Я вернулась.

[quote=Аурелика де Тунрида,27-05-2006, 4:03]Либо "какая разница", либо ответ, либо пояснение, почему он таки ответил . Как считаешь?

Знал парень, что девчонка не отстанет, вот и решил ответить!
[/quote]
Если знал, что не отвяжется, то тем более должен был отвечать так, чтобы у Авайи даже мысли такой не возникло - что от неё хотят отвязаться.

[quote=Аурелика де Тунрида,25-05-2006, 18:27]Полуэльф развернулся и вышел, промямлив себе под нос что-то вроде: «Выход и сами найдете..»…
[/quote]
Моежт, проворчав?

Далее про эльфа. [quote=Аурелика де Тунрида,25-05-2006, 18:27]Лицо полуэльфа сияло решительностью, фиалковые глаза грозно смотрели из-под серебристых бровей.
[/quote]
[quote=Аурелика де Тунрида,27-05-2006, 18:30]и теперь лишь его изящная спина,
[/quote]
Не слишкрм ли много красивостей для обыденной жизни? Ну встречаются время от времени гуманоиды с сиреневыми глазами... а в России время от времени негры встречаются. Что же до изящества эльфов, то оно успело плешь проесть. Аурлика, не твоя вина, что эльфийское изящество успели затаскать, но пусть эльфы будут какими-нибудь другими (также желательно не злоупотреблять эльфийской грацией).

Почему полукровка потащил на сугубо личный ритуал двух неприятных ему людей, я так и не поняла. Очень хочется узреть архиубедительнуб причину.

Что до этого:
[quote=Аурелика де Тунрида,25-05-2006, 18:27]Мироша бодро прогуляться по апрельской росе. Юноша начал всерьез подумывать о том, что в скором времени, он вполне может свалиться с лихорадкой – и не видать ему ни работы, а что еще страшнее – так это платы за работу, как собственных ушей. И не поможет ему никакая Богиня, даже Великая Акшире, которой на некроманта похоже, что было совсем наплевать.
[/quote]
Многими постами раньше мы узнали, что Мирош милостью богини избежал воспаления легких, о чем свидетельствовал теплый медальон:
[quote=Аурелика де Тунрида,20-05-2006, 3:04]Ох, храни меня Акшире ! Некромант незаметным движением нащупал под рубахой маленький амулет, который носил на шее не снимая, и облегченно вздохнул – амулет был теплым, значит, Богиня не забыла о нем .
[/quote]
[quote=DiVert,20-05-2006, 17:09]Уж не подхватил ли я воспаление? Мелькнуло в голове некроманта. Но он тут же отмел подобное предположение, решив, что Богиня не оставит его в трудную минуту, и поможет ему хотя бы тем, что не позволит слечь в постели с лихорадкой, или хворью похуже…

[/quote]
[quote=Аурелика де Тунрида,27-05-2006, 18:30] А еще за уход за больными, за снадобья и эликсиры неплохо платили. И у Мироша постепенно накапливались деньги. И в один день их накопилось столько, что он сумел бы, пожалуй, бросить свое ремесло и переехать куда-нибудь в город, подальше от степной лихорадки. Но он этого не сделал, а практически все свои сбережения потратил на одну ночь любви – любви самой дорогой и желанной девицы в округе.
[/quote]
То есть потратил все сбережения за длительное время тяжелой работы... Столько он потратил, если бы в те месте приехала столичная куртизанка, и то вряд ли. Я небольшой специалист по ценовым категориям девочек по вызову (и слава богам), но это доступный товар.

И наконец, абзац, который я перечитывала три раза, пытаясь понять, что же там написано.
[quote=Аурелика де Тунрида,27-05-2006, 18:30]Кажется, в его жизни наступил переломный момент, поставив перед некромантом выбор – либо переосмыслить свое нынешнее бытие, отвергнуть прошлое и начать жить заново, либо быть похороненным под обломками его прежнего мира
[/quote]
Я бы сказала, что Мирошу совершенно необходимо найти место новому чувству в своей картине мира, где правит магия =сила, но таким драматичным делает этот переход излишняя экспрессивность и ничего более. Да, лябовь (это не опечатка) - это новое для Мироша чувство, необычное чувство, но описывается это так, как будто этого несчастного некроманта заставляют продать родину.
[quote=Аурелика де Тунрида,27-05-2006, 18:30]Мирош страшился быть отвергнутым, а поэтому позволял людям откровенно насмехаться над собой, унижать себя. Некромант владел Магией, он был хорошим магом, даже чересчур хорошим для своего возраста. Ему подвластны были такие заклинания, что иной чародей потратил бы годы жизни лишь на то, чтобы заучить и понять их, но только не Мирош.
[/quote]
То есть несмотря на доступную силу, Мирошу не чужда уж если не любовь, то по крайней иере сострадание. Откуда тогда нравственная дилемма? Мирош ведь изначально не духовный брат Базарова.

[quote=Аурелика де Тунрида,27-05-2006, 18:30]Магия была в его крови, но он пренебрегал ею. Пренебрегал, как слепой глупец, опасаясь иной раз и мысленно произнести заклинания, просто для того, чтобы освежить их в памяти. Глупец! Глупец, где были его глаза все эти годы? Чем он все эти годы думал? Почему он хоронил свои способности раньше срока.
[/quote]
Насколько я помню, Мирош свои способности всемерно развивал: поступил в академию, тратил деньги на непонятные свитки... он даже в совершенстве знал светлые заклинания, хотя применять их не мог. Ничего себе принебрежение, мне бы своим универом так пренебрегать... Хоронил свои способности - он пытался их развить до уровня магов древности, потому и кодексу этому следует... непонятному.
Единственный конфликт, который я вижу, - между окончательным отторжением Мироша обществом и Силой.

Ну и последнее по этому абзацу:[quote=Аурелика де Тунрида,27-05-2006, 18:30]«Что со мной? Что! Меня словно наизнанку выворачивает, будто чьи-то холодные пальцы сжимают мое сердце, ковыряются в душе…Чей это голос нашептывает мне все эти слова. Слова, смысл которых мне не понятен….»
[/quote]
Ауэрлика, ты часто сама с собой таким макаром разговариваешь?! В смыле когда ты о чем-то думаешь, ты часто про себя говоришь "я"? Это местоимение обычно вылазит на бумаге, когда пишешь дневник... у меня так, у кого-то ещё по-другому, но впечатления внутренней речи нет.

Слово "самоанализ" в рамках фэнтези...

[quote=Аурелика де Тунрида,27-05-2006, 18:30]Мирош предпочитал думать, что события разворачиваются своим чередом – на все воля Богов, а человек не способен что-либо менять в своей жизни. Но сегодня он уже не был в этом настолько уверен. Но что именно заставило его усомниться? Усомниться в себе, в окружающих людях и в самом мире? Что! Мирош не знал ответа.
[/quote]
Если учесть, как Мирош превозносит Авайю, догодаться нетрудно.

Замечание самого общего плана: в тексте стало столько экспрессии, что когда читаешь о бедственном положении Мироша, кажется, упадет замертво (только попробуйего в таком состоянии отправить за варгами!); когда читаешь про Авайю, то видишь перед собой что-то настолько чувствительное и порывистое... ну это рафинированная выпускница какого-нибудь института культуры, а не деревенская девушка. И так далее.
Ауэрлика, куда торопишься? Не снижай качество текста.

Неужто так плохо? Хм...есть над чем задуматься...
И последние три отзыва меня сбили с толку... Так тороплюсь я или затягиваю?
"Слово "самоанализ" в рамках фэнтези..."
Встречается повсеместно.

