Фанфики от Лин Тени, по DL, естессно...

[Лин Тень >>>]

Снежный ангел


Автор: я (Лин Тень)
Бета: Faery
Гамма: Faery, Asgeth
Название: "Снежный ангел"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: вполне может не соответствовать матчасти, учитывая, что о главном герое известно очень мало
Рейтинг: PG
Тип: джен, AU, OOC Феал-Хас, ООС Илле Сават, множество OMC и OFC
Пейринг: Феал-Хас/OFC Эльтери, OFC Туньяна/Феал-Хас, OMC Леган/Илле Сават
Жанр: deathfic, angst
Размер: мини
Герои: Феал-Хас, Илле Сават и множество OMC и OFC
Саммари: Что-то сгорело дотла в Феал-Хасе, когда молодой крионик замерзал, брошенный своими же соотечественниками. Злость эльфа была так велика, что, несмотря на метель и холод, в душе его был пожар. Он-то и позволил ему выжить. Но это «что-то», что горело тогда — никогда не загорится более. Следы пепла от этого «чего-то» остались только в отблеске светло-серых глаз эльфа.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery и Asgeth


Я привык бродить один
И глядеть в чужие окна
В суете немых картин
Отражаться в мокрых стеклах.
Мне хотелось бы узнать,
Что вас ждет и что тревожит
Ваши сны, и вот опять
Приходит ночь,
И день напрасно прожит
© Воскресение «Я привык бродить один»
Осиновый лес Сильванести играл пёстрыми красками. Осень приходила в эльфийское государство поздно, а холода держались всего несколько недель. Деревья ещё не скинули жёлтую и багряную листву, а трава сохраняла зелёный оттенок. Солнечные лучи просачивались сквозь густую сень листвы, создавая пёстрые тени.
Юный эльф, босой и одетый только в тёмно-зелёные бриджи выбрал одну из полян недалеко от города, чтобы понежиться под последними солнечными лучами в этом году. Длинная грива белых волос набрала в себя порядочно мелких травинок, но, казалось бы, эльфа это не заботило. Он лежал, раскинув руки и закрыв глаза, и улыбался, наслаждаясь теплом солнца.
— А я тебя повсюду ищу, — воскликнула красивая и столь же юная эльфийка, подошедшая к поляне. Ее голову украшали две толстые косы, уложенные «змейками». — А я хотела тебе предложить…
— Я не хочу в город, — спокойно сказал эльф. — И на танцы я тоже не пойду.
Эльфийка подошла к своему другу и села рядом с ним на траву. Эта парочка по эльфийским меркам считалась ещё подростками.
— Ты опять прочёл мои мысли? — с тревогой спросила эльфийка. — Феал-Хас, ты же знаешь, что тебе запретили…
— Я просто догадался, — раздражённо отозвался тот. — Ничего я не читал. Эльтери, ради Эли, не бери на себя роль моей опекунши!
— Я просто не хочу, чтобы тебя изгнали, — заботливо сказала Эльтери. — Ведь тогда ты будешь несчастным всю оставшуюся жизнь. К тому же, в этом случае мы с тобой больше никогда не увидимся, — эльфийка хотела погладить Феал-Хаса по волосам, но тот повернулся на бок, а затем сел. — Если бы кто-нибудь увидел тебя сейчас! Тебе нельзя ходить в таком виде — ты же почти не одет.
— А я так и не пойду, — заверил её эльф.
— Ты меня любишь? — вдруг спросила Эльтери.
Вместо ответа Феал-Хас на секунду коснулся тёплыми губами щеки эльфийки.
— Тогда обещай мне, что больше не будешь читать мысли. Пожалуйста, это ради тебя же! Я так не хочу, чтобы тебя изгнали!
Феал-Хас устроился поудобнее, скрестив ноги, и принялся выбирать траву из волос.
— Ты думаешь, я сплю и вижу, как бы читать чужие мысли? Все вы слабо себе представляете, что такое чужое или даже ваше собственное сердце. Чем больше я заглядываю в мысли и стремления других, тем больше я понимаю, что вокруг меня — корыстные лжецы и себялюбцы. Я могу рассказать тебе, почему Глава Дома Мистиков счёл мой редкий дар тёмным. Он мечтает о процветании Сильванести, но ради этого он может прибегнуть даже к убийству.
— Что ты такое говоришь? — ахнула эльфийка, стиснув маленькими пальчиками подол нежно-розового платья. — Этого не может быть! У Мастера Легана безупречная репутация, и…
— Репутация, — передразнил её Феал-Хас. — Его волнует вовсе не то, что ты думаешь. Я знаю, что он и несколько ведущих мистиков обсуждали, стоит ли вообще отправлять меня на Испытание. А ещё — надо ли оставлять мне жизнь, и что будет лучше — заставить меня служить им или же покончить со мной. Любым образом. Они всё ещё решают этот вопрос, а до тех пор они запретили мне пользоваться моим даром. И это ещё далеко не всё!
Эльтери выглядела обескураженной. Голубые глаза смотрели с недоумением.
— Мне кажется… — начала она осторожно.
— Что я это придумал, — горько закончил за неё Феал-Хас. — Я сам был бы рад, если бы это было так, — эльф помолчал немного, а потом хихикнул, — а ещё у Мастера Легана были неприличные мысли о его ученице.
— Феал-Хас! — строго посмотрела на него подруга.

— На повестке дня всё то же самое, — Мастер Леган, седой длинноволосый эльф, одетый в свободную белую мантию с серебристой накидкой, встал из-за овального стола.
Сегодня, как и вчера, как и позавчера, в зале для совещаний собралась вся магическая верхушка Сильванести — их было всего шестеро. Это были эльфы, которые полностью доверяли друг другу. Помещение было надёжно защищено от подслушивания — как обычного, так и магического.
Глава Дома Мистиков сделал круг по толстому ворсистому ковру, послушно скрадывающему звуки шагов, затем вновь обернулся к столу:
— Я против того, чтобы мальчишка проходил Испытание, — огласил свою позицию Мастер. — И я уже приводил аргументы. Он непослушный, трудноуправляемый… как мы можем ручаться, что он попадёт в Белую Ложу? Скажу я вам, у него гораздо больше шансов оказаться под покровительством Лунитари или даже… — Глава Дома Мистиков не произнёс имя Бога Чёрной Магии, которое считалось запретным в Сильванести, но все присутствующие поняли, о ком речь. — И что тогда? Он наденет мантию соответствующего цвета, и мы будем вынуждены его изгнать. Чтобы через пару десятков лет столкнуться с тем, что он пойдёт против нас, примкнув к врагам.
— Каким врагам? — уточнил один из присутствующих.
— А что, их мало? — огрызнулся Глава Дома Мистиков. — Вокруг нашего леса много тех, кто желает нам зла.
— Но, может быть, стоит дать мальчику шанс… — осторожно предложила молодая эльфийка, сидящая слева от пустующего кресла Мастера.
— Госпожа Сават, я хочу напомнить вам, что вы — секретарь, — холодно ответил ей Глава Дома Мистиков. Эльфийка покраснела и опустила взгляд. Мастер вновь заговорил с аудиторией: — Мы могли бы сделать так, что Феал-Хас станет использовать свой редкий дар нам на пользу. И ему совершенно не обязательно проходить Испытание. Мы его выучим и без этого. Тем более, он неплохо усваивает материал.
— Леган, — из-за стола поднялся другой эльф, такой же седой, но с нехарактерной для эльфов короткой стрижкой. — Ты сам только что сказал, что мальчик совершенно не внушаем, а от себя я добавлю, что он ещё и дурно воспитан. Мой однозначный ответ — мы не сможем заставить его работать на нас. Ни кнутом, ни пряником. Даже если пообещаем ему золотые горы. Да, это очень сложно, отказаться от его исключительного дара. Но повторяю — нет.
— И что же ты предлагаешь? — с иронией спросил Мастер. — Отпустить его на Испытание, когда придёт пора? Изгнать? Или… — в глазах Главы Дома Мистиков блеснуло понимание.
— Мне очень жаль, но именно так. Однако ни один из наших граждан не должен быть повинен в этом.
— Но Беседующий… — заикнулся кто-то.
— Беседующему знать не обязательно. Он слишком молод. Вряд ли он поймёт, что мы хотим блага для нашей страны.
Обсудив детали, эльфы встали и, гремя стульями, начали расходиться. В комнате остались только Мастер Леган и эльфийка-секретарь.
— Илле, — ласково начал эльф, встав за спинкой стула эльфийки, — я понимаю, вас всё это ужасает. Как своей ученице и, возможно, будущей Главе Дома Мистиков, я обязан вам всё объяснить. Вы должны понять, что мы все сочувствуем Феал-Хасу. Но, к сожалению, целая страна важнее одного мальчика. Вам стоит это принять. Когда-нибудь, я уверен, вы станете на моё место, и вам тоже придётся делать нелёгкий выбор. А сейчас вы молоды и мягки, — Мастер положил руки на плечи своей ученице.
Эльфийка сглотнула, поднялась и стремительно направилась к двери, пробормотав на прощание:
— Я… поняла, шалафи. Спасибо.

Феал-Хас и Эльтери провели на поляне целый день. Они сообразили, что нужно идти домой, только когда взошла алая Лунитари. Красноватые тени создавали впечатление разлитой крови.
Эльфы собрались уходить, но вдруг на поляну вышло несколько магов из Дома Мистиков во главе с Мастером Леганом. С ними были вооружённые бойцы.
— Что происходит? — тревожно спросила Эльтери, хватаясь за руку друга.
— Отойди, Эльтериана, — велел Мастер. — Ты здесь не при чём.
— Не отойду, — вдруг воспротивилась эльфийка. — Феал-Хас не сделал ничего дурного…
— Вы хотите… — Феал-Хас задохнулся от захлёстывающих его эмоций. — Вы хотите отправить меня на смерть! Вы не имеете права! Меня даже не судили!
— Извини, но так будет лучше всем, — пожал плечами Мастер. — Взять его.
Маги начали одновременно выпевать заклятье, которое бы блокировало любые попытки юного эльфа магически защищаться. Воины уже готовы были связать Феал-Хаса, но они не учли того, что крионик практиковался не только в магии, но и во владении оружием. Он выхватил меч у одного из воинов и прочертил им в воздухе зигзаг. «Какая разница, умру я здесь или там, куда они меня хотят отправить? — подумал Феал-Хас. — Шансов у меня так и так нет…».
Зазвенела сталь. Бойцы проигрывали юному эльфу в маневренности — Феал-Хас был худощавым и ловким. Однако белые волосы и фарфоровую кожу крионика слишком хорошо было видно в ночи. Именно на это и ориентировались бойцы в темноте, слегка разбавленной светом стареющей луны.
Меч просвистел над головой Феал-Хаса, заставив того броситься на землю. Тут же вскочив, эльф вновь замахнулся мечом. Кто-то из магов произнёс заклинание и…
Феал-Хас поздно осознал, что он ничего не видит. Рука с мечом инстинктивно продолжала замах — раздался девичий крик.
Кто-то снял заклинание ослепления. Юноша бросил меч и осел на землю рядом с Эльтери, которая зажимала глубокую рану в животе. Из-под пальцев потоками струилась кровь. Было совершенно ясно, что ей не поможет даже жрец Квинести-Па. Это были последние минуты жизни эльфийки.
Эльтери не могла даже разговаривать. Из её горла доносилось только нечленораздельное бульканье.
— Почему вы стоите? — крикнул Феал-Хас. — Сделайте же хоть что-нибудь!
Мастер Леган взмахнул рукой, и один из воинов, вложив меч в ножны, поднял эльфийку, которая издала полустон-полухрип, и унёс куда-то.
— Ты убил её, — спокойно сказал Мастер. — Ты же не будешь отрицать, что на твоём мече её кровь?
— Да, но… это случайность, я ведь был ослеплён!
— Да, дитя моё, я понимаю, — согласно кивнул Глава Дома Мистиков, похлопав крионика по плечу, — ты был ослеплён яростью…
— Но это же ложь, и вы знаете это! — крикнул юный эльф, скидывая с себя руку Мастера. — Вы лжёте!
Бойцы связали Феал-Хасу руки, заткнули рот и накинули на голову мешок. Эльф больше не сопротивлялся.
— А теперь идёмте. Только тихо и быстро, — приказал Мастер. — Лодка ждёт.
Пятно крови на траве алело в свете Лунитари.

Сутки путешествия по Тон-Таласу Феал-Хас пролежал связанный на дне лодки. Его постоянно охраняло два мага и два воина. От такого конвоя не убежишь — это всё, что волновало юношу. Оставалось только лежать и в бессилии скрежетать зубами от злости.
Перед рассветом следующего дня лодка прибыла в порт. Там эльфу вновь заткнули рот, надели на голову мешок и, как ненужную ветошь, бросили в трюм.
Только через несколько часов в трюм спустились четверо конвоиров, развязали Феал-хаса и дали ему еду и воду. «Даже если бы я и смог справиться со всей охраной и матросами, — невесело подумал эльф, принимая питьё, — что толку? Куда я убегу с корабля?».
Феал-хас не считал, сколько они плыли — да и как бы он это сделал, ведь он всё время сидел запертым в трюме. Эльф лишь чувствовал, что стало стремительно холодать. А это могло означать только то, что плывут они на юг. Несколько дней была очень сильная качка — видимо, корабль попал в шторм. Когда всё успокоилось (Феал-Хаса успело за время шторма пару раз стошнить), эльф услышал, как скрипят просмоленные доски под сапогами матросов, бегающих по палубе, и как моряки о чём-то взволнованно перекрикиваются.
«Сбились с курса», — догадался Феал-Хас. На миг загорелась, безумная надежда, что его высадят где-нибудь в другом месте, а не там, где планировали. Но нет, корабль имел ещё достаточно запасов провизии и пресной воды, чтобы доплыть до места назначения.
Феал-Хас не знал, куда точно его хотят отвезти, но он успел прочесть в мыслях Мастера, что оттуда живым ему не уйти.
И вот, когда стало совсем холодно, корабль, наконец, встал на якорь. В трюм спустились конвоиры, которые все путешествие молча приносили Феал-Хасу еду и воду. По-прежнему не произнося ни звука, они надели ему на голову осточертевший уже мешок и спустили в шлюпку, а там дополнительно связали ноги и руки.
— Надо было рот заткнуть, — произнёс один из воинов, кутаясь в тёплый плащ и зябко передёргивая плечами.
— Да какая разница? — отмахнулся от него маг. — Даже если и будет кричать — кто его услышит?..
Эльфы налегли на вёсла. Ледяная пустыня ждала молодого крионика.

Мы устали от потерь,
А находим слишком редко.
Мы скитались, а теперь
Мы живем в хрустальных клетках.
И теперь чужая радость
Не осушит наших слез,
И нам осталось
Только ждать, какая малость,
Звать того, кто не придет.
© Воскресение «Я привык бродить один»
Холод. Снег. Лёд.
Феал-Хасу никогда ещё не было так холодно. Он уже не чувствовал рук и ног, стянутых верёвками. Какое-то время назад худое тело юноши ещё сотрясалось в крупных судорогах, сейчас же у организма уже не было на это сил. Сохранить бы спасительное тепло. Выжить бы.
Пошёл снег. Всё начиналось с мелкой пороши, которой Феал-Хас даже не чувствовал, превратившейся затем в снегопад из крупных, неправильных, слипшихся друг с другом снежинок. Они таяли на ещё тёплом теле, но тут же замерзали маленькими кристалликами льда.
Тело не подчинялось больше молодому эльфу. Он понимал, что даже если бы случилось чудо и вдруг пришли нежданные спасители, ничего было бы не изменить. Слишком холодно. Слишком поздно.
Снегопад превратился в метель.
«Я так хочу спать», — подумал Феал-Хас. На краю сознания шевельнулась мысль о том, что нельзя спать в метель, которая тут же была прервана следующими размышлениями: «Я всё равно умру. Мастер всё правильно рассчитал — это станет моей могилой. Моей снежной могилой…Я ненавижу сильванести. Они убили Эльтери. Они убили мой дар. Они убили меня».
Окоченевшее тело крионика из Сильванести заметало снегом.

Полозья саней проскрипели, едва не задев тело мёртвого парнишки, наполовину занесённое снегом. Метель кончилась, хотя небо ещё хмурилось, обещая новые снегопады. Вождь племени ледяного народа, седой длиннобородый скуластый человек со своей охраной направился на охоту. Возница дёрнул вожжи, останавливая собак.
— Как этот несчастный оказался тут? — спросил он, недоумённо приподняв брови. — Да ещё и в такой одежде! Нужно хотя бы похоронить его по-человечески, не оставлять же тут, волкам на съедение.
Двое мужчин, которые были одновременно и охранниками, и охотниками, сидевших в санях, согласно закивали и спрыгнули в снег. За ними поспешила семнадцатилетняя девушка. Она была очень похожа на вождя — такая же скуластая — и носила шубу из шкур белых волков.
— О великий Хаббакук! — воскликнула девушка. — Кто мог надеть ему мешок на голову? Что это были за изверги?
— Туньяна! — строго прикрикнул вождь. — Не трогай покойника, это плохая примета.
— Отец, нет, — воспротивилась та, подходя к телу. — Я не могу так его оставить, я… — она ловко развязала верёвку и сняла мешок и застыла. — Он… он прекрасен… как бог! Кто мог оставить умирать такое прекрасное существо?..
Туньяна присела рядом с беловолосым эльфом, пристально вглядываясь в его лицо. Не сказать, чтобы Феал-Хас был сейчас в лучшем виде — синие губы, лицо без кровинки — но дочь вождя ледяного народа никогда не видела эльфов. Ей казалось, что она видит посланца богов.
— Я не хочу верить, что такая красота умерла, — прошептала девушка, и на глазах её выступили слёзы. Она осторожно погладила Феал-Хаса по длинным белым волосам.
— Туньяна, отойди от него, я приказываю! — разозлился вождь.
Вместо этого девушка достала из-под одежды маленькое подвесное зеркальце — оберег от тёмных сил — и поднесла его к губам эльфа. Поверхность зеркала слегка запотела.
— Отец, он не мёртв! Он ещё жив! — Туньяна в мгновение ока оказалась на ногах. — Повезём его в посёлок!
— Даже если и жив, то скоро умрёт, — пожал плечами её отец. — Человеку не под силу пережить метель босиком и в полуголом виде.
— А может, он не человек? — глаза Туньяны сияли от счастья. — Я слышала от старейшины, что за морем живут чудесные существа… Ну что нам стоит хотя бы попробовать? У нас же есть источник святой воды. Вдруг он выживет? Пожалуйста!
Вождь махнул рукой — мол, делай, как знаешь. Охранники подняли эльфа и положили в сани. Туньяна сняла с себя белую шубу и заботливо укрыла ею Феал-Хаса.
— Я же говорила, такая красота не умирает… — прошептала она и украдкой поцеловала холодную руку юноши.
Сани тронулись и, бороздя бескрайнюю снежную пустыню, направились к посёлку.

Эльфа принесли и положили в один из шатров, сделанный из шкур. Дочь вождя осталась дожидаться целителя, а охранники удалились.
Через минуту появился не только целитель, но и старейшина, и начали в один голос повторять Туньяне, что найденный юноша не выживет, но девушка не хотела ничего слушать. Дошло до того, что дочь вождя сама пошла к источнику и набрала там воды, благословлённой богом-рыбаком Хаббакуком. Смочив тряпку, она принялась растирать тело Феал-Хаса, но видимого эффекта это не давало.
— Уйди, девочка, — отстранил её целитель, а затем крикнул кому-то: — вносите!
В шатёр осторожно, чтобы не расплескать, втащили целую бочку святой воды. Эльфа быстро раздели и погрузили в неё.
— А теперь нам осталось лишь молиться, — тихо сказал старейшина Туньяне, — хотя чует моё сердце, всё бесполезно…
С этого момента дочь вождя забыла, что такое сон и еда. Чудесный беловолосый юноша не покидал её мысли, но никто в посёлке не верил в то, что у него есть шансы на спасение. Туньяна целую ночь провела в молитвах Хаббакуку, но ей казалось, что бог не слышит её. Наутро она решила навестить целителя, дежурившего возле бочки.
Целитель преградил Туньяне путь в шатёр и попытался отвлечь разговором, но ничего не вышло. Дочери вождя было интересно лишь одно — как себя чувствует «снежный ангел» — так прозвали Феал-Хаса в посёлке.
— Что с ним? Что с тем несчастным? — спросила девушка.
— У него… начала сходить кожа, — прошептал целитель. — Тебе лучше этого не видеть. Я понимаю, ты очень беспокоишься за него, ты хочешь, чтобы он выжил, но пойми, если даже случится чудо, и он отогреется в благословенной воде… он останется без рук и без ног. Ты действительно хочешь для него такой судьбы? Может быть, не мучить его и убить сейчас?
— Нет! — Туньяна утёрла выступившие было слёзы. — Я верю, что всё будет хорошо.
— Мне бы твою веру, дитя…
Прошло ещё два дня. Феал-Хаса то вынимали из бочки, то опускали туда, меняя воду. Эльф всё не приходил в себя. На третий день целитель ворвался в общий шатёр во время обеда и объявил, что со спасённым юношей творится что-то странное. Старейшина, вождь и Туньяна тут же побежали смотреть, что случилось.
Феал-Хас лежал на подстилке, укрытый шкурами. Синюшность ушла, но кожа эльфа была по-прежнему белой, как снег и столь прозрачной, что на руках отчётливо вырисовывался рисунок голубых вен.
— Смотрите, — сказал целитель и взял гладкую руку юноши. — Ещё вчера с него сходила кожа, я сам видел.
— Не может быть, — покачал головой вождь.
— А сейчас… — продолжил целитель. — Его кожа такая нежная, словно наросла заново!
Туньяна бросилась на колени рядом с лежаком и воскликнула:
— Это чудо! О, Хаббакук, спасибо!
Красивые губы эльфа шевельнулись и из горла вырвались нечленораздельные звуки.
Удивительно, но спасённый не заболел. Он пролежал ещё несколько дней (целитель в целях профилактики периодически растирал его святой водой), а потом очнулся.
Посмотреть на диковинного «снежного ангела» пришли почти все, тесно набившись в маленький шатёр. Те, кому не хватило места, вынуждены были стоять на улице.
Феал-Хас спросил у собравшихся, кто они такие, и что он делает здесь.
— Что он сказал? — недоумённо обернулся вождь к старейшине, но тот лишь пожал плечами. — Ты можешь нормально говорить? — медленно и внятно спросил он у Феал-Хаса.
— Точно снежный ангел, — прошептал кто-то. — Он даже не говорит по-человечески…
Целитель спохватился и быстро выгнал всех зевак. В шатре кроме него, старейшины и вождя осталась ещё Туньяна, которая ни в какую не хотела уходить, пока не узнает, что со «снежным ангелом» всё хорошо.
Феал-Хас сообразил, что разговаривает на эльфийском, а перед ним люди. «Когда-то меня обучали Всеобщему. Я должен вспомнить…», — эльф зажмурился, а затем открыл глаза и медленно, с сильным сильванестийским акцентом произнёс:
— Меня зовут Феал-Хас, я эльф сильванести.
Послышались восклицания:
— Эльф!
— Так ты из-за моря!
— А мы думали, ты упал с неба…
— Возле тебя не было следов, мы думали, боги сбросили тебя с небес…
Только Туньяна молчала, неотрывно глядя на Феал-Хаса. Карие глаза дочери вождя блестели от выступивших слёз счастья. Она упивалась звуками голоса чудесного эльфа.
— Почему тебя бросили замерзать в снегу? — подозрительно спросил вождь.
Феал-Хас на секунду задумался. Сказать им правду? А если они сделают так же, как и сильванести? Да, конечно же, вон та девчонка без ума от него, но неизвестно, какой властью обладает её слово. А если они тоже боятся криоников? Нет-нет. Правды они не получат. Правды больше не получит никто и никогда. Урок, который ему преподнесли сильванести, он запомнил на всю жизнь.
— Они убили девушку, — спокойно сказал Феал-Хас. — А я всё видел. Они не хотели, чтобы я рассказал всё нашему королю. Пожалуйста, я не хочу об этом вспоминать.
Это объяснение вполне удовлетворило присутствующих. Никто и не подумал задавать вопросы.
— Я слышал, что эльфы живут очень долго, и что по их внешности не определишь их возраст, — сказал вдруг целитель. — Выглядишь ты не старше четырнадцати.
— Мне нет двадцати, — сухо сказал Феал-Хас.
Туньяна не смогла сдержать слёз и, рыдая, выбежала из шатра.
— Это моя дочка, — запоздало представил девушку вождь. — Благодаря её доброте и молитвам ты жив.
Феал-Хас кивнул и откинулся на шкуры.

Трудно ждать, себе не веря.
Все стерпеть еще труднее
Зажгите свет, откройте двери,
Быть может, мы еще успеем.
Быть может, мы еще услышим,
Грохот льдин в реке,
И я из дома вышел
И увидел, я один,
И только снег на крышах
© Воскресение «Я привык бродить один»
Ещё через пару дней Феал-Хас уже мог ходить. К нему зашла Туньяна и принесла белую шубу.
— Вот, — смущаясь, девушка положила её на постель. — Она принадлежала моему брату, пока его не загрызли волки. Я стала носить её в память о любимом брате. Но, думаю, тебе она пойдёт больше. Ты ведь… такой… — Туньяна окончательно смешалась, покраснела и в миг оказалась у выхода. — Я просто хотела показать тебе окрестности, если ты не против. Я буду ждать тебя.
Феал-Хас пожал плечами, облачился в белую шубу и вышел из шатра. Снежная пустыня в первый момент ослепила его. Сколько хватало глаз, был снег и лёд, лёд и снег, искрящийся под негреющими лучами зимнего солнца. У крионика перехватило дух. Он никогда не видел ничего подобного. В Сильванести почти не было снега. Юноша стоял и смотрел вдаль, осознавая, насколько прекрасно то, что он перед собой видит. Зрелище так захватило Феал-Хаса, что он не сразу услышал голос Туньяны.
Дочь вождя показала ему посёлок. Она так смущалась, что почти не смотрела на своего спутника. Эльф же был спокоен и молчалив. Он ступал по снегу, оставляя глубокие следы, и думал о том, что совсем не чувствует холода. Даже наоборот. Здесь ему комфортнее, чем в жарком шатре.
— Ну вот, я показала тебе всю нашу территорию, — Туньяна повернулась к Феал-Хасу. — Ты такой бледный! Тебе холодно?
Эльф покачал головой. Девушка осторожно взяла Феал-Хаса за руку и обомлела:
— Да у тебя же ладони, как ледышки! А что если ты вновь замёрзнешь?
Юноша спокойно ответил:
— Со мной всё в порядке. Мне не холодно, можешь не беспокоиться.
После прогулки Туньяна проводила эльфа в его шатёр. Перед уходом она предупредила его:
— Будь очень осторожен, зимой здесь свирепствуют волки. Мне иногда кажется, что они до сих пор не простили брату, что он убил их вожака и сделал из его шкуры воротник для этой шубы…
За последующую неделю Феал-Хас так и не смог придумать себе занятия. Он старался гулять в одиночестве — общество дочери вождя его быстро утомляло. В её мыслях было лишь слепое и безрассудное восхищение «снежным ангелом». К тому же, Туньяна была говорливой. Если эльф и раньше не выносил этого, то сейчас и подавно. Её навязчивая забота, её горячее дыхание, её громкий голос — всё это раздражало Феал-Хаса. Ему хотелось побыть наедине с самим собой и с этой безмолвной пустыней, которая так неожиданно ему понравилась. Всякий раз он отходил от посёлка всё дальше, чтобы Туньяна его не нашла.
Юноша изучал себя. Он изменился. Снег больше не обжигал ему руки холодом, а ноги не разъезжались на льду. Зато в натопленной комнате ему было невыносимо душно. А уж когда там собиралось много народу, например, как на обедах и ужинах, Феал-Хас предпочитал уходить и оставаться голодным. Очень скоро Туньяна поняла, что её обожаемый «снежный ангел» отсиживается в одиночестве, и стала сама приносить ему еду.
Что-то сгорело дотла в Феал-Хасе, когда молодой крионик замерзал, брошенный своими же соотечественниками. Злость эльфа была так велика, что, несмотря на метель и холод, в душе его был пожар. Он-то и позволил ему выжить. Но это «что-то», что горело тогда — никогда не загорится более. Следы пепла от этого «чего-то» остались только в отблеске светло-серых глаз эльфа.
Что это было? Эмоции? Чувства? Человеческое тепло? Любовь и потребность в обществе?
Что бы это ни было, этого больше нет. «Кто же я?», — раз за разом спрашивал себя эльф.
Феал-Хас зачерпнул в ладони снега и стал с кривой полуулыбкой наблюдать за ним. Прошла минута. Две. Снег не таял. Да, температура тела крионика действительно была неестественно низкой, кожа была прохладной, а на щеках более не появлялся румянец.
Эльф скатал снег в ком и швырнул так далеко, как мог. Послышался звук, как будто бы снежок разбился обо что-то.
Или об кого-то.
На фоне белого сугроба эльф увидел пару жёлтых, словно топазы, глаз. На Феал-Хаса смотрела вытянутая волчья морда. Тело волка было столь же белым, как и нетронутый снег вокруг.
«Волки не гуляют по одному, — быстро сообразил юноша. — Меня предупреждали не отходить далеко от посёлка…». Эльф быстро выхватил кинжал, который ему дал вождь племени, другую же руку он оставил свободной, если придётся читать заклинания.
Соображения крионика оказались верными. Волков было не меньше дюжины. Вожака среди них было несложно отличить — он был, хоть и молодым, но самым крупным и с порванным ухом. Феал-Хас слышал звериные мысли волка, которые сводились к одному: «Убить. Убить. Растерзать».
Вожак прыгнул, целясь острыми клыками эльфу в горло — Феал-Хас успел увернуться. Волк, пропахав лапами снег, медленно обернулся к крионику.
«Не человек. Не эльф. Не такой. Не такой. Не такой».
Вожак недоверчиво подошёл к эльфу и осторожно обнюхал его. «Не такой».
Феал-Хас вложил кинжал в ножны. Если волки не будут убивать его, то и он не собирается никого ранить. А, похоже, они всё-таки не собираются. «Не такой. Один из нас», — эта мысль вожака поразила Феал-Хаса. «Один из них? Но как такое возможно?».
Общение молодого крионика и волков могло бы продолжаться и дальше, но вдруг со стороны посёлка послышались громкие голоса и свист рассекаемого стрелами воздуха.
Феал-Хас произнёс первое защитное заклинание, которое всплыло в его памяти.
— Бегите, — сказал он волкам, не надеясь, что те поймут. — Да бегите же!
Волки, ведомые вожаком, будто бы подчинились приказу крионика и исчезли за сугробами. В тот же миг появились охотники во главе с Туньяной, которая выпевала заклинание огненного шара.
— Стой, Туньяна, они уже ушли, — Феал-Хас чуть встряхнул девушку, чтобы она не успела закончить формулу. — Они испугались и убежали.
— Мы так боялись за тебя! — дочь вождя буквально повисла на Феал-Хасе. Эльф почувствовал её запах, тепло её тела, и его стало мутить. — Я ведь говорила тебе о волках! Они разрывают людей в клочья, никого не щадят!
— О, — Феал-Хас аккуратно отцепил от себя девушку. — Значит, вы подоспели как раз вовремя.
Охотники, переговариваясь о чём-то, пошли назад, к посёлку. Чуть поодаль шли Феал-Хас и Туньяна.
— Я не знал, что ты владеешь магией, — невзначай сказал эльф, когда они дошли до шатра Феал-Хаса.
Девушка покраснела и опустила глаза:
— Да, я… немного… Я обучалась у старейшины, и сейчас иногда обучаюсь, когда у него есть свободное время.
— Ты сегодня была великолепна, — крионик улыбнулся — первый раз за последнее время.
— П…правда? — заикаясь, спросила Туньяна.
Феал-Хас серьёзно кивнул и, взяв девушку за руку (эльфа передёрнуло от того, насколько она была горячей), тихо спросил:
— А могла бы ты рассказать мне что-нибудь? Или попросить, чтобы старейшина обучал и меня тоже?
Дочь вождя уже не могла говорить — горло схватило спазмом. Длинные изящные пальцы эльфа аккуратно перебирали пальчики девушки. Туньяна только кивнула.
— Я был бы тебе очень благодарен, — Феал-Хас снова улыбнулся и с лёгким поклоном чуть коснулся прохладными губами руки девушки. — До завтра.
Дочь вождя, красная, как Лунитари в полнолуние, побежала в свой шатёр. Крионик с усмешкой смотрел ей вслед. «Получишь своего «снежного ангела». Если понадобится, получишь даже больше. Ты откроешь мне дорогу к магии. Твой отец обучит меня воинскому искусству, а волки покажут мне, что такое «один из них». А потом… — Феал-Хас поднял глаза на стремительно темнеющее небо и увидел там чёрный диск Нуитари. — В Башне Высшего Волшебства меня не будут спрашивать, кто я и откуда».
Из-за снежного горизонта холодный ветер принёс обрывки волчьего воя.
И я бежал из ледяного плена.
Мне было мало на земле тепла.
Но я не сдался, я солдат вселенной
В мировой войне Добра и Зла.
И я обрушу кучу жгучих молний
В этот мир молчания и льда
А на земле, как всегда
То зима, то весна.
© Воскресение «Я привык бродить один»

