Эпилог, или начальное послесловие…

― Да заткни ты своего вонючего ублюдка, - сквозь сон прошептал немолодой мужчина.

Как бы он не старался заснуть, у него ничего не получалось, ибо крик младенца, что в течении полутора часов не утихал ни на мгновение, лишил бы покоя и мертвеца, года два томящегося в придорожной канаве на радость жирным червям и на страх утомленных путников. Сперва Титмир, переворачиваясь с боку на бок, долго и упорно пытался уснуть. Он не обращал внимания ни на вой, ни на скрежет небрежно сколоченной кроватки из рассохшихся сосновых досок, утыкался лицом в подушку, зажимая уши дрожащими от напряжения и злобы руками; и ему бы это вполне удалось, если бы не мать ребенка, которая чуть что – нервно вскакивала с постели и неслась в комнату сына. Однако теперь она, вымотанная донельзя, точно полено в сарае, лежала под боком, и притихшее дыхание ее говорило о том, что ворвись сейчас в дом целая разбойничья ватага, она бы не дрогнула, продолжая мирно спать. Это раздражало.

― Знаешь, - не выдержал Титмир. – Я устал, я хочу спать, а это сопливое чудовище пятую ночь к ряду не дает мне уснуть! Заткни его... – ему никто не ответил. - Я прошу тебя: заткни! И молись, чтобы этого не пришлось делать мне самому!

Подождав несколько минут, храня в сердце надежду на благополучный исход (а может, проснется?), Титмир понял, что жена его, если и не мертва, то явно ничего не слышала. Была у Сильфи одна неприятная черта – даже в ответственный момент (когда муж орал на нее дурным криком, утверждая, что в роду ее водились такие неприятные существа, как горные тролли) она хранила блаженное молчание, а с лица не сходила столь довольная (если не сказать всемудрствующая) улыбочка, что всем окружающим становилось худо, а вопросы таяли в тумане невысказанности. Невысказанность. Если бы понятие невысказанности могло воплотиться в материальном мире, то этой плотью обязательно послужило бы тело Сильфи. Невысокая, худощавая женщина, с глазами цвета пепла, чей огонь угасал от всякого ни к месту оброненного слова, зажималась в глубинах хрупкого сознания и памяти, которую чтила превыше действительности и жила ею с тех пор, как первый супруг почил в могиле и смердящий тлен его перемешался с земной твердью. Это произошло четыре года назад. Три долгих года Сильфи прожила в трауре по покойному мужу, а на четвертый год, как и любая алчущая любви женщина, не выдержала и вышла замуж повторно, за так к стати подвернувшегося Титмира Шпицбюргера, который к тому времени разменял четвертый десяток, что являлось редкостью в столь неспокойном мире. Однако сие неспокойствие нимало не исказило его внешности: взгляд по-прежнему был востер и маслянист, нос, который благополучно оттягивался доброжелателями всякий раз, когда Титмир неукоснительно следовал своей привычке влезать в чужие дела, был неприлично вздернут. Сама эта привязанность к чужим кошелькам и распределению чужих доходов не сыграло ему на руку, ибо в народе за свою скупость, мелочность и осанку, изгибом напоминающую коромысло, его прозвали Горбуном-Шпицбюргером.

Но Сильфи пропускала мимо ушей всякую его грубость, и даже сейчас, разбуженная грубым голосом мужа, она только лишь тяжело вздохнула и произнесла тихим нежным голоском:

― Прости его… Он же ребенок.

― Я кормлю твоего ребенка за свои деньги и не могу получить пару часов здорового сна!?

Сильфи посмотрела на супруга всепростительным взглядом и миловидно улыбнулась, словно ничего и не произошло, впрочем, так было всегда…

― Ладно…


Добавлено:
Мы, в нашем эгоистичном лице, просим: оцените... пожалуйста.

Меня терзают смутные сомнения... не так много людей в моем городе интересуются фэнтази... но что бы еще писать?!.. Нет, я не против... но сомнения о плагиате не проходят... Не Аркин ли это задумал?.. в его литературных способностях я не сомневаюсь, но чтобы здесь на Утехе?.. Дениска Козлов... тот поэт...
А почему собственно "эпилог"? насколько мне известно, в начале ставится пролог... а эпилогом завершают творение... что наводит на соответствующие мысли о плагиате... правда подобного я еще не встречал... но чем черт не шутит...

