Выставляю всё, что наболело. Здесь всё - картинки, фоты, стихи. Решила, наконец, обособиться и создать свой уголок.
Велкам!

That's me!

Добавлено:
* * *

За окном – пустота,
В голове – духота;
Не вздохнуть,
Не вздремнуть –
Кто куда,
Ну а я
Отдохнуть.

* * *

Всё было просто – ты и я,
Мы не сошлись, как два крыла,
Что прикасались на лету,
Скользя и рея на ветру.

Мы разлетелись к полюсам,
По телефонам – адресам
Нас не найдёт ничья душа:
Мы поменяли имена!

Нас больше нет, и хорошо,
Пусть будет грустно и темно,
Я не хочу тебя встречать
И взглядом нежным провожать.

Всё кончено уже давно,
Уж сколько времени прошло –
Года, века, и нет конца,
Как нет вестей от подлеца.

* * *

Я уйду в ночное логово,
Я укроюсь в тьме глухой.
Слушать нищего-убогого
Буду день-деньской.

Буду слушать, понимая,
Что бедна душой.
Буду слушать, забывая
Мозг больной.

Воспалёнными очами
Буду видеть сон,
Будто лунными часами
Рядом ОН.

Осенняя песенка

Осень – цыганское диво,
Пестреет скользящим платком.
Она извивается криво
За павшим листом.
Осень, радужная осень –
Чайная горечь во рту.
Коврами из золота на сенокосе
Ты стелишь траву.
Шаги шелестели слепыми дождями,
А ты улыбалась с небес.
И ты раздевала своими руками
До срока умерший лес.
18 июля 2005г.

Ответ

Подари мне, любимый, мёртвые
Пересушенные цветы.
Подари мне, любимый, жёлтые –
Символ вечной моей любви.

Не люблю эти розы алые,
Не люблю я тюльпан и мак.
Не дари мне цветы кровавые:
Я израненная и так.

Искололи шипами-розами,
Пригрозили перстом: «Молчи»!
Меня ласками и угрозами
На дыбу за тобой вели.

Подари же, любимый, жёлтые:
Я люблю этот чудный цвет.
Подари мне, любимый, мёртвые -
Это будет ответ.
26 июля 2005 г.

* * *

Тени из замши – по стенам,
Отныне все люди – братья.
Стоишь, преклонив колена,
Взираешь, как с распятья.

Пусть руки лежат ровно,
Сжимая в тисках плечи.
Я знаю, тебе больно,
Рыдают по нам свечи.

Опять эта грусть в сердце,
Прижавшись к груди, стонет.
На ладан дышать легче,
Ты заперт в своём горе.

Агаты зрачков – ярче,
И брови лежат – строже,
А время течёт дальше…
Кто греет твоё ложе?

27 июля 2005 г.

* * *

Ладонь широкая творца
И узкая ладонь убийцы –
Прибиты к лопастям креста
И шелестят вокруг страницы.

Летят, как белая листва,
Летят, забрызганные кровью.
Висим с тобой – глаза в глаза,
Делясь друг с другом страшной болью.

Виновен ты, а я повинна,
Прости нас, грешников, Отец!
Взирая на осколки мира,
Висим – убийца и творец.

11 августа 2005 г.

Клевер

Белый и мягкий снег;
Здравствуй, холодный север!
Чистый и лёгкий свет
Пусть окропит мой клевер.

Как далеко до звёзд –
Не за что зацепиться.
Брызги колючих слёз
С клевером на странице.

Нам высоко лететь,
Нас поднимают крылья.
Кто-то успел стереть
Целый кусок из фильма.

Нас не найдут отцы,
Нас не запомнят дети.
Будут молчать листы
И клевер сметут с паркета.

14 августа 2005 г.

Дождь

Дождь… как кстати!
Не видно слёз
И крови. На платье –
Ошмётки роз,
И в пальцах – распятье.

Идёшь, светая ,
По тропам мира.
Кричу: «Святая!
Прости, Мария!»

