Холодный дождь.

Я очутился в лесу. Где-то вдалеке играло пианино. Сияло жаркое солнце. Впереди меня была пустыня. Тень прошла сквозь меня, повертелась вокруг да около…
Кто-то, игравший на пианино, прибавил темп.
Я поздоровался с ней.
Она холодно улыбнулась.
Моя голова раскалывалась, глаза болели, мир вокруг дрожал, словно был маятником часов.
Казалось, ещё усилие, или еще один виток боли – и картинка, находящаяся перед взором, улетит куда-то далеко со звуком «бом-бом-бом».
А что на ее место придет?
Тень пристально смотрела на меня. На секунду мне показалась, что непонимающе.
Она улыбалась обворожительно. Сколько я себя помню, никогда не мог выдержать ее взгляда без того, чтобы не оказаться соблазнённым.
Только в этот раз очарование было сильнее. По небу забежали тучи, оно окрасилось в фиолетово-синий цвет. А солнечное затмение резануло по моим глазам.
Это был мой мир.
Только в нем не было догм, по которым я живу.
Слово во сне, когда подсознание освобождается и получает свободу.
Я спустился в свое подполье. Разумеется, весьма черно – я шел за сундуком с серебром, который потом исчез.
Это словно зов вампира.
У горизонта возвышалась гора. Я пошел к ней.
«Все, что я делал – все это была ложь,
Все, о чем я мечтал – все это была ложь,
Все, чем я жил – это была маска. Я словно спал».
На самом деле в моей жизни была важна только гора, к которой я сейчас шел. И я шел туда не за удовольствием и даже не за счастьем. Я шел туда только потому, что это было свойством моей личности – туда идти.
А идти раньше я отказывался из-за того, что установки, по которым я привык жить, мешали этому.
Я вспомнил сказку, рассказанную няней в детстве, о скрипаче, который все время играл невообразимо печальную сонату. К нему приходили приятели и подруги, пытались его утешить, принести ему радость в дом, развеселить шутками, сказать, что в мире еще очень много прекрасного и что он не должен страдать…
А он играл.
«Потому что не мог не играть», - подумал я, и эта мысль обожгла мне кости. И мир закачался из стороны в сторону, подобно маятнику.
А я шел. Потому что не мог не идти.
Вдали я видел и себя. Метающегося из стороны в сторону, пытающегося увидеть, кто же это за тем кустом миндаля спрятался, узнать, из чего делают пирожные в форме человечков в кондитерской, пытающегося понять, зачем продает та девочка спички, почему сошел с ума студент, князь Вильгельм… И все это время плывущего в лодке.
Моим истинным желанием было найти два медяка, чтобы это прекратилось. И сейчас я именно что искал их.

To escape from the pain in an existence mundane
I gotta 9, a sign, a set and now I gotta name

Read my writing on the wall
No-one's here to catch me when I fall
Death is on my side....suicide!

Да, единственное мое истинное желание – это стремление к саморазрушению. Но вот только не из-за боли, которую я испытывал. Нет, нет, я совсем не хочу умирать, чтобы избежать боли… Нет, нет, нет.
Я просто всей душой желаю найти эти чертовы две монеты!
«Жить, чтобы умирать»… какая странная фраза и в то же время такая логичная, словно бы ее вычислили с помощью логарифмов.
Мне было больно вспоминать, как я осуждал знакомого, купившего свою жизнь ценой предательства и обречения на смерть друзей и как я лгал себе – я, я… На самом деле осуждал я не из-за морали, а из-за того, что я всем своим сердцем стремился к смерти.

Death is on my side....suicide!

Что такое рай? Это мгновения, которые ты считаешь вечностью, потому что ты в них, и которые являются воплощением твоего желания. В которых ты не думаешь о «потом», потому что тонешь в них.
И неизвестно, где рая больше: в моментах, когда мы влюбляемся в принцев и в принцесс или, когда в молчании ходим по песку, и нам в ноги, словно бы, впиваются острые ножи, а королевна и принц совершенно забыли про нас и не вспомнят еще очень долго…
При том голос милой Элеоноры мы не услышим больше никогда.

Тень, она же моя смерть, все вилась и вилась вокруг меня…
Я не мог ее схватить. Она уворачивалась от меня. Как и всякая женщина, она была тайной.
Но я любил её, любил всем сердцем, которое билось и сумасшедше стучало только затем, чтобы умереть.

…Я очутился под проливным дождем, который тихо бил меня каплями. Рядом со мной была школьная доска, а рядом с ней мел, удивительно сухой. Я исправил выражение на доске, и на ней стала красоваться надпись «2+2=5».
Прохожие удивлялись тому, насколько же моя физиономия старомодна.
Это был я, я, Уленшпигель, Иоганесс Крейслер, гоблин Пак, Козьма Прутков и тот самый джентельмен с ретроградной физиономией и со склонностью к парадоксам.
Я смеялся, смеялся.
И дождь щекотал мне гортань.
А я безумно хотел жить…

Примечание: в тексте сравнительно много аллюзий на чужие литературные произведения и не только. В тексте также использованы строчки из песни Rage Against The Machine - Settle For Nothing.
Взгляды на жизнь и смерть героя ориджинала и автора ориджинала совпадают очень мало.
Смешивание способности писать автора этого рассказа с грязью всячески приветствуется, но только нормально аргументированное (ибо я, как мне не без оснований кажется, пишу плохо).

На мой взгляд автор не вполне справедлив к себе. Написано вполне себе неплохо. Не идеально, но внимания заслуживает.
Сначала манера изложения, короткие рубленные фразы, показалась мне примитивной. Однако потом я понял, что это не баг, а фича, потому что внутренний ритм захватывает. Первая часть рассказа (до цитаты из Рычагов) почти совершенна. Разве что вот здесь:

"забежали" следует заменить на "забегали". Ну и насчет способности солнечного знамения резать по глазам у меня сомнения.
А вот вторая часть меня расстроила своей топорной прямолинейностью. После завораживающего потока образов меньше всего мне хотелось видеть разгадку в середине текста. Представьте себе, что в абсолютной темноте вас ласкает неизвестная вам женщина, а потом свет включается и вы узнаете... Да не так важно, кого именно (ну разве что это будет женщина, которую вы любите при любом освещении ) - важно поставить точку именно здесь (вспомните шоу типа "Вас снимает скрытая камера" - нам никогда не показывают, что происходит с жертвой розугрыша через 5-10 минут, после кульминации). Потому что дальше пойдут распросы, разборки, признания, возможно, слезы. Короче, никакого эротизма, сплошное спускание пара и бытовуха.
Так и тут - слишком откровенный ответ, данный слишком рано. Читалеля надо было или держать в напряжении дальше, или же обрывать повествование сразу. Потому что последний отрывок (начиная с "Что такое рай?") уже не зачаровывает, как не зачаровывает работа фокусника после демонстрации потайного люка.
Я бы даже предложил совсем выкинуть среднюю часть между двумя цитатами. Цитату, кстати, можно оставить - как подсказку читателю, желающему докопаться до сути. Тогда, имхо, будет совсем хорошо.