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-07-2011, 13:07

[Лин Тень >>>]

Возвращение в холод


Автор: я (Лин Тень)
Бета: Faery
Гамма: Faery, Asgeth
Название: "Возвращение в холод"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: вполне может не соответствовать матчасти, учитывая, что о главном герое известно очень мало; продолжение фанфика Снежный ангел
Рейтинг: PG
Тип: джен, AU, возможно ООС Винциль де Джевра, множество OMC и OFC
Пейринг: нет
Жанр: action, в некотором смысле deathfic
Размер: мини
Герои: Феал-Хас, Андраш Раннок, Винциль де Джевра и множество OMC и OFC
Саммари: — Снеж…ный ангел… — с усилием пробормотала она. Изо рта женщины лилась кровь, мешая ей говорить. — Ты ведь… не любил меня…
— Я никого не люблю, — пожал плечами маг.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery и Asgeth


Снилось мне: неожиданно выпал снег,
В мире наступили тишина и свет.
Свет и тишина, покой и белый снег.
Жаль, что это только снилось мне.
© Воскресение «Сон»
Хиддумонт уже начался, но в этом году холода запаздывали. Обычно к этому времени выпадал снег, а сейчас земля ещё была сухая. Несмотря на хорошую погоду, Феал-Хас был одет по-зимнему: тёплый белый плащ, белые сапоги на меху, белые кожаные штаны и белая куртка с меховой оторочкой.
Молодому крионику всё равно было жарко так и так. Зато в привычной одежде он чувствовал себя уверенней. Тёмный эльф сильванести дожидался аудиенции у вождя племени людоедов южных земель.
Поселение и его жители были противны магу, но его целью не было завязать с ними дружбу. Людоеды ужасно пахли. Феал-Хас поминутно морщился и, чтобы не показывать гримасу отвращения, поворачивал голову и прятал красивое лицо в меху своего белого плаща. За Феал-Хасом неотступно следовал белый волк, не позволяя никому приблизиться к хозяину ближе, чем на три фута.
Всё поселение представляло собой небольшую охраняемую крепость. Внутри располагались бараки солдат и простенький сруб, который назывался «палатами вождя». Людоеды пришли в эти земли недавно, и их пока было не так много.
Феал-Хас хотел сделать так, чтобы их не стало больше со временем.
Из дверей сруба вышли два охранника-людоеда. Один из них, красуясь безобразной щербатой улыбкой, объявил:
— Можешь войти, эльф. Но вначале сдай нам свой меч.
Феал-Хас пожал плечами и, отстегнув пояс с ножнами, передал оружие людоедам. Напарник щербатого, гадко хихикая, сказал:
— За такую зубочистку дадут пару стальных, как думаешь?
Крионик поморщился. Его этим не запугаешь, тем более что он лично заколдовывал этот меч. Не идеал, конечно, ведь он маг-самоучка, но против таких профанов сгодится.
Эльф сделал шаг по направлению к двери, но щербатый людоед вновь возник перед ним, буравя крионика взглядом.
— И кинжал, — угрожающе сказал он, вертя в руках меч Феал-Хаса.
Белые ножны в это время пытался прицепить на себя второй людоед, но они не сходились. Неудивительно — ножны были сделаны из дублёной кожи белого волка оружейником ледяного народа специально для худощавого эльфа. Когда Феал-Хас принёс труп в посёлок, он сказал, что убил этого волка. На самом деле волк был старым и умер сам.
Молодой крионик не убивал своих подданных.
Феал-Хас пожал плечами и, вынув кинжал из сапога, передал его людоеду.
— Обыщи его, — бросил щербатый напарнику, бросившему бесполезную борьбу с непослушными ремешками ножен.
— Не прикасайся ко мне, — предупреждающе сказал маг. — Я отдал тебе всё оружие, которое у меня было. Или, может, тебе волка отдать?
— Волк останется здесь! — рявкнул охранник.
Эльф пожал плечами и отдал соответствующую команду зверю. Волк послушно сел возле двери и стал неотрывно смотреть жёлтыми глазами на охранников.
— Хорошо, — серые глаза Феал-Хаса блеснули. — Он останется здесь. Но если что-то случится, то вы будете первыми, кому он порвёт глотки.
«А ещё у меня есть второй кинжал в рукаве, идиоты…» — с этой мыслью крионик толкнул дверь сруба.
— Ненавижу колдунов, — щербатого людоеда передёрнуло. — Никогда не знаешь, что он тебе подсунет в следующий раз. Вроде и забрал у него оружие, а вроде всё равно в безопасности себя не чувствую… А ты что пялишься? А ну пшёл! Пшёл вон, тупое животное! Фу, фу! — людоед замахал руками на белового волка, как на обычного пса.
Волк глухо зарычал, приподнимая верхнюю губу.
— Помолчи уже, это тебе не собака, — осадил второй охранник своего напарника. — Скорей бы этот эльф ушёл…

Вождь людоедов, Дирсред, был самым высоким и самым сильным из них — в конце концов, своё лидерство нет-нет, но приходилось доказывать. Но при всём этом Дирсред не был тупицей — о нет! Сюда он повёл своё племя не от хорошей жизни. Да и кто согласится здесь поселиться по доброй воле? Но, как оказалось, такие сумасшедшие всё же нашлись. Людоеды, выселенные соламнийцами, оттеснённые к крайнему югу, вдруг наткнулись на тех, кто называл себя «ледяным народом», людей, поклоняющихся богу-рыбаку Хаббакуку. Час от часу не легче, решил Дирсред. Он-то надеялся отсидеться здесь, где его не будут искать, а выяснилось, что и здесь эти проклятые поклонники светлых богов!
И теперь вопрос встал ребром. Либо ледяной народ задавит их… либо они победят. Но с какими потерями? Лазутчики докладывали о численности племени. Дирсред строил планы, высчитывал стратегии… Получалось, что без поддержки он победит, но и от его армии ничего не останется. И тогда их племя выродится, умрёт.
Когда охранник доложил, что пришёл некий «эльф-колдун, одетый так, как будто бы в разгаре аэлмонтские морозы, при нём вот такой здоровенный белый волк», вождь людоедов несказанно удивился. Что бы эльфу делать здесь? Сильванести далеко отсюда, Квалинести ещё дальше. Если только это не тёмный эльф… Тогда с ним имеет смысл разговаривать.
Дирсред повелел впустить гостя, соблюдая, однако, все меры предосторожности.
…Феал-Хасу не предложили ни сесть, ни выпить, о чём, признаться, эльф совершенно не сожалел. Комната, в которой его принимали, была тесной и вся провоняла запахом людоеда. Крионика чуть не стошнило. Дирсред сидел перед Феал-Хасом, развалившись в кресле. Эльфа и людоеда разделял стол, на котором стоял кубок и плетёная корзина с чем-то сушёным — то ли фруктами, то ли овощами.
— И зачем же ты пришёл ко мне, Дирсреду, вождю клана? — людоед испытующе посмотрел на молодого крионика.
— Поговорить о ледяном народе, — честно сказал маг.
— Так ты их посланец? — вождь мысленно поставил на карту фигурку чародея с белым волком. Теперь победа была под угрозой, такой противник — это серьёзный фактор, его надо учитывать.
Феал-Хас покачал головой. Снежно-белые волосы упали на лицо, закрывая его.
— Нет, я не посланец. Но я живу с ними, это правда.
— Так зачем же ты пришёл?
— Хочу предложить вам сделку. Вы же хотите вытеснить ледяной народ из их земель, не так ли? Нет нужды повторять, что их посёлок занимает более выгодные стратегические позиции, да и потом, у них много богатств, которые они называют «реликвиями клана». Я знаю посёлок изнутри. Туда ваши лазутчики не добирались. Да, я знаю о шпионах — тот, кто обладает достаточной наблюдательностью, уже заметил их.
Феал-Хас врал, конечно же. Никаких реликвий у ледяного народа не было — да и откуда бы им взяться? Ну и, конечно же, о лазутчиках он узнал только что. От самого же Дирсреда. Да и всю ситуацию целиком он тоже прочувствовал только здесь. Поэтому сейчас наполовину импровизировал.
— Так что ты можешь нам предложить? — Дирсред отпил из кубка кисло пахнущее вино. — Свою помощь?
— Информацию, — поправил его маг. — Я скажу, куда и когда бить. Скоро намечается отъезд большой части мужского населения. Вы возьмёте посёлок без существенных потерь для себя.
Дирсред очень быстро сообразил, что это его шанс, если только этот белый демон не врёт.
— Как я могу доверять тебе? — людоед сощурился.
— Как знаешь, — равнодушно пожал плечами Феал-Хас, поворачиваясь к выходу. — Если тебе это не интересно, то я пойду и расскажу ледяному народу о местоположении вашего форта… ни ты, ни твои охранники не смогут меня задержать. Я маг и могу исчезнуть прямо здесь, прихватив с собой моего зверя.
— Ладно, я передумал, — Дирсред махнул рукой. — Но ведь ты не хочешь сказать, что ты выдашь мне информацию и не попросишь награду?
— Нет, я не склонен к альтруизму, как ты успел заметить, — эльф, взмахнув гривой белых волос, вновь развернулся к людоеду. — Когда вы захватите посёлок, вы захватите и корабли ледяного народа. Платой мне станет корабль. Я хочу уплыть отсюда.
Дирсред не сдержался и захохотал:
— Ты поплывёшь в Сильванести? Думаешь, тебя там примут?
— Куда я поплыву — это моё дело, — тон Феал-Хаса мог бы заморозить жаркую пустыню. — С тебя корабль, вождь. Я надеюсь, мы договорились.
Полчаса спустя эльф вышел на улицу, забрал меч и кинжал у охранников и позвал волка.

В посёлке ледяного народа отмечали день рожденья вождя клана — Туньяны. Когда её отец умер, она приняла бразды правления. В юности она мечтала о прекрасном спасённом ею эльфе, но Феал-Хас объяснил ей, что брак между ними невозможен, поскольку дитя и будущий вождь будет полукровкой, к тому же неужели Туньяна хочет видеть старую себя рядом с вечно юным «снежным ангелом»? Вскоре девушка поняла, что Феал-Хас прав. Ей пришлось выйти замуж за своего соотечественника, хотя мечтала она всё равно только о беловолосом маге. Самого же эльфа вся эта ситуация как нельзя более устраивала.
Население посёлка сегодня собралось на пир на открытом воздухе, потому что было ещё не так холодно, хотя первых морозов и снега ждали со дня на день. Люди пели, плясали, славили Туньяну, её мужа и детей и, конечно же, Хаббакука. Однако Феал-Хас ещё утром предупредил, что в окрестностях бродят людоеды, а поэтому нужно держать оружие наготове.
Звон клинков, выкрики и свист воздуха, рассекаемого стрелами, прервали веселье. Подоспели войска Дирсреда. Но и ледяной народ был готов. Завязалась битва, в пылу которой никто не успел заметить, куда исчез сам эльф, так успешно стравивший обе стороны.
Людоеды дрались в полной уверенности, что победят. По наставлению Феал-Хаса они все вышли из своей крепости. Ледяной народ же оборонялся, защищая свою законную территорию. Стремительно темнело, небо хмурилось, температура опускалась. Начали падать первые мелкие снежинки, тающие на разгорячённых телах бойцов.
Дирсред в пылу сражения пытался прикинуть, что же делать. Но пришёл к печальному выводу, что отступать, так или иначе, поздно. Вдруг рядом с ним раздалось магическое пение. Людоед, развернувшись, полоснул мечом по едва виднеющейся в темноте фигуре женщины. Туньяна, захлёбываясь кровью, упала на землю.
Драка закончилась так же быстро, как и началась. Оставшиеся людоеды быстро обыскали посёлок и добили разбежавшихся с поля боя, а также женщин и детей.
— Мы победили, — Дирсред, получивший в сражении лишь царапину, утёр огромной лапищей со щеки кровь и слизнул её, словно собака. Сейчас вождю было всё равно, какой ценой они добыли эту победу. — Мы победили!! — крикнул он во всю мощь глотки. — Эта земля наша!
— Спасибо, что сделали за меня всю грязную работу, — послышался тихий голос позади Дирсреда.
Людоед обернулся, и мороз прошёл по его коже, но это было никак не связано с начавшимся снегопадом. На жалкую кучку людоедов наступали волки. Целая стая белых волков, их силуэты отчётливо вырисовывались в ночи. Рядом с ними стоял их повелитель — давешний эльф-маг.
Феал-Хас стоял, сложив руки на груди, и смотрел на людоедов, словно бы они были мышами, угодившими в ловушку. Впрочем, они ими и были…
— Взять, — лениво произнёс эльф и махнул рукой.
Волки белой волной хлынули на людоедов. Острые клыки разрывали глотки с такой скоростью, что жертвы не успевали даже ранить хищников. Когда всё было кончено, крионик прошёлся по тонкому слою первого снега, выискивая выживших. От одного из тел послышался надсадных всхлип. Феал-Хас присел и с удивлением увидел ещё живую Туньяну.
— Снеж…ный ангел… — с усилием пробормотала она. Изо рта женщины лилась кровь, мешая ей говорить. — Ты ведь… не любил меня…
— Я никого не люблю, — пожал плечами маг.
Туньяна всхлипнула последний раз и испустила дух. Феал-Хас поднялся на ноги и обратился к своим волкам:
— Они все ваши. Ешьте кого захотите. Но прежде — вернитесь в форт людоедов и проверьте, не остался ли там кто-нибудь. Эта земля теперь принадлежит мне. Я вернусь, охраняйте её для меня!
Снегопад превратился в настоящую метель. Снежинки, долетая до земли, пропитывались кровью, так что казалось, что вокруг сплошное море замёрзшей крови.

В комнате совещаний Конклава в Вайретской Башне было светло и просторно. Видимых источников света не было, точно так же, как и не было отбрасываемых теней. За столом сегодня собрались трое. Им нужно было решить важный вопрос.
Седой эрготианец Винциль де Джевра, Глава Конклава, расправил на коленях длинную алую мантию и, требовательно посмотрев на коллег, спросил:
— Так откуда он тут взялся?
Трайлес, Глава Белой Ложи, пожал плечами:
— Пришёл. Сам.
Глава Конклава покачал головой:
— Не смеши меня. Нашёл нашу Башню, прошёл через Рощу… так? Это не под силу ни одному из магов. Мы хорошо защищены.
— Есть только один вариант, — тихо сказала Андриэтта, Глава Чёрной Ложи, и двое коллег обернулись к ней. — Его мог привести к нам один из наших Богов.
На секунду воцарилось молчание, а затем оба мужчины одновременно воскликнули:
— Не Лунитари!
— Не Солинари!
Андриэтта, сделав многозначительную паузу, продолжила:
— Он просит у нас возможности пройти Испытание.
— Невозможно, — отрезал Винциль. — Он опоздал на полгода. Теперь ему придётся ждать следующей Ночи Глаза, а до этого времени кандидаты не принимаются. Что в нём такого исключительного, что мы должны бросать всё и устраивать ему Испытание?
Андриэтта, посмотрев на свои руки, лукаво сказала:
— Исключительного? Ничего, Винциль. Даже то, что он нашёл Башню и прошёл через Вайретский Лес, конечно же, не делает его исключительным…
Трайлес неожиданно встал на сторону своей вечной соперницы:
— Мне кажется, что Андриэтта права. Даже если сюда его вёл и… не Солинари, — Глава Белой Ложи сжал губы, — то, видимо, молодой человек…
— Эльф, — поправил его Глава Конклава.
— …Молодой эльф имеет большой потенциал развития. Ты предлагаешь выкинуть его за дверь, Винциль?
Тот прокашлялся.
— Нет, я этого не говорил, но… но объясните мне тогда одну непонятную и весьма подозрительную вещь? Он говорит, что был изгнан из Сильванести, но Дом Мистиков отвечает, что они не знают никого по имени Феал-Хас.
Глава Чёрной Ложи поправила волосы и, подперев ладонью подбородок, посмотрела на Винциля.
— Не будь наивным, — сказала она, — они так говорят обо всех своих изгнанниках. Он также рассказывал, что долгое время жил на юге, в ледяных землях. Но потом на его посёлок, напали людоеды, ледяной народ отбился от них, и всё было бы хорошо, но ударили морозы, и на свежую кровь пришли волки. Ему удалось спастись благодаря магическому искусству. После этого он нас и нашёл.
Винциль начал копаться в бумажках, лежащих перед ним. Выудив из них одну, он бегло прочёл её и кивнул:
— Что ж, его история соответствует правде. Вот донесение. Ладно, думаю, можно устроить ему Испытание.
Андриэтта удовлетворённо улыбнулась.

Восемнадцатилетний крионик, брошенный на смерть, вдруг почувствовал, что может шевелиться. Быстро размяв ловкие пальцы, юноша освободился от пут и от мешка. Холод обжигал Феал-Хаса, когда босоногий и полуголый эльф утопал в снегу по колено. Метель продолжалась, следы его мучителей стремительно заметало крупными снежинками.
Юноша направился по следам, затем оглянулся, чтобы подобрать верёвку. У них — мечи и магия, а у него — почти ничего. Так, простецкие заклинания… удавка не будет лишней.
Феал-Хас вдруг увидел на горизонте мерцающие огни. Метель не давала рассмотреть больше. «Где-то там живут люди, — подумал эльф. — Но в противоположную сторону ушли мои убийцы. Сил и времени хватит только на что-то одно — либо догнать тех, кто заставил меня поднять руку на Эльтери и затем сослал сюда… либо спастись самому, идти к людям. Надо спешить, я скоро замёрзну, да и корабль отплывёт».
Секунду эльф размышлял. Когда он вновь обернулся на огни, они будто бы стали ближе. Порыв ветра швырнул горсть снега в лицо юного крионика, а также принёс с собой голос. Это был девичий голос, выпевающий заклинания!
Следы на снегу были едва видны.
Тело переставало слушаться.
— Я ненавижу Сильванести! — крикнул Феал-Хас в сторону побережья, будто бы надеясь, что этот вопль бессильной и безрассудной злости смогут услышать его мучители. Ветер швырнул слова юного крионика ему же в лицо вместе с новой горстью снега.
Феал-Хас развернулся и пошёл на голос. Слёзы замёрзли в глазах.

Эльф вздрогнул и проснулся. Он увидел себя лежащим на кровати, рядом сидела женщина, которая назвалась Андриэттой, Главой Чёрной Ложи.
— Что ж, — улыбнулась женщина, — поздравляю, молодой маг, вы прошли Испытание и по итогам его вы приняты в Чёрную Ложу. А почему вы сразу нам не сказали, что вы крионик?
Феал-Хас промолчал. Он слишком хорошо усвоил, что об этой своей способности лучше молчать. Андриэтта же продолжала:
— Это редкий и очень ценный дар. Признаться, я очень рада, что вы попали в мою Ложу. В честь этого я решила сделать вам презент, он лежит на стуле. К тому же я лично взялась обучать вас. Сегодня у вас выходной по случаю Испытания. Завтра в полдень я жду вас у себя для определения учебного процесса. Пока вы будете жить в этих скромных апартаментах, а по мере вашей успеваемости я посмотрю, нельзя ли выделить вам более комфортное жильё. Что ж, до завтра! — Андриэтта распрощалась и вышла.
Подарком оказалась чёрная мантия из тонкой шерсти. Феал-Хас не очень любил чёрный цвет на себе, но теперь выбирать не приходилось. Он предполагал, что попадёт в Чёрную Ложу, и сам был этому рад.
В конце концов, ведь он мог видеть Нуитари ещё до Испытания.
Комната, которую Андриэтта назвала «скромными апартаментами» на самом деле была довольно большой, но далеко не сразу Феал-Хас сообразил, что она не на одного человека. Здесь ему полагалось жить с соседом. Как заядлому одиночке, ему это не понравилось, однако, здесь всё равно было удобнее, чем в тесных домиках поселения ледяного народа, сделанных из шкур.
Только когда эльф встал и оделся, он заметил, что не один в комнате. В углу, на стуле, сидел молодой худощавый парень, внимание которого было поглощено книгой. Оторвавшись на секунду, маг посмотрел на Феал-Хаса и взмахнул рукой в знак приветствия.
— Я Андраш Раннок, — представился он.
— Феал-Хас, — равнодушно сказал эльф.
— Я тут ненадолго, — сказал парень примирительно. — Так что комната будет свободна. А ты правда…
Он не закончил фразу, так как эльф недовольно его прервал:
— …крионик. Да. И ты сейчас думаешь о том, правдивы ли те слухи о том, что я из Ледяных Земель. Да. И не потому ли я такой бледный. Нет. И как после того, что я читаю твои мысли, жить со мной в одной комнате. Никак.
Выражение лица Андраша было непередаваемо.

Холодный ветер привычно ударил в лицо — Феал-Хас успел по нему соскучиться. В других местах Ансалонского континента жители ещё наслаждались тёплым осенним солнцем и листопадом, и только здесь, на негостеприимных южных равнинах уже в Реорксмонте выпадал снег, державшийся до Кориджа.
Много воды утекло. Много воды замёрзло. Много снегопадов выпало с тех пор, как молодой эльф поступил в ученики к Главе Чёрной Ложе. Он успел пережить и учителя, и соседа по комнате, и Главу Конклава, и большинство тех магов, которых он знал, даже эльфов.
Феал-Хас ступил по гладкому льду, чуть припорошенному снегом, оставляя узкие следы. То место, где когда-то был посёлок, где затем состоялся бой с людоедами, сейчас представляло собой гладкую, без единой трещинки или выступа, поверхность льда. Будто бы здесь раньше было озеро, которое замёрзло до самого дна.
На самом же деле это была заслуга Феал-Хаса — мощным заклинанием он проморозил эту землю до самых корней. Эльф покидал эту страну магом-самоучкой. Вернулся же великим архимагом, взяв из Вайретской Башни артефакт, обладающий страшной силой.
Далтиготские маги перед разрушением своей Башни успели спасти Око Дракона, перенеся его в Вайрет, но Король-Жрец не оставлял попыток добраться до артефакта. Конклав начал искать надёжное место, куда можно было бы спрятать Око. Тогда-то крионик и сообщил им, что собирается возвращаться на юг. Маги с лёгкими сердцами вручили Феал-Хасу Око, наказав хранить его. Уж на Ледяные Земли-то Белдинас не станет покушаться, ведь в них нет ничего, кроме снега, льда, вечной мерзлоты и плохой погоды. Вместо сокровищ там обморожение, а вместо жителей — свирепые волки и таной, о которых мало что известно.
Сам Феал-Хас скептически отнёсся к прогнозам Конклава, но ничего, как всегда, не сказал. «Истарская Империя всё равно рухнет, и произойдёт это, судя по всему, довольно скоро, — подумал маг, когда ему аккуратно, с рук на руки, передавали Око, обёрнутое белой тканью. — Рухнет и следующая за ней, и следующая. Рухнет даже Сильванести. Когда-нибудь. Всё это непрочно и недолговечно. Вечна только земля. Моя земля. Она непоколебима, потому что слишком неприглядна для других. Зато идеальна для меня».
Крионик с наслаждением оставил чёрную шёлковую (он очень быстро пошил себе именно такую взамен шерстяной, в которой ему было невыносимо жарко) мантию в Вайретской башне, и в своей привычной одежде отправился домой.
Феал-Хас круто развернулся на льду, оставив причудливый след, а затем сказал:
— Я вернулся, как и обещал. Теперь это мой дом, я объявляю себя господином южных земель!
Белые волки появились из ниоткуда. Они будто бы ждали своего хозяина все прошедшие годы на этом самом месте, как он им и приказал. Окружив Феал-Хаса кольцом, волки задрали морды и хором, захлёбываясь от радости, зашлись в приветственном вое.
Не эльф, но уже волк — огромный белый оборотень — ответил им.
Снилось мне: по притихшему городу
Проплывало медленное облако.
Облако покоя в светлом городе.
Жаль, что это только снилось мне.
И теперь наяву я живу и не живу,
Сохранить пытаясь тишину.
Hо приходит порой сумасшедший день земной
И меня уводит за собой
© Воскресение «Сон»

Сообщение отредактировал Лин Тень - 25-07-2011, 19:16

[Лин Тень >>>]

Повелитель Ледяного Предела


Автор: я (Лин Тень)
Бета: Faery
Гамма: Faery, Asgeth
Название: "Повелитель Ледяного Предела"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: вполне может не соответствовать матчасти, учитывая, что о главном герое известно очень мало
Рейтинг: PG
Тип: джен, AU
Пейринг: нет
Жанр: action, в некотором смысле deathfic
Размер: мини, третья часть цикла "Холодные Бури"
Герои: Феал-Хас, Ариакас, Фейр Керон, Лорак Каладон, Даламар Арджент
Саммари: — Сейчас я отстригу твои длинные уши! Что… А-а-а-а-а! Помогите!!
Феал-Хас сделал шаг в сторону, а агрессор пропахал лёд… да так и остался с вмороженными в пол когтистыми лапами, держащими кинжал.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery и Asgeth


You only see what your eyes want to see
How can life be what you want it to be
You're frozen when your heart's not open
You're so consumed with how much you get
You waste your time with hate and regret
You're frozen when your heart's not open
© Gregorian/Madonna «Frozen»
Белый волк, крепко держа в зубах свою добычу, шёл к господину. Добыча была тяжёлой — здоровенное существо в доспехах. Волк никогда не видел ничего подобного, но, подчиняясь приказу, послушно волочил по ледяному полу громыхающую штуку. Нельзя было заставлять хозяина ждать. Волк подошёл к двери кабинета мага-крионика.
Не успел Феал-Хас отстроить Ледяной Дворец в своей новой земле, как с неба посыпались горящие камни — это событие потом назвали Катаклизмом. Южные земли не пострадали, если не считать того, что кусок материка, на котором и стоял новый замок волшебника, откололся и сместился к полюсу.
Вот уже более трёхсот лет это место называют Ледяным Пределом. Раньше снег сходил на два-три месяца в году, и сохранялась какая-то растительность, теперь же земля окончательно превратилась в ледяную пустыню. Из всего, что здесь было, сохранился дворец и старый источник святой воды, которым пользовались ещё жители давно уничтоженного посёлка. Также по сообщениям шпионов-волков здесь остались малочисленные племена ледяного народа и таной. Феал-Хаса нисколько не заботили ни те, ни другие. Главное, что господином этих земель признавали его, и ни у кого не было и мысли пытаться оспаривать его права или хотя бы даже близко подходить к его замку. По ночам в посёлках со страхом рассказывали истории о «воплощении зимы» и «духе льда», который может обратить человека в лёд одним взглядом. К Феал-Хасу относились со страхом и трепетом.
Что, в общем-то, от них и требовалось. Пусть себе ютятся в своих жалких лачугах из шкур, пусть ловят рыбу, живут впроголодь и молятся своему Хаббакуку. Всё равно они все вымрут когда-нибудь. Истар пал, Башни Высшего Волшебства пали, даже Боги ушли. Или сделали вид, что оставили Ансалон — Феал-Хаса это не волновало. Главное, что не исчезла магия.
— Входи, друг мой, — не поворачиваясь, сказал Феал-Хас волку.
Крионик сидел на стуле, который был искусно вырезан изо льда, за большим ледяным столом и что-то писал незамерзающими чернилами. На белом гусином пере уже появилась короста инея.
— Вноси осторожнее, — предупредил эльф, всё так же продолжая писать.
Волк настолько аккуратно, насколько мог, втащил тяжёлую громыхающую штуку, затем сел рядом с нею и замёл хвостом по заснеженному полу. Феал-Хас повернулся и кивнул волку.
— Молодец, ты заслужил награду, — крионик встал и внимательно присмотрелся к пленному.
Это был не человек, не гоблин и не людоед. Признаться, Феал-Хас никогда не видел ничего подобного. Больше всего существо смахивало на ящерицу с красновато-рыжей чешуёй, но прямоходящую и разодетую в доспехи. Миг спустя оно пошевелилось и начало приходить в себя.
— Охраняй, — качнул головой эльф, и волк быстро отбежал к двери, закрыл её и лёг поперёк прохода.
«Ящерица» потрясла чешуйчатой головой, а затем открыла чёрные глаза. Первое, что она увидела, был Феал-Хас.
— Эльф! — прохрипело существо и бросилось на мага, пытаясь нащупать оружие, которого, конечно же, уже не было. «Ящерица» не растерялась и отработанным движением достала из-под доспехов кинжал, который волки ни забрать, ни найти у неё не смогли. — Сейчас я отстригу твои длинные уши! Что… А-а-а-а-а! Помогите!!
Феал-Хас сделал шаг в сторону, а агрессор пропахал лёд… да так и остался с вмороженными в пол когтистыми лапами, держащими кинжал.
— Так значит, ты называешь себя драконидом-капаком, — бесстрастно сказал Феал-Хас, глядя существу в глаза. — Ты появился на свет из яйца медного дракона. Ты служишь некоему Императору Ариакасу, конечная цель которого — положить мир перед стопами Такхизис. На вашей стороне хроматические драконы, людоеды, минотавры, гоблины, хобгоблины, наёмники, множество таких, как ты и… как интересно! — крионик прошёлся по комнате, даже не глядя на тщетные попытки пленника высвободиться. — Весьма занятная информация. Значит, Чёрная Ложа тоже перешла на вашу сторону?
— Так и есть, — оскалился драконид. — Они-то и приняли участие в появлении на свет нашей расы. — Но откуда ты всё это…
— Я отпущу тебя, — не дослушал его эльф. — Ты пойдёшь к Ариакасу и скажешь, что Ледяным Пределом правит Повелитель Феал-Хас, чёрный архимаг, тёмный эльф сильванести. Расскажешь своему господину, что я сам приду поговорить с ним. А до тех пор — нет нужды меня беспокоить. Забирай своих соотечественников и отправляйся в Оплот. Ты должен успеть передать всё это, ведь иначе я буду там раньше тебя. И если я ещё раз увижу кого-то из вас на своей земле, с вами со всеми будет то, что было сейчас с тобой. Я как раз думал украсить свой замок диковинными статуями.
В воцарившейся тишине было отчётливо слышно, как шумно выдохнул капак. Феал-Хас взмахом руки разморозил лапы драконида. Тот встал и, пошатываясь, вышел, пройдя мимо пропустившего его, но глухо рыкнувшего вслед белого волка.
— Да, старина, — сказал волшебник, садясь обратно в кресло. — Мне этот капак тоже не по нраву, — эльф взял новый пергамент и перо, на секунду задумался, но писать ничего не стал, а лишь вздохнул: — Такхизис хочет захватить весь мир. Она хочет, чтобы на карте не осталось «белых пятен», не осталось тех мест, на которые бы не распространялось её могущество. Треклятая клептоманка. Впрочем, эта затея всё равно обречена на провал, друг мой. Чем больше империя, тем меньше она живёт, и даже если ей удастся захватить Ансалон, то тирания не будет продолжаться долго. Моя же задача сейчас — сделать так, чтобы меня не трогали. Ариакас хочет эту землю для своей госпожи — он её получит.
Архимаг вдруг встал и стремительно направился по ледяному коридору, украшенному резными узорами на стенах. Уже через несколько минут Феал-Хас был на большом полукруглом балконе, откуда открывался вид на внутренний двор замка и фонтан со святой водой.
Капаки, расположившиеся за стенами замка, спешно собирали свои вещи и так быстро, как могли, уходили в сторону побережья. Кто-то тыкал когтистыми лапами в балкон, видимо, заметив Феал-Хаса, и громко перекрикивался.
Крионик чуть улыбнулся, довольный эффектом.

