Гимн Арийцам

Чистая кровь пролита в миг заката,
Волнуется Мать за детей!
Так было, для них - это награда:
Погибнуть за Родину и матерей!

Встань и дерзни, на плечах у тебя
Великая Сила, могучий Отец!
Что же ты медлишь?! Никак серебра
жаждут ладони? Глаголю: "Подлец!"

Власть не дана нам от Бога Иного,
Не нужно нам власти Святой!
Мы есть арийцы - дети РОДного,
Любим и Землю души полнотой!

Алая кровь - наш символ, как руна:
Пролита капля - увечен народ!
Встань под знамена в рати Перуна,
Дом защити - он последний оплот!
22 Кресень-месяца 1025 лета (12.07.2005г. 02:30)

Колослав

Ты ввысь на огнекрыльях поднемись,
Восстань рассветом среди тьмы;
По небу рдяной дымкой растелись,
Возрадуй мир теплом своей души.
Тоги ди Драас (с)

для прикла на Короне...

* * *

"Сизая Чайка" - вольная птица!
Ветер ревёт - море штормится.
Тот посмеётся, кто одержит победу;
Люггер несется на остров к обеду!

"Сизая Чайка" - вольная птица!
Крови солёной ей не напиться.
Отара овец в море пасётся;
Люггер на помощь пиратам несется!

"Сизая Чайка" - вольная птица!
Серый волк - овцой обратится.
Люггер спешит ночью по следу;
Тот посмеётся, кто одержит победу!

"Сизая Чайка" - вольная птица!
Люггер врагов заставляет молиться!
"Сизая Чайка" престала к обету:
"Пасть мы хотим иль обрести победу!

"Сизая Чайка" - вольная птица!
Ветер ревёт - море штормится.
Люггер за Солнцем мчится по следу;
Кто победит, вернётся к обеду!

Госпожа

В белесых бездонных зрачках
Человека без меры седого
Угасли тревожные страхи,
Изверглась премудрость былого,
Что было, что буде, что бысть:
Пороки, пророки и веды,
И счастье, и радость, корысть,
Лизоблюдство, и алчность победы.

Свершилось знаменье, и стук
Приходящих шагов за дверями…
Мытарство приелось, как дух,
Бередящий мученья словами;
Фантом, что во мраке таит
Ненасытную сталь эспадона;
Как призрак; как смерть; как горит,
Полыхает во пламене донна.

Спешит за кровавой душой
Властолюбца, глупца и скупого
Черна и едина с чумой,
Внебела и хранитель остова:
Бесцветная Смерть – Госпожа.

15-20 апреля 2006 года

Хм... Неплохо. но заметно хромает ритм. Над этим можно поработать.
Белесые зрачки не могут быть бездонными. Они же б-е-л-е-с-ы-е! И этим все сказано. Видел когда-нибудь человека с бездонно-белесой катарактой? Думаю, что нет...
Само стихотворение оставляло бы после себя очень даже приятное впечатление, если бы не последняя строчка. "Госпожа" ни с чем не рифмуется, а жаль. Сразу вспоминается один детский стишок(не ручаюсь за точность) :
Не упрашивай меня
Я не сяду больше на эту лошадь...
А хочется сказать "коня". Вот и стобой таже ситуация, тоже очень хочется что-то сказать. Да, только не получается.
Еще мне не понравилось близкое соседство двух синонимов: "горит" и "полыхает". Можно было бы какой-то из них не использовать, либо заменить на что-нибудь другое.
А в целом неплохо!

з.ы.

Монах

Монах – и – Шут, Одежды – Ночи,
О ком теперь мечтаешь ты?
Тебе Судьба в надежды прочит
Чужие мертвые мечты…

Ты сам себя назвал Единым,
Ты сам себе связал Петлю,
А хочешь быть, как прежде, Сильным,
Но не лукавь себе, молю!

Монах – и – Шут, о чем же речи
Ведешь ты в едкой тишине?
И чьи-то ласковые плечи
В твоей сияют седине…

Ты звал себя Посланцем Божьим,
И Род тебе кивал в ответ…
Ну, а теперь – лишь лед по коже,
Пророков не было – и нет!

Монах – и – Шут, не будь наивным!
Монах – и – Шут, не тот уж век
Чтоб был Великим и Всесильным
Обычный – Средний - Человек!

Монах – и – Шут, куда же боле
Себя, как Агнца, вести
На Злой – Алтарь – Христьянской – Воли,
Коль есть Бескровные Пути?

Монах – и – Шут, ты вечный Странник,
Монах – и – Шут, не жди Богов,
Ты, как все мы – Немой Изгнанник,
Пойми, ведь Путь Земной таков…

Не жги себя, прошу - не надо,
На сей земле прощенья нет,
И будет Вечной нам Наградой
Скупой, Чужой Могильный Свет…

Полководец

В златых горах, где первый солнца луч
Воскрес в рассветном полумраке,
Взвышен замок там, туман тягуч;
Он боязливо спит в овраге.

Костры пылают, и на болотах – треск.
Кто ломиться и плюхается в воду?
То претендент несет свой крест,
Спешит вассал с оммажем к лорду.

Тот сюзерен почил три дня назад,
Убит он был, заколот под грудину.
Теперь лежит в шелках Казарт
И ждет к себе он мертвую дружину.

И первым, кто откликнулся на зов
Стал прежний сын, родной он крови,
Двести копий он привел с низов
И встали строем с лордом вровень.

И лорд чревоугодно возвестил:
«Сей сын мой будет полководцем!
Он тот, кого во тьму я окрестил;
Он тот - утопил кого в колодце.

А ты, мертвец, мой сын, готов с отцом
Восстать знаменам Света и Добра?»
Ответил сын, прослыв великим храбрецом:
«Не для этого ли ты меня забрал?

Смотри же на меня мой Темный Лорд,
Что видишь ты? Я в раболепии склонился.
Себя я отдаю твоим нечистым ордам».
«Встань! Не для этого я Сборщику молился».

В златых горах, где первый солнца луч
Воскрес в рассветном полумраке,
Взвышен замок там, туман тягуч;
Ожидает нежить с Полководцем драки.

In stromrasch der Fisch
swammt auf dem Rueckweg;
Der Narr satz bei Tisch,
als der Fisch ausgesteckt.

(в бурном потоке рыба плывет обратном направлении, шут сидит за столом, когда рыба вытащена [из сетей])
Обыгрывание фамилии Narrenfischer (герб можно видеть в "рисунках - 2" фамилия и род бургграфов вымышленный...

