Голос
Здравствуй!
Одиночество – беззвучно и немо.
Поговори со мной! Я так давно этого жду… Ветер, только ветер, и снова этот снегопад… Снег падает и падает – белый, как свет, вобравший в себя все краски спектра, белый, как пустота, как НИЧТО, как мое одиночество…
Поговори со мной! Я готова выслушать все: что у тебя куча проблем, что ты расстался со своей девушкой, что у тебя совсем нет времени со мной говорить…
Умоляю тебя, говори! Я не вслушиваюсь в твои слова, я лишь ловлю ртом воздух, пытаясь не захлебнуться в потоке твоего голоса.
Говори! Колокольный звон и шелест листвы, журчанье ручья и грохот танков, трель соловья, раскаты грома… бешено пульсирующая в висках кровь – твой голос.
Говори, заклинаю тебя, говори! О твоих воспоминаниях, о наших встречах… Как я давно не видела тебя! Но пока ты говоришь, это не имеет значения. Случайным порывом ветра ворвавшись в мою комнату, твой голос не может остановиться – звучит, звучит, звучит… Разрывай мое сердце на мириады осколков, разрывай – я не скажу ни слова. Слова – это мое одиночество, это белый снег за ночным окном. Я буду молчать – лишь звук твоего голоса будет играть в моих волосах, сплетая их в косы…
Говори! Нет вечности – умирают цветы, рушатся города, гаснут звезды. И лишь твой голос застывает во вселенской тишине…
Не замолкай! Я погибну…
...Короткие гудки...



Чудо
Она появилась с первыми лучами солнца, когда обиженные хмурые облака стали покидать небо, уплывая куда-то за край Земли. Она сияла, озаряя мрачные крыши домов, грязные дороги, мокрую траву; она отражалась в каждой капле на изумрудных листьях деревьев темного леса. Она начиналась где-то за поворотом реки, а заканчивалась здесь, у моста, и казалось, что стоит только протянуть руку, и можно будет прикоснуться к ее волшебному изгибу. Откуда она взялась? Быть может, это феи рассыпали легкую разноцветную пыль, пролетая над рекой? Или это искрящиеся слезы счастья семи богинь, радующихся за своих детей, которые постигают тайны бытия здесь, на Земле? Или, быть может, это улыбка Всевышнего?...
Но никто не смог бы ответить на эти вопросы – пока в небе сияла она, люди не могли думать ни о чем, кроме ее красоты.
Она была так прекрасна, что, глядя на нее, перехватывало дыхание и хотелось кричать от восторга. Она заставляла забыть обо всем на свете, она завораживала и влекла к себе. Она звала в сказочную страну грез, где сбываются мечты и исполняются желания, где нет войн, голода и страха, где Добро всегда побеждает Зло, где с небес всегда струится этот лучистый семицветный источник счастья... Она была настоящим чудом, воплотившимся на грешной Земле.

........................................

Я перестала верить в чудеса, когда узнала, что радуга – всего лишь дисперсия солнечного света в каплях дождя....



Ложь
«В мире нет иной правды, кроме той,
в которую нам хочется верить»
С. Лукьяненко
«Память – жестока! Я потеряла слишком много по собственной воле…» - писала я тебе. Это могло бы быть правдой, если бы я не научилась обманывать – так ловко, умело и правдиво! У нас было много общего – и не было ничего! Как же так? Братик, мой братик… Кто первый из нас сделал шаг к потерям? Я ли виновата в том, что мы с тобой теперь совсем чужие, а когда-то могли разговаривать часами о любви и смерти, о жизни и ее смысле… Или я не права?
«Успокой меня – у тебя когда-то это хорошо получалось», - писала я тебе. Ты действительно умел меня успокаивать – но я научилась лгать, а потому в моем сердце не остается места для правды. Мои слова могут быть правдивы, но в сердце – ледяная пустота лжи. И не ты ли научил меня этому?
«Я – не та, что в зеркале», - писала я тебе. Да и может ли быть иначе? Она украла тебя у меня, нет, я сама тебя бросила под ее колеса, а теперь ты не замечаешь, что на твоей груди – следы колеи… Мое отражение в зеркале – лишь воспоминание о ней. Ты ведь забыл ее, не так ли? А меня?
«Ты же умная», - отвечал ты мне. Как много ты помнишь со школьных времен! Я тоже не забыла, как мы сидели вместе, как бесились на переменах… Кем я была тогда для тебя? Как и для всех, бездушной куклой, игрушкой в твоих сильных руках? Считал ли ты меня своей подругой, младшей сестренкой? Кем?.. А сейчас?
«Ты же сильный человек», - отвечал ты мне. Много ли ты знаешь обо мне… Сильный! Сила – это то, что внутри. Я ревела, взахлеб ревела, когда тебя увозили на «скорой», вместо того, чтобы хоть чем-то помочь! Чем я могла тебе помочь – не знаю, но должна была! А ты говоришь – «сильный человек»…
«Есть люди, которые тебя полюбят тебя такой, какая ты есть», - отвечал ты мне. Знаешь, а ты тоже научился лгать! А, может, умел? И не ты ли поселил в моей душе ледяную пустоту, звенящую тишину, заглушающую стук сердца? Ложь, ложь, ложь… Вокруг ложь – она такая красивая, и ее так много, что становится не нужна правда! А что в правде – она уродлива и немногословна, она никому не нужна, как и я, как и все мы…
Правда – в том, что ты нужен мне!
Нужен – как брат и как друг! Ты никогда не предлагал мне большего – и мне не было это нужно. Потому что я никогда и ничего не хотела сверх того, что говорил ты. Мне достаточно было лишь твоих слов, твоей сладкой и такой красивой лжи…

Вялыми шагами проходил мимо... небрежно кинул взгяд на текст... подумал "всё не прочитаю"... Но вот всё быстрее и быстрее набираю скорость, ...вначале с интересом, потому просто с откровенной жадностью глатаю всё новые и новые строки... и неожиданно, с большим не довольством, налетаю на прозрачную стену - конец.
Поднялся, очухался, отрехнулся и тут же принялся царапать отзыв... дескать понравилось, недоволен тем что кончилось(хотя тут ничего не поделаешь), хочу ещё. С благодарностью, Пожорливый Читатель.

Ну что ж... Генрих, for you:

Граница

На Границе, границе двух разных миров, на земле, покрытой заледеневшей рыжей грязью, под тусклым светом запутавшегося в серых облаках солнца, в порывах вечно блуждающего западного ветра стоял на коленях человек.
– Не уходи!.. – кричал он вслед уходящей девушке в черном плаще – я прошу тебя, я умоляю тебя… не уходи…
Девушка продолжала идти по направлению к шаткому деревянному мосту, повисшему над пропастью, ее волосы и полы ее плаща развивались на ветру, а тяжелые армейские ботинки, беспощадно ломая лед, вдавливались в покорную грязь.
– Я сделаю все! Все, что захочешь! Только не уходи!..
Девушка обернулась:
– Ты и так достаточно сделал. Даже слишком. По крайней мере, для меня.
Пронзительный взгляд ее синих глаз хлестнул по его лицу. Он закричал.
– Нет, нет, не уходи, не уходи!!! – словно в бреду, как заклинание беспомощно твердил он.
– Ты не должен быть столь слабым. Я разочарована в тебе. Не такого я выбрала себе когда-то… Но не держи меня – моя сестра хочет быть с тобой, и я не могу противиться ее воле. Тебе будет хорошо с ней. Я обещаю.
– Лучше, чем с тобой, мне не будет ни с кем!.. Останься, она мне не нужна, мне нужна ты!.. Не уходи, не оставляй меня!..
Когда-то сильный, человек плакал как ребенок, слезы шли из самого его сердца, они душили его, не давая дышать сырым холодным воздухом Границы. Он продолжал стоять на коленях, он молотил кулаками ледяную корку, пытаясь хоть как-то заглушить свою боль.
– Прощай, – бросила ему девушка и шагнула на мост.
– За что, за что… – шептал он ледяному ветру. Ветер безмолвствовал, лишь завывал над пустой равниной Границы.
Он был так погружен в свое горе, что не заметил, как с другой стороны пропасти по мосту кто-то прошел к нему. Он поднял голову. Над ним стояла, внимательно глядя, девушка, одетая в подвенечное платье. В одной руке она сжимала букет невесты, в другой – копье с длинным деревянным древком и стальным наконечником.
– Здравствуй, любимый. Теперь ты мой. Я проведу тебя на другую сторону бездны, я покажу тебе настоящую любовь, ты познаешь истинное наслаждение и безграничное счастье…
И девушка улыбнулась, не сводя с него своих сияющих голубых глаз.
Бросив букет в пропасть, она взяла его за руку и повела к мосту. Только сейчас он увидел, что мост раздваивался, и что один его конец уходил в небо, а другой – в непроглядную тьму бездны. Но вот девушка окутала человека ласковым взглядом, и, зачарованный, он шагнул за ней в поток ослепительно белого света, идущего из громадной расщелины между мирами, именуемой Границей Жизни и Смерти…


Зеркало

Каждый день я смотрю на себя в зеркало. На себя ли? Кто та, что улыбается мне из прозрачно-серебристой плоскости? Она так далека и так непохожа на меня… Она веселая, кто-то говорит, что красивая. Она живет и радуется этой жизни! Она … Она – не я. Она отнимает мою душу, пряча ее за своей фальшивой маской легкости. Она парит надо всем святым, что есть у меня, она отвергает все, чем я живу! Я ненавижу ее. За то, что ее любят. Все. Все, кроме меня. Ей восторгаются, ей посвящают песни, стихи, рассказы… Ее хотят видеть рядом с собой в качестве девушки, ей дарят цветы, духи, конфеты… А мне ничего этого не нужно. Мне достаточно лишь человеческого тепла, которое ей безразлично. Она привыкла к жизни в мире грез.
Сегодня я опять смотрю на себя в зеркало. На себя ли? Та, что живет в прозрачно-серебристой плоскости, смеется мне в лицо, разворачивается и уходит. Я кидаюсь за ней и натыкаюсь на зеркальную стену. Я – лишь ее отражение…


Хранитель

- Я ухожу.
Спокойный голос равномерно распределился по поверхности темноты.
- Я ухожу, - повторил Хранитель и положил на стол связку ключей. Пламя загоревшейся от взмаха бледной руки свечи бросило на стены тревожные блики.
- Ты не вправе, - бледный, как и рука, голос взметнулся с фитиля вместе с искрой.
- Я знаю.
Упав на стол, искра умоляюще вспыхнула в последней агонии и погасла.
- Твое знание не соответствует твоим действиям.
На нити толщиной с паутинку повисла свинцовая тишина.
- Я ухожу, зная, что не вправе этого делать.
Два зрачка осветили комнату своей зловещей пустотой. Хранитель вздрогнул. Голос змеей прополз между лопатками:
- Четко построенная фраза не скрывает за собой глубокого смысла, Хранитель.
Пламя вздрогнуло. Голос Хранителя задрожал.
- Я прошу... Я умоляю тебя заменить меня на то время... пока не будет избран новый Хранитель.
Закапал воск. Молчание натянулось струной.
- Ты жалок и смешон. Но я здесь не для того, чтобы унижать тебя. Ты сам это сделал. Я отказываюсь от твоей... мольбы, - голос усмехнулся. – Иди, - пламя погасло.
- Но...
Пустота оборвала начавшуюся фразу. Тишину нарушали лишь иногда раздававшиеся ритмичные удары о пол тяжелых густых капель.