Феал-Хас дал драконидам месяц, чтобы добраться до Оплота, учитывая, что из Ледяного Предела они поплывут не на кораблях. Их понесут на себе стремительные белые драконы — это крионик тоже прочёл в мыслях того капака. А значит, они бы успели трижды прилететь туда и рассказать обо всём своему Императору.
Так или иначе, но месяц архимага никто не беспокоил.
Оплот произвёл на Феал-Хаса впечатление ещё худшее, чем когда-то форт людоедов. Мало того, что рядом располагались вулканы, постоянно извергающие жаркий и зловонный серный дым, так ещё и население городка вызывало у эльфа стойкое желание бросить всё и отправиться обратно в Ледяной Предел. Архимага как обычно сопровождал белый волк.
Тут и там вспыхивали склоки: то наёмник напился, то кто-то оскорбил минотавра, то хобгоблин денег задолжал, то дракониды из-за девчонки подрались. Дважды, пока Феал-Хас шёл по улицам города, ему попадались трупы — один раз гоблин только что схлопотал кинжал в спину и упал точно поперёк дороги, преградив путь. Крионик едва не наступил на него белым меховым сапогом, но благоразумно решил обойти. Пачкаться здесь эльфу хотелось меньше всего.
А второй раз это был труп человека, валявшийся в канаве уже довольно давно. Грязные рыжие крысы, обнаглев, в открытую обгрызали пальцы наёмника. От запаха крионик поморщился.
Оплот также был очень шумным городом. Пьяные дракониды орали так, что закладывало уши, командиры призывали к дисциплине, поминутно слышался свист кнутов, гоблины визжали, как недорезанные свиньи, людоеды рычали, минотавры мычали… Всё это создавало ужасную какофонию в голове.
Снова и снова Феал-Хасу вспоминался дом, лишённый звуков и запахов.
— Не вздумай ничего здесь есть, — тихо сказал крионик своему спутнику и тут же прочёл в удивлённом янтарном взгляде: «Хозяин, ты за кого меня принимаешь?».
Когда эльф был уже на подходе к шатру Императора Ариакаса, в канаву, проходящую рядом с дорогой, плюхнулся вдребезги пьяный драконид-бааз. Феал-Хас едва успел одёрнуть край белого мехового плаща, чтобы капли грязи не попали на него. Поморщившись в очередной раз, крионик приблизился к большому чёрному шатру, возле которого дежурило два огромных бозака. Они угрожающе надвинулись на Феал-Хаса.
— Эльф в Оплоте? — прорычал один из охранников, сжимая обнажённый меч. — Что тебе надо?
— Я Феал-Хас, господин Ледяного Предела, у меня назначена встреча с Императором, — крионик с презрением посмотрел на бозака.
Второй охранник что-то зашептал первому на ухо. Первый приоткрыл пасть и посмотрел на эльфа совсем по-другому.
— Х…хорошо, — облизнувшись длинным раздвоенным языком и сглотнув, сказал бозак, — войди, но тебе придётся сдать оружие… и твоего зверя нужно оставить тут… если ты, конечно, не против…
Архимаг только посмотрел на своего вечного спутника, как тот покорно сел рядом с говорливым бозаком. Феал-Хас отстегнул перевязь с ножнами и передал её волку, который тут же зажал её в зубах.
— Охраняй, — приказал волшебник.
Тот бозак, который до сих пор молчал, потянул когтистые лапы, чтобы обыскать Феал-Хаса, но крионик насмешливо поцокал языком.
— Правильно боишься. Та история, которую ты рассказал своему другу — случилась на самом деле. Прикоснёшься ко мне — и будешь украшать мой Ледяной Дворец статуей, вместо того капака, которому не посчастливилось встретить меня.
Бозаки больше не перечили ему, с ужасом наблюдая, как эльф входит в шатёр. Охранникам оставалось надеяться, что оружия у Феал-Хаса и вправду больше не осталось, ведь за плохой обыск полагалась смертная казнь…
Конечно же, оружие у крионика было. Но два кинжала эльф не брал в расчёт, ведь главное — внутри него.

— Эльф?! — взревел Ариакас.
Реакция Императора не отличалась от реакции его подданных, из чего Феал-Хас тут же сделал вывод, что избранник Такхизис не умнее обычного солдата. «Впрочем, это поспешно», — одёрнул себя волшебник.
Сам Ариакас оказался высоким и атлетически сложенным черноволосым человеком. На голове Императора покоилась корона с крупными кровавыми рубинами, которую Феал-Хас тут же узнал. Эта корона в своё время передавалась от одного Короля-Жреца к другому. «Всего триста с лишним лет назад эта корона была символом служения Паладайну, — подумал эльф отрешённо. — Теперь её носит на себе жрец Такхизис. Он же главнокомандующий её армиями. Кстати, в магическом искусстве тоже разбирается, надо это учесть, хотя я и не собираюсь с ним воевать».
— Что тебе тут надо? — Император грохнул рукоятью кинжала о походный стол. — Мне рассказывали небылицы про какого-то господина Ледяного Предела, но я не верю ни единому слову.
Со скучающим выражением лица Феал-Хас взмахнул рукой. Ариакас вскрикнул и уронил кинжал, который вдруг стал холодным, будто лёд.
— Как ты смеешь?.. — прошипел Император.
— Теперь ваша милость верит в небылицы об эльфе-повелителе Ледяного Предела? — с неприкрытым ехидством спросил крионик.
Ариакас, всё ещё растирая ладонь, злобно сверкал глазами. Воспользовавшись паузой, Феал-Хас продолжил:
— Ты собираешься захватить мою землю. Но не будет ли проще, если я сам присоединюсь к тебе? Тем более что Белому Крылу Армии нужен Повелитель, не так ли? И никто не хочет ехать на юг, захватывать бесплодную, никому не нужную равнину. Я сдаю вам эту землю без боя. Тебе не придётся воевать на ней. Ну, разве что истребить несколько малочисленных племён, которые не захотят тебе подчиниться. Я чёрный маг и хочу быть на твоей стороне. И заодно нанимаюсь на пост Повелителя Драконов.
Как и множество раз до этого, Феал-Хас импровизировал. Он не знал многих подробностей, пока не повстречался с Ариакасом лично. Но теперь у него были все козыри — сердце Императора само предоставляло ему всю информацию.
Ариакас расхохотался. Несколько более театрально, чем того требовала ситуация, зато это ему позволило нагнуться и подобрать нагревшийся уже кинжал.
— Нанимаешься на пост Повелителя Драконов? Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сказал? Чтобы я взял на такой высокий пост эльфа? Не смеши меня! Да мы истребляем твою расу! К тому же, смею тебя уверить, за этот пост идут такие драки…
— Нет, — спокойно прервал его Феал-Хас.
— Как ты посмел меня перебить? — тёмные глаза Ариакаса сузились, а рука поудобнее перехватила кинжал. — Проклятый остроухий…
— Но ты же сам знаешь, что нет никаких драк, — пожал плечами волшебник, демонстративно поворачиваясь спиной, мол, давай, бей. — Нет желающих на пост Повелителя Белого Крыла. Ни одна раса не любит холод.
Ариакас заскрежетал зубами. Откуда распроклятому эльфу всё известно? У него шпионы в армии? Так и есть, иначе ему подобную информацию не получить…
— Нет, — прервал измышления Императора Феал-Хас. — Я крионик и читаю твои мысли, вот и весь секрет. Считай, что ты сам мне всё рассказываешь. Прямо сейчас.
Ариакасу потребовались доли секунды, чтобы сообразить, что странный эльф — это его шанс. Да, действительно, вопрос о Повелителе Белого Крыла и, соответственно, захвате Ледяного Предела, встал ребром. Госпожа велела решить его в самое ближайшее время, а ничего до сих пор не предвиделось. Ариакас начал склоняться к мысли, чтобы насильно кого-нибудь назначить на эту должность… но с другой стороны, ведь всегда лучше получается то дело, которое делаешь не из-под палки.
Конечно, этот Феал-Хас — эльф… это осложняет ситуацию. Но ведь он тёмный эльф, к тому же маг из Ложи Чёрных Мантий, а они нынче работают на Такхизис. Хотя, признаться, больше Ариакаса бесило то, что дерзкий крионик стоит к нему спиной и не выказывает никакого почтения, позволяет себе язвить, перебивает Императора, выставляет его дураком!
Можно ли ему доверять?
— Ты говоришь, что ты умеешь читать мысли? — уточнил Ариакас.
— Не совсем, — лениво протянул Феал-Хас, обернувшись через плечо. — Я замораживаю Реку Времени и заглядываю в твоё сердце…
— Неважно. Скажи мне тогда, о чём я думаю? — Император сел на складной походный стул, ожидая услышать неправильный ответ.
Крионик тихо-тихо засмеялся.
— Ты денно и нощно об этом думаешь, ты хочешь её — бесполезно. Ты ей не нужен. Ей интересно установить свою власть и тиранию на Ансалоне. Но может быть, ты понравишься кому-нибудь другому? Например, её дочери…
Ариакас едва сдержался, чтобы не метнуть кинжал в нарочно подставленную спину. Нет, нельзя, этот эльф ему ещё пригодится. Главное — держать его подальше от себя. От Феал-Хаса у Императора остались самые отвратительные впечатления.
Крионик мог бы сказать, что это полностью взаимно.

На собрании, которое состоялось уже через три дня, ставшие настоящим адом для Феал-Хаса, присутствовали все Повелители, кроме Китиары — она прислала своего заместителя Бакариса. Собрались в самом большом зале бывшего дома мэра Оплота. Дом давно обветшал — именно поэтому Ариакас предпочитал если уж не жить, то хотя бы вести переговоры в своём шатре. Но для того, чтобы разово вместить четырёх Повелителей, одного заместителя, одного Императора и всю охрану — дом вполне годился.
Все, в том числе и сами войска Белого Крыла, большую часть из которого составляли дракониды-капаки, были весьма удивлены тем, что Ариакас назначил на должность Повелителя Драконов — эльфа.
Но все смолчали. Все, кроме одной леди.
— Эльф сильванести? — прорычала стройная длинноногая женщина, обнажая меч. — Не может этого быть!
— Да, я родился там, — бесстрастно подтвердил Феал-Хас. — А ты Повелительница Красного Крыла, Фейр Керон, ненавидишь эльфов просто за то, что они есть, и поэтому вызвалась атаковать Сильванести. Твой план заключается в том, что ты пойдёшь с окраин и вырежешь всё способное держать оружие население, а затем заполнишь страну не только беженцами, но и страхом, который беглецы принесут с собой в столицу. На волне этого страха ты и планируешь взять Сильваност. Что ж, — крионик пожал плечами, — хороший план. Имеет право на жизнь. У тебя есть хорошие шансы победить. Говорю как бывший житель Сильванести.
Фейр Керон задохнулась от возмущения. План был ею терпеливо выработан, высчитан до подробностей, и до сих пор она держала его в секрете даже от Императора. Она рассчитывала завоевать Сильванести быстро и без существенных потерь, чтобы потом прийти к Ариакасу и получить достойную награду… а возможно, её ждало больше, чем золото и сталь. Может быть, Фейр смела на это рассчитывать, если она блестяще проведёт кампанию против ненавистных Её Тёмному Величеству эльфов (тут Повелительница полностью соглашалась со своей Госпожой), то Корона Власти перекочует с головы Ариакаса на её, Фейр Керон, прекрасную голову…
Этот мерзкий (как и все остальные представители его расы, в особенности сильванести) эльф меньше чем за минуту раскрыл всем Повелителям её блестящий, её уникальный и несравненный, как и она сама, план!
Повелительница, взмахнув мечом, с боевым кличем кинулась на крионика. Феал-Хас прошептал заклинание, и остаток пути Фейр проделала на животе, потому что пол превратился в гладкий, словно зеркало, лёд. Остальные Повелители загоготали, когда женщина мягко ткнулась головой в носки сапог эльфа. Волк, по-прежнему охраняющий своего господина, зарычал.
— Вы остыли, Повелительница? — саркастически спросил Феал-Хас.
— Прекратить! — топнул ногой Ариакас. — Феал-Хас, убери… это! — Император указал на пол. — Фейр, ещё одна такая выходка и — смею тебя уверить — у меня найдётся, кого назначить на твой пост!
Ледовый каток исчез, пристыженная Повелительница встала. Всё ещё буравя ненавидящим взглядом эльфа, она отошла к своему месту.
Совещание продолжилось.

После того, как Ариакас объявил собрание закрытым, Повелители поторопились разойтись. В дверях возникла толчея, поскольку никто не хотел уступать дорогу другому. Учитывая количество охраны, этот затор мог вылиться в драку. Император всего этого, конечно же, не видел, поскольку его пропустили первым. На данный момент в дверях спорили Бакарис и Луцин из Такара.
Феал-Хас ждал, со скучающим видом наблюдая за происходящим. Он один прибыл без охраны, если не считать белого волка. Его войска ждали его за городом: Белое Крыло Армии Такхизис — капаки и белые драконы.
— Не боишься, что я уничтожу твою родину, а, эльф? — вдруг прошептала Фейр, почти прикоснувшись губами к уху Феал-Хаса. — Я слышала, что твоя недоразвитая раса не умеет расставаться с деревцами навсегда, даже в изгнании. Так вот знай же — я буду не просто рубить ваши деревья — на одних я буду делать на них надрезы и заставлять их умирать медленно, другие будут жечь мои драконы!
Её дыхание было горячим и пахло пивом. Эльф поморщился.
— Избавь меня от своего смрадного общества, — попросил волшебник. — Мне неприятно общаться с бывшей проституткой.
Повелительница была так потрясена, что отошла на несколько шагов спиной вперёд, продолжая глядеть на Феал-Хаса. Отсюда эльф казался ей статуей, выточенной изо льда. Холодной и безразличной.
— Эй, старина, — обратился крионик к своему спутнику, сидящему рядом. — Тебе тут понравилось?
Вместо ответа волк оскалился.
— Вот и мне тоже, — вздохнул Феал-Хас. — Думаю, я уже переел общества людей. Я бы с радостью отправился домой, но боюсь, нам с тобой придётся заскочить ещё в одно место. Пусть эти бараны вчетвером лезут в одни ворота. Я же знаю путь проще. Ну а мои новоприобретённые войска догонят меня в Ледяном Пределе.
Архимаг прочёл заклинание телепортации. Фейр Керон увидела только белую вспышку, а затем по полу рассыпались мелкие кристаллики льда.

Now there's no point in placing the blame
And you should know I'd suffer the same
If I lose you, my heart would be broken
Love is a bird, she needs to fly
Let all the hurt inside of you die
You're frozen when your heart's not open
© Gregorian/Madonna «Frozen»
Лес Сильванести встретил своего изгнанника светом и запахами трав и цветов. Здесь было тепло и солнечно, воздух был пронизан ароматами жизни, вечной и неумирающей, которая чувствовалась везде — в кронах осин, в щебетании птиц, в траве… Здесь жило всё, до последней веточки, до последней букашки.
Феал-Хасу сразу же захотелось телепортироваться в Ледяной Предел, к которому даже само слово «жизнь» никак не подходило. Запахи цветов и листвы, столь приятные любому эльфу, щекотали ноздри, ужасно хотелось кашлять и чихать, птичье пение резало уши.
Крионик сравнил свои ощущения от Оплота и от Сильванести. Что же… не сильно-то они и отличаются, так? Там и там жарко и плохо пахнет. Там и там шумно и много народа.
— Вот уж не думал, что мне будет настолько неприятно, — задумчиво сказал Феал-Хас, пряча лицо в мехах и всё-таки чихая. В горле першило, а глаза слезились. — Последний раз я видел этот лес четыреста лет назад. Я тогда был ещё совсем мальчишкой. Фейр Керон сказала, что эльфы никогда полностью не отрываются от родины… что ж, это я и собираюсь проверить.
Крионик сорвал лист с дерева, равнодушно посмотрел на него и порвал в клочья. На пальцах остался зелёный сок и запах свежей травы. Волшебник поморщился и снова чихнул.
— Думаю, Повелительница всё же ошиблась. Но я должен выяснить точно. Идём же!
Крионик и его волк пересёкли пустующий Сад Астарин и приблизились к Башне Звёзд. Охранники и обычные эльфы, которые попадались на их пути, падали, сражённые колдовским сном. Они не успевали даже понять, что случилось.
Так и не встретив сопротивления, Феал-Хас добрался до палат Беседующего со Звёздами. В прохладной тишине дворца гулко отдавались шаги крионика, за ним неотступно следовал тяжело дышащий белый волк — животному было здесь слишком жарко. Его хозяин, хотя и испытывал то же самое, тем не менее, поплотнее закутался в плащ.
Лорак Каладон, которого крионик помнил ещё молодым, сидел на своём троне, сгорбившись, склонившись вперёд. Перед Беседующим стоял круглый трёхногий столик, на котором покоился укрытый зелёным шёлком шар. Заметив, что он не один, Лорак встрепенулся и с тревогой посмотрел на Феал-Хаса:
— Кто ты такой? Как тут оказался? Как прошёл мимо охраны?
Изгнанник смотрел на своего бывшего короля. На того, кто допустил все те мучения, которые пережил восемнадцатилетний эльф. В ореховых глазах Лорака крионик видел тревогу — Беседующий судорожно вспоминал защитные заклинания.
— Я… Я не помню тебя, — Лорак пристально вглядывался в лицо Феал-Хаса. — Что тебе нужно? Если ты…
— Ты меня помнишь, — спокойно ответил волшебник. — Если ты, конечно, вообще интересовался в ту пору такими мелочами, как изгнанники.
— Так ты изгнанник? Тёмный эльф? Но тебе запрещено здесь быть!
Неслыханная наглость, изгнанник смеет приходить, да ещё и заявляется во дворец Беседующего со звёздами! В порыве чувств Лорак вскочил с трона, но под ледяным взором Феал-Хаса сел обратно. Самый воздух в зале стал холоднее. На гобеленах, развешанных по стенам и изображающим жизнь героев Сильванести, вмиг появился иней, каменный пол и стёкла покрылись изморозью, а изо рта Лорака теперь вырывались маленькие облачка пара. Зато волк почувствовал себя гораздо комфортнее и с удовольствием разлёгся у ног своего хозяина.
— Зачем ты вернулся? — тихо спросил Беседующий, вжимаясь в трон и неотрывно глядя в серые, будто бы замёрзшие, глаза Феал-Хаса.
— Так ты не узнаёшь меня? — крионик был весьма удивлён, потому что точно знал — Лорак не врёт. — Так ты ничего не знаешь обо мне? О тёмном эльфе Феал-Хасе?
— Невозможно… — прошептал Лорак. — Феал-Хас… Но мне сказали, что ты умер!
— Да, — криво улыбнулся маг, наконец, осознав всю бессмысленность ситуации.
Лораку наврали, воспользовавшись тем, что он был молод, точно так же обвели вокруг пальца, как и его, Феал-Хаса. Бессмысленно обвинять короля. Архимаг, опустив голову, присел, чтобы почесать волка за ухом.
— А ещё тебе сказали, что я убил Эльтери, так? — уточнил крионик. Получив кивок в ответ, он продолжил: — А ты не стал разбираться, Беседующий, ты решил, что Дом Мистиков сам решит дела со своими магами. У тебя под носом совершили убийство, а ты не стал копаться в этом деле, — в последних словах проскользнула горечь.
— Я…
— Тебе не удастся оправдаться, я вижу тебя насквозь, как и любого другого. Что ж, я здесь не затем, чтобы восстановить справедливость, — тон Феал-Хаса вновь стал ледяным, крионик выпрямился. — Я всё равно не хочу жить в Сильванести. Я возненавидел эту страну и всех её жителей. Я сделал свой выбор. Однако хочу предупредить тебя об одном: не используй Око Дракона. Оно не для тебя, ты не сможешь его контролировать.
— Откуда ты знаешь… — пролепетал Лорак, сбитый с толку.
— Ты мне сам об этом сказал, — прошептал Феал-Хас, надвигаясь на своего бывшего короля и глядя ему в глаза.
В следующую секунду Лорак Каладон сладко спал на своём троне.
«Забрать у него Око? — спросил себя волшебник, лениво сдёргивая шёлковоё покрывало. В Оке Дракона клубился зелёный туман. — Но зачем оно мне, у меня есть своё. Лорак его использует, я знаю, несмотря на моё предупреждение. Это станет погибелью Беседующего. А возможно, и всего Сильванести. Но какое мне до этого дело?». Крионик бросил покрывало обратно.
— Друг мой, — Феал-Хас улыбнулся своему волку. — Фейр Керон всё-таки ошиблась. Если бы я по-прежнему в глубине души любил эту страну, я бы сейчас забрал Око Дракона. Я оставляю его здесь, на погибель Сильванести. Идём же.
Всё так же беспрепятственно крионик вышел обратно в сад. Феал-Хас уже хотел произнести заклинание телепортации, но вдруг краем глаза заметил фигуру, спрятавшуюся за дерево. Кто-то не уснул от его заклинания, надо же! Эльфу стало интересно, кто это может быть. Какой-нибудь маг из дома мистиков?
— Выходи, — сказал Феал-Хас. — Бесполезно прятаться. Я не поклоняюсь Эли и вполне могу убить тебя.
Не будь Повелитель Ледяного Предела (а теперь и Повелитель Белого Крыла Армии Такхизис) криоником, он бы подумал, что его угроза подействовала. Но на самом деле он отчётливо различил интерес. Или скорей даже любопытство. Оно-то и заставило совсем ещё молодого темноволосого эльфа с правильными чертами лица и бледной кожей не убежать, сверкая пятками, а выйти и предстать пред светлые очи чёрного архимага.
— Стереги, — Феал-Хас махнул рукой в сторону парня, волк тотчас же принялся ходить кругами. Эльф держался хорошо, не показывая беспокойства. — Итак, ты маг, — крионик смотрел в тёмные, почти чёрные глаза юноши. — Хм, как интересно! Маг-слуга, сирота. Непослушный, не уважающий своих хозяев…
— Может, ты и имя моё знаешь? — съязвил эльф, хотя крионик чувствовал страх.
— Знаю, — уронил Феал-Хас. — Даламар Арджент.
Послышался судорожный вздох. Волк счёл это признаком агрессии и зарычал, обнажая острые клыки.
— Стеречь, — строго осадил своего спутника Феал-Хас. — Дома поешь.
Зверь продолжил нарезать круги, будто акула. Крионик по-прежнему пристально вглядывался в глаза Даламара. Первым не выдержал юноша.
— Я расскажу страже, что здесь был изгнанник! — воскликнул он.
— Нет, — пожал плечами Феал-Хас. — И всё потому, что я маг. Ты вообще полез ко мне, чтобы узнать, кто я и что тут делаю. А также — как зачаровываю животных и добиваюсь того, чтобы все вокруг меня засыпали. Ты не попал в радиус действия моего заклинания, но увидел, как засыпают другие, после чего наколдовал простенький щит и пошёл ко мне. Я тебе слишком интересен, и ты даже решил рискнуть своей шкурой, хотя прекрасно понимал, что я архимаг, к тому же изгнанник. А значит, могу убить тебя на месте. Хорошо. Я расскажу тебе. Я тоже был многообещающим молодым эльфом, как и ты. Это было очень давно. Сильванести не захотели меня принять, и меня изгнали. Теперь я один из сильнейших магов Кринна. Здесь ты не добьёшься большего, чем ты имеешь сейчас, Даламар Арджент.
— Неправда! — возразил молодой слуга. — Лорд Теллин сказал… — Даламар закусил губу, решив ничего не рассказывать. Этот тёмный эльф и так будто бы читал его мысли.
— Как знаешь, — Феал-Хас посмотрел на молодого слугу с отрешённой жалостью. Так смотрят на мотыльков, обжигающих себе крылья и погибающих в костре. — Но ты ещё вспомнишь мои слова, учитывая, что сам частенько бегаешь в пещеру, где хранятся книги по чёрной магии. Впрочем, мне пора, — крионик отозвал волка и приготовился читать заклинание телепортации.
Даламар, понимая, что у него остались считанные секунды, сбивчиво спросил:
— Скажи, а Эли… он существует?
— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Феал-Хас. — Я знаю, что существует Нуитари.
А затем тёмный эльф на глазах Даламара рассыпался мириадами снежинок, мгновенно растаявших на солнце.

Ледяной Предел ждал своего Повелителя. Дворцовые ворота распахнулись перед Феал-Хасом, как будто бы об этом заранее позаботился верный слуга. Крионик вышел на балкон, откуда он не так давно смотрел на улепётывающих капаков. Вскоре они должны прибыть снова, но теперь уже и они, и белые драконы будут подчиняться Феал-Хасу.
Эльф осторожно присел на толстые ледяные перила. Спутник архимага заскулил и прижался мордой к хозяину.
— Да, друг мой, мне это тоже не нравится. Я бы тоже предпочёл жить спокойно. Но не волнуйся, это всё ненадолго — и Ариакас, и Лорак, и все остальные. Однако во всём этом определённо есть и положительные стороны. Армия Такхизис поможет мне расправиться с ледяным народом и таной. И тогда здесь не останется никого — только мы. Как тебе такая перспектива?
Желтоглазый зверь неожиданно завыл, и этот леденящий душу вой подхватили десятки, сотни белых волков по всей округе. В посёлках люди судорожно жались друг к другу и успокаивали детей. Феал-Хас запрокинул голову и распростёр руки.
Волчий вой смешался со свистом ветра начинающегося снежного бурана.
You only see what your eyes want to see
How can life be what you want it to be
You're frozen when your heart's not open
If I could melt your heart
We'd never be apart
Give yourself to me
You are the key
© Gregorian/Madonna «Frozen»

Сообщение отредактировал Лин Тень - 26-07-2011, 15:50

[Лин Тень >>>]

Жидкость для мытья полов


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: Faery
Название: "Жидкость для мытья полов"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: автор не хотел обидеть Циана, так как сам очень любит этого персонажа
Рейтинг: G
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: humour
Размер: vignette
Герои: Циан Кровавый Губитель, Даламар Арджент
Саммари: Вот именно во избежание подобных случаев, Циан теперь и полз на пузе, подгребая лапами и используя мощный хвост наподобие руля.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery


Циан Кровавый Губитель двигался мелкими перебежками, а вернее, переползками. Со стороны это выглядело весьма комично. Конечно, коридоры в Палантасской Башне Высшего Волшебства были широкими и просторными, но они уж точно не были рассчитаны на дракона, пусть даже и не самого крупного.
Рейстлин обещал как-нибудь решить эту проблему, ну а пока Циан ползал в своём истинном обличье, задевая все предметы, которые только можно, напарываясь на косяки и светильники. Уже дважды за сегодняшний день ему прилетало дверью, один раз проход оказался слишком узким, и дракон намертво застрял в нём. Памятуя об угрозе Рейстлина, что тот с ним сделает, если зелёный гад повредит кислотным дыханием или когтями Башню, Циан тут же отказался от идеи расширить проход. Пролив немного крокодиловых слёз, Циан полез вперёд, помогая себе лапами и беспомощно дрыгая хвостом.
В общем, после этого случая у зелёного дракона сильно болели бока, даже несмотря на чешую.
Вот именно во избежание подобных случаев, Циан теперь и полз на пузе, подгребая лапами и используя мощный хвост наподобие руля. «Хватит с меня травм на сегодня», — стоило дракон подумать так, повернув голову на длинной шее на злосчастный проход, как его лапа опустилась на что-то непонятное. Последовал удар по морде…
Циан, выругавшись и потерев ушибленный нос, повернулся на злосчастный предмет. Это была швабра, на которую дракон наступил, после чего и получил черенком. Рядом мирно стояло ведро с мыльной водой, в котором дрейфовала тряпка.
— Мерзкий сильванести опять надраивает полы, встал тут со своей шваброй! — прошипел дракон. — Чтоб ты сдох, треклятый слуга! Чтоб отсохли твои пальцы, держащие эту швабру… эй, постойте! Почему бы мне не поспособствовать этому?
Циан набрал побольше слюны и прицельно плюнул в ведро. Поверхность воды всколыхнулась и пошла зелёными кругами, раздался сильный хлорный запах. Удовлетворённый Циан пополз дальше.

Даламар подошёл к оставленному ведру. Со вздохом нагнулся за шваброй.
— Ну что ж, по крайней мере, я откопал в этой Башне фартук и перчатки из драконьей кожи, и мне не придётся больше пачкать свою мантию, — утешил себя тёмный эльф и, насвистывая сильванестийскую народную песенку, принялся за работу.

Два (всего два!) часа спустя Даламар уже сидел в своей комнате, рассматривая золотое кольцо с изумрудом. Тёмный эльф поверить не мог, что он закончил уборку всего за два часа. Более того, когда это увидел Рейстлин, он сказал, что Даламар молодец, и что его старания, несмотря на тяжелую работу, похвальны. Напоследок шалафи подарил вот это кольцо, свойства которого тёмному эльфу ещё предстояло исследовать.
Вода, которой Даламар мыл коридоры, странно пахла, но зато отмывала всё, даже вековой слой летучемышиного помёта!

Сообщение отредактировал Лин Тень - 8-09-2011, 15:27

[Лин Тень >>>]

«Нет страны прекраснее этой...»

Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: Faery
Название: "«Нет страны прекраснее этой...»"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: это печальная история
Рейтинг: G
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: angst
Размер: mini
Герои: Даламар Арджент, генерал Коннал, Глокоус (Циан Кровавый Губитель), Риллион Несущий Рассвет
Саммари: Даламар замер на крыльце, закрыв глаза. Он жадно вбирал в себя ощущения родины. Затем волшебник скинул обувь и ступил по мокрой от вечерней росы траве. Шаг, ещё шаг. Даламар шёл всё быстрее, затем сорвался на бег.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery


Даламар лежал на неудобной кровати и смотрел на косой солнечный луч, ползущий по стене. Тёмный эльф дожидался наступления ночи, а пока оставалось лишь вспоминать последний разговор с генералом Конналом. Что было более чем приятно для волшебника — улыбка блуждала на его губах.
Некоторое время назад он здорово выручил совместную делегацию Квалинести и Сильванести… вытребовав взамен почти невозможное — месяц пребывания на родине! Вначале Коннал хотел поселить Даламара в далёкий и малонаселённый пригород Сильваноста, на что тёмный эльф резонно возразил: «А что, если я сбегу? Посели меня лучше в свои палаты». Генерал весь покрылся испариной от такого предложения, Даламар же едва не засмеялся. Кончилось дело тем, что они «сторговались» (опять же по предложению Даламара) на том, что тёмный эльф отправится в свой старый дом, в котором, как выяснилось, так никто и не поселился со времён изгнания Даламара.
Само собой, дом обветшал, но здесь Даламару было удобнее и приятнее, чем в любом самом шикарном дворце. Потому что это был его дом, ему больно было с ним расставаться, когда его ещё давным-давно поселили в пристройку для слуг, на тесный чердак в палатах лорда Ралана.
Даламар прибыл в Сильванести вчера ночью, тайно, как и было условлено. Весь сегодняшний день он приводил свою старую комнату в более-менее жилой вид. И вот теперь, успев даже немного поспать, тёмный эльф вновь дожидался ночи. Потому что только в темноте ему разрешалось выходить на улицу. Ну и, конечно же, вводился запрет на чёрную мантию. Даламар вынужден был переодеться в нейтральную зелёно-золотую одежду.
Также запрещалось колдовать. Даламар точно знал, что он находится под наблюдением. Но всё это не печалило тёмного эльфа, ведь он, наконец, на родине.
И вот луч погас, солнце упало за горизонт, оставив после себя целую гамму отблесков. Даламар, стряхнув оцепенение, встал с кровати и спустился к выходу.
Запахи осинового леса ворвались в лёгкие, наполняя их. Робко защебетали ночные птицы, застрекотали насекомые. Даламар замер на крыльце, закрыв глаза. Он жадно вбирал в себя ощущения родины. Затем волшебник скинул обувь и ступил по мокрой от вечерней росы траве. Шаг, ещё шаг. Даламар шёл всё быстрее, затем сорвался на бег.
Достигнув одного из своих любимых мест — укромной поляны в лесу — тёмный эльф сбавил шаг, а затем остановился. Уже успела взойти Солинари и залить окрестности расплавленным серебром. Мокрая трава блестела и переливалась, словно и впрямь была драгоценной.
«Нет страны прекраснее этой», — ложась на траву, Даламар впервые за последние годы не просто улыбался, а лучился радостью.

Рассвет наступил слишком быстро. Даламар брёл домой, думая о том, куда он пойдёт завтра. Во всём теле ощущалась блаженная усталость. Тёмный эльф слушал звуки рассветного леса, упиваясь мыслью, что у него есть ещё целый месяц. Месяц, кто бы мог подумать!
Действительно генерал Коннал и сенатор Рашас не соврали — Сильванести вернула себе былые величие и красоту. Последний раз Даламар видел эту страну, разорённую драконом Цианом Кровавым Губителем, которого после изгнал Рейстлин Маджере. Тёмный эльф не хотел даже вспоминать, что тут было, когда корабли вернулись из временных поселений в Сильвамори. Лес, объятый Кошмаром Лорака — плачущие, источающие кровь деревья, река смерти, в которую превратился прекрасный Тон-Талас, мёртвые воины, бродящие по лесу и убивающие каждого, кто захочет приблизиться к Башне Звёзд…
Всему этому был положен конец. Не осталось и следа от былых ужасов. Даламар почувствовал укол совести. Он ушёл, когда был нужен своей родине больше всего, когда земля болела, стонала, умирала. Но он, тогда ещё Даламар Арджент, думал только о себе, о своих амбициях, о своей магии…
«А правильно ли я сделал?» — вдруг спросил себя Даламар, оглядевшись. Утренняя заря окрасила небо в золотой цвет. Всё замерло, ожидая, когда же взойдёт солнце. «А может быть, мне не нужно было тогда звать Нуитари?.. Да что за бред я несу?!» — от подобных мыслей у Даламара мгновенно разболелась голова. Он прислонился к дереву и прижал пальцы к вискам.
До дома оставалось всего ничего. «Это с недосыпа, — решил тёмный эльф. — Надо идти, а то и не такое в голову придёт». Однако мысли не отпускали, и задним умом Даламар понимал, что месяц подобных сомнений он не выдержит. Уж не просчитался ли он сам, назвав такую цену?..
Только Даламар тронулся с места, как вдруг услышал голоса. Разговаривали двое, причём двигаясь они по направлению к волшебнику! Даламар знал, что ему нельзя показываться на глаза другим эльфам, кроме тех, кто знал о его пребывании здесь. Сделаться невидимым он тоже не мог — колдовать-то запрещалось. Оставалось только прятаться.
Даламар зашёл за дерево и замер, надеясь, что эльфы просто пройдут мимо. Но сегодня, видимо, всё складывалось назло ему. Ранние гуляки остановились футах в двадцати от дерева, за которым спрятался Даламар, и продолжили свой разговор.
— И всё же, коллега, я до сих пор не понимаю одного момента. Мне кажется, здесь ваш план несколько несовершенен, — эльф выдержал паузу, ожидая, возможно, пока его собеседник спросит его, что же не так. Через несколько секунд молчания рассказчик продолжил: — Та технология, которую вы предлагаете… ведь Щит должен от чего-то питаться!
— Вы правы, мой дорогой Риллион, — раздался мелодичный голос в ответ. — По периметру королевства растёт множество деревьев, их энергии вполне хватит, чтобы…
— Да, но… это же наши деревья!
— Коллега, что вам важнее — десяток деревьев или же безопасность всего государства?
Даламар обомлел — он знал этот голос! В памяти тут же встали картинки двадцатипятилетней давности: Рейстлин Маджере, его покойный учитель, делает амулет для зелёного дракона, Циана Кровавого Губителя, который тогда жил в Башне Высшего Волшебства и учился у архимага. С этим амулетом Циан мог принимать обличье эльфа!
«Он решил вновь захватить Сильванести», — у Даламара перехватило дыхание, всё, чего ему хотелось сейчас — это выпрыгнуть из-за дерева и убить ненавистного дракона. Наивные эльфы и не заметили, как враг — тот же самый враг — снова проник в их ряды. «Я не могу сидеть сложа руки, — подумал тёмный эльф. — С другой стороны, что я могу? Выйти из укрытия? Циан меня узнает, да и в любом случае, мне нельзя никому показываться на глаза. Я даже не знаю, что за Щит, о котором они говорили, я просто знаю, что это совершенно точно обернётся крахом Сильванести. Поговорить с генералом Конналом? Смешно, он не поверит мне. Можно быть уверенным, что дракон втёрся в доверие ко всей правящей верхушке. Его наверняка просто боготворят. Убить его? И запятнать себя ещё раз… в принципе, для меня-то нет разницы, вот только я не справлюсь с древним драконом, даже когда он в обличье эльфа…».
Тем временем Риллион и его спутник-дракон, переговариваясь о делах насущных, пошли дальше. Даламар вышел из-за дерева и пошёл к дому, всё ещё думая, что ему теперь делать.

Лунитари и Солинари давали причудливые тени. Тон-Талас переливался алым и серебряным, ночной лес жил своей жизнью, но всё это не радовало больше Даламара. Он сидел на мостках, подтянув одну ногу под себя, а другой рассеянно болтая в воде. Тяжёлые думы не отпускали тёмного эльфа — днём он почти не спал, размышляя, что же он может предпринять. И сейчас, сидя здесь, он ощущал дискомфорт. Было прохладно, тело затекло от сидения в одной и той же позе.
Даламар вздохнул и, поёжившись, поднялся. «Как я могу отдыхать в этой ситуации? Всё-таки я должен воспрепятствовать тому, что творит Циан».
Тёмный эльф знал, как выглядит его старый враг — ведь тот не мог менять обличье. Также он знал, что тот называл Риллиона Несущего Рассвет — «коллегой». Это могло означать, что Циан обосновался где-то в Доме Мистиков. Что ещё раз подтверждает слова о каком-то «Щите», судя по всему, магическом.
Где находится Дом Мистиков, Даламар знал хорошо. Ведь именно туда так часто обращался когда-то его взор. Когда-то давно, когда юный волшебник был готов служить Солинари, лишь бы его обучили магии и позволили наравне со всеми пройти Испытание…
Тёмный эльф развернулся и зашагал в город.

В Доме Мистиков, широкой невысокой башне, сложенной из белого мрамора, светилось лишь одно полукруглое окно на втором этаже. Даламар сразу понял, что туда-то ему и надо. В обычной ситуации он либо сделался бы невидимым, либо послал бы фамильяра, но только не сейчас. Тёмный эльф тихо вошёл в башню и пошёл по знакомым коридорам. Остановившись у двери, из-под которой просачивалась узкая полоска света, Даламар замер и прислушался.
— Глупые сильванести, — раздался негромкий насмешливый голос. — Вы все исчезнете с лица Кринна. Я не смог победить вас в прошлый раз, но теперь Ока Дракона больше нет. И это будет хуже, чем смерть — о да, я обещаю! Вы сами подписываете себе приговор. Глупец Коннал, будь я женщиной, он бы влюбился в меня и давно сделал мне предложение!
Кулаки Даламара непроизвольно сжались, волшебника затрясло от злости. Он даже пропустил часть тирады Циана:
— …этот Щит. Давайте, давайте. Вы все умрёте, а я буду пировать на ваших останках, как вы когда-то пировали на моих сокровищах, думая, что убили меня. Мои шрамы до сих болят — я заставлю вас и ваших детей заплатить за них кровью!
«Я так и знал, всё дело в этом Щите, — с ужасом подумал Даламар. — Надо срочно предупредить генерала Коннала. Я не могу ничего сделать сам, ведь если Циан меня увидит, я отправлюсь обратно в Палантас. И тогда уж Сильванести точно настанет конец».
Волшебник так же тихо вышел из Дома Мистиков и направился к дому генерала. Улицы ночного Сильваноста вовсе не были пустынными, поэтому приходилось двигаться осторожно.

— Ты безумец, Даламар! — Коннал выплюнул это в лицо волшебнику. — Как тебе пришло такое в голову? Мы договорились, что ты не будешь ходить по городу, ты поклялся именем… — генерал пожевал губами, затем вновь будто бы выплюнул: — Своего бога!
Волшебник оставался спокойным на протяжении всей тирады генерала.
— Я сейчас говорю о вещах гораздо более серьёзных, чем даже то, если жители вдруг узнают, что я здесь. Хотя уверяю тебя, никто не узнал.
— Что может быть серьёзнее? Если вскроется факт твоего пребывания здесь, тень от тебя ляжет на всех!
Даламар стиснул зубы, а затем тихо ответил:
— А может быть, мне и в Тон-Таласе нельзя купаться? Дабы не очернить реку?
— По-хорошему, — поджал губы генерал, — тебе и находиться тут нельзя, но мы договорились, услуга за услугу. Однако я вижу, что обязательств со своей стороны ты выполнять не хочешь. Более того, ты сейчас говоришь безумные вещи, ты пытаешься вновь плести интриги, очернять эльфов, которым я полностью доверяю. Хватит, один раз мы уже поверили тебе, мы обучили тебя магии, и что из этого вышло? Ты стал служителем… — Коннал был не в силах произнести имя Нуитари, поэтому он вновь сказал: — Своего бога!
Даламар хотел что-то сказать, но не смог. Он так и остался стоять с разведёнными руками и открытым ртом. Коннал шумно дышал. Волшебник моргнул, выйдя из оцепенения, и прошептал:
— Так вот как вы меня воспринимаете… Как неблагодарного предателя. Впрочем, этого следовало ожидать. Никто, ни один из вас, никогда не поймёт, почему я обратился к Тьме. Потому что вы не хотите понимать.
Генерал Коннал, вскочивший во время своей пламенной тирады, отёр лоб и сел в кресло. Он быстро плеснул себе в бокал вина и отпил. Затем холодно спросил:
— Ну и почему же?
Было совершенно понятно, что эльфу не интересны тайны души Даламара, но волшебник будто бы не заметил этого. Его взгляд был устремлён в пространство.
— Где был Эли, когда нашу страну разоряли драконы? Где он сейчас? Когда в ваших рядах бродит враг?
— Эли существует, — твёрдо сказал Коннал. — Но не для тебя.
— Существует?! — вдруг вскрикнул Даламар. — Я видел женщину, она называла его Паладайном. Бедняжка лишилась зрения навеки и осталась с разбитым сердцем! Её имя — Крисания Таринская, её знает весь Ансалон, она — Посвящённая, Верховная Жрица Палантасского Храма! А её предшественник, Элистан, умер от болезни! Где был Эли?!
Коннал смутился. Он знал историю Элистана, и уж тем более ему было известно, кто такая Крисания. Генерал не нашёлся, что ответить. Он поднялся из кресла, достал второй бокал и налил тёмному эльфу вина. Волшебник принял бокал, но пить не стал.
— Это не твоя страна, Даламар, — покачал головой Коннал. — Больше не твоя, смирись с этим. Мы не нуждаемся в твоей помощи. Глокоус хочет нас спасти, в отличие от тебя, который ушёл, когда нам и так было плохо. И посему я тебя предупреждаю — не лезь в наши дела.
Даламар несколько секунд смотрел в глаза генералу, а затем поставил бокал на стол, развернулся и вышел, так ничего и не ответив.

Даламар сидел на крыльце своего старого дома и смотрел на хмурящееся небо. Рваные тучи бежали по небу, гонимые ветром, скрывая рассветные отблески.
«Значит, они называют его Глокоусом и говорят, что он спасёт их. Интересно, от чего? Впрочем, это теперь точно не моё дело, и Коннал мне это объяснил…» — рассеянно думал волшебник. В голове у него всплыла вчерашняя мысль — нет страны прекраснее этой.
— Страну составляют её жители, — пробормотал Даламар. — Сильванести была бы прекрасна, если бы её жители хотя бы иногда слушали голос разума…
Тёмный эльф покачал головой. Ему вспоминались его недавние сомнения. Сквозь облака просвечивала Нуитари, невидимая для других эльфов. Даламар невесело усмехнулся:
— Нет, по-другому не могло бы быть. Хотя я вечно буду помнить этот лес, он всегда будет в моём сердце.
Волшебник стёр первые капли начавшегося дождя с лица, поднялся и пошёл в дом.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 10-09-2011, 13:58

[Лин Тень >>>]

Братья


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: Faery
Название: "Братья"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: очередное путешествие братьев Маджере в качестве наёмников
Рейтинг: PG
Тип: gen, AU, OMC
Пейринг: нет
Жанр: action, drama, detective
Размер: mini
Герои: Рейстлин Маджере, Карамон Маджере, OMC барон Катариан, OMC бастард Райленд
Саммари: — Встать, когда с тобой разговаривает офицер! — приказал Райленд, и Карамон послушно поднялся с бревна. — Вы, кажется, родственники?
— Братья-близнецы, — глухо отозвался силач. — И он не дезертир, я ручаюсь за Рейста!
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать
Благодарности: Faery, Asgeth


Небольшая река, десяток-другой футов в ширину, разделяла два военных лагеря. Армией, остановившейся на правом берегу, командовал молодой барон Катариан, на левой же стороне встали войска его единокровного брата, бастарда Райленда. Их общий отец перед смертью завещал замок законному наследнику, а бастарду отдал дальние земли, и в армии поговаривали, что братьев, ничего не имевших друг против друга, стравила мачеха. А горячие молодые сердца сразу же зажглись идеей подраться друг с другом.
Райленд в спешке завербовал новых рекрутов, и всё же его армия не была столь мощной, как у Катариана.
«Левый» лагерь сегодня бурлил от новостей. Тривиальная история про дезертирство рассказывалась и пересказывалась десятки раз, обрастая всё новыми и новыми подробностями. Но вот Райленд собрал солдат, чтобы пролить хоть какой-то свет на ситуацию.
— Где и когда его видели в последний раз? — спросил он, по очереди оглядывая воинов требовательным взглядом.
Те, переглядываясь, лишь пожимали плечами. Вдруг одного из них осенило:
— А может, у Карамона спросим?
— Кстати, где он? — командир прищурился, всматриваясь ряды солдат. — Что-то я не вижу этого здоровяка. Кажется, я собирал всех! Если у нас будет ещё один дезертир…
— Здесь я.
Карамона невозможно было бы не заметить, если бы он стоял, поскольку он возвышался на голову над остальными. Но сейчас он сидел, погружённый в свои мысли.
— Встать, когда с тобой разговаривает офицер! — приказал Райленд, и Карамон послушно поднялся с бревна. — Вы, кажется, родственники?
— Братья-близнецы, — глухо отозвался силач. — И он не дезертир, я ручаюсь за Рейста!
— Однако его нигде нет, — резонно возразил командир, — уже вышли любые сроки, он мог набрать все свои вонючие травы и вернуться обратно. Я знал, что магам нельзя доверять.
Карамон усилием воли погасил вспыхнувший было внутри огонь ярости, в очередной раз напомнив себе о субординации в армии. Однако ему тяжело давалось самообладание, когда кто-то плохо говорил о его брате. Карамон выдохнул, закрыл глаза, а затем тихим, подрагивающим от напряжения голосом сказал:
— Я знаю, что он пошёл к реке. Это последнее, что он мне сказал. Я не следил за ним. Моему брату можно доверять, я клянусь своей головой! Может быть, его взяли в плен или…
Райленд саркастически усмехнулся. Он не поверил ни единому доброму слову про Рейстлина. Он уже мысленно видел волшебника, болтающегося на ближайшем дереве, наказанного за дезертирство.
— Клянёшься? Ну что ж, хорошо. Если твой братец-колдун не разыщется до завтрашнего утра, я повешу тебя вместо него. А его всё равно найду. Не волнуйся, вы будете болтаться на одном суку! — он рассмеялся в лицо Карамону и зашагал к своей палатке.
Солдаты, тихонько переговариваясь и качая головами, начали потихоньку расходиться кто куда. Карамон хмуро посмотрел вслед командиру, затем вновь присел на бревно. «Рейста наверняка взяли в плен! Там, за рекой, вражеский лагерь. Он в беде, я точно знаю!» — думал воин, осознавая свою беспомощность в этой ситуации.
Не так давно братья Маджере вновь нанялись рекрутами, но расчёт оказался неудачным. Войска выступили, состоялось несколько битв, и сразу стало ясно, что армия неприятеля более многочисленна и лучше оснащена. Однако контракт уже был подписан. Теперь оставалось только драться до конца. Близнецы предвидели, что рано или поздно это произойдет, что когда-нибудь удача им изменит, и они окажутся на стороне побеждённых.
«Он не мог сбежать, он бы меня не оставил. К тому же его вещи…» — задумавшись об этом, Карамон обернулся на палатку, которую выделили для мага. Улучив момент, когда никто за ним не следил, воин прошмыгнул в неё.
— Тут пусто… — прошептал Карамон. — Не верю я этим россказням, всё равно не верю! Надо самому всё проверить, и плевать, чем это обернётся для меня. Мне теперь всё одна дорога — на виселицу. Терять нечего…

Когда солнце зашло за горизонт, Карамон спустился к реке, чисто символически разграничивающей два лагеря. Завтра на рассвете должна была состояться битва, и надежды на победу не питали даже самые оптимистичные молодые солдаты. Именно поэтому командир так остро среагировал на «дезертирство» Рейстлина. Мало того, что это подрывает и без того невысокий боевой дух товарищей, так ещё и армия лишилась единственного мага. Когда отряды только выступали, магов было пятеро: двое из Чёрной Ложи, двое из Белой и Рейстлин в алых одеждах.
Карамон не знал, каких богов благодарить за то, что именно его любимый брат-близнец остался жив. Другие солдаты удивлялись, ведь четверо погибших магов были гораздо крепче здоровьем.
А теперь у армии нет вообще никакой магии. Более того, все уверены, что Рейстлин присоединился к противнику, а значит, ударная сила неприятеля возрастёт в несколько раз, уж Карамон-то точно это знал! Что бы там не говорили некоторые рядовые про немощь Рейстлина.
«В конце концов, — думал Карамон, осматривая то место, куда солдаты обычно ходили за водой, и надеясь заметить хоть какие-то следы, — ведь если бы Рейстлин захотел сбежать… он бы взял меня с собой, разве нет? Проклятье, о чём я думаю, да не сбежал он!».
В угасающих отблесках вечерней зари Карамон начал изучать истоптанную сапогами землю. Вскоре Карамон нашёл интересующие его следы. Маленькие круглые вмятины — следы от Посоха Магиуса. И они вели… к реке!
«Он просто спускался набрать воды во флягу», — тут же сказал себе Карамон, уже понимая, что следы сапог Рейстлина, хорошо отпечатавшиеся в глине рядом с вмятинами от посоха, ведут только в одну сторону.
Карамон не знал, что и думать. Получается, что Рейстлин действительно сам пошёл на сторону врага… «Но зачем… почему ты оставил меня здесь, брат, почему?» — раз за разом спрашивал Карамон, будто бы надеялся получить ответ у самого себя. Воин присел на камень и уронил голову на руки. Он не хотел верить в дезертирство своего брата.
Но самым страшным для него было понимание того, что Рейстлин оставил его здесь…
Из-за деревьев робко вышла ополовиненная Лунитари, раскрасив окрестности алым. С противоположного берега реки послышались звуки — кто-то шёл через кусты.
— Рейст? — мгновенно очнулся Карамон. — Рейст, это ты?
Тени от деревьев скрывали человека. Раздался тихий смех.
— Эй, здоровяк, ищешь своего колдуна, да? Ну так я тебе помогу. Облегчу твои старания. Скажу тебе, что это бесполезно.
— Что вы с ним сделали?! — Карамон подскочил к кромке воды. — Где он?
Солдат неприятельской армии вышел на свет, подойдя, точно так же, как и Карамон, к воде. Это был мужчина средних лет, судя по доспехам — обычный рядовой.
— Скорее всего, в своей палатке. Отдыхает перед боем. Ну, а теперь я наберу воды и пойду в лагерь. До завтра. Полагаю, для вас и вашего ублюдка-командира это будет последний день…
Раздался плеск — мужчина наполнил флягу водой и, не сказав больше ни слова, ушёл. Карамон смотрел ему вслед, всё ещё не в силах поверить в услышанное.
Когда Карамон вернулся в лагерь, он столкнулся с Райлендом. По выражению лица последнего было понятно, что тот догадался, куда ходил его подчинённый. Командир ограничился лишь тем, что выразительно изобразил петлю на шее. Карамон отвёл глаза и пошёл к уже потухшему костру. Он не думал о казни.
Он думал о Рейстлине.
Факты говорили сами за себя. «Неужели ты бросил меня, брат?» — думал Карамон в отчаянье, будучи не в силах переключиться на что-либо другое.

Рейстлин осторожно ступил в воду. Он вначале прощупывал концом посоха дно, и лишь затем делал шаг. Здесь речка была узкой и неглубокой, и всё же перспектива вымокнуть волшебника абсолютно не радовала. Поэтому он находил посохом камни, которыми изобиловало дно, и перебирался по ним.
Ближе к противоположному берегу камни вдруг кончились, и Рейстлин всё же вымок до пояса. Естественно, он мгновенно замёрз. «Раз уж решил — надо делать», — раздражённо сказал он себе и пошёл в сторону лагеря противника.
Рейстлин не стал изображать из себя шпиона — он сразу же сдался часовым и даже позволил им забрать у него посох. «Всё равно вернётся ко мне», — с некоторым злорадством подумал чародей.
— Я хочу поговорить с вашим командиром, бароном Катарианом, — хрипло прошептал он, пытаясь справиться с крупной дрожью, сотрясающей тело.
Его проводили в офицерский шатёр. Командир армии молча кивнул на складной походный стул напротив себя.
— Так ты тот самый маг, единственный из выживших? — удивился Катариан. — И зачем же ты пришёл ко мне?
— Вели своим солдатам принести мне чашку кипятка, — выдавил из себя Рейстлин, чувствуя, что сейчас начнётся приступ кашля. — Тогда я всё расскажу тебе.
— Расскажешь за чашку кипятка? Что ж, хорошо.
Волшебник всё же не удержался и зашёлся кашлем. Командир смотрел на разлетающиеся веером капли крови, на Рейстлина, сгибающегося в судорогах, со смесью жалости и омерзения.
Кипяток наконец-то принесли, и маг, приготовив отвар, смог восстановить дыхание.
— Ты невероятно везуч, — сказал командир, размахивая рукой возле своего носа, чтобы отогнать дурной запах зелья. — Просто не верится, что из всех выжил именно ты. Посудить — так ты уже одной ногой в могиле…
— Нет, — Рейстлин вдруг поднял голову и пристально, не моргая, уставился в глаза собеседнику. — Одной ногой в могиле — ты.
Повисла тишина. От этих слов и от жуткого взгляда золотых глаз молодому барону стало не по себе. Странный волшебник смотрел на него так, будто бы и в самом деле видел мертвеца… Мужчина кашлянул, прерывая молчание.
— Ну, к делу. Зачем ты просил встречи со мной?
— Я дезертир, — прямо сказал Рейстлин. — Я пришёл, чтобы присоединиться к тебе. Совершенно ясно, кто завтра победит. И более того, я хочу помочь. Несмотря на моё слабое тело, я многое могу. Как видишь, я действительно единственный, кто выжил из пятерых.
Катариану не понадобилось много времени, чтобы сообразить, насколько это будет выгодно для армии. Ведь ему самому так и не удалось завербовать ни одного мага…
Следующая мысль была — а не ловушка ли это? Но что этот волшебник может? Убежать из лагеря и сообщить противнику численность войск? Они и так её знают, отчего и трясутся. Да и потом, можно приставить охрану к его палатке.
— По рукам! — наконец сказал барон. — А ты неглупый малый, как я посмотрю, знаешь, когда надо спасти свою шкуру.
— Наверное, поэтому я и выжил, — холодно улыбнулся краешком губ Рейстлин.

Лунитари проделала уже половину своего пути по небу. Воины давно отправились спать, лишь часовые бдительно несли стражу. Рейстлин сидел в выделенной для него палатке и никак не мог успокоиться.
«Кретин! — ругал себя волшебник. — Сейчас же уймись! Ну что может случиться с этим увальнем-Карамоном? Наверняка даже не заметит моего отсутствия! Будет сидеть, точить свои мечи, болтать ни о чём со своими друзьями. Уймись, наконец! Иначе, ты же знаешь, у тебя ничего не получится!».
Рейстлин вытянул тощую руку и увидел, как она дрожит.
— Нет, так не пойдёт, — прошептал чародей.
Он глубоко вздохнул и попытался переключиться исключительно на свои проблемы. «Да, так-то лучше, — удовлетворённо заключил Рейстлин, заметив, дрожь прекратилась. — Ну что ж, пора».
Маг осторожно выглянул из шатра. Окинув быстрым взглядом лагерь, Рейстлин поднял глаза на Лунитари, будто бы ища у неё поддержки. Внезапно молодому волшебнику пришло в голову: а может быть, не делать ничего? Может быть, оставить всё как есть, не играть в героя?.. Ведь он, так или иначе, на стороне победителей.
Или всё-таки сделать всё, как задумывал?
Рейстлин отчётливо ощутил, что от его шага зависит исход битвы. Да и судьба его брата тоже…

В одной руке Карамон зажал точильный камень, а в другой — кинжал, но при этом воин сидел неподвижно, словно статуя, и смотрел в пространство. Небо постепенно начало сереть: наступал хмурый рассвет. Лагерь неохотно просыпался. Воины готовились к битве. Старички не стали завтракать, цинично сказав молодняку: «Перед смертью не наешься».
Карамон же сидел до тех пор, пока к нему не подошёл Райленд.
— Ну что, здоровяк. Твоего братишки-колдунишки нигде нет, — торжествующе провозгласил он. — И ты сказал, что ручаешься за него. Вон тот сук ждёт тебя.
Карамон убрал кинжал в ножны, а точильный камень спрятал в сумку. Поднявшись, он тихо произнёс:
— Я всё равно не верю. Не поверю, пока не увижу своими собственными глазами.
— Давай-давай, — прикрикнул командир. — А то мы опоздаем на битву из-за тебя.
Двое солдат скрутили Карамону руки — тот даже не сопротивлялся. Затем подвели к толстому дереву и накинули петлю на шею.
— А сук-то выдержит? — с сомнением спросил Райленд, осматривая дерево. — Впрочем, лучше всё равно ничего нет, — он махнул рукой, затем достал меч из ножен и поднял его, чтобы дать сигнал. Три солдата быстро перекинули канат через ветку и взялись за него. — Карамон Маджере, ты обвиняешься в ложной клятве и пособничестве своему брату, Рейстлину Маджере, дезертировавшему из армии…
Командир внезапно прервался, увидев воина в лёгких кожаных доспехах, на всех парах спешащего к нему. Это был соглядатай.
— Капитан, разрешите доложить! — отирая испарину, выкрикнул тот. — Лагерь барона Катариана… он…
— Что с ним?
— Спит, — развёл руками соглядатай. — Офицерский состав бодрствует и пытается разбудить солдат. Бесполезно. Похоже, что битвы сегодня просто не будет…
— А мой брат? — обеспокоено спросил Райленд.
— Тоже спит… — шпион развёл руками, как будто бы лично он был виноват в колдовском сне барона Катариана.
— Проклятье! Я должен посмотреть, что с ним! — Райленд схватился за голову.
Поняв, что командир сейчас уйдёт, и отчитываться будет некому, соглядатай заговорил вдвое быстрее:
— А ещё у реки, на нашей стороне, мы нашли того пропавшего мага, Рейстлина Маджере. Но он, похоже, мёртв. Вполне возможно, что они его…
Мужчина не договорил. Карамон, не помня себя, рванулся с места, забыв про петлю на шее. Канат заскользил, солдаты не сразу сообразили, что его надо отпустить, и Карамон, страшно хрипя, упал. Глаза воина закатились, лицо побагровело. Кажется, кто-то пытался разрезать петлю — Карамон уже не слышал. В голове билась лишь одна мысль — Рейстлина убили!

