Легенда о Фионне Касиллтенирре
Когда все Эльфы жили в лесах и еще не распространились до морей или гор, жила-была красивая Эльфийка по имени Фионна Касиллтенирра. Только минуло ей 100 лет, она повстречала Человека, который вскружил ей голову. Застенчивая и скромная сперва, она становилась более открытой и позволяла себе быть увиденной во время прогулок в лесу.
Их родители поклялись, что такой брак никогда не будет им позволен, но для Фионны и Киллиана не существовало никого, кроме них. Они обвенчались в тайне. Пять лет счастья прошли, прежде чем Фионна увидела, что Киллиан старел гораздо быстрее, чем она. Возлюбленные искали какой-нибудь способ избежать жестокую длань судьбы, но они не могли найти никакого ответа. В полном отчаянии Фионна пошла к Человеческому Вампиру, о, ком она слышала. Она умоляла Василя (Vasily) помочь, прося, чтобы Киллиан был превращен в Вампира, так что двое могли бы вместе прожить долгую жизнь.
Вампир был покорен красотой Фионны и согласился с ее планом, с одним условием: она тоже соглашается стать Вампиром. В своей любви к Киллиану Фионна не думала об опасности для самого ее духа — и она согласилась на подлую просьбу Василя (Vasily). Вампир взял Фионну в свои руки и сказал ей, что он преподнесет Киллиану "дар" вечной жизни. Он выпил ее, затем положил на пол своих катакомб. Он посмотрел на Фионну и восхитился ее красотой; страсть разгорелась в нем, как и предательство, и он поклялся, что никто, кроме него не должен обладать ею. Когда Василь нашел Киллиана, он разорвал ему глотку вместо того, чтобы сделать его по образу Вампира.
Когда Фионна обнаружила предательство Василя, она прилетела к нему в гневе. Уверенный, что она в его власти, Василь был скорее удивлен, чем встревожен. Это было смертельной ошибкой, ибо его голова была отделена от его плеч скорбящей Эльфийкой - Вампиром.
Лишенная любви и жизни, Фионна блуждал по миру, ища кого-нибудь, кто заменил бы ей возлюбленного, но только ненависть и ужас вызывали ее старания. Гнев и злоба поселились в ее сердце, и она отдала себя полностью злу.

Джарсали и Энт

Джарсали Ветви Дуба (Jarsali Oaklimbs) была лесной эльфийкой высшего сорта — даже настолько, что избегала представителей ее расы, предпочитая вместо них леса. Как ее сердце стало полным подозрения и горечи по отношению к ее смертным товарищам, не знает никто; знают только, что Джарсали была странной девушкой, даже для эльфов.
Ничто не притупляло горечь в ее душе, кроме близости к первобытным деревьям. Ее странствия заводили ее все дальше и дальше в девственный лес, в места, где даже эльфы бывали редко. В сердце леса она нашла живое дерево, окруженное своими сородичами. У нее был шок.
Не забывайте, это было время, когда эльфы еще не распространились по миру, и они мало знали о всех остальных расах. Немногие слышали об энтах, еще меньше видели их. Хотя ее народ и видел их, Джарсали никогда не обращала внимания на уроки ее соотечественников, поскольку она не имела никакого желания учиться на их опыте.
Ошеломленная видом энта, она подкралась ближе, чтобы разведать все. Внезапно большие, покрытые корой конечности ближайшего "дерева" оторвали ее от земли и удерживали ее, как пленницу. Оживший дуб представил ее перед своим повелителем.
Джарсали стояла перед лордом энтов, и кое-чем в ее сердце раскололось и освободилось. Дева эльфов безумно влюбилась в крепкую красоту шероховатого древа перед нею. Энт смотрел на вспыхнувшие щеки Джарсали и яркие глаза. Сутуритидан (Suthurithidan), сын Гаранахила (Garanahil) Первого Энта, видел скрытое за грубостью эльфийки огненный дух, который нельзя сломить. Это был первый истинный взгляд энта на эльфа, и он был ошарашен. Слабым трепетанием своего ветвистого пальца он приказал, чтобы дерево отпустило девицу эльфов. Двое смотрели друг на друга, солнечный свет проникал сквозь пестрые листья; затем Сутуритидан повернулся и растаял в лесу.
Джарсали вернулась в лагерь. Ее товарищи были поражены ее внезапно смягчившимися манерами, так она отличалась от самой себя. Они задавались вопросом, что могло случиться во время ее последней прогулки в лесу, но никто не сказал ни слова, чувствуя только благодарность и не заботясь о причинах. Когда Джарсали тихо ушла через неделю, неспособная забыть энта Сутуритидана, некоторые улыбнулись, думая, что, возможно, она нашла себе возлюбленного в близлежащим племени. Один эльф, однако, не улыбался — он хмурился. Азаларер (Azalarer) думал сам жениться на Джарсали, ибо вожделел девушку. Слова его народа разжигали его гордость.
Джарсали снова нашла лорда энтов, и на сей раз никто не мог отрицать истинность того, как хорошо их души соответствовали друг другу. Первое возбуждение, вдохновленное первой встречей, обеспечило стимул для дальнейшей их связи, и чувства между двумя такими несхожими существами углубились. В то время, когда они поняли, что они на самом деле влюблены, каждый не желал продолжать жизнь друг без друга.
Но Азаларер стал подозрительным из-за постоянных изменений в Джарсали. Он и его приспешники последовали за ней в глубины леса. Стремясь только ко встрече с любимым, обычно острый слух Джарсали не предупредил ее об этом преследовании. Азаларер и другие нашли ее, и они стали свидетелем зрелища, которое никто в жизни не думал узреть: девушка-эльф, обнимающаяся с живым деревом!
Сердце Азаларера почернело. Он безжалостно высмеял Джарсали и подстрекал предубеждения своих товарищей. В справедливом гневе они вырвали Джарсали из рук удивленного лорда деревьев и поволокли ее обратно в лагерь. Там Азаларер раздул огонь своей ксенофобии. Эльфы никогда не слышали о такой странной связи; они были оскорблены, что избранник Джарсали не был даже гуманоидом, не то что эльфом. Они заперли ее внутри крепкого деревянного частокола и начали сердито обсуждать, что с нею делать.
Джарсали призвала всех эльфийских богов леса и любви, и она призвала также богов Сутуритидана. Она молила освободить ее из тюрьмы и из ее эльфийской формы, которая не может вынести жестокость эльфов, причиненную ей от имени расовой чистоты. Боги услышали ее просьбы: Они дали ей ответ на одну, одарив ее другим.
Внутри частокола тело Джарсали затвердело. Ее волосы стали длинными и зелеными, и ее конечности стали древом, а не плотью. Ее ноги искали трещины в земле, и она проникла своими новыми корнями почву внизу. Оттолкнув плечом непрочную преграду, она двинулась к лагерю лесных эльфов. Эльфы рассеялись перед нею. Некоторые застыли в ужасе, опасаясь за свои жизни.
Азаларер, вместе с теми, кто вершили судьбу Джарсали, вышли из палаты совета. Сердце эльфа становилось все более черным и расколотым в гневе; он схватил головню, но совет остановил его. С крайним уважением они поклонились Джарсали и пожелали ей хорошей скорости и чистой воды, ибо ее превращение показало им, что ее любовь была настоящей — что никакие слова или дела не могли бы изменить этот простой факт.
С легким поклоном Джарсали направилась к лесу и воссоединилась со своей истинной любовью. Эльфы наблюдали за ней, с новоприобретенным уважением; с этого дня лесные эльфы и энты делят заботу о лесе.