When the Sun does not rise
above tha land in the sky;
the Death throw the dragons dice,
and somewere one soul die...

Когда Солнце не всходит над землей в небесах, Смерть кидает драконьи кости, и где-то одна душа погибает

Написано в стиле trobar plans в сочетании с trobar clus, в жанре canso retroencha mala dansa в количестве 3 coblas и tornada.

Альба

Смотрите, смотрите! Заря!
Она нам восход принесла!
Светило уж кровью горя
Грустинку сжигает дотла!
Птенец! Он сегодня вспорхнул,
Впервые за столько ночей,
Пустился лететь - утонул
Среди возлюблённых очей!

Встречайте, встречайте зарю!
Она в нас погубит лжеца!
Любовь повстречайте свою
На крыльях младого птенца!
Любви вереница томит,
Терзает всех утренних птах;
Разлука вот сердце щемит,
Несет страннопризрачный страх!

Машите, машите заре!
Она есть рассвет среди мглы!
Умойте личину в воде,
Пуститесь во страсти любви!
Торжественным станет восход
Для тех, кто страшиться в зарю
Проснуться одним каждый год,
Гулять как подобно коту!

Смотрите, смотрите! Заря!
Рассветом этим станет стих!
Поэтом был Тоги Рыбья;
Но громкий мой голос утих.

12.10.2006г.

из закромов потертых CD Тоги ди Драаса


Памятник поэту[b]

Кто-то, проснувшись один по утру,
Руками схватился за голову:
Не может он вспомнить родной свой язык,
Сел уж на стул и мыслью он сник…

Слава поэта по миру идёт,
Бедный читатель стихи его ждёт…

Но навеки поэт закован в гранит…

[b]Отрвыки
I
Воззнаменованья горьких лик
Сольются в музыке трагичной,
И в конце раздастся крик
Любви, но непорочной, чистой.
II
А начался концерт ещё тогда,
Когда всем миром правило дитя,
Чья мать была чиста, горда,
Как сталь Дамасского литья.
III
Но в этом мире жил один
Дитя слуга придворный, жалкий.
Был тот герцог нелююдим,
И смотреть любил на катафалки.
IV
Когда король, отец дитя, погиб
В нечестной схватке на мечах,
Уст герцога улыбчивый изгиб
Выделял в толпе на хоронах.
V
Но не об этом будет речь,
Сюжет пойдёт другой тропой.
С убийством так же будет много встреч,
Как и с любовью в поэме той.
VI
Поэму ту все знают наизусть:
«Нет повести печальнее на свете, -
Кладут вот эти строки в усть, -
Чем повесть о Ромео и Джульетте…»
VII
И вот свершилось чудо:
Год шестадцатый прошёл…
И в одно чудесное вдруг утро
Себя одиноким он нашёл.
VIII
Дитя пришла пора женится,
Но не нашлось ему невесты:
То та, то эта не годится –
Он ставил дамочек на место…
IX
Но вот однажды обёзжал
Свои владения по весне,
В одном селе он увидал
Ту, которой не было прекрасней.
X
Не медля, из кареты вышел он,
Подошёл - руку, сердце предложил.
«О, нет, мессир. Увы. Пардон», -
В ответ отец её проговорил…


Лешего изба

А ночь в лесу порой опасна…
Да!
Стара избушка не напрасно
Там
Стоит ведь жутко, ждёт владельца,
Кто
На опушку эту из-за дельца,
Что
Ведёт сюда лесной тропинкой,
Шёл,
Средь кустов сверкая серебринкой.
«Пшёл
Долой!» – прикрикнул кто-то слышно
Чуть;
Кусты опали, стояв когда-то пышно…
Жуть!
А ведь избушка не напрасно
Там
Стоит, и всё вокруг прекрасно:
Гам
Всех жутких птиц тут есть.
И
Сюда не вздумай даже лезть!
Спи!

Кристоф

Крестоносец как-то жил,
Имя он «Кристоф» носил…
Вдруг сыном Каина стал,
Свою любовь он потерял.
Был хорошим парнем он,
Но был выгнан Богом вон.
А душа осталась в нём,
Месть горела в ней огнём!

Любовь его Анежкой звали,
Но отречься приказали
От неё, ведь он Стригой,
Он вампир и он другой,
Не такой как все живые…
Цели жить его иные…
Сон он видел и уж там
Вели Анежку к огненным котлам…

В сон, поверив без оглядки,
Начал строить он догадки:
Думал он – жива она,
Но вампиром уж была
Любовь его – Анежка та…
Вечной стала красота!..
Наконец её нашёл,
В грудь всадила ему кол…

Трудяги

Кто трудится без заката?
Скажу, что это гномы!
Чем же заняты ребята?
Руду отвозят в домны!

Но где они трудятся?
Отвечу – в подземелье!
А чего они боятся?
Скажу-ка я – безделья!


Симфония Черносветья

Увертюра.

Где-то там в горах,
Травой где было всё покрыто,
И где теперь царит уж Мрак,
И кровью всё залито,

Идёт Смертельна Война
Средь пустынных гор,
И там, где была Земля,
Идёт кровавый мор!

Часть первая. Знамениеносцы

Чёрный ворон кружит над землёй,
В свободном полёте крылья расправив,
И рядом парит орёл беляной,
Выясняют они, кто править в праве…

Вспарила подмога крылатым бойцам:
Воронов стая и стая орлов, -
Знак подавая наземным шуйцам,
Водопадом кровавых голов…

В танце смертельном птицы парят,
Восходит рассвет из-за гор;
И птиц хищные очи кровью горят…
Свершилось знамение! Будет Мор!..

Часть вторая. Судный день I.

Поле, рассвет и тишина:
Армия слева, напротив орда –
В битве сошлись злые враги,
В небо поднялись все их флагИ.
Битва за смерть – не Бога молю;
Кровь окропила святую землю…

Часть третья. Армагеддон.

Кружатся вороны над пепелищем,
Дьявол пока что царит на Земле;
Реки полны не водой, а кровищей –
Жизнь завершается в адском котле.

Рокот набата из преисподней,
Бог всё коварней и всё наглей;
Солнце кровавой звездою восходит
И погружается в мрачную Тень.

В небе знаменья пылают огнём,
Призраки мёртвых взывают к расплате;
Ночь завершается сумрачным днём –
Демоны Смерти примерили латы.