Солнце давно уже пылало над горизонтом, и прозрачная синь, точно шелковая скатерть, накрыла небосвод, когда трое путников наконец-то добрались до «Сухопутного краба»…
Горушка проснулась, дороги сделались оживленными. Заскрипели тележные колеса, лениво перекатывавшие свое тяжелое деревянное «тело», загомонили люди, спешащие по делам: кто в поле -до вечерней зари сеять, полоть, бороновать; кто в лавку - прикупить товар, а может и продать своей собственный. Заливисто лаяли дворовые собаки, чуя приближение чужаков; кричали малые ребятишки, гурьбой повалившие на улицу – играть и резвиться, размахивая деревянными мечами, набивая шишки, царапая локти… Пахло весной, распаренной землей, людьми, лошадьми и мелким скотом.
Внезапно дорогу путникам перебежала тощая овца со сваленной клочками шерстью; овца протяжно блеяла, неуклюже, но довольно шустро перебирая спутанными передними ногами. На шее овцы болталась лохматая веревка, глаза животного были расширены и лучились каким-то неживотным умом. Мирош готов был поклясться, что не каждый крестьянин обладал столь осмысленным взглядом. Вслед за скотиной откуда не возьмись выскочил мальчик лет девяти – такой же взлохмаченный, как и овца. На ребенке красовались льняные порты, потертые башмаки и зеленая суконная курточка. Заметив путников, мальчишка остановился и не без любопытства посмотрел на Мироша, потом перевел взгляд на Авайю, что-то пробормотал себе под нос и волком бросился на овцу, схватив ее за холку прежде, чем та успела хоть что-то сообразить. Щеки мальчика залил победный румянец, он широко улыбнулся и, таща за собой упиравшееся, мотавшее узкой мордой и громко блеющее существо, бодрой походкой зашагал по дороге. Немногим обогнав путников, ребенок остановился, шлепнул по ушам овцу, чтобы не дергалась, и обернулся, пристально уставившись на троицу, точно ожидая, что сейчас эти люди начнут плясать, петь и устраивать фокусы. Мироша это насторожило. Он привык к тому, что взрослое население деревень относилось к некроманту с опаской и открытой неприязнью, а вот дети, которые изначально чувствительнее своих родителей, обычно смотрели на него сквозь слезы. Если вообще смотрели; ибо родители говорили им такое; что, послушав их, пожалуй, и знатный храбрец не посмел бы и на пару метров приблизиться к некроманту. Но в Горушке Мирош появился совсем недавно, поэтому можно было решить, что этот мальчик просто не знает, кто такой Мирош, вот и пялится на него так откровенно.
- Ой, дяденька! – заговорил мальчик, когда путники поравнялись с ним, - А ты, правда, колдун?
И свободная ручонка мальчишки подергала подол мантии некроманта.
Мирош остолбенел, хотя ничего особенно ужасного не произошло, юноше сделалось не по себе. Его по-прежнему мутило, и болела голова, но любопытство, как всегда заглушало все остальные чувства и эмоции. Мальчик с большущими карими глазами внимательно изучал некроманта, не пострашась даже заглянуть в лицо – бледное и измученное дорогой. Юноша молчал, не зная, что ответить мальчонке. Лучше всего конечно было промолчать и идти своей дорогой, тем более Тарек уже гневно скривил брови и недвусмысленно смотрел на некроманта, Авайя тоже постукивала по дороге маленькой аккуратной ножкой, обутой в кожаный сапожок, и недовольно надувала губы. Никто не хотел задерживаться, но и спешить не собирался никто…
- Дяденька! – повторил мальчик уже настойчивее, едва сдерживая тонкой рукой ошалелое животное. Овца дрожала и блеяла, блеяла, блеяла...
- Дяденька! А что ты умеешь? Ты, правда, умеешь убивать …словами?
Мирош вобрал в легкие побольше воздуха, прочистил горло и сказал:
- Иди-ка ты лучше домой парень, не мешай мне!
Мальчик отреагировал довольно своеобразно. Громко свистнув, он сорвался с места, овца ринулась за ним, едва не сбив хозяина с ног; и вскоре и ребенок и животное совсем скрылись из виду, и только эхо вторило словам мальчишки: «Некромант! Некромант! Некромант…»
«Да, похоже кузнец и его дружки оказались языкастыми…» Размышлял Мирош. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Никто и не скрывал присутствия в деревне некроманта. Наоборот, стоило дивиться тому спокойствию, с которым жители деревни встречали его: никаких плевков вслед, тихих проклятий, или шептания за спиной. Интерес – да, недоверие – да, страх –нет. Удивительно, но некромант не замечал, чтобы его боялись. Впрочем, не стоило огорчаться по этому поводу.
И все-таки! До чего своеобразной была эта деревня, и до чего же хладнокровные населяли ее люди. Другие уже давно бы с горящими факелами обегали всю округу в поисках логова варгов ( а если бы и не обегали, то хотя бы не сидели в домах смирно в ожидании благодати божьей). А эти – нет, никто и не шелохнулся… Небось, если ба Авайя не наткнулась в лесу на Мироша, никто бы и не подумал послать куда следует за некромантом, или тем же магом Белой Ложи Миттары. Люди были совершенно спокойны, словно бы варги не беспокоили их. И насколько Мирош знал, ребенок Маары был не единственной жертвой оборотней. Помнится, еще при первой встречи девушка утверждала, что нечисть «утащила дитенка из люльки», правда, об этом Мирош пока еще ничего толком не знал…

Встреча с трактирщиком вышла горячей. Данор давно обнаружил «пропажу» своей дочери, но и, не сказать, что уж как-то сильно обрадовался ее возвращению. И если бы не присутствие в трактире Тарека – быть бы Авайе оттасканной за косы. Но появление полуэльфа смягчило Данора, и он не стал выяснять отношения со своим ребенком, при человеке, ребенка потерявшем. Данор сдержал свой гнев и только смерил дочь леденящим душу взглядом, по которому Мирош определил, что Авайя свое получить еще успеет. Впрочем, она это заслужила – нечего болтаться по ночам и сбивать с пути истинного других ( тут Мирош конечно же имел в виду себя, ибо и сам получил от трактирщика нагоняй).
- И ты-то, - говорил Данор, обращаясь к некроманту, - Взрослый человек –маг, а так легковерен!
Мирош почувствовал себя пристыженным. Еще никто никогда с ним не разговаривал подобным тоном – отцовским тоном! Это было удивительно, неприятно и подозрительно одновременно. И правда, с чего бы это трактирщику так обращаться с чужим человеком, и более того – с некромантом!
- А ты, Тарек, - говорил Данор, поглядывая на хмурого полуэльфа, - Прости меня и мою невоспитанную дочь! Не знаю, что на нее такое нашло. Но обещаю узнать и все исправить… А если для этого понадобится оторвать ее старую голову и пришить новую – я это обязательно сделаю!
Авайя вспыхнула и отвернулась в сторону. Мирошу подумалось, что девушка едва сдерживает слезы, хотя он вполне мог и ошибиться…
- Данор, - начал эльф, скривив брови, - Я знаю, что Маара здесь….Я бы очень хотел с ней повидаться…
Лицо полукровки было бледным, под фиалковыми глазами залегли темные круги. Сейчас этот полуэльф донельзя походил на человека – измученного судьбой; надломленного горем человека. Мирошу эта перемена в Тареке показалась странной, но вовсе не отталкивающей… Ведь Мирошу куда как приятней было думать о нем не как о «полуэльфе», а как о человеке, в жилах которого текла доля эльфийской крови. На слух эти утверждения быть может и воспринимались одинаково, но вот смысл имели совершенно разный. Ведь по сути дела Тарека можно было называть как полуэльфом, так и получеловеком…
Мирошу внезапно безумно захотелось прилечь. Все тело его изнывало от боли и усталости. В главном зале делать ему все равно было нечего. Авайя по-прежнему стояла рядом с ним, словно статуя – не шевелясь и, кажется, не дыша. Тарек давно поднялся по лестнице на второй этаж и, наверное, уже был в покоях жены. Так что же держало тут некроманта?!
- Извините, - заговорил он, - Вы не обидитесь, если я пойду в…свою комнату?
Вопрос озадачил Данора, недобро глазевшего все это время на Мироша.
- Сейчас пойдешь, только позволь мне задать тебе пару вопросов, - заговорил трактирщик, - А ты дочь моя ступай-ка наверх! С тобой у меня будет отдельный разговор.
Авайя, не проронив ни слова, покорно покинула обеденный зал… Мирошу больно было на нее смотреть. Авайя казалась такой несчастной, что быть равнодушным в ее присутствии было невозможно.
- Сядь куда-нибудь, - сказал трактирщик, - А то ты еле на ногах держишься…
Мирош послушно сел, потому что последние минуты только об этом и думал.
- А что это у тебя с головой?
Юноша невольно схватился за голову, и рука его нащупала повязку.
- Ах, это! – сказал он, - Ничего страшного, пусть вам об этом лучше Тарек расскажет…
- Хм…значит, вы с ним уже познакомились, - усмехнулся трактирщик.
Мирош кивнул и неожиданно перевел взгляд на гобелены, украшавшие стены заведения. До чего же они все-таки были красивы: яркие, сочные, точно живые полотна заставляли сердце юноши колотиться в груди, словно глазам его представали не простые «тряпки», а самые настоящие Боги, горы и моря…
- Не стану пустословить, - начал трактирщик, усаживаясь напротив юноши, - Спрошу прямо: что ты собираешься теперь делать? Люди испуганы, происшествие с Маарой и ее ребенком устрашило многих. Последняя капля терпения моих соседей испарилась, варги перешли ту грань, за которой начинается война – борьба не на жизнь, а на смерть…И теперь вся надежда на тебя, юный маг. Ты сам вызвался помочь нам, но так пока что ничего и не сделал! Не боишься ли ты людского гнева? Ведь если ты не начнешь действовать, вся злоба, накопившаяся в сердцах селян может валиться на тебя! А я не сомневаюсь, что ты не хуже меня знаешь, чем это чревато…
Конечно же Мирош знал, но вот только словам трактирщика не верил, ибо не видел сам всего того, о чем Данор только что ему поведал…Какой гнев? Какая ярость? Люди вели себя так, как будто бы ничего не случилось. Дети по-прежнему спокойно прогуливались по улицам без присмотра родителей, коровы и овцы паслись на лугах; деревня жила самой обычной жизнью! Словно бы Горушку облюбовали не свирепые варги, а какие-нибудь лесные феи…
- При всем своем уважении к тебе, сударь, - заговорил некромант, - Я не заметил ничего такого, о чем ты только что мне рассказал. Меня удивляет то, что люди ведут себя так опрометчиво…По дороге в трактир я не встретил ни одного человека, чье лицо омрачила бы печаль!
- Я понимаю твое недоумение, - ответил Данор, поглаживая широкой мозолистой ладонью кожаный передник, - Просто местные жители не привыкли публично выказывать своих чувств перед чужаками. Но поверь мне – страх снедает их души….Люди испуганы и растеряны….Так что ты будешь делать?
Мирош задумался. Действительно, что? Конечно первым делом необходимо было провести Ритуал Очищения – изгнать из деревни злых духов и начертить Охранный Круг… Но для этого нужно было использовать мощнейшие заклятия из арсенала Темной Магии, а эти заклятия требовали не только чудовищных затрат душевных сил некроманта, которых, к слову, и так оставалось немного, но и еще для их приготовления требовались довольно специфические ингредиенты – человеческий прах, истлевшие кости. А по своему опыту Мирош знал – люди не слишком радуются, когда некромант тревожит кладбища.
- Я должен провести один особый ритуал, - сказал Мирош бледнея, - Но я боюсь, вы не согласитесь помочь мне…
- Это еще почему? – удивился трактирщик, его темные глаза сверкнули, а брови поползли вверх.
- Мне нужны кости, человеческие кости….
- Это исключено! – холодно проговорил Данор, - Тебе не позволят рыться в могилах!
- Я некромант и рыться в могилах – это моя работа, вы знали, с кем имеете дело, - неожиданно резко произнес Мирош, - Или я иду на погост, или я не смогу вам ничем помочь!
Трактирщик с минуту размышлял, затем заговорил. Голос его слегка подрагивал:
- Хм…мне необходимо обсудить этот вопрос с людьми. Я больше чем уверен, что тебе не разрешат этого сделать, - лицо трактирщика было серьезно, слова довались ему не без труда, - Однако у меня есть идея…Знаешь, раньше на месте Горушки располагалась другая деревня. Кажется, она называлась Долгое Болото, так вот деревня эта давно сгорела (лет двести назад; если не больше) но кладбище осталось. Правда, оно заросло бурьяном, и холмики могил отыскать будет нелегко…Но я могу показать тебе дорогу туда, конечно, если тебе подойдет такое кладбище…Но ты должен будешь молчать о том, что это я поведал тебе о старом кладбище…А еще никто не должен знать, что ты там вообще был…Идет?
Некромант кивнул Какая разница заброшенное кладбище или нет? Мертвецы – они везде одинаковы…
- Я согласен, а теперь расскажите мне об этой прежней деревне чуть больше. Боюсь, это может оказаться очень важно…

А что, некроманту не положено иметь с собой человеческий прах? Ну... Профессия разве не обязывает?..

