. Посетителей набралось немного, и никто не возражал, что он один занимает целый столик в темном углу. Из тусклого окна с оставшимися после мытья разводами было отлично видно, что происходит внутри «У пышечки», да и Малис был уверен, что не он первый заходит сюда с намерением проследить за посетителями самого популярного в городе заведения.
Он надеялся, что сегодня ему повезет, и он сможет увидеть Паладина Воинов или, на худой конец, того долговязого типа, с которым Аваллах секретничал в переулке. Привыкший полностью доверять своей интуиции Малис был уверен, что эти двое встретились неспроста и затевают что-то нехорошее, и это нехорошее так или иначе касается Алисы. За прошедшие два дня он успел насобирать самых разных слухов как о Паладине, так и о хозяйке «Пышечки» - поговаривали, что в молодости она была любовницей Старины Хапуна. Верилось с трудом, тем более что как удалось разглядеть юноше, Элиза и сейчас могла дать фору любой молоденькой девчонке.
День быстро катился к вечеру – народу на улицах стало больше, кабаки и трактиры заполнялись завсегдатаями, готовыми чесать языками до бесконечности, была бы компания да выпивка. Некоторые подходили и к Малису, но, выслушав его лаконичный ответ, разводили руками и отходили в сторону. Нет ничего хуже, чем во время законного отдыха видеть перед собой столь неразговорчивую физиономию. Юношу подобный подход вполне устраивал – кружка перед ним была едва почата, и если хозяин и решился бы упрекнуть его в чем-либо, так только в том, что он позволил нагреться столь превосходному напитку. Переулок Сверкающих Кинжалов становился все темнее, а, следовательно, – все опаснее. Малис скоро перестал различать скользившие по мостовой фигуры и понял, что пора выходить наружу.
Промозглый ветер сразу же атаковал его, стоило покинуть теплое убежище, норовя забраться под плащ. Юноша спрятал мгновенно заледеневшие руки в карманы и подошел поближе к «Пышечке» как раз в тот момент, когда мимо прошмыгнула знакомая долговязая фигура. Малис отпрянул, попутно задев кого-то локтем, и отступил в тень. Долговязый замешкался на миг, но все же вошел в приоткрытую дверь. Молодой Охотник осторожно выдохнул, радуясь, что остался незамеченным.
Больше часа ему пришлось простоять у столбов, поддерживавших летний навес, под которым давно уже никто не сидел, время от времени осторожно заглядывая сквозь широкие окна внутрь трактира. Долговязого он видел лишь дважды – один раз у стойки, второй – рядом с лестницей, ведущей наверх, в комнаты постояльцев. Малису подумалось сначала, что он живет здесь, но длительное пребывание в таком заведении было не каждому по карману. Прождав еще полчаса, он уже собрался уходить, когда на плечо внезапно легла рука и резко развернула юношу к себе. Он узнал долговязого, а в следующий момент уже лежал на земле, прижимая к животу обе руки.
­- Ты что следишь за мной, пащенок?! Своего навара мало, еще и чужой решил прикарманить? Думаешь, я тебя к своим кормушкам приведу, пакостник? Ну-ка вставай, ты еще свое не получил!
Как ни странно, в первую секунду Малис почувствовал облегчение – противник счел его обычным воришкой, никак не связывая ни с Аваллахом, ни с Алисой. Но необходимо было подниматься, пока не последовал новый удар. Больше всего не хотелось доставать кинжал, да и Охотник был уверен, что долговязый тоже умеет с ним обращаться. Он, шатаясь, привстал и отступил на шаг, очерчивая поле боя и не давая прижать себя к стене. Долговязый чуть наклонился вперед и ринулся в атаку, рассчитывая как минимум расплющить молодого человека о стену того самого кабака, где он сидел несколько часов назад. Малис решил было отбежать, но в руке противника блеснул нож, который юноше совсем не хотелось ощутить в своей спине. Он в свою очередь достал кинжал, что заставило долговязого притормозить, и они начали кружиться вокруг друг друга, словно два пса, выжидая наиболее подходящий момент для удара.
За схваткой наблюдало около десятка зевак – раздавались подбадривающие крики. Пока что каждому удалось сделать всего по паре выпадов, из плеча Малиса сочилась кровь. Юноша жалел, что уделял мало внимания единоборству, когда учился в Гильдии – но сейчас речь шла о его жизни, и никакие сожаления не могли заменить удачи. Он заметил, что пристальное внимание прохожих нервирует его противника, и собрался с силами для еще одной атаки, когда долговязый вдруг отступил в тень и прошипел:
­- Если осмелишься попасться мне на глаза еще хоть раз – считай себя трупом, малыш.
Растолкав глазеющих, он скрылся за углом. Малис, хрипя и прижимая к ране край плаща, медленно побрел по направлению к своему дому. Он уже не был так уверен в том, что долговязый не знал, кто он на самом деле такой. Очень не уверен.
* * *
К вечеру глаза Мага-Охотника превратились в две узенькие щелочки, а разум отказывался воспринимать хоть что-либо, хотя пальцы все еще послушно переворачивали одну страницу за другой, как заколдованные. Где бы Братья не прятали свои самые драгоценные записи, они делали это очень искусно. Морган догадывался о существовании некой системы, может быть, тайного шифра, но, само собой, некому было сообщить ему подобные сведения. Поэтому приходилось снимать все новые тома с полок, в надежде обнаружить хоть малейшую зацепку.
Когда солнце уже высоко стояло в небе, приехали Вершители, среди которых господин Никто с неудовольствием увидел двух молодых Магов. Это наверняка Клер позаботилась, - подумал он, и стал работать значительно тише, чем до сих пор. Впрочем, библиотека мало кому была интересна – пару раз совсем близко от него раздавались шаги, но наступала тишина, после которой Морган вновь и вновь поглядывал на предусмотрительно подготовленное убежище – отгороженное тонкой стенкой отделение для наиболее древних свитков, которые опасно хранить на свету. Там, конечно, нельзя было находиться слишком долго – в закутке царил сумрак и чувствовался пронизывающий холод. Морган старался не давать волю воображению и не представлять себя запертым там больше чем на пару часов.
Листая с утра каталог, он сразу же определил, какие секции библиотеки требуют самого пристального внимания, а какие - смело можно пропустить. Братья за века существования Монастыря сумели собрать такое внушительное собрание, что ему позавидовали бы и Маги, и Вершители. Маг-Охотник бесшумно скользил вдоль стеллажей с фолиантами и свитками, содержащими невероятное количество сведений о животных и растениях, звездах и земле, воде и окружающем мире. Морган старался не пропускать ни одного названия, но глаза нещадно болели и слезились, и, наконец, он остановился, невольно задержав взгляд на большом, в половину человеческого роста и очень тонком альбоме. Книга оказалась тяжела, несмотря на кажущуюся малосодержательность, но кое-как ему удалось дотащить ее до стола, не вызвав большого шума. Раскрыв альбом, господин Никто тихо присвистнул – оказалось, он нашел атлас с картами Монастыря, города и окрестностей.
Усталость как рукой сняло – мужчина бросился изучать находку, еще сам толком не понимая, почему она внезапно приобрела для него такую важность. Сначала шли общие планы, их он пропустил с легким колебанием, потом начался собственно Монастырь. Моргана поразило, сколько же помещений – явных и скрытых – сумели разместить братья на совсем небольшой по площади территории. Тихо посмеявшись при мысли, сколько тайн останутся сокрытыми для Вершителей в ходе расследования, Маг-Охотник принялся изучать планы подземных ходов – по одному из них должны были уйти Братья той страшной ночью. Вот только по какому?
Большая часть ходов начиналась на втором этаже, один – под центральной лестницей, еще два – в хозяйственных постройках. Почему-то Морган был уверен, что Братья уходили непосредственно из Монастыря, шаг за шагом отступая вглубь здания. Значит, третий этаж – оттуда вел только один ход, правда в самом начале он был перечеркнут жирным крестом, что несомненно означало его непригодность. Морган посмотрел еще раз и похолодел – крест был совсем свежим. Братья не только были живы и невредимы – они по-прежнему приходили в свой Монастырь.
* * *
Утром Руби, проигнорировав свой обычный обход, остался дома, объясняя это себе тем, что он неважно себя чувствует и давно уже не уделял должного внимания дому и саду. И то, и другое было правдой, но неполной – мужчине просто было неуютно показываться на глаза кому-либо в том неуверенном состоянии души, в котором он находился после встречи с Братом. Пахарь не узнавал сам себя – в другое время он был бы уже в Лакримаре и первым делом рассказал бы Сайласу о том, что видел и слышал. Но сейчас…отчего-то ему казалось, что эта встреча предназначалась ему одному, значит – ему со всеми этими загадками и разбираться. Однако Брат сказал возвращаться лишь к вечеру, поэтому ничто не помешало бы Пахарю уделить толику внимания своему хозяйству.
Пройдя по дорожкам, мужчина поразился, какое множество дел ждало его рук, ждало его внимания, безропотно надеясь, что однажды хозяин исправит собственную нерадивость. Он рьяно взялся за работу – перво-наперво выдернул наиболее крупные сорняки, грозившие совсем поглотить ту часть сада, где росли кусты дикой малины и вишни. Потом занялся другими, более мелкими ягодами – окучил землю, добавил подкормки, подвязал наиболее тоненькие веточки. Скорее по традиции, чем для пользы, выкрасил стволы у яблонь и тщательно проверил, не засорились ли канавки, ведущие от мельницы к саду. Поразмыслив, все-таки достал из-под лестницы чуть тронутую ржавчиной лейку и тщательно напоил все растения питательным раствором. В такую погоду полив все чаще был естественным, но мужчина чувствовал угрызения совести из-за заброшенного дома, поэтому старался сделать все, что возможно.
Войдя в дом, Руби тоже обнаружил немало дел, срочных и не очень, которые занимали его мысли вплоть до самого вечера, когда, стараясь скрыть дрожь в теле, Руби завернулся в плащ и вышел из дома, ощущая одновременно сильную усталость и тихую гордость. Проведенный в работе день, по его мнению, лучше всего характеризовал человека и способствовал уважению.
До Лунной поляны он добрался в считанные минуты – его подгоняло любопытство, нетерпение и предчувствие чего-то важного. Поляна была залита необычным, непохожим ни на что виденное Руби раньше, зеленоватым светом – густым настолько, что казалось, его можно потрогать руками. Неуклюже водя перед собой руками, словно в надежде разогнать магически сотканную паутину, мужчина сделал еще несколько шагов и увидел на знакомом пне Брата – тот держал в руках старинный, неказистого вида сосуд с двумя ручками, который и был источником таинственного света.
­- Сам не знаю, зачем принес сюда подобное сокровище, если ты даже не потрудился хоть немного занять мысли в течение дня, Блуждающий, - голос у Брата был сиплый, отчасти из-за туго замотанного вокруг шеи шарфа. – Впрочем, я все равно хочу, чтобы ты запомнил – в этом спасение Лакримара. Временное, конечно, но это лучше чем совсем ничего. Находятся глупцы, которые утверждают, будто мы для подобных случаев и храним древние артефакты – наглая ложь! Мы в большей степени сторожа, и редко когда отдаем такие сокровища по доброй воле. В этот же раз…если сумеют найти – получат. Нет – значит, быть посему.
­- Я ничего не понимаю, - покачал головой Руби. – Что это за сосуд и что вы хотите от меня?
­- Чего можно хотеть от Блуждающего? – его собеседник проигнорировал первый вопрос. – Разве что прозрения…но иногда и это оказывается не по силам. Ты все еще считаешь, что оборотней надо изгнать из города?
­- Я… - Пахарь запнулся. – Да, я считаю, что им лучше уйти.
­- Что ж – это уже не такой плохой ответ, - в голосе Брата ему послышалась неприкрытая насмешка. – Лучше, чем в прошлый раз. Мы еще поговорим с тобой, Блуждающий….если позволит время. Мне видится, что настало время неосторожных поступков тех, кого не принимают в расчет основные игроки.
Он помолчал мгновение, затем поднялся и спрятал сосуд в складках одеяния.
­- Ты не последовал ни одному из моих советов, Блуждающий. Слово Безмолвного – слишком редкий дар, чтобы так им разбрасываться. Подумай над этим – больше я не стану давать тебе советов. Так или иначе, ответы на все вопросы – в тебе самом. Прощай.
Руби метнулся наперерез Брату, намереваясь помешать тому исчезнуть среди зарослей, но неожиданно у него под ногами взорвалась молния и громкий голос в его мозгу отчетливо и медленно произнес, каждым звуком причиняя нестерпимую боль:
­- Сын земли – не мешай тем, кто ближе к небу. Твой путь лежит во тьме, но звезды освещают дорогу всем. Запомни – всем.
* * *
Ариман с трудом дождался позднего вечера — так ему не терпелось начать действовать, тем более теперь он был уверен, что находится на правильном пути. Да, никакие сомнения Клер не могли сбить Темного, когда он уже почуял вкус победы. Пусть отдаленный, пусть смутный — но теперь ничего яснее не существовало.
Когда все жившие в Башне Маги разошлись по комнатам, Посланец спустился на первый этаж — туда, где находились комнаты немногочисленной прислуги. Несмотря на то, что Звездная Башня была довольно внушительным сооружением, требующим надлежащего ухода, Гильдия гордилась тем, что почти не использует труд обычных людей. Поддержание чистоты в основном держалось на заколдованных предметах, и тем, кто нанимался в Башню на работу, приходилось обычно заниматься кухней и постелями. Это всех устраивало — выгребать пыль из Зверинца или библиотеки мало кому пришлось бы по душе. Ариман при мысли об этом лишь пожал плечами — ему было все равно, что делают здесь люди. Сегодня их задача — всего лишь не попадаться на его пути.
Комната Сельгрина находилась в некотором отдалении — за поворотом, где коридор почти сразу заканчивался замурованной накрепко дверью в подвалы. Ариман помедлил мгновение — он не знал, насколько может затянуться запланированное им действо, поэтому у него мелькнула идея вскрыть дверь и затащить кастеляна в подвал. Впрочем, Посланец от нее отказался — не хотелось тратить лишний раз силы, тем более он рассчитывал разделаться с бывшим Главой как можно быстрее.
Стучать тоже не было смысла — нажав на ручку, Ариман бесшумно проскользнул в комнату, где еще дымилась зола в недавно потушенном камине и сквозь полупрозрачные шторы проникали последние красноватые отблески уснувшего солнца. Старик кастелян спал, свернувшись ничком, как ребенок — одеяло одним углом лежало на полу, но все свидетельствовало о том, что его хозяин спит тихо, без кошмаров, а одеяло просто неудачно положили с самого начала. Редкие седые волосы топорщились даже во сне, натруженные за день руки казались бессильно брошенными на подушки. Ариман обошел кровать так, чтобы оказаться слева от Сельгрина, несколько секунд концентрировал энергию в кончиках пальцев и, наконец, положил руки на виски старика.
Тот застонал — но не так сильно, как опасался Ариман. На самом деле он ожидал крика — того животного бессильного вопля, который издавал прошлой ночью Доменик. Но кастелян держался — причем не только внешне. Оказавшись в разуме старика, Темный обнаружил, что ему сопротивляются — неосознанно, исключительно по воле древних, погребенных далеко внутри рефлексов, но — сопротивление было. Каждый шаг вглубь давался Посланцу все тяжелее — он сам уже тяжело дышал, а с губ Сельгрина все еще не сорвалось ничего тяжелее негромкого стона.
«Не зря же... - с внезапным приступом злости подумал Ариман. - Не зря же тебя так называли...Мастер Разума. Что ты пытаешься скрыть от меня, жалкий безумный старикан? Что охраняешь так настойчиво, что ценишь дороже собственной жизни? Скажи мне, потому что тебе все равно не жить! Слишком далеко все зашло — да ты и сам это знаешь, приятель. Знаешь, что это твой последний бой...и снова проигрыш. Я все равно вырву из тебя эту тайну, Мастер. Любой ценой!».
Однако эмоции лишь мешали ему в достижении цели. Сельгрин же потихоньку выбивался из сил — Ариман, почувствовав слабину, ринулся внутрь умирающего сознания. Перед ним возникали картины жизни в Монастыре, веселый хохот приемышей, потом высокий Совет и путешествие еще не старого и полного сил Сельгрина в Лакримар, в Звездную Башню. Недолгие месяцы обучения и фантастическая легкость, с которой необычный ученик усваивал магические науки. И вот — час избрания Главой. Торжества, праздник для всего города. Поздравления Глав. К изумлению Аримана, среди толпы он заметил совсем молодого, щеголевато одетого Сайласа и пухлого мальчишку Маркоса с зажатым в кулаке леденцом, которому предстояло стать впоследствии Стариной Хапуном. Сельгрин открыл перед ним всю свою жизнь, но Темный инстинктивно ощущал, что самое главное от него все еще сокрыто.
Бой с Клер мог бы заинтересовать его — но Темный намеренно попытался обойти это воспоминание. Ему не хотелось отчего-то видеть волшебницу в такой ипостаси — той, что однажды ему уже открылась в Монастыре Духа. Доля секунды ушла на то, чтобы отказаться от видения, но в этот момент пала тьма — кастелян не выдержал.
Ни стона, ни даже вздоха — он погрузился во тьму сознания так, словно совершал это путешествие по несколько раз в день. Прислонив ухо к груди старика, Ариман понял, что тот еще дышит. Но Темный знал точно — его сознание не пробудится уже никогда, и тело лишь стремится продлить свое существование на несколько лишних часов или дней. Посланец ощущал досаду — на самого себя. Не следовало ожидать легкости от подобного поединка... который все-таки выиграл у него жалкий, растоптанный всеми старик.
Осторожно притворив за собой дверь, Ариман вышел в коридор. Так или иначе, ему предстояло известить Клер, и Посланец знал наперед, что эти известия не принесут ей ни радости, ни облегчения.
* * *
Алиса чувствовала себя неуютно – сегодня ее, как никогда прежде, одолевали тревожные, полные угрозы сны. Девушка предпочла бы рассказывать о них Моргану, а не Ворону, но Маг-Охотник все еще не вернулся из своего очередного путешествия. Она лишь надеялась, что ему удастся разыскать Малиса, и тот вернется на аллею Шумящей листвы.
В последнее время она сильнее, чем когда-либо, тревожилась за тех, с кем была в разлуке даже короткое время. Разговор с Рислипом принес недолгое умиротворение, после которого внезапно нахлынули черные вечерние сны, и Ворон, который глубокой ночью повел ее в Верхнюю Залу тренироваться. Сонно бредя по лестнице, Алиса заметила свет в комнате Гвендаля и Сони и голос молодого мага – тихий и решительный.
Шагнув следом за Вороном внутрь, девушка заметила, что он расстилает свой длинный плащ на полу. Она не успела ничего спросить, потому что старик сел на колени и жестом указал ей занять место напротив него.
­- Сегодня случилось многое и времени на пространные лекции больше нет. Мы должны попытаться найти Фимиам, пусть только мысленно. Сосредоточься девочка – сейчас я передам тебе образ, на котором необходимо сконцентрироваться, и поясню некоторые моменты. Позже нам, возможно, потребуется помощь твоего друга, мага – он обладает непривычно сильной способностью к ментальному поиску. Начнем.
Не говоря ни слова, Алиса села в той же позе, сложив руки перед собой на коленях, и встретилась с учителем взглядом. Она не смогла бы сказать, чего в нем больше – напряженной осторожности, стремления победить или глубоко запрятанного сочувствия. Впрочем, сейчас это было не так уж важно.
­- Безликие не доверяли людям – после того как эльфы оказались более чувствительными и отчасти безрассудными, чем они ожидали. Впрочем, эту историю ты, наверное, знаешь – почему им пришлось создать крылатых людей. Но теперь они уже не надеялись на то, что все будет хорошо – и были правы, безусловно. Орден Духа потому так и назван, что призван защищать нечто большее, чем телесную оболочку. Впрочем, Тьма умела отыгрываться – те же оборотни тому наглядный пример. Но мало кто из Темных умеет совершать по-настоящему необратимое зло – поэтому мы с тобой сейчас попытаемся сделать все, что в наших силах и предотвратить то, что можем. Помни – в Лакримаре свершилось много печального, и это лишь начало.
Алиса слушала не столько ушами, сколько внутренним слухом – это наполняло все тело небывалой тяжестью, приковывало к месту, заставляя высвобождать все больше и больше энергии, которую Ворон направлял на поиски. Перед закрытыми глазами девушки витало, переливаясь всеми цветами радуги, изображение сосуда с Фимиамом Желаний, перед Вороном, как она чувствовала, была карта местности вплоть до самого Побережья. В какой-то момент крылатой показалось, что она нашла искомое, но ощущение тут же пропало, сменившись тревожной дрожью и ознобом. Взмахом руки учитель рассеял морок и с беспокойством вгляделся в бледное лицо Алисы:
­- Я надеялся, что они не станут слишком уж скрывать его, но это было безрассудно с моей стороны. Не мы одни охотимся за Фимиамом, конечно же… как глупо. Что ж, это значит – надо делать круг.
­- Круг…? Но Моргана нет в городе.
­- Да, но внизу сидит твой друг – маг. Он нам поможет.
* * *
Склянка кипела на огне уже пару часов – дым разъедал глаза, но Бланш, не мигая, смотрела на пламя: время текло незаметно, едва касаясь ее сознания. Женщине нравилось, что никто не торопит ее, что она – сама себе хозяйка и теперь ей непременно удастся все задуманное. Подождав еще минут пять, она сняла яд с огня и прикрыла широким полотенцем.
Возвращаться в Девственный Лес ей не хотелось. Отчасти из-за Шэму – Бланш понимала, как много ей придется перебороть в себе самой, чтобы снова проявить к нему благосклонность. Отчасти из-за Михая – проницательный Охотник не преминул бы высказать пару замаскированных под комплименты замечаний о том, как она изменилась. Бланш надеялась, что после мести все это переживется достаточно легко.
Пять черных, с красноватым оперением стрел уже лежали готовые на столе. После того, как отвар окончательно остынет и загустеет, наконечники нужно будет опустить туда на всю ночь, чтобы дерево как следует пропиталось смертельной смесью. После этого можно выходить на охоту.
Охотница огляделась – как ни странно, убогое жилище, которое она нашла совсем близко от стен Лакримара, придавало ей спокойствия. Лачугу давно забросили по вполне понятным причинам – сваи ушли в землю и сгнили, пол с каждым годом трескался все больше, крыша в нескольких местах протекала. Ночью Бланш будили крики взъерошенных голодных ворон, усаживавшихся на окружавшие строение березы. Облетевшая листва, ковром устилавшая всю землю, превращала угрюмую ложбину в сказочную поляну, на которой любого могли ожидать чудеса и приключения.
«Мое приключение уже почти закончилось, - безо всякой грусти размышляла женщина. – Оно было слишком неправильным во всех отношениях, но все же – было. Да. Это даже хорошо, особенно когда я его убью, все снова встанет на свои места. И больше ничьи руки, ничьи губы и глаза не смогут меня вернуть в состояние той странной, невыносимо желанной болезни. Так будет лучше для всех».
* * *
Гвендаль не был сильно удивлен, когда за пару кварталов от аллеи его нагнала Соня. Его удивил только ее внешний вид — вампирша запыхалась, в нескольких местах ее плащ был порван чем-то явно очень острым, на кистях и щеке алели царапины.
­- Если ты все это заработала, защищая меня — я перед тобой в неоплатном долгу, любимая.
Шутка вырвалась сама собой, но дальше девушка удивила его еще больше. Она внезапно бросилась к оборотню на шею и разрыдалась.
­- Они пытались тебя убить, да?! Скажи, да?! Я чувствовала, но не могла вырваться...этот бой...он когда-то казался мне таким важным, словно без него я — не я, а лишь часть. Прости меня...ты в порядке? Тебя точно не околдовали?
Гвендаль как мог успокоил необычной взволнованную подругу. Он чувствовал, что ее слезы вызваны чем-то личным, не имеющим к нему никакого отношения, но все равно был ей благодарен. Вздумай вампирша затаить на него обиду, сегодняшний вечер был бы гораздо более тоскливым и печальным.
­- Да, мне не удалось поговорить с Клер... но я в полном порядке. Пойдем домой.
Моргана еще не было, зато был Рислип. Оставив Соню хлопотать на счет ужина, оборотень пригласил молодого мага в комнату — ему казалось, что никто другой не сможет истолковать значение произошедшего с ним сегодня приключения.
Рислип выслушал его в молчании, но явно встревожился.
­- Тебе сильно повезло, что Харвик так вовремя...
­- Так значит, она бы и правда могла..?
­- О да, не думаю, что наша Глава отказалась бы от такого заманчивого плана. Нет человека — нет и...
­- Да. Но почему твои наставники спасли меня? Даже притащили Аваллаха — он, правда, совсем растерянный ходит, но тоже сильно удивился и даже проводил меня немного.
­- Потому что мы пытаемся найти способ остановить ее, - пояснил Рислип. - Снилл, конечно, один из самых сильных магов, но даже он не осмеливается открыто бросать ей вызов. Она очень сильна, Гвендаль.
­- Но ведь Алиса сильнее, я уверен в этом.
­- Наверное, да... - неуверенно потянул юноша. - Но она не использует свою силу во зло и не умеет по-настоящему сражаться. Клер не станет мериться с ней силой — просто заманит хитростью и убьет.
­- Но с ней будем мы... - прервал его оборотень. - Ведь Снилл и остальные...они помогут?
­- Я не знаю, - честно ответил ему маг, глядя в пол. - Понимаешь, наша гильдия...нас мало и при этом связь между нами...она одновременно и очень сильная, и очень слабая. Маг может уехать на много месяцев и никто о нем не вспомнит, друзей...у нас не бывает настоящих друзей в своей Гильдии — не потому что мы соперники, а потому что всегда немного за гранью. Частично в другом, магическом мире, который постоянно требует внимания. Но одновременно с этим...у нас никогда не бывает скандалов, никто не собирается в группы против друг друга. Потому что все очень разные и только сама Гильдия — все, что есть. Ведь Беатриса никогда так и не вышла замуж за Сильберна, как ни любила его. Она была волшебницей, а это значило отдавать значительную часть себя на сторону, куда нет хода никому из родных. Я говорю путано, но хочу сказать, чтобы ты не ждал большой помощи от магистров. Никто из них не хочет боев в Звездной Башне, поэтому Клер... они либо найдут способ утихомирить ее, либо...
­- Это будет задача Алисы, - закончил за него мысль Гвендаль.
­- Да, она единственная кто...в силах. Я давно уже теряюсь в догадках — предчувствовала ли Клер хоть немного, чем обернется выполнение ею пророчества? Магистры говорили, что лунный песок уже старый, и чтец мог не так прочитать символы на зеркале — но она была неумолима и попросила забрать последнего ребенка из Монастыря. Знала ли она, что выбирает ее себе на погибель?
* * *
Рислип не произнес ни слова — просто кивнул в знак извинения Гвендалю и вышел вслед за Алисой в темный коридор. Еще неделю назад подобное показалось бы ему чудом — но юноша слишком много узнал и понял за последние дни. Если Ворону нужна его помощь — что ж, это меньшее, что он готов совершить ради блага своего города.
В Зале было непривычно холодно, но стоявший у одной из колонн старик, казалось, не замечал этого — переступая босыми ногами по каменным плитам, он знаком приказал крылатой и магу обнажить ноги и сбросить плащи. Посмотрев вниз, они заметили нарисованный на полу тонкой красной линией треугольник с закругленными вершинами.
­- Нам предстоит совершить не самое легкое деяние. Для правильного круга необходимы долгие тренировки, тем более вы оба не умеете полностью открывать свое сознание для кого-либо. Это все известно, как и то, что у нас нет выбора. Встаньте на места.
Каждый шагнул на одну из вершин треугольника, но Ворон по-прежнему не разрешал соединять рук.
­- Самое главное — в конце. Мы не имеем достаточно времени, чтобы спешить и ошибаться. Для начала я еще раз покажу вам Фимиам.
И действительно — сосуд возник в центре образованного ими треугольника, казалось — он совсем настоящий и достаточно достать его из воздуха. Ворон заставил мираж несколько раз повернуться вокруг себя, чтобы и Алиса, и Рислип могли достаточно хорошо запомнить его вид.
­- Я вполне допускаю, что Братья могли изготовить достаточно подделок, чтобы сбивать со следа любого, кто рискнет попытаться, подобно нам, отыскать сосуд ментально. И все же вы должны помнить о его магических свойствах — Фимиам выполняет любое желание, не важно — направлено ли оно на одного человека или на многих, говорится ли о жизни или смерти, чтобы ты не попросил — его сила не замедлит проявить себя. Надо помнить, что мощь Фимиама зависит от его количества — если израсходовать на свое желание меньше магического вещества, чем требуется, желание будет исполнено лишь частично или разрушится вскоре после проявления. Фимиам не берет платы за исполнение желаний, но воспользоваться им можно лишь единожды. Таким создали его Безликие, унеся тайну подобного творения за грань нашего мира. Помните о силе Фимиама, когда мы будем искать его.
Рислип почувствовал покалывание во всем теле — учитель начал водить руками в воздухе, заставляя пыль клубиться в отдалении. Скоро ему стало казаться, что он летит — в ушах свистел невиданной силы ветер, глаза пришлось закрыть — в них ежесекундно ударялось что-то мелкое и жалящее, однако холода не было — скорее приятное, погружающее в сон тепло. Маг отогнал мысли об отдыхе и попытался представить Фимиам — рядом с ним Алиса делала то же самое, он это чувствовал.
­- Руки!! - раздался страшный по звучавшей в нем мощи голос Ворона.
Они послушно сомкнули руки, едва устояв при этом — их ударила волна силы, исходившей, несомненно, от старика. Он же и направлял их, но оба — и Алиса, и Рислип чувствовали, что однажды смогут и сами совершить подобное. Они неотступно кружили мысленным взором над Лакримаром, ни на секунду не упуская образ Фимиама. От Ворона исходили не только команды — он подбадривал их, давая все больше свободы, позволяя рисковать заглядывать куда угодно, понимая, как важна цель поисков. Алиса внезапно вздохнула и передала образ, — закутанный в плащ с повязанным вокруг шеи толстым шарфом человек крадется по лесной чаще, совершенно не обращая внимания на цепляющиеся за ноги корни деревьев и начинающийся дождь. Он крепко прижимает руки к груди, потому что там....под этими руками...
­- Не отпускайте его! Нужно узнать, куда он направляется! - прогрохотал Ворон, но его помощники и сами знали, что им делать.
Рислип, чувствуя, что Алиса крепко держит образ беглеца, попытался высмотреть, что же будет впереди. Его взгляд то и дело натыкался на стволы вековечных дубов, лиственниц, раскидистых елей. Дорога оставалась темна, но маг чувствовал, что опушка леса уже недалеко. Он сделал еще один рывок, но в этот момент крылатая громко вскрикнула и расцепила руки.
Юношу пронзила боль, хотя он понимал, что если бы девушка не разжала пальцы, она была бы во много раз сильнее. С трудом разлепив веки, он увидел, что Ворон склонился над лежащей Алисой, которая была словно в забытьи и непрестанно шептала только одно слово:
­- Девственный...


huh.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #87, отправлено 23-09-2008, 23:37


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

я перечитала все, с самого начала!!!!!!!!!! я молодесsmile.gif мне понравилось, очень, хочу дальше!! так жалко, что придется ждать следующую главуsad.gif хочу прям щаз!
Как психологично прорисованы все прсонажи, как ярко описан город, как захватывающе-интересно разворачивается сюжет, вводятся новые персонажи!!! я в восторгеsmile.gif
Теперь тапки.
Странное название для деревни - Ластовицаsmile.gif Согласно словарю ушакова это:"Вставка подмышками, мужской верхней рубахи, обычно отличного от самой рубахи цвета или другого материала". Я согласна, красивое слово, но значение то у него какое!!!!! Так задумано??? стоит поискать здесть скрытых смыслов???? Мол, Руби в этом мире как заплатка подмышкой???

Интересно узнать, как Ворон задержал Аримана на время совета, где присутствовали Гвендаль с Алисой?????

