Стихи перелетной птицы

[Чайка Джонатан >>>]

Все стихи, не только фэнтезийного содержания есть тут - http://www.stihi.ru/avtor/rininelle.

Белый волк
Белый волк, безумье снега,
Черный ворон, птица ночи,
Смерти взгляд сквозь пламя века,
Смерть клыки о кости точит,
Волны боли, страха, гнева,
Капли крови, стон потери,
За плечом ее, за левым,
Словно тени, мчатся звери.
Отсвет факела на стали
Словно знамя над могилой,
Не запнулись, не устали,
Переполненные силой,
Высверк в пелене кровавой,
Смех в безумной круговерти,
Вслед, овеянные славой,
Волк и ворон – звери смерти.

Близнецы
Мы с тобой одно и то же –
Как воды две капли схожи,
Словно тень и отраженье –
Две стрелы на пораженье,
В грудь удар – один, нам хватит,
За двоих один заплатит,
Одна душа на пару тел –
Один остался не у дел.
Ты был мой брат, а стал мой страх,
Хоть ты давно и тлен, и прах,
Хоть я убил тебя давно,
Ты тянешь за собой на дно.
Но смерть одна, и сталь сулила –
На двоих одну могилу.

***
Когда бой завершен, нет особой беды,
Что чьи-то в траве затерялись следы.
Кто прав – победитель ответит сполна,
Любую историю пишет война.
Не ясно пока, кто в бою победит,
Кто станет героем, кто будет убит,
Война задержала перо над строкой,
Советуясь снова и снова с судьбой.

***
Мне сниться, что я сплю и вижу сон.
Я миллиарды раз перерожден,
Но не достиг заветного конца.
Мне снова смерть смывает грим с лица,
И новой жизни маску принимая.
Мне не достигнуть ада или рая.
И я опять, уже на все согласен,
Бреду по миру, беден, слеп, безгласен,
И в сотый раз свои стирая ноги,
Брожу один по замкнутой дороге.
Пускай за гранью самый страшный ад –
Любому аду буду только рад,
Готов на смерть любую согласиться!
О, Боже, подскажи, как пробудиться?

***
На глади зеркала – знамена
Моих побед, чужих смертей.
Я битвы помню поименно,
Но вспомнить не могу людей.
Как камень, выброшенный в воду,
Тонул в сраженьях и пирах –
Порыв души найти свободу
Все обращал в бездушный прах.
И я, клинок в руке сжимая,
Стоял над собственным столом –
И, весь в крови, к светилу рая
Я шел, безумный, напролом.
Я был безумен, был ужасен –
Я был… А дальше ни к чему
Мне говорить – был путь напрасен
Ведущий в рай – приведший в тьму.

***
Ночь темна – душа темнее.
Дверь открыта – что за нею?
Я войти к тебе не смею,
Слушаю, молчу.
Мне твои глаза – темница,
Опусти, сомкни ресницы.
Что тебе ночами сниться
Я узнать хочу.
Режет взгляд острее бритвы,
Твое сердце – пламя битвы,
Я стою, смотрю, молитвы
Глухо бормочу.
Ты на них не обернешься.
Ты безумен, ты смеешься,
Темнотой ко мне крадешься…
Я стою.
Молчу…

Противники
Как быть, если все решено,
И мы стоим на границе?
Мне бы прочь лететь белой птицей,
Да исход один все равно.
Мы на разных стоим сторонах –
Кто из нас отраженье, кто нет?
И как быть, если солнечный свет
Отражает узор на клинках?
За тобой – черно-белая тень,
За мной – черно-белый пожар,
Что же это? Проклятие? Дар?
Когда ночь превращается в день,
Мы не сможем уже различить,
Кто из нас удостоен ответа
Всеблагого хрустального света,
А кто смерти молился в ночи…

Стих Сильвера
Я смутно помню все, что «до».
Теперь разделены водой –
Мой дом, отец, мои мечты…
Мне только сны оставил ты.
Лишь только сны, о том, что «до».
И не найти уже следов,
Ты выжег в памяти моей
Отметины минувших дней.
Мне их не вспомнить никогда –
Нас с ними разлучит вода,
И годы долгие пути.
Но сердце без меня летит
Туда, где свет, туда, где дом,
Где жизнь моя прозрачным льдом,
Дыханием сестры твоей,
Храниться для грядущий дней.

Уходи
Руку привычно металл холодит,
Солнце багровым разлито вином.
Если уходишь – совсем уходи,
Дорогу забудь в мой безрадостный дом.
Сердце сжимается болью разлуки,
Если уходишь – не смей возвращаться,
Холодом скованы нежные руки,
Чтоб не могли мы с тобой попрощаться.
В спину ветра подгоняют жестоко,
Память мерцанье луны бередит.
Если тебя потянуло в дорогу,
То уходи – на совсем уходи!

