Мечта о детстве

Я сидел в обшарпанной таверне, располагающейся у самых укреплений Шумной Воды, где уже в течение трёх часов обдумывал план предстоящих действий. На протяжении довольно долгого времени судьба метала меня из стороны в сторону, словно я являлся деревянным корабликом, брошенным в бурные потоки реки Мирар. Пару лет назад я был всего лишь голодным нищим, отнимающим последний грош у жителей трущоб, затем волею случая меня забросило на идущий до Лускана корабль, последовавшие несколько лет пиратства чуть было не привели к смерти, а ученичество у одного из магов Тайного Братства Лускана подарило мне попутный ветер в новую жизнь. Работа в нескольких гильдиях воров, где я специализировался на убийстве волшебников и чародеев, превратила неотёсанного разбойника в тонкого и расчётливого убийцу, услугами которого не гнушались и некоторые не самые последние в Зентариме люди. Как известно, караванный путь из Шумной Воды в Ллоркх значил очень многое для этого болванистого магика по имени Геилдарр, действующего лорда-мэра Ллоркха. Этот человек чуял опасность за десять морских миль, так что щедрый аванс, который уже приятно оттягивал поясной мешочек, явно не был пустой тратой средств с его стороны. В переданном мне послании говорилось о странном чародее, обнаруженном агентами Геилдара в окрестностях Шумной Воды, который, однако, не был замешан ни в чём угрожающем городу или тракту. Но не стоит забывать, что у Геилдарра было Чутьё, которое говорило о необходимости разборки в этом деле и как можно более скорой. Надо было действовать очень тихо и осторожно: осмотреться в окрестностях города, заняться сбором слухов и фактов. В задание не входила необходимость убийства магика, нужно было лишь раздобыть как можно больше информации и по возможности пленить. Нет, нет, это ни в коем случае не являлось самоубийственным мероприятием, так как я имел уже приличный опыт в делах такого сорта, а сумка с ценными артефактами должна была свести риск к минимуму.
- Прости, друг – громкий голос словно выдернул меня из пучины мыслей, а такая задумчивость могла оказаться роковой в моём деле. Предо мной стоял среднего роста старик с серыми глазами и коротко стрижеными волосами, одетый в новёхонькую дорожную одежду.
- Чего тебе? – отозвался я довольно холодно, чтобы поскорее отшить праздного посетителя таверны.
- Не будешь против, коли я присяду? – спросил незнакомец и придвинул к моему столу стул.
- Буду – еще более холодно ответил я, что, однако, не помешало собеседнику сесть за мой столик.
- Я узнал тебя, Алнан…
Такой неожиданный порот событий заставил меня молниеносно насторожиться и незаметным движением проверить шнурок, сдерживающий готовый скользнуть из рукава в ладонь кинжал. Таким смелым заявлением незнакомец уже заказал себе шлюпку в чертоги своего бога, но так как он назвал моё детское имя, которое уже не звучало более десяти лет, я решил немного повременить и разузнать все подробности.
- И? – мой тон потерял холодные нотки, а на губах заиграло некое подобие снисходительной улыбки. Полная рискованных ситуаций жизнь хорошо научила владеть своими эмоциями и притворяться.
- Разве ты не узнаешь меня? – старик вновь задал ошарашивший мою скромную персону вопрос.
Я стал внимательно вглядываться в серые глаза собеседника, чтобы разгадать его игру, но вместо этого в моей душе начали просыпаться обрывки каких-то давно забытых чувств и эмоций. Словно некая завеса на некоторое время приоткрыла глубинные тайники моих воспоминаний, и на ум пришёл образ этого самого старца, ведущего меня, ещё совсем маленького мальчика, по лесной полянке. Скорбь, сожаление, отчаяние в смеси с нахлынувшим восторгом полностью завладели всем моим существом, сопротивляться не оставалось сил, несмотря на всю выучку. Да и зачем противиться собственным чувствам, которые таились в душе всю жизнь, особенно если ты пришёл к какому-то жизненному рубежу? Возможно, все выпавшие на мою долю испытания Огма посылал ради этого момента? Похоже, что на этот раз Тимора подарила мне самую лучезарную из всех своих улыбок. Разборка с чувствами заняла долгое время, в течение которого дядя Риккер, а это, без всякого сомнения, был он, просто смотрел на меня и улыбался.
- Отец… отец… жив? – я смог выдавить из себя эти слова лишь с огромными усилиями, так как предательские слёзы уже готовы были хлынуть из моих глаз.
- Успокойся, мальчик, успокойся – дядя Риккер протянул свою дрожащую руку и положил поверх моей – я знаю, что ты чувствуешь в этот момент… Твой отец жив и будет несказанно рад вновь увидеть тебя. За это время очень многое успело измениться, но он вспоминал о тебе очень часто, очень часто. Поверь мне.
- Сэр Риккер – так я всегда величал помощника своего отца, который верой и правдой служил ему на протяжении нескольких десятков лет – ваши глаза всё такие же добрые, их невозможно забыть. Наш замок до сих пор цел? Ты живешь там вместе с моим отцом?
- Замок цел и твой отец до сих пор бытует в нём вместе с десятком верных слуг, некоторых из которых ты должен помнить. Но я попросил твоего отца дозволения перебраться в город, так как стал очень стар, очень стар. Мои ноги порой отказываются ходить, а из рук валится утварь. Еще этот проклятый лес… он наступает и мне страшно. Всё-таки твой батюшка не в пример крепче меня духом и отвагой. Теперь ваш замок стоит уже у самого края Высокого Леса. – малосвязанные реплики старца выдавали, что волнуется он не меньше, а возможно даже и больше моего.
- А как моя матушка? – я уже немного успокоился и совладал со слезами.
- Матушка твоя отошла в чертоги Латандера – ответил Риккер, и его лицо сделалось печальным – совсем недавно её одолела хворь, жрецы ничего не смогли с этим поделать, и её участь была предрешена. Но думаю, что тебе стоит обсудить это более подробно с твоим отцом – на некоторое время старец задумался, после чего продолжил – Её похоронили под твоим любимым дубом, ты должен его помнить… мы там любили гулять…
Да как же я мог его не помнить?! Бездна чувств и воспоминаний вновь обрушилась на меня. Я вспомнил добрые очи своей матушки, латный доспех отца, свою детскую лошадку-качалку и даже каменного грифона, охранявшего главные врата замка. Какой же ничтожной и грязной показалась вся моя последующая жизнь: кражи, разбои, убийства на фоне такого чудесного и многообещающего детства. Но всё-таки виновны в такой резкой перемене были лишь обстоятельства и злая воля некоторых богов, этим я и старался заглушить грызущее чувство вины. В этот момент я поклялся сам себе, что никогда не вернусь к старому образу жизни, а навсегда останусь со своим отцом и буду ему верным защитником до самой смерти. Дядя Риккер тоже многого заслужил, да и нельзя оставлять таких людей.
- А что произошло с тобой после того нападения, мальчик мой? – Риккер смотрел на меня как на бесценное сокровище, случайно открытое миру после потери всякой надежды.
Я принялся рассказывать о своих злоключениях, но о многом всё-таки пришлось умолчать. Да и не так важно было всё это в конечном итоге.
Ещё долго мы сидели в таверне и вспоминали былое. Уже сумерки начали опускаться на Шумную Воду, но я принял твёрдое решение незамедлительно следовать к нашему фамильному замку. Дядя Риккер было принялся объяснять мне путь, но я и сам его отлично помнил. Распрощавшись и пообещав в скорейшем времени вновь навестить бывшего вернейшего слугу своего отца, я отправился в путь.
Небо было окрашено в оранжевые тона, а воздух уже не был таким знойным как днём. Лёгкий ветерок слегка поигрывал буйной растительностью у окраин тракта, издалека доносился шум речной воды, ударяющейся о камни. Этот шум вступал в небольшой диссонанс со слышащимся отовсюду треском неумолкающих цикад, но в то же время он придавал ощущение неповторимости каждому мгновению. Впервые за долгое время я получал удовольствие от одного только созерцания природы и возможности просто жить. Я уже ясно представлял своего батюшку, стоящего у входа в замок, и обдумывал слова, которые произнесу при долгожданной встрече с ним.
Путь до реки я пробежал очень быстро и, сунув золотую монету паромщику, попросил переправить меня на другой берег. Я заметил, что моя речь стала намного более вежливой, да и золотая монета была слишком щедрой платой. Но с чувством безудержной эйфории спорить было невозможно, да и не предпринималось таких попыток. На другом берегу реки рос густой лес, а дорога шла лишь вдоль побережья реки, что не помешало мне без всяких раздумий бросится в чащу навстречу своему прошлому.
Через некоторое время открылся вид на старый, полуразрушенный замок. Огромные деревья вплотную подступали к осыпающимся кирпичным стенам, крыши башен поросли кустарником, а каменный грифон у главных ворот был лишён головы. Чувствовалось, что здесь уже очень долгое время никто не то что не жил, но даже и просто не проходил мимо. Сначала появились горькие мысли о судьбе отца, но они быстро сменились ощущением почти животного страха. Совсем рядом хрустнула ветка, что заставило меня попытаться сделать быстрый разворот на месте, но что-то опередило отточенные реакции профессионального ассасина. Сознание погрузилось во тьму…
Я очнулся на пушистом ковре. Сумка с артефактами куда-то исчезла, как и спрятанные в рукаве и сапоге кинжалы. Метательные звёздочки каким-то чудом испарились из подкладки кожаной кутки, а пуговица с выпадающим лезвием была грубо отпорота. Как же я смог вообразить такой бред? Батюшка, матушка, дядя Риккер, фамильный замок? Да я прекрасно помнил свою торговку мать и вечно пьяного отца, подрабатывающего сапожником за мизерную плату, а также пропахшие рыбой грязные трущобы Аткатлы, в которых прошло всё детство. Я ясно помнил все проклятья, адресованные в мой адрес, и регулярные побои от соседа по имени Риккер. Да, да, его звали именно Риккер и он люто ненавидел такого мелкого и грязного "щенка" как я. Почему же мой разум вдруг вообразил такую глупость про замки? Где я и что вообще творится?
Помещение представляло из себя хорошо обставленную комнату, с роскошными занавесями на окнах и золотыми статуями в углах комнаты. На многочисленным тумбах и столах были разбросаны книги и свитки, за одним из таких столов, спиной ко мне, сидел совершенно лысый человек в красной мантии и что-то неотрывно писал.
- Ты проиграл. – сухо заметил лысый и повернулся ко мне лицом. На меня смотрели глаза "сэра Риккера" из таверны, но только на этот раз они были пронизывающе жестоки.
- Но зачем же произносить лишние фразы, ведь у тебя с самого начала не было никаких шансов. Твои лорды слишком глупы, раз послали такого слизняка покончить со мной, великим зулкиром Друксусом Рхумом, хоть они каким-то образом и смогли засечь моё присутствие. – на лице мага появилась язвительная усмешка – Кстати, я обнаружил у тебя в голове очень наивные мечты о светлом детстве и спокойной жизни.
Я прекрасно понимал, что атаковать величайшего архимага смысла особого нет, но всё же я прыгнул и вложил в свой прыжок всю ярость и горечь. Хотелось отомстить этому тэйцу за своё погубленное детство, за отца и мать, за себя - мерзкого убийцу и вора, а также за неосуществимую мечту.
Прыжок оборвался где-то в середине, когда Друксус лениво сделал пасс рукой. Тело ассасина отбросило к стенке, а шея неестественно вывернулась.
- Забрать труп! – приказал кому-то красный архимаг.

