Привет скажу тебе и я) Эх, Кена...и после этого ты еще будешь спрашивать, почему я так отзываюсь о Твоем Творчестве? (не надо думать, что у меня случайно нажался КепсЛок...эти слова должны быть с большой буквы)
Это чудесно, Кеночка. Ошибки, стилистические и орфографические, если они есть, тебе отметят другие. А я не могу...слов нет.
Спасибо, что ты есть с нами. Спасибо, что делишься теплом своей необъятной души.
Счастья тебе....

Клер, спасибо котенок. Спасибо, что заглянула.. жаль, делюсь не шибко веселым.. соррь..

- Привет! Как поживается?
- Ты? - я с хмурой неприязнью разглядываю появившуюся в комнате женщину.
- Я. - темные и глубокие, словно космос, глаза с легким насмешливым прищуром так же внимательно изучают, почти ощупывают. - Не рада?
- Нет. Тебя это удивляет?
- Нет. - женщина спокойно качает головой и усаживается на подоконник. Одна нога подогнута, она обхватила ее тонкими аристократическими руками и оперлась подбородком о колено, продолжая изучающе следить за мной, второй легкомысленно покачивает. - Нет, не удивляет.
- Зачем ты здесь? Точнее - за кем?
Под пристальным взглядом бездонных глаз я невольно ежусь. Ожидание ответа затягивается, вызывая волну неприятного холода вдоль позвоночника. Такое ощущение, что будь у меня шерсть на загривке - уже встала бы дыбом.
- Боишься?
Глупый вопрос.
- Мне все еще есть кого терять, не забыла? - я хмуро смотрю на нее, пытаясь смирить страх, липкими холодными щупальцами оплетающий, тихонько, почти вкрадчиво сжимающий сердце.
- Ты же знаешь - не в моих силах изменить что-либо. Решаю не я. - голос звучит ровно, но в темных глазах мелькает нечто, очень похожее на.. сочувствие? Вину? Неважно. Я знаю, прекрасно понимаю, что она всего лишь исполнитель. И что далеко не всегда рада тому, что хорошо выполнила свою работу. Но, это понимание всего лишь позволило в свое время избавиться от ненависти, а вот окончательно простить тяжело. Очень тяжело. Не уверена, что смогу.
- Ты по делу? - я внимательно вглядываюсь в нее, страшась услышать ответ. Она - удачливая соперница, что увела у меня жениха за неделю до свадьбы. Впрочем, с моими отцом и матерью она проделала почти тоже самое. Только уже не до свадьбы, а гораздо позже. Да и с теткой..
- Ты не поверишь, но просто заглянула посмотреть как ты. - она легко спрыгнула с подоконника. - Не чужие ведь..
- Да уж.. не чужие. - я все так же хмуро, но с явным облегчением смотрю в темную бесконечность глаз матери моего ребенка. - Потому и верю..
- Ладно. Пора мне. Повидались и будя. Надеюсь, не скоро по делу свидимся.
- Я тоже. Уж поверь, я тоже.. - едва различимым шепотом говорю я, наблюдая, как она медленно начинает таять, истончаться в воздухе. - Косу не забудь! А то скажешь потом - за ней возвращалась.
- Ты же знаешь - мне подобные оправдания для визита не нужны. - хмыкает она в ответ на мою неуклюжую подначку. - Мне вообще оправдания не нужны..
- Знаю.. - негромко говорю я уже в пустоту, чувствуя как постепенно уходит холод разжавшихся щупалец, освободивших сердце. - Знаю..
Медленно подхожу к окну и касаюсь пальцами прохладного подоконника.
- До свидания.. - едва слышно говорю я и почти не щурясь гляжу на яркое солнце.
До свидания - потому что она еще вернется. Возможно не раз. Но пока.. пока мы еще поживем.. возможно, хотя бы эта весна обойдется без потерь.
- Ну что ж.. здравствуй.. март месяц. Попробуем заново?

Уф..вот уж точно "не шибко весело". Кеночка, милая, весна пришла) Все темное надо зиме оставить, выбросить за порог, захлопнуть за ним калитку. Скоро трава проклюнется...листья зашелестят...солнце засияет.
Пусть тебе - ярче всех! Прости, что опять не критикую. Лентяйка... и просто восхищенная читательница)

Клер, да ладно уж вот я - точно лентяйка. Никак в вашу тему не соберусь. Не то чтобы лень.. просто как-то не пишется ничего дельного. Соррь

Еще одно.. весеннее..