Хранители
Над каменной крепостью черная птица
Криком встречает ночь.
Вот и пришла нам пора проститься,
Дороги уходят прочь.
Все тяжелее, и сердце бьется
В такт каплям дождя.
Тот, кто за нами ушел, не вернется
Под стяг своего вождя.
Невидимым грузом давит на плечи
Едкий туман вокруг,
И ошибиться все легче и легче,
Не зная, где враг, где друг.
И только черная птица над нами
Видит, что впереди.
Вьется под тучами алое знамя –
Скоро конец пути.
И нет нам возврата из черной страны,
Тропка во тьму увела.
Наградой за подвиги будут лишь сны –
Сны о мире без зла.

Просьба - конструктивная критика и советы приветствуются и даже ожидаются.

[Aliya >>>]

Спасибо за такие стихи!:) за душу берут...

[Чайка Джонатан >>>]

***
Мы дышим - и я научилась ловить
Дыхание кончиком карандаша.
Знать, где ставятся точки, а где запятые.

***
Ты есть сам звук сжимающихся лёгких,
Так судорожно выпустивших вдох,
Что показалось - мир вокруг оглох
И замер, стиснутый спиралями оплётки.
И так любой порыв к движенью будет
Приговорён заведомо к провалу.
Я стискиваю в пальцах покрывало.
Уподобляюсь каменному Будде.

А ты натянешь струны, провода,
Улыбку с блёклым ярлыком "как прежде".
Я задыхаюсь в призрачной надежде:
Твой вдох - мой выдох. Так теперь всегда.

***
Так не бывает. Окровавленными кусочками,
Вырванными из плоти девочки-скерцо,
Ежеминутными бестолковыми строчками
Строится город на пустыре сердца.
В утоптанную землю вколачиваются сваи –
Словами, аккордами, взглядами через мир,
Сквозь экран монитора посылаются стаи
Оголтелых птиц на мой свадебный пир.
Будет некому праздновать новоселие,
Останется пустым мой город-призрак.
Так не бывает… И с трудом с постели
Встаю с утра – это первейший признак
Того, что город почти достроен мой,
Костями вымышленного героя,
Принявшего этот неравный бой.
Могильной плитой – башенки новостроя.
Но так не бывает! Сначала уйти вовсе,
А потом преследовать в каждом взгляде
Из пустых окон. Проклинать всех.
Участвующих в этом убогом параде
В честь рождения нового города,
В честь похорон нового имени.
И мне не придумать лучшего повода
Чтоб запоздало сказать – прости меня.

***
Забвение – как форма свободы.
Смерть – начало пути к рожденью.
Графоманы, социопаты, уроды
Бросаются в окна, сливаются с тенью.
Спиваются воздухом стылым марта,
Спеваются с птицами, мысля о значимом.
В нервном порыве чужого азарта
Всё тяжёлое, цепкое порастрачено.
Забываются в спорах со своим отражением,
Забывают науку словесной семантики.
Забвение – форма пути к рождению,
Или просто – эталон романтики.

***
- Глубина, глубина, забери меня!
- А ты разве не видишь?
Мы и так – на самом дне…
(с)Мрачный.

Усталость нерождённой фразы давит,
Удушлива прохлада темноты,
Глаза и окна ангельски чисты,
Пусты,
Их взгляд протянутую руку плавит,
Разводит монолитные мосты.
Он ставит над могилами кресты,
И что-то не вполне живое славит,
И гимны, гимны – всюду! – словно гром,
Играют полумёртвые оркестры,
А мне здесь не найдётся больше места,
И не сейчас, и не потом,
И ночь течёт расплавленным свинцом,
И воздух тишиной отравит…
Молюсь, чтобы всё это стало сном,
Потом – проснуться, солнце сквозь окно…
Но мне по прежнему темно,
И слово мёртвой хваткой горло сдавит,
Меня утягивая вниз, на дно, на дно…

***
Сердце разгоняется, набирает темп,
кровь всё быстрее течёт по венам.
Но мы, не склонные к переменам,
игнорируем выплески этих тем.

Мы старательно не обращаем внимания,
как над нами проносится вкривь и вкось
последний выкрик сигналом «sos»,
не преодолевающим расстояния

от телефонной трубки до этого света.
И уже поздно срывать стоп-краны.
Самое время отойти от экрана,
зажав в ладони три медных монеты.

Душа шипит, как разбитая рация,
лицо застыло в мраморной окантовке.
Сердце приближается к остановке.
Гнусаво в вагоне: «конечная станция!»