Да, я новичок на форуме.) Неудобно как-то было влезать сразу да со своим, но коктейль "Наглость энд пиво" вмешался с криком.
Написано сие было года два назад в радужном состоянии типа "А есть-то нечего, а сигареты уже не лезут". Сиречь, с сильной голодухи таого же перекура.
Предупреждаю сразу: я юморист. Я пишу стёбы, я смотрю стёбы, я читаю стёбы. Нет, я не знаю, как осилил "Сагу".) Не признаю в литературе "загруз" и пресловутые "разговоры о высоком". Хоть убейте.)
Окончено дело вряд ли будет, ибо настроя нет. Но вот примерно в подобном духе я и ваяю.) И "главный проект" насчитывает сто страниц и кончаться, зараза такая, не желает. Нетрудно представить, что за бред в итоге выходит.)
Итого:

Всезнающий Хрен, заяец и трактор!

«За двумя заяйцами погонишься,
ни одного заяйца не поймаешь!»
Неизвестный.

Поселение заяйцев находилось в центре леса, что вполне логично. Нелогично было бы, если бы оно торчало, скажем, посередине Варшавского шоссе. Или у меня под кроватью. На шоссе их бы в момент передавило, а под кроватью все заяйцы бы не поместились, половине пришлось бы занять тумбочку. Но сие невозможно, в силу того что у меня нет тумбочки. Поэтому поселение заяйцев находилось в центре леса. Вот если бы у меня была тумбочка, тогда бы они, теоретически, могли там жить. Но это маловероятно, потому что все заяйцы давно умерли, а привидения заяйцев в моей тумбочке – это уже слишком! Даже для меня!
Цивилизация у заяйцев была не то, чтобы очень: деревянные хижины, мелкие огороды и лазерные пушки модели «Отправь всех к назгульской бабушке, устрой старушке приятный сюрприз!». Однако, у некоторых особей, заяйцев более высоких сословий – дворников и программистов, имелись грабли. Так, на всякий случай, эльфов отпугивать. А у вождя – Самого Главного заяйца, даже был трактор! Откуда главный заяец его достал, истории неизвестно… Возможно, это знает пенсионерка Елена Яковлевна из второго подъезда, она вообще всё знает, даже то, чего не было, но заяйцы не додумались у неё спросить. А жаль… Мне, например, очень интересно местонахождение халявной раздачи тракторов. Может, я тоже трактор хочу?!
Так вот, эта история началась, когда у вождя заяйцев исчез трактор. Просто испарился. Вот был трактор и, БАМС, нет трактора! Возмутился Главный заяец, нервничать стал, шерсть на затылке рвать. У своей тёщи… Последний поступок к пропаже трактора не имел абсолютно никакого отношения, просто Самый Главный заяец давно мечтал устроить тёще преждевременное облысение, а тут как раз и повод был. Так что, можно смело утверждать, что вождь заяйцев был очень умным. Только с тёщей ему не повезло, такая кикимора попалась! Хотя, где именно она попалась, Главный заяец сказать не мог, просто он не знал. Дело в том, что заяйцево начальство не было женато. И не потому, что Главный заяец был непривлекательным, напротив – он был очень даже симпатичным, ну, со стороны других заяйцев, конечно. Просто вождь был женщиной. А Самый Главный заяец – это не имя, а профессия.
Итак, у неё… его… у Главного заяйца потерялся трактор. Созвал он на поляну всех заяйцев, взошёл на трибуну и объявил своему народу о страшном горе. Короче говоря, заорал не своим голосом на весь лес:
- У МЕНЯ СПЁРЛИ ТРА-А-АКТОР!!!
Чьим голосом завопил тогда заяйцевый вождь узнать так и не удалось, но это был точно не его голос. Главный заяец вообще был немой, общался телепатически.
- Ух ты, ё-моё!!! – отозвались верные заяйцы на крик души начальства.
- Именно! – подтвердила несуществующая тёща вождя.
Всполошились заяйцы, забегали по полянке, распугали всю мелкую живность нецензурными криками. Как же так?! Ещё вчера у их вождя был трактор, а сейчас его нет! Обделили, однако!
- Что же делать?! – вопросили заяйцы.
- Искать! – мысленно объяснил Самый Главный заяец.
- Где? – снова вопросили верные заяйцы.
- А хрен его знает! – небрежно бросил вождь, после чего, махнув лапой, гордо удалился.
- Хрен знает! Знает! – обрадовались заяйцы.
- Хрен-то, может быть, и знает, вот только где его искать? – встрял в дискуссию какой-то белый заяец.
Призадумались заяйцы. Действительно, о Всезнающем Хрене слышали все, но вот его месторасположение до сих пор оставалось военной эльфийской тайной. Наверняка, этот секрет был известен вездесущей Елене Яковлевне, её к Всезнающему посылают по тридцать шесть раз в день, но до бестолковых заяйцев опять не допёрло. Пригорюнились заяйцы, упали духом, массовое харакири совершить уже хотели, но ситуацию спас Самый Старый заяец. Обычно этого маразматика никто не слушал, но сейчас он сделал воистину умную вещь. Он вплотную подошёл к белому заяйцу и рявкнул ему в морду:
- Раз ты, сволочь белая, такой умный, тебе к этой редиске и идти!
- Куда? - не понял заяец.
- К редиске. – Повторил Старый заяец.
- Может, к хрену? – неуверенно уточнил белый заяец.
- И туда тоже! – гаркнул умный маразматик. – Пшёл вон, короче!
И снесло белого заяйца звуковой волной. Брякнувшись об землю хвостом и тем, что к нему прилагалось, несчастный заяец начал думать. «Блин!» - подумал он сначала. «Блин!» - подумал он попозже. «Блин!» - рассудил немного позднее. В общем, думал заяец этот «Блин!» часа два с гаком! А потом плюнул на всё и пошёл дальше в лес, Всезнающего искать! Камикадзе…

* * *

День шёл белый заяец, два шёл, три… Пока в болото не упёрся. В принципе, он сначала и по болоту немного протоптался, но на полпути передумал. Мокро слишком. «Мда-а…»,- подумал заяец, - «Не перебраться мне через болото!». Обойти водоём этот тормоз, конечно, не додумался. Вот такой тупой главный герой вышел, даже обидно!
Загрустил заяец. Плюхнулся мохнатой задницей на берег и запел. Стоит отметить, что в состоянии такой вот всеобщей хреновости белый заяец всегда начинал песни орать. И чем выше была степень хреновости, тем громче он орал.
Итак, заяец запел. Выразительно, с душой пел он балладу о несчастной любви таракана и тараканихи: пел о том, как они встретились на столе у создателя сего сомнительного произведения, как Он (таракан) шевелил усами, как Она кокетливо посылала его на фиг, как они бросились друг другу в объятья! И о том, как пришёл автор и потушил об Него сигарету…
Долго пел заяец, и всё бы хорошо, но… Была тут одна загвоздочка: голоса у него не было. Вернее, был, но лучше бы не было! Короче, все вокруг, если не померли, то оглохли точно… И вдруг забурлило болото, вспенилось, гадость какая-то из него попёрла: лягушки там дохлые, рыбки, водолазы. Заяец даже петь прекратил, когда об него чей-то акваланг стукнулся.
«Ё-моё!»,- рассудил заяец, - «Ща как лесник выплывет, мало не покажется! Надо делать ноги!». Но ноги делать не пришлось – на берег выползло НЕЧТО. Ну, представьте себе маленький белый в розовую крапинку комочек с тремя лапами на спине и пятью там, где надо, хвостом в виде табуретки и с большими, честными полосатыми глазами. Представили? Так вот, с тем, что выползло, вышеописанное не имело ничего общего. В удивлённую морду белого заяйца ткнулась вполне обычная человеческая черепушка с торчащей между челюстями наглой зелёной мордой.
- Ты кто? – спросил заяец.
- Я? – откликнулось существо. – Я Черепуха Тротилла!
- Ась? – не понял заяец.
- Ну, типа черепаха, только вместо панциря у меня фигня эта. – Тротилла пнула мордой верхнюю челюсть.
- А панцирь где? – поинтересовался заяец.
- А хрен его знает! – отмахнулась Черепуха.

...

Мда... Весьма своеобразное произведение... Даже вот так, на вскидку, не знаю что сказать... Но одно несомненно - вы однозначно оригинальны. Хотя из за часто повторяющегося слова "заяйцы" читать трудновато...
Желаю успехов...

А это я, не подумав, под сказки подделывался. А там всё "Иван-дурак", да "Иван-дурак"...)

Спасибо, да.)
Хотя... А вот теперь все дружно представили сто страниц чего-то, написанного в чуть менее бредовом ключе, чем обсуждаемое. Страшно? Вот и мне тоже. А оно есть. И от "произведения", начинающегося словами "Корова сидела на берёзе" ничего лучшего ждать не приходится.
Мда, надо срочно переставать оригинальничать. На-до.)

