XXXI Призраки ночи
Макс выжимал из мотоцикла всё, что мог, но оторваться от погони ему не удавалось. Парень не мог видеть, кто это, понял лишь, что незнакомец тоже мчится на байке.
Но Макс не привык сдаваться. Аня что-то кричит, мотор ревёт, ветер воет. Хочется крикнуть: «Да заткнитесь вы все!»
Я о ней мечтал всю жизнь
Наконец мои желанья сбылись
Вот она!
Вот она!
Вся блестит и манит взгляд
На такой не грех отправиться в ад
Вот она!
Вот она!
Опасность. Упоительное ощущение. Он снова чувствовал себя живым. Вот только девушка, сидящая позади, которую надо беречь… Макс знал, что должен быть осторожен.
Чем дальше - тем больше,
Чем больше - тем сильней.
Друзей душит зависть,
Плевать мне на друзей.
И днем, и ночью я буду мчаться
По черной полосе.
Слились воедино
Два призрака шоссе!
Незнакомец приближается, но Макс не сдаётся. Кажется, он никогда не мчался так быстро. Словно способен обогнать время…
Я - король дороги!
Я - король от Бога!
В ад или рай,
Сама выбирай!
В какой-то миг они находятся совсем близко, но Макс вырывается вперёд. «Сначала догони!»
Жить как все мне скучно,
Мне и смерть игрушка!
Скорость в крови,
Удачу лови!
Смерть. Только сейчас Макс осознал, что за ним гонится Смерть. Успеет ли он увернуться от неё в этот раз?
Я о ней мечтал всю жизнь
И с небес она спускается вниз
Вот она
Вот она!
Золотой волной волос
Закружила и накрыла всерьез
Вот она
Вот она!
Подпустить гада ближе и хватить цепью по голове… На такой скорости одной рукой не удержать байк. Чёрт! Он всё ближе… Словно играет.
Мы на лету срывали вечность,
А дорога шипела змеей.
Тела светились, словно свечи,
В этой гонке такой неземной!
Неземной...
Будь Макс один, он бы потягался с этим призраком. Но он должен был уберечь Аню. Но как?!
Я очнулся ото сна
И увидел свою жизнь из окна
Вот она!
Вот она!
Старый кузов без колес
И подруга, что целует взасос
Вот она!
Вот она!
Внезапно на дороге появляется ещё один призрак. Фигура в плаще. Но через миг призрак исчез. Послышался крик, грохот, звук падающего мотоцикла, звон металла.
Чем дальше - тем больше,
Чем больше - тем сильней.
Все те же, все то же,
А ночь все холодней.
И днем, и ночью я пил не мало
За призраков шоссе...
Их больше не стало
На черной полосе…
Макс не видел, но примерно представлял, что произошло. Он начал сбрасывать скорость, потом остановился. Он увидел двоих призраков, сражающихся возле горящего мотоцикла…
XXXII Не надо
Аня долго не могла прийти в себя. Она была далеко не из трусливых, но ночная гонка была для неё в новинку. Теперь она стояла возле мотоцикла, крепко прижавшись к Максу и глядела на страшную картину.
Двое призраков возле горящего мотоцикла. Что же за психи? Опять мечи. Трудно было уследить за их движениями, призраки двигались слишком быстро. Потом раздался взрыв. Пламя охватило их, но, казалось, призраки не обращали на это внимания.
Жить в эпоху великих перемен
И врагу своему не желай.
Мир - словно порох умов опасный крен.
На дыбы встала даже земля.
Словно конь, не желающий знать
Жесткой плети ковбоя,
Мчится к бездне, закусив удила.
Почему-то тебе один из призраков кажется до боли знакомым. И Максу, судя по всему, тоже. И когда ты это понимаешь, то приходишь в ужас.
Аня… Сероглазый ангел Тьмы… Ты стоишь здесь, глядя на танец смерти. И словно никого нет рядом. Сегодня ты была на волосок от гибели. Вместе с Максом.
Ты хочешь рвануться к Элу, чтобы помочь ему, но Макс крепко держит тебя. Ты ему не поможешь. Ни ты, ни Макс. Это не ваша битва. Не ваша работа. Эл делает лишь то, что должен. И ничего личного…
«Не верю!»
Нас на скалы несет, верим в новый восход,
Умирает надежда последней!
Время есть до конца, может там в небесах
Отзовутся и вспомнят о нас…
Боль пронзает твою грудь, ты падаешь, Макс подхватывает тебя, поднимает на руки. Ты не хочешь видеть этого всего. Там на холме твой друг ведёт битву не на жизнь, а на смерть. И ты ничем ему не сможешь помочь.
«Сейчас он умрёт! Почему?! Господи! Почему всё так?! За что?»
Эта часть суши, что названа шестой,
Полигон тупиковых идей.
Дал нашим душам сам Бог такой настрой,
Что мы выстоим здесь и везде.
Мы живем, удивляясь себе,
Оседлав вольный ветер.
Воскрешая и вздымая на крест!
Ты хочешь что-то сказать, но не можешь произнести ни слова. В горле ком. Эл… Не стоит сожалеть о призраках ночи…
Все дороги не сходятся в одну
И у прошлого множество лиц
У камня на распутье мы выбираем ту
По которой сложнее идти
И врагу своему не желай
Жить в эпоху такую
Потрясений и крутых перемен!
«Я не тот, о ком следует переживать»… вспоминаются тебе слова, однажды обронённые им. Но это не ему решать!
За одним взрывом следует другой, и обе фигуры исчезают в огне…
Не следует переживать о призраках ночи…
Аня долго не могла прийти в себя. Она была далеко не из трусливых, но ночная гонка была для неё в новинку. Теперь она стояла возле мотоцикла, крепко прижавшись к Максу и глядела на страшную картину.
Двое призраков возле горящего мотоцикла. Что же за психи? Опять мечи. Трудно было уследить за их движениями, призраки двигались слишком быстро. Потом раздался взрыв. Пламя охватило их, но, казалось, призраки не обращали на это внимания.
Жить в эпоху великих перемен
И врагу своему не желай.
Мир - словно порох умов опасный крен.
На дыбы встала даже земля.
Словно конь, не желающий знать
Жесткой плети ковбоя,
Мчится к бездне, закусив удила.
Почему-то тебе один из призраков кажется до боли знакомым. И Максу, судя по всему, тоже. И когда ты это понимаешь, то приходишь в ужас.
Аня… Сероглазый ангел Тьмы… Ты стоишь здесь, глядя на танец смерти. И словно никого нет рядом. Сегодня ты была на волосок от гибели. Вместе с Максом.
Ты хочешь рвануться к Элу, чтобы помочь ему, но Макс крепко держит тебя. Ты ему не поможешь. Ни ты, ни Макс. Это не ваша битва. Не ваша работа. Эл делает лишь то, что должен. И ничего личного…
«Не верю!»
Нас на скалы несет, верим в новый восход,
Умирает надежда последней!
Время есть до конца, может там в небесах
Отзовутся и вспомнят о нас…
Боль пронзает твою грудь, ты падаешь, Макс подхватывает тебя, поднимает на руки. Ты не хочешь видеть этого всего. Там на холме твой друг ведёт битву не на жизнь, а на смерть. И ты ничем ему не сможешь помочь.
«Сейчас он умрёт! Почему?! Господи! Почему всё так?! За что?»
Эта часть суши, что названа шестой,
Полигон тупиковых идей.
Дал нашим душам сам Бог такой настрой,
Что мы выстоим здесь и везде.
Мы живем, удивляясь себе,
Оседлав вольный ветер.
Воскрешая и вздымая на крест!
Ты хочешь что-то сказать, но не можешь произнести ни слова. В горле ком. Эл… Не стоит сожалеть о призраках ночи…
Все дороги не сходятся в одну
И у прошлого множество лиц
У камня на распутье мы выбираем ту
По которой сложнее идти
И врагу своему не желай
Жить в эпоху такую
Потрясений и крутых перемен!
«Я не тот, о ком следует переживать»… вспоминаются тебе слова, однажды обронённые им. Но это не ему решать!
За одним взрывом следует другой, и обе фигуры исчезают в огне…
Не следует переживать о призраках ночи…
XXXIII Рано или поздно, так или иначе
Я не верил, что я мертв,
Я слышал брань и плач,
Видел, как над телом
Там, внизу, шаманил старый врач.
Я плыл в черной пустоте,
Я обретал покой,
Свет в конце тоннеля
Как магнит тянул к себе дух мой...
Не хочешь, не верь мне!
Я медленно поднялся на ноги. Вокруг меня всё полыхало. Будь я человеком, давно, наверное, уже сгорел бы. Моего противника нигде не было. Упустил… Чёрт! Рана в боку снова начала ныть. Шатаясь, я вышел из огня, сжимая в руке меч. И увидел их. Зачем вы остановились? Я ведь его задержал, чтобы вы ушли. Ох, мать вашу Бог любил…
Свет был ярче тысяч солнц,
Я понял - это Бог!
Не бездушный идол,
А живой, сверкающий поток.
Свет заставил вспомнить всех,
С кем дрался и грешил,
Он заставил вспомнить
Каждый шаг бунтующей души...
Я направился к ним. Макс держал на руках Аню, она была без сознания.
Я коснулся рукой её лба. Девушка медленно открыла глаза.
– Ты жив… – произнесла она.
– Уезжайте. Они могут вернуться, – ответил я. Старался говорить как можно более холодно. – Если их будет больше, я могу не справиться.
– Их? – Макс поглядел на меня. – Кто это был?
– Охотники за душами. Маги-воины… Неприятный народец. Раза в два выше рангом, чем Тени. Скажем так, выполняют работу, полностью противоположную моей.
– Работу…
– Да, – жёстко сказал я. – Работу.
– Ты убил его?
– Нет, только ранил. Он успел скрыться. Эти поганцы знают тайные тропы. Ушёл прямо из-под носа. Но он вернётся.
– И что будем делать? – спросила Аня.
– Вы поедете домой.
– А ты?
– А я буду делать то, что должен…
Я не хочу той пустоты,
Я не хочу той чистоты,
Я не хочу той высоты,
Я не прошел всего пути!
Я не хочу той высоты,
Я не хочу той чистоты,
Я не хочу той пустоты!
Я развернулся и пошёл прочь. Проклятый дождь лил, как из ведра.
«Мелодрама превращается в боевик?»
«Ох уж мне твои шутки…»
«Разве я шучу? Эл, ты опаздываешь по всем параметрам. Если ты не вытянешь этих двоих, то Охотники придут за ними вновь»
«Меня самого уже вытягивать надо»
«Это фигня. Главное – работа»
«Да, пожалуй»
Я прикрыл глаза, а когда открыл их, дождя не было. Ветра тоже. Лишь тусклый свет луны и узкая тропинка. Лунная тропа. Грань между Светом и Тьмой.
Я звал друга, но никто
Не слышал голос мой.
Я рванул сквозь стены,
Но никто не бросился за мной.
Там, внизу, горел асфальт
От сбитых с неба звезд,
Мне хотелось ветра,
Чтобы бил наотмашь и насквозь.
Ответов на вопросы я так и не получил. Как вытягивать из Тьмы Аню и Макса, я не знал. Тем более, теперь Тьма пришла и за мной.
– Эл… - снова этот голос. Я сжал кулак, собрал в нём все свои эмоции, все чувства, мысли, желания. Собрал в один большой шаг из огня. Выбросил вовне.
– Ты постоянно пытаешься убежать от мира, – приятный женский голос. Я поворачиваюсь и вижу сероглазую брюнетку в одежде наездницы. Милана…
– Как ты здесь оказалась?
– Не один ты у нас такой умный, – улыбнулась она. – Меня тоже кое-чему научили.
– Но зачем ты пришла?
– А кто ещё прикроет твою спину, Эл?– девушка провела ладонью по моей щеке. Опять забыл побриться…
– Не надо тебе рисковать из-за меня. Это место слишком опасно…
– Милый, кому ты это говоришь? Я не боюсь опасности. А ты мне нужен. Очень нужен.
– Тогда пойдём со мной. Ты мне тоже нужна. Ты придёшь?
– Приду, Эл. Но будет лучше, если ты вернёшься к нам.
– Я вернусь. Рано или поздно. Так или иначе…
– Мне пора, - Милана вздохнула. – Здесь, на Лунной Тропе всё иначе. Всё не так как у нас…
– И не так, как у них… Здесь мы можем быть самими собой…
Поцелуи при свете луны… Романтика. На Лунной Тропе это романтичнее раза в три. А потом она исчезла. Потому что здесь место не для каждого…
А в голове слова «Приду, Эл…»
Я не верил, что я мертв,
Я слышал брань и плач,
Видел, как над телом
Там, внизу, шаманил старый врач.
Я плыл в черной пустоте,
Я обретал покой,
Свет в конце тоннеля
Как магнит тянул к себе дух мой...
Не хочешь, не верь мне!
Я медленно поднялся на ноги. Вокруг меня всё полыхало. Будь я человеком, давно, наверное, уже сгорел бы. Моего противника нигде не было. Упустил… Чёрт! Рана в боку снова начала ныть. Шатаясь, я вышел из огня, сжимая в руке меч. И увидел их. Зачем вы остановились? Я ведь его задержал, чтобы вы ушли. Ох, мать вашу Бог любил…
Свет был ярче тысяч солнц,
Я понял - это Бог!
Не бездушный идол,
А живой, сверкающий поток.
Свет заставил вспомнить всех,
С кем дрался и грешил,
Он заставил вспомнить
Каждый шаг бунтующей души...
Я направился к ним. Макс держал на руках Аню, она была без сознания.
Я коснулся рукой её лба. Девушка медленно открыла глаза.
– Ты жив… – произнесла она.
– Уезжайте. Они могут вернуться, – ответил я. Старался говорить как можно более холодно. – Если их будет больше, я могу не справиться.
– Их? – Макс поглядел на меня. – Кто это был?
– Охотники за душами. Маги-воины… Неприятный народец. Раза в два выше рангом, чем Тени. Скажем так, выполняют работу, полностью противоположную моей.
– Работу…
– Да, – жёстко сказал я. – Работу.
– Ты убил его?
– Нет, только ранил. Он успел скрыться. Эти поганцы знают тайные тропы. Ушёл прямо из-под носа. Но он вернётся.
– И что будем делать? – спросила Аня.
– Вы поедете домой.
– А ты?
– А я буду делать то, что должен…
Я не хочу той пустоты,
Я не хочу той чистоты,
Я не хочу той высоты,
Я не прошел всего пути!
Я не хочу той высоты,
Я не хочу той чистоты,
Я не хочу той пустоты!