Ожидание Чуда..

Светает. Жемчужно-серые сумерки, сменившие лилово-черный с бриллиантовыми искрами бархат ночи, потихоньку рассеиваются, отступая. Нехотя тает утренний туман, оседая хрустальными бусинами слез-росинок.
Вот, небо на востоке чуть затеплилось, чуть зарумянилось, раззолотилось и вот оно - солнышко - робко выглянуло, и медленно, словно стесняясь кого, стало подниматься над изрезанной домами линией горизонта. Небо, по началу серое, постепенно наливается синевой, яркой, сочной, жизнерадостной.
Пора. Он сонно вздохнул, потянулся, распрямляясь, улыбкой встречая этот новый день. По-своему великий день. Единственный в своем роде. Какое-то время прихорашивался, расправлял, разглаживал все складочки, чтобы ни морщинки не осталось. Парфюм? Ну нет, парфюм не нужен. Он лишний, зачем? Приманивать легкомысленных пестро раскрашенных бабочек? Или, хуже того - мух? Нет уж, увольте! Ему никто из них не нужен. Все, что ему нужно - это легкий порыв теплого, напоенного завораживающими ароматами ветра, нежное дуновение, которое может все изменить. Которое может по-настоящему пробудить его, подарить новые чувства, ощущения. Новую жизнь.
В последний раз оглядев себя и не найдя изъяна, он замер. Теперь ждать. Просто терпеливо ждать когда же оно случится - Чудо.

Полдень. Небо уже не ярко-голубое, а чуть белесое, выгоревшее. Солнце не светит - жарит. Горячие лучи струятся, словно раскаленная лава по склонам взбунтовавшегося вулкана, грозя затопить, сжечь все вокруг. Но ему везет. Там, где он стоит - тень. Почти не жарко, только душновато. И - ни порыва ветра. Ни малейшего дуновения. А ведь он так нужен. Хотя бы легкий ветерок, почти незаметный, почти неосязаемый. Чтобы хоть чуть коснулся, взъерошил золотистую шевелюру. Хотя бы чуть-чуть.
Стойкий, словно оловянный солдатик из старой сказки, он терпеливо ждет. Все еще ждет Чуда.

Вечереет. Небо потихоньку нахмуривается облаками, вечерние пепельно-серые сумерки постепенно отвоевывают у дневного разноцветья все больше красок. Солнце устало клонится к изрезанному домами горизонту, а он все ждет. Ждет, правда, уже почти не надеясь на то, что Чудо еще возможно. На то, что он все еще может быть - нежный поцелуй теплого жизнетворящего ветра. Хотя бы легкий вздох. Можно даже резкий порыв, хлесткий, словно пощечина. Пусть холодный, почти жестокий. Пусть. Ведь, эту боль можно и стерпеть. А вот боль от постепенно, но неотвратимо угасающей надежды.. угасающей вместе с этим днем, что пока еще не стал.. и, похоже, уже не станет великим. Но все равно останется единственным в своем роде.
Хотя бы потому, что в нем все же была она - надежда на Чудо.

Усталое багрово-красное солнце истерзанным сердцем потеряно оседает за горизонт, медленно, словно тонет в собственной крови. Несколько мгновений она еще алеет, горит над домами, отражаясь на затянувших небо облаках пламенем погребального костра. Потом обреченно гаснет, уступая права сумрачно-сизому сумраку хмурой ночи. Вместе с ним угасает и последний крохотный уголек, самая последняя едва тлеющая искра надежды на Чудо.
Где-то вдали медленно нарастает рокот приближающейся грозы.

Что ж.. значит, не сложилось.
Цветок, так заботливо укрытый стеклянным колпаком от опасностей внешнего мира, проводил обреченным взглядом взметнувшиеся за окном листья, сорванные с веток штормовым порывом, тоскливо вздохнул.. и умер.

Эх... ну просто не удержалась, бейте меня тапками, но не могу...не могу критиковать это Чудо. Так, так не хватает чего то нежного, доброго, волшебного и прекрасного. Но как бы то ни было, "Ожидание Чуда" подарило то самое немного зыбкое и такое мимолетное ощущение волшебности. Тебе великолепно удается передавать настроение через описания, просто ..просто слов нет!!! Но отчего же так грустно на душе, так печально, но вроде не сильно... Вправду весеннее, весеннее не всегда может быть веселым, радостным солнечным, оно может быть и другим, и это не заунывное настроение, это просто ожидание чуда. Спасибо, это было изумительно читать...