Выкладывай продолжение!!! Или хотя бы отрывок из стостраничной биогр... книги =).
Все просто супер...

А нету продолжения. Отсутствует как факт. Такой мелкий наглый факт, портящий жизнь своим явлением.)

Для подобного геморроя надобно:
А) Согласие товарища, с кем всё придумывалось. Ну да, а пишу, почему-то, только я. Соавтор, ага. Щаз.)
Бэ) Поиск нормального отрывка. Чтобы всё было понятно без долгих и нудных объяснений на тему: "Что было до того как...".
Вэ) Подбор подходящих имён некоторым эпизодическим персонажам. А то из-за отказа фантазии автора они в своё время были названы всевозможными Васями, Федями или пронумерованы типа "Мужик номер такой-то". А в фэнтезийное окружение это всё как-то того... не вписывается.

Так что... А оно вам надо?!

смеялась долго и со вкусом, жду продолжеия

Спасибо, но нетути его.) И не будет, уж наверно.

Нашлась ещё одна неоконченная вещь, слегка в том же духе. Мир, правда, не ясен, так как позаимствован из уже помянутой стостраничной мутотени. Некоторые названные в тексте рожи тоже сбежали оттуда. Впрочем, прочтению это не мешает. По-моему. Требуется?

Да, как тут всё устроено-то? В смысле, в отдельную тему и пусть здесь живёт?

Пехай прямо в эту. Некоторые по неск рассказов вставляють...

Ну, нарвались.) Тему переименовал-с.
Значит так. В двух с половиной словах. Вещь недописана, но надежда окончания ещё жива, хоть и в обмороке. Названия нет, смысла тоже. Умных мыслей не имеет, зато имеет всех остальных. По-крупному.)
Всем присутствующим эльфам просьба не обижаться и не хвататься за колюще-режущее. Я сам, я сам.)

Эриаро Хадоб-Ван-Найен никак не мог понять, что происходит. Он задумчиво созерцал каменную стенку, которая вот уже минут десять находилась прямо перед ним и ни в какую не желала убраться с дороги. Насчёт этого феномена Эриаро приходила в голову только одна мысль: «Тут должен быть вход. Просто обязан. Наверно, надо нажать вот сюда. Или туда?». На повестке дня у него стоял вопрос: «В какой из камней ткнуть пальцем или, для пущей безопасности, рукоятью меча, чтобы открылся «этот клятый вход в этот клятый человеческий город?».
Сам Эриаро Хадоб-Ван-Найен был эльфом. Впрочем, было бы куда забавнее, если бы он им не являлся. Не будь он представителем ушастой расы, не стоял бы он сейчас у городской стены небольшого, но столичного города Вермута в тщетных попытках войти. Он бы вообще нигде больше не стоял бы. Просто если бы Эриаро был, к примеру, человеком, он бы повесился ещё в детстве. Почему? Вы когда-нибудь сталкивались с человеком, носящим подобное языколомное имя? Если да, то поинтересуйтесь при встрече, с какой попытки он умудрился его запомнить, и сколько лет мучались его знакомые.
Однако эльфам в этом плане было немного полегче. С самого рождения их окружали всевозможные Джердаль-Ит-Идавы, Нельтар-На-Гилторы и прочие типы с именами из списка «Это невозможно выговорить в пьяном виде», так что особо напрягать память не приходилось. Впрочем, память у эльфов была на редкость натренированная, так как свои имена приходилось ещё и писать, а эльфийские руны – вещь страшная.
Эриаро в очередной раз надавил на кусок стены и, поняв бесполезность сего интересного занятия, обречённо вздохнул. В этом вздохе было столько безутешности и печали, что пролетающий мимо почтовый голубь аж прослезился и, не следя от расстройства за дорогой, врезался аккурат в шлем стражника, охраняющего городские ворота. Тот от неожиданности вздрогнул и, машинально помянув злобное начальство, уронил свою подругу, помогающую стражу порядка выполнять свой опасный долг перед Отечеством, прямо на здоровенный булыжник. Стражник ещё раз выругался, припомнив на этот раз ещё и всю многочисленную родню своего шефа, с сожалением поглядел на разбитую бутылку и на разливающееся по булыжнику пиво, и огляделся в поисках того несчастного, на коем можно было бы сорваться и, если повезёт, стребовать денег на новую подружку.
То, что ему на глаза попался именно эльф, неудивительно. Сложно не заметить кого-то, пытающегося проковырять в городской стене дырку. И сделав ухмылочку а-ля «Голодный аллигатор на тропе войны при виде аппетитного туземца в одной травяной юбочке и даже без копья с наконечником из кости поверженного в прошлый День Великого Бога вигвамов Ыхысюня бегемота», стражник устремился к ничего не подозревающему Эриаро. Который, к слову, всё ещё грустно вздыхал, лишь изредка вяло колупая стенку.
Городская стена поддаваться не желала. Более того, она принялась ехидно хихикать. Эриаро Хадоб-Ван-Найену до этого никогда не попадались хихикающие стенки, потому он малость растерялся. Вообще-то, правильнее было бы написать: «Подскочил, как застигнутый врасплох хахаль графини Аркмабфыв, не успевший одеть штаны в тот памятный вечер, после которого он больше не смог иметь детей, да и вообще всех женщин в целом; завопил, как старый граф Аркмабфыв, коего в особо сильном приступе маразма угораздило потащить под венец внучатую племянницу кухарки, при виде любовника своей жены; и чуть не упал в обморок, как внучатая племянница кухарки графа Аркмабфыва, а ныне – графиня Аркмабфыв, поняв, что секира в руках мужа далеко не бутафорская», но, во-первых, это было бы слишком длинно, а во-вторых, никого из вышеперечисленных личностей, включая секиру, Эриаро не знал, так что ограничимся ёмким «малость растерялся». Суть-то, в общем, не меняется…
Пока эльф терялся в догадках, пытаясь разгадать страшную тайну хихикающей стены, та повторила сей коварный манёвр, вышибающий из колеи даже таких мудрых существ, как старейшина рода Хадоб-Ван-Найен Васисуалий. Правда, он вообще не встречался со стенами, так как жил в бескрайней степи между какими-то двумя аналогами нашего Верхнего Запупинска, но его потомок был уверен, что дедушка бы тоже порядочно офигел, хихикни ему в ухо неприступная стена города Вермут.
Немного подумав, Эриаро успокоился и начал ковырять ехидную стенку дальше. Однако спустя минуту та выкинула совсем уж неподобающий приличным, хорошо воспитанным стенкам номер. Она положила руку на плечо эльфа.
Эриаро подскочил, как застигнутый… Гм, снова растерялся. Он точно помнил, что позади никакой стены не стояло. С этой мыслью эльф и повернулся… Зловредной стенки, как выяснилось, и впрямь не стояло, зато там вполне твёрдо, почти не шатаясь, стоял стражник.
Эриаро Хадоб-Ван-Найен дружелюбно улыбнулся. Старый Васисуалий всегда учил молодёжь быть любезными с человеческими правоохранительными органами. В противном случае можно было «огрести по самые помидоры и лететь соколом аж до Гесталтской границы».
Стражник Шнаэль по прозвищу Толстая Задница улыбнулся в ответ. Его начальник Мюлерс также любил толкать перед подчинёнными длинные речи на тему: «Почему с всякими подозрительными типами надо быть учтивым». Общий смысл таких лекций сводился к тому, что типы могут оказаться королевскими агентами, да и вообще, не будешь улыбаться как идиот – дадут не денег, а в морду!
Эриаро, подивившись такой приветливости столь сурового на вид человека, смутился и продолжил колупать стенку с удвоенным усердием.
- Сэ-э-эр? – улыбке стражника могла позавидовать средних размеров акула.
- Да-а? – в тон протянул эльф.
- Скр-р… - стенка тоже решила не молчать.
И действительно, весьма трудно безмолвствовать, когда в тебе усердно пытаются провертеть дырку.
- Добро пожаловать в наш прекрасный город! – всё ещё зубасто улыбаясь, выпалил Шнаэль заученную ещё на подготовке к торжественной встрече искусных виноделов-самогонщиков из соседней провинции фразу.
- Да я так… Я ничего. Я вот… Это. – Эриаро залился краской. – Я… Стенка. Она не это… Не хочет. Вот.
Доблестный сотрудник правоохранительных органов понимающе кивнул. Его тоже не хотели. Правда, не стена, а младшая дочь соседа Трактория, но разницы между этими двумя объектами было мало. Ещё меньше различий с дамой сердца стражника имела соседская же ослица, но всё это к делу не относится и потому не стоит описания.
Хм, в таком случае выходит, что стена, по периметру окружающая славный город Вермут, похожа на соседскую ослицу? Ладно, пропустим этот эпизод, всё равно оную тайну не разгадают даже величайшие учёные мужи.
- Я понимаю Вас, сэр, - Толстая Задница снова улыбнулся, - и, если хотите, я могу помочь.
Перед глазами эльфа явственно замаячил призрак дедушки Васисуалия. Старикашка предупреждающе погрозил потомку пальцем и, громко чихнув, растворился в лучах заходящего солнца.
Эриаро моргнул. Спустя пару секунд нелепость ситуации заставила его моргнуть ещё раз. А нелепость присутствовала во всей своей красе.
Во-первых, старейшина не мог в столь короткие сроки докатиться до пребывания в состоянии бесплотного духа, так как ещё в детстве клятвенно пообещал дожить до конца света. А свои обещания Васисуалий исполнял всегда (ну, не считая того маленького недоразумения, когда он с три короба наврал местной благородной деве, а перед самой свадьбой смылся, прихватив с собой всё приданое и любимую морскую свинку невесты). К тому же, концом света тут и не пахло. Правда, Эриаро толком не знал, чем именно должно разить от конца света, но уж точно не конским навозом!
Во-вторых, лучи заходящего солнца, в коих угораздило исчезнуть живучему старикану, также являлись несомненным глюком. Откуда им взяться, в полдень-то?!
А вот грозный палец эльф узнал. Палец был гнутый, зелёный и принадлежал какому-то орку. Разумеется, только ДО того, как оный бедолага полез в кусты за редчайшей разновидностью поганки, а вместо неё напоролся на не менее редкий вид эльфов – на деда Васисуалия, перепутавшего вышеупомянутые кусты с общественным клозетом… С той, без сомнений, памятной встречи прошло уже много лет, но палец до сих пор хранится у старейшины в качестве любимой игрушки (и открывалки, если уж на то пошло). История умалчивает о том, куда делись другие части тела орка. Впрочем, как и о том, что же всё-таки произошло в тех кустах, которые настолько похожи на общественный сортир, и в коих просто обязана произрастать Очень Редкая Поганка…
Вот именно наличие в видении знаменитого пальца и навело Эриаро Хадоб-Ван-Найена на Мысль. И Мысль звучала как «Я не поверю этому дяде».
Потом Эриаро долго пытался понять, какая связь между пальцем и дядей. Не понял.
- Сэ-эр? – стражнику Шнаэлю слегка поднадоело наблюдать за то и дело меняющимся выражением эльфийского лица. С большим удовольствием он бы посмотрел на владельца этого самого лица, предлагающего ему, Толстой Заднице, бутылку пива.
«Схитрю!», - решил эльф.
- Пожалуй… Да, помогите мне, о… - Эриаро замялся, так как не смог сразу определить должность и социальное положение стоящего перед ним типа. Пришлось пустить в дело стандартную отмазку. – О, великий благородный отпрыск великого благородного рода с великими благородными предками.
Стражник опух. Хотя нет, опух он на прошлой неделе, по неосторожности усевшись на муравейник. Сейчас он, скорее, обалдел.
- И это всё я?
- О да, великий благородный…
- Проехали, проехали. - Шнаэль чуть уменьшил степень обалдения. - И чем могу того?
- Не окажете ли мне честь, о, великий благородный Проехали-Проехали, сообщить, где я нахожусь и как отсюда выбраться?
Свеженаречённый Проехали-Проехали мысленно усмехнулся. Столь интересные представители идиотов попадались ему довольно редко, и в каждого из них следовало вцепляться мёртвой хваткой.
- Понимаете ли, сэр, должен Вам сказать, что без определённого стимула я не смогу быстро ответить на столь сложный вопрос.
Слово «стимул» Задница впервые услышал в песне одного местного менестреля, а запомнил благодаря последовавшему сразу за этим удару табуреткой по башке. Такое, знаете ли, сложно не запомнить. К слову, табуретка летела вовсе не в стражника, а очень даже в менестреля, но случился небольшой недолёт, стоивший незадачливому метателю мебели сломанной ноги и вывиха челюсти.

