Мир Dragonlance / Последнее испытание / Интервью с Мириам | Версия для печати

Интервью с Еленой Ханпирой (Мириам)

Интервью с Еленой Ханпирой, автором фэнтези-мюзикла «Последнее испытание»

— Елена, как родилась идея создания мюзикла?

— Практически — из ролевой игры. В 1997 году меня пригласили на роль Крисании на ролевую игру по мотивам "Дрэгон Ленс". Я понятия не имела, кто это такая, но согласилась, приобрела белое платье и в электричке по дороге на полигон по диагонали прочла историю Рейстлина и Крисании. Она меня очень захватила: Крисания оказалась действительно, что называется, мой типаж. К следующей игре в 1998 году я сочинила песню "Судьба". Где-то в закромах у меня валяется еще бумажка, на которой я единым духом накорябала текст... Меня познакомили с Антоном Кругловым — он должен был играть на этой игре Рейстлина; зная, что Антон прекрасно поет и пишет музыку, я спела ему "Судьбу", и он предложил: а давай мюзикл сделаем. На волне энтузиазма мы сочинили еще несколько вещей и исполнили в том же году на фестивале "Зилант-Кон". Под "минусовку", что вызвало обвинения в "попсовости" — со стороны любителей песен в лесу под гитару.

— А почему мюзикл так долго "рожался"?

— Работа оказалась огромной и шла местами тяжело. Для нас обоих это был первый опыт совместной работы, мы оба индивидуалисты и не всегда умели найти общий язык. Когда у одного начинался период вдохновения, и он теребил другого, другой в это время испытывал упадок творческих сил; и наоборот. Иногда мешал перфекционизм с той или с другой стороны. Но впоследнее время работа приобрела более ровный темп, впереди замаячила постановка и прочие бонусы, и мы припустили рысцой. Многие вопросы мы научились отбрасывать, обходить или решать компромиссом.

— Вы довольны результатом?

— Сейчас я рада уже любому результату, был бы результат! Судя по второму действию (Истар), которое мне дал послушать Антон, впечатление все-таки цельное, и только мы знаем, какие сцены тут пропущены и что могл бы быть иначе. Хотя, конечно, очень жаль многих идей, которые по тем или иным причнам пришлось отклонить. Например, мне очень хотелось, чтобы Такхизис пела блюзы, я тексты ее сочиняла именно на блюз; Антон повозился с этой задачей и решил, что лучше, чем танго, в данном случае ничего не выйдет; так и осталось... В изданном варианте есть моменты в тексте, которые я считаю не вполне удачными, но которые проглядела или не успела поправить; я рассчитываю, что в текстовом либретто внесу исправления, так что расхождениям между спетым и написанным — не удивляйтесь.

— Как работалось с Антоном?

— Трудно, но очень познавательно и интересно. Мы часто спорили и спорим до сих пор, но благодаря Антону у меня теперь другой уровень требований и к своей работе, и вообще к материалу для подобных проектов. Однажды мне принесли материал (музыку и текст) другого проекта с предложением принять в нем участие, и я поймала себя на том, что, критикуя его, рассуждаю уже категориями Антона. То, что еще несколько лет показалось бы мне вполне нормальным, теперь уже не годилось. Еще один большой плюс Антона: он много внимания обращает на выразительность исполнения, ставит ее выше технической стороны, и заставляет певцов по-настоящему выкладываться в этом отношении. На записи очень нужна такая "рука режиссера". И сам он — что бы он сам ни думал на эту тему — на мой взгляд, виртуозно владеет искусством интонации, хорошо чувствует, как именно сказать фразу, чтобы она не прозвучала бледно, а заиграла всеми гранями смысла.

— А вообще как это — работать в соавторстве? Каждый делает строго свою часть работы?

— В нашем тандеме мы в основном работали дифференцированно: Антон сочинял музыку, я — текст; но были и случаи "перекрестного опыления": то я какую-то тему музыкальную придумаю, то Антон сочинит текст к арии — например, почти все тексты Короля-Жреца в краткой версии, которую вы услышите на диске, принадлежат его авторству — ему очень хорошо удаются декларативные тексты. Ему же принадлежит незабываемая рифма "Все будет по-другому, когда я стану богом". Антон ею дорожит, хотя, думаю, в глубине души понимает ее наивность; а я надеюсь заменить этот текст в либретто и в спектакле. Иногда в случае затруднений мы совершали "звонок другу": например, сочиненный мой Конклав очень удачно отредактировал Дмитрий Иванов.