Близится час Армагеддона
Звёзды тускнеют одна за одной
Войны, враги спешат под знамёна
Рати Небесной, и тех, кто со мной…

Часть четвёртая. Судный день II.

Вышел из Тьмы меч-кладенец
Войску чьему-то настал тут конец:
Поле, не Свет, вижу лишь Тьму,
Белый Архангел остался в плену.
Битва – конец, нет и войны:
В поле осталась лишь рать Сатаны.

Эпилог.

Разлетелась пылью страха
Птица запертых глазниц.
И что есть Рай? – Круженье праха!
Ад? – Пространство без границ!

Автор: Тоги ди Драас
Великие Луки 11.05.2004г.


На тему жизни и смерти

Что наша жизнь?
Лишь чернь и мрак
Во тьме ночной…

Что наша жизнь?
Лишь свет и белизна
В частилище порой…

Что значит смерть?
Лишь жизнь в Аду,
Как в страшном сне…

Что значит смерть?
Попасть в бескрайний Рай,
Лежа в сырой земле…

обломали меня с рифмоманией от Sable... поэтому выкладываю сюда:

Как вы легки, как вы изящно одиноки
Вы так божественны, под свет ночных светил
Ваш вид великолепием меня пленил,
О, эльфы, феи, светляки, единороги!

Наш мир погряз во тьме, царят одни пороки,
Но вы, что вечно сладостны в сердцах, не сон,
Я чувствую, я знаю вас, вы в унисон
Поете о любви; люблю я ваши строки!

О, ваши строки, песнь о вас – загадки,
В них словно время в вечность замерло,
Вы радуете светом, как прекрасное «мерло»,
Вы грациозны, ваши я люблю повадки.

В них выражается тепло и те дороги,
Что окружают лес, где я под магией бродил,
Где я увидел вас под светом тех светил.
Как вы легки, как вы изящно одиноки!

Actus Scientius

О, искушенные в знаниях твари,
Что ж вам не спится?..
Неужели повеяло гарью
От Actus Fidei для нечестивцев?..

Что же тревожат ваши умы,
Лишенные искренней веры,
Надежды благой и любви
К всеобъемлющей Сфере?..

Что так не терпится дуре
Выставить личную глупость?..
Кто же в желаниях мудр,
Что Рог Изобилия кажется пуст?..

Удар бича делает рубцы, а удар языка сокрушит кости (Сирах 28:20)

Храм стоит, а души в нем убиты;
Я ослеп, не вижу ни души вовек.
Мне говорят: Не прав, - и битой
Бьют! Молю: Явись мне, человек!

Яви свой суд, но сам предстань!
Тебя лишь ухом слышу, человече.
Словом ты попрал святую грань,
Оставь же силу правоты на вечер.

Кто в храме прав, кто в храме нрав
Не сможет даже дьякон утвердить.
Так кто же мне сказал: Не прав, -
Явись, иль думаешь, что будешь бит?

Для дел других оставь свой страх,
Явись слепцу, не буду зол к тебе,
Как уязвил легко ты святый прах,
Так легко яви мне стан, твое лице!

О, плачут чистые девы, святые дщери,
Плачь же человече, мой незримый друг;
Дьякон скажет сброду: Двери! Двери!
Выйдут люди – только души припадут.

не думаю что у нижеследующего стиха будет продолжение поэтому выкладываю как есть:

Серебрянных полей на свете тьмущи!
По числу равны лишь облачные гущи;
Стоит выйти по утру на луг чудесный,
Как овеет блажью ветер всемогущий
(Нет сомнений - се Господь наш лестный!),
Как засеребрятся травы, камни, сучья
В лучах багрянца в час рассветный;
Красоту дает нам Свет Небесный!

Просыпается от зимней спячки живность.
И смотрите да внемлите, что за дивность!
Бежит полевка. Коршун. Сласть!
А запахи, цветы! Зеленеющие листья!
Росою все покрыто! Серебряная стать!
Где уж тут в ногах заноет костность?!
Кость должна болеть зимой, чтобы опять
К весне пройти. А солнце - благодать!

К чему столь долгое начало о костях,
Когда с сыром пьет вино герой в гостях?
Затем, отвечу, что лугом серебряным
Недалече шествовал в соседний шлях,
Наслаждался солнышком багряным,
Думал и вздыхал о долгих днях,
Когда судьба его за словом данным
Кланила Солнцем обождать отъезда мамы.

Наконец, настал тот майский свежий день,

Понтифик Смерти – викарий Жизни

1
Вот Смерть и Жизнь! И я – скиталец
По земле, живу я как отшельник.
Мне чужды песнопения рыдалиц!
Я – одиночка, мне ближе ельник,
Где под лапами широкими вервей,
Среди небесного вращения светил,
Безмолвно ожидаю шорохи зверей.
Но день прошел, и час заката опочил.
И словно по мимолетному хотению,
Лишь представил образ, – он возник:
Я видел пасть, взъерошенную шерсть.
Он прорычал, готовясь к нападению;
Но хищнику ответил я на рык:
«Жизнь ничто, и мне отрадна Смерть».

2
Жизнь ничто, и мне отрадна Смерть;
Не хочу у Жизни милосердия просить,
Стенать у Смерти миг, да впредь
Страшиться обрести покой, и жить
По требнику, за жизнь свою молясь.
К чему тому без-смертием страдания,
Кто превозносит всуе Смерть, дивясь,
Как в бес-смертном люд живет мотании?
Не здесь мне Смерть возвысить суждено,
Я унесу посмертно клич своей победы.
Пусть говорят, кричат: безумен мАлец!
Промолчу, не запущу свое веретено:
Те груды слов на Пепельные Среды, -
Не вознесу по-фарисейски палец!

3
Не вознесу по-фарисейски палец,
Мне отвратна мысль всея Спасения,
Когда из всех людей один страдалец
Дает всем людям воскрешение;
Лишь Он твердит о жизни вечной,
О благодати и любви к живому.
Как противно смертью скоротечной
Жить по цветочному бутону!
Учись же в Смерти видеть Жизнь:
Коловорот природы; Матери-Земли.
Учись и в Жизни видеть Смерть,
Когда сменяет ночь заоблачную синь,
Когда сменяют пепелище мхи;
Не скажу, что я мечтаю умереть.