...

Гражданин, отныне я поклонник вашего творчества...
А... нельзя продолжить =)
ЗЫ. Так как есть утверждение, что чем больше смеешься, тем дольше проживешь, я подозреваю, что прочитавшие мега-сказку на сто страниц будут жить вечно...

Оперативно срабо... прочитано.)
Так... Интересно будет узнать - тут есть смущающийся смайл?..
Продолжение будет. Наивный, ага. Как только закончится Кошмар-на-Улице, и я смогу сидеть за Железным Другом больше десяти минут кряду. Москва, знаете ли, мороз... Окно... С трещиной. До конца не закрывается. )

Или же дядя Кондратий пожалует сразу. С лопатой и аккардеоном.

Ну, подождем вечности две-три. Уж на что я юморист, а до вас, сударь, мне далеко. Хотя, не мне судить... Надо спросить Darth NiLLa или NeitraLLa.

Ну, тут перерыв в написании меньше трёх месяцев. Внушает надежду. Или ужас.

Мир перевернулся и хлопнулся, а в лесу сдохло что-то размером с Австралию. Я продолжил ЭТО, что про эльфа.
Заранее извиняюсь, что приходится повторять пару последних строк. Это так, для связности, которая и без того напрочь отсутствует.
Предупреждаю: восемь страниц. Коли лень читать так, выложу отдельным файлом. По желанию.)

