Кайф.
Я под кайфом. Под мощнейшим кайфом. Ни алкоголь, ни сигареты, ни наркотики не могут отправить меня в такую даль. Только одно на свете, только одно может это сделать. Музыка. Она гремит, уволакивает за собой в бушующую даль правды, твоей правды. Нет. Чужой правды. Чужой лжи. Чужой жизни. Ты тонешь в ней. Ты захлебываешься гитарными аккордами и воплями солиста. Ты тонешь. Ты умираешь. Твои глаза пусты, твой мозг размяк и превратился в сплошную жижу. Одна часть мира перестала существовать для тебя. Твои уши захватывают и твое зрение, твое тело. Твое сердце работает в такт ударникам. Песня про тебя. Ты вслушиваешься в слова, снова тонешь. Ты уже труп. Остекленевшие глаза, размякшее тело. Наркотик. Без него уже не то. Музыка вечером, утром, в школе, в ванной, дома. Наркотик. Мощнейший кайф. Ты кричишь в пустоту. Ты тонешь. Смерть…Свет. И снова жизнь. И все по новой. Чужая жизнь. Чужая смерть. Чужая душа.
Зверолюди.
Посмотри на себя, венец природы. Приглядись повнимательней. Или жизнь твоя, стремительная, как стрела, и такая же хрупкая в чьих-либо руках, совсем застелила тебе глаза и возвысила до небес? Иллюзия. Ты живешь иллюзиями, человек. Ты видишь? Что вокруг видишь? И при этом ты осмеливаешься говорить о любви, о сострадании, о добре, морали и нравственности. Подумай, человек. Подумай и скажи. А ты? Ты каков? Что ты и с чем ты идешь? Что ведет тебя? Нравственность? Мораль? Честность? Ответь. Только не ври. Хотя бы себе не ври. Нет. Не они ведут тебя, согласись. Но если все же ты живешь именно этими канонами, то ответь тогда, а сколько людей вокруг живут по ним же? Сколько? Мало, согласись. Но каждый третий говорит о нравственности, о добропорядочности, честности и прочем бреде. Забавно, не находишь? Видя проявление жестокости, ты в негодовании или ужасе говоришь: «Звери!». Подумай, человек, если ты еще способен на это. Подумай. Звери ли они? Или правильней было бы говорить о зверях, видя ласку матери-тигрицы, защиту целой стаи быков, иерархию их? Подумай, что ты подразумеваешь под словом «зверь». Если ты говоришь о примитивном, жестоком существе, отрицающим все нормы, жестоким и эгоистичным, то тогда я смело могу сказать, что ты не человек. Ты зверь. Настоящий зверь, как и те, кто окружают тебя обычно. Вандалы? Да. Все, что непонятно, к черту. Все, что недоступно – к черту. Уничтожить. Delete. Или говоришь о животных? О тех, кто из последних сил пытается выжить в этом жестоком мире, не ропщет, не восстает? Те, кем вы пользуетесь, о благе и правах коих вы говорите, а потом их же и лишаете? Если говорить о них, то люди как раз вряд ли звери. Правда, сам человек зачастую бывает похож на животное. Присмотритесь. Человеку присущи общие черты с их брошенными братьями. Присмотритесь и поймите. Присмотритесь и устыдитесь себя.
Город.
Ты идешь по улице. По городской улице. Улице твоего города. Нет, ошибка. Ты идешь по улице города, которому принадлежит твоя душа. Вы были здесь уже? Возможно. Это не важно. Важно, что под ногами родной заплеванный асфальт, вокруг родной, влажный, закуренный до тошноты воздух. Ты идешь, видишь грязь, беспорядок или неопрятность. И любишь это. Идешь, и видишь величие, красоту, загадку – и любишь это. Идешь, вглядываясь в многочисленные глаза домов, в рябь рек, в лица памятников. Плакаты на стене, надписи, магазины. Родное. Родной. Любимый. Идешь и не замечаешь людей. Идешь, и видишь знакомые и незнакомые места. Ты устаешь, садишься, и любишь. И восхищаешься. Каждой пылинкой, каждой плитой, каждым фонарем. Ты летишь. Ты сливаешься с ним. Часть его. Капля его крови. Вот что значит любить город. Вот что значит быть жителем города. Ты течешь вместе с ним. Выходишь на улицу и приветствуешь его, по-дружески. Видишь его, тонешь в нем, плывешь. Он окружает тебя всегда и всюду. И даже далеко от него в твоей душе остается часть того места, которому ты принадлежишь. Городу. Да, твоему городу. Твоя жизнь – его жизнь. Его душа – твоя душа. Ты – это его часть. Он – это твой мир. Вот что значит - любить свой город. Вот что значит быть его жителем.