рявк).. Здравствуй, Кена... Вот я и добралась сюда... Если ты не против, я немного напишу...
Сразу обо всем, но в основном, об этом...

На мой взгляд, последнее, самое прекрасное из того, что ты писала... Оно не такое гневно-опусташенно-грустное, как "пестрый остров" (прости, но именно такие эмоции вызывает), не такое странно- обрывчатое, как дружеский визит смерти, не такое застывшее, замершее, как "Ожидание" (в последнем, действительно, замираешь, почти не дышешь, боясь шелохнуть лепестки... хотя знаешь, что их не смог оборвать волный ветер... но... боишься шелохнуться, боишься, что именно при твоем неловком, пристальном взгляде, упадет последний...)...
Этот рассказ... похож лишь своею непохожестью на остальные)).. но по-моему, он самый законченный, самый сильный из них. Еще он очень правильно отображается в жж.. сначала читаешь, лишь первую его часть, только утро... и.. кажется, что это маленькая, наполненная надеждой, зарисовка из жизни очень сильного, стойкого человека, причем довольно оптимистическая... И кажется, что все, уже конец... но ... потом... правда, очень красивая, грустная, правильная сказка...

amyki, Kristof, спасибо огромное!
А можно я никого не буду бить тапками, а просто выложу еще одну зарисовочку?
Как ни странно, при всей моей тяге к "ужастикам" и т.п., впервые написалось нечто вроде детской сказочки.
По крайней мере, я очень на это надеюсь..

Все мы немного Золушки..

Шарлотту подарили Анечке на Новый год. Уж очень давно девочка крыску просила. Вот мама с папой уговоров и не выдержали - купили-таки забавное маленькое бело-пушистое существо с длинным розовым хвостиком, музыкальными лапками-ручками и смешно шевелящимся розовым носом в пушинках усов. Черные глазки-бусинки сверкали хитринкой, одно ушко было розовым, другое коричневым, и на спинке тоже коричневое пятно - словно листок березовый пристал.
Анечка с Шарлоттой подружились быстро. Девочка выпускала крыску из клетки-домика, угощала ее любимым сыром и читала какую-нибудь сказку, а Шарлотта забиралась ей на плечо, совсем по-человечьи брала угощение в розовые ладошки и, аккуратно откусывая по кусочку, внимательно слушала, щекоча усами-пушинами щеку Анечки и с любопытством заглядывая в книжку. Девочка читала медленно, по складам, водя пальчиком по строчкам и забавно хмуря светлые брови, что ничуть не мешало почти осязаемому в этот момент ощущению волшебства. Одна сказка была у них самой любимой и обе подружки знали ее, пожалуй, наизусть, но перечитывать от этого не уставали.
А потом пришло лето и Анечка с Шарлоттой поехали на дачу к бабушке. Там у девочки появились друзья и крыска все чаще грустила одна в выставленной на окошко клетке, глядя, как ее хозяйка-подружка играет с ребятами в их любимую сказку. Набегавшись-наигравшись за день, усталая Анечка редко теперь читала Шарлотте, и крыска совсем затосковала.
Однажды вечером, когда девочка уже спала, бабушка, зашедшая проведать сон внучки и прикрыть оставленное открытым окно, случайно столкнула клетку с Шарлоттой вниз, на улицу. И, не заметив, окошко захлопнула. Клетка ударилась о землю и дверка открылась. Ошеломленная крыска несколько минут сидела, приходя в себя. Потом вспомнила, как мало общалась с ней в последнее время Анечка, и решила уйти куда глаза глядят. Было, конечно, очень страшно, но это лучше, чем вечно сидеть одной, позабытой и чахнуть от тоски.
Решительно выбравшись из клетки, Шарлотта оказалась на утоптанной земляной дорожке, по сторонам которой росли высоченные шумящие на ночном ветру растения. Один конец дорожки терялся в непроглядной и пугающей незнакомыми звуками тьме, а другой.. в конце другого - чуть дальше - что-то словно светилось теплым, почти солнечным светом.
Тихо, почти крадучись, крыска двинулась туда.