О "Границе"...
Вообще обажаю подобного рода расказы/завязки! Описать что-лиобо таким образом - это искусство! Хотя в этот раз я всё же подсознательно догодался, о чём идет речь, чему так же порадывался

О "Зеркале"...
...невольно подумаешь "а не обо мне ли...?" Действительно ли я хочу того, к чему стремлюсь? Кто каждый вечер успакаивает меня, что я ещё успею сделать то что давным давно собирался? ... бррр... в общем зловеще!

О "Хранителе"...
Как буд-то открываешь книжку по середине... читаешь маленький отрывок... интересно, но почти ничего не понятно... решаешь читать сначала... открываешь начало - а там белые листы

Хлоп, хлоп... - в пустом зале аплодировал одинокий слушатель... Хлоп, хлоп - Хлоп, хлоп - эхо отталкивалось от стен и не думало умалкать. Хло-хлоп! - отзвуки хлопков накладывались на друг дружку.... И вот зал наполнился громом аплодисментов.

Колыбель над бездной
(на самом деле, предисловие к "Границе", или просто из той же оперы...)

Пропасть была столь широка, что только обладающее очень острым зрением существо могло разглядеть в матовой дымке полоску земли – другую сторону гигантской расщелины.
Пропасть была столь глубока, что существо, даже обладающее очень чутким слухом, бросив в нее булыжник, вряд ли бы могло услышать приглушенный всплеск воды. Да и была ли там вода?
Через расщелину тянулся мост – шаткая деревянно-канатная конструкция, непонятно кем выдуманная насмешка над твердостью гранита, над стойкостью и непоколебимостью скал, над вечностью неба. Насмешка, а, может, упрек? Нет, этот мост был также вечен, как и небо, как и провал в никуда. Целую вечность он соединял два разных мира, соперничающих, но вынужденных союзников. Целую вечность по нему проходили миллионы, миллиарды миллиардов ног, лап, копыт… Его раскачивал холодный западный ветер, ему шептала слова пожухлая трава, растущая по краям пропасти. Он бодро скрипел в ответ, но лишь пропасть знала, как тяжело дается ему быть проводником, лишь проводником. Он видел смерть и рождение, он видел переходы на высшие уровни сознания, он видел падение в пустоту... Он много чего видел, но мечтал об одном: самому дарить право на жизнь, обрекать на смерть, приговаривать к падению, допускать к переходу. Он нес свою ношу, не подозревая о том, что, качаясь на холодном западном ветру, перешептываясь с пожухлой травой, беззаветно любя пропасть, он был колыбелью всех этих решений. Они рождались в щелях его перекладин, в узлах его канатов, в перекрестах его креплений. Были существа, говорившие ему об этом. Но он продолжал мечтать…

Дорога в будущее

Я иду по широкой асфальтированной дороге, а сзади с грохотом рушится прошлое, и клубы пыли вздымаются вверх. Оно рушится не временными слоями, а хаотично, словно от взрыва бомбы, подброшенной диверсантом. Осколки, обломки, куски – частички того, что было когда-то, светлого и не очень, милого и скромного, жестокого и позорного, беспорядочно обваливаются, падая в небытие. А сначала была лишь маленькая трещинка на нерушимом, казалось, постаменте, где возведена память. Но вода камень точит – будущее становится настоящим, настоящее – прошлым. Один монолит не способен выдержать такой груз – потому необходимо хотя бы раз начинать все с нуля. И я решила, что в моей жизни наступил момент, когда нужно забыть. Самое страшное слово! Можно любить и ненавидеть, испытывать боль, наслаждение, грусть, радость... Но если приходит забвение – все эти слова утрачивают смысл. Забыть! Первую ссору в песочнице – в ней я вышла победительницей, но почему было стыдно, когда моя соперница расплакалась? Первую любовь в первом же классе – боялась подойти и заговорить, поймав взгляд серых глаз. Первое признание в любви на день святого Валентина – он мне совершенно не нравился, я была маленькой и не понимала... Первую сигарету в парке – затянуться оказалось на удивление легко, но не так приятно, как я ожидала... Первый поцелуй – не в щечку, не «чмок» в губы, а по-настоящему, «по-взрослому», взасос. Первый танец с любимым – его руки на моей талии: я была лишь игрушкой в его сильных руках... Первые проявления стервозности – как надоело быть хорошей девочкой! – а теперь так хочется опять ей стать. Первый раз, когда разделась перед парнем, не испытав при этом ничего, кроме любопытства... Первое – трудно забыть. Невозможно.
Последний взгляд в бездонную синюю пропасть глаз – остановись! Не уходи!..
Порой последнее забыть еще труднее, чем первое.
Но я же решила! Я начинаю с нуля! Значит должна. Должна – это не страшно. Это обидно. Это против моего желания. Не хочу! Хочу – это не всегда правильно. Не всегда нужно на самом деле. Но... хочу!!
А теперь – все забыть... И то, что должна, и то, что хочу...
Я иду по дороге в будущее, а сзади с грохотом рушится прошлое, и клубы пыли вздымаются вверх...

Небо

Сегодня явно было что-то не так. Нет, конечно, и раньше бывало, что чай проливался на только что выглаженный костюм, а рука не попадала в рукав... Но сегодня все шло нормально. Правильно. Четко. Но... не так. Люди шли по своим делам, воробьи с веселым чириканьем купались в весенних лужах, время стремительно убегало подальше от серой зимы. Люди не замечали, что что-то не так. Люди ели, пили, спали... Люди знакомились на улицах, танцевали в клубах, рождались и умирали... Но вот только... что-то сегодня было не так, как всегда. Может быть, наконец-то пришла настоящая весна? Или закончилась война? Нет, все шло своим чередом. Люди ссорились и мирились, а потом шли отмечать перемирие... Люди убивали друг друга для того, чтобы получить медаль «за храбрость», а потом рыдали над телами убитых. Люди пели веселые песни с надрывными припевами и играли на гитарах в полутемных подворотнях. Люди говорили друг другу красивые слова о мире и добре, признавались в любви, а потом снова шли убивать себе подобных. Так было и раньше. А вот сегодня что-то было не так. Нет, и сегодня люди полировали до блеска свое оружие, одевались в одежду цвета хаки и шли втаптывать в пыль свою жизнь и жизни других тяжелыми армейскими сапогами. Что же не так... Но никто не задумывался над этим вопросом. Люди были заняты. Они убивали друг друга.
Прогремел очередной взрыв. Осколки... обломки... трупы... Девочка лет семи стояла и смотрела, как корчатся от боли раненые. Она не могла им помочь. Она чувствовала, что сегодня что-то не так. Она вспомнила, как кто-то ей говорил, что есть бог. Она не знала, что такое бог. Но помнила, что это что-то большое и чистое, светлое и доброе. «Наверное, бог – это там, где нет войны... может, на небе?» И она посмотрела на небо. «Неба... нет». Девочка очень удивилась. Неба не было. Над головами людей, убивающих друг друга, раскинулась черная пропасть. И никто не заметил...

.......................

Называющий себя Гот вертел в руках голубой шар. Он задумчиво потер переносицу и досадливо ухмыльнулся. «Старею... Это ж надо, забыть вывесить над планетой небо...»

Теперь на траффике осталось 400 байт и я зашёл форум лишь за одним...
Shelma!.. блин как сказать... Это в высшей степени профисеонально(на сколько я могу судить как привередливый читатель )! Запросто можно поставить последнии три рассказа в один ряд с моими любимыми писателями! Shelma! Не буду скрывать - я восхищён. Это обязательно должны напечатать... где-нибудь в газетах, в каком-нибудь журнале... Это должны прочитать! Обязательно напиши ещё! А ещё лучше напиши продолжение...

Ну вот, то, что я называю стихи в прозе. Очень хорошо. Если добавить немного действия, описаний и персонажей получатся отличные рассказы. Но надо ли, если автор задумал их как короткие новеллы. Последняя мне особенно понравилась. Я всё это просто увидел – и особенно неожиданную концовку. Ну что же, от девушки, которая пишет хорошие стихи следовало ожидать и хорошей поэтической прозы. А чего-нибудь большего формата следует ожидать? Или только надеяться? Очень хотелось бы прочесть!

Немного позже:
Я прочел их дома внимательней и обнаружил что "Зеркало" впечатлило меня ещё больше. Браво. Я восхищен.

Спасибо.... Мне приятно, даже не передать. В ближайшее время (в это лето =)) ) постарараюсь докорректировать еще немного..... А пока - вот что:

Мастер Цветов


...Сгусток фиолетового тумана становился все плотнее, в нем уже начинали проявляться очертания шпилей кровавых башен, зазвучали воинственные звуки, а комнату наполнил запах гари. Туман перетекал в пространстве, меняя форму и цвет – но смысл создаваемых им картин был один: война и смерть. А через мгновение на его месте явился бордово-черный цветок с пепельными вкраплениями и ядовитыми шипами. Это был цветок ужаса и равнодушия войны, цветок ужаса и равнодушия смерти. Но вот лепестки дрогнули и, издав протяжный лязг доспехов, рассыпались в пыль. Мастер Цветов тяжело вздохнул. Вот уже несколько дней его попытки создать цветок безжалостно проваливались. Он пытался создавать цветы так же, как раньше: вспоминая то, что происходило с ним на протяжении жизни. И тогда он стал вспоминать...