В остальном, весьма правдободно написано...забитая Сильфи и властный тиран-ростовщик Титмир... вот только Аркин, насколько мне изветно, не занимается немецким языком...
весьма странный труд... и название харизмы меня убивает...

Кхм, не буду ругаться. Написано неплохо. Но название харизмы (!!!). Впрочем, будет день - будет пища, а пока - начинаю охоту на людей...

Schoepferen

мм... красиво очень красиво а главное - ярко и реально, даже я бы сказала - жизненно так и стоят перед глазами - невзрачная блаженная-Сильфи и раздраженный пройдоха-Титмира... такая контрастная парочка) очень занятное сочетание... знаете, это ведь самое главное - заставить читателя именно представлять героев, видеть их действия и поступки... и похоже, Вам это удалось) пусть и хотя бы только со мной


хмм... а напоследок, пожалуй, покидаюсь тапками) надеюсь, Вы не против?


"не" перед глаголами тут явно лишнее)


наверное, "не сыгралА", нэ?


"изгибом напоминающую коромысло" - причастный оборот, стоящий после определяемого слова, значит выделяется с обоих сторон запятыми)


Тоги - Злобная Рыбка


Вы просто ничего не понимаете! так же гораздо интереснее! такая интрига!



Аурелика де Тунрида


и чего вам, моя госпожа, не нравится?! название, как название)) и не такие встречаются...

Вот и я тут тоже отмечусь...
Маловато, чтобы оценить по достоинству! Мне хотелось бы увидеть больше. Правда хотелось бы.

А у меня другое ощущение... Почему-то Сильфи мне не показалось забитой, скорее уж действительно блаженной... В общем, у меня много вопросов.
Надеюсь, ответы на них появятся)

Глава первая: зеленая.

…так и ворог сталью пашет…

Сивый мерин, явно не приспособленный к долгой и утомительной скачке, так не похожий на ежедневную блаженно размеренную ходьбу по пашне, недовольно водил ушами и фыркал каждый раз, когда в носу его свербело от благовония перечной мяты, заполонившей пролесок. От изобилия чуждых его обонянию запахов не только зудело в носу, но и резало в глазах, ибо за свою недолгую жизнь Василек не вкушал ароматов слаще прелой пшеницы и моченых яблок, которыми щедро потчевал его заботливый хозяин Рагхелльд – человек во всех отношениях прелюбопытнейший, впрочем, в не большей степени, чем человек, волею судеб сменивший меч на мотыгу. С другой стороны он не мог поступить иначе. Потому как «всякий свет несущий однажды сгорает», горел Рагхелльд ярко, но этому пламени не дано было гореть вечно. Паладин, усомнившийся в праведности единожды выбранного пути, за грех своей метущейся души должен расплатиться жизнью, чтобы душа его завершила путь в мире ином, где плоти места быть не может. Но проступок Рагхелльда Чистого оказался столь гнусен, что и смерть не сумела бы искупить его вину перед братьями и Единым-во-Множестве. И лишь изгнание явилось тем очищающим испытанием, преодолев которое ему даровалось прощение и шанс воссоединиться с Единым-во-Множестве. Тяжелая судьба отшельника не сломила крепости духа, утвердив стремление доказать преданность Богу…

Василек лениво заржал и замедлил ход, доселе дремавший всадник встрепенулся, – кажется, он успел задремать в седле. Тем временем минул полдень, и солнце стояло высоко над горизонтом…

Юлий в тот год выдался необычайно жарким; пожухлая трава – настолько чахлая, что не годилась в корм и самым непривередливым лошадям, шуршала под ногами. Рагхелльд Чистый с затуманенными скорбными думами взглядом и поникшей головой вышагивал по заросшему сухим камышом берегу реки Иннерлих до старого, ветхого моста, в сени которого его ожидал легат. На встречу он явно опаздывал, однако шаг не ускорял, понимая, что те не дававшие ему покоя известия из деревни Песчанка, не могут прийтись не в срок, и чтобы неточным изложением не вызвать гнева пылких на расправу Защитников Веры, стоит снова и снова повторять в уме эти несколько строк, не сулящие ничего хорошего целой деревне... Не то, что уважение паладина к инквизиторам было особенно велико, но ни один человек, будь он в здравом уме, не решился бы выразить свои мысли вслух, если в тайне не желал потешить толпу зрелищем насаженной на кол собственной головы с забавно выпадающим языком и зрачками, сдвинутыми к переносице на фоне белков, цвета спелого томата.