Обращение "дяденька" к Мирошу убило наповал...

Ради Света!!! :

Ребёнка потерявшЕМ...

Прах нужен того человека, который жил в этой деревни (или на худой конец в той же местности)... Да и вообще, думаю, что не очень удобно бродить по свету со скелетом в мешке!
*в ледующей главе про "прах" будет написано подробнее*

Привет это снова я... и снова мои "спотыкушки"...

Слово животного можно опустить…

Ну, вообще-то 9 лет для деревни – уже далеко не ребенок…
Даже в очень богатых деревнях малышня бегала босиком, в портах и рубашонках…
А почему сообразительное животное не успело убежать?
И еще – почему он ее за холку ухватил? А не за обрывок веревки? Это же надежнее…
По-моему после погони за овцой он уже должен был быть довольно эээ… красным…
Немного нереально…
Представь себе – ты тащишь упирающуюся животину… за холку или обрывок веревки – тут уже не важно… главное – ты при этом будешь пятиться… и уж никак не победно шагать…

Такое ощущение, что дети его жалели… глядя сквозь слезы…
Думаю, стоит добавить слово самый, а последний союз и заменить на даже
"…пожалуй, и самый знатный храбрец не посмел бы даже на пару метров приблизиться к некроманту…"

С трудом представляю себе, чтобы у тащившего упирающуюся овцу мальчишки была в наличии свободная ручонка…

Думаю, первое предложение стоит разбить на два…
По поводу "не задерживаться – не торопиться" не поняла к чему это было сказано…
Сомневаюсь, что ему удалось бы сдержать ошалелую овцу одной рукой…
Хм… и еще… овца, вообще-то, очень громкое животное…

Вообще-то, немного странно, что он только сейчас об этом вспомнил…

Что-то с этим предложением не то… надо как-то перефразировать…
Что-то вроде:
"Сейчас в полуэльфе не осталось ничего от прежнего надменного гордеца. В данный момент он донельзя походил на обычного измученного судьбой и надломленного горем человека…"

Наверное, все-таки, ныло… изнывают обычно от тоски…

А почему он его озадачил-то? Он же вроде мужик не глупый… а по Мирошу и так видно, что он "прилег бы"…
Хм… немного странно звучит "А ты, дочь моя, ступай-ка наверх!"…
Почему-то мне кажется, что он бы немного не так ее туда отправил…
Не проронив ни слова…

Опять малость нелогично…
Если ему нужны кости для защиты ныне здравствующих жителей деревни, то сомневаюсь, что заброшенные ими мертвецы будут к месту…
А если – "мертвецы – везде одинаковы", то почему не таскать прах с собой? И не рисковать зря, роясь на кладбище...
...
Воть... ногами не пинайте, плиииз
Жду продолжения... мурк...

Необходим прах жившего в этой деревне человека и не важно сколько именно лет назад... А "Мертвецы везде одинаковы" - т.е. что на заброшенном кладбище, что нет...Уход за могилой "состав мертвеца" - не меняет

Никто ногами пинать не будет! *монитор жалко*
Заходите еще! Скоро будет продолжение...

Прежде всего хочу хоть как-то оправдаться: я не забыла о твоей темке))) Во первых - нехватка времени, во-вторых - чертовская усталость (когда день за днем только и делаешь, что по 16 часов пялишься в монитор, чтение с экрана становится уже своеобразным подвигом). ЭТО ОПРАВДАНИЕ КАСАЕТСЯ ВСЕХ!!! ИЗВИНЯЮСЬ....
Спешу сообщить, что я осилила все, кроме последнего фрагмента))) Мне понравилось, интригует... А Мирош прямо чудо в перьях какое-то, до того милый!
Теперь, что касается непосредственно, написания... Как я уже говорила ранее - в тексте много тафталогии (не больше и не меньше, чем было). Нужно искоренять)))
Далее о некоторых фразах, на которых я "споткнулась":

"...проговорила Авайя, поглаживая ушибленное горло" - как-то не звучит..Хм, ушибленное горло...

"...голос ее предательски дрогнул и сорвался на свист" - может, на визг???

"слабые красноватые лучи восходящего солнца, отбрасывая на предметы чудаковатые ало-синие тени…" - это уже придирка профессионала: по всем законам живописи, при красном свете тени будут зеленые... (естественно, это замечание можно в рассчет и не принимать!)

"...работал плотником и был крайне уважаемым человеком…" - слово "крайне" здесь совсем не уместно, степень не та... Лучше сказать "очень уважаемым".

"...прохладный капюшон ерошил волосы путников, а Мироша заставлял еще и трястись от холода." - что-то я не поняла на счет прохладного капюшона...

"...но красные пятна на щеках и скулах вовсе ее не портили" - построено так, будто щеки и скулы находятся на большом расстоянии друг от друга. Я бы ограничилась одними щеками...

"и забавно изогнутые брови…" - возникает вопрос: какой же ломаной линией они были изогнуты, что это стало аж забавно???

"Они находились в небольшенькой рощице" - "небольшенькой" меня сразило наповал... Плохо....

"Погода расставалась," - ??????

"...не видели его перекошенного бессильной яростью на себя самого лица."- это же нужо так слова составить!!! Перефразировать!

"...а в голове, словно бы копошились сытые былые черви, такие, что глодают в могилах истлевшую мертвую плоть." - ты меня, конечно, извини, но это описание уж больно напоминает банальных навозных червей, которых выращивали алхимики... Воссоздается совсем не та картина, которую ты хочешь нарисовать...

И еще... Меня несколько смутило обращение к трактирщику "сударь"... Если придерживаться исторической иерархии, то человек, не обладающий дворянским званием не имеет права на такое обращение, тем более трактирщик. Он скорее "хозяин", если угодно,"мэтр" (но уж, если у тебя местность, скажем так, больше похожа на Чехию или Хорватию, то следовало бы найти более подходящее обращение из этих культур)...
Несколько насторожил меня кузнец в камзоле - как-то не типично.... Кузнеца, тем более деревенского, вернее застать в куртке и фартуке... Не до щегольства!

Кроме того, у меня как-то не складывается впечатление об эпохе... Не ясно немного, каким бытом они живут, куда их классифицировать... То речь о камзолах идет, то о фибулах - а это совсем не из одной оперы...
Извини, если придираюсь, просто хотелось выложить все свои мысли)))
С удовольствием буду читать продолжение...

PS: не расценивай, что я клюнула на взятку)))) я заметила ее только сейчас...

Эту пакость я уже исправила. Сама, когда заметила, не обрадовалось. А с эпохой я не определилась, это верно. Вообще-то когда я только планировала писать ...хм...это, я думала, что получится рассказик на пару страничек. А тут все больно уж разрослось. И честно говоря, меня это совсем не радует.
Это мой конек - опечатки! Расстаивалась!

Нет, как раз та - именно навозные черви)))
Вот и все оправдания....

А что, есть такое слово?

У меня есть Я почитатель Маяковского, люблю окказионализмы) Как и слово "небольшенький", но это анахронизм... Правда, неудачный...


Улучшаться, изменяться...и т.п. Хм...я между прочим, много раз слышала это слово. Неужели никто никогда его прежде не слышал?

не знаю... я не слышала. Настаиваться... Устоялась... Погода устоялась хорошая... Не знаю, у нас такого диалектизма в языке нет, не знаю, как уж с жителями Великих Лук...

Не соглашусь)))) Это слово скорее можно назвать устаревшим (точнее, так оно и есть), но встречается чаще в словосочетании" погодка расстоялась". Из той же оперы слово "распогодилось"... Думаю, что если открыть словарь Даля, то такое толкование найдется)))

Вот "распогодилось" помню... Значит, данное устаревшее слово слишком старое по сравнению со мной. Словосочетания "погода расстоялась" не слышала... опыта, должно быть, не хватает!

На это и заменим!

Не трожь святое! Обижусь... между прочим Великие Луки не так уж и далеки от Питера. И разговаривают там на обычном русском языке.

псссс.... Когда дело дойдет до редакции повести (а случится это скоро), буду определяться с эпохой. Сперва я ориентировалась на 12-13 века, но потом плавненько так перескочила в век 16 -17...

Кстати, очень жалко, что такие устаревшие слова редко используются. Обычно они несут очень колоритную окраску и придают написанному особый шарм (что в данном произведении очень уместно). Нужно оживлять язык..



Скажу, что описывать 16-17 век гораздо сложнее, чем средневековье. При описании средневековья можно обойтись устаревшими словами и расплывчатыми упоминаниями некоторых подробностей быта, побольше слепой веры, божбы - и колорит достигнут. С Новым временем все гораздо серьезнее. Даже сам язык, на котором говорят герои требует отдельной редакции. Для этого прежде всего не мешало бы ознакомиться с некоторыми мемуарами и трудами философов (в порядке справки). К тому же, там замысловатая сословная иерархия, подробности быта, одежды, которые нельзя умолчать со ссылкой на темные века. Но все же, если речь пойдет о 17 веке, то могу помочь кое-какими справками.)))

Я это прекрасно знаю. Просто некоторые детали одежды моих персонажей, а так же предметы мебели немного не вписываются в рамки средневековья. Но это несложно исправить. А называть конкретную эпоху (вернее ее фэнтезийный вариант) я не хочу. Это не слишком важно для повествования, а вот уйму нелепиц повлечь за собой может...