Цитата
Братья за века существования Монастыря сумели собрать такое внушительное собрание

повторюшкиsmile.gifsmile.gifsmile.gif

вот собственно пока и всеsmile.gif
творческих успехов


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #88, отправлено 26-09-2008, 13:04


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать первая
Похищение

Совет Гильдий не убедил Симона-Помело. Отнюдь. Все осталось по-прежнему, если не хуже – теперь, когда большая часть Глав проявили редкостное равнодушие к проблеме города, неизбежно должны были начаться волнения. Симон не боялся ответа перед своими людьми, но ломал голову над тем, как заставить Высшие Гильдии действовать.
За прошедшие двое суток ему пришлось ответить на множество самых разных вопросов. В Гильдии Чистолюбов никогда не считалось чем-то неприличным прийти домой к Главе и объясниться – так поступили лакримарцы и теперь. Элоиза, ворча, только успевала притворять за новыми посетителями двери, но Симону нравилось говорить со своими людьми. Ко всему прочему, это давало ему отличный шанс снова и снова высказать свою точку зрения, объяснить все свои поступки и, быть может, обрести единомышленников. Большая часть горожан лишь качала головой, не уступая, но и не противореча его доводам. Симон чувствовал, что необходимо еще множество таких вот бесед, но лучше всего – совместное выступление Глав Гильдий на Колокольной площади. Или – предел мечтаний – на площади Звенящих Ручьев. Му-чимый потребностью сделать хоть что-то, Симон в очередной раз послал Пини с запиской на аллею Шумящей Листвы.
Ожидая Пини с ответом, он снова и снова продумывал, как же поступить. Молчание Хапуна на Совете выглядело одновременно ободряюще и нелогично. Здесь чувствовалась властная рука Сайласа, но надолго ли хватит подобного влияния? Не стоит ли ковать доспехи, пока дуют меха – вызвать Торговца на откровенный разговор с Гвендалем и попробовать отыскать взаимную выгоду? Симон понимал, какая это была бы трудная задача – между собеседниками неизбежно витал бы призрак Сигмура. Что может предложить Гвендаль самому богатому и самому жадному человеку в городе? Нескольких оборотней в месяц на корм крысозмеям? Симона передернуло от этой мысли.
Уже совсем стемнело, когда в дверь постучали. С трагическим выражением лица Элоиза провела в комнату Главы Рислипа, Гвендаля, Соню и Алису – Пини по общему решению осталась с Джоти. Особенно Чистолюб обрадовался молодому магу – он знал, что в Башне давно уже витает сдержанное напряжение, поговаривали, что ночами Снилл собирает тайные советы против Клер. Симон не особо любил Магистра за излишнюю чопорность и серьезность, но радовался любой возможности укрепить собственную призрачную надежду на успех.
Крылатая улыбнулась Помелу как старому знакомому, и мужчина неожиданно почувствовал нежность – это совсем юная девушка действительно обладала невероятной магией: магией доброты. Пригласив все четверых сесть, Чистолюб несколько мгновений молчал. Он не только обдумывал то, что хотел предложить, но и остро ощущал потребность увидеть сейчас Руби. Вот кому было бы полезно послушать их беседу.
­- Спасибо, что откликнулись на мою просьбу, - Глава позволил себе едва заметную улыбку. – Я хотел поговорить с вами о том, что делать дальше – ведь ясно, что Совет ни к чему не привел и хотя все Главы предупреждены, не все из них готовы что-то делать.
­- Что вы предлагаете, Симон? – Гвендаль, усталый и все еще взволнованный происшествием в Башне, сидел неестественно прямо, и взгляд его был устремлен в быстро сгущавшуюся за окном мглу.
­- Нужно уладить вопрос с Хапуном.
­- Проще приручить крабоножа! – фыркнула Соня. – Этот старый пройдоха спит и видит, как бы уничтожить всех оборотней, да еще и нажиться при этом.
­- Однако…
­- Симон, я боюсь, что это может быть опасным, - пробормотал Рислип. – Гвендаль только что был в Башне…и…
­- Он жив, я вижу, - покачал головой Чистолюб. – Даже, признаться, удивлен. Но мой план..
­- У вас уже есть план? – Алиса, казалось, единственная была настроена оптимистично. – Вы же не заставите его идти туда одного?
­- Конечно, нет, юная повелительница. Конечно, нет. Мой план состоит в том, чтобы предложить Хапуну нечто, от чего ему будет отказаться очень и очень сложно. Я еще не знаю, что бы это могло быть. Нам нужно придумать всем вместе, как…
В дверь постучали, и в следующую минуту Элоиза, чем-то сильно напуганная, впустила в комнату очередного посетителя. Он был очень бледен и едва держался на ногах. Симон вскочил на ноги и бросился на помощь.
­- Руби! Безликие меня побери, что еще случилось в этом сумасшедшем городе??
* * *
Джоти обрадовалась приходу Пини. Она понимала, что у остальных есть гораздо более важные дела, чем общение с ней, поэтому Погонщица стала самой близкой ее подругой после Алисы. Пини тоже говорила, что Джо очень похожа на крылатую – особенно со спины и в профиль. Да, у нее нет крыльев, но сердце тоже доброе и горячее, а глаза – с легким осадком тоски на самом дне. Об этой своей затаенной печали Джоти не рассказывала никому – ни брату, ни подругам. Вряд ли они бы поверили, что она могла так сильно полюбить человека, едва только увидев его у ворот города. Джоти лишь изредка разрешала себе закрыть глаза и немножко помечтать о том, как если бы они встретились…
Встретились…?
Девушка подумала, что не будет ничего такого страшного, если они с Пини выйдут прогуляться. Все равно дом не впустит никого чужого, а Пини всегда сможет доказать, что Джо – тоже Погонщица, как и она сама. Да и почему нет? Пусть даже проверят – она обращается с лошадьми не хуже бывалого наездника, никто даже усомниться не посмеет. Девушка невероятно обрадовалась собственной задумке и начала уговаривать подругу.
­- Джо, твой брат говорил…
­- Что в Лакримаре опасно да. Но ведь оборотни уже не выходят на поверхность – кого нам бояться? Клер? Она ничего не знает ни обо мне, ни о тебе, да и глупо это – охотиться на двух Погонщиц, просто гуляющих по Лакримару среди бела дня.
­- Уже глубокий вечер, - поправила подругу Пини.
­- Тем более! – хлопнула в ладоши девушка. – Нас никто не заметит, я даже плащ поглубже накину – вот смотри! Ну Пини, ну пожалуйста….не до скончания же века тут томиться??
В доказательство своих слов Джоти накинула темный, до самого пола плащ, поправила капюшон так, чтобы наружу выбивалось лишь несколько золотистых прядок и, скорчив умоляющую моську, посмотрела на Погонщицу. Пини не могла удержаться от смеха – сестра Гвендаля была так уморительно забавна!
­- Ну ладно, ладно….и правда, наверное, ничего страшного не случится. Но только часик – не больше, хорошо? Дойдем до Купели и тут же обратно. Пошли.
Тихонько смеясь, и весело подталкивая друг друга, девушки сбежали вниз по лестнице и окунулись вечернюю прохладу призрачного Лакримара. Им не хотелось уходить с аллеи Шумящей Листвы – листья на деревьях еще держались, не облетая, и шелестели над их головами, предлагая закружиться в таинственном волшебном танце. Редкие прохожие, заходившие в аллею, скоро растворялись среди домов, спеша покинуть это место, слишком пропитанное духом древности и магии. Джо чувствовала необычайную легкость – тела, души мыслей. Она поминутно дергала Пини за рукав, предлагая послушать пение залетевшей пичуги, рассмотреть на небе знакомое созвездие, угадать рисунок ближайшей тени. Этот город, столько лет служивший ей самой желанной и несбыточной мечтой, теперь, казалось, принимал девушку по-настоящему дружелюбно, без тени хитрости и холода.
Наконец им наскучило гоняться друг за другом по аллее и девушки отважились ступить за пределы бывшего убежища Повелителей драконов. Попав на улицу Темных Обетов, они неожиданно для себя попали в водоворот толпы – люди, толпившиеся то там, то тут казались не слишком опасными, а скорее – взволнованными и суетливыми. Девушки подходили то к одной группе, то к другой, пытаясь выяснить, в чем же дело – но не понимали. Говорили лакримарцы вроде бы о каком-то деле, о какой-то угрозе, но что же действительно случилось – никто толком не знал. Бросив тщетные попытки, они просто пошли в сторону площади Звенящих Ручьев, заглядывая в окна попадавшихся лавочек и трактиров. Совсем незаметно окончательно стемнело.
Джо не успела понять, что же случилось – внезапно она ощутила вокруг талии железную хватку чьих-то грубых, холодных рук, капюшон соскользнул на лицо – она испугалась, что не сможет дышать и закричала. Крик не удался – все та же грубая рука накрыла ее рот, виска коснулось что-то тяжелое и большое. Девушка дернулась и потеряла сознание.
* * *
Еще один день бесплотных размышлений. Вернувшись накануне с Лунной поляны Руби чувствовал одновременно и обиду, и испуг и не знал, какого ощущения было больше. Ночь прошла спокойно, если не считать мучительного кашля, к которому Пахарь начинал привыкать – или всего лишь убеждал сам себя в этом. С утра мелькнула было мысль снова вернуться к заботам по дому, но каким пустым и бесполезным занятием это казалось после слов Брата. Нужно было отыскать ключ ко всем заданным загадкам, и мужчина искренне попытался сделать это.
В середине дня от безделья начало сводить скулы. Пахарь в который раз перебрал в уме, все, что было ему известно и решил, что помощь Сайласа нужна сейчас как никогда. А, возможно, признал он после того как снова обнаружил на манжете следы крови, и Ламмира. Ведь и Брат советовал обратиться в Госпиталь….возможно, как раз там… Не тратя больше ни минуты, Руби выскочил из дома и, одолжив в ближайшей конюшне коня, помчался в направлении Лакримара.
Когда он въехал через ворота, начался дождь. Он казался особенно противным, видимо потому, что мужчина забыл надеть капюшон и теперь капли стекали по волосам прямо за ворот рубашки, заставляя спину покрываться мурашками. Зима подступала все ближе, еще немного и утром лужи будут покрыты тоненькой пленкой льда, с деревьев облетят последние листья, яркие наряды молодежи скроются под шерстяными плащами и высоким сапогами.
Внезапно его взгляд уткнулся мрачные развалины Костяной Мельницы. По телу мужчины пробежала дрожь, Пахарь остановился, пытаясь помешать воспоминаниям вырваться наружу. Он не хотел думать о том волке…он был так молод и беззаботен в те дни, так полон надежд. И эти клыки с застывшими капельками слюны и злобы! После такого…как могут они ожидать от него сострадания! Как могут надеяться, что кошмары оставят его и на их место придет понимание! Никогда! Никогда ему не избавиться от этого наваждения…
Не обращая внимания на удивленные взгляды редких прохожих, Руби присел на корточки и, обхватив голову руками, начал тихонько раскачиваться, унимая взрывы страха и боли. Наружу прорывался только мучительный кашель, и теперь сгустки крови, падавшие на землю, уже не оказывали на него никакого действия. Пусть так… Дождь припустил сильнее, его шорох и ледяные прикосновения немного ослабили приступ, и Пахарь смог приподняться. Но до Сайласа ему теперь не дойти…нужна помощь. «Симон», - внезапно вспомнил мужчина и окончательно выпрямившись, побрел в сторону знакомого дома.
* * *
Пини бежала из последних сил, не переставая удивляться тому, как быстро двигается похититель, да еще с такой ношей на плечах. Казалось, он задался целью потеряться в узеньких улочках – Пини едва успевала подмечать места, где он неожиданно сворачивал в сторону, надеясь сбить ее со следа. Неожиданно он заметила, что к нему присоединился кто-то еще, более высокий, с благородной осанкой, но не менее быстрым шагом.
Пини почувствовала, как закололо в левом боку от неожиданной нагрузки. Девушка ругал себя последними словами – и за то, что поддалась уговорам Джоти, и за то, что позволила им уйти с аллеи Шумящей Листвы. Она одна была виновата в случившемся и теперь обязана догнать похитителей, хотя совершенно непонятно, зачем им понадобилась Джоти, которая никого в городе и не видала толком после приезда. Может быть, какая-то ошибка? Но времени думать об этом не было – она уже пробежала как минимум дюжину кварталов, но ни на шаг не приблизилась к цели. Почему они так быстро двигаются?
Около Купели похитители были вынуждены остановиться – отряд Сумеречного дозора как раз выходил из здания, тщательно проверяя, чтобы никто из бродяг не остался там ночевать. Пини и Джоти, беспомощно перекинутую через плечо одного из мужчин, теперь разделяло не более двух домов. Дождавшись, пока патруль свернет в одну из боковых улиц, похитители побежали по переулку Сверкающих Кинжалов и внезапно нырнули в какой-то проулок. Пини горестно вскрикнула, но, добежав до этого места, увидела совсем небольшую щель между домами. Бросившись вперед, девушка обогнула дом, и в этот момент внезапно поняла, что сейчас снова окажется в переулке. Впереди нее мелькнула фигуры высокого похитителя и Пини на мгновение остановилась, потому что теперь Джо была у него на руках. В этот момент что-то ледяное и невозможно тяжелое обрушилось на нее сверху, и мир стал единой всепоглощающей чернотой.
* * *
Морган понимал всю глупость собственной нерешительности, но преодолеть внезапно охватившие его сомнения был не в силах. Он не хотел, он боялся возвращаться в то место, которое сызмальства привык называть своим настоящим домом. В Девственный Лес.
Когда-то – мужчина давно отвык считать безумно мелькавшие годы – все тропки, все поросшие вереском овраги и поваленные ураганом сосны принадлежали ему. Ему и брату. Они с Михаем могли с утра до ночи носиться по лесу, подражая крикам совы и выпи, ползая по следам оторвавшейся от стада оленихи, или просто забирались на особо раскидистую сосну и любовались убегавшими далеко за горизонт полями на восточном краю леса. Это были поистине безоблачные времена, наполненные невероятной свободой и детским восторгом. Как же давно все случилось…как давно.
До появления в его жизни Клер не было более близкого человека для Моргана чем Михай. Разница в возрасте – три года – отнюдь не мешала им дружить, скорее наоборот – Морган привык чуть покровительственно, но с большим доверием относиться к младшему брату, подчас такому серьезному, а иногда поражавшему своей бесшабашностью. Михай был так же талантлив в искусствен Охотника, но совершенно не любил магию, предпочитая изучать историю, да и просто – изучать все, что попадало в его руки. Он был красивее – Морган это всегда понимал и признавал – и вместе с тем тверже. Поэтому он сейчас – Тень Главы Шэму, а его старший брат, словно мелкий воришка, пытается выбраться из Монастыря Духа, не попавшись на глаза Вершителям. Каждому своя судьба, и Морган отнюдь не был уверен, что готов променять свои месяцы безумного счастья с Клер на сосредоточенное бытие Михая. Как-то там живет…или скорее, выживает его младший братишка среди козней Бланш?
Найдя своего коня в полном порядке там, где он его оставил, господин Никто поежился – начинался дождь, быстро темнело, а ему предстояло покрыть немалое расстояние по отнюдь не безлюдной местности. Обратят ли внимание Пахари на одинокого всадника, на большой скорости пересекающего их деревни? Все же лучше рискнуть, чем снова проезжать через Лакримар – стража становится все более бдительной, да… стоит попробовать. Маг-Охотник вскочил в седло, запоздало сообразив, что даже не подумал взять с собой еды. Тронув сапогами бока лошади, он пустил ее легким галопом и накинул на голову капюшон, надеясь проскочить под покровом ночи большинство селений.
Драгоценные карты подземных ходов Морган без зазрения совести забрал с собой. Не хватало еще, чтобы их обнаружили Вершители или, хуже того, Маги. У него, изгоя без дома и надежды, была невероятно сильная потребность хоть в небольшом, но преимуществе над бывшей возлюбленной. Такой прекрасной и такой коварной одновременно.
К ночи дождь припустил сильнее. Еще одной мыслью, терзавшей Моргана, была тревога за Алису и ее друзей. Он оставил их сутки назад, и не мог отделаться от предчувствия какой-то большой беды, ни предотвратить, ни исправить которую был уже не в силах. Это будило в нем негодование и покорность – одновременно, отчего терзания отнюдь не становились меньше. Сам не зная зачем, он стегнул коня поводьями и тут же пожалел животное, вынужденное терпеть выходки задыхающегося от собственной никчемности всадника. Морган потрепал коня по холке и тихо улыбнулся в ответ на довольное фырканье. «Мы еще поборемся, - кивнул он окружавшей его темноте. – Еще поборемся, милая».
* * *
Малис в сотый, наверное, раз дотронулся до предплечья и застонал. Он не мог поверить, что так легко позволил себя ранить – и так легко позволил себя раскрыть. Куда исчезло все его мастерство Охотника, умение бесшумно двигаться и подслушивать даже шепот листьев в безветренный день? Неужели он…неужели он перестает быть тем, кем всегда мечтал?
Но из дома все равно надо было выбираться. Несмотря на угрозы, юноша не мог оставаться безучастным – беспокойство за Алису не позволяло ему даже полчаса пробыть без дела. Требовалось разгадать замысел Паладина – в его причастности Малис не сомневался ни минуты – и если не самому разобраться со злоумышленниками, то хотя бы предупредить друзей. Снова увидеть ее бездонные глаза и утонуть в них до скончания времен.
Встряхнув головой, чтобы отогнать бесполезные сейчас мечты, Охотник закутался в плащ и выскользнул навстречу усиливавшемуся дождю, надеясь по обыкновению укрыться в заведении напротив «Пышечки». Однако его ожидания на этот раз оправдались совсем иначе.
Не доходя до трактира одного квартала, он заметил на углу пару мужчин, о чем-то возбужденно споривших. На плече одного из них был большой сверток, едва ли не с человека размером. Неторопливым шагом подходя все ближе, Малис начал догадываться, что знает обоих и все внутри него похолодело. В этом мешке, непод-вижно лежавшем в руках преступника, могла быть только… Юноша бросился вперед еще раньше, чем закончил про себя мысль – сердце бешено колотилось при одном намеке на то, что его возлюбленной могли причинить вред.
Когда ему оставалась лишь пара домов, похитители заметили приближающуюся фигуру. Произошел еще один бурный диалог, после чего давешний противник Малиса – юноша уже успел разглядеть обоих достаточно хорошо – с девушкой на плече быстрым шагом пошел вперед, а его собеседник повернулся, и, скрестив руки на груди, стал ждать юношу. Молодой Охотник сглотнул, внезапно вспомнив, что во всем Лакримаре не было ни одного человека, который бы победил в поединке Аваллаха, Паладина Гильдии Воинов. Но отступать было поздно и невозможно – Алиса должна быть спасена во что бы то ни стало.
Они стояли друг напротив друга на пустынной, залитой лужами улице и молчали. Никакие слова на свете – это понимали оба – не могли бы помочь преодолеть ту пропасть, что легла между ними уже давно. Каждый собирался бороться до конца, и Малис не видел в этом ничего странного. Его душа кипела от ярости – Аваллах посмел нарушить правила игры и выкрасть девушку, но теперь ему не уйти. Показывая, что у него нет меча, Охотник распахнул плащ и вытащил из ножен кинжал – единственное свое оружие. Чуть наклонив голову, Паладин долю мгновения, казалось, раздумывал, но потом отстегнул пояс с Верлилем и бережно отложил клинок в сторону. В левой руке мужчины внезапно оказался изогнутый стилет – таким оружием в Лакримаре не пользовались, и Малис снова ощутил приступ отчаяния. Он не имеет права проиграть!!
Они сходились медленно, пока еще не решаясь даже коснуться друг друга, и не сводили напряженного взгляда с зажатых в пальцах клинков. Малис думал, что Паладин слишком нерешителен – возможно, он надеется сохранить ему жизнь и тем завоевать доверие Алисы. Пусть даже не мечтает, предатель! С этой мыслью молодой человек бросился в атаку, едва касаясь земли ногами и полагаясь на твердость руки. Если бы только не вчерашняя рана…!
Аваллах спокойно отразил его выпад и в свою очередь нанес удар, от силы которого Малис содрогнулся, но успел уйти в сторону в самый последний момент. Они снова закружились друг напротив друга, изредка сталкиваясь, и снова отскакивая. Понимая, что такая схватка может длиться до бесконечности и, возможно, Паладин этого и добивается, давая время подельнику укрыть девушку, Охотник зашел сбоку, и неожиданно поменял направление удара – ему удалось застать противника врасплох и пропороть, хоть и неглубоко, мягкие ткани рядом с подмышечной впадиной. В следующую секунду мощным захватом Паладин обхватил его горло и прижал к телу руку с ножом. Малис мог бы лягаться, но чувствовал бесполезность этого – одно сильное движение и он окажется без сознания или даже мертвым.
Тяжело дыша, Аваллах нагнулся к его уху и прошептал:
­- Сам понимаешь – чтобы защитить ее, нужен кто-то более сильный. Убить тебя я не могу – ты ведь ранен. Но, надеюсь, ты поймешь.
В следующий миг он коснулся пальцами шеи Малиса и тот почувствовал, что мир вертится у него под ногами – все быстрее и быстрее, уходя в абсолютную темноту.
* * *
Впервые за последние несколько дней Сигмур решил подойти к окну – ему вдруг стало любопытно, какое сейчас время суток. «Вечер, - мрачно кивнул он сам себе. – Конечно, снова этот дерьмовый вечер. Снова все спешат домой, к женушкам, к их цацкам, входят внутрь, одной рукой снимая шляпу, другой расстегивая штаны. Всем нужно одно и то же, всем…А мне ничего не нужно, ха!»
Закончив таким образом свои нехитрые рассуждения, оборотень решил спустить вниз, в трактир. Большей частью им двигало желание убедиться в собственной правоте, полюбоваться на пьяниц, лапающих трактирщицу своими грязными липкими пальцами, на молоденьких парней, с жадностью впитывавших рассказы отъявленных хвастунов – в общем, хотелось еще раз увидеть самое дно Лакримара во всей его красе.
Пошатываясь, Сигмур кое-как спустился по деревянной лестнице, едва не столкнув вниз поднимавшуюся наверх служанку, и тяжело плюхнулся за стойку. В голове шумело, дико хотелось блевать и ругаться. Или чтобы все исчезли, а он остался один во всем мире…только он и Бланш. Почему она бросила его, за что возненавидела? Глупая баба…такая же, как и остальные. Он бы…а и правда, разве он что-то ей обещал? Или предлагал? Или даже пытался поговорить? Сигмур скривился – желания винить во всем себя самого не было никакого. Голову тянуло все ниже к стойке, дерево перед глазами расплывалось кругами, казалось – он различает даже следы, оставленные улетевшей минуту назад мухой. Все было такое большое и нечеткое…
Шелест юбок над самым его ухом показался громом – зажав уши, мужчина позволил своему лбу впечататься в стойку. Где-то лилась вода…или что-то покрепче. Внезапно какое-то смутное, едва уловимое ощущение чего-то знакомого ворвалось в его сознание. Шорох мгновенно стих. Сигмур резко поднял голову, но рядом никого не было – только кружка, наполненная до краев свежим пивом. Скорее всего, трактирщица налила ему по ошибке – сострадание и расточительность отнюдь не были в списке присущих ей добродетелей. Но раз уж так случилось – почему бы не выпить?
Оборотень сделал большой глоток, после которого пива осталось ровно столько, чтобы закрыть дно, и закашлялся. Напиток обжигал горло…глаза начали слезиться, внезапно по всему телу прошла дрожь. Страх закрался в душу мерзким липким комком. «Отрава!» - запоздало сообразил Сигмур. – «Что ж…если она так хочет…если моя смерть причинит ей радость…НЕТ, этого не будет!» Он перегнулся через стойку, не обращая внимания на ругань появившейся служанки, и исторг на пол все, что успел выпить за последние несколько часов. Спазмы сотрясали тело, но мужчина не спешил поднимать голову – он должен быть уверен, что яд не убьет его. «Клепп…нужно найти Клеппа»
Однако выходить на улицу было опасно – в такой темноте стрела вопьется ему в горло раньше, чем он успеет заметить опасность. Значит – снова наверх, в комнату и ждать. И больше – никакого питья кроме воды. Он – не такая легкая добыча, как полагает Бланш, и не позволит придушить себя, словно цыпленка.
* * *
Может ли месть остаться столь же сладкой, если разделить ее на двоих? Что значит – попросить помощи у кого-то, кто сильнее и не менее тебя самого полон ненависти? Не станут ли менее острыми ощущения, не притупится ли удовольствие? Ева стояла у дверей массивного здания, в котором светилось всего лишь одно окно на верхнем этаже, и снова задавала себе одни и те же вопросы. Впрочем, если она не попробует – то не узнает ответов. Она постучала и потребовала у открывшего дверь слуги проводить ее к хозяину дома.
Они медленно поднимались по широким ступеням, потом несколько коридоров, потом снова ступени и вот – она перед дверью, из-за которой в коридор пробивается узенькая полоска света. Слуга не решается идти далее, и женщина входит внутрь одна, едва не спотыкаясь при этом о груду книг, разбросанных по всему полу. У самого окна, расчерченного полыхающим в камине огнем, сидит в пышном, обитом бархатом кресле тот, кого она искала. Сидит и словно не замечает ее присутствия – глаза закрыты, руки свободно покоятся на животе. Но Ева знает – чувствует – что ее изучают. Поэтому не двигается.
­- Вы готовы терпеть боль ради достижения своей цели? – внезапно спрашивает Хапун, и у Евы что-то противно ёкает в груди.
Она не знает, что сказать, но если не попытаться…
­- Да.
­- Тогда, - Хапун открывает налитые кровью глаза и долго, не отрываясь, смотрит на нее, - тогда мы сработаемся, я полагаю. Да, так и будет.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #89, отправлено 27-09-2008, 9:20


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

Какая динамияная глава! ООООООО, следущая обещает быть взрывной, ведь в "Похихищении" аж 3 столкновени. требующих развязки: Руби и Ко, Малис и Аваллах, Сигмур и отрава (Бланш). Так что ждем-с... ждем-с...
заметила только одну повторюшку
Цитата
одолжив в ближайшей конюшне коня

Два однокоренных слова, да еще и рядом. Я запнулась


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #90, отправлено 2-10-2008, 11:24


