Ублюдки
Дождь хлынул с неба проклятьем богов. Рваный ответил им своим, забористым, матом. Ругаться в голос, сидя в ночной засаде - это, по меньшей мере, неразумно, поэтому он позволил себе лишь пробурчать что-то нечленораздельное, но могущее вогнать в краску целый пансион благородных девиц, буде он оказался в этом вонючем болоте.
А болото, к слову, действительно воняло тиной, гнилью и мертвечиной. Первый час это очень мешало, позже уже свыкся. Даже мошкара, истинный бич сих мест, пусть и жалила, но уже не так яростно, как в первый час, дорвавшись до свежей крови. А вот холод никуда не делся. Там он, затаился проклятый, в темных, дурнопахнущих водах болота ласкает липкими пальцами онемевшие ноги. Казалось, будто это утопленники хватаются синими пальцами за окоченевшие лодыжки и тянут, тянут, тянут в топкую глубину.
Рваный передернулся от возникшей перед глазами картины, и даже слегка переступил с ноги на ногу, дабы убедиться, что в его ноги никто не вцепился мертвой, холодной хваткой. Его невольное движение вызвало возмущение в недвижных водах болота, лягушки с недовольным кваком кинулись в камыши, из зарослей колючего кустарника вспорхнул перепел.
- Чего шумишь, командир - раздался хриплый, приглушенный голос за спиной. Рваный обернулся, отмахиваясь рукой от особо назойливого комара. Осторожно раздвигая болотные кусты руками к нему приближался Обух, издавая подозрительно мало шума, несмотря на всю свою комплекцию (весьма внушительную, к слову).
-Да застоялся уже…еще и комарня - пробурчал Рваный. Обух согласно хмыкнул и потер огромной ладонью искусанную шею, почти незаметную в плечах с аршин шириной.
-Это да, тут их больше чем шлюх на Красной улице. Говорят что от них болезни всякие подцепить можно…- со знанием дела продолжил Обух
-От шлюх или от комаров? - отрешенно спросил Рваный.
-Да и от тех и тех - прихлопнул ладонью шуструю мошку Обух - только шлюхам еще и платить надобно - и замолчал задумчиво.
Дождь тем временем и не думал прекращаться, лил косыми свинцовыми струями, сек лицо, как плетью-семихвосткой. Рваный поднял глаза к небу. По звездам, уныло тускневшим в облачной дали, уже перевалило за середину ночи. Запаздывают имперцы. Мерзни тут из-за их непунктуальности.
- Я что сказать хотел…- начал Обух немного подбредая к Рваному - командир, там ребята уже бесятся. Имперцы еще часа два назад идти должны были. Я им сказал пару ласковых, но сам знаешь - болтать начинают от скуки, шуметь, ветры пускать - хреновая засада получится. От вышлют чернопанцирные разъезд наперед, засекут как детишек в песочнице…
Прав Обух. Нет ничего худшего, чем затянувшаяся засада. Гиблое дело. Ох, чует сердце, не все тут чисто, ох чует. Сколько раз говорил себя - не верить этим прихвостням королевским. Для них же наемники хуже мяса пушечного, даже не люди - инструменты достижения промежуточных целей. Зато заплатили жирно. Да и работенка вроде не пыльная, перехватить обоз имперский, с минимум охраны, пятая часть добычи - себе. Учитывая, что обоз направлен в лагерь главной армии Империи - то даже пятая часть составляет целое состояние. Очень подозрительно, с чего бы такие щедроты со стороны королевских рекрутов? Они, как правило, наемников не жалуют…
-Так вот я и говорю, может вы сходите к ребятам, да по-командирски нашепчете им на ушко нежностей - пускай присмиреют. А то меня совсем не слушают. Молодых много набрали, авторитетов никаких нет - только сейчас Рваный заметил, Обух что-то говорит уже пять минут.
Он всмотрелся в его простое, деревенское лицо. Лунный свет красил его блестящую лысину в бледно-голубой, что придавало его облику какой-то мертвенный оттенок. Что-то мертвяки одни мерещатся… А Обуха он знал уже лет пятнадцать. Вместе за мародерку сидели в Приречном Остроге, вместе оттуда рванули от королевского правосудия подальше. Вместе к наемникам прибились, вместе воевали. Через три кампании прошли, все за разные стороны. И Империи служили, и Гильдии и Королевству… Деньги везде одни, а идейность она наемникам как-то… не присуща, короче. Было дело, во время Иссинской операции, когда отборные Гильдийские войска в панике бежали перед непобедимым войском варваров с северных гор их отряд оставили прикрывать отход командующего состава. Вот тогда их варвары и накрыли, легкой конницей в бок так вжарили, что небу страшно стало. Командиры недоделанные, ясное дело, сразу рванули, задницы свои командирские спасая, а Ветер (он тогда командовал тем самым наемническим отрядом, где Обух с Рваным служили) твердо в землю вцепился, ни шагу назад. Он еще из старых людей был, со своими понятиями, сейчас таких нет.… И не будет уже, наверное. Все там полегли, всех посекли варвары-ухорезы, вот только Обух с Рваным, да еще пяток ребят улизнули лесами. Пересидели месяц в деревеньке засечной, да и обратно - на войну. Прибилось к ним пару пареньков деревенских, потом еще парочку в трактире подорожном подобрали… Вот с тех пор и воюет, где заплатят больше. Только их уже не пара-тройка оборванцев дезертирующих, а семьдесят отчаянных рубак и сорвиголов. Рваный командиром получился, за опыт и смекалку военную, да и за чутье звериное. Вот это самое чутье и грызло его, воротило нутро, чесалось и кололось, как шило в штанах. У Обуха глаза тоже были неспокойные - тоже чует.