Даже в соседних городах слова совершенно разные =) На родине моего отца говорят "повешать пальто", а это совсем рядом с другим городом, где говорят "повесить"...

Ты мне не верь... Я обычно не "устаревшие" а "ещё не придуманные" слова предлагаю!

- Я согласен, а теперь расскажите мне об этой прежней деревне чуть больше. Боюсь, это может оказаться очень важно…
Данор прочистил горло и хмыкнул. Трактирщик молчал долго, словно собираясь с мыслями, упорно не желавшими сплетаться в связанные предложения, или вовсе не стремясь говорить. Мирош тоже молчал, ибо сказать ему было нечего. Некромант боролся с усталостью, которая так и норовила завалить его под стол, лишив сознания, и смежить веки успокаивающим, исцеляющим сном. Но юноша сопротивлялся покуда мог, понимая, что сейчас было время не для сна. И с отдыхом можно чуток погодить.
- А что тебе рассказать об этой деревне? – начал трактирщик, лицо его было бледно, - Была деревня, да не стало ее…Кто ж теперь вспомнит, что с ней стряслось. Известно одно – сгорела она, толи враги подожгли, то ли Боги немилость свою пролили. Никто не знает. Много времени с тех пор прошло…
- Очень интересно! – Мирош заерзал на месте, - Скажи, а не была ли эта деревня проклята?
Глаза Данора расширились, и он неожиданно расхохотался. Мирош вздрогнул. Смех трактирщика был так неприятен, что по телу юноши поползли мурашки. Казалось, что смеялся не человек, а какой-нибудь упырь с прогнившим горлом.
- Почем же мне знать! – отдышавшись, заговорил Данор, - Ну ты и сказанул! Нет, скорее всего проклята она не была… Иначе, сдается мне, и всех бы нынешних жителей Горушки не миновало бы это проклятье… А с нами доселе ничего такого таинственного не случалось…
« Так уж ли и не случалось?» Некромант задумался. А вдруг на деревне и правда висело проклятье? Тогда понятно, почему варги нападали на нее. Колдовство всегда прильщало нечисть – на то она и нечисть, чтобы быть падкой до колдовства. Но отчего же Мирош его не чувствовал, чародейства-то, а ведь должен был! Не зря же ел он свой черствый хлеб, купленный на деньги, заработанные ворожбой! Но с другой стороны, и проклятья бывают разные…Небось, не дураки его наложили, если конечно наложили…
- До чего же ты мерзко выглядишь, маг, - усмехнулся Данор.
А Мирош побледнел, осознавая, что видок его действительно был паршив до крайности: белое, что мел лицо, покраснелые глаза, грязная одежда…
- Иди, поспи, а ближе к вечеру я тебя разбужу…
- Пожалуй, ты прав, сударь…Я устал, да и мысли в голове путаются, - улыбнулся Мирош, - Сон пойдет мне на пользу…
Солнце проникало в трактир сквозь открытые окна, и лучи его, причудливо искривляясь, пестрели на стенах и на лице самого Данора. С улицы доносились подозрительно веселые голоса крестьян, и ни в коей мере нельзя было подумать, что творится в этом месте что-то нетихое…
« Кажется, дело начинает делаться…посплю и за работу…»

Он очнулся оттого, что кто-то немилосердно трепал его за плечо. Он неохотно открыл глаза и тут же зажмурился, утреннее солнце ослепило его. Сознание тяжело и медленно возвращалось в размаянное за ночь тело. И почему утро всегда наступает не вовремя? Как раз тогда, когда больше всего хочется еще поспать – понежиться в кровати ни о чем не думая, позволяя мыслям непринужденно блуждать в голове?
- Ты когда-нибудь оторвешь от перины свои бренные телеса?
Мироша окончательно проснулся и открыл глаза. Возле его постели стоял высокий молодой блондин. Зеленые глаза юноши лукаво блестели, а вечная кривая ухмылка придавало его красивому лицу странное сходство с лисьей мордочкой.
- Ларос, ну что тебе нужно в такую рань?
Мирош огляделся по сторонам. Сквозь окна в комнату вливался раздражающе яркий солнечный свет и невыносимый утренний зной. Июнь в этом году выдался на редкость жарким для этих мест. Долкемен славился своей по-осеннему пасмурной погодой, которая стояла здесь в любое время года. Что летом, что весной долкеменские небеса затягивали свинцовые тучи, и прохладный дождик щедро орошал каменные мостовые столицы Фарод-Кередира. Но нынче погода подшутила над людьми, ожидавшими хмурых небес и мокрых улиц, подарив уйму солнечных дней и хорошее настроение всем тем, кто умел ценить маленькие радости жизни, такие как возможность погреться на солнышке и прогуляться по парку в погожий денек в доброй компании.
Долкемен был огромным городом башен и дворцов. Здесь находился и замок Конунга, и Школа-Семи-Вышних-Стихий – то самое место, где обучались магии юноши и девушки, одаренные природой умением ворожить.
- Ларос, который час? – промямли Мирош, натягивая одеяло до самого подбородка.
Златоволосый юноша улыбнулся и прищурил левый глаз…
- Достаточно. Новый день наступил и хватит нежиться в кроватке, как благородная девица! – проговорил блондин, - Ты хоть помнишь, что сегодня за день?
Мирош помнил. Сегодня ему предстояло впервые в жизни совершить Темный обряд. Он еще не знал, что именно предстояло ему сделать, но уже твердо понимал, что сегодня решается его судьба. Если он провалится – не видать ему мантии, как собственных ушей.
- Конечно! Но не кажется ли тебе, что еще слишком рано, чтобы собираться на занятия? Учитель сказал, что до вечера мы свободны! А до вечера далеко…И мне бы хотелось поспать…
Ларос нахмурил светлые брови.
- Какая ты мямля! До чего ты нерешителен, - сказал он, - Пока тебе не погонишь горячей кочергой ты и не пошевелишься! Так ведь нельзя!
Мирош потянулся под одеялом. Ларос не сводил с него своих ярких глаз. Юноша был одет в кожаные штаны и серый шерстяной худ, едва достающий колен. Ларос был старше Мироша на пару лет, но при этом был смекалист и умен не по годам. В своих девятнадцать он мог потягаться в хитрости и с двухсотлетним гномом. Стройный, гибкий, как молодое деревце, красавец – Ларос был грозой девичьих сердец и головной болью матерей этих самых девиц. Насколько Мирошу было известно, его товарищ являлся потомком древнего уважаемого долкеменского рода, но еще задолго до рождения на свет Лароса обедневшего настолько, что некогда знатная семья была вынуждена отдать своего единственного наследника в Школу Магии. А, как известно, благородные люди не слишком-то жаловали магов. Но что поделать, коли деньги кончаются, а желание покушать почему-то остается. Но, несмотря на бедность, Ларос не утратил ни очаровательных изысканных манер, ни высокомерия; и вел себя так, словно бы сокровищницы его родового замка по-прежнему ломились от золота, серебра и драгоценных камней. И что самое любопытное, его временами дурной нрав вовсе не портил юношу, а скорее наоборот – придавал ему некое обаяние, присущее тем людям, в жилах которых текла голубая кровь.
Кое-как Мирош сполз с кровати и принялся искать свою одежду, разбросанную по всей комнате. Вчера на юношу напала хандра, и он в скверном расположении духа, едва не разнес комнату в щепки. Юноша натянул свои холщевые порты и серую рубаху. Все это время Ларос пристально следил за товарищем.
- Давай быстрее, - подгонял он Мироша, - Я кое-что придумал, так что нужно поторапливаться.
Мирош плюнул в сердцах, почему-то затеи Лароса всегда оборачивались какими-то неприятностями.
- И что ты задумал? – спросил он.
- Скоро узнаешь…
Завтракать в общей столовой юноши не стали. Как сказал Ларос «нет времени отвлекаться на телесные нужды», Мирош не стал возражать, и послушно поплелся вслед за другом, под осуждающее урчание голодного желудка. Спорить с Ларосом было бесполезно, остановить этого человека могла разве что смерть, или отсутствие нижних конечностей.
Время было раннее, и ученики еще спали в своих комнатах, более похожих на монастырские кельи. По пути товарищам не попалась ни единая живая душа. И это к лучшему, потому что, чем меньше народа знало о том, что именно задумал Ларос, тем Мирошу легче дышалось. Ведь он понимал, что друг его решился на что-то нехорошее. А Мирош не мог отказаться идти по одной простой причине – ему самому было до жути интересно.
Петляя длинными коридорами Школы, они наконец-то выбрались во двор.
Солнце сияло в небе, денек выдался жарким. Но на улице было не многолюдно. Лишь пара слуг подметала каменную площадку перед входом в Школу.
Мирош внезапно остановился, желание еще разок взглянуть на прекрасное здание Школы жгло его изнутри. Это здание было построено много веков назад, к его возведению приложили руку самые великие маги прошлого, ибо ни одно живое существо, ни гномы и ни эльфы, не могли сотворить подобной красоты. Школа была огромной, ее серебристо белые стены сверкали в лучах солнца, и казалось, что сама она сложена не из каменных глыб, а сплетена из тончайших паутин света. Ни одна постройка в Ваялора не могла сравниться в изяществе со Школой-Семи-Вышних-Стихий… И хотя Школа не отличалась изобилием колон и башен, а скорее походила на монолитный кусок белого мрамора (даже самый острый глаз не сумел бы отыскать спайки между каменными плитами), сплошь испещренный затейливой резьбой ( стены здания сверху до низу покрывали барельефы, изображавшие великих деятелей прошлого, могущественных магов и картины битв прошлых веков) все равно она была подобна чуду, ибо в этой незамысловатой простоте и скрывалось все ее таинственное очарование. Ведь красота не обязана быть вычурной и кричащей – нет – красота обязана быть понятной и доступной каждому. И никто не смел пройти мимо Школы не остановившись на миг, чтобы полюбоваться этим шедевром и попытаться понять, что же именно так привлекло его взгляд и заставило сердце сладостно биться в груди. И конечно же, тому виной были не барельефы, которые и так покрывали стены каждого второго богатого дома Долкемена; это Великое Скопление Силы, заключенное и в самой незначительной детали здания, томило умы и души людей. Магия настолько пропитала это место, что порою казалось еще чуть-чуть и ее, Магию, можно будет потрогать рукой.
- Что ты там застыл! – вспылил Ларос, хватая Мироша за локоть, - Пойдем, мы должны успеть вернуться к обеду…
Мирош не ответил. Он покорно двинулся за товарищем, едва не наступая тому на пятки.
- И все-таки что ты затеял? – не унимался Мирош.
Он немного отстал от Лароса, а Ларос, похоже, совершенно не собирался дожидаться товарища, несмотря на то, что еще совсем недавно подгонял его. Ларос уже выскочил на библиотечную улицу и размашисто шел вперед. Мирошу пришлось ускорить шаг, чтобы приблизиться к нему.
Июньское солнце раскаляло гранитную мостовую, и сквозь свои сандалии на тонкой подошве Мирош чувствовал, какой горячей была дорога.
Впереди уже виднелось здание Библиотеки – еще одной жемчужины в короне Долкемена. В отличие от магов, построивших Школу, архитекторы, воздвигшие Библиотеку скромностью не отличались. Это было большое здание из красного камня с множеством колонн и даже небольшой смотровой башенкой. Строилась Библиотека еще в Темные века, поэтому напоминала чем-то крепость, а не Храм Знания и Истории. Маленькие окошки-бойницы почти не пропускали во внутрь помещения солнечный свет, и в Библиотеке практически всегда царил таинственный полумрак, и было прохладно.
- Давай сперва заскочим в таверну, - внезапно заговорил Ларос, замедляясь, - Что-то живот сводит.
- Давай, - ответил Мирош, поравнявшись с товарищем.
- Я знаю здесь неподалеку отличное заведение, там подают отличную баранью похлебку и до того ядреный эль, что он и самого отпетого гнома-пьяницу свалит с ног в считанные секунды.
При упоминании эля Мирош поморщился, он не любил крепкие напитки, потому что пить не умел. И обычно ему становилось дурно уже после первых глотков этого золотистого напитка. А вот от бараньей похлебки он не отказался бы. Мирош был голоден и едва волочил ноги от усталости. Хлипкое здоровье давало о себе знать в самые неподходящие моменты жизни юноши; а голод только подрывал это никудышнее здоровье. В свои шестнадцать лет Мирош выглядел на тринадцать, и только высокий рост выдавал в нем человека более старшего возраста. Хотя этого и нельзя было с уверенностью утверждать.
- А у тебя есть деньги? – спросил Мирош, прекрасно зная, что у его товарища в кошельке обычно водились дыры и благие пожелания.
- А как ты считаешь, повел бы я тебя в таверну, если бы у меня не было заветного гроша за пазухой? – Ларос подмигнул и рассмеялся.
Смех его походил на журчание горного ручейка.
Мирош весело улыбнулся в ответ, и они побрели в таверну.
Город оживал. Воздух наполнялся запахами дыма, лавандового масла, лошадей, собак; людей, эльфов и гномов, спешащих по своим делам. Звуки толпы с каждым мигом становились все громче: скрипели тележные колеса, цокали копыта лошадей, выбивая затейливый мотив на каменной брусчатке. Долкемен славился своим разношерстным населением. Тут жили не только люди, но и эльфы, и гномы, и прочие народы. Столица человеческого государства Фарод-Кередир с распростертыми объятьями принимала каждого, кто готов был сослужить ей службу; каждого, кто готов был, не жалея сил, трудиться во благо процветания города. Золото и серебро нескончаемым потоком лились в карманы тех удальцов, кто, бросив прежние дома, оставив в далеком краю свои горести и заботы, ехал сюда, чтобы продать свои таланты и умения Долкемену. И Долкемен по достоинству оценивал это.

