Olic, "Ученик пекаря".
Книга на любителя, но я бы не стала утверждать, что уж прямо-таки дрянь...

Да, это опечатка

Ладно, если уж книга набита подробностями, пусть это будет что-то одно - медицина, сортир или постельные дела. А там все в кучу, и ни грамма иронии при этом, в отличие от того же Сапковского.
От этого и тошнит

Как-то сложно навскиду вспомнить - где же меня покробило от "неприличностей"? Хотя нет, знаю. Цикл "Трое из Леса". Правда, точно книгу не помню, но там это почти в каждой. Особенно под конец цикла. Я-таки заставила себя прочитать, любопытство и желание закончить цикл пересилило, но было неприятно общее отношение вообще к женщинам во всем цикле. Я не помню там ни одного сколько-нибудь сильного женского образа; почти всегда все ГГ думают о женщинах с легким превосходством, какие-бы они не были, с включе :" ох, у нее такие сиськи, вот бы с ней того". Хотя у Сапковского и Мартина все куда более призмленно и реалистично, у них это меня не напрягает - потому что у обоих авторов есть и сильные женские характеры, хорошо выписанные, и они не создают общее ощущение :" все бабы - только для перепиха, больше ничего ценного они сделать не могут". В общем, - "фи" Никитину.
Еще когда-то слегка напрягали постельные сцены в книге "Не время для драконов"...Сейчас уже перестали, хотя все же, имхо, некоторые оттуда можно было бы убрать или сократить - некоторые там смотрятся лишними, непонятно зачем вставленными.

Olic, ирония-то там как раз есть...
В принципе, это даже интересный прием - взять чисто фэнтезийный сюжет и написать его в стиле грубого натурализма.

По-моему, это для стебного устного пересказа хорошо, но никак не для бумаги.
А ирония там... невкусная. Вот "неприличности" Сапковского разошлись на крылатые фразы.

Анджей Сапковский, Станислав Бересь "История и фантастика"
"...Если какое-то намерение показать женщин именно таким образом и было -- а оно было, -- это вызвано желанием отойти от некоторой фантастической схемы, утверждающей, будто появление в фэнтези женщины в прозрачном лифчике и ажурных трусиках преследует одну цель: предоставить отдых воину, который должен отнестись к данной женщине как к инструменту (читай: оттрахать). ... То, как я изображаю женские персонажи, не означает, будто я пишу карикатуры на реальных людей! Я пародирую канон. Искушённый в фэнтези читатель, видя, что в книге появилась дама в ажурном бюстгальтере и прозрачных трусиках, вправе подумать: "О! Ещё минута -- и!.." А тут -- ай-ай-ай -- ничего подобного!!! Я делаю это преднамеренно из чисто коварных соображений."

В цитате, правда, вопрос касался больше нестандартных сексуальных предпочтений Цирьки, но...
А вообще, там рассуждений про женщин и роль полов на несколько страниц.

Ежели по сабжу: всё зависит от того как эти неприличности поданы. У Сапковского все любовные сцены выписаны едва ли не поэтично. Приятно читать. А вот натурализм Мартина хотелось только побыстрее перелистнуть.

Перечитываю спустя много лет книги по миру Magic: the Gathering.

Почти во всех книгах серии, которые я читала, есть весьма жесткие описания, но они вызывают страх, а не тошноту. Не шокируют, несмотря на натурализм, и страницу поскорее перевернуть не хочется. Хотя там мало приятного для человека с хорошим воображением и минимальным жизненным опытом и знаниями.
Для меня это образец того, КАК НАДО.

Ну не настолько высокими)) Там все в меру) Там не банальные фразы из любовного романа. Проще почитать, чем объяснить.

Собственно, жесткие описания "неприличностей") меня почему-то никогда не шокировали. Возможно, оттого, что в юности добрые авторы исторических романов "перекормили" меня изящными любовными сценами с традиционной возвышенной недосказанностью.

А какие именно?

Да-да-да, Явгмот был жестким парнем! Если ты про "Тран. Создатель чудовищ".

В книгах про Урзу вроде бы эротики и садизма очень мало. Ну то есть вроде бы там они части мертвецов в механизмах использовали, но ничего более.

Тран, Война братьев, Мироходец, Потоки времени и Порода героев.


Меня когда-то Немезис впечатлил, а конкретно - Гревен иль-Век. Читала, и меня передергивало, но почему-то хотелось снова и снова воображать все его ощущения.