-Ладно - обратился Рваный к нему своим, как всегда, спокойным и чуть хрипловатым голосом - давай метнись к ребятам, пусть сюда подгребают, к дороге поближе. - Обух кивнул - Только чтоб мне тихо, а то яйца поотрываю. И Принца ко мне подзови, переговорить с ним нужно. Обух деловито кивнул, глазами спрашивая разрешения исполнять. Равный утвердительно кивнул. Обух так же тихо как пришел, так и ушел обратно, словно тень. Хороший парень. Хотя какой парень - мужик! Уже авось за тридцатник перевалило. А пол жизни на войне… Вздохнул тяжело Рваный, машинально потер рукой жалкий огрызок вместо уха (добрые жители одной захолустной деревеньки имели обыкновение травить волкодавами малолетних попрошаек, если приходят хлеба просить - вот Рваного и порвали немного).
Пол жизни на войне… А была ли жизнь до войны? Уже и не вспоминается. Эх война, война.. Сука бешеная, тварь, демон - а без нее никуда. Ничего больше не умел Рваный, как людей убивать. Ни поля пахать, ни дома строить, ни плуги ковать - только убивать. Зато уж что, а это умел в совершенстве. Практика обширная была, обзавидуешься.
Дождь слегка поутих, туман приболотный развеялся, и с того места где Рваный засел хорошо дорогу видно стало, да и окрестности просматриваются. Дорога дугой огибает болото, где мы дерьмо месим, с другой стороны - лес. Отлично, значит сбоку не зайдут, обоз по лесу не протащишь.
А вот разъезд вполне вперед себя выслать могут. Имперцы - они ребята осторожные, тактичные, свое дело знают. Охраны при обозе наверняка человек пятьдесят - семьдесят, большего на дороге лесной не уместить, да больше и не нужно. Наверное, будут только конные. В тяжелых латах, в имперском обычае - что нам только на руку. Тяжелый конник он против сомкнутого пешего строя хорош, а вот мобильный, разрозненный и легкий на маневр отряд их разобьет в пух и прах, каракатиц неповоротливых.
Так их и бить надо: с флангов, быстро, легковооруженной пехотой. Это Рваный еще когда самой империи служил уяснил. Вот - пригодилось.
Сзади послышался шорох и чавканье. Рваный обернулся на шум. По одному, осторожно ступая, продираясь через заросли камыша и тины выходил на лунный свет его отряд. Его плоть и кровь, его братья, его товарищи. Ублюдки. Так их прозвали меж народа - "Ублюдки". Прижилось, как клеймом клеймили. А что - таки ублюдки. Мародеры и воры, убийцы и дезертиры, хулиганье и бандиты, разбойники и просто марзь - другие в наемники не пойдут. И вот сейчас Рваный всматривался в их лица и не мог бы их назвать ни одним из перечисленных эпитетов. Это его отряд. И сегодня он их поведет в битву. Понемногу пространство вокруг него заполнялось людьми. Людьми разными: молодыми и уже пожившими, симпатичными и уродливыми, высокими и низкими, умными и глупыми, непохожими. Но что-то неуловимо общее было во всех них. Метка смерти?
Рваный подождал когда все соберутся, прошерстил взглядом всех и каждого. Вооруженные кое-как, некоторые слегка подвыпившие (грелись видать), угрюмые и грязные - нет, все-таки "Ублюдки". Вылитые.
- Так, мужики. Слушай диспозицию - Рваный говорил тихо, но слышно было всем.
Отряд стоял тихо, вздохнуть не смея, слушал командира. Что может быть, когда командиру сказать помешаешь, они уже все хорошо выучили. Пинок сапогом в рожу - это еще легко отделаться. - Имперцы будут идти вон откуда - Рваный рукой указал на поворот с лесной опушки - Идти будут кучно, телеги по средине, а вокруг конница. Сразу не нападать, ждать команды. Пусть на поворот зайдут, к нам поближе, тогда и вдарим. Нападать широкой цепью, бить в слабые места доспеха - не маленькие, сами знаете. Коней пугайте, рубите, если надо. Телеги не трогать. Дележка потом. Я ясно выражаюсь? Ублюдки нестройным хором дали понять, что ясно. - Сначала пусть лучники бьют, потом пехота. Кстати - Рваный зашарил глазами по разношерстной толпе - где этот сукин сын? Принц где, спрашиваю? - Отряд начал осматриваться вокруг себя в поисках Принца.