...Голос Наставника звучал тихо и вкрадчиво, но каждое его слово впивалось в мозг Ученика, как намертво заколоченный гвоздь:
- Пройдет много времени, прежде чем ты станешь Мастером. Ты будешь долго учиться. Каждый день и каждую ночь. Ты пройдешь через тысячи испытаний, которые пошлет тебе Судьба, и все они должны будут отразиться в твоем Мастерстве. Ты избрал для себя Цветы – это странно, но похвально. Этим Мастерством сложно овладеть. Тебе придется создать миллионы Цветов, и в каждый из них будет неповторим, в нем будут твои цвета, твои вкусы, твоя музыка, твоя жизнь. Именно поэтому Мастер не имеет права посвящать свое Мастерство никому, кроме Жизни, Судьбы и Империи. Если же это посвящение вдруг произойдет, то твое Мастерство станет узким, как правый приток Малого Ручья, безвкусным, как корень Мертвой Травы, неподвижным, как Гора Перехода. Ты сможешь творить лишь то, чему посвятишь свое Мастерство, а это значит, что ты перестанешь быть Мастером. И тебя ждет смерть. Ты запомнил все, что я сказал?
- Да, Наставник.
- Тогда повтори.
- Пройдет много времени, прежде чем я стану Мастером. Я буду долго учиться. Каждый день и каждую ночь....

...Чтобы пройти к Главной Площади, требовались либо недюжинная сила, либо текучая ловкость. Улицы были в буквальном смысле набиты людьми, или, как говорили в Темных Кварталах, «Змею негде проползти». А было это вызвано тем, что сегодня – Великий Праздник, и сам Император со своей семьей явился поприветствовать преданных граждан своей Империи, а заодно устроить Турнир Мастеров. Мастеру Цветов повезло – он приехал в Город еще два заката назад, а потому был одним из первых, явившихся на Главную Площадь. Он уже несколько раз видел Императора, и не переставал восхищаться его силой и мужеством, и его дочерью... Исаринас (так ее звали) была прекрасней всех цветов Востока, и неприступней всех крепостей Запада. Поговаривали, что Император был бы не прочь выдать Иссу замуж за лучшего Мастера Империи, потому и устраивает сегодня Турнир. Мастер Цветов не верил слухам. Но надежда всегда живет в сердце влюбленного...

...Когда стих Императорский Оркестр, на арену вышли два последних, два Лучших Мастера. Мастер Мечей был спокоен и холоден, как Стальное Лезвие, Мастер Цветов был невозмутим и равнодушен, как Ледяной Цветок. Над повисшей тишиной раздался голос Императора:
- Сегодня вы восхитили своим Мастерством Империю. Вы Лучшие из Лучших, но двух Лучших не бывает. Один из вас должен победить, другой – проиграть. Это решит не Судьба, это решите вы сами. Я знаю, что вы оба любите мою дочь. Я знаю, что вы оба любите Империю. Победив, один из вас станет мужем Исаринас, а после моего ухода – и Новым Императором. Исход Турнира решат ваши слова. Именно поэтому Императорским Советом было решено не допускать до Турнира Мастеров Слова. Один из вас говорит языком Мечей, другой – языком Цветов. Но сейчас вы будет должны сказать языком своего Сердца!
- Я, Мастер Мечей, посвящаю свое Мастерство Жизни, Судьбе и Империи. Я никогда не применял свое Мастерство во зло и ... я никогда не думал, что смогу достичь в нем таких высот, что сам Император однажды назовет меня Лучшим Мастером Империи. И если это действительно так – я жду решения Императорского Совета и Императора.
- Я, Мастер Цветов, посвящаю свое Мастерство Иссе...
Мир качнулся, а перед глазами повисла черная пустота... Мастер Цветов знал, что подобная дерзость карается смертью...

...Сгусток фиолетового тумана качнулся, и из него стали проступать солнечные лучи и веселые девичьи глаза. Мастерскую наполнил аромат лучших Цветов Империи, зазвучал заливистый звонкий смех... Через мгновение из тумана родился Цветок – голубовато-сиреневый, с тонкими изящными лепестками и изумрудными прожилками. Это был Цветок весны, Цветок начала жизни, Цветок любви и обновления... Мастер Цветов удовлетворенно улыбнулся и прикрыл дверь в комнату, в которой сладко спала, закутавшись в лепестки, Исса, его Исса...

Ну что тут скажешь... не добавить не убавить. Просто водушевляющая гармония слов/образов. В столь невеликом отрывки без труда можно рассмотреть целый мир со своей историей.
Теперь мне ясно что даже капля хорошего может заполнить всю душу...

"Чудо", "Зеркало", "Дорога в будущее", "Мастер Цветов" - очень сильно. "Мастер Цветов" - такое впечатление, словнно мне это снилось, нечеткое, невозможное, но такое...реальное. "Дорога в Будущее" - то, что случается с каждым, и меня это не обошло. Осталась несимвольная ненависть, но и она стирается под напором реальности, словно идешь против течения реки... Лучше помнится то, что было хорошим и радостным, но и оно потихоньку тонет. "Зеркало" - ага, нечто похожее я читал у Брюсова (извини, я не упрекаю тебя в плагиате, хорошие мысли приходят к умным людям самостоятельно, словно радиоволна на разные приемники). Ну а "Чудо"... Это чистая правда. Но радуга - все равно нечто большее, чем физика! Без осознания чудесности мира очень трудно жить.
А кроме того... Физики и прочие материалисты всегда лгали и лгут. То Земля плоская, то круглая, то еще чего-нибудь придумают Или что человек от обезьяны произошел, к примеру, а не обезьяна от человека. В общем, не стоит безоглядно доверять этим матерьялистам, что-то теряешь существенное из-за этого...
Прежде всего - у нас есть душа, бессмертная и живая. И поэтому надо верить в чудо - я боюсь, что те души, которые потеряли веру в чудо, засыхают, как цветы без воды.
То, что все мы живы - уже чудо из самых великих.

Улыбок тебе и чудес, больших и маленьких! И хорошего настроения.

Shelma я поражена. В самое сердце и до глубины души...
Ты создаешь удивительные произведения, похожие на сноведения. Они настолько призрачны и воздушны, что кажутся посланиями иного мира... Более совершенного, более волшебного.
Восхитительно и очень профессионально.
Необыкновенные творения. Музыка, переданная словами...
Shelma, я терпеливо буду ждать продолжения, но прощу - будь великодушна и не мучай всех твоих поклонников очень долго
Жду...

Спасибо всем вам, я безумно ценю ваше мнение и очень благодарна за хорошие слова!

И небольшое предисловие. Этот рассказ - самый... выходящий за рамки моей обычной прозы. Он в этом цикле - как беженец из другого мира, одинокий и непохожий на остальных. Хуже он или лучше... не знаю. Просто он - другой.


Леди не для тебя

Солнце неотвратимо приближалось к горизонту, но небо еще не было залито багрянцем. Облака лишь начинали подергиваться розоватой дымкой, а по песку иногда пробегала легкая волна ветра. Линия берега уходила вдаль – так, словно никогда уже не вернется, как и этот день, как и это небо, огромный осколок которого, называемый морем, сейчас открывался перед взглядом человека, называющего себя Беггар. Он смотрел на чаек, беспокойно кружащихся над водой, и думал о том, как можно так романтизировать этот образ: образ птицы, ассоциирующейся с отбросами у городского жителя, человека, никогда не видевшего настоящего моря и настоящих чаек. Вообще-то, он редко думал: чаще он говорил, говорил много и страстно, но сейчас у него в слушателях были лишь чайки, а он устал разговаривать с ними, поэтому приходилось думать. И это оказалось довольно интересно: мысли медленно заполняли его мозг, как вода, стекающая в лунку на песке, мысли также медленно просачивались в самую глубь его беспокойной души, медленно сливались с ее подземной рекой – подсознанием. Но об этом он не думал – он смотрел на умирающий день, умирающий так, словно никогда уже не возродится...

................

- Что за черт, Корк! Ты мне не говорил, что двенадцать баксов – плата за неделю, а не за месяц проживания в этой убогой хижине...
- Не кипятись...
- Нет, ты не дослушал! Я не кипячусь, я просто в бешенстве! Я БЗБЕШЕН, понимаешь ли ты значение этого слова??
- Беггар, утихни. Я сам узнал об этом только вчера вечером, но ты был настолько занят своими чайками, что прогнал меня с берега, лишь только я открыл рот, чтобы об этом сказать.
- Черт с тобой... Твое спокойствие меня поражает. Что бы ни случилось, дружище Корк подобен удаву... Двенадцать баксов! Нет, вы только подумайте! За это нелепое строение простых смертных!
- А ты у нас – всемогущий бог... Ха...
Человек, называющий себя Беггар (и велящим другим так себя называть), хотел что-то ответить на эту насмешку, но его внимание привлекли часы – самые обычные деревянные настенные часы.
- Скоро...
- О чем ты, Беггар?
- Скоро пора будет идти на пляж. Наслаждаться мыслями.
- Слушай, а тебе к врачу не сходить? Наслаждаться мыслями – для тебя уже патология.
- Отвянь, Корк.
Так закончился диалог двух уважающих себя и других, внимательных и понимающих друг друга с полуслова старых приятелей, отдыхающих от безделья где-то на островах...

..................

Песок сегодня был каким-то особенно белым, словно на него выпал первый снег – чистый, не тронутый грязными подошвами и мыслями. Море выпускало на берег стада маленьких барашков, никогда не жующих траву и не топчущих песок. Чайки молчали – они слушали песню розоватого солнца, уходящего со сцены и никогда не поющего на бис. Беггару стало грустно. Он, вообще-то, не любил грустить, но жизнь иногда заставляла его это делать, что ему страшно не нравилось. Сегодня Беггар решил подумать о любви. Избитая тема! И он считал так же, поэтому перестал думать о ней, тем более что не знал, что это такое, и зачем об этом вообще нужно думать.
Изумрудные листья тропических растений, шум бьющих о берег волн – все исчезло в один миг. Странное существо в белом платье босиком шло вдоль линии берега, не замечая ничего вокруг. Задумчивый взгляд, прямые русые волосы, благородные плечи, ниспадающий до пят шелк – Беггар поймал себя на мысли, что он НЕ думает. Существо заставило его сконцентрироваться, но вот на чем... На задумчивом взгляде, прямых русых волосах... «Красивая... Изящная... Аристократичная...» - как в детстве, начал он игру под названием «Опиши ближнего», провожая всем своим существом даже не взглянувшее на него небесное создание.

.................

- Что-то ты припозднился, Беггар.
- Мне нужны данные. Стройная блондинка в белом шелковом платье с потрясающей летящей походкой, 100 % не местная, 99% из класса «VIP», но без охраны, одна, только что прогуливалась вдоль берега. Сколько?
- Один день. Нет, два. К завтрашнему дню вряд ли. Если узнаю, с тебя пиво. Много пива, Беггар!
Вместо ответа Корк получил дружеское похлопывание по плечу и мощный пинок.
Этим вечером он не был на пляже – его устроил гамак, сладкая пустота внутри и отсутствие Корка, сбежавшего выполнять его «приказание».