За дымкой белой
Не видно грешных
Не видно бедных
И нищих духом,
Продажных вещих
И ложных слухом.
Не видно рая,
Не видно ада.
К Тебе, Святая,
Несётся стая
Последних горлиц –
Белее света.
Чистейших горлиц
Кончины света.

18 августа 2005 г.

Волчица

Я запуталась, я забылась,
Я потеряна, я – ничья.
Всё отпущено, всё простилось,
Жить по-новому начала.

Жить по-новому, выть по-старому,
Чутко внемля остаткам слов.
И зализывать раны рваные;
Быть волчицей в упряжке псов.

21 августа 2005 г.

Завтра

Мне завтра умирать;
Пожалуй, это страшно.
Мне завтра уезжать -
Никто не возвратит.
Никто не скажет мне: «Бедняжка!
Как ты устала – ляг и отдохни».

Мне завтра снова в путь,
Навстречу ветру,
Мне снова завтра с головою в жуть.
Никто и не заметит,
Как бегу от света,
Никто так не боится, как боюсь.

А я живу. Никто не возражает.
Бывает, ненавидят – есть, за что!
И кто-то, несомненно, обожает;
Кому-то, разумеется, смешно.

А завтра будет день,
Сереющий от дыма,
А завтра вдруг отяжелеет тень.
Опять мандраж,
И снова истерия:
Защита никудышная из стен!

4 сентября 2005 г.

Нынче

А я в смятении сегодня,
А я сегодня холодна.
Всё так туманно и условно,
Что мир как будто из стекла.

За всё платить, за всё в ответе –
Держаться прямо, честь держать…
Смотреть, как подрастают дети,
За брата и сестру дрожать.

Я так устала быть под током,
Я так хочу опять любить,
Но кровь стекает красным соком:
Мне заново учиться жить.

7 сентября 2005 г.

Снова

Снова – луны-краюшки -
Снова в месяц линяли.
Снова – звёзды-веснушки –
Снова… друг друга искали.

Снова – готова поклясться! –
Снова вскипело море!
Снова из вен на запястье
Струйки стекают крови.

Снова боюсь услышать:
«Ну же, начнём всё снова?»
Только из трубки – тише:
«Милая, будь здорова».

13 сентября 2005 г.

Эта сталь

Эту сталь твоих слов переплавить на нож -
На кинжал, что не греет ладони.
Эту сталь целовать, поборов в себе дрожь –
Целовать до бесчувствия к боли.

Этот лёд твоих рук, что не тает в огне
Я в груди удержу до могилы.
День придёт – прошепчу в удушающей тьме,
Что тепло мне от холода было.

14 сентября 2005 г.

Прости

Прости меня, прости за всё –
Прости за всё, что нас калечит.
Прости, - шепчу тебе в окно
И повторяю: время лечит.

Прости, прости – опять сминаю
В руках своих твою ладонь.
Прости, прости – как заводная
Кричу в проклятый телефон.

Прости, прощай, до скорой встречи,
Прости за верность и за ложь.
Прости и помни: время лечит;
Прости – хриплю, и в горло – нож.

23 сентября 2005 г.

Шёпот ночи

Чёрных глаз духота не даёт продохнуть ни на миг,
Чёрных глаз слепота ослепляет на тысячи лиг.
Чёрных глаз красота окрыляет и падает ниц -
Чёрных глаз чернота под изгибом изящных ресниц.

Шёпот рук, написавших письмо никому;
Шёпот губ задрожал, намекнув: «лишь ему одному».
Шёпот длинных ресниц, соскользнувший тенями с щеки
Пусть нашепчут тебе: «подари ей сегодня стихи».

Тишина промолчит и растает в тумане луна
Как осколок чистейшего белого льда.
Мы сегодня вдвоём, но – какая беда! –
Ты в постели – один, я в кровати – одна.

23 сентября 2005 г.

Двери

Двери стучат в моём доме пустом,
Ветер свистит между мной и столом,
Стёкла осыпались, слышится звон:
Снова гремит у окна телефон.