На следующий день Райленд зашёл в больничный шатёр. Казалось, командир растерял весь свой обычный пыл. Он старался не смотреть на близнецов Маджере, которых он совсем недавно хотел казнить.
— С вас снимаются все обвинения, — буркнул командир.
Казалось, он рад был бы уйти отсюда прямо сейчас, но, к его несчастью, Карамон, говоря хриплым невнятным шёпотом, задал вопрос:
— Так кто же выиграл схватку?
— Её не было, — поморщился Райленд. — И не будет, — быстро добавил он, увидев, что Карамон вновь открыл рот, чтобы что-то спросить. — Поэтому, как только вы выздоровеете, я рассчитаю вас, и вы можете быть свободны. Да, и рекомендации я вам напишу, — с этими словами командир круто развернулся и вышел.
Рейстлин прикрыл глаза, достал платок, уже насквозь промокший от крови и вновь сплюнул туда. Когда мага нашли, он был в таком состоянии, что солдаты действительно посчитали его мёртвым. На самом же деле он просто сильно переутомился, к тому же волшебник явственно чувствовал симптомы приближающейся лихорадки. Слишком сильно промок…
«Как только вы выздоровеете, — Рейстлин мысленно передразнил Райленда, — не надейся, самовлюблённый идиот. Я — так точно ещё неделю лежать буду, проклятье Бездны на моё тело…».
Карамон умудрился едва сам себе не сломать шею, так что он тоже теперь почти не разговаривал. И вот братья лежали на койках друг рядом с другом. В обычной ситуации за походного лекаря был Рейстлин, но сейчас он не мог даже ходить без поддержки. Поэтому он лишь хриплым голосом подсказывал, что нужно делать, надеясь, что вскоре поправится хотя бы Карамон…
— Скажи, Рейст… — силач быстро посмотрел на брата. — Ты же ходил на ту сторону реки? Я видел следы.
Маг только молча кивнул.
— И это ты усыпил врагов. Именно поэтому тебе так плохо, — Карамон хотел повысить тон, но повреждённые голосовые связки отозвались болью.
Рейстлин улыбнулся.
— Да, братец, это так. Ты никогда не был идиотом, что бы про тебя не говорили, — маг закашлялся, но вскоре снова продолжил: — Не верь никогда в эту чушь. Даже если это говорю я.
— Но почему ты не сказал мне, что пойдёшь? Теперь ты заболеешь, — Карамон не надеялся получить ответ на свой вопрос. Рейстлин часто не объяснял своих поступков.
Но чародей, помолчав немного, вдруг тихо сказал:
— Ты же знаешь, что эти два идиота — братья?
— Ну да, — прохрипел воин. — И что?
— А то, — начал раздражаться Рейстлин, — что им не нужны эти земли — ни одному из них! Они просто заигрались в войну, понимаешь? Я хотел показать им, как это — терять брата. А солдат усыпил просто на всякий случай. Чтобы армия уж точно не вышла на битву. Хотя в армии врут — я бы не смог усыпить всех, — сказав это, Рейстлин повернулся спиной к Карамону и укрылся одеялом.
Воин расширенными глазами смотрел на чародея. В ушах у него звучали слова: «Хотел показать им, как это — терять брата».
— Рейст… — прошептал Карамон.
— Отстань, я сплю, — глухо ответил волшебник.
Воин, улыбнувшись, протянул руку и поправил одеяло, сползшее с плеча близнеца. Рейстлин сейчас мог сколько угодно огрызаться, но главное он уже сказал.
«Да, Рейст, мы с тобой оба знаем, как это — терять брата, — улыбка Карамона стала грустной. — Только бы нам не стать когда-нибудь, как эти два балбеса, не начать воевать друг с другом…».

[Лин Тень >>>]

Одиночество Рейстлина


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: Faery
Название: "Одиночество Рейстлина"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: действия происходят за 2 недели до начала событий «Часа близнецов»
Рейтинг: G
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: angst
Размер: mini
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Карамон Маджере
Саммари: — Всё это ерунда, — сказал маг, будто бы выплюнул. — Хватит страдать глупостями, какая тебе разница, как живёт этот тупица?!
Рейстлин, зябко обхватив плечи руками, вновь переместился в рабочий кабинет.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


Рейстлин пересёк Шойканову Рощу, которая ещё вчера грозилась поглотить его рекою леденящего кровь страха. Ни одно умертвие не тронуло волшебника, пока он шёл меж деревьями, ни одна рука не попыталась схватить его за подол чёрной мантии. И даже Страж не встал на его пути.
Рейстлин взял тряпьё, веками висевшее на ограде и швырнул прочь, будто бы это был мусор. Кованые ворота, не скрипнув, открылись перед новым Хозяином. Это был час триумфа Рейстлина Маджере…
Властелин Прошлого и Настоящего вошёл в Палантасскую Башню Высшего Волшебства и прошёл по коридору. Рейстлин достиг лестницы, при одном взгляде на которую начинала кружиться голова. Волшебник прошёл первые три этажа, а затем, поставив ногу на следующую ступень, вдруг задрал голову и прошептал:
— Это всё моё… моё… здесь никого, кроме меня — в целой Башне! — непроизвольно Рейстлин повысил тон, а затем почти крикнул: — Я — новый Хозяин этой Ба…
Он не договорил. Эхо, вознёсшееся до самой крыши, спугнуло целую летучемышиную стаю. Маленькие кровопийцы устремились к Рейстлину. Тот попытался защититься посохом, но, взмахнув рукой, вдруг потерял равновесие и полетел вниз, в зияющую пропасть…

Рейстлин Маджере, Повелитель Прошлого и Настоящего, Хозяин Палантасской Башни, резко открыл глаза. Из груди волшебника вырвался стон, губы непроизвольно прошептали:
— Карамон…
Маг, прищурившись, осмотрелся: знакомая обстановка спальни. Карамона тут нет и быть не может. «Какой же я кретин, — раздражённо подумал Рейстлин, вставая, — это был всего лишь сон».
Солнце уже встало и теперь настойчиво просвечивало сквозь щели в ставнях. Маг быстро привёл себя в порядок, переоделся и открыл окно, впустив тёплые лучи, после чего переместился магическими коридорами в лабораторию.
Там его встретил Даламар. Тёмному эльфу предписывалось в отсутствие учителя самому навещать эту комнату, чем он, собственно, и занимался.
Рейстлин вдруг отрешенно подумал о том, что, вероятнее всего, ученик провёл здесь ночь. Когда архимаг отправлялся спать, Даламар оставался. И вот, Рейстлин пришёл, а эльф будто бы и не уходил.
Ученик поприветствовал своего учителя, отовравшись от своего эксперимента.
— Сделать вам чаю? — поинтересовался Даламар.
— Да, — кивнул Рейстлин.
— Как насчёт завтрака? — будничным тоном осведомился эльф, уже зная ответ.
Архимаг только покачал головой. Меньше всего он сейчас хотел есть…
Некоторое время Рейстлин, попивая резко пахнущий отвар, пытался сосредоточиться на чтении толстенного тома, который он достал с полки. Но затем понял, что ничего не выходит. Не говоря ни слова, Рейстлин вновь применил заклятье магических коридоров и оказался в подвале.
Вот уже некоторое время Рейстлин не мог найти себе места — кошмары постоянно преследовали его. Кроме этого, архимаг чувствовал постоянную усталость, тревогу и злость на самого себя, потому что ему казалось, что он раздувает проблему из ничего.
Чтобы как-то отвлечься, к тому же удовлетворить свою страсть к экспериментам, Рейстлин создал тех, кого позже назвал живчиками. Квазиразумные, отвратительно выглядящие существа, не годные ни на что, кроме одного.
Именно за этим Рейстлин и шёл в подвал. Он хотел использовать живчиков по назначению.
В центре подвала стоял круглый бассейн, а в воде горело холодное голубое пламя.
— Хозяин… Хозяин… — послышался шёпот из сырых углов, куда попрятались жуткие твари, отдалённо напоминающие людей.
Каблуки сапог Рейстлина простучали по склизким неровным камням — Властелин Прошлого и Настоящего приблизился к бассейну. Миг волшебник, сжав губы, смотрел на водяную гладь, а потом, выдохнув, он всё же произнёс заклинание. Поверхность воды пошла кругами, а затем в отражении появилась совершенно другая картинка.
Бассейн показывал толстого обрюзгшего мужчину с очень грязными волосами. Когда-то шевелюра его имела рыже-каштановый оттенок, но теперь цвет был неразличим. Мужчина не мылся, наверное, месяц. А возможно, ещё и спал в конюшне — в волосах застряло сено. Рубашка треснула на боку и расползлась по шву; одна пуговица отлетела, открывая вид на складки жира на животе. Вдобавок ко всему, мужчина был пьян. И явно не первый день — на это указывал красный кончик носа и налитые мешки под глазами.
— Карамон… — вздохнул Рейстлин, и в голосе чародея была боль. — Что же ты сделал с собой? — рука мага непроизвольно потянулась к воде. — Какой же ты идиот, братец… я же сказал тебе — живи своей жизнью! Но ты, видимо, решил довести себя до смерти. А ведь если ты будешь продолжать в том же духе — это произойдёт…
Рука Рейстлина опустилась совсем низко, тонкие пальцы коснулись воды. Маг вскрикнул, колени его подогнулись, он упал бы, если бы не схватился другой рукой за бортик бассейна. Закрыв глаза от боли и прижав к себе кисть, Рейстлин выпрямился, стараясь ровно дышать.
— Всё это ерунда, — сказал маг, будто бы выплюнул. — Хватит страдать глупостями, какая тебе разница, как живёт этот тупица?!
Рейстлин, зябко обхватив плечи руками, вновь переместился в рабочий кабинет.
Даламар продолжал свой опыт. Архимаг, мельком взглянув на процесс, понял, что ученик проводит тот самый эксперимент, над которым безуспешно бился уже долгое время. Губы эльфа шевелились — он произносил заклинания, сопровождая их жестами рук. От напряжения на белом лбу Даламара выступили бисеринки пота. Сейчас он не обращал внимания на шалафи. Эльф был полностью в своей работе, был полностью отдан магии.
«А ведь он закончит сегодня этот эксперимент, — вдруг подумал Рейстлин. — Судя по всему, у него всё получится».
Вдруг архимаг ощутил, как что-то мешает ему дышать, но это не был обычный приступ кашля. Рейстлин сел на свой стул и уронил голову на руки. Некстати вспомнился сегодняшний сон.
«Карамона больше нет… Нет с тех пор, как я переступил порог этой Башни. Даламар… он тоже уйдёт. Ему не долго осталось учиться. Мой ученик вернётся в Конклав — и всё. Что тогда? Что?». Рейстлин вдруг почувствовал, что у него ничего нет. Даже эту Башню когда-нибудь придётся отдать Конклаву — не вечно же ему играть в единоличного хозяина…
Что у него есть? Только он сам…
Стало страшно.
Даламар заканчивал опыт. Рейстлин наблюдал за своим учеником, думая о том, что когда эльф пришёл сюда, он был большим сборником разрозненных, не связанных между собой, неизвестно откуда взятых знаний. Никто не учил его. Ладонна тоже над ним особенно не убивалась.
Сейчас ученик проводит сложнейший опыт. Это может означать только одно — скоро всё кончится. Скоро надо будет учиться жить как-то по-новому. В Конклав Рейстлина не примут, брата уже нет…
Архимаг ощутил себя невыносимо старым. Он не знал, откуда вдруг в нём взялось это чувство, но прожитые годы, которых Рейстлин не видел, давили на него.
«Что? Что я могу сделать? — Властелин Прошлого и Настоящего конвульсивно сжал кулаки. — Просто уйти… разве что только это…».
Даламар радостно вскрикнул: он получил бесцветный раствор, который не давался ему полтора года. Он обернулся к шалафи, который вновь надел маску спокойствия.
— Утром вам пришло письмо. Я оставил его на вашем столе, — сказав это, тёмный эльф поспешил сесть за конспекты — процесс и результат надо было детально записать.
— Спасибо, — кивнул Рейстлин, и только теперь заметил свиток с печатью в виде треугольника.
«Храм Паладайна? — удивился архимаг. — Может, это от Элистана?..». Но, как выяснилось, писала некая Крисания. Рейстлин такую не знал. И, хотя в самом письме ничего плохого не было, тон был весьма вызывающим. Властелина Прошлого и Настоящего всего лишь приглашали встретиться в Библиотеке Астинуса, когда Солинари будет полна, однако можно было подумать, что чародея звали на собственную казнь.
Полнолуние серебряной луны будет через две недели.
«Светлая жрица и чёрный маг. Тебе это ничего не напоминает?» — вдруг появилась из ниоткуда странная мысль. Если бы Рейстлин точно не знал, что Фистандантилуса больше нет, он бы сказал, что это была его мысль…
— Бездна?.. — прошептал маг, не понимая, что разговаривает сам с собой.
«Власть. Могущество. Ты не будешь одинок. Ты сможешь творить. Ты ведь этого хотел?».
— Шалафи? — повернулся к учителю Даламар. — Вы что-то сказали?
— Нет-нет, ученик. Продолжай свои записи.
«Бред, — твёрдо сказал себе Рейстлин. — Бред чистой воды!»
«Две недели. Думай».
И, хотя чародей первоначально отказался от идеи открывать Врата, мысль эта прочно засела в его голове…

[Лин Тень >>>]

Представление в Палантасской Башне


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: Faery
Название: "Представление в Палантасской Башне"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: действия происходят через несколько дней, как Даламар прибывает в Палантасскую Башню Высшего Волшебства
Рейтинг: G
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: action, smarm, humour (совсем-совсем немножко)
Размер: mini
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент
Саммари: — Ну как, шалафи?
— Плохо, — бросил Рейстлин, так и не оторвавшись от своего занятия.
— Но шалафи, это же далеко не всё, что я могу… — Даламар был обескуражен таким тоном и отношением.
— Это всё, что мне нужно знать, — прервал его Рейстлин.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


Даламар чувствовал, как магия течёт сквозь его тело, от головы к рукам, совершавшим сложные движения. Он слышал свой голос, поющий волшебные формулы, будто бы со стороны. Это состояние эльф любил больше всего на свете, и ради него готов был на всё…
Как только ученик закончил выпевать заклинание, в лаборатории вначале погасли все свечи, а затем начали вспыхивать по одной. Под конец пламя загудело и в камине. Даламар искоса посмотрел на Рейстлина — тот что-то писал в тетради. Было очень похоже на то, что он даже не видел, как его ученик продемонстрировал простенькое заклинание, хотя минуту назад сам попросил сделать именно это.
Откровенно говоря, тёмный эльф очень хотел показать себя хорошим волшебником, поэтому он добавил немного спецэффектов в обычное заклинание. Хотя глубоко внутри Даламар понимал, что все его знания очень поверхностны… Но не за учёбой ли он пришёл сюда?
«Ну и нельзя забывать про задание Конклава», — эльф мысленно пригрозил себе.
Осознав, что молчание затянулось, Даламар осторожно спросил:
— Ну как, шалафи?
— Плохо, — бросил Рейстлин, так и не оторвавшись от своего занятия.
— Но шалафи, это же далеко не всё, что я могу… — Даламар был обескуражен таким тоном и отношением.
— Это всё, что мне нужно знать, — прервал его Рейстлин.
Чародей отложил перо и ещё раз перечитал написанное. Поморщился, но отложил тетрадь.
— Но вы ведь даже не видели…
Тёмный эльф не хотел этого говорить, но он был очень обижен и рассержен. Как только слова вылетели из его рта, он сразу же пожалел о них. Очень захотелось вернуться назад по Реке Времени и всеми силами заставить самого себя замолчать… Что-то сейчас будет!
Архимаг поднял тяжёлый взгляд на своего ученика. Прищур золотых глаз не обещал ничего хорошего. Не меняя выражения лица, Рейстлин спросил внезапно спокойным тоном, хотя Даламар был уверен, что учитель обязательно выйдет из себя:
— Скажи, Даламар, ты ведь учился у госпожи Ладонны, не так ли?
— Да, — кивнул эльф, не понимая, к чему клонит Рейстлин.
— Она находила это хорошей работой?
Даламар задумался, как будет правильнее дать ответ на этот непростой вопрос. Начать с того, что Ладонна никогда не давала ему таких вот «тестовых» заданий. Её задания были совершенно другого плана — либо выживешь, либо нет… Но стоит ли говорить об этом Рейстлину? Ну и потом, не сказать, чтобы Ладонна преподавала ему что-либо, её учеником он считался скорей номинально.
— Не знаю, шалафи, — пожал плечами тёмный эльф, решив, что дальше медлить с ответом будет подозрительно. — Если и так, то она не считала нужным сообщать об этом мне.
— То есть она никогда не говорила тебе о твоих ошибках? — удивился архимаг.
Даламар лишь покачал головой. Ошибках? «Да что за ошибки ты мог найти, даже не глядя на меня?» — зло подумал волшебник. Чтобы никак не выдать своих чувств или, чего доброго, снова не сорваться, эльф крепко сжал зубы, а также сцепил руки в рукавах мантии, до боли впившись ногтями в кожу. «Успокойся же!» — твердил себе Даламар.
Рейстлин встал из-за массивного каменного стола и подошёл к ученику.
— Всё понятно. Видимо, учился ты так давно, что уже мало что помнишь, а всё остальное — это лишь опыт, но никак не знания. Ошибка первая: ты показал мне эффектное заклинание, а я хотел от тебя простое. Это выдаёт то, что ты хотел отличиться, похвастаться. Поверь, стоящему магу не надо хвастаться, он и так знает себе цену. На профана, конечно, твоё представление произвело бы сильное впечатление, но ты просчитался в одном — в этой комнате нет профанов. Это ясно?
Даламар кивнул. Он слушал учителя и поражался — тот давал ценные советы, и делал это так спокойно, будто бы не было недавнего ученического бунта. Словно бы ничего не случилось. Казалось, этот человек никогда не кричит.
Волшебнику стало стыдно за свою недавнюю злость на учителя.
«Есть ещё Конклав, — отрезвил себя эльф. — Меня предупреждали об огромной силе очарования Рейстлина Маджере. Я смогу остаться верным. Я смогу».
— Второе, — продолжал Рейстлин. — Твои руки.
— Мои руки? — Даламар удивлённо посмотрел на свои пальцы. — Ну, они, возможно, и не идеальны для мага, я долгое время выполнял достаточно тяжёлую работу…
Рейстлин закатил глаза. Эльфа пробрала дрожь — учитывая необычную форму зрачков и цвет радужки, выглядело это весьма пугающе.
— Нет же. Мне всё равно, хоть бы у тебя были пальцы, как у Кара… — приступ кашля оборвал фразу архимага.
Даламара предупреждали, что это будет случаться, что Рейстлин нездоров. Эльф собирался предложить свою помощь, но кашель ушёл так же быстро и так же загадочно, как и пришёл.
— Я говорю о движениях твоих рук, — сухо пояснил архимаг. Затем к нему вернулся спокойный тон: — Ты машешь руками так, словно собираешься давать представление.
Даламар изогнул чёрную бровь.
— Я не очень понял, шалафи, что вы сейчас…
Рейстлин скривил губы в усмешке.
— Фокусники на площадях так делают. Или те маги, у которых нет денег, и которые решили подзаработать… кхм… — чародей снова кашлянул. — Или те ренегаты, которые собирают толпы и берут с них деньги. Такие движения используются, чтобы произвести впечатление. Вот смотри.
Рейстлин отошёл на пару шагов и показал движения для одного из заклинаний.
— Это то, как обычно все маги используют этот компонент. Но можно же сделать и так…
Накинув капюшон, волшебник начал совершать движения более плавно и размашисто. Чёрная бархатная мантия колыхалась вслед за тонкими золотыми руками. Под конец маг развёл руки в стороны и, подождав немного, обернулся вокруг своей оси.
Даламар был впечатлён. Он никогда не был в цирке или на представлениях фокусников, потому что своё детство он работал, выполнял посильный труд на благо Сильванести. А когда его изгнали, волшебнику уже было не до развлечений. И всё же как-то в Тарсисе на площади тёмный эльф успел краем глаза увидеть представление бродячего волшебника. Очень хотелось его посмотреть, но Даламар себе запретил. Основной причиной было «я уже слишком взрослый для подобных глупостей».
«Если бы Рейстлин был фокусником, а не магом, я бы ходил к нему на представления каждый день, он так здорово это делает!» — вдруг пришла странная мысль в голову тёмному эльфу.
«Конклав. — Вновь напомнил сам себе Даламар. — Ещё недели не прошло, а ты уже невесть что готов сделать для своего нового учителя…».
— Большая разница, правда? — спросил архимаг, снимая капюшон мантии.
— О да, шалафи, — закивал эльф. — Огромная. Я понял, в чём ошибка, в моих движениях слишком много театральности, к тому же они очень размашисты. Обычно маги обходятся возможным минимумом.
— Верно. И третье — вербальная часть. Магические формулы. Скажи, тебя учили ещё как-нибудь произносить их?
Тёмный эльф покачал головой.
— Произношению меня обучили в Доме Мистиков в Сильванести… — он развёл руками.
— И, видимо, они не объяснили тебе, что для таких простых заклятий возможно невербальное применение, — утвердительно сказал архимаг. — Ладно, сначала всё-таки займёмся твоими жестами…

Несколько часов спустя занятие было окончено, и Даламар мог идти. Однако он решил остаться. Выбрав себе книгу с полки, эльф устроился в одном из кресел. Рейстлин вновь сел за стол и продолжил писать в той же самой тетради.
— Знаете, меня действительно впечатлил ваш пример с фокусом, — вдруг сказал Даламар. — Вы ну точно как тот Алый Маг из Балифора!
— Алый Маг из Балифора? — подозрительно прищурился Рейстлин, переведя взгляд на ученика.
Тот захлопнул книгу и обернулся к учителю:
— Вы не знаете эту историю? — эльф очень удивился. Он выразительно, будто бы читал роль со сцены, начал: — Во время Войны Копья везде была смута, но вдруг в Балифоре объявился алый маг. С ним была его жена — рыжая танцовщица, охранники, наложница мага с прекрасным голосом и настоящий дикий медведь. Несмотря на войну и ужас, маг своими выступлениями вселял в сердца людей надежду, дарил радость…
— …А ещё у мага не было денег, а ему хотелось есть, — борясь со смехом, произнёс Рейстлин. — Знаешь, Даламар, если бы мои соратники по Войне Копья услышали то, что ты сейчас сказал, они бы меня растерзали. Особенно Тика и Золотая Луна, которых ты назвал «женой и наложницей». Величина слухов просто поражает…
Эльф был не в силах произнести хоть слово. Только что он показал себя круглым дураком… А шалафи, быть того не может, неужели он и есть тот самый «Алый Маг из Балифора»? Тогда понятно, откуда у него отточенные умения фокусника.
Справившись с собой, Даламар всё же спросил:
— Ну, а медведь? Медведь-то был? — это вырвалось само собой, ученик хотел сказать другое. Извиниться, быть может, за возникший казус, или что-то ещё…
— Был, — Рейстлин всё же тихо рассмеялся, — да и сейчас есть. Живёт в Утехе, и зовут его Карамон Маджере.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 28-09-2011, 18:18

[Лин Тень >>>]

Однажды в "Сломанном Щите"


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Однажды в «Сломанном Щите»"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: несовпадение с «Драконами Повелительницы Небес»
Рейтинг: PG
Тип: gen, AU, OMC
Пейринг: нет
Жанр: action
Размер: mini, четвёртая часть цикла "Холодные Бури"
Герои: Феал-Хас, Китиара Ут-Матар, Иоланта, Талент Оррен, второстепенные безымянные OMC
Саммари: — Эльф, — усмехнулась она. — Проклятье Бездны, остроухий, что ты тут делаешь, это тебе не Квалинести, это Нерака, ты знаешь об этом?
Архимаг пожал плечами и спокойно ответил:
— Неужели ты думала, что я не знаю, куда я иду, Повелительница Китиара?
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


В летнем парке зима,
В летнем парке концерт
Все начнется вот-вот,
Жаль, что зрителя нет
И оркестр укрыт снегом,
Словно вата, глухим снегом
И соната слышна едва-едва.
© Машина Времени «Музыка Под Снегом»
— Эльф! Эльф в Нераке! — воскликнул драконид-бааз, тыча когтистым пальцем.
— Тсссс! Заткнись уже, или тебе твоя чешуйчатая башка не дорога? Он же услышит… — шикнул на него сивак.
— Он уже услышал, идиоты… Вот знавал я одного капака, он рассказывал… — начал было бозак, но прервался — эльф одетый в вызывающие белые одежды шёл как раз мимо них.
В первый момент создавалось впечатление, что это маг Белой Ложи. Но оно развеивалось через миг — эльф, безусловно, был волшебником, но вряд ли имел хоть какое-то отношение к белым мантиям — уж слишком равнодушным было выражение его лица. Казалось, если сейчас прямо перед магом свершится кровавая расправа, он лишь поморщится и пойдёт дальше. В светло-серых глазах не было ни капли эмоций.
Изящные белые руки эльф прятал в рукава мехового плаща, словно в Нераке было холодно. Впрочем, глядя на этого мага, действительно очень хотелось зябко обнять руками плечи. От чародея веяло зимой — вечной, жестокой, непримиримой. Голубые вены под тонкой кожей были словно реки подо льдом, а глаза — как две заводи. Длинные снежно-белые волосы были связаны в хвост.
След в след за волшебником ступал молодой поджарый белый волк.
Чародей даже не сбавил шаг, хотя, конечно же, прекрасно слышал все шепотки. Он считал, что это мелко — размениваться на каждого драконида, каждого хобгоблина. И потом, ему сейчас было не до солдат, в данный момент он был занят. «Хотя…» — подумал эльф и, внезапно остановившись, обернулся к минуту назад шептавшимся дракам:
— Где в этом гадючнике можно найти гостиницу поприличнее? — спросил он у солдат.
— Здесь только одна хорошая, Повелитель, — сивак был единственным в компании драконидов, кто не потерял дар речи. — Называется «Сломанный Щит». Если идти по этой улице прямо, а потом повернуть, то выйдите как раз к ней, это недалеко.
Эльф кивнул, а затем как бы невзначай сказал бозаку:
— Я смотрю, тот капак-то оказался болтливым. Зря я его отпустил тогда. Видимо, мне всё же стоит украсить свой дворец статуей, — с этими словами волшебник направился в сторону гостиницы.
Дракониды синхронно выдохнули, когда эльф ушёл. Слава о Повелителе Феал-Хасе ходила более чем дурная. Начать хотя бы с того, что для всех оставалось тайной, как же он оказался на посту Повелителя Белого Крыла Армии Такхизис, будучи представителем своей расы. Да и у самого Повелителя странностей было немало. Легенды про Феал-Хаса ходили самые разные, волшебник не мешал слухам распространяться, а иногда даже сам подготавливал для них почву. Он справедливо считал, что чем больше неопределённости — тем лучше. Учитывая, что ему-то всегда всё было известно наперёд…
— Так что там с капаком-то? — донёсся до Феал-Хаса обрывок возобновлённого разговора драков. Судя по всему, спрашивал бааз. Ответил ему бозак:
— Да иди ты в Бездну! Ещё беду кликать…
Эльф чуть усмехнулся. Пусть боятся. В конце концов, все они ему, Феал-Хасу, глубоко противны. Как и этот город. Он ничем не лучше Оплота, разве что только тут вулканов нет — и то хорошо. Зато улицы вдвое грязнее…
Феал-Хас всей душой ненавидел Ариакаса за то, что тот срочно вызвал его в Нераку. Пришлось использовать заклинание мгновенной телепортации на дальние расстояния. Но Император по своим причинам оказался не готов принять Повелителя Белого Крыла!
И вот теперь неизвестно, сколько ему придётся провести в Нераке. День, может два. А может, и больше. Возвращаться — бесполезно. Лучше уж подыскать хорошую гостиницу и подождать, пока его милость соизволит обратить внимание на своего подданного.
«Сломанный Щит» действительно оказался довольно близко. Внешне гостиница выглядела весьма неплохо, и Феал-Хас всё же решил, что пока обойдётся без статуй во дворце. Волшебник обернулся к волку:
— Веди себя прилично, друг мой. Мы входим в людное место. Я тоже не люблю такие, но нам это необходимо сейчас.
Феал-Хас потянул на себя тяжёлую дверь и легко её открыл. Несмотря на то, что у эльфа были очень тонкие кости, он никогда не жаловался на недостаток силы. К тому же Повелитель неплохо управлялся с оружием.
Общий зал «Сломанного Щита» встретил Феал-Хаса духотой и кислым запахом пива. Здесь было темно и шумно.
— Мерзость, — прошептал эльф и направился к стойке. Навстречу выбежал парень, и, маша руками, прокричал, стараясь перекрыть общий шум:
— Нет-нет! С собаками нельзя!
Волк оскалился, показав жёлтые клыки, паренёк отпрыгнул и в мгновение ока вновь оказался за спасительной стойкой.
Феал-Хас осуждающе посмотрел на своего спутника:
— Я же просил вести себя прилично.
Волк перестал рычать и прижался к ноге своего хозяина. Маг, опустив руку на голову животному и начав перебирать мягкую шерсть, коротко сказал парню:
— Позови хозяина. Сейчас же.
— Да-да, простите, Повелитель, сейчас… — пятясь и кланяясь на ходу, помощник шмыгнул куда-то в подсобку.

Талент Оррен и Иоланта сидели на пустой кухне, трактирщик внимательно слушал доклад черноволосой красавицы. На лбу Талента прорезались глубокие морщины, в глазах застыло беспокойство.
— Нет, Луцина мы можем не опасаться, — волшебница взяла с подноса яблоко, покрутила его в руках, подбросила пару раз и положила рядом с собой на стол.
Иоланта, будто бы в пику Таленту, всеми силами старалась показать, что она не боится, не нервничает. Получалось несколько фальшиво, наигранно. Ведьме постоянно будто бы некуда было деть руки.
Оррен, задумавшись, инстинктивно провёл рукой по несуществующим усам, словно хотел пригладить их. Затем трактирщик, в котором чётко угадывались соламнийские черты, будто бы очнулся и убрал руку от подбородка. Он спросил у волшебницы:
— Ну а что же с Китиарой?
— Я ещё не поняла, — пожала плечами Иоланта, поплотнее закутываясь в чёрный плащ, — это пока тёмная лошадка для меня, Ариакас отказывается о ней говорить, несмотря на все мои уловки, и это весьма странно.
Талент поджал губы и стремительно встал со стула. Он обернулся к большим кастрюлям, в которых варилась и тушилась еда для гостей.
— Не упоминай при мне его имени! Иногда, когда я думаю, что его мерзкие руки касаются твоего тела, мне кажется, что когда-нибудь я плюну на здравый смысл, схвачу вот этот нож и разрублю ему голову!
Быстрым движением Талент выхватил из стойки для ножей тесак для разделки мяса и ударил им по яблоку, которое лежало рядом с маленькими пальчиками Иоланты. Ведьма коротко вскрикнула и, сжав руку в кулак, прижала её к себе.
Две идеально ровные половинки недавно целого фрукта упали по бокам от лезвия, а нож остался глубоко в столешнице.
— Я могу прекратить работать с Ариакасом, если ты так хочешь, — подняв бровь, Иоланта невозмутимо взяла половину яблока и принялась её грызть с аппетитным хрустом.
— Нет же, я не это имел в виду, прости, любовь моя, — Оррен присел рядом с волшебницей и хотел взять её за руку, но та всучила ему другую половинку фрукта.
— Ешь лучше, — Иоланта подмигнула трактирщику и искривила полные алые губы в усмешке. — Так вот, кто такая Китиара, я пока не знаю. Пожалуй, мне стоит лично с ней познакомиться.
Талент встал на ноги и отошёл к двери в зал. Приоткрыв её, он улыбнулся Иоланте:
— Кстати, Повелительница здесь. Но, насколько я понимаю, она уже не в том состоянии, чтобы вести разговоры. И когда только она успела так надраться?
Ведьма недвусмысленно изобразила, что её тошнит. Она доела яблоко и, продемонстрировав чудеса меткости, бросила огрызок в мусорное ведро.
— Есть ещё один Повелитель, — Иоланта вдруг посерьёзнела. — Их пять, как и голов Такхизис, как и Крыльев Армии. Его зовут Феал-Хас, и, пожалуй, он самый опасный из них всех. Ариакас открыл мне, что Повелитель Белого Крыла — архимаг, он может превращать людей в лёд. Но это не самое плохое.
— Что же может быть хуже, Ио? — растерянно спросил Талент.
— Он крионик. Это означает, что он может замораживать Реку Времени и заглядывать в сердца людей… проще говоря, он знает, о чём думают люди вокруг него.
Талент и Иоланта смотрели друг на друга, словно каждый ожидал, что другой как-то решит возникшую трудность. В конце концов, Оррен прервал молчание, робко сказав:
— Ну, может быть, просто не встречаться с ним… Я слышал, что пятый Повелитель живёт в Ледяном Пределе и не отлучается оттуда…
Внезапно, едва не сшибив Талента, открылась дверь, и в кухню влетел запыхавшийся помощник. Глаза его были расширены, а рот открыт.
— Хозяин, Повелитель пришёл! Повелитель Феал-Хас! Он хочет вас видеть!
— Нет! — вскрикнула и закрыла руками красивое лицо Иоланта. — О Нуитари, нет!
— Ио, что мне делать, скажи же мне? — Талент рывком поднял ведьму со стула и чуть потряс её за плечи. — Ты ведь тоже маг, ты знаешь. Может быть, есть какая-то защита?
Иоланта качала головой, не открывая лица. Оррен заметил, что из-под ладоней ведьмы текут слёзы.
— Нет защиты, любовь моя. Он убьёт тебя за неверность Ариакасу. Потом он убьёт меня и всех, кто нам помогал…
Трактирщик отпустил волшебницу и, задумавшись, вновь погладил несуществующие усы.
— Не пойти я тоже не могу, — пожал он плечами. — Мне остаётся одно — стараться не думать о нас… и надеяться на лучшее.
Иоланта бросилась на шею бывшему рыцарю, своему соратнику и любовнику и жарко поцеловала его.