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать вторая
Ненужная любовь

Полночь укутала сонный Лакримар своими большими мохнатыми крыльями и притаилась, чуть вздрагивая в ожидании неизбежного рассвета. Улицы были пустынны – лишь раз в два часа Ночной Дозор Воинов совершал свой еженощный об-ход, еле слышно шаркая подошвами сапог по камням мостовых. Все ближе подступала глубокая осень, а следом за ней, далеко на горизонте, уже чувствовалось ды-хание зимы – куда более суровой и жестокой, чем все предыдущие.
На крыше Купели, нахохлившись, сидел ворон. Прямо перед ним, расцвеченная неоновыми огнями, лежала улица Сумеречных Капель – последнее прибежище беззастенчивого веселья и легкомысленности. Ворон не осуждал Бабочек – наоборот, был им благодарен за то, что даже сейчас они продолжали оставаться верными своему призванию и делу, каким бы самоуничижительным оно ни было. Впрочем, мало кто из Бабочек когда-либо оставался недоволен – Гильдия купалась в роскоши и знала, что никогда не потеряет клиентуры.
Подул ветер, и птица вздрогнула – холодный воздух забирался даже под пе-рья, пробирая до костей. Старость… как никогда он чувствовал ее всем телом, каждой клеточкой и каждым пером, ощущал ее вкус на языке и когда из бусинок-глаз непроизвольно падали на безжизненный камень прозрачные капли – она подстерегала его и там. Жизнь была похожа на калейдоскоп, череду сменяющих друг друга событий – великих и не очень – и вот теперь, похоже, наступал черед последнего из них. Возможно, что и не самого значимого, но Ворон надеялся успеть. Если бы Алиса была с ним солидарна не только разумом, но и душой…
В ней было слишком много от Констанс. В юности его коробила подобная беззащитность, Белая Фея много и долго беседовала с ним, прежде чем он смог хотя бы понять – но не принять – такой образ жизни. Порой ему хотелось, чтобы дар крылатой перешел к Соне – в вампирше бурлила, переливаясь через край, решимость, настоянная на горечи и боли. Ее народу пришлось несладко в былые времена, да и сейчас нельзя было сказать, что все утихло окончательно. Но победа Беатрисы оказала на него сильнейшее влияние в юности – Ворон вспомнил, как и сам некоторое время буквально боготворил дерзкую волшебницу, осмелившуюся ради любовника разрушить все мыслимые устои собственного общества. Это был красивый…по-настоящему красивый гамбит. Удастся ли ему осуществить хотя бы вполовину так же удачно собственную задумку?
Обладает или не обладает Алиса необходимой решимостью, ее нужно посвя-тить. Это нужно успеть сделать во чтобы то ни стало, ведь кроме него…кто еще во всем этом городе обладает достаточной силой для подобного? Разве что… нет, этот вариант не существует. Что-то подсказывало Ворону, что Алиса уже была в последнем тайнике, оставленном Безликими. Иначе откуда у нее мантия Беатрисы, но дев-чушка молодец, молчит и ничего не рассказывает неизвестно откуда свалившемуся на ее голову наставничку. Это правильно, это значит, что здешние живодеры уже научили ее осторожности. Полезная наука, хоть и жестокая. Сам он никогда не рискнул бы такое преподавать.
В начале была мысль подготовить Рислипа – силой довести его до немыслимого уровня магии, чтобы иметь запасной вариант на случай собственной гибели. Но потом Ворон одумался – парень умер бы сразу после ритуала, и какие последствия это могло вызвать, предсказать не решилась бы даже Констанс, будь она сейчас жива. Жива… единственная, самая волшебная и драгоценная женщина на земле, которая никогда не принадлежала ему. Ему никто никогда не принадлежал, и это, пожалуй, было правильно – без тени сожаления подумал Ворон. Его зазнобило сильнее. Сейчас пройдет. «…о, Безликие, не надо открывать дорогу за грань так рано, - внезапно взмолился старик, понимая, что ему придется просидеть на крыше еще час или два, прежде чем он сможет взлететь. – Я еще не готов, я еще не все сделал…я еще не выполнил данное мною слово до конца. Дайте мне посвятить ее, а долги Тьме пусть выплачивают другие. Я слишком стар, чтобы почувствовать вкус мести. Слишком стар».
* * *
Халим не ожидал подобного сам от себя – ему казалось, что всякие планы, идеи, - это по части Магдалены или Сайласа, для такого он никогда не годился, да и не стремился к этому. Однако же.. на тебе! Мысль была важная, упускать ее не хотелось и Погонщик отправился к тому, кто мог бы чем-то помочь в осуществлении задумки – Главе Воинов.
Бретт, встревоженный очередным отсутствием Аваллаха, еще не спал. После отстранения одного из капитанов среди воинов роились самые невероятные слухи и шепотки – Бретт называли то реформатором, то душегубом, то просто неразумным малым. Он слушал вполуха, потому что и без того было о чем волноваться, но Гильдию будоражило не меньше других, и это пугало.
Халим не замедлил заметить тревоги, владевшей юношей и усмехнулся – внешне Глава отчаянно старался выглядеть невозмутимым.
­- Поздние визиты входят в моду нынче, - улыбнулся в ответ на извинения Погонщика Бретт и пригласил внутрь.
Халим еще помнил, как выглядела комната прошлого Главы Воинов и подивился, насколько скромнее и строже оказалось жилище его преемника – низкая кровать с новым, но довольно тонким матрасом, квадратный стол с разложенными в беспорядке картами, сундук с вещами и совершенно неуместная деталь – цветочный горшок на окне. Названия растения Халим не знал, но столь странный выбор его немало порадовал – Бретт уже довольно долго казался ему мудрее своих лет.
­- Мне необходимо поделиться с вами одной затеей, - начал он, потому что не любил долгие витиеватые вступления и стремился сразу же донести до собеседника суть дела. – Как бы там ни было, эта войнушка, затеянная Клер и оборотнями, скоро закончится, но никто не может предсказать как именно. Магда говорит, что в город пришла Тьма, и я ей верю. Поэтому думаю, что необходимо быть готовыми к тому, что Лакримар придется покинуть – тем, кто останется.
­- То есть к бегству? – вежливо уточнил Бретт.
­- Да. Не нам с вами, скорее всего, но, возможно, Алисе и кому-то из ее друзей. Магда много говорила о ее драконе, но ему запрещено появляться в городе, да и … можно ли надеяться, что в суматохе такой вариант будет удачным? В моей и вашей Гильдии, не считая Бабочек, самый большой…
­- …запас лошадей, - закончил за него мысль юноша.
­- Верно, - Халим не мог скрыть облегчения, что его так быстро поняли.
­- Но нужен тот, кто позаботится о них. Никого из вашей Гильдии или из моей мы не можем посвятить в дело, - это слишком опасно.
­- Есть Пини.. неуверенно начал Халим, с самого начала предполагавший поручить это девушке.
­- Одна девушка на десяток лошадей? – изумился Бретт. – Вы явно…эээ…
­- Да, вы правы, - опустил голову Халим. – Но я не знаю никого…
­- Думаю, нам нужен тот, кто сумеет провести их под носом даже у Старины Хапуна, - Воин загадочно улыбнулся. – И мы все знаем самого опытного в этом деле оборотня.
* * *
Сквозь дикую головную боль сознание Джоти наощупь пробиралось обратно в реальный мир. Перед глазами по-прежнему маячила чернота – или она их вовсе не открывала – во рту был привкус чего-то тошнотворно-кислого, стянутые за спиной руки затекли и ныли. Она лежала на чем-то мягком, с головы до ног закутанная в теплую толстую ткань и не двигалась. Где-то неподалеку слышались приглушенные голоса.
­- Здесь ровно столько, сколько мы договаривались, - до боли знакомый голос, исполненный силы и мягкости, вливался в уши девушки целебным бальзамом. – И – как ты помнишь – тебе стоит на время исчезнуть из города.
Раздался тихий звон монет.
­- Но Воин, надеюсь, не рассчитывает избавиться от своего верного слуги? – льстивый, полный затаенной злобы шепот звучал совсем рядом. – Я выполнил волю господина, и мы теперь в расчете. Не так ли? Господин может положиться на мое молчание. Желаю здравствовать вам и вашей дражайшей добыче.
­- Пошел вон!
Тихо стукнула дверь. Что-то зашуршало, и Джо ощутила осторожное прикос-новение чужих рук. Мужчина с таким знакомым голосом тихо приговаривал, освобождая ее:
­- Все хорошо, милая моя… сейчас ты будешь совсем свободна. Вот так…сейчас я распутаю этот мешок и развяжу твои нежные тоненькие кисти. О! – горестное восклицание, видимо, относилось как раз к ее рукам. – Они совсем онемели, бедные. Сейчас я разотру их… потерпи немного, милая. Потерпи – скоро все будет хорошо, я с тобой…здесь никто не тронет тебя и не обидит.
Джо пыталась понять, что все это значит, но мысли разбегались в разные стороны – в голове шумело, хотелось спать. Но девушка не могла позволить себе такой роскоши – требовалось немедленно выяснить, что же случилось, кто похитил ее и в чьих руках она находится. Сердце замирало при мысли, что она могла попасть к врагам Гвендаля – зная брата, Джо не сомневалась, что он не сможет хлад-нокровно противостоять шантажу. Когда мужчина снял с ее лица ткань, девушка со всей возможной смелостью повернулась, чтобы взглянуть в глаза своему похитителю, и не смогла удержать горестного стона.
В свою очередь мужчина так и замер с раскрытым ртом, сверля ее пронзительным взглядом и не находя слов.
­- А…!
­- Это вы… - только и прошептала пленница.
Впервые она могла рассмотреть его вблизи, хотя в просторной комнате горела только одна большая свеча. Пепельные волнистые волосы спадали на плечи, обрамляя застывшее в душевной муке лицо, без плаща он казался еще более худым и высоким, ровные отблески огня придавали еще больше трагичности всей фигуре. Аваллах, паладин Лакримара, воплощал собой все ее мечты и сейчас, когда он был так близко, она не могла поверить, что все это происходит наяву. Гвендаль, Алиса, восстание – все это не исчезло, но потускнело в ее памяти, где жили теперь только воспоминания с их прошлой встречи у городских ворот. Джо осторожно дотронулась до руки все еще пребывающего в оцепенении Воина и сказала:
­- Я так надеялась, что мы с вами когда-нибудь встретимся снова.
* * *
Собрание затянулось. Гвендаль радовался новой возможности поговорить с Руби- Пахарь выглядел чересчур бледным и отнюдь не таким уверенным, как на Совете Гильдий. Он то и дело оглядывался на Алису, словно желая сказать что-то важное, но явно не решался. Довольный Симон обсуждал с Соней и Гвендалем действия Магистров – известие о подпольных шагах, предпринятых Сниллом, чрезвычайно обрадовали Чистолюба. Наступающая осень перестала казаться слишком мрачной и на горизонте замаячила надежда на скорый мир.
­- Даже если я скажу, что лично к вам не испытываю ненависти, это мало чему поможет, - Руби, сгорбившись на циновке, потирал руки, словно никак не мог согреться. – Мои люди ненавидят оборотней за дело. За дела, точнее. Все это восстание не прибавило вашему народу популярности, Гвендаль.
­- Не утруждайтесь – мне понятно, что вы хотите сказать, - устало кивнул оборотень. – И тем не менее надо попытаться найти решение, сообща. Из старших гильдий нас поддерживают Магдалена и Бретт, возможно, что и Сайлас. Из младших – Симон и Халим. За ними больше половины населения города, неужели это не играет никакой роли?
­- Поддержка Глав Гильдий, которым нравится крылатая, - снова быстрый взгляд в сторону девушки, - и вы – это еще не сами Гильдии, поймите. Спросите Симона – многим ли его людям понравится такой поворот дела? Видите – он молчит и отворачивается, потому что его личные симпатии ничего не значат. Мы лишь выражаем мнение большинства, а оно отнюдь не на вашей стороне, даже если не брать в расчет Клер и Хапуна, которых нельзя не брать в расчет.
­- Я знаю, что выход обязательно должен быть найден и как можно скорее.
­- Согласен, - просто ответил Пахарь. – Если он устроит моих людей, он устроит и меня. Это все, что в моих силах, Гвендаль.
Они возвращались домой в кромешной темноте и молчали. Гвендаль хотел было узнать у Алисы, каковы шансы отыскать Фимиам, но сдержался – девушка казалась поглощенной собственными мыслями, явно тревожными, потому что держалась совсем близко к вампирше, позволяя вести себя и не замечая дороги. Поднявшись по лестнице, он не удивился потушенным огням – наверняка сестра давно уже спала, а Пини не было никакого резона дожидаться их возвращения. Отчего же эта неясное беспокойство?
­- Джо! – неожиданно для самого себя выкрикнул он и рванулся вверх по лестнице.
Сзади слышались поспешные шаги его спутниц. Оборотень рывком распахнул все двери, уже зная отчасти, что произошло, но отчаянно желая ошибиться. Джоти нигде не было. В комнатах все было нетронуто, камин давно погас, окна закрыты и задернуты шторами. Сложно было представить, что здесь, в их тайном убежище, побывал кто-то чужой, но, тем не менее, ничего иного он представить не мог. Кто-то похитил его сестру и теперь, спустя столько часов, не было никаких шансов определить, кто же посмел напасть на их дом. Впрочем, кандидатур на примете было не так уж много.
Соня, однако, оказалась гораздо более оптимистично настроенной.
­- Эти две дурехи запросто могли потеряться или просто заглазелись в какой-нибудь лавке. Я не удивлюсь ни капельки, если мы сейчас выйдем и обнаружим их стоящими с открытыми ртами под кустом акации и таращимися на звезды. Нечего стоять и представлять себе все самое ужасно – надо отправляться на поиски.
Гвендаль подошел и крепко обнял свою возлюбленную – она одна умела внушать ему надежду, когда все его существо попадало во власть отчаяния. Соня права – он слишком поспешен в своих опасениях. У дверей их уже ждала Алиса – на ладони девушки тлел маленький огонек.
­- Алиса – проверь аллею, ты – на север, а я – на восток, - скомандовала Соня и первая пошла к лестнице и уже никто не расслышал, как она пробормотала себе под нос, - мы найдем их во чтобы то ни стало, любимый.
* * *
Если бы Сайласу сказали, что эту ночь многие, подобно ему, проводят без сна, старый Вершитель вряд ли был бы удивлен. В воздухе чувствовалась постоянно нараставшая угроза, не связанная ни с кем конкретно, но приближающая так неумолимо, что захватывало дух. Не позволяя своему разуму надолго задерживаться на этой мысли, Сайлас еще раз посмотрел на стоявших перед ним трех человек и незаметно улыбнулся. Рвение среди молодых приветствовалось в любой Гильдии, но у Вершителей нередко перерастало в откровенное чванство. Вот и сейчас он видел, как горды юноши выполненным поручением, как дрожат от нетерпения, ожидая, пока он разрешит им начать доклад – это, как ни странно, вызывало отчасти умиление.
­- Что ж…думаю, можно приступить, - нарочно медленно проговорил Глава Гильдии. – Помните, что о вашем докладе не дозволено знать ни кому как в городе, так и за его пределами. Вы провели большую и, смею надеяться, тщательную работу в Монастыре Духа и сейчас, со всей возможной беспристрастностью, изложите мне о результатах. Прошу.
Чувствовалось, что юноши заранее распределили, кому о чем предстоит говорить, потому что не пытались ни перебивать, ни опровергнуть друг друга.
­- Монастырь практически не пострадал. Никаких следов взлома или разрушений, за исключением зала с саламандрами. Мое внимание привлек некоторый недостаток съестных запасов в хранилище – учитывая предполагаемую численность обителей здания, еды вряд ли хватило бы больше чем на пару недель. В то же время есть следы того, что незадолго до происшествия ее там было гораздо больше.
­- Что заставляет вас так думать?
­- Пыль еще не успела как следует осесть на те места, где стояли мешки. В то же время бочки с водой практически полны.
­- Хорошо, продолжайте.
­- В комнатах царит образцовый порядок. Крыло воспитанников явно не подвергалось нападению. Также нельзя предполагать, что Братья ждали какой-либо помощи от детей или пытались предупредить их. Почти все они обнаружены в Кройби, куда пришли уже под утро после нападения. Никто из них не был свидетелем произошедшего, однако многие упоминают огромные всполохи огня в небе над зданием. По словам старших воспитанников, Братья за несколько дней до нападения почти перестали уделять им время, занятия шли в усеченном режиме, по большей части дети были предоставлены сами себе.
­- То есть вы делаете вывод, что Братья знали о скоро нападении? Это во многом меняет нашу точку зрения, - Сайлас по обыкновению употреблял множественное число, говоря за всю Гильдию сразу.
­- Да, это так. Зал саламандр пострадал несильно, в нем очень много пепла и следов воздействия сильных ударов, однако смеем предположить, что эти удары носили магический характер.
­- Вероятность этого?
­- Восемьдесят восемь процентов.
­- Что ж…подлинно интересная новость. Оборотни наименее восприимчивы к волшебству вообще – из них никогда не получается хоть сколько-нибудь сносных магов. Что позволяет предположить…Впрочем, сначала я хотел бы дослушать.
­- Рядом с залом находится небольшое помещение, где нами найдены останки двух Братьев – никаких следов одежды или мягких тканей, только полуобгорелые кости. Однако в комнате больше нет следов сильного воздействия огня, из чего можно заключить…
­- Заключение я могу вывести и сам, - оборвал юношу старик. – Первое – братья знали, что им грозит опасность и приготовились к бегству заблаговременно. Второе – на них напали не оборотни или, во всяком случае, убийство и повреждения здания –не их рук дело. Третье – Погибли только два брата, вероятно, оставленные чтобы задержать возможную погоню. Подобное самопожертвование делает им честь. Итак, ничего из рассказанного мне….кхм…не было правдой. Вы знаете, что официального заявления от нас ждут лишь через три дня. Тогда оно и будет сделано, но пока…я отменяю свой запрет на разглашение.
­- Что??? – все трое в изумлении уставились на него.
­- Да, я даю вам разрешение рассказать тому, кому сочтете нужным. Родителям, возлюбленным, приятелям по улице. Все целиком или только выводы – не важно.
­- Но Глава…
­- Так надо, - отрезал Сайлас, в душе наслаждаясь собственным замыслом. – Надо во имя справедливости.
* * *
Теплые влажные простыни липли к телу, оставляя неприятное ощущение на коже. Женщина в очередной раз перевернулась на другой бок, прогоняя навязчивые мысли, но, осознав тщетность усилий, рывком села на кровати и прислонилась к спинке. Хотелось пить, но больше от страха, чем от жажды. Ни на одну минуту Клер не могла позволить себе забыть, что где-то там, внизу, лежал в собственной постели Сельгрен – Мастер Разума, теперь больше похожий на увядшее растение, сорванное и брошенное за ненадобностью. Не таким представляла она себе его конец.
Когда Ариман рассказал колдунье о случившемся, она пришла в ярость. Кричала, назвала его действия необдуманными, а самого Темного – едва ли не дураком. Совершенно забыв, кто перед ней, Клер позволила излиться своему негодованию и глубоко запрятанному горю – ведь это Сельгрен был ее наставником, учителем, его доброта неизменно помогала волшебнице на ее пути к вершине. А теперь… теперь он скоро умрет, счет идет на дни или даже на часы. Она хотела обвинить во всем Аримана, но не могла – ее вина была ничуть не меньше.
С крылатой и ее дружками требовалось покончить как можно скорее. При-зрачный Фимиам, который так рвался найти Посланец, не слишком привлекал ее воображение – Клер слишком долго была повелительницей целого города и знала, что владычицей целого мира быть гораздо утомительнее. Да, ей хотелось покоя. Покоя и мести, и женщина не знала, - чего же больше. Ариман, ни словом не упрекнувший ее за вспышку гнева, уже не подбадривал колдунью высокопарными обещаниями – они оба знали, что только победа, одна-единственная, но абсолютная, способна принести облегчение. За такой куш следовало побороться.
Но Сельгрен… Клер чувствовала, что Ариману ничего не удалось узнать, и не могла отделаться от чувства восхищения бывшим Главой – насколько же крепким оказался разум старика, если даже Темный не смог заставить его выдать все тайны. Последнее, о чем предупредил ее перед уходом Посланец, были настроения в самой Гильдии – по словам Аримана назревал бунт. Клер не стала спорить, но она знала Магов гораздо лучше, ведь была частью этого незримого братства. О да – Снилл и Харвик, может быть еще и Лорги – эти ребята способны трезво оценивать происходящее и вряд ли одобряли ее действия, но это не так важно. Гораздо важнее было то, что они все вместе составляли одну Гильдию, которая без Главы подобна кораблю без рулевого. Выбрать вожака за ее спиной они не посмеют – это Клер знала. Договор все еще действует, и никого из Магистров нельзя заставить свернуть с единожды выбранной тропы. Путь болтают – она не собирается затыкать им рты. Пока что.
* * *
Аваллах понимал, что должен сказать хотя бы слово в ответ, но не мог. Его сознание раскололось надвое: он вроде и понимал, что произошла страшная, невозможная ошибка, что-то надо делать, исправлять пока не поздно содеянное, но в то же время он отказывался верить в случившееся. На месте этой девочки должна быть Алиса… да, они похожи, но не настолько же! Она вроде бы родственница Гвендаля…сестра кажется. Да, сестра. Как так могло получится, почему? Воин искал ответ, но чувствовал, что никогда не узнает его.
Тем временем девушка вовсе не казалась испуганной. Она робко коснулась его запястья и что-то проговорила – занятый своими мыслями Аваллах не сразу позволил сознанию впитать смысл сказанного. Она ждала встречи с ним…не в этом ли разгадка? Судьба – капризная и заносчивая дамочка из высшего света – вполне могла пойти на поводу у юной мечтательной особы и вот теперь…Что делать?
Отвести эту девушку прямо сейчас обратно в дом на аллее Шумящей Листвы значило навсегда уронить себя в глазах Алисы. Выставить себя жестоким, бездушным похитителем совсем еще ребенка, - это было выше его сил. Но что делать с ней сейчас, здесь, в этой комнате? Пленница снова заговорила, и теперь Аваллах расслышал ее слова:
­- Не самый удачный способ знакомства, но я хотела сказать, что не в обиде на вас. Меня зовут Джоти, я – сестра..
­- …Гвендаля, я знаю, - мрачно ответил он, отворачиваясь.
Почему-то было совершенно невозможно выдерживать ясный, слегка наивный и нежный взгляд больших серых глаз. Что за наваждение? Он отдал бы все сокровища мира, чтобы сейчас на него так смотрела крылатая, он был готов утонуть в ее взгляде, но заставить себя смотреть на другую? Авалах поднялся с колен, скрывая смущение, и отошел в дальний угол комнаты, чтобы налить воды себе и девушке. Хотелось чего-то гораздо более крепкого, но сейчас даже такая малость была ему недоступна. Нельзя, чтобы эта девушка рассказала все Алисе, а значит… надо продержать ее здесь столько времени, чтобы убедить не рассказывать правду о похищении. И, возможно, даже убедить помочь ему. Не за деньги – паладин ясно видел, что добротой его гостья одаривает совершенно бескорыстно – но, может быть, она пожалеет подругу и пожелает им счастья?
Приобретя хотя бы подобие внутреннего равновесия, Аваллах вернулся к кро-вати, держа в руке стакан, и протянул его Джоти.
­- Думаю, у вас болит голова. Это должно помочь хоть немного.
­- Вы так добры, - она с застенчивой улыбкой взяла двумя руками питье и сделала пару маленьких глотков. – Я представляла ваше жилище несколько иначе.
«Представляла?» Паладин вздрогнул – он не мог понять, зачем этой девушке воображать его жилище, зачем она вообще думала о нем, ведь они виделись всего лишь один раз – у ворот в тот хмурый день. Может быть, она специально дала себя похитить? Глядя на бесхитростную тихую улыбку девушки, Аваллах внутренне выругался – конечно же, эта догадка была чистейшим бредом. Все произошло случайно и от этого ему становилось только горше. Как же исправить все содеянное, как справиться с этим внутренним жаром и грызущим душу стыдом?
­- Может быть, вам будет легче, если мы поговорим?
Он в последний момент неловко увернулся от новой попытки взглянуть глаза в глаза.
­- Может быть…вам лучше поспать немного? Ночь за окном.
­- Вы меня все-таки похитили, - она улыбалась…
Почему она улыбалась? Воин пытался улыбнуться в ответ, но вместо этого его лицо исказила гримаса – он хорошо понимал, что вовсе не выглядит любезным. Почему не Алиса сейчас сидит перед ним, почему она? Эта мысль не давала сосредоточиться, разрушала сознание и мешала понять, как поступить дальше. Тем временем оказалось, что девушка продолжила развивать свою мысль.
­- Мне кажется, вам нужна помощь, паладин. Иначе, зачем бы вам? Я угадала, да? Вы молчите и так печальны… Не страдайте, я вовсе не сержусь. Правда-правда. Мне почти не больно уже, все прошло. И я готова помочь вам всем, чем смогу. Надеюсь, что ваше доверие…что ваше доверие окажется не напрасным. Расскажите, зачем я вам нужна, паладин?
Он не мог дольше выносить этот голос, этот чужой и ласковый голос, вместо которого так страстно желал слышать другой.
­- Мне нужна не ты… - глухо ответил Аваллах и выбежал вон из комнаты, чтобы не видеть побледневшего лица девушки и ее скорбно закрытых от отчаянной боли глаз.
« Мне нужна не ты…мне нужна не ты…мне ничего не надо от тебя…ни твоей нежности, ни помощи…мне нужна не ты.
Мне не нужна твоя любовь».
* * *
Алиса стояла, не двигаясь, пока неясные фигуры Сони и Гвендаля не исчезли за поворотом. После этого она осторожно опустилась на землю и позволила сознанию раскрыться, как учил Ворон. Впервые она поняла, насколько полезны оказались уроки старика – пусть и не для тех целей, для которых он их устраивал.
Слабое, еле заметное ощущение боли коснулось ее разума. К собственному удивлению, девушка воспринимала боль как свою – не как привнесенную извне, но стараясь не поддаваться, пошла в сторону источника. Ощущение жжения в руке и тупой ноющей боли в области затылка становилось все сильнее – теперь уже крылатая не сомневалась, что скоро встретиться с пострадавшим. Чужая боль глубоко терзала ее – шаг сам собой замедлился, еще немного и она могла бы опуститься на четвереньки. Алиса со стоном обхватила голову руками, не видя дороги – деревья перед глазами слились в один сплошной ряд темнеющих стволов, ей поминутно казалось, что сейчас она врежется и потеряет сознание.
Дома словно расступались перед ней. Свернув в темный переулок, девушка была вынуждена схватится рукой за стену. Источник страданий все приближался, она уже не могла думать не о чем другом, кроме как о том, что не должна закрывать сознание как можно дольше, несмотря на всю боль. Еще несколько минут…еще немного.
Он стоял на коленях в небольшом замусоренном тупике и что-то искал в ворохе опавших листьев. Алиса, забыв обо всем, бросилась к юноше и с неимоверным трудом сумела приподнять его за плечи. Малис едва дышал – из раны на плече сочилась кровь, от волос шел запах гнили и смерти. Крылатая осторожно коснулась его лица – столь бесконечно дорогого ей – и слезы полились у девушки из глаз при виде всех тех страданий, что ему довелось испытать со дня своего ухода.
­- Больше никогда, слышишь… - она прижала его к себе, не пытаясь сдвинуть с места, и тихонько убаюкивая. – Больше никогда я не позволю тебе уйти одному. Лучше уйду с тобой или вместо тебя, но не отпущу. Все мое сердце принадлежит тебе.
­- Алиса… - пробормотал Охотник, с трудом разлепляя веки, чтобы встретиться с ней взглядом. – Это ты?
­- Да-да…не волнуйся, я сейчас помогу тебе дойти до дома. Все будет хорошо, слышишь?
­- Алиса…значит…значит, это не ты….не тебя…но…прости, я так старался его победить…
­- Это я и я теперь с тобой навсегда, - твердо ответила девушка, вытирая его лоб.
­- Надо спасти ее…надо помочь, - раненый внезапно задрожал и снова с тревогой вгляделся в ее лицо. – Так значит, это была не ты? Не ты?! Как же я….как же я счастлив.
Пробормотав последние слова, он потерял сознание.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #91, отправлено 2-10-2008, 20:23


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

Итак, 9 глава с конца... ах... ждала с нетерпением, прочитала на одном дыхании.
Приступим.
Цитата
Ночной Дозор Воинов совершал свой еженощный об-ход

По-моему, понятно что Ночной дозор совершает еженощные обходы. Стоит убрать одно из однокоренных слов.
Я что-то еще заметила, но сейчас уж не найдуsmile.gif Впечатление не хочется портить ковыряниемsmile.gif)
Спасибо за удовольствиеsmile.gif


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #92, отправлено 9-10-2008, 12:56


