Хм, не судите строго, не бейте ногами, а всё потому, что попробуйте написать что нибудь сами. Неужели нельзя начать как нибудь по другому? А то ведь и вправду закидают "Помидорами", ну а вообще посмотрите, оцените, мне будет интересно слушать, пока вы будете всё это "кушать". Всё таки сама первая попытка... да и ещё довольно грубая.

*****
Луна лишь недавно появилась на небосводе. Её холодный свет лился на землю, словно поток воды из умирающего ручья, ветер подталкивал лениво плывшие по небу облака. Шёл дождь, первый по настоящему сильный дождь за всё прошедшее лето.
В полутёмной каморке горела одинокая свеча, тщетно пытаясь осветить всё помещение. Комната была обставлена очень бедно, простая кровать, деревянный комод, стол и пара стульев. Одно единственное окно, выходившее на самую грязную часть улицы, было завешано продранной в нескольких местах занавеской.
- Я боюсь за его жизнь, - сказала сидевшая на кровати красивая девушка с длинными чёрными волосами и лучистыми голубыми глазами.
- А что я тебе говорил Анешка? Не давай приюта всяким оборванцам! Нашла, какого бродягу, и давай помогать ему, а что если он помрёт? А? Что мы будем делать? - сказал толстый трактирщик лет сорока, весь заросший щетиной в старом просаленном фартуке.
Девушка посмотрела на него с укоризной.
- Не надо так дядя Олаф, с ним всё будет в порядке, я забочусь о нём, как могу, - она с нежностью посмотрела на мужчину, лежавшего на кровати.
- По-моему ты чего-то не понимаешь, Анешка, мы не знаем, откуда он. Может он, какой нибудь преступник. Да ещё все эти его колдовские штучки, - он указал на черный резной посох с кристальным шаром в навершии, сумку и мантию такого же цвета, лежащие на одном из стульев.
- Ну и что, что он колдун? Он же ведь человек, так? Я не оставлю его в беде, - возмущенно сказала Анешка, встав с кровати.
Трактирщик посмотрел на неё с яростью.
- Я не собираюсь подставлять себя, из-за какого то кудесника! - прокричал он, но потом, немного успокоившись, махнул рукой и добавил. - А, ладно, будь, что будет. Но ты отвечаешь за него Анешка, помни об этом. Давай, иди в зал, у нас клиенты, - трактирщик развернулся, и, открыв хлипкую дверь каморки, вышел, мягко ступая по громко скрипящим доскам пола.
Анешка заперла дверь за своим дядей, облокотилась на неё и тяжело вздохнула. Дядя Олаф всегда был таким щепетильным в вопросах помощи ближнему, он и вправду любил деньги, но не настолько конечно, чтобы отказать в помощи смертельно раненному. Эти несколько дней, что незнакомец пролежал в горяченном бреду, метаясь между тем и этим светом она не отходила от него. Лишь изредка спускалась в зал таверны, чтобы принести воды, да бинтов, чтобы перевязать рану колдуна.
Она бросила на него свой взгляд. Сильное тело, тёмные волосы, бледная кожа. Ещё она видела его глаза, безжизненные, серые. Он тяжело дышал, его грудь приподнималась и опускалась, было слышно, как он с огромным трудом вбирает в свои лёгкие воздух. Неудивительно, ему всю грудную клетку располосовали когтями. Анешка прежде никогда не видела таких ран. Пять глубоких линий прочерчивали торс, словно по нему проехали плугом. Только этот плуг, наверное, ещё умел и думать. Она вздрогнула, когда представила, что за тварь могла оставить подобные следы, и пожелала никогда с такой не встречаться.
Анешка вспомнила, как он вошёл в их бар. Обеими руками держась за свой посох, с откинутым капюшоном своей чёрной мантии. На груди зияла огромная дыра, и эти пять ужасающих следов. Как он протянул свою руку по направлению к ней и что-то проговорил, он так смотрел своими глазами, будто бы он был не здесь, в этой самой таверне, а ходил где то далеко, словно пытался выпихнуть свой разум из погибающего тела, чтобы не чувствовать этих мучений. Многие стали вставать из-за своих столов, и уходить, бормоча под нос что-то об испорченном вечере, и тому подобном. Никто не захотел ему помочь. Тогда он опять обратил свой взор к ней. В его глазах не было мольбы, просьбы о жалости и сострадании, только приказ, такой чёткий и ясный: Спаси Меня!
И она, бросив поднос с кружками, который держала до этого, бросилась к колдуну. Подхватила его падающее тело. Посох с громким стуком упал и откатился к стойке бара. Дядя Олаф бросился к ней и помог дотащить незнакомца до её комнаты.
С той поры минуло пять ночей, а колдун так и не приходил в себя. Периодически открывал глаза, но не просыпался. Кричал слова на Языке Арканы, которых она не понимала. Вспоминал каких то братьев, сестёр, сыновей и дочерей. Их имена он говорил особенно громко. Но как она могла понять, это были никакие не родные братья и сёстры, и у колдуна уж точно не было детей. Анешка чувствовала это. Странным, очень странным был этот человек. Но может быть, когда он очнётся, то ответит хотя бы на некоторые вопросы. Если он выживет, а ведь он выживет? Верно? Нет, такой, как он просто так умереть не может.
Она отошла от двери и присела на краешек кровати, подол её платья тихо зашуршал, когда она садилась. Анешка провела рукой по его жёстким и прямым волосам, по лицу, глазам, губам. Он был холоден, словно мертвец, но всё ещё дышал. Она вздохнула и поднялась, поправляя платье, и направилась к двери. Открыла её и, выйдя, заперла на ключ.
И вдруг она остановилась, ей показалось, или она правда видела что-то? Показалось, тебе просто показалось. Но чувство опасности не уходило. Ей показалось, что на неё смотрят. Невидимыми глазами, которые возможно никогда до этого момента не видели, но всё же смотрят. Она тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Нужно было идти вниз, набрать воды и сменить перевязь. Он должен выжить.

*****
Вкусно. Мерзко. Вкусно. Мерзко. Плоть так горяча, свежа, и в то же время, страшна. Кто сможет увидеть меня? Да никто, я всего лишь Тень, да-да, я Тень! И ничто более, но как вкусно пахло, такой запах, манящий. Нет! Не манящий! Зовущий, даже кричащий в моём разуме, которого у меня никогда не было. Видимый в моих глазах, которые никогда не смотрели. Чувствуемый моим носом, который никогда не нюхал. Падающий на мой язык, как капелька сладкой крови, хотя ни капельки, ни языка тоже никогда не было. И вообще, всё это иллюзия, я Тень, я то, что я есть и никогда не буду, тем чего нет. А может быть, и меня нет? Хотя тогда, почему я есть? Не понимаю, но это не важно ведь есть Тень! Запах! И вкусно и мерзко! Отведать, откушать не желаете? Это почему-то смешно, почему? Не знаю, но лучше отведаю и откушаю, кроме того, гори оно всё, но ведь вкусно и мерзко, значит можно насыщаться, можно кушать и чавкать, так препротивно, но противно для кого? Не знаю, лучше пойду. Да, пойду…
Тень соскользнула с крыши одного из домов деревни, и поглядела в окно, глазами, которые никогда не смотрели. Она увидела, что там можно отведать и откушать, так почему бы и нет?
Тень просочилась в окно, ведь люди не жгли света по ночам, ну или почти не жгли. А там где тень, там есть ещё и Тень, которой всё вкусно и мерзко. Никто не услышал криков, ведь чтобы услышать, нужно увидеть, зажечь свет, а зачем жечь свет по ночам, ведь ночью и так хорошо. Вот поэтому то, никто так и не услышал криков, которых никогда не было, никто не увидел дом, которого не было, а зачем смотреть на что-то, чего нет? Как вы можете понять меня, глупые животинки, хи-хи, я Тень, и этим всё сказано.

*****
Анешка спустилась в главную залу, и была слегка ошеломлена тем гулом, что стоял в таверне. Чуть ли не весь их посёлок собрался здесь. Конечно, только мужчины, женщины приходили сюда только вытаскивать своих мужей, и палками гнать их домой. Ну, ещё несколько юнцов, которые вообразили себя взрослыми и теперь с довольным видом сидели и пили своё пиво. Некоторые из них даже решались щипать за задницы двух служанок, которые носились по всему залу, пытаясь ускользнуть от рук молодых прилипал.
Она прошла по лестнице со второго этажа, и увидела, как какой то юный наглец подставил одной из служанок подножку. Та покачнулась, и, не сумев удержать равновесие, растянулась на полу. Чашки и тарелки с едой и выпивкой полетели прочь с подноса. Пиво и вино вылилось, посуда разбилась. А юнец захохотал. Один из сидевших рядом мужиков дал ему в рожу, юнец немедленно заткнулся, а потом завыл, таким протяжным стоном, что Анешка вздрогнула. Он был очень пьян.
- Ублюдки, сволочи, - прокричал он, закрывая левую половину лица своей правой рукой. - Что и пошутить нельзя, да!? Чуть что, так сразу в лицо, увальни, сидите тут, пьёте свои отходы и радуетесь своей мелочной, никчёмной жизни, идите вы все, ненавижу! Хочу, чтобы вы все подохли. Ненавижу! - мальчишка со всех ног бросился к двери, и выскочил на улицу, под проливной дождь.
- Что это с парнем? -
- Да прошлой ночью, пропала вся его родня, -
- Как это пропала? -
- А вот так вот, приходит парнишка домой, уже под ночь, глядь, а там никого нет. Ну, он давай кричать, звать своих, мол, куда попрятались. Потом пошёл искать их по лесу, совсем один. Но так и не нашёл никого, сегодня уже второй день, а родственничков всё нет. Вот он и напился до чёртиков, наверное, первый раз так набирается. -
- Да уж, вот это история, ладно давайте ещё по одной. Хотя парню повезло, хотел бы я, чтобы моя жёнушка так же вот исчезла в один прекрасный день, -
Зал наполнился громовым хохотом. Анешке всё это очень не понравилось. Она попыталась припомнить, как зовут мальчика. Павел, парня звали Павлом. Его семья жила на окраине деревни. Она вздохнула и направилась к своему дяде, который в это время с большой улыбкой на своём заплывшем жиром лице, кивал головой своему старому приятелю и собутыльнику, Тонкому Джо. Тонким его прозвали, вовсе не за то, что он был тощим как спичка, наоборот, он был толстым, как пивная бочка. Прозвище Тонкий, ему дали пара местных женщин, отважившихся лечь с ним в постель. И никому не нужно было объяснять, из-за чего он получил свою кличку.
Анешка прошла мимо дяди, направляясь в кухню, чтобы набрать горячей воды. Но тут её окликнул противный писклявый голосок Тонкого Джо.
- Анешка! Давно тебя не видел, а ты стала хороша! Хочешь, могу познакомить тебя с одним своим другом, чертовски привлекательный парень! - он разразился громким смехом, а Олаф и пара ребят, сидевших за стойкой лишь улыбнулись. Но Анешка не собиралась терпеть подобных оскорблений, она могла бы ещё стерпеть, услышав подобное от кого нибудь другого, но никак не от Тонкого.
- Заткнись Джо, мне уже начинает надоедать твоё гнусное лицо. Порой, мне кажется, что это кто-то из местных мужиков дал тебе такое прозвище, после того, как вы оприходовали друг дружку по нескольку раз, - она развернулась и зашагала в кухню, ей вдогонку полетели проклятия Тонкого.
- Проклятая девчонка! Как ты разговариваешь со старшими, а? - он попытался перелезть через стойку и добраться до неё, но пухлая рука Олафа остановила его.
- Попридержи коней, это тебе не уличная девка, а моя племянница, не думай, что если ты мой друг, то тебе позволено оскорблять её, - голос его был серьёзным, впрочем, как и всегда, когда речь шла об её защите. Анешка лишь прикрыла рот ладошкой, и засмеялась. Дядя всегда вот так вот вступался за неё, как будто он не трактирщик, а рыцарь на коне, в сияющих доспехах, и обязательно с копьём наперевес.
Она вошла в кухню, а затем и на задний двор, где находился вырытый дядей колодец. Взяла ведро и опустила его в холодные глубины колодца, но вытащила, конечно, не полное ведро, она еле несла и пол ведра воды. Её тонкие пальчики обхватили железный прут, который приспособили вместо ведра, и понесла на кухню, чтобы согреть воду. Ведь для того, чтобы сделать перевязь, нужна была горячая вода. Закончив разбираться с водой и бинтами, она перелила уже горячую воду в небольшой таз, и, взяв с собой бинты, направилась в свою комнату, где лежал колдун. Она его вылечит, теперь он стал её единственной заботой, и возможно надеждой.