Странно, он так внезапно побледнел... Может, имеет смысл выделить этот факт?

"Белее" - это раз , и "покраснелые" глаза - тоже звучит не очень хорошо, хотя я часто встречаю применение именно этого сочетания ...

А по-моему именно тихое! Тихим сапом, так сказать...

"Дело делается... а я посплю пока" Что-то я пока не вижу особых подвижек... или он о новой добытой информации говорит?

Два "НО" в начале идущих подряд предложений заставили споткнуться.

Маленькое уточненьице: именно "Вышних"?

"ЗАшагал ЗА"... может, "двинулся"? (Влезла тут, умничаю )

Только что на пятки наступал... Необходим ли подобный переход?

Заниматься поиском ошибок не буду, все равно это у меня не получается! Все классно, еще хочется! Я уже по Мирошу соскучиться успела... Про-дол-же-ни-я, про-дол-же-ни-я!!! Скорее бы узнать, что за деревушка была на месте нынешней, что будет на кладбище, как к раскопкам отнесутся местные жители... И почему, в конце концов, Авайя хочет быть некромантом?!

Эмм... а что встали? Зря я. что ли ходила на этот форум полгода, читая про данного конкретного некроманта? Я даже не успела забыть комментарий, который всё собиралась написать.

Изящный монолит мрамора, сплетенный из тончайших паутин света... Что-нибудь одно.

Ну да, и продолжения, конечно же.

Библиотечная улица соседствовала с Улицей Эльфа, вот туда-то и направились друзья. На Улице Эльфа в основном находились таверны и прочие питейные заведения, а так же лавки портных, скорняков и кожевников. Конечно, могло бы показаться странным, почему торговая улица в человеческом городе названа в честь Перворожденного; но странным это казалось только приезжим, а не долкеменцам. Горожане знали печальную историю, связанную с этой улицей. Поговаривали, что будто во времена Войны Веры тут находился особняк эльфийского принца – изгоя, который покинул свою родину, чтобы сражаться на стороне людей. Принца звали Кайли – Алувар, он отрекся от эльфийских Богов (что было неслыханной дерзостью) и перешел на сторону людей. Да, в то время люди и эльфы враждовали, каждый из двух народов презирал Богов своего противника, и страсти кипели нешуточные. Как гласили легенды Войну разожгли эльфы, которые в очередной раз возомнили себя Народом Бога и решили обратить остальные расы в свою Веру. Но у них ничего не вышло; чего, впрочем, и стоило ожидать… А принц Кайли – Алувар погиб здесь же, в Долкемене, защищая смертных от карающей десницы своих братьев и сестер… Как гласят летописи, перед тем как умереть Кайли – Алувар сказал: « Пусть Боги сражаются меж собой, это не наша война…»
Мирош огляделся. Он снова отстал от Лароса и ему пришлось ускорить шаг, чтобы догнать товарища. Ну, куда это он вечно спешит, словно его вилами в спину тычут …
Нет, чтобы в такой денек спокойно прогуляться вдоль мраморных фасадов зданий, улыбаясь размалеванным девицам и строгим, благородным дамам. Так бежит ведь! Эх, странные нынче люди пошли…А, может быть, это просто сам Мирош, выросший в деревне, не знал, как стоит вести себя в большом городе? Впрочем, не важно. Со временем он обязательно поднатореет и в этой таинственной науке.
Миновав еще парочку кварталов, юноши остановились у небольшого бревенчатого здания. Мирош открыл рот от удивления – бревенчатый дом в городе камня? Хм, но Ларос, похоже, вел его именно сюда. Будущий маг довольно улыбался, жестом приглашая Мироша первым войти в таверну под названием «Кипучая чаша».
- Что рот разинул? Сущая рыба, - говорил Ларос. – Может, ногами пошевелишь, или мне тебя как невесту – через порог перенести?
- А?
- Да ну тебя!
И Ларос взбежал по ступенькам, и скрылся за тяжелой дубовой дверью.
Полюбовавшись несколько минут яркой вывеской с изображением наполненной огнем чаши, Мирош скользнул вслед за другом в таверну… И чуть не задохнулся.
Густой смог, такой плотный, что казалось его невозможно разрезать и ножом, висел в воздухе, извиваясь серыми, толстобокими змеями. Пахло перегаром и свиными поджарками. Последний запах Мирош не сказал бы, что совсем ему не нравился. В животе юноши противно урчало, и голодный желудок требовал подкрепиться чашечкой горячего супа или тарелкой хороших отбивных. Не смотря на ранний час в таверне было многолюдно, и от Мироша не могли скрыться косые взгляды, которыми окидывали завсегдатаи таверны двух новоприбывших, различая в них будущих прислужников Высших Сил.
Ларос медленно и как бы неуверенно проследовал к ближайшему столику, Мирош семенил за ним…
- Эй, Ларос, мне здесь отчего-то не нравится, - простонал юноша.
- С чего бы это? – удивился блондин, - По-моему, милейшее заведение. Смотри, как все нам рады…
И Ларос мотнул головой в сторону одноглазого мужичины с громким чавканьем жующего кусок мяса такого размера, что было совершенно не понятно, как вся эта снедь умещается в человеческом рту. А откусывал мужик такие куски, что держи карман шире.
- Да, пожалуй, я сюда каждый день приходить буду.
Мирош нехотя опустился на деревянную лавку и сложил руки на столе. А Ларос тем временем уже мило щебетал с невесть откуда вылезшей официанткой – молоденькой девчушкой с волосами цвета воронова крыла и необычайно бледной кожей…Сущая утопленница, подумал Мирош.
- Ага, две порции лукового супа и две кружки эля? – повторила девица.
Ларос утвердительно кивнул, и официантка, не дожидаясь реплики Мироша, скользнув между соседними столиками, устремилась на кухню.
- Хороша бестия, - улыбался Ларос, - Ой как хороша, но тупа как пень…А то бы я…
- Что? Вроде бы ты никогда особо не придавал значения мозгам…
- Ай!
Юноша махнул рукой и принялся смотреть по сторонам, словно ожидая вот-вот увидеть тучу гоблинов. Этот взгляд насторожил Мироша. Уж никак его товарищ кого-то поджидал…Вот только кого? Сомнительно, что в подобные заведения, пусть и изредка заглядывали его аристократические друзья, следовательно, ждать стоило как минимум торговца краденным (была у Лароса такая вот привычка – покупать за полцены краденные вещички: ножи, кинжалы и артефакты), а как максимум чернокнижка-ренегата, общением с коими его товарищ никогда не брезговал…
Прошла пара минут, и черноволосая официанточка вернулась с подносом. Она опустила перед друзьями ароматное кушанье и незамедлительно удалилась. Мирош вобрал в себя пряный запах лукового супа и зачерпнул ложкой дымящуюся жидкость, однако донести до рта не успел, ибо рядом с их столиком выросла высокая фигура, облаченная в черные одежды. На миг юноше показалось, что в таверне воцарилась мертвенная тишина, но только на миг, потому что в следующий момент лязг посуды и звон кружек вновь заглушил предательское биение сердца Мироша.
- А, это ты, мой друг, - охрипшим голосом проговорил Ларос, жестом предлагаю незнакомцу присесть.
Мирош передернул плечами. От этого мужчины веяло чуть ли не могильным холодом. Пожалуй, нечто подобное ему доводилось ощущать в присутствии живых мертвяков с провалившимися носами и гнилыми, оскаленными зубами.
Незнакомец, молча кивнув, уселся рядом с Ларосом. И чтобы вы думали? Воззрился прямо на Мироша. Юноша никогда прежде не видел столь черных и бездонных глаз и по неволе сжался всем телом, точно стараясь сделаться меньше и незаметнее.
- Познакомься, Мирош, это мой хороший друг, - говорил Ларос,- Тарк Рагар…
Мужчина вежливо склонил голову набок. Мирош тоненьким голосом пролепетал слова приветствия. Аппетит отбило напрочь. Теперь он смотрел на желанную похлебку, как на злейшего врага.
«Ох! Ну, надо же, - думал он, - Не в жизнь бы не подумал, что бывают на свете такие люди, по с равнению с которыми и неуспокоенный покажется розовощеким младенцем. Только что от этого человека понадобилось Ларосу...? Уж не на завтрак он его позвал. Как пить дать, не на завтрак…»