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать третья
Смерть на пороге

Алиса никогда не думала, что ее сила может стать силой в прямом значении этого слова. Малиса ей пришлось тащить до убежища одной – позвать на помощь мысленно она могла только Раги, а в узких улочках на окраине города от дракона не было никакого толку. Кое как приподняв молодого Охотника, она сумела перекинуть его руку себе на плечо и повела – медленно, часто останавливаясь уже через десяток шагов. Юноша весил гораздо больше нее самой, но крылатая искренне волновалась за его здоровье – кровь из раны на плече все еще сочилась, и девушка начинала подозревать, что лезвие было отравленным. Соня и Гвендаль, проведшие час в безуспешных поисках, нагнали их уже на лестнице.
Только утром Алиса позволила себе признать, что опасность миновала. Весь остаток ночи она провела у постели Малиса, применяя все свое врачебное искусство, чтобы залечить его раны. Юноша выглядел очень истощенным – мертвенная бледность лица, запавшие глаза и нервное подрагивание кончиков пальцев; девушка чуть не плача по капле вливала в любимого свою энергию, думая только том, как не дать ему уйти в небытие. Едва первые лучи далекого солнца позолотили макушки росших на аллее деревьев, Малис открыл глаза и внятно произнес:
­- Нам нужно идти.
­- Ты знаешь, где моя сестра? – в комнату ворвался измученный тревогами Гвендаль.
Алиса всецело разделяла его переживания, но как бы ей хотелось дать Малису еще несколько дней покоя и отдыха.
­- Я знаю…где..я знаю, где Пини, - с огромным трудом произнес юноша. – Я видел ее…там.
­- Но Джо?
­- У Аваллаха, - коротко ответил Охотник. – Он думал, что это Алиса, и похитил ее.
­- Аваллах?! Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
­- Соня? – изумилась Алиса, памятуя не слишком лестное отношение вампирши к своей бывшей Гильдии. – Разве ты тогда не говорила…
­- Я могла говорить все, что угодно, Алиса – с обиды еще и не то ляпнуть можно. Но Аваллах – это Паладин. Он просто не может…не может так поступить, да и зачем ему? Пресмыкаться перед Клер он никогда бы не согласился.
­- Он хотел похитить Алису, потому что…, - Малис запнулся, но заставил колебания отступить. – Потому что она ему нравилась. Поэтому он нанял самого отъявленного вора в переулке Сверкающих Кинжалов. Я видел их…я сражался с обоими.
­- Это вор так ранил тебя?
­- Аваллах. Просто попало в то же место, куда пару днями раньше угодил его подельник, - юноша поморщился от неприятных воспоминаний. – Идем. Я отведу вас к Пини.
Они еще не вышли из дома, но Алиса уже знала, что Малис что-то не договаривает. Он держался неестественно бодро, ни словом не выдавая место их назначения. Просто вел друзей за собой, словно они должны были понять все сами.
На задних дворах наиболее бедных домов царили смрад и убогость. Разбросанные тут и там тряпки, гниющие в непросохших лужах очистки и обглоданные собаками кости – все четверо как по команде закрыли большую часть лиц капюшонами, стремясь хоть немного защититься от зловония. Наверняка, Чистолюбы не особо любили заглядывать в эти места.
Она лежала между домами, под ворохом грязных листьев. Почва в этом месте просела, отчего оба дома накренились, и образовала небольшую впадину, откуда детишки давно уже повытаскивали камни, обнажив красноватую глину, смешанную с песком. Издалека тело девушки можно было принять за сломанную деревянную куклу, настолько неестественно выглядели подогнутые под спину руки и вывернутая левая нога. Гвендаль в ужасе остановился, не дойдя пары шагов, тут же, вскрикнув, застыла Соня и только Малис, с окаменевшим выражением лица, следовал за Алисой, продолжавшей идти вперед так, словно она хотела пройти сквозь стену.
Крылатая опустилась на землю и положила голову Пини себе на колени. Небо у нее над головой словно посерело – мир утратил присущие ему краски, все шумы стихли. Наступило однообразное, серое безмолвие – через которое было не пробиться. Но Алиса и не хотела. Она держала Пини, прижимая к себе спутанные мокрые волосы подруги и кричала. Ни одного звука не вылетало из ее рта, но самой девушке казалось, что сейчас содрогнутся стены и все здания рухнут, погребя их обоих под своими обломками, потому что как же она могла дальше жить, если Пини с ее веселым неунывающим задором, с ее добротой и ясным, все понимающим взглядом, больше не было. Чья-то рука легка Алисе на плечо, разрывая пелену, сотканную ее отчаянием. И тогда девушка заплакала по-настоящему.
* * *
Солнце давно встало, когда Морган на взмыленной лошади наконец оказался на опушке Девственного леса. Из-за большого количества вечнозеленых пород лес и сейчас казался неприступной темной стеной, но росшие на окраине березки уже скинули большую часть листьев и стояли совсем беззащитные, тоненькие, сгибаясь под порывами нешуточного ветра. Маг-Охотник давно уже оставил бесполезные попытки натянуть капюшон – его срывало в первую же секунду, так что оставалось лишь потуже завернуться в плащ и пригнуть голову к холке коня в надежде укрыться от пронизывающего холода. Надеясь, что порядки в Лесу остались хотя бы немного прежними, Морган, не слезая с лошади, ждал прихода разведчиков.
Их было трое – все уже немолодые, крепкие мужчины с пронзительным взглядом темных глаз. Морган помедлил мгновение, после чего коротко отсалютовал на манер своей бывшей Гильдии – сложив пальцы в узор и проведя линию от груди в небо. Все трое вздрогнули, словно оправдались их худшие опасения, после чего один, казавшийся старшим, сделал шаг вперед и произнес.
­- За последние сто лет только один человек покинул нашу Гильдию не на погребальном костре. Зачем ты пришел, отступник, в этот мрачный час к нашим границам?
Господин Никто сощурился – собеседник казался не намного старше его самого – и вспомнил его имя.
­- Ты никогда особо не любил меня, Крайс. Ни меня, ни Михая. Но сейчас это не может служить достаточным основанием, чтобы препятствовать мне на границе Леса. Я пришел увидеть брата.
­- Ты допускаешь, что Тень Главы не вычеркнул тебя из своей памяти и души в тот же день, что ты покинул нас вместе с…этой…
­- Допускаю, - спокойно возразил Морган. – И это не бравада – ты сам знаешь истину. Просто я хотел попасть в свой прошлый дом как положено – в сопровождении зорких разведчиков. Или ты сомневаешься, что я мог бы появиться ночью и пройти на расстоянии одной ладони от твоего уха, Крайс, так, чтобы ты лишь перевернулся на другой бок и продолжил мирно храпеть? Не думаю, что тебе стоит доверять слухам, которые утверждают, будто можно перестать быть Охотником.
Мужчина побелел от гнева и отвел руку за спину, якобы за луком. Двое его товарищей сделали предупредительный жест, но Морган лишь улыбнулся – он прекрасно понимал, что пока Михай – Тень Главы, Крайс не посмеет его тронуть. И, более того, еще не известно, кто кого одолел бы в таком поединке. Не говоря ни слова, Крайс развернулся и махнул рукой – Маг-Охотник последовал за ним, ведя лошадь под уздцы.
Сердце заболело от нахлынувших воспоминаний – чем глубже в лес они заходили, тем более знакомым становилось каждое встречное дерево, любая поляна или овраг. Крайс справедливо опасался Моргана – им с братом не было равных как в искусстве Бесшумных шагов, так и в знании родных мест. И вот теперь все возвращалось – снова терпкий хвоистый аромат щекотал господину Никто ноздри, внушая непреодолимое желание остаться здесь до конца своих дней, больше никуда не уезжая. «Я приду сюда умирать, - пообещал себе Морган. – Чего бы мне это ни стоило».
А вот и поляна, окруженная островязами – Маг-Охотник издал тихий вздох, похожий на стон, когда увидел пирамиду, знакомые шалаши…все осталось по-прежнему кроме того, что он сам уже не принадлежал этому миру. Из центральной палатки навстречу ему выбежала стройная, рыжеволосая девушка. Она несколько мгновений оглядывала его – беззастенчиво, и вместе с тем отнюдь не нагло, потом улыбнулась и кивнула, приглашая следовать за ней. Морган вошел в палатку и оказался лицом к лицу с Михаем.
­- Морри, - тот насмешливо сверкнул зубами, назвав Мага-Охотника детским прозвищем. – Ты не очень-то торопился навестить нас.
Морган с удовольствием признал, что брат находится в расцвете лет и сил. Ответственность и вечная борьба с Шэму только молодили его, прибавляя шарма и стойкости духа.
­- Ты редко отвечал на письма, вот я и решил подуться пару десятков лет, - в тон брату кивнул Морган. – Но сейчас нужда на пороге, вот и пришел.
­- Крайс просто взбешен твоим возвращением.
­- Надо признать, я не был с ним должным образом любезен. Совсем загнал коня и очень спешил.
­- О коне позаботятся, а ты..
­- Разговор прежде всего, - пресек Морган любые попытки оказать ему гостеприимство. – Это очень важно, Миха. Очень.
­- Я к твоим услугам, - спокойно ответил Тень Главы. – Пройдемся.
На рассказ о недавних событиях в Лакримаре у Моргана ушло не так уж много времени – привыкшие к разведке Охотники многое узнавали от проезжих торговцев, да и сами могли отправиться невзначай в город за новой порцией слухов. Выслушав брата, Михай некоторое время молчал, потом все же решился ответить.
­- Будь обстоятельства менее важными…я бы не сказал тебе ни слова, прости. Союз между Братьями Духа и детьми Леса слишком давний и слишком сильный, чтобы разбрасываться такими вещами попусту.
­- Союз?
­- Да, основанный ты сам можешь догадаться на чем – на магии Безликих – гораздо более могущественной, чем то, что используют в Звездной Башне. Наш обмен знаниями продолжается уже несколько столетий. Взаимные секреты поросли мхом, но оказались ужасно живучи. Да, я знаю, о каком месте ты говоришь. Но отвести туда не могу.
­- Миха… - почти умоляюще произнес Морган.
­- Я сам схожу туда и все узнаю. Жди от меня вестника, а пока не теряя времени скачи обратно – по моим сведениям в городе назревает что-то плохое. Очень плохое.
* * *
Малис предпочел бы не помнить свои годы в Монастыре так отчетливо. Добрая улыбка Пини преследовала его неотступно – даже не требовалось смотреть на Алису, чтобы в памяти всплывали непрерывным калейдоскопом самые разнообразные моменты их совместного детства.
Братья не слишком строго относились к играм воспитанников – босоногие мальчишки и девчонки с гиканьем носились по внутреннему двору Монастыря, не отказывая себе даже в самом маленьком поводе повеселиться. Пини любила смеяться – словно ручеек журчал над головами других. Высокая, худая, с вечно растрепанными каштановыми волосами и тонкими пальцами. Она не очаровывала и не отталкивала – скорее вызывала безотчетное доверие к себе. Никогда не обманывала и ни с кем не ссорилась.
«Вот и ушел один из нас». Малис относился к своему выпуску довольно равнодушно, но тем не менее они было словно одной командой, разбросанной в Лакримаре подобно тоненьким деревцам, посаженным в один год. И вот одной из них уже никогда не вырасти, не зазеленеть по-настоящему. Молодой Охотник давил в себе подкатывавшую к горлу горечь – у него были заботы поважнее собственной печали о Пини.
С одной стороны он очень боялся за Алису – девушка была настолько потрясена горем, что вряд ли замечала кого-то вокруг себя. Поначалу, особенно пока не пришли Целители, рядом с ней были и Соня, и Гвендаль – но она не реагировала на дружеское сочувствие, все глубже погружаясь в собственную печаль. А теперь он остался около нее один – остальным надо было позаботиться о спасении Джоти, и Малис был рад, что крылатую оставили с ним. Были признаки, которые успокаивали – Алиса больше не впадала в безмолвие, наоборот – слезы лились из ее глаз почти не переставая, так что если бы не целебная мазь, которой он изредка смазывал ей нижние веки и полоску над губой, раздраженная кожа только добавила бы ей страданий.
В комнате было полутемно – задернутые занавеси попускали совсем немного тусклого дневного света, смятая постель и брошенные кое-как у порога вещи придавали помещению унылый, неухоженный вид. Чтобы как-то отвлечь себя, юноша начал прибираться – сложил одежду, набросил на скомканные простыни покрывало, выбросил давно увядшие цветы на окне. Алиса все еще плакала, ничком уткнувшись к подушку – ему так сильно хотелось обнять ее, прижать к себе и говорить только о том, как он ее любит, как никогда и никому не позволит обидеть. Как все будет хорошо. Но Пини была мертва, и Малис знал, что подобные обещания выглядели бы сейчас ложью. Как все может быть хорошо, если еще несколько часов назад она держала в руках остывшее тело своей самой близкой подруги детства?
Охотник заварил негорячего, чуть горьковатого чая из толченой коры островяза, смешанной с сушеными цветами жасмина. Осторожно подавая девушке пиалу, он е надеялся услышать что-то в ответ – но в этот момент, принимая чай у него из рук, Алиса подняла глаза и грустная, самая прекрасная в мире улыбка пронзила его душу, едва мелькнув на ее лице.
­- Ты так добр…
­- Пей осторожно, - Малис тихонько сел рядом, не решаясь коснуться ее. – Я лишь хочу…
­- Тссс, - девушка осторожно накрыла его руку своей. – Я все знаю. Сегодня пройдет и хотя эта рана никогда не исчезнет с моей души, только рядом с тобой я могу порой забыть о преследующей меня боли.
Малис почувствовал, что ему на глаза навернулись слезы. Он держал ее крохотную, почти прозрачную ручку в своих ладонях, потом поднес к губам и начал осторожно целовать каждый палец по очереди, согревая их дыханием. Алиса не смотрела на него больше – ее взгляд блуждал где-то на дне пиалы, ища потерянную навсегда подругу, но душа крылатой – теперь молодой Охотник уже никогда не позволил бы себе в этом усомнится – была совсем рядом с ним.
За дверью послышались голоса – Малис узнал Октавия. Старик откуда-то уже знал большую часть случившегося прошлой ночью – в который раз Малис подивился осведомленности и незаметности советника, по-настоящему преданного своему народу. Но нельзя позволить, чтобы общая неприязнь взяла верх над истиной. Он, Малис, единственный кто знает похитителя в лицо, хотя ему так и не удалось увидеть его кровь. Его ладони нехотя разжались, отпуская руку девушки – пришла пора снова возвращаться в жестокий, не поддающийся уговорам и сопротивлению мир.
* * *
Дурные новости имеют свойство распространяться гораздо быстрее хороших. А, может быть, и правда Октавий считал своим долгом знать все о своих людях. Старый Советник появился на аллее Шумящей Листвы после обеда, когда тело Пини уже было отдано Целителям Госпиталя для похорон. Гвендаль и Соня, безмолвные и убитые горем, сидели в гостиной, не осмеливаясь входить к Алисе, рядом с которой оставался только молодой Охотник. Гвендаль, полный самых ужасных страхов за сестру, вздрогнул, увидев Октавия, хотя старик и постарался войти как можно тише.
­- Мои соболезнования всем вам, друзья мои… - с искренним чувством прошептал советник. – Крылатая…?
­- Алиску сейчас лучше не трогать, - просто ответила Соня.
­- Твоя сестра..
­- Малис говорит, что Джоти похитил Аваллах, - пробормотал оборотень. – Говорит, что его логово где-то рядом с «Пышечкой»…
­- «Пышечкой», говоришь…тогда вероятнее всего, девушку стоит искать уже в Звездной Башне, - грустно покачал головой Октавий.
­- Аваллах никак не связан с Клер! – Малис, появившийся на пороге комнаты, сжал руки в кулаки и поморщился от боли. – Он хотел похитить Алису…
­- Не так важно, кого из них, - возразил старик. – Джоти, как сестра Гвендаля, тоже не последний объект для похищения. Но раз ты говоришь о «Пышечке» должен напомнить, что Элиза – давняя подруга Хапуна. Насколько я узнаю, они уже не так близки. Как прежде, но она все еще выполняет его поручения. Если она и могла предоставить Аваллаху убежище, то только с ведома и согласия старого пройдохи. А где Хапун – там и Клер.
­- Так ты думаешь… - с сомнением потянула Соня, хотя было видно, что ход рассуждений Октавия оказался близок ее собственному.
­- Думаю, это грязный шантаж. И какой резону Аваллаху похищать Алису или Джоти на свой страх и риск? Немного странный способ завоевать чье-то расположение, а личных счетов с тобой, Гвендаль, у него нет.
­- Да, но… - сомневался Малис.
­- Мой мальчик, - грустно улыбнулся Октавий, - когда ты поживешь с мое, научишься сразу просчитывать худший вариант и действовать исходя именно из него.
­- Но если так, - вступил в разговор Гвендаль, - если так, то все безнадежно.
­- Если бы мы только могли связаться с Рислипом, - пробормотала Соня.
­- Да, но не думаю, что один ученик Маг много может против Главы Гильдии и Темного Посланца. Ясно ведь, что Джоти охраняют отборные молодцы – из тех, что громили Монастырь. Не Снилл и не Лорги.
­- Что ты предлагаешь? – в отличие от остальных, Гвендаль знал советника слишком давно, чтобы понять, что старик пришел к ним с готовым планом на случай худшего варианта.
­- Я предлагаю штурм.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Каждый словно спрашивал себя, не послышались ли ему эти ужасные слова, но Октавий, не дав им опомниться, продолжил:
­- Всем известно, что Звездная башня единственная в городе не имеет подземных хранилищ, которые охранялись бы раньше нашим племенем. Но это не значит, что под зданием совсем нет ходов – как раз наоборот. Там будет удобно обороняться даже от магических ударов. Гвендаль, нельзя позволять им пользоваться преимуществом, полученным столь подло. На нашей стороне внезапность – они по меньшей мере не ожидают такого шага. Но Гвендаль – вести людей придется тебе.
Старик видел, как мучителен выбор для оборотня. Еще недавно он был полон надежд на мирное решение, был готов приложить все силы и все красноречие, а теперь….круг замкнулся и снова надо брать в руки оружие, снова проливать чужую и свою кровь…снова оплакивать друзей. Октавий даже не пытался предугадать, каким будет ответ.
Гвендаль тяжело поднялся и посмотрел прямо ему в глаза.
­- Собирай людей, советник.
* * *
Отравление, осуществленное настолько открыто и успешно, отрезвило Сигмура лучше любого другого средства. Оборотень понял – причем, очень быстро – что его жизнь по-настоящему в опасности, и чтобы сохранить ее, стоит приложить некоторые усилия. Этим он и занялся.
Для начала перебрался в другую гостиницу. Хозяйка с удивлением пересчитала деньги, не спуская глаз с закутанной в плащ фигуры, словно не узнавала в ней того беспробудного пьяницу, который провалялся несколько дней в комнате, пропахшей немытым телом и отрыжкой. Сигмур сделал вид, что не заметил ее реакции и поспешил на поиски другого жилья. Искать трактир на противоположной стороне города было бы ошибочным, легко предсказуемым шагом, и оборотень решился на отчаянный поступок – он отправился в место, которое Бланш помнила слишком хорошо. Эти воспоминания, вместе с кинжалом и звериным чутьем должны были защитить мужчину от бывшей любовницы. Он отправился на Костяную мельницу.
Винтовая лестница успела покрыться тонким слоем пыли – ею давно не пользовались, что не могло не порадовать беглеца. На верхней площадке места почти не было, зато внизу, вправо от лестницы был небольшой закуток, в котором Сигмур и устроился, кинув на землю свое скромное имущество – плащ и мешок с самым необходимым. Можно было пройти дальше в подземелья, но Сигмур привык дразнить смерть – ему казалось, что это более удобный путь к победе, чем выжидание. Внезапно он понял, что очень устал. Пьянствование отнюдь не принесло успокоения – только утомило тело, а вместе с ним и душу. Сунув мешок под голову, оборотень завернулся в плащ и провалился в сон.
Разбудил его неясный шум. Вскочив, Сигмур приготовился обороняться, но перед ним стоял Октавий – не двигаясь и не улыбаясь.
­- А…это ты.. – пробормотал оборотень, устыдившись своей воинственности.
­- Рад, что ты вернулся в мир разума, - спокойно приветствовал его старик. – много всего случилось за время твоего отсутствия.
­- Да, меня пытались отравить.
­- У Гвендаля похитили сестру. А у Алисы – убили подругу.
Сигмур оторопело смотрел на Октавия, чувствуя как крадется по коже страх – все ближе и ближе к сердцу. Все проблемы с Бланш были забыты в мгновение ока.
­- Я получил от него разрешение формировать отряд для нападения на Звездную Башню этой ночью. Никто не знает ходы лучше тебя – поэтому я здесь.
­- Сегодня? Времени в обрез.., - мысль Сигмура заработала с бешеной скоростью. – Хочешь- не хочешь, советник, мне нужен Марсий. Мальчишка дьявольски хорош в подобных делах – дай ему шанс почувствовать себя снова в деле. Пусть только на одну ночь. Значит, так – сейчас предупредишь тех, кого я назову и приведешь вместе с Марсием сюда через час. Понял меня? Времени…Безликие все это побери, почему всегда так мало времени?!
* * *
Джоти заметила его удивление, хотя паладин всеми силами старался его скрыть. Когда под утро он вернулся в комнату, то вместе с ним в помещение ворвался удушливый запах алкогольных паров и безысходности. То, что девушка не ушла, одновременно испугало его и успокоило. Джоти не знала, чего сейчас больше в этом мужчине – запутавшемся и неловком – желания отпустить ее, желания использовать или просто стыда. Но про себя она знала точно, что уходить не собирается.
Слишком явная забота могла оказать противоположное воздействие, поэтому девушка лишь приготовила тарелку с бутербродами и чай, но не стала предлагать это Аваллаху. Поела сама и решила немного поспать – страшная ночь и безумная обида, глубокая нежность и робость перед чужим мужчиной измучили ее и без того некрепкую душу. Она уснула под мерный стук капель по подоконнику и видела во сне, как вместе с Аваллахом гуляет по опушке леса рядом с родной деревней.
Был уже полдень, когда Джо встала и попыталась понять, что же делать дальше. Аваллах был здесь – пустая тарелка из-под бутербродов стояла где-то вдалеке, чай был выпит. Мужчина сидел, неподвижно уставившись в одну точку прямо перед собой, не замечая, что длинные пепельные волосы спутаны и выглядят неряшливо. Джоти потянулась за гребнем, который всегда носила с собой в кармане брюк, подошла к паладину и, встав у него за спиной, начала медленно расчесывать прядь за прядью. Ей нравилось касаться его волос – они были такие мягкие – просто невероятно, совсем не как у отца или Гвендаля. Он не двигался, пока она работала, а когда закончила и убрала инструмент на место, тихо произнес:
­- Чего ты хочешь?
­- Я хотела бы остаться с вами, - больше про себя, чем вслух сказала девушка, но Аваллах услышал ее и вздрогнул.
­- Это было бы слишком большой щедростью после всего того…
­- Это была судьба, - упрямо настаивала на своем Джоти.
­- Это была глупость. Большая подлость и глупость с моей стороны. Разве ты не поняла до сих пор, что я вовсе не тебя планировал сюда принести… ухаживать… беречь и любить?
Джо знала, что он говорит правду. Она не испытывала ненависти к Алисе, потому что знала кому принадлежит сердце подруги и знала, что ее нельзя не любить. Но неужели все этос лучилось лишь для того, чтобы тут же закончиться? Она не может не использовать этот шанс – другого уже не будет никогда.
­- Я бы хотела попытаться стать вам другом.
­- Другом? Ты думаешь, мне нужны друзья? – он встал, все так же не глядя в ее сторону, и встал у окна. – Мне и без них было неплохо все эти годы. Вот у меня на поясе Верлиль – мой друг и соратник. Большего не нужно.
­- Я знаю, что недостойна такой чести, - слезы навернулись Джо на глаза, она едва понимала, зачем говорит все это.
­- Не в том дело, - досадливо поморщился Аваллах и впервые за день посмотрел на нее. – Джоти, все совсем не так, как ты думаешь. Я не хочу обижать тебя, я просто говорю правду. Не пытаясь показать себя чем-то лучшим, чем есть на самом деле. Сейчас я понимаю, что недостоин ничьей любви, или дружбы, как ты это называешь. Вечное одиночество – самый подходящий удел для таких, как я.
­- Неправда! – выкрикнула девушка, едва сдерживаясь, чтобы не броситься к нему и обнять крепко-крепко, до боли в пальцах. – Это неправда и я вам это докажу, паладин. Докажу!

blink.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #93, отправлено 17-10-2008, 9:23


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать четвертая.
Штурм Звездной Башни

Соня смотрела на блестящую поверхность Риалина, в которой отражались ее горящие в предвкушении сражения глаза. В противоположность мрачной сосредоточенности Гвендаля, Воительница не могла сдержать своей радости – слишком многое могло осуществиться этой ночью. Она мечтала найти Клер. Найти и уничтожить навсегда.
Все бы хорошо, но вампирша волновалась за подругу. Крылатая, медленно возвращаемая к жизни Малисом, терзалась сомнениями – она не могла сказать, одобряет или отвергает план Октавия. Соня же внутренне ликовала не столько из-за возможности сразиться с магами – она радовалась, что Гвендаль наконец-то отважился на решительные меры. Да, вопреки желанию, но оборотень смог сказать да грядущей битве, и вампиршу переполняло ликование гордости каждый раз, когда она бросала на него мимолетный взгляд. Темный плащ и толстый посох – вот и все оружие, что брал ее любимый с собой в подземелья Звездной Башни, но Соня как никогда верила в их победу.
Для быстроты было решено воспользоваться тем входом в Подземелья, который имелся в их доме. Идти по нему до места встречи с отрядом Сигмура предстояло довольно долго, но так они могли быть уверены, что об их приближении никто не предупредит магов заранее. Когда все было готово, девушка не удержалась и отсалютовала остающимся – эльфийский клинок на ее поясе, казалось, сам рвался в бой, торопя свою хозяйку. Соня улыбнулась сама себе и последовала в подземный ход за Гвендалем.
Она шли по необычайно широкому для Подземелий коридору – можно было подумать, что по нему во времена Безликих водили драконов. Через каждую сотню шагов горели факелы – горели уже много десятилетий, но никто никогда не пытался забрать хотя бы один. Заклятия витали над аллеей Шумящей Листвы, и даже под ней. Гвендаль и Соня быстрым шагом двигались к своей цели, а где-то далеко над их головами спала улица Темный Обетов.
Три выщербленные ступени вели на средний уровень тоннеля. Воздух здесь был посвежее, но и чем ближе они подходили к цели, тем более тяжкой и смертельно опасной выглядела предстоящая миссия. Соня чувствовала, по напряженным плечам Гвендаля, как оборотень сконцентрирован – нельзя было позволить мыслям хоть на секунду свернуть с выбранного направления. Никаких воспоминаний, никаких философствований. Только цель – она впереди, ее нелегко достичь, но другого выбора нет и быть не может. Это коротенькое заклинание твердила себе вампирша, когда они подошли к небольшой пещере, и в неясном свете факела увидели Сигмура в окружении двух десятков молодых оборотней
­- Мы приветствуем тебя, вождь, - произнес Сигмур, протягивая Гвендалю руку и сверкнув глазами. – Да исполнится предначертанное.
* * *
Только к вечеру, вернувшись в Ластовицу, Руби вспомнил, что снова не зашел в Госпиталь. Приступ кашля скрутил его буквально на пороге дома – Пахарь, выругавшись, зашел в темную гостиную и замер. Вокруг стола, спиной к окну, стояли три высокие, полностью закутанные в плащи фигуры, одновременно чужие и смутно знакомые. Страха Руби не ощущал – только боль в горле и усталость.
­- Чему обязан? – не особо любезно буркнул он, проходя к дивану.
­- Мы испытали тебя, блуждающий. На радость или на горе, но решение принято, и теперь твоя очередь делать выбор.
­- Вы о чем? Я устал, и хотелось бы поскорее покончить с экивоками, - разговор с Гвендалем расстроил Пахаря, он все больше уверился в невозможности решения проблемы оборотней и совсем скис.
­- Мы предлагаем тебе использовать Фимиам Желаний.
­- Использовать что? – вот теперь ему стало страшно – слишком безличными, слишком ровными голосами говорили с ним Братья…или это в его голове раздавались эти слова?
­- Фимиам Желаний – древняя магия, оставленная Безликими. Она способна исполнить любое желание – немедленно и навсегда. Тебе есть чего желать настолько сильно, Пахарь?
«Так вот о чем…», - свернуло в мозгу у мужчины. Теперь он понял, на что рассчитывали Гвендаль и его друзья. И вот сейчас это волшебство само идет к нему в руки. «Они предлагают выбирать мне? МНЕ? Не может быть…почему…так не бывает, да что же мне теперь выбирать за них? Вместо них? Что я должен сказать? Как поступить? Могу ли я пожелать такое?»
­- Ты можешь пожелать все, что угодно. Но только один раз.
­- Один раз, - пробормотал Руби, снова сгибаясь в мучительном кашле. – Всего один…
­- Не медли, Блуждающий. Времени нет, поэтому мы здесь, - тот Брат, что приходил к нему в лесу, высвободил из плаща левую руку с зажатым в ней знакомым зеленым сосудом. – Тебе есть о чем просить Фимиам?
­- Да… - пробормотал Руби. – Кажется, да.
* * *
Стоя позади товарищей, Марсий не мог заставить себя не смотреть на Гвендаля, хотя и ужасно боялся обратить на себя его внимание. Сигмур обещал, что ему ничего не сделают, а может быть даже сократят наказание, но Марсию было неуютно – чувство вины и стыд, глухие отголоски ревности и воспоминаний о Еве не давали юноше покоя. Ему хотелось как-то освободиться от этого груза, но как? Он не знал, поэтому продолжал смотреть из-за чужих спин на молодого вождя своего народа и надеться, что тот его не заметит.
Через пару минут отряд тронулся в путь. Им предстояло пройти не более двух километров до того места, где находились подземные темницы Гильдии Магов. Марсию однажды доводилось бывать здесь с Сигмуром – тогда они, убегая от своры крысозмей, нарочно свернули в полузаваленный проход, чтобы обмануть преследователей и оказались перед каменной кладкой. Дверь нашлась не сразу – пришлось изрядно пошарить в темноте руками, замок был старый и проржавелый, сломать его не удалось, но крысозмеи почему-то не стали их преследовать. Потом Сигмур рассказал юноше, что вернулся к таинственной двери еще раз, уже с необходимыми инструментами и слегка приоткрыл ее. Так они узнали тайну – пусть не столь уж великую, но теперь она сослужит им хорошую службу. Даже если маги ждут нападения из под земли, вряд ли они допускают, что дверь уже открыта и в нее осталось только войти.
На два шага позади Марсия шел Октавий, изо всех сил стараясь выдерживать заданный Сигмуром темп. Марсий гадал, зачем старик пошел с ними – в бою от него будет не так много толку, хотя чутье советника ничуть не притупилось с годами, он передвигается по-прежнему бесшумно и руки его вряд ли настолько ослабели, чтобы не удержать чье-нибудь горло. И все же… геройская смерть? Такой конец Марсий предпочел бы оставить себе – иным способом заработать прощение своего народа и Гвендаля особенно ему не представлялось возможным. Воображение уже рисовало заманчивые картины, но в этот момент отряд остановился, и юноша увидел, что они уже пришли.
Гвендаль попросил всех построиться полукругом и в этот момент впервые заметил Марсия, который от неожиданности не успел отступить в тень. Гвендаль нахмурился, потом вопросительно посмотрел на Сигмура, но взгляд оборотня скользил по стенам, и разговора, пусть и мысленного, не получилось. Марсий видел, как напряглись на мгновение плечи Гвендаля, но впереди их ждало слишком важное дело, чтобы затевать сейчас какие-то объяснения. Сигмур возился с дверью – ее предстояло открыть на ширину, достаточную для прохода боком двух оборотней – не больше. Марсий думал было ему помочь, но это означало пройти мимо Гвендаля, и молодой оборотень понимал, что просто не сможет не посмотреть в эти полные осуждения глаза, и остался стоять на месте. Раздался едва слышимый лязг – с видимым усилием, от которого проступили мышцы на длинных жилистых руках оборотня, Сигмур дернул дверь и приготовился войти внутрь.
Чувство приближающейся опасности внезапно сжало все тело Марсия, заставив его вздрогнуть и метнуться к входу, забыв о том, что секунду назад он боялся даже пройти мимо Гвендаля. Сигмур и один из старших оборотней как раз собирались переступить порог, когда он буквально ввинтился между ними и первым оказался в подземелье Башни. Он успел заметить голубую вспышку слева, потом еще одну на противоположной стороне комнаты, и внезапно ощутил, что его ноги отрываются от пола, а сам он трепыхается в воздухе, подобно выброшенной на берег ручья рыбе. Два мага в звездных плащах держали его почти под самым потолком – вовсе не таком уж низком, как можно было ожидать. Марсия пронизало отчаяние, он услышал, как один из волшебников произнес:
­- Думаю, вам стоит сдаться, пока нам не надоело держать этого щенка. Он ведь может и не пережить падения.
Марсий не мог так извернуть шею, чтобы увидеть хоть что-то внизу, но вдруг услышал спокойный и даже немного насмешливый голос Сигмура.
­- Вот всегда так – только выведешь мальца на экскурсию, так сразу засекут. Да вот он я, смотрите – иду и даже не дрожу перед вашими высоко задранными носами. Отчего-то мне не страшно, ни чуточки. Думаете, это от беспечности?
Ухо Марсия уловило тонкий, едва различимый свист, и тут же он ощутил, что падает. В мозгу успела мелькнуть мысль:
­- Ну вот и хорошо…теперь все закончится.
Его схватили чьи-то сильные и мягкие руки. Юноша открыл глаза и встретился взглядом со своим спасителем.
­- Поистине у некоторых действие опережает мысль. Но молодость искупает все, Марсий, - Гвендаль улыбнулся и поставил его на ноги.
* * *
Волшебница вскочила с кровати за минуту до того, как в комнату ворвался Джал. Она стояла перед ним в одной тонкой сорочке, но не испытывала никакого стеснения – в Башне случилось что-то очень важное, раз ее осмелились потревожить в столь неурочный час.
­- Нас атакуют оборотни, - отчеканил магистр. – Понятия не имею, что им надо. Судя по всему, с ними нет ни одного волшебника. Они в подземельях – сейчас там трое наших. Какие будут распоряжения?
­- Эти шавки осмелились? – женщина сощурилась. – Неожиданный, но чрезвычайно глупый ход. Никого не щадить, пленные нам тоже не к месту, разве что их вожаки – понятно? Я сама спущусь туда.
Времени на церемонии не было. Клер потратила некоторое количество энергии, чтобы сменить одеяние – через мгновение на ней уже был кожаный камзол, брюки и высокие сапоги. Джал не удержался и присвистнул – такое быстрое и эффектное сочетание дематериализации и работы с веществом могли осуществить немногие. Он выбежал следом за Главой, но скоро отстал, поднимая из постелей тех, кто уже успел заснуть и вытаскивая из лабораторий полуночников.
«Ариман!» - мелькнуло к голове у колдуньи, но Клер не сомневалась, что Темный сумеет о себе позаботится. К тому же она не была уверена, что он сейчас в Башне. Лестница кончилась – Клер метнулась влево, на ходу просчитывая несколько заклятий, которые использует в первую очередь. Отсутствие Алисы и Моргана ее огорчило – Гвендаль был слишком мелкой сошкой для колдуньи, не хотелось тратить на его прихвостней драгоценное время и силы. Но они осмелились напасть….в чем причина? Еще пару дней назад этот волчара удрал отсюда, поджав хвост, а сейчас вернулся, и с такой откровенной наглостью, что Клер не могла подобрать объяснения подобному поступку. Или они хотят ударить с тыла? Но даже если девчонка вызовет свою крылатую курицу, им не удастся проникнуть в башню – от драконьего огня ее в свое время защитили сами Повелители драконов. Несчастные глупцы! Сейчас они узнают, что такое гнев Клер – владычицы Лакримара!
В подземелье кипел бой. Укрывшись за толстыми колоннами, поддерживающими своды, маги осторожно расходовали энергию, нанося точные удары, но все же не такой силы, чтобы можно было убить кого-либо. Оборотни пытались достать защитников Башни с помощью дротиков и веревок – достаточно было высунуть руку на несколько мгновений, чтобы рисковать лишиться ее или оказаться в плену. Так как магов было всего трое, а оборотней – в несколько раз больше, они постепенно преодолевали метр за метром, подходя все ближе к следующим помещениям.
Волшебница нанесла пару средней величины ударов, от которых со стен посыпалась кирпичная крошка, а нападавшие остановились. Они по-прежнему пытались достать ее своим жалким оружием, но Клер лишь смеялась в душе, видя их усилия. Внезапно в миллиметре от ее лица просвистел клинок, кто-то из магов вскрикнул. Отпрыгнув, колдунья развернулась всем телом и встретилась глазами с Соней. Вампирша улыбалась одними глазами, крутя меч перед собой так, чтобы можно было отбить любой направленный на нее удар.
­- Вот так встреча! - рыжеволосая бестия сплюнула. – Давно мечтала слегка укоротить твои желтые космы.
* * *
Рислипа разбудил Снилл – магистр был растрепан, правый рукав мантии болтался – одеваясь, волшебник второпях забыл о нем. Все объяснение, которого удостоился Рислип, сводилось к двум фразам:
­- Твои приятели на нас напали. В мои планы входит выяснить, чего ради это было затеяно, а ты можешь употребить всю сообразительность, чтобы в этой заварушке пострадало возможно меньшее количество народа, - маг помолчал и добавил. – Сельгрен умирает. Поэтому забудь о наших планах.
В следующую минуту его уже не было в комнате. Юноша вскочил, натянул штаны, по дороге подхватил плащ и съехал вниз по перилам лестницы. Шум боя был слышан уже в холле – сыпались камни, изредка раздавались приглушенные ругательства. Добежав до подземелий, Рислип успел услышать еще некоторое количество информации – среди нападавших одни оборотни, магов нет. Он обрадовано вздохнул, узнав, что Алисы нет в Башне, но оставались Гвендаль и Соня. Этих двоих нельзя было не заметить – они, да еще Сигмур были главными противниками всех сражавшихся магов. Вождь оборотней, мастерски крутя посох, парировал с помощью его все попытки обрушить на него магические удары, при этом успевая посылать направо и налево дротики. Двое магов уже были легко ранены.
Соню Рислип увидел сразу – она стояла напротив Клер и улыбалась. Риалин в ее руке горел бирюзовым пламенем, внушая невольное благоговение даже противникам. Осторожно обходя по периметру помещение, молодой маг остановился в таком месте, откуда было видно все поле боя и его участники. Ему отчаянно хотелось как-то помешать сражению, но волшебник понимал – даже встань он в центр, подобный живой щит вряд ли остановит дерущихся. Краем глаза он уловил блеск в глазах леди Клер и напрягся, готовый к любой подлости с ее стороны.
Колдунья смотрела на Соню взглядом, полным презрения, и не двигалась.
­- Ты правда думаешь, что твоя блестящая палочка меня остановит, внучка Сильберна? Вижу, ты не у наследовала от деда даже капли мозгов, иначе не пошла бы против самой могущественной Гильдии в городе. Ты думаешь, я не смогу сделать тебе больно? Ошибаешься, рыжая дуреха Смотри!
Рислип догадался, что сейчас произойдет, за долю секунды до того, как из руки Клер вылетел огненный шар. Молодой маг не жаловался на быстроту ног, но сейчас любая скорость была недостаточной. Зажмурившись, он перенесся в другой конец комнаты как раз вовремя, чтобы повалить на пол сражавшегося спиной к Клер Гвендаля. Огненный шар, врезавшись в стену над ними, рассыпался мириадом искр, смешанных с кирпичной крошкой. Юноши поднялись – Гвендаль, коротко пожав магу руку, отступил к своим, а Рислип снова переместился, но на этот раз все закончилось неудачей – оказавшись на месте, он увидел перед собой Клер, в руке которой горел новый огненный шар.
­- Проклятый молокосос! – прошипела женщина, снова и снова атакуя его и заставляя отступать все дальше, вглубь подземелий.
В подземелье прибывали маги – Рислип разглядел круглую фигуру Харвика, сосредоточенно жующего собственный волос Лорги, хмурого по обыкновению Снилла, который, в свою очередь, заметил его и тут же отреагировал.
­- Миледи! Миледи, вы срочно нужны нам!
Его голос раскатистым эхо прокатился по огромному залу и замер. Клер вздрогнула, в последний момент едва увернувшись от жалкой атаки Рислипа и с легким хлопком исчезла. Юноша выдохнул – смерть казалась такой близкой. Он повернулся, собираясь выбрать более удачный наблюдательный пункт, но вдруг леденящий страх сжал его сердце и маг задрожал, не в силах пошевелиться. Прямо перед ним стояла высокая фигура в темном, от которой пульсирующими волнами исходил ужас.
­- Вот мы и встретились, Рислип из Келлурли. Посмотрим, смогу ли я изменить предначертанное тебе.
* * *
Два увесистых, словно налитых свинцом тома – вот все, что составляло главное сокровище Хапуна. Ни с чем не сравнимое возбуждение охватывало Торговца при одном только прикосновении к драгоценным фолиантам. Теперь никто – даже темный посланец – не может помешать ему заполучить этот город со всеми потрохами. Думала меня перехитрить, жадная бестия Клер? Думала обмануть? Но я вас всех обману сам, и ничегошеньки ваша хлипенькая магия не сможет поделать. Я сам буду властителем этого города, со своей собственной магией и своими законами. Я буду править этим миром!
И дурочка Ева мне в этом поможет.
Под утро слуга ввел в его кабинет мужчину, и Хапун еще больше уверился в скором совеем торжестве.
­- Хапун, надо заканчивать эту мышиную возню, - Морган выглядел усталым, глаза беспокойно смотрели на Торговца в упор. – Клер вряд ли удастся вызвать еще на один разговор, так почему бы..
­- Что ж…пожалуй, я мог бы выделить вам немного времени, - Хапун едва сдерживал рвущееся наружу ликование.
­- Сегодня.
­- Хммм…не очень-то это вежливо – вот так требовать. Ну что ж…к вечеру. После заката.
Когда Морган ушел, Хапун спустился на этаж ниже, в комнату оборотня. Ева уже не спала – она сидела перед туалетным столиком и расчесывала костяным гребнем густые темные волосы. Торговец запустил в них свои пальцы и несколько раз легонько дернул, заставив женщину застонать. Потом запрокинул ее голову и грубо провел рукой по одной щеке, затем по другой. Коснулся застежки на талии и прижал к себе обмякшее тело….
Ничто не приводило Хапуна в большее возбуждение, чем близость своей жертвы. Абсолютная близость.
* * *
Вторую ночь подряд Ариман сидел в этой маленькой, темной комнате и думал. Умирающий Сельгрен лежал на своей кровати, в сумерках контуры его тела были едва различимы – казалось, кастелян постепенно растворяется в окружающем его пространстве, становясь частью мировой энергии. В этом было что-то загадочное для Посланца – он никогда не понимал человеческого упрямства. Этой готовности терпеть боль любой силы, цепляясь за призрачную надежду, и не соглашаясь идти на уступки. Это казалось глупым, но лишь поначалу. Иногда подобные безумные попытки имели успех – Ариман знал об этом, но все никак не мог решить, относить ли их за счет везения или все-таки упорство тоже играет свою роль. Можно несколько десятков лет штудировать магические книги и так и не научиться добывать из воздуха огонь, а можно сесть под деревом, впустить в себя ветер и самые древние тайны перестанут быть скрытыми. В этом было что-то неясное и одновременно притягательное.
«Старик скоро умрет», - без тени сожаления подумал Темный. Он не был уверен, что хотел бы повторения их магического поединка разумов. В чем-то Сельгрен все-таки оказался сильнее. Но разве не тот победитель, кто остался жив, кто может продолжать идти к своей цели? Разве не тот проиграл, кто больше никогда уже не встанет с этой постели, не выйдет из этого склепа в свет, кто никогда уже не услышит человеческого голоса и не увидит родного лица. Родного лица? Ариман подумал, что если бы не ночь, можно было бы подняться и…
Он отчетливо услышал шум битвы совсем рядом, под своими ногами и быстро поднялся. «Вот так сбываются мечты», - мелькнуло в голове у Посланца, пока он шел в сторону подвала. Хотелось радости – бездумной, легкой, ни к чему не обязывающей. Да, это было бы кстати.
В подземелье было светло – тут и там сверкали вспышки магических ударов, слышался свист летающих дротиков. Оборотней прижимали к выходу, все сильнее отрезая от того пути, которым они попали внутрь. Ариман увидел Клер – колдунья сражалась с молоденьким магом, все больше тесня его, но наглец все-таки успевал отвечать слабыми невнятными ударами на ее атаки. Темный почувствовал злость – из-за таких, как этот сопляк, его женщина вынуждена тратить свои силы. Заметив, что волшебница перенеслась к группе магистров, Ариман оказался перед юношей, который явно радовался избавлению от смерти. Посланцу хотелось боли, как совсем недавно хотелось радости, но только сейчас он заметил, кто именно оказался на его пути.
­- Вот мы и встретились, Рислип из Келлурли. Посмотрим, смогу ли я изменить предначертанное тебе.
Ему и правда хотелось совершить что-то безрассудное, подразнить судьбу. Маленький, едва заметный оранжевый шарик вылетел из ладони и опустился на колено юноше. Рислип вскрикнул и стал оседать на землю, держась рукой за зияющую рану на ноге. Ариман улыбнулся – безо всякой ненависти. Просто потому, что сейчас ему предстояло навсегда изменить историю этой Гильдии, а может быть и всего города.
На лице мальчишки застыл ужас. Ариман не знал, так ли нужно наводить страх на противника и делал это скорее по привычке, чем ради безопасности. На левой ладони зажегся шарик побольше, но в этот момент по запястью полоснула сталь, и подземелья погрузились во тьму.
* * *
Октавий не принимал участия в сражении – впрочем, он изначально этого не планировал. На его попечение Гвендаль передал Марсия – насколько убедившись, что с юношей все в порядке, советник предостерег его от чрезмерной горячности и отпустил сражаться. Ему показалось, что в молодом оборотне что-то надломилось после случившегося – в глазах больше не было прежней озлобленности, движения приобрели четкость и размеренность. Расставшись с юношей, Октавий успел нырнуть обратно в подземный ход перед тем, как оборотней начали теснить в противоположную сторону.
Сигмур открыл этот проход случайно, но Октавий знал эти ходы в совершенстве. Порой он радовался, что среди его народа осталось мало таких, кто помнил, насколько беспокойным и любопытным юношей он рос. Звездная Башня была излюбленным местом для шалостей, а порой и довольно опасных предприятий. Теперь эти знания старику очень пригодились – он без труда нашел окружной коридор, вход в который скрывала только фальшивая ниша, и оказался прямо за спиной у небольшой группы магистров. Его заметили не сразу, но советник не думал таиться. Он хотел знать правду.
Снилл, движением руки остановивший наиболее ретивых, уже собиравшихся атаковать советника, подошел к нему сам. Руки в карманах мантии, хмурое, как обычно, лицо, потемневший взгляд.
­- Зря вы это затеяли, Октавий. Только молодняк свой покалечите зазря.
­- Зазря?! – старик возмутился. – Вы считаете, нам не стоило рисковать? Но ведь такое нельзя спускать с рук.
­- Такое? – Снилл нахмурился сильнее обычного. – Вы пришли за что-то мстить?
­- Мы пришли спасти бедную девочку.
­- Девочку? Здесь нет девочек, по крайней мере чья судьба могла бы вас волновать.
­- Разве? – ядовито возразил Октавий. – Мне кажется, Джоти достаточно важная фигура в этой игре.
­- Джоти? Вас ввели в заблуждение, милейший. В Звездной башне нет никого с таким именем. И не думайте, что Клер могла бы осуществить подобное без нашего ведома.
­- Вы можете… - Октавий с трудом подбирал слова. – Вы можете мне обещать…
Во взгляде магистра проступила неожиданная теплота. Он положил старику рука на плечо и легонько сжал.
­- Клянусь наследием Безликих, Советник. Вашей пропажи нет в Звездной Башне, а вашим ребятам пора подумать, как выбираться отсюда. Клер приказала уничтожить всех, и думаю, вы понимаете, что нам ничего не остается, как выполнить приказ. Башня – наша единственная защита, и это значит во много раз больше, чем все недоразумения. Уходите, Советник. Пока еще не стало слишком поздно.
В этот момент свет рухнул.
* * *
Заполнившая комнату ночь не принесла девушке покоя. Мысли о друзьях, которые ушли сражаться, терзали ее. Алиса не очень верила теории Октавия и Сони о том, что Клер приказала похитить Джоти. Их противостояние длилось уже достаточно долго, чтобы крылатая могла оценивать характер тех или иных действий. Волшебница не стала бы заниматься похищением людей – она считала себя достаточно могущественной и без подобных козырей в рукаве. А вот Аваллах…девушка с горечью думала о том, что паладин мог…мог…о Безликие, зачем он это сделал?
Малис наблюдал за ее метаниями молча, и Алиса была ему за это вдвойне благодарна. Она хотела принять решение сама, предчувствуя, как туго придется в Звездной Башне ее друзьям, безуспешно пытающимся найти Джоти. «Только бы им удалось выбраться невредимыми», - шептала крылатая, но беспокойство ее росло с каждым часом.
­- Надо пойти и помочь им, - почти умоляющим тоном произнесла она, не глядя на Охотника.
­- Ты не знаешь дороги, - покачал головой Малис. – Их ведет Сигмур, нам никогда не найти его следов.
­- Значит, надо идти поверху, - в голосе засквозило упрямство. – Но сидеть здесь, когда они там…когда они…я не могу так! Нельзя их бросать на произвол…
­- Никто их не бросает, - все так же спокойно возразил юноша. – Но мы должны продумать, как мы могли бы помочь. У меня из оружия только лук, у тебя – магия. А если там, среди защитников Башни Рислип? Ты хочешь сражаться с Клер, пока маги все равно будут нападать на наших друзей? Алиса…я не….не плачь, родная моя, любимая…я очень хочу помочь, правда.
­- Спасибо…, - девушка всхлипнула и вытерла рукавом глаза. – Пойдем, Малис. Пойдем, я знаю, что мы будем делать. Никто не пострадает, я уверена. Но мы просто не можем больше медлить, я чувствую.
Они бежали по пустынным холодным улицам, почти не таясь. Да никого и не было, чтобы их преследовать – ветер свистел в тонких проулках, наполняя город печальной и пугающей музыкой. Алиса молилась только, чтобы ее зов не оказался слишком запоздалым.
На площади Звенящих Ручьев происходило что-то страшное. Тут и там мелькали одинокие фигуры оборотней и магов – Сигмур и его товарищи пытались вырваться из огромного огненного кольца, зажженного Клер, но все их усилия был тщетны. Алиса и Малис, остановившись на углу, видели, как то и дело хлопали ставни в прилегавших к площади домах – люди в страхе ожидали неминуемой развязки, не решаясь выйти наружу. Девушка прикрыла усталые воспаленные глаза.
­- Я знаю, я обещала никогда не пускать его сюда. Но у меня не было выбора, честное слово не было.
Она уже слышала далекий шум гигантских крыльев. Арагил ворвался на открытое пространство площади подобно урагану, заставляя бегущих пригибаться к земле. Крики усилились. Алиса прошептала заклинание воды и фонтан ожил – его струи хлынули на камни, заполняя все пространство, стекая тысячей ручьев от центра площади к краям. Словно весна на мгновение пришла к Лакримар до срока – в воздухе запахло свежестью, но человеческий страх оказался сильнее. Весна исчезла, но вместе с ней исчезло и гигантское огненное кольцо, устроенное волшебницей из Звездной Башни. Пропали и оборотни, словно не было их вовсе.
Раги сделал последний, почетный круг над площадью и скрылся в вышине.