Тыква! Огромная, круглая, темно-желтая - как в их любимой сказке! - она возвышалась над Шарлоттой, замершей перед ней с раскрытым ртом. Так вот куда с таким таинственным видом бегала в последнее время Анечка!
Крыска грустно вздохнула, а потом, не смотря на пугающие шорохи в окрестных зарослях, решилась обойти это Чудо вокруг и хотя бы просто им полюбоваться. И снова застыла от неожиданности, увидев за большой тыквой еще одну - поменьше, но такую же нарядно-желтую. А рядом в землю была воткнута маленькая табличка, на которой нетвердой еще детской рукой было старательно выведено: "Шарлотта".
Несколько минут крыска сидела неподвижно, глядя на это, принадлежащее только ей Чудо, а потом принялась за работу. Тыквенная мякоть была сладковато-вяжущей, а семечки мягкими и удивительно вкусными.
Спустя некоторое время, немного объевшаяся, но весьма довольная собой Шарлотта, отойдя на несколько шагов, оценила полученный результат. Удовлетворенно кивнув самой себе, крыска немного прогулялась по уже не казавшимся такими пугающими окрестностям, и вернулась с большим бархатистым листом лопуха и парой гороховых стручков со смешно загнутыми носиками.
Старательно завернувшись в лист и натянув на задние лапки стручки, Шарлотта забралась в свою тыкву, удобно устроилась у прогрызенного как на картинке из книжки окошка и, представив себя едущей на бал, блаженно задремала.

А что тут такого, правда? В конце концов, не только Золушке хочется хотя бы раз в жизни ощутить себя настоящей Принцессой..

Я не знаю о ком это. К чему.
Это просто - как всегда.
Накатило. Выплеснулось.
Надеюсь, что только сюда...
Не в реал...

***

Я иду по пыльному, пышащему зноем городу. В потном, судорожно сжатом кулаке - мобильник, в голове - пустота. В груди тяжело ворочается, видимо, капитально устраиваясь на ночлег огненноиглый еж. Или, скорее, целая семья ежей. Не знаю, как еще выразить то, что я чувствую.
Останавливаюсь в таком же, как и весь город, пыльном и душном сквере. Осторожно подношу к глазам зажатый в кулаке мобильник, боясь разжать ладонь и снова увидеть. Ее.
Смска. Долгожданная. После трех дней, ночей, суток, вечностей, прошедших со дня нашей ссоры. После тяжелого, давящего на мозг и душу молчания, безответных звонков, смсок, тишины в аське - одна единственная смска. Короткая и убойно емкая, не оставляющая никаких шансов:
"Прости... но я не вернусь..."
Буквы, складывающиеся в слова непримирения, в приговор, не подлежащий обжалованию - ранят, жгут, терзают даже сквозь давно потухший экран мобильного, сквозь до боли, до судороги сжатый кулак..
Разжать, разжать... сквозь стон, стиснув зубы, преодолев себя - разжать побелевшие пальцы, смаргивая странную соленую влагу, снова вчитаться - вдруг не понял, ошибся? Вдруг?..
Но нет. Перед глазами, уже ничего не различающими сквозь странную мутную пелену, словно въедаясь в мозг, разрывая его - буквы. Слова. Приговор. Окончательный и не подлежащий обжалованию. И только робкое - почему? Шепотом, едва ли вслух - и одновременно - пронзительным криком смертельно раненой души:
"По-че-му, господи?!!"
Отточенно-резкая, словно раскаленный клинок, вспышка боли. Под дых, перехватывая дыхание, заставляя упасть на колени, роняя на горячий асфальт бездушную коробочку, хранящую в себе эти безжалостные слова:
"Я. Не. Вернусь..."
Клинок вгрызается в тело, выше, левее, туда, где бьется - все еще упрямо бьется - сердце. Разрывая, раздирая когтями на части, заливая кровью все вокруг. Или - это только перед глазами кровавая пелена?
Мир уменьшается, скручивается, словно я смотрю на него сквозь диафрагму фотоаппарата. Шум города становиться все глуше, словно отодвигается. Откуда-то издалека доносится смутное:
- Эй, парень! Ты чего это? Перегрелся?
А чужие, ловкие пальцы обшаривают, освобождают от того, что когда-то казалось важным и нужным. В том, другом, далеком мире, который я уже не вижу сквозь заполнившую глазницы, мозг, душу темноту. Тяжелую и душную. И только ослепительно сияющие в этой темноте буквы гаснут - одна за одной, вспыхивая напоследок обжигающими молниями... взрывами... осколками памяти...
"Прости... но... я... не... вернусь..."
И губы, еще живые на мертвом уже теле в ответ:
- Прощай... и... прости...