- Сударь Рваный - насмешливый молодой голос тихо прошелестел за спиной командира - пожалуй, если вы продолжите разговаривать столь же громко, то разъезд имперцам не понадобится - они услышат нас за добрую версту отсюда - из-за камышового островка неспешно и даже весьма элегантно (как только получилось, в болоте по колено-то?) вышел молодой человек, высокий и тощий, с изможденным, но красивым лицом и яркими, острыми глазами. Рваный слегка смутился (прав ведь недоносок: в засаде сидим, а разорался, как свинья недорезанная), но виду не подал, только сдвинул брови строго. Правда заговорил уже намного тише.
-Где тебя черти носят, Принцесса некоронованная? Имперцы вот-вот пойдут.
-Ну не "вот-вот" - с хитрованской улыбкой возразил Принц - а минут через пятнадцать.
-А ты почем знаешь? - Рваный искренне удивился. Дозоры он не рассылал, нужды не было. Опять самовольничает, стервец? Принц мог. Никто никогда не знал, что у подлеца на уме. Когда на его тонких, дворянских губах играла такая улыбочка, знай - дело нечистое. А сейчас он буквально светился довольством, что само по себе подозрительно.
- А вы, милорд коммандер к земле прислушайтесь - он гордо сложил руки на тонкой груди - земля гудит. Всадники, много. Будут здесь скоро. Так что вы хотели?
Рваный пообещал себе обязательно всыпать ему пинков, за подобные выходки. Но это потом. А сейчас - дело.
-Слушай меня сюда. Возьмешь своих людей, пусть развернуться по ту сторону дороги - Рваный указал рукой, где именно они должны развернуться. Принц вежливо выслушал.
-Я взял на себя смелость предвосхитить ваш приказ - они уже там. - улыбка стала еще шире, хоть это и казалось невозможным. Она не пропала даже тогда, когда командир залепил ему смачную оплеуху.
-Еще одна такая выходка - своими руками придушу - злился Рваный больше для порядку. К Принцу он привык и знал, что без него пришлось бы туго. Второго такого лучника поди поищи. - Скажи своим, чтоб стреляли по лошадям. Всадников пусть даже не пробуют - стрела доспех не возьмет.
-Так точно, мой коммандер - Принц склонился в шутовском поклоне. Рваный знал, что нужды в таких приказах нет, но порядок - это порядок.
- Все, дуй. - секунда и Принц исчез в придорожных зарослях. Рваный обернулся к отрядам. Все в порядке - сидят тихо, мечи наголо, глаза настороженные. Чуть в сторонке Обух что-то нашептывает десятникам. Кроме их тихого неразбочивого шепота, воцарилась плотная тишина, почти осязаемая, как плотный саван покрывшая болото и дорогу.
Небеса, судя по всему, истощили отведенные им богами запасы, и дождь потихоньку прекратился. Небо развиднелось и, растолкав звезды, из-за тучи лениво вылезла луна.
И тогда, когда все стихло настолько, что собственное дыхание казалось Рваному до неприличия громким, раздался стук копыт. Сначала легкий и тихий, далекий, едва слышный. Но он все усиливался, умножался и вскоре стало слышно негромкие голоса всадников и недовольное ворчание лошадей.
Рваный весь подтянулся, напрягся, вжался всем телом в топкую грязь. Он бросил быстрый взгляд через плечо - отряд был полностью готов. Разделенный на десятки он залег тише воды и ниже травы, слился с болотом, не отличишь. Только холодный блеск настороженных глаз говорил Рваному о готовности драться и убивать. Или быть убитыми.
Через мгновение имперцев уже можно было рассмотреть. Шли, как и предполагал Рваный, кучно, плотной колонной по четыре всадника, закованные в тяжелые черные доспехи, прославившие их на весь мир. Они неспешно приближались к позиции Ублюдков.
Что-то показалось Рваному неуловимо странным, какая-то мелкая деталь смущала его и мешала сосредоточиться на деле. Лишь когда колонна дошла до назначенного им места, лишь когда запели стрелы Принцевого отряда, когда захрипели первые подстреленные скакуны, когда пять десятков из его отряда беззвучно бросились наперерез имперцам, а два других (и Рваный в том числе) ударили в фланг, он понял что - он не слышал скрипа телег. А когда рассеянный строй наемников, будто морской вал о каменистый берег, разбился о конный строй имперских всадников, оторопевших от неожиданности, его сомнения подтвердились - никаким обозом здесь и не пахло. Телег не было, товаров не было, оплаты не было. А вот всадники были. Рваный скрипнул зубами и пообещал себе отрезать голову королевскому вербовщику тупым ножом. Похоже, их обманули. Как всегда.
Строй имперцев, казавшийся монолитным и нерушимым, распался после второй решительной атаки наемников. Видимо раскрывшийся обман рекрутиров еще больше обозлил их. Смешалось все: кони, люди… Дикое ржание раненных лошадей, комариное пение густооперенных стрел, грохот падающих из седла убитых всадников. Рваный рубанул особо бойкого конного по незащищенной голени, тот коротко вскрикнул и повалися с лошади, размахивая кровавым обрубком на месте стопы.