Мораль: Истинная любовь выше рас — и иногда даже видов.

Гордость Халимата

Халимат был кузнецом, превзошедший все пределы обработки металлов в своем ремесле. Истинный мастер с молотком и клещами, каждый кусок драгоценного металла владел его полным вниманием, каждый удар молотка включал весь его мир. Его творенья были воистину изумительны и внушали такой почтение в других. С каждым годом его умение возрастало. Эльфы приходили из всех концов мира, чтобы увидеть произведения его искусства.
Походили столетия, и серый эльф решил, что труд всей его жизни должен достичь высшей точки в создании одного поистине великолепного артефакта — желательно меча — чтобы владеть им во имя добра. Он не имел никаких сомнений относительно своего умения, и у него были драгоценные металлы и камни, чтобы выковать и украсить этот меч. Но серые эльфы запретили создавать оружие силы. Они не хотели никакого напоминания о Войне Эльфов или о Расколе, и они запретили Халимату делать такой меч. Эльф не слушал и не повиновался; нарушение законов своей земли было всего лишь маленькой ценой, чтобы оплатить славу волшебства, которое он создаст.
Так началось падение Халимата.
Ритуалы эльфов по наделению магическими свойствами клинка были темными и тайными, их сила больше, чем он мог сдержать. Халимат продолжал без оглядки, веря, что создание Меча Правосудия искупит любое зло, которое он совершит при его создании. Первое заклинание, которое он наложил, почти стоило ему жизни, так сильна была его магия. Это заклинание гарантировало жизнь к владельцу клинка до тех пор, пока он держит Меч. Второе заклинание очаровывало оружие так, чтобы оно могло применяться только на стороне добра, и третье гарантировало, что Меч сразит противников владельца с одного удара.
Слухи о проступке Халимата достигли ушей старших эльфов. Самая мудрая и наиболее справедливая их них, Андриана (Andriana), пришла к Халимату и потребовала раскрыть правду. По ошибке она взяла Меч, чтобы подчеркнуть свою правоту. Главный кузнец пришел в безумную ярость от того, что его творения коснулись. Его массивный кулак ударил хрупкую женщину, и она осела на землю. Кровь брызнула на лезвие в руках Андрианы и запятнанный ковер под ее еще дышащим телом. Халимат смотрел на женщину в ужасе, его чувства вернулись к нему в холодном свете того, что он совершил. Он знал, что другие старейшины никогда не позволят ему закончить Меч Правосудия, и эта единственная мысль занимала его. Он схватил Меч и сбежал.
Вскоре после этого старейшины эльфов обнаружили преступление Халимата. Хотя Андриана осталась в живых, старейшины поклялись на крови отомстить Халимату. Они выслеживали эльфа днем и ночью, пока, в конце концов, не загнали его в угол; хотя он был ослаблен телом и духом, он все равно не раскаивался.
Халимат издал громкий клич и поднял Меч Правосудия против эльфов, которые преследовали его. Он напал ни них, но лезвие рассыпалось в прах в его руках. Когда стрелы проткнули его тело, Халимат упал замертво.