Я впервые пробую себя в качестве писателя, но прошу судить меня со всей суровостью, так это очень полезно

Сюжет понравился, оригинально.
О стиле ничего не скажу, ибо умного мне не выжать по этой теме)
Только одна несостыковка... пленить зулкира) АССАСИНУ! Пусть крутому, но этож не реально!))
И было б не плохо описать сумку с артефактами. А то она смотрится как дыра в книге. Ведь FR в какой-то степени экшен. А чтобы пленить архимага тэя, могучего и всевластного нужны аццкие артефакты...

Давай еще!

Привет

А мне все понравилось. Написано, на мой взгляд, очень тепло. С удовольствием почитаю еще, а ежели дело дойдет - и FR тоже...

Один момент (а может, я не вполне внимательна) - не совсем понятно, почему нехороший Рхум дожидается, пока оппонент очнется, более того, обыскивает его, вместо того, чтобы прикончить на месте. Чтобы сказать одну фразу? Или, может, его зацепило за душу, то, на что он наткнулся? Может, у него самого когда-то тоже была мечта?

Жду еще!

Rgds
Fran

Действительно странно - ассасин идет на "встречу" с опасным магом, а все артефакты - в сумке, и ни одного - на себе.

Зорин, Фрелашен, Кайран, огромное спасибо за то, что прочитали мой рассказ и оставили свои комментарии. Также хочу выразить благодарность анонимным читателям

Я учту всю критику и пожелания. Оправданий того, что Алнан не одел предметы с иммунитетом к заклинаниям, воздействующим на разум, может быть несколько. Во-первых, в редакции 3.5 нет предметов с иммунитетом, есть только повышающие спас-броски. Ассасин мог не пробросить DC даже с высокими спасами, так как против него выступал архимаг. Во-вторых, убийца только прибыл на место и еще не успел приступить к выполнению. Мешок с артефактами могли передать непосредственно в таверне. Но не суть важно.
Диалог по аське в тему:

Erensar (22:13:54 21/05/2007)
есть ли фича, которая блокирует высокие спасы на майнд? =)
Der-Fai Ceron (22:14:03 21/05/2007)
ага
Der-Fai Ceron (22:14:09 21/05/2007)
КУВАЛДА

Думаю, что в ближайшее время допишу второй рассказик.