Бой неумолимо оканчивался в пользу Ублюдков. Их атака была грамотной, неожиданной и эффективной. Наемники умеют воевать, порой даже лучше чем регулярное войско. Наемникам нечего терять, кроме их жизней, которые имеют четкую цену в золотых монетах, поэтому дерутся они всегда отчаянно. Бой был молниеносным, всего каких-то несколько мгновений и от имперского отряда осталось только несколько умирающих латников да десятком испуганно метающихся коней с гривами, слипшимися от крови седоков. Рваный опустил меч, пытаясь выровнять дыхание. Ну, все закончилось лучше, чем могло бы. У них всего пара тяжело раненных, с десяток легко, могло бы быть и хуже. Но вот только что с обозом? Кто их обманул? И зачем? Ладно, с этим разберемся потом. Сейчас нужно убираться отсюда… И только Рваный уже хотел отдать приказ заняться раненными и уходить с дороги, как земля снова загудела. Теперь втрое громче, чем в прошлый раз. Откуда-то из близлежащего леса в темные небеса снялась стая пугливых птиц. Рваный так и замер, в нерешительности устремив взгляд к повороту дороги. А там было на что посмотреть. Темный поток, черная река хлынула из-за него, сотни воинов на могучих скакунах, в черных, как смоль, доспехах. Тот отряд, что они победили, был не более чем разведкой - основные силы вот они, гремят сотнями подков, сотни оголенных мечей блестят в неверном свете луны…
У Рваного было всего несколько мгновений. Всего несколько, но этого бы хватило, чтобы скомандовать отступление. Возможно, отряд бы даже успел бы бросится в лес… Почему-то ему вспомнился Ветер, его первый командир….
-Перестроится!! - охрипший голос Рваного рассек ночной воздух - Лучники - залп!!
Стрелы воспели хвалу богу войны, черные их древки понеслись на встречу черному строю. Лишь несколько нашли щели в темных доспехах, еще несколько поразили коней… Этого оказалось слишком мало, для следующего залпа уже не хватало времени.
Ублюдки успели создать что-то на подобии сомкнутого строя, когда черный таран снес их как карточный домик…………..
Время разбилось на тысячу осколков. Острая тишина наполнила мир вокруг. Звуков не было, они ушли….Только цвета, только бесконечная канитель невиданных картин перед глазами. Черные просто смыли их, как волна смывает песочный замок. Первый ряд Ублюдков почти весь погиб под тяжелыми копытами боевых скакунов, второй смог слегка притормозить эту грохочущую смерть, но ненадолго. Взлетели к небу длинные мечи и опустились. Рваный сумел парировать удар одного из рыцарей и даже нанести ответный (удачно, судя по непродолжительному воплю противника), когда его достали сзади чем-то тяжелым. Ноги подкосились, как ватные он повалился набок, нелепо подвернув руку. В глазах потемнело, небо поменялось место с землей. Но сознания Рваный не потерял…
Он просто лежал и смотрел. И видел. Видел, как погиб Принц. Не сиделось ему в лесу. Собрал он своих лучников и бросился на подмогу. Но что могли их тонкие мечи против тяжелой брони имперцев? Принц погиб со смехом на устах, распевая что-то совсем непотребное… Его полоснули по животу палашом и он завалился на спину, теряя внутренности.
А Рваный все лежал, не в силах подняться с земли от дикой боли. Лежал и смотрел. И видел. Видел как погиб Обух. Его на полном скаку огрели сзади шипастой булавой. Его затылок превратился в кровавое месиво - он даже не успел понять что умирает.
А Рваный все лежал. И видел. Видел, как погибал его отряд. Его плоть и кровь. Насильники и убийцы, воры и грабители, дезертиры и преступники. Ублюдки. Обманутые теми, кому служат. Брошенные умирать на неизвестной дороге, чтобы прикрыть какой-то маневр или операцию. Никому не нужные, списаны со счетов и забытые. Ублюдки. Кто о них пожалеет, кто скажет доброе слово на их могилах?
И тогда Рваный встал. Он ничего не слышал и почти ничего не видел. Только черная масса вокруг, только красная кровь под ногами, только сердце громко бьется в груди. Так громко…. Удар за ударом, пулсь в виске….
Удар. Его меч взлетел направо и лицо зазевавшегося имперца лопнуло, как спелая слива.
Удар. Конь, заплакав как ребенок, перекувыркнулся через подрубленные копыта и упал, ломая всем своим весом хрупкий хребет седока.
Удар. Из разрубленного горла черного рыцаря на лицо Рваного хлынула горячая кровь. Кровь пахла смертью.
Удар. Шлем с черными крыльями слетел вместе с головой.
Рваный убивал. Он просто шел и убивал. Он убивал еще и еще. Снова и снова. И опять. Его уже ранили и не раз. Из ран текла кровь, багровая и дымящаяся.
Удар. В подмышку. Мгновенная смерть. Мелькнуло лицо. Совсем мальчишка. Сыну Рваного могло бы быть столько же, если бы он осел тогда, семнадцать лет назад…
Удар. По глазам. По испуганным глазам.