Мораль: Одержимость уничтожает все.

Харанавей Коэхланна


Деревня эльфа была разрушена бандой орков — единственная оставшаяся в живых эльфийка носила под сердцем дитя. Она сбежала в горящий лес и перешла вброд вышедшую из берегов реку. На другом берегу она нашла убежище в крошечной человеческой деревне. Там она родила своего ребенка, ибо раны привели к родам. Умирая, она наименовала свою дочь Харанавей Коэхланна, и умоляла жителей деревни позаботиться о ее новорожденной. Женщина той же ночью скончалась.
На попечении деревенского жителя, старейшины, Харанавей выросла в девушку удивительной красоты. Человеческие женщины возражали против особого отношения к ее красоте, и они старались сделать все, чтобы ее никогда не увидели. Мать и ее дочери заставляли Харанавей каждый день чистить отхожую яму, свинарники и камины. Бедное дитя эльфов работало от рассвета до заката. Люди, кого она называла "семьей", старались всегда оскорбить ее из-за остроконечных ушей и тонких черт лица, и умалить ее красоту. Их колкость причиняла страдания невинному сердцу.
И так пошло много лет, пока однажды принц не проезжал через теперь разбогатевшую деревню. Он был принц эльфов, насколько известно, и он остановился в человеческой деревне напоить и накормить своего жеребца. Дочери мэра были убиты его обаянием и элегантностью; в нем они хвалили те самые черты, что высмеивали в Харанавей.
Эльф развлекался с человеческими девушками — пока не увидел, что хрупкая Харанавей тащит тяжелый груз дров. Принц схватил девушку-эльфийку за руку и долго и пристально посмотрел в ее глаза. Затем он медленно улыбнулся, ибо его поиски были закончены. Дравмий Коэхланна нашел свою сестру. Двое плакали от радости, когда правда вышла наружу, хотя Дравмий был опечален смертью своей матери. Он открыл, что был далеко во время нападения орков; он вернулся, чтобы найти свой дом в огне. Но не было никакого следа матери, которая, он знал, была беременна, и так Дравмий начал поиск ее и ее ребенка.
Много правды вышло в доме старейшины, ибо принц эльфов видел, что люди сделали рабыней его сестру. Он убил жену мэра и его дочерей, пощадив только жизнь мужчины по просьбе Харанавей.

Мораль: Нельзя терпеть тщеславие других.

Силестис

Малиссин Ариессус был высоким эльфом, превосходным архитектором и художником, хотя он не имел никакого исключительного таланта. Его мечта воздвигнуть однажды совершенный город деревьев, где все эльфы могли бы жить в гармонии и мире в обстановке невообразимого блеска — и невероятного технического совершенства.
Малиссин действительно создал свой город внутри деревьев. Силестис превзошел даже мечты Малиссина, и город восхищал всех, кто его видел. Даже боги были удивлены великолепном города деревьев. Увы, Малиссин забыл выткать заключительные чары в своем городе.
Много лет он стоял высоким и гордым, памятник мечте одного эльфа. Малиссин ушел в Арванаит, счастливый и уверенный, что его город оправдает все его надежды. Большой ураган обрушился в ночь смерти Малиссина —настолько большой, что вырвал с корнем даже самые могучие дубы. Город Малиссина был разрушен из-за отсутствия заклинаний укрепления, которые делают структуры прочными — оплошность в безупречном создании.
Хотя архитектурные принципы, которые использовал Малиссин, давно утеряны, его мечта жива во всех из нас. Желание создать совершенство, любимое богами, горит в груди всех, кто творит, и убеждение в его бессмертии часто слишком сильно.

Мораль: Любовь к творчеству – элемент совершенства. Терпение и любовь к созиданию – опора совершенства.

История про кузнеца Халимата мне понравилась.

Мне понравилась Легенда о Фионне Касиллтенирре! Если все хорошенько расписать, вставить побольше описаний и чуточку добавить сюжета получится суперская книга!

История про кузнеца и правда неплоха

Мне больше понравился миф "Джарсали и Энт"

А мне понравились все мифы! Одни нежные и грустные, другие суровые и твердые. Я как раз читала их под нежную музыку Энии и была очень удивлена тем, что эти легенды так гармоничны с ее песнями. Замечательно! И самое главное, выводы в конце - люди ведь зачастую совершают такие же ошибки и поступки как и описывается в легендах и рассказах! Хотелось бы прочесть еще что-нибудь!