Я развернулся и пошёл прочь. Проклятый дождь лил, как из ведра.
«Мелодрама превращается в боевик?»
«Ох уж мне твои шутки…»
«Разве я шучу? Эл, ты опаздываешь по всем параметрам. Если ты не вытянешь этих двоих, то Охотники придут за ними вновь»
«Меня самого уже вытягивать надо»
«Это фигня. Главное – работа»
«Да, пожалуй»
Я прикрыл глаза, а когда открыл их, дождя не было. Ветра тоже. Лишь тусклый свет луны и узкая тропинка. Лунная тропа. Грань между Светом и Тьмой.
Я звал друга, но никто
Не слышал голос мой.
Я рванул сквозь стены,
Но никто не бросился за мной.
Там, внизу, горел асфальт
От сбитых с неба звезд,
Мне хотелось ветра,
Чтобы бил наотмашь и насквозь.
Ответов на вопросы я так и не получил. Как вытягивать из Тьмы Аню и Макса, я не знал. Тем более, теперь Тьма пришла и за мной.
– Эл… - снова этот голос. Я сжал кулак, собрал в нём все свои эмоции, все чувства, мысли, желания. Собрал в один большой шаг из огня. Выбросил вовне.
– Ты постоянно пытаешься убежать от мира, – приятный женский голос. Я поворачиваюсь и вижу сероглазую брюнетку в одежде наездницы. Милана…
– Как ты здесь оказалась?
– Не один ты у нас такой умный, – улыбнулась она. – Меня тоже кое-чему научили.
– Но зачем ты пришла?
– А кто ещё прикроет твою спину, Эл?– девушка провела ладонью по моей щеке. Опять забыл побриться…
– Не надо тебе рисковать из-за меня. Это место слишком опасно…
– Милый, кому ты это говоришь? Я не боюсь опасности. А ты мне нужен. Очень нужен.
– Тогда пойдём со мной. Ты мне тоже нужна. Ты придёшь?
– Приду, Эл. Но будет лучше, если ты вернёшься к нам.
– Я вернусь. Рано или поздно. Так или иначе…
– Мне пора, - Милана вздохнула. – Здесь, на Лунной Тропе всё иначе. Всё не так как у нас…
– И не так, как у них… Здесь мы можем быть самими собой…
Поцелуи при свете луны… Романтика. На Лунной Тропе это романтичнее раза в три. А потом она исчезла. Потому что здесь место не для каждого…
А в голове слова «Приду, Эл…»
XXXIV Брат
Весёлая выдалась ночь. Благо, хоть все живы. Только вот Аня немного не в себе. Хотя, после выходок Эла немудрено злиться и обижаться.
– Почему он так ведёт себя? – спрашивала девушка. Они вновь сидели на кухне, и снова шёл дождь.
– Мы не должны к нему привязываться. Он хочет нам это внушить.
– Но зачем? Я ведь уже привязалась к нему.
– Ань, что это меняет?
– Для меня многое!
Макс ничего не ответил. Что можно ответить на такие слова? Нельзя привязываться. Он чувствовал, что Эл бесится оттого, что тоже привязался к нему и к Ане. А он не имеет на это права…
Огонь всё ярче,
Страницы жизни в нём горят.
Что будет дальше,
Об этом знаю только я.
Вопросов больше нет,
В ответ не слышно красивой лжи.
Меня в бесконечность уносит
Поток стальных машин.
– Вы с ним так похожи. И в то же время совсем разные, – произнесла девушка.
– Я знаю. Именно поэтому мы так привязаны друг к другу.
– А что насчёт меня?
– Ты… Быть может, ты ему кого-то напоминаешь, – Макс пожал плечами. – Или ещё что-нибудь.
Другая жизнь не сон,
Я был для неё рождён.
И в час ночных дорог
Я не одинок…
Но он вернётся. Чтобы снова уйти. Кто он? А кто я? Словно два брата. И сестричка…
От этого сравнения Максу стало смешно. А потом он загрустил.
Мы верим, что есть Свобода,
Пока жива Мечта.
Верим в свою Свободу,
И будет так всегда!
Брату нужна помощь. Он в опасности. Все трое в опасности.
Я вижу лица,
На них печать восьми ветров.
Кому молиться,
Что б нам в пути всегда везло?
А тот, кого выбрала Смерть,
Других ей не отдаст.
Он тенью скользит рядом с нами
И охраняет нас.
– Что будем делать? – снова спросила Аня.
– Сейчас – спать. А далее посмотрим. По обстоятельствам…
Весёлая выдалась ночь. Благо, хоть все живы. Только вот Аня немного не в себе. Хотя, после выходок Эла немудрено злиться и обижаться.
– Почему он так ведёт себя? – спрашивала девушка. Они вновь сидели на кухне, и снова шёл дождь.
– Мы не должны к нему привязываться. Он хочет нам это внушить.
– Но зачем? Я ведь уже привязалась к нему.
– Ань, что это меняет?
– Для меня многое!
Макс ничего не ответил. Что можно ответить на такие слова? Нельзя привязываться. Он чувствовал, что Эл бесится оттого, что тоже привязался к нему и к Ане. А он не имеет на это права…
Огонь всё ярче,
Страницы жизни в нём горят.
Что будет дальше,
Об этом знаю только я.
Вопросов больше нет,
В ответ не слышно красивой лжи.
Меня в бесконечность уносит
Поток стальных машин.
– Вы с ним так похожи. И в то же время совсем разные, – произнесла девушка.
– Я знаю. Именно поэтому мы так привязаны друг к другу.
– А что насчёт меня?
– Ты… Быть может, ты ему кого-то напоминаешь, – Макс пожал плечами. – Или ещё что-нибудь.
Другая жизнь не сон,
Я был для неё рождён.
И в час ночных дорог
Я не одинок…
Но он вернётся. Чтобы снова уйти. Кто он? А кто я? Словно два брата. И сестричка…
От этого сравнения Максу стало смешно. А потом он загрустил.
Мы верим, что есть Свобода,
Пока жива Мечта.
Верим в свою Свободу,
И будет так всегда!
Брату нужна помощь. Он в опасности. Все трое в опасности.
Я вижу лица,
На них печать восьми ветров.
Кому молиться,
Что б нам в пути всегда везло?
А тот, кого выбрала Смерть,
Других ей не отдаст.
Он тенью скользит рядом с нами
И охраняет нас.
– Что будем делать? – снова спросила Аня.
– Сейчас – спать. А далее посмотрим. По обстоятельствам…
XXXV Холод
Сон был беспокойный. Ничего чёткого, лишь обрывки образов, мыслей, чувств. И холод. Сковывающий, лишающий жизни, не дающий вздохнуть.
А в Аду холодно…
Аня проснулась, вся дрожа.
– Что такое? – Макс обнял её. – Успокойся.
– Макс, мне холодно… Мне страшно…
– Успокойся, – повторил он. – Всё хорошо.
Хорошо… Откуда он может знать? Ты замерзаешь, хоть на дворе середина июля. Идёт этот проклятый дождь. Тебе представляется человек в плаще, который бродит под этим дождём. Чего он ищет?
Древний храм на скале освещен луной,
Сотни лет он стоит, скован тишиной,
Там огонь священный жертву ждет!
Ветер бьет по лицу крыльями дождя,
Крик летит в пустоту, слышу эхо, эхо я,
Стиснув зубы, я иду вперед.
Что и кому он хочет доказать? На нём заживают раны, но на руке след от ожога, который он сам себе поставил. Он не зависит ни от кого и ни от чего, а в его глазах видна тоска. Он говорит, что просто выполняет свою работу, но его взгляд говорит иное.
Зачем всё это? Зачем он вообще появился в этом городе? В городе, который ты уже почти ненавидишь.
Вверх магнитом тянет
Жертвенное пламя
Храма.
Стану морем света
Или горстью пепла
Там я!
Дьявол-Хранитель. А рядом Волк-Одиночка. А кто ты? Дикая Кошка, которая гуляет сама по себе. Хороша компания, ничего не скажешь.
Аня… Сероглазый Ангел Тьмы… Как же резко поменялась твоя жизнь за последние дни.
Вот только, ты теперь не знаешь, как и чем жить дальше. Потому что всё теперь иначе. А этот болван бродит где-то, заставляя тебя переживать.
Не проси - не возьму тебя с собой,
Не смотри - смысла жизни я не знаю,
Не желай тайны выведать чужой,
Помолчи - время есть, я продолжаю!
Аня вылезла из постели и пошла в ванную. Она надеялась, что горячая вода её согреет. Но холод этот шёл изнутри.
Вижу знак на стене - кто-то ждал меня,
Семь свечей, семь теней пляшут на камнях,
И блестит магический кинжал.
Охотники… Кто они такие? Эл сказал лишь пару слов, а потом растворился в ночи. Дьявол! Возникает ощущение, что он просто трепет тебе нервы. С другой стороны, он не обязан отчитываться за каждый свой шаг. И ему, похоже, плевать, что о нём беспокоятся.
Призрак ночи…
Он ведь сам решил стать этим призраком! А ты волнуешься. Благо хоть Макс пока не буянит.
Проклят будь этот миг - я схватил клинок,
Грянул хор горькой тьмы, рассмеялся Бог!
Род людской последней жертвой стал.
После ванной горячий чай. Но и он не помогает. Макс спит. А вот тебе не спится. Ты слышишь раскаты грома. Весело жить в этом городе…
Жизни смерть итожит,
Всех огонь священный
Гложет.
Очищенье светом,
Горьким серым пеплом,
Боже!
Под утро сон сморил Аню, она заснула прямо за столом. Макс проснулся рано, он отнёс её на кровать, а сам пошёл в гараж.
День выдался солнечный. Такое чувство, что дождя не было вовсе. Но тебе всё равно холодно. И грустно. Макс в гараже, Эл пропал как всегда. Ты снова одна. Так странно…
Не проси - не возьму тебя с собой,
Не смотри - смысла жизни я не знаю,
Не желай, тайны выведать чужой,
Вот и все! Я лишь дух, я исчезаю...
– Эл… Если тебя не убьют Охотники, я сама это сделаю…
Сон был беспокойный. Ничего чёткого, лишь обрывки образов, мыслей, чувств. И холод. Сковывающий, лишающий жизни, не дающий вздохнуть.
А в Аду холодно…
Аня проснулась, вся дрожа.
– Что такое? – Макс обнял её. – Успокойся.
– Макс, мне холодно… Мне страшно…
– Успокойся, – повторил он. – Всё хорошо.
Хорошо… Откуда он может знать? Ты замерзаешь, хоть на дворе середина июля. Идёт этот проклятый дождь. Тебе представляется человек в плаще, который бродит под этим дождём. Чего он ищет?
Древний храм на скале освещен луной,
Сотни лет он стоит, скован тишиной,
Там огонь священный жертву ждет!
Ветер бьет по лицу крыльями дождя,
Крик летит в пустоту, слышу эхо, эхо я,
Стиснув зубы, я иду вперед.
Что и кому он хочет доказать? На нём заживают раны, но на руке след от ожога, который он сам себе поставил. Он не зависит ни от кого и ни от чего, а в его глазах видна тоска. Он говорит, что просто выполняет свою работу, но его взгляд говорит иное.
Зачем всё это? Зачем он вообще появился в этом городе? В городе, который ты уже почти ненавидишь.
Вверх магнитом тянет
Жертвенное пламя
Храма.
Стану морем света
Или горстью пепла
Там я!
Дьявол-Хранитель. А рядом Волк-Одиночка. А кто ты? Дикая Кошка, которая гуляет сама по себе. Хороша компания, ничего не скажешь.
Аня… Сероглазый Ангел Тьмы… Как же резко поменялась твоя жизнь за последние дни.
Вот только, ты теперь не знаешь, как и чем жить дальше. Потому что всё теперь иначе. А этот болван бродит где-то, заставляя тебя переживать.
Не проси - не возьму тебя с собой,
Не смотри - смысла жизни я не знаю,
Не желай тайны выведать чужой,
Помолчи - время есть, я продолжаю!
Аня вылезла из постели и пошла в ванную. Она надеялась, что горячая вода её согреет. Но холод этот шёл изнутри.
Вижу знак на стене - кто-то ждал меня,
Семь свечей, семь теней пляшут на камнях,
И блестит магический кинжал.
Охотники… Кто они такие? Эл сказал лишь пару слов, а потом растворился в ночи. Дьявол! Возникает ощущение, что он просто трепет тебе нервы. С другой стороны, он не обязан отчитываться за каждый свой шаг. И ему, похоже, плевать, что о нём беспокоятся.
Призрак ночи…
Он ведь сам решил стать этим призраком! А ты волнуешься. Благо хоть Макс пока не буянит.
Проклят будь этот миг - я схватил клинок,
Грянул хор горькой тьмы, рассмеялся Бог!
Род людской последней жертвой стал.
После ванной горячий чай. Но и он не помогает. Макс спит. А вот тебе не спится. Ты слышишь раскаты грома. Весело жить в этом городе…
Жизни смерть итожит,
Всех огонь священный
Гложет.
Очищенье светом,
Горьким серым пеплом,
Боже!
Под утро сон сморил Аню, она заснула прямо за столом. Макс проснулся рано, он отнёс её на кровать, а сам пошёл в гараж.
День выдался солнечный. Такое чувство, что дождя не было вовсе. Но тебе всё равно холодно. И грустно. Макс в гараже, Эл пропал как всегда. Ты снова одна. Так странно…
Не проси - не возьму тебя с собой,
Не смотри - смысла жизни я не знаю,
Не желай, тайны выведать чужой,
Вот и все! Я лишь дух, я исчезаю...
– Эл… Если тебя не убьют Охотники, я сама это сделаю…
XXXVI Так надо...
Искать Охотников не так уж легко. Вернее, это практически невозможно. Обычно, Охотник сам тебя находит. Но проблема в том, что им сейчас нужен был не я.
За годы, что я провёл в скитаниях, я уже привык, что на меня чуть ли не каждый день кто-то нападал, пытался убить. С этим можно справиться. Но защищать других намного сложнее. И это один из тех случаев.
Чем глянулись Демону Макс с Аней, я не мог ответить точно. Было в этих двоих нечто особенное. Нечто родное мне. Но какую они представляют ценность для Него?
Утро в декабре туманом окутано,
Под ногами белый снег-предатель -
Виден каждый шаг, и холоду лютому
Слишком просто сладить с тобой.
Все трудней дышать пронзительным воздухом,
Все труднее небу слать проклятья,
Все трудней бежать - полжизни ты отдал бы,
Чтоб забыть тот бой за спиной.