*****
Сначала он открыл глаза. Комната, в которой горит всего одна свеча. И где же это он оказался? Он попытался поднять руку, но не смог, конечности отказывались подчиняться. Он повертел головой, получше осмотрел комнатушку. Потом глянул на свою перебинтованную, чьими то заботливыми руками рану, и усмехнулся, но ухмылка вышла какая то кривая. Его лицо перекосило от боли. Он не сможет встать, по крайней мере, сейчас. Но тут в голову волшебника пришли совсем другие мысли. Книга! И посох! Где его книга и посох, нужно найти, пока не поздно, единственное, что у него есть ценного в этой жизни. Книга и посох. Невероятным усилием воли колдун заставил своё тело подняться на кровати, и упереться в неё локтями. В глазах потемнело, но лишь на секунду, он подавил тошноту и стал тщательно осматривать комнату. Вот они! Лежат на одном из стульев рядом с кроватью. Колдун протянул свою руку, силясь взять посох, но у него ничего не вышло, и он рухнул обратно в постель. На этот раз силы покинули его. Но скоро он попытается опять.
Тут в замочной скважине раздалось шварканье ключа. Колдун моментально опустил свои веки, лишь чуть приоткрыв глаза, и притворился спящим. Дверь отворилась и в неё вошла молодая девушка.
А она ничего, отметил он про себя, и тут же сам беззвучно засмеялся над своими мыслями. Девушка в это время поставила таз с водой, который она несла в руках на второй, свободный стул и прикрыла дверь ногой. Потом взяла бинты и опустила их в горячую воду. Пора или ещё нет? Ладно, пусть она сначала сделает своё дело, а уж потом поговорим. Девушка слегка приподняла его и сняла старые, пропитанные кровью повязки. Прикосновение её холодных рук, было подобно освежающему глотку воды после недели в пустыне. Она взяла чистую, сырую повязку, и перевязала рану по новой, очень аккуратно, пытаясь не причинить ему боли. Хотя какие бы усилия она не прикладывала, боль он всё равно чувствовал, да ещё какую. Проклятая тварь сумела дотянуться до меня и ударить когтями. Чудо, что я вообще остался жив, а не превратился в материал для моей же работы. Девушка уложила его обратно в кровать, и накрыла одеялом. Потом повернулась, чтобы собрать грязные повязки в таз и унести их отсюда. Пора очнуться…
- Ну, здравствуй, Анешка, - колдун открыл глаза, и усмехнулся.

*****
- Ну, здравствуй, Анешка, -
Эти слова раздались так неожиданно, словно ей вылили ушат ледяной воды на голову. Анешку пробрала дрожь, повязки и таз выпали из её рук, вода, смешавшаяся с кровью, разлилась по полу большой красной лужей, на которую и смотреть то было противно. Она обернулась, колдун, уперев локти в кровать, приподнялся, и теперь внимательно рассматривал её. Его серые глаза скользили по её телу, словно оценивая. Потом он ухмыльнулся, и заглянул ей в глаза. Она попыталась отвести взгляд, но не смогла. Глаза колдуна, поменяли форму зрачков, и стали змеиными, они приказывали Анешке смотреть в них, и она заглянула, вглубь. Но не увидела ничего, кроме боли и страдания. Она в страхе отшатнулась и, наконец, вырвалась от чарующего взгляда глаз мага. Колдун лишь улыбнулся, но тоже как-то озлобленно. Неожиданно его лицо перекосилось от боли, и он опустился на кровать, глухой стон вырвался из его груди.
Анешка оправилась от первого оцепенения, и бросилась к нему, забыв про кровавую лужу, и глаза. Она подбежала к столику, и взяла с него целебное зелье, которую сварила старая знахарка Зельда, жившая в лесу. Она сказала: “Дай это чародею, когда он очнётся, он поймёт, что делать с лекарством”. Она посмотрела на колдуна, тот теперь лежал с закрытыми глазами, и скрипел зубами от боли. Анешка дотронулась до его плеча, колдун тут же распахнул глаза, и она неуверенно протянула ему склянку с зельем. Он сначала недовольно посмотрел на неё, но потом взял склянку. Его руки дрожали, когда он её открывал, но, открыв, наконец, закупоренную склянку, и посмотрев на содержимое, его брови взметнулись вверх. Он удивлённо воззрился на Анешку, теперь его глаза больше не были похожи на змеиные щелки.
- Откуда? Откуда ты знаешь об этом? - грозно спросил он, держа склянку в руках, - отвечай! - змеиные черты снова мелькнули на его лице.
Анешка собрала всю свою волю в кулак, не такого она ожидала от проснувшегося волшебника.
- Нет, это Зельда, старая знахарка из леса, ведьма, она сказала дать тебе это, когда ты очнёшься, - голос предательски дрожал, теперь колдун пугал её. Но он уже не смотрел на Анешку, он уставился на склянку с зельем, а потом одним глотком осушил её. Снова упал на кровать. Бутылка выпала из его рук и упав на пол, разбилась на мелкие осколки, теперь к луже крови прибавилось ещё и стекло. Рука колдуна безвольно повисла, и он прикрыл глаза. Анешка стояла в оцепенении, не зная, что нужно делать, наверное, позвать кого нибудь на помощь, точно, нужно крикнуть Олафу, чтобы он поднялся. Она уже собиралась закричать, как колдун опять заговорил.
- Прошу тебя, не нужно кричать, - колдун поднялся с кровати, и снял повязки, от ран остались лишь быстро заживавшие рубцы, Анешка ещё шире распахнула глаза. Подобных чудес она никогда не видела. Раны затянулись в мгновение. Тут она заметила, что колдун стоит полностью голым, и поспешно отвернулась.
- Какая скромность, мне нравится, скажи мне Анешка, а где живёт эта ваша знахарка, мне нужно с ней увидеться, - голос его был тихим.
Анешка набралась смелости, и, наконец, спросила.
- Скажи мне, как тебя зовут, господин волшебник, без этого наш разговор продлится недолго, - она посмотрела ему в глаза. Колдун вдруг засмеялся, и придвинулся к ней, взял за руку и посмотрел на её ладонь, потом поднял глаза, всё ещё улыбаясь.
- Вердна, меня зовут Вердна, дитя…

Хм...я писать пробовала, поэтому говорить могу!? Кстати неплохо, но что не нравится - похоже на мой роман - "Несущий огонь", там тоже есть полумертвые колдуны ...
О самом рассказе, я пока что ничего сказать не могу - слишком мало! Я же правильно поняла - продолжение будет? Ну так вот - допишешь - присылай, тогда и покритикуем с пристрастием, а так - не дурно!
Единственное, что немного омрачает впечатление - это частое повторение одних и тех же слов к примеру "склянка":

Ой... Я тоже писать пробовала, уже давно попробовала, и с тех пор не останавливалась... Поэтому лезу в чужой монастырь со своим уставом!

Признаюсь сразу, за сюжетом следить буду, если будешь выкладывать продолжение. Как правило, такие темки вымирают только если люди перестают критиковать, или если автор сам не радует нас продолжением. Иногда мы просто заглядываем, читаем, но не критикуем... Поэтому если хочешь массивного и пристрастного анализа - одного отрывка мало!
А хотя, критиковать тут любят все, я тоже люблю, однако хочется сказать, что многое здесь чисто. Хотелось бы знать, это экспромтом, или после тщательной доработки помещено? Для экспромта - вполне великолепно. Знаешь, судя по сходству ника и имени колдуна... хм... Тогда вряд ли эта вещь написана таким уж экспромтом...
Одно только чуть смутило - в том месте, где у тебя диалог в таверне, после финальных знаков какие-то тирешки... Тирешки в таких местах ставятся, если идёт авторская речь. Просто так не ставятся.
Отрывок про Тень заставляет задуматься. Я люблю такие моменты в книгах, когда маленькая часть главы непонятна читателю, и истинный смысл её раскрывается только потом... Или вообще не раскрывается. Если эпизод с тенью не случаен - то ты тем более молодец.

Ну получился вполне не плохой рассказ, буду ждать продолдение, довольно интересно, но не зацыкливайся на некоторых словах...

Мне тоже, можно сказать, понравилось. Встречаются, конечно моменты, где мне хочется поменять слова местами, или вовсе что-то убрать, но их мало. Единственное пожелание - быть повнимательнее с прямой речью)))




Отвечая на заданный ниже вопрос (к сожалению сейчас нет времени прочесть дополнение), скажу, что на данный момент интересно (по крайней мере мне))). Так что, пишите))))

Интересная фраза: " можно сказать, понравилось". Надо будет запомнить. Вот, написал немного дальше. Скажите хотя бы, интересно или не очень. Мне же ведь нужно знать, как отнесутся читатели к первой работе начинающего автора. И объсните пожалуйста про прямую речь, если вы про тире, которые я ставлю, точнее ставил, почти перестал, вроде бы В общем теперь немного побольше.

Добавлено:
- Вердна, меня зовут Вердна, дитя… - теперь его голос был мягким и тёплым. Он казалось, согревал саму душу. Только бы теперь не уходило тепло…
Нет, нужно спросить, поговорить, узнать.
- Спасибо тебе, дитя, ты спасла мою жизнь. Моя благодарность к тебе безгранична, - он отпустил руку девушки, и присел на кровать. - Хм, впрочем, моя благодарность пошла бы гораздо дальше, если бы ты сумела достать мне какую нибудь одежду, вместо тех лохмотьев, в которые превратилась моя мантия, - он с сожалением посмотрел на изодранный в клочья балахон, и покачал головой.
- Да конечно, я сейчас принесу, - Анешка тоже улыбнулась, первый страх прошёл, теперь перед ней сидел простой человек, к тому же полностью голый…
Она поспешно выбежала из комнаты, и понеслась вниз по лестнице, спеша рассказать Олафу об исцелении Вердны, да теперь уже не колдуна, или незнакомца, а Вердны…
Теперь в общей зале было не так шумно, как в прошлый раз. Многие посетители уже разошлись. Лишь несколько самых отчаянных гуляк и пьяниц остались допивать свои полупустые кружки. Она бежала вниз по лестнице, будто её подгоняли ветры всех Семи Морей. Дядя Олаф так и стоял за стойкой, протирая недавно вымытые кружки своей всегда чистой тряпицей висевшей у него на руке. Неспеша, спокойно, как и подобало солидному трактирщику, желающему провести остаток своих дней в тишине и покое. Она подбежала к нему.
- Дядя! Он очнулся! - её голос переполняла радость. Дядя посмотрел на неё, не понимая, о чём она говорит.
- Колдун, он очнулся, понимаешь, Олаф? Он выздоровел прямо у меня на глазах! Он выпил лекарство, которое старая Зельда дала мне две ночи назад, - проговорила Анешка так быстро, как только могла.
Трактирщик нахмурился, значит, кудесник всё-таки выздоровел.
- Он хоть сказал тебе, как его зовут? - спросил Олаф, зная ответ наперёд. Имя, вот что было важно для старого Олафа, имя говорило о человеке многое, если не всё. Его учили этому с самого детства, учили тому, что нужно знать имя того, с кем ты говоришь, и стараться не раскрывать своего, до поры до времени.
- Да, его зовут Вердна, - тут Анешка смутилась, вспомнив, наконец, о чём попросил волшебник. - Олаф, ему нужна одежда, он может, и сумел исцелить себя за несколько мгновений, но холод даже в моей комнате пробирает до костей, к тому же сегодня на улице такая плохая погода, он с лёгкостью может подхватить лихорадку, ты же ведь знаешь, в этих краях такое частенько случается. -
Трактирщик слушал свою племянницу краем уха, сейчас его занимали совсем другие мысли. Имя колдуна… что-то в нём было странное, оно не походило на обычное, человеческое, хотя, сейчас шла мода раздавать самые несуразные прозвания. Но это имя, каким то оно было чужим, слишком чужим, режущим слух, как скользящий удар ножом по стеклу. Зельда, эта выжившая из ума ведьма многое знала, и могла разъяснить кто такой он, этот чужак, явившийся пять ночей назад, с раной на груди, на порог дома старого Олафа.
- Дядя, ты меня слушаешь? - Анешка вопросительно на него посмотрела.
- Да, да конечно моя девочка, пойдем, подыщем, что нибудь для… Вердны. Нельзя же и вправду ходить раздетым, в такую мерзкую погоду. Пойдём, я думаю, у меня осталась кое какая одежда, со старых времён, когда твой дядя ещё не был таким увальнем, - Олаф весело рассмеялся, хотя на душе у него было неспокойно.