Удар. Удар. Удар.

Это было копье. Его достали сзади. Окованное серебром острие пробило спину, прошло между ребер и вышло из солнечного сплетения, показав не секунду окровавленный метал. Рваный опустил руки. Меч упал на землю, прямо в лужу крови. Его или их? Какая разница. Кровь у всех красная. Рваный тяжело упал на колени. Кровь подступила к горлу, ее вкус отдавал металлом и желчью. Рваный поднял глаза к небу, холодному и недоступному. Он хотел что-то сказать, но не успел. Он умирал…

Его звали Рваный. Он умирал на периферийной дороге, за цели ему неведомые и за золото, которое ему никогда не нужно было.
Его звали Аглай. Он умирал под Троей за женщину, которую и не видел никогда.
Его звали Шарль. Он умирал под Иерусалимом за Церковь погрязшую во грехе и за лживого Папу.
Его звали Сашка. Он умирал под Сталинградом за коммунизм, который сгноил обеих его родителей в Сибири.
Его звали Костя. Он умирал в Афгане за страну, которая исчезнет через каких-то пять лет.
Его звали….

Еще один рассказ, вызвавший бурю споров у моих читателей. Его одновременно ругали за морализаторство и излишний натурализм. 8) На ваш суд.

Палач

В придорожной таберне, что у Пьяного Озера стоит, в этот поздний час самый
разгар веселья. Когда в небе загораются первые звезды, в таберне «Пьяная Волчица» загораются окна и распахиваются двери.
В дверях, с неизменной гостеприимной улыбкой на лице, всех пришедших встречает Хмур – хозяин таберны. Как всякий уважающий себя табернщик он толст, громкоголос и хамоват. Хмур много шутит и еще больше смеется, под стойкой держит чекан, а за поясом – кривой мясницкий нож. Хмур любит порядок. Но деньги он любит больше, поэтому, когда лихой человек Вар-раван расплатился за ужин и волчиц втридорога, да еще намекнул на щедрое добавление в случае расторопности хозяина, Хмур, прикинув свою выгоду, не препятствовал шумному веселью щедрых гостей. Он просто убрался за свою стойку, иногда позыркивая в тот угол, где шумело застолье, и что-то недовольно бормотал.
И верно был недоволен Хмур: веселье-то было не из тех, что в хороших табернах бывают. За двумя дубовыми столами сидела компания человек десяти, на вид люди не из приличных. Все как на подбор лохматые, бородатые, здоровые, длиннорукие, громкоголосые и, судя по всему, немытые. За поясом у каждого короткий меч, недовольство Хмура по этому поводу было щедро оплачено лихим человеком Вар-раваном. Сам Вар-раван сидел во главе недоброй компании, усадив на оба колена по волчице, он шумно смеялся, пил пиво в непотребных количествах, целовал волчиц, горланил песни и вел себя не так как подобает. Он был достойным предводителем сего празднества.
А праздновали, судя по всему, некое «удачное дело».
-Вар-раван, мамой клянусь! Я за тебя! В огонь! И в воду! И еще куда! Ты мужик Вар-раван, настоящий. Медведь! Слава Вар-равану!
-На караван нас кто вывел? Вар-раван. Охрану кто подкупил? Кто торговца спеленал? Вар-раван. Ты лев среди мужей Вар-раван, слава!
-Я что говорю, ты мне брат Вар-раван, ты мне как родной. Дай поцелую…
Смеется Вар-раван. Хвалу принимает. В бороду улыбку прячет. Доволен он. Уж очень, наверное, «удачное дело» провернул. Пьет он. За себя пьет. Много.
- Расскажи нам! Расскажи еще раз. Ну, ту историю. Как тебя прокуратор взял, а потом оп – и отпустил. А безумца какого-то заместо тебя казнил. Ох, не бывает так …
Перестал улыбаться бородатый Вар-раван. На меч короткий и широкий руку опустил.
-Ты мне не веришь, Кифа?
Бледнеет Кифа, трясется. Губы трясутся и руки. Слышал он про нрав суровый человека, которого Отпущенным Медведем в Галилее прозвали, поэтому боялся. И правильно делал.
-Что ты, Вар-брат! Я тебе как себе верю! Просто послушать охота…
Снова улыбнулся Медведь, успокоился. Руку с меча снял, ею же за задницу волчицу ухватил, а другой окорок телячий со стола взял, впился крепкими желтыми зубами в жилистую плоть.
-Шесть лет назад дело было – отбросил за спину уже обглоданную кость он – в городе Ершалаиме. Взяли меня губернатора тогдашнего, Пилата, люди за «посягательство на кесарево добро» - презрительно хмыкнул Отпущенный Медведь, неуважение свое к кесарю проявляя – Казнить должны были, распять на Голгофе – слушатели негодующе зацокали языками – Да вот отпустили, сыновья шакалов. А вместо меня другого распяли, безумного назаретянина, выдающего себя за пророка. А я уже к вечеру из города бежал, а то вдруг передумают – слушатели понимающе заухмылялись – И с тех пор у меня везение по жизни началось. За что не возьмусь – то прибыль. Вот и выпьем!
Одобрительный крик потряс таберну. Выпили лихие люди кислого вина, закусили яблоком да расцеловали одуревших от перегара волчиц.
Еще шире заулыбался Вар-раван, любил он эту историю рассказывать. Любил радость вновь обретенной жизни и отложенной смерти переживать. Заскользил взгляд его мечтательный, в прошлое погруженный по полупустой таберне. И тут…
Ты помнишь, Вар-раван?
Как обожгло! Взгляд. В самом дальнем углу, в самом темном и тихом, сидел мужчина. Толком его не разглядеть, свечей в том углу не зажгли почему-то, но вот взгляд… Его взгляд прожигал тьму насквозь. Тяжелый, как медь, суровый, как северный ветер, и спокойный, как амазонский удав, он впился в лицо Вар-равану, как когтистой лапой. Протрезвел даже Медведь Отпущенный, улыбка, медленно тая, сошла с его лица. Никак не мог отвести взгляд от этих жутких глаз цвета каракумской дюны. Тяжело тряхнул головой Вар-раван, хмель прогоняя, а когда снова поднял очи на незнакомца из дальнего угла, тот уже опустил глаза. «Показалось», - подумал Вар-раван.
А товарищи его тем временем совсем перепились. Кто уже храпит, голову на руки уронив, кто еще держится, но говорить уже не может, только мычать негромко. Самые крепкие волчицами вплотную занялись, не оторвешь.
-Пойду к ветру – негромко сказал Вар-раван. Никто не обратил внимания.
Немного шатаясь, он поплелся к выходу, переворачивая стулья и спотыкаясь. И когда он вышел, никто не заметил, что за ним скользнула еще одна тень. Только старый толстый Хмур заметил – но он никому не скажет. Никогда…

На улице было прохладно, жужжала мошка, из дверей таберны доносился приглушенный шум. Вар-раван нетрезвой походкой вышел из двери, но прошел недолго – на одной из калиг развязался ремешок. Недовольно ворча, он попытался нагнуться и завязать, но некое звериное чутье заставило развернутся на месте.
Ты помнишь, Вар-раван?
Последнее, что он увидел – это глаза, цвета каракумской дюны, и кулак, который вдруг закрыл собой весь мир, а потом зажег в его голове звезды. Потом пропали и они, и наступила тишина…


Есть Справедливость Вар-раван. Я принес ее тебе.

