Ох, храни меня Акшире ! Некромант незаметным движением нащупал под рубахой маленький амулет, который носил на шее не снимая, и облегченно вздохнул – амулет был теплым, значит, Богиня не забыла о
нем .
- Данор, оставь меня, пожалуйста, - проговорил Мирош, высвобождая свою руку из плена стальных пальцев трактирщика. – Мне нужно побыть наедине со своими мыслями…сударь.
Данор осудительно посмотрел на юношу – мало чего могло твориться в голове некроманта! Но Мирош обезоруживающе улыбнулся, как умел улыбаться в самые страшные минуты своей жизни – легко и бесхитростно, так, что даже сама Владычица Смерть отступала, смущенная этой искренней, невероятной, чужой для некроманта улыбкой.
- Хорошо, только ты вскоре мне понадобишься, - сказал трактирщик и отступил на шаг. Мирош кивнул и, шаркая сапогами по полу, побрел в глубь зала. Трактирщик не спускал с него глаз, а когда некромант скрылся в толпе, Данор что-то прошептал себе под нос, и с мрачным лицом вернулся на кухню, откуда доносились нетрезвые голоса споривших о чем-то повара и кухарки.
Мирош покинул «Сухопутный краб». Никто не встал у него на пути, никто не окликнул его, и никто не счел нужным заговорить с ним, а это можно было принять за доброе предзнаменование.
Он опустился на нижнюю ступеньку лестницы, ведущий в трактир – она даже не скрипнула - и сложил руки на коленях. Вечерний воздух приятно холодил болевшие легкие …Уж не подхватил ли я воспаление? Мелькнуло в голове некроманта. Но он тут же отмел подобное предположение, решив, что Богиня не оставит его в трудную минуту, и поможет ему хотя бы тем, что не позволит слечь в постели с лихорадкой, или хворью похуже…
В небе сияла полная серебристая Миттара, Уттрара еще не взошла и на ее месте клубились темно-фиолетовые тучи. Ночной сумрак потихоньку сгущался – небо чернело, наливаясь густой весенней Тьмой, в воздухе пахло готовый со дня на день распуститься черемухой и молодой, еще слабой листвой. Запах весны отгонял дурные мысли, заставляя юношу отвлечься от скверных раздумий…Было в этом месте что-то такое, что нарушало привычный ход мыслей некроманта. Он чувствовал опасность, как чувствует ее заяц, за которым по пятам следует лиса. Заяц не видит хищника, но сердце его настороженно колотиться, уже понимая, что беда близка, но глаза не находят и тени опасности, и заяц продолжает спокойно заниматься своими делами, пока острые зубы в один миг не вырвут его из этого мира, оставив на прощание лишь лужу крови и клочки побуревшей шерсти. Так и Мирош не видел своего врага, но сердце упорно твердило, что он близко, может быть он уже притаился за соседним кустом смородины, или прячется в темноте ближайшей улицы, выжидая подходящего момента, чтобы вонзить в его, некроманта, плоть свои клыки и когти…
Мирош провел ладонью по липким и жирным от грязи волосам. Теплая ванна для некроманта, живущего дорогой, оставалась недоступной роскошью. Мылся он редко, в основном купаясь в реке, в пруду или ручейке…Что поделать – такова доля Темного. Не каждый пустит некроманта в свой дом, не говоря уже о бани… Ведь баня была таким местом, где душа и тело человека освобождались от всей той мерзости, что скапливалась на их коже и в их помыслах за долгие трудовые будни…Вода смывала все, и баня была, чуть ли не маленьким храмом, где можно было избавиться, если уж и не от «грязи душевной», то от «грязи телесной» точно, и не все видели разницу между этими понятиями…
Мирош увлекся своими мыслями и не заметил, как дверь за его спиной отчаянно скрипнула, и послышались тяжелые шаги.
- Эй, ведьменыш! Что это ты тут расселся?
Мирош обернулся. На крыльце, чуть пошатываясь, стоял кузнец…как его там называл Данор? Брагиш, да Брагиш, вспомнил юноша.
Мирош поднялся на ноги и отступил назад. Кузнец был пьян, очень пьян, огромные кулачищи его приковывали к себе взгляд некроманта. Юноша вздрогнул. По всему, драки было не избежать. Вслед за кузнецом на крыльце появились еще два человека – такие же высокие и сильные, как и их товарищ. Мирош тоже был не мал ростом, но худ. И одного хорошего удара было бы достаточно, чтобы сложить некроманта пополам, как сухую тростинку.
- Затаился, урод? Порчу наводишь? – усмехнулся кузнец, - Сейчас я сам на тебя порчу наведу…
И Брагиш спустился на пару ступеней вниз. Теперь их разделяло не больше пары шагов. Мирош готов был поклясться, что слышал как неровно бьется сердце кузнеца. А зловоние Брагиш испускал такое, что некроманта, привыкшего использовать в своей магии не одни розовые лепестки, но и внутренности животных – не всегда сладко пахнущие, затошнило.