*****
Вердна лежал, накрывшись одеялом по пояс. Эта девушка, Анешка, она скоро вернётся, но не одна, а вместе со своим дядей. Олаф. Её мысли было легко прочитать, такие беспорядочные, и спутанные, несущиеся единым потоком, не отклонявшиеся в сторону из прямого русла. Да ещё, эта старуха, которая знала его тайну, тщательно хранимую ото всех. Он медленно провёл рукой по волосам, потом вздохнул.
Ты скрываешься от своего Врага словно крыса, загнанная в угол. Посмотри, во что ты превратился, волшебник и чародей! Ха! Слишком гордое имя для такого как ты. Выйди, встреть соперника лицом к лицу, покажи свою силу! Видимо, ты и есть настоящая змея. Удар исподтишка, которого никто не ждёт. Бокал с отравленным вином. И это, когда тебе достанет силы расправиться с любым соперником. Кроме Врага. О, твой Враг непобедим, невидим, как и ты. Скрывается, манипулируя своими пешками из непроглядных теней. И ты делаешь точно также, потому что знаешь, лишь, когда Враг покажет своё истинное лицо, твой удар сможет быть смертельно точным. Один единственный укол рапирой, в самое сердце твоего противника, и победа принадлежит тебе.
- Вердна, - тихий голос Анешки вырвал его из мрачных раздумий. Девушка стояла перед ним, держа в руках одежду, и улыбалась. Он тихонько коснулся её сознания, да теперь её страх прошёл. Остался лишь какой-то детский интерес к таинственному, и загадочному существу, называющему себя волшебником. Колдун усмехнулся, девушка ему нравилась, единственная, которая не вызвала чувства неприязни, за столь долгие годы, прожитые в полном одиночестве.
- Спасибо, - проговорил он, принимая одежду из её рук. Позади Анешки стоял трактирщик Олаф, её дядя. Нисколько не стесняясь их обоих, он переоделся. Трактирщик нашёл для него старые штаны из коричневой кожи, и вполне приличную хлопковую рубашку. Вполне хватит на первое время, а потом можно будет перешить мантию.
- Господин Вердна, прошу вас, объясните, как вы попали в наши края. Что случилось с вами, - сказал трактирщик, пристально глядя на волшебника. Анешка осуждающе посмотрела на него.
- Олаф, наш гость недавно оправился от тяжелейшего ранения, спасибо знахарке, а ты задаёшь ему какие то глупые вопросы, он сам расскажет нам всё, когда придёт время. Правда? - она перевела взгляд на колдуна. Тот скрестил руки на груди, и ничего не отвечая, так же пристально смотрел на трактирщика. Между ними словно шла невидимая борьба. Наконец Олаф отвёл глаза, колдун победоносно усмехнулся.
- Прошу меня извинить, добрый хозяин, не хотел обидеть вас своим отказом рассказать мою историю, но думаю, что она сможет подождать до утра, когда теней станет поменьше, - он поклонился, - а пока, разрешите мне рассмотреть мои вещи, и проверить всё ли с ними в порядке. Магия не терпит безалаберности и глупости.
Маг отошёл, от них и взял свою сумку. Казалось, он потерял всякий интерес к двум людям, спасшим его жизнь.
- Господин, когда вы закончите со своими делами, может быть, спуститесь вниз, в общую залу, я прикажу одной из служанок подать еду и питьё, - Олаф улыбнулся. Вердна повернулся к нему, оторвавшись от созерцания забитой чем-то дорожной сумки.
- Да конечно, спасибо, не могли бы вы ещё выделить мне отдельную комнату на несколько дней, я не задержусь здесь долго. Теперь, когда мои раны исцелены, я предпочту продолжить мой путь. Ах, да, ещё вы хотели, чтобы я рассказал вам о том, что случилось со мной. Расскажу всё за едой, а сейчас прошу вас, дайте мне ключи от одной из комнат. Я могу вам заплатить, - он порылся в своей сумке, и протянул на раскрытой ладони пару золотых монет. У трактирщика приподнялись брови, столько денег за комнату, которая не стоит и одного серебряника. Жадность как всегда возобладала над осторожностью, и он радостно кивая, схватил золото, а затем снял со связки на поясе один из ключей, и протянул его Вердне.
- Прошу вас, будьте как дома, - он поклонился и вышел. Анешка осталась наедине с чародеем.
- Надеюсь, вы будете довольны, Вердна, - она улыбнулась.
- Обращайся ко мне на “ты”, мы уже не столь чужие, как прежде. А сейчас, прошу меня извинить, я должен проверить свою книгу и инструменты. Спасибо, за всё, - он взял посох, мантию и сумку, и вышел из комнаты вслед за Олафом. Потом прошёл в самую дальнюю часть коридора второго этажа. Прикрыл за собой дверь, и запер на ключ. Комната была похожа на Анешкину. Одного единственного взгляда колдуна было достаточно, чтобы свеча, стоящая на таком же столике ярко загорелась, освещая всё помещение тёплым и приятным светом. Он положил вещи на кровать, и улыбнулся.
*****
Той же ночью колдун спустился в общую залу. Там уже никого не было. На одном из столов стояли, тарелка со свежей картошкой, ещё горячей, да кружка, заполненная вином. Олаф ждал там же. Анешки не было, наверное, легла спать, после всего, что случилось этой ночью, передохнуть не мешало бы и ему. Но сначала, правдоподобный рассказ для Олафа. Он сел за стол, трактирщик хмуро посмотрел на него.
- Так вы расскажете мне свою историю господин Вердна?
Маг посмотрел на еду, и поморщился, но всё же, понемногу, стал есть. На вопрос Олафа он лишь кивнул, не отрываясь от картошки.
- Вы должно быть из чёрных?
Маг оторвался от еды, и посмотрел трактирщику в лицо.
- Да, понимаю, что с чёрной магией связано много предрассудков, но вам, и вашей деревне от меня никакой угрозы не будет. Я лишь путешествую по землям этого королевства, в поисках древних артефактов, и утерянных знаний. Иногда берусь за подвернувшуюся по дороге работу. Например, те монеты, которые сейчас лежат в вашем кошельке, мне дали жители одного посёлка, за то, что я отвёл от них угрозу со старого кладбища, - он усмехнулся, вспоминая произошедшее в ту пору.
- Но что случилось конкретно с вами, господин волшебник? Кто оставил на вашем теле эти ужасные раны?
- Тень, - коротко сказал колдун и опустил свой взгляд в тарелку.
- Какая Тень? Тени, они же вроде бы… ну как это сказать тени, - трактирщик улыбнулся, думая, что гость шутит. Маг тоже улыбнулся.
- Нет, те тени, которые знаете вы, не опасны. Они играют на границе со светом, то, появляясь, то исчезая. Тень, с которой довелось повстречаться мне, не из этого мира. Точнее, она принадлежала этому миру, перед тем как попала в Запредельное. Отражение нашего существования на другой план реальности, - Вердна усмехнулся, - Хотя думаю, вам не очень интересно слушать о столь высоких материях, лучше перейдём сразу к следующему вопросу. -
- А эта Тень, она не могла последовать за вами в деревню, господин маг? - Олафа взволновало только что сказанное колдуном. Вердна задумался. А что, если тень и вправду последовала за мной?
- Да, вполне возможно. Но она будет продолжать свою охоту за мной, никто не пострадает,- сказал он. Конечно, она будет охотиться на других людей! В её безумии есть система, даже если и пострадают простые люди, конечной целью остаюсь я. Чёткий приказ, исходивший от другого чернокнижника. Со следа её сбить тоже не удастся, эти пять дней, проведённые мной в бессознательном состоянии, Тень охотилась, и набиралась сил. Скоро она придёт, и если не поубивает всех деревенщин, то только потому, что сумеет до меня добраться раньше, чем до них. Я должен обратиться к духам Запредельного, они дадут мне необходимые ответы.
- Вы уверены, господин? - сказал Олаф таким тоном, что сразу стало ясно, он не доверяет чужаку.
- Абсолютно, - не задумываясь, опять солгал маг, - эти твари, понимаете, они безумны, то, что они увидели в Запредельном ужасает даже Теней. И когда они возвращаются в наш мир, а точнее их кто-то вытаскивает из другого плана, то они исполняют приказ того, кто призвал их. Тень напала на меня, из-за того, что один из моих соперников решил быстро и точно, одним ударом, убрать с доски сильную фигуру. Её гнев и безумие направлены только против меня, - сказал он, отодвигая, пустую тарелку и запивая съеденное вином из кружки.
- Но что же тогда с вами? Вы то, как справитесь с этой тварью? - сказал трактирщик, вставая из-за стола и беря в руки грязную тарелку.
- Со своими проблемами я разберусь сам, не волнуйтесь, и спокойно ложитесь спать. Этой ночью вы может, услышите странные вещи, но не обращайте на них внимания. Тварь ничего не сумеет сделать невинным людям, только на меня направлен ёё гнев, - Вердна тоже поднялся, и поставил кружку на стол.
- Спасибо вам за поздний ужин, но прошу меня извинить, я должен немного отдохнуть, - колдун стал подниматься на второй этаж, в свою комнату. Олаф посмотрел ему вслед. Он очень странный, слишком странный, даже для колдуна.

*****
Хе-хе, человек! Человек, человек, человек. Тень тебя нагонит, Тень тебя достанет. Вкусный и мерзкий! Умри! Умри! Умри! Марионетка, игрушка, ничто, боящийся Тени! Не желающий понимать Тень. Так вкусно и мерзко. Мне мерзко касаться тебя, но сладко есть тебя. А теперь умри, и насыть меня! Да, да, да.
Человек даже не понял, не увидел в такой темноте большую и страшную Тень. Теперь ты - это я! А я - это ты! Вместе мы сольёмся в Тени. Мы все - её часть. Каждая новая часть - новая сила. Сила чтобы убить проклятого Вызывателя Теней! Да, он тожё умрёт, умрёт и не воскреснет, а убью его я, я убью…
*****


Луна скрылась за облаками. Теперь можно было осмотреть книгу. Вердна раскрыл свою сумку, и вытащил оттуда древний фолиант, обтянутый чёрной кожей. Корешок тускло поблёскивал руническими письменами. Чародей осторожно раскрыл древний том на первой странице. Заклинания не потеряли силу, а это давало ему власть, такую власть, которой не видел ни один из царей мира. Символы не утратили своего значения, а значит, он мог их читать, произносить слова, дающие неограниченную силу. Колдун улыбнулся. Затем достал из сумки завёрнутый в кусок пропитанной кровью ткани кинжал. Сосуд для даров сделанный из глины, и Рланг - предмет, в который Заклинатель помещает свою душу во время некоторых ритуалов, особенно тех, что, связаны с проникновением в область Запредельного.
Нужно было обратиться к духам, они могли дать ответ сказать, где находится тварь. Проклятье, так много дел, и так мало времени. Он развернул ткань, и обнажил серебряный кинжал. Рукоятка привычно легла в руку. Он опустился на колени, и сделал надрез себе на ладони, подставив руку так, чтобы несколько капель крови упали на пол. Затем он воздел руки, и запрокинул голову к небу. Вердна начал читать своё заклинание, голос его стал громким и отдавался эхом от стен. Глаза закатились, он полностью вошёл в магический транс, и если бы сейчас кто-то рискнул прервать колдуна, то последствия были бы ужасны.

Во Имя Пребывающего во Мраке, Стоящего за Чертою, Во Имя Того, кто заставляет трещать основания миров, ибо не вынести им Его величия и всесокрушающей мощи.
О, Ты, пробужденный кипящей кровью, услышь мой зов, приди на грешную землю, услаждаемый воплями жертв.
Из Девяти Краев Забвения,
Из Семи Колодцев Пустоты, выйди, Владыка!
Йайн! Поклоняюсь Тебе! Йайн! Служу Тебе! Йайн! Восхваляю Тебя!
Да померкнет солнце! Да развалится на куски! Ужас, Стывший прежде, да возвратиться к нам! Эгх'яггихн!
Нгхэ! Непреклонный Йатх Йаттхарлрл! Нгхэ! Ненасытный Эггалахамош! Нг,хэ! Незримый Аштанга Йаду!
Йайн, Владыки Альяха! Эгх'яггихн!

Весёлая фраза! Ей-богу, действительно весёлая!


Замечательно. Мой тебе поклон!