--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #94, отправлено 22-10-2008, 15:05


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать пятая.
Узел судеб

«…атмосферу лжи и подстрекательства к междоусобной войне. Мы, Гильдия Вершителей Лакримара, пользуясь данным нам безусловным правом судить и решать, доводим до сведения граждан города следующее:
Первое – нападение на Монастырь Духа было совершено людьми, весьма искусными в магической науке, и безусловно не являющимися оборотнями. Личность данных людей нуждается в установлении, в связи с чем любая помощь будет считаться неоценимой.
Второе – Братья Духа с высокой степенью вероятности живы, за исключением тех троих, чьи останки обнаружены в Монастыре. Это дает нам право предполагать, что нападение было не столь уж неожиданным и затрагивало куда более важные мотивы, чем присвоение оборотням статуса Гильдии. Тщательное расследование в стенах Монастыря должно быть продолжено, и сформированная комиссия должна обладать максимально возможными познаниями в магии.
Третье – никаких следов присутствия крылатой девушки и ее соратников в монастыре не обнаружено, однако мы помним, что данная особа прожила там около 15 лет, в связи с чем не будем настаивать на бесспорности данного факта.
И четвертое – в связи с упорным нежеланием Глав Высших Гильдий Магов и Торговцев способствовать расследованию, мы в свою очередь делаем вывод….»
­- Глава! – в комнату без стука вбежала Кара – одна из троих молодых Вершителей, побывавших в Монастыре, и безусловная фаворитка Сайласа, сама об этом естественно и не подозревавшая.
Вершитель оторвался от текста предстоящей речи и подметил, как запыхалась девушка – не от беготни по лестнице, но от изумления и шока.
­- Что вы хотели бы сказать мне, Кара?
­- Глава… - ученица перевела дыхание. – Глава…этой ночью…этой ночью оборотни напали на Звездную Башню. Там была Алиса…Алиса и ее дракон.
Сайлас отвернулся. Ему просто необходимо было скрыть от этой девушки свое смущение…смущение и разочарование. В этом городе никогда ничего не будет в порядке. Взяв со стола с такой тщательностью выписанный документ, Вершитель медленно, без какого-либо видимого усилия начал рвать листы на мелкие кусочки.
* * *
Из уголков глаз текла по щекам прозрачная, теплая влага, но он продолжал не мигая смотреть на свои кисти, каждую секунду ожидая превращения. Но его не было! Ворон устало откинулся назад, прислонившись головой к холодной поверхности фрески и попытался признать неизбежное. Конец, каким бы он ни был – теперь приближался с невероятной скоростью. Он больше не мог превращаться в птицу. Он больше не мог летать!
Интересно, чей же все-таки дротик попал по руке Темному? Старик хмыкнул – обычное совпадение, но вспоминать о нем было приятно. Чтобы одновременно погрузить во тьму весь подвальный и первый этаж Башни, ему пришлось отдать всю энергию, что была – остатков хватило лишь на то, чтобы уйти. Сбежать. Зачем он вообще пошел туда, зачем? Ради Алисы, которой там не было?
Ворон не думал, что девушка рискнет вызвать в город дракона. Красота и мощь Арагила, хотя он видел его всего лишь долю мгновения, перед тем как укрыться в Купели, поразила его. Да, это был Зеленый Благородный – и такой огромный! У него захватило дух от воспоминаний и радости. Все, кто так или иначе общался с Повелителями драконов, учились видеть в этих гордых и мудрых животных нечто сродни обещанию победы. Но если Арагил – это все, что осталось…Ворон вздохнул и прикрыл воспаленные глаза. Может быть, если он немного поспит, силы вернутся.
День медленно тек своим чередом. Заглядывавшие в Купель Воины не замечали свернувшегося ничком старика – он казался им всего лишь кучей старого тряпья, оставленной бродягами. Сон Ворона был беспокоен – он то и дело просыпался, ему снился барахтающийся в кровавом море Ариман, Алиса с зияющими ранами на месте крыльев, скрестившиеся в поединке Верлиль и Кальгиль. Все это были не пророчества, но отголоски будущего и прошлого, переплетения нитей судьбы – возможные, но и только. Силы не возвращались – его знобило, хотелось пить. Мысли о возвращении на аллею Шумящей Листвы старик отбрасывал снова и снова, хотя знал, что там встретит надлежащий уход и тепло. Если уж умирать – то здесь, решил он, в этом последнем завещании безликих, среди воплощения их дум, рядом с единственной надеждой на победу в борьбе с Тьмой. Если бы он только посвятил ее раньше…а теперь все проиграно из-за его собственной непредусмотрительности.
Ворон внезапно ощутил зов и внутренне возликовал, поняв, кто именно его разыскивает. Это его последняя надежда…Алиса должна быть посвящена, так почему бы заклятому врагу не сослужить ему эту последнюю службу? Старик снова погрузился в полусон, только теперь на его губах блуждала улыбка.
* * *
Морган все делал не торопясь – он уже слышал всю историю от Малиса, и ничему не удивлялся. Смазал ожоги Гвендаля, Сигмура и Сони, почти не реагируя на бурную жестикуляцию всех троих, дождался, пока Алиса заварит и принесет целебного отвара, и только после того, как все расселись, позволил себе принять участие в общем разговоре.
­- ..если старикан действительно все разведал, у нас остается только один выход, - щурясь, Сигмур маленькими осторожными глотками пил снадобье.
­- Аваллах… - Соня, скинув плащ и рубашку, осталась в одном корсете и брюках. – Я не могу поверить…я не могу, это все дичь! Алиса, ну хоть ты со мной согласись! Он же.. он же идеальный воин, понимаете? Если я кого и уважала в нашей Гильдии, так это был Аваллах и его нельзя не уважать…хотя теперь…
­- Если он хотел похитить Алису, но ошибся – почему не отпускает ее? – убитый горем Гвендаль даже не притронулся к пиале – запустив пальцы в длинные пепельные волосы, он сидел неподвижно, не глядя ни на кого. – Что она ему сделала, зачем ему вздумалось мучить мою сестренку? Она же еще совсем ребенок…
Морган хотел было высказать свои наблюдения, но сдержался, заметив по лицу Алисы, что и ее терзает подобное намерение. Только сейчас не хватало таких известий, тем более, по мнению господина Никто, у них были и более насущные проблемы.
­- Клер не станет ждать, пока мы освободим твою сестру, Гвендаль. У нас совсем мало времени, и пока я не получил весточки от Михая, которой очень жду, нам необходимо заручиться поддержкой Хапуна. Наверняка у него есть слабые места – на них и необходимо сыграть. Я договорился о встрече этим вечером.
­- Этим вечером?! – взвилась Соня. – Но как же Джо..
­- Если она у Аваллаха – ей вряд ли грозит что-то, - твердо парировал Морган. – Ты сама только что сказала – он – в первую очередь воин и не понаслышке знаком с понятием чести. Да, по каким-то причинам он отступил от кодекса, но не настолько, чтобы обидеть Джоти. А Клер обижена – и это еще мягко сказано.
­- И все равно… - не соглашался Гвендаль. – Ты не пони…
­- Я очень хорошо понимаю, мой друг, - Маг-Охотник положил оборотню на плечо руку в перчатке – все недосуг было снять – и сжал. – Но на кону жизнь всех оборотней Лакримара. У нас больше нет защиты – вы действительно напали и, более того, напали беспричинно.
­- Морган..
­- Алиса, я, быть может, говорю жестокие вещи, но мне страшно не меньше вашего. За всех сразу.
Крылатая грустно улыбнулась и покачала головой.
­- Я только хотела спросить – не видел ли ты Ворона?
­- За него я тоже боюсь, - признался тот. – Возможно…только возможно…мы не увидим его больше.
­- Но..
­- Алиса…он ведь считал себя всего лишь исполнителем чужой воли. Что, если…
­- Морган, ты обещаешь, что сразу после Хапуна мы идем за Джо? Ночью ли, днем ли.. – Гвендаль поднялся и подошел к окну, не находя места от беспокойства.
­- Да.
­- Мы все пойдем за ней, - Алиса коснулась щеки оборотня. – Все вместе.
* * *
«Бежать! Пока еще есть время, пока Башня еще спит.. может быть, я еще успею выбраться за городские стены. А там…кто знает, что там», - грустно подытожил Рислип и поморщился – раненное Ариманом колено все еще нестерпимо саднило, заставляя стискивать зубы при каждом движении. И несмотря на это, где-то глубоко в душе магу было любопытно, что же за заклинание может вызывать такую реакцию. Но сначала – выбраться отсюда, потом все размышления…
Он успел собрать свои нехитрые пожитки, и уже собирался воспользоваться черной лестницей, но в этот момент в комнату без стука вошли магистры Снилл и Харвик. Оба чернее тучи, но Рислипу отчего-то сразу стало спокойно, он положил мешок на пол и сглотнул.
­- Я не знаю, что делать…
­- Безликие тебя побери, Рислип, ты что – собирался удрать в такой момент? – Харвик возбужденно взмахнул толстыми пальцами и схватился за голову, словно собираясь выдрать клок волос. – Именно сейчас, мальчик, ты нам нужен как никогда.
­- Но Клер убьет меня! Разве…
­- Ты у нее второй на очереди, - мрачно хмыкнул Снилл. – После Гвендаля и компании. Ими она и займется, а ты…ты собирался совсем уйти из города?
­- Я думал добраться до Кройби…а там…не знаю, - честно ответил юноша. – Думаю, что попросил бы приюта у Алисы.
­- Дельная мысль, но пока что ты в безопасности, - магистр щелкнул пальцами и на столе появился кувшин с темной красной жидкостью. – Выпей пару стаканов и ложись спать, понял меня? Пока мы с Харвиком здесь – она не посмеет тебя тронуть, а ее визави, кажется, занят чем-то более важным. Ты что-то хочешь спросить?
­- Да.. – молодой маг сцепил пальцы и упрямо посмотрел прямо в глаза магистрам. – Неужели нельзя сделать хоть что-то? Мы вчера…она заставила нас драться с ними…неужели все маги города, как послушные овцы, будут слушаться темную колдунью? Это ведь позор…простите, магистр.
Лицо у Снилла исказилось так, словно мага в любую секунду могло вытошнить. Презрение смешалось с гневом – Рислип внутренне сжался в комок, понимая, что не имел права осуждать и говорить таких резких слов. Если магистр сейчас…
­- Я же говорил тебе, Харвик, что мальчик вполне готов, - слабое подобие улыбки исказило лицо Снилла еще сильнее.
­- Твоя взяла, - его собеседник хохотнул. – Рислип, выше нос. Мы больше не собираемся стелиться ковриком перед ножками миледи. Судя по всему, она собирается атаковать оборотней. Если так – она будет это делать в одиночку.
­- Что?! – Рислипу показалось, что он ослышался.
­- Да, - Харвик положил руки ему на плечи и хорошенько встряхнул. – Да, приятель. Мы покажем нашей красавице, что ей пора попридержать свой быстровозок – не то он перевернется, и нас утянет за собой.
Юноша не знал – радоваться или нет. Открытое противостояние Клер могло стоить дорого любому из членов Гильдии, но ведь нельзя же дольше оставаться в стороне.
­- Вчера ты здорово помог, когда спас Гвендаля, - Снилл не улыбался, но в его голосе отчетливо слышалось одобрение. – Многие в Гильдии не присоединялись к нам, потому что не верили, что можно напрямую пойти против Клер. А ты…
­- Я не мог позволить убить его, - пробормотал смущенный маг.
­- Да, а мы не позволим ей тебя тронуть, - Харвик сжал кучачищи.
- Я все думаю… - Рислип потер виски, - что имел в виду Темный, когда сказал, что попытается изменить предначертанное мне?
­- Если мы сумеем справиться с колдуньей – ты поймешь, - очень сурово, как показалось Рислипу, произнес Снилл, и вышел из комнаты, поманив за собой Харвика. – Поймешь. Надеюсь только, что мы не прогадали..
После второго глотка Рислипа сморил сон – он попытался было воспротивиться, но организм не выдержал борьбы с зельем, и молодой маг уснул прямо в кресле, свернувшись ничком и уронив руки.
* * *
Глядя на крошечные подсвечники, парящие под потолком, Клер старалась мысленно не возвращаться к прошедшей ночи, но ничего не могла с собой поделать. Разочарование и злость душили ее, подступая к горлу липким комом, поглощая все сознание целиком. Она не хотела его видеть.
Когда освещение было восстановлено, стало ясно, что оборотни ускользнули. Волшебница в бешенстве бросилась в погоню, отказываясь понимать, каким образом Посланец мог допустить подобное. Ведь он – сама Тьма! Неужели нельзя хоть раз довести дело до конца, поставить наконец точку хотя бы отчасти. Все было так просто – маги уже теснили нападавших, а теперь…мало того, что этот сопляк Рислип спас Гвендаля, так еще и Ариман позволил черт знает кому распахнуть ловушку. Неужели Алиса все-таки была там?!
Вырвавшись на площадь, Клер не долго думая, выстроила огненную стену, заключив таким образом волков в кольцо. В ноздри бил запах горелой одежды, который она с удовольствием бы заменила запахом паленой шерсти. Началась паника. Колдунья, стоявшая у самых дверей с высоко поднятыми руками, ощущала мощные потоки магической энергии, пронизывавшие все ее тело, ей было так хорошо, как никогда раньше, она уже чувствовала вкус победа на губах…и тут появился дракон.
Черт бы его подрал, он во второй раз сорвал ей все планы! И Ариман…Ариман снова ничего не сделал, хотя давно бы пора оторвать этой птице-переростку ее крылышки и свернуть шею. Если бы она только могла…беспомощно наблюдая за тем, как струи воды из фонтана заливают площадь, Клер испытывала жесточайшую досаду. Снова рядом с ней нет никого, кто мог бы помочь одержать верх. Темный – такой же трус, как и все остальные, только почему осознание этого доставляет ей такую боль? Почему?
Послышался шорох гобелена. Женщина вонзила острые ногти в подлокотники кресла и отвернулась к окну. Все невысказанные прошлой ночью горькие слова вернулись, требуя своего претворения в жизнь.
­- Миледи…
­- Вы все еще здесь, господин посланник? Мне казалось, что Звездная Башня уже не так интересна вам, чтобы задерживаться, - она сама не верила в то, что говорила, но полностью отдалась желанию уколоть его больнее – словно Темные могут чувствовать боль.
­- Ты не можешь игнорировать меня все время, особенно сейчас.
­- Особенно сейчас? Сейчас я прежде всего хочу знать, почему, Безликие побери этот город, нас снова постигла неудача? Эти хвостатые бестии уже были в наших руках! Уже были! И мы снова позволили им ускользнуть. Кто потушил весь свет вчера? Алиса?! Отвечай!
­- Ворон.
­- Ворон? Это еще кто? – удивленно пробормотала Клер, поворачиваясь к нему лицом.
­- Возможно, ты читала о нем в анналах. Он тот, кто ушел с Белой Феей Констанс после гибели Винда – ее самый преданный ученик.
­- Ученик Коснтанс? Ты меня принимаешь за полную дуру?! – взвилась волшебница. – Она же гниет в могиле уже столько времени, что даже ее внуки должны были бы состариться, если бы родились на свет.
­- И тем не менее, - покорно вздохнул Ариман. – Ворон жив, хотя да – он очень стар. Его поддерживает в этом мире только одна цель – оставить после себя достойного противника для Тьмы.
­- Достойного противника? Уж не эту ли соплячку он имеет в виду?
­- Вчерашний водопад был красив и по-своему изящен, - не согласился Посланец. – Она заметно выросла в мастерстве, да.
­- Поэтому ты струсил и не помог мне на площади, да? – снова взорвалась женщина. – Я была там одна, от этих идиотов не было никакого толку! Снилл и Харвик еще попляшут у меня за подобное поведение! Совсем расслабились, забыли, кому стольким обязаны – но я им напомню! Ты оставил меня один на один с драконом – только не говори, что струсил!
­- Нет, я не струсил, - угрюмо глядя в пол, Ариман теребил складки плаща. – Но наш с ним поединок мало что оставил бы от Лакримара. Это не та стихия, которую ты можешь себе даже вообразить, Темные и драконы воюют друг с другом испокон веков и подобные сражения каждый раз заканчиваются образованием новой Пустоши. Но я помню, что этот город дорог тебе…пусть немного.
­- Тогда зачем они вообще приходили? Думают, что мы нашли Фимиам? – Клер не удивилась бы подобным слухам, только не могла понять, кто их распускает.
­- Нет, они пришли за сестрой Гвендаля.
­- Чего? – изумилась колдунья, впервые осознав, что ничего не знает об истинной сути вчерашнего нападения. – Какой сестрой и при чем тут моя Гильдия?
­- Ее похитили, и наши доблестные, но простодушные противники решили, что за подобной подлостью можешь стоять только ты.
Эта реплика заставила ее улыбнуться. Вот оно все оказывается как просто – проще некуда.
­- Мило…даже очень. Думаю, теперь даже упертый Сайлас не станет возражать, если мы слегка разворошим это осиное гнездо. Завтра же! – зеленые глаза метали молнии. – И о сестренке этого вождя-неудачника тоже стоит позаботиться, я думаю. А сейчас уйди…мне надо прийти в себя.
­- Ты…впрочем, как будет угодно моей леди, - Ариман медленно, словно в нерешительности поклонился. – Ты всегда можешь найти меня внизу, в комнате кастеляна. Потому что даже если эта башня рассыплется до основания, даже тогда я не покину тебя, миледи. До встречи.
Она едва не бросилась за ним следом, чтобы остановить, задержать, удержать и никогда не отпускать больше. Но сейчас не время…еще не время. Осталось немного и тогда весь мир не сможет помешать им быть вместе навсегда.
* * *
Как же такое могло случиться! Кто позволил произойти подобному, ведь они же…всего лишь сутки назад…Симон не находил слов. Все казалось слишком нереальным, и больше всего – молчание города. Неужели Лакримар настолько запуган, неужели горожан уже не волнует ничего, кроме собственной жизни и имущества? Чистолюбу не сиделось дома – выскочив за дверь в одной рубашке, без плаща, он быстро замерз, но упрямо продолжал бродить по улицам, не находя ответов ни на один вопрос.
Да, причина быть должна. Как не хватало ему сейчас отзывчивой, всегда готовой помочь Пини! Симону хотелось узнать все самому, но идти на аллею Шумящей Листвы? Это может сослужить его друзьям плохую службу. Но как же все эти ужасные слухи? Про огненный фонтан и дракона? Про оборотней и всякие ужасные заклятия, которые рассылали маги Звездной Башни? Симон помнил лицо Рислипа - этот молодой маг не мог их предать, но что же тогда произошло?
Мучимый сотней сомнений, мужчина оказался недалеко от здания Пяти ветров и вдруг застыл от изумления – навстречу ему шел Старина Хапун собственной персоной, да еще в таком хорошем расположении духа, в каком Симон его не видел как минимум несколько лет. В такой момент подобное не могло не испугать Чистолюба – зная коварный характер Хапуна, он ни секунды не сомневался, что Торговец затеял очередную подлость.
­- Хапун, вы?
­- Симон, мой дорогой Симон-Помело!! – Торговец едва ли не подбежал к нему на своих коротких и очень толстых ногах, с жаром потряс руку и расплылся в улыбке. – Как я рад вас видеть, право слово! Чудесный денек, не так ли?
­- С каких пор вы стали любить дождливые утра?
­- С тех пор как научился видеть за облаками солнце, - лукаво прищурился Хапун. – Здешние закоулки вообще чрезвычайно живописны, должен сказать. Не даром я здесь в свое время…впрочем, заболтался. Дела, дела, дорогой Симон! Надеюсь, скоро мы с вами еще свидимся.
«В свое время ты устроил в двух шагах отсюда питомник для крысозмей», - подумал вдруг Симон и почувствовал, что его волосы зашевелились от страха.
* * *
За всю ночь он едва сомкнул глаза – ему ежесекундно мерещился шорох в той части комнаты, где спала на самом краю лежанки Джоти. Паладин и сам не знал, чего боится – того, что девушка сбежит или попытается снова заговорить с ним. Утром он с тоской подумал о Гильдии и Бретте, который наверняка сбился с ног, не в силах объяснить себе исчезновение собственного заместителя. Но Аваллах не мог сейчас оставить Джо одну – им владел безотчетный страх, что девушка дождется его. Необходимо найти выход из этого чудовищного тупика – так или иначе.
Утром, когда оба встали, в комнате опять повисла вынужденная, неприятная тишина – казалось, девушка ждет от него каких-то слов, но паладин молчал – любая фраза могла подарить пленнице неоправданную надежду на то, на что ей нельзя было надеяться. Потянулись мучительные минуты, в продолжении которых Воином все сильнее овладевало отчаяние.
Девушка составила на край стола грязную посуду, застелила постели и уже было потянулась рукой к ставням, но передумала. Ее забота душила Аваллаха – он понимал, как сильно хочет сейчас избавиться от плененной по ошибке Джоти, и стыдился собственного чувства. Да, стыдился – но девушка мешала ему полностью погрузиться в самоуничижение, которого паладину так страстно хотелось. Хотелось обвинить себя во всем, помириться с этим, хотелось уйти из этого мира, и только хрупкий силуэт на фоне закрытого окна вынуждал его снова и снова возвращаться к реальности.
­- Почему ты не уходишь? – собственный голос показался ему невыспавшимся и хриплым. – Джоти…
Девушка молчала, только смотрела на него глазами полными слез. Аваллаха била дрожь.
­- Я не могу дать тебе того, о чем ты просишь, Джо. Я…со мной уже все кончено, поверь. Мои битвы проиграны, больше нет ни пути назад, ни пути вперед. Я – застывший каменный истукан – тебе нельзя со мной.
­- Почему? – тихо, сглотнув, пробормотала она. – Почему этот мир…почему вы позволили ему так с собой поступить?
­- По собственной глупости, - он с трудом выдавил улыбку. – Но я не сильно жалею, девочка. Эта жизнь была не так уж плоха, поверь.
­- НЕТ! Нет, нет, нет! Вы не посмеете! – она вскочила, сжала кулаки и продолжала кричать, упрямо не поднимая на него глаз. – Не посмеете!
«Глупо…, - это была единственная мысль, пришедшая сейчас ему в голову. – Глупо что-то говорить ей. Глупо пытаться обелить самого себя. Лучше пусть уйдет…Пусть уйдет!» Но вслух он так и не смог сказать ничего, кроме:
­- Мне жаль, что так вышло.
Они снова сидели в молчании. Аваллаху было что вспомнить – Ивейлсдейл, Нарбонна, кодекс, драконы, Верлиль…все смешалось в его сознании в один бесконечный нераспутываемый клубок, в центре которого маячила Джоти – подобно духу возмездия, облеченному в хрупкую прекрасную оболочку. Хотелось пить…но желание вечного покоя было сильнее.
­- Мы должны расстаться, Джо, - он предпринял новую попытку – более спокойно, без каких-либо эмоций или откровений. – О тебе беспокоятся твои друзья, твой брат.
­- У моего брата есть Соня, чтобы поддержать в трудную минуту, - упрямо процедила она. – А у вас нет никого.
­- Но…
­- Прекратите говорить таким тоном, я готова вас ударить! – вдруг вскричала она. – Как вы смеете купаться в жалости к себе, если столько еще впереди, если столько еще можно сделать, достичь, узнать?! Я знаю, вы гораздо старше меня, но ведь жизнь…она такая длинная, она такая…
­- Моя жизнь уже не кажется мне столь длинной, - пробормотал он, зная, что провоцирует ее на новую вспышку гнева.
­- Замолчите! – выкрикнула девушка. – Я останусь здесь даже против вашей воли, я буду сидеть в своем углу, я вас не трону, но не перестану молить изменить свое решение. Я не могу…не могу позволить вам совершить такое с собой. Слышите? Вам придется тащить меня силой!
Он усмехнулся. Может быть, в этом есть доля истины…может быть, последнюю песнь стоит отдать на волю ветров и дождя, а не ставить точку самому? «Но эта малышка все равно не знает, на что толкает меня, - пробормотал он. – Да простят меня Безликие за ее боль – былую и грядущую».
* * *
Малис не особо удивлялся царившей панике – сам он при этом был на удивление спокоен. Даже немного равнодушен. Отчасти это было вызвано верой в магию Алисы, отчасти – в везение, неизменно им сопутствовавшее раньше, но на самом деле Охотник понимал – их противники тоже растеряны и не успевают реагировать должным образом. Фигуры на доске слишком перемешались и теперь черным, чтобы сделать ответный ход, приходится думать не меньше, чем белым. В этом наше преимущество и шанс на победу.
Малис никогда ни с кем кроме Моргана не обсуждал свое отношение к их врагам – но на самом деле он опасался Старины Хапуна гораздо сильнее, чем Клер и даже Темного посланца. Сам не зная как, юноша ощущал в Торговце большую силу духа и в то же время ему казалось, что разум хитреца все время балансирует на тонкой грани безумия, каждый раз с трудом удерживаясь на краю. Что, если их нападение на Башню станет последней каплей? Безумный Хапун в миллионы раз опаснее Хапуна расчетливого.
Именно поэтому, пока остальные в тревоги строили догадки о реакции разгневанной Клер, Малис готовился к их вечернему визиту. Он и сам не знал, зачем берет все эти вещи – дополнительный кинжал, пару веревок, свечи, крюк и пригоршню маленьких дротиков. Вроде бы, излишняя предосторожность, но Малис боялся за Алису. Хапун ни за что не согласился бы так легко на предложение Моргана, если бы у него не было плана. Смертельно опасного плана.
Вошедший в комнату Маг-Охотник молча следил за его приготовлениями.
­- Я получил записку от Михая, - вдруг произнес он. – Нам нужно продержаться эту ночь и возможно уже завтра все будет решено.
­- Решено? – непонимающе переспросил Малис.
­- Фимиам найден, - тихо, чтобы никто не услышал, прошептал Морган. – Мы должны продержаться, чего бы это ни стоило.
* * *
Это был Ворон! Триста адских псов на его голову, это был Ворон! Ариман, зажимая ладонью порез, который уже почти затянулся, мерил комнату шагами и не знал, как ему выразить свою злость. Он осмелился…этот жалких прихвостень Белой Феи осмелился помешать его задумке. Теперь Рислипа уже не тронуть – такие игры судьба позволяет только один раз. А это значит…
Ариман не хотел думать о том, что это значит. Судьба юноши – ближайшая – была видна ему как на ладони, но если он окажется…если он станет…то что же случится с…? Ему не хотелось хоть на секунду позволить себе представить такой вариант. Нет, нет и еще раз нет! Безликие подери этот злосчастный город, в который он пришел, чтобы нести горе, а в результате сполна познал его сам. Или еще не сполна?
Но старикашка должен ответить за свою шалость, потому что такие фокусы – это уже не по правилам. Белым магам полагается быть кроткими и смирными – никаких атак из-за угла, да еще и…черт, кто же из этих щенков попал в него дротиком? Впрочем, это вопрос волновал Посланца меньше других. А вот Фимиам…Ариман чувствовал досаду. Он надеялся, что Братья каким-то образом проявят себя, найдут способ встретиться с Гвендалем или Алисой, но все его наблюдение за аллеей Шумящей Листвы доказывало обратное. Может быть, нападение на Монастырь было излишне суровым ударом для них, вызвавшем лишь желание затаиться и забыть обо всех. Может быть.
Отправляясь на поиски Ворона, Ариман оставил на стене комнаты Сельгрена послание для Клер – златоволосой, печальной и рассерженной, самой прекрасной в мире. Ему хотелось поскорее вернуться, забрать ее и забыть о существовании проклятого города, с его тайнами, которых он больше не хотел знать.
* * *
В одной рубашке Бланш стояла у окна и сосредоточенно изучала сползающие вниз по стеклу дождевые капли. Наступил новый день, а она так и не достигла своей цели, которая чем дальше, тем становилась бессмысленнее. Еще одна попытка? Во имя чего все это?
Охотница знала, что ей давно бы пора вернуться в Лес. Шэму наверняка сутками не вылазит из шалаша, задвинутый Михаем куда подальше от дел Гильдии. Каждый день, проведенный в Лакримаре, подтачивал ее влияние, затрудняя возвращение к прежней власти. Если женщина и жалела об этом, то не сильно. Гораздо большее раздражение вызывала в ней невозможность повернуть все случившееся вспять. Самое обидное – Бланш и сама не знала, что бы сделала иначе, но нынешняя ситуация казалась тупиковой и нервировала ее.
В дверь постучали, и вошла хозяйка дома – степенная, дородная женщина, с невыносимо визгливым голосом и целым выводком детишек. Здесь Бланш чувствовала себя в безопасности – мало кто знал о том, что в этом простом с виду доме за приличную сумму можно снять маленькую чистую комнатку, еще и с аппетитно дымящимся завтраком в придачу. Не успела хозяйка поставить на стол поднос, как сразу же начала делиться последними сплетнями:
­- Ох, госпожа, что сегодня ночью творилось на площади! Такое сказывают – не знаешь, чему и верить! Говорят, драконы вернулись и хотели город своим пламенем пожечь, да только маги им не дали – выпустили из фонтана всю водицу, но потушили пожар. А кто говорит, это снова проклятые волки приходили, хотели на Башню напасть, да только их самих выгнали и в огненное кольцо взяли! Вот страху-то я думаю натерпелась моя сестрица – она ж поди у самой площади живет, из ее окон все как на ладони видать. Вот сейчас накормлю вашу милость, да побегу проведаю – может, еще чего расскажет…
Бланш не могла заставить себя даже прикоснуться к еде. Рассказ хозяйки давно перешел на что-то другое – то ли насквозь червивые яблоки, едва не оказавшиеся на общем столе, то ли о соседском лоботрясе, по вечерам забрасывавшем ставни дома камнями. Сигмур… она со страхом думала о том, чем могло закончиться для него подобное приключение. Из Звездной Башни не так просто вернуться, особенно теперь, когда на стороне Клер Темный посланец. Бланш отодвинула поднос.
­- Я не голодна. Вы же спешили к сестре – идите, я немного прогуляюсь и тогда точно все съем до последней крошки, - она умела быть обходительной с простыми горожанами, особенно если надо было от них избавиться.
Дождавшись, пока болтунья отправиться за новой порцией сплетен, Бланш оделась и вышла на улицу – в туманную промозглую сырость осеннего утра. До Костяной мельницы было не так уж далеко, но Бланш тащилась туда черепашьим шагом, не зная, чего боится больше – задать вопрос или получить ответ на него.
На верхней площадке лестницы было темно. Охотница решила не зажигать факел и положиться на чутье, хотя понимала, что проигрывает оборотням в бесшумности. Она находилась на чужой территории, каждый шаг мог оказаться последним, но женщина все-таки рискнула спуститься вниз – другого пути в подземелья она не знала, и не привыкла отступать. Внизу оказалось чуть светлее – верхнюю часть стен надежно заняли светящиеся слизни. В углу, на сваленном куче тряпье лежал мужчина – Бланш подошла чуть ближе, наклонилась и едва не упала, узнав того, кого считала своим самым заклятым врагом.
Сигмур спал, тяжело дыша – она внимательно оглядела его с головы до ног, ожидая увидеть раны, но их не было. Лишь опаленные волосы и брови, да разорванный плащ подсказали ей, что услышанное утром было правдой. Но он был жив. Жив! Женщина почувствовала, как против воли все ее существо наполняется радостью. Клер не убила его…не смогла! Она не смогла! Стремясь унять дрожь в теле, Бланш обхватила себя руками и вдруг пальцы правой руки коснулись металла на рукояти кинжала. Вот он…здесь…перед ней, такой беззащитный. Спит и не слышит ничего, потому что смертельно устал после сражения. Она могла бы.. она могла бы решить все вопросы, узнать все ответы сейчас, одним взмахом клинка. Могла бы?
Охотница опустилась на колени и осторожно коснулась губами напряженно пульсирующего виска. Признать поражение, когда никто этого не видит – не так уж тяжело. Особенно если прощаешься навсегда.

