«Забытые хроники» ответили на многие вопросы, но и многое осталось без ответа. Например:
- Откуда такая зависимость Карамона от Рейстилна?
- Как близнецы могли вырасти такими разными?
- Почему, несмотря на диаметрально противоположные жизненные позиции, они всегда держались вместе?
- Почему «приключенцы» заранее так не любили Рейстлина, еще до того, как тот совершил что-либо плохое?
- Что имел в виду Стурм, советовавший Карамону «избавиться» от брата?
- За какие такие заслуги Карамона допустили в Вайретскую башню во время испытания Рейстлина, ведь это единственное исключение за всю историю Кринна?
- Куда периодически исчезал Рейстлин во время жизни в Палантасской башне?
- Почему Бупу, хорошо знавшая Рейстлина, могла перепутать его с Карамоном? Ведь овражные гномы отнюдь не тупые на самом деле.
- Зачем Пар-Салиан и Ко заставили Рейстлина убить Карамона во время испытания?
- Почему Рейстлин практически ничего не ест, зато Карамон уплетает за двоих?
- Рейстлин убивал Карамона целых два раза (что само по себе кагбе намекаэ), почему тот все еще жив?
Загадки, загадки, загадки... А меж тем все они просто решаются при помощи одного-единственного маленького допущения.
Не было никакого Рейстлина. Да и Карамона не было, если уж на то пошло. Был один-единственный человек — Рейстламон (или Кастлин, это уж как угодно). Физически сильный, добрый и прямодушный, но, на свою беду, еще с детства проявивший недюжинные магические способности. Родня, естественно, стала склонять его избрать путь мага — престижная профессия, много денег, все будут бояться и т.п. Но честному, с благородной душой Рейстламону совсем не нравилась хитрость и изворотливость, которые необходимо проявлять волшебнику, да и над книжками корпеть он не любил. Желания вступили в конфликт с действительностью, и из этого конфликта психика Рейстламона нашла выход... в игре. Это не я сижу над книжками, это мой худосочный брат-близнец, которому ничего другого и не остается. Это не я разбил вазу\прогуливал уроки\ курил на школьном дворе — это он, мой плохой брат. Чем дальше, тем сильнее темная, нежелательная сторона личности смещалась в подсознание, вылезая лишь тогда, когда появлялась необходимость колдовать. И к взрослому состоянию это были уже две совершенно обособленные личности, каждая из которых проявлялась при необходимости.
Могучий воин сделался и могучим магом. Такого союзника иметь очень даже неплохо, даже если он немножко того. Но друзья все же беспокоились о Карамоне, неправильность ситуации смущала их. Разумеется, чтобы не дразнить безумца, они не говорил этого ему в лицо, но их общий настрой он, несомненно, чувствовал. Болезненное сознание преломляло их отношение в желание, чтобы «Рейстлин» «ушел». Но как бы он мог уйти? Только прямодушный Струрм откровенно говорил — избавься от Рейстлина, это ненормально. Карамону ничего не оставалось, как злиться, поскольку внутренних его ресурсов явно было недостаточно для решения проблемы, а психоаналитиков тогда не было.
Почему Карамона пустили в башню? Ха-ха, а как бы они могли этого не сделать? Магам, естественно, Рейстлин был бы нужнее воина, поэтому они предприняли попытку психотерапии, заставив его совершить символический акт «убийства» своей немагической половины. Может, поначалу, Карамон и исчез, но потом опять вернулся. Это все было ненастоящее, подкинуло объяснение подсознание. Конечно, ненастоящее — так же, как и сам Карамон, существующий отдельно.
Во время сна Лорака он предпринял еще одну подсознательную попытку прийти к норме — и опять безрезультатно. По-видимому, из-за того, что личность Карамона была первичной.
Во время смертельной опасности на море личность Рейстлина на время спряталась, «телепортировалась куда-то», очевидно, вследствие сильного стресса. Увы, вместе с нею исчезла и способность колдовать у нашего героя.
Но, поскольку внутренняя проблема осталась, Рестлину пришлось «вернуться».
Во вермя мирной жизни, из любви к Тике, героически усилием воли Карамон смог вытеснить Рейстлина почти полностью, правда, при этом он все-таки ощущал свою неполноту и страдал. Поэтому ему приходилось телепортироваться а Палантас, где он отыгрывал Рейстлина, компенсируя спокойную семейную жизнь простого обывателя активным занятием интригами и колдовством. Разумеется, такое положение никак нельзя назвать нормой, и, как более интеллектуальная сторона личности, Рейстлин догадывался о том, что что-то не так. В моменты просветления он писал одну фразу «у меня нет брата!» на всем, что попадалось под руку, даже если это его собствнные письма, отправленные самому себе из Утехи. Когда потребность «быть Рейстлином» более-менее удовлетворялась, он телепорировался обратно (Тика считала, что в это время он шляется по кабакам), и получая эти письма, страшно переживал, ибо они напоминали ему об ужасной правде: у него действительно не было брата.
Хотя что-то она все-таки чувтвовала:
«Ты идешь двумя путями сразу, Карамон. Одна твоя половина уходит во тьму, а вторая пытается утопить в вине ужас и боль, которые ты там видишь... ты не вернешься ко мне ни как муж, ни как друг до тех пор, пока не научишься жить в мире с самим собой. ” (с)
Каким образом происходило перевращение Карамона в Рейстлина и обратно, описано в книге «Час близнецов» :
«Карамон медленно повернулся к нему, и кендер замолчал, заметив странное выражение его лица.
— Я не Карамон, — вкрадчиво сказал он. — Я — Рейстлин, его брат. Карамон мертв, это я убил его.
Исполин посмотрел на свою руку, сжимавшую меч, и вдруг отбросил клинок в сторону с таким видом, словно рукоятка обожгла его.
— Что это я вооружился мечом и щитом? — удивленно спросил он самого себя.
— Мое оружие — магия, я не могу творить заклинания, пока мои руки связаны железом».
Отметим, что Тассельхоф нисколько не удивился, словно такое зрелище было ему привычным. Да и Бупу подмены не заметила.
Но вечно так продолжаться не могло. После битвы в Бездне Карамон окончательно вытеснил Рейстлина в подсознание («оставил в Бездне»). И более-менее спокойно дожил свой век, вызывая Рейстлина иногда, только в случае крайней необходимости, типа нападения Хаоса.
Почему никто об этом не знает? Так вы помните, под конец кто в живых остался? Только Тас и Карамон. Карамон ничего внятного не мог об это рассказать, сами понимаете, ну а кендеру никто не верил...