Слово «стимул» Задница впервые услышал в песне одного местного менестреля, а запомнил благодаря последовавшему сразу за этим удару табуреткой по башке. Такое, знаете ли, сложно не запомнить. К слову, табуретка летела вовсе не в стражника, а очень даже в менестреля, но случился небольшой недолёт, стоивший незадачливому метателю мебели сломанной ноги и вывиха челюсти. А после Шнаэлю, несмотря на больную голову (табуретки затылком ловить – это вам не в бордель мадам Грымзы с внеплановыми проверками вваливаться! Ночью. С похабной улыбкой и криком: «Родная моя, а та страстная блондиночка сегодня свободна?».), пришлось вытаскивать из-под лавки насмерть перепуганного менестреля и тихо, но убедительно просить того растолковать смысл малопонятного ругательства, которое «стимул». Остаётся добавить, что так много раз за вечер тот менестрель ещё не пугался.
С тех пор страж порядка пользовался умным словом при каждом удобном случае, тем более, что таковые последнее время сыпались на ушибленную летающей табуреткой голову, как кирпичи из ведра. В самых разных проявлениях. Например, в виде маленького, тощего брюнета эльфийской национальности. Он же просто «Спонсор на Попойку».
Откуда Шнаэль узнал слово «спонсор», он и сам уже не помнил. Ну и Кот с ним.
Эриаро тоже не был знаком с всякими там стимулами. Из всего сказанного он уяснил только одно: что-то без кого-то не случится, не будь он в родстве с дедом Васисуалием, чтоб тому икалось!
- О, великий благородный Проехали-Проехали, не сочтите за дерзость, но когда ваш, без сомнения, великий и, конечно же, благородный друг сэр Стимул снизойдёт почтить нас своим присутствием? – на одном дыхании выпалил эльф, уставившись на стражника честными глазами цвета детской неожиданности.
Мимо мирно прокурлыкала неизвестная птица. Торговец помидорами негромко чертыхнулся и окончательно убедился, что вход в славный город Вермут со стороны базара есть самая натуральная обдираловка. Напарник Толстой Задницы, усердно делающий вид, что слушает нагруженную корзинами упитанную даму, которая с пеной у рта и парой золотых в руке доказывала, что «эта трава – вовсе не та трава, какой кажется, это всего лишь магически изменённая петрушка», недовольно взглянул на коллегу, упрекая взглядом, что тот слишком долго копается. Забрать ненароком деньги ему это, кстати, ни чуть не помешало.
У Шнаэля задёргалась левая бровь.
Он шестой год состоял в рядах доблестной стражи. Он видел много дураков, сумасшедших или просто сильно недогадливых существ. Да что там говорить – он каждый день наблюдал своё начальство! При всём этом Шнаэль – младший лейтенант, 27 лет, не женат – оставался спокойным, как покойник. Никакие идиоты, в этом городе плодящиеся шустрее пресловутых кроликов, не могли вывести его из себя.
Этот эльф оказался исключением. Он был родом не из славного города Вермута.
Когда рожу твоего собеседника здорово перекашивает, значит либо ты что-то не то ляпнул, либо ему в задницу вонзили топор. Эту прописную истину Эриаро Хадоб-Ван-Найен усвоил с молоком матери и ремнём отца. Он слегка смутился и как бы ненароком заглянул «Проехали-Проехали» за спину. Самые страшные опасения подтвердились. Все признаки топора отсутствовали, как и сам топор.
Эриаро сконфузился ещё сильнее. Думать, где именно он допустил досадный промах и гадать, в чём же причина столь резкой смены настроения у благородного господина, не было времени. «Наверное, это потому, что я заговорил о его знакомом – сэре Стимуле. Они не поделили прекрасную даму и теперь не выносят даже упоминания имён друг друга», - быстренько решил эльф, откровенно наплевав на тот факт, что «сэра Стимула» первым упомянул всё-таки Толстая Задница. В знак извинения Эриаро исполнил изящный поклон со всеми требованиями к оному: двумя «Чуть не навернулся!» и одним «Но сейчас всё же грохнусь».
Правая бровь стража правопорядка присоединилась к своей левой сестре. Смотрелось это, кстати, презабавно.
Городская стена взвыла. Ей, а особенно – тому её участку, у которого и происходило всё это безобразие, очень не нравилось, когда всякие смущённые и покрасневшие до пяток длинноухие типы настырно её ковыряют. Эриаро вернулся к своему основному сегодняшнему занятию.
Заслонённый от полуденного солнца всё ещё находящимся в нервном ступоре стражником эльф тихо всхлипнул и ковырнул очередную трещинку. Ему было очень, очень плохо.
Трещина недоумённо моргнула. Затем он закряхтела и плавно разрослась до размера средней поварёшки. Пара соседних камней содрогнулась и выпала. К тому времени, как они достигли земли, трещина из поварёшки превратилась уже в неплохие грабли.
Эриаро медленно поднял глаза на творение рук своих. Со стенкой явно творилось что-то неладное. Эльф не считал себя экспертом по поведению стены славного города Вермута, но был точно уверен, что порядочные стены так себя не ведут. По крайней мере, без особого резона и с бухты-барахты.
Стена расползалась.
Напарник Шнаэля отвесил челюсть и подзатыльник даме с «петрушкой». Последнее – не то по привычке, не то для профилактики, дабы в будущем больше платила. Торговец помидорами чертыхнулся повторно и твёрдо решил сбывать товар где-нибудь в другом, более нормальном месте. Птички замерли.
В городской стене зияла дыра размером с двухметровый бублик.
Эриаро удовлетворённо кивнул. «Наконец-то», - подумал он, - «Вход найден. Ох уж эти люди, вечно они всё запутают так, что приходится прикладывать удвоенные усилия, дабы добиться потребного результата. Но эльфийские боги не оставили меня в столь далёкой от моей родины стране! Благодарю, благодарю, с меня закуска!».
Последняя фраза была неким ритуалом, пришедшим из тех древних времён, когда маленькие зелёные ящерки умели разговаривать, чем и беззастенчиво пользовались, являясь длинноухим вождям после третьей чарки благородного эльфийского первача.
Эльф вновь повернулся к стоявшему столбом стражнику, повторил, как подобает этикет, поклон и, пробормотав слова прощания, исчез в недрах дыры.
Шнаэль Толстая Задница мотнул головой. Ступор, ругаясь, слетел и направился в сторону Предсистемска, распугивая и без того нервных птиц. Стражник обвёл взглядом «бублик», для пущей верности пнул сапогом валяющиеся за траве обломки некогда крепкой стены и громко выдохнул. «Шеф снимет с меня голову», - понял он, после чего с горьким стоном плюхнулся на противоположное голове место. То самое, давшее жизнь его прозвищу.

Маленькое непонятное создание, ежесекундно меняющее цвет и форму, еле увернулось от внушительного седалища не менее внушительного Шнаэля и недовольно забурчало. Однако стоило ему только посмотреть на отверстие в стене славного города Вермута, куда пару минут назад направился отпрыск семейства Хадоб-Ван-Найен и вездесущего деда Васисуалия в частности, недовольство отправилось вслед за ступором. Существо довольно протянуло: «Брю-юква» и, ехидно усмехнувшись напоследок, растворилось в лучах полуденного солнца.

* * *

В то время, как младшие лейтенанты просиживали штаны, грустно созерцая всякую чушь, лейтенантам старшим приходилось куда труднее. Они созерцали более важные вещи. К примеру, один из них, немолодой уже мужчина с выразительной лысиной, наблюдал дверь. Компанию ему составляли новичок-курсант и уборщица, смотревшие на ту же дверь со священным ужасом.
Дверь вела в кабинет местного начальника - подполковника Мюлерса и вот уже двадцать минут сотрясалась от попадающих в неё предметов различной тяжести. Главный стражник района был в ярости.
Хрясь!
- Эк буйствует-то! – тихо изумилась уборщица. – Как бы комнатку-то не разнёс совсем, а то мне ж потом прибираться.
- Не, мать, – старлей вздрогнул от очередного удара и на всякий случай отодвинулся от «горячей точки». – Коли шеф дойдёт до такой степени, то ты остаешься без работы.
- Это почему это? – покосилась на мужика уборщица, благообразная старушка с ведром, а так же тремя бывшими мужьями, девятью детьми и не поддающимся подсчёту количеством внуков-правнуков.
- А как увидит, что натворил, так сразу и повесится. Наш подполковник-то, он человек такой, совестливый.
- Какой? – осторожно высунулся из-под стола курсант.
Безусловно, созерцать дверь сидя под столом куда безопаснее, чем в непосредственной от неё близости. Правда, сам новобранец усердно делал вид, что просто потерял пуговицу и ищет её там вот уже треть часа.
- Тебе, сынок, слова такие знать рановато. Маленький ещё, - отозвалась бабуля.
Если курсант и обиделся, то не сильно. Пусть маленький, зато под столом умещается. Даже уши не торчат.
Хрясь! От нового удара дверь выгнулась, со стен посыпалась краска, а с подоконника свалился горшок с миниатюрной ёлкой, приволоченный всё той же уборщицей в целях озеленения отделения.
Местный портной, в шаге от которого рухнуло это озеленительное дело, с облегчением вздохнул. В прошлый раз мимо него просвистел гораздо более тяжёлый подследственный, вздумавший перечить какому-то блюстителю правопорядка.
- Шлем, - вычислил догадливый старлей причину «хряся». – В ударе начальник.
- И как бы под тот удар не попасть! – хмыкнула бабка.
За свою долгую, но интересную жизнь уборщица попадала много куда и много по кому, особенно метлой, и потому знала, чем обычно грозят подобные ситуации.
- Вот муж мой… - старуха беззвучно зашевелила губами, - пятый, да! Хм, какой такой пятый? Их же, кажись, трое было, проклятущих. Или четверо?.. А, Кот с ними. В общем, муж мой какой-то тоже так вещичками-то любил швыряться. И всё в меня, всё в меня! Ну я его и того… Выпнула метёлкой пониже спины, после того, как он мамин сервиз грохнул. Об стенку, не об меня. Промазал, балбес! Муж-то, он вообще ничего толком сделать не мог. Если руки не оттуда, то за мамины сервизы не берись! А он ведь на десять морд или этих… как их? Точно – персон! – был.
- Муж? – округлил глаза курсант.
- Сервиз! – воинственно отчеканила уборщица. Одного взгляда на неё хватило бы, чтобы сообразить, как дорог оный сервиз был бабуле и как больно было её неизвестному по счёту муженьку.
- Это я к чему клоню? А к тому, сынки, что на месте вот его зазнобы, - рука с ведром устремилась в сторону многострадальной двери, - я бы вашему Мюлерсу точно бы от ворот поворот дала!
- А ведь она так и сделала, - усмехнулся стражник. – Иначе бы шеф сейчас не куролесил так, что аж на базаре, как пить дать, слышно.
До пространства под столом дошло, что оно что-то упустило. Через минуту тот же факт достиг и мозга паренька-новобранца. Подталкиваемый в спину любопытством курсант даже рискнул вылезти из укрытия, чем проявил героизм в особо опасных условиях. Юношу направили сюда всего несколько дней назад, и потому он ещё не успел постигнуть все тайны отдела. Собственно, за это время он узнал только то, что работать его угораздило далеко не в самом спокойном районе города и что сержант Дупель прячет за шкафом бутылку первоклассного рома. Последним пунктом курсант мог с чистой совестью гордиться: о заначке больше никто не ведал, кроме самого Дупеля.
- А в чём дело-то? Что за зазноба?
Старший лейтенант удивлённо глянул на новенького, пытаясь понять, откуда здесь взялась эта «зелень» и что с ней лучше сотворить: выставить в коридор или же сразу влепить выговор со всем причитающимся. Старуха еле слышно хихикнула и охотно пояснила:
- Так ведь любовь у вашего подполковника. Несчастная. Вот и мается, бедолага.
- Любовь? – заинтригованный курсант подался вперёд. У него последний раз любовь была на прошлом празднике Левой Задней Лапы и закончилась весьма минорно: здоровенным фингалом авторства столь неожиданно вернувшегося отца предмета пылких чувств.
- Любовь. – Подтвердил старлей. – Ты в «Менестреле» бывал?
- Чего?
- В трактире, говорю, «Отпустите менестреля» бывал? Это на нашей территории.
- Э-э-э… - парень замешкался. Имелась у него привычка в первую очередь обращать внимание не на название питейного заведения, а то, что там подавали. Он справедливо считал, что обозвать забегаловку можно хоть «Королевской опочивальней», но если там наливают хреновое пиво, то второго визита хозяева от него не дождутся.
У лысого стражника тоже водилась такая привычка, и он счёл нужным пояснить:
- Бордель Грымзы знаешь?
Курсант залился краской.
- Знаешь, - кивнул старлей. – Так «Менестрель» по соседству, справа. Там ещё хозяйка – здоровая такая тётя, в два обхвата. Тёклой кличут.
Тёклу новичок помнил. Её, в принципе, было трудно забыть. Если не невозможно. Владелица оного трактира относилась к тому типу женщин, коему лучше не перечить даже в мыслях, если желаешь сохранить все части тела в сравнительной целости и на своих местах. Он однажды попытался. Еле удрал.
- Так вот эта самая Тёкла и есть – хе-хе – дама сердца нашего с тобой начальства.
Ба-бах! Дверь явно держалась из последних сил и на честном слове мужика, когда-то её устанавливающего. Слово то было короткое, но красноречивое и в идеале описывающее тогдашнюю ситуацию. А что ещё мог сказать рабочий, на которого напарник от большого ума уронил объект этой работы?
- Кубок. Серебряный. С гравировкой «Пей до дна, не захлебнись». – Прокомментировала уборщица. – Ладно хоть не сервиз.
- Мать, да угомонись ты со своим сервизом, тудыть его! – лейтенант не выносил, когда его перебивали на полуслове, тем более всякими глупостями на десять персон. – Это когда было-то? Сколько лет назад?
Бабка оскорбилась и, встав в позу «Ноги на ширине плеч, ведро наносит ответный удар», грозно произнесла:
- Между прочим, женщин принято не спрашивать о таких вещах, как возраст!
- Между прочим, я не возрастом твоим, мать, интересуюсь. К тому же, в твоём случае это всё равно бесполезно, - считать замучаешься!
- Между прочим…
- Ой, да ну тебя. Не видишь, я молодёжь инструктирую?!
«Молодёжь» зарделась.
- Так о чём я? Проклятая старуха, всю мыслю сбила! Ах, да. Влюблён, значит, подполковник в трактирщицу эту по уши, как мальчишка какой. А она…
- А она – дура! – Вклинилась в «инструктаж» уборщица, со скрипом пропустив «проклятую старуху». – Дура как есть! Шпыняет молодчика вашего, как щенка! Ни слова ласкового не скажет, ни к груди не прижмёт. Орёт так на него, что люстра ходуном ходит.
Дверь кабинета Мюлерса послушно изобразила, как именно вела себя в такие моменты люстра.
- Табурет! – Как бы невзначай определила бабуля. – Тёкла даже шанса ухаживателю своему не даёт! Увидит только и гонит сразу, как я муженька того за сервиз! Дурёха, по-другому и не назовёшь!
- Постой, мать. - Растерялся старлей. – Ты ведь только что уверяла, что сама бы на её месте…
- Так то ж я любя, - улыбнулась уборщица.
- Мать, ты меня пугаешь.
- Иди ты. Ничегошеньки вы все не понимаете. – Вздохнула работница ведра и швабры. – Он ведь, подполковник-то, такой мужчина. Будь я лет на… Ну, просто будь я помоложе, ох я бы тогда…
Глаза старушки мечтательно засверкали, освещая комнату на метр вперёд и пару дюймов вбок.
- Нет, мать, ты меня определённо пугаешь.
- А почему она шефа не любит, а? – слегка разрядил обстановку любознательный курсант. Выслушивать эротические фантазии глубоко престарелой уборщицы отнюдь не входило в его планы. А дело к тому и шло.
Бабка нехотя перестала изображать свечку и снова вздохнула.
- Да кто ж её разберёт-то? Говорю же вам – дурёха! Но какой мужчина…