Произведение, пожалуй, будет не слишком большим? Заметно, что ты торопишься за событиями. Действий больше, чем раздумий

Вердна, Вердна... буду ждать продолжения.
Кое-какие замечания по ходу текста всё-таки есть.
Первое:незамотивированные действия персонажей. Как писатель и как читатель считаю, что залог хорошего произведения - абсолютно согласна с DiVert по-моему - когда нет действий, без которых можно обойтись. Без чего можно было обойтись точно - это без переезда колдуна в другую комнату. Что заплатил - правильно, только сыр в мышеловке бесплатный, но зачем перебежал в другую комнату? Чем его не устроила та, где его лечили?
Ещё. Зачем Анешка стала рассказывать при посетителях(так и не получилось выделить курсивом), что колдун пришёл в себя? Да ещё после того, как рассказали, что у парнишки исчезли родственники в полном составе? После того как меньше недели назад чернокнижник ввалился в трактир, и было ясно, что он не цветочки на лугу собирал? Удивительно, что аборигены не соотнесли одно с другим и не пошли выносить колдуна.
Второе замечание, стилистическое. Так не ругаются. Наверняка ведь не "паршивая девчонка" и не "нусное лицо", а как минимум "соплячка" и "харя". Сама на знаю, что делать с асоциальными элементами в собственных текстах, но столь мягкие эвфемизмы... жители дерёвни матом не ругаются они на нем разговаривают, проверено на себе.
Третье. Замечание о наболевшем. Если первые два - это обычная ловля блох, которой занимаешься даже читая рекламу, то это копилось давно и долго.
Вердна, Анешку ведь зачаровали, правда? Она ведь не просто запала на черную мантию, пряди темных волос и на все то, на что обычно западают девушки. по мнению авторов мужеска пола? И она ведь начала выхаживать темного вовсе не из неземного сострадания?.. Я так и представляю себе: работаю я в трактире, собачусь с клиентами, чтобы все места какие надо оставили в покое, и тут вваливается порванный почти в фарш колдун, а я так стою и думаю:"Помочь. что ли пособнику нечистой силы?" Или Анешка не боится темных? Я очень надеюсь, что слова про то, что колдун был, возможно, единственной надеждой девушки, имеют под собой более серьёзное основание, чем равнодушие возлюбленного, появившегося три дня назад, и что не ради этого Анешка вусмерть спокойно отнеслась к спецэффекту "посмотрел на неё змеиными глазами".
Да, и последнее - если испугал объем критики, как-никак первый выложенный текст... про хорошее произведение и поговорить приятно. Вообще в идеале заниматься пометками о том, что так слово не пишут и запятая тут не ставится. должны корркторы и учителя русского языка. Самое интересное начинается тогда. когда автор находит интересную мысль или задевает мысль, которая кажется критику интересной, и критик превращается в собеседника...

Заглянула за порцией твоего творчества)))


Попутно решила немного поспорить:

Не совсем согласна (если это прозрачный намек на форум). Важно не просто написать слова, которые содержут какой-то смысл, но и составить эти слова в той форме, которая поможет их наилучшему восприятию. Грош цена той идее, которая подана в примитивной форме, когда мудрость и знание обрамлены совершенно костноязычной и нелепой подачей, которая напрочь отбивает желание понять глубокую философию написанного... К тому же, бывают случаи, когда неправильно написанные слова переворачивают повествование с ног на голову, вопреки задумке автора))) К тому же, основательно выправленная корректором вещь уже в какой-то степени теряет авторский приоритет....
Не подумайте, что это мораль, просто захотелось выразить свое мнение!

Леди, снимаю перед вами всеми шляпу. Хотя,Shoi - первая , кто обратил внимание на столь значимые недочёты в моей работе. Ещё раз спасибо. А теперь к вашей критике.
Немотивированность персонажей, хм... Почему все считают, что Анешка(которую в переправляемой сейчас версии зовут Айне), должна обязательно влюбляться в колдуна? Хотя согласен, у неё нет практически никаких причин помогать колдуну, а самая лучшая версия из всех - он меня увидел, я в него влюбилась. А что, если молодая женщина не хочет загнивать и бесцельно проводить свою жизнь в деревенской глубинке, и просто пытается вырваться оттуда за счёт так удачно подвернувшегося человека, который может и возможно захочет помочь ей с этим затруднением? (Хотя многие, и может быть вы в том числе оскорбитесь на подобное замечание). Кроме того, здесь и правда присутсвует магия: Тогда он опять обратил свой взор к ней. В его глазах не было мольбы, просьбы о жалости и сострадании, только приказ, такой чёткий и ясный: Спаси Меня! ( Извините, курсивом выделять не умею)
Насчёт мата. Ну здесь всё понятно, исправим, постараемся привнести в текст больше достоверности. Хотя даже невежественные крестьяне я думаю не будут бесконечно лаяться матом.
Переезд в другую комнату по моему был обусловлен тем, что это комната Анешки(хотя возможно, это просто у меня начались галлюцинации, и я пытаюсь описать то, что было только в моей голове, и не першло на бумагу Не творить же ему чёрные заклинания в её присутствии? Да ещё так интересно звучащие( Заклинание, которое читает маг меня самого очень впечатлило. Просматривал недавно Книгу Червя, и на первой же странице набрёл на это чудесное обращение к Древним).
Кричать о том, что колдун очнулся после пятидневной спячки действительно было глупо. Но почему бы не списать это на молодость и неопытность Анешки?
А вот различные недочёты, как то - недогадливость жителей деревни в отношении чёрного мага, и равнодушие возлюбленного, который вовсе не возлюбленный... спасибо за указание.
Работать и работать ещё предстоит мне над сиим трудом. Но смею надеяться, что исправлю его к вящей славе тех, что творят...
А вообще, ещё раз спасибо(Что то слишком часто я говорю спасибо, вам не кажется?), за конструктивную критику самого произведения, а не запятых и точек. Хотя не отрицаю что правильное построение речи в книге быть должно.
Продолжение. Только сегодня вернулся из загула так сказать, и смог выйти в интернет, начну исправлять прямо сейчас и завтра наверное выложу доработанную версию.

Упасите, боги, темные и светлые! Gorac, я согласна с написанным, но я ни в коем случае не хотела обидеть форум! Я имела ввиду лишь то, что имела... вот уж не ожидала, что это буднт воспринято так близко к сердцу...

Вердна, да я в восторге уже от предвкушения от подобного развития событий!... лишь бы только не выяснилось, что Айне с детства мечтала путешествовать, и вот он, повод осуществить детскую мечту... Жаль, но из текста не явствует о столь достойной цели Айне. По крайней мере. я затрудняюсь привести цитату, из которой следовало бы, что девушке надоело работать посудомойкой и овощерезкой попеременно.
А вот беспокойство за здоровье колдуна, беспокойство и ещё раз беспокойство, причем совершенно бескорыстное (кроме слов о последней надежде), не сходит сл страниц повести... хотя мотивация была бы замечательная.

Вот, вроде бы немного переправил, и доработал. Написал также немного дальше. Но времени конечно не хватает. Эх, рехнулись мы уже совсем, у меня там всякие Зедьды ходят и слова по нескольку раз повторяются, а к милостивой Shoi недалече как вчера прикатил некромент, с чаонкижником в машине

*****
Луна лишь недавно появилась на небосводе. Её холодный свет лился на землю, словно поток воды из умирающего ручья, ветер подталкивал лениво плывшие по небу облака. Шёл дождь, первый по настоящему сильный дождь за всё прошедшее лето.
В полутёмной каморке горела одинокая свеча, тщетно пытаясь осветить всё помещение. Комната была обставлена очень бедно, простая кровать, деревянный комод, стол и пара стульев. Одно единственное окно, выходившее на самую грязную часть улицы, было завешано продранной в нескольких местах занавеской.
- Я боюсь за его жизнь, - сказала сидевшая на кровати красивая девушка с длинными чёрными волосами и лучистыми голубыми глазами.
- А что я тебе говорил Айнэ? Не давай приюта всяким оборванцам! Нашла, какого бродягу, и давай помогать ему, а что если он помрёт? А? Что мы будем делать? - сказал толстый трактирщик лет сорока, весь заросший щетиной в старом просаленном фартуке.
Девушка посмотрела на него с укоризной.
- Не надо так дядя Олаф, с ним всё будет в порядке, я забочусь о нём, как могу, - она с нежностью посмотрела на мужчину, лежавшего на кровати.
- По-моему ты чего-то не понимаешь, Айнэ, мы не знаем, откуда он. Может он, какой нибудь преступник. Да ещё все эти его колдовские штучки, - он указал на черный резной посох с кристальным шаром в навершии, сумку и мантию такого же цвета, лежащие на одном из стульев.
- Ну и что, что он колдун? Он же ведь человек, так? Я не оставлю его в беде, - возмущенно сказала Айнэ, встав с кровати.
Трактирщик посмотрел на неё с яростью.
- Я не собираюсь подставлять себя, из-за какого то кудесника! Айне, ты подумай, у нас могут начаться проблемы - прокричал он, но потом, немного успокоившись, махнул рукой и добавил. - А, ладно, будь, что будет. Но ты отвечаешь за него Айнэ, помни об этом. Давай, иди в зал, у нас клиенты, - трактирщик развернулся, и, открыв хлипкую дверь каморки, вышел, мягко ступая по громко скрипящим доскам пола.
- У нас не будет проблем дядя… -
Айнэ заперла дверь за своим дядей, облокотилась на неё и тяжело вздохнула. Дядя Олаф всегда был таким щепетильным в вопросах помощи ближнему, он и вправду любил деньги, но не настолько конечно, чтобы отказать в помощи смертельно раненному. Эти несколько дней, что незнакомец пролежал в горяченном бреду, метаясь между тем и этим светом она не отходила от него. Лишь изредка спускалась в зал таверны, чтобы принести воды, да бинтов, чтобы перевязать рану колдуна.
Она бросила на него свой взгляд. Сильное тело, тёмные волосы, бледная кожа. Ещё она видела его глаза, безжизненные, серые. Он тяжело дышал, его грудь приподнималась и опускалась, было слышно, как он с огромным трудом вбирает в свои лёгкие воздух. Неудивительно, ему всю грудную клетку располосовали когтями. Айнэ прежде никогда не видела таких ран. Пять глубоких линий прочерчивали торс, словно по нему проехали плугом. Только этот плуг, наверное, ещё умел и думать. Она вздрогнула, когда представила, что за тварь могла оставить подобные следы, и пожелала никогда с такой не встречаться.
Айнэ вспомнила, как он вошёл в их бар. Обеими руками держась за свой посох, с откинутым капюшоном своей чёрной мантии. На груди зияла огромная дыра, и эти пять ужасающих следов. Как он протянул свою руку по направлению к ней и что-то проговорил, он так смотрел своими глазами, будто бы он был не здесь, в этой самой таверне, а ходил где то далеко, словно пытался выпихнуть свой разум из погибающего тела, чтобы не чувствовать этих мучений. Многие стали вставать из-за своих столов, и уходить, бормоча под нос что-то об испорченном вечере, и тому подобном. Никто не захотел ему помочь. Тогда он опять обратил свой взор к ней. В его глазах не было мольбы, просьбы о жалости и сострадании, только приказ, такой чёткий и ясный: Спаси Меня!
И она, бросив поднос с кружками, который держала до этого, бросилась к колдуну. Подхватила его падающее тело. Посох с громким стуком упал и откатился к стойке бара. Дядя Олаф бросился к ней и помог дотащить незнакомца до её комнаты.
С той поры минуло пять ночей, а колдун так и не приходил в себя. Периодически открывал глаза, но не просыпался. Кричал слова на Языке Арканы, которых она не понимала. Вспоминал, каких то братьев, сестёр, сыновей и дочерей. Их имена он говорил особенно громко. Но как она могла понять, это были никакие не родные братья и сёстры, и у колдуна уж точно не было детей. Айнэ чувствовала это. Странным, очень странным был этот человек. Но может быть, когда он очнётся, то ответит хотя бы на некоторые вопросы. Если он выживет, а ведь он выживет? Верно? Нет, такой, как он просто так умереть не может. Он не может убить её надежду, она ему не позволит.
Она отошла от двери и присела на краешек кровати, подол её платья тихо зашуршал, когда она садилась. Айнэ провела рукой по его жёстким и прямым волосам, по лицу, глазам, губам. Он был холоден, словно мертвец, но всё ещё дышал. Она вздохнула и поднялась, поправляя платье, и направилась к двери. Открыла её и, выйдя, заперла на ключ.
И вдруг она остановилась, ей показалось, или она правда видела что-то? Показалось, тебе просто показалось. Но чувство опасности не уходило. Ей показалось, что на неё смотрят. Невидимыми глазами, которые возможно никогда до этого момента не видели, но всё же смотрят. Она тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Нужно было идти вниз, набрать воды и сменить перевязь. Он должен выжить.