Завидев легата, сидевшего на бортике моста и непринужденно ковырявшего в зубах прутиком, паладин остановился и перевел дыхание, стараясь придать своему голосу твердость и мужество. Рагхелльд сглотнул подступивший к горлу липкий комок собственной нерешительности и сплюнул. Натасканный чувствовать человеческую слабость на расстоянии, подобно тому, как гончая чувствует зайца, легат спрыгнул на скрипучий дубовый настил, сладко потянул затекшие мышцы и стал ждать вестника.

― А не тискал ли ты баб на сеновале? – с кривоватой улыбкой на сальных губах изрек легат, дивясь своему остроумию.

― По себе не судят.

Переполняемый праведным гневом инквизитор скрипнул зубами:

― Паладин. Не испытывай Божественного терпения. Уста должны твердить молитвы, - и в подтверждение своих слов возвел он очи к небесам. – Но если ты способен только сквернословить, не скрывай свою личину под маской благочестия.

― Нужны вам вести или нет?

Schoepferen
Пишешь интересно и захватывающе, вот только главы маловаты. Хотелось бы видеть посты пообъемние. А так, я не критик, поэтому жду продолжения.

Schoepferen

хи)... ну ми тоже не критик, а только ярый поборник грамотности *стоит зверскую рожицу*
но пугаться не стоит, ибо, как ни странно, ми обнаружила всего пару пропущенных запятых, а это, поверьте, бывает не часто!) так что можете собой гордиться

единственное, к чему ми действительно может придраться, так это вот к этому:

хмм... это как это - "сальные губы"? имхо, прилагательное "сальный" тут не совсем уместно, ибо не очень-то подходит по смыслу... не находите?

а вообще - очень интересно
а что касается требования "пообъмнее главы", то, имхо, и так неплохо) впрочем, если Вы будете писать больше, то не думаю, что кто-то обидится))

Эфа
Спасибо за комментарии

В дальнейшем будет поясняться, почему губы сальные.

можно было и пояснить, откуда слизано
ccылка тут Тема: "Мои стихи" Тоги ди Драас (с)
А вот это мне понравилось, такого еще не встречал...
похоже на миннезингерство...

У Лукъянено в "Спектре" части различались по цветам, но фигня всё это, что у кого когда было. Идеи, в отличие от нас, летать умеют и по воздуху от одной умной голове к другой хорошо перемещаются.

Schoepferen, ну от меня комментариев не дождёшься Я сильно обленилась в последнее время. А вот не по делу я поболтать люблю, и с Ауреликой согласна. Стиль мне нравится, а суть пока понимать рано.

всегда пожалуйста, приходите еще


хорошо, будем ждать


вот-вот!) так что тут главное - красиво эту идею воплотить в жизнь) а остальное уже не суть... имхо

Нимало не смутившись вопросу паладина, легат, воодушевленно облизнул губы, горячо покосившись на копченую баранью ногу, размеренно покачивавшуюся на краю бортика.

― Коли не надобны мне были бы твои вести, паладин, то ты не мусолил бы своим присутствием мой праведный взор.

― Мне видится, что вы, мессир, не настроены выслушивать вести, так не лучше ли мне обратиться к кому-то иному, - с невысказанной иронией произнес Рагхелльд, как раз в тот злосчастный для инквизитора момент, когда не оприходованная баранья нога пала в воду.

Не ожидавший подобной горести легат, сдавленно взвизгнув, метнулся к бортику, надеясь спасти обреченный на гибель в пучине речной окорок, но вовремя одумавшись и вспомнив, что здесь он находится по несколько другой причине, нежели чревоугодие, замер на месте, сокрушенно вздохнул и сказал:

― Из-за твоего сквернословия, даже мертвые бараны желают утопиться.

― Не лучше ли мне тогда обратиться к живому инквизитору? Собственно, где они?

Ярость, кипевшая в легате, едва не разорвала на части его естество: да как он смеет распускать свой грязный язык?! Диалог явно затягивался, что вестник, что Защитник Веры не могли не заметить этого…

― Инквизиторы? – протянул легат, - Они…в последний раз, когда я видел их, паслись на лугу…

― Паслись? – удивился паладин. Всякое он слышал об инквизиторах, и редко эти слова воздавали дань их богоугодным деяниям, но чтобы «пастись»… Это застало врасплох даже видавшего виды и слыхавшего такое, от чего краснеют (а то и падают в обморок) юные девицы, а старики кряхтят в бороду, Рагхелльда.