* * *

«Такой мужчина» тем временем лихорадочно оглядывал свой кабинет в поисках чего-нибудь, на чём ещё можно было сорвать праведный гнев. Не найдя искомого, он сгоряча шарахнул кулаком по стене, а затем пристроился на краю стола и вытащил из кармана фляжку с самогоном. Отвинтив крышку, он с минуту таращился на баклажку, после чего вернул крышку на место и с воплем швырнул флягу в дверь. Дверь устояла и на сей раз.
Даже выпивка напоминала подполковнику о его ненаглядной женщине. Что неудивительно. Самогонка была изготовлена Тёклой Хариклей лично по одной ей известному рецепту. Штука, честно говоря, была ядрёная и валила с ног одним запахом, но Мюлерс не зря упражнялся целый месяц. Теперь он мог сделать целых четыре глотка перед тем, как с грохотом осесть на пол или что там окажется под ногами. Тренировки были мучительными и приводили к самым разным последствиям, а один раз даже к пробуждению в камере собственного отделения. Но оно того стоило! В конце концов прекрасная трактирщица соизволила обратить на стражника внимание! Точнее, она назвала его идиотом и в который уж раз выкинула из своего заведения, но всё-таки. Тогда подполковник был по-настоящему счастлив. Пока похмелье не наступило на горло.
Эслорн Мюлерс получил место начальника районного отдела два года назад и за этот срок успел прославиться как самый честный и неподкупный стражник в радиусе десяти километров. Коллеги его уважали, криминальные элементы боялись, а собаки становились по стойке «смирно». Он был лучшим выпускником военной академии, гордостью преподавателей и надеждой Родины…
А если по-хорошему… В этот район Мюлерса просто-напросто спихнули, дабы глаза не мозолил, а прослыл он благородным героем только потому, что здесь сия фраза являлась синонимом слова «кретин». Сослуживцы подполковника, конечно, любили, но особо всерьёз не принимали. Ну разве будет нормальный начальник носиться по городу, верша справедливость во все стороны, вместо того, чтобы распивать элитное вино в компании приятелей, посмеиваясь над какой-нибудь ерундой? Всевозможное жульё действительно его сторонилось: с самых первых дней Эслорн получил титул опасного маньяка, с которым лучше не связываться для сохранности собственных нервов. На собак же у подполковника была жуткая аллергия.
...

Чудное чтиво! Мне очень понравилось) Где продолжение?

В проекте.
Читай - "через мясяц-другой".))

Замечательные рассказы! Если в "Заяйцах..." текст был действительно слегка перегружен словом "заяйцы", то рассказ про эльфа читается очень легко. Замечательный юмор. Чем-то данные творения напоминают Фрая и Белянина, но это ни в коей мере не смотрится как подражание. В общем спасибо за полученное удовольствие!

Да вам спасибо.)
Про Белянина не думал, Фрая не читал.)

Молодец! Жду еще...
Перехваливать не буду, смысла нет, но с юмором, что мне и нравится \сколько нужно выпить, чтобы придумать такое?\)))

Да вот и я тоже жду. Оно не идёт.)
А пить тут было - увы! - нечего. И есть тоже. Практически. С недельку. Вот под конец такое и написалось. ) Хотя персонажи старые, из прошлого неудачного проекта, мир его праху.

Про заяйцев... порадовало... ползал пацталом...
В школе случай был.. знакомый написал в классе 2-3 на диктанте "Волк схватил заяйца"... Вот тока кого не понятно

Помоему, это что то новое и оригинальное, почитал с превеликим удовольствием, все приелось, а тут одохнул и посмеялся, продолжай в том же ключе, и, просьба, побольше выкладывай столь неоюходимые лекарства для души!!!!!

Творческой удачи!!!

Snake Sanders, кого бы не схватил, всё равно больно.)
NeitraLL, спасибо.) Я бы рад почаще, но попытки ухватить музу за хвост или чего ещё интимное есть дело трудное и чреватое черепно-мозговой травмой.)

Давно не видел ничего подобного!!! Спасибо за душевный отдых! Только не хватай музу слишком сильно, а то оторвешь ненароком ей хвост... или за что ты там хватаешь...
В общем респект!!!

Спасибо. Но, кажется, что-то я ей там точно оторвал.)