"Вот, чёрт! Неужто - загнулся?"
Взгляд на подобранный с асфальта мобильник.
"Вызвать скорую? Мож, откачают еще?"
Тело на асфальте дергается в последний раз и замирает распластанной, сбитой в полете птицей.
"Кажись, отмучился... чёрт! Чёрт! Вот влип! Чёрррт! Валить отсюда! Срочно! Пока никто не видел!"
И уже на ходу, засовывая часы, потертый бумажник, цепку с подвеской-зодиаком в карман, взгляд на экран чужого мобильника.
Смска. Короткая и емкая. И, сквозь зубы, оглянувшись на замершее на асфальте тело:
"Вот, сссука!"
Короткая, быстрая пробежка по кнопкам, нажать на отправку - и на том конце, изведшаяся в ожидании ответа девчонка вздрагивает, едва не роняя судорожно зажатый с утра в кулачке мобильник. Подхватывает, а пальцы сами нажимают - "прочитать сообщение".
Смска. Короткая и емкая. Отточенно-резкая. Как удар:
"Сука ты! Убила парня..."

ПыСы: не люблю, когда вот так среди ночи поднимает, словно заставляя писать.. ощущаю себя долбанным оракулом.. надеюсь, что только ощущаю..

Мне почему-то вспомнилось классическое:

"За минуту до смерти
В треугольном конверте
Пулевое ранение я получил..."

Кайран, пошла искать..
.. вернулась.. О_О Высоцкий? Если честно, не помню этого. А ведь дома два тома его стихов.
А вообще - интересно, чем вообще это навеялось. Мама склоняется к версии, что история с сыном Золотухина так повлияла. Я про него как раз вчера прочитала таки.. а может, когда-то этот стих Высоцкого прочла и еще и он наложился.. ндя..

Кстати.. спасибо..

тебя невероятно сложно комментировать.
Просто... спасибо.

Всегда - как обо мне.) Это мастерство - писать так, чтобы текст, сплетенный из живых слов, становился Зеркалом.

Вера. Надежда. Любовь.

- Ангелов не существует! - орала пьяная мать, топча ногами изодранные рисунки. - Слышишь, стерва? Иначе тебя не было бы! Ни-ког-да!
- Не существует, - послушно повторяла она, глотая слезы. А маленькая смешливая девочка с наивно-восторженным взглядом и воздушным именем Вера навсегда уходила из ее глаз.

- Ангелов не существует, дорогая моя! - насмешливо улыбался он, первый раз выставляя ее на панель.
- Не существует, - послушно повторяла она, покорно принимая свою участь. И юная красавица с обжигающим именем Любовь навсегда покидала окаменевшее израненное сердце.

- Ангелов не существует! - хрипло смеялась она, делая последний шаг навстречу обнимавшему высотку ветру.
- Не существует? - удивленно переспрашивал ветер, провожая ее до земли. Изможденная женщина с затравленным взглядом и когда-то сильным именем Надежда тоскливо смотрела им вслед.

Эх, всё не так... Ангелы есть, они же не могут не есть ))

Обещание (сказка)