Ненависть.
Шагаешь по улице. Смотришь по сторонам. Магазины, дома, метро, реклама, люди. Киоски. Не так ли? Да. Дела, свои дела. Покупаешь шоколадку ребенку или жене. Или просто торопишься к ним. Бежишь, вылавливаешь из толпы фрагменты жизни. Чужой. Но тебе она не нужна. Чужие глаза, но у тебя есть свои. Чужие мысли. Зачем, у тебя есть свои. Серость. Глаза. Ты садишься в метро. Садишься, смотришь на людей. Передышка. Вдруг – вспышка. Вдруг – напротив. Глаза. Нет, не человек. Глаза. Нет, не чужие. Они. Ничьи. Другие. Они не здесь. Усталые. В них злость. Ненависть. И пустота. Кроме вас в вагоне никого. Только глаза. Лицо. Волосы. Что это? Ненависть. Сила. Чужая. Чужая. Что она делает здесь? Странная. Что на ней? Какой-то серый бред. Презрение. Твое презрение. Ну что же за люди? Нет, не люди. Что же за поколение пошло? Одета-то как. И на лице – черти что. Да ты ж девочка совсем. Ты молода, живи! Чего себя угнетать-то? Наркоманка, наверное. А глаза горят. Страшная. Странная. Мерзость. Такими нормальные люди не бывают. Наверное, проблем много. Выходит из метро, курит. И глазища-то не отводит. Липкие какие-то. Как будто за душу цепляются. Ужас. Бред. Сумасшедшая. Таких уже давно выгнать из страны пора. Не, времена пошли ужасные. Массовая депрессия. Массовый психоз. Нет в жизни радости. Если ее не искать. Ужас. Домой. Пора домой. Отводишь взгляд, бежишь домой. К супу. А вслед – кинжал. Взгляд-кинжал. Взгляд убийцы. Взгляд злобы. Сдохнете все скоро. Окурок в мусорку. Шаг, два. Уверенные, железные. И взгляд. Молния. Кинжал. Смертельный укол. Отводите взгляд. Все отводите. А в глазах истина. В глазах зрение. У вас нет. Умрете. Существуйте. Не верьте. Выжигайте. Умрете. Обещаю. Клянусь. Клянемся.
Голод.
Зубы ноют, тело зовет. Впиться. Разорвать. Броситься и разорвать. Тело рвется, душа ревет, пламень сжигает плоть и мозг. Странное серое полотно застилает мозг, забываешь всех. Плоть. Впиться в нее зубами, кровь. Кровь! Пить. Теплую, пить. Впиться и почувствовать страх, сердцебиение. Кровь по венам. Страх. И одновременно желание. Еще не осознанное, непонятое, спрятанное. И взгляд. Как у кролика перед удавом. Дайте! Пустите! Пустите! Не держите! Нет! Нельзя. Нельзя этого делать. Я их не помню, хочу их разорвать. Вырвать сердце, порвать плоть. Впиться зубами в нее, в руку, в красивую шею матери. Матери? Я помню ее. Наконец. Это невыносимо. Терпеть нет мочи, но я еще жива. Все рвется, лишь другая сторона держит меня. Пустите! Нет! Молчать! Нет! Кровь.. Пить кровь…Теплую…Я умираю. Нет, живу. Пока живу, я держу себя. Держу, пока живу. Но смерть придет, и они все увидят ее….
Иллюзии или Апокалипсис души
Вы не такой же, вы просто похожий. Мы одной крови. И все же не одно и то же. Чужая душа. Полу прикрытые мысли, ничего не значащие слова. Не врите хотя бы себе, слова не могут ничего не значить, особенно наши. Я неопытна и доверчива, но я же не дура. Я все знаю. А может это иллюзия. Вы слишком хорошо знаете таких как вы, чтобы быть уверенным в этом, и слишком хорошо знаете таких как я, чтобы об этом мне говорить. У меня есть выбор. Выбор есть всегда. Я приведу вас к Значению. Я открою ваши мысли вашими руками по вашему желанию. Получу однодневное счастье и снова уйду в забвение, оторвав кусок души. Потеряю навсегда. Я устала верить и ошибаться. Не хочу снова. Но возможно все будет по-другому. Вы ведь другой. Одной крови. Не те. Возможно, я буду упиваться счастьем всю жизнь. Память не даст мне напиться им. А возможно лучше я не буду ничего трогать и мы будем дальше играть в загадки и недоговорки. Садкие слезы и Обрыв. Все откроется само, минутное счастье и снова Забвение. Я не знаю. И вы не знаете. И вы не знаете. Все не так просто. Или я просто дура.