Итого. Мы имеем картину (а картина, в свою очередь, имеет нас). Есть несколько отдельных фрагментов из оного "произведения". Один аж на девять страниц, но с уймой незнакомых большинству читателей персонажей. Дело в том, что я не всегда пишу связно. Чаще всего это отдельные куски, приходящие в голову без стука.
Проблема: а) с меня уже начали требовать продолжения, и бэ) банально хочу узнать мнения народа.
Решения: а) выложить, как есть, а после много раз объяснять "кто это и что он тут делает", и бэ) да ну меня нафиг.)
Варианты?

Поскольку вариант "бэ" неприемлем, а своих не предложу, выкладывай! =))
В таком позитиве лучше чуть-чуть поразбираться, чем лишиться его вовсе!

Ну-с... Что ж. Поправка: та бня. что была выше, в своём роде вступление, пролог или "кратко (?) о персонажах". В силу недописанности оные персонажи не все имели счастья быть упомянуты.) Главная закавыка, на которой многие останавливались - "пролог" написан от третьего лица в прошедшем времени. Основная же часть - первое лицо, время настоящее. Это не ляп, это так мне в голову стукнуло.)
О персонажах спрашивать рекомендуется, иначе смысла в тексте становится столько же, сколько его же в старой грелке. Старая грелка есть. Лично я там ничего не находил. Хотя оного смысла нет и без неё.) Кусок выдран чуть ли не из середины. Дело в том, что эта белиберда пишется "по мотивам" другой, ранее мною недописанной вещи. Отсюда и хрень.)

Пиво - это хорошо. Особенно когда оно у тебя есть.
Именно это самое "хорошо" я ощущаю всеми частями себя. А как, спрашивается, ещё можно себя чувствовать, сидя вечером в полупустом трактире в компании здоровенной кружки? Что, как-то по-другому? Ох ты ж ё-моё, научились бы сначала врать!
Охватывает состояние полного спокойствия. Уже пару дней как ни одна сволочь не пытается свести со мной счёты, навешать чего-нибудь на уши или эти же уши оторвать.
Прямо идиллия какая-то. Вокруг полной пива кружки завистливо жужжит перекормленная муха. Ха! Не дождётся. Не дам. Моё. Заслужил. Может быть.
Пиво, к слову, называется "Разливная светлая пакость". Потому как заранее неизвестно, как от него поутру будет плющить. Это уж как само пиво пожелает. Захочет, - отделаешься головной болью размером с полгорода; захочет, - неделю с кровати не сползёшь, пока всех летающих кроликов не переловишь; а если оно в хорошем настроении соизволит пребывать, - проснёшься живым и здоровым… только Кот знает где. "Пакость" - она с характером. Как та торговка редиской, что по вторникам стоит у северного края рынка: стоит не так посмотреть, изволь потом вытаскивать редиску из… некоторых труднодоступных мест.
Улыбаюсь, предвкушая близящееся удовольствие. Протягиваю руку и обнимаю кружку. Именно обнимаю, - не за ручку. Так ближе. Замечаю на кружке какую-то надпись. Читаю. "Помидоры не клякать!", - гласит кружечная мудрость. К чему бы это? Хотя, на кой мне оно знать? Меня сейчас другая страшная тайна интересовать должна: не побеспокоят ли? Не оторвут ли от скамейки и не потащат ли куда? Не придётся ли опять на спор в два часа ночи изображать из себя маленькую зелёную лягушку, поющую на вершине чьего-то сарая матерную песню про вилки. Впрочем, последнее уже из другого спектакля. Я вам этого не говорил. Вы этого не слышали. Этого не было. НЕ БЫЛО, я сказал.
А ну его. Да. Не побеспокоят, не оторвут, не потащат, не придётся. Должно же мне подфартить хоть раз? И именно сегодня, я полностью уверен.
Я сильнее вцепляюсь в кружку "Пакости". "Помидоры не клякать", да-а… Ну, за помидоры! Приподнимаю кружку, подношу её ко рту… и забываю, что полностью уверенным в чём-то в наше время может быть только идиот.