Я в исступлении руку тяну,
Я с рычага тихо трубку сниму.
Трубка мне дышит в горячий висок,
Щёлкает в ухе железный курок.

Это – неведенье, это – стена,
Это звенели осколки стекла.
Провод обрезан и слышится стон:
Снова гремит у окна телефон.

25 сентября 2005 г.

* * *

Тише… осень по лужам,
Ближе… голос простужен.
Краски – с неба стекают,
Снова – листы опадают.

Милый! Как ты мне нужен!
Кашель, вихорь и стужа.
Гордый – ты не признаешь:
Номер – вновь! – набираешь.

Сколько – цифр на ладони?
Стыдно – ныть у иконы.
Боже, как это грустно:
В мире без мира – пусто!

Больно – верить в безверье,
Сорваны с петель двери.
Тихо плачет лампада:
Мира без мира – мало!

Просто – ангелов со сто,
Я не вернусь с погоста.
Боже, как тривиально,
Творчески, смело, фатально!

Словно всегда так было –
Ветка, верёвка, мыло.
Словно всегда висела –
Между землёй и небом.

26 сентября 2005 г.

Ломаясь

Я устала писать тебе письма,
Я устала их рвать по ночам.
Мои чувства, желания, мысли
Рассовала везде по углам.

Рисовала тебя – целовала,
Говорила с тобою-собой.
Украшала тебя, обожала,
И я стала – почти что – тобой.

Я оделась сегодня в порфиру,
Я сегодня была холодна.
Я люблю чуть сильней, чем любила,
Я сегодня – немножко – одна.

Водят около хороводы,
Водят праздники – доведут.
Присылают на счёт переводы
И чего-то от нищенки ждут.

Звоны звонницы – не до отдыха,
Под малиновый звон – не спать.
Коло-около колоколенки
На одном мне крыле летать.

13 октября 2005 г.

Война

Смотришь горестно, как с иконы,
Пальцы сжаты в тугой замок.
За поклонами вновь – поклоны
На остывший восток.

За молитвой творишь молитву
И тревожно глядишь в окно.
Жизнь – не каторга – поле битвы,
Избежать не дано.

Коль родился – терпи и крепче
Зажимай в своём горле смех.
Провожай за рассветом – вечер,
Начищая доспех.

И не требуй чего-то больше,
Тяжелее, чем в ножнах меч.
Шрамы на сердце – ниток тоньше
Будут до смерти печь.

Ты молись перед боем, смертный,
Ты молись перед каждым днём.
Будь солдатом, Отчизне верным
День за днём.

30 октября 2005 г.

Октябрь

Октябрь тихо дышит мне в ладони –
Его последний мёрзнет поцелуй,
Вгрызаясь в пальцы, сжатые до боли;
Последний день… октябрь, возликуй!
Не поминай, как грела руки скромно,
Надеясь на двуличье полуфраз.
И не смотри из отражений тёмных,
Родными ставших карих глаз.
И не гляди на нас из мутных стёкол
Трамваев, уходящих в никуда.
И не подсматривай из чёрных окон:
Пусть свет обманчив – тьма совсем слепа!
Октябрь голый хлещется дождями,
С меня стекая серою водой.
И с ним в обнимку плачу я часами
От счастья, что увиделась с тобой.

31 октября 2005 г.

Другу

Мы не можем поверить в случайности встречи,
Нам себя не понять, нам решать не дано.
Милый друг, посмотри – отражаются в стёклах свечи,
Проливает закат на ступени вино.

Посмотри, приглядись – как течёт по паркету небо,
Я продолжу сегодня наш странный роман.
Полюбила тебя - без ума, безразмерно,
Твоих глаз обожаю зеркальный шафран.

Ты не слышишь… опять; может, в сердце другая
Для тебя что-то горько и страстно поёт?
И рука – для меня, как зима ледяная
Для неё и одежду, и сердце прожжёт?

Для неё, для неё! О, к кому я ревную?!
То ли тень тяжела, то ли солнце черно?
И сегодня, наверное, полнолунье…
Посмотри, как закат проливает вино.