— Насколько можно убедиться, "Дрэгон Ленс" — развлекательное чтиво для молодежи, не рассчитытанное на высокий уровень образования и интеллекта. Когда выпускница философского факультета посвящает много времени и труда произведению, написанному по мотивам довольно рядового фэнтези... этому должны быть какие-то причины?

— Безусловно, я не причисляю книжный сериал "Дрэгон Ленс" к образцам высокой и серьезной литературы. Но коллизия Рейстлина и Крисании — глубоко архетипична: она разыгрывает распространенный сказочный сюжет Красавицы и Чудовища. В сказке красавица является, чтобы расколдовать чудовище, сделать из него человека своей любовью. А здесь вместо ожидаемого финала следует то, что бывает в жизни: человека нельзя изменить, сколько усилий в него ни вложишь, он может измениться только сам; и в надежде спасти душу человека можно потерять собственную. Для меня история Крисании — трагедия женщины, которая хочет превратить Чудовище в Принца силой своей любви; а, по сути, просто пытается завоевать, заслужить любовь к себе подвигом самоотречения; потому что другого способа не знает, не представляет. Ей нужно выбрать "трудный" объект, превратить врага в друга, выполнить героиическую задачу по "расколдовыванию". Это явление может рассматриваться как гордыня или как ее оборотная сторона — неуверенность в себе, в том, что заслуживаешь любви просто по праву рождения. Обязательно нужно подтвердить свою исзбранность, совершить что-то особенное, чтобы получить парво на счастье. И Рейстлин — носитель той же проблемы, он тоже не верит в бескорыстную любовь, но на свой лад. Власть заменяет ему любовь, которой он был лишен, в которую не верит, которой смертельно боится. Не удивительно, что они находят друг друга, используют друг друга (он — сознательно, она — нет), и оба не получают из этой истории ничего хорошего... Карамон, брат Рейстлина, вначале тоже страдает этой же слепой любовью: он готов на все ради брата и служит ему таким же орудием. Карамон не идентифицирует себя, рассматривает себя как придаток брата-близнеца. Но когда он внутренне взрослеет, отделяет себя от брата, его любовь становится зрячей: он уже может отличить добро от зла и противостоять брату — и только это заставляет Рейстлина измениться. Мне очень понравился этот реализм книги. И глубокий символизм этой истории, который хочется углублять и углублять :)

Подробнее о том, что мы, авторы, думаем о персонажах, будет выложено на отдельной страничке сайта...

— Крисанию часто считают просто.. ммм... неумной девушкой.

— Интеллект тут ни причем. Она немудрая. Она находится во власти своих идей и не видит реальности; ею можно манипулировать, дергая за ниточки, как марионетку, не потому, что она глупа, а потому, что из-за своей жажды стать спасительницей она не видит реальности. То, к чему она приходит в итоге — что она сама использовала Рейстлина, что она по-настоящему его не любила, что она сама виновата в своих страданиях, что она не жертва, а творец ситуации, — это уже голос очень мудрого, умного, ответственного человека. Я очень люблю этот момент. Все герои выросли в итоге этой истории; и Крисания, возможно больше всех.

— Вы и сейчас ощущаете себя естественно в роли Крисании?

— Мне кажется, я несколько выросла из этого типажа. Мне уже требуются усилия, чтобы пережить вживую те же идеи и эмоции, хотя воображаю и помню я их очень хорошо. Прикольней и легче мне было бы спеть Такхизис; так что Крисания для меня по характерности уже более трудная роль, чем несколько лет назад, — приходится воскрешать в памяти давно неактуальные переживания. Но тем интересней задача.

— Приключенческая книга наполнена и другими персонажами — ведь это довольно пестрый мир. Как вы отнеслись к этому многообразию и пестроте? Ставили ли цель сохранить дух этого фантастического мира?