Как же мне хотелось убежать. Уйти навсегда, и больше никогда не вернуться. Оставить этих двоих самих разбираться со своими судьбами. Но я не мог этого сделать. И знал, что это для меня не просто работа…
Я любил их. Любил их обоих. И поэтому не мог оставить их без защиты.
Аня… Сероглазый ангел Тьмы…
Макс… Волк-одиночка, слишком похожий и слишком отличный от меня…
Даша… Синеглазая принцесса… Демон света… Пристанище моей души…
Я здесь, чтобы уберечь вас от беды, потому что это мой долг, моя работа, моя судьба, моё Предназначение. И ещё потому что я вас люблю…
Ты теперь дезертир,
Вне закона, знай - правды не найти,
Ты теперь просто цель
Для винтовок сотни горных егерей.
Я осознанно встаю между вами и Смертью. И я заслоню вас собой. Я делал это сотни раз. Сделаю это и теперь. И будь, что будет…
О, каким будет завтрашний день,
В этом мире большом и враждебном,
Кто пройдет по бурлящей воде,
Кто напрасно распнет сам себя -
Это судьба, это судьба!
Тот, кого выбрала Смерть, других ей не отдаст. Что ж, родные, один из нас должен уйти, когда придёт время. Уйти, чтобы другие могли остаться. Плеер выбрал не ту песню.… Тут больше бы подошёл «Штиль», хотя, эта Адская Машина всегда была умнее, чем я.
За спиной земля атакой разбужена,
Небо там горит над головою,
Ты не стал стрелять,
Ты бросил оружие
И послал к чертям, этот ад.
За спиною бой - преступный ли, праведный,
Истина войны размыта кровью,
Где свинец слепой отчаянно правит бал,
Кто убит - тот светел и свят!
Люди превратили этот мир в полигон. Но кто-то должен выжить в надвигающейся катастрофе. Кого успею спасти… Останусь ли я здесь, я не знаю. Я не должен думать об этом. Это не имеет особого значения. Если мне удастся, я вернусь домой. Или погибну…
Ты теперь дезертир,
Вне закона, знай - правды не найти,
Ты теперь просто цель
Для таких же смертью меченых парней.
Я шёл по улице, купаясь в дожде. Мне хотелось увидеть Дашу. Я направлялся к ней. Охотники…
Они сами придут, а я буду их ждать. Буду рядом, когда Максу и Ане понадобится помощь. Впрочем, как всегда. Главное, успеть. Заслонить собой. Укрыть крыльями. Не важно, что они теперь чёрного цвета. Главное, чтобы могли защитить.
Утро в декабре туманом окутано,
Возродилось из ночного праха,
Оборвался след, и с каждой минутою
Все темней таинственный лес.
Ты лежишь в снегах без роду и племени,
Пулею убит, а, может, страхом.
В ледяных цепях ты стал вечным пленником,
А душа блуждает где-то здесь...
Лунная тропа… Я вспомнил этот разговор. Ты не придёшь… Этот мир чужд для тебя. Ты здесь не выживешь. Никто из вас. Я был рождён здесь, поэтому меня сюда и отправили. На помощь я не рассчитываю.
Звонок в дверь.
– Привет.
– Здравствуй. Извини, что беспокою. Мне просто хотелось увидеть тебя.
– Ничего страшного, – она улыбается. – Я рада, что ты здесь…
Знала бы ты, как я рад…
Искать Охотников не так уж легко. Вернее, это практически невозможно. Обычно, Охотник сам тебя находит. Но проблема в том, что им сейчас нужен был не я.
За годы, что я провёл в скитаниях, я уже привык, что на меня чуть ли не каждый день кто-то нападал, пытался убить. С этим можно справиться. Но защищать других намного сложнее. И это один из тех случаев.
Чем глянулись Демону Макс с Аней, я не мог ответить точно. Было в этих двоих нечто особенное. Нечто родное мне. Но какую они представляют ценность для Него?
Утро в декабре туманом окутано,
Под ногами белый снег-предатель -
Виден каждый шаг, и холоду лютому
Слишком просто сладить с тобой.
Все трудней дышать пронзительным воздухом,
Все труднее небу слать проклятья,
Все трудней бежать - полжизни ты отдал бы,
Чтоб забыть тот бой за спиной.
Как же мне хотелось убежать. Уйти навсегда, и больше никогда не вернуться. Оставить этих двоих самих разбираться со своими судьбами. Но я не мог этого сделать. И знал, что это для меня не просто работа…
Я любил их. Любил их обоих. И поэтому не мог оставить их без защиты.
Аня… Сероглазый ангел Тьмы…
Макс… Волк-одиночка, слишком похожий и слишком отличный от меня…
Даша… Синеглазая принцесса… Демон света… Пристанище моей души…
Я здесь, чтобы уберечь вас от беды, потому что это мой долг, моя работа, моя судьба, моё Предназначение. И ещё потому что я вас люблю…
Ты теперь дезертир,
Вне закона, знай - правды не найти,
Ты теперь просто цель
Для винтовок сотни горных егерей.
Я осознанно встаю между вами и Смертью. И я заслоню вас собой. Я делал это сотни раз. Сделаю это и теперь. И будь, что будет…
О, каким будет завтрашний день,
В этом мире большом и враждебном,
Кто пройдет по бурлящей воде,
Кто напрасно распнет сам себя -
Это судьба, это судьба!
Тот, кого выбрала Смерть, других ей не отдаст. Что ж, родные, один из нас должен уйти, когда придёт время. Уйти, чтобы другие могли остаться. Плеер выбрал не ту песню.… Тут больше бы подошёл «Штиль», хотя, эта Адская Машина всегда была умнее, чем я.
За спиной земля атакой разбужена,
Небо там горит над головою,
Ты не стал стрелять,
Ты бросил оружие
И послал к чертям, этот ад.
За спиною бой - преступный ли, праведный,
Истина войны размыта кровью,
Где свинец слепой отчаянно правит бал,
Кто убит - тот светел и свят!
Люди превратили этот мир в полигон. Но кто-то должен выжить в надвигающейся катастрофе. Кого успею спасти… Останусь ли я здесь, я не знаю. Я не должен думать об этом. Это не имеет особого значения. Если мне удастся, я вернусь домой. Или погибну…
Ты теперь дезертир,
Вне закона, знай - правды не найти,
Ты теперь просто цель
Для таких же смертью меченых парней.
Я шёл по улице, купаясь в дожде. Мне хотелось увидеть Дашу. Я направлялся к ней. Охотники…
Они сами придут, а я буду их ждать. Буду рядом, когда Максу и Ане понадобится помощь. Впрочем, как всегда. Главное, успеть. Заслонить собой. Укрыть крыльями. Не важно, что они теперь чёрного цвета. Главное, чтобы могли защитить.
Утро в декабре туманом окутано,
Возродилось из ночного праха,
Оборвался след, и с каждой минутою
Все темней таинственный лес.
Ты лежишь в снегах без роду и племени,
Пулею убит, а, может, страхом.
В ледяных цепях ты стал вечным пленником,
А душа блуждает где-то здесь...
Лунная тропа… Я вспомнил этот разговор. Ты не придёшь… Этот мир чужд для тебя. Ты здесь не выживешь. Никто из вас. Я был рождён здесь, поэтому меня сюда и отправили. На помощь я не рассчитываю.
Звонок в дверь.
– Привет.
– Здравствуй. Извини, что беспокою. Мне просто хотелось увидеть тебя.
– Ничего страшного, – она улыбается. – Я рада, что ты здесь…
Знала бы ты, как я рад…
XXXVIII Не на тех напал
Все сказаны слова, все сделаны дела,
И снова вместе на дороге мы с тобой.
Время вдаль лететь, нет больше сил терпеть,
Когда ты в коже на коне, а конь стальной.
Макс снова сел на байк. И опять мчался по дороге. Он решил, что может покататься, пока Аня будет спать. А ему нужно разгрузиться. Скорость – лучший помощник в таком деле.
А потом они с Аней будут думать, что делать в этой странной ситуации. И как помочь Элу. Вот только, как они могут оказать помощь?
Я не состарюсь никогда,
В крови огонь, а не вода,
А не по нраву я кому-то – мне плевать.
Колёса есть и есть друзья –
Горячий ветер и гроза,
Пока не сдохнем, по дороге будем гнать.
Макс подумал об Ане. Ему трудно было дать имя чувству, которое возникло у него к ней. Таким как он и она, подобные вещи даются с трудом. А что чувствует Эл? Как же хочется узнать, что происходило в его жизни. В какой из его жизней?
Пробил час! Не остановишь нас.
Свыше контролю не бывать!
Делай то, что по душе, на своём стальном коне,
Мы здесь, чтоб полночь взорвать!
Он не любит её. Она не любит его. Им хорошо вместе, но Макс знает, что через некоторое время он уйдёт. И Аня это знает.
А Эл? «Знал однажды» Они ведут себя так, как будто между ними ничего не было. Но ведь что-то было. А потом Эл взял и свёл их с Аней…
Каждый встречный неудачник
Мажет грязью нас.
Что ж нет ни денег, ни дворцов,
Есть жизнь одна.
Её я трачу, как могу,
Кто любит heavy, тот мой друг.
Для меня байк
И советчик,
И жена.
Эл как будто бы решил дать им шанс. Позволить им любить. Или хотя бы почувствовать что-то, напоминающее любовь.
Никто меня не понял,
Ни школа, ни семья,
Мой удар учитель помнит
И не зря.
Гнить в тюрьме,
Болтаться в школе,
Выбор мой был в пользу воли,
Больше пива, больше heavy,
И счастлив я!
Так или иначе, но теперь все трое в одной лодке, хочет Эл этого или нет…
А значит, они собираются помочь ему. Макс усмехнулся, представив, как будет беситься Хранитель, когда его подопечные полезут в самое пекло. Нет, приятель, не на тех напал!
Мы в прошлом победили
И не глядим назад.
Мы здесь, чтоб дать пинка
Врагам под зад!
Эй! Почувствуй мощь колёс
И подними свой тост!
Тост за нас и этот ад!
Макс улыбнулся своим мыслям и прибавил газу. Дома его ждала Аня. Им было что обсудить…
Все сказаны слова, все сделаны дела,
И снова вместе на дороге мы с тобой.
Время вдаль лететь, нет больше сил терпеть,
Когда ты в коже на коне, а конь стальной.
Макс снова сел на байк. И опять мчался по дороге. Он решил, что может покататься, пока Аня будет спать. А ему нужно разгрузиться. Скорость – лучший помощник в таком деле.
А потом они с Аней будут думать, что делать в этой странной ситуации. И как помочь Элу. Вот только, как они могут оказать помощь?
Я не состарюсь никогда,
В крови огонь, а не вода,
А не по нраву я кому-то – мне плевать.
Колёса есть и есть друзья –
Горячий ветер и гроза,
Пока не сдохнем, по дороге будем гнать.
Макс подумал об Ане. Ему трудно было дать имя чувству, которое возникло у него к ней. Таким как он и она, подобные вещи даются с трудом. А что чувствует Эл? Как же хочется узнать, что происходило в его жизни. В какой из его жизней?
Пробил час! Не остановишь нас.
Свыше контролю не бывать!
Делай то, что по душе, на своём стальном коне,
Мы здесь, чтоб полночь взорвать!
Он не любит её. Она не любит его. Им хорошо вместе, но Макс знает, что через некоторое время он уйдёт. И Аня это знает.
А Эл? «Знал однажды» Они ведут себя так, как будто между ними ничего не было. Но ведь что-то было. А потом Эл взял и свёл их с Аней…
Каждый встречный неудачник
Мажет грязью нас.
Что ж нет ни денег, ни дворцов,
Есть жизнь одна.
Её я трачу, как могу,
Кто любит heavy, тот мой друг.
Для меня байк
И советчик,
И жена.
Эл как будто бы решил дать им шанс. Позволить им любить. Или хотя бы почувствовать что-то, напоминающее любовь.
Никто меня не понял,
Ни школа, ни семья,
Мой удар учитель помнит
И не зря.
Гнить в тюрьме,
Болтаться в школе,
Выбор мой был в пользу воли,
Больше пива, больше heavy,
И счастлив я!
Так или иначе, но теперь все трое в одной лодке, хочет Эл этого или нет…
А значит, они собираются помочь ему. Макс усмехнулся, представив, как будет беситься Хранитель, когда его подопечные полезут в самое пекло. Нет, приятель, не на тех напал!
Мы в прошлом победили
И не глядим назад.
Мы здесь, чтоб дать пинка
Врагам под зад!
Эй! Почувствуй мощь колёс
И подними свой тост!
Тост за нас и этот ад!
Макс улыбнулся своим мыслям и прибавил газу. Дома его ждала Аня. Им было что обсудить…
XXXIX В чём ошибка?
Когда пришёл Макс, ты перестала чувствовать холод. И возникло ощущение, что всё хорошо. Что теперь только так и будет.
Ты не любишь его. Он не любит тебя. Но сейчас вам хорошо. Остальное не имеет значения.
Разве что ваш Дьявол-Хранитель, которому, похоже, нужна помощь. Он ведь тоже человек. Или, по крайней мере, похож на него. А значит, он не может всегда быть один.
Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна,
Что в наш век отвага не нужна?
Как и встарь от ветра часто рушится стена.
Крепче будь и буря не страшна.
Аня с Максом слабо представляли себе, что именно собираются делать. Идти в рукопашную против Охотников вряд ли имело смысл. Но, судя по всему, Охотники появляются лишь тогда, когда Хранитель не выполняет своего задания. А значит, нужно помочь ему исполнить свою миссию.
Кто сказал один не воин, не величина,
Кто сказал другие времена?
Мир жесток и неспокоен, за волной волна,
Не робей и не собьет она.
Он свёл Аню с Максом. А значит, дал им шанс на то, чтобы они ощутили что-то, что люди привыкли называть Любовью. Но ведь их связь не продлится вечно. Тогда почему? Что-то Эл не договаривает… Вернее, он не говорит ни слова.
Кто сказал: живи покорно, не ищи руна,
Не летай и не ныряй до дна?
Сталь легка, судьба проворна; грош тому цена,
Кто устал и дремлет у окна.
Эл заставил вас обоих рисковать. Создал ситуацию, которая называется «нашла коса на камень». Но чёрт его побери, удачно всё сотворил! Даже проклинать уже не очень хочется. Вот только…
Кто сказал: борьба напрасна, зло сильней добра?
Кто сказал: спасайся, вот нора?
Путь тяжел, но цель прекрасна, как огонь костра.
Человек, настал твой час, пора!
Но в чём тогда дело? Почему появились Охотники? Что Эл сделал не так? Или что-то не так делаете вы с Максом?