И где же все-таки отзывы? confused1.gif

Сообщение отредактировал Клер - 22-10-2008, 16:21


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #95, отправлено 24-10-2008, 20:45


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

я! я отпишусь!
прочитала все на одном дыхании, поэтому почни ничего косяковенького не заметила. Вот только:
Цитата
В этот момент свет рухнул.
Это как?????? Вот чисто практически мне сложно такое представить. Хотя фраза очень сильная иммеено за счет своей необычности
Что-то еще было, но види мо уже не судьба отыскатьsmile.gif
Получила огромное удовольствиеsmile.gif Динамика харрактеров хорошо прописана. Меня увлекает


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #96, отправлено 28-10-2008, 10:15


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать шестая.
Ночь в агонии. Часть первая

Ева готовилась к предстоящему вечеру словно к первому балу. Все в ее облике было продумано до мелочей: корсет цвета уходящей ночи с нетугой шнуровкой и вырезом, откровенность которого слегка превышала все мыслимые приличия, темно-бордовая юбка-шаровары со множеством спрятанных в складках кармашков – в них женщина аккуратно расположила весь свой нехитрый арсенал отравленных игл и разрывных шариков – сложнейшая, тщательно закрепленная прическа – волосы не будут мешать при беге, а общий облик ничуть не пострадает. Длинные, до локтя сетчатые перчатки и кружевной ободок на шее. Ева смотрелась в зеркало и не могла оторвать взгляда – ей казалось, что любой спектакль с такой героиней в главной роли должен иметь оглушительный успех. Сегодня – ночь ее мести, и она собиралась встретить ее наступление во всеоружии своей красоты.
Когда она вошла в зал, Хапун едва взглянул в ее сторону – впрочем, женщина уже привыкла к подобному отношению с его стороны и не обижалась. Она все еще не поняла, кто они – союзники, любовники, все вместе или что-то совершенно иное. Торговец делился с ней ближайшими планами вполне искренне –сценарий сегодняшнего фарса они прорабатывали сообща, но она чувствовала, что Хапун многого не договаривает. Больше всего она боялась магических книг, которые он долгие часы изучал в кабинете, причем пару раз он умудрялся таинственным образом из него исчезать, а потом появляться. Все это мало походило на союзничество, но когда она начинала задавать вопросы, то в лучшем случае оказывалась в его постели. В худшем – оставалась одна.
Но сейчас было не время рассуждать о подобном. Ева ослепительно улыбнулась, но Торговец не обратил внимания на ее чары. Он кивнул в сторону маленькой дверцы, скрытой за тяжелой портьерой.
­- Иди туда и не высовывайся, пока их не останется только двое. Поняла меня? Как бы сильно тебе не хотелось потрясти своими титьками перед носом у Гвендаля, ты дождешься, пока его не станет, и только потом появишься. Поняла? Время шуточек прошло!
Ева обиженно поджала губы, но не посмела ослушаться. В этом заключался, по ее мнению, единственный недостаток плана Хапуна – она так и не встретится с Гвендалем лицом к лицу. А жаль.. правда жаль. Ева вспомнила длинные пепельные волосы и мягкую улыбку вождя оборотней, и почувствовала нарастающее в груди желание. Это несправедливо, в конце концов. Но перечить Хапуну опасно, а идти против него сейчас – неразумно. Оставалось ждать – она прильнула к потайному отверстию в двери.
Когда часы пробили девять, через основной вход слуга ввел в комнату всех четырех друзей – Ева про себя не могла не обрадоваться отсутствию Моргана, чье магическое искусство могло изрядно подпортить картину. Гости расселись вокруг широкого дубового стола, явно чувствуя себя не в своей тарелке. С особенным пристрастием разглядывала Ева Соню – ей показалось, что вампирша осунулась и одновременно повзрослела за прошедшее со времени их последней встречи время, в чертах лица проступило что-то похожее на мудрость и отрешенность. «Что нашел Гвендаль в этой рыжеволосой шлюшке-вампирше»? – в очередной раз с досадой подумала Ева, вонзая ногти в ладони. Впрочем, может быть перед смертью она и пожалеет об этом. Ловушка должна была вот-вот захлопнуться – Ева хищно улыбнулась и в который раз поправила свой наряд.
По залу пронесся звон невидимых колокольчиков. Алиса, как самая чуткая, вскочила на ноги, но было уже поздно – под стульями, на которых сидели Гвендаль и Соня, раскрылись потайные люки, после чего вампирша и оборотень с криками ужаса рухнули вниз. При мысли о том, какие их там ожидают встречи, Ева невольно содрогнулась – план Хапуна был поистине жесток и безупречен. Она хмыкнула в окружавшую ее темноту и вошла в зал.
Растерянные Малис и крылатая стояли по обе стороны от стола, не решаясь сделать хотя бы шаг с места. Женщина рассмеялась – Хапун немало поработал над интерьером – с потолка на глупцов таращились горгульи, тяжелые черные портьеры создавали ощущение безысходности и духоты И еще эти колокольчики, беспрестанно звеневшие откуда-то сверху.
­- Ева! – первым опомнился Малис. – Что ты делаешь здесь? Где Гвендаль и Соня?
­- Там, откуда им вряд ли суждено вернуться, - хмыкнула женщина. – Впрочем, вас на этом свете тоже никто не задерживает, мои голубки!
Две отравленные иглы вылетели из ее рук практически одновременно, но вмешался случай – увидев направленное на Алису оружие, охотник метнулся в ее сторону, оттолкнув девушку, и, таким образом, сам избегнул предназначенного ему удара. Ева сверкнула глазами, но сдержалась – это был лишь первый, пробный удар, а игра в кошки-мышки могла продолжаться достаточно долго – столько, сколько она пожелает. Дверь, через которую они попали в зал, была наглухо закрыта с обратной стороны слугами Хапуна.
­- Резво бегаете, голубки. Но это вам не поможет!
Еще один бросок – на этот раз обе иглы летят в сторону Малиса, но девчонка прикрывает его своим телом – и иглы отскакивают от мантии Беатрисы, безжизненно падая на пол. На секунду в голову Еве стучится страх – а если Хапун затеял это представление, чтобы избавиться и от нее тоже? Но она отбрасывает эти мысли, перемещаясь в другой конец комнаты и атакуя Малиса теперь уже с двумя кинжалами в руках – юноша парирует тонким клинком, неизвестно как оказавшимся в его руке. Ева чувствует нарастающее раздражение – она ожидала более быстрого окончания забавы, но теперь вынуждена вслед за Малисом кружить по комнате – Охотник не дает ей даже минутной передышки. В конец разозленная женщина делает еще один, очень сильный выпад, но каблуки скользят по начищенному до блеска полу, она оступается и падает на спину, практически к ногам тех, кого планировала уничтожить.
­- Алиса, быстрее, помоги мне! – кричит наваливаясь на нее всем телом юноша, одновременно доставая из складок плаща веревку.
Ева улыбается – она осуществила задуманное до конца. Убить этого сопляка сейчас так легко, что она отказывается от этой затеи. Крылатая – вот истинная цель, достойная ее, Евы, триумфа. Пусть только подойдет поближе…еще ближе…вот так, хорошая девочка, теперь наклонись, чтобы мне не пришлось швырять иглу в тебя…ну же…да, вот так…
Малис стискивает ей запястья веревкой в тот самый момент, когда Алиса оказывается совсем близко – так, что Еве слышно ее глубокое взволнованное дыхание. Игла летит – но по кривой линии и лишь царапает девчонке щеку. Алиса кричит, Малис в ужасе бросает Еву лежать на полу со связанными руками. Быстро оглядываясь, он находит потайной выход за портьерой и увлекает напуганную девушку за собой, забыв о пленнице. Скрежет зубов Евы сливается со скрипом закрывающейся двери.
* * *
Сигмур проснулся от ощущения чего-то влажного, стекающего по щеке прямо за шиворот. Стер каплю пальцем, попробовал на вкус – соленая. Вспышка сознания – она была здесь!
Сигмур вскочил, начал глупо озираться в темноте, но никого кроме слизней в подземелье не было. Легко взбежав по лестнице, оборотень прислушался – в сердце колотилась безумная надежда, что, может быть, она ушла совсем недавно. Может быть, еще не поздно. Пошатываясь, словно пьяный, он прошел сквозь стену и оказался на улице. Лакримар, объятый вечерним восточным ветром, дышал сыростью и холодом. Сигмур содрогнулся, вспомнив, что забыл в подвале плащ, но возвращаться не стал. Ему нужно было отыскать Бланш во что бы то ни стало, сказать ей…. О, как много ему надо было ей сказать! Сигмур носился по ночным улицам, пытаясь заглянуть в лица редким прохожим, шарахавшимся от него, как от сумасшедшего. Да он и был сумасшедшим, немало этого не смущаясь. Вот только той, которую искал, не было.
Значит, она все-таки не смогла его убить. Это значило для Сигмура так много, что несколько раз ему приходилось останавливаться и переводить дыхание – от усталости и от непередаваемого напряжения, в котором находилась его душа. Не смогла…значит… значит…Впрочем, он не решался довести мысль до логического конца – если захочет, все скажет ему сама, лишь бы найти ее. Лишь бы успеть, остановить…Безликие, помогите же!
Он прослонялся до самого утра, передвигая ноги уже только потому, чтобы не упасть в первую же лужу и не выть там, катаясь по земле, от ощущения собственной никчемности, ненужности, бесполезности всего происходящего и главное – от невозможности исправить случившееся. Таким, едва держащимся на ногах, его и нашел Морган, чтобы изменить его жизнь навсегда.
* * *
Рислип проснулся после обеда и больше не сомкнул глаз, сколько ни старался. Из комнаты выходить казалось неразумным – то есть, попросту, юноше было боязно. Колено зажило, как подозревал Рислип, не без помощи того самого снадобья, которым напоил его Снилл. За окнами смеркалось – дождя не было, серые облака ровным покрывалом застилали небо, не оставляя ни единого просвета для солнца. Сквозь открытое окно доносились редкие крики птиц. Лакримар молчал – это смущало молодого мага сильнее всего. Еще недавно любое, даже ложное обвинение в сторону оборотней заставляло население гудеть, словно пчелиный улей – Рислипу вспомнилась его встреча с разгневанной толпой. Юноша невольно вздрогнул. Уж лучше бы они снова…
Дверь черного хода, которую Рислип старательно скрывал небольшой ширмочкой, скрипнула – на пороге появился Харвик, боязливо оглянулся, после чего быстро зашторил ширму и шагнул на середину комнаты.
­- Сейчас или никогда, парниша. Готов слегка встряхнуть наше застоялое болотце?
­- Вы…вы о чем? – осторожно, не смея верить собственной догадке прошептал Рислип – от напряжения у него пересохло в горле.
­- Наша красавица ушла. Это уж ее личное дело – куда, но мы тута решили, что не резон пускать ее обратно.
­- Снова…снова будем на площади…бедные люди, - пробормотал юноша.
­- Нуу… - Харвик смущенно почесал в затылке. – Есть надежда на благоразумие госпожи колдуньи. Посланец исчез – на это одна надежда.
­- А если…если…он сможет…смог бы? – вопрос никак не выговаривался до конца.
­- Мы не знаем, - к Харвику вернулось спокойствие. – Рислип, твое участие…. В общем – идешь?
­- Да, - просто кивнул маг. – Иду.
Они спустились в зверинец, где Рислип впервые за всю свою жизнь в Башне увидел всех магов Башни вместе – на подоконнике сидел Джал, попыхивая трубкой и бормоча что-то сердитое, на коленях у Лорги мирно дремал его любимый камышовый кот Снорри, в углу перешептывались две молоденькие волшебницы-близняшки Варла и Карла, и было еще много знакомых и не очень лиц. У самых дверей их встретил Снилл – на лице магистра чар застыло необычайно торжественное, но все равно немного высокомерное выражение.
­- Коллеги! – усиленный заклинанием голос разнесся по Зверинцу с грохотом и затих. – Позвольте представить тем из вас, кто недавно прибыл, вот этого юношу – талантливого молодого мага, сведущего в зельях, которому вполне по силам стать следующим магистром разума. После соответствующей подготовки. Я не говорю, что его кандидатура абсолютна, однако..
­- Абсолют вообще недостижим в нашем мире, - прошамкал сгорбленный старик, в котором Рислип с трудом узнал магистра предсказаний, уехавшего на Заоблачный берег еще в первый год ученичества юноши. – Ваши мысли более чем читабельны, дорогой Снилл…однако гораздо интереснее услышать, как вы собираетесь осуществить задуманное.
­- Шуин, вы как всегда правы, - процедил недовольный Снилл, - впрочем, иного я и не ожидал. Для начала будет достаточно, если мы выскажем свое решение и не пустим миледи внутрь Башни.
­- Легко сказать… - пробормотала Варла на ухо Карле.
­- Так и быть, мы не станем использовать вас в качестве живого щита, - прогрохотал Джал, разбудив своим хохотом Снорри. – Хотя стоило бы, клянусь учением Безликих.
­- Никогда не успокоится, - поджала губы Карла, не любившая обсуждать собственные способности и способности сестры. – Мы – не магистры…
­- Все впереди, - бодро подмигнул ей Лорги, почесывая кота за ухом. – Итак, Рислип – ты ведешь нас?
Юноша хотел спросить – почему он. Хотел показать всю абсурдность подобного расклада сил – если все магистры спрячутся за его спину…но в глубине души уже знал ответ. Медленно, словно оттаивая после зимы, его сознание вместило в себя план Снилла, козни Аримана, надежды, которые возлагала на него Гильдия. Осознав все, он кивнул в знак согласия.
* * *
За окном вечерело. Уютный треск камина более не радовал слух леди Клер, Главы Гильдии Магов – правительницы Лакримара. Даже пламя свечи, казалось, в тревоге мечется из стороны в сторону отнюдь не по воле сквозняка. Хотелось свободы – не физической, а внутренней, опьяняющего дурмана, который бы не оставил камня на камне от всех неприятностей и проблем. Она поняла, что скучает по Ариману. Что ж…почему бы и нет, тем более она сама попросила его уйти, а значит – ей его и возвращать.
В комнате Сельгрена было темно. Клер подумала, что посланец мог и задремать где-нибудь в кресле – она продолжала относиться к нему как к человеку, пусть и не обычному. Но кроме умирающего старика на слишком широкой для него кровати в комнате никого не было. Собираясь уйти, женщина бросила взгляд на противоположную стену и похолодела – на темной поверхности отчетливо проступали подсвеченные голубоватым пламенем слова: «Никуда не выходи до моего возвращения. Ариман».
Колдунья перечла написанное несколько раз – но все-таки не могла понять смысла подобного….послания? Приказа? Просьбы? Она не девчонка на побегушках, чтобы слушаться каждого слова. Более того, ей как раз надо выйти и она это сделает. Тоненький укол страха уже не мог изменить ее решения – даже не потрудившись вернуться за плащом, волшебница выскользнула в наплывавшие на город сумерки. Ей хотелось как следует продумать завтрашнее нападение – ни одного дня передышки она оборотням давать не собиралась. Хватит и десятка самых опытных магов – магистры, она сама… Вспомнив о Рислипе, Клер закусила губу – ей хотелось наказать юношу как можно сильнее, при этом оставив его в Гильдии. Что ж, Ариман поможет ей придумать для него достойное возмездие.
Необходимо тщательно заблокировать любые пути отступления – ни один волк не должен уйти. Хватит того, что она уже один раз позволила им заползти обратно в свои норы, но второй раз подобного не повторится. И плевать на Хапуна с его интригами, и Ариману придется утешится полным уничтожением оборотней, вместо находки Фимиама. Может быть, за ним он и пришел в ее город? Не важно.
Она совершила довольно большую прогулку, и к середине ночи устала так, что решила вернуться в Башню. Завтра с утра придется послать пару магов, чтобы заткнули лишние дыры, и к обеду можно выступать. Все равно эту пещерные щенки вылезают только вечером, боясь простых жителей и солнечного света. Больше такие пустяки не будут их беспокоить, потому что они успокоятся навсегда.
У Башни ее ждали. Темные, расшитые звездами плащи, суровые лица – впереди стоял Рислип, и Клер с трудом подавила желание испепелить его на месте. Сначала нужно узнать, что им надо, - мысленно приказала она самой себе.
­- Можно узнать, в честь чего подобные ночные гуляния? – голос звучал уверенно и властно.
­- Наши дороги разошлись навсегда, леди Клер, - Рислип говорил так, словно прощался с родной мамашей.
­- Ваша дорога, милый мой, ведет прямо в подвал. Там вы сможете выбрать кандалы по вкусу, а сейчас я хотела бы пройти в свой кабинет.
­- Если бы это было возможно – нас бы тут не было, - донесся до нее грубоватый голос Джала.
Да что в конце концов эти наглецы о себе возомнили? Что они могут вот так запросто лишить ее всего? Женщина разозлилась – в небо полетела огненная струя.
­- Это было последнее предупреждение. Для тех, кто не помнит договор, - последнее слово она произнесла веско, отчеканив каждый слог.
­- Договор разорван тобой же, - вперед вступил Снилл. – Клер, ты сейчас не сможешь нам противостоять, пока твой темный приятель отсутствует. Я не допускаю и тени сомнения, что ты не сдашься так легко, но поверь – если ты решила нашими руками уничтожить оборотней, это напрасная затея. Мы долго думали, прежде чем пришли к выводу, что твое поведение более не защищает нашу Гильдию. Ты предала нас Тьме, позволила ей поселиться в Звездной Башне и думаешь, что это сойдет тебе с рук?!
­- Да как ты… - прорычала колдунья, кровь бросилась ей в лицо при упоминании Аримана.
­- Миледи… - снова Рислип. – Прошу вас, уйдите. Уверен, мы еще сможем…сможем что-то придумать, но сейчас самое лучшее для вас – покинуть площадь.
­- Щенок! Прихвостень этой безродной крылатой оборванки! Я вам всем сейчас покажу…
Сеть накрыла ее голову и руки раньше, чем волшебница сумела произнести хотя бы одно заклинание. Простейшее колдовство – детская игрушка, но сейчас она оказалась очень полезной. Рыча, Клер попыталась сбросить с себя липкую дрянь, но сеть дествовала только сильнее с каждым ее движением. Вскоре обессиленная колдунья была вынуждена опуститься на землю.
Она видела жалость в глазах Рислипа. Лица остальных казались застывшими масками, но молодой маг – он смотрел на нее с таким неподдельным сочувствием, что Клер смутилась и опустила ресницы. Когда она снова открыла глаза – на площади никого не было, и лишь тихий гул фонтана нарушал заповедную тишину в сердце города.
* * *
Они бежали все дальше во тьму, не оглядываясь и не думая о том, что ждет их впереди. Малис крепко держал Алису за руку, порой почти таща ее за собой – девушка стремительно слабела, и он знал, что ничего не может сделать прямо сейчас с попавшим на ее кожу ядом. Охотник хотел было высосать отраву, но крылатая не позволила.
­- Во мне больше магической энергии – она поможет справиться с ядом. Все-таки стрела прошла по касательной, - девушка погладила его по лицу, и от ее грустной улыбки у Малиса защемило сердце. – Пойдем, надо как-то выбираться отсюда.
Пол оставался ровным, а значит – они все еще находились где-то на уровне второго этажа дома Хапуна. Проход – узкий и явно заброшенный, все время петлял, но никак не желал выводить беглецов к лестнице. Малис начинал нервничать – еще немного, и ему, возможно, придется нести Алису на руках и это существенно замедлит их продвижение. Да где же этот чертов вы…
Пол под ногами вдруг пропал, свист в ушах, короткий, секундный испуг и все кончено. Они приземлились на кучу сырых опилок и грязной бумаги. Малис бросился к девушке – Алиса, со стоном прижимала к щеке ладонь и не вставала.
­- Любимая, держись – я думаю, теперь мы найдем выход. Это подвальный этаж, судя по всему…
­- Я верю – ты нас выведешь, - пробормотала, словно во сне, крылатая, и прикрыла глаза. – А я так…плохо себя чувствую.
­- Давай, поднимайся, - он закинул ее руку себе на плечо и легко приподнял хрупкое тело. – Пора идти.
Они брели теперь гораздо медленнее, но Малис не расстраивался – было так хорошо прижимать к себе девушку, время от времени поправляя сбивавшиеся на лицо локоны, шепча подбадривающие слова. Она казалась пойти невесомой и такой родной, что порой начинало щемить в глазах. Охотник тревожился за Гвендаля и Соню – зная Хапуна, не составляло большого труда вообразить себе их участь. Как только они выберутся на поверхность….только бы выбраться!
Проход сужался – на полу появлялось все больше и больше воды, как после недавнего дождя. Малис потянул воздух носом – пахло болотом и чем-то еще сладковато-кислым. Это не внушало ни капли оптимизма. Алиса, все еще в полудреме, держалась за его плечо. Вскоре весь пол покрылся водой – Малис с ужасом думал о том, что они попали в какую-то странную канализацию. Хотелось заткнуть нос – настолько затхлым был воздух, а миазмы, поднимавшиеся из воды, грозили свести с ума. По колено…вода тяжелая, словно песок – Малис всерьез подумал о том, что еще немного и ему придется взять девушку на руки. Вода пребывала.
На краткий миг Алиса очнулась и застонала – она, кажется, не очень хорошо понимала где они и что происходит вокруг. Юноша надеялся, что ее организм даже в таких жутких условиях продолжает бороться с угрозой, но никак не мог определить – так ли оно на самом деле. Хотелось пить. «Забавно, - подумалось ему. – Я держу в руках самую сильную волшебницу в Лакримаре и тоскую по пиале с простой чистой водой». За следующим поворотом он обнаружил, что вода поднялась им по пояс. Нагнувшись, Малис подхватил крылатую на руки и продолжил путь, молясь, чтобы этот кошмар кончился скорее.
Но вода все пребывала, не оставляя им ни малейшей надежды – осклизлые стены без единого выступа угрожающе нависали над беглецами, давя своей неприступностью. Руки приходилось поднимать все выше, суставы болели от напряжения, но меньше всего Малис был настроен выпустить свою драгоценную ношу. Алиса, прижавшись головой к его плечу, спала – ему хотелось как можно дольше оттянуть тот миг, когда придется ее будить и приводить в чувство. В этот момент он заметил на воде солнечный блик и возликовал, подняв голову - там в потолке зияла не слишком большая, но достаточная для спасения дыра.
Малис осторожно опустил девушку в воду, поставив на ноги – Алиса застонала, но сейчас он не мог позволить себе лишней траты энергии.
­- Проснись, - пара легких ударов по щекам не произвели никакого эффекта. – Любимая, мы спасены. Давай же, просыпайся. Я не могу без твоей помощи.
Он видел, как тяжело приходилось девушке – едва соображая, она старалась выполнять все его указания максимально быстро и правильно. На секунду Малис подумал о том, что она просто полностью доверяет его голосу, не допуская и тени сомнения в правоте доносившихся распоряжений. Кое-как ему удалось привязать к одному концу веревки все, что только нашлось, включая промокшие сапоги и плащ. Перебросив весь груз наверх, Охотник приподнял девушку так, что она едва доставала кончиками пальцев до отверстия.
­ - Ну давай же…если станешь соскальзывать – постарайся чтобы вся эта поклажа встала поперек…тогда сможешь…ну давай, любимая…ну пожалуйста.
­ Я постараюсь, - безжизненным голосом ответила Алиса.
Когда они оба уже были наверху, на горизонте чуть брезжил рассвет – тоненькой, едва различимой полосой. Площадь Звенящих Ручьев была далеко на севере, и теперь им предстоял изматывающий путь домой.