* * *

Дверь с силой распахивается, от неожиданности я возвращаю кружку на стол. В проёме стоит большущая фигура и пытается отдышаться. Затем она таки выходит на свет и сразу перестаёт быть фигурой. Ну да, конечно, а кто-то сомневался? Оно и есть - Тёкла. Перепутать не возможно. А кто смог - больше ничего не перепутает. Не в этой жизни.
Тот факт, что хозяйка трактира ворвалась в своё заведение, как стадо похмельных мышей в винный погреб, не удивляет. Если бы она вползла и прокукарекала, вот тогда я бы удивился. "Сейчас мебелью кидаться будет", - думаю. Меня не тронет, но у табуреток я не интересовался. Они больно скрытные. И бьют тоже больно. Особенно по голове.
Однако вместо того, чтобы подлететь на крыльях справедливой ярости к самому беспокойному клиенту и организовать ему хоровод звёздочек над буйной и пока что целой головой, Тёкла выделывает что-то непонятное. Непонятное, и посему пугающее. Она плюёт на всё вокруг происходящее и быстро направляется в сторону меня. Всё вокруг не обижается, оно вздыхает с облегчением. Полёт табуреток откладывается на неизвестный срок.
Харикля подходит ко мне, от сильно заметного волнения даже забывая вилять своей могучей задницей. На лице суеверный ужас. Что с могучей задницей - не знаю. Не до неё.
Играем в гляделки. Проиграл. Сражённый проигрышем и зрелищем перепуганной Тёклы, упускаю из виду драгоценное пиво. Зря.
Трактирщица издаёт душераздирающий вздох и, молниеносно схватив кружку, делает то, что должен был сделать я. Один лишь короткий "Бульк" и мои планы на вечер копают себе могилу. С грохотом стукнув кружкой - увы, пустой! - по столу, Тёкла обходит оный и плюхается рядом со мной. Скамья дрожит и тщетно пытается убежать.
- Что? - спрашиваю. - Стряслось-то что?
Харикля смотрит на меня обалдевшем взглядом. Так смотрят на миску, в коей только что была еда, а сейчас её почему-то нет. Или на пустую кружку…
- А. Привет, - в голосе слышится нервный тик. Очень, очень нервный.
- Кого убили?
- Меня. Она едет сюда…
На последней букве "а" Тёкла ощутимо вздрагивает. После этого она хватает меня за плечи и принимается трясти, как соседскую грушу. Словесный поток набирает обороты…
- Я этого не вынесу! Она же убьёт меня! Залюбит! О-о, как мне это выдержать?! Это невозможно! Ты же меня понимаешь, да?
Решаю не перечить паникующей женщине с очень тяжёлой рукой. И характером.
- Д-да…
От радости трактирщица наконец перестаёт меня трясти, чем я беззастенчиво пользуюсь. Проходящая мимо официантка ловится за рукав и получает заказ на ещё одну кружку "Разливной светлой пакости". По последовавшему за этим презрительному взгляду понимаю, что скорее получу по шее подносом, но продолжаю настаивать на своём. На заднем плане неразборчиво хлюпает Тёкла.
Несговорчивая девица удаляется на кухню, а я вновь пытаюсь понять смысл тёклиных рыданий. Удаётся не очень.
- Я лучше в монастырь уйду! Не-ет, она и там достанет. Я не выдержу, я помру! Да-да, помру, а вам, между прочим, закапывать! Вы…
Харикля осекается и приходит в себя. Оглядывается по сторонам, смотрит на потолок, даже пол под столом вниманием не обходит, любопытная наша.
- Э… А где второй?
- Гуляет, - уклончиво, но честно отвечаю я.
- Понятно, - кивает Тёкла.
Вопли и причитания идут на второй круг…
- У-у, что делать-то? Она же…
Нервы имени меня дают трещину. Если Тёкла кого-то до такой степени боится, мне вообще надо вешаться. На всякий случай.
- Да что ж это за гадость такая грядёт? - ужасаюсь я. Пиво не несут. Жаль. Пиво - оно того, против страшных монстров шибко помогает.
Трактирщица в очередной раз умопомрачительно вздыхает и раскалывается.
- Мама.
Мысль об общем сумасшествии скачет по столу, намереваясь забраться ко мне в голову.
- Чья?
- Моя, пень ты этакий!
Ага, ругается. Уже больше похоже на суровую правду жизни и не менее суровую Тёклу.
- Что мама?
Тёкла делает недовольную рожу и лупит кулаком стол. Голос становится притворно ласковым. Подобным тоном ещё с детьми разговаривают. Или с придурками…
- Мама. Моя. Приезжает.
- А?..
- И это есть немного кошмар. - Опережает мой вопрос Харикля. - Ага?
"Понял", - размышляю, - "Мама. Такая вот… Наверно… С поварёшкой". Внезапно меня посещает страшная догадка, относящаяся к семейной реликвии сей весёлой семейки. Пива хочется всё больше.
- Мама - эта та мама, которая дедушку половником тюкнула?
- Именно. Догадался, солнышко.
Пока я отхожу от "солнышка", трактирщица с умилённым видом гладит меня по голове. Сей праздник жизни прерывает покашливание объявившейся официантки, сопровождаемое пинанием моей ноги. Думать не надо, и так ясно, что от ударов по другим частям моего любимого тела спасает лишь присутствие хозяйки заведения.
- Ваше пиво, сэ-эр, - сквозь зубы шипит девица.
Пару минут я ищу в округе вышеназванного счастливого сэра, но после радость берёт своё. И предела ей нет, пока не влезает Тёкла.
- И меня она тюкнет… - в трансе произносит она и обращает взор на свежепринесённое пиво.
В момент выдергиваю с подноса кружку и загораживаю её всем, что у меня есть - собой. Официантка возмущённо фыркает и уходит куда-то вбок. Стерва, однозначно.
- А что я тут сижу? - вопрошает наша трактирщица, поднявшись со скамейки и приняв трагическую позу в третьей стадии ревматизма.
- Не знаю, - признаюсь я.
Пальцы нежно поглаживают кружку. И почему я не умею ими пить?..
Взгляд Харикли философски устремлён вдаль, воистину богатырские руки разведены в стороны. На лице читается невидимая надпись: "Меня тут нет". Пользуюсь случаем и достаю из-за себя вожделённое пиво. Лёгкое движение руки и…
И у меня плохая реакция. По крайней мере, у Тёклы она несомненно лучше. Именно поэтому вторую порцию пива выпивает она, а не я. Я уже не обижаюсь. И как можно обижаться на Тёклу? Иногда ведь ещё так хочется жить…
Присоединив опустевшую кружку к её безутешной коллеге, дама горько всхлипывает и уплывает на второй этаж предаваться унынию. Мне удобнее - никуда идти не надо, мне и так уже плохо. Спасти ситуацию может только ОНО.
Подставляю подножку официантке и, покорно выслушав все полученные в ответ определения, заказываю "Пакость". Девица кипит, но уходит.
Изучаю столешницу. Популярность трактира видна сразу и издалека. Вот какой-то умелец пытался изобразить портрет владелицы. Не влезла. Ног нет, левая грудь за пределами. А жаль, похожа.
Моё окультуривание прекращается благодаря нетрезвому бормотанию где-то в местном воздухе. Поднимаю голову. Ругаюсь. Поминаю ощущение пакости, которому так не вовремя приспичило отправиться в отпуск. Иногда оно пригождается.
Надо мной стоит Сэм. В глазах мировая скорбь, в руках - бутылка. Менестрель пьян, как я в первый день лета. Интересуюсь проблемой:
- Чего?
- Ба… - склеротик прижимает бутылку к сердцу, - …бушка.
Приносят пиво. Девицу посылаю сразу, за что получаю звание хама и тычок в спину. Сжимаю кружку обеими руками, одновременно мысленно внушая Сэму, что пива нет. В конце концов, он тут живёт, всегда может хоть утопиться в "Светлой пакости". Хотя это уже святотатство. Нельзя так с ним, с пивом.
- Бабушка - это страшно?
Менестрель глядит на меня, как я на него, и тщится крутить пальцем у виска. В висок не попадает, попадает в ухо. Какое-то время с интересом там ковыряется, а затем на удивление трезвым голосом спрашивает:
- Где второй?
Вздыхаю.
- Гуляет. Так что там бабушка?
Сэм подпрыгивает и начинает испуганно озираться, в надежде обнаружить коварно спрятавшуюся старушку под соседской табуреткой.
- Б-бабушка меня лю-убит!
По самое "не балуйся", полагаю…
- Б-бабушка меня к-кормит. Бабабабаба…
Заклинило бедолагу. Бью его свободной от пива рукой.
- Бушка! - выдаёт страдалец. Ты смотри, помогло!.. - Меня лю-убит.
Повторяешься, склеротик.
- Б-бабушка меня же-енит, - со слезами протягивает менестрель и жалостливо смотрит на меня.
А зря. Не действует. Видимо, до Сэма этот факт тоже доходит и он задаёт более интересный и менее безнадёжный вопрос на засыпку:
- Где тётя?
- Там, - тыкаю пальцем в сторону потолка, не в силах объяснить подробнее.
Парень смотрит вверх, бледнеет и с придыханием шепчет:
- Отмучилась тётка. Не выдержала новости поганой!
Окончательно теряю смысл происходящего и уставляюсь в потолок. Задумываюсь о смысле жизни и о симпатичности потолочных балок. Обратно возвращаюсь от ощущения лёгкости в руках и ощущения собственного идиотизма в голове.
Так и есть. Этот гад вылакал моё пиво и теперь дрыхнет под столом, свернувшись в бублик. Проверяю бутылку. Пусто. Не прёт.
Официантка приближается ко мне, недвусмысленно держа в руке тесак. Мрачно любуюсь на своё в нём отражение, показываю ему язык и прошу ещё пива. От такой наглости девица роняет ножик и, проигнорировав мой совет "постучать, а то припрутся", испаряется за заказом.
Задумчиво пинаю спящего Сэма. Тот довольно похрюкивает и переворачивается на другой бок. Скотина.
Очередную кружку доставляют с рекордной скоростью. Понятно, надоел. С опаской смотрю на дверь. Она не заставляет себя ждать и рожает сокрушенную персону.
Персона в виде убитого горем Мюлерса подбирается к обалдевшему мне и садится напротив. Спокойно забрав у меня "Пакость", Главный Болван подавленно качает головой и, пробормотав некую жалобу на судьбу, одним махом оставляет меня без порции жидкого удовольствия. Я не сопротивляюсь - прирос к скамейке. Руки дрожат, рот издаёт что-то типа: "Мэ-э…".
- Жизнь - дерьмо! - уверенно изрекает стражник, возвращая мне пустую кружку.
Согласно кивая, ищу пути к отступлению.
- Представляешь, какая подлость?!
Представляю. Одна из них сидит напротив меня. Попивает моё пиво…
- Этот кретин, этот чёртов карьерист! Он вечно обскакивает меня в чём только можно! Даже… в скакалку.
Возмущённо икаю, не сводя взгляда с выхода. Успею - не успею?..
- У него, понимаете ли, способности! Ха! Да этот идиот даже червяка от гусеницы отличить не сможет! Вот где гусеница, а где червяк?! Это ж такая разница! Ну, ты понимаешь. - Продолжает разглагольствовать Мюлерс.
Понимаю. Не дурак. Я всё понимаю. Я, уставший и злой, сижу в трактире и слушаю, как злейший враг объясняет мне отличие червяка от гусеницы. Я понимаю. У меня поехала крыша.
- Вот всегда мне его в пример ставили! Всегда! Вася то, Вася - сё! Тьфу на Васю! Согласен?
Ещё бы! Тьфу на Васю! Тьфу на него, проклятого!
- А главное: ну чего эту заразу потянуло именно сейчас меня навещать?! Да он мне тут вообще не нужен! Ан нет, приедет, видите ли. Захотелось, растудыть его мать, навестить приятеля! "Приятеля", блин! Типа "Выпускники военной академии должны держаться друг друга!". Чтоб их всех…
Тьфу на Васю!.. Ой, увлёкся. Нет, это Кот знает, что творится! Мне Мюлерс - Мюлерс! - на жизнь жалуется! Он, вообще, трезвый?..
- Он же обхохочется! - Болван вскакивает и начинает носиться вокруг стола, размахивая руками наподобие неплохой мельницы. - У меня ж тут полный застой! Веришь, меня по дороге сюда два раза ограбили?
Верю охотно. Ребят уже жалко. Нарвались.
- И эта парочка ещё прям вот здесь сидит! - начальник охраны лупит себя ребром ладони по горлу, будто мне и без этого не ясно. - Кстати, где второй?
- Это… Ну-у…
- Вот я говорю, бардак! - восклицает Мюлерс. - Сплошная хрень творится!
Болван вздыхает, бормочет что-то, вслед за тем по-отечески хлопает меня по плечу и кидается на улицу, мимоходом врезавшись в косяк. Шлем звенит, косяк в ауте. Я же в законченном ступоре ставлю челюсть на место. Никогда не думал, что скажу подобное, но мужик в одном точно прав - сплошная хрень!
Официантка подходит сама. Глазки честные, за спиной арбалет. Наплевав, как на Васю, на сию игрушку, требую "Пакость" в срочном порядке. Девица ошарашено отступает на шаг, и арбалет летит в компанию к тесаку. Повторяю запрос. У стервы начинают подкашиваться ноги. В конце концов, насилу сладив с собой, она лепечет какую-то абракадабру и исчезает. Не успеваю заметить, как на моём столе возникает несчастное пиво.
Тяну руку к кружке, но отдёргиваю на полпути. Не верю. Собираюсь с силами, беру кружку. Медленно верчу в руках, всё ожидая, что та взвизгнет и смоется. На боку очередная надпись - "Помидоры не горят". Надо б поинтересоваться у Тёклы, что сие за заумь…
Дверь хлопает, отчего я чуть не проливаю милый сердцу напиток к ёшкиной матери. У стола стоит запыхавшийся Мухомор с самым красноречивым выражением на роже. Всё, дошло, дошло. Привык.
Обречённо протягиваю другу кружку.
- На.
Заставлять его не приходится. Пиво испаряется, товарищ успокаивается. Склоняю голову набок, умирающим голосом осведомляюсь:
- Бабушка?
- Хуже. Девушка.
Час от часу не того. Из последних сил вопросительно поднимаю бровь.
- Кирдык. - заявляет Мухомор. - Марселина в городе!
Медленно встаю. Выхожу из-за стола. Нахожу в зале официантку. Одной рукой отбираю у девицы гномью секиру, другой - кружку "Разливной светлой пакости". Неторопливо возвращаюсь, сползаю на скамейку. В три глотка выпиваю пиво. И начинаю с упорством биться головой об стол с неоконченным портретом голой трактирщицы…