Встань, страх преодолей,
Встань, в полный рост,
Встань, на земле своей
И достань рукой до звезд!
– Нужно разыскать Эла! – постановила Аня, подойдя к Максу.
– Он сам нас разыщет, – улыбнулся рокер…
Когда пришёл Макс, ты перестала чувствовать холод. И возникло ощущение, что всё хорошо. Что теперь только так и будет.
Ты не любишь его. Он не любит тебя. Но сейчас вам хорошо. Остальное не имеет значения.
Разве что ваш Дьявол-Хранитель, которому, похоже, нужна помощь. Он ведь тоже человек. Или, по крайней мере, похож на него. А значит, он не может всегда быть один.
Кто сказал, что страсть опасна, доброта смешна,
Что в наш век отвага не нужна?
Как и встарь от ветра часто рушится стена.
Крепче будь и буря не страшна.
Аня с Максом слабо представляли себе, что именно собираются делать. Идти в рукопашную против Охотников вряд ли имело смысл. Но, судя по всему, Охотники появляются лишь тогда, когда Хранитель не выполняет своего задания. А значит, нужно помочь ему исполнить свою миссию.
Кто сказал один не воин, не величина,
Кто сказал другие времена?
Мир жесток и неспокоен, за волной волна,
Не робей и не собьет она.
Он свёл Аню с Максом. А значит, дал им шанс на то, чтобы они ощутили что-то, что люди привыкли называть Любовью. Но ведь их связь не продлится вечно. Тогда почему? Что-то Эл не договаривает… Вернее, он не говорит ни слова.
Кто сказал: живи покорно, не ищи руна,
Не летай и не ныряй до дна?
Сталь легка, судьба проворна; грош тому цена,
Кто устал и дремлет у окна.
Эл заставил вас обоих рисковать. Создал ситуацию, которая называется «нашла коса на камень». Но чёрт его побери, удачно всё сотворил! Даже проклинать уже не очень хочется. Вот только…
Кто сказал: борьба напрасна, зло сильней добра?
Кто сказал: спасайся, вот нора?
Путь тяжел, но цель прекрасна, как огонь костра.
Человек, настал твой час, пора!
Но в чём тогда дело? Почему появились Охотники? Что Эл сделал не так? Или что-то не так делаете вы с Максом?
Встань, страх преодолей,
Встань, в полный рост,
Встань, на земле своей
И достань рукой до звезд!
– Нужно разыскать Эла! – постановила Аня, подойдя к Максу.
– Он сам нас разыщет, – улыбнулся рокер…
XXXX Успеть!
– Ты уходишь? – Даша смотрит на меня с грустью в глазах. Я слегка улыбаюсь и говорю ей:
– Я вернусь, если захочешь.
– Я хочу, чтобы ты остался…
– Ох, – подхожу к девушке, обнимаю её, прижимаю к себе. – Ангел мой, ты же знаешь…
– Знаю… работа такая… – в её взгляде смесь грусти и радости. – Ты, правда, вернёшься?
– А куда ж я денусь? Ведь мои вещи у тебя на балконе сушатся, – я улыбаюсь. Придётся вот теперь ходить в чём-то, что она нашла у себя дома.
Я вышел на улицу и в недоумении уставился на синее небо. Дождя не было…
«Непорядок…»
«Ох люди… Всё у вас на привычках строится»
«Ну, так…»
«И ты туда же… Ох, Эл…»
Я ничего не ответил. Просто пошёл своей дорогой. Нужно своих подопечных навестить. Надеюсь, их никто до меня не навестил.
Время иссякло, хватило бы сил,
Есть шанс дотянуть до заветной черты.
Крылья машины блестят серебром,
Ты словно мишень под прицельным огнём.
Стёрта грань «Свой-Чужой»,
И стонет земля, и играет отбой!
Адская машина снова подкинула песенку. И заставила задуматься. Похоже, это затишье перед бурей. Ох, свезло так свезло…
Слева и справа безудержный шквал,
Жив или нет, понимать перестал.
Воздух пронизан свинцовым дождём,
Не веришь в реальность – всё кажется сном!
Столб огня, ветра вой,
Один на один в этой схватке с судьбой!
Да уж, лучше и не скажешь. Я чувствовал, что Охотники уже совсем близко. Нужно успеть. Успеть, во что бы то ни стало. Иначе кранты!
Дыхание Тьмы ближе и ближе!
Сиянье Тьмы манит и ждёт.
Дыхание Тьмы – всё, что ты слышишь,
Уходишь ввысь, в свободный полёт!
По своему опыту знаю, что беда случается тогда, когда её меньше всего ожидаешь. И понимал, что сегодня именно такой день. Так что я прибавил шагу.
Тени рассвета легли на крыло,
Ты выжил сомненьям и бедам назло.
Резким движеньем штурвал на себя,
Сегодня твой день и победа твоя.
Чёрный дым, словно флаг!
Сердце машины забилось не в такт!
В конце концов, я принялся бежать. Ворвался в квартиру к Ане, не обращая внимания на то, что дверь была заперта на три замка и застыл на кухне прямо перед ними.
– Тебе чаю или кофе? – спросила Аня…
– Ты уходишь? – Даша смотрит на меня с грустью в глазах. Я слегка улыбаюсь и говорю ей:
– Я вернусь, если захочешь.
– Я хочу, чтобы ты остался…
– Ох, – подхожу к девушке, обнимаю её, прижимаю к себе. – Ангел мой, ты же знаешь…
– Знаю… работа такая… – в её взгляде смесь грусти и радости. – Ты, правда, вернёшься?
– А куда ж я денусь? Ведь мои вещи у тебя на балконе сушатся, – я улыбаюсь. Придётся вот теперь ходить в чём-то, что она нашла у себя дома.
Я вышел на улицу и в недоумении уставился на синее небо. Дождя не было…
«Непорядок…»
«Ох люди… Всё у вас на привычках строится»
«Ну, так…»
«И ты туда же… Ох, Эл…»
Я ничего не ответил. Просто пошёл своей дорогой. Нужно своих подопечных навестить. Надеюсь, их никто до меня не навестил.
Время иссякло, хватило бы сил,
Есть шанс дотянуть до заветной черты.
Крылья машины блестят серебром,
Ты словно мишень под прицельным огнём.
Стёрта грань «Свой-Чужой»,
И стонет земля, и играет отбой!
Адская машина снова подкинула песенку. И заставила задуматься. Похоже, это затишье перед бурей. Ох, свезло так свезло…
Слева и справа безудержный шквал,
Жив или нет, понимать перестал.
Воздух пронизан свинцовым дождём,
Не веришь в реальность – всё кажется сном!
Столб огня, ветра вой,
Один на один в этой схватке с судьбой!
Да уж, лучше и не скажешь. Я чувствовал, что Охотники уже совсем близко. Нужно успеть. Успеть, во что бы то ни стало. Иначе кранты!
Дыхание Тьмы ближе и ближе!
Сиянье Тьмы манит и ждёт.
Дыхание Тьмы – всё, что ты слышишь,
Уходишь ввысь, в свободный полёт!
По своему опыту знаю, что беда случается тогда, когда её меньше всего ожидаешь. И понимал, что сегодня именно такой день. Так что я прибавил шагу.
Тени рассвета легли на крыло,
Ты выжил сомненьям и бедам назло.
Резким движеньем штурвал на себя,
Сегодня твой день и победа твоя.
Чёрный дым, словно флаг!
Сердце машины забилось не в такт!
В конце концов, я принялся бежать. Ворвался в квартиру к Ане, не обращая внимания на то, что дверь была заперта на три замка и застыл на кухне прямо перед ними.
– Тебе чаю или кофе? – спросила Аня…
XXXXI Слово за тобой
Они сидели за столом. Втроём. Пили кофе. Адское пойло! Пили и разговаривали о том, о сём.
– Маркоса потом поймали, меня до сих пор ищут. Где они меня на Земле найдут? – закончил Эл рассказ о драке с орками.
– Эл, почему появились Охотники? – задала вопрос Аня. Настроение всех присутствующих тут же изменилось.
– Я не успеваю, – ответил Хранитель. – Вы оба до сих пор пребываете в аду. Фигурально выражаясь.
– Как и ты… – девушка пристально посмотрела в глаза Элу.
– Обо мне не волнуйтесь.
– Нет уж, приятель, – сказал Макс. – Ты два раза спасал мою шкуру, я такого не забываю. И не бросаю друзей в беде.
Друзья… У Макса снова появились друзья.
– Я тоже, – произнесла Аня. – Вы двое стали для меня чем-то большим, чем просто… знакомые. Даже больше, чем друзья. Почти братья…
– Хороша семейка, – усмехнулся Эл. Все трое рассмеялись. – Впрочем, можем жить втроём…
Смех… В такие минуты кажется, что всё хорошо. И ничего не важно. Как будто нет Охотников, как будто мир не стоит на грани. А может быть, так и есть? Достаточно просто посмеяться.
Эй, гони-ка, парень, с ветерком,
Чтобы пела кровь и пыль столбом.
Пусть нам свистнет старый леший вслед
Ведьма спрячет в чаще белый свет.
– Эл, так что мы будем делать? – снова спросила Аня.
– Мы, – Эл выделил это местоимение, – а ничего мы не будем делать. Будем веселиться. Вечером идём в бар.
– Странные у тебя методы, – усмехнулся Макс. Этот парень снова научил его улыбаться.
– Знал бы ты, какими методами я однажды друзей от амазонок защищал…
По родным дорогам,
Темным и убогим,
К черту в пасть,
Чтоб пропасть,
А потом воскреснуть
И на том же месте
Крест вознести золотой!
– Но если Охотники появятся? – не унималась Аня.
– Тогда я закрою вас собой.
– Потому что это твоя работа? – задал вопрос Макс.
– Нет. Потому что я вас люблю.
Справа - волнами то смех, то мат,
Кто-то бьет из пушки наугад,
Слева - тишь да божья благодать.
Нет, умом тебя мне не понять!
Как ни странно, дождя до сих пор не было. И ветер стих. Затишье перед бурей…
Макс сжал кулак. Друзей он в обиду не даст.
Тут и там святые,
Странные, босые,
А в глазах -
Небеса.
Но выпьют и закусят,
Все до нитки спустят,
Норов покажут крутой.
Вечером, как и собирались, отправились в бар. Всё было хорошо. Даже слишком хорошо, чтобы длиться вечно. Но сейчас было именно так. Трое одиноких? Или трое свободных?
Макс знал, что он не один. Он никогда больше не будет один, пока есть Аня и Эл. Даже, если Аня будет за тысячи километров от него, а Эл на другом конце Вселенной. Всё равно они всегда будут рядом с ним.
Эй, гони-ка, парень, с ветерком,
К черту думать о лихом былом,
Грянем песню, да на весь окрест,
Бог не выдаст, свинья не съест!
Аня… Сероглазый ангел Тьмы. Ледяная дева, растопившая лёд его сердца.
Эл… Странник в сером плаще. Поспоривший со Смертью.
Его друзья. Его семья. Навсегда.
Эй, гони-ка, парень, на простор,
Нам не страшен ни один забор,
Вновь меняют пряники на кнут,
И веками люди чуда ждут...
Макс знал, что в любой момент могут прийти Тени или ещё хуже Охотники. Но он не боялся. Раньше он не боялся, потому что ему нечего было терять. А теперь не боялся, потому что у него были верные друзья, которые прикроют спину.
Будем жить, мать Россия!
С нами крестная сила!
Не в первой рисковать
Нам своей головой
Были орды и ханы,
Грозные атаманы,
Но последнее слово
Всегда за тобой!
– Да, Эл, – Макс хлопнул друга по плечу. – Слово за тобой…
– Нет, Макс, – Эл улыбнулся. – Слово за нами…
Они сидели за столом. Втроём. Пили кофе. Адское пойло! Пили и разговаривали о том, о сём.
– Маркоса потом поймали, меня до сих пор ищут. Где они меня на Земле найдут? – закончил Эл рассказ о драке с орками.
– Эл, почему появились Охотники? – задала вопрос Аня. Настроение всех присутствующих тут же изменилось.
– Я не успеваю, – ответил Хранитель. – Вы оба до сих пор пребываете в аду. Фигурально выражаясь.
– Как и ты… – девушка пристально посмотрела в глаза Элу.
– Обо мне не волнуйтесь.
– Нет уж, приятель, – сказал Макс. – Ты два раза спасал мою шкуру, я такого не забываю. И не бросаю друзей в беде.
Друзья… У Макса снова появились друзья.
– Я тоже, – произнесла Аня. – Вы двое стали для меня чем-то большим, чем просто… знакомые. Даже больше, чем друзья. Почти братья…
– Хороша семейка, – усмехнулся Эл. Все трое рассмеялись. – Впрочем, можем жить втроём…
Смех… В такие минуты кажется, что всё хорошо. И ничего не важно. Как будто нет Охотников, как будто мир не стоит на грани. А может быть, так и есть? Достаточно просто посмеяться.
Эй, гони-ка, парень, с ветерком,
Чтобы пела кровь и пыль столбом.
Пусть нам свистнет старый леший вслед
Ведьма спрячет в чаще белый свет.
– Эл, так что мы будем делать? – снова спросила Аня.
– Мы, – Эл выделил это местоимение, – а ничего мы не будем делать. Будем веселиться. Вечером идём в бар.
– Странные у тебя методы, – усмехнулся Макс. Этот парень снова научил его улыбаться.
– Знал бы ты, какими методами я однажды друзей от амазонок защищал…
По родным дорогам,
Темным и убогим,
К черту в пасть,
Чтоб пропасть,
А потом воскреснуть
И на том же месте
Крест вознести золотой!
– Но если Охотники появятся? – не унималась Аня.
– Тогда я закрою вас собой.
– Потому что это твоя работа? – задал вопрос Макс.
– Нет. Потому что я вас люблю.
Справа - волнами то смех, то мат,
Кто-то бьет из пушки наугад,
Слева - тишь да божья благодать.
Нет, умом тебя мне не понять!
Как ни странно, дождя до сих пор не было. И ветер стих. Затишье перед бурей…
Макс сжал кулак. Друзей он в обиду не даст.
Тут и там святые,
Странные, босые,
А в глазах -
Небеса.
Но выпьют и закусят,
Все до нитки спустят,
Норов покажут крутой.
Вечером, как и собирались, отправились в бар. Всё было хорошо. Даже слишком хорошо, чтобы длиться вечно. Но сейчас было именно так. Трое одиноких? Или трое свободных?