— Ни я, ни Антон не ставили зачаду: выразить дух этого мира. Нас интересовали вечные, масштабные вопросы, а не специфика книги. Так, мы сделали мир более монотеистичным: оставили противостояние Тьмы и Света (убрав Красную компоненту, которая выражает равновесие) — так мы заострили проблемы выбора героев и приблизили выдуманный мир к реалиям нашей культуры и нашей психологии. Но в книге есть, помимо основной коллизии, моменты и герои, которые, действительно, помогают выразить интересующие нас идеи. Например, очень интересна фигура Короля-Жреца. Лично мне важна история с Королем-Жрецом не только потому, что после нее Крисания теряет религиозные ориентиры и начинает больше доверять Рейстлину; но и потому, что это по сути — фигура лже-Мессии: ведь это Король-Жрец, Царь-Священник, здесь прямая аналогия с Христом, который воцарился наконец в Иерусалиме, имитация Второго пришествия. Он обещает людям Рай на земле... в общем, ведет себя как Антихрист, выдающий себя за Христа (в "Трех разговорах" великого русского философа Владимира Соловьева описана именно такая тактика Антихриста). Важны вопросы, которые встают всвязи с появлением такой фигуры: кто прав, Король-Жрец, который призывает осчастливить мир насильно, или Крисания, которая верит в то, что зло нужно не истреблять, а исправлять? Он, считающий себя избранником Божьим, или она, тоже считающая себя предназначенной для великого дела спасения заблудшей душии и всего мира? Кто из них больший гордец? Чья правда возьмет? И есть ли здесь вообще правда? Поражение одного подтверждает ли правоту другого? Может быть, проблема не в их разногласиях, а именно в их схожести? К сожалению, эта линия недостаточно отчетливо просматривается в мини-версии; но в полном варианте будет сцена, которая обозначит все эти вопросы, сделает конфликт более глубоким, философским и драматическим.

Есть также колоритные персонажи вроде кендера Тассельхофа или овражных гномов; есть трогательная история бескорыстной любви гнома Бупы к Рейстлину. В краткой версии мюзикла этих милых персонажей, к сожалению, нет; но они очень разрядят эпическую атмосферу, поэтому в полной версии, надеюсь, ни будут представлены; и в театральной постановке тоже. И кстати о героях, которые пока не появились: очень важная роль отводится Тике, жене Карамона: в полной версиси она появится максимум 2 раза, но именно она — носитель "правильных" чувств, и она поет первую, позитивную версию "Легенды о Вратах", которую каждый герой впоследствии перепевает по-своему — эдакий "Расёмон". Она верит в настоящую любовь и знает ее, а остальным героям приходится пройти долгий путь, чтобы понять, в какой из "Легенд" — правда. Так что Тика непременно появится на сцене.

— Вы собираетесь ставить мюзикл? С участием тех же певцов?

— К сожалению, на это рассчитывать не приходится: и у Федора Воскресенского, и у Хелависы дел невпроворот. Но я еще надеюсь уговорить Антона Круглова хотя бы на несколько показов спектакля в роли Рейстлина: ведь пойди найди хорошего тенора с такой достоверностью исполнения и с такой харизмой. Антон пока считает, что можно найти более удачного кандидата. В любом случае, нужны и дублеры, и хор, так что мы думаем устроить кастинг. Поэтому людей с голосами — милости просим к нам! Вообще, мы привествуем любую помощь, в том числе организационную и материальную. Надеюсь, среди любителей книги найдутся те, кто захочет поддержать проект.

— А какова цель постановки? Разве не проще отдать мюзикл профессиональному театру? Или это способ "отбить" деньги, вложенные в мюзикл?

— Если хотите чтобы помочь нам "отбить" деньги — просто покупайте диски или честно скачивайте мр3 на сайте, оплачивая их смсками.

А постановка не будет коммерческой; в профессиональные театры мы еще успеем мюзикл отдать. Я просто очень сроднилась с этим произведением, давно представляла себя на сцене в роли Крисании, да и прикоснуться к постановке хочется. Из меня неважный организатор, поэтому мой партнер по постановке — Лора Московская (она ставила "Нотр-Дам" и сейчас является вторым режиссером в мюзикле "Ребекка"). Она тоже "приложилась" к созданию текста мюзикла — написала арию Карамона в тюрьме и, вероятно, будет исполнять роль Такхизис.

Мы собираемся привлечь к работе профессионального режиссера; и, возможно, инструментальное сопровождение будет хотя бы отчасти "живым". А оформлять спектакль вызвалась та самая Надежда Зиновьева, художник и мастер ролевых игр по "Дрэгон Ленс", которая и познакомила нас с Антоном с миром Кринна...