Все здорово!
Но имеются опечатки. Если интересно:

"СражаютСЯ"? Хотя, и так красиво. )))

"ДамаМ"

Это же вопросительное предложение?

И еще:

Про змей (мне кажется) перебор.

Все. Смиренно присоединяюсь к ожидающим.

Наконец-то Эфа добралась и досюда...)

Аурелика де Тунрида, я с претензиями!
Так не честно - показать маленький кусь и не сказать, что есть гораздо больше)) Но это так, к слову пришлось...

хм, что я, собственно, хотела сказать-то?..
Ах, да... ну так вот... прочитала я. Честно говоря, на ошибки не смотрела, так что критиковать не буду, ибо не чем)
А посему думаю отделаться своей коронной фразой из семи символов... Угадаешь её?))

Усе, за сим откланиваюсь)

P.S. Упс, забыла....

ППКС)

Ни стыда, ни совести))) Такое чувство, что если я не выложу сей мизир (см. дальше))) - ничего написать не смогу.
А мужчина тем временем откинул капюшон своего черного плаща, и юноша смог без труда разглядеть его лицо. Не сказать, что мужчина был уродлив, но и красавцем его никто бы не дерзнул обозвать. С виду Тарку было не более тридцати пяти лет; изжелта-бледная кожа обтягивала выпирающие кости черепа, все сильнее обостряя его сходство с мертвецом; угольно-черные глаза горели неудержимым пламенем, и Мирош поежился – ничего доброго этот взгляд не сулил. Длинные давно немытые черные волосы мужчины, свалянными прядями спадали на широкие, худые плечи, тонкие бескровные губы были поджаты; а благодаря крючковатому носу Тарк живо напомнил Мирошу громадного хищного ястреба, вот-вот готового разинуть клюв, чтобы схватить ничего не подозревающего зайца или мышь… Надеюсь, не во мне это он ненароком ушастого приметил…
- Тарк, рад тебя видеть, - говорил Ларос каким-то не своим мягким голосом, - Давненько мы с тобой не виделись…
- Если память не изменяет мне, то с самых похорон твоего батюшки, - бархатистым голосом ответил странный человек.
Мирош никогда бы не подумал, что этот приятный голос принадлежит сидящему перед ним мужчине. Но именно ему он и принадлежал…
- Да…так и есть, - печально улыбнулся Ларос, - Видать только дела смерти и сводят нас…Стой! А ты ведь, небось, голоден с дороги? Будешь что-нибудь пить или есть?
Тарк отрицательно покачал головой, а Мирош облегченно вздохнул – делить трапезу с ларосовым другом ему почему-то не хотелось.
- А, может, ты и прав…Мы-то спешим…
- Спешка - делу не помощник, - мудро заметил гость.
Ларос только лишь глубоко вздохнул и отвернулся.
А Мирош подумал, что встреться ему на дороге этот Тарк, он бы сам, без вопросов отдал бы ему свой кошелек, а затем благополучно сиганул в придорожную канаву, где и провел бы весь остаток дня – лишь бы не пересечься с ним на пути заново.
Тарелка с душистым луковым супом искушающее дымилась на столе, но спазм, стиснувший желудок Мироша, не позволял ему и помышлять о том, чтобы отведать хотя бы одну ложечку этой, небось, наивкуснейшей похлебки. В таверне было шумно и душно. Люди радостно галдели, стулья скрипели, а посуда звенела. Однако Мирошу казалось, что его с минуты на минуту поглотит какое-то почти колдовское отчаяние. Внезапно ему сделалось грустно, и сердце жалобно затрепыхалось в груди. Неужто Тарк на меня так действует, или я просто не выспался, вот и мутит меня?

Аурелика, я помню субботний разговор, но все-таки упрекну в частом употреблении частицы "не", которая проходит мимо человеческого сознания. Пример: когда пишешь, что бутерброд не падает маслом вниз, читатель видить, как бутерброд нарочито падает маслом вниз. Это опасность, но также инструмент на службе писателя...

Что есть, то есть. Люблю частицы и использую их при любом удобном (и не удобном) случае. Пытаюсь исправляться.

- А что это твой друг такой зашуганный, будто его только что палкой угостили? - спросил внезапно Тарк, скаля в неприятной улыбке желтоватые зубы.
Мирош извиняющее кашлянул.
Ларос посмотрел на товарища суровым взглядом и тоже попытался кисло улыбнуться.
- А он у нас всегда такой – смирный, неразговорчивый. И про палку ты мудро заметил. Пока его не толкнешь – он и не пошевелиться.
- Плохо это, потому как единожды так пнуть могут, что уже не поднимется.
- И то верно…
Мирош слушал все это с дрожащим сердцем. Не нравилось ему, когда о нем говорили и при том говорили такое, что не могло вызвать иных, кроме стыда и растерянности чувств. К сожалению, так о нем говорили почти всегда, словно о юродивом каком-то.
- Ну… - протянул Мирош. – Я вовсе не такой и мямля.
И в подтверждение своих слов он бойко подцепил ложкой кусочек вареного лука и отправил его в рот, с трудом сглотнул и снова воззрился в тарелку.
- Вот и поговорили, - усмехнулся Тарк. – А теперь ближе к делу…
Ларос утвердительно хмыкнул и, поерзав на скамейке, постучав пальцем по столу… икнул. Мирош прикусил губу, стараясь не выдать удивления. Нет, за свою пусть и недолгую жизнь он неоднократно слышал икание, но не такое…удручающее что ли? Как-то похоже икают деревенские ведуны, привязанные к позорному столбу, учуяв тошнотворный запах масла и заслышав слабенький треск сырых дров. Лароса не жгли, но выглядел он куда хуже иного мертвеца.
- Что ж, мальчик, - завел речь Тарк Рагар.- Просьбу твою я выполнил, хотя и пришлось мне попыхтеть… Знатно попыхтеть, а еще потратиться… тоже знатно.
- Я понимаю! – выпалил Ларос. – И заплачу!
- Это и хорошо, что заплатишь. Много не возьму… Все-таки батюшку твоего знавал. Только сам посуди, память памятью, а живот своего требует…
- Верно…
Мирош по-прежнему старательно изучал тарелку, словно и не тарелка то была, а юная крутобедрая да пышногрудая прелестница; но и к разговору прислушивался. И не только он один. На миг оторвав взгляд от луковых завитушек и глянув в зал, некромант ненароком наткнулся, а вернее напоролся на не менее любопытствующий, чем его собственный взор показавшегося ему смутно знакомым крестьянина. А может и не крестьянина. Человек тот сидел за дальним столом, внимательно обегая серыми глазами таверну и ее посетителей. Одет он был зеленоватую суконную рубаху и – что совсем странно – на руках его, зажимавших кружку с элем, красовались тряпичные перчатки. «Крестьяне перчаток не носят, - отметил про себя Мирош. – Не носят…» Светло-каштановые волосы незнакомца спадали на плечи, а более темная, чем волосы, борода воинственно топорщилась. Видок тот еще – не внушающий доверия. Хотя, если бы не стальной взор, крестьянина этого вполне можно было принять за простого работягу, решившего с утреца пораньше закусить бараньей ножкой и запить ее прохладным пивцом. Но в том-то и дело, что с утреца пораньше крестьянину не до баранов с пивом – в поле работы невпроворот, некогда прохлаждаться. Мирош отвернулся. Неприятное предчувствие с новой силой стиснуло виски. В горле першило, и он нетвердой рукой взял кружку с элем и, чуток отпив, прислушался к беседе Тарка с Ларосом.
- Получается, только пол мешочка? – спрашивал Ларос, задумчиво почесывая гладкий подбородок.
- Получается,- отвечал Тарк, - Но будь уверен, тебе этого с лихвой… На будущее останется…
- Да, вероятно…
- Не вероятно, а так и есть… Тока смотри не переусердствуй. А то по хмельной юношеской крови можешь таких делов натворить, что потом всему городу растваривать придется, - Рагар усмехнулся, - Помнится, батюшка твой тоже горяч был – любил всюду нос совать, да красоваться… То-то и полег рано… Мир его праху!
Тарк склонил голову и шумно вздохнул, довольно искренне изображая несусветную скорбь. Мирош даже поверил. А Ларос, видимо, нет: потому как стоило собеседнику отвлечься – юноша так скривил лицо, что Мирош невольно хмыкнул, подавляя смешок. А над мертвыми смеяться не стоит…