..................

- В гостинице она зарегистрировалась под именем Дана, но все ее называют Леди Дана, ввиду ее какого-то супер-мега-аристократичного происхождения. Ей двадцать семь, не замужем, детей нет. Любит холодные коктейли и уединение. С наглыми самцами на пляжах не знакомится, отшивает сразу же. С толстосумами и проч., и проч. поступает точно так же. У тебя нет шансов, Беггар.
- Я не толстосум.
- Ты наглый самец.
- Спасибо за комплимент, Корк, век не забуду.
- Ну, конечно, ты можешь притвориться белым и пушистым...
- Иди к черту, Корк.

.................

Чайки кружили над водой, а солнце приближалось к горизонту. «Что я делаю здесь? Жду, пока она придет? Черта с два она придет!» - такие глубокомысленные выводы делал Беггар, сидя под пальмой и вглядываясь в линию берега, которая уходила вдаль сегодня еще безнадежней и неотвратимей, чем прежде. Чтобы хоть чем-то себя занять, он стал бросать камушками в чаек и думать о любви и смерти.
- Птицы не виноваты, – спокойно сказала она, опускаясь на песок рядом с Беггаром. – Они живут здесь, а Вы приехали отдохнуть.
Он раскрыл рот. Он не знал, что ответить.
- Что же Вы... Узнали про меня все, а теперь не хотите поговорить? Что ж, тогда я ухожу, – сказав так, она поднялась с песка, грациозно отряхнулась и продолжила свой путь вдоль линии берега.
Беггар продолжил сидеть, раскрыв рот, до самого утра.

...................

- Ты просто псих! Ты придурок! Ты... Да у меня слов нет!! Она сама к тебе подошла! Заговорила! А ты....
- Корк, уйди... Я не хочу разговаривать.
Это были его последние слова в этом месяце, потому что уже на следующий день наступил другой месяц, и до отъезда оставалось каких-то семь дней.

.....................

- Она просила передать тебе, что придет сегодня на пляж.
- Спасибо, Корк.
- Так иди, остолоп! Или мне тебя пинками туда гнать?!
Неохотно встав, Беггар накинул на себя веселую гавайскую рубашку и поплелся на пляж.

......................

- Красиво?
- Очень. Только холодно...
- Возьмите мою рубашку.
- Вашу рубашку? В зеленых бананах и красных цветах? К моему белому шелковому платью? – и она весело рассмеялась.
Беггар в своих словах не увидел ничего смешного, а потому решил, что Леди смеется над собственными, одной ей понятными шутками, и тоже рассмеялся.
- Вы влюблены в меня?
- Я?.. Пожалуй, да. А вы?
- А вы думаете, я могла влюбиться в такого, как вы? В гавайской рубашке? – и снова засмеялась.
На этот раз Беггар не поддержал ее, а наоборот, насупился. Леди перестала смеяться.
- Простите. Просто вы... необычный. Простите.

Этим вечером Беггар вернулся в хижину, чего никак не ожидал Корк. Беггар лег на кровать и отвернулся лицом к стене.
- Все в порядке, Беггар?
- Она уехала. Просила не искать ее. Сказала, что просто хотела с кем-нибудь поговорить. Сказала, что ничего мне не обещала, а, значит, ничего не должна. Она еще много чего сказала...
- А ты?
- А что я ... Дурак я, Корк.
- Нет, Беггар, ты не дурак. Просто это такой тип женщин... Нет, не то. Просто ты бездельник, а она – Леди. Настоящая леди. Леди не для тебя.

Однако... бескомпромисно.
Я действительно в замешательстве . Не то что думал прочитать, но всё равно остался доволен

Просто без слоф. Красиво.

Shelma, привет!

"Леди не для тебя" - это один из самых больших моих страхов, описанных когда-либо в тексте другим человеком... Да, именно так. Получилось здорово...

А Нищий... Типично мой портрет. Извини за случайную наглость Я имел в виду, что мы с ним очень похожи.
Вот такие дела.

Некоторые вещи, после того как их окончишь, удивляют тебя самого. Они словно пришли к нам от других людей, из других… мест. Спрашиваешь себя: - я ли это написал? Да, моя рука водила по бумаге, мои пальцы касались клавиш…
Обычно это сильные вещи. Они нравятся другим людям, удивляют их, пугают…
Или наоборот, они никому не нравятся… их никто не хочет читать.
И когда в твоем творчестве появляются такие вещи, ты понимаешь, что прикоснулся к чему-то новому… ты не просто излагаешь на бумаге свои мысли… ты стал проводником, через тебя что-то начнёт приходить в мир. Хорошее? Плохое? Каждый раз теперь ты берешь чистый лист и спрашиваешь себя: - что я сделаю в этот раз? И пишешь с замиранием сердца, а слова приходят и приходят из пустоты…
Спасибо, Shelma, мне очень понравился этот рассказ. Удивил. Заставил задуматься.

И снова здравствуйте!
Мальв - неожиданно... Никогда бы не подумала, что ты можешь быть похож на него...
Vitus - как хорошо, а главное, точно... Этот рассказ не понравился никому из тех, кому я давала читать в реале... Они сказали, что остальное - лучше, а для меня - просто иное. И "Леди не для тебя" - один из самых дорогих моему сердцу рассказов.

А теперь - чем больше будет критики, тем лучше. Пришла пора для сказки...

Сказка

Однажды по узкой улочке под осенним дождем шла растрепанная девушка. В сущности, она шла в Никуда – это было видно по ее неспешному шагу и отсутствующему взгляду. Девушка эта была самая обычная, не лишенная, однако, некоторого очарования. Среднего роста, с вьющимися каштановыми волосами и серо-зелеными глазами, она была исполнена грации побитой кошки – не забившейся в угол, не убегающей в подвал, а спокойно шагающей навстречу летящим в нее камням. «Мне уже все равно» - мотив всей ее, нагоняющий тоску, сжимающий сердце. Дождь пошел сильнее – и, глядя на эту девушку, казалось, что дождь – те слезы, волю которым она не давала уже на протяжении многих лет. Но клапан сорвался – и она никак не может остановиться...
А началось все 2 месяца назад – в автокатастрофе погибла ее мать, оставив их с братом на попечение алкоголика-отца. Брат пошел работать, она же не хотела бросать учебу, потому стала подрабатывать по вечерам в типографии, где работала ее тетка. Платили мало, но на то, чтобы жить – существовать – хватало. Положение усугублялось тем, что меньше отец пить не стал, скорее, напротив – сказывалась тоска по матери, которую он (наверное, единственный из их семьи) любил по-настоящему. Их же с братом раздражала эта вечно орущая женщина с синяками под глазами и в рваном халате. О чем она орала? О том, что дала жизнь неблагодарным скотинам, что угробила ради них лучшие годы своей жизни... Лис (так звали девушку друзья) сначала пыталась ее успокоить и понять, а потом махнула рукой – вот только легче от этого не становилось. Потому ее гибель – как бы ни было страшно Лис в этом признаваться даже самой себе – принесла им с братом лишь облегчение. Брат – человек, всегда и во всем поддерживающий свою сестру, - не отличался особой добротой, равно как и умом, однако его чувства к Лис были исполнены нежности и заботы, обычно более присущими старшим, нежели младшим. Брат был младше Лис на 2 года – но относился к ней, словно был старше на 10. Сестра отвечала ему взаимностью – и точно так же, как он, поддерживала, принимала его сторону во всех спорах и ссорах. Наверное, брат был единственным близким ей человеком в этом жестоком мире. Был еще, правда, отец – до тех пор, пока не стал пить и не потерял человеческий облик. После гибели матери в первое время было тяжело именно из-за него – создавалось ощущение, что умер он, а труп просто забыли на диване. Лис с братом даже хотели выселить его куда-нибудь, но было некуда. Выходя из дома, девушка оставляла все проблемы за дверью, шла на учебу, потом на работу – и жизнь медленно, но верно возвращалась в прежнее русло.
А потом случилось самое страшное – через 2 месяца после смерти матери она вернулась домой и увидела плачущего отца. Добиться от него было невозможно ни слова. Она вошла в свою комнату и поняла, что ей все это снится: с люстры свисал тот, ради которого она жила – любимый брат. На столе лежала записка: «Прости меня, Лис. Умоляю – не иди за мной». Она стояла и перечитывала эти, в сущности, бессмысленные строчки – почему, почему он это сделал?? Вопрос повис в душном воздухе. Без ответа.
И теперь она шла – в Никуда, словно там есть свет и есть жизнь.
Все изменилось очень скоро – она познакомилась с человеком, который заставил ее забыть обо всем – тем более, что безумно напоминал ей брата. Лис переехала к нему, оставив отца самому выплывать из моря спиртного. А вскоре узнала, что беременна. Ее возлюбленный, узнав эту новость, даже помог донести ее вещи до ее же дома, поцеловал в лоб и сказал: «Прощай». А она поднялась до квартиры и открыла дверь своим ключом – мертвецки пьяный отец все равно не услышал бы звонка.
От аборта она отказалась сразу же, сама для себя решив, что ребенок ей нужен – и что она сможет о нем позаботиться. Отец стал пить меньше. А она продолжала учиться и работать. По вечерам, приходя домой и отстояв должное у плиты, Лис включала радио – тихо-тихо, чтобы слышали лишь она и ее будущий малыш – и ложилась на кровать.
«Мы будем жить долго-долго, Лисенок. Беда никогда не постучится в наш дом, а солнце всегда будет светить в наши окна. Если бы ты знал, как я люблю тебя! Ты – единственное, чего я жду и на что надеюсь. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив. Слышишь, Лисенок, я сделаю все...»
И она засыпала, забыв выключить радио...
В ночь, когда у нее начались схватки, отец был почти трезвый. Он так перепугался ее крика, что чуть не разбил телефон, вызывая «Скорую». В роддом он поехал вместе с ней – с ними обоими – Лис была счастлива. Ей было безумно больно, но она понимала, что лисенок просто хочет поскорее ее увидеть. Когда Лис рожал, отец сидел в коридоре и слушал ее крики в ожидании крика новорожденного – первого показателя, что малыш дышит. Прошло всего минут 20, когда из родильного зала стали выходить медсестры, акушерка. Когда вышел врач, отец Лис понял, что Лисенок так и не закричал...

Это сказка???
Это боль в чистом виде. И ничего сказочного - разве что воспринимать сказку как то, что сказывают, то, что сказали...
Эта вещь сама по себе похожа на летящий камень. И бьющего того, кто прочел, прямо в лоб, и в сердце - большой камень, насквозь... И на всех хватит.