- Что тебе от меня нужно? – попробовал заговорить Мирош.
Спутники кузнеца усмехнулись.
- Ты только глянь! – сказал кто-то их них, - Он еще удивляется! Ох, сучий потрох…
Глаза некроманта – почти бесцветные в свете луны сверкнули. Двое товарищей Брагиша перехватили этот взгляд и смолкли. Препираться с темным магом – не самая удачная идея. Но Брагишу было все равно, он, точно волк, напавший на ягненка, учуял страх своей жертвы, жажда крови опьяняла его. И будь на месте некроманта, сам демон из Чертогов Урруина, кузнец бы не задумываясь, набросился бы на него… И оставалось бы только гадать, кто же выйдет из этой схватки победителем. Напряженные мускулы кузнеца едва ли не разрывали крепкое сукно его камзола. Холодный пот выступил на висках юноши.
Мирош судорожно соображал, что делать…Бежать было бесполезно – все равно догонят, да и вообще он бы не стал вести себя, как последний трус. Можно было бы начать драку первым, ударить Брагиша кулаком в челюсть и, пока тот будет приходить в себя, успеть вернуться в трактир, там бы его никто не тронул – все слишком боялись Данора( и было непонятно почему), но как в таком случае не напороться на друзей кузнеца? С двумя –то сильными мужчинами в простой драке Мирошу не справиться… Можно было бы попробовать договориться – уболтать Брагиша, но ведь он пропустит мимо ушей любые слова некроманта. Оставалось одно – пустить в ход магию… Но ведь это противоречило убеждениям Мироша, он жутко не любил использовать магию против человека, не владеющего
ей . Это было нечестно. А разве честно втроем нападать на беззащитного человека? Подумал Мирош, и сам ответил на свой вопрос – да, бесчестно.
А пока Мирош боролся со своей совестью не на жизнь а насмерть, Брагиш успел подобраться к нему вплотную, рука кузнеца вцепилась в ворот рубашки юноши, одежда затрещала по швам. Медлить было нельзя.
- Арусун эннае ахвалах! – зашипел некромант.
Кузнец не успел сообразить, что произошло. Две фигуры – некроманта и Брагиша – окутал непроницаемый голубой туман, раскаленный воздух шипел. Друзья кузнеца в ужасе вжались в стену трактира, ожидая увидеть на месте своего собутыльника жуткое месиво окровавленной плоти и костей.
Туман рассеялся так же быстро, как и сгустился. Перед испуганным взором крестьян предстал некромант во всей своей красе. Глаза Мироша блестели, обтянутые бледной кожей скулы выпирали, длинные растрепанные волосы разбежались по плечам и, словно змеи, шевелились, подгоняемые ветром. Губы его украшала кривая полуулыбка. На земле, возле ног некроманта, корчился и вопил кузнец, он царапал ногтями лицо, слюна пенилась в уголках рта, камзол его был разодран в нескольких местах и дымился. Кузнец поскулил несколько секунд и замер в неподвижности, распластавшись по земле, точно груда ненужного тряпья.
Мирош заметил, как страх выбелил лица его врагов. Они молчали и тряслись, словно им явилась сама Богиня Мертвых Акшире. В следующий миг один из них крикнул «уходим», и они разбежались в разные стороны, очевидно решив, что их другу помочь уже нельзя, и некромант убил его.
Мирош изо всех сил старался казаться грозным и довольным. Однако на самом деле ему было вовсе и не так радостно. Слабость камнем вдавливала в землю, он использовал совсем не опасное заклятье страха, но оно отняло у юноши слишком много энергии, и сейчас ему безумно хотелось завалиться спать. Кузнец должен был очнуться не раньше утра, с дикой головной болью и ужасом перед некромантом, который на всю жизнь останется в его душе и будет напоминать о себе каждый день его жизни – вечный страх перед магией. Что ж может это заставит людей серьезнее относиться к некромантам? Хотя Мирош сомневался, что Брагиш расскажет кому-нибудь о том, как его уделал хилый «колдунишка», он предпочтет сказать, что это эль швырнул его на дорогу, но никак не колдун. А те двое, что были вместе с кузнецом, будут держать язык за зубами просто из страха разделить участь своего невезучего товарища. И быть может лишь невнятные слухи, приукрашенные людской молвой, поползут по деревни, заставляя людей тупо пялиться в спину некроманта, и всякий раз отводить взгляд, когда он сам посмотрит на них…
- Что это тут произошло?
На крыльце появился Данор с не очень чистым полотенцем в руках.
- Я слышал какую-то возню…
Лицо трактирщика плыло перед глазами некроманта.
- Это Брагиш, - начал юноша. – Он хватанул лишнего и упал, кажется, он спит…
Данор, конечно же, не поверил молодому магу, он прищурился и сказал:
- Вижу я, как он заснул…А что это