Макс знал, что он не один. Он никогда больше не будет один, пока есть Аня и Эл. Даже, если Аня будет за тысячи километров от него, а Эл на другом конце Вселенной. Всё равно они всегда будут рядом с ним.
Эй, гони-ка, парень, с ветерком,
К черту думать о лихом былом,
Грянем песню, да на весь окрест,
Бог не выдаст, свинья не съест!
Аня… Сероглазый ангел Тьмы. Ледяная дева, растопившая лёд его сердца.
Эл… Странник в сером плаще. Поспоривший со Смертью.
Его друзья. Его семья. Навсегда.
Эй, гони-ка, парень, на простор,
Нам не страшен ни один забор,
Вновь меняют пряники на кнут,
И веками люди чуда ждут...
Макс знал, что в любой момент могут прийти Тени или ещё хуже Охотники. Но он не боялся. Раньше он не боялся, потому что ему нечего было терять. А теперь не боялся, потому что у него были верные друзья, которые прикроют спину.
Будем жить, мать Россия!
С нами крестная сила!
Не в первой рисковать
Нам своей головой
Были орды и ханы,
Грозные атаманы,
Но последнее слово
Всегда за тобой!
– Да, Эл, – Макс хлопнул друга по плечу. – Слово за тобой…
– Нет, Макс, – Эл улыбнулся. – Слово за нами…
XXXXII Здесь и сейчас
Больше чем друзья… Эти оболтусы стали для тебя чем-то большим… Твоя семья. Хороша семейка…
Сейчас всё прекрасно. Вы полны радости, полны жизни. Но ты знаешь, что продлится это недолго. Насчёт Макса нет уверенности, а Эл уйдёт вслед за ветром. Да и Макса не удержать…
Этот парень был из тех,
Кто просто любит жизнь,
Любит праздники и громкий смех,
Пыль дорог и ветра свист.
Он был везде и всегда своим,
Влюблял в себя целый свет
И гнал свой байк, а не лимузин,
Таких друзей больше нет.
О ком эти слова? Как ты думаешь? Макс? Эл? Сегодня тебе снился сон, в котором это были не два разных человека, а один.
И в гостиной при свечах
Он танцевал, как бог.
Но зато менялся на глазах,
Только вспомнит шум дорог.
Всё, что имел, тут же тратил
И, за порог, сделав шаг,
Мой друг давал команду братьям,
Вверх поднимая кулак!
– О чём ты грустишь? – голос Эла. Тёплые руки на твоих плечах. Подходит Макс, берёт тебя за руку.
– Почему всё так? Вот вы скоро оба уйдёте. И я снова буду одна.
– Знаешь, Ань, – произнёс Эл. – Существует только «здесь и сейчас». Уж поверь мне.
– Эл прав, – согласился Макс. – Я живу, зная, что Завтра может не наступить. Так что предпочитаю жить сейчас…
Ты летящий вдаль, вдаль ангел!
Ты летящий вдаль, вдаль ангел!
Ты один только друг, друг на все времена!
Немного таких среди нас!
Ты летящий вдаль беспечный ангел!
– Я могу никогда не вернуться домой, – парень в сером плаще грустно улыбнулся, – а ведь там живут люди, без которых мне очень плохо. И которым плохо без меня. Но я нахожусь здесь и живу сейчас. И стараюсь не думать о том, что будет завтра.
Под гитарный жёсткий рок,
Который так любил,
На Харлее он домчать нас мог
До небес и звёзд любых.
Но он исчез, и никто не знал,
Куда теперь мчит его байк.
Один бродяга нам сказал,
Что он отправился в Рай…
Правы ли они? Можно ли слушать людей, у которых ничего нет, которым нечего терять? С другой стороны, что терять тебе? Ведь всё так призрачно. Какой смысл держаться за несуществующие ценности?
Ты летящий вдаль, вдаль ангел!
Ты летящий вдаль, вдаль ангел!
Но Он стал союзником Рая в ту ночь
Против тебя одного!
Ты летящий вдаль
Беспечный ангел…
Холод. Ты ощущаешь смертельный холод. Идущий извне. Поворачиваешься и видишь троих людей. Они ничем не отличаются от окружающих внешне. Но ты видишь, что они другие. У того, что в центре, лицо обезображено шрамом. След от меча. Ты даже знаешь, кто оставил этот след.
Они не произнесли ни слова. Тот, что в центре, выбросил вперёд руку, с его руки сорвалось пламя – огненный хлыст ударил в тебя. Ты замерла в ожидании удара, но его не последовало.
Серая тень встала между тобой и Смертью. Ты видишь, как кончик хлыста врезается в грудь Эла.
Ты слышишь крик:
– Уходите! Я возьму их на себя!
Затем всё вокруг начинает полыхать…
Больше чем друзья… Эти оболтусы стали для тебя чем-то большим… Твоя семья. Хороша семейка…
Сейчас всё прекрасно. Вы полны радости, полны жизни. Но ты знаешь, что продлится это недолго. Насчёт Макса нет уверенности, а Эл уйдёт вслед за ветром. Да и Макса не удержать…
Этот парень был из тех,
Кто просто любит жизнь,
Любит праздники и громкий смех,
Пыль дорог и ветра свист.
Он был везде и всегда своим,
Влюблял в себя целый свет
И гнал свой байк, а не лимузин,
Таких друзей больше нет.
О ком эти слова? Как ты думаешь? Макс? Эл? Сегодня тебе снился сон, в котором это были не два разных человека, а один.
И в гостиной при свечах
Он танцевал, как бог.
Но зато менялся на глазах,
Только вспомнит шум дорог.
Всё, что имел, тут же тратил
И, за порог, сделав шаг,
Мой друг давал команду братьям,
Вверх поднимая кулак!
– О чём ты грустишь? – голос Эла. Тёплые руки на твоих плечах. Подходит Макс, берёт тебя за руку.
– Почему всё так? Вот вы скоро оба уйдёте. И я снова буду одна.
– Знаешь, Ань, – произнёс Эл. – Существует только «здесь и сейчас». Уж поверь мне.
– Эл прав, – согласился Макс. – Я живу, зная, что Завтра может не наступить. Так что предпочитаю жить сейчас…
Ты летящий вдаль, вдаль ангел!
Ты летящий вдаль, вдаль ангел!
Ты один только друг, друг на все времена!
Немного таких среди нас!
Ты летящий вдаль беспечный ангел!
– Я могу никогда не вернуться домой, – парень в сером плаще грустно улыбнулся, – а ведь там живут люди, без которых мне очень плохо. И которым плохо без меня. Но я нахожусь здесь и живу сейчас. И стараюсь не думать о том, что будет завтра.
Под гитарный жёсткий рок,
Который так любил,
На Харлее он домчать нас мог
До небес и звёзд любых.
Но он исчез, и никто не знал,
Куда теперь мчит его байк.
Один бродяга нам сказал,
Что он отправился в Рай…
Правы ли они? Можно ли слушать людей, у которых ничего нет, которым нечего терять? С другой стороны, что терять тебе? Ведь всё так призрачно. Какой смысл держаться за несуществующие ценности?
Ты летящий вдаль, вдаль ангел!
Ты летящий вдаль, вдаль ангел!
Но Он стал союзником Рая в ту ночь
Против тебя одного!
Ты летящий вдаль
Беспечный ангел…
Холод. Ты ощущаешь смертельный холод. Идущий извне. Поворачиваешься и видишь троих людей. Они ничем не отличаются от окружающих внешне. Но ты видишь, что они другие. У того, что в центре, лицо обезображено шрамом. След от меча. Ты даже знаешь, кто оставил этот след.
Они не произнесли ни слова. Тот, что в центре, выбросил вперёд руку, с его руки сорвалось пламя – огненный хлыст ударил в тебя. Ты замерла в ожидании удара, но его не последовало.
Серая тень встала между тобой и Смертью. Ты видишь, как кончик хлыста врезается в грудь Эла.
Ты слышишь крик:
– Уходите! Я возьму их на себя!
Затем всё вокруг начинает полыхать…
XXXXIII Машина для убийства
Удар. Огненный хлыст должен был пронзить мою грудь и выйти со стороны спины, задев к тому же Аню. Но я всё же кое-что умею…
Жар. Огонь должен был сжечь одежду, спалить волосы, обжечь кожу. Но я кое-что умею…
Огнём меня им не взять. Я схватил хлыст, не обращая внимания на жар, попробовал приблизиться к противнику. Всё вокруг стало полыхать. Люди рванули на улицу. Только двое остались.
– Уходите! Чёрт побери! – главное отвлечь Охотников на себя. Уберечь ребят!
Удар. Я перелетел через стойку, ударился спиной о полки со спиртным. Упал на пол. Вскочил на ноги, перемахнул стойку и на лету двинул ногой по челюсти одного из Охотников. Тем временем Макс пытался достать цепью другого. А тот, у кого на лице был шрам, приближался к Ане.
Пламя охватило всё помещение. Снова не успеваю!
Под ногами хрупкий лёд,
Взвод уходит на Восход,
Тени на снегу – отпечатки душ.
Не загадывай вперёд,
Кто кого переживёт,
Если Бог за нас отведёт беду.
В землю лечь нелегко!
Лишь бы знать, за кого!
Я вынул меч из ножен и рванулся вперёд, ощущая, как за мной следом рванулось пламя. Первого Охотника я атаковал слёту, клинок вонзился ему в грудь, а потом огонь, хлынув у меня из-за спины, превратил его в пепел.
Вверх за облачным льдом
В край не взятых высот.
Там, где всё решено,
Взвод идёт на Восход!
Макс ударил Охотника цепью по лицу. К сожалению, этим его не возьмёшь. Но Максу удалось отвлечь врага, чтобы я смог приблизиться к нему и разрубить мечом от плеча до бедра.
На войне, как на войне –
Жизнь чужая не в цене.
Белый саван вниз брошен
Нам с вершин.
Выбил нас огонь наглец,
Это множит слово «Смерть!»,
Но сомнений нет для того, кто жив!
Криком рот обожжён:
«Мы своих не сдаём!»
– Аня! – крикнули мы с Максом одновременно. И одновременно метнулись в её сторону. Но я двигался быстрее. Недолго думая, плечом толкнул Охотника, уже протянувшего к девушке руку. Тот отскочил от меня, но устоял на ногах, выхватил меч из ножен.
– Эл, – Макс начал приближаться к нам, приготовив цепь.
– Сейчас потолок обрушится! Бегите! – я надеялся, что они не станут геройствовать, всё равно помочь ничем не смогут. К счастью, ребята послушали меня.
Алый цвет по горам разлит
Торопливой рукой,
И летит журавлиный крик,
Нас зовёт за собой…
Мы не сказали друг другу ни слова. Даже не смотрели в глаза друг другу. Сделали два шага, а потом одновременно нанесли удар. Мыслей не было. Ни мыслей, ни чувств, ни эмоций. В это время я был словно машина. Машина для убийства.
Хранитель Жизни… смешно…
Защищая жизнь, сеять смерть… Приходится порой…
Удар. Огненный хлыст должен был пронзить мою грудь и выйти со стороны спины, задев к тому же Аню. Но я всё же кое-что умею…
Жар. Огонь должен был сжечь одежду, спалить волосы, обжечь кожу. Но я кое-что умею…
Огнём меня им не взять. Я схватил хлыст, не обращая внимания на жар, попробовал приблизиться к противнику. Всё вокруг стало полыхать. Люди рванули на улицу. Только двое остались.
– Уходите! Чёрт побери! – главное отвлечь Охотников на себя. Уберечь ребят!
Удар. Я перелетел через стойку, ударился спиной о полки со спиртным. Упал на пол. Вскочил на ноги, перемахнул стойку и на лету двинул ногой по челюсти одного из Охотников. Тем временем Макс пытался достать цепью другого. А тот, у кого на лице был шрам, приближался к Ане.
Пламя охватило всё помещение. Снова не успеваю!
Под ногами хрупкий лёд,
Взвод уходит на Восход,
Тени на снегу – отпечатки душ.
Не загадывай вперёд,
Кто кого переживёт,
Если Бог за нас отведёт беду.
В землю лечь нелегко!
Лишь бы знать, за кого!
Я вынул меч из ножен и рванулся вперёд, ощущая, как за мной следом рванулось пламя. Первого Охотника я атаковал слёту, клинок вонзился ему в грудь, а потом огонь, хлынув у меня из-за спины, превратил его в пепел.
Вверх за облачным льдом
В край не взятых высот.
Там, где всё решено,
Взвод идёт на Восход!
Макс ударил Охотника цепью по лицу. К сожалению, этим его не возьмёшь. Но Максу удалось отвлечь врага, чтобы я смог приблизиться к нему и разрубить мечом от плеча до бедра.
На войне, как на войне –
Жизнь чужая не в цене.
Белый саван вниз брошен
Нам с вершин.
Выбил нас огонь наглец,
Это множит слово «Смерть!»,
Но сомнений нет для того, кто жив!
Криком рот обожжён:
«Мы своих не сдаём!»
– Аня! – крикнули мы с Максом одновременно. И одновременно метнулись в её сторону. Но я двигался быстрее. Недолго думая, плечом толкнул Охотника, уже протянувшего к девушке руку. Тот отскочил от меня, но устоял на ногах, выхватил меч из ножен.
– Эл, – Макс начал приближаться к нам, приготовив цепь.
– Сейчас потолок обрушится! Бегите! – я надеялся, что они не станут геройствовать, всё равно помочь ничем не смогут. К счастью, ребята послушали меня.
Алый цвет по горам разлит
Торопливой рукой,
И летит журавлиный крик,
Нас зовёт за собой…
Мы не сказали друг другу ни слова. Даже не смотрели в глаза друг другу. Сделали два шага, а потом одновременно нанесли удар. Мыслей не было. Ни мыслей, ни чувств, ни эмоций. В это время я был словно машина. Машина для убийства.
Хранитель Жизни… смешно…
Защищая жизнь, сеять смерть… Приходится порой…
Вернулась и прочитала всё разом...
По прежнему живопись по нервам, однако, Эл... Я бы сказала, что чем дальше "в лес", тем меньше (лично у меня) арийские тексты перекликаются с текстом произведения. У меня нет никаких претензий по поводу подбора, упаси Свет, я только хочу сказать, что... Ощущение стало разорванным. Возможно, мне просто хочется спать после двух суток бесконечного путешествия...
Очень красочно особенно когда он врывается, а Аня ему чайку предлагает. Супер...
По прежнему живопись по нервам, однако, Эл... Я бы сказала, что чем дальше "в лес", тем меньше (лично у меня) арийские тексты перекликаются с текстом произведения. У меня нет никаких претензий по поводу подбора, упаси Свет, я только хочу сказать, что... Ощущение стало разорванным. Возможно, мне просто хочется спать после двух суток бесконечного путешествия...