Жестокая вещь. И слишком реальная, слишком, так что невольно начинаешь думать - а вдруг такая девушка где-то живет?
И живет, вне сомнений. И не одна, наверное, такая...

А может, только собирается жить?

Мальв! Это должно быть сказкой - всегда и для всех это никогда не должно воплотиться в реальность, никогда и нигде не должна существовать эта девушка, но... Мир жесток. И немного наивен - он не верит в сказки, но воспринимает их за реальность...

"Боже мой! Какой ужас!" - это были первые мои мысли, когда я прочитала эту "сказку"...
Ну, а теперь по-порядку:
Во-первых:
Дорогая, Shelma - я ведь тоже нахалка! Не один раз я заглядывала к тебе в тему, но ни разу так и не удосужилась написать... а еще говорю что стараюсь стать лучше... Но вообще все таки стараюсь, вот потому-то, как обычно, презрев работу ( ), а ну ее, сегодня пятница... я пишу тебе ответ...
Так вот, исправляюсь...
Во-вторых:
Меня всегда восхищали люди, которые могли и могут писать короткие рассказы. Я вот так просто не умею. Если я начинаю что-то писать из прозы, то все, вещь получается наподобие "Войны и Мира" Толстого, и даже тогда мне кажется что я мало написала...
Так что ты просто молодец, ведь краткость сестра таланта. Надо уметь, по-настоящему уметь в коротком рассказе донести всю суть до читателя, не забыв и про описания.
В-третьих:
У тебя есть это умение. Когда я читала твой последний рассказ, то ярко и четко представила себе твою героиню, дом, одежду, отца и все что ее окружало...
Очень-очень эмоциональная трагедия.... как жаль, что в нашем мире это не считается сказкой, это страшная реальность, страшная...
Тебе здорово удалось передать боль... (мне до сих пор страшно )
Ну а в четвертых:
Я ведь не только этот последний рассказ прочитала, я почти все твои рассказы прочитала... вот рассказ "Леди не для тебя" по-моему он так правильно называется (извини коли название переврала...), мне понравился, опять таки он очень жизненный, действительно в мире есть много разных мужчин и женщин, но часто они находятся на недосягаемой высоте, друг от друга....

А в каждом твоем рассказе описываются такие реальные события... и поскольку я все воспринимаю сердцем, чувствами, то у меня сложилось такое впечатление будто ты стоишь в каком-то недосягаемом для ветров жизни месте, и мимо тебя пролетают осколки, осколки историй и людских судеб в нашем мире, а ты ловишь их и записываешь...
Замечательно...
Пожалуйста, поймай для нас еще какой-нибудь осколок!

Милые мои, как же я вас люблю... Все, что пишу - в том числе и для вас, ваши слова побуждают меня творить, как бы ни высокопарно это было сказано...
Olven, я поймала еще один осколок...

Лестница
Берег Невы, белые ночи, очарование разводящихся мостов, блеск и роскошь ночной жизни центра. Гранитные набережные, холодная ирония ветра, играющего волнами. Смех, звон бокалов, искры шампанского. Город, задыхающийся в афишах «То, чего все так давно ждали! Премьера! Спектакль «Лестница» с Великой – Ангелиной Михальской – в главной роли!». Сегодня вечером были овации, цветы и безумие. Сегодня была премьера. Через несколько минут наступит завтра – и пароход «Атлантика», издав протяжный вздох, наберет ход. А на его палубе веселье перейдет на новый уровень – алкоголь затянет всех в единый водоворот, полный искренности, счастья, доверия... И лишь одного человека не тронет он – та, о которой афиши кричат «Великая!», уйдет туда, где нет людей, раскинет руки навстречу объятиям ветра и застынет так на минуту, чтобы вспомнить, чтобы еще раз пережить то, что было...
Десятки лет она блистала на мировых сценах, она играла в сотнях лучших постановках на русском, английском, немецком, итальянском... Она всегда была великолепна: в образе крестьянки, королевы, куртизанки... И всегда ее выступление проходило на «ура», за ее карьеру не было ни одного провала. Она посвятила себя театру – и он отвечал ей бесконечной любовью. Тысячи фанатов и поклонников по всему свету – в любой точке мира ее узнавали на улицах, хотя на большом экране она появлялась всего 2 раза – эти картины, разумеется, собрали многомиллионную аудиторию и соответственное количество долларов. Слава не вскружила ей голову – в определенном смысле. Да и могут ли деньги (пусть и по скромным подсчетам немалые) и бешеная популярность заменить простое человеческое счастье, которое она обретала лишь на сцене. Ей 56 лет – по актерским меркам она еще очень молода. Впереди ее еще ждут десятки спектаклей... Но она всегда ненавидела ложь, а потому не стала обманывать и саму себя: она бесконечно устала... «Лестница» - последний ее спектакль. Она десятки лет карабкалась на вершину – и вот, наконец, достигла цели. Но дальше путь – только вниз.
Сегодня зал аплодировал стоя больше получаса. Сцена была завалена цветами. А исполнительница главной роли стояла среди букетов и думала: «Это мои похороны. Сцена – моя могила. Зал – кладбище. А люди плачут и смеются потому, что понимают – я отжила свое. Плачут – потому что умерла. Смеются – потому что жила». Заплакала и сама Великая – ей стало жаль этих людей. Они ждали от нее дальнейших подвигов, мирового турне с театром и спектаклем «Лестница». Она за свои 56 стала легендой, новой богиней, идолом и идеалом. «Такой должна быть актриса» - говорили ей. «Такой не должна быть женщина» - повторяла она себе. Ни семьи, ни детей – ничего не оставила она на грешной земле, кроме своего театра. И что дальше? Одиночество... Игра больше не приносила ей радости: утопая в цветах, она понимала, что силы иссякли, дальше плыть она не сможет...
Режиссер-постановщик «Лестницы», близкий друг Ангелины, искал ее. Когда он вышел на корму, ее там уже не было. Только привязанный к ограждению лиловый шелковый шарф развевался по ветру. На нем была приколота записка со словами из текста спектакля: «Когда я уйду, не хороните меня. Лестница столь высока, что я сразу попаду на небо...»

О "Сказке"

"Вот критик воскликнет: - Здесь всё в черном свете!..." Шевчук


"Там за окном, сказка с несчастливым концом, грустная сказка..." Цой.

Помню, как прочел первый рассказ Селлинджера. Про рыбку-бананку. Этот рассказ вызвал у меня в какой-то мере культурный шок. Мне очень понравился его стиль, язык и образы, но понять и принять их в полной мере было тяжело. Для этого нужно было бы пережить самому то, что пережил автор, побывать в его шкуре. Так и твоя "сказка", в которой нет ничего сказочного... разве что ты так специально её назвала, что бы придать её ещё больше реальности. Как первые листы из сказки о гадком утенке, где действие происходит на птичьем дворе... С тех пор прошло много времени и я научился влазить в шкуру других людей и лучше понимать то, что они хотели бы сказать. Мне кажется, что этот рассказ, эта сказка написана для тех, у кого в жизни всё складывается относительно хорошо, и они порой забывают, что такое несчастья, несчастливая судьба, замкнутый круг из которого не легко или невозможно вырваться... Бесконечная темная полоса жизни... Проза жизни... Возможно тебя зацепила за живое чья-то реальная история... а скорее ты придумала возможный вариант печальных событий...
Я не стану ни хвалить, ни ругать. В определенные моменты жизни я бы воспринял этот рассказ как слепок с реальности, в другие - как нечто надуманное. Но задуматься она заставляет в любом случае. А не это ли цель творчества - заставить задуматься? Даже вот таким достаточно жестоким способом... И... Я встречал в жизни немало таких грустных сказок, я имею в виду не на бумаге... И очень жаль их персонажей. Ведь для них это самая что ни на есть реальная жизнь.

Спасибо, Vitus... Все так и есть...

ЛЮДИ!!! На предыдущей странице рассказ "Лестница", очень бы хотелось знать ваше мнение! Жду критики!

"Сказка"
Shelma, это жестоко... я на протяжении всяго рассказа, с комом в горле, наивно ждал чудо...Теперь понял какая это подстава. Вынужден признаться - ты заставила меня чувствовать, нечто не приятное, очень похожее на боль... да, твоё искусство воистену многогранно...

"Лестница"
Да, вроде ничего необычного нету, всё укладываеться в мерские реали... но интересно, захватывает черт возми! Ни придумывая ничего сверхнового, раскрыть самую суть того что уже есть - талант ненавящево демонстрирует свои прелисти . Да, врядли я поверил кому-то, если б сказали что мне понравиться разказ со столь нефантастическим сюжетом .
Браво, Shelma! Просто молодца .

П.С.
Хорошо что написал отзыв о "Лестнице" первее... теперь после "сказки" надо ещё отойти.

Пасиб, Генрих)))

Мимо!
То, что Смерть – существо женского пола, он знал с пяти лет. Еще будучи мальчишкой с вечно разбитыми коленками, он бегал по двору, гоняя мяч. Мяч – большой и круглый, как солнце, - засветился отраженным светом фар машины, которая тогда чуть не сбила его. За рулем тогда сидела она – Смерть, в изящной шляпке и солнечных очках. Он отскочил от капота машины, сделал сальто в воздухе и приземлился на поребрик. «Не попала!», - крикнул он Смерти в лицо и показал язык. Смерть смутилась. Во второй раз она явилась ему во втором или третьем классе – драчливой девчонкой с тощими косичками. Они тогда с другом играли в игру «Кто дальше высунется из окна». Победил он, но с ее помощью. Подбежав сзади, девчонка подло пнула его сзади ногой – он летел с третьего этажа школы и упал над козырек над крыльцом. «Скорая» приехала к пареньку и узрела его без единой царапины. «А вот и промахнулась!», - крикнул он Смерти и показал язык. Смерть обиделась. Казалось, она отстала от него. Но не так уж надолго. В 14 лет ему купили мотоцикл. Это был рай... Он гонял везде: в городе, за его чертой... Летом, отдыхая на даче, он ехал по деревне, как вдруг из одного из домов выскочила древняя старуха и с криком «Разъездился тут!» запустила в него чем-то тяжелым. То, что это была чугунная сковородка, он узнал, когда очнулся. Местный лекарь удивлялся, как череп остался неповрежденным. Помимо плачущей матери, охающего лекаря и пары десятков зевак, рядом с ним стояла старуха, скорбно поджав губы. «Мимо!», - нахально сказал ей он и показал язык. Смерть развернулась и ушла.

Хы, прикольно , будто смотрел на мир глазами того самого ребёнка... вот и думай была ли смерть. Всё же интересно, ведь у паренька по ходу большое будущие . Как ему там живёться?