--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Gathering >>>
post #97, отправлено 30-10-2008, 13:04


ДЕР ГЛЮК(счастье, в смысле)
****

Сообщений: 244
Откуда: город Эн
Пол:женский

чернила для дорисовывания линии : 767

все интереснее и интереснее становитсяsmile.gif
Цитата
откровенность которого слегка превышала все мыслимые приличия

На мой взгляд "мыслимые" можно опустить
Цитата
вонзая ногти в ладони. Впрочем, может быть перед смертью она и пожалеет об этом.
О чем пожалеет???? о том, что ногти вонзала?
Получила огромное удовольствие от прочтенияsmile.gif жду следующую главу


--------------------
Когда пишешь, главное, чтобы было, чего жевать.
А когда летаешь - чтобы под тобой ничего не было...
О.Арефьева
Дорисовала себе линию жизни.
Кончились чернила. Жаль, не хватило на линию ума.
(с) Анафема
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #98, отправлено 31-10-2008, 9:44


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать седьмая.
Ночь в агонии. Часть вторая

Ей удалось выпутаться из веревок за несколько минут, но какое-то время женщина сидела на полу, растирая запястья, и в растерянности оглядываясь вокруг. Вся их затея вдруг предстала перед ней в довольно неприглядном виде. Ева зло выругалась, в этот момент дверь хлопнула и она услышала тяжелые шаги Хапуна за своей спиной. Торговец молчал. По всей видимости, ему не составило труда восстановить картину случившегося. Ева не знала, стыдно ли ей – но испытываемое чувство не приносило никакого удовольствия. Наконец, она решилась поднять на Хапуна глаза.
Выражение лица, с которым смотрел на нее Торговец, наполнило душу женщины невыразимым ужасом.
* * *
Падение было недолгим – в ушах Гвендаля еще стоял отзвук Сониного крика, когда они с шумом приземлились в какую-то зловонную жижу. Вампирша немедленно вскочила на ноги, хотя Гвендаль мог поклясться, что она ударилась не менее больно, чем он сам.
­- Алиска! – вот первое, что выпалила девушка, и оборотень испытал небывалый прилив нежности и гордости за подругу.
­- Сонь… не могу утверждать наверняка, но мне почему-то кажется, что им там не хуже чем нам здесь.
Ответом ему был восхитительно-сердитый взгляд.
­- Я имел в виду, что надо как-то выбираться отсюда, - с улыбкой развел он руками.
­- Ну так пошли! – буркнула вампирша. – Или тебе нравится сидеть по шею в дерьме?
­- Ни в коем случае, любимая! – рассмеялся теперь уже в полный голос Гвендаль и легко вскочил на ноги, хотя правый бок протестующе ныл и ноги при ходьбе немного дрожали.
Они пошли в ту сторону, которая казалась менее затхлой – впрочем, царивший вокруг запах давал мало шансов на выбор верного направления. Гвендаль чувствовал, что его подруга буквально кипит от гнева, и вполне разделял ее чувства, но не мог не думать о том, почему Хапун поступил с ними таким образом – ничего не объяснив, без патетических речей о необходимости их уничтожения или чего-то в этом роде. Просто заманил в ловушку. И этому, Гвендаль был уверен – есть очень веская причина, вот только какая?
Соню явно подобные мысли не одолевали – на каждом повороте она принималась ругать Торговца, обзывая всеми нелестными прозвищами, которые он приобрел в Лакримаре за долгие годы. В душе оборотень улыбался – он чувствовал, как сильно любит ее, такую смелую, дерзкую, не всегда тактичную, но очень добрую и красивую. Впрочем, сейчас явно было неудачное время для того, чтобы произносить все это вслух – Соня бы накинулась на него еще сильнее прежнего.
Потом Гвендаль уже не помнил, кто из них первым услышал писк, но оба как по команде метнулись к стене, пытаясь прикрыть один другого – суть ловушки Хапуна начала вырисовываться во всей красе.
­- Эта жирная свинья решила покормить нами своих зверушек! – прошипела вампирша, доставая из ножен Риалин. – Я очень надеюсь, что Алиса…
­- О нет, для нее приготовлено что-то другое, - убежденно произнес Гвендаль. – И хотел бы я знать, почему нас разделили.
­- А я хочу знать – сколько там этих тварей и как с ними справиться.
­- У меня с собой дротики и кинжал, - попытался успокоить ее оборотень.
В ответ донеслось что-то неразборчивое. Осторожно выглянув в соседний коридор, Соня резко отпрянула, и клинок ее меча сверкнул сам по себе в окружавшей их липкой мгле.
­- Если мы сейчас не нападем – они бросятся на нас всей массой. Не забывай, они…
­- Да, - грустно хмыкнул в ответ Гвендаль. – Они хорошо натасканы на волчий запах. Как и на человечий, впрочем.
­- Тогда…?
­- Пошли!
Они выскочили из-за угла – чуть впереди Соня с Риалином, которым она нарезала в воздухе с жутким свистом огромные круги, и Гвендаль – в левой руке кинжал, правая – на поясе, где у него хранилась дюжина остро заточенных дротиков-звезд. Стая крысозмей, возбужденно шипя, бросилась в атаку – будучи размером с половину человеческого роста, животные в основном передвигались на четырех мощных лапах, но во время атаки вставали на задние и вытягивали длинные, змееобразные шеи, душа противника и раздирая ему кожу когтями. Поэтому с каждым крысозмеем приходилось разбираться в два приема – рубить отдельно шеи, а потом уже всаживать лезвие в тело, которое и после потери головы еще продолжало по инерции наступать на врага.
Под ногами отвратительно хлюпала жижа, ее чваканье смешивалось с оглушительным писком все прибывавших и прибывавших крысозмей. Утомленные схваткой Гвендаль и Соня переглянулись – им начинало казаться, что чудовищам никогда не будет конца.
* * *
Он поймал себя на мысли, что не может отвести глаз от лица спящей девушки. Завернувшаяся в одеяло Джоти напоминала ему фею…из тех, что он не видел уже более двадцати лет. Да, что-то похожее на юную чаровницу проглядывало сейчас в ее лице. Но решение принято, и, возможно, оно будет менее болезненно для нее. «Долги надо отдавать», - мысленно напомнил себе Аваллах и поднялся.
Сбор вещей не занял у него много времени – запасной плащ, пара кинжалов, фляга с добротной брагой и несколько кусков свежего, испеченного вечером хлеба.
За перекрестком трех дорог
Сомкнутся лики трех вершин.
Я вновь переступлю порог –
Судьбою бережно храним.
Так он напевал – совсем тихо, чтобы не разбудить спящее чудо, которое он встретил, увы, слишком поздно. «Впрочем – на все воля Безликих», - пробормотал он, смутно припоминая что в иное время и в ином месте верил совсем в других богов, да и в этих он не столько верил, сколько затвердил употребляемое всеми выражение. В последний раз бросив на девушку благодарный прощальный взгляд, паладин навсегда притворил за собой дверь комнаты.
Идти по ночному Лакримару было одно удовольствие, несмотря на пронизывающий холод. Воин шел медленно, словно заучивая наизусть очертания виденных столько раз домов, улиц, вспоминая какие цветы цветут летом на каждом окошке, какие запахи доносятся из пекарен, как гнездятся на крышах голуби и небрежно цокают по мостовой копыта довольных лошадей. Все это через какой-нибудь час останется в его прошлом, превратится в воспоминания – приятные, но уже не тревожащие душу.
В конюшнях было темно. Аваллах наощупь добрался до нужного ему стойла, отвязал гнедую в яблоках кобылу по кличке Верро и вывел наружу. У выхода, прислонившись к воротам, стоял Бретт и смотрел прямо ему в глаза.
­- Покидать город без ведома командира называется дезертирством, - тихо произнес он.
­- Ты, думаю, не будешь удивлен, если я скажу, что уже слышал эту фразу, - спокойно ответил Аваллах, замедлив шаг. – Я не вернусь, Бретт. И не прошу извинить меня, потому что это принесет лишь благо.
­- Кому?
­- Всем.
­- Не тебе решать подобный вопрос, - взорвался Глава Гильдии. – Зачем все это, скажи на милость? Сейчас, когда в городе полный кавардак, ты…
­- Я ухожу. Надеюсь, так станет чуточку яснее. И… - Аваллах помедлил. – Традицию с мечами, боюсь, придется нарушить. Я не могу отдать тебе Верлиль, но обещаю, что после моей смерти он вернется в Лакримар. Прощай, Бретт. Я хотел тебе сказать, что ты более кого-либо достоин звания Главы, но, полагаю, ты и сам уже это понял. Не позволяй никому повернуть свою душу к Тьме. Прощай!
Последнее слово он произнес, уже сидя в седле. Бретт, казалось, хотел схватить коня под уздцы, но остановился и еще долго смотрел вслед быстро удалявшемуся в сторону городских ворот всаднику – Аваллаху, который более не был Паладином Лакримара.
* * *
Руби не так уж часто встречал в своей жизни Братьев Духа, но все равно скорость, с которой они приступили в подготовке ритуала, его поразила. Еще за пару часов до заката к Вишневой Хижине подъехало три быстровозка в сопровождении двух Охотников на красивых пегих скакунах. Из повозок вышли десять Братьев – все в одинаковых темных робах с капюшонами. Двое несли на плечах по небольшому мешку. Быстровозки укатили, но Охотники остались – скрытые зарослями черемухи, они расположились на лужайке, категорически отказавшись входить в дом.
Братья работали неторопливо, но без перерыва – пока одни задрапировывали привезенными довольно грязными простынями всю мебель в центральной комнате, другие расставляли специальные треноги, вытирали пыль, законопачивали входы и выходы в другие помещения. Руби чувствовал себя неловко – Братья общались беззвучно, делая его посторонним в собственном ломе – ему хотелось хоть как-то помочь или просто послушать объяснения, но вторгаться в мысленную беседу казалось неуместным.
Сам Фимиам снова был скрыт – Руби порой казалось, что он узнает фигуру того Брата, что хранил драгоценный артефакт, но в глазах рябило от темных одежд и узнавание оставалось слишком мимолетным. Хотелось спать – всю ночь не сомкнув глаз, под утро Пахарь чувствовал себя разбитым и больным. В очередной раз вспомнились слова Брата о Ламмире, но ехать сейчас в город было нельзя. Сгустки крови на платке становились все крупнее. Закрадывался страх – тот самый, что уже однажды спас ему жизнь – страх умереть молодым.
К рассвету все было завершено.
­- Сообщение Моргану уже послано, так что нам остается надеяться, что он сможет собрать всех к назначенному часу. Фимиам нельзя вскрывать дважды для одного и того же желания – нам придется использовать весь сосуд сразу, потому что их очень много.
­- Значит… - сглотнул Руби, - если кто-то опоздает…
­- Мы будем бессильны, - подытожил Брат и отошел, снова оставив его наедине со своими мыслями.
«Правильно ли я поступил?» Руби мучился этим вопросом уже сутки, не зная, как подступиться к нему. С одной стороны, он решал вечную…ну пусть не вечную, но такую мучительную проблему всего Лакримара, но с другой…может быть, стоило подумать о Тьме, которую пророчествуют другие? Говорят, ей поддалась даже Клер…может быть, он сейчас потратит единственный шанс на спасение Лакримара на что-то неправильное? Кто может подсказать ему ответы?
­- Единственно верных ответов не существует, блуждающий, - незаметно у него за плечом оказался Брат. – Ты пытаешься найти абсолют, но правильней думать лишь о том, что важно сейчас. Будущее – слишком изменчиво и туманно. Все нити, которые ведут туда, не видны одному человеку.
­- Но…
­- Уже поздно идти к Ламмиру, - внезапно сменил тему его собеседник. – Теперь тебе может помочь только наследница Лазариса.
­- Наследница Лазариса? Великого целителя?
­- Да, - грустно качнул головой Брат. – Моли Безликих, чтобы она сумела добраться до тебя сегодня.
* * *
Октавий вздрогнул, когда за его спиной внезапно возникла высокая фигура Мага-Охотника. К любому оборотню непросто подкрасться незамеченным, и Охотники были единственными, кому благодаря бесшумным шагам это удавалось. Лицо Моргана странным образом дергалось, словно господин Никто с трудом сохранял серьезность, сдерживая рвущиеся наружу радостные эмоции.
­- Что-то случилось? – задал Октавий глупый вопрос, потому что просто так вряд ли кто-то с поверхности стал бы сюда приходить.
­- Да, - на этот раз Моргану не удалось скрыть мимолетную улыбку, которую он тут же с усилием погасил. – Час настал, Октавий.
Старик промолчал, давая ему возможность высказать все. Слишком много раз он уже думал, что час настал – час гибели или час спасения. Теперь советник уже не желал угадывать, а точнее – просто устал.
­- Завтра в полдень Братья Духа проведут ритуал. Фимиам Желания навсегда освободит твой народ от проклятия Тьмы.
­- Где? – голос внезапно изменил Октавию, поэтому свой вопрос он прохрипел совсем тихо.
­- В Вишневой Хижине.
­- В доме Руби??!
Маг-Охотник торжественно кивнул и позволил себе улыбнуться еще раз. Октавий ошеломленно качал головой, не в силах поверить в услышанное. Завтра…завтра в это же время его народ…уже не будет…это было слишком невероятно, но Морган не дал ему времени прийти в себя.
­- Никто лучше вас не знает подземных ходов под городом. Соберите всех, кто есть, и ведите в сторону Ластовицы. Я постараюсь разыскать тех, кто на поверхности. Их много?
­- Только Сигмур…и… - старик замялся. – И Ева.
­- Боюсь, в ее поисках я не стану упорствовать, - сурово ответил Морган. – Если что-то и может привести ее в Хижину завтра, так это сама судьба. Только поспешите, мой дорогой советник – скоро рассвет, а ваш народ пусть и мал, но все же наша задача – не оставить после себя никого.
­- Я уже иду, - заторопился советник, набрасывая на плечи плащ и обматывая горло шарфом. – Простуда, как ни странно. Даже меня пронял этот дождь, идущий где-то там, наверху. Я буду благодарить Безликих каждый час оставшейся жизни за эту весть, Морган. До встречи в полдень.
­- До встречи, - эхом отозвался Морган, пропуская его мимо себя. – До встречи.
* * *
Усилием воли Соня заставляла себя не оборачиваться каждую секунду в ту сторону, где сражался окруженный крысозмеями Гвендаль. Она не хотела думать о том, что ежесекундно его могут ранить или задушить – на оборотня крысозмеи нападали гораздо яростнее, чем на нее саму, потому что с рождения были приучены ненавидеть запах волка. Сапоги постоянно увязали в зловонной жиже – вампиршу это бесило едва ли не больше, чем нападавшие твари. Ее руки давно уже двигались автоматически – первый удар перерубал тонкую извивающуюся шею, в то время как левой рукой в перчатке она сдерживала натиск острых когтей, потом второй удар разрубал покрытое жесткой шерстью плотное туловище.
Поток нападавших редел. Тяжело дыша, оборотень и вампирша смотрели друг на друга, не веря, что смогли справиться с настолько масштабной атакой. Никто из них не был ранен – Соне помог ее опыт Воина, а Гвендаль встречался с крысозмеями далеко не первый раз за свою жизнь. Она побрели дальше, поддерживая друг друга, чтобы не поскользнуться в жиже. Проход немного сузился, но дышалось по-прежнему легко – это позволяло надеяться, что источник свежего воздуха где-то недалеко. Соня уже не тратила силы на ругань – в горле пересохло, да и голод давал о себе знать.
Неожиданно коридор уперся в стену, в которой было лишь одно небольшое отверстие – настоящий крысиный лаз – на небольшом расстоянии от пола
­- Лезть туда? – поежилась вампирша, не любившая тесных пространств.
­- Я первый, - с легкой улыбкой ответил Гвендаль и действительно полез по проходу, не дав ей возможности себя опередить.
Соня лишь хмыкнула и последовала его примеру.
Ползти пришлось долго – пару километров, не меньше, прежде чем они оказались в каменном мешке, уходившем своими высокими стенами куда-то ввысь, где виднелся кусочек голубого неба. Иного выхода, кроме той норы, по которой они пришли, не было.
­- Должна быть лестница, - упрямо заявил Гвендаль. – Или другой способ попасть в этот питомник.
­- Питомник? – удивилась его догадке Соня, но, оглядевшись, признала его правоту.
Скорее всего напавшая стая крысозмей обитала здесь постоянно. Пол был в буквальном смысле устлан пометом – не столь едким по запаху как знакомая им жижа, но не менее скользким, на стенах можно было разглядеть следы от затачиваемых когтей. Были здесь и кости – скорее всего, каких-то мелких грызунов, а может быть, зверюг вынуждали поедать самих себя. Соня поежилась – ей отчаянно хотелось поскорее покинуть это страшное место, а потом уж она лично расскажет Хапуну, как это нехорошо – играть с гостями подобные шутки.
­- Думаю, нам остается только одно – ползти вверх по стене, - неуверенно качая головой, пробормотал Гвендаль. – Иного способа подняться я не вижу.
­- Ты шутишь? Эти выступы…тут просто не за что зацепиться! – прорычала девушка, злясь еще сильнее.
­- Смотри внимательно.
Гвендаль протянул руку и дотронулся до стены на уровне своих глаз. Тут же на глазах у изумленной Сони показалась сеть маленьких, едва заметных точек, разбросанных по всей стене.
­- Что это?
­- Ориентиры, я полагаю. Нам предстоит нелегкая дорога.
Они поднимались очень медленно, подолгу пережидая на подходящем уступе и не решаясь хвататься за следующий. Пальцы болели, раздробленные костяшки кровоточили – о содранных ногтях Соня и думать не хотела – некоторые явно придется отращивать несколько недель. Свет маячил все ближе, становился больше, уже не чувствовалось тягостного зловония, а вниз тянули только промокшие и пропитавшиеся жижей сапоги. Наверху была решетка, но Гвендаля подобное препятствие уже не могло остановить – он вырвал преграду одним мощным движением руки, выбрался наверх и вытянул Соню. Они сидели прямо на камнях посреди какой-то узкой улочки и тяжело дышали, не в силах выбросить из головы мысль о том, как близка была к ним сегодня смерть.
* * *
Джоти проснулась внезапно, когда заря только начала окрашивать нижнюю часть неба в холодный розоватый цвет. Болело сердце – девушка вскочила с кровати, оглянулась и поняла, что самый страшный кошмар, приснившийся ей прошлой ночью, обернулся правдой. Паладин исчез. Первой мыслью Джо было, что она не успеет спасти его, потому что понятия не имеет, где Воин решил расстаться со своей печальной жизнью. Но потом..
Она огляделась. Не было ни дорожной одежды, ни походного плаща и сумки. На столе – аккуратной горкой сложена плата за постой. Хлеба, который вчера поздно вечером принесла хозяйка, тоже не было. К Джоти постепенно приходило осознание случившегося – она села прямо на полу и разрыдалась, но быстро вытерла глаза и бросилась из комнаты.
«Может быть, я еще успею. Если добежать до Южных ворот вовремя…если успеть…» Она бежала со всех ног, не замечая удивленных взглядов проходивших мимо торговцев и спешивших на рынок хозяек. «Только бы успеть!» У Южных ворот ее встретила охрана – хмурыми подозрительными взглядами, так что Джоти не решилась спросить у них, проезжал ли мимо Аваллах. Она бросилась к западным воротам, не желая верить, не желая допускать и мысли, что паладин просто сбежал от нее, сбежал от этого города с его бедами, с его крылатой девушкой с драконом, сбежал от того чувства, что Джо надеялась в нем пробудить. Это было слишком несправедливо, чтобы оказаться правдой.
У Западных ворот ее встретило уже знакомое настороженное молчание. Развернувшись, девушка без сил побрела к центру города, думая о том, что надо возвращаться на аллею Шумящей листвы, там ее ждет брат, там Алиса, Соня, Пини… и в то же время она понимала, что больше никогда не будет среди них своей. Решение зрело в ее душе постепенно, очень тихо, едва различимый шорох листвы нашептывал ей, как поступить. В общем, не так уж это и сложно, наверное…
В этот момент она почувствовала, как ее горло сжимает ледяное кольцо и в ужасе повернулась. На углу небольшой улочки стояла леди Клер, протянув в ее сторону руку, пальцы которой были накрепко сжаты в кулак.
­- Вот мы и встретились, дорогая. Ты ведь сестра Гвендаля, не так ли? – колдунья нехорошо улыбнулась. – Думаю, нам стоит познакомиться поближе, и очень, очень скоро все двери этого города будут открыты для меня! И я снова стану его повелительницей!

blink.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #99, отправлено 12-11-2008, 16:51