- Но полно скорбеть, - Тарк поднял голову и смерил острым соколиным взглядом гудевший зал. – Если по каждому покойнику – простите меня Боги – по полжизни кручиниться, то так и сам помрешь, а и не заметишь. На свете том все молиться не пристанешь – храните, Боги душу батюшки моего усопшего, а батюшка рядом стоять будет и горевать, что сын его и после смерти дурак дураком остался….
Ларос на слова подобные как-то совсем неуверенно пожал плечами, кашлянул в кулак и с новой силой заерзал по скамейке, словно скамейка невероятным образом была виновна в том, что природа наградила Лароса шилом, спрятав в его в самом невообразимом месте организма. Мирош в это время уже сломал все мозги, пытаясь сообразить, о чем велась речь. Соображалось туго.
- А когда я смогу получить то, за чем пришел? – проговорил сын аристократских кровей в поношенном худе. – Всяк же не в таверне…и…
- Не думаешь же ты, что я словно ростовщик последний за монету на главной площади штаны сниму и петухом прокукарекаю?
Ларос пискнул и умолк, наверное, не решившись возразить, что никто Тарка снимать штаны не просит и никогда не попросит, потому как если и просить кого бельишко скидывать – то точно не тощего мужика, а хотя бы пышненькую девицу…
- Сегодня, - начал Тарк. – В три по полудню возле Городского Сада – чтоб ему пусто было – не опаздывай.
- А деньги?
- Повторяю: в три, Городской Сад. Я знавал твоего батюшку и склонен верить его отпрыску. Приходи и все увидишь сам. А сейчас я пойду…
И Тарк ушел. Скользнул за порог и растаял дымом посреди белого дня… В таверне сделалось заметно уютнее, даже холодные белые лучины, неспешно проплывающие вдоль глиняных стенок чашки казалось неописуемо аппетитными и желанными; даже чернявая оффицианточка с синюшными кругами под глазами внезапно стала довольно симпатичной девкой – Мирош почувствовал облегчение, Ларос тоже. Он снова забросил ногу на ногу, развалился за столом и растянул в улыбке сильно побледневшее лицо. Оба молчали.
За соседним столом стрекотала меж собой тройка молодых купцов, разодетых в дорогие зеленые камзолы с позолоченными застежками, за следующим столом Мирош увидел двух машталеров с соломой в волосах, которые пили крепкое ореховое пиво и громко рыгали, похваляя свое мастерство в этом трудном и опасном деле. Люди ели, пили, гомонили и подозрений не вызывали. Давешний крестьянин в перчатках пропал, словно и вовсе его не было. Ушел, может быть, и вместе с Тарком, а, может, и за Тарком. Но он испарился и, не сказать, что Мирош как-то расстроился по этому поводу. Две беды хуже, чем одна. Приход же Тарка явно радостью назвать было нельзя; и не потому что сам по себе Тарк человек неприятный, а потому что в его присутствии Ларос, которого думалось ничто в жизни напугать не в силах, вел себя совсем уж прибито, точно кот облегчившейся в тапки хозяина. Котов же, обмочивших то, что обмачивать не положено, обычно секут, реже порют кнутом, иногда бьют тапкой, но чаще всего лишают жизни путем убиения об угол. Казалось, что Ларос того и ждет, что кто-то хватит его за шиворот да хорошенько тряхнув, приземлит виском об косяк, а все это ехидство с лукавством не иначе напускное, ибо на лице цвета первейшего снежочка распутная улыбочка смотрится еще паршивее, чем барбют на козле…
Меж тем, к столу наших героев медленно, деловито задрав тонкий нос к верху, подплыла официантка с подносом – пустым подносом – и, осуждающе осмотрев недоеденный суп и недопитый эль, еле слышно фыркнула, выказывая неподдельное разочарование, но, вновь изобразив гримасу смирения, произнесла:
- Еще чего-нибудь хотите?
- А ты почем будешь, красавица? Я бы не отказался, - молодцевато выпалил Ларос, стараясь дотянуться до заветного мягкого девичьего места, но чернявая со знанием дела ловко крутанулась на месте, взметнув юбки, и не позволила мужской руке ухватить себя за тощенькое, но все-таки достоинство.
- Да, не отказался бы, - грустно продолжал Ларос. – Еще от кружки эля. А другу моему вина – молодого и кислого под стать его роже.
- И кушать будете?
- И кушать будем. Мне бараньих отбивных. Ему бермушку, чтобы в кустах веселее сиделось.
Мирош вздохнул – после бермушки с вином в кустах сидеться действительно будет очень весело – но промолчал. Отказываться от еды он был непривычен. Лучше уж покушать и в кусты, чем слюну сглотнуть и с тоскою на кусты сии смотреть…
- Скажешь ты, наконец, что задумал, или мне продолжать солить мозги? – заговорил Мирош, соскребывая ногтем заскорузлый жир со столешницы. Дева с подносом, махнув передником, скрылась в толпе.
- Не скажу, со временем увидишь… Хотя, поверь мне, потом спасибо скажешь. Хорошую штуку я придумал.
- У тебя все «штуки» хорошие, вот только из-за них у меня потом спину ломит, да под глазами синяки расцветают…
Ларос сделал вид, что ровным счетом ничего не услышал. Впрочем, это вполне могло быть правдой, ибо за соседний стол, брезгливо морща остроносое личико, подобрав ярко голубую юбку, опустилась несравненной прелести девица. На особе едва не трескался бледно-синий корсаж, а воздушная кофточка белого цвета с длинными полупрозрачными рукавчиками больше открывала, нежели стыдливо прятала. Волосы девицы золотистого цвета были забраны в косу, спадавшую на округлые плечи, карие глаза светились негодованием. На фоне сей барышни ее менее яркая подруга в тяжелом бордовом платье с высоким воротом выглядела пупырчатой жабой в пруду с золотыми рыбками.
- Экую красоту занесло в наше зловонное болото! – ахнул Ларос. – Чтоб я околел на месте, если эта девичка пришла не на встречу с любовником! Ну, убейте меня, а не поверю, что ей захотелось ядреного пива со свиными шкварками…
Шкварки шкварками, а девица действительно смущала посильнее спонтанной бегунки в божьем храме. Мирош не мог припомнить, чтобы когда-нибудь раньше видывал в корчме девицу если и не из благородных, то определенно знатных. Одежда на барышне была дорогой, лицо наморщенным, точно к лицу этому только что подсунули ведерко залежалой щучьей печени, а манеры знатными, тонкими и выверенными, как у верховного жреца тридцать лет к ряду бубнящему «Хвалу Богам». Сразу видно – такая за грошик юбку не задерет, да за миску требухи на коленки к тебе не бухнется.
- Если благородная госпожа соизволила скоротать часик в премерзкой тавернишке, ей определенно необходимо составить компанию. И моли Богов, Мирош, чтобы ее воздыхатель не заявился в сей миг, ибо мне очень хочется чтобы «компанией» оказался я.
- А как же «три часа, Городской Сад»? – удивился будущий некромант.
- Сейчас три? Нет. Это Городской Сад? Нет. Так какие же могут быть вопросы?
Вопросов не было. Вернулась бледнолицая официантка, сунула под нос Мирошу тарелку бермушки и стакан вина, поставила ларосову истекающую жиром баранину и истекающий пеной эль, и удалилась. Мирош нехотя отпил глоток красного и чуть не поперхнулся собственным языком – недозрелый ревень по сравнению с ним был медом. Бермушка ничуть не уступала по качеству вину – постная, мутная, невкусная и что самое удивительное – без сыра, а может и с сыром, который по неизвестной причине сделался невидимым. Есть не хотелось.
Ларосу, конечно же, было радостнее. Не утратив пакостной улыбочки, что так любилась юным особам, неофит уже вовсю словоблудствовал с золотоволосой молодкой и ее пурпурной жабой-подругой.
«А ты онучи жуй, друг мой, да старательнее жуй. Того смотри – подавишься, - корил себя Мирош, черпая похлебку. – Когда Ларос внучат нянчить будет, ты – коли повезет – впервые девицу в темной подворотне потискаешь. Ну оно того стоит… А теперь продолжай жевать онучи…»

Привет тебе, о, Несравненная! Мя таки добралось и сюда. Тапочки примешь?

Пост #132:

Ммм.. обозвать красавцем?
Может, просто усиливая? Или - заметно усиливая? Лишний раз подчеркивая?
А последующее описание вызвало в памяти образ профессора Снейпа. Может, этот Тарк, и впрямь, не так уж страшен

Если честно, заспотыкалась на этом предложении. Тут либо это лишнее, либо в конце знак вопроса просится.
И еще. Это же мысли Мироша, так? Может, стоит их хоть кавычками выделять? А то не сразу ясно.

Пост #135:

Почему-то резануло. Не вписывается у меня это "простонародное" тока в речь Тарка. Как-то не вяжется с ним

Пост #136:

Снова не могу объяснить почему, но как-то не к месту. Видимо, потому что он и так уже "сломал все мозги"
Может, лучше нечто в этом роде:
"Ничего путного (толкового) в голову не приходило.." ?

Мне кажется первое со вторым стоит местами поменять.

Не знаю почему, но чернявая у меня почему-то с бледнолицей как-то не стыкуется. Вроде чернявые обычно смуглы, нет?

Почему-то сразу представляется либо плачущий младенец, либо древняя старуха Да и второе лицо вроде как многовато..
Может, "носик недовольно наморщен, точно к нему только что подсунули.." ? Или "личико недовольно кривилось, точно к нему.." ? Ну, или нечто в этом роде?
Вооооть..

А в целом - соскучилась я по Мирошу, честно рада твоему и его возвращению. Как говориться - ждем-с чего дальше будет.
Мурк, незабвенная (с) Ди.. удачи тебе и вдохновения.