- Ох, и похож ты на батюшку свово, Иванушка... ну, прямо - одно лицо! - сидящая напротив древняя старуха бодро махнула стопочку и поднесла к длинному крючковатому носу хрусткий соленый огурчик, - эх, лепота-а-а.. - протянула она, зажмурившись от удовольствия, и осторожно куснула огурец единственным зубом.
- Да, не мучайся уже, - хмыкнул ее сотрапезник - могутный блондинистый молодец, подхватил из мисочки еще один огурчик и ловко нашинковал его тонкими кружочками. - На вот, держи-ка! - он подвинул бабке блюдце, - а то совсем кусаться нечем будет.
Старуха тоскливо вздохнула и положила почти нетронутый огурчик на стол.
- Эх, Ваня, - она задумчиво подцепила длинным ногтем один из огуречных кружочков, и прищурясь, посмотрела сквозь него в окно, - мучайся-не мучайся, а память-то никуда не делась! Помню еще как собственными-то зубами яблочки хрумкала. Морковочку, хрящики... да не в кисель разваренные, а настоящие, с хрустом! А ноныча что? Э-эх! - бабка снова вздохнула и почти брезгливо стряхнула огуречный лепесток обратно на блюдце.
- Да, старость, и впрямь - не в радость, - согласно кивнул Ваня, - батюшка говорил - яблочки молодильные тебе помогли бы? Правда ли то? Али бредил старинушка?
- Правда, Ванечка. Ой, правда, - морщинистое, похожее на печеное яблоко лицо бабки сморщилось еще больше, в уголке одного из выцветших бледно-голубых глаз блеснула слеза. - Да только...
- Что? - Иван налил еще по стопке, - что - только?
- Только - не судьба мне видно тех яблок-то отведать, Ваня, - вздохнула бабка, протягивая худую руку за стопкой.
- Почему же, бабань? - парень опрокинул в рот содержимое своей, хрустнул огурчиком. - Матушка, вот, перед кончиной наказывала непременно довершить дело, батюшкой моим неоконченное: добыть обещанные тебе яблочки. Так я, как видишь, пришел. Завет его выполнить хочу.
- А я уже не хочу, - покачала головой бабка, и задумчиво положила в рот кружок огурца. - Ты ведь, шестой уже будешь, Ваня, - с надрывом прошептала она, глядя куда-то мимо собеседника, - из Ивановичей-то. Тех, чей пращур мне яблочки добыть пообещался. И все, все сгинули! Ни один не воротился, - бабка залпом выпила свою стопку, поставила ее на стол и неожиданно заплакала. - А я ведь не ожидала, что так оно будет-то... думала, не самое сложное дело это - у кота-баюна яблочки-то выкрасть. Ан - нет, оказалось.
Иван разлил по стопкам остатки горилки, подвинул одну бабке, вторую с задумчивым видом взял сам.
- Что ж делать, - спокойно сказал он, глядя на ее мутноватое содержимое, - завет посмертный - он свят! Я от него отказаться не могу. Да, и ты меня от него отрешить не сможешь - не тобою даден он был.
Иван решительно махнул стопку, ухватил последний огурчик и, глядя на всхлипывающую бабку, тихо сказал:
- Так что... подскажи уж дорогу, бабань. Да пойду я - пока сила еще есть. Мне ведь, к тридцатнику уже. Сын есть, наследник, так что род не прервется. И наказ я ему оставил, как мне мой батюшка перед уходом. Уж, у кого-нибудь-то из нас, Ивановичей, да получится.
- Ой, Ва-аня-я-я! - бабка зарыдала в голос, и парень, встав из-за стола, подошел к ней, зашептал, неловко гладя седые космы, когда-то бывшие роскошными золотыми локонами, - ну, не надо, не убивайся так. Просто позволь мне выполнить то, что я всем сердцем сделать хочу. Подскажи дорогу, не противься... судьба это. Наша...

***

- Прости меня, Марьюшка, - глядя на уже едва виднеющееся сквозь ветки окно избушки, Иван тяжело вздохнул, - за обман мой, за надежду неисполнимую, да за боль душевную. Вот только - кто ж знал, что те чертовы яблоки раз в тридцать лет родятся? Да - по одному! А жить... уж больно мне жить нравится, Марьюшка. Тебе-то красу да молодость вернуть, а мне они отпущенный век продлевают. И не ходил бы я, не терзал тебя, кабы место, где яблонька заветная растет, из памяти не стиралось. Так что - прости меня, грешного...
Парень тяжело вздохнул, перекрестил избушку, и быстро, не оборачиваясь пошел по указанной Марьей тропке - добывать свое седьмое молодильное яблоко...

Снежные бабочки

- Мама? А что - потом?
- А? - задремавшая было в кресле женщина вздрагивает. - Когда - потом?
- Ну, потом! - девочка слабо шевелит худенькой рукой, словно пытаясь пояснить мысль движением. - Когда мы умрем, что будет дальше?
- Снег? - женщина резко отворачивается к окну, скрывая слезы, и словно не веря себе, шепчет, - уже снова - снег?
- Снег? - переспрашивает не расслышавшая вторую часть фразы девочка. - А почему снег?
- Он чистый, - справившись с собой, отвечает женщина. - Чистый и белый. И немного холодный, - она осторожно гладит горячие пальцы девочки, - но не обжигающий, а мягкий. Пушистый и игривый, как котенок. А еще он укутывает и приглушает резкие звуки... - она снова отворачивается к окну, и едва слышно добавляет, - и боль... он скрадывает боль. Наверное...
- А мы? - пальцы девочки, накрытые прохладной маминой рукой, легонько вздрагивают, - мы тоже станем снегом?
- Нет, не снегом, - женщина оборачивается и пытается улыбнуться, - бабочками.
- Бабочками? - удивляется девочка. - Как же бабочки - на снегу? Им же будет холодно!
- Нет, солнышко, не холодно, - женщина снова гладит пальцы девочки. - Это же не простые бабочки, а снежные. Для них снежинки - цветы. Им не будет холодно.
- Снежные бабочки... - задумчиво повторяет девочка, засыпая, - красиво...
- Да, милая, - по лицу женщины снова катятся слезы, - очень красиво.