12 ноября 2005 г.

Размышления на остановке

Ты знаешь, я часто блефую
И я ухожу – через тысячу лет,
Срывается в урну обратный билет;
И я симулирую светлое чудо,
Поправлю причёску и крикну: «Привет!»

И ты, разумеется, всё понимаешь,
И ты, несомненно, уже всё решил.
Закат через край проливает эфир,
Мы пьём жидкий воздух, и ты умолкаешь,
Мы бьём каблуками небесный сапфир.

По снегу – вперёд, отражаясь в витринах,
Где нам не застыть эталонами мод,
Где нам не пугать полупьяный народ.
Давай, заночуем сегодня в картинах
И вмёрзнем в стеклянный истоптанный лёд?

Бодрит, опьяняет твой взгляд приглушённый –
И кто в нём смешал шоколад и коньяк?
Я знаю, что ты – романтичный маньяк,
Ты – смехом моим навсегда оглушённый,
Ты – собственных глаз непроглядный закат!

И я улетаю – оковы разрушив,
И крылья мои стали слишком сильны,
Как тени – прозрачны, как крест – тяжелы.
Пусть вольные птицы склюют мою душу!
Я им разрешаю… в кого влюблены?

Я вся – для тебя, для кого – твоё небо?
С кем будешь летать по полночным мирам?
Чьим трепетно верить беспечным словам?
Под чьей я умру равнодушною дверью?
Кто знает… пойду, обернусь к зеркалам!

21 ноября 2005 г.

Вторая годовщина

Нам два года; ты помнишь, милый?
Мы, как дети: нам только два.
Ты не видел, а я любила,
Ты не верил, а я мертва.

Всем назло – растоптать новеллу,
Всем назло – оборвать роман.
Жить на кладбище – современно,
Даже смерть – это просто дань.

Это модно – быть бледным, мёртвым,
Это стильно – увечным, злым.
Быть изысканным, благородным –
Но таков от рожденья - ты.

Бедный шершень! В твоих ресницах
Замерзает последний свет.
Я летела к тебе, как птица –
Золотою искрою в снег.

Твоих пальцев букеты смёрзлись,
Словно в инее – в серебре.
Ледяная твоя серьёзность -
На стеклянном твоём лице.

Я любила, люблю и буду
Эту горечь твою любить.
Полюбила – змею, инкуба…
Буду смерти себе просить,

Отдавая чего-то моде,
Надевая на галстук – крест.
Тяжелее и легче – вдвое;
Пусть – себе, но какая – МЕСТЬ!

15 декабря 2005г.

Раннее творчество

Полудрёма

Я мечтаю о пределах,
О несбывшейся судьбе,
Что читаю по руке,
О крылатых полудевах –
Полуюношах… О нас,
О каких-то полуликих,
Не докончивших двух фраз.

Сны

Ты снова рядом, мой безликий,
Родной и близкий… посмотри!
Мой стон – надорванный и дикий
Согрей и спрячь в своей груди.

Покрой меня атласом чёрным,
Как птица прячет под крыло.
Мир будет тёплым, будет тёмным,
Мне будет просто хорошо.

Усну во сне - приснятся руки,
Что будут бережно держать
На грани встречи и разлуки –
Покой и чувства охранять.

Мой призрачный, тебе прощаю
Твой чувственный – почти – садизм
И в пальцы гения вверяюсь,
Ведь это – смерть, длиною в жизнь.

Мама, суицид.

Мама, это суицид,
Мама, я устала от обид!
Мама, мне осталось только пять –
Пять годов, - без воздуха дышать.

Мама, я заранее мертва,
Как трёхдневный спящий холодна.
Мама, это просто суицид,
Мама, океан в висках шумит!

Мама, это будут небеса,
Мама, всё решает быстрота;
Мама, повторяю вновь и вновь,
Мамочка, храни мою любовь!