Голос скрипки звенит,
Как стекло о стекло
И трубу не отнять
От заснеженных губ,
А в каждой ноте поет лето,
И с собою зовет лето
И соната слышна
Едва-едва.
© Машина Времени «Музыка Под Снегом»
Прошло несколько минут, прежде чем Талент Оррен, хозяин заведения, вышел навстречу Феал-Хасу.
— Как приятно видеть вас у себя, — Талент учтиво поклонился.
Эльф бегло посмотрел на трактирщика, а затем вновь обратил отстранённый взор в общий зал. Левая рука машинально гладила волка по голове.
— Мне нужна комната на неопределённое время, — холодно сказал Феал-Хас. — Но я хочу, чтобы она была самой чистой во всей гостинице, я заплачу тебе. И ещё одно — мой волк будет со мной.
— Конечно, мой Повелитель. Всё будет так, как вы скажете, — клятвенно заверил эльфа Оррен.
— Рад это слышать, — равнодушно отозвался волшебник, всё так же не глядя на трактирщика. — А пока твои служанки будут спешно отмывать для меня самую лучшую комнату, я поужинаю в зале. Принеси мне чего-нибудь съедобного, не того, что ты обычно даёшь дракам.
Не дожидаясь ответа, чародей сделал два шага к свободному столику, но вдруг повернулся, посмотрев Оррену прямо в глаза. Бывшего рыцаря пробрал мороз. «Сейчас он превратит меня в статую», — мелькнуло в голове у Талента. Но нет, сердце стучало, лёгкие ещё слушались, хотя было полное впечатление, что Оррена окунули в ледяную воду или сунули в сугроб.
— Я действительно прочёл твои мысли, — взгляд и тон беловолосого эльфа по-прежнему ничего не выражали. — Но мне наплевать на Скрытый Свет, Иоланту, Ариакаса и всю вашу возню.
Талент Оррен стоял, глядя вслед архимагу. Откуда-то взялась дрожь, никак не желающая униматься. Они с Ио так нервничали…А, как выяснилось, что Феал-Хасу просто наплевать!
Однако этот разговор точно стоил Таленту нескольких лет жизни…
Тихо подошедший парнишка-помощник шепнул:
— Как всё прошло, господин?
— Налей мне «гномьей водки», — трактирщик внезапно охрип. — И быстрее.

Китиара Ут-Матар соображала очень плохо — сказывалось количество выпитого. На неё внезапно накатило — захотелось увидеть того, кто не давал ей спокойно спать, того, из-за которого она находила всё новых и новых мужчин, через день прогоняя их из своей постели. Свои эмоции Повелительница решила основательно утопить в «гномьей водке».
«Жив ли Танис? — спрашивала себя Кит. — Я же предлагала ему пойти со мной, почему он не согласился? Наверняка у него есть другая».
Когда в зал таверны вошёл эльф в белых одеждах, Китиара не придала этому значения, как будто бы в Нераке это было обычным делом. Лишь спустя некоторое время, когда странный посетитель уже сидел за столиком, воительница осознала, что её взгляд прикован к нему.
Китиара осознавала, что пора бы заканчивать пьянку на сегодня, но мысль о том, что придётся возвращаться в холодную постель, претила, и женщина старалась оттянуть этот момент, потому и пила — больше и больше. А уж думать о том, что альтернативой на сегодня является Бакарис, не хотелось совсем.
— Глаза б мои его не видели, этого Бакариса… — пробормотала Китиара. — А эльф, кажется, ничего. Может, он меня согреет сегодня?
Где-то на краю утопшего в алкоголе сознания шевельнулась мысль о том, что эльфы Китиаре никогда не нравились, и она просто хочет, чтобы это был кто-то, хоть сколько-нибудь похожий на Таниса, то есть кто-то, имеющий эльфийские черты. И более того, воительница уж никак не могла разглядеть в полутьме с такого расстояния, как неизвестный эльф выглядит… Всё это Кит понимала, и одновременно не хотела принимать.
— А плевать, хочу — и получу.
Тёмная Госпожа встала и направилась к столику, на который так долго смотрела.
…На Таниса этот эльф был похож примерно так же, как дракон — на овражного гнома!..
Но Китиара никогда не отступала.

То взлетает,
Как стая оттаявших птиц
То ложится под ноги,
Послушно как снег.
Ни для кого...
© Машина Времени «Музыка Под Снегом»
Феал-Хас устроился в тёмном углу за отдельным столиком. Не сказать, чтобы архимаг так уж любил темноту, но сейчас он хотел максимально изолировать себя от посетителей — ему не нужны были даже случайные взгляды. Нерака вместе со всеми её жителями опротивела ему с первых минут нахождения в ней. Конечно, никто не решился бы на такое безумство — подойти и побеспокоить Повелителя Белого Крыла… но от взглядов не был застрахован даже крионик. Феал-Хас слишком привык к одиночеству в Ледяном Пределе. С каким бы удовольствием чародей вернулся домой, в страну без звуков, запахов и вкусов, на пустынные белые равнины, холодные и родные…
У ног хозяина улёгся зверь, терзая кусок свежего мяса на кости, который официантка принесла специально для него. Эльф же, насытившись, неторопливо пил белое вино.
Вдруг к столику нетвёрдой походкой подошла черноволосая коротко стриженая женщина. На ней была кожаная одежда, которую обычно надевают под доспехи, она не могла скрыть хорошей фигуры и пышных форм воительницы. Пожалуй, дама была даже красивой по меркам людей, но Феал-Хаса это не интересовало. Он никогда не видел прекрасного в тепле, и видел его в ином — безжизненном.
Эльф почувствовал крепкий запах «гномьей водки» — воительница была основательно пьяна. Не очень заботясь о грации своих движений, она плюхнулась на соседний стул и посмотрела Феал-Хасу в глаза.
— Эльф, — усмехнулась она. — Проклятье Бездны, остроухий, что ты тут делаешь, это тебе не Квалинести, это Нерака, ты знаешь об этом?
Архимаг пожал плечами и спокойно ответил:
— Неужели ты думала, что я не знаю, куда я иду, Повелительница Китиара?
Та скорчила презрительную гримасу, а затем обернулась и ухватила пробегающую мимо официантку за рукав, едва не оторвав его.
— Тика! — крикнула Китиара. — Ещё «гномьей водки»!
Девчушка, сжавшись в комочек, мелко закивала и убежала на кухню. Феал-Хас, посмотрев ей вслед, усмехнулся и тихо сказал:
— Её зовут не Тика. Ты называешь так уже третью официантку подряд. Хочу тебе напомнить, что Тика была рыжей, веснушчатой и полной. Это тебе не Утеха, это Нерака, ты знаешь об этом? — волшебник с удовольствием вернул колкость нежданной собеседнице, так некстати нарушившей его уединение.
— Да тебе-то почём знать? — разъярилась Кит. — Ты кто вообще такой?
Ответить чародей не успел: «Тика» принесла кружку с напитком. Воительница с удовольствием примерилась к ней.
— Это будет уже чересчур для тебя на сегодня, Китиара, — покачал головой эльф. — Выпьешь эту порцию — и поимеешь все последствия.
— Да пошёл ты! — воительница сделала первый глоток, выдохнула и продолжила: — Так вот, квалинестийский выродок, хоть ты и наглец, но тебе крупно повезло. Ты мне сегодня понравился.
Феал-Хас в удивлении поднял тонкие белоснежные брови. Даже он, крионик, не ожидал услышать подобного!
— Я из Сильванести, — раздельно сказал маг, чуть прищурившись. В его тоне послышались надменные нотки.
Китиара, снова отпив из кружки, улыбнулась своей кривой улыбкой:
— А мне плевать, откуда ты. Допивай вино, и пойдём.
Феал-Хас сложил кончики тонких пальцев вместе и посмотрел в глаза Тёмной Леди.
— Скажи, Повелительница, а тебе не приходило в голову, что ты мне не нравишься? Что я не хочу и не пойду с тобой никуда?
Лицо Китиары побагровело, женщина вскочила со стула:
— Да как ты посмел сказать такое мне, Тёмной Госпоже?
Женщина даже не стала доставать оружие — эльф выглядел таким тонким и изнеженным, что Китиара логично решила, будто справится с одной рукой.
…Откуда же Тёмной Госпоже было знать, что Феал-Хас живёт не первую сотню лет, и, помимо магии, не забывает регулярно тренироваться с мечом и кинжалами?..
Китиара замахнулась дать чародею затрещину, по силе рассчитанную на то, чтобы вышибить пару зубов. Феал-Хас поймал руку воительницы и резким движением вывернул её. Локоть Китиары прочертил дугу, бокал с вином слетел со стола, и, жалобно звякнув об пол, разбился. Капли белого вина попали на меховые сапоги крионика.
Феал-Хас ничего не делал — он только смотрел воительнице в глаза и держал её за запястье. Тёмная Госпожа же наклонялась всё ниже к столешнице, стонала, извивалась, стараясь высвободиться из железной хватки.
— Отпусти меня, — Китиара кусала губы, — отпусти, эльф! Ты хочешь сломать мне руку?
— Я хочу проучить тебя, — спокойно сказал Феал-Хас. Красивое лицо не выражало ничего — ни радости от победы над противником, ни жажды мести, ни сострадания, ни даже брезгливости… вообще ничего, и это было самое страшное. — Да, должен тебе сказать, что кричать бесполезно. Посетители думают, что два Повелителя решили померяться силой, так что даже не пытайся привлечь к себе внимание.
Китиаре стало по-настоящему страшно — эльф будто бы прочёл её мысли! Не от боли, но от собственной беспомощности на глаза навернулись слёзы, которые воительница тут же сморгнула. Она не чувствовала свою кисть — неужели он так сильно сдавил ей запястье? Или всё же сломал?.. При одной мысли об этом внутри у женщины всё сжималось — она собственными глазами видела калек, жертв войны. Она не хотела быть в их числе! А кто поручится, что её кисть заживёт, срастётся правильно?
Когда-то давно её младший братишка, Рейстлин, говорил ей, что-то о мелких костях в кисти, и что если сломать запястье, то почти наверняка останешься одноруким…
Когда воительница уже практически лежала на столе, Феал-Хас вдруг резко отпустил её, и Китиара упала на пол. Волк, успевший задремать, счёл это угрозой и, мгновенно проснувшись и вскочив, глухо зарычал и выглянул из-под стола.
Женщина никак не думала, что ещё пять минут назад она сидела рядом со свирепым животным, поэтому в первый момент она вскрикнула. Через миг она посмотрела на своего собеседника, и в глазах её блеснуло понимание. Прижав руку к груди, она злобно прошипела:
— Так ты Феал-Хас! Бакарис рассказывал мне, что ты всё время ходишь со своей ручной собачкой.
— Я бы не советовал тебе его оскорблять, — бросил архимаг, взглядом указывая на зверя. — Он ведь может порвать тебе глотку и без моего приказа. В следующий раз, если нам с тобой доведётся встретиться, будь осторожней. Я не люблю, когда меня касаются люди.
Феал-Хас встал из-за стола, равнодушно переступил через лежащую женщину и пошёл к лестнице на второй этаж. Крионик словно не заметил страданий Китиары — та скорчилась на полу, баюкая повреждённую руку. Волк, чуть задержавшись, последовал за хозяином.
— Всего хорошего. Продолжай напиваться, — будто бы плюнул чародей, обернувшись напоследок.
Первым делом Китиара глубоко вздохнула, встала и огляделась. Посетители «Сломанного Щита» то ли ничего не заметили, то ли благоразумно сделали вид, что им не интересны разборки Повелителей. «Оно и к лучшему», — подумала Кит, садясь обратно за стол.
Женщина осмотрела свою несчастную кисть — та была пугающе-белого цвета. «Нет, если бы это был перелом, рука была бы уже красно-синяя и раздувшаяся», — Китиара решилась осторожно пощупать своё запястье… оно было холодное, словно бы отмороженное!
— О нет! Нет! — прошептала Кит, сжавшись от ужаса. — Тика, «гномьей водки»! — крикнула она в зал. — Две… нет, три кружки! Слышала меня? И быстро!
Официантка появилась спустя буквально минуту. На её подносе стояло три полных чашки крепкого напитка. Китиара, не дожидаясь, пока девушка поставит их на стол, схватила все кружки одной рукой.
— Всегда ненавидела колдунов, — бормотала себе под нос воительница, черпая из чашки и растирая свою несчастную кисть. — Мой братец наверняка сейчас такой же… конечно, если он ещё жив.
В конце концов, пальцы начали шевелиться, кожа порозовела. У Повелительницы словно камень с души упал. Остатки «гномьей водки» Кит твёрдо решила влить в себя — она считала, что сегодня ей непременно надо забыться… а хорошо бы совсем выкинуть из памяти этот эпизод. Тёмная Госпожа залпом осушила одну из кружек, а затем почувствовала, что всё выпитое за сегодня просится наружу…

И восторг в их глазах
Нам вовек не понять
Им уже не помочь,
И приходится лгать
И я опять прохожу мимо,
Прохожу, и гляжу мимо
И соната слышна
Едва-едва.
© Машина Времени «Музыка Под Снегом»
Китиара металась по комнате Ледяного Дворца Феал-Хаса, в отчаянии пытаясь вспомнить… что? Что вспомнить? Какой-то образ постоянно ускользал от Повелительницы, и она не замечала, как зачем-то трёт правую кисть руки левой.
«Ненавижу его, — сердилась Тёмная Госпожа на крионика, — он не поддаётся на угрозы, на уговоры, чувством долга его тоже не взять… Но мне нужно добыть это Око. Может быть, попробовать соблазнить этого эльфа? Маловероятно, ведь это айсберг какой-то, а не мужчина, но всё-таки… Возможно, и на него найдётся управа?».
— Не пытайся, — спокойно ответил крионик.
Чародей стоял в самой холодной части комнаты, тогда как Китиара жалась ближе к камину, пытаясь себя согреть ещё и движениями. Феал-Хас же был спокоен, казалось, ему нравился мороз. Он смотрел на метания женщины, чуть опустив веки. Белоснежные ресницы отбрасывали на изящное лицо длинные серые тени.
— Это почему же? — разъярилась Кит. Ей так надоело, что волшебник всё время будто бы читает её мысли, что воительница даже не стала спрашивать, откуда он знает, о чём она подумала.
— Потому что я не предупреждаю дважды. Я не люблю прикосновений, — Феал-Хас посмотрел в глаза Тёмной Госпоже, и та замерла, так и схватившись левой рукой за правую.
Она всё вспомнила.
«О нет, пожалуй, я попробую достать у него Око каким-нибудь другим образом, — твёрдо решила Китиара, вспомнив свой недавний прилёт в Ледяной Предел и чуть не отмёрзшие пальцы ног. — Нет-нет, больше я к нему ни за что не прикоснусь…».

Сообщение отредактировал Лин Тень - 28-09-2011, 18:17

[Лин Тень >>>]

Платье для Китиары


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: Faery
Название: "Платье для Китиары"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: детство Рейстлина, Карамона и Китиары
Рейтинг: G
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: angst
Размер: vignette
Герои: Розамун Маджере, Рейстлин Маджере, Карамон Маджере, Китиара Ут-Матар
Саммари: — О, дитя моё, ну что же ты наделал? — женщина обняла его. — Ну ничего, я найду, чем тебя покормить… а почему ты плачешь?
Рейстлин лишь помотал головой, зарывшись в длинные волосы матери. Карамон, вытирая выступившие слёзы, полез под стол, собирать осколки тарелки.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


Пятилетние близнецы Маджере проснулись от запаха жареного бекона. Аромат наполнял собой комнату и вызывал поистине волчий аппетит. Рейстлин сразу же понял, что случилось. Почему вдруг запах еды появился до того, как они проснулись. Почему из дома выветрилась вонь болезни и страха.
Китиара начинала готовить только тогда, когда видела, что её братья уже встали.
— Мама! — радостно воскликнул мальчик и кинулся на кухню.
Розамун Маджере, умытая, причёсанная и улыбчивая, стояла у очага и жарила ломтики бекона на большой сковороде. На женщине был новёхонький фартук — Розамун сшила его незадолго до того, как с ней случился очередной приступ, длившийся до сегодняшнего дня. Китиара никогда не трогала вещи матери, словно бы боялась заразиться, и потому фартук так и остался неношеным.
До сегодняшнего дня.
Близнецы замерли в дверях, глядя на мать.
— Рейстлин, Карамон! — поприветствовала Розамун своих детей. — Доброе утро, мальчики, завтрак как раз готов, — с этими словами она сняла сковороду с огня и быстро разложила бекон по тарелкам. — Извините, яиц не оказалось, надо будет сегодня закупить продуктов…
Ошеломлённые братья сели за стол, взяли вилки и принялись за бекон. Розамун смотрела на своих сыновей и улыбалась. Рейстлин не выдержал первым. Даже не доев первый кусок, он вскочил из-за стола, при этом смахнув тарелку, и бросился к Розамун.
— О, дитя моё, ну что же ты наделал? — женщина обняла его. — Ну ничего, я найду, чем тебя покормить… а почему ты плачешь?
Рейстлин лишь помотал головой, зарывшись в длинные волосы матери. Карамон, вытирая выступившие слёзы, полез под стол, собирать осколки тарелки.
— Нет-нет, — Розамун отпустила Рейстлина и подошла к Карамону. — Не надо, я сама. А это надо выкинуть, — строго сказала она ему, когда тот попытался собрать упавший бекон. — Ты же не будешь есть с пола?
Близнецы переглянулись. Воспитанные Китиарой, они не понимали, почему нельзя подбирать с пола. Он же не грязный, а если и так, то можно отряхнуть…
— Садитесь же, я сейчас что-нибудь соображу.
Розамун собиралась пойти в кладовку, но не смогла сделать и шага. Сыновья обняли её так крепко, будто бы не хотели отпускать. Рейстлину начало казаться, что в этот раз с мамой всё точно будет хорошо, что она больше не «уснёт» — так он называл это про себя…
После завтрака Розамун собрала всю посуду и велела мальчикам идти гулять.
— Мне помощь не нужна, — сказала она. — А вы… ох, боги! Что на вас надето? Нет, так вы никуда не пойдёте.
Братья вновь переглянулись — им вовсе не казалось, что их одежда плохая. Может, старая немного, заплатанная где-то… но это не страшно, ведь они много месяцев до этого носили её. Мать быстро сняла мерки с близнецов и велела подождать немного в комнате. Сама же Розамун направилась к себе с целью перерыть все свои корзины с шитьём в поисках каких-то недоделанных вещей для мальчиков или хотя бы ткани на новые вещи.
Женщине повезло — она обнаружила дошитые рубашки без пуговиц, которые она делала на вырост. Сейчас они должны были быть как раз впору. Со штанами было сложнее — шилось, чтобы мальчики могли ходить прямо сейчас. Но этого «сейчас» не наступило, Розамун свалил очередной приступ, о котором она, конечно же, ничего не помнила, как и всегда. Так что то, что было сшито на Карамона, сейчас было впору Рейстлину… ну а старшему из близнецов нужно было шить с нуля.
Быстро разобравшись с пуговицами, Розамун раздала сыновьям одежду, и только после того как получила гору старых грязных латанных-перелатанных тряпок, разрешила близнецам идти гулять. Однако те отказались. Мальчики последовали за матерью в её комнату и, устроившись на полу, разложили там свои немногочисленные игрушки. Розамун, устроившись в своём любимом кресле, начала кроить новые штаны для Карамона.
Вечером вернулась Китиара. Заглянув к матери, она хмыкнула и сказала:
— Привет, Рейстлин, привет, Карамон. Здравствуй… Розамун.
— Привет, Китиара! — улыбнулась ей мать. — Подойди-ка ко мне.
Девушка, недовольно поджав губы, вошла в комнату. Розамун критически осмотрела её наряд и сказала:
— У тебя такой неподходящий вид! Ты у меня очень красивая, думаю, тебе подойдёт платье. Пойдём завтра со мной за тканью, выберешь то, что тебе нравится, а я сошью тебе самый красивый наряд во всей Утехе.
— Не хочу я никаких платьев! — запротестовала Китиара. — Не надо мне ничего шить. А если хочешь как-то помочь семье, лучше не впадай больше в свои трансы!
— Но Кит, — мать взяла дочь за руку. — Я хочу, чтобы ты ходила в новой модной одежде…
Девушка вырвалась и оттолкнула Розамун:
— Отстань от меня, старая ведьма! Не прикасайся ко мне! Сшей лучше себе саван!
С этими словами Китиара убежала в свою комнату. На глазах у Розамун выступили слёзы, однако она села в кресло и продолжила работу. Игла плохо слушалась руки, и вместо того, чтобы прошивать ткань, искалывала женщине пальцы.
— Мамочка, — Рейстлин прижался к ноге Розамун.
— Да, да, дитя… — ответила та, неуловимо изменившимся голосом. Взгляд её потерял осмысленность, шитьё выпало из рук.
— Мама! — Карамон потряс руку женщины. — Мама, не спи!
Но было уже поздно.
Назавтра запах болезни и страха вернулся в дом Маджере, а из комнаты Розамун вновь слышались фальшивые напевы низким грудным голосом…

Сообщение отредактировал Лин Тень - 3-10-2011, 10:47

[Лин Тень >>>]

Кто кого


Автор: я (Лин Тень), идея Faery
Бета, гамма: Faery
Название: "Кто кого"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: юмор
Рейтинг: G
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: humour, parody
Размер: vignette
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Циан Кровавый Губитель (Глокоус)
Саммари: «Ждёшь, что я покажу тебе что-то запретное? Не дождёшься!»
«Думаешь, тебе удастся меня пересидеть? Не надейся!»
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


Солнце село за верхушки Шойкановой Рощи, оставив на небосводе красновато-золотые разводы, гаснувшие быстрее, чем огарок свечи. Палантас готовился ко сну, дворники зажигали фонари на улицах.
Рейстлин, сидя за своим столом, перевернул очередную страницу толстенной книги, затем поднял взгляд золотых глаз на Даламара, устроившегося в кресле с каким-то фолиантом.
— Можешь идти к себе, — бесцветным тоном проговорил Рейстлин, вновь сосредоточившись на книге.
«Он собирается проводить здесь какие-то эксперименты, — мгновенно догадался ученик. — Без меня! Ну уж нет, не дождётся». Вслух же эльф почтительно ответил:
— С вашего позволения, шалафи, я хотел бы остаться.
«Следит за мной, — прищурился Рейстлин, посмотрев на ученика. — Собирается всё Конклаву доложить. Ну, мы посмотрим, кто кого!». Он кивнул тёмному эльфу в знак согласия.
Маги уткнулись в книги…

Луны давно взошли, время было за полночь. Рейстлин устало вчитывался в строки, написанные витиеватым стилем и ужасным почерком. Автор объяснял принципы невербальной некромантии, но Рейстлин мало что улавливал из текста. Между строк он видел свою широкую кровать, застеленную чистыми простынями.
В другом конце комнаты, в кресле, Даламар сражался с трактатом по анатомии. Губы эльфа шевелились, повторяя слова, но до мозга информация всё равно не доходила. Глаза упорно слипались, Даламар был готов уснуть, где сидел.
Рейстлин поставил талмуд вертикально, чтобы ученик не мог видеть его лица. Увидев этот ход, тёмный эльф тоже отгородился своей книгой.
Властелин Прошлого и Настоящего осторожно выглянул, сверкнув золотым глазом. И встретился со взглядом Даламара, который также решил посмотреть, как дела у оппонента.
«Ждёшь, что я покажу тебе что-то запретное? Не дождёшься!»
«Думаешь, тебе удастся меня пересидеть? Не надейся!»
Маги, зыркнув друг на друга, спрятались за книги, словно за баррикады…

Палантас спал сладким сном в самый тёмный и холодный час перед рассветом. Море, волновавшееся вечером, наконец успокоилось. Даже ветер не трепал верхушки деревьев.
Рейстлин исступлённо вглядывался в страницу, но видел не буквы, а закорючки. Волшебник мотал головай, тёр виски, но не мог сосредоточиться. Глаза болели, раскалывающаяся голова сама клонилась к столу.
Даламар же перечитывал по нескольку раз одну и ту же фразу и не мог понять её смысла. Веки приходилось придерживать пальцами, чтобы они не смыкались.
Но маги мужественно сидели, хотя и нельзя было уже сказать, чтобы они читали…

Восток уже алел, когда дракон Циан Кровавый Губитель осматривал прекраснейший из городов Ансалона с высоты полёта. Будь он красным драконом, он бы не удержался и что-нибудь разрушил… но, по счастью, он был слишком умён для этого. Он сделает это потом. А сейчас ему надо к Башне Высшего Волшебства, навестить того, кто стал ему партнёром и учителем.
Циан приземлился и тут же обратился в эльфа Глокоуса. Он кинул последний взгляд на Палантас — солнце собиралось вставать. Рейстлин уже должен был проснуться. А если и нет — что ж, Глокоус его разбудит!
Эльф-дракон переместился к лаборатории магическими коридорами, толкнул дверь и застал самую, пожалуй, странную картину, которую он мог наблюдать когда-либо в своей долгой жизни.
Рейстлин Маджере, архимаг, Властелин Прошлого и Настоящего, безмятежно дремал, сложив руки на магическом томе и на них же положив голову. В кресле в другом конце комнаты полулежал его ученик, Даламар из Сильванести, который умудрился уснуть с раскрытой книгой на лице!
— Это что за сонное царство? — прошептал Глокоус. — Эй, вы вообще в своём уме?
Ему ответило синхронное посапывание магов.
Эльф-дракон пожал плечами: «Ну и ладно. Мне, в сущности, плевать, что привело к подобному результату, но это означает, что весь погреб с выдержанным сильванестийским — мой».
На красивом лице появилась корыстная улыбка…

[Лин Тень >>>]

В эльфийском обличии


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: Faery
Название: "В эльфийском обличии"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: возможны ООС-ы, и серьёзные отступления от матчасти. Не могу сказать точно за неимением этой самой матчасти; принадлежит к циклу "Драконья душа"
Рейтинг: PG
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: angst
Размер: vignette
Герои: Циан Кровавый Губитель, Рейстлин Маджере, Галан Дракос
Саммари: — Ты понял, что так делать нельзя? — сладким голосом пропел Дракос.
— Да, — обречённо вздохнул Циан, глядя на хозяина снизу вверх.
Он знал, что его слова не помогут. Что он может рассыпаться в объяснениях и извинениях. Всё бесполезно.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


В ночном небе Палантаса мелькнула тень дракона, несущего всадника. Даже самые смелые наездники сказали бы, что это сумасшествие — летать без седла и узды, ведь драконы такие своевольные существа. Но этот крылатый ящер явно заботился о своём всаднике. Полёт дракона был плавным и осторожным.
Он пролетел над проклятой Шойкановой Рощей и начал снижение. Когтистые лапы дракона коснулись вымощенной чёрным камнем Галереи Смерти, а затем он распростёр крыло, блеснувшее в свете Солинари насыщенным зелёным.
— Если ты хочешь учиться у меня, — сказал Рейстлин Маджере Циану Кровавому Губителю, едва оказавшись на твёрдом полу, — тебе придётся принять другой облик. Не думаешь же ты, что я буду проводить с тобой занятия прямо здесь? Так что обратись в эльфа или человека.
С этими словами Рейстлин повернулся спиной и сделал шаг по направлению к лестнице вниз.
— Я не умею, — резко ответил дракон.
Эти слова заставили архимага посмотреть через плечо.
— Как это? — скривил губы Рейстлин.
— Вот так, — дракон сделал вид, что его заинтересовал вид вниз с балкона без перил.
Чародей развернулся всем корпусом и вопросил вторично:
— Как это ты не умеешь менять облик? Все драконы это умеют.
— А я не умею, — по-прежнему не глядя на своего хозяина, сказал Циан.
Рейстлин долго смотрел на дракона, силясь понять, что не так в его поведении. Циан выглядел так, словно тема коснулась чего-то, что было ему очень неприятно…
— Я подумаю над амулетом для тебя. Теперь можешь быть свободен.