* * *

Сегодня у графа хорошее настроение. И потому он бубнит без умолка, что заставляет стервенеть даже тараканов. Не говоря уж о двух скромных товарищах, на которых только что свалилась очень большая бяка.
Я восседаю на полу, барабаня пальцами по какой-то малопонятной штуковине, похожей на дубинку и чайник одновременно, Шэд меряет шагами подсобку лавки Тапочка Первого. Точнее, бывшей лавки. Ибо теперь это наше временное пристанище.
А что? Думаете, весело каждый день шастать Кот знает куда в надежде пожрать и довести до ручки знакомых, чтоб им жизнь мёдом не казалась?
Нет, летом я на всё это сравнительно согласен. Птички там, зайцы прыгают, никакая гадость за шиворот не капает. Тепло, удобно и все пьяные. Красота! Другое дело - сейчас. Осень - штука такая. Уже не до птичек и, тем более, не до зайцев. А вот капающей гадости - хоть залейся! И капает, и капает, сволочь такая!
Тащиться по лесу при общей погодной гнусности нет никакого удовольствия. Зато есть вполне справедливое возмущение и полчаса ругани. Все птички-зайцы с ёлок падают хвостами вверх, мир их ёжикам. Мы-то не птички и, слава Коту, не зайцы, чтоб от такого шока бабахаться хрен знает откуда, но и нашему терпению конец приходит. Не веселит особо, знаете ли, когда за шиворот вместе с гадостью всякие зайцы ёлочные спускаются.
А осень у нас не ага, а ого-го. Про зиму я молчу, и вспоминать не хочется. Одной только осени хватает по самое опаньки! То дождь, то снег, то вообще что-то непонятное, от чего выть так и тянет. А вы даже не представляете, как я вою. Все шавки в округе от зависти топиться идут. Дружно так, гуськом. Жалко собачек.
И нас жалко. И потому мы временно переехали. Благоприятно так, еда рядом. Опять же, зайцев задубевших нет. А раз уж дядя Тапочек не объявляется, то в его заведение вселиться сам Кот велел. Сам он про это, правда, не знает, но лично я в кошачьи проблемы не лезу, - чревато. А коль возникнет на сонном горизонте антиквар этот несчастный, то сам виноват и мы его не приглашали.
Нет, не спорю, есть в запасе у случая мерзость. И у нас она тоже имеется. Зовётся графом Брякулой, точнее - его взбесившимся портретом. Я не берусь это описывать, язык отсох всем повторять. В общем, оно тут живёт и успешно портит жизнь окружающим в лице меня и Мухомора. Портит старательно и со вкусом, не забывая отпускать комментарии по поводу всего.
То ему, значит, освещение не нравится: мол, мало света, не видно великолепных ушей Его Занудства. Конечно. Разумеется. Щаз. Да эти лопухи аж во тьме кромешной заметно! Светятся прямо, аки светлячки с попойки.
То мы, понимаете ли, шумим как табун пингвинов. Думать ему мешаем! О! Слышали? "Думать"! Нет, или я чего-то в этой жизни не понимаю, или лечить меня срочно и долго. Думает он, простите за иронию. Ха.
И никто тут не шумит. Мы что, идиоты, позвольте узнать?! Ну да, свалил я один раз шкаф на пол. Ну разбились все тамошние вазы-тарелки, что Тапок собирал. Ну громковато чуть получилось. Так то ж я спотыкнулся. Как сейчас помню: иду себе, тихо так. Это ж какое достижение! Среди всего этого клятого антиквариата без толкового громыхания и проползти нельзя. А я даже не шуршу особо, тишина такая стоит, что слышно как в соседнем доме пьяный мужик снова зелёных котят гоняет. А это, к слову, отдельная история. Он когда… Гм, ладно.
Продвигаюсь я по коридору. Темно по самое не хочу. Уши-то нашего Великолепного не шибко помогают. Всё равно не видно ровным счётом ни хрена! Ну я и… Это, ногой зацепился. За здоровенную такую железную дуру, - не то плевательница, не то орудие пытки. И немного… полетел. А там шкаф. Твёрдый, зараза! И ножки у него чересчур хлипкие. Были, собственно.
А потом грохот, вопли чьи-то. Мои? Да вы что?! Я не орал, я сразу вырубился. Шкаф - это вам не фунт картошки, не к ночи будь помянута.
Так что нечего на нас клеветать, господин Брякула. Сам-то, как пить дать, радовался, когда я с размаху шкаф поцеловал! Он, граф, вообще меня сразу невзлюбил. Напоминаю я ему кого-то. Ну-ну. Он мне, между прочим, тоже кое-что напоминает. Я ему об этом так и заявил. И даже показал. Не пойму, чем ему не приглянулось сравнение с кошачьей задницей? Я ж портрету, можно сказать, комплимент сделал. Ан нет, мне в ответ такого набубнили… Подобного и в "Менестреле" с утра в понедельник не услышишь. И Мурзик разобиделся. Чуть без руки меня не оставил, тварь мохнатая.
Почему не выбросим эту нарисованную дрянь? Как же, пытались и не однократно. И продавали мы его, и дарили, и теряли и даже насильно впихивали некоторым особо выдающимся гадам. Результат - как об стенку горох. Вечером Брякулу сбагришь, утром просыпаешься - на тебе. Висит, бубнит, ухмыляется. Нравится ему тут. Ага, нам тоже! Но отдельно от этого бубнильщика со стажем.
Его ж какой-то умник из числа выдающихся гадов успел к доске приделать. Намертво. Так что теперь эту картинку говорящую и в рулон не свернёшь, и под тумбочку не засунешь! Им теперь разве что врагов по голове бить. Да и то страшно… За врагов.
Так и живём. Под постоянный бубнёж нашего графа, с кучей антикварного хлама в обнимку и с то и дело пробегающими по потолку зелёными котятами, которых постоянно гоняет соседский мужик...

Опять понравилось. Потрясающе легко читается. Особенно впечатлила стервочка- официантка с маньячными наклонностями ))) А главного героя с себя пишешь?

А с кого ж.)

Ну, если с себя писал, то ты, наверно, очень... как бы это сказать... терпеливый и стрессоустойчивый (судя по твоей реакции на многократно выхваченное у тебя пиво )))А продолжение уже написано? И еще, я не поняла: пролог ты уже здесь публиковал?

В принципе, картина запутанная. Три года назад, аккурат после новогодних праздников (а вроде и мало пили...) мы с товарищем развлечения для начали писать что-то. Через полгода я за это что-то взялся и, полностью переработав, за два с лишним года довёл его до ста с лишним страниц более-менее связного текста. Однако не так давно это деле мне категорически разонравилось, и я принялся его переписывать. Были готовы только персонажи, перенесённые из предшественников. Почти все - эльф ранее отсутствовал. Так называемый пролог - это та писанина, что была в теме ранее (исключая "Заяйцев"). А последний кусок - он ещё из старого варианта. Один из немногих всё ещё нравящихся мне эпизодов. Надо будет его тоже переработать. А то неувязки между версиями получаются.)
И касательно главгероя. Изначально, в варианте трёхлетней давности, это был э-эхэ... "типа я". К слову, ник, под которым я известен (гм, скромность так и прёт!) в сети, взят его честь. Не наоборот. Сначала появился персонаж, после я спёр его имя для перепалок в интернете.) А вообще... Честно говоря, персонаж выходит несколько спокойнее и уравновешаннее меня самого. Что-то в духе "Я, которого довели и ему уже всё пофиг".))