Цитата(Alaric @ 15-10-2007, 17:27)
Лично я могу предложить два варианта.
1) Русские переводчики решили снизить риск так называемых "фонетических стыков" /когда слово заканчивается на тот же согласный звук, с которого начинается следующее/. Дело в том, что на "П" в русском языке начинается больше слов, чем на любой другой согласный /Даль даже посвятил букве "П" - основной носительнице данного звука - отдельный том своего Словаря/. Получалось бы не очень благозвучно: Снейп подумал, Снейп поморщился, Снейп пригрозил, Снейп попросил /хотя я с трудом представляю себе декана Слизерина за этим действием/, "Снейп, профессор зельеварения" и т.д. Но я сомневаюсь, что переводчики руководствовались критерием благозвучия. Думаю, деформация имени из подобных соображений - шаг довольно... спорный. Все-таки эпопея о Гарри Поттере - литература не стилевая /как, например, "Госпожа Бовари" Гюстава Флобера/, а событийно-идейная. В таких книгах читатель обычно не обращает внимания на умеренные отступления от идеала фонетической эстетики. А вот ущерб от переиначивания исходных имен может оказаться достаточно ощутимым: от недовольства поклонников до возмущения автора оригинала /при особом невезении/...
2) Имел место "ассоциативный" перевод. Наши труженики межъязыковой интерференции вцепились в "говорящесть" имени "Snape" и попытались сделать так, чтобы переводной вариант вызывал у русскоязычного читателя такие же ассоциации, как исходный - у англоязычного. У них этого, на мой взгляд, не получилось. Конечно, снег, на который намекает имя Снегг, коррелирует с концептом холода, но змея /snape/ вызывает гораздо более богатый ассоциативный ряд. К тому же, в "русскоязычном" снеге как лингвокультурологическом феномене очень много положительного /в отличие ото льда/. Снег в нашем сознании - это в первую очередь что-то мягкое, пушистое, красивое, по-хорошему холодное, долгожданное... Таков ли профессор зельеварения? Сомневаюсь. Кроме того, снег не имеет ничего общего с концептом "мудрость", а вот змея /и "змея", и "snape"/ - имеет. Это так называемая "эховая ассоциация": она появляется не сразу и не всегда, так как обусловлена инокультурным мировоззренческим отголоском. Но в саге Роулинг этот нюанс имеет принципиальное значение: в седьмой книге положительный отголосок имени "Snape", эта "эховая ассоциация", оказывается отражением истины. Мне вообще кажется, что в большинстве случаев не стоит русифицировать английские говорящие имена. Современная молодежь достаточно сведуща во всемирном языке-посреднике и не настолько ленива, чтобы при "форс-мажоре" не заглянуть в словарь. Severus Snape - это Северус Снейп, а не Зловещ Змеюныч-Снежников, Albus Dumbledore - Альбус Дамблдор, а не Шмель Альбинос.
По поводу того, почему Voldemort обернулся в официальном литературном переводе не Волдемортом, а Волан-де-мортом, также могу предложить два возможных объяснения.
1) Переводчики желали воскресить в сознании читателя образ булгаковского Воланда - дьявола в мире людей. Что ж, в таком случае, им не откажешь в остроумии. Проводить аллюзивные аналогии между творчеством госпожи Роулинг и наследием Михаила Афанасьевича - довольно занятная инициатива...
2) Товарищами перелагателями овладела элементарная человеческая жадность. Между прочим, один печатный знак прозаического перевода - это примерно 4 коп. "Волан-де-морт" дороже, чем "Волдеморт" аж на 16 копеек /не забываем про дефисы!/. А сколько раз это зловещее имя повторяется на просторах повествования /стараниями автора и не воздержанного на язык Поттера/? При этом следует учитывать, что оплата "авторского листа" перевода /41400 знаков/ увеличивается за переводческое мастерство, профессиональный стаж, верность издательству, срочность заказа, наличие в оригинальном тексте большого количества архаической и неологической лексики, значительную популярность книги-оригинала и т.д. В общем, на имени Темного Лорда можно, оказывается, выплыть в тихую гавань безбедной старости.