Совсем ещё молодой эльф с восхищением оглядывал свои бледные руки. Через миг ощупав лицо, юноша бросился к ведру с водой, стоявшем на полу… Подумать только, оно оказалось гораздо больше, чем он раньше думал!
В мутном отражении он увидел встрёпанного блондина с пронзительными зелёными глазами.
— Это я, — прошептал он. — Я…
До этого Циан никогда не перевоплощался. Подняв взгляд на зал, он вдруг увидел, какие большие предметы его окружают. А раньше ему казалось, что всё тут такое маленькое, и сама эта комната, и двери и окна…
Циан пошёл по залу, рассматривая каждый предмет. Когда он был драконом, его это не очень интересовало, а вот теперь всё было будто бы в новинку. В углу зала лежал какой-то человек в чёрной мантии, эльф присел рядом с ним на пол. Очевидно, что маг был мёртв, и Циан припомнил, что хозяин убил его вчера за непослушание.
— Тебе это больше не нужно, — пожал плечами Циан и снял мантию с мертвеца. — А мне пригодится. Тут холодно.
В голову эльфу закралась крамольная мысль. Ведь теперь, когда он мало того, что перевоплотился в эльфа, так ещё и разжился чёрной мантией, он может сбежать, разве нет? Циан чувствовал, что его сила его хозяина — это большей частью бравада, что далеко не всё так хорошо, как тот хочет думать. А следовательно, Такхизис скоро проиграет… и кто знает, что случится с ним, Цианом?
Он не хотел участвовать в этой бессмысленной войне. Он хотел лишь научиться магии, но, похоже, всё это зашло слишком далеко. Теперь он в ловушке. И драконом ему отсюда не выйти…
От размышлений его отвлекли шаги. Циан вскочил и обернулся — в одну из дверей вошёл высокий стройный человек в мантии. Капюшон не скрывал более чем необычного лица мага — оно было покрыто чешуёй. Чёрные глаза горели гневом.
— Циан! — вскричал Галан Дракос, увидев эльфа.
— Да, хозяин, — покорно опустил голову тот.
— Что я вижу, — Дракос подошёл к Циану совсем близко. — Уж не замыслил ли ты побег?
— Нет, хозяин…
— Тогда зачем ты перевоплотился?
— Я…
— Циан, скажи мне, кого хочет убить наша Госпожа?
«Я ненавижу эти слова, — сжал зубы эльф. — Я ненавижу, когда он говорит «наша Госпожа»! Она мне не госпожа и никогда таковой не была!».
— Рыцарей Соламнии и… — начал было Циан, но Дракос не дал ему договорить, крикнув ему в лицо:
— И эльфов! Я вижу тебя в эльфийском обличии! Ты оскорбляешь нашу Госпожу и саму Её идею истребления паршивого народа!
— Я просто…
Ответом ему была затрещина. Юноша полетел на пол, не удержавшись на ногах.
— Ты понял, что так делать нельзя? — сладким голосом пропел Дракос.
— Да, — обречённо вздохнул Циан, глядя на хозяина снизу вверх.
Он знал, что его слова не помогут. Что он может рассыпаться в объяснениях и извинениях. Всё бесполезно.
— А мне кажется, ты не до конца это усвоил, — всё тем же тоном продолжил маг. — И я сделаю так, что на твоей чешуе навсегда закрепится твоя ошибка.
Циан зажмурил глаза.
Через пять минут по всему замку раздавались вопли молодого дракона, чешую которого прижигали калёным железом…

Циан Кровавый Губитель летел, нарочно выписывая пируэты, будто бы стараясь сбросить надоевшего седока. Он уже с полчаса назад высадил своего нового хозяина, Рейстлина Маджере, но продолжал беситься, будто бы стараясь кому-то доказать, что он свободен, и не обязан лететь плавно, чтобы какой-то человечишка не свалился с его спины.
Но зрителями в этом театре самообмана сегодня были только ущербная Солинари да невидимая Нуитари.
«Ненавижу их всех, ненавижу, ненавижу!» — Циан пошёл на снижение, чтобы подыскать себе что-нибудь на ужин. Дракон сейчас не думал о том, что его нынешний хозяин не прижигает его калёным железом за любую ошибку, не мучает и не морит голодом.
Циана просто захлёстывала всепоглощающая ненависть. «Они все ходят в чёрных мантиях, они все думают, что самые умные, и что я им принадлежу! Но в конечном итоге все они оказываются мертвы, и только я — бессмертен!».
Он избытка чувств дракон промахнулся, и олень, которого Циан мысленно уже съел, успел убежать. Дракон приземлился и с рёвом начал топтать когтистыми лапами землю, вырывая с корнем пучки травы.

Закончив распевать заклинание, Рейстлин зажмурился, ослеплённый вспышкой. Перед чародеем на балконе стоял светловолосый эльф с испачканными кровью волосами, в драной чёрной мантии, которую он явно взял с чужого плеча. Плечи Циана были опущены, взгляда он тоже не поднимал.
— Этот амулет поможет тебе сохранять эту форму, но его придётся носить постоянно, — Рейстлин передал небольшой кулон эльфу-дракону. — Кстати, а можно поинтересоваться, почему у тебя такой вид, будто бы ты сбежал из тюрьмы?
— Не знаю, — поджал губы тот.
Рейстлин пожал плечами и позвал эльфа в Башню. Циан вновь взглянул на свои руки, как когда-то давно, и пошёл следом.

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-11-2011, 5:00

[Лин Тень >>>]

Эльфийские гонки


Автор: я (Лин Тень), идея — Лин Тень и Faery
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Эльфийские гонки"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: ООС-ы сплошь и рядом
Рейтинг: G
Тип: gen, AU, ООС — все герои
Пейринг: нет
Жанр: humour
Размер: mini
Герои: Даламар Арджент, Циан Кровавый Губитель (Глокоус), Рейстлин Маджере
Саммари: Глаза Даламара налились кровью, руки потянулись к уничтожителю котлет, и Глокоусу стало совершенно ясно, что сейчас этот эльф убьёт его безо всякой магии, даже наплевав, что его противник — древний дракон, а причина конфликта — еда. Схватив напоследок ещё одну котлету и быстро сунув её в рот, Циан вначале отступил на шаг, а затем и вовсе пустился в позорное паническое бегство.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


Даламар, стоя на просторной кухне Палантасской Башни Высшего Волшебства, творил очередной кулинарный шедевр. На рабочую мантию был повязан кипенно-белый передник, а волосы были убраны под платок.
На сей раз жертвой кулинарных талантов тёмного эльфа стали котлеты. Вообще-то в Сильванести Даламара не учили готовить — по обычаям эльфийской страны, это считалось женской работой. Юный маг на родине был за садовника, рабочего, подмастерье — кого угодно, но только не повара. За несколько следующих лет, пока Даламар скитался по Ансалону, он приобрёл некоторые навыки готовки, и всё же чаще у него выходило нечто, булькающее в котле, по-другому и не назовёшь.
Но вот он, наконец, обрёл дом. И все обязанности тут были знакомыми — магия, такая любимая, такая желанная, и, как плата за обучение, поддержка Башни и своего учителя. Вопрос со стряпнёй встал ребром довольно быстро — после первого же обеда, приготовленного Даламаром, шалафи, съев всего две ложки, поморщился, отставил тарелку и объявил, что не голоден.
Тёмному эльфу тогда было очень стыдно. Тем более, что он старался… С этого дня Даламар решил, что будет совершенствовать своё кулинарное умение хотя бы ради того, чтобы Рейстлин не умер с голода.
Первое время все потуги тёмного эльфа сводились лишь к проклятьям разборчивого в еде архимага, но потом заметил свой собственный прогресс. Теперь шалафи хотя бы в половине случаев ел то, что приготовил его ученик.
Ну а сегодня Даламар готовил котлеты. Надо сказать, он ожидал, что блюдо будет вкусным, поскольку компоненты были отборными, а специи — правильно подобранными.
— Ну вот, — облегчённо вздохнул Даламар, выкладывая последнюю котлету, обваленную в сухарях, на противень, — наконец-то.
Пока котлеты жарились, распространяя по кухне аппетитный запах, Даламар успел нарезать салат и зелень для украшения. Уже через полчаса всё было готово — теперь Рейстлину точно понравится!
Тёмный эльф сгрузил всё на поднос и отвернулся, чтобы взять зелень. Раздался скрип двери, а сразу вслед за этим — звон разбитой посуды. Даламар мгновенно обернулся и увидел, что салат разбросан по полу, котлеты — по столу, серебряный поднос валяется в углу, а надо всем этим с виноватым видом возвышается не кто иной, как Циан-Глокоус, дожёвывая одну из котлет!!
— Ах ты… ах ты… — задохнулся от ярости Даламар. Он даже не мог подобрать слов в этот момент. Все ругательства вылетели из головы чародея. Хотелось лишь одного — растерзать мерзкого белобрысого эльфа. Пальцы Даламара начали конвульсивно сжиматься и разжиматься.
— Ммммм-мм-мммм-мммм! — попытался оправдаться эльф-дракон, но сделать это с набитым ртом было невозможно.
Глаза Даламара налились кровью, руки потянулись к уничтожителю котлет, и Глокоусу стало совершенно ясно, что сейчас этот эльф убьёт его безо всякой магии, даже наплевав, что его противник — древний дракон, а причина конфликта — еда. Схватив напоследок ещё одну котлету и быстро сунув её в рот, Циан вначале отступил на шаг, а затем и вовсе пустился в позорное паническое бегство.
Даламар, покраснев от ярости, потянулся за тем орудием кухонного убийства, которое окажется ближе. Под руку попалась только сковородка — тёмному эльфу было уже всё равно, он, оскальзываясь на ошмётках салата, бросился за Цианом.

Рейстлин услышал нарастающие звуки криков как раз когда собрался немного передохнуть. Волшебник даже подумал, что уже, должно быть, пора обедать. Однако додумать ему не удалось — из коридора всё явственней слышались эльфийские ругательства и обещания страшной смерти.
Маг, снедаемый любопытством, встал и пошёл к двери. Но разве ожидал он увидеть сцену погони черноволосого эльфа за светловолосым?..
— Я… сам… этот фарш крутил! Сам их лепил! Сам выкладывал! Сам жарил! А ты… — вопил Даламар, размахивая большой чугунной сковородой.
— Сильванести, да ты бешеный! — Циан прибавил шагу. — Подумаешь, взял одну…
— Две! — зарычал тёмный эльф.
— Это детали! Не придирайся! — Глокоус подобрал мантию, чтобы случайно не наступить на неё.
— Вор!
— Жадина!
— Где-то я это уже видел… — Рейстлин задумчиво почесал подбородок.
Эльфы, переругиваясь, пробежали совсем близко от двери в лабораторию, и рассекаемый воздух всколыхнул чёрную мантию архимага. Рейстлин даже не пошевелился, продолжая наблюдать за своими учениками. Глокоус ведь в некотором смысле тоже им являлся.
Когда Даламар и Циан пробежали мимо учителя во второй раз, Рейстлин решил всё-таки их остановить. А то, не ровен час, убьют друг друга…
— Что за шум? — тихо спросил архимаг.
Однако оба эльфа услышали. Даламар остановился, только после этого, оценив безопасность обстановки, сбавил шаг и Циан. Всё ещё тяжело дыша и держа сковородку наготове, тёмный эльф произнёс:
— Он… он… украл…
— Я всего лишь дегустировал! — возразил Глокоус.
— Что? — прошипел Рейстлин. — Украл — что? Дегустировал — что?
Эльфы синхронно опустили глаза и сгорбились, стараясь выглядеть как можно более незаметными. Над ними нависал Рейстлин и грозные сипы, вырывающиеся из его лёгких, не сулили ничего хорошего.
— Котлеты, — буркнул Даламар, наконец.
— Циан, ты съел их все? — белые брови Рейстлина взлетели вверх.
— Нет, только две, — эльф-дракон смотрел только на носки своих сапог. — Уж прямо и поесть нельзя, голодом заморить хотите…
— Тогда какие проблемы, Даламар? — Рейстлин вновь сорвался на свист, так ненавидимый обоими эльфами. Вместо крика архимаг всегда использовал свистящий шёпот.
— Никаких, шалафи, — торопливо заверил тёмный эльф своего учителя. — Я просто… Там салат опрокинулся…
— У нас кончились овощи? — взгляд страшных золотых глаз впивался в Даламара, заставляя того отчаянно желать оказаться отсюда как можно дальше.
— Нет, шалафи… Я сейчас нарежу новый, время как раз обеденное, — тёмный эльф, не дождавшись даже, пока учитель его отпустит, припустил вниз по лестнице.
Прошла секунда, другая… Теперь Рейстлин обратил своё внимание и свой ужасный взгляд на Глокоуса, у которого уже начал дёргаться глаз от нервного переутомления.
— Я хотел есть! — в конце концов, не выдержал эльф-дракон.
— Тебя никогда не учили манерам? — прошептал Рейстлин в ответ. — Есть руками из общей тарелки — некрасиво. Подумай над этим. А теперь — приведи себя в порядок, скоро обед.

Трое обитателей Башни сидели за столом и ели то, что приготовил Даламар. Сам тёмный эльф больше следил за реакцией учителя, но никак не мог понять её. На губах архимага играла странная полуулыбка.
На самом же деле Рейстлин размышлял о сегодняшних коридорных гонках.
— Кстати, Даламар, а ты ни разу не был в Утехе? — как бы невзначай спросил он.
— Эээ… нет, шалафи, а это такой город, да? — тёмный эльф закусил губу, попрекая себя за недостаточное знание географии.
— Скорей деревня, — отозвался Глокоус, прищурившись. — А причём тут Утеха?
— Да не причём… — Рейстлин продолжал улыбаться, стараясь подольше сохранить в памяти образ двух эльфов, гоняющихся друг за другом со сковородкой…

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-11-2011, 4:59

[Лин Тень >>>]

Самый справедливый суд на всём Кринне


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Самый справедливый суд на всём Кринне"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: совмещение современных и Криннских мотивов суда. Автор не хотел обидеть героев, это всего лишь юмор
Рейтинг: PG
Тип: gen, AU, ООС — все герои, второстепенные ОМС
Пейринг: Рейстлин/Крисания, намёк на Феал-Хас/Крисания
Жанр: humour, parody
Размер: mini
Герои: Рейстлин Маджере, Феал-Хас, Крисания Таринская, Даламар Арджент, Циан Кровавый Губитель (Глокоус),
Саммари: — Итак, госпожа Крисания Таринская, Посвящённая Паладайна, вы обвиняетесь в убийстве одного человека и двух эльфов…
— Трёх эльфов, господин судья, — шепнул прокурор, сидящий слева.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


— Подсудимая, назовите своё полное имя, — потребовал мужчина с властным голосом и свирепым выражением лица у красивой черноволосой женщины в белом платье.
— К-крисания Таринская, — чуть заикаясь, ответила женщина, не поднимая глаз. Она нервно теребила белый носовой платок и поминутно вытирала красные заплаканные глаза. — Посвящённая Паладайна. Ваша честь, я… — быстро начала она, глянув на мужчину.
— Отвечайте на вопросы, госпожа Таринская, — холодно прервал он её, затем обернулся к своему помощнику, сидящему с правой стороны: — Ведите протокол, записывайте каждое её слово.
Дождавшись согласного кивка от писца, судья продолжил:
— Итак, госпожа Крисания Таринская, Посвящённая Паладайна, вы обвиняетесь в убийстве одного человека и двух эльфов…
— Трёх эльфов, господин судья, — шепнул прокурор, сидящий слева.
— …и трёх эльфов сильванести, один из которых предположительно является драконом, а также в разрушении исторического здания нашего прекрасного города и уничтожении нескольких квадратных миль уникальных зелёных насаждений. Сознаёте ли вы свою вину?
— Я… я… это случайность! — заплакала жрица. — Это не я!
— Суд решит, — пообещал прокурор и ехидно улыбнулся.
Судья несколько раз грохнул молотком, и прокурор сел на своё место.
— Клянётесь ли вы пред лицом Палантасского суда, самого справедливого суда на всём Кринне, говорить правду и только правду во имя вашей веры и во имя вашей жизни? — спросил судья.
Крисания слабо кивнула.
— Тогда расскажите же нам, что случилось в тот вечер.
— Я… пошла в Башню с профилактическим визитом, — начала было Посвящённая, но прокурор её прервал:
— А зачем вам профилактические визиты, и кто может подтвердить это?
— Мы… мы с Рейстлином так договорились, — тут Крисания снова расплакалась, — договорились, что я буду приходить и проверять, не творит ли он зла, — сквозь слёзы бормотала Посвящённая. — Что я буду иногда приходить… Элистан подтвердит!
Со скамьи в зале суда поднялся седобородый мужчина в белом жреческом одеянии:
— Подтверждаю, ваша честь.
Затем он кивнул и сел обратно. Судья сделал знак Крисании продолжать. Та, глубоко вздохнув, заговорила, глядя только на свои колени:
— Всё это произошло, когда Рейстлин давал мне печать на обратный выход…

В кабинете Рейстлина было, как всегда, жарко. А в объятиях самого мага — ещё жарче, но Крисании это нравилось. «Печать» длилась уже полминуты, да и целовал волшебник жрицу не в лоб, а в полные алые губы…
Внезапный стук в дверь заставил «сладкую парочку» отпрыгнуть друг от друга.
— Кто там? — спросил Рейстлин, спешно прокашлявшись.
— Шалафи, — раздался взволнованный голос Даламара, — к вам… гость.
— Так скажи ему, чтобы убирался, — зашипел чёрный маг. — Я сегодня занят, — добавил он уже нормальным тоном, глянув на улыбающуюся Крисанию.
— Шалафи, он… настаивает. И у него очень… веские аргументы.
Рейстлин нахмурился, пытаясь сообразить, кто мог к нему прийти, да ещё и в такой момент. Амозус? Нет, он бы испугался ещё на подходе к Шойкановой Роще. Астинус? Исключено, он не оставит свои труды. Карамон, Танис? Их бы Даламар не испугался. Ладонна, Пар-Салиан? Это было бы глупо с их стороны…
Так ничего и не придумав, чародей указал Крисании на кресло, а сам сел за стол и чинно произнёс:
— Входите.
Дверь медленно открылась, и в кабинет ступил Даламар, бледный, как мел. За ним вошёл Глокоус, выглядящий не лучше. И наконец, в круге света показался…
Рейстлин слышал о легендарном Феал-Хасе, но никогда его не видел. Говаривали, что этот эльф может жить только в Ледяном Пределе, так как остальные места для него слишком жаркие и душные. Видно, это были лишь слухи.
И, уж конечно же, Рейстлин не был готов к встрече с бывшим командующим Белым Крылом Армии Такхизис…
— Давно хотел на тебя посмотреть, — начал Феал-Хас без приветствия. — Говорят, ты самый могущественный маг на всём Кринне.
— Допустим, — прищурился Рейстлин, буравя гостя взглядом золотых глаз. — Что дальше?
— А то, — Феал-Хас подошёл к столу и наклонился к Хозяину Башни, давая понять, что ему не страшен ни он, ни его жуткий пугающий взгляд, — что ты на самом деле просто развалина. И если бы не те, кто тебя окружают, ты бы ничего не добился. Более того, ты был бы мёртв. Так что ты недостоин титула самого великого мага Кринна.
Рейстлин вскочил со стула, ярость полыхала в нём ярким пламенем. Феал-Хас же, напротив, был спокоен и непоколебим, как вечный лёд юга.
— Я думаю, что если бы я лишил тебя твоего окружения, ты бы перестал представлять собой хоть какую-то опасность, — продолжал эльф, пожав плечами. — Я знаю, что твой ученик многое для тебя делает. Например, приносит тебе чай, когда ты болеешь. А если бы Даламара не было?
— К чему ты кло… — начал было Рейстлин, но не успел договорить.
В глазах Феал-Хаса, блеснул хищный огонёк, а затем эльф, которого так легко было перепутать с магом Белой Ложи, вдруг резко выбросил руку в сторону Даламара.
Тот рефлекторно поднял руки, защищаясь, но это не спасло беднягу. В мгновение ока он превратился в ледяную статую. Крисания вскрикнула и начала молиться.
— Что? Что ты с ним сделал?! — крикнул Рейстлин. — Ненормальный, а ну разморозь МОЕГО ученика!
— А почему у тебя на него больше прав? — равнодушно спросил Феал-Хас. — Он мне соотечественник. Будь мы в Сильванести, Даламар подчинялся бы мне, ведь он из касты слуг.
В наставшей тишине было отчётливо слышно, как порывисто выдохнул Глокоус, в ужасе глядя на статую своего извечного врага.
— Ну всё, — разозлился Рейстлин. — Ты мне надоел, проклятое бело пятно на карте Ансалона. Циан! — обернулся он к белокурому эльфу.
Для убедительности чародей достал из секретного мешочка Око Дракона и сжал его в тощей руке. Уголок губ Феал-Хаса дрогнул — это можно было считать проявлением сильных эмоций. Повелитель Ледяного Предела достал из внутреннего кармана белой куртки точно такое же Око и продемонстрировал его Хозяину Палантасской Башни.
— Нет, — вновь выдохнул Глокоус, нервно улыбаясь. — Нет-нет-нет, вы оба просто психи! Я ухожу отсюда, можете спорить хоть до посине…
— Ну уж нет, ты никуда не пойдёшь! — приказал Рейстлин, сжимая Око.
Глокоус развернулся на полушаге и направился к своему хозяину.
— Нашёл, чем удивить, — хмыкнул Феал-Хас и быстро пробормотал формулу покорения Ока. — Вот так, это будет мой дракон!
Глокоус, словно зомби, развернулся и подошёл к беловолосому эльфу.
— Мой! — Рейстлин хлопнул по столу и тоже пробормотал заклинание.
— Мой! — прищурился Феал-Хас.
— Нет, мой!
— Нет, мой!
Бедняга Глокоус мотался туда-сюда пока, наконец, не запнулся о стул и не упал бездыханным.
— Что ты наделал?! — возопил Властелин Прошлого и Настоящего. — Ты же убил его! Убил моего дракона!
— Теперь, когда у тебя нет больше помощников, мы и посмотрим, кто из нас… — Феал-Хас вдруг обернулся на Крисанию, сидящую на полу и державшую голову Глокоуса на своих коленях.
Рейстлин издал что-то вроде рычания, а затем медленно и раздельно произнёс:
— Это МОЯ жрица, ты понял? Моя!
Крисания поняла, что сейчас будет что-то страшное. Она быстро поднялась и заняла стратегическую позицию возле двери.
Мужчины смотрели друг на друга, как два барана, сцепившиеся рогами.
— Не надо, — попыталась жрица остановить архимагов. — Не ссорьтесь…
— Молчать, женщина, — прошипел Рейстлин.
— Была твоя, стала моя, — рыкнул Феал-Хас.
«Кажется, пора сматываться», — благоразумно решила Крисания и тихо выскользнула в незакрытую дверь…

— То есть, вы хотите сказать, что они просто убили друг друга? — уточнил судья.
— Я… я не знаю, — прошептала Посвящённая, закрыв лицо руками. — Я выбежала оттуда так быстро, как могла, а потом — бах! — и всё… Нет ни Башни, ни Рощи… Ни Рейстлина… — Крисания вновь зарыдала.
— Версия неправдоподобная, — критически заявил прокурор.
— Ваша честь, — вновь поднялся Элистан. — Крисания — жрица Паладайна, она просто не могла никого убить!
— Да? — прокурор хищно посмотрел вначале на Элистана, а затем и на Крисанию. — А кто такие жрецы Паладайна? Что мы вообще о вас знаем? Вы появились в городе совсем недавно, а Башня стояла здесь сотни лет. Маги не причиняли нам вреда, а вот вы распространяете свою религию. Может, это был сговор с целью нарушить равновесие?
— Ваша честь, — сквозь слёзы пробормотала Крисания. — Я и правда не виновата, поверьте, была бы у меня возможность всё изменить, я бы с радостью ей воспользовалась и спасла бы Рейстлина…
— Уведите её, — приказал судья охране, а затем поднялся со своего места. — Через сутки будет определено решение суда, а теперь прошу всех покинуть зал.
Горько плачущую Крисанию взяли под локти и повели в темницу…

— Они заткнутся когда-нибудь или нет? — спросил Даламар у Глокоуса.
— Думаю, вряд ли, — философски ответил тот и, взяв свой бокал с вином, дзинькнул им о бокал своего бывшего врага.
Оба эльфа ещё немного посмотрели на источник шума и, наконец, отвернулись.
А Рейстлин и Феал-Хас продолжали ругаться, оглашая Чертоги Чемоша отборными ругательствами на разных языках…

Сообщение отредактировал Лин Тень - 16-11-2011, 1:09

[Лин Тень >>>]

Страдания виновного


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Фандом: DragonLance
Название: "Страдания виновного"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: написано по заявке: «Dragonlance, Рейстлин, психология его отношения к людям. Отношение к Крисании и рейтинг по желанию автора» для сообщества ALL FANDOMS AND ORIGINALS
Рейтинг: PG
Тип: get, AU
Пейринг: Рейстлин/Крисания
Жанр: angst, deathfic, hurt/comfort
Размер: mini
Герои: Рейстлин Маджере, Такхизис, Карамон Маджере, Паладайн (Фисбен)
Саммари: — Но ответь мне, — лицо Такхизис снова приняло свирепое выражение. — Почему? У тебя был прекрасный шанс одурачить меня, я погналась бы за тобой и вышла бы на материальный план. Ведь я была в ярости и не думала над опасностями, которые может посулить мой опрометчивый поступок. Так почему же ты не довёл дело до конца? Ты так удачно обманывал меня до этого. Почему ты остановился? Почему не убежал со своим братом и этой жрицей? Это очередная твоя хитрость?
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


— Слюнтяй! Идиот! Какое тебе дело до того, что будет со мной! Уноси ноги, дурак!
Золотые глаза Рейстлина сверкали от ярости, губы были плотно сжаты. Необычная кожа золотилась в тусклом свете Бездны, идущим, казалось, от розоватых небес.
Карамон, держа Крисанию на руках, и неуклюже прижимая к себе Посох Магиуса, отступил на шаг. Затем бросил печальный взгляд на своего близнеца и тихо сказал:
— Прощай, брат.
Затем воин пошёл в сторону Врат Бездны.
«Только не оборачивайся… не оборачивайся… если ты обернёшься, то не сможешь уйти, — мысленно просил Рейстлин. — А ты должен спастись. Ты же сильный, я знаю…».
«Только не оборачиваться, не оборачиваться… — раз за разом повторял Карамон. — Рейстлин знает, что делает, он же умный, я знаю…».
Маг увидел холодный голубой свет, а затем Врата закрылись, навсегда запечатав в Бездне живого человека. Пока ещё живого.
Рейстлин кожей чувствовал присутствие Королевы Тьмы. Она стояла за его спиной и ждала. Не имело смысла затягивать этот краткий миг, своё последнее мгновенье жизни — власть Такхизис здесь безгранична.
А кто он? Всего лишь человек. Больной, рано поседевший, ослабший.
Рейстлин вздохнул и повернулся навстречу своей судьбе. Он ожидал увидеть перед собой Пятиглавую Драконицу, но Королева Тьмы предпочла другой облик — тот самый, что так часто снился чародею в кошмарах.
— Рейстлин Маджере, — надменно и самодовольно протянула обольстительница. Совершенные губы её исказились в усмешке. — Я тебя недооценивала, признаться. Ты добрался до самой Бездны, но что ты будешь делать дальше? Неужто попытаешься сразиться со мной?
— Нет, — спокойно ответил волшебник.
— И это правильное решение, — Такхизис лениво потянулась, словно сытая кошка. — Ты ведь знаешь, что не победишь. У тебя больше нет ни Ока Дракона, ни Посоха Магиуса, ни даже твоей глупой жрицы, которую ты таскал за собой всё это время. Поскольку ты никогда не был глупым, то должен знать, что ради хотя бы маленького шанса на победу тебе пришлось бы открыть Врата, выпустить меня на Кринн, а уже затем сражаться.
Рейстлин только кивнул. Внезапно богиня зло сощурилась, сжала губы и посмотрела магу прямо в глаза. От взгляда этих чёрных глаз, похожих на два сгустка вечной тьмы, по спине Рейстлина пробежали мурашки, но он не дрогнул. «Тебе не испугать меня, — твёрдо решил волшебник, точно зная, что богиня слышит его мысли. — В прошлый раз я сказал тебе, что не боюсь теней. Теперь же говорю, что не боюсь тебя в твоём истинном обличии, и я хочу, чтобы ты это знала».
Такхизис жутко захохотала и подошла к Рейстлину вплотную.
— Мой маленький маг, — сказала богиня почти ласково. — Ты не боишься меня просто потому, что тебе нечего терять.
Рейстлин согласно кивнул:
— Может и так.
— Но ответь мне, — лицо Такхизис снова приняло свирепое выражение. — Почему? У тебя был прекрасный шанс одурачить меня, я погналась бы за тобой и вышла бы на материальный план. Ведь я была в ярости и не думала над опасностями, которые может посулить мой опрометчивый поступок. Так почему же ты не довёл дело до конца? Ты так удачно обманывал меня до этого. Почему ты остановился? Почему не убежал со своим братом и этой жрицей? Это очередная твоя хитрость?
Рейстлин усмехнулся, глядя на разъярённую богиню.
— Ты смеешь шутить надо мной? — взвилась Такхизис. — Ты, жалкий червь, поедающий землю! На колени перед своей Госпожой!
Но волшебник даже не пошевелился. Он почти не чувствовал мощи Королевы Тьмы, будто бы что-то его защищало. Нет, он не назовёт её больше своей богиней и никогда не склонится перед ней.
— Если бы ты была моей Госпожой, разве я пришёл бы сюда с мыслью тебя убить? — произнёс Рейстлин, не удержавшись от иронии. — Так что, Королева, ты опоздала. Я давно не твой слуга.
— Так почему же ты остался здесь? Ты не мог не знать, что я буду терзать тебя снова и снова, и пока я буду жива, твоя пытка не закончится, — прорычала Такхизис. Чёрные волосы её шевелились, будто змеи.
Рейстлин перестал улыбаться и отстранённо посмотрел вдаль, на бесплодную бурую равнину. Таким же мог стать и Кринн… мог, но не станет. Потому что теперь нет того, кто сможет сделать это.
Нет его самого, Рейстлина Маджере. И Фистандантилуса, навсегда поселившегося в теле, душе и разуме молодого мага.
— Потому что тогда погибли бы люди, — прошептал Рейстлин. — И мои друзья тоже. Двое из них уже умерли по твоей вине. Этого вполне достаточно, больше никто не пострадает.
— Не хочешь же ты сказать, маленький эгоист, что тебе есть дело до того, сколькими душами ты купишь себе победу? — удивлённо спросила Такхизис. — И о каких друзьях ты говоришь? Да тебя даже твой собственный брат ненавидит!
— Нет, — вздохнул чародей. — Ты не права, Королева. Просто тебе не знакомы такие вещи, как любовь и дружба.
Такхизис вновь рассмеялась:
— Да ну! Ты сам всегда говорил, что терпеть не можешь всех вокруг себя!
— О да, я говорил. Говорил, — волшебник сделал особый упор на этом слове. — А ещё я говорил, что я твой покорный слуга, не припоминаешь?
Королева Тьмы зарычала от злости. Рейстлин мимоходом подумал, что она сейчас всё-таки обратится в Пятиглавую Драконицу, и тогда их диалог прервётся. Но нет, обличие богини оставалось прежним.
— Ну и какая же выгода тебе была от такой лжи?
— Это не ложь, — Рейстлин покачал головой. — Просто я не всегда понимал, что мои действия обижают друзей. Но разве я когда-нибудь отказывал им в помощи? А разве они отказывали в помощи мне, бросали меня? Даже Стурм, который всегда недолюбливал нашу семью, не бросил меня на болотах. А я не бросил его, когда от чумы умерла его мать. Да и Флинт, сколько бы он не ворчал, всегда был моим другом, и в его последнюю минуту я сделал для него всё, что мог. Ну а Карамон… тебе не понять наших отношений, ведь ты сама готова убить своих братьев, не так ли?
— Ты бросил его на верную смерть в Замане, а теперь говоришь мне о каких-то отношениях?
— Да, это был я, — с сожалением проговорил Рейстлин. — Жаль вот только, что я был настолько ослеплён предвкушением победы, что не подумал ни о Карамоне, ни о Тасе. Но теперь всё встало на свои места.
— Да, — скептически хмыкнула Такхизис. — Он-то тоже бросил тебя, не так ли?
— Да, — одними губами прошептал чародей. — Именно так. По моей же просьбе. Он бы остался и сражался с тобой, зная, что не победит, я уверен. Но такие жертвы неприемлемы. Страдать должен виновный.
Красивые и ужасные глаза Королевы Тьмы расширились. Она некоторое время в упор смотрела на мага, а затем спросила:
— Ты хочешь сказать, что решил пожертвовать собой? Что ты собираешься восстановить справедливость? Ты же просто глупец! Сумасшедший!
Рейстлин неожиданно рассмеялся в лицо богине и зло сказал:
— Знаешь, как любил говаривать мой брат… Катись ты к Чемошу со своим мнением! Главное — тебе теперь не выбраться на Кринн, ибо никто, кроме меня и Крисании не способен открыть Врата! Да, ты будешь мучить меня снова и снова, но ничего этим не добьёшься, слышишь, ничего! Убей меня в своей ярости, но это тебе не поможет, Королева! Ты заперта здесь!
Такхизис протяжно закричала и перевоплотилась в Пятиглавую Драконицу. Вопль перешёл в страшный горловой рык, и вот уже на Рейстлина смотрят пять оскаленных драконьих морд, каждая из которых готова убить его, растерзать его плоть, раздробить его кости…
Огромный шипастый хвост богини хлестнул волшебника, сбив с ног и оставив глубокие кровоточащие порезы на его теле. Затем когтистые лапы начали срывать с Рейстлина кожу, ломать рёбра. Лишь один миг кошмарной боли — маг даже не успел закричать — а затем кто-то словно укрыл его толстым одеялом и унёс прочь.
Рейстлин успел увидеть лишь бушующую в жажде мести драконицу. Он смотрел на неё со стороны, стоя в некотором отдалении, и богиня не видела его. Некоторое время понаблюдав за Такхизис, которая то ли и впрямь кого-то мучила, то ли кусала собственный хвост от досады, волшебник обернулся и заметил позади себя старого мага в жуткого вида серых одеждах.
— Это Крисания за меня молилась, и потому ты пришёл? — напрямую спросил Рейстлин у Фисбена.
Тот лишь загадочно улыбнулся. Но после некоторой паузы всё же снизошёл до ответа:
— Нет. Она без сознания. Хотя я убеждён, что если бы она пришла в себя, первое, что она бы сделала — попросила у меня, чтобы я спас тебя или хотя бы избавил от мучений. Бедняжка, она думает, ты никогда не любил её.
На тонких губах Рейстлина заиграла полуулыбка.
— Зря, — прошептал он.
Фисбен протянул руку чёрному магу и сказал:
— Нам пора. Оставим Её Тёмное Величество, пусть бесится в своё удовольствие.
Кивнув, Рейстлин взял старика за руку.
А потом была только дрёма — сладкая, долгожданная и такая спокойная. Чародей улыбался, вспоминая в своём сне Таса, Стурма, Таниса, Флинта, Бупу, Элистана, Лорану, которых бы он так желал увидеть снова. Карамона, перед которым хотел извиниться.... И Крисанию, которой он так и не сказал самого главного.