И в довесок к своим измышлениям, Мирош отправил в рот очередную ложку похлебки, поперхнулся сырным комочком и долго кашлял с такой силой, что глаза едва не лопались…
- Задери вас демон, - ругался юноша, искоса поглядывая на своего более удачливого друга и стараясь разобрать, о чем велась беседа с девицами.
«То с торговцем краденого шушукается - а Тарк вне всякого сомнений еще тот тип – то с непотребными девками водится, - думал Мирош. – И все ему с рук сходит, а я? Сижу невидимый, а по шее получать – так в первых рядах. И за что мне это?»
Ларос уже сидел за столиком рядом с заметно повеселевшими барышнями. Златовласка давно сменила гнев на милость и, возможно, позабыв о своем любовнике, всецело занялась молодым обворожительным магом с зелеными глазами. Красивое девичье лицо с чуть вздернутым носиком порозовело, на карминовых устах играла улыбка. Что спорить – Ларос умел обольщать женщин, при чем любых возрастов, наклонностей и сословий. Иногда Мирошу казалось, что даже продажные блудливые девки сами готовы были заплатить Ларосу за то, чтобы он почтил их постель своим присутствием. Конечно же, юноша никому не отказывал, особенно тем, у кого водились деньги пусть и нажитые непосильным, богомерзким трудом… «Любовь, - говаривал Ларос. – Тоже товар и, как всякий товар, имеет свою цену. Сегодня ты покупаешь любовь, а завтра любовь покупает тебя, и неизвестно в каком случае ты тратишься сильнее…»
Мирош с отвращением пережевывал клейкие сырные комки, вполуха слушая лепетание новой «любимки» друга – Алии Д` Райно и ее безымянной компаньонки. Все шло к тому, что в скором времени Ларос и Алия должны были, расплатившись за кушанья и питие, двинуться в ближайшую опочивальню. Мирошу это не нравилось. Во-первых, хотя день и был свободен, но вечерние уроки никто не отменял; во-вторых «три часа» и «Городской Сад» все еще будоражили воображение юноши, настроившегося было на величайшее приключение в своей жизни, которая после этого приключения, как подсказывало редко ошибавшееся некромантское сердце, обещалась укоротиться вдвое, если и не закончится вовсе. Впрочем, некроманта ли (будущего ли, нынешнего ли) смертью пугать? Смерти Мирош не боялся, как не боится ее всякий единожды испытавший на себе ни с чем не сравнимый вкус удовлетворенного любопытства (хотя иногда это бывает не только вкус, но еще цвет, запах, смех и слезы), коей слаще во сто крат и вина, и меда, и разудалой девицы. Юный некромант любопытство свое удовлетворял, а по сему знал, какое это великое счастье – задаться вопросом и отыскать на него ответ. Вопрос уже родился, а вот ответ только лишь предстояло найти…
Безделье порядком утомило Мироша, и в голове зарождалась сама собой крайне мудрая мысль – плюнуть на все (или хотя бы на Лароса с его девками) и убраться обратно в школу, чтобы там в своей комнатенке, обняв, точно милую, подушку, досмотреть сон, что так неблагородно был прерван дерзким Ларосом с его не менее дерзким предложением «а не сходить ли нам туда, где шеи ломают», но не смотря на это, Мирош терпеливо выскребывал остатки похлебки, любуясь из окошка видом проезжавших мимо таверны телег и праздно шастающих прохожих. С куда большим интересом он мог рассматривать мух, ползающих вдоль и поперек свежей коровьей лепешки. Всех этих прохожих и, пожалуй, две из трех проезжавших телег Мирош видел и ранее, а посему большой радости наблюдение за городскими улицами не приносило. Юноша скучал. Но всему есть конец. Когда уже казалось тоска готова была поглотить Мироша с потрохами, он внезапно заметил прелюбопытнейшую и презнакомейшую рожу, мелькнувшую в окне. Рожа это, как и полагается любой подозрительной роже, нагло пялилась в окошко в течение минут двух, топорща и без того растрепанную бороду и шаря острыми глазками по залу, точно сова выглядывающая глуповатую мышь. Сглотнув горьковатый ком, Мирош удивленно пискнул – совсем по-мышиному. Беспокойство взбухало в душе подобно тесту в печи. Юноша, сам еще не понимая, что делает, нервно сорвался с места, едва не опрокинув стол, и подскочил в два прыжка к Ларосу, чем немало удивил и друга и его дам.
- Ой! Кто это? – взвизгнула Алия Д`Райно. – Что тебе надо!
- Не пугайтесь, леди, это мой нервный друг. Знакомьтесь, Мирош…
Лицо Лароса не сулило ничего хорошего: горящие глаза, сдвинутые к переносице брови и скривленные в презрительной усмешке губы… Как-то так смотрит муж-рогоносец на поправшего его собственную честь и честь его благоверной прелюбодея, в этот самый момент обжимающего супругу рогоносца в самых неприличных и интимных местах. К счастью, Мирош никого не обжимал. Но Лароса это почему-то не обрадовало…
- Что…? – сквозь стиснутые зубы прошипел Ларос, схватив Мироша за локоть и оттащив его чуть подальше от смущенных и расстроенных женщин.
- Глянь в окно, только незаметно. Осторожнее я говорю! Не вылупляйся так!
- И что я должен увидеть?
- То, что и увидел! Замечаешь мужика с кудлатой бородой. Так вот, он с вас с Тарком глаз не спускал, когда вы мило беседовали. А теперь еще и на меня смотрит! – захлебываясь словами, причитал Мирош. – Не думаешь, что спроста?

- Если честно, об этом бродяге я вообще не думаю. Если ты не заметил, то я общаюсь с дамами, - с этими словами Ларос обернулся назад и, отыскав глазами, хорошенькую златовласку, подмигнул ей – девушка прыснула. – И в отличие от тебя, друг мой, мне доставляет удовольствие компания юных дев, а не наблюдение за вшивым повелителем навозных куч и подзаборных канав.
К этому времени титулованный Ларосом повелитель нечистот уже скрылся из поля зрения Мироша и, по мнению все того же Лароса, наверняка сейчас присматривал себя лужу помельче, чтобы уткнуться в нее своей шерстяной физиономией и благополучно захлебнуться. Мирош в этом сомневался.
- Слушай, пойдем отсюда, а? У меня нехорошее предчувствие…
- Не поверишь, но у меня тоже, потому как я уверен, что по прошествии еще одной минуты беседы с тобой, я рискую сегодня остаться в одиночестве… Ну разве что тебя снахратить? – Ларос усмехнулся. – Эх, была бы у тебя грудь… Но… прости… Вот черт!
Алия Д` Райно, обиженно пофыркивая и поправляя слегка помявшийся подол, в сопровождении своей некрасивой подруги решительным, но не лишенным грации шагом двигалась к двери.
- А убиение товарища-школяра преследуется по закону? – удрученно проговорил Ларос, поглядывая на удаляющейся силуэт в голубом. – Ты мне противен, Мирош. Нет, я тебя ненавижу!
Мирош опустил голову, почувствовав себя дико пристыженным. Быть может, действительно зря паниковал? Ну что, спрашивается, подозрительного в нечесаном мужике со странностями, касающимися выбора одежды? Да и подсматривание за едящими из окна таверны еще вроде бы не было приписано к преступлениям. В самом деле, и с чего Мирош взял, что бородач вылупил свои зенки именно из любопытства к его скромной персоне, а скажем, не прельстился отменными округлостями неудавшейся Ларосовой любовницы? «Всюду мне заговоры с демонами мерещатся, - думал Мирош. – А как настоящий-то инфернал появится, так я его как пить дать не узнаю…»
Не отвечая другу, Мирош, смиренно понурив голову, направился к выходу, чем немало удивил Лароса, не смекнувшего его удержать. Но не успел Мирош сделать и тройки шагов, как точно на зло наступил на лапу плешивой рыжей кошке, что усердно лизала шершавым языком небольшую жирную лужицу на полу. Кошка отчаянно мявкнула, на миг заглушив своим мявом стук посуды и громкое икание посетителей. Сокрушительный шокирующе пронзительный мяв испуганной и оскорбленной твари заставил Мироша вздрогнуть и пошатнуться.
- Тьфу! Чтоб тебя! – выругался юноша и с новыми силами, опростоволосившийся, засеменил к порогу.
Кошка утихла быстро и, выставив хвост трубой, сиганула под соседний стол, откуда долго еще слышалось ее обиженное шипение.
- Окаянная скотина….
Мирош сплюнул и решил больше не щедриться на проклятия и даже не обижаться на животное, которое вовсе не заслужило того, чтобы его чихвостили на чем свет стоит и уж тем более отрывали от милого его сердцу занятия – лизания грязных жирных пятен. Мирош и сам чувствовал себя не лучше и, пожалуй, лизни он чуток чьей-то отрыжки с пола – было бы куда приятнее, по крайней мере можно было бы прополоскать рот и забыть о конфузе, но от духовного послевкусия травяным отваром не отделаешься.
Не обращая внимания на ставших вдруг чрезмерно любопытными завсегдатаев таверны, Мирош крепко ухватился за тяжелую ручку и резко потянул дверь на себя – кажется, слишком резко, ибо не ожидавший ничего подобного человек, что все это время сидел на крыльце, прислонившись ухом к той самой двери, обвиняюще ухнув, ввалился в зал и, чертыхаясь, растянулся на полу, картинно раскинув руки по сторонам. Шоклатая борода погрузилась в недоеденную кошкой заскорузлую блевоту.

Бедный-бедный Мирош...
Достанется, чувствую, ему на орехи)
Пара замечаний:

Как-то она резко и без видимых причин

может, уточнил или спросил?


не по-русски как-то


аналогично. может: ещё вроде не относится к...
или: не рассаматривается как...



опростоволосившийся - немного не в тему вместе с новыми силами - уж что-то одно

Подпись: Злобный Критик

Вот читаю и думаю: ёшкин кот, как это Мирош умудрился дожить до своих лет?Или последняя непруха всё-таки что-то выдающееся...Или Мирош - это не состояние души, а стиль жизни?

Чуть не забыл))

Шоколадная?Патлатая?