Прочитала первый раз. Слова застряли в горле.
Прочитала второй раз, распечатав. Почти заплакала, особенно читая "Ложь" и "Границу".
Прочитала третий раз и готова сказать: это конгениально!!!

По поводу «Лестницы» я бы сказал так: мне очень понравилось, но… маленькое но… тема мне кажется не для маленького рассказа, а для чего-то побольше… Нет, всё хорошо, тебе удалось как мне кажется передать смысл, переживания этой женщины, ( похоже для этого нужно умение перевоплотиться на время в своего героя) но в большей форме можно было бы и сильнее раскрыть тему. Например, кроме карьеры и личной жизни в существовании человека присутствуют и другие стороны. Неужели всё, всё кроме сцены, могло пройти мимо этой женщины, и как это произошло? Конечно, мы всё это нарисуем себе в своём воображении… Но пока персонаж получился слишком простым.
Кроме этого, всё остальное на мой взгляд отлично.
И, конечно я понимаю, что в рамках форума писать небольшие вещи гораздо удобнее. Здесь ты совершенно права. Их легче выложить и больше шансов, что их прочтут и выскажутся. (:

А рассказ про смерть меня просто поразил. Я недавно видел эту старуху. Я стоял и ждал, пока на светофоре загорится зеленый и вдруг сбоку кто-то сказал : « Можно идти». И я шагнул прямо под колеса летящих на скорости машин. Опомнился я через пару секунд, когда каким-то чудом перебежал на ту сторону. Оглянувшись, я увидел, что на перекрёстке стоит старушка и улыбается. У неё было простое крестьянское лицо и безумная улыбка… мороз пошел у меня по спине. Если бы она была в балахоне и с косой это было бы не так страшно…

привет! я вот не все прочитала, но то, что прочитала, супер. честно, сама знаешь, девушка девушке просто так комплимент не станет делать. очень чувственно...я бы сказала еще выстраданно. мне не понравилась то, что тебе в ответах написали, это все очень прозрачно. они даже не попытались зачерпнуть твоих мыслей, только слега пальчики замочили. продолжай и старайся переделывать это в более крупные произведения, но это очень трудно. я тоже писала что-то в подобном стиле до тех пор, пока не перешла на крупную прозу. мне больше всего голос понравился. очень проникновенно. здорово. не даром у тебя столько ответов!

Друзья-товарищи!
Вот мой новый рассказ...он совсем случайный. Нечаянный. Словно не мой.
Выкладываю по частям. Рабочее название - "Невеста".

Часть первая.
Вот уже несколько лет я искал себе невесту. Надо сказать, что я весьма привередлив во вкусах, и не любая подойдет на роль моей спутницы жизни. Описывать ее качества я считаю бессмысленным, ибо на это ушло бы не менее 3-х томов. Скажу лишь, что, наконец, я узнал имя той, которая могла бы мне подойти. Едва услышав об этом, мой друг и товарищ, с которым мы частенько распивали коньяк, воскликнул:
- Ты сошел с ума! Ты же даже не знаешь, где она живет!
- Я могу и не идти к ней, а позвать ее ко мне.
- Еще более не благоразумно... Ты рискуешь.
- Да, ты, пожалуй, прав... У кого же мне узнать, где она живет?
Друг пожал плечами:
- Не знаю... Наверное, у тех, кто уже знаком с ней.
Найти этих людей оказалось непросто. Месяцы ушли у меня на то, чтобы добиться мало-мальски толкового объяснения. А дал мне его мужчина средних лет, весь какой-то спокойный и непроницаемый, в сером костюме и с тростью.
- Иди к Серебряной реке, - сказал он мне.
И я пошел.
Путь к Серебряной реке оказался для меня не таким уж трудным – так мне показалось, по крайней мере. Пару дней я шел через Тенистый лес, на третий вышел к реке. О, это было прекрасное зрелище! Широкая и полноводная, река отливала серебром и манила к себе. Я, однако же, не стал тратить время на купание, а пошел вдоль берега. Птицы весело щебетали у меня над головой, травы и цветы поражали своими немыслимыми ароматами, а солнце со смехом путалось в моих волосах. Все вокруг было наполнено столь яркими красками, что, залюбовавшись ими, я порой забывал о цели своего путешествия. С небес на землю меня вернул домик, на который я наткнулся по пути. Домик этот был одноэтажный, но длинный, из одного его конца доносился стук молотка. Я подошел к крыльцу. Дверь оказалась приоткрытой. Заглянув внутрь, я увидел мужичка, усердно колотящего деревянную конструкцию. Мужичок являлся обладателем шикарной рыжей бороды, которая волнами спадала ему на грудь. Эта борода так ошеломила меня, что я даже не сразу заметил нелепую полосатую шапочку, наподобие той, что носят трактористы. Это шапочка так не увязывалась со всем его внешним видом – черными ботами, рабочим синим комбинезоном, светлой рубашкой, - что вызвала недоумение. От удивления я навалился на дверь, которая незамедлительно (причем со скрипом) открылась до конца, и я ввалился в помещение. Мужичок ойкнул, выронил молоток, который, естественно, приземлился ему на ногу (далее цензура вырезала значительный кусок текста). Придя в себя, мужичок сказал:
- А ты кто такой образовался, а?
Вопрос его, впрочем, был лишен злобы, изобилуя лишь любопытством. Когда я ответил, зачем я здесь и кого ищу, мужичок захихикал:
- Не первый ты такой умник на нашу красавицу позарился. Ну да ладно, все равно ей в конечном счете решать. А ты, раз уж зашел ко мне, изволь посмотреть мою мастерскую. И не отнекивайся, я план свой на сегодня все равно выполнил, мне торопиться некуда, да и ты не спеши. Вот смотри, - он подвел меня к одной из стен, - это мои ящички... – мужичок любовно погладил гладко обструганную поверхность.
- Так это же... гробы...
- Молчи, смертный! Это ящики!! Понял? И не смей называть их этим пошлым словом... Гроб – это такая финтюлечка, в которую кладут совершенно ненужную штучечку. А ящик, сам-то подумай, для нужного!
Мне ничего не оставалось делать, как согласиться.
Гробовщик (ну не могу я называть его ящечником, хоть убейте) окинул меня быстрым взглядом, задумчиво почесал бороду и произнес:
- Тебе сделать такой? Не, ты не думай, когда пора придет, я тебе все равно сделаю, но закажи сейчас – и изготовлю по индивидуальному заказу. Хочешь, резной, со вставными стеклышками или с самоцветами? Хотя тебе больше подойдет из красного дерева, но попроще по оформлению, без камушков, зато с окошечком, - мужичок опять мерзенько захихикал.
- Спасибо, конечно, но не стоит так себя утруждать.
- Брось, это же моя работа, а я от своей работы получаю морально-эстетическое удовольствие. Так что мне не в тягость... Но раз не хочешь – не надо. Не стану тебя уговаривать. Тут вот тоже заходил один... Отнекивался-отнекивался, а в итоге такой ящик потребовал, что я его заказ недели две делал, о как!
- А куда ты эти... ящики... деваешь?
- Пойдем, покажу...
Мужичок вывел меня на другой конец дома, к реке. И моим глазам предстал удивительная картина: вниз по реке, из дома гробовщика, сплавлялись гробы. Сотни, тысячи гробов. И хотя он сейчас стоял рядом со мной, гробы из его дома тянула в реку неведомая сила.
- И куда они... потом?
- К ней, разумеется. К кому ж еще?
Хоть мужичок и не указал имени, я сразу понял, о ком идет речь – о моей потенциальной невесте, разумеется.
- А как мне ее найти?
- А ты переберись на другую сторону и реки, да иди по течению.
- Спасибо, - сказал я и пошел.
- Нужен будет ящик, обращайся! – в вдогонку крикнул мне гробовщик.
«Вот уж не надо, обойдемся...» - буркнул я себе под нос и продолжил путь.

Я заинтригован – начало весьма необычное, прикольное и многообещающее. Наблюдается неплохое сочетание стиля и языка – читать легко, занятно и неутомительно. При попытке осознать, кто же является потенциальной невестой, мороз идет по коже.
( Шельме и Анири: - Эх, девченки, ну что вас на гробы все тянет! )

«далее цензура вырезала значительный кусок текста» - думаю, нужно взять в скобки.

Есть ещё вопрос - что за шапочка и почему именно такую трактористы носят?
И когда будет продолжение?

Спасибо, Витус, что не оставляешь без внимания мое "творчество".


Ой, ну такая, вроде кепки, не знаю, как называется)) у нас в деревне (около моей дачи) трактористы такие раньше носили (да и в советских фильмах частенько встречаются, еще видела в мультике про попугая Кешу)


Сейчас))

Ок, исправлю.

Часть вторая.
Перебраться на другую сторону реки не предоставило особых трудностей – через несколько сотен метров от дома гробовщика через всю реку была перевалена огромная сосна. Признаться, я никогда не видел раньше, чтобы в природе вообще существовали такие гигантские сосны. Осторожно, не глядя вниз, я начал идти по сосне. Хоть она была довольно широка, и оступиться было мало вероятно, я шагал медленно и осторожно: перспектива очутиться в быстром потоке Серебряной реки меня не прельщала. Оказавшись на другом берегу, я пошел по течению. Шел я долго, уж и не помню, сколько. Солнце на небе совсем не двигалось, потому определить по нему время было невозможно.
Вдруг до моего слуха донеслись звуки песни. Заунывная, печальная, она исполнялась голосом дивной красоты.

И цветут цветы,
И растет трава
В этой тишине.
Только пенье птиц,
Несущих ветер на крылах,
внемлет мне...
Отпусти меня, дорогая мне
И до боли милая
Печаль.
Знаешь, отпусти – мне дороги нет,
Тяжелее мне
Замолчать...
Некогда была
Я сестрой, женой,
А теперь лишь ветер – мой брат.
Отпусти меня! Я найду покой
Среди тех, кто был,
Пред тобою был
Виноват...

И вот я увидел ее... Нет, это была не она – не моя невеста – я понял сразу, впрочем. Печальная девушка с пепельно-русой косой до пят в длинном серо-голубом сарафане плела венки, сидя на камне. Венки эти она сплавляла по воде, потому в моем уме сразу возникла ассоциация с гробовщиком. Но я отбросил мысли об их возможной связи – слишком разными был их облик, слишком непохожими были их «поделки». Песня доносилась из ее бледно-алых уст, голова ритмично покачивалась в стороны в такт мелодии. Я осторожными шагами начал приближаться к ней, разглядывая ее глаза глубокого сине-серого цвета, изящные тонкие пальцы, ловко переплетающие между собой цветы васильков, лютиков, ромашек... Девушка, казалось, не замечала меня. А венки плыли и плыли вниз по реке... Я устал переминаться с ноги на ногу и покашлял. Девушка оторвалась от своего занятия и повернулась ко мне. Наклонив голову вправо, она апатично взглянула на меня:
- Что вам угодно?
Я назвал ей цель своего визита, слово в слово повторив сказанное гробовщику. Девушка кивнула.
- Иволга уже рассказала мне... Что ж, путник, выслушай сначала мою песнь...
И девушка запела...