"Второй рассказик" будет продолжением первого? Как-то странно читать повествование от первого лица, которое вдруг бац! - и померло (во всяком случае, подобные рассказы меня всегда удивляют). Может оно, это первое лицо, не померло? Или его превратили в зомби с остатками памяти? Ведь архимаг велел "Забрать труп!" - не "убрать это", не "избавиться от трупа", но "забрать". Значит, зачем-то трупик ассасина понадобился - как материал, наверное... И Друксус не убил Алнана сразу, а приволок к себе и начал с ним ля-ля - значит, точно хотел использовать... может, даже живого, но не сложилось. Вряд ли архимаг станет дожидаться, когда несостоявшийся убийца очнётся, только чтобы сказануть ему злорадную фразочку типа "Ну что, обломался? Так умри же теперь, ничтожество!"

Рассказ - блеск.
хотя конец...чес-слово, добраться бы до милого мага...

Маг - сво последняя, захотел поиздеваться напоследок. ну не во ндрав ему, что асассин умирает счастливым. Надо было гадость напоследок сделать.

С нетерпением жду продолжения!
Я.

Ох, и тяжела жизнь непрактичных злодеев... И жизнь Благородной Донны тоже. Я вот уже месяц жду "второго рассказика"...

Rgds
FRan

Рассказ не является продолжением предыдущего

Поход к Ледяным Шпилям

Стоял поздний элейнт (сентябрь), отмечающийся в этих краях первым снегом и пронизывающим северным ветром. Сумерки спускались на окружавший нас Холодный Лес и редкие ели отбрасывали длинные тени на землю, которая еще несла на себе следы быстро сгоревшего лета, столь короткого и в то же время желанного. Темно-серые тучи затягивали небосвод и островки белого снега, кое-где лежащего поверх пожухлой травы и елового опада, казались единственными хранителями чистоты и света. Лишь холодный ветер и волки, воющие где-то поблизости, нарушали покой готовящейся к долгому сну природы.
Я и мой спутник – хафлинг, держащий на коленях заряженный арбалет, молча сидели друг против друга в тени огромной ели. Старое древо и так походило на затаившегося в сумерках лесного великана, а его трясущиеся на ветру ветви лишь усиливали малоприятное сходство. Мы даже не пытались развести костер, ровно, как и достать теплые одеяла из заплечных мешков, причем близость волчьей стаи не имело к этому ровно никакого отношения. На это были другие очень серьезные причины, которые впрочем, меня совершенно не волновали… События последних дней лавиной обрушились на мой бедный разум, я просто не в силах был пережить столько душевных потрясений за такое короткое время. Нет, неженкой меня было не назвать, ведь за моими широкими плечами лежали долгие годы лесных войн с орками, гоблинами и прочими первобытными племенами, населявшими Север с давних времен. Я повстречал свою единственно истинную любовь, и боль от внезапной разлуки рвала моё сердце в мелкие клочья. Пожалуй, можно смело заявить: подобных по силе чувств мне еще не доводилось испытывать. Приложив палец с надетым обсидиановым кольцом – единственном напоминании о возлюбленной – к губам, я прикрыл глаза и позволил своему разуму погрузиться в сладкие думы. Мне представилось, что я и Уэллби (а такое имя носил сопровождавший меня хафлинг) вновь отправляемся в путь из Сильверимуна. Воспоминания о весело потрескивающем дровами очаге несколько согрели меня, а аромат недавно поданного к столу пирога с начинкой из оленины даже заставил облизнуться…
***
- Я думаю, что за спиной орочьего короля Обоулда стоит какая-то мощная сила, доселе неизвестная нам – надменно выговорил Эвлейндил, один из эльфийских магов Конфедерации.
Комната была выкрашена ярко-белой краской, по стенам висели картинами, изображающие различные эпизоды из жизни Дикой Границы, а в центре стоял стол со всевозможными яствами, за которым восседали как высокопоставленные чиновники, так и всевозможные следопыты, начальники стражи, маги. Такова демократия Жемчужины Севера.
- Нам необходимо отослать несколько разведывательных групп в те места, откуда по нашим данным может исходить неизведанная угроза. Высказывайте предложения, господа! – после небольшой паузы продолжал эльф.
- Но поисковые отряды уже высланы в большинство кхм… подозрительных мест – заявил низенький гном с очень морщинистым лицом и большими, но в то же время умными глазами.
- Нет, большая система пещер в Ледяных Шпилях остается необследованным, хотя по нашим данным… - начал было Эвлейндил.
- Ага, сам отправляйся в эти острые сосульки! Да это же верная смерть! – перебил широкоплечий дворф, чья борода была заплетена в тысячу косичек.
- Мы должны назначить… - пытался вставить старенький человек-лорд.
- Нет, это должна быть добровольная миссия! – вскричал бритый налысо эльф с большим количеством шрамов по всему лицу.
Начался грандиозный спор, где каждый пытался отстоять только свою точку зрения. Люди, дворфы, эльфы, гномы и хафлинги сошлись в безудержном словесном поединке по столь щепетильному вопросу.
- Отправится Эдан Виндхэир! – расправив могучие плечи, вскричал я. Ведь именно я и был этим самым Эданом, опытным следопытом, исходившим Старый Дэлзоун вдоль и поперек, а также принимавшим участие в несчетном количестве стычек с орками и гоблинами. Была у меня еще и другая, сугубо личная цель. Как раз в Ледяные Горы отправилась моя давняя знакомая, женщина-элементалистка, решившая познавать магию холода – Но при одном условии.- добавил я после некоторой паузы.
Сначала воцарилась полная тишина, во время которой некоторые, включая косичкобородого дворфа, смотрели на меня с уважением, другие же с изумлением, а третьи с подозрением. Затем диспут продолжился, но после недолгого обсуждения они все-таки решили поинтересоваться моим условием.
- Со мной пойдет хафлинг по имени Уэллби, сидящий в настоящий момент в городской тюрьме за ужасное преступление – на одном дыхании выпалил я и сделал "страшное" лицо.
Смех прокатился по залу, ведь все прекрасно знали за какие именно проделки сидит этот проныра. Последней его выходкой было наложение заклинания превращения с украденного у одного местного мага свитка на стоящую в стойле корову. Когда бедный фермер Христ обнаружил у себя в стойле мычащего тигра, то упал в обморок, а от души смеющийся Уэллби был выужен из разбросанного в том же хлеву сена.
Я не сомневался, что мое предложение будет принято "на ура", так как все хотели выдворить известного нарушителя спокойствия подальше за городские ворота. Тем более фраза "с Уэллби не пропадешь" едва ли не стала поговоркой. Так и произошло: нам разрешили отправиться в это полное опасностей путешествие.
Опасная дорога, ведущая к Ледяным Горам, была пройдена нами без особых усилий, не смотря то, что эта территория кишит горными орками. Я знал эти места как свои пять пальцев, поэтому, мы всегда держались наиболее лесистых и глухих даже для орков районов, где при необходимости можно бы было с легкостью уйти от погони. О своем намерении встретиться с давней знакомой я решил не сообщать хафлингу от греха подальше.