Очень красочно особенно когда он врывается, а Аня ему чайку предлагает. Супер...
Элахин чувствуется, что писал не отрываясь, всё скопом, бегом, не читая, не проверяя, поэтому встречаются повторения (извиняюсь за легкую критику, но иногда подмывает подредактировать).
Но все-таки, что же Хранит Машина для убийства??? Почему любимая работа не должна вызывать эмоций?
Эл у тебя получился самым симпатичным и привлекательным (самый любимый?), Макс в основном во внешних проявлениях, а Аня не совсем понятна, точнее слегка неправдоподобна...
... Сероглазый Ангел Тьмы... Синеглазый Демон Света... - так поэтично... я искренне балдю.
Представила себя на месте Ани во время танца, во время погони, и когда Эл ворвался в квартиру... вслед за грохотом упавшей двери - мягким ласковым голосом, не моргнув глазом, "Чайку хочешь? Кофейку?" Да... крепкая нервная система у человека...
В целом очень классно написал, жизненно! Надеюсь ты поймешь, что я имею в виду.
Но все-таки, что же Хранит Машина для убийства??? Почему любимая работа не должна вызывать эмоций?
Эл у тебя получился самым симпатичным и привлекательным (самый любимый?), Макс в основном во внешних проявлениях, а Аня не совсем понятна, точнее слегка неправдоподобна...
... Сероглазый Ангел Тьмы... Синеглазый Демон Света... - так поэтично... я искренне балдю.
Представила себя на месте Ани во время танца, во время погони, и когда Эл ворвался в квартиру... вслед за грохотом упавшей двери - мягким ласковым голосом, не моргнув глазом, "Чайку хочешь? Кофейку?" Да... крепкая нервная система у человека...
В целом очень классно написал, жизненно! Надеюсь ты поймешь, что я имею в виду.
В следующие пару глав я пока не вставил песни, потому что не могу подобрать ничего подходящего из "Арии", а другие группы в эту повесть уже нет смысла вставлять. Так что будут герои обитать в тишине.
43
Когда рухнул потолок, у них оставалась надежда, что Эл выйдет из огня. Но он не вышел. Потом приехали пожарные, милиция. Под завалом нашли несколько трупов. Помимо ожогов у него в груди была дыра, похоже, его проткнули мечом. Установить личность погибших не удалось, но Макс знал, что Эла среди них не было. Просто знал.
Но прошло два дня, а он так и не объявился. Просто исчез.
С самого утра Макс странно себя чувствовал. Он нигде не мог найти себе места, ходил по квартире сам не свой. Это не укрылось от глаз Ани.
– Что с тобой такое? – просила она, когда Макс стоял у окна и глядел на небо. Проклятые тучи наконец-то ушли прочь, и теперь солнце щедро одаривало город своим теплом и светом.
– Сам не знаю, – произнёс он, не оборачиваясь. Макс не хотел, чтобы Аня сейчас видела его глаза. Потому что вряд ли бы ей понравилось то, что она там могла увидеть.
– Ты переживаешь из-за Эла?
– Нет, – мгновенно ответил он. – За него я спокоен. С ним всё в порядке.
– Откуда ты это знаешь? – Аня вдруг схватила Макса за плечо и развернула, желая, чтобы он посмотрел ей в глаза. Она не отшатнулась, но побледнела.
Там, где у человека расположена радужная оболочка и зрачок, не было ничего, из самой глубины глаз Макса исходил свет, напоминающий лунное сияние. Глаза призрака…
Через секунду сияние исчезло, глаза снова стали прежними. Аня опустила голову, прижалась к Максу, тяжело вздохнула. Он обнял её и ничего не сказал.
– Как такое могло случиться? – задала она вопрос, неясно, кому конкретно адресованный: Максу или небу, которое смотрело на них из окна и улыбалось.
– Многое может случиться, – произнёс парень. – Так уж получается…
Макс отпустил Аню и снова повернулся к окну. Сегодня вечером ему придётся уйти. Уйти навсегда. Иначе никак.
Он чувствовал, что задержался в этом городе слишком надолго, а это недопустимо для него. Теперь…
«Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, » – усмехнулся про себя парень.
Макс ещё до конца не осознал, что с ним происходит, но времени на осознание теперь много. Очень много. Целая жизнь…
Они не знали, о чём сейчас говорить. Просто сидели рядом и молчали. Максу казалось, что вся его прежняя жизнь сгорела в том пожаре. Призраки прошлого больше не гнались за ним, они сгорели вместе с прошлым.
А кто теперь он? Ответ на этот вопрос придётся искать самостоятельно.
– Мы увидимся когда-нибудь ещё? – спросила Аня, держа его за руку. Она не боялась смотреть в его глаза. Она вообще ничего не боялась.
– Не думаю, – вздохнул он. – В отличие от Эла, я не имею привычки возвращаться.
Он некоторое время молчал, а потом добавил:
– Прости…
Аня ничего не сказала. Лишь уткнулась в его плечо. По её щекам потекли слёзы.
Макс знал, что она не попросит его остаться. Аня никого ни о чём не просит. Никогда. Держать его она не станет.
Макс не хотел уходить ночью, знал, но знал, что будет лучше, если утром он уже станет воспоминанием. Поэтому он ушёл, когда тьма опустилась на город.
– Прощай, – сказал он, обернувшись на пороге. – Я не забуду тебя.
– Я знаю, – ответила она. – Я тоже тебя буду помнить.
– Береги себя.
– Что со мной станется, – она грустно улыбнулась. – Я же не ношусь по ночным дорогам…
Прощальный поцелуй. Лёгкий, почти мгновенный, но оставляющий след более глубокий, чем все остальные.
Макс шёл, не оглядываясь. Он никогда не оглядывался. Раньше он не оглядывался, боясь встретиться с призраками прошлого, а теперь не оглядывался, потому что не видел в этом смысла.
Он сел на мотоцикл, завёл мотор, последний раз поглядел на дом, который покинул и рванул прочь. Он привык уходить навсегда. Потому что это единственный способ остаться живым…
Добавлено:
44
Ты вновь одна. На этот раз ты понимаешь, что осталась одна навеки. Никто не скажет тебе, почему. Два человека, которые стали важной частью твоей жизни, исчезли навсегда. Судьба? Пустое слово, ведь ты знаешь, что судьба творится людьми. Просто воля людей. Макс решил, что его свобода важнее для него, чем всё остальное. А Эл? Он лишь выполняет свою работу. И идёт дальше.
Аня не спала всю ночь. Эти двое заставили её вновь испытывать чувства, и она снова плакала. Она рыдала всю ночь, а утром дала себе обещание, что больше никогда не заплачет. Просто потому что нельзя этого делать. Хотя, что такое это пресловутое «нельзя»?
Аня… сероглазый Ангел Тьмы. Знаешь ли ты, что осталось для тебя в этом мире? Какой ты видишь смысл в дальнейшем существовании? Поиски счастья? Очередная иллюзия. Счастье мимолётно, оно не может длиться вечно. Но почему тогда люди так стремятся заполучить его?
Утром сон таки сморил Аню, но часа в три она проснулась. День был солнечный, небо горело огнём, это так резко контрастировало с дождями, которые лили последние несколько дней, и казалось, что им не будет конца. Но ничто не вечно: ни радость, ни скорбь.
Огонь падал с неба, возникало ощущение, что в этом огне умирает прошлое. Умирает всё, чем ты жила последние годы. Огонь уничтожал это, оставляя сознание и душу пустыми, чистыми. Чтобы можно было создать что-то новое.
Макс изменился. Быть может, в тебе тоже что-то переменилось, но ты пока не знаешь, что именно?
Аня взяла сигарету, закурила, но тут же потушила её. Курить не хотелось, это вдруг стало неприятно для неё. Девушка удивлённо посмотрела на сигарету, словно держала её в руке впервые.
Возникало ощущение, что дождей и не было вовсе. Город сиял в лучах солнца, улицы, недавно казавшиеся мерзкими, вдруг стали красивыми и светлыми. Аня улыбнулась.
Она открыла окно, и в лицо ей ударил ветер, а солнечный свет стал приятно ласкать кожу. Небесное светило словно наполняло девушку жизнью.
Ты закрываешь глаза. Ты чувствуешь биение своего сердца. А потом вдруг понимаешь, что слышишь не только своё сердце. Ты чувствуешь, как бьётся сердце человека, который идёт по улице. Ты чувствуешь то, что чувствует он. Словно ты сама стала им сейчас. Всё, чем он живёт, о чём думает, что ощущает – это же ощущаешь ты…
Аня отошла от окна. Наваждение отступило. Человек свернул с улицы и пошёл прочь.
Тебе не страшно. Ты больше не знаешь, что такое страх. Ты чувствуешь связь со всеми окружающими людьми, ты и человечество – единое целое. Эта связь неразрывна…
43
Когда рухнул потолок, у них оставалась надежда, что Эл выйдет из огня. Но он не вышел. Потом приехали пожарные, милиция. Под завалом нашли несколько трупов. Помимо ожогов у него в груди была дыра, похоже, его проткнули мечом. Установить личность погибших не удалось, но Макс знал, что Эла среди них не было. Просто знал.
Но прошло два дня, а он так и не объявился. Просто исчез.
С самого утра Макс странно себя чувствовал. Он нигде не мог найти себе места, ходил по квартире сам не свой. Это не укрылось от глаз Ани.
– Что с тобой такое? – просила она, когда Макс стоял у окна и глядел на небо. Проклятые тучи наконец-то ушли прочь, и теперь солнце щедро одаривало город своим теплом и светом.
– Сам не знаю, – произнёс он, не оборачиваясь. Макс не хотел, чтобы Аня сейчас видела его глаза. Потому что вряд ли бы ей понравилось то, что она там могла увидеть.
– Ты переживаешь из-за Эла?
– Нет, – мгновенно ответил он. – За него я спокоен. С ним всё в порядке.
– Откуда ты это знаешь? – Аня вдруг схватила Макса за плечо и развернула, желая, чтобы он посмотрел ей в глаза. Она не отшатнулась, но побледнела.
Там, где у человека расположена радужная оболочка и зрачок, не было ничего, из самой глубины глаз Макса исходил свет, напоминающий лунное сияние. Глаза призрака…
Через секунду сияние исчезло, глаза снова стали прежними. Аня опустила голову, прижалась к Максу, тяжело вздохнула. Он обнял её и ничего не сказал.
– Как такое могло случиться? – задала она вопрос, неясно, кому конкретно адресованный: Максу или небу, которое смотрело на них из окна и улыбалось.
– Многое может случиться, – произнёс парень. – Так уж получается…
Макс отпустил Аню и снова повернулся к окну. Сегодня вечером ему придётся уйти. Уйти навсегда. Иначе никак.
Он чувствовал, что задержался в этом городе слишком надолго, а это недопустимо для него. Теперь…
«Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, » – усмехнулся про себя парень.
Макс ещё до конца не осознал, что с ним происходит, но времени на осознание теперь много. Очень много. Целая жизнь…
Они не знали, о чём сейчас говорить. Просто сидели рядом и молчали. Максу казалось, что вся его прежняя жизнь сгорела в том пожаре. Призраки прошлого больше не гнались за ним, они сгорели вместе с прошлым.
А кто теперь он? Ответ на этот вопрос придётся искать самостоятельно.
– Мы увидимся когда-нибудь ещё? – спросила Аня, держа его за руку. Она не боялась смотреть в его глаза. Она вообще ничего не боялась.
– Не думаю, – вздохнул он. – В отличие от Эла, я не имею привычки возвращаться.
Он некоторое время молчал, а потом добавил:
– Прости…
Аня ничего не сказала. Лишь уткнулась в его плечо. По её щекам потекли слёзы.
Макс знал, что она не попросит его остаться. Аня никого ни о чём не просит. Никогда. Держать его она не станет.
Макс не хотел уходить ночью, знал, но знал, что будет лучше, если утром он уже станет воспоминанием. Поэтому он ушёл, когда тьма опустилась на город.
– Прощай, – сказал он, обернувшись на пороге. – Я не забуду тебя.
– Я знаю, – ответила она. – Я тоже тебя буду помнить.
– Береги себя.
– Что со мной станется, – она грустно улыбнулась. – Я же не ношусь по ночным дорогам…
Прощальный поцелуй. Лёгкий, почти мгновенный, но оставляющий след более глубокий, чем все остальные.
Макс шёл, не оглядываясь. Он никогда не оглядывался. Раньше он не оглядывался, боясь встретиться с призраками прошлого, а теперь не оглядывался, потому что не видел в этом смысла.
Он сел на мотоцикл, завёл мотор, последний раз поглядел на дом, который покинул и рванул прочь. Он привык уходить навсегда. Потому что это единственный способ остаться живым…
Добавлено:
44
Ты вновь одна. На этот раз ты понимаешь, что осталась одна навеки. Никто не скажет тебе, почему. Два человека, которые стали важной частью твоей жизни, исчезли навсегда. Судьба? Пустое слово, ведь ты знаешь, что судьба творится людьми. Просто воля людей. Макс решил, что его свобода важнее для него, чем всё остальное. А Эл? Он лишь выполняет свою работу. И идёт дальше.
Аня не спала всю ночь. Эти двое заставили её вновь испытывать чувства, и она снова плакала. Она рыдала всю ночь, а утром дала себе обещание, что больше никогда не заплачет. Просто потому что нельзя этого делать. Хотя, что такое это пресловутое «нельзя»?
Аня… сероглазый Ангел Тьмы. Знаешь ли ты, что осталось для тебя в этом мире? Какой ты видишь смысл в дальнейшем существовании? Поиски счастья? Очередная иллюзия. Счастье мимолётно, оно не может длиться вечно. Но почему тогда люди так стремятся заполучить его?
Утром сон таки сморил Аню, но часа в три она проснулась. День был солнечный, небо горело огнём, это так резко контрастировало с дождями, которые лили последние несколько дней, и казалось, что им не будет конца. Но ничто не вечно: ни радость, ни скорбь.
Огонь падал с неба, возникало ощущение, что в этом огне умирает прошлое. Умирает всё, чем ты жила последние годы. Огонь уничтожал это, оставляя сознание и душу пустыми, чистыми. Чтобы можно было создать что-то новое.
Макс изменился. Быть может, в тебе тоже что-то переменилось, но ты пока не знаешь, что именно?
Аня взяла сигарету, закурила, но тут же потушила её. Курить не хотелось, это вдруг стало неприятно для неё. Девушка удивлённо посмотрела на сигарету, словно держала её в руке впервые.