В день погожий, солнечный, ясный
Над Серебряной вставший рекой,
За рукою любимой прекрасной
Путник явится молодой.
Он пойдет в направлении ветра –
По дороге серебряных вод
В ожидании милой ответа...
Настает Великих черед:
Мудрецы, что дурачатся с вечностью,
Те, что знают о судьбах миров,
Поражают своею беспечностью,
Пешек жертвую для дураков.
Но рассудит Она, как обычно,
Кто не стоит вниманья глаз.
Будет путнику непривычно,
Слышать резкий и гордый отказ...

В ее голосе сквозила нестерпимая грусть, глаза наполнились слезами. Закончив петь, она легким движением смахнула с ресниц влагу и сказала:
- Ты не ведаешь, на что идешь. Так было предсказано – и так будет. Поверни назад – и минует тебя чаша сия. Иди вперед – и будет все так, как я пропела.
Я заколебался. Но в силу своего скверного упрямого характера отступить не мог. Я промолвил:
- Спасибо тебе, дева... Но я пойду вперед. Я не раз обманывал судьбу и обыгрывал рок. Надеюсь, мне повезет и в этот раз.
Дева взмахнула рукой мне на прощанье. Я отправился дальше.
Как там пелось в ее песне?.. «Он пойдет в направлении ветра...» Что ж, теперь надо поймать попутный ветер... Ветер дул по направлению течения. Я просто продолжал идти вдоль реки, оставив за собой и мужичка с огненной бородой и печальную деву. Песня ее здесь почти перестала быть слышна и, казалось, мои сомнения исчезали, как туман при первых лучах солнца. Но стоило мне посмотреть на реку, как нехорошее предчувствие вновь сжимало мое сердце. По тому краю, что шел я, плыли венки, по другому – гробы. Даже птицы потихоньку смолкали, а река текла почти беззвучно.
А вот и «мудрецы, что дурачатся с вечностью...». Под навесом друг напротив друга за небольшим столиком сидели два человека весьма и весьма неопределенного возраста. Они играли в шахматы. Один из игроков был в очках, худой и высокий, светловолосый. Он был одет в клетчатую жилетку, растянутый вязаный свитер синего цвета и черные брюки. Его партнер был пониже ростом и сбит поплотнее, с небольшой бородкой и хитрым лицом. На нем был фрак – пожалуй, более нелепый и неуместный здесь, чем кепка на гробовщике. Я незамедлительно окрестил их про себя Бородатый и Клетчатый. Бородатый периодически подкалывал соперника острыми замечаниями, на которые тот реагировал довольно спокойно.
- И не подавился твой конь моей ладьей? Это же надо – как заглотил... А я-то думал, они травоядные!
- Они копытные...
- Не умничай, ботаник!
- Тогда уж зоолог...
- « ...и днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом»... «Как направо – так поет, как налево – так загнет анекдот!» Только вот я что-то цепи у тебя не вижу... Да и анекдотами ты меня не балуешь! Расскажи, что ли, раз так много знаешь...
- Не торопись, у нас впереди вечность. Шах.
Как раз в тот момент, когда лицо Бородатого приобрело багровый оттенок (разумеется, из-за заявления Клетчатого), я подошел ближе. Первым из игроков меня заметил Клетчатый. Он меланхолично посмотрел в мою сторону и перевел взгляд на Бородатого, на лице которого при виде меня выразилась неподдельная радость и даже восторг.
- Партию считаю завершенной! Ничья!
- Это интересно почему? – вопросил Клетчатый.
- А потому что у нас новый игрок! Свеженький, так сказать! И я желаю с ним сыграть! Новую партию, разумеется! Не доигрывать же на самом деле!
Не успел я сказать, что не стану ни во что играть (тем более что мое умение ограничивалось знанием первого хода е-2 – е-4), как меня уже тащил к столику Бородатый. Клетчатый любезно уступил мне свой стул. Пока Бородатый расставлял фигуры, я поинтересовался:
- А если я не умею играть?
Эта фраза произвела на мудрецов волшебное действие.
- Так ведь... Это... Как же так...
- Так уж вышло... Я в детстве все больше плаванием занимался. Вы бы лучше мне подсказали... – и я вновь изложил свою историю.
Мудрецы задумались. Было видно, что Клетчатому все равно, а вот Бородатый... Да, тот был не против сыграть с новым соперником. Тем более что новый соперник не умел играть. Он хотел, по-видимому, что-то сказать, однако коллега опередил его:
- Что ж, где она сейчас, мы не знаем. Черный проиграл свою партию, а это значит, что она сейчас за пределами Серебряной реки...
- Черный? – не понял я.
- Прошу любить и жаловать, я – Черный Король, только Король – это не титул, а имя, - пояснил Бородатый.
Тут до меня дошло, что он играл черными, а Клетчатый – белыми. Отсюда можно сделать вывод, что Клетчатый – Белый Король. Интересные дела...
- А если бы он... выиграл, что тогда?
- Тогда она была бы у себя, на Изумрудной поляне.
- Понятно, - сказал я, хоть мне было абсолютно ничего не понятно.
Я задумался. Моя невеста была за пределами Серебряной реки... А это могло означать только одно: я напрасно проделал сложный и долгий путь...
- Благодарю, - сказал я, вставая и отвешивая поклон, - раз так, я покидаю вас. И возвращаюсь домой.
- Помилуйте, любезный... Куда же вы? Если я и сказал, что она за пределами Серебряной реки, это же еще не значит, что она не вернется! – заголосил Бородатый
- И потому, - подхватил Белый Король, - милости просим сыграть!
- Но я же уже сказал, что не умею играть...
Видимо, мои попытки воспротивиться игре не возымели никакого действия. Через пару минут я поймал себя на том, что обдумываю ход.
Как ни странно, играть оказалось довольно легко. Белый Король помогал мне, а Бородатый не так уж хорошо играл (правда, об этом мне сказал мой подсказчик, а можно ли ему доверять, я пока не решил). Партия затянулась. Я уже потерял счет времени: солнце стояло на месте, часов не было... Меня беспокоило только одно: исход битвы. Я не просто проиграл бы, а проиграл бы в пух и прах, если бы не одно обстоятельство: шахматы сами обдумывали ход и в случае неверного хода отчаянно махали руками. Так, с помощью фигур и Клетчатого, партия приближалась к логическому завершению.

Шелл, я снимаю шляпу. Нет, трижды – одеваю назад и снимаю опять. Не знаю, свойственно, или не свойственно тебе так писать – с загадкой, с юмором, с гротеском и с печалью(ты ведь написала, что рассказ словно не твой), но вот читать это – мне очень свойственно. Я так зачитался, что словно лбом об столб треснулся об отсутствие продолжения. Тогда я вернулся назад, к началу рассказа и снова побрел по течению этой реки. Заметил некоторые пропущенные ранее моменты и получил двойное удовольствие.
Давай, выложи продолжение, я хочу пройти вниз по течению до конца. И думаю все те, кто прочел начало – тоже.

«Спасибо, Витус, что не оставляешь без внимания мое "творчество".»

Да я люблю твое творчество (есть за что)! Рассказы некоторые – особенно. И чего это ты слово «творчество» в кавычки взяла? «Случаянный, нечаянный»! Да в мире нет ничего случайного, и если тебе кажется, что это мы пишем рассказы и стихи – то ты заблуждаешься – иногда рассказы и стихи пишут нас. Вот, говорят – можешь не писать – не пиши. А если можешь писать – так пиши! Заставлять себя конечно не надо – нужное само заставит себя написать. В общем, как говорится, расслабься – и получай удовольствие, и с нами им делись.

Эх, Витус, я рада, что тебе очень понравилось, так рада, что боюсь выкладывать продолжение... У меня не получилось описание невесты. Ну ни в какую. Просто даже и не знаю, что делать... Даже не само описание, а ее речь, ее поведение. Никак не могу найти... Но - что вышло, то вышло. Выкладываю получившееся до конца. И очень жду твоих советов!