― Паслись? – недоуменно воскликнул легат, но, переменившись в лице, добавил: - Не поминай барана лихом! Я сказал: постились… на лугу!

Паладин хмыкнул, поджав уголок рта, чувствуя перед Защитником Веры явное превосходство:

― Ваш ответ я получил.

― Нет! Постой!

Рагхелльд молча перешел мост, оставив легата наедине с грустными мыслями о пошедшей на корм рыбам бараньей ноге. Рыба. «От жареной рыбки я бы не отказался…»


Как и предсказывал легат, инквизиторы действительно «паслись» на лугу, паладин издалека заметил восьмигранные шатры, пестревшие белыми и рдяными цветами, подобно разлившейся по первому снегу крови. В центре зеленовато-коричневого луга, покрытого не иначе как выросшим из-под земли самым настоящим сеном, на небольшом возвышении находилась полевая часовня, откуда разносились хоралы в угоду Едимоу-во-Множестве и собственным персонам инквизиторов, как верных Защитников Веры. Кое-где на кострах подогревались котелки с рыбной похлебкой и истекали соком крутящиеся на вертеле туши оленей, обсыпанных майораном. Одурманенные витающим в воздухе ароматом жареной пищи, собаки с диким лаем бешено носились по лагерю, пытаясь ухватить плохо лежавший кусок. Псари с затуманенными хмельной брагой глазами играли в кости в сени деревьев, ставя на то, что проигравшему выпадет неблагодарная доля унять раззадоренных собак. Игра только началась, и в скором времени таких «смельчаков» не предвиделось. Псы, смекнув, что за их шалости избиения палкой в ближайшие часы не предвидится, резвились пуще прежнего. А некоторые из них осмелели настолько, что, ничуть не страшась карающей десницы инквизиторов, подбирались к мешкам со снедью на расстояние прыжка.

Одна псина, очевидно борзых кровей, заговорчески прижав к голове уши и распластав хвост по земле, ползла к шатру Верховного Инквизитора, который в это время, улучив удобный момент, легким шагом направлялся в сторону близрастущих кустов, сжимая в святых руках, украшенных роскошными перстнями, листик лопуха. Под мелодичное пение пестрых птах, Ги де Муазаде только свернул на нехоженую тропку и - не успев насладиться одиночеством, растревоженный странным шорохом, - обратился назад, чтобы узреть, как окаянная шавка, разинув клыкастую пасть, покушается на его поясную из толстой свиной кожи сумку, куда накануне он положил приказ от Его Святейшества кардинала Фезенсаксого. «Окаянная шавка» тоже узрела инквизитора и, не желая терять драгоценные минуты, сомкнула челюсти на ремне и дала деру, махнув Ги де Муазаде на прощание хвостиком. Защитника Веры покорежило. Мало того, что в сумке находился приказ от Его Святейшества, так в ней же хранился запасенный на черную ночь ужин – копченые говяжьи грудки.

Чего, чего... понравилось.



очепятка.

А так заинтересованность есть, будем ждать продолжения)
пиши еще))

Schoepferen
интересный, однако, у Вас слог) живописный такой, по-другому не скажешь... да и сами сцены "живые", отнюдь не статичные, что не может не радовать)
например, вот это вот:

просто умилило)) прелесть, а не эпизод) побольше бы таких) *это не намек, это просто к слову пришлось!)*


и еще - надеюсь, Вы позволите немножко покритиковать? а если точнее, то просто указать на некоторые ошибки?


по-моему, запятая после "легат" лишняя... Вам так не кажется?


мне кажется, без "виды" было бы лучше, сие слово здесь не совсем уместно, ибо "видавший виды" это все-таки близко по значению к "потрепаный", "бывший в употреблении", а это не совсем то качество, которое было присуще Рагхелльду) а без этого слова очень даже хорошо получается - "видавший и слыхавший такое, что..."


тут не совсем корректно употреблен предлог "перед"...
насколько я знаю, "перед кем-то" бывает "преимущество", а вот "превосходство" может быть только "над кем-то"


словарь Ожегова:
СЕНЬ -и, ж. (устар.). То, что покрывает, укрывает кого-что-н. Под сенью деревьев. <...>
думаю, пояснять не надо)


повтор надо бы заменить, впрочем это авторское право - "повторяться")



P.S. Убедительная просьба сильно не ругаться и тапками не кидаться, ибо ми чисто из благих побуждений писала все вышеизложенное)
воть)

Schoepferen
вы забросили свое творение, да? так не честно очень хочется продолжения