Снег. Мягкие хлопья - словно перья. Кто-то наверху снова перетряхивает пушистую рыхлую перину. Снова. Неужели снова - зима? Неужели? Та самая, обещанная врачами зима? Так скоро?
Резкий укол в сердце. Боль, сбивающая с ног, бросающая на колени.
"Женщина! Вам плохо?"
Да нет, что вы. Плохо мне было все эти два года. Два щемяще тоскливых года, когда страх мешался с надеждой. А теперь мне некогда. Мне надо успеть проводить мое солнышко. Заставить себя отпустить ее в новую жизнь...
"Осторожнее! Врача позовите!"
Прощай, дорогая. Лети. Твоя дорога снова начинается, а моя... моя продолжается дальше. Но уже без тебя.
"Вот так, сейчас все будет хорошо. Как вы себя чувствуете? Получше?"
Получше? Да. Слышишь, солнышко? Они обещают, что со мной все будет хорошо. Я постараюсь в это поверить. Еще раз. А ты - лети!

"Ффух! Еле откачали!" - "Она уже знает?" - "Нет еще. Дочка снега попросила принести, вот она и вышла..." - "Бедная! Как сказать-то теперь? Ох, прости нас, Господи!" - "Он-то простит..."

Хрупкая, почти невидимая бабочка касается прохладными серебристыми крыльями щеки женщины, на мгновение присаживается на плечо, и снова взмывает вверх, почти сразу исчезая среди медленно падающих на землю хлопьев снега.
Лети, солнышко...

Ой, Кеночка... как грустно... но красиво.

Kyona d'ril Chath
У тебя всегда такая проза грустная... так что аж слёзы на глаза наворачиваются. Чудесатая ты полосатость, жаль же ж, что пишешь так редко... впрочем, грусть - она такая штука... четкая дозировка надобна...

Горация, спасибо )

Танцующий с Тенями, угу. Как-то не очень пишется, увы (
А проза не всегда грустная - вспомни хотя бы "Блинчики" )) просто я сюда стараюсь серьезное выкладывать, а приколы в "экспериментах" )
Мрррр )*

апд: вот что значит сто лет не пишется - темка-то закрыта. Упс, как говорится. Выложу тут )

