Как многим известно, век XII стал временем появления удивительнейшего феномена в лице духовно-рыцарских орденов. Как оказалось, путь воина и путь монаха вполне можно было объеденить. С другой стороны, "церковь мира", ярче всего выраженная в монашестве, с момента своего зарождения отрицала насилие во всех его проявлениях.
Да, рыцарство уже заняло своё место в структуре "oratores, bellatores, laboratores". Да, Ансельм Луккский, а затем и Бернард из Клерво выявили понятия справедливой и священной войны. Но, так или иначе, остаётся открытым вопрос: оправданным ли было появление военных образований в рядах западного монашества?

P.S. К слову, на Руси тоже известен подобный пример. Со школьной скамьи мы помним (или должны помнить) монахов Пересвета и Ослябю, сражавшихся на стороне Дмитрия в куликовской битве. Если пропустить некоторые моменты, свойственные только восточному монашеству, то как же их можно назвать, если не milites Christi?

Гым. Вопрос для меня несколько темный, т.к., в основном, интересовался сохэями, однако же, ввиду врожденного цинизма, рискну предположить, что появление у Церкви, как государственно-властного института, боевых монахов, так сказать, "бронированного кулака" было вполне закономерным. Церковь скопила к тому времени довольно много ценностей, в т.ч. земли, а соседи-феодалы в то время могли и наплевать на божественный статус пастырей душ. Таким образом, Церкви понадобилась собственная армия, что и воплотилось в военно-монашеских орденах. Плюс возожность "патриотического воспитания" молодежи, т.е. послушников.

А почему именно ордена?) "Войско Христово" и как идея христианству, кмк, подходило не очень-то, вне зависимости от того мирское оно или духовное. А уж эти-то господа, промышлявшие, афаик, помимо разбоя и ростовщичества, еще и откровенной работорговлей, Церковь тем более не красят нисколько.

Но политика - грязное дело, а Церковь тогда делала ее всю. Как тут не запачкаться.)