4
Не скажу, что я мечтаю умереть;
Мне ненавистна мысль: лежать в гробу, -
Уж лучше стать безумцем, озвереть,
Тогда и плоть не достанется врагу.
Пусть плоть мою склюют орлы –
Я буду в них, и с ними стану жить:
Один во всех, - и вклинятся миры:
Людей и птиц. К чему тогда грустить?
Пусть обглодают кости волки
Да накормят мясом праведных щенков.
Зачем искать предсмертно многолетья?
К чему все погребальные мне смолвки,
Коль бесов смерти нет, как нет венков?
Хватило в жизни мне бес-смертия.

-----------------------------------

15
Вот Смерть и Жизнь! И я – скиталец.
Жизнь ничто, и мне отрадна Смерть.
Не вознесу по-фарисейски палец,
Не скажу, что я мечтаю умереть.
Хватило в жизни мне бес-смертия,
Мне жизни хочется посмертно:
Отрадна жизнь не многолетием –
Но если вечной жизни не заметно.
Нет без-смертия жажды в Смерти,
Нет ни боли, нет ни страха; благо,
Ибо тот Без-смертен в жизни старец,
Кто в судьбоносной круговерти
Живет себе под Смертным стягом.
Вот Смерть и Жизнь! И я – скиталец…

недостающие сонеты...

5
Хватило в жизни мне бес-смертия,
Когда все люди, словно в наважденье,
Стремятся пережить тысячелетия;
Но добродетель то же вожделенье,
Что лесть и страсть, и смертный грех.
К чему стремиться в муках жить?
Зачем седеть, иметь и кожу под орех?
Лучше встать и Смерть провозгласить!
Нужды в том нет: оплакивать других,
Когда зависит жизнь лишь от мгновенья.
Зачем, прося денек, молится лестно?
Оставил если дел премножество благих,
Повтори слова моих суждений:
«Мне жизни хочется посмертно!»

6
Мне жизни хочется посмертно,
Не той пустой, когда на небесах, в Раю,
Я воспою псалмы, склоняясь раболепно;
А той, где на безызвестности краю
Труды мои превознесет и мое имя
На гранитный пьедестал почета
Живой, не умерший юнец во время,
Когда он сам избавится от страха гнета.
Ведь страх погибнуть в боли выше,
Чем остаться безызвестным на века.
Так что мешает упиваться Смертью,
Лишать ее внезапности, пока ты дышишь,
Пусть и проживешь не больше сорока?
Отрадна жизнь не многолетьем.

7
Отрадна жизнь не многолетьем,
А тем, что жажда жить покинет тело,
Ты будешь вечно жить без плети,
Что высекает жизнь остервенело.
Когда готов ты к смерти будешь,
Покажется благим тот главный день,
Которого не ждал, – и не зажмуришь
Очи, когда тебя накроет тень.
Бежать от Смерти бес-полезно, ведь
Это то же, что бежать от бытия –
Куда бежать, где скрыться неизвестно.
Зачем нам лишние мытарства средь
Других? Не жизнью славится судьба,
Но если вечной жизни не заметно.

8
Но если вечной жизни не заметно,
Тогда зачем скорбеть при жизни
О себе, оплакивать себя болезно?
И не поверит тебе ближний,
Когда узнает, что вылечиться можно,
Лишь убив болезнь в своем сознанье –
Об этом ведь помыслить сложно,
Чем сделать мазью растиранье.
Если человек без страха говорит
О том, что он здоров и стойек,
Что держит его разум в клетях
И вызывает в носоглотке гайморит,
Чтобы провозгласить, как стоик:
«Нет без-смертия жажды в Смерти»!?

9
Нет без-смертия жажды в Смерти
И нет в Жизни страха глупым быть.
Нам уготовано не-жить - хоть мерьте
Свои годы на отрезки - уйдет та прыть,
С которой записались в беглецы
И начали свой путь до изнеможенья.
Прочтите Жизнь как мудрецы:
Благо есть не благ приумноженье.
В кошельке монеты, деньги теребя,
Тебе хочется истратить их порою -
Вспомни, кто страдает в сагах?
Я согласен, как ни прячься от себя,
Жизнь прекрасна, но за ее чертою
Нет ни боли, нет ни страха; благо…

10
Нет ни боли, нет ни страха; благо
Жить и знать, что смертность наша
Дана с рожденья. Смысла нет лить влагу,
Горевать о том, чего не знаешь даже.
Плачешь ты, что умер лист березы?
Иль что убил ты паука и комара?
Так знай, что Смерть – не грезы,
Она для всех едина и всему пора.
Разве для кого-то этот путь иной,
Иль иначе кто покинет данный мир?
Одинаково юнец и старикан окончат бег.
Кто хотел узнать, идя на Смерть войной,
Кто вел со Смертью гибельный турнир, -
Тот без-смертен в жизни человек!

11
Тот без-смертен в жизни человек,
Кто достиг всего, чего хотел;
При ком предсмертный страх померк,
Кто выбрал Смерть, как свой удел.
А тот, кто морщится при трупном смраде,
Тот сам его боится исторгать -
Смотря на мертвеца, когда он при параде,
Лик свой разум волен прилагать.
Из-за страха наши беды и дела,
Из-за страха наше сердце мрет,
Из-за страха мы боимся Смерти.
«Хочу без-смертья, Жизнь мала!» -
Это ты в лицо скажи тому, живет
Кто в судьбоносной круговерти…

12
Кто в судьбоносной круговерти
Желает обрести в без-смертии покой,
Кто не ощущает силы тверди,
Тот Смерти бес, вражина твой,
Ибо он склонит тебя в друзья,
Предложит вечность и дары,
Но подражать ни в чем нельзя –
Он - прислужник царственной горы.
Будь выше Смерти и мытарств!
Без-страшен будь, о Смерти помни!
Не подражай человеколицым нагам,
Призывая испробовать бес-смертных яств.
Сверхчеловек, отринув страха козни,
Живет себе под смертным стягом.