Неприятности начались, когда мы уже миновали могучие стены цитадели Адбар, последнего оплота цивилизации на северном пути. Система катакомб, которую мы должны были исследовать, и которая была четко отмечена на наших картах, просто испарилась! Не смотря на то, что день за днем мы методично обыскивали горные склоны, единственными результатами стали прорванная одежда и вконец истощенный организм. Лишь изредка нам удавалось подстрелить горного козла, чаще же приходилось жевать лишайники и коренья скудной горной растительности. Вконец отчаявшиеся, мы уже было решили повернуть назад, как вдруг "по чистой случайности" перед нами предстал отделанный каменными плитами вход в подгорное сооружение, которое я сразу же узнал. Именно в это место я давным-давно провожал молоденькую девушку Линдрию, юную волшебницу-элементалистку, которая решила познавать магию мороза в здешних неприветливых землях. Сердце радостно забилось в груди, но опять-таки я ничего не сказал своему другу.
Без всяких колебаний мы спустились в лабиринт и, соблюдая все меры предосторожности, начали обследовать его. Очевидно, это была гробница какого-то древнего и могучего существа: по каменным стенам были видны барельефы с изображениями устрашающего вида тварей, похожих на нынешних эльфов, но с огромными крыльями за спиной, когтистыми лапами или небольшими рожками; на потолке же очень низкие своды чередовались с выдолбленными в камне огромными куполами. Никаких каменных усыпальниц мы не нашли, так что я сделал предположение, что все захоронения делались в стенах.
Не найдя никого и вконец измучившись, мы решили отдохнуть, но Уэллби, пробормотав что-то вроде "кто хочет повидать во сне крылатого чудика, тот пускай ложиться спать" вызвался все время моего сна стоять на часах. Достав одеяло и устроив кровать среди мрачных стен, я быстро погрузился в сладкий расслабляющий сон…
- Эдан, любимый! Я ужасно рада видеть тебя! Ты наконец-таки пришел вновь повидать меня… – произнесла красивая молодая женщина, одетая в свободное белое платье. Без всякого сомнения, это была Линдрия. Ее голос звучал успокаивающе, и при взгляде на нее у меня по всему телу прошла волна какого-то приятного чувства, что, однако, не помешало мне быстро вскочить и оглянуться по сторонам. Хафлинг пропал, но все мое оружие было при мне.
- Линдрия, я тоже счастлив встретиться с тобой. Но где мой друг, где Уэллби? – спросил я с легкими нотками обеспокоенности в голосе.
- С ним все в порядке. Я попросила его оставить нас наедине, дорогой… – ее голос был таким чарующим, лицо красивым, а глаза подобны голубым бездонным колодцам мудрости и доброты. Казалось, что за последние три года в Линдрии ровным счетом ничего не изменилось. Мне так хотелось ей верить, что я решил хотя бы на несколько минут забыть об окружающей суровой действительности.
- Дорогая, теперь я следопыт, чья слава гремит от Аскора до дальнего Миробара. – соврал и глазом не моргнул – Как идут твои дела? Тимора благосклонна к тебе? Не хочешь ли ты наконец-таки покинуть эту мрачную пещеру?
- Боги благосклонны ко мне, Эдан. Но я как раз сейчас создаю новое морозное заклятье, так что не смогу пойти с тобой - произнесла девушка и, присев подле меня, прижала свой тонкий палец с надетым черным обсидиановым кольцом к моим губам – Но не надо больше слов, они лишь мешают чувствам…
Я понял, что она врет, но мне так не хотелось разрушать сложившуюся идиллию. Какая-то часть разума настойчиво пыталась напомнить мне о другой девушке, Танмиане, которой я буквально перед отправлением в поход клялся в любви и обещал по возвращению жениться, но я быстро спрятал эти мысли подальше. В ту минуту сладостная тоска щемила мое сердце, как будто я ждал этого момента всю жизнь. Моя рука сама собой обняла Линдрию за плечи и девушка с готовностью прильнула ко мне. Губы соединились в долгом поцелуе, через некоторое время вся одежда уже была на полу, а наши тела слились среди ужасающих барельефов древней гробницы.
Проснулся я уже не на своем мягком одеяле, а на жестких булыжниках Ледяных Гор, рядом со мной взад и вперед бегал хафлинг с до ужаса злой физиономией.
- Где Линдрия? – был мой первый вопрос.
- Это не тот ли мелкий кобольд, который решил поиграть со мной в прятки, пока ты спал? Мелкий хвостатый засранец сначала величал меня всеми возможными обзывательствами, а когда я его догнал и уже решил слегка приукрасить его длинную физиономию, он два раза плюнул через плечо и я провалился в темноту. Единственное, что меня радует, так это обилие новых ругательных словечек в моем лексиконе! Ха-ха! – злость с лица Уэллби куда-то испарилась.
- А где же вход в эту гробницу, Бейн ее побери? – недоумевающее спросил я. Теперь на месте входа был обычный слой горной почвы с буйной растительностью, сгибающейся под порывами ветра.
- Теперь меня это интересует меньше всего – пробурчал хафлинг – я лишь думаю как бы нам поскорее унести отсюда ноги. Чуется мне тут что-то недоброе, ох какое недоброе…
В манере Уэллби была нехарактерная для него озабоченность и настороженность. Тогда я не обратил на это внимания, так как все мои мысли были заняты Линдрией, да и чувство вины перед оставшейся в Сильверимуне Танмианой не давало покою. Всю дорогу я думал только о них, а в моей душе шла непримиримая борьба…
***
-…Эдан, очнись – шептал мне на ухо хафлинг. Судя по всему, я так глубоко погрузился в свои думы, что окружающий мир просто перестал существовать для меня. Со мной это очень часто происходило после начала путешествия с Ледяных Пиков. А само путешествие уже длилось не менее трех седмиц.
- Что? Что случилось? – спросил я, хоть уже заранее знал ответ.
- Прислушайся – напряженно прошептал Уэллби и занял позицию за деревом. Слышался нарастающий шум, какой издают несколько пар ног, несущихся сквозь лес и наступающих на сухую листву, ветки и ломающих кусты. Без всякого сомнения, это были горные орки, которые неотступно преследовали нас всю дорогу домой. Цель их была предельно ясна: загнать наш маленький отряд в Горы Раувин, где земля просто кишела орками, гоблинами и подобной нечистью. Если бы им это удалось, то нам бы несомненно пришел конец. Но больше всего меня поражало то, что в какое бы надежное укрытие мы не забирались, какой бы тайной тропой не шли, орки все равно отыскивали нас, и наш крошечный отряд вынужден был вступать в схватку или убегать. Никогда прежде со мной не случалось подобного и я, опытнейший следопыт, стал уже подумывать о своей полной негодности. А возможно виной всему были неотступные мысли о Линдрии и Танмиане?
Проверив как вынимаются из ножен меч и кинжал, я вложил стрелу в свой составной лук и тоже спрятался за дерево. Преследователи не заставили себя долго ждать. На этот раз их было четверо: один огромный восьмифутовый вожак, с ног до головы закованный в чешуйчатый доспех, держащий в руках огромную секиру и трое пониже, они были одеты в желто-коричневые шкуры и также держали в руках устрашающие секиры. Орки во весь опор неслись к нам сквозь заросли, издавая громкий горловой рык.