Возникало ощущение, что дождей и не было вовсе. Город сиял в лучах солнца, улицы, недавно казавшиеся мерзкими, вдруг стали красивыми и светлыми. Аня улыбнулась.
Она открыла окно, и в лицо ей ударил ветер, а солнечный свет стал приятно ласкать кожу. Небесное светило словно наполняло девушку жизнью.
Ты закрываешь глаза. Ты чувствуешь биение своего сердца. А потом вдруг понимаешь, что слышишь не только своё сердце. Ты чувствуешь, как бьётся сердце человека, который идёт по улице. Ты чувствуешь то, что чувствует он. Словно ты сама стала им сейчас. Всё, чем он живёт, о чём думает, что ощущает – это же ощущаешь ты…
Аня отошла от окна. Наваждение отступило. Человек свернул с улицы и пошёл прочь.
Тебе не страшно. Ты больше не знаешь, что такое страх. Ты чувствуешь связь со всеми окружающими людьми, ты и человечество – единое целое. Эта связь неразрывна…
44
Я медленно открыл глаза. Судя по всему, я находился на крыше какого-то дома. Неподалёку от меня сидел зверёк, похожий на лису, но, в отличие от неё, имевший белую шерсть. К кому-то смерть является в балахоне и с косой, к кому-то прилетает чёрный ворон, а вот ко мне пришёл песец…
– Не могу сказать, что рад видеть тебя снова, но всё же здравствуй, – обратился я к своему гостю.
– Мне встречи с тобой тоже особой радости не приносят, но и тебе не болеть, – откликнулся песец.
– Ты в этот раз пришёл за мной?
– Собирался вообще-то, но, похоже, в этот раз не судьба… – произнёс зверёк.
– А что так? – спросил я.
– Везучий ты, Хранитель, – ответил он.
– Но тебе было чем поживиться, – я грустно вздохнул. – Я снова убивал…
– Я тебе не судья, я лишь выполняю свою работу. Если бы я не забрал Охотников, значит, забрал бы твоих друзей. Но ты меня к ним не подпускаешь.
– Обойдёшься. Я постараюсь сделать так, что у тебя не будет работы…
– Глупый ты, Хранитель, – на лице песца едва ли можно разглядеть усмешку, но мне это удалось. – Уж кто-кто, а я без работы не останусь. Скажи мне, Эл, – он впервые обратился ко мне по имени, отчего всё внутри похолодело, – ты боишься меня?
– Бывает порой, – ответил я, – а порой я желаю с тобой встретиться.
– Будь осторожен в своих желаниях, – предостерёг меня песец, – они у тебя сбываются с завидной частотой.
– Неужели?
– Ты получаешь то, чего хочешь. Рано или поздно, так или иначе…
– Я это учту, – кивнул я.
– Что ж, пора мне, бывай, Хранитель.
– Надеюсь, мы больше не увидимся, – произнёс я.
– Увидимся и не раз, – уверил меня он. – У тебя хорошая крыша, но я своё дело знаю.
– А я – своё…
Песец ушёл, и я остался один на крыше. Дождь наконец-то прекратился, и теперь небо горело огнём. Я повернулся лицом к солнцу, направил раскрытую ладонь в сторону светила. Ощутил, как энергия солнца проникает в меня через руку. От этой мощи меня начало поднимать в воздух, тогда я понял, что зарядился достаточно.
Спустившись с крыши, я направился по знакомому адресу. Позвонил в дверь. Даша открыла не сразу, но довольно скоро. Она была одета в домашний халат, похоже, недавно проснулась, значит, сейчас примерно полдень.
– Привет.
– Здравствуй. Можно к тебе?
– Конечно…
Я медленно открыл глаза. Судя по всему, я находился на крыше какого-то дома. Неподалёку от меня сидел зверёк, похожий на лису, но, в отличие от неё, имевший белую шерсть. К кому-то смерть является в балахоне и с косой, к кому-то прилетает чёрный ворон, а вот ко мне пришёл песец…
– Не могу сказать, что рад видеть тебя снова, но всё же здравствуй, – обратился я к своему гостю.
– Мне встречи с тобой тоже особой радости не приносят, но и тебе не болеть, – откликнулся песец.
– Ты в этот раз пришёл за мной?
– Собирался вообще-то, но, похоже, в этот раз не судьба… – произнёс зверёк.
– А что так? – спросил я.
– Везучий ты, Хранитель, – ответил он.
– Но тебе было чем поживиться, – я грустно вздохнул. – Я снова убивал…
– Я тебе не судья, я лишь выполняю свою работу. Если бы я не забрал Охотников, значит, забрал бы твоих друзей. Но ты меня к ним не подпускаешь.
– Обойдёшься. Я постараюсь сделать так, что у тебя не будет работы…
– Глупый ты, Хранитель, – на лице песца едва ли можно разглядеть усмешку, но мне это удалось. – Уж кто-кто, а я без работы не останусь. Скажи мне, Эл, – он впервые обратился ко мне по имени, отчего всё внутри похолодело, – ты боишься меня?
– Бывает порой, – ответил я, – а порой я желаю с тобой встретиться.
– Будь осторожен в своих желаниях, – предостерёг меня песец, – они у тебя сбываются с завидной частотой.
– Неужели?
– Ты получаешь то, чего хочешь. Рано или поздно, так или иначе…
– Я это учту, – кивнул я.
– Что ж, пора мне, бывай, Хранитель.
– Надеюсь, мы больше не увидимся, – произнёс я.
– Увидимся и не раз, – уверил меня он. – У тебя хорошая крыша, но я своё дело знаю.
– А я – своё…
Песец ушёл, и я остался один на крыше. Дождь наконец-то прекратился, и теперь небо горело огнём. Я повернулся лицом к солнцу, направил раскрытую ладонь в сторону светила. Ощутил, как энергия солнца проникает в меня через руку. От этой мощи меня начало поднимать в воздух, тогда я понял, что зарядился достаточно.
Спустившись с крыши, я направился по знакомому адресу. Позвонил в дверь. Даша открыла не сразу, но довольно скоро. Она была одета в домашний халат, похоже, недавно проснулась, значит, сейчас примерно полдень.
– Привет.
– Здравствуй. Можно к тебе?
– Конечно…
Вот, наконец, и у меня появились какие-то четкие мысли, которые уже можно выложить
Интересно, захватыающе, на одном дыхании Очень нравится то, как выбранный стиль написания (или просто стиль автора) оттеняет динамичность действий. Герои стали близкими и родными.
Восхищают маленькие моменты, когда просто по нервам бьет поведение героев в экстремальных ситуациях. Спасибо, Элахин.
Интересно, захватыающе, на одном дыхании
Очень нравится то, как выбранный стиль написания (или просто стиль автора) оттеняет динамичность действий. Герои стали близкими и родными.Восхищают маленькие моменты, когда просто по нервам бьет поведение героев в экстремальных ситуациях. Спасибо, Элахин.
Enshantress тебе спасибо за добрые слова.
Всем вам спасибо. Сегодня вечером выложу последние три главы, надеюсь, вам понравится.
Всем вам спасибо. Сегодня вечером выложу последние три главы, надеюсь, вам понравится.
46
Макс остановился на окраине города, чтобы последний раз взглянуть на него. И вдруг он увидел, как к нему приближается человек в сером плаще.
– Обычно я ухожу, не прощаясь, – произнёс Эл, подходя к нему, – но в этот раз решил сделать исключение.
– Что ж, приятно чувствовать себя исключительным, – усмехнулся Макс.
– Иногда хочется почувствовать себя таким же, как все остальные, – грустно улыбнулся его друг.
– Получается?
– Конечно, – теперь улыбка не была грустной. – Иногда…
– Ты знаешь, что со мной происходит? – спросил Макс. Кому же ещё, как не Элу знать.
– Догадываюсь, – Эл поглядел ему в глаза. – Скажем так, я весьма странно влияю на людей, которые со мной близки.
– А что насчёт Ани? С ней тоже что-нибудь будет? – Макс насторожился.
– Возможно, – Хранитель пожал плечами. – Тут не угадаешь. Но хорошо, если так и будет.
– Хорошо?
– Хорошо, когда человек осознаёт своё Предназначение. Я редко встречал таких. К сожалению.
– Я не уверен, что знаю, в чём моё Предназначение, – Макс действительно не знал. Сейчас он лишь хотел умчаться подальше отсюда, слиться с дорогой и ветром воедино.
– Жизнь покажет, – произнёс Эл.
Макс не знал, что его ждёт, он знал лишь, что его жизнь уже никогда не станет прежней. По крайней мере, пока он будет помнить Аню и Эла. А он их не забудет.
– Как думаешь, мы с тобой ещё встретимся? – спросил рокер.
– Судьба – очень хитрая тётка, я не удивлюсь, если на одной из дорог вновь увижу тебя, – ответил парень в сером плаще.
– Что ж, в таком случае нужно сказать «До встречи»
Они пожали руки, а потом обнялись по-братски.
– Удачи тебе, дружище, – произнёс Макс. – Береги себя.
– Попутного ветра, братишка, – ответил Эл. – Сила с тобой.
Мотоцикл сорвался с места и понёсся прочь. В лицо Максу дул ветер, звёзды, рассыпавшиеся на ночном небе, освещали ему дорогу миллионами маленьких огней. Впервые за долгое время на душе у Макса не было тяжести. Призраки больше не гнались за ним, он больше не боялся их. Он сам стал призраком ночи. Рыцарь дорог, теперь он не убегал от себя, теперь он решил себя найти. Что дальше будет, неизвестно.
Но есть лишь один способ это узнать…
Добавлено:
47
Ночь, полная звёзд. Ты уже забыла, как они выглядят. Ты сидишь у окна и медленно потягиваешь мартини. Сигарет рядом нет. Они не нужны.
Сначала ты чувствуешь удары сердца, а потом понимаешь, что за твоей дверью стоит человек и ждёт, пока ты откроешь ему. Эл.
Он стоял на пороге целый и невредимый, на лице была лёгкая улыбка.
– Ты пришёл попрощаться? – спросила девушка. Парень лишь кивнул.
Некоторое время они сидели на кухне и молча пили кофе. Эл молчал, но Аня теперь могла и без слов понять, что творится у него внутри.
Ему было грустно оттого, что приходится уходить, и в то же время он был рад тому, что снова отправится в путь.
– Ты умеешь делать подарки, – вдруг сказала Аня.
– Твои способности, не мой подарок, – Эл покачал головой. – Они были в тебе изначально, я просто чуть помог им раскрыться.
– Часто такое бывает?
– Нет, к сожалению, крайне редко. Только с людьми, которые со мной сближаются на уровне чувств.
– Если бы люди знали, какой ты, наверное, сто раз подумали бы прежде, чем с тобой сближаться, – Аня слегка улыбнулась.
– Быть может, – Эл лишь пожал плечами. – Обычно так и поступают.
– Тебе ведь тяжело жить так, – вздохнула девушка. Она сейчас чувствовала всё, что чувствует Эл.
– А ничего иного не остаётся, – ответил он. – Дольше двух недель, как правило, со мной никто не выдерживает. Вот и Даша вскоре скажет, что не может быть с человеком, который куда-то вечно исчезает, на которого нельзя положиться, за кого вечно приходится волноваться. И будет права.
Эл никогда не упоминал о Даше, но ты видишь перед глазами симпатичную светловолосую девушку, ты можешь даже чувствовать то, что чувствует сейчас она, хоть и никогда не видела её.
– Но сейчас она так не думает, – возразила Аня. – Она рада, что ты рядом с ней.
– Хорошие у тебя способности, – одобрительно сказал Эл. – Да, сейчас Даша рада. Но очень скоро эта радость исчезнет. Я не из тех, кто делает людей счастливыми, я лишь помогаю им избавиться от боли. А потом исчезаю, потому что в противном случае мне укажут на дверь.
– Ты ошибаешься.
– Это не имеет значения. В конце концов, работа есть работа…
– Да что ты заладил! – Аня повысила голос. – Тебе просто нравится то, чем ты занимаешься, ты умеешь это делать лучше всего, и для тебя это больше, чем просто работа. Не морочь голову ни себе, ни мне!
Люди меняются. Раньше тебе было плевать на чувства окружающих людей, теперь же ты чувствуешь то, что чувствуют они. Больше не сможешь становиться ледяной девой, тебе придётся делить с людьми их горе и радости. Кажется, ты сейчас понимаешь, почему Эл старается относиться к людям, как к своей работе. Потому что работа для него – это слишком личное…
А теперь это слишком лично и для тебя…
– А мои глаза не начнут мерцать? – задала Аня вопрос.
– Кто знает, – Эл вновь пожал плечами. – Если тебе это будет нужно, начнут мерцать.
– Ты останешься ночевать? – спросила она, скорее ради приличия, думая, что Эл исчезнет ночью, как и Макс, но он ответил:
– Останусь. Нет ничего хуже ночи, в которую тебе одиноко.
– А как же Даша? – Аня странно улыбнулась.
– С ней я попрощаюсь завтра…
Утром Аня проснулась и поняла, что Эл исчез. Не обязательно было осматривать квартиру, девушка просто чувствовала, что его больше нет рядом. Что он где-то далеко. Она странно улыбнулась. Быть может, он был просто сном? Хотя сны бывают более реальны, чем повседневная жизнь.
Аня… Сероглазый ангел Тьмы… Твои принцы исчезли, и вряд ли ты когда-нибудь ещё увидишь их. Но ты больше не чувствуешь себя одиноко. Теперь у тебя есть весь мир, ты чувствуешь единство с каждым человеком. Ты никогда больше не будешь одна, но вряд ли твоя новая жизнь принесёт тебе счастье. Хотя, кто знает…
Хранитель выполняет работу и уходит. Когда Эл сделает то, что должен сделать здесь, он покинет этот мир. И оставит здесь таких, как ты. Или таких как Макс…
Она снова улыбнулась.
– Знала ведь, что нельзя разговаривать с незнакомцами, – усмехнулась девушка. – С другой стороны, кто не рискует, тот помрёт здоровым…
Макс остановился на окраине города, чтобы последний раз взглянуть на него. И вдруг он увидел, как к нему приближается человек в сером плаще.
– Обычно я ухожу, не прощаясь, – произнёс Эл, подходя к нему, – но в этот раз решил сделать исключение.
– Что ж, приятно чувствовать себя исключительным, – усмехнулся Макс.
– Иногда хочется почувствовать себя таким же, как все остальные, – грустно улыбнулся его друг.
– Получается?
– Конечно, – теперь улыбка не была грустной. – Иногда…
– Ты знаешь, что со мной происходит? – спросил Макс. Кому же ещё, как не Элу знать.