***
Ролевые игры

- Привет, Сохатый!
Медведь ловко обогнул старый замшелый пень и звучно хлопнул увесистой лапой по тощему заду о чем-то призадумавшегося лося.
- Ох, ты ж, лешак тебя задери! - тот от неожиданности присел, резко обернулся, цепанув ветви над головой, и тут здоровенные разлапистые рога с протяжным скрипом падающей лесины тяжело брякнулись на утоптанный лесной мох. Косолапый, никак не ожидавший подобной ответной реакции на свою выходку, едва успел отскочить.
- Ну и? - лось оглядел отпавшие рога задумчивым взглядом и вопросительно обернулся на непрошенного шутника, - и какой же я теперь по-твоему Сохатый, а?
- Какой-какой, - скрывая смущение буркнул медведь, - да - безрогий! - он неожиданно фыркнул, и едва сдерживая смех, выдавил: - Как говорится - выросло, высохло и отвалилось!
На последних словах косолапый не выдержал и раскатисто захохотал. Лось осуждающе смотрел на него, медленно шевеля нижней челюстью - словно готовил проникновенную речь, которая непременно вгонит шутника в краску.
- Ты это - губой-то на меня не дергай! - почти взвыл от смеха медведь. - И радуйся! Раз отвалились, значит изменять перестали!
- Это ты о жене что ли? - нахмурился лось.
- Ну, эт у тебя надо спрашивать кто там тебе на такие дерева наизменял! - снова расхохотался медведь. Лось было насупился, но косолапый снова хлопнул его лапой - на этот раз по плечу: - Не дрейфь, бродяга! Так ведь гораздо легче бегать будет! На свиданки там...
- Ага, - все еще хмуро буркнул лось, - или за пивом.
- А чё? Дельная ж мысль! - медведь разом перестал ржать и вид у него стал до невозможности заговорщицкий. - Слышь, чё скажу, Сохатый...
- Я теперь экс-Сохатый, - печально поглядев на оброненные рога, сказал лось.
- Так это ж прекрасно! - косолапый ткнул его в тощий бок. - Это ж зашибенный повод выпить! Разве нет?
- За пивом не побегу! - решительно сказал лось, и тут же деловито добавил: - И вообще - ты мне моральную травму компенсировать должен! Мне ж еще с женой на предмет потери объясняться предстоит. А уж теща...
- Да не вопрос! - медведь отшагнул куда-то за пень, нагнулся, что-то нашаривая во мху. - Во! Гляди чё у меня тут припрятано! - он выпрямился, что-то сжимая в кулаке. - Как чуял прям!
В толстой мохнатой лапе виднелась чумазая ёмкость тускло-зеленого стекла.
- Можжевеловка! - гордо представил свою находку косолапый. - Сам ягоды собирал! Выдержанная. Сгодится? - он хитро поглядел на лося. - Для компенсации травмы твоей?
- Сгодится! - оживился тот. - Очень даже!
- Ну дык - пойдем тогда. Где-нить поукромнее уголок найдем. Не на тропе ж распивать, на виду у всех, - медведь воровато огляделся, - а то от третих лишних же не отмахаемся!
- Пойдем, - согласился лось, и гордо добавил: - У меня на южной опушке тоже заначка есть. Будет чем добавить ежели чего.
- Ого! - медведь одобрительно поглядел на приятеля. - Запасливый! Уважаю. Ну, пойдем тогда...
И перешагнув через источник лосевой моральной травмы, оба направились к южной опушке.

- Ну вот, видите? Что я вам говорила! - пожилая кадровичка обернулась к молоденькой психологу-практикантке. - Эти в любой ситуации повод выпить найдут! - и почти с материнской гордостью добавила: - И никакие новомодные ролевые игры и тренинги им не помеха!

Прочитала рассказы только на последней странице, и немного жалею, что не читала вашу прозу раньше, и чаще.. Может это ностальгия, а может, каждый раз, когда я пытаюсь писать комментарий на вашу прозу, я начинаю именно с этих слов. Весьма забавно.
Что я могу сказать, вы неподражаемы. Знаете, я считаю, что маленькая проза наиболее сложна, раскрыть характер героев, сюжетную линию, превратить это в настоящий рассказ, а не обрывок от чего-то большего. Это талант. Спасибо, каждый раз приятно удивлена.

Вера. Надежда. Любовь.

Очень интересная трактовка на тему, которая очень часто используется разными авторами. Мне более чем понравилось. Красиво, печально, это очень "по-вашему" в хорошем смысле этого слова.

Обещание (сказка)

Вот тут я бы хотела отметить, как вы умело передаете настроение, обстановку, "эпоху" рассказа. Разными речевыми оборотами, при том что почти нет отступлений на описание обстановки в прямом смысле этого слова, но в это же время как все выдержанно в этом стиле - сказка ) Очень мило. А главное, в сказке есть и свой урок. Впечатлило.

Снежные бабочки

Жизненно, но очень грустно.. Чем-то напомнило сказки Ганса Христиана Андерсена.

Ролевые игры

Просто нет слов. Я смеялась от всей души. Опять же с помощью построенного диалога между героями передается вся обстановка, рисуется образ, но концовка порадовала больше всего. Очень жизненно. Мне всегда нравились психотренинг над несчастными сотрудниками)) Но общий итог как всегда вполне ожидаем.

amyki, спасибо.
Не знаю как насчет сложности - я пишу редко, исключительно когда "в голову стукнет". Зачастую, в отличие от стихов - за один присест. У меня все вот эти миниатюрки из разряда: "народилось, выносилось и выплеснулось на бумагу". Я их не планирую, не раздумываю над ними. Почти не редактирую. Просто записываю и все. И они ну очень самостоятельные все, так что есть тут моя "особая" заслуга как автора - даже не знаю ))