Первой щелкнула тетива арбалета Уэллби и болт угодил прямо в живот бегущему справа орку, что заставило клыкастого заорать и упасть на одно колено. Я тоже не стал мешкать и отпустил тетиву лука, но моя стрела лишь жалобно звякнула о крепкий доспех вожака. Оставшиеся три орка прокричали что-то на своем языке и бросились по направлению ко мне, так как Уэллби уже успел куда-то слинять. Бой намечался неравный, но я не был намерен так просто отдать свою жизнь или все отведенное мне на Ториле время провести в унизительном рабстве. Со звоном покинули свои ножны кинжал и заговоренный специально против орков длинный меч… Вожак хотел с налету опустить на меня свою секиру, но не таким уж простачком был следопыт Эдан. Резко отскочив, я сделал ответный выпад, целясь попасть клинком под чешуйки, но мой клинок лишь скользнул по доспеху противника. Тут подоспели и два других орка, что заставило меня несколько напрячься, ведь уклонение от трех огромных секир одновременно не являлось моим любимым занятием. Но тут откуда-то выпрыгнул Уэллби и погрузил два своих кинжала в плохо защищенную спину одного из орков, хоть и был едва ли выше пояса клыкастого. Моментально у орка проступила пена на губах, и он забился в предсмертных конвульсиях, не в силах даже издать свой последний вопль. Облаченный в шкуры орк отскочил и набросился на хафлинга, а вожак продолжил с удвоенной силой наседать на меня. Таким образом, нас осталось двое на двое, но этим успехи нашей веселой компании, пожалуй, и закончились. Вожак был на две головы выше, хоть я и считался далеко не низеньким, его секира превосходила по длине мой меч, сила была больше, а его стальной чешуйчатый доспех был крепче кожаной брони, хоть я и выигрывал у него в ловкости и маневренности. Уэллби вообще был никудышным бойцом в открытом бою, его кинжалы не могли бы достать орка даже при всем желанни, так что хафлингу приходилось лишь уклоняться и отпрыгивать, всеми возможными способами отвлекая от меня гибельного второго противника. Битва продолжалась, но вот Уэллби проглядел прикрытую снегом ямку и, наступив туда, на несколько мгновений потерял контроль над своим телом, после чего попытался быстро отпрянуть, но было уже поздно. Секира орка настигла маленького хафлинга и расщепила его практически на две части - фонтаном брызнула кровь, окрашивая снег в багровые тона. В глазах у меня потемнело и я, забыв об осторожности, бросился под секиру орка-вожака, вонзая тому клинок под чешуйки доспеха. Его смертоносное оружие успело полоснуть меня по левой руке, но для огромного клыкастого гуманоида все уже было кончено. Раз за разом я загонял свой заговоренный меч в его уже ставший кровавым месивом живот, и разодранная броня уже не могла остановить меня. "Умри скот!" – этот мой крик был наполнен одновременно яростью и горечью. Стоявший подле трупа Уэллби орк с окровавленной секирой, с ужасом в глазах смотрел на убийство своего соплеменника, не решаясь даже напасть на меня сбоку, а когда увидел, как мой клинок отрубает голову его вожаку, не выдержал и пустился бежать прочь. А я все рубил и рубил уже давно мертвое тело орка, пытаясь отомстить всему миру за убийство моего самого близкого товарища, сопровождавшего меня в разных походах никак не менее десяти лет.
Усталость и боль в руке заставили меня прекратить бессмысленное занятие и отправиться на поиски последнего раненного врага. Я медленно подошел к все еще корчившемуся на земле орку с болтом в животе и одним быстрым движением всадил клыкастому чудовищу клинок в сердце.
Все было кончено как для них, так и для меня. Мой чудесный друг был безжалостно убит, мои же силы были на исходе, а раненная рука несчадно болела. Но главным было даже не это: в свете последних событий я ощутил всю низость своего предательства в склепе крылатых бестий. Как же отвратителен был мой поступок! Жизнь можно легко потерять и лишь любовь является вечной. А я лишил жизни друга и предал свою любимую девушку – стоило ли продолжать влачить свое жалкое существование? Я ощутил как моя душа погружается в бездну горя и раскаяния. Но могло ли быть мне прощение?
Без вмешательства разума я отбросил свой меч и, зажав рукой раненное плечо, побрел куда глаза глядят. Мои неимоверные амбиции и лож погубили веселое маленькое существо, которое еще лет семьдесят могло бы веселить своими поступками военный совет Сильверимуна и во всю восхищаться красотой прекрасного и загадочного мира. Почему же умер не я? Уэллби тогда бы мог убежать… Проклятая магичка… Как она могла знать о моих мимолетных слабостях? В сердцах я сорвал с пальца подаренное ею кольцо и бросил в снег, а сам поплелся дальше в лес.
Но орки больше не преследовали меня. Днями и ночами я брел по лесу, лишь изредка прерываясь на лихорадочный сон. Крепкий молодой организм брал свое и рана начала на удивление быстро заживать. Впоследствии я смог добраться до Сильверимуна, ни разу больше не повстречавшись с клыкастыми тварями. Но жизнь была кончена, и уже ничто не могло спасти мою душу. Проклятое существование.
***
В глубоком каменном склепе с барельефами, изображающими кровавые сцены в исполнении ужасных крылатых эльфов, восседали двое удивительных существ, опершись спинами о стену. Первое из них было высоким тощим человекообразным существом, с серой кожей и лукообразной головой. Ученый-специалист окрестил бы его допельгангером, истинным мастером кражи чужих личин. Рядом с ним сидел маленький кобольд, смешно свернувший колечком хвост, и натачивающий и без того острый кинжал.
- Так почему нам нельзя было напасть на них? Я ведь с легкостью усыпил полурослика, что мешало проделать то же самое и с человеком? – осведомился кобольд, сверкнув своими желтыми глазами.
- Крэппак, ты многого не понимаешь – после некоторой паузы отозвался серокожий гуманоид – Я применяю насилие в очень редких случаях, это не мой метод. Тем более, убийство этих двоих могло бы помешать нашим планам, ведь из набирающего силу Сильверимуна наверняка отправят поисковую экспедицию. Кто знает, чем это могло бы закончиться? Слава Талоне, что этих наивных дурачков теперь найдут неподалеку от гор Раувин, обезображенных и истыканных орочьими стрелами. Ведь не зря же эта Линдрия потела над зачарованными обсидиановыми кольцами? Да и славно мы повеселились! Я учуял в голове этого Эдана настоящие моральные терзания и одновременные чувства к двум самкам, одной из которых был я, ха-ха-ха. Обожаю подобные спектакли… Теперь орки с легкостью их отыщут и не смогут противостоять искушению убить, да и отвратительные для них трупы с безобразными кольцами трогать не будут. А мы тем временем будем не торопясь переносить свои "приспособления" в более безопасное место.
- И продолжим эксперименты над контролирующими орков заклятьями, Мастер – восторженно подытожил маленький кобольд.
- Человеческая самка по имени Линдрия хорошо продвинулась в этом направлении, мы удачно "завернули" в этот склеп – удовлетворенным голосом вторил ему допельгангер.
- Я все-таки не понимаю, зачем она обманывала свою "любовь юности", говоря, что отправляется сюда изучать заклятья холода? Почему бы сразу было не сказать, что создает управляющие орками заклятья? – не унимался кобольд.
- Думаю, она не хотела предвосхищать события. Хотела поразить любимого своими талантами и своим грядущим успехом. – равнодушно отозвался серый гуманоид.
А в дальнем углу склепа лежал полуразложившийся труп девушки, которая некогда носила белые одеяния. У трупа отсутствовала верхняя часть черепа, было видно, что какое-то существо пожрало ее мозг после хладнокровного убийства. Лишь могильные черви были последними спутниками ее некогда красивого тела.
***
Говорят, что Эдан все рассказал по приходу в Сильверимун своим командирам и даже написал подробный отчет о случившемся, прося для себя самого строгого наказания. Но его не стали наказывать, лишь не посылали более на ответственные задания. Во всем сознался он и своей любимой девушке, которая погоревала, а потом простила молодого блудника. Найдя примирения с тенями прошлого, он обзавелся тремя детьми и крепким хозяйством. Напрасна ли его жизнь?