* * *

Мой последний, до свиданья!
Мой любимый, навсегда…
Милый шершень, на прощанье
Помни старые слова,
Что любила,
Не забуду,
Что простила
Всем и всё,
Что разлука – это чудо,
Пережитое на зло.

Ответ никому

1

Я тону…
Мой ответ – никому,
В пустоту,
В черноту…
Почему?

2

Мне некому ответить на стихи,
Мне некого просить пощады…
Зачем мне жить без таинства любви;
Зачем его слова слащавы?

Зачем мне этот грубый шёлк –
Есть руки, что нежнее ветра.
Я вижу вспышку, слышу – щёлк!
И вновь от Бога нет ответа.

Да, я спрошу Его о Мире,
Да, я узнаю о войне.
Верните же поэту крылья
И подарите чудо мне!

3

Пусто… осталось недолго.
Уводит куда-то дорога…
Меня…
От Тебя…
Далеко…
В ничего
Поиграем,
Осалим
Секунду и час;
Остаток – для нас!

Тишина

Я тебе нашепчу тишину –
Помолчи.
Я тебя в темноте задушу –
Не кричи.

Я тебе растворю аспирин –
Ты больной.
Вместо крови гоню никотин,
Мой родной.

Я дроблю твоё сердце в ночи…
Ты немой!
Ты глазами мне всё расскажи…
Ты не мой!

За месяц

Я успею влюбиться
В мгновение,
Я смогу подманить
Вдохновение.

Первый взгляд из-под толщи стекла,
И в глазах отразилась душа!

Посвящал мне стихи
По любви.
Зеркала искриви –
Полюби!

Скоро

Я ненавижу время,
Я убиваю его.
День и секунда – бремя,
И мне не снести его.

Месяц, остался месяц…
Я ненавижу риск!
Сколько желанья весят?
Столь же, сколь лунный диск?

Как мне измерить чувства?
Господи, не гони!
Господи, как мне грустно…
Вижу огни!

Жужелица

Жужжу, стесняюсь и жужжу,
Дышу,
Люблю,
Вишу на ели,
Мне эти мели надоели,
Мне надоело, как живу.

Засохло мыло на верёвке,
Известны все твои уловки;
Жужжу,
Кружу,
Пеньковый галстук
Шипит: «Душу…»,
А я люблю,
А я дышу
И жить хочу!

Гильза

Она рождает пулю,
Рождает прямо в лоб.
Дитя тебя целует
И сводит прямо в гроб.

Она висит на ленте
И молча говорит:
«Нет дочери на свете –
С любовником лежит».

Дурман

Я вся – косящий волчий глаз,
Тот первый глаз, который любит.
Вы, люди, приручили нас,
И нас, дикарок, это губит.

Пусти меня, хозяин юный!
Как много утекло воды!
Смотри в мой глаз, – какой он умный,
Смотри – не долго до беды!

Смотри, хозяин полудикий,
Смотри, покуда я твой друг,
Ведь где-то распевают выпи,
Они к себе меня зовут.

Пробуждение

Я задохнулась… Больше нет поэм,
Стихов
Длиною в жизнь.
Я слушала рыдания сирен,
Волхвов.
Мой чёрный принц,

Я ухожу, мне не за что держаться
Опять
Текут глаза.
Мой принц… опять пора расстаться,
Бежать…
Бежит слеза.

* * *

Небо падает в окна,
Свет разбивает стёкла,
Лужей – растёкся,
Кровью – запёкся,
Келия в свете утопла!

Свет голубыми звездами
Играет моими глазами,
Словно ослепла,
Несчастна, нелепа –
Глаза распустились цветами!

* * *

Десять минут, ничтожные десять минут
Меня за собой в пустоту увлекут,
Меня околдуют и в пропасть столкнут,
Меня, словно тряпку собака порвут.

Десять, какие-то десять часов,
И я из Ничто превращаюсь во Всё,
И мир, заперевший меня на засов
Меня выпускает из камеры снов.

Я видела горя глухие пути,
Я видела цепы и бал сатаны,
Я видела всё – от луны до звезды,
Я вижу, грядёт возрожденье страны!