13
Живет себе под смертным стягом
Сверх-зверь, сверх-птица, сверх-листок,
Лишь человеку стать однажды магом
Захотелось, и подумал, что он – Бог,
Однако Смерть на стороже своих границ:
Никто своей сверх нормы не протянет –
За малым, все падут пред нею ниц:
Как в Пляске, за собою Смерть манит.
До Смерти что тебе, пока ты жив?
До Смерти что тебе, покуда умер?
Построй библейский ты ковчег,
Несись по волнам страха, и в
Отлива час ступи на брег как юниор.
Доживай и ты без страха Смерти век…

14
Доживай и ты без страха Смерти век,
О тот, кто благ и праведен, и слеп;
Разум-знанье – твой счастливый оберег;
Без-смертья жажда – тесный склеп.
Когда в нас есть надежда на спасенье,
Мы лишь о Смерти можем помышлять,
Как о том благом для нас творении,
Что мы зовем свободой, и боимся потерять.
Если мы не ценим Смерть, как данность,
Как можем Жизнь свою мы оценить?...
Но закончился мой маленький кошмарец:
Какая в Жизни существует странность,
Зверь ушел – осталась целой жизненная нить:
«Вот Смерть и Жизнь! И я – скиталец…»

Нашел из забытого Московского периода

Blacksmith of Evil

Let terrible sin will be done,
And the Death will be come
To the Earth, it will cause him,
Whom we like as King…
It’s our Father – Satan!
It’s our World – the Blacksmith of Evil…

Night! A forest! Moon is shinning!
Darklight around; wolves are howling!
The ravens are flying above the graves,
The skeletons are getting up like slaves,
Like slaves of a great God’s army…
We’re building the Satanic Shinning!

You’re girl and you’re running.
Your heart and mind are fighting.
Now you’re hearing a vexy hiss
I know, you’re being scare by my kiss,
Because Black Angel is my given name…
I like… Yeah, I like this game.

I play to you in my spiteful game:
Your blood in vein burning in a flame.
I smell your sweetly pretty flesh.
Red animal eyes are glimming as flash.
Thou must enter to our horrid army…
We’re building the Satanic Shinning!

Let the sin will come again!
Yeah… I like this game…
Because Satan is out Father,
The Death is our careful mother
We’re building this world for you…
It’s Blacksmith of Evil too…

2003 год.

Церберы (ритмичная проза)

В низовьях Геенны, на псарнях (на мрачных), стоящих на пламене ярком и вдоволь игристом, адские псы взрастают в подлунной неволе. Зубы остры и зловещи в огненной пасти трехглавых собак, и лапы четыре тонут в пепле сером, пропахшим зловонием серы, хвост заострен пламенем синим, морозящим грешные души лжецов, и очи горят раскаленной звездой, заходящей в озера из темных веществ. Голодные вечно яростью битвы, готовы собаки ринуться в бой, клыки обнажив, и пламенным рыком ворогов сивых отгулом пугать. Влекомые жертвой полуденной пыли, распластанной в поле из пепла, жадно вдыхают запахи дыма адские гончие - церберы-псы.

2003г.

Победа! Здравствует война!

Быстро катился камень с горы.
Крепость разрушена, башни горят,
Низвергнуты наземь людские миры,
Измазан в грязи пеннон короля.

Кончилась битва, стоны утихли.
Яркое солнце скрылось за лесом,
В надежде не зреть ликование тех ли,
Иных ли, укуталось рдяной завесой.

Стоял победитель на фоне заката,
Меч обнаженный вознес к небесам,
Слышались кличи победным набатом;
Плакали звезды умершим бойцам.

Огонь занимался, и трупы сгорали.
Войско юнца покинуло крепость:
Царственный бой они проклинали,
Позору предали - величили глупость.

Оставив юнца и златые дары,
Бросились прочь трусливые лани...
Быстро камень скатился с горы -
Он плюхнулся в воды преданий...

25 июня 2007г.

Вдохновение

Кончился лед. Увядшая роза.
В бокале рубином сверкает коньяк.
Странная ночь. Метаморфоза.
Из глубин фонаря смотрит маньяк.

Бумага чиста. Чернила разлиты.
На экране плывет серебристая рябь.
Дождь за окном. Дома – монолиты.
Волнами по телу разносится зябь.

Комната в синем. Закрыты глаза.
Стена в темноте ударяется в дверь.
Шорохи тени. Гнется лоза.
Это пришел безысходности зверь.

26/08/2007 1:30

Погребение викинга

Кречет ночи клюв разинул, звезды входят на ладье,
Затянул певец мечтаний – тренируется в стрельбе;
Выпал рок упасть на щит, через кольца меч попал.
Старый волк по-волчьи воет в лунном мире скал.

Вот топорится медведь, брага хлещет храброй басней;
Стынет пламень хладным жаром, укрывают ясень;
Собирает слезы бирюза, утирает смехом скорбь.
В Хель по слёзам черным - бьют во фьорде дробь.

Сложен кеннинг, и покинул покровитель крови струн
Мидгаард тот, кому судьбу сплели из нитей-рун.
Лижет бешеный костер ночь воронью под луной.
Не вернется Ольф Медвежий Горн и топор его домой.

29.08.2007 3:00

Пояснения кеннинга (зашифрованный стих):

Ясень - муж, мужчина
Бирюза - жена
Певец мечтаний - лучник
Кречет ночи - ворон, т.е. сами сумерки
звезды входят на ладье - двойной кеннинг - появляются звезды и на ладье уходит муж - звезда.
Старый волк по-волчьи воет в лунном мире скал - треск досок ладьи и шелест волн, бющихся о скалы.
Стынет пламень хладным жаром -мужчина в пламене на погребальном костре; женщина в холодной испарине.
утирает смехом скорбь, брага хлещет храброй басней, бьют во фьорде дробь - мужчины рода празднуют и складывают саги о походах мужчины
покровитель крови струн - мужчина, муж, вождь
судьбу сплели из нитей-рун - намек на Норн
последние две строчки без кеннинга...

Что наше небо? Зори в потемках...
Ты меня слышишь? Может у кромки?
Хочешь вернемся? Может быть, да?!
Что наша жизнь? Числа из льда...
Сромная импровизация)))
Безусловный +.... Сам знаешь)

нечто несуразно-философское

«Не для жизни, - как сказал Сенека, -
Мы учимся для школы!»
Так, кто считается калекой:
Ведущий упряжь из волов?
Иль тот, кто знает как вести?

Вера знаний, вера в бога,
Можно верить в камень –
Он не менее бессмертен!

Арепо

Сидеть с тупою рожей,
Слушать эту оперу;
Невыносимо гложет
Моя тупая рожа.
Багровеет моя кожа,
Сужу в центральной ложе,
Невыносимо тоже
Моему соседу опер’у!
Услышь и ты, мой Боже,
Такое слышать гоже
Разве что тем роботам
С железнокожей рожею!
Прекратить быть может
Стоит это гоготом,
Чтоб взорвались позже
Зрители с тупыми рожами!
Невыносимо гложет
Слушать эту оперу,
Сижу в центральной ложе,
Стыжусь своей я… Арепо.