Часть третья.
Конечно, победил Черный Король – об ином не могло быть и речи. И это дало мне надежду на то, что моя возлюбленная вернется к себе – на Изумрудную поляну. Где это и что это, я не знал, а потому спросил у мудрецов.
- Пожалуй, он сам не дойдет, - почесал бородку Бородатый.
- Не дойдет, - поддакнул Клетчатый.
Они переглянулись.
- Дать ему, что ли, Ваньку?
- Отчего ж не дать...
И Белый Король вытащил из-под стола еще одну коробку шахмат, а из нее – пешку. Бросил ее на землю, и передо мной встал перемазанный, напуганный парень лет 16-и.
- Ванька, проводи-ка нашего гостя до Изумрудной поляны.
- Так ведь... это...
Видимо, от долго сидения (или лежания) в шахматной коробке паренек разучился говорить.
- Кому сказал!! – прикрикнул Бородатый.
И мой новый спутник, испуганно взглянув на меня, торопливо пошел вдоль реки. «Пешек жертвуя для дураков...» Ну-ну... То ли еще будет.
Я махнул рукой на прощанье, пожелал мудрецам удачных партий и зашагал за проводником.
Несколько раз мы переходили Серебряную реку; то углублялись в лес, то выходили на берег. Я не понимал, зачем это: не проще ли идти вдоль берега? И с чего это мудрецы решили, что я заблужусь без этого пугливого молчаливого проводника? Было похоже, что он запутывает следы: да от кого? Верно, не от кого... Несмотря на не такую уж и большую разницу в возрасте, Ванька был гораздо проворней меня. Когда перебирались через болота, он ловко прыгал с кочки на кочку, распугивая лягушек. Я, желаю не отставать, проделывал то же самое. Перепуганные лягушки громко матерились нам вслед.
Когда мы в очередной раз вышли на берег, я не выдержал:
- Почему бы нам просто не идти вдоль реки, а не скакать по болотам и не продираться через чащи? – грубо «наехал» я на паренька.
- Так ведь... эти... ловушки, вот! И разные обманки...
Понятненько. Ясненько, я бы даже сказал. Но промолчал.
Необыкновенная тишина привлекла мое внимание. Ни пения птиц, ни стрекота кузнечиков... И солнце как будто немного опустилось... Хотя, впрочем, мне это могло показаться. Я прислушался: нет, точно тишина. Гробовая.
От мрачных мыслей меня отвлекло видение впереди. «Изумрудная поляна», - подумалось мне. Мои догадки подтвердил Ванька:
- Ну все.. дальше... без меня. Прямо, прямо... не доходя, упрешься. А я пошел.
И исчез.
А я продолжил свой путь, даже не успев поблагодарить пешку-проводника.
Изумрудная поляна приближалась. Еще несколько сотен шагов, и...
И я увидел Ее... О да, это была она: самая прекрасная, самая... Самая. Она танцевала, и танец ее был прекрасен. Волосы – огонь, взгляд – лед, глаза – изумруды, кожа – серебро... Каждый изгиб ее тела – кинжал в сердце, каждое движение – кровь в виски. Я стоял, завороженный, я стоял вечность...
Она заметила меня, когда солнце приблизилось к горизонту (неужели? сколько же времени я неподвижно следил за ней глазами, если даже здесь, где солнце движется так медленно, оно уже стремилось на закат?). Она улыбнулась и улыбка ее была холодна.
- Что привело тебя в мое жилище, путник?
Горло перехватило. Я выдавил:
- Ты...
- О, - ухмыльнулась она, - не ты первый, не ты последний... И чего же ты хочешь?
Сказать «тебя» не повернулся язык.
- Я... предлагаю тебе руку и сердце!
А в мыслях усмехнулся – так высокопарно это прозвучало.
- Мне не нужна твоя рука, и уж тем более мне не нужно твое сердце. А вот от твоей жизни я бы не отказалась, - изумруды в ее глазах нехорошо полыхнули.
И тогда я понял все то, о чем пела мне дева у реки, о чем предупреждал друг. Моя невеста... я понял все. Но и я был не так прост.
- Постой! – я, кажется, вновь обрел дар речи, - я могу быть полезен тебе!
- Чем же это, интересно?
- Я могу поставить на пути к тебе еще одну заставу и стать ее Хранителем.
Невеста задумалась.
- Неплохое предложение. Хочешь оградить меня от таких настырных, как ты? А ты не задумался о том, почему мои Хранители пропускали тебя, даже помогали в Пути?
Именно об этом я думал в тот момент. И не мог найти ответа.
- А ответ прост. Ты и правда нужен мне... Станешь ли ты одним из моих посыльных? Будешь ли провожать души по Серебряной реке? Станешь ли ты моим верным слугой?
После этих слов я разочаровался в любви и решил никогда не жениться.
- Нет, - ответил я, - благодарю. Простому смертному – простая жизнь. Прощай!
- До свидания, - обожгла меня ледяной улыбкой моя бывшая невеста, - До скорого свидания...

Я вернулся домой.
И когда ко мне пришел мой друг и товарищ с расспросами о моем путешествии вдоль Серебряной реки на Изумрудную поляну, я сказал:
- Пожалуй, нам с тобой не стоит столько пить, ибо в хмелю рождаются дикие желания, - и щедро плеснул ему коньяка.

Замечания:
«Зашугано» – слово весьма не литературное, очень портит язык повествования – это даже и не сленг, это устаревший сленг , типа слов «хавать», «чувиха» и т. д

«так медленно, уже стремилось на закат» – пропущено слово «оно»

«меня ледяной улыбкой меня бывшая» – а здесь «меня» - лишнее


Очень понравились места в третьей части:

Про Ваньку… но ассоциировалось с Сусаниным, было бы здорово что бы Ванька завел героя и смылся, а он бы сам выбрался ( просто моя мысль, Ванька сам по себе у тебя и так здоровский )


И самый конец:
«- Пожалуй, нам с тобой не стоит столько пить, ибо в хмелю рождаются дикие желания, - и щедро плеснул ему коньяка.»

С Невестой и правда проблемка – она получилась типа второстепенного персонаже. Почему? Может быть слишком красивая, слишком идеальная – как бы никакая. Читатель ждет сюрприза – ну те, кто думает, что она вроде старухи с клюкой его получат, а те, кто ожидал холодную красоту – как бы в пролете. Нужен какой-нибудь парадокс, ловушка для читателя. Что бы читатель подумал: «Здорово, во завернула – а я то думал будет старуха с косой или писанная красавица… Ан нет…»
Посоветовать трудно – ведь это рассказ аллегория – а у каждого ассоциации свои. Я представлял себе даму вроде колдуньи из Хроник Нарнии ( фильма ) – сочетание красоты и ужаса… Думаю, что тебе просто нужно пару раз переписать конец – поэкспериментируй, добавь к её образу каких нибудь новых черт и дай ей самой за себя написать.
И даже несмотря на все - и в таком виде – рассказ получился интересный. Знаешь, я тоже пытался в своих рассказах уловить подобный образ – везде получался разный. Лучше всего это получилось в текстовой ролёвке - там моего персонажа убивают и он попадает… Сложно объяснить, выложу кусок поста…


…Бард посмотрел на старый дуб и увидел, что у дерева есть лицо. Лес, пронизанный яркими лучами, жил странной жизнью, деревья перемещались, травы текли как реки, туман превращался в облака и уносился в небо... Это была другая, манящая, притягательная жизнь, она звала мужчину, готовая принять его в своё лоно, дать ему покой, избавить от груза лет, обязательств. Он мог стать королём мертвых пчел или превратиться в дерево, войти в реку и раствориться в ней, или ветром унестись в небо, к самим звездам... Если бы только захотел... Но он, по-видимому, не хотел этого, потому что повернулся к живому мертвому лесу и сделал шаг назад. Но лес не отпускал, он звал, держал, не давал уйти. Ледяной ветер холодными молниями обжигал лицо, бил в грудь, всё время в одно и тоже место, душил за горло. Барду захотелось кричать, но он не мог даже вздохнуть, не то что крикнуть. Он сделал ещё шаг, ещё немного отдалился, упал на колено, протянул руку, но ветер становился всё сильнее и свирепее, он разметал деревья, слизал травы, высушил реку и теперь сзади барда была лишь холодная древняя пустыня, в центре которой на каменном троне восседала королева Смерть. Прекрасное, ледяное, глянцевое лицо её портила лишь едва заметная улыбка презрения... Разве мог смертный противиться её власти? Он уже ступил на её территорию и теперь она будет распоряжаться им, своим слугой и рабом... Бард сделал ещё шаг, но протянутые руки не могли нащупать никакой опоры, а ветер уносил землю из под ног. Бард наклонил голову, всё что он мог теперь, это просто сопротивляться до последнего, пока ветер не схватит его, не поднимет и не кинет в объятия ледяной старухи...
И вдруг его рука нащупала что-то внутри этого ветра, в гуще молний. Это была маленькая теплая ладошка, бард схватился за неё как утопающий хватается за соломинку и сделал ещё шаг. Ветер взвыл теряя силу, а Смерть за спиной мужчины привстала на своём троне и закричала режущим ухо дребезжащим голосом:
-Как смеешь ты!
Но бард держал крепко эту ладошку, и она уводила его из этого холодного мира, назад... в маленькую портовую забегаловку, пропахшую рыбой, кислым пивом и табачным листом. Он открыл глаза и увидел ножки стола, лужу мутной жидкости, свой клинок в ней, бледный свет, льющийся из окна, и лицо девушки…

Спасибо огромное, что нашел ошибки: моя вечная проблема в нежелании перечитывать написанное. Исправлю.

Ох уж эта невеста... Какие я только не брала для нее образы (прекрасная и светлая в "Границе", разная в "Мимо!"...). А тут - ну хоть головой об стенку бейся. Честно говоря, мне пришла в голову (только что ) одна бредовая идея... Надо будет попробовать еще прописать =))

Хорошая ролевка! И действительно хорошо написана... только все-таки немножко не мое...даже и не знаю, как словами объяснить)) на меня сегодня нашел словесный ступор...

Я попробую реализовать свою бредовую только-что-возникшую идею. А насколько она бредовая - прочитаешь потом))

Меня пригласили, что ж, я здесь
Мимо!
То, что у человека есть талант можно определить очень быстро. Я считаю так. Не надо читать длинные тома "Войны и мира", не надо выискивать строчки и подчеркивать удачные места. Достаточно несколько строк прочесть, чтобы понять - талант есть и сейчас или позже, он таки покажет себя во всей красе.
Вот этого рассказа мне хватило.
Все начинается уже очень правильно. Первая фраза, она как дверь в квартиру. Если обшарпана и побита - в нее не хочется стучать, если же она лакирована, имеет ручку, блестящий номер да и в принципе с дизайном все обстоит замечательно, так и тянет открыть и заглянуть, а что же дальше? Некоторые двери не дожидаются, пока в них постучат, они распахиваются сами. Ваша вдерь распахнулась и меня буквально втянуло внутрь.
Сам рассказ структурно делится на три части и они удивительно плотно и гармонично подходят друг другу: Смерть смутилась, Смерть разозлилась, Смерть ушла. Словно по полочкам легли: завязка, кульминация, развязка. Такую хрестоматийную структуру в столь коротком рассказе, не выдав ее присутствия, удается раскрыть очень немногим и вам удалось блестяще.
Так что пока критик Мышара тут разводит умные словеса и свои излюбленные аналогии, вороватая мышь, пошуршав одним фантиком, принюхивается к другим.
Я буду ждать новых рассказов, а пока пошла читать остальное

Мышара
Увлекшись поэзией, я совсем забыла, что у меня есть тема в прозе. Старею... И приглашала изначально именно в поэтическую тему))) но рада видеть тебя (ничего, что на "ты"?) и в этой теме. Хоть у меня тут и не прибрано (да что скрывать, бардак редкий)...
Рада, что понравилось - ибо не ожидала))

Shelma
А тут меня ещё не было
Ну вот я сюда и пришла...

То, что задело особенно:
"Граница", "Хранитель", "Мастер Цветов", "Небо"...
При всей красоте каждый пробуждает примерно одну эмоцию. Поэтому отдельно о "Лестнице". Рассказ должен бы оставлять тяжёлое впечатление, есть что-то давящее, и по идее финал печален. Но почему-то лично мне хочется улыбнуться и подумать, что она только довела до конца роль, поднялась по своей лестнице... Имеется в виду не роль как нечто наигранное, а сама жизнь.

Ох, на мне сказывается влияние sinobi... "привязанный к ограждению", по-моему, а не "за"...


За "Невесту" примусь позднее...

Я поражена, Shelma. Спасибо.

А я и в стихи схожу, куда ж я денусь? Назвалась мышью - полезай в нору или что-то вроде того