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать восьмая
Миг надежды
Сайлас не особо любил магов. Так повелось еще с далекого детства – тогда образ Звездной Башни, нависавшей над маленьким, стоящим на площади Звенящих Ручьев Сайласом, заслонял ему солнце и казался чем-то темным и чужим. Когда он стал Вершителем, потом магистром, потом Главой Гильдии ничего не изменилось – подчеркнутая деловая вежливость с Сельгреном, и такая же – с Клер. Не потому что они одинаково ему не нравились – ему просто было не душе колдовство.
Вот и сейчас, не изменяя своей давней привычке, Сайлас не стал приглашать Снилла в свой кабинет. Хотя Магистр Чар был, по своему, близким по духу человеком для Вершителя – таким же суровым и молчаливым. Сайлас признался себе, что заинтригован – до этого дня Клер никогда не поручала ни одному из магистров представлять ее перед другими Главами, каким бы дело не выглядело пустяковым. А сегодня – такой визит!
­- Благодарю, - Снилл с видимым наслаждением расположился в кресле. – Причина моего посещения, уважаемый Сайлас, довольно необычна. Однако я уверен, что моя просьба не застанет вас врасплох.
­- Не могу разделить заранее вашу уверенность, - вежливо, но холодно ответил Сайлас. – Для этого мне нужно ознакомиться с сутью.
­- Извольте, - магистр закинул ногу на ногу. – Я хотел попросить вас начать подготовку к церемонии избрания Главы.
Старика Вершителя было сложно удивить, но сейчас он был вынужден глотнуть воздуха, чтобы справиться с волнением. Что они сделали с Клер? Или не сделали? Или заставили ее отказаться от должности? Но почему сейчас, когда оборотни…
Эти и еще десятки вопросов одновременно штурмовали его мозг. Будь перед ним кто-то другой, Сайлас не решился бы на прямоту, но Снилла он понимал хорошо.
­- Объяснитесь, магистр.
­- Вчера поздно вечером наша Гильдия изгнала из башни прошлого главу, леди Клер. Это случилось потому, что леди нарушила договор, который мы заключили с ней около двадцати лет назад, в довольно ненастную ночь, которую, я полагаю, вы хорошо помните. Леди Клер тогда обязалась в первую очередь защищать интересы Магов, однако в последний месяц это, увы, оказалось ей не под силу и она обратилась ко Тьме, тем самым подставив под удар всех нас. Сегодня будет избран новый Глава – в общем-то, его имя уже известно – поэтому я хотел бы попросить вас провести церемонию как можно скорее. Скажем, вечером?
Сайлас молчал. Все, что сказал Снилл, было правдой, но одновременно означало очень многое – Гильдия Магов изменилась. Они больше не прятались за спиной своего Главы, демонстрируя полнейшее равнодушие к делам города и вообще любым делам, кроме собственных. Радостная весть – Вершитель почувствовал что-то, похожее на облегчение в груди. Да, он проведет церемонию и, может быть, вопрос с Клер окажется не таким уж трудным. Последняя мысль отдавала фальшью, но Сайласу так хотелось в нее поверить.
«Я становлюсь похожим на Симона», - пробормотал он себе под нос и посмотрел на сидящего напротив мага.
­- Я проведу церемонию, магистр. Сегодня в девять вечера на Колокольной площади.
­- Мы будем там, - поклонился Снилл, вставая. – Мы будем там все.
После ухода мага, Сайлас достал из особого хранилища толстый фолиант и принялся перелистывать страницы, вспоминая каждую мельчайшую деталь длинного, не менявшегося в течение веков ритуала. За окном на горизонте собирались в темную вязкую массу тучи, предвещая грозу, а Вершитель все никак не мог отделаться от ощущения, что буре суждено разразиться не только в небе.
* * *
Они пришли под утро – оба закутанные в плащи, суровые, словно замкнувшиеся в себе. Симон и Элоиза, как могли, хлопотали вокруг гостей – очень скоро по комнате с бабочками плыл аромат дорого крепко заваренного чая, на подносе высилась горка вкуснейших свежеиспеченных плюшек. Симон-Помело, не торопливо раскачиваясь в своем гамаке, ожидал, пока атмосфера и запахи растопят сковавший гостей лед. Когда наконец Магдалена подняла на него свои глубокие темные глаза, Чистолюб поежился – казалось, она постарела за несколько дней на добрый десяток лет.
­- Странно, что Сайлас ничего не предпринимает. Теперь он в полном праве обвинить Гвендаля и..
­- Может быть, слухи еще не достигли… - глупая фраза; Симон умолк и пожал плечами.
­- Его могли задержать, - пожал плечами Халим, на лице которого всегдашняя невозмутимость соседствовала с раздраженностью.
­- Симон, мы пришли поговорить о том, что, собственно, раз оборотни проиграли – пора немного подумать о себе, - вампирша скривила губы. – Клер и Хапун, возможно, не тронут Сайласа и Бретта, но нас троих постараются сжить со свету как можно быстрее. Нужно быть готовыми, хотя я бы предпочла банальное…
­- Банальное что? – спросил Симон, заметив как внезапно напрягся, подавшись вперед, Халим.
­- Ну…, - женщина замялась. – Не важно, впрочем. Трусость – не мой конек, надо признать.
­- Магда! – Халим вскочил на ноги, едва не опрокинув блюдо с оставшимися плюшками. – Магда, ты же не…ты же не…
­- Хал, сейчас не время! – зыркнула на него Бабочка. – Поговорим когда вернемся. Так вот, Симон – я думаю, вам стоит обезопасить в первую очередь себя, потому что мою Гильдию тронуть не так просто, а Халима – накладно. Согласна, звучит корыстно и грубо, но ни Алиса, ни Гвендаль нам не помогут, только утянут за собой еще глубже. Я не жалею, что пришла на помощь внучке Сильберна, но за нами – люди, которые будут совсем беззащитны, когда на них обрушится ярость двух главных лицемеров Лакримара.
Симон молчал. Грубоватая забота Магдалены ему скорее польстила, чем встревожила – долгие годы постоянного балансирования на грани, высказывание правды в лицо властьимущим, все это создало в душе у Чистолюба прочную стену, сквозь которую вряд ли могли пробиться угрозы кого бы то ни было. Его Гильдия могла постоять сама за себя – об этом он позаботился уже давно, отыскав парочку безошибочно действующих рычагов влияния. Правда, применял их крайне редко и то, лишь на словах. Но если надо…
­- Спасибо, друзья, - Помело поднялся и улыбнулся тому волнению, которое отражалось на лицах собеседников. – Спасибо, идите и пусть вас хранят Безликие. Сегодня будет гроза, как мне кажется, довольно сильная. Лучше заранее укрыться по домам и не терять мужества. В нашем упорстве и стойкости – сила города Лакримара и мы не должны позволить ей уменьшаться.
* * *
Боли почти не чувствовалось – она отступала всю ночь, напоминая о себе редкими всплесками в области сердца. Но сейчас все стихло. Ворон старался не двигаться – чтобы сохранить драгоценные крохи энергии, да и просто потому что не хотелось. Сама смерть не решалась сделать в его сторону последний шаг, настолько он привык за многие десятилетия обманывать ее, в последний миг уходить в сторону, в изящно подстроенные ловушки, дававшие шанс продолжать идти к намеченной цели. Но этот раз действительно последний, потому что в пророчестве сказано, что нельзя дважды омыть ноги в одной воде и нельзя дважды увидеть приход Тьмы. Оба утверждения были абсолютно верны.
То, что Ариман потратил столько времени на поиски, наполнило душу Ворона слабым отблеском гордости. Да, он многому научился у Констанс, и еще большему – уже после ее смерти, когда в горьких скитаниях пытался забыть о вечном одиночестве. Даже Посланцу пришлось нелегко – но старика защищала сама Купель, он верил, что этому символу освобождения суждено пережить все беды, которые скоро обрушатся на Лакримар. Любил ли он этот город? В своих странствиях встречались и более красивые, и более несчастные – но Ворон понимал, как сильно держит его здесь память о Белой Фее.
Дверь тихо скрипнула.
Ариман приближался медленно, каждый шаг отдавал осторожностью и затаенной горечью. Старик дождался пока Темный подойдет совсем близко, их взгляды встретились и сцепились накрепко.
­- Твое время пришло, Ученик Феи, - Ариман присел на корточки. – Я даже не сильно жалею, что мне не пришлось делать все самому.
­- Тебе придется делать многое другое, - Ворон не хотел жалеть Посланца, да и силы таяли с каждой минутой. – Все, что не успел сделать я.
­- Пустая бравада, - Ариман фыркнул. – Ты умираешь, так и не добившись желаемого. Алиса – не воин Света, она всего лишь обычная крылатая девчонка с зачатками магии в пятках. Ей не потянуть такую ношу.
­- Ее необходимо посвятить, - прошелестел старик.
­- Было необходимо, - поправил Темный. – Теперь, когда ты умрешь, надобности уже не будет никакой. Пусть себе трепыхается, пока может.
­- Я чувствую новую волну ужаса.
­- Да ну? - брови Посланца взлетели вверх.
­- Слушай, что я скажу, - старик схватил Аримана за рукав, словно боясь, что тот уйдет. – Слушай внимательно, потому что мне уже не вернуться оттуда, куда я ухожу. В этот город идет Тьма. Мне не дано было остановить ее приход, но в Алисе – единственный шанс на спасение в этот раз. Скажи мне – ты хочешь уничтожения Лакримара?
­- Договаривай скорее, - отвернувшись, Ариман проигнорировал вопрос.
­- Она должна быть посвящена. Я знаю, она уже видела меч…уже касалась его, это будет несложно. Но кроме тебя…
­- Старик, не слишком ли болен твой разум? Ведь я тоже – Тьма!
­- О нет, нет, - Ворон хотел рассмеяться, но закашлялся. – Ты более не Тьма, потому что умеешь страдать и любить. Меня теперь нельзя обмануть, Посланец – вот и все преимущество, но для умирающего и это – подарок. Ты хочешь спасти свою леди, но она – часть города и погибнет вместе с ним, как только они придут. Борьба будет долгой, очень долгой. Они слишком долго ждали. Посвяти ее, Ариман…обещай мне…обещай посвятить…
Хриплый лающий кашель прервал речь Ворона. Она все еще крепко держал Посланца за рукав плаща, но все попытки сказать еще хоть слово обращались в ничто. Жизнь оставляла дряхлое, пережившее само себя тело. Начались судороги, закатившиеся глаза блестели в полумраке Купели подобно двум тающим звездам. Ариман хотел бы отменить произнесенное предсказание, но и сам знал, что оно – истинно. Значит…
­- Я посвящу ее, старик. Но., - тут он помедлил, не зная, правильно ли торговаться в такой момент, - но только когда увижу, что она готова. Готова и согласна. Иди с миром, старик, ты славно повеселился на этой земле. Я займусь погребением, так и быть. Иди, и да примут Безликие твою усталую душу.
­- Констанс…я…уже… - пальцы, сжимавшие плащ Аримана, разжались.
Ворон – единственный и самый преданный ученик Белой Феи, - обрел, наконец, вечный покой.
* * *
На удивление, девчонка и не думала сопротивляться. Клер немного ослабила невидимую удавку, сжимавшую шею пленницы – все равно Джоти не делала ни малейшей попытки к бегству, скорее наоборот – она двигалась неохотно, выполняя все приказы волшебницы с отрешенным выражением лица. Клер нервничала – она предпочла бы яростные вспышки гнева подобному равнодушию.
Некоторое время они провели в маленьком трактире совсем рядом с площадью Звенящих Ручьев – колдунья тщательно обдумывала свой следующий шаг, суливший окончательную победу над ненавистной Алисой и ее дружками. Чужая помощь оказалась бесполезной – но Клер не сильно горевала, ведь добиться желаемого в одиночку в сотню раз слаще. Теперь эта девчонка, может быть, умрет, чтобы вернуть колдунье былую власть в городе, но тут уж ничего не поделаешь. Не повезло.
Купель - замкнутый куб без окон и с одним лишь выходом - представлялся ей идеальным местом для достижения цели.
­- Пошли! – ткнула она в бок витающую где-то далеко Джо. – Да что ты ведешь себя как тряпичная кукла? Думаешь усыпать мою бдительность? И не рассчитывай, милочка! Ты – мой главный козырь, поэтому улизнуть тебе не удастся.
­- Почему вы расстались тогда с Морганом? – вдруг спросила маленькая нахалка, на мгновение выведя Клер из равновесия.
­- Что? Да будет тебе известно, что это он со мной расстался. Принципы, честь и прочий тому подобный бред. Сказал, что я изменилась и что ему это не нравится.
­- Да, но почему вы позволили ему уйти? – настаивала девушка.
­- А с чего бы мне его удерживать? – соврала волшебница, чувствуя закипающую в душе злость. – Что ты на меня уставилась, дурочка? Думаешь, наша любовь была такой прекрасной, тили-тили – голубки запели?
«Да, была!» - мучительно надрывался ее собственный внутренний голос – «И даже еще прекраснее! И я думала, что он будет со мной до конца, до последнего вздоха! И я мечтала о нашем доме, о многих-многих счастливых годах, что ждут нас впереди! А он…он предал меня! Он…»
­- Он пытался меня убить, девочка, - вместо этого произнесли ее губы. – Не единожды. Больше никогда – слышишь! – никогда я не поверю в подобные враки о верности и единстве душ. А сейчас – идем. Ну!
Ей пришлось усилить заклинание, чтобы стронуть девушку с места. Джоти с окаменевшим лицом последовала за колдуньей.
В Купели, по обыкновению, царила прохлада. В дальнем углу темнела куча ветхого тряпья. «И что только позволяют себе Чистолюбы! – брезгливо поморщилась Клер. – Этот Помело еще узнает, каково это – идти против моей воли!». На секунду ей показалось, что здесь совсем недавно был Ариман – серая аура еще не успела полностью исчезнуть, но разбуженная Джоти злость заставила волшебницу отбросить посторонние мысли. Где был Посланец этой ночью, когда ее выгнали из собственной Башни? Какое ей дело до его жалких потуг, до его планов и предчувствий? Не выйди она этой ночью из дома, все обернулось бы совсем иначе.
­- Сядь тут и не вздумай сдвинуться с места! – прошипела она Джо.
Тоненькая капля крови застыла в воздухе, когда Клер сделала осторожный надрез, и наконец оторвалась от пальца, но не успела коснуться пола, схваченная на полпути заклинанием, превратившем ее в маленькую красную птицу.
­- Найдешь Алису и Гвендаля, сообщишь им, что его драгоценная сестрица у меня. Пусть приходят в Купель и готовятся встретить свою судьбу.
* * *
За Южными воротами дорога представляла собой глинистое болото, проезжать по которому на коне Бланш сочла настоящим преступлением. В подлеснике, тянувшемся по правую руку, натужно покрикивали птицы – пение явно не доставляло удовольствия ни им самим, ни тем путникам, что проезжали мимо. Скоро – через какой-нибудь месяц – начнется патрулирование лесов – отряды по три-четыре охотника будут прочесывать местность и поисках оставленных крестьянами капканов и волчьих ям. Когда-то и она сама очень любила подобные прогулки по дремлющему лесу, а теперь с трудом понимала, почему ей так не хочется туда возвращаться.
Лес все еще был ее домом, но – загодя уже выглядел пустым и холодным. Бланш спешилась и провела лошадь через росшие по обочине кусты так, чтобы колючки не поранили кожу животного. Вязкая жижа осталась позади, и Охотница снова вскочила в седло. Она доберется до Девственного еще затемно, выпьет свежей ключевой воды с соком дикого папоротника, поднимется на пирамиду, чтобы отблагодарить Лес за свое благополучное возвращение и ляжет спать. Только не в шалаше Шэму – это она уже решила совершенно точно. Хватит, пора подавать Лис положительный пример.
Возможно, однажды он захочет ее навестить и тогда…Бланш не знала, что тогда случится. Забвение ли потушит тот жар, что она ощущала сейчас внутри, или наоборот – он вспыхнет с новой силой? Кто знает, но оставаться долее в этом проклятом городе выше ее сил. Даже если Сигмур никогда не узнает, что она до последней минуты его ждала.
* * *
Утро выдалось тягостным. Всю ночь Глава Воинов не сомкнул глаз, решая, правильным ли был его поступок. Аваллах хотел уйти и ушел, а он, Бретт, и пальцем не пошевелил, чтобы этого не допустить. Что такого сделал паладин, что более не смог оставаться в Лакримаре?
В Гильдии новость восприняли хмуро, а Бретт как никогда почувствовал себя в дураках. Нового заместителя тоже назначать не хотелось, да и памятно было недавнее увольнение капитана одного из отрядов. Все шло кувырком в городе, и в его Гильдии. Безликие побери паладина, даже если предательство – слишком сильное слово, Бретт считал себя вправе употреблять его наедине с самим собой. Его предали.
Симон-Помело, явившийся после полудня, застал молодого Воина в самом дурном расположении духа.
­- Усилить патрулирование? С какой стати? – буркнул Бретт, мысленно кляня себя за грубость.
­- После открытого нападения на Башню… - Симон замялся. – В городе творится неизвестно что, возможны беспорядки.
­- По мне так все тихо, как в стоячем болоте. У меня нет заместителя, в Гильдии царит апатия и выгонять ребят на улицы ради вашей прихоти..
­- Бретт! – вдруг неожиданно рявкнул Помело. – Опомнитесь, друг мой. Лакримар висит на волоске, и чем больше Воинов будет сейчас на страже – тем лучше. Я вас умоляю, даже не прошу – умоляю, чтобы к моей просьбе отнеслись..
­- Уже отнесся, - Бретт встал, приглаживая растрепанные вихры. – Я усилю патруль, но, как вам известно, Симон, подобные благие намерения всегда оказываются немного запоздавшими.
* * *
­- Готов, парнишка? – в комнату Рислипа ворвался Харвик, тряся бородой, мантией и большой чашкой, до верху наполненной брагой. – Снилл вроде как уломал старика на церемонию. Тебе предстоит провести некоторое время в размышлениях и тревогах, хотя бы приличия ради. И безо всяких плюшек! Эй, да что с тобой, парень? Мне казалось…
­- Сельгрен умер, - не поворачивая головы ответил молодой маг.
­- Ох ты…чтоб его! – выругался Харвик. – Впрочем, некий перст судьбы в этом может усмотреть даже зануда Шуин. Держи хвост торчком, Рислип. Далеко не каждого Главу постигала подобная судьба, иначе нам пришлось бы изрядно попотеть, выбирая новую жертву. Ха!
Шутки Харвика, обычно действовавшие на юношу благотворно, сейчас выглядели неуместно и повисали в воздухе, создавая неприятные паузы. Смеяться не хотелось. Груз ответственности, который Рислип готовился – то есть думал, что сможет подготовиться – принять на свои плечи, уже сейчас выглядел непомерным. Почему они выбрали его, ведь куда как более достоин тот же Снилл или Лорги? Снова игры за спиной, снова недосказанность и лесть. Рислип хотел бы принять все это как данность, присущую его Гильдии во все времена, но не мог, потому что они не были свойственны ему самому. Тем временем Харвик, видя тщетность своих усилий, выскользнул обратно за дверь. Кого они теперь пошлют, интересно? Джала с его громыханием и непристойностями или Шуина с нарочито медленным заунывным повествованием о днях минувших?
В дверь, не постучавшись, тихо зашла Карла.
­- Думаешь, что окружен предателями? – тихо спросила девушка, усаживаясь напротив.
Рислип скользнул взглядом по тоненькой фигурке, ярко-красным волосам, темной рубашке и штанам, которые волшебница упрямо предпочитала платьям. В ней было что-то от настоящей колдуньи – дикое, темное, постоянно рвущееся наружу – так ему казалось в редкие минуты их прежнего общения. Карла сегодняшняя выглядела не в пример мягче.
­- А разве это не так?
­- Не думаю, - серьезно ответила девушка. – Снилл и Харвик искренне пытаются тебе помочь, Шуину вообще на всех плевать, Джал ждет – не дождется конца всей этой заварушки, чтобы снова вернуться к занятиям. Никто не делает из тебя козла отпущения, и в случае чего – магистры подставят свое плечо, я уверена.
­- А я – нет. Они так долго делали вид, что их не волнуют все ошибки Клер…
­- Ты заставил их понять, что так больше поступать не стоит, - возразила Карла. – Рислип, сейчас никто не будет петь тебе баллады о том, как почетна должность Главы. Одна морока, по большей части, не спорю. Но ведь это в то же время шанс…что-то изменить. Изменить так, как ты сам мечтаешь.
­- Без поддержки…
­- Считай, что она у тебя есть, - улыбка, легкое касание его руки тонкими пальцами и вот она уже исчезла за дверью, оставив после себя тонкий аромат какой-то древней и не поддающейся контролю магии.
* * *
­- Быстрее! – Малис тащил девушку за собой, стараясь не думать о том, что в первую очередь ей нужна медицинская помощь. – Мы должны их найти как можно скорее! Ты что-нибудь чувствуешь?
­- Они совсем рядом, - прошептала Алиса, тяжело сглотнув. – Совсем ря…
­- Алиска!! – Соня, на шаг опередив Гвендаля, рванулась навстречу подруге. – Как хорошо, что вы нашлись! Мы тут правда слегка воняем…
­- Мы тоже, - улыбнулась крылатая.
­- Быстрее! – снова повторил Малис. – Гвендаль, нам нужно спешить – в полдень ты должен быть в Вишневой Хижине.
­- В доме у Руби? Почему?
­- Потому что там пройдет обряд с Фимиамом Желаний.
­- Малис!!– одновременно вскричали обе девушки, но оборотень почти не услышал их голосов.
Мир вообще перестал существовать вокруг его. В ушах звенело, и только одна мысль стучала в висках – Свободен! Он будет свободен! Это невероятно, этого не может быть, но это будет…потому что…и тогда они с Соней…Дальше он просто не мог думать, потому что самые дерзкие надежды внезапно приобрели в его мозгу четкость, надежда была готова обернуться реальностью и жизнь – пойти в иную сторону.
­- Надо торопиться – солнце почти в зените, - пробормотал он, словно заколдованный, и пошел, не замечая, следует ли за ним кто-нибудь.
­- Да стой же! –схватила его за руку сияющая вампирша. – Мы тоже с тобой.
Гвендаль мгновение смотрел на нее, не слыша, а потом схватил, поднял, прижал к себе, кружа в танце дикой безбрежной радости. Лакримар внезапно преобразился для четырех друзей. Исчез дождь, исчезли угрозы и беды, поражения и боль – словно Чудо-Ярмарка наступила в несвойственное ей время. Дома вокруг сияли, лужи исчезли, высоко в небе чирикали птицы. Лето пришло вопреки природе, и это было время исполнения всех заветных желаний и время чудес.
Они бежали, уже не сдерживаясь, весело смеясь в лицо тем, кто встречался на их пути. Гвендаль не отпускал Соню, поминутно целуя ее так сильно, что смущенная девушка начала шутливо обороняться, Малис и крылатая улыбались друг другу с особой, понятной только им нежностью.
Птица – совсем маленькая, похожая на сойку, только кроваво-красного цвета – настигла их уже у самых Западных ворот и опустилась на плечо Гвендаля. Оборотень охнул и остановился. Мир, еще мгновение назад переливавшийся всеми красками, померк к его глазах. «Вот она – цена», - пришла странная мысль. Исполнив свое поручение, посланница растворилась в воздухе.
­- Идем обратно, - тихо и очень тяжело произнес Гвендаль. – Надо спасать Джо.


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
Клер >>>
post #100, отправлено 19-11-2008, 12:34


Рыцарь...может быть последний.
******

Сообщений: 1342
Откуда: Санкт-Петербург
Пол:женский

Спасенных миров: 2542

Глава двадцать девятая
Освобождение

В любое время года в Купели не бывало ни слишком жарко, ни слишком холодно. Гвендаль, крепко сжав Соне руку, толкнул тяжелую дверь. Внутри царил сумрак, глаза оборотня в привычной среде сразу же различили две женские фигурки рядом с центральной фреской. Клер – немного растрепанная, но все равно очень элегантная, стояла в двух шагах от неподвижной Джоти, не касаясь девушки. Гвендаль еще не успел высказать догадку, как рядом послышался голос Алисы:
­- Магический ошейник, - девушка сделала еще шаг вперед. – Отпусти Джо, колдунья! Ты проиграла.
­- Я так рада видеть тебя, милая моя девочка, - промурлыкала волшебница. – Зачем же кричать? Мы вполне еще можем договориться по-хорошему, надеюсь.
­- Отпусти ее и мы не тронем тебя! – повторила крылатая.
­- А вы и так не посмеете меня тронуть, - возразила Клер, не меняя голоса.- Я вообще тебе не по зубам, маленькая нахалка. Ты думаешь, что сейчас придешь на все готовенькое в мою Башню, в мою комнату, тебя станут почитать и молиться? Думаешь, я отдам свой город такой замарашке просто так? Сельгрен мертв, а он был посильнее тебя, но последние двадцать лет больше походил на растение. И тебя постигнет такая же судьба, поверь.
Алиса почувствовала начинающееся волшебство. Клер плела против нее искусную сеть заклинаний, взывая ко всем стихиям поочередно, чтобы у девушки не оказалось преимущества. Алиса сделала еще шаг вперед, чтобы своей защитой накрыть всех друзей, и в этот момент последовал удар. Вокруг девушки замерцала мантия Беатрисы, охраняя владелицу, но остальных крылатой пришлось защищать своей магией. Она выбрала водяную стену, которая легко поглотила остатки колдовства. Клер улыбалась.
­- Мантия – надежный щит, но неужели ты думаешь, что я буду атаковать только тебя? У меня ведь есть Джоти..
­- Чего ты хочешь?! – прокричал доведенный до отчаяния Гвендаль. – Назови свою цену и отпусти мою сестру.
­- Гвендаль.., - предостерегающе начала Соня, но оборотень не слышал ее.
­- Я хочу, чтобы ты собрал своих хвостатых идиотов и мы взяли приступом Звездную Башню. После чего вы навсегда уберетесь из города, а я, так и быть, не стану убивать твою драгоценную сестричку. И не смейте даже приближаться ко мне! – предостерегающе подняла руку Клер. – Я сломаю ее хрупкую шейку одним щелчком пальцев, можете поверить.
­- Хорошо… - Гвендаль, опустив голову, словно не замечал своих друзей. – Я согласен, только отпусти ее. Я дам тебе мое слово…
­- И думать забудь!! - взревела вампирша и, презрев только что прозвучавшие угрозы, бросилась вперед.
В ее руке жарко пылал эльфийский клинок.
* * *
­- Ты подготовил лошадей для Алисы? – Магдалена не верила своим глазам. – Халим, я не…
­- И представить не могла? – мужчина грустно усмехнулся. – Магда, я давно знаю, что ты считаешь меня безынициативным. Может быть, хорошим Погонщиком – но не сильным в сама знаешь каком смысле…
­- Нет, я…
­- Подожди, я ведь не обижаюсь. Просто хотел показать, что не всегда суетливость – показатель деятельности. Магда, я знаю, что повторяюсь и вообще веду себя последнее время несколько глупо, но… Ты выйдешь за меня?
Магдалена улыбнулась. Халим, сам того не зная, всегда очень точно угадывает ее мысли. Вот только Лали.. готова ли она? Магдалена уже сотню раз убеждала себя, что да – готова, но каждый раз находила все новые причины для того, чтобы отложить решение. Может быть, это в ней жажда власти так отчаянно цепляется за малейший повод, чтобы не сдавать своих позиций? Неужели она… да неужели она не сможет пересилить себя? В вампирше разгорался гнев. Она посмотрела на замершего в ожидании ответа Халима. Если она сейчас.. да, обратного хода уже не будет. И это хорошо.
­- Да, Халим. Я выйду за тебя.
* * *
Клер на мгновение показалось, что вампирша сошла с ума – настолько искаженным стало лицо Сони. Потом ощутила взрыв ярости – эта рыжая дура посмела бросить ей вызов со своей сверкающей железкой! Ну сейчас они узнают, что такое Повелительница Лакримара…
Волшебница сжала кулак, краем глаза следя за задыхающейся Джоти. Но магический заслон все-таки выставила, не надеясь более на шантаж. Вот только Соню уже не могло остановить ничто в этом мире. Крики Гвендаля ненадолго отвлекли колдунью, и она едва не пропустила момент, когда мальчишка-Охотник, вытащив из колчана стрелу протянул ее крылатой. Алиса умоляюще возражала, но времени не оставалось – она коснулась стрелы и что-то прошептала. Пение тетивы заставило Соню остановиться за миг до столкновения с магическим барьером. Стрела, словно никакого волшебства и не творилось, плавно вошла внутрь защитной сферы и поразила Клер в плечо.
Было больно. Рука мгновенно онемела, пальцы уже не могли сжиматься, женщина схватилась здоровой кистью за плечо и закрыла глаза. Она не может проиграть, просто не может. Где же Ариман? Почему именно сейчас он оставил ее, почему? Почему они все оставляют ее в тот момент, когда ей так нужна их помощь? Предатели…
На помощь полузадушенной Джоти бросилась Алиса. Гвендаль по-прежнему в оцепенении стоял у самого входа, а вот вампирша…
Клер отпрянула в сторону как раз вовремя – клинок блеснул совсем рядом с ее головой.
­- Я убью тебя, - спокойно, совершенно придя в себя пообещала Соня. – За все страдания, что ты доставила Гвену и Алисе.
­- Ты…
Где-то далеко раздался показавшийся смутно знакомым крик, и в этот момент Риалин, погрузившийся в живот волшебницы, оборвал начатую фразу. Вдруг сразу наступило невероятное спокойствие – Клер с изумлением смотрела вокруг, не представляя, как она жила раньше без этой животворящей, оглушающей тишины. Потолок качнулся в сторону, рука нащупала стену, но колени подломились и женщина оказалась на полу. Ладонь, испачканная чем-то тягуче-красным, расплывалась перед глазами в одно нечетное пятно. «Это – смерть?» Клер и сама не знала, кого спрашивает. Перед глазами маячили чьи-то лица – сплошь незнакомые, чужие, далекие. Ну и пусть, она все равно их не слышит. Не знает. «Так это – смерть?»
«Это вечный покой», - прошептал ей на ухо голос, исполненный бесконечной нежности и доброты. Волшебница улыбнулась и закрыла глаза навсегда.
* * *
Поток яркого света взорвался в его мозгу, до боли разрывая нервы. Фимиам?!! Невозможно, невероятно, он не мог так ошибиться…его не могли…Ариман стоял на корточках рядом со свежевыкопанной могилой, ноги отказывались повиноваться Темному Посланцу – итак, он проиграл этот раунд. Братья все-таки решили бросить жребий – интересно, кто им стал? Впрочем, теперь остался не такой уж большой выбор, увы. Ариман с легким сожалением оглянулся на возвышавшиеся над ним стены зданий. Никто никогда не найдет места твоего упокоения, Ворон, потому что еще не родился тот, кто смог бы использовать столь могучий источник должным образом. И все-таки, что же это с ним? Что же…КЛЕР!!!!!
Посланец перенесся к Купели в мгновение ока, рванул на себя дверь, все еще крича ее имя, бросился вперед, по пути сбив кого-то с ног, но не успевал. Ее глаза закрывались так медленно, что, казалось, он еще мог уловить их угасающий блеск. Руки Посланца сжимали такое теплое, такое родное тело, из которого навсегда ушла жизнь. Кровь стекала по одежде волшебницы, страшная рана на животе маячила перед глазами, куда бы он не повернул голову. С фрески на центральной стене на него неумолимо смотрел глаз Синего дракона, словно напоминая о давнем проклятии и неминуемой расплате. Цена, которую его обязали заплатить, оказалась так несправедливо высока и невозможна. Зло порождает зло для того, кто творит его. Воистину так.
Он опоздал.
* * *
Карла оказалась расторопной и ненавязчивой помощницей – Рислип даже не успел удивиться, как его комнатка приобрела приличный вид- -исчез мусор, бумаги оказались разложены по стопкам, одежда – развешана в шкафу, кровати и стулья передвинуты так, чтобы не мешать работу и отдых. «Пожалуй, ее стоит пригласить на свидание», - неожиданно мелькнула мысль, но ее тут же перебил огромный, невероятный по силе импульс. Юноша метнулся к окну, распахнул его и по пояс высунулся наружу. На площади было тихо. Стало быть, Купель, непонятно с чего пришло ему в голову. Накинув звездную мантию, Рислип выбежал из комнаты, едва не сбив входившую Клару с ног.
Чем ближе становилась цель, тем отчаяннее он несся, не обращая внимания на окрики прохожих, забыв, что сегодня вечером его посвятят в новые Главы Гильдии. Необходимо успеть…любой ценой успеть, хотя маг не представлял себе, куда же он так спешит. Даже не затормозив, он ворвался в открытую дверь и замер.
У центральной стены, прямо под фреской на руках одетого во все черное мужчины лежала Клер. И она была мертва. Невдалеке Соня с мрачной отрешенностью вытирала эльфийский клинок. Гвендаль стоял рядом с Алисой и Малисом – на его лице не отражалось ничего. Рислип сделал еще шаг вперед, и в этот момент человек в черном поднялся, держа на руках тело волшебницы.
­- Что ж, вот мы и встретились. Игра должна была получиться славная, крылатая, - он обращался преимущественно к Алисе. – Да, Ворон умер, если ты не знаешь еще. Я был с ним здесь и я же похоронил его. Его волей, это не последняя наша встреча. Но не жди снисхождения – за то, что вы сделали…я бы убил тебя, вампирша, если бы это могло изменить хоть немного содеянное тобой. Не знаю, долго ли продлится твое правление, малыш Рислип, но судьба уже один раз уберегла тебя от гибели. Смотри, не надейся на повторную милость и тогда, быть может, познаешь жестокую мудрость седин. Я не желаю вам удачи, вчерашние враги – я желаю вам решимости и боли, потому что только познав отчаяние, можно стать чем-то иным. Кому как не мне, знать это. Прощайте.
­- Стойте! – крикнула Алиса, бросаясь вперед. – Стойте! Вы же…вы же служите Тьме, вы..
­- Я уже ничему и никому не служу, крылатая Повелительница. Так было предсказано Виндом в великой Битве Драконов.
­- Почему бы вам тогда…не остаться с нами? - глазах девушки стояли слезы.
­- Почему ты плачешь, крылатая? – тихо спросил Ариман.
­- Я оплакиваю то, что умерло, не успев родиться.
В этом ответе Рислип, неожиданно для себя, услышал мудрость, подобную которой никогда не чувствовал в присутствии кого-либо из магов. Ариман, вздрогнув, провел пальцем по щеке девушки.
­- Я не забуду об этом, крылатая. До встречи.
* * *
Слезы высохли. Растерянность Рислипа невольно подбодрила девушку, и в этот момент она заметила Гвендаля. Заметила и ахнула.
­- Быстрее! Гвендаль, Соня, мы еще можем успеть!
­- Алиска… - вампирша ковыряла пол носком сапога. – Даже если мы побежим…
­- Не побежим, а полетим, - улыбнулась крылатая, вытирая рукавом глаза. – Я вызвала Раги.
Дикая надежда полыхнула в глазах оборотня. На мгновение девушке показалось, что сейчас он задушит ее в объятьях, но Гвендаль помог подняться сестре и подвел ее к Рислипу.
­- Позаботься о Джо, пожалуйста.
­- Конечно, - маг через силу улыбнулся и приобнял девушку. – С ней будет все в порядке в Звездной Башне.
Послышался шум гигантских крыльев. Без сомнения, дракону пришлось нелегко – перекресток едва вместил все его тело. Хвост Арагил аккуратно свернул колечком, чтобы не задеть ненароком кого-то из прохожих. Четверо друзей без труда взобрались на жесткую спину и пригнулись, когда Раги поднялся в воздух и понесся в сторону Ластовицы.
* * *
Хапун вызвал ее в свой кабинет только к вечеру. Ева облегченно выдохнула, стараясь не показывать слуге как она рада. Лишиться расположения Хапуна сейчас представлялось женщине слишком опасным – Торговец легко мог вообразить, что их неудача – следствие ее ошибки. Но раз он хочет ее видеть…она поправила выбившийся из прически локон и заранее приготовила самую ослепительную из своих улыбок.
В кабинете горел, по обыкновению, только камин. Хапун с непроницаемым лицом стоял у окна и не предложил ей сесть. Кроме того, обнаружилось, что в комнате находятся еще трое слуг, один из которых держал в руках что-то похожее на ком темной ткани или свернутый плащ.
­- Глава Гильдии Магов мертва, - ничего не выражающим голосом сообщил Хапун.
­- Они смогли убить Клер?? – закричала Ева, чувствуя, как липкий страх заползает даже в самые недоступные уголки ее души. – Они…неужели они настолько сильны теперь?
­- Это неважно, - вдруг продолжил толстяк. – Мы сделали все, чтобы этого не случилось. Сожалеть – глупо.
­- Да, но…
­- Заткнись, - так же бесцветно оборвал ее Торговец. – Это не только твоя вина, но уже с самого начала я подозревал, что придется прибегнуть к крайним мерам. Для этого понадобились все эти магические книги, все эти шуточки и даже твои неумелые попытки меня удовлетворить. Меня уже ничто не может удовлетворить, волчица, ничто, кроме самой Тьмы!
Он сделал едва заметный знак, и слуги набросились на женщину, первым делом запутав ее в темной, пропахшей каким-то едким составом ткани. Ева отбивалась как могла – сначала ей даже удалось всадить в руку одному из мучителей дротик, но скоро она почувствовала, что больше не может сопротивляться. Жидкость, которой пропитали ткань, не вызывала сонливости, но лишала сил, так что женщина могла слышать окончание речи своего недавнего союзника.
­- Не скажу, что мне тебя жаль, - бормотал Хапун, шелестя какими-то листами. – Красивая пустышка, ревнивая и слабая – вот ты кто, Ева. Однако в тебе сильно пульсирует жажда жизни – поэтому ты как никто будешь желанной ценой за мое грядущее могущество. Несите ее вниз!
* * *
Морган напряженно вглядывался в темноту пещеры – на сколько хватало глаз тянулась вереница людей – многие были одеты во что попало, женщины прижимали к груди детей, малышня постарше крепко держалась за старших. Октавий заметно нервничал, меряя узкое пространство вдоль и поперек. Жилище Руби находилось неподалеку- сейчас они только ждали сигнала от Братьев. Заметив бегущего в их сторону Сигмура, Маг-Охотник положил руку на плечо Советника.
­- Пришел день, которого вы так ждали, друг мой. Пора.
Он уже шагнул было в сторону, уступая дорогу оборотням, но в этот момент впеед вышел Марсий. Его побелевшее лицо оказалось совсем рядом.
­- Вы не имеет права начинать церемонию без Гвендаля! Это он…это все его…это его победа, слышите! Он должен пройти первым! – он повернулся к толпе сородичей и замахал руками. – Стойте! Разве не вождь должен вести нас…
­- Отойди в сторону, дурачок, - Сигмур дернул юношу к себе и кивнул Октавию, разрешая начинать. – Гвендаль появится, но время – время! – будет упущено. Братья все рассчитали, и мы не можем тратить магическую субстанцию напрасно. Ее и так едва хватит на всех.
Морган видел, о чем сейчас думает юноша. Он вспомнил Еву, бесследно исчезнувшую после схватки с Соней, а сам отчаянно взывал к Малису. Неужели он просчитался, и Хапун нашел способ пленить его друзей? Тогда это не просто катастрофа – это….хотя…Морган смотрел, как под наблюдением двух Охотников тонкая цепочка из оборотней тянется к Вишневой Хижине. Нет, милая Клер, нет, пройдоха Хапун, это - наша победа! Даже если самые смелые сейчас в ваших руках – это уже не сможет изменить того факта, что оборотни скоро станут обычными людьми. Раз и навсегда.
Вместе с крепко державшим под локоть Марсия Сигмуром они направились к дому. У главного окна, бесцельно пиная мелкие камушки, слонялся Руби. Пахарь чувствовал себя из рук вон плохо – это заметил бы и ребенок – но старался держаться бодро, хотя приступы кашля сотрясали его тело все чаще и сильнее.
­- Как только появится Алиса – она поможет, - заверил Главу Гильдии Морган.
­- Алиса? – сипло переспросил Руби. – Эти парни…то есть Братья, сказали, что мне может помочь только наследница Лазариса.
­- Так это она и есть, - улыбнулся господин Никто, входя следом за Марсием в дом.
Уже на пороге его едва не сбила с ног огромная волна магической силы, клубившейся в центральной комнате. У зашторенного окна на небольшой треноге стоял сосуд с Фимиамом Желаний – печати были сбиты, пробка аккуратно лежала рядом. Зеленоватый с проблесками синевы туман клубился в комнате, непостижимым образом не выходя за ее пределы. По очереди в центр комнаты вставали два оборотня – туман обволакивал их, укутывая своими чарами, потом с потолка сыпались искры и наступал черед следующих. Заметив Мага-Охотника, один из Братьев рядом с сосудом показал ему два пальца – это означало, что магической силы хватит еще на пару часов. За это время все находящиеся в пещере непременно пройдут сквозь Хижину, но вот Гвендаль? Моргана начинало одолевать отчаяние.
Рядом, прислонившись к стене, стоял Сигмур, все еще не выпускавший Марсия из рук. С каждой минутой юноша нервничал все сильнее.
­- Грош нам цена, - бормотал он сквозь стиснутые зубы. – Будь проклято все это трижды, если самый достойный…если мы даже не можем попытаться…я не буду проходить обряд!
­- С ума сошел что ли? – тряхнул его Сигмур.
­- Я сказал, что не буду, - юноша сложил руки на груди и отвернулся. – И так проживу, оборотнем, чем меня потом будет тошнить от себя самого за то, что я….
Закончить фразу ему не удалось. Мощным толчком Сигмур вытолкнул юношу в середину комнаты, где к нему сразу же устремились клубы магического тумана. Лицо Марсия исказила гримаса отчаяния, но делать что-либо было уже поздно. Морган с тревогой посмотрел на стоящего рядом оборотня.
­- Ну хоть одной заботой меньше, - Сигмур сделал вид, что отряхивает руки. - Теперь осталось дождаться этого самого вождя. Где его носят Безликие?
Морган чувствовал, что оборотень тревожится не меньше его самого. А может, и больше. Для него Гвендаль был другом, но для Сигмура, Марсия и всех остальных – еще и символом долгожданной, обретенной только сегодня свободы. Из отпущенных братьями двух часов полтора уже истекли. Маг-Охотник, никогда особо не утруждавший себя чтением нитей Судьбы, начинал понимать, какую страшную цену им придется заплатить за сегодняшнее избавление. Бедная, бедная Соня.
Двадцать минут…
Десять…
Рыдания Марсия в соседней комнате, мягкий, не утешающий, но лечащий голос Октавия.
Пять минут…
Судорожно стиснутые кулаки неподвижного Сигмура. Последние капли Фимиама уходят в пустоту. Только одно желание, которое уже нельзя повторить.
Три минуты…
Две…
Морган, сглотнув, бросился на Сигмура, и они оба влетели в центр комнаты. Маг-Охотник понадеялся, что ему туман ничего не сделает.
Последние кружащиеся в грустном танце угасания искры.
Пустой звук возвращаемой на место пробки. Занавес.

Впереди последняя глава) Эпилог...гм...по размышлении был удален ради сохранения интригиsmile.gif


--------------------
...but the soul, in which the flower grows, survives. ©

Литературный портал "Сочинитель.ру"
Скопировать выделенный текст в форму быстрого ответа +Перейти в начало страницы
1 чел. читают эту тему (1 Гостей и 0 Скрытых Пользователей)
0 Пользователей:

Тема закрыта Опции | Новая тема
 




Текстовая версия Сейчас: 29-03-2024, 13:15
© 2002-2024. Автор сайта: Тсарь. Директор форума: Alaric.