Белые нечистоты – черные частоты

Чистоты миров воплощенье – чернь;
Пустоты небесного взгляда срок
Теплоты даров поколенья – день;
Правоты мятежного яда – рок.

Поколенье рок – правоты оплот,
Воплощенье ада – снедь чистоты,
Мирозренья слог пустоты ворот -
Волоченье взгляда средь черноты.

Велико числительных рук небес,
Далеко весы правоты чистот,
Высоко молитвенных мук дворец;
Глубоко истцы долготы частот.

Это был вызов соврменной метрике стиха... Кто-то когда-то сказал, что невозможно написать слова на Фугу в ре-миноре BWV 565 И.С. Баха... я смог...

Я не верю в случайности, чаще бывают закономерности, кажущиеся случайностями, так было вчера, по каким-то неведомым мне причинам (зачастили НЛО как-то) заглох компьютер, восстановил только час назад. Поэтому ни в коем случае не обиделся.

ЗЫ "можно на "ты"...

По мне, обе точки зрения имеют место быть (ненавижу канцеляризмы...)

Обижаете таких великих творцов, как Элеонора Аквитанская, Кретьен де Труа, Готфрид фон Страсбург, (все написали "Тристан и Изольда" в стихах)... пьесы Ганса Сакса, Шекспира, де ла Вега... или самое историческое произведение, всем известное: "Ливонская рифмованная хроника"...

Из большого морского залива
Где неприятности ждут моряка,
Из Мессинского порта счастливо,
Слава Богу, ушел на лета.
И могу рассказать я в напевах,
Сколько мучений было в краях
Ради того, чтоб вернуться домой,
Чтоб в Лиможе обрести мне покой.
Коль Господу было угодно, воспой
Моей грустью отъезд; не тая
Радуйся мне, родная земля!
Ему благодарен за встречу с тобой.

Славлю я Господа этим мотивом,
Ибо желал Он мир на века:
Я вернулся здоровым и милым
В страну, где сад дурака
Ценится выше далекой чужбины
И богатых ее украшений из Рая.
А тёплый прием холодной порой,
Благородные жесты, оммаж родовой,
Любезности дамы и дар вышивной,
Щедрость ее, что скупость не знает,
Мягкость девичья нежного мая -
Милее всей лести страны золотой.

автор: Gaucelm Fiadit
родился в 1185 в городке Юзерк близ Лиможа; участвовал в 4-ом крестовом походе, но вернулся в домой в 1203 году, и через несколько месяцев умер.

Оригинал текста:

Пьеса...

Действующие лица:

Шут
Агнезия - дочь сеньоры
Сантолино - воздыхатель по Агнезии
Католина - камеристка Агнезии
Сеньора-матушка - вдова, мать Агнезии

Сцена первая

(рыцарский зал)

Шут
Серебряных полей на свете тьмущи!
По числу равны лишь облачные гущи;
Стоит выйти по утру на луг чудесный,
Как овеет блажью ветер всемогущий
(Нет сомнений - се Господь наш лестный!),
Как засеребрятся травы, камни, сучья
В лучах багрянца в час рассветный;
Красоту дает нам Свет Небесный!

Просыпается от зимней спячки живность.
И смотрите да внемлите, что за дивность!
Бежит полевка. Коршун. Сласть!
А запахи, цветы! Зеленеющие листья!
Росою все покрыто! Серебряная стать!
Где уж тут в ногах заноет костность?!
Кость должна болеть зимой, чтобы опять
К весне пройти. А солнце - благодать!

К чему столь долгое начало о костях,
Когда с сыром ждет вино в гостях?
Затем, отвечу, что лугом серебряным
Герой идет в наш замок второпях,
Сладится солнышком багряным,
Думает, вздыхает о долгих днях,
Когда судьба его за словом данным
Кланила Солнцем обождать отъезда мамы.

Наконец, настал тот майский свежий день,
Когда восход прогнал росою чернь,
Ту, что быть мешает храбрецом.
Итак начнем…

(Входят Агнезия и Аурелия)

Агнезия
Католина! Сбросим лень!
Может, необходима помощь с жеребцом
Моей пресветлой матушке? Мигрень
Меня возьмет, клянусь Святым Творцом,
Если не помашу я матушке платком.

Католина
Возьмите белый, госпожа, он подойдет,
Тогда на Вас и подозренье не падет,
Тогда покинет замок матушка с душою
Тихой и спокойной, ведь, кто уже идет,
Она, увы, не знает.

Агнезия
О, Боже, кажется порою,
Что, Католина, не ты, а красный черт,
Что душу жмет, лукавит разум с тою
Страстью, от которой сердце так и ноет.

Отчего «увы» мне всякий раз ты говоришь,
Когда любовь моя близка, и творишь
Свои злодейские заклятья, чтоб волненья
Преумножались в девичьей груди, и лишь
Когда совсем изнемогу и слягу я в томлении,
Когда мне нужно утешенье, - ты молчишь?
Ты не заботишься о мне, и к удивленью,
И к прискорбию Пречистой Девы и Господню!

Католина
Красный с платьем в сочетанье может
Навести ее на мысль о сыне дожа,
С кем провела она в Венеции общения.
Заподозрит. И охолодеет Ваше ложе.
Черный - чересчур криклив, и с облаченьем
Вашим, госпожа, его носить не гоже:
Черный цвет сгодится для моленья,
Нежели для материнского благословенья.

Агнезия
Тогда ты, шут моего почившего отца,
Скажи, не будь подобен подлецам,
Которые хитрят и не отвечают на вопрос,
Скажи, когда терзания придут к концам?

Шут
О, милосердная сеньора, если б камень рос
С ладони в день и по словам лжеца,
Тогда б краснел от браги Божий нос.
Кто такое чудо по чистому бы снес?

Католина
Он прав, чертовски прав. Дурачество
Иногда свои плоды приносит.

Ангезия
Честно?
Никогда бы не подумала, что глупость
Заменяет тишину! Нет. Все это детство!
Я прощу шуту его дарованную тупость.
Но Католина, тебе б не знать кокетства?

Католина
Вы хотите красный, госпожа? Так пусть
По воле матушке на сердце виснет груз.