Этот рассказ мне не очень нравится. Однако, я все-таки решил запостить его сюда

Гм... В первом рассказе было "со мной случилось то-то и то-то, а затем я помер". Во втором рассказе - "со мной случилось то-то и то-то, а затем я почти помер". Третий рассказ, надеюсь, будет с более счастливой судьбой главгероя...

Сразу признаюсь, нового рассказа я ждала, и вот, свершилось.

Дальше признаюсь, что ничего не смыслю в стилистике, грамматике, орфографии и т.п. А потом, чтобы уж это совсем не превратилось в мою маленькую личную исповедь, попробую разобраться, что здесь «не очень нравится», и почему я все же буду ждать следующего.

Первое впечатление – отсутствие структуры. Это «кто?/что?, где?, когда?». Хронологически – то, что имеет отношение к прошлому, настоящему и будущему.

При этом желательно не утонуть в деталях. Здесь, я бы, наверное, задала себе вопрос «а что из прошлого оказывает влияние на настоящее?». Причем, выделила бы это в отдельный кусок. После чего, спросила бы себя – а кто мой читатель? Если это человек, знакомый с FR, какие детали ему нужны, чтобы дополнить впечатление? А если не знакомый, то что ему надо объяснить?

То же с характеристиками персонажей. На мой взгляд, можно несколько раз сказать, что Эдан – опытный следопыт, но… его действия должны это подтверждать. Его личный опыт (см. выше) должен оказывать влияние на его восприятие и поступки. Его любовь- какая она? Почему он решил, что это именно любовь?

Создав базу в прошлом, можно переходить к настоящему. По сути- как заставить героя почувствовать, что он почувствовал, сказать, что он сказал, и сделать то, что сделал? Какие события нужны для этого?

Понимаю, получается переход от свободного творчества к какой-то математике. Ну… это чисто мое восприятие… Зато можно перестать придумывать елки – собранной информации будет столько, что придется думать, как это сказать короче.

А вот теперь, перейдем к идее. На самом деле, с нее надо бы начать, потому что именно то, что автор хочет донести до читателя, должно стать основным критерием, по которому отбирается информация и выстраиваются причинно-следственные связи.

Если эта идея по авторскому замыслу должна остаться сюрпризом, то это не значит, что ее можно сказать одной фразой в конце. Это значит, что читатель должен хлопнуть себя по лбу и сказать «ах, как же я этого не заметил?» Сложно, да. Но… всегда ли нужно? В данном случае у меня осталось ощущение подмены – «напрасна ли его жизнь?» Рассказ об этом?

Вот такие у меня мысли. Может, немного сумбурно, а может, и не по делу, но я хочу помочь автору, чьих рассказов я буду ждать. Я пытаюсь помочь своим мнением.

Rgds
Fran

Ох... сдается мне, что ты здорово лукавишь!
Оба рассказа - явно не "изделие" писавшего впервые) Так что, после вышеизложенного заявления я отметила лишь пару-тройку стилистических неточностей, плюс опечатки, но все это такие мелочи! (заметила еще, что первый рассказ написан более гладко, а во втором часто встречаются повторения "я, мне", что, собственно очень трудно избежать в тексте от первого лица, и засилие "орков")).

Как и следовало ожидать, я совершенно не имею никакого понятия о том, что такое это Forgotten Realms... ни малейшего.
Но оба рассказа понравились. С удовольствием ознакомлюсь с твоим дальнейшим творчеством)

По поводу первого рассказа…
Есть же хоумрулы… да и Кайран прав, картершит можно обходить как тебе вздумается… не все же вещи писать – нудно, это первое и главное.
Далее. АссаССин пишется с двумя «с», проверял в словарях по английскому, немецкому, французскому и итальянскому языкам. Сдается мне, что и португальский с испанским – также имеют точно такое же написание. К тому как-то боги не вяжутся с NE (в массе) ассассинами…
Более не буду дополнять по ФР, скажу, что «Третий уровень» рассказ об детстве Артемиса у Сальваторе выглядел поучительнее.

Второй рассказ также наполнен нытьем – действительно самое место герою жить себе в деревне, заниматься разведением мелкого рогатого скота и домашней птицы. Для него этого замечательная концовка: вернулся домой, во всем сознался, покаялся, смыл грехи и зажил новой жизнью с любящей его женщиной - благодать. Однако больше всего повезло – Уэллби (Хорошая (well, англ) Деревня (by (bi), древн. сканд.)) – его не мучают угрызения совести.
Не мне, конечно, говорить, но излишний пафос (в конце произведения) не к месту, бестолково смотрится. Frelasien, права, что главная мысль выражена сумбурным риторическим вопросом. Мне это напомнило мои два рассказа «Камни» и «Капли». И теперь стараюсь избегать всякого риторического пафоса, хотя не всегда получается. На то и форум, чтобы слушать и исправляться.

Открою маленький секрет, мы с моей девушкой (почти женой) разделили две саги: она DragonLance (она вернется - сама себя представит…) – я взял FR…

Лирабет

Да, третий рассказ я хочу сделать совсем веселым

Frelasien
Хочу выразить благодарность за развернутую критику. Именно ее мне очень не хватало, так как в писательстве рассказов я совершенный новичок. Мои неприятные ощущения теперь обрели ясные очертания, что сделало возможным поработать с ними.

На самом деле она есть, по крайней мере, я ее тут вижу Постараюсь сделать четче в следующий раз.

Ага, ага, я вообще не задумывался над этим
Теперь я всегда буду начинать с развернутого плана и ставить некий фильтр.

Gorac
Спасибо за теплые слова На самом деле я раньше писал только квенты для персонажей настольных ролевых игр, а это немного другой жанр.
Леди, ФР можно не изучать, а просто периодически заглядывать в рулбук и смотреть описание того или иного места/расы/события и т.п. ФР не настолько целостный мир, каковым является Кринн.