белый стих

Когда умрёт наше солнце
Я спрошу тебя, почему же ты здесь?
Почему ты рваный мир не оставил,
Почему ты остался во мгле?

Я сидела с закрытыми глазами,
Боясь узреть мир, где царствует Тьма.
Тьма во мне светлее, чем Тьма снаружи,
Она кажется мне ярко горящей свечой.

Помощь

Смотри сквозь чёрное стекло,
Предчувствуй время перемен
И помни – я всегда с тобой,
Надёжный кров последних стен.

Я буду порвано вздыхать,
Молчаньем вервь благословляя,
Я кровью буду истекать,
Тебя – мучителя – прощая!

Я всю любовь в последний вздох,
Я всю себя – в биенье сердца,
Слеплю дитя из счастья крох
С упорством стенобитным немца.

* * *

Я там была, я видела пожары,
Скелеты опалённые церквей,
Я ощущала режущее жало,
Пронзающее чресла матерей.

Я солнце соколиное узрела,
Летящее стрелой по небесам,
Луна на небе яблоком дозрела,
Щитом перекрывая путь к звездам.

Я поняла ошибку роковую,
Свершённую прадедом и отцом,
Я ощущала воду ледяную
В отсеке кровеносно-горловом.

Я утопала в прахе революций,
Насквозь перетекала топоры.
Я – не рожденный призрак экзекуций,
Монах запретной, вяжущей любви!

* * *

После белых километров –
Поседевшая строка,
Идеальная волна
Постаревших парапетов
И затёртая доска
Отправлялись прямо в лета –
Ниоткуда? Никуда!

Просьба ко времени

Двадцать один – сорок восемь,
Вторник недели седьмой.
Часики, милые, просим,
Бег призамедлите свой!
Шаг спотыкнувшихся стрелок,
В рисовой доле замри!
Чтобы девчонок химерок
В замшевой тени нашли.
Чтобы успела губами
Солнечный луч ухватить,
Что не опишешь словами –
В сердце своём растворить.
Время, прекрасное время!
Резвой химерой летишь!
Держишься – порвано стремя,
Разве тебя приручишь?

Знамение Вавилонской Блудницы

Молочный блик небес – луна,
И россыпь пота – звёзды.
И волосы земли – трава,
И розы – её слёзы.

И плат над теменем повис,
Покорность подтверждая.
Душа взлетает – ветра свист
Сквозь иглы продевая.

Знамение Ионы – кит,
Знаменье наше – время,
Как беспощадно год летит,
Как лживо её тело!

О, ты, блудница, Вавилон!
О, ты, растлитель, Воланд!
Грех тела страшен и смешён,
Грех духа - красно-солон.

Десятирожьем пронзена,
Кричит твоя блудница.
Смотри, она совсем дитя,
Ей с куклами резвиться!

Она играла, весела,
Срывая с них одежду.
Она жестока, хоть мала,
О, Вера, где Надежда?!

Vendetta

Ты отравлен… бедный мальчик!
Жизнь былинки коротка,
Пронзена твоя рука,
Пробит гвоздем каждый пальчик,
С кровью смешана слеза.

Бледный голос тих, послушен,
Шепчешь в небеса стихи,
Бьют кровавые ручьи,
Гроб заполнен, жарок, душен -
Одинокий срез свечи.

Лист неполон, только начат –
Замерла рука судьбы…
Ты и я – её рабы,
Свечи над гробами плачут,
Это – месть большой любви.

Синяя птица

Зимой не полетаешь – скрипят мои качели,
Я тихо замерзаю в рождественский мороз.
Ничто не согревает, и счастье улетело
Куда-то на юга – прогреть синюшный нос.

Куда ты, птица счастья, опять крылом ныряешь?
Кого ты будешь тешить хмельною синевой?
И где ты, птица счастья, саму себя теряешь?
И где бы, птица счастья, увидеться с тобой?

Как мрачно небо кроет свинцовыми пластами,
Как хмуро тяжелеет от снега и дождя.
Больное от мигрени, с ворчаньем засыпает,
Опять снегами валит, и снова – нет тебя.