[Темный Менестрель >>>]

Я плачу... Лин, Вы гений... я вас люблю, обожаю и вообще не знаю как благодарить за все это великолепие...

[Лин Тень >>>]

Темный Менестрель, спасибо за такой проникновенный отзыв, мне очень приятно. Хотя конкретно последний фик писался на заданную тему, я не планировала сие творение))

Заходите ко мне в дайрик, там ещё и альтернативка есть (которую люди либо любят, либо ненавидят лютой ненавистью))). Не выкладываю здесь просто по причине того, что на данном ресурсе вряд ли кому-то интересен пейринг Рейстлин/Лорана.

И цикл про МАМОЧКУ)) Который здесь выложен тоже только частично в разделе анекдотов.

Буду рада)

Добавлено:
Кому нужна драконья дружба


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Название: "Кому нужна драконья дружба"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: возможны ООС-ы, и серьёзные отступления от матчасти. Не могу сказать точно за неимением этой самой матчасти; принадлежит к циклу "Драконья душа"
Рейтинг: PG
Тип: gen, AU
Пейринг: нет
Жанр: angst
Размер: драббл
Герои: Циан Кровавый Губитель, Даламар Арджент, Рейстлин Маджере
Саммари: — Это… сделали эльфы? — недоверчиво спросил тёмный эльф.
Циан, отложив нож, повернулся к своему собеседнику и, глядя исподлобья, произнёс:
— Не только. Там есть отметины соламнийцев и моего бывшего хозяина.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


Два эльфа, Даламар и Циан-Глокоус, с открытой ненавистью смотрели друг на друга, каменный стол в лаборатории Палантасской Башни Высшего Волшебства, стоявший между ними, был словно маленький кусочек нейтральной территории. Воздух звенел от напряжения, со стороны это было очень похоже на поединок гномов «кто кого переглядит». Даже такие обычные для этого помещения звуки, как гудение пламени в камине и треск свечей, сейчас не нарушали жуткой тишины.
— Повторяю ещё раз, — раздельно произнёс Даламар, свирепо глядя на светловолосого эльфа, — шалафи плохо.
Зелёные глаза Глокоуса холодно блеснули, а на лице появилось выражение брезгливости:
— А мне-то что? Он твой шалафи, ты его и лечи. Мне нет дела до моего хозяина. Почему я должен заботиться о нём?
Волшебник положил ладони на прохладную столешницу и подался вперёд:
— Потому что я не справлюсь один. Надо приготовить отвар из трав, а компоненты кончились. Он принял тебя, как ученика, а ты не хочешь помочь мне вылечить его?
— Как ученика? — взвился эльф-дракон. — У него Око.
— То есть, ты хочешь сказать, что не остался бы здесь, не будь у Рейстлина артефакта?
— Ни единой секунды, — сказав это, Циан отвёл взгляд.
Он соврал, причём не столько своему собеседнику, сколько себе самому. Новый хозяин был совсем не таким, как Галан Дракос. Здесь Циана не пытали, кормили досыта, не запирали в камере. Да и потом, Рейстлин и впрямь давал ему много магических знаний за несущественную цену. И всё было бы хорошо, будто бы даже добровольно…
Если бы не Око Дракона. Циан знал, что не может просто уйти по собственному желанию. Рейстлин бы призвал его обратно, но уже против воли самого дракона. И эта невидимая клетка сводила Циана с ума.
Хотел ли он уйти? Нет. Но он хотел бы иметь такую возможность. Просто знать, что его никто и ничто не держит. Что в любой момент, когда вздумается, можно будет, не объясняясь ни перед кем, перевоплотиться и полететь на другой край Ансалона. Нет, он бы так не сделал… но хотел знать, что мог бы.
Дракону казалось, что это успокоило бы его. Его уже запирали в замке Дракоса, а затем и в подвале Храма Такхизис, и только чудом ему удалось спастись. Оба раза Циан оказывался на стороне побеждённых. «Они все думают, что непобедимы, и Рейстлин не исключение. Я не хочу проиграть только потому, что проиграл он. Это не моя война».
Не будь Ока, он бы остался, конечно же. Но он никогда не признался бы в этом своему врагу сильванести… Потому и скрывал свою заинтересованность даже от самого себя. Циан не понимал, что на самом деле, если бы Око было уничтожено прямо сейчас, это всё равно не спасло бы дракона от беспокойства. Потому что дело было не в Оке.
А в самом Циане и его мятежной душе. Он навсегда был покалечен своим бывшим хозяином, и теперь не доверял никому.
Казалось, Даламар почувствовал ложь. Выпрямившись, он сложил руки на груди, и деловым тоном произнёс:
— Скажи, в твои планы входит безвременная смерть Рейстлина Маджере от обычного приступа болезни?
Пожевав губами, Глокоус неохотно отозвался:
— Нет.
— Тогда тебе придётся помочь мне, — маг указал на траву, лежащую на одном из лабораторных столов. — Нарежь вот это, а я пока займусь измельчением других компонентов.
Даламар подошёл к столу, взял большую каменную ступку, несколько мешочков и принялся за дело. Циан, помедлив ещё секунду, встал рядом с чародеем. Некоторое время царило молчание, затем Даламар обернулся к эльфу-дракону и, увидев, как он работает, резко сказал:
— Тебя что, не учили травы нормально резать? Или ручки боишься поранить? Ты тешишь себя надеждой, что похож на сильванести, но…
Он не договорил. Глаза Глокоуса сузились, в мгновение ока он перехватил нож так, будто бы собирался метнуть его в Даламара.
— Твои бывшие, — Циан сделал особый акцент на этом слове, — соплеменники — жестокие мародёры. По-твоему, я боюсь шрамов? Так ты думаешь, да?
Глокоус задрал рукав мантии до самого плеча. Взору Даламара открылись ужасные рубцы, покрывающие руку красивого белокурого эльфа. Очевидно, что такие же шрамы были и на его спине. Не дожидаясь никаких слов, Циан одёрнул мантию и продолжил нарезать травы.
— Это… сделали эльфы? — недоверчиво спросил тёмный эльф.
Циан, отложив нож, повернулся к своему собеседнику и, глядя исподлобья, произнёс:
— Не только. Там есть отметины соламнийцев и моего бывшего хозяина. Они раскаляли лезвия своих мечей и копий на магическом огне, а затем резали мою чешую.
— Эльфы не стали бы…
— О да, — ехидно улыбнулся Глокоус, — они же так ценят жизнь, и никого не убивают. Я и не умер, как видишь. Но что мне больше всего нравится у сильванести и соламнийцев — так это двойные стандарты. Не заметил, пока жил на родине? — эльф-дракон повышал голос с каждой фразой, ярость багровыми волнами захлёстывала его. — Они так ценят жизнь, да, да. Жизнь друга, например. Или жизнь животного, растения. А жизнь зелёного дракона для них просто мелочь. Можно прийти ко мне, пытать меня, разграбить моё логово, убить мою…
Глокоус резко замолчал и, отвернувшись, принялся нарезать травы, стуча ножом с такой яростью, будто бы он шинковал трупы ненавистных врагов.
— Убить твою... кого? Кого они убили, Циан? — волшебник в упор смотрел на эльфа-дракона.
— Никого. Отстань, или я зарежу этим ножом тебя, — отрывисто проговорил Глокоус, давая понять, что не скажет больше ни слова.
Даламар некоторое время молча работал, но затем не выдержал:
— Но постой, почему же они это сделали? Зная тебя, я могу сказать, что ты наверняка сам спровоцировал ситуацию…
— Зная? — взревел Глокоус, вновь перехватывая нож и становясь в боевую стойку. — Да что ты знаешь?! Тебе ещё и сотни лет нет, а мне уже за тысячу! Что ты можешь знать? Или, может быть, твои бывшие соотечественники были добры и снисходительны к тебе?
Чародей отступил на два шага назад.
— Нет, — признал он. — Но они — мои соотечественники. Пусть и бывшие. А ты разрушил мою страну, заставил их страдать! — тёмный эльф тоже невольно повысил голос. — Если кто-то причинил тебе боль, расправляйся с ним, а не с целым народом! Твоя месть несправедлива!
Ярость в глазах Глокоуса неожиданно потухла. Он, вздохнув, вновь взялся за работу.
— Да, несправедлива, — сказал он тихо. — Я согласен. Но если бы я знал, кто именно виновен, возможно, всё было бы не так. Однако вы все, — Циан прищурился, бросив злой взгляд на собеседника, — все вы для меня на одно лицо. Вы умрёте. Рейстлин через десяток-другой, а ты — через сотню-другую лет. Не имеет значения.
Даламар понимал Циана, но это не мешало ему ненавидеть его. «Мы никогда не сможем стать друзьями. Он просто излучает ненависть и презрение, — горько подумал маг. — Впрочем, кому нужна его дружба? Пусть злится, сколько захочет, мне всё равно».

Через несколько дней Рейстлин поправился и смог даже посещать лабораторию, чтобы вести занятия.
— Ты быстро приготовил отвар, — одобрительно кивнул архимаг своему ученику, приглашая его сесть на один из стульев.
— Мне помогал Ци… — начал было тот, но эльф-дракон, стоявший всё это время лицом к окну, обернулся и перебил его:
— Я ничего не делал. Существенного, — тихо уточнил он.
Даламар смотрел на своего извечного врага, пытаясь понять, что стоит за желанием отдать всю похвалу ему. Ведь добиться её от Рейстлина ох как нелегко… Это очередная ловушка, нежелание признаваться, что они работали вместе, или же просто неуклюжая попытка подружиться?

Сообщение отредактировал Лин Тень - 22-11-2011, 4:59

[Лин Тень >>>]

Месть дракона


Автор: я (Лин Тень)
Бета, гамма: я и пои ПЧ
Название: «Месть дракона»
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: принадлежит к циклу «Драконья душа»
Тип: gen, AU, OMC (второстепенный)
Пейринг: Циан/?
Жанр: angst
Размер: mini
Герои: Циан Кровавый Губитель (Глокоус), Риллион Несущий Рассвет
Саммари: — Кто знает, кто знает… — покачал головой один из эльфов. — Говорят, последний раз Циана Кровавого Губителя видели в Палантасе. Видимо, он жил в Башне Высшего Волшебства. Но не так давно умер его хозяин — Рейстлин Маджере, и теперь никто не может предсказать, куда дракон подастся.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


Хмурое небо обещало эльфам сильванести плохую погоду как минимум на ближайшие сутки. Всё начиналось с мелкой мороси, перешедшей затем в крупный и затяжной дождь. Вода потоками стекала по мостовым Сильваноста, а сады и лесные тропинки превратились в сплошную грязь. В такие дни город пустел — все старались переждать непогоду дома, в окружении семьи.
Глокоус мог бы точно сказать, что сейчас в лесу близ Сильваноста никого, кроме него, нет. Эльфы любили солнце, голубое небо и пение птиц. Он же наслаждался сырым запахом земли и тишиной.
Зелёный дракон в обличии эльфа дышал полной грудью: он всегда любил леса. Вдох — дурманящий запах листвы, горечь трав и сладость цветов и ягод. Во время дождя все ароматы будто бы делались чётче, ярче, и Циан просто стоял, раскинув руки и закрыв глаза, и наслаждался ими. Он не хотел никуда идти, не хотел никого видеть и слышать. Лишь шуршанье дождя по листьям, лишь холодные капли на руках и лице… и больше ничего…
«Я должен отомстить эльфам, ведь разве не для этого я учился у Рейстлина Маджере магии и хитростям?» — напомнил себе эльф-дракон. Он и впрямь прибыл в Сильванести с твёрдой мыслью довести начатое несколько лет назад дело до конца.
Но что он увидел? Сильванести полностью восстановили свою страну, и она стала ещё более прекрасной, нежели раньше.
Циан умел ценить красоту, более того, он относился к ней с какой-то болезненной любовью. Слишком долго он не видел ничего, кроме грязной тюремной камеры в замке Галана Дракоса. И слишком быстро потерял ту, которую считал воплощением всего самого прекрасного, что только когда-либо было на Кринне. И вот теперь, стоя под дождём и наслаждаясь им, эльф-дракон вдруг понял, что он хочет не мстить.
Он хочет жить. Жить здесь, пусть даже его соседями и будут эльфы.
— Но как это возможно? — прошептал Глокоус, не чувствуя в себе былой злобы.
«Один раз я уже отомстил, так стоит ли делать это дважды? Или же успокоиться и забыть былое? Ведь мои шрамы, мои сокровища и жизнь той, кого я любил, отмщены… Есть ли ещё среди этих эльфов те, что мучили меня? Вряд ли, ведь это было так давно. Так чего же я добьюсь?».
«Если кто-то причинил тебе боль, расправляйся с ним, а не с целым народом!» — Глокоус словно услышал слова Даламара. Единственного сильванести, кого он считал если уж и не хорошим, то, по крайней мере, достойным жизни.
Циан вздохнул и улыбнулся. По щекам потекли тёплые капли, смешиваясь с осенним дождём. Глокоус забыл, что такое слёзы. Последний раз он плакал много веков назад, когда умерла та, за которую он мог бы отдать жизнь…
Мог бы. Но так случилось, что она мертва, а он, который клялся её защищать, жив.
Его раны — душевные и телесные — ещё болели. Но дождь и пьянящий запах леса действовали, словно успоительное.

— Глокоус, — представился эльф-дракон. — Я волшебник, долгое время отсутствовал. Меня держали дела в Вайрете.
— Хм… да, конечно, — Риллион Несущий Рассвет согласно кивнул. — С возвращением на родину.
Циан думал, что придётся колдовать, чтобы эльфы его «вспомнили», но этого не потребовалось. Его имя не стали искать в списках, а запросто поверили без каких-либо доказательств.
Ну в самом деле, не мог он же поселиться в Сильванести в своём истинном обличии! В таком случае, даже если бы он не предпринимал враждебных действий, эльфы убили бы его. Уж он-то как никто иной знал воинственность этой расы. Как бы они не прикрывались гуманизмом…
Оставался только один выход — объявить себя эльфом и жить наравне с ними.
— В самом деле, — продолжал тем временем Риллион, — мы очень рады, что вы снова с нами. Думаю, сегодня по этому случаю можно будет устроить небольшое торжество.
— Не стоит, — попытался отказаться эльф-дракон, но собеседник тронул его за руку и улыбнулся:
— Глокоус, вы скромничаете. Вы ведь не какой-то слуга. Вы архимаг из Дома Мистиков, а значит, вам должен быть оказан достойный приём.
Циан только кивнул. Архимаг из Дома Мистиков, значит… Ну что ж, быть посему.

Вечером все члены Дома Мистиков собрались поприветствовать Глокоуса. По случаю погоды (которую Циан считал прекрасной, а эльфы — ужасной), праздник был перенесён в один из главных залов Дома Мистиков. Вначале присутствующие, конечно же, выпили в честь «новоприбывшего», а затем, как это обычно и бывает на подобных вечеринках, завязалась светская беседа, в которой Глокоус не участвовал.
Циан покачивал в руках бокал вина и думал, что он сделал правильный выбор. Теперь у него есть просторный дом, пара слуг и хорошее положение. Да, он не смирится с тем, что придётся всё время жить в облике эльфа, но это поправимо. Можно будет иногда перевоплощаться и улетать прочь…
Мысли Глокоуса были прерваны фразой, которая заставила эльфа-дракона резко выпрямиться и прислушаться к разговору.
— Кто знает, кто знает… — покачал головой один из эльфов. — Говорят, последний раз Циана Кровавого Губителя видели в Палантасе. Видимо, он жил в Башне Высшего Волшебства. Но не так давно умер его хозяин — Рейстлин Маджере, и теперь никто не может предсказать, куда дракон подастся.
— Вы полагаете, он не оставит попыток разрушить нашу страну? — спросил Риллион.
— Не оставит? Да вы смеётесь надо мной? Он же зелёный дракон, кровожадное чудище, его имя говорит за него! Он только и мечтает, что отомстить нам! — эльф поджал губы.
— Но за что? — пожал плечами Риллион. Видимо, он был ещё молод, а потому не знал этой истории.
— Когда-то давно мы едва не убили его. Он напал на нас, когда мы…
— Пытались убить его возлюбленную, — дрожащим голосом закончил Циан.
— Даже так? — удивился рассказчик, не заметив напряжения эльфа-дракона. — Не верится, что такое кошмарное существо может любить. В любом случае, — он безразлично махнул рукой, — она была преступницей. Мы должны были наказать её. А после этого Циан стал мстить нам.
— Да, историю с королём Лораком и Оком Дракона знают все, — сказал Риллион.
Глокоус поставил бокал на стол и встал.
— Простите, я должен вас покинуть, — эльф-дракон старался говорить спокойно, при этом сжатые от злости кулаки он спрятал в широких складках рукавов белой мантии. — Мне нехорошо после всей беготни.
— Конечно-конечно, — Риллион тоже встал, — вы вымотались, мы всё понимаем. Отдыхайте, Глокоус.
— Спасибо, — пробормотал тот и быстро двинулся прочь из зала.
Но Циан не пошёл домой. Он углубился в лес и нашёл то самое место, где он был сегодня утром. Дождь больше не радовал, запах листвы и мокрой земли раздражали. В Глокоусе клокотала ненависть, но он не мог даже закричать, чтобы стало легче. Голосовые связки отказывались ему подчиняться.
«Не верится, что такое кошмарное существо может любить…» — эхом звучали в голове недавно услышанные слова.
— Не верится… — одними губами прошептал Глокоус, конвульсивно сжимая кулаки. — Не верится… Я покажу тебе… всем вам… вы ответите… Какой же я идиот, я думал, что смогу ужиться с вами! Вы так хотите, чтобы я вам мстил, вы готовы к этому — что ж, получайте! Вы все умрёте. Медленно и мучительно, как умирала она…
Он закрыл лицо руками и упал на колени, прямо в грязь. Он уже не мог бы точно сказать, мокрое ли его лицо от слёз или от дождя. Эльф-дракон знал лишь одно — он заставит сильванести страдать. Он убьёт их.
…Под утро, когда дождь, наконец, успокоился, Глокоус пришёл домой. Его руки, волосы и мантия были такими грязными, будто бы он нырнул в болото. Но для Циана это были мелочи.
У него был план по уничтожению целого государства. Жестокий и коварный план. Для его исполнения потребуется не один год.
— Вы исчезните, как раса. От вас не останется и следа, — бормотал Глокоус.
Ненависть не полыхала внутри, как раньше. Она была холодной и беспощадной, словно сталь, и поблёскивала внутри красивых зелёных глаз.

[Лин Тень >>>]

Зачем Рейстлину такая большая кровать или «Дверь закрой!»


Автор: я (Лин Тень), идея — Лин Тень и Faery
Бета, гамма: я и мои ПЧ
Фандом: DragonLance
Название: "Зачем Рейстлину такая большая кровать или «Дверь закрой!»"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: ООС-ы сплошь и рядом, присутствуют абсолютно фантастические идеи. Фанфик входит в цикл "Works Like Magic!"
Рейтинг: G
Тип: gen, AU, ООС — все герои
Пейринг: Рейстлин/Крисания (малозначимо)
Жанр: humour, parody
Размер: vignette
Герои: Рейстлин Маджере, Даламар Арджент, Крисания Таринская, Карамон Маджере, Тассельхоф Непоседа, Циан Кровавый Губитель
Саммари: Она уверенным шагом подошла к постели и быстро перелезла через ойкнувшего Даламара и коротко, но емко выразившегося Рейстлина, устроившись у стенки. Властелин Прошлого и Настоящего только вздохнул, а Крисания спокойно пояснила:
— В Храме сегодня просто невыносимо холодно.
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


Зима в Палантасе в тот год выдалась непривычно холодная, даже не верилось, что на севере Ансалона такое могло случиться. Жителям казалось, что они попали как минимум в Тарсис… ну а Властелину Прошлого и Настоящего, Хозяину высокой каменной Башни, в которой и летом-то не приходилось рассчитывать на тепло, ведь от Шойкановой Рощи неустанно дули промозглые ветра, приходилось ещё хуже. Чародею казалось, что он блуждает не по коридорам, а по пустынным равнинам крайнего юга. В каминных трубах завывал ледяной ветер, на ставнях намерзал иней, а полы покрывались тонким слоем снежинок, которые затем затвердевали и превращались в настоящую наледь.
Рейстлин, дохромав до своей комнаты, быстро запустил огненным шаром в камин и поджёг дрова. Настроение у мага было не самым лучшим, можно даже сказать, он был откровенно зол. Мало того что он умудрился упасть прямо перед самой дверью Лаборатории и потянуть связку, так ещё и пламя в каминах всё время гасло. Рейстлин повелел Даламару держать огонь зажжённым во всех стратегически важных местах, чтобы не задубеть окончательно, но ученик просто физически не успевал делать это, ведь нужно было когда-то ещё и учиться, и готовить, и убирать…
Кстати, об уборке — Даламару приходилось не лучше. Однажды, после того как он помыл коридор, вода на полу заледенела, и получился настоящий каток. Тёмный эльф и его учитель летали по нему до тех пор, пока Даламар, наконец, не догадался взять лопату и раздробить лёд.
Таким образом, снег сгребался в углы и уже там таял, не без помощи огненного заклинания, конечно. Поначалу Рейстлин пробовал делать большие огненные шары, которые катились по всему коридору и превращали снежинки в воду, но лужицы очень быстро затвердевали вновь. Старые-добрые метла с лопатой оказались куда эффективней.
Рейстлин быстро переоделся и юркнул под одеяло. Вдруг он почувствовал, что сползает с кровати. «Рассохлась, наверное, от мороза», — подумал Властелин Прошлого и Настоящего и, устроившись поудобнее, приготовился ко сну.
Приблизительно через полчаса скрипнула дверь спальни. В ночи в комнату прокралась фигура в чёрном и нерешительно остановилась возле кровати. От человека (а точнее, всё-таки эльфа, ведь это был не кто иной, как Даламар собственной персоной!) веяло алкоголем — несчастный волшебник пытался согреться бутылочкой сильванестийского.
Потоптавшись немного, Даламар наклонился к Рейстлину. Равномерное сиплое дыхание говорило о том, что учитель спит или близок к тому, чтобы уснуть. Решившись, наконец, тёмный эльф осторожно прилёг на краешек кровати, а затем начал внаглую заползать под одеяло. Рейстлин ругнулся, но ничего не сделал. Даламар вздохнул — вот оно, счастье, ты лежишь, а тебе спину греет автономная печка с бесконечным запасом топлива! В комнате Даламара сегодня было невыносимо холодно… а у учителя повышенная температура тела — так почему бы не использовать это во благо?
Прошло не так много времени, когда дверь вновь скрипнула. В проёме показался призрак женщины с синюшно-бледной кожей. Белое платье резко контрастировало с мраком ночи.
— Закрой дверь, холодно! — буркнул Рейстлин.
Крисания (а это была именно она), вздрогнув, подчинилась, войдя в комнату. Она уверенным шагом подошла к постели и быстро перелезла через ойкнувшего Даламара и коротко, но емко выразившегося Рейстлина, устроившись у стенки. Властелин Прошлого и Настоящего только вздохнул, а Крисания спокойно пояснила:
— В Храме сегодня просто невыносимо холодно.
С этими словами она юркнула под одеяло и прижалась к Рейстлину пышной грудью. Даламар что-то неразборчиво пробубнил, и на этом всё стихло.
Буквально через пять минут послышался ритмичный грохот и отборные ругательства на языке наёмников. В следующий миг дверь распахнулась и в комнату ворвалось нечто большое и шумное.
— Рейст! — воскликнул Карамон, который и оказался нежданным гостем. — Там в Утехе холодно, я решил перебраться к тебе.
— Дверь закрой, — рявкнул чёрный маг.
— Виноват, — Карамон быстро вернулся и аккуратно прикрыл дверь. — Ну так что?
— Доспехи сними, — смирился с неизбежным его брат.
Радостно лязгнув всей амуницией об пол, Карамон быстро залез в кровать и устроился где-то в ногах. Вся компания расслабилась и попыталась уснуть. И вот, когда всем четверым это почти удалось, дверь резко открылась и холодный воздух ворвался в комнату. Все «греющиеся» синхронно взвыли:
— Дверь закрой!!!
Кендер Тассельхоф — конечно же, это мог быть только он — ослепительно улыбнулся и выполнил приказ.
— Карамон, ты забыл меня, я тоже хочу погреться! — сказал он громко.
— О нет, — прошептал Даламар в отчаянии.
— Ужас, — вторила ему Крисания.
— Я думал, я отвязался от него, — задумчиво пробормотал Карамон.
— Хорошо, только не ори, — злобно прошипел Рейстлин.
Обрадованный Тас с разбегу запрыгнул на кровать, от чего все остальные подскочили, и, походив кругами, точно собака, улёгся возле головы «обогревателя», то есть Рейстлина. Остальные немного поворочались и успокоились.
— Надеюсь, это всё, — полузадушено пробормотал Рейстлин.
Чёрный маг не знал, насколько он неправ. Прямо под ним была та самая «перекошенная кровать», которая на самом деле являлась боком дракона. Циан Кровавый Губитель лежал со счастливым выражением на морде — он наконец-то нашёл бесплатные спа-процедуры, да ещё и не выходя из дома…

[Лин Тень >>>]

Автор: я (Лин Тень), идея — Faery
Бета, гамма: Faery
Фандом: DragonLance
Название: "Ёлка по-палантасски"
Дисклеймер: герои принадлежат Маргарет Уэйс и Трейси Хикману, я взяла их с целью сотворить AU
Предупреждение: ООС-ы сплошь и рядом
Рейтинг: G
Тип: gen, AU, ООС — все герои
Пейринг: нет
Жанр: humour, smarm
Размер: vignette
Герои: Даламар Арджент, Рейстлин Маджере
Саммари: Тёмный эльф уже собирался положить шкатулку под кровать, как вдруг вскочил и внезапно произнёс вслух:
— Ну уж нет. В Башне будет Новый год! И кажется, я знаю, как это устроить…
Размещение: только с моего разрешения. Вначале связаться со мной и получить разрешение и условия. Уже потом что-то размещать


— Шалафи, шалафи! — тёмный эльф был взбудоражен, обычно бледные щёки заливал румянец, а глаза нездорово поблёскивали. — А мы ёлку ставить будем?
— Какую ещё ёлку? — грозно воззрился Рейстлин на своего ученика.
— Ну так Новый Год же скоро!
Архимаг поджал губы и язвительно ответил:
— И что с того? У тебя, я смотрю, так много времени, что ты готов потратить несколько часов на ряженье дурацкого дерева и уборку этого всего! — Рейстлин отвернулся, а затем почти обиженно добавил: — И вообще, где ты в Палантасе ёлки видал?
Даламар сник. Он вспомнил о куче продуктов, что он купил в надежде на настоящий новогодний стол. Ведь в Сильванести Даламар на праздники не отдыхал, а выполнял различные работы. Ну а потом, во время его скитаний по Ансалону, ему было не до празднований.
Неужели и тут, в своём доме (а Башня безусловно таковой являлась) он не сможет по-настоящему отметить Новый Год? Вид учителя говорил о том, что нет.
Даламар кивнул и удалился из Лаборатории, пройдя магическими коридорами сразу в свою комнату. Он плюхнулся на кровать, наклонился и, пошарив рукой, достал шкатулку, перевязанную пёстрой праздничной лентой. С грустью посмотрев на подарок, тёмный эльф отложил его. «Да и вообще, — подумал Даламар. — Глупости всё это, правильно шалафи говорит».
Он уже собирался положить шкатулку под кровать, как вдруг вскочил и внезапно произнёс вслух:
— Ну уж нет. В Башне будет Новый год! И кажется, я знаю, как это устроить…

Рейстлин увидел разноцветные отблески на стенах и книжных полках. Чародей, подойдя к окну, стал наблюдать за тем, как Даламар наряжает один из вечнозелёных дубов Шойкановой Рощи, стоя на стремянке, и зажигает огни гирлянды из крупных фонарей с разноцветными мозаичными стёклами.
На ветки дуба вешались разнообразные красивые артефакты, маткомпоненты и фрукты с острова минотавров, столь любимые Рейстлином.
— Вот что с ним поделаешь? — вздохнул волшебник, глядя на своего ученика.
Рейстлин посидел ещё немного у окна, а затем, покачав головой и улыбнувшись, пошёл доставать из секретной выемки в шкафу подарок, который он приобрёл неделю назад…