*****
Вкусно. Мерзко. Вкусно. Мерзко. Плоть так горяча, свежа, и в то же время, страшна. Кто сможет увидеть меня? Да никто, я всего лишь Тень, да-да, я Тень! И ничто более, но как вкусно пахло, такой запах, манящий. Нет! Не манящий! Зовущий, даже кричащий в моём разуме, которого у меня никогда не было. Видимый в моих глазах, которые никогда не смотрели. Чувствуемый моим носом, который никогда не нюхал. Падающий на мой язык, как капелька сладкой крови, хотя ни капельки, ни языка тоже никогда не было. И вообще, всё это иллюзия, я Тень, я то, что я есть и никогда не буду, тем чего нет. А может быть, и меня нет? Хотя тогда, почему я есть? Не понимаю, но это не важно ведь есть Тень! Запах! И вкусно и мерзко! Отведать, откушать не желаете? Это почему-то смешно, почему? Не знаю, но лучше отведаю и откушаю, кроме того, гори оно всё, но ведь вкусно и мерзко, значит можно насыщаться, можно кушать и чавкать, так препротивно, но противно для кого? Не знаю, лучше пойду. Да, пойду…
Тень соскользнула с крыши одного из домов деревни, и поглядела в окно, глазами, которые никогда не смотрели. Она увидела, что там можно отведать и откушать, так почему бы и нет?
Тень просочилась в окно, ведь люди не жгли света по ночам, ну или почти не жгли. А там где тень, там есть ещё и Тень, которой всё вкусно и мерзко. Никто не услышал криков, ведь чтобы услышать, нужно увидеть, зажечь свет, а зачем жечь свет по ночам, ведь ночью и так хорошо. Вот поэтому то, никто так и не услышал криков, которых никогда не было, никто не увидел дом, которого не было, а зачем смотреть на что-то, чего нет? Как вы можете понять меня, глупые животинки, хи-хи, я Тень, и этим всё сказано.

*****
Айнэ спустилась в главную залу, и была слегка ошеломлена тем гулом, что стоял в таверне. Чуть ли не весь их посёлок собрался здесь. Конечно, только мужчины, женщины приходили сюда только вытаскивать своих мужей, и палками гнать их домой. Ну, ещё несколько юнцов, которые вообразили себя взрослыми и теперь с довольным видом сидели и пили своё пиво. Некоторые из них даже решались щипать за задницы двух служанок, которые носились по всему залу, пытаясь ускользнуть от рук молодых прилипал.
Как ей надоели все эти бесконечные дни, проведённые в таверне. На протяжении уже семи лет она работала здесь. Конечно, дядя не заставлял её делать то, что она не хотела. У Айнэ просто не было выбора, ей было некуда идти. Единственное место, где она могла бы жить - здесь. Конечно, можно было бы поехать в ближние города. Но там жизнь могла оказаться ещё хуже
Она прошла по лестнице со второго этажа, и увидела, как какой то юный наглец подставил одной из служанок подножку. Та покачнулась, и, не сумев удержать равновесие, растянулась на полу. Чашки и тарелки с едой и выпивкой полетели прочь с подноса. Пиво и вино вылилось, посуда разбилась. А юнец захохотал. Один из сидевших рядом мужиков дал ему в рожу, юнец немедленно заткнулся, а потом завыл, таким протяжным стоном, что Айнэ вздрогнула. Он был очень пьян.
- Ублюдки, сволочи, - прокричал он, закрывая левую половину лица своей правой рукой. - Что и пошутить нельзя, да!? Чуть что, так сразу в лицо, увальни, сидите тут, пьёте свои отходы и радуетесь своей мелочной, никчёмной жизни, идите вы все, ненавижу! Хочу, чтобы вы все подохли. Ненавижу! - мальчишка со всех ног бросился к двери, и выскочил на улицу, под проливной дождь.
- Что это с парнем? -
- Да прошлой ночью, пропала вся его родня.
- Как это пропала?
- А вот так вот, приходит парнишка домой, уже под ночь, глядь, а там никого нет. Ну, он давай кричать, звать своих, мол, куда попрятались. Потом пошёл искать их по лесу, совсем один. Но так и не нашёл никого, сегодня уже второй день, а родственничков всё нет. Вот он и напился до чёртиков, наверное, первый раз так набирается.
- Да уж, вот это история, ладно давайте ещё по одной. Хотя парню повезло, хотел бы я, чтобы моя жёнушка так же вот исчезла в один прекрасный день.
Зал наполнился громовым хохотом. Айнэ всё это очень не понравилось. Она попыталась припомнить, как зовут мальчика. Павел, парня звали Павлом. Его семья жила на окраине деревни. Она вздохнула и направилась к своему дяде, который в это время с большой улыбкой на своём заплывшем жиром лице, кивал головой своему старому приятелю и собутыльнику, Тонкому Джо. Тонким его прозвали, вовсе не за то, что он был тощим как спичка, наоборот, он был толстым, как пивная бочка. Прозвище Тонкий, ему дали пара местных женщин, отважившихся лечь с ним в постель. И никому не нужно было объяснять, из-за чего он получил свою кличку.
Айнэ прошла мимо дяди, направляясь в кухню, чтобы набрать горячей воды. Но тут её окликнул противный писклявый голосок Тонкого Джо.
- Айнэ! Давно тебя не видел, а ты стала хороша! Хочешь, могу познакомить тебя с одним своим другом, чертовски привлекательный парень! - он разразился громким смехом, а Олаф и пара ребят, сидевших за стойкой лишь улыбнулись. Но Айнэ не собиралась терпеть подобных оскорблений, она могла бы ещё стерпеть, услышав подобное от кого нибудь другого, но никак не от Тонкого.
- Заткнись Джо, мне уже начинает надоедать твоё гнусная рожа. Порой, мне кажется, что это кто-то из местных мужиков дал тебе такое прозвище, после того, как вы оприходовали друг дружку по нескольку раз, - она развернулась и зашагала в кухню, ей вдогонку полетели проклятия Тонкого.
- Чертова дура! Как ты разговариваешь со старшими, а? - он попытался перелезть через стойку и добраться до неё, но пухлая рука Олафа остановила его.
- Попридержи коней, это тебе не уличная девка, а моя племянница, не думай, что если ты мой друг, или был им, то тебе позволено оскорблять её, - голос его был серьёзным, впрочем, как и всегда, когда речь шла об её защите. Айнэ лишь прикрыла рот ладошкой, и засмеялась. Дядя всегда вот так вот вступался за неё, как будто он не трактирщик, а рыцарь на коне, в сияющих доспехах, и обязательно с копьём наперевес.
Тонкий оскаблился, и опять стал кричать.
- Помолчи, дурень! Твоя девка держит у себя этого колдуна! Не он ли убил семью того парня? Чёрный как никак… покрываете его тёмные дела, и, небось, имеете с этого дела свои барыши, а?
Олаф посмотрел на него таким взглядом, что Джо испуганно отшатнулся и попятился к выходу, злобными глазами осматривая собравшуюся толпу.
- Слуги чёрного! Вот кто вы такие! Помяните моё слово, когда эти зверства продолжатся. Вы все вспомните Джо, когда они отдадут нас всех этому треклятому колдуну на растерзание. Продали вы души свои нечистому!
- Убирайся отсюда пёс, и чтобы ноги твоей не было в моей таверне! - прокричал вслед Тонкому. - За такие слова тебя вздёрнуть мало! Ишь чего удумал, нечистому продались. Ты сам ему продался, со всеми потрохами!
Айнэ положила руку дяде на плечо, словно говоря, хватит, остановись, не нужно так делать. Он немного успокоился, и опустил голову. Таким взбешённым Айнэ его ещё никогда не видела.
- Зачем ты так с ним, всё же он был твоим другом. Ты не должен так его оскорблять. Спасибо конечно, что защищаешь меня, но я уже давно выросла и не маленькая девочка. Справлюсь как нибудь сама. Кроме того, он просто перебрал сегодня, вот увидишь, завтра он придёт просить прощения за произошедшее
- тихо сказала она, старясь, чтобы только Олаф мог услышать её.
Трактирщик посмотрел ей в лицо, потом опустил взгляд.
- Я знаю, Айнэ, я знаю. Прости, давай поговорим потом, вдали от любопытных глаз посетителей. А пока иди, ты вроде бы собиралась что-то принести этому колдуну.
Айнэ кивнула, и ещё раз посмотрев на Олафа своими голубыми глазами, говоря ему спасибо, пошла на кухню, а затем и на задний двор, где находился вырытый местными парнями, которых Олаф нанял года три назад колодец. Взяла ведро и опустила его в холодные глубины колодца, но вытащила, конечно, не полное ведро, она еле несла и пол ведра воды. Её тонкие пальчики обхватили железный прут, который приспособили вместо ведра, и понесла на кухню, чтобы согреть воду. Ведь для того, чтобы сделать перевязь, нужна была горячая вода. Закончив разбираться с водой и бинтами, она перелила уже горячую воду в небольшой таз, и, взяв с собой бинты, направилась в свою комнату, где лежал колдун. Она его вылечит, теперь он стал её единственной заботой, и возможно надеждой.

*****
Сначала он открыл глаза. Комната, в которой горит всего одна свеча. И где же это он оказался? Он попытался поднять руку, но не смог, конечности отказывались подчиняться. Он повертел головой, получше осмотрел комнатушку. Потом глянул на свою перебинтованную, чьими то заботливыми руками рану, и усмехнулся, но ухмылка вышла какая то кривая. Его лицо перекосилось от боли. Он не сможет встать, по крайней мере, сейчас. Но тут в голову волшебника пришли совсем другие мысли. Книга! И посох! Где его книга и посох, нужно найти, пока не поздно, единственное, что у него есть ценного в этой жизни. Книга и посох. Невероятным усилием воли колдун заставил своё тело подняться на кровати, и упереться в неё локтями. В глазах потемнело, но лишь на секунду, он подавил тошноту и стал тщательно осматривать комнату. Вот они! Лежат на одном из стульев рядом с кроватью. Колдун протянул свою руку, силясь взять посох, но у него ничего не вышло, и он рухнул обратно в постель. На этот раз силы покинули его. Но скоро он попытается опять.
Тут в замочной скважине раздалось шварканье ключа. Колдун моментально опустил свои веки, лишь чуть приоткрыв глаза, и притворился спящим. Дверь отворилась и в неё вошла молодая девушка.
А она ничего, отметил он про себя, и тут же сам беззвучно засмеялся над своими мыслями. Девушка в это время поставила таз с водой, который она несла в руках на второй, свободный стул и прикрыла дверь ногой. Потом взяла бинты и опустила их в горячую воду. Пора или ещё нет? Ладно, пусть она сначала сделает своё дело, а уж потом поговорим. Девушка слегка приподняла его и сняла старые, пропитанные кровью повязки. Прикосновение её холодных рук, было подобно освежающему глотку воды после недели в пустыне. Она взяла чистую, сырую повязку, и перевязала рану по новой, очень аккуратно, пытаясь не причинить ему боли. Хотя какие бы усилия она не прикладывала, боль он всё равно чувствовал, да ещё какую. Проклятая тварь сумела дотянуться до меня и ударить когтями. Чудо, что я вообще остался жив, а не превратился в материал для моей же работы. Девушка уложила его обратно в кровать, и накрыла одеялом. Потом повернулась, чтобы собрать грязные повязки в таз и унести их отсюда. Пора очнуться…
- Ну, здравствуй, Айнэ, - колдун открыл глаза, и усмехнулся.