Зимой не полетаешь – скрипят, как ставни, крылья,
Зимой улыбка вмёрзла в слезливую тоску.
Зимою наше пламя как будто бы остыло,
Зимою на качелях колеблюсь на ветру…

2 января 2006 г.

Ошибка

Хватаю руками
Прогнившие нитки –
Как мерзко, погано
Быть чьей-то ошибкой!

Быть чьей-то игрушкой,
Тряпичною куклой –
Жилеткой, подушкой,
Резиновой дурой.

Хватаю, вдыхаю –
Порвались. Досадно?
Крыла расправляю –
Я рада!

17 января 2006 г.

И, собственно, мой автопортрет.

Снег сквозь слёзы

На плечах тяжелеет ночь,
В голове оседает ветер.
Я тебе не могу помочь,
Потому что я тоже – пепел.

Я туманом замру в тоске,
Я тайфуном бешусь в тревоге;
В белом платьице, налегке -
Босиком по пролитой крови.

Горячо от игривых ласк,
И почти не волнуют слухи,
Что не прячу свой взор от глаз
Захмелевшей от страсти шлюхи.

Тишина. Догорает день.
Завтра – снова шипы и розы;
Мягко ляжет на пальцы тень,
И опять – этот снег сквозь слёзы.

Завтра снова – игра с огнём,
Завтра снова – глаза и руки.
Завтра – может быть, - мы умрём,
По заслугам получим… суки.

5 февраля 2006 г.

Анафема, дорогая моя!! Ты знаешь, как мне нравятся твои стихи, они великолепны и так близки мне!
Последнее стихотворение - нет слов, выплеснулось через край... такая боль, такая усталость от этой боли, что хочется выть.
Люблю тебя!

Некоторое - очень гениально, мне близко, мои мысли по-новому перекликаются, в общем неплохо,
девочки, нашу бы энергию да в мирных целях

Первые стихи из сборника "Шелкопряд".

Я хочу

Я хочу быть парусом, чтоб обняться с воздухом,
Я хочу быть песней, чтобы - для тебя;
Я хочу раскаяться - никогда не поздно,
Я хочу поверить - чтобы до конца.

Я хочу быть чайкой - если быть мне птицей,
Если верить в Бога - верить и в любовь;
Если быть мне в книге - то во всю страницу,
Я хочу быть воем, леденящим кровь!

Там, где много мыслей - слишком мало чувства,
Там, где много злобы - места страху нет;
Лучше - равновесие чёрно-белой грусти,
Лучше истерии - пачка сигарет.

Завтра будет лучше, завтра будет время,
Завтра будет снова, завтра будет день.
Что предпочитаешь - пулю или бремя?
Завтра будет завтра - снова в кубе стен.

Завтра

Завтра, слышишь? - будет новый день,
Завтра ложе обагрится розами;
Когда ночь перетекает в тень -
Завтра я проснусь под розгами.

Кровь - вином - в хрустальные бокалы!
Пей со мной! - а завтра будет день,
Не зависимо - ты трезвый или пьяный,
Завтра БУДЕТ, даже если лень,

Даже если утро надоело,
если вдруг осточертел восход,
Даже если свечи догорели -
Слишком рано низлагаться в гроб.

Слишком поздно - возвращать билеты,
Слишком рано - колотить кресты.
Надо мной - алеющие степи,
Под ногами - красные шипы.

Я раскину руки до заката,
Обопрусь ногами о рассвет -
До свиданья! Завтра будет плаха;
Слишком поздно - возвращать билет.

Понравилось стихотворение "Завтра".
Нашла замечательный образ:


А вот с рифмами непорядок: заката - плаха, кресты - шипы, билеты - степи. Это неточные рифмы, даже чересчур неточные. Меня коробит. =)

Мысль, конечно, не новая и даже банальная. Но хоть не о любви. И довольно красиво выражено. =)

"Я хочу" - более оригинально.





Действительно классные строчки.