Человек, который никогда..., ни-ни!!!

[Аурелика де Тунрида >>>]

Небольшой отрывок моего рассказа...
Дружок! Не верь своим ты снам!
Они тебя – чуть что – обманут!
Да и чужим не верь словам,
Они, как лист, к зиме увянут…

Не верь руке, сулящей клад,
Не верь слезам девичьим много;
Ты сердцу верь, мой милый брат!
И осужден не будешь строго…

Ты твердо верь в мечту свою,
И вдруг она, тогда, быть может
Перевернет судьбу твою,
Крылом скользнув по бледной коже….



Человек, который никогда…


Жил-был человек, который никогда не видел снов; и не потому, что он был какой-то особенный, не такой, как все человек, вовсе нет! Это был самый обыкновенный человек, с самыми обыкновенными привычками и с самой обыкновенной жизнью. У него была обыкновенная жена, обыкновенные дети и обыкновенная работа учителя младших классов в самой обыкновенной средней школе… И эта непримечательная обыкновенная жизнь ему очень нравилась. А звали нашего героя Руфф, и, пожалуй, это очень редкое и забавное имя было его единственной странностью. Руффом его назвала мать в тот самый день, когда он – пухленький, розовощекий малыш и серыми глазками и курносеньким носом – родился. Внешность Руффа, надо сказать, с тех пор мало изменилась; он по-прежнему оставался мал ростом, розовощек и упитан. Полноту свою Руфф любил и в тайне ею гордился, ибо считал, что толщина тела имеет непосредственное отношение к толщине кошелька, и, соответственно, чем толще тело, тем толще кошелек. Но ни в коем случае не подумайте, что наш герой был скряга и ценил исключительно богатство! Вовсе нет! Конечно, как и любому другому человеку, время от времени ему приходилось задумываться о деньгах; ведь и ему хотелось вкусно покушать и сладко попить… А так Руфф был человеком весьма далеким от мирской суеты, и уж тем более от этой чудовищно утомительной погони за обогащением. С куда большим удовольствием Руфф проводил свободное время на природе, вслушиваясь в пение птах, да шуршание ветра в осенней листве. Часто его можно было встретить в городском парке, сидящем на берегу пруда и кормящим хлебными крошками больших, неповоротливых уток. Должно быть вы видели таких уток, совершенно удивительные создания! В дикой природе вы никогда не найдете подобных – избалованных и привередливых уток, никогда! Но в маленьких парках их много, и каждый желающий познакомиться с ними может смело подходить к пруду с пакетиком какого-нибудь лакомства и надеяться , что одна из этих уток соизволит выползти на берег, уморительно шлепая по земле своими плоскими лапами, и смешно раскачиваясь всем телом из стороны в сторону. Руффа утки знали в лицо и всегда сбегались по первому его зову, оглушая всю округу веселым задорным кряканьем. Руфф тоже знал всех уток в лицо и мог без труда отличить одну от другой. Но не будем отвлекаться…
Итак, Руфф никогда не видел снов. За все сорок пять лет прожитой жизни, он ни разу не видел ни одного сна. Даже в детстве, когда мать поила его теплым молоком с печеньем, укладывала в кроватку, целовала его румяные щеки, выключала в комнате свет и желала своему сынку приятных сновидений; он недоуменно качал головой, надувал губки и спрашивал:
- Мама, а что такое сны?
Мать улыбалась, лицо ее в это время становилось похожим на личико фарфоровой куклы, вы, наверное, наслышаны о таких куклах – с круглым бледно-розовым лицом, яркими голубыми глазами и крохотным алым ротиком, напоминающим капельку краски, словно бы невзначай оставленную на совершенно гладкой фарфоровой коже куклы кистью художника. Вот и мать Руффа делалась подобной этому керамическому существу. Она смеялась и говорила:
- Ах, мой глупый, малыш! Не говори ерунду! Сны – это то, что ты видишь, закрывая свои маленькие лукавые глазки!
- Но я ничего не вижу! – возражал он, почти с головой скрываясь под одеялом.
Но мать в ответ лишь трепала его по светлым волосам, и уходила. Он оставался в темной комнате, освещенной, быть может, только таинственным сиянием бледной луны.
Он поуютнее устраивался в своей теплой мягкой постельке и ждал чуда, Руфф знал, что не заснет, потому что он не просто не видел снов, но еще и никогда не спал! С ним каждую ночь происходили чудеса, и чудеса эти не повторялись, и каждая новая ночь приносила с собой новое, свеженькое чудо. Самое обыкновенное чудо, не какое-то там особенное чудо, а такое, что, возможно, случалось пережить и вам… Все начиналось с того, что он внезапно слышал прекрасное пение, и пение это, в отличие от чудес, всегда было одно и тоже. Хотя он и не разбирал слов, ибо были они на загадочном и не понятном ему языке, но определенно мог сказать, что за все те годы, песня не менялась ни разу. А когда музыка стихала и прелестный женский голос( да-да! пела женщина) смолкал… Начиналось самое главное… Руфф, словно ведомый волшебной силой, вставал с кровати и шел к окну. Все тело его при этом испытывало необычайную легкость, а голова немного, точно хмельная, кружилась… Он осторожно, чтобы не разбудить домочадцев, открывал окно, влезал на подоконник и делал шаг вперед… Его комната располагалась на втором этаже дома, и, небось, если бы не чудо он мог бы покалечиться или даже разбиться насмерть, упав на землю с приличной высоты. Но происходило чудо. Стоило Руффу очутиться в воздухе, как тут же налетал странный ветер, подхватывал его и уносил куда-то…куда-то далеко…в неведомые страны. Во время полета Руфф, как правило, ничего вокруг себя не замечал, потому что летел так быстро, что, казалось, само время не поспевает за ним… За короткие минуты полета Руфф успевал испытать столько радости и восторга, что сердце его буквально выпрыгивало из груди. Но вот потом, вернувшись домой, он, как не силился, не мог вспомнить, что именно заставляло его так волноваться…Дорога редко запоминалась Руффу, но вот то, что происходило с ним после полета, когда ноги его опускались на мягкий ковер изумрудной травы, не запомнить было невозможно! Можно забыть свое имя, можно забыть свой возраст или номер квартиры, но произошедшее с вами чудо – никогда - даже если ваша память настолько коротка, что вы неспособны за ужином вспомнить то, что ели на завтрак. А у нашего героя, надо сказать, память была отменная, как и положено человеку его профессии. Однако, хорошая память – это еще не залог четких воспоминаний… Но не будем же снова отвлекаться.
Рано или поздно полет прекращался, и тут начиналось самое интересное! Чаще всего Руфф оказывался на какой-нибудь поляне, густо поросшей сочной летней травой и желтоглазыми лютиками, словно бы та сила, что подхватывала его в свои объятия и уносила далеко-далеко от дома, обожала лютики, ибо Руфф всегда видел вокруг себя множество этих цветов. Над его головой светило обязательно яркое золотистое солнце, а небо было такой поразительной глубины и чистоты, что Руффу уже думалось, что не небо это вовсе, а какой-нибудь «небесный океан», потому как не может быть «обыкновенное» небо столь голубым и безоблачным… Но оно могло и было… Но не только небо было столь прекрасным, что от одного его вида хотелось смеяться и плакать, прекрасными были и реки, и горы, и долины…

[Rianna >>>]

А знаете, очень и очень неплохо!Очень надеюсь на продолжение!Очень хорошо со сравнительными образами и лирическими отступлениями. Держите сюжетную линию крепко!

[Кайран >>>]

Неплохое начало.

А продолжения что, не будет (если это "отрывок")?