*****
- Ну, здравствуй, Айнэ, -
Эти слова раздались так неожиданно, словно ей вылили ушат ледяной воды на голову. Айнэ пробрала дрожь, повязки и таз выпали из её рук, вода, смешавшаяся с кровью, разлилась по полу большой красной лужей, на которую и смотреть то было противно. Она обернулась, колдун, уперев локти в кровать, приподнялся, и теперь внимательно рассматривал её. Его серые глаза скользили по её телу, словно оценивая. Потом он ухмыльнулся, и заглянул ей в глаза. Она попыталась отвести взгляд, но не смогла. Глаза колдуна, поменяли форму зрачков, и стали змеиными, они приказывали Айнэ смотреть в них, и она заглянула, вглубь. Но не увидела ничего, кроме боли и страдания. Она в страхе отшатнулась и, наконец, вырвалась от чарующего взгляда глаз мага. Колдун лишь улыбнулся, но тоже как-то озлобленно. Неожиданно его лицо перекосилось от боли, и он опустился на кровать, глухой стон вырвался из его груди.
Айнэ оправилась от первого оцепенения, и бросилась к нему, забыв про кровавую лужу, и глаза. Она подбежала к столику, и взяла с него целебное зелье, которое сварила старая знахарка Зельда, жившая в лесу. Она сказала: “Дай это чародею, когда он очнётся, поймёт, что делать с лекарством”. Она посмотрела на колдуна, тот теперь лежал с закрытыми глазами, и скрипел зубами от боли. Айнэ дотронулась до его плеча, колдун тут же распахнул глаза, и она неуверенно протянула ему зелье. Сначала он недовольно посмотрел на неё, но потом взял склянку. Его руки дрожали, когда он её открывал, но, открыв, наконец, закупоренную банку, и посмотрев на содержимое, его брови взметнулись вверх. Он удивлённо воззрился на Айнэ, теперь его глаза больше не были похожи на змеиные щелки.
- Откуда? Откуда ты знаешь об этом? - грозно спросил он, держа склянку в руках, - отвечай! - змеиные черты снова мелькнули на его лице.
Айнэ собрала всю свою волю в кулак, не такого она ожидала от проснувшегося волшебника.
- Нет, это Зельда, старая знахарка из леса, ведьма, она сказала дать тебе это, когда ты очнёшься, - голос предательски дрожал, теперь колдун пугал её. Но он уже не смотрел на Айнэ, он уставился на склянку с зельем, а потом одним глотком осушил её. Снова упал на кровать. Бутылка выпала из его рук и упав на пол, разбилась на мелкие осколки, теперь к луже крови прибавилось ещё и стекло. Рука колдуна безвольно повисла, и он прикрыл глаза. Айнэ стояла в оцепенении, не зная, что нужно делать, наверное, позвать кого нибудь на помощь, точно, нужно крикнуть Олафу, чтобы он поднялся. Она уже собиралась закричать, как колдун опять заговорил.
- Прошу тебя, не нужно кричать, - колдун поднялся с кровати, и снял повязки, от ран остались лишь быстро заживавшие рубцы, Айнэ ещё шире распахнула глаза. Подобных чудес она никогда не видела. Раны затянулись в мгновение. Тут она заметила, что колдун стоит полностью голым, и поспешно отвернулась.
- Какая скромность, мне нравится, скажи мне Айнэ, а где живёт эта ваша знахарка, мне нужно с ней увидеться, - голос его был тихим.
Айнэ набралась смелости, и, наконец, спросила.
- Скажи мне, как тебя зовут, господин волшебник, без этого наш разговор продлится недолго, - она посмотрела ему в глаза. Колдун вдруг засмеялся, и придвинулся к ней, взял за руку и посмотрел на её ладонь, потом поднял глаза, всё ещё улыбаясь.
- Вердна, меня зовут Вердна, дитя… - теперь его голос был мягким и тёплым. Он казалось, согревал саму душу. Только бы теперь не уходило тепло…
Нет, нужно спросить, поговорить, узнать.
- Спасибо тебе, дитя, ты спасла мою жизнь. Моя благодарность к тебе безгранична, - он отпустил руку девушки, и присел на кровать. - Хм, впрочем, моя благодарность пошла бы гораздо дальше, если бы ты сумела достать мне какую нибудь одежду, вместо тех лохмотьев, в которые превратилась моя мантия, - он с сожалением посмотрел на изодранный в клочья балахон, и покачал головой.
- Да конечно, я сейчас принесу, - Айнэ тоже улыбнулась, первый страх прошёл, теперь перед ней сидел простой человек, к тому же полностью голый…
Она поспешно выбежала из комнаты, и понеслась вниз по лестнице, спеша рассказать Олафу об исцелении Вердны, да теперь уже не колдуна, или незнакомца, а Вердны…
Теперь в общей зале было не так шумно, как в прошлый раз. Многие посетители уже разошлись. Лишь несколько самых отчаянных гуляк и пьяниц остались допивать свои полупустые кружки. Она бежала вниз по лестнице, будто её подгоняли ветры всех Семи Морей. Дядя Олаф так и стоял за стойкой, протирая недавно вымытые кружки своей всегда чистой тряпицей висевшей у него на руке. Неспеша, спокойно, как и подобало солидному трактирщику, желающему провести остаток своих дней в тишине и покое. Она подбежала к нему.
- Дядя! Он очнулся! - её голос переполняла радость. Дядя посмотрел на неё, не понимая, о чём она говорит.
- Колдун, он очнулся, понимаешь, Олаф? Он выздоровел прямо у меня на глазах! Он выпил лекарство, которое старая Зельда дала мне две ночи назад, - проговорила Айнэ так быстро, как только могла.
Трактирщик нахмурился, и схватил её за руку.
- Замолчи, - прошептал он, схватив её за руку, и бросил осторожный взгляд на ближайший столик. Сидевший там мужчина весь как-то напрягся, и посмотрел в куда то в сторону, делая вид, что ему решительно наплевать на всё происходящее.
- Да конечно, мне совсем не интересно, держи карман шире. Побежишь докладывать священнику, мол, черный проснулся, конец света настаёт. А крайней окажется Айне, пытавшаяся помочь человеку. Хотя у неё тоже свой резон лезть во всё это дело, и отнюдь не любовь к загадочным людям повлияла на её суждения.
Олаф отвёл Айнэ на кухню, где они продолжили разговор.
- Он хоть сказал тебе, как его зовут? - спросил он, зная ответ наперёд. Имя, вот что было важно для старого Олафа, имя говорило о человеке многое, если не всё. Его учили этому с самого детства, учили тому, что нужно знать имя того, с кем ты говоришь, и стараться не раскрывать своего, до поры до времени.
- Да, его зовут Вердна, - тут Айнэ смутилась, вспомнив, наконец, о чём попросил волшебник. - Олаф, ему нужна одежда, он может, и сумел исцелить себя за несколько мгновений, но холод даже в моей комнате пробирает до костей, к тому же сегодня на улице такая плохая погода, он с лёгкостью может подхватить лихорадку, ты же ведь знаешь, в этих краях такое частенько случается. -
Трактирщик слушал свою племянницу краем уха, сейчас его занимали совсем другие мысли. Имя колдуна… что-то в нём было странное, оно не походило на обычное, человеческое, хотя, сейчас шла мода раздавать самые несуразные прозвания. Но это имя, каким то оно было чужим, слишком чужим, режущим слух, как скользящий удар ножом по стеклу. Зельда, эта выжившая из ума ведьма многое знала, и могла разъяснить кто такой он, этот чужак, явившийся пять ночей назад, с раной на груди, на порог дома старого Олафа.
- Дядя, ты меня слушаешь? - Айнэ вопросительно на него посмотрела.
- Да, да конечно моя девочка, пойдем, подыщем, что нибудь для… Вердны. Нельзя же и вправду ходить раздетым, в такую мерзкую погоду. Пойдём, я думаю, у меня осталась кое какая одежда, со старых времён, когда твой дядя ещё не был таким увальнем, - Олаф весело рассмеялся, хотя на душе у него было неспокойно.
А Айнэ забыла о змеиных глазах колдуна. Ведь этого не было, помнить то, чего не было, и видеть то, чего нет. Зачем это простому человеку?

*****
Вердна лежал, накрывшись одеялом по пояс. Эта девушка, Айнэ, она скоро вернётся, но не одна, а вместе со своим дядей. Олаф. Её мысли было легко прочитать, такие беспорядочные, и спутанные, несущиеся единым потоком, не отклонявшиеся в сторону из прямого русла. Да ещё, эта старуха, которая знала его тайну, тщательно хранимую ото всех. Он медленно провёл рукой по волосам, потом вздохнул.
Ты скрываешься от своего Врага словно крыса, загнанная в угол. Посмотри, во что ты превратился, волшебник и чародей! Ха! Слишком гордое имя для такого как ты. Выйди, встреть соперника лицом к лицу, покажи свою силу! Видимо, ты и есть настоящая змея. Удар исподтишка, которого никто не ждёт. Бокал с отравленным вином. И это, когда тебе достанет силы расправиться с любым соперником. Кроме Врага. О, твой Враг непобедим, невидим, как и ты. Скрывается, манипулируя своими пешками из непроглядных теней. И ты делаешь точно также, потому что знаешь, лишь, когда Враг покажет своё истинное лицо, твой удар сможет быть смертельно точным. Один единственный укол рапирой, в самое сердце твоего противника, и победа принадлежит тебе.
- Вердна, - тихий голос Айнэ вырвал его из мрачных раздумий. Девушка стояла перед ним, держа в руках одежду, и улыбалась. Он тихонько коснулся её сознания, да теперь её страх прошёл. Остался лишь какой-то детский интерес к таинственному, и загадочному существу, называющему себя волшебником. Колдун усмехнулся, девушка ему нравилась, единственная, которая не вызвала чувства неприязни, за столь долгие годы, прожитые в полном одиночестве.
- Спасибо, - проговорил он, принимая одежду из её рук. Позади Айнэ стоял трактирщик Олаф, её дядя. Нисколько не стесняясь их обоих, он переоделся. Трактирщик нашёл для него старые штаны из коричневой кожи, и вполне приличную хлопковую рубашку. Вполне хватит на первое время, а потом можно будет перешить мантию.
- Господин Вердна, прошу вас, объясните, как вы попали в наши края. Что случилось с вами, - сказал трактирщик, пристально глядя на волшебника. Айнэ осуждающе посмотрела на него.
- Олаф, наш гость недавно оправился от тяжелейшего ранения, спасибо знахарке, а ты задаёшь ему какие то глупые вопросы, он сам расскажет нам всё, когда придёт время. Правда? - она перевела взгляд на колдуна. Тот скрестил руки на груди, и ничего не отвечая, так же пристально смотрел на трактирщика. Между ними словно шла невидимая борьба. Наконец Олаф отвёл глаза, колдун победоносно усмехнулся.
- Прошу меня извинить, добрый хозяин, не хотел обидеть вас своим отказом рассказать мою историю, но думаю, что она сможет подождать до утра, когда теней станет поменьше, - он поклонился, - а пока, разрешите мне рассмотреть мои вещи, и проверить всё ли с ними в порядке. Магия не терпит безалаберности и глупости.
Маг отошёл, от них и взял свою сумку. Казалось, он потерял всякий интерес к двум людям, спасшим его жизнь.
- Господин, когда вы закончите со своими делами, может быть, спуститесь вниз, в общую залу, я прикажу одной из служанок подать еду и питьё, - Олаф улыбнулся. Вердна повернулся к нему, оторвавшись от созерцания забитой чем-то дорожной сумки.
- Да конечно, спасибо, не могли бы вы ещё выделить мне отдельную комнату на несколько дней, я не задержусь здесь долго. Теперь, когда мои раны исцелены, я предпочту продолжить мой путь. Ах, да, ещё вы хотели, чтобы я рассказал вам о том, что случилось со мной. Расскажу всё за едой, а сейчас прошу вас, дайте мне ключи от одной из комнат. - Я могу вам заплатить, - он порылся в своей сумке, и протянул на раскрытой ладони пару золотых монет. У трактирщика приподнялись брови, столько денег за комнату, которая не стоит и одного серебряника. Жадность как всегда возобладала над осторожностью, и он радостно кивая, схватил золото, а затем снял со связки на поясе один из ключей, и протянул его Вердне.
- Только один вопрос, чем вас не устраивает эта комната.
- Прошу вас, будьте как дома, - он поклонился и вышел. Айнэ осталась наедине с чародеем.
- Надеюсь, вы будете довольны, Вердна, - она улыбнулась.
- Обращайся ко мне на “ты”, мы уже не столь чужие, как прежде. А сейчас, прошу меня извинить, я должен проверить свою книгу и инструменты. Спасибо, за всё, - он взял посох, мантию и сумку, и вышел из комнаты вслед за Олафом. Потом прошёл в самую дальнюю часть коридора второго этажа. Прикрыл за собой дверь, и запер на ключ. Комната была похожа на комнату Айнэ. Одного единственного взгляда колдуна было достаточно, чтобы свеча, стоящая на таком же столике ярко загорелась, освещая всё помещение тёплым и приятным светом. Он положил вещи на кровать, и улыбнулся.