Дени де Сен-Дени
Очень признателен тебе за конструктивную критику!

Да, водится за мной такой грешок, буду стараться исправиться. Все началось с неточного перевода в пиратской копии НвН…

Со всей ответственностью могу заявить, что на Фаеруне значительное число ассассинов поклоняются Маску

Я очень рад за Сальваторе и его рассказ

А мне очень нравится иногда поныть. Возможно, я разряжаю свое нытье, путем написания рассказов про ноющих индивидуумов

Может быть и я когда-нибудь от него откажусь, но сейчас мне он очень даже нравится. Сейчас я лучше займусь выработкой хорошей и ясной структуры, составлением плана для новых рассказов

Ох... давай лучше ты будешь писать, как получается, а потом, спустя некоторое время, когда немного подзабудется и смягчатся собственные эмоции, читать и немного править? А ежели я опять чего-нибудь пропущу, по собственному недосмотру, я об этом скажу? Потому что, на мой взгляд, некоторым лучше писать как-нибудь, чем не писать вообще.

Когда-то очень давно мне сказали, что и зайца можно научить рисовать, но вот уникального видения мира, которое отличает художника, у него никогда не появится. В твоих рассказах есть что-то, что говорит о том, что писать надо.

Любой план или модель хороши тем, что помогают автору систематизировать собственные мысли. Говоря образно, наведя порядок на собственном столе, легче потом за ним работать.

Так что, дели на десять и пиши, пиши, пиши. А я почитаю.

Rgds
Fran

Вообще говоря, рассказ до жути интересный и интригующий)
ИМХО, временные рамки как раз таки прослеживабтся.
Плюс не всем же героически погибать в боях или становится жиыми легендами в округе)
Бывает и так - как в рассказе.
Повторюсь и сплагиачу - пиши, пиши - а мы почитаем...