Агнезия
О, Мария! Я любовью грежу к Сантолино,
А она твердит о вкусе ягоды-малины!
Пощады мне! Пощады! Смилуйся слуга:
Дозволь же выбрать белый. Я повинна.

Шут
Я чувствую, что снова заболит моя нога…

Католина
Пойдемте вниз к вратам, отправим в длинный
Путь благую матушку. Цена боль высока…

Шут
Как бы Сантолино не наставил госпоже рога.

Агнезия
Вы меня не любите! Плохие вы: и слуги, и шуты.
Плачут в сундуках по вам отцовские кнуты!
Я так расстроюсь, что не смогу и говорить…
Как вы смеетесь надо мной охальники, плуты?
Никак желаете во гроб в девичестве сморить?
Придет моя любовь, захлебнете в рот воды!

Католина
А кто ж тащить намериться спасительную нить?
Мы ж добра желаем!

Шут
Нас нельзя казнить!

(уходят)

Я - форсмажор, ралли Париж-Даккар.
Ты - одеяло из лепестков сиреневых.
Мы уснем на той стороне времени,
А проснемся вместе.
Ты - одетый только в лучи и загар,
Улыбнешься мне как сбежавшей невесте,
Сломавшей каблук.
Мы захлебнемся от скуки
В сплетении наших взглядов, спора
И рук.
Мне не хватит задора,
А тебе - терпения,
Чтобы остаться друг с другом.
Я отделаюсь легким испугом,
Ты зевнешь от презрительной лени,
И мы разойдемся
Поразные стороны турникета.
Все пройдет -
И поток пассажиров,
И закат на двоих,
И наша жизнь.
И лето....

2Мика:

Мне твердят: "Пади же ниц!" -
Вбиваю в череп гвоздь,
Кровь стекает из глазниц,
Не хватало кукольных мне лиц,
Зачем несешь фаворовую кость?
Зачем пожаловала... гость?

насколько я помню оно и так и задумывалось...
А недавно мать, разбирая расказ "Спектакль на крыше" примерно тоже сказала - Всего четыре героя: свет-тьма, жизнь-смерть... и пятый - человек, обретающийся в этом пространстве...



Ночью написал:

Единожды…

В обители людских теней,
В твердыне судеб и молений,
Где краски меркнут перед Ней,
Где истекает кровью Гений;

В убогой лавке мясника,
В таверне «Мертвый виночерпий»,
Где яростно трещит доска,
Где кубок преподносит Вепрь;

В палатах тихих голосов,
В могильнике слепого рока,
Где очи смотрят на засов,
Где торжествует недотрога;

В хоралах девственной любви,
В залах капелльной коловерти,
Ты повстречаешь визави,
Ты сам возглавишь Пляску Смерти.

Молчи!

Море - это истина.
«Ксанф, выпей море!»
Чувства низменны.
«Videas mori!»

Молчание – золото.
«Второзаконие!»
Слышится гоготом:
Людское зловоние.

Слова – убожество!
Где ваша птица -
Духовное тождество?
Bene cum taceas!

Изродилось в голове...

Мисс не настолько глупа, как вам кажется, senhor.
Ох, если бы вы посвятили мне canso d'amor!
Но, увы, из ваших уст лишь льется, как у fenhedor:
"Она глупа по умности своей; она не сложена из d'or..."

Ограбление

Мир рушится, как Рейх тысячелетний,
Рушатся уставы и отцов наказы,
С ними разменялся грошек медный,
И цена его значения ничтожна.
Нравы говорят, что безбожна
Вера в Бога, и даже не бездетный
Наш Иисус – Спаситель от проказы
Тлена – се твердит закон надменный.

Нет в мире более любви и правды,
Их сменили деньги, власть и лесть.
Нам звезды говорят и Таро-карты,
Что делать, когда пить и жрать.
Погибла вся архангельская рать!
Голову берем в Пурим, что в марте.
Когда прекратим мы сверхсыта есть,
Тогда, возможно, не прокричим: «Не грабьте!»

3 января 2008; 23:27

Дени!
Как всегда, смысловая нагрузка...сильна. И, знаешь, прочитав в первый раз, подумала, все-таки ритм сбивается... Но что удивительно, я нашла интонационный ритм, когда можно читать, и нет никаких сбоев. Трудно передать сейчас словами - как читать, но попробую.
Ударение нужно делать на второе и последнее слово, но не всегда;
Мир рУшится, как Рейх тысячелЕтний,
Рушатся устАвы и отцов накАзы,
С ними разменЯлся грошек мЕдный,
И цена его значения ничтОжна.
НрАвы говорят, что безбожна
Вера в БОга, и даже не бездЕтный
Наш Иисус – Спаситель от прокАзы
ТлЕна – се твердит закон надмЕнный.
Нет в мире более любви и прАвды,
Их сменили деньги, власть и лесть.
Нам звезды говорят и Таро-карты,
Что делать, когда пить и жрать.
Погибла вся архангельская рАть!
Голову берем в ПурИм, что в марте.
Когда прекратим мы сверхсыта есть,
Тогда, возможно, не прокричим: «Не грАбьте!»
Там, где я не поставила ударения, нужно читать индифиррентно, слегка монотонно (как у тебя - надменно), и тогда ритм приобретает - четкие формы, я даже вслух читала, все получается.
И даже эти ударения можно читать с патетикой - красиво;
Не писала ранее, потому что не могла найти вот эту интонацию, а найдя, обрадовалась. Прекрасные стихи))

Выделенную строчку я бы прочитала - в темпе стаккато;
И еще, все последние словах в строках - лучше читать, понижая интонацию голоса - вообще хорошо получается.
Спасибо, Дени)

В общем, ты права... большая часть интонационного ударения на последнее слово.
Однако перечитывая я пришел к выводу, что последние строчки нужно подкорректировать:

Прекратим когда сверхсыта есть,
Тогда не прокричим: "Не грабьте!

Так лучше читается, спасибо.

Много, много непоняток возникает от прочтенья.
Млииин! "Живя, весь век учися!" Этт себе, для просвещенья.

Эй! Наместники - Вражины!
Злопыхатели России.
Сколь угодно злопыхайте,
Дух наш не сломить насильем.
***
И Гроза скрёбётся в небе,
Словно Мышь скребёт в кладовке.
Но, Россия ведь не Крыса.
Не продастся в голодовке.
***
А корабль страны - летучий,
С парусом большим Надежды.
Веды - жили и жить будут!!!
Вы откройте только вежды.