*****
Той же ночью колдун спустился в общую залу. Там уже никого не было. На одном из столов стояли, тарелка со свежей картошкой, ещё горячей, да кружка, заполненная вином. Олаф ждал там же. Айнэ не было, наверное, легла спать, после всего, что случилось этой ночью, передохнуть не мешало бы и ему. Но сначала, правдоподобный рассказ для Олафа. Он сел за стол, трактирщик хмуро посмотрел на него.
- Так вы расскажете мне свою историю господин Вердна?
Маг посмотрел на еду, и поморщился, но всё же, понемногу, стал есть. На вопрос Олафа он лишь кивнул, не отрываясь от картошки.
- Вы должно быть из чёрных?
Маг оторвался от еды, и посмотрел трактирщику в лицо.
- Да, понимаю, что с чёрной магией связано много предрассудков, но вам, и вашей деревне от меня никакой угрозы не будет. Я лишь путешествую по землям этого королевства, в поисках древних артефактов, и утерянных знаний. Иногда берусь за подвернувшуюся по дороге работу. Например, те монеты, которые сейчас лежат в вашем кошельке, мне дали жители одного посёлка, за то, что я отвёл от них угрозу со старого кладбища, - он усмехнулся, вспоминая произошедшее в ту пору.
- Но что случилось конкретно с вами, господин волшебник? Кто оставил на вашем теле эти ужасные раны?
- Тень, - коротко сказал колдун и опустил свой взгляд в тарелку.
- Какая Тень? Тени, они же вроде бы… ну как это сказать тени, - трактирщик улыбнулся, думая, что гость шутит. Маг тоже улыбнулся.
- Нет, те тени, которые знаете вы, не опасны. Они играют на границе со светом, то, появляясь, то исчезая. Тень, с которой довелось повстречаться мне, не из этого мира. Точнее, она принадлежала этому миру, перед тем как попала в Запредельное. Отражение нашего существования на другой план реальности, - Вердна усмехнулся, - Хотя думаю, вам не очень интересно слушать о столь высоких материях, лучше перейдём сразу к следующему вопросу. -
- А эта Тень, она не могла последовать за вами в деревню, господин маг? - Олафа взволновало только что сказанное колдуном. Вердна задумался. А что, если тень и вправду последовала за мной?
- Да, вполне возможно. Но она будет продолжать свою охоту только за мной, никто не пострадает,- сказал он. Конечно, она будет охотиться на других людей! В её безумии есть система, даже если и пострадают простые люди, конечной целью остаюсь я. Чёткий приказ, исходивший от другого чернокнижника. Со следа её сбить тоже не удастся, эти пять дней, проведённые мной в бессознательном состоянии, Тень охотилась, и набиралась сил. Скоро она придёт, и если не поубивает всех деревенщин, то только потому, что сумеет до меня добраться раньше, чем до них. Я должен обратиться к духам Запредельного, они дадут мне необходимые ответы.
- Вы уверены, господин? - сказал Олаф таким тоном, что сразу стало ясно, он не доверяет чужаку.
- Абсолютно, - не задумываясь, опять солгал маг, - эти твари, понимаете, они безумны, то, что они увидели в Запредельном, ужасает даже Теней. И когда они возвращаются в наш мир, а точнее их кто-то вытаскивает из другого плана, то они исполняют приказ того, кто призвал их. Тень напала на меня, из-за того, что один из моих соперников решил быстро и точно, одним ударом, убрать с доски сильную фигуру. Её гнев и безумие направлены только против меня, - сказал он, отодвигая, пустую тарелку и запивая съеденное вином из кружки.
- Но что же тогда с вами? Вы то, как справитесь с этой тварью? - сказал трактирщик, вставая из-за стола и беря в руки грязную тарелку.
- Со своими проблемами я разберусь сам, не волнуйтесь, и спокойно ложитесь спать. Этой ночью вы может, услышите странные вещи, но не обращайте на них внимания. Тварь ничего не сумеет сделать невинным людям, только на меня направлен ёё гнев, - Вердна тоже поднялся, и поставил кружку на стол.
Олаф вздохнул.
- Просто понимаете, у меня нет никаких предрассудков по поводу волшебства, или чего-то связанного с ним. Моё детство прошло буквально при дворе у волшебников. Но вот остальные… их и обычный чародей перепугал бы, зажги он огонёк на своей руке, а уж чёрный, - он значительно посмотрел на мага. - Ваши ритуалы вряд ли можно назвать невинными. Простые люди боятся, они испуганы, этим вечером некоторые из них уже начали думать, что исчезновение одной семьи связано с вашим появлением, господин колдун.
Маг нахмурился, и опять присел на стул.
- Какая семья? Когда они исчезли?
Трактирщик окликнул сидевшую на кухне служанку и передал ей тарелки, а потом тоже сел обратно.
- Пропали они прошлой ночью, никаких следов борьбы или ещё чего нибудь. Просто исчезли, как будто ушли и не вернулись.
- Проклятье, - подумалось Вердне, - она уже начала действовать, промедление смерти подобно, и вправду…
- А где находится дом этой семьи, или теперь уже этого парня?
Олаф немного помедлил, словно не решаясь ответить, но потом всё-таки, решив, что хуже от этого не будет, сказал.
- На окраине деревни, ближе всего к лесу на западе. Дальше только изба старой знахарки. Кстати, Айне мне что-то говорила про снадобье, которое дала ей старуха, ведь именно после него ваши раны зажили, я, конечно, знаю, насколько сильны те, кто использует магию, но по моему такое не под силу никому, кроме священников, - в его взгляде опять промелькнуло недоверие.
- Магия величайшая сила из всех, что когда-либо были, есть и будут. А вы сомневаетесь в моём могуществе? Ваше любопытство завело вас слишком далеко, остановитесь, и не переходите на другой берег реки, иначе при переправе, бурный поток может поглотить вас, - он злобно сверкнул глазами, и Олафу на секунду показалось, что его зрачки изменили форму, и стали похожими на змеиные, у Олафа живот свернуло от страха и кровь застыла в жилах. Но потом глаза мага опять стали нормальными, и змея, наконец, отпустила трактирщика.
- Я… я не хотел оскорбить вас, усомнившись в вашем владении Искусством. Прошу вас, простите меня, я ничего подобного не имел в виду, просто вы так быстро исцелились… думаю, что я уже утомил вас, а ведь вам нужно отдохнуть, восстановить силы, - он натянуто улыбнулся, а губы мага растянулись в усмешке.
- Кстати, хотел спросить насчёт вашей племянницы, Айнэ, кажется. Что она здесь делает? Она ведь явно не местная, - резко сменил тему Вердна.
- Пусть сама расскажет, мне тут нечего сказать. Решит вам доверять, и вы узнаете о ней всё. В самом деле, кто я такой, чтобы рассказывать незнакомым людям историю её жизни.
Колдун кивнул.
- Незнакомым? Ладно, спасибо вам за поздний ужин, но прошу меня извинить, я должен немного отдохнуть, - колдун стал подниматься на второй этаж, в свою комнату. Олаф посмотрел ему вслед. Он очень странный, слишком странный, даже для колдуна.
Но и он не помнил о змеиных глазах.

*****
Хе-хе, человек! Человек, человек, человек. Тень тебя нагонит, Тень тебя достанет. Вкусный и мерзкий! Умри! Умри! Умри! Марионетка, игрушка, ничто, боящийся Тени! Не желающий понимать Тень. Так вкусно и мерзко. Мне мерзко касаться тебя, но сладко есть тебя. А теперь умри, и насыть меня! Да, да, да.
Человек даже не понял, не увидел в такой темноте большую и страшную Тень. Теперь ты - это я! А я - это ты! Вместе мы сольёмся в Тени. Мы все - её часть. Каждая новая часть - новая сила. Сила чтобы убить проклятого Вызывателя Теней! Да, он тожё умрёт, умрёт и не воскреснет, а убью его я, я убью…
*****


Луна скрылась за облаками. Теперь можно было осмотреть книгу. Вердна раскрыл свою сумку, и вытащил оттуда древний фолиант, обтянутый чёрной кожей. Корешок тускло поблёскивал руническими письменами. Чародей осторожно раскрыл древний том на первой странице. Заклинания не потеряли силу, а это давало ему власть, такую власть, которой не видел ни один из царей мира. Символы не утратили своего значения, а значит, он мог их читать, произносить слова, дающие неограниченную силу. Колдун улыбнулся. Затем достал из сумки завёрнутый в кусок пропитанной кровью ткани кинжал. Сосуд для даров сделанный из глины, и Рланг - предмет, в который Заклинатель помещает свою душу во время некоторых ритуалов, особенно тех, что, связаны с проникновением в область Запредельного.
Нужно было обратиться к духам, они могли сказать, где находится тварь. Проклятье, так много дел, и так мало времени. Он развернул ткань, и обнажил серебряный кинжал. Рукоятка привычно легла в руку. Он опустился на колени, и сделал надрез себе на ладони, подставив руку так, чтобы несколько капель крови упали на пол. Затем он воздел руки, и запрокинул голову к небу. Вердна начал читать своё заклинание, голос его стал громким и отдавался эхом от стен. Глаза закатились, он полностью вошёл в магический транс, и если бы сейчас кто-то рискнул прервать колдуна, то последствия были бы ужасны.

Во Имя Пребывающего во Мраке, Стоящего за Чертою, Во Имя Того, кто заставляет трещать основания миров, ибо не вынести им Его величия и всесокрушающей мощи.
О, Ты, пробужденный кипящей кровью, услышь мой зов, приди на грешную землю, услаждаемый воплями жертв.
Из Девяти Краев Забвения,
Из Семи Колодцев Пустоты, выйди, Владыка!
Йайн! Поклоняюсь Тебе! Йайн! Служу Тебе! Йайн! Восхваляю Тебя!
Да померкнет солнце! Да развалится на куски! Ужас, Стывший прежде, да возвратиться к нам! Эгх'яггихн!
Нгхэ! Непреклонный Йатх Йаттхарлрл! Нгхэ! Ненасытный Эггалахамош! Нг,хэ! Незримый Аштанга Йаду!
Йайн, Владыки Альяха! Эгх'яггихн!

В комнате стало холодно. Задул сильный ветер, хотя окно было заперто. Вердна содрогнулся, внезапно наступивший холод пробирал до костей. Он медленно открыл глаза. Его руки сами опустились к полу, и голова поникла. Силы были на исходе. Посланник всё не являлся. Новый порыв ледяного ветра, заколыхал занавеску на окне, и волосы мага. Вердна скрипнул зубами от боли. Становилось всё холоднее, кинжал выпал из его рук и громко ударился об пол. Нужно продержаться, ещё немного, и посланник придёт, собери волю в кулак, и держись.
Когда ветер ударил в третий раз, комната погрузилась во мрак. Все предметы поменяли форму, и стали расплываться, словно растворяясь в окружающей мага темноте. Кинжал превратился в узкую блестящую линию. Книга вовсе стала размытым тёмным пятном, лишь руны на корешке не изменили своей формы, и даже через боль в глазах, он мог прочитать надписи. Стол и стулья исчезали, пока вовсе не растаяли. И осталась лишь тьма, ничего более, лишь тьма и разум, столь нужный в такие трудные моменты.
- Зачем ты взывал к господину и повелителю, змей, не принадлежащий миру? - Голос раздавался у колдуна в голове как будто в пустой галерее, его сопровождало эхо.
- Ради знания, великий.
- Что есть знание змей, расскажи мне, что есть знание, - спросил Голос.
- Знание, есть моя сила, великий. Ибо как грубая сила уступает перед духом, всё отступает пред знанием.
- Ты прав, змей, но кто ты? Ответь мне, кто ты?
- Я один из тысяч, великий, верный слуга знания, открывшегося перед моим взором, когда меня сочли достойным.
- Тогда внимай, о, достойный слуга знания, слушай меня, и запоминай.
- Я слушаю и внимаю, великий. Прошу тебя, ответь на мою мольбу, что есть Тень?
- Тень, Тень блуждает среди таких же теней, как и она, сама, но ей пока не дано тебя видеть. Пять восходов пылающего ока осталось у тебя.
- Но великий, прошу, ответь на мою мольбу, как победить то, чего нет?
- Зачем сражаться, когда у тебя есть выбор, противник может быть обыгран в его же игру. Выбери один правильный, единственный ход, и партия будет завершена. Обезглавленного короля уберут с доски.
- Великий, прошу, ответь на мою мольбу, каков верный ход?
- Учись играть змей, пока сам не останешься без пешек. Пожертвуй пешками, убери их с доски. Дорога к королю будет открыта, а в руках ты будешь сжимать сияющий клинок, который пронзит соперника твоего.
- Великий, прошу, ответь на мою мольбу в последний раз, кто король противника?
Ответом ему была тишина. Голос замолчал, и больше не произнёс ни слова. Но решение было дано. Смерть для короля. Единственный выход - отдать пешки на растерзание безжалостному ферзю, чтобы была открыта дорога, ведущая к королю…
Вердна упал на пол, силы покинули его, лишь разум продолжал работать. Вызов посланника Йайна требовал больших жертв. Он отдал часть своих жизненных сил этой твари. Но что же делать теперь? Единственный выход - пожертвовать невинными. Если хочешь сохранить свою жизнь - отдай жизни других, не так ли тебя учили? Но они спасли тебя, не легче ли будет просто уйти из деревни, не подвергнув жизни всех этих идиотов опасности. Нет, тебе не выжить иначе. А так ли уж важна твоя собственная жизнь, змей? Как ты отвечал посланнику, знание есть моя сила, ещё больше знания, о самом себе, и о мире, что окружает?