– Догадываюсь, – Эл поглядел ему в глаза. – Скажем так, я весьма странно влияю на людей, которые со мной близки.
– А что насчёт Ани? С ней тоже что-нибудь будет? – Макс насторожился.
– Возможно, – Хранитель пожал плечами. – Тут не угадаешь. Но хорошо, если так и будет.
– Хорошо?
– Хорошо, когда человек осознаёт своё Предназначение. Я редко встречал таких. К сожалению.
– Я не уверен, что знаю, в чём моё Предназначение, – Макс действительно не знал. Сейчас он лишь хотел умчаться подальше отсюда, слиться с дорогой и ветром воедино.
– Жизнь покажет, – произнёс Эл.
Макс не знал, что его ждёт, он знал лишь, что его жизнь уже никогда не станет прежней. По крайней мере, пока он будет помнить Аню и Эла. А он их не забудет.
– Как думаешь, мы с тобой ещё встретимся? – спросил рокер.
– Судьба – очень хитрая тётка, я не удивлюсь, если на одной из дорог вновь увижу тебя, – ответил парень в сером плаще.
– Что ж, в таком случае нужно сказать «До встречи»
Они пожали руки, а потом обнялись по-братски.
– Удачи тебе, дружище, – произнёс Макс. – Береги себя.
– Попутного ветра, братишка, – ответил Эл. – Сила с тобой.
Мотоцикл сорвался с места и понёсся прочь. В лицо Максу дул ветер, звёзды, рассыпавшиеся на ночном небе, освещали ему дорогу миллионами маленьких огней. Впервые за долгое время на душе у Макса не было тяжести. Призраки больше не гнались за ним, он больше не боялся их. Он сам стал призраком ночи. Рыцарь дорог, теперь он не убегал от себя, теперь он решил себя найти. Что дальше будет, неизвестно.
Но есть лишь один способ это узнать…
Добавлено:
47
Ночь, полная звёзд. Ты уже забыла, как они выглядят. Ты сидишь у окна и медленно потягиваешь мартини. Сигарет рядом нет. Они не нужны.
Сначала ты чувствуешь удары сердца, а потом понимаешь, что за твоей дверью стоит человек и ждёт, пока ты откроешь ему. Эл.
Он стоял на пороге целый и невредимый, на лице была лёгкая улыбка.
– Ты пришёл попрощаться? – спросила девушка. Парень лишь кивнул.
Некоторое время они сидели на кухне и молча пили кофе. Эл молчал, но Аня теперь могла и без слов понять, что творится у него внутри.
Ему было грустно оттого, что приходится уходить, и в то же время он был рад тому, что снова отправится в путь.
– Ты умеешь делать подарки, – вдруг сказала Аня.
– Твои способности, не мой подарок, – Эл покачал головой. – Они были в тебе изначально, я просто чуть помог им раскрыться.
– Часто такое бывает?
– Нет, к сожалению, крайне редко. Только с людьми, которые со мной сближаются на уровне чувств.
– Если бы люди знали, какой ты, наверное, сто раз подумали бы прежде, чем с тобой сближаться, – Аня слегка улыбнулась.
– Быть может, – Эл лишь пожал плечами. – Обычно так и поступают.
– Тебе ведь тяжело жить так, – вздохнула девушка. Она сейчас чувствовала всё, что чувствует Эл.
– А ничего иного не остаётся, – ответил он. – Дольше двух недель, как правило, со мной никто не выдерживает. Вот и Даша вскоре скажет, что не может быть с человеком, который куда-то вечно исчезает, на которого нельзя положиться, за кого вечно приходится волноваться. И будет права.
Эл никогда не упоминал о Даше, но ты видишь перед глазами симпатичную светловолосую девушку, ты можешь даже чувствовать то, что чувствует сейчас она, хоть и никогда не видела её.
– Но сейчас она так не думает, – возразила Аня. – Она рада, что ты рядом с ней.
– Хорошие у тебя способности, – одобрительно сказал Эл. – Да, сейчас Даша рада. Но очень скоро эта радость исчезнет. Я не из тех, кто делает людей счастливыми, я лишь помогаю им избавиться от боли. А потом исчезаю, потому что в противном случае мне укажут на дверь.
– Ты ошибаешься.
– Это не имеет значения. В конце концов, работа есть работа…
– Да что ты заладил! – Аня повысила голос. – Тебе просто нравится то, чем ты занимаешься, ты умеешь это делать лучше всего, и для тебя это больше, чем просто работа. Не морочь голову ни себе, ни мне!
Люди меняются. Раньше тебе было плевать на чувства окружающих людей, теперь же ты чувствуешь то, что чувствуют они. Больше не сможешь становиться ледяной девой, тебе придётся делить с людьми их горе и радости. Кажется, ты сейчас понимаешь, почему Эл старается относиться к людям, как к своей работе. Потому что работа для него – это слишком личное…
А теперь это слишком лично и для тебя…
– А мои глаза не начнут мерцать? – задала Аня вопрос.
– Кто знает, – Эл вновь пожал плечами. – Если тебе это будет нужно, начнут мерцать.
– Ты останешься ночевать? – спросила она, скорее ради приличия, думая, что Эл исчезнет ночью, как и Макс, но он ответил:
– Останусь. Нет ничего хуже ночи, в которую тебе одиноко.
– А как же Даша? – Аня странно улыбнулась.
– С ней я попрощаюсь завтра…
Утром Аня проснулась и поняла, что Эл исчез. Не обязательно было осматривать квартиру, девушка просто чувствовала, что его больше нет рядом. Что он где-то далеко. Она странно улыбнулась. Быть может, он был просто сном? Хотя сны бывают более реальны, чем повседневная жизнь.
Аня… Сероглазый ангел Тьмы… Твои принцы исчезли, и вряд ли ты когда-нибудь ещё увидишь их. Но ты больше не чувствуешь себя одиноко. Теперь у тебя есть весь мир, ты чувствуешь единство с каждым человеком. Ты никогда больше не будешь одна, но вряд ли твоя новая жизнь принесёт тебе счастье. Хотя, кто знает…
Хранитель выполняет работу и уходит. Когда Эл сделает то, что должен сделать здесь, он покинет этот мир. И оставит здесь таких, как ты. Или таких как Макс…
Она снова улыбнулась.
– Знала ведь, что нельзя разговаривать с незнакомцами, – усмехнулась девушка. – С другой стороны, кто не рискует, тот помрёт здоровым…
– Мне пора, – я смотрел на Дашу, и у меня сжималось сердце.
– Я знаю, – ответила девушка. – Работа у тебя такая.
Как же мило она всегда улыбалась, становясь в эти моменты ещё прекраснее. Она не осуждала меня за мою жизнь, не требовала ничего, и я за это был бескрайне благодарен.
– Я рада, что мы встретились, – она прижалась ко мне и прошептала на ухо: Надеюсь, не в последний раз.
– Я тоже рад, – ответил я. – Если я буду тебе нужен, позови меня, я приду.
– Как тебя позвать?
– Ты поймёшь…
А потом я шёл по дороге, оставив позади этот город, в котором наконец-то прекратились дожди. Солнце почти скрылось на Западе, окрасив горизонт кроваво-красным цветом. На дороге был только я, а в небе, широко расправив крылья, парил сокол.
«Куда теперь?» – раздался голос внутри.
«Как всегда»
«Решил создать себе помощников?»
«Звучит слишком гордо» – возразил я. – «Скажем так, просто помог людям разобраться в своём Предназначении»
«Как знаешь, всё едино»
«В единстве Сила» – усмехнулся я.
Ветер ударил мне в лицо, растрепав волосы и всполошив полы плаща, ставшие сейчас похожими на крылья.
«Романтика… Одинокий странник, уходящий в сторону заката» – язвительно заметил мой внутренний голос.
«Ага, рыцарь без доспехов» – вздохнул я. – «Куда путь держим, на этот раз?»
«Пока что прямо, а там посмотрим»
Тишину наступившей ночи разорвала мелодия, звучавшая из наушников и слова:
Кто видел Икара,
Там в синей дали?
Крыл легкая пара,
Сын грешной земли.
Сколько ещё людей мне предстоит встретить, и в скольких судьбах придётся покопаться, я ещё не знал, более того, старался об этом не думать. В те минуты, когда я отрывался от одного места и шёл к другому, я отдавался полностью своему пути. Я не имею права привязываться ни к кому и ни к чему, и отправляясь в путь, я расставался с прошлым навсегда, сжигая всё в огне, который горит в моей душе.
Он летел над горами гордый, как орел,
Рассекая стрелой облака
Он летел над горами, солнцем озарен,
И на землю смотрел свысока.
Моя память, одно из моих особых свойств, хранит всю информацию, полученную мной когда-либо, как правило, на интуитивном уровне. Так что я никогда никого и ничего не забываю, и порой вспоминаю то, что казалось забытым давным-давно. Время от времени я вспоминаю своих друзей и возлюбленных, с которыми расстался много лет назад, порой мне даже вспоминаются разговоры, слова, мысли, эмоции, которые, как правило, забывались на следующий же день. Самое тяжёлое то, что на мне порой оседает груз чужих воспоминаний, но в таком случае я просто сжигаю всё.
Кто дал ему крылья?
Кто ждал на скале?
Но все позабыл он
И скрылся во мгле.
Сколько раз мне приходилось исчезать, уже не вспомнить. Хотя, порой, бывало, что я возвращался. Тут уж ничего не попишешь, выбор был сделан давно, и я делал его осознанно, зная, на что иду. В целом, мне жаловаться не на что, лишь иногда становится немного грустно, вспоминая доброго друга или хорошую девушку, которых не видел много лет, и нет уверенности, что я их увижу когда-нибудь ещё.
Кто видел Икара,
Там в синей дали?
Крыл легкая пара
Здесь в серой пыли?
Возможно, я когда-нибудь останусь лежать в серой пыли, если не успею вовремя среагировать, если опоздаю, если не сделаю то, что нужно. Если сорвусь с лезвия ножа. Но об этом я думаю редко, наверное, потому что слишком сильно желание жить. Жить, несмотря ни на что, сжимая кулак и идя дальше, улыбаясь, когда тебя разрывает на части от боли, смеясь сквозь слёзы, потому что иного пути нет. Потому что это единственный способ выжить, способ ЖИТЬ. И сжигать всё, что становится лишним, ненужным. Потому что в ледяной пустыне ты умрёшь от тоски и холода, а когда всё полыхает, ты не замёрзнешь. Как говорится, двум смертям не бывать…
А если всё сделать правильно, не будет ни одной…
– Я знаю, – ответила девушка. – Работа у тебя такая.
Как же мило она всегда улыбалась, становясь в эти моменты ещё прекраснее. Она не осуждала меня за мою жизнь, не требовала ничего, и я за это был бескрайне благодарен.
– Я рада, что мы встретились, – она прижалась ко мне и прошептала на ухо: Надеюсь, не в последний раз.
– Я тоже рад, – ответил я. – Если я буду тебе нужен, позови меня, я приду.
– Как тебя позвать?
– Ты поймёшь…
А потом я шёл по дороге, оставив позади этот город, в котором наконец-то прекратились дожди. Солнце почти скрылось на Западе, окрасив горизонт кроваво-красным цветом. На дороге был только я, а в небе, широко расправив крылья, парил сокол.
«Куда теперь?» – раздался голос внутри.
«Как всегда»
«Решил создать себе помощников?»
«Звучит слишком гордо» – возразил я. – «Скажем так, просто помог людям разобраться в своём Предназначении»
«Как знаешь, всё едино»
«В единстве Сила» – усмехнулся я.
Ветер ударил мне в лицо, растрепав волосы и всполошив полы плаща, ставшие сейчас похожими на крылья.
«Романтика… Одинокий странник, уходящий в сторону заката» – язвительно заметил мой внутренний голос.
«Ага, рыцарь без доспехов» – вздохнул я. – «Куда путь держим, на этот раз?»
«Пока что прямо, а там посмотрим»
Тишину наступившей ночи разорвала мелодия, звучавшая из наушников и слова:
Кто видел Икара,
Там в синей дали?
Крыл легкая пара,
Сын грешной земли.
Сколько ещё людей мне предстоит встретить, и в скольких судьбах придётся покопаться, я ещё не знал, более того, старался об этом не думать. В те минуты, когда я отрывался от одного места и шёл к другому, я отдавался полностью своему пути. Я не имею права привязываться ни к кому и ни к чему, и отправляясь в путь, я расставался с прошлым навсегда, сжигая всё в огне, который горит в моей душе.
Он летел над горами гордый, как орел,
Рассекая стрелой облака
Он летел над горами, солнцем озарен,
И на землю смотрел свысока.
Моя память, одно из моих особых свойств, хранит всю информацию, полученную мной когда-либо, как правило, на интуитивном уровне. Так что я никогда никого и ничего не забываю, и порой вспоминаю то, что казалось забытым давным-давно. Время от времени я вспоминаю своих друзей и возлюбленных, с которыми расстался много лет назад, порой мне даже вспоминаются разговоры, слова, мысли, эмоции, которые, как правило, забывались на следующий же день. Самое тяжёлое то, что на мне порой оседает груз чужих воспоминаний, но в таком случае я просто сжигаю всё.
Кто дал ему крылья?
Кто ждал на скале?
Но все позабыл он
И скрылся во мгле.
Сколько раз мне приходилось исчезать, уже не вспомнить. Хотя, порой, бывало, что я возвращался. Тут уж ничего не попишешь, выбор был сделан давно, и я делал его осознанно, зная, на что иду. В целом, мне жаловаться не на что, лишь иногда становится немного грустно, вспоминая доброго друга или хорошую девушку, которых не видел много лет, и нет уверенности, что я их увижу когда-нибудь ещё.
Кто видел Икара,
Там в синей дали?
Крыл легкая пара
Здесь в серой пыли?
Возможно, я когда-нибудь останусь лежать в серой пыли, если не успею вовремя среагировать, если опоздаю, если не сделаю то, что нужно. Если сорвусь с лезвия ножа. Но об этом я думаю редко, наверное, потому что слишком сильно желание жить. Жить, несмотря ни на что, сжимая кулак и идя дальше, улыбаясь, когда тебя разрывает на части от боли, смеясь сквозь слёзы, потому что иного пути нет. Потому что это единственный способ выжить, способ ЖИТЬ. И сжигать всё, что становится лишним, ненужным. Потому что в ледяной пустыне ты умрёшь от тоски и холода, а когда всё полыхает, ты не замёрзнешь. Как говорится, двум смертям не бывать…
А если всё сделать правильно, не будет ни одной…