Яблоко (Српска држава скорбит)

Нашли однажды яблоко раздора,
То сочное и наливное.
Над нами потухло солнце дневное -
Порезали знак людского позора.

И сделались войны, крови потоки,
Гнилое разрезано яблоко было.
Смердящая мразь забилась в истоки,
На карте глубокие ямы отрыла.

Кто ж знал, что яблоко с гнилью?
Кто ж знал, что две половины
Дважды быстрее лишают нас силы?

Где те слова со сладкой ванилью?..

1 марта - День Чернобога...

* * *

В тиши ночной, где звездами усыпан небосвод,
Стою, раскинув руки: слева север, справа юг.
Одежды белые на мне, на вые - обрег от невзгод,
Дубы да ивы берегут от западных витрюг.

Во свете месяца-убийцы молодого виден чур,
Он есть Владыка Нави, покровитель воев, Тьмы:
Чело исписано заклятьем; в огнь скинут тур;
Хранитель правды, батя Мары-Марушки – Зимы.

Я ныне кречетом парил по-над ельником густым,
Я видел мор и войны видел, язвы мира явные:
Нет защиты у людей: мертвый Велес и Перун!
На тебя надежда, дид; яви законы навные!

Пусть восстанет рать разгневанных отцов!
Пусть Лель апрельский с Ладой обождут!
Дозволь же Маре-царевне сгубить подлецов!
Гой внуки Стрибоговы, гой Род, гой Чернобог!

4 марта - Маньяк (Убийца) (Тот, кто увидил в этот день падающую звезду - тот маньяк (убийца), и кто-то из его родни должен умереть; такого предание)

Убийца

Ночь спустилась на село.
Вышла девушка, крестясь,
Взгляд на небо повело:
Звезды хороводят всласть.

Говор слышен далеко –
Призывают к небесам,
Да костры горят светло;
Дым блуждает по лесам.

Жертву требуют волхвы
Для Марены в эту ночь:
Дар для навной госпожи.
Нечисть людям выволочь!

Звезды падают в тиши;
Кто их видел – душегуб.
Падай, девушка, моли,
Чтоб не взял сестру недуг!

Лиходеек изгони,
Коли сердце полно злом!
В водах черных утони,
Выбей чернь колом, колом!

Крест тебе прижгут на лбу,
Метку нечисти на вид!
Иль веди со злом борьбу! -
Молит сребровласый дид!

Смотрят Боги на тебя,
Действуй, дева, не крестись!
Иль придет смертей заря.
Бей же нечисть, торопись!

Славянские святки начинаются 17 марта (в этом году это еще вsпало на понедельник, что не может не радовать), вся неделя - называется межвременье. 22 марта - это Новый Год по славянскому календарю.
Первун - первый день святок. В этот день призывают весну, если в небе пролетит стая птиц (любых), то скоро будет тепло. Именно этому дню посвящены строки: "...И ласточки с весною в сени к нам летят"

Святки. Первун.

Окрашено небо
цветом индиго;
И ласточки бегло
стаей великой
встречают весну!

Низвержена Мора
Лелем весёлым;
И пение хора
бродит по сёлам -
Встречают Первун!

Святки. Вторак.

Гадальник сегодня;
Варят желудки
свиные у бойни
целые сутки.
Трепещет гусак!

О днях говорят нам
птичьи ошмётки;
погоду по пятнам
вещет нам тётка.
Сегодня - Вторак!

Заклинаю, ворожу

От пня до дня брожу,
За животными гляжу;
На земле ползу, лежу,
Взглядом зелень обвожу.
Я проклятье навожу,
Заклинаю, ворожу.

Силам леса я служу:
Всё я Лешему скажу.
Все я тропы сторожу;
Кто придет – тех укушу,
Я проклятье навожу,
Заклинаю, ворожу.

Листья ветром я кружу;
Яд доверил я ножу,
Свои очи дал ужу.
Веселюсь я, не тужу.
Я проклятье навожу,
Заклинаю, ворожу.

Люд подвластен миражу:
В гриб я червя положу,
Я от ягод откушу;
И костер я застужу.
Я проклятье навожу,
Заклинаю, ворожу.

Перевертыша ношу;
Лапами топчу межу.
Я плутанием грожу:
Сам я тропы проложу.
Я проклятье навожу,
Заклинаю, ворожу.

Пост Ф104 перемещен сюда
Цензор

Песня крещеных евреев

Все мы искали Истинную Веру
И христиан узнали.
Мы из Святой Земли бежали,
Чтоб нам Спасенье дали
По нашей мере.

Если помните вы, то ровно год назад
Троих из нас вы приглашали сами,
Где себя мы в жертву снесли для услад
И служенья вам, будучи в изгнанье.
Сегодня во моленье:
Пришли мы с женами, детьми; без боязни
Приобщились мы
К Христовой Вере чрез миссионеров.

Все мы искали Истинную Веру
И христиан узнали.
Мы из Святой Земли бежали,
Чтоб нам Спасенье дали
По нашей мере.

Какое счастье той земле, где был рожден
Добрый христианин, Флорентиец честный!
И тот, кто в Истинную Веру обращен,
Без терпения не свершит Путь свой Крестный.
Поэтому милосердно
Просим состраданья к нам, коли благ
на Земле, как на Небесах
Себе хотите; Бог наградит по Вере.

Все мы искали Истинную Веру
И христиан узнали.
Мы из Святой Земли бежали,
Чтоб нам Спасенье дали
По нашей мере.

"Убиться головой об стену!"

Я бьюсь головой об стену
Лобными долями,
Чтобы серый мозг вышел;
Не мне его собирать.

Убиться головой об стену!

Бум магазинный идет
за розовыми шнурками;
Кто-то рыдает пред всеми,
Но не я, я бьюсь головой.

Убиться головой об стену!

Об угол стола, он крепче;
об угол, конечно, больнее,
что поделать, я не эмо;
никогда им не был.

Убиться головой об стену!

Я зеленый горошек вне банки,
Сухой морщинистый горох;
Мне все по барабану:
Меня кидают, бьюсь головой.

Убиться головой об стену!

Красиво. Очень. Настроение - незабываемый кадр из Линча; конечно, совершенно безумно образно...здорово, Дени.

взбрело в голову:

Плоть тленна,
Жизнь бренна,
Разум вечен -
Очеловечен.