Вердна вышел из забытья. Открыв глаза, он увидел, что комната стала прежней, но свеча стоявшая на столе потухла, и теперь от неё поднимался лишь маленький дымок, а занавеска, валялась скомканная, на полу. Вердна с трудом поднялся с пола, и осмотрел свои инструменты. Книга лежала раскрытой на самой первой странице, как он её и оставил, кинжал лежал у стены, зловеще поблёскивая, в свете луны. Рланг и сосуд для даров лежали на кровати. Он вздохнул с облегчением, и осмотрел себя. Его руки постарели, он провёл ими по лицу, оно покрылось новыми морщинами, а во всём теле ощущалась слабость. Он потерял несколько лет своей жизни.
Маг устало вздохнул, зря он обратился к посланнику, хотя тот дал ответы, так необходимые ему. Мог бы и сам дойти до этого решения. Он усмехнулся. Потом протянул свою руку, к свече, и прошептал заклинание. Небольшой огонёк весело заплясал на месте своего предшественника. Вердна поднял свою книгу с пола, закрыл её, и бережно положил на стол. Взял кинжал, и завернул его в тряпицу, она тут же окрасилась свежей кровью, его собственной. Кровь на кинжале не успела высохнуть, ведь здесь прошло не больше пяти минут, с того момента, как он начал читать заклятие. Маг сел на кровать, и закрыл глаза. Затем, открыв их, услышал настойчивый стук в дверь, он вздохнул, и направился к двери. Открыл её, на пороге стояла Айнэ.
- У тебя всё в порядке? Я слышала, какой то шум, - в её голосе слышалось беспокойство, в руках она сжимала чёрные одеяния. Маг пристально посмотрел на неё, но девушка не обратила на это внимания.
- Проходи, - он пропустил её в комнату, и прикрыл дверь. Она обернулась к нему, нервно сжимая в руках одежду.
- Вот, я принесла тебе твою мантию, наша портниха починила её, теперь как новенькая. Правда, пришлось поднимать её посреди ночи, но думаю, вы не собираетесь оставаться надолго? - Айнэ отдала ему мантию, и вопросительно посмотрела на мага. Вердна принял одежду из её рук, но продолжал всё так же задумчиво смотреть на неё.
- Да, завтра я покину эту деревню. Хотелось бы конечно вас отблагодарить, но не думаю, что вы сумеете оценить мои подарки, - маг усмехнулся.
- А, ладно, хорошо, - в её голосе послышалась печаль. Она собиралась уже выйти из комнаты, когда Вердна заговорил.
- Постой, ты ведь хочешь от меня ещё чего-то, верно? Спрашивай, я отвечу, - он усмехнулся. - Садись, я думаю, что сумею помочь тебе.
- Да, да, откуда ты знаешь? - она смущенно опустила глаза. - Я… просто не знаю, как начать. Это, наверное, покажется тебе глупым, ведь ты маг, а вы ставите себя выше других людей. Я понимаю, что у тебя есть собственные дела и заботы, но… - в её взгляде мелькнула надежда. - Возьми меня с собой, забери меня отсюда. С того момента, как я тебя увидела, то сразу поняла - ты мой единственный шанс вырваться из этого захолустья.
- Ты хочешь покинуть это место? - спросил он, положив мантию на стол, и встав у окна. Вот, первая пешка для игры. Ведь сначала нужно расставить фигуры?
- Да, я хочу покинуть эту глухую деревню. Я здесь состарюсь и умру, так ничего и, не сделав ничего в своей никчёмной жизни. Может быть, остальным и хватает жалкой участи жены фермера, но мне этого мало. Я хочу видеть другие страны, города, народы. Хочу познать всё то, что здесь мне недоступно. Кроме того, где-то там могут оказаться мои давно пропавшие родственники. Но в то же время, я не могу просто так оставить дядю, он, конечно, мне не отец, но у меня перед ним обязательства, - её руки теребили складки платья.
Маг мерным шагом прошёлся по комнате, и остановился возле кровати. Он опять заговорил, его голос был холоден, как будто ему было вовсе не интересно слушать её мнение на этот счёт.
- Ты хочешь уйти? Но зачем, скажи мне, Айнэ. Ты не представляешь, как ты ошибаешься в своих желаниях. Да, я должен выполнить твоё пожелание, я всегда отдаю свои долги, но может быть, ты лучше попросишь чего нибудь другого? - он продолжал смотреть в окно, говоря эти слова. - Прошу, обдумай свои слова.
- Нет, я хочу уйти вместе с тобой. Ты - моя единственная надежда, - сказала она, тоже посмотрев в окно.
Маг повернулся к ней лицом.
-Надежда? - он горько усмехнулся. - Давай, я расскажу тебе историю. Историю одного слепого мага. В давние времена жил маг по имени Дитрих, сила его была очень велика, Он учился день и ночь, быстро превзошёл всех мастеров и сам сделался мастером Искусства. Но с годами, его стало подводить зрение, хотя он и не хотел признаться в этом самому себе. Другие маги говорили ему, чтобы он вылечил своё зрение при помощи Искусства, позволил бы магии направлять его и слышать её течение, внимать её голосу. Но постаревший дурак отказывался принять правду, и продолжал убеждать себя, что видит он ещё отлично, и вполне сможет протянуть так до самой смерти. Которая кстати не заставила себя ждать вскоре после этого. Со временем он стал просто как ходячее посмешище среди остальных магов. Неправильно зачитывал заклинания со свитков, не мог даже прочитать элементарный рецепт зелья, остальные маги уже давно бросили попытки образумить старого мастера, и лишь смеялись у него за спиной.
Так случилось, что однажды, когда мастер Дитрикс приехал на собрание магов, в Меридиан. Он остановился попить воды из хрустального графина стоявшего на столе, и к нему подошёл ещё совсем молодой ученик, такой же, каким он сам был, когда-то, подающий большие надежды молодой маг, который со временем мог сделаться таким же сильным и умелым, а может быть даже и сильнее, как остальные мастера. И он спросил у него: Мастер, прошу меня простить, но не знаете ли вы, где находятся покои Ковена. Я просто недавно здесь, и ещё не успел осмотреться, как следует. И, слепой Дитрих, не разбираясь, сам, где находятся покои Ковена, указал ему на выход из Башни. Молодой маг опешил, и переспросил, уверен ли, Дитрикс, что указал правильный путь. Магистра взбесила эти слова ученика, и он сказал ему следовать только этой дорогой, и никакой более. Ученик во всём обязан повиноваться старшему магу, а особенно магистру. Вот и этот тоже подчинился, он направил свои стопы вон из Башни, и так никогда уже и не вернулся обратно. Маги потеряли самого многообещающего ученика, а старый Дитрих умер через неделю, свалившись с балкона Башни. Он не увидел, что перила ограждавшие балкон, были разрушены в одном месте. Упал вниз с огромной высоты и разбился насмерть, - он закончил свой рассказ, и сложил руки на груди.
- Я не понимаю, что эта история означает? - Айнэ выглядела озадаченной.
Вердна покачал головой, и устало вздохнул.
- Слепота старого Дитриха. Вот что ты должна была понять. Сейчас ты слепа, подобно ему. Не желаешь признаваться самой себе, в своей беспомощности. У тебя есть магия, всё это - деревня, твой дядя, спокойная, тихая и мирная жизнь. Ты отказываешься видеть, и указываешь ученику идти другим путём. Но конец всегда один - с огромной высоты ты падаешь на самое дно, и умираешь. Ты поняла, что я хотел сказать? - проговорил маг.
- Да, думаю да. Но я всё равно хочу покинуть это место. Я не должна здесь оставаться. -
- Глупая девка, - желчно проговорил маг. - Ты так и не поняла всего сказанного мной. Тогда ответь, ты считаешь этих людей ниже себя? Ты ведь знаешь, что они просто стадо. Стадо глупых тварей, которым нужен пастух, чтобы во всём направлять их. Думаешь, они позволят тебе уйти? Нет, только не со мной. Чёрный уводит нашу маленькую девочку, я отчётливо слышу, как они это говорят. Ты должна будешь порвать все свои связи с этой деревней, и её жителями. Ты никогда не вернёшься сюда. Идя со мной, Айнэ, ты выбираешь дорогу, с которой нет возврата. Есть только возможность пройти этот путь до самого конца. Решай, прямо сейчас, даю тебе последний шанс, решай и выбери свою судьбу.
Айнэ нерешительно посмотрела на Вердну. Если она решит остаться здесь, то чудеса закончатся прямо сейчас, и возможность будет упущена. Но пойти - значит попрощаться со всем, что знала, и войти в новый обновлённый мир.
- Я уверена в своём решении. Я пойду вместе с тобой, - сказала Айнэ.
- Тогда, завтра вечером, я буду ждать тебя на дороге к северному тракту. И кстати, постарайся одеться как нибудь по-другому, не в платье же ты собираешься начинать новую жизнь, верно?



*****
На следующее утро, когда восходящее солнце только начинало согревать землю своими лучами, из дверей таверны вышел человек, закутанный в чёрную мантию с капюшоном, и длинный плащ такого же цвета, словно крылья ворона развевающийся на ветру. Вердна провёл рукой по своим волосам, и, прищурившись, посмотрел на солнце. По небу проплывали рваные белые облака, в которых маг не видел ничего хорошего, и посчитал за дурные предзнаменования. С того момента, как он проснулся, его не отпускали видения катастрофы, которая должна будет случиться в далёком будущем.
Он накинул капюшон, и двинулся по одной из улиц, прямиком к лесу, где жила старая травница и знахарка, Зельда. Маг был мрачнее тучи. Девчонка пойдёт вместе с ним, но куда он её поведёт? К гибели. Она, возможно, и не умрёт сейчас, но позже. Она смертная, простая смертная, а им всем приходит срок, в своё время. Да, Айнэ была сильна духом, но ни мечом, ничем другим она себе помочь не сможет. Сам Вердна стал учиться магии, потому, что ребёнка-изгоя никто и нигде не хотел принимать. Слишком слабый, чтобы работать на поле, слишком маленький, чтобы начать учиться владению оружием, всеми отвергнутый и брошенный на произвол судьбы. До того момента, как он встретил своего наставника, который рассказал ему про кровь текущую в его жилах. Наставник поведал о магии, о силе, которую она несёт с собой, и честолюбивый юнец загорелся желанием изучить искусство, чего бы ему это не стоило. А вот Айнэ… она не горела той жаждой, что сжигает всех изучающих магию по собственной воле, без принуждения с чьей либо стороны. Её жажда была основана на попытках, вырваться из серой реальности происходящего. Они всегда хотели чего-то необычного, забыть про серость своей обыденной жизни, стать героем легенд и сказаний хотя бы на мгновение.
Маг усмехнулся, он и сам был таким, когда-то. Если бы он только знал, какой он выберет путь в жизни…
Внимание волшебника привлекла толпа людей стоявших на соседней улице. Они о чём-то оживлённо спорили. Один из них, высокий худой человек, в потрёпанном сером плаще кричал громче всех, и оживлённо махал руками.
- Говорю вам, это всё тот злодей, что поселился в таверне нашего всеми любимого Олафа! - другие голоса постепенно стихали. - Внемлите гласу божьему люди! Не потерпим богохульника в нашем селении! Он - злобный чернокнижник, это он наслал на нас тварей, что утащили семью этого юноши! - мужчина перевёл дух и снова закричал во всю глотку. - Но на этом он не остановился! Теперь погиб ещё и последний член их семьи! Душа его не может спать спокойно, пока сей нечистый чернокнижник попирает нашу землю! Не дадим ему творить чёрные дела! Остановим нечистого!
- А что с парнем то делать будем, мож сначала закопать его, а? - раздался грубый мужской голос из толпы. Человек в сером плаще повернулся к кричавшему и злобно посмотрел на него.
- Одумайся, что ты такое говоришь, мы должны освободить нашу деревню от нечистой силы, во имя Господа нашего! Как можно скорее, если мы не будем действовать незамедлительно, то злодей сможет уйти безнаказанным.
- Твои уста отравлены ядом, проповедник. Призываешь людей мстить за обиды, которых не существовало, ты можешь погибнуть, святой отец.

Лучше... Понимаю, что оставляю исключительно срдержательную заметку, но ведь не всё же охаиванием заниматься
Единственное замечание: почему Айнэ сама не попросилась? То есть потом она,конечно, рассказывала, как она заплатит любую цену ( хотя не слишком ли высокая плата за смену обстановки?), но разговор-то начал колдун. ИМХО "Возьмите маня с собой" по логике разговора должна была сказать всё-таки Айнэ... хотя если девушка решила продолжить разговор утром, а колдун прочитал мысли... опять же случай, когда нельзя абратиться к тексту.
Пишу такой комментарий по одному эпизоду, потому что считаю его значимым - не для развития сюжета, Айнэ всё равно в деревне не останется... но она выхаживает чаонкижника. отлично зная. что никто её за это по головке не погладит - то есть это хоть и наивная, но по ерайней мере решительная девушка, но рта она почему-то не раскрывает. Не вяжется ондо с другим...

Shoi: "чаонкижник" - это великолепно! *не обижаться, просто очепятка весёлая. Люблю весёлые очепятки.

Вердна: посмотрим, посмотрим, что дальше будет... Когда получу, наконец, общее впечатление, устрою подробный отчёт.

Ещё одна веселая очепятка - некромент.
Просто у машины клавиатура полустертая.

Хм... Исчезли - и нет продолжения... А я вот жду...
Вердна, пишите-пишите... Куда пропали?