Мой новый рассказ по FR. Место действия неопределённое

Уроки красных волшебников

- Итак, я слушаю тебя. – задумчиво произнёс мужчина в длинной белой робе с вышитым на груди знаком своего бога: обращённой вверх латной перчаткой.
Кудрявые волосы до плеч, заострённое лицо и стройная фигура. Этого человека можно было бы смело назвать молоденьким юношей, если бы не выражение бездонных глаз. Внимательный наблюдатель прочитал бы в них боль и глубокую печаль, раскаяние и, вместе с тем, тайную надежду на лучшее. Словно обоснование боли внутренней, всё его лицо было покрыто шрамами, один из которых тянулся через всю щёку.
- Не молчи. Отвечай ради своего же блага. – уже строже произнёс печальный юноша. Он стоял в центре комнаты с каменными стенами и плетёным ковром на полу. Узенькие оконца пропускали мало света, но даже сквозь них можно было разглядеть бескрайние поля, освещённые солнцем перелески и плещущееся вдали ласковое море. Посреди комнаты стоял небольшой столик и табурет, на котором сидел старик в лохмотьях, раболепно склонивший свою седую голову.
- Я…я просто проводил их… и, понимаете, они никогда не видели таких больших кораблей. Умолил капитана покатать их… - срывающимся голосом пролепетал обрванец.
- У тебя странный акцент. Откуда ты родом? – спокойным голосом спросил юноша и, не дожидаясь ответа, продолжил – Ты утверждаешь, что отвёл пятерых детей, Эндера, златовласую Фликкилу, Вилека, Фристена и малютку Темику на недавно вошедший в нашу гавань неизвестный корабль. Щедрый капитан, забыв о всяких там монетах, взял детей на борт, руководствуясь просьбами какого-то нищего, и вот уже два дня от него нет никаких вестей. Правильно? – молодой человек умерил ярость и горько улыбнулся.
- Пришёл я из дальних мест, оттуда и акцент. – голос старика внезапно стал увереннее, в нём появилась скрытая сила и даже угроза – Капитан был кое-что мне должен, поэтому, мои увещевания и подействовали. И в ваших краях всегда так разговаривают со старшими?
- Послушай, ты вообще в своём уме? – служитель Торма перешёл на крик – Хочешь, чтобы я поверил в эту наспех сочинённую сказку? – тут он немного успокоился, но в голосе чувствовалась сдерживаемая ярость – Нет, даже не сказку, так как в сказки верят дети. Пойми же, тебе бы не поверил даже трёхлетний малый: нищие бродяги не могут повелевать капитанами богатых кораблей. Хочешь, я тебе расскажу, как всё было на самом деле?
- Я сказал правду – твёрдо ответил старик, смотря в пол.
- Слухи о том, что в наших краях появился очень любящий детей нищий дошли до меня ещё пару недель назад. Ведь действительно обожаешь детей? – юноша пристально посмотрел на старика и вздохнул - Ты договорился с капитаном корабля, который был ни кем иным как тэйским купцом, о том, что передашь ему за сущие гроши пятерых миловидных ребятишек. Уж не знаю, почему у них там любят рабов столь малого возраста, но все мои предположения очень темны. Рано утром ты отвёл ребятишек на борт корабля, соблазнив их какой-нибудь сказкой, а капитан сразу же и отплыл. Родители, естественно, ничего не знали о предстоящей увеселительной прогулке и со всех ног бросились ко мне. Тебя видели с ребятишками, что навело меня на некоторые мысли. Я повелел своим людям перевернуть весь городок вверх дном, но найти тебя. И где же ты оказался? В миле отсюда, явно направляясь в соседний Длоуби. Жалкое нищенское существование нисколько не оправдывает тебя. И ты прекрасно понимаешь, что за любое сотворённое зло надо платить.
- За сотворённое мной зло я уже с лихвой расплатился – старик впервые оторвал взгляд от пола и посмотрел юноше в глаза. И взгляд старика, нет, даже не сломленное и раскаивающееся выражение глаз, а нечто неуловимо знакомое как громом поразило служителя Торма. Море боли разбушевалось в душе, в глазах заплясали искры. Стены комнаты, пол, потолок – всё вокруг медленно поплыло и молодой человек словно бы перенёсся в дальние места и давние времена, которые и были главной причиной всех тех внутренних ран, которые почти всю жизнь терзали душу. Не в силах более сопротивляться, юноша закрыл глаза и сдался на милость нахлынувших воспоминаний…
Стояла та осенняя замечательная пора, когда деревья усыпаны золотом, воздух чист, но уже не слышно пения птиц. До прихода зимы ещё далеко, однако повсюду чувствуется глубокая печаль.
Дорога петляла сквозь золотистые леса и поля восточного Аларонда. Вдалеке виднелись заснеженные пики гор с покрытыми дремучими лесами склонами. Совсем рядом, под пологом высоких деревьев, виднелась покинутая деревенька. Когда-то тут явно жили полуэльфы, но ожесточённая война с Красными Волшебниками заставила их сняться с обсиженных мест и бежать на запад, под защиту мечей регулярных войск и магии Симбул.
Впрочем, длинный караван, медленно плетущийся на запад, преследовал примерно те же цели. Караван состоял из женщин, детей, домашнего скота, многочисленных пожитков и небольшого количества солдат.
Одна из телег просто ломилась от тюков и мешков разного рода. Две бедных лошадки, тянущих столь непосильную ношу, казалось, свалятся на следующем подъёме в горку. Но, видимо, животные были привычны к подобным нагрузкам, и телега даже нисколько не отставала от остальных. Поверх тюков сидела мать и её четырёхлетний сын, для которого эта поездка была чем-то вроде первого в жизни большого увлекательнейшего приключения. Вожжами же правил бородатый отец с немного заострёнными ушками – в нём явно была толика эльфийской крови.
- Мам, а что будет, если на нас нападут те злые дяди? – серьёзным голосом задал вопрос мальчуган, закончив важный ритуал ковыряния у себя в носу.
- Их накажут наши доблестные защитники. – мать указала на двоих солдат ополчения, скачущих верхом неподалёку – Да и папа твой всё время на чеку. Видишь, какой у него большой кнут? Он их бах-бабах и они убегут! – Мать и отец весело рассмеялись, видимо ужасы войны совершенно не коснулись их мест. Лишь мальчуган почему-то остался неумолимо серьёзным.
- Мам, а тётя Эблэм, к которой мы едем, хорошая? Она не позовёт тех плохих дядей? – продолжал "военную" тему сын – А помнишь, что обещала отдать меня в школу солдат? Я буду вас тоже защищать!
- Конечно помню, мой малыш. – мама нежно обняла ребёнка и поцеловала его в лоб – Дорогой, мы любим тебя и хотим, чтобы ты был сильным и…
Внезапно молния ударила в одного из едущих неподалёку ополченцев, превращая сильного мускулистого мужчину в нечто уродливое и обугленное. Второй ополченец, спрыгнув со вставшей на дыбы лошади и не обнажая оружия, со всех ног бросился к лесу.
Дальнейшие события показались мальчугану бесконечно долгими. Засвистели многочисленные стрелы, где-то завизжала девушка, заржали лошади. Кто-то надеялся отвязать взбесившихся лошадей и спастись при помощи них, кто-то пытался бежать к лесу, некоторые старались затаиться под телегами, а другие просто замирали в паническом ужасе или истошно голосили. И падали пронзённые многочисленными стрелами. Ближе к голове каравана ударил огромный огненный столб, оставляя после себя обугленные тела и горящие телеги. Волна жара накрыла и мальчика, но они не чувствовал никакой боли от ожогов.
Отец, пытавшийся отвязать лошадей, упал пронзённый сразу двумя стрелами. Из его рта потекла узенькая струйка крови, а сам он медленно осел в грязь. Одна из обезумевших лошадей пронеслась прямо по нему, превращая грудь в кровавое месиво. А рядом с телом папы лежал его кнут… Эта картинка острее остальных врезалась мальчугану в память.
Вновь рядом ударила молния и только это привело в себя долго пребывавшую в оцепенении мать. Забыв обо всём, она бросилась к бездыханному мужу и зарыдала, умоляя его встать.
И только в этот момент мальчик увидел нападавших. Небольшими группами по пять-шесть человек, закованные в блестящие доспехи и в красных плащах, вооружённые кривыми ятаганами, они двигались из перелесков по направлению к каравану, вернее, к тому что от него осталось. Были среди них и лучники, и люди в длинных красных мантиях с посохами в руках, которые старались держаться позади остальных. Дойдя до каравана, красные солдаты рассыпались, методично добивая оставшихся в живых людей и отвязывая лошадей. Один из нападавших, облачённый в кольчугу, бросил ятаган и схватил голосящую мать, начав рвать на ней одежду…
Мальчик перекатился на другую сторону горы тюков. Туда, где можно было бы воспользоваться небольшой потешной "пещеркой" между тремя большими тюками, которую он соорудил не далее как сегодня утром для игры. Но прежде чем забраться туда, малыш увидел неотрывно наблюдавшую за ним фигуру в красном плаще, облокотившуюся на резной посох и спокойно созерцающую поле брани с небольшого пригорка. Сильнее всего запомнились её выразительные глаза… Их мальчуган не забудет и на своём смертном одре.
Юркнув в своё убежище, мальчик был уверен, что тот злой дядя придёт и убьёт его. Но услышал лишь несколько отрывистых команд на неизвестном языке, после чего вокруг всё постепенно стихло…
И сейчас на юношу смотрели всё те же глаза из далёкого детства.
- За такое зло расплаты нет! – вскричал служитель Торма и, выхватив клинок, начал рубить беззащитного старика, который вскинул слабеющие руки в наивной попытке защититься от острой стали.
- Это тебе за Эндера! Это за Фликкилу! Это за Вилека! За Фристена! За Темику! За мою мать, за отца! За разорённый Аглоронд! – каждый крик сопровождался яростным ударом меча. Вскоре тело бродяги превратилось в бесформенное месиво, а плащ юноши стал красным от крови. Его оттащила стража, прибежавшая на безумные крики. Но даже несколько часов спустя молодой человек не мог успокоиться. Он хотел рубить и кромсать нищего, этого безжалостного тэйского убийцу, принёсшего зло и в этот тихий городишко. Юноша и дальше хотел мстить за погубленное детство, за отца и мать, за неутихающую боль всей своей жизни.
Его заперли в одной из комнат в башне. Но не как преступника – виновным за убийство омерзительного работорговца его бы никто не счёл – а в целях обуздания ярости и временного сумасшествия. Меры оказались действенными. Уже к вечеру юноша успокоился, с глаз спала кровавая пелена и он наконец-таки смог прислушаться к своей душе. Но там была ещё более дикая боль, чем до воспоминаний и убийства старика. Ничто не изменилось, но лишь стало хуже. Месть не принесла ровным счётом никакого удовлетворения.
- Почему!? О Торм, о Благородный Защитник! За что ты посылаешь мне подобные испытания? – молодой человек ударил плечом закрытую деревянную дверь, которая лишь жалобно треснула и мгновенно отворилась, и выбежал на балкон башни.
- Небеса, почему всё так происходит? – юноша молча посмотрел вверх, потом бросил задумчивый взгляд вниз и застыл в изумлении. Прекрасные, освещённые вечерним солнцем, луга, шумящие от дуновений лёгкого ветерка тополя, лениво журчащие ручьи. Отовсюду доносился чудесный запах свежескошенной травы, слышалось великолепное пение соловья. Но главное, он увидел весело бредущих со стороны гавани Эндера, Фликкилу, Вилека, Фристена и Темику. Дети были совершенно невредимы и весело чирикали между собой. Нищий бродяга, оказавшийся тэйским красным волшебником, говорил правду. Судя по всему, в нём изначально боролись два начала и в конце жизни он выбрал светлое, отрёкшись от всего достигнутого и нажитого. Любовь и старание угодить детишкам было одним из лучших качеств оборванца.
Не в силах выдержать такое, молодой служитель Торма бросился вниз с балкона. Он так и не извлёк ни одного урока.