Пахло прелыми листьями и смолой. Первое, что он почувствовал – это запахи.
Второе – это боль. Третье – это страх. Боль в разбитом лице и туго связанный руках и ногах, а страх перед… Перед глазами, цвета каракумской дюны. Которые сейчас склонились над ним.
-Что за…- горло не желало издавать звуки, каждый стеклом становился поперек кадыка.
-Здравствуй, Вар-раван. Я нашел тебя. – спокойный, без всякого выражения голос. И спокойные глаза.
-Что? Кто? Кто ты? Что ты хочешь от меня? Я должен тебе денег? – голос сильно дрожал и срывался.
-Нет. – это улыбка? – ты должен мне намного больше.
-У меня есть деньги. Много, очень много – он старался говорить быстро, отчего половина слов вообще перестала быть разборчивыми – Я отдам тебе…Половину! Всего! Ты будешь богат!
Глаз уже не видно. Незнакомец отошел. Как оказалось, Вар-раван лежал, и не просто связанный, а привязанный. Его руки вразлет были намертво прикручены к толстым деревянным планкам, ноги к другой планке. Крест? Страх холодным клубком змей упал в живот Вар-равана. Он больше не был Медведем.
-Ты помнишь Вар-раван? Тот день месяца Нисана, когда казнили Иисуса из Назарета? Ты помнишь? – незнакомец что-то делал где-то справа от него, он не мог повернуть голову, чтобы увидеть его.
-Я… Что ты собираешься делать?
Глаза вновь появились перед ним. Они были совершенно лишены выражения. Ледяное спокойствие царило в них.
-Я всего лишь несу Справедливость, Вар-раван. Я тот, кто воздаст тебе.
Он надвинулся на лежачего Вар-раван, всем весом вдавил его в деревянный крест. Вар-раван почувствовал, как его ладонь укололо что-то холодное и острое. Он хотел закричать, но крик замерз на губах. И тогда незнакомец ударил…
Боль. Больше чем боль. Крик. Разорвал горло и вырвался к небу безумный крик. Гвоздь входил все глубже и глубже, разрывая сухожилья и дробя кости. Это больше чем боль. Удар за ударом. Казалось, прошла вечность, когда острый наконечник гвоздя погрузился в влажное от крови дерево. Все было как тогда… Жарким днем в месяце Нисане. Тогда кровь назаретянина мешалась со смолой дерева – кровью креста, и нельзя было разобрать, где чья. Тогда кровь засыхала за мгновенье, на палящем солнце, превращаясь в засохшую бурую кору… Крик Вар-равана все еще звучал в кронах деревьев, когда незнакомец перешел к другой руке. Вар-раван застонал, как волк, попавший в капкан.
-Знаешь – обратился к нему незнакомец, прилаживая руку к планке креста – что он кричал, когда я, своими руками, вбивал гвозди в крест? Он проклинал, или молил о милости? Нет, он просил у своего Бога прощения за нас, понимаешь? Прощения за нас. Он нас простил. Прости и ты меня…
Удар. Хруст костей. И вой. Ужасный вой, на который на способен человек. Когда Палач опустился к ногам, Вар-раван потерял сознания.

Прими это Вар-раван. Это Справедливость.

Когда он очнулся, он уже висел. Боль в руках и ногах тлела, словно лишь слегка притушенные угли, готовые вновь взвиться языками палящего огня.
Палач стоял перед ним, спокойный и умиротворенный.
-Прими это Вар-раван – его голос звучал мягко, словно он говорил с ребенком – ты грешник. Тебе воздалось за грехи твои. Но ты можешь получить прощение. Для этого его нужно попросить – и тебе простится. Кайся, Вар-раван. У нас у всех своя Голгофа. Твоя здесь и сейчас.
-Нет – растрескавшиеся губы болели и кровоточили – будь ты проклят.
-Прощай, Вар-раван. – Палач развернулся, бросив напоследок взгляд желтых глаз, и скрылся в лесу. Вар-раван остался один. Боль проснулась и вгрызлась в его тело. Кровь стекала по кресту в землю. Весною вырастут цветы.
-Нет. Нет! Нет!! Нет!!! Нетнетнетнетнетнетнет!!!! – Вар-раван метался на кресте и выл – вернись, вернись, вернись! Вернись, подонок! Вернись! Не…бросай….меня… - он затих, опустился безвольно на прибитых руках. Кровь потекла по его упитанному телу, ногам. Голова его безвольно опустилась на грудь.
Из леса, привлеченные криками и запахом крови, вышли волки.

А Палач уходил. Он наконец-то обрел свободу. Его глаза цвета каракумской дюны улыбались солнцу. Он уходил…

В придорожной таберне, что у Пьяного Озера стоит, в этот поздний час самый
разгар веселья. Когда в небе загораются первые звезды, в таберне «Пьяная Волчица»
Убери повторяющиеся слова, плиз...
Эээ... Хотя, прочти сам. Там у тебя в кажом предложении однокоренные таберне, да еще и вкрапляешь туда повторяющегося Хмура

Толком его не разглядеть, лампадку в том углу
Прости, насколько я понимаю, лампада - это чисто церковное название. Или таверна завешана иконами, возле каждой из которых висят лампады? Замени на свечу, лампу, что-то еще. Особенно это кидается в глаза так как ты пишешь продолжение библейской истории.

На улице было прохладно, жужжала мошка
Одна? Может лучше мошкара?

Вообще слишком часто грешишь однокоренными в следующих друг за другом предложениях, от этого страдает очень даже неплохой стиль написания.

А теперь по сюжету. Если разбирать с точки зрения Библии и заветов, и того, что нес Иисус тогда, когда его распинали на Голгофе. Своим деянием Палач твой только доказал, что не принял ничего из учения Христа. Это простая месть человека, и все. А не Божественное воздаяние. Прости.

Написано красиво, в сказочном стиле, насколько я поняла. Прочитала запоем, но при этом. Но, извини.

Прочитал. Неплохо. Даже весьма.
Хорошее начало романа о Lancea Sanctum.
А вообще основное впечатление от рассказа - "Как я люблю христианство".
Особенно душевная цитата:
"Он нас простил. Прости и ты меня…"
Вызвало очень нехорошую саркастическую улыбку - ну-ну, прощать как-то все равно не хочется.
Что же насчет соответствия учению, то...Келеборн, что-то у тебя действительно перепутался Ветхий и Новый Завет...Идея "Око за Око" и "Зуб за Зуб", да и вообще идея Справедливости - Ветхий Завет. В Новом справедливостью, тем более с большой буквы, даже не пахнет. А вот идея Всепрощения - это как раз оттуда...Так что определись, хочешь ли ты писать продолжение, как грамотно заметила Enchantress, библейской истории или фанфик по Миру Тьмы.
По первому рассказу замечаний особенно не будет.

Ожидал подобного. Так и задумано. Честно. Такой стиль повествования.



Зарапортовался совсем. Поправлю.


Опять же - так и задумано. Это я в стиле позденого Валентинова писал.


И это я ожидал. По сути, вы выразили основной конфликт произведения. Что есть Справедливость? Что есть Божественное воздаяние? Почитайте Библию, найдете примеры и пострашней и покровавей (Содом и Гоморра к примеру). Так что...

Но спасибо 8)


Добавлено:


Разве рассказ похож на библейскую притчу? Я никоим образом не намеревался "продолжить" библейскую историю или дополнить ее. Я просто для себя ответил на вопрос: что стало с отпущенным Вар-раваном. Про Справедливость - то это Справедливость Палача. Это христианство в понимании Палача. Не больше, не меньше.


А впечетления 8)

Осилила первый рассказ. Очень интересно, захватывающе, стиль написания очень легкий и качественный. Только, прости, мне все впечатление испортило последнее действо...


Это к чему? Высшая идея реинкарнации?
Не думай, я-то поняла, что ты хотел показать этой вставкой, но, ИМХО, в данном рассказе ты не подводишь ни к связи судеб, времен и тп. Поэтому эта вставка просто кажется лишней и не нужной.

<Это к чему? Высшая идея реинкарнации?>
Это не реинкарнация. Это просто очень понятная и достаточно жестокая правда о том, что всегда и везде были люди, которые умирали за чужие интересы. И нет разницы между наемником-Рваным и ребятами, которые гибли в Афганистане.
Так же, как и роман Олдей об Одиссее - это на самом деле, притча не об античности, а о морских пехотинцах, которые умирали и будут умирать - независимо от того, происходит это в Ираке или возле Трои.

Т_Т запяты-ые-е... тире-е-е... *тихо подвывает* вы где? ы-ы-ы, целых две лишние запятые, по одной на каждый рассказ... так было задумано?)
Ладно... сейчас буду к мелочам придираться ^__^
Ублюдки
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]обоз имперский, с минимум охраны [/quote]
По-моему, должно быть "минимумом"
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]такие щедроты со стороны королевских рекрутов [/quote]
Э-э-э, я не знаю, кто там их на самом деле нанял, но меня гложут сомнения, что простые солдаты станут кого-то нанимать... Рекруты ведь всего лишь новобранцы...
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]Вот с тех пор и воюет, где заплатят больше. [/quote]
По-моему, тут правильней "воюют"
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]Равный утвердительно кивнул [/quote]
Ну, тут, думаю, понятно очепятка)
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]Имперцы - они ребята осторожные, тактичные [/quote]
Ну, я, конечно, понимаю, что имелось ввиду "владеющие тактикой", но использованное слово... э-э-э, некорректно слегка ^__^'
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]разбойники и просто марзь[/quote]
еще одна очепятка
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]недовольное ворчание лошадей. [/quote]
Улыбнуло. Это в смысле храп?
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]Смешалось все: кони, люди… [/quote]
Плагиат - нехорошо ()b
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]от имперского отряда осталось только несколько умирающих латников да десятком испуганно метающихся коней [/quote]
По-моему, "остались несколько и десяток"...
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]создать что-то на подобии сомкнутого строя [/quote]
"Наподобие" вместе пишется и через "е" =)
[quote=Келеборн,28-05-2006, 7:20]Удар за ударом, пулсь в виске… [/quote]
И еще одна очепятка ^__^
Конец мне тоже показался лишним, но можешь оставить, и так не плохо //я разрешаю ^_____^
Впечатления в целом: Принца жалко... Т_Т //поясняю: мне оч-чень понравилось
Палач
Ну, до прочтения Библии у меня руки так и не дошли, поэтому единственное замечание:
[quote=Келеборн,28-05-2006, 18:43]губернатора тогдашнего, Пилата [/quote]
разве он губернатором был?.. в МиМ он прокуратор... это одно и то же?
В целом: ну, насчет Прощения действительно можно спорить... понравилось меньше, чем первый рассказ... =/ Не из-за морализаторства или чего-то еще, просто меньше...
Воть.

PS huh... косяк какой-то с цитатами... надеюсь, поймете...

Очень многие не поняли учения Иисуса Христа. И ещё большие исказили его так, как удобнее. Никто на деле не подставлял правую щёку, если били по левой. А если подставлял - его всё равно считали и до сих пор считают психом.

Знаешь, что мне "Палач" напомнил? У Арии на последнем альбоме была такая песня. Перекличка прямо кожей ощущается.
Меня лично не смущает написание рассказов на библейские темы. Каждый волен писать то, что ему заблагорасудится. Хотя, я прекрасно понимаю, что за такой рассказ могут обвинить в чём угодно.

Что касается первого рассказа, то концовка вполне связана с рассказом, Enshantress. Мы могли бы представить себе десятки схожих историй, что произошла с Рваным. Вот, наверное, почему и такой финал. Верно, Келеборн?

Извинюсь сразу за очепятки в рассказах. Писал ночью, запоем, руки тряслись, температура под 38 (у меня так всегда - муки творчества).
Про конец первого рассказа, Аваллах


Лучше сам не скажу, хоть и Аваллах сам цитирует семинар Олдей 8) Ну да и я своим рассказом как-бы цитирую, а посему...


Правильно напомнил 8)

Близко, но Аваллах выразил полнее...

Не буду останавливаться на форме рассказов – и так достаточно точно все указали на разные оплошности. Их кстати не так уж и много. Лучше общее впечатление. Первый рассказ – действительно в целом про тех, смысл чьей жизни составляет война – по своей ли прихоти, чужой – не важно. Потому и стиль такой. Вроде бы фентези – неясно ни время, ни место действия – но язык современный. Армия современная – атмосфера - я бы сказал очень похожа на нашу – осталось неуставные взаимотношения добавить и мат через слово. Это ни в коем случае не критика – просто впечатления. Вообще, неплохо, когда автор пишет рассказ со смыслом, с желанием выразить некую идею, передать людям свою мысль или впечатления. В любом случае заставляет задуматься рассказ. С концовкой тоже так – сперва не совсем ясно, что ты хотел сказать концовкой, но вот подумав, находишь несколько вариантов ответа.
По сути, написано о том, что и так каждый знает. Кто из собственной жизни, кто из рассказов друзей, кто после прочтения книг. Нет ничего такого, что сделало бы рассказ оригинальным. Просто зарисовка из будней солдат-наемников. Есть характеры, есть сюжет, есть действие, не хватает какой-то изюминки – непредсказуемого поворота событий, парадокса, интриги. Это и недостаток, и достоинство, смотря под каким углом посмотреть.
Отдельно хочется отметить вполне зрелое изложение. Немного суховато на мой вкус, но в целом – вполне уместное, учитывая о чем рассказ.
Единственное что меня сильно споткнуло – это место, где смешались люди и кони… Слишком избитая фраза.
Со вторым рассказом сложнее. Написан он, на мой взгляд, еще лучше, чем первый. Да и вот в нем есть как раз изюминка. Можно, конечно, спорить с мнением автора по поводу философской идеи рассказа – но главное, что она есть. Язык тоже неплох. Никакого излишнего морализаторства я не нашел – как и особого натурализма. То есть мораль присутствует, конечно, но это право автора – таков стиль. Кто-то пишет чистые приключения без всякой морали, кто-то басни, где мораль особо выделяется в конце стиха – все имеет право быть. Кстати по рассказу очень неплохо высказались и Энни, и Аваллах, и DiVert, и Jessica K Kowton. То есть, автору удалось вызвать у них желание высказаться, поспорить – а это уже говорит само за себя.
Я вот заметил такую особенность. Часто христианскую мораль можно подвести под разные точки зрения. И так делают. Из Библии можно взять цитат на все случаи жизни. В конце-концов, я думаю, правильные ответы нужно искать не в книге, а в сердце. И иногда оно очень жаждет справедливости. Другое дело, каким путем она будет восстановлена. Возможно, что Палач и правда дал Вар-равану последний шанс. Способ достаточно жестокий… Почему он достался именно Вар-равану? Ведь, по сути, он просто разбойник. Правда, автор не случайно упомянул про полученную им «везучесть», которая досталась явно не от Бога. Почему не Первосвященники, пославшие на крест Иисуса? В конце концов, сама Библия говорит что все было уже предрешено.
Вот, ворох вопросов… Каждый ответит на них по своему. Автор сказал свое слово, наше право с ним поспорить.

И последнее:
Как-то с трудом верится, что все это – только «проба пера». Вполне «взрослое» творчество. Спасибо, прочел все с удовольствием!

Тут следует заметить, что это слегка "подредактированая" версия рассказа. К примеру, полностью вырезана сцена, где голодные волки обгладывают ноги еще живому Вар-равану.



Тут тоже следует заметить, что также была вырезана сцена, где мучимый болью и жаждой Вар-раван шепчет: "Каюсь, каюсь..." и умирает легкой смертью. Может, таки образом Палач привел его к покаянию?


Нам ли, людям творческим, не присуще некоторое кокетство? 8)
Скажем так - в интернете я свою прозу вывешиваю в первый раз.

Тебе спасибо 8) Спасибо, что обратил внимание на мою просьбу. Твое мнение мне было очень интересно.

М-да... Не ожидала, уж извини...
Но мне понравилось... Только я бы подумала, что если ты пишешь - то в более плавной, мягкой манере... А здесь - жесткость, резкость, суровая реальность... Но написано технически и по смыслу вполне неплохо... Давай еще!

С уважением, Тень...

А нельзя ли как-нибудь увидеть полную версию. Потому что мне, например, понравилось.
И "Ублюдки" тоже, но там есть две вещи, которые малость "спотыкнули":

Может все-таки "ворчание" на "пофыркивание" заменить? Это же не собаки.

А зачем его серебром оковывать? Это же очень дорого и смысла нет - имперцы же не против нечисти шли. Скорее наконечник из мягкого железа оковали бы сталью.
...

Больно... страшно... потому что правда...
Удачи и вдохновения тебе, Человек в маске...

Не могу обойти твою тему стороной...
Соглашусь с Vitus KL: на пробу пера действительно никак не тянет... Понимаю, конечно, скромность и все такое... Но с бухты-барахты, сиюминутно, такие вещи не даются.
Видела, что говорили о повторе слов... Но сразу поняла, что это именно то, что нужно здесь. Стиль локоничен, но не так то прост, как кажется на первый взгляд.
Мне понравились оба рассказа, но, пожалуй, более цельным показался второй. Единственно, в самом конце, прозвучала фраза "вернись, подонок".. На мой взгляд, слово подонок несколько выпадает из рассказа, не подходит не эпохе, ни вышеизложенному повествованию. Я бы подобрала более устаревшее слово...
В первом же рассказе подобных нестыковок довольно много. Ты пытаешься писать исторично, употребляешь устаревшие слова, но через пару предложений вворачиваешь современный жаргон, который ломает атмосферу. Я бы посоветовала как-то сравнять эти стилистические перепады, подобрать более гармоничные слова.
Это единственное замечание с моей стороны...
Но в "Ублюдках" меня очень впечатлила концовка - это редкое качество, умение так лаконично заметить суть...
В общем, снимаю шляпу перед талантом....

Ммм...Дело в том, что редактировал я прямо по черновому варианту, с сохранением изменений. Тем более, что ничего ценного за бортом не оказалось.

Дело в том, что вещи эти как раз и были написаны вот так - с бухты-барахты, и если не сиюминутно, то за вечер 8)

Пользуясь случаем хочу поблагодарить всех за критику и отзывы. Проанонсирую: сейчас заканчиваю очередной рассказ, рабочее название - "Лететь", вроде даже неплохо получается. Допишу - обязательно выложу. Он, к слову, вполне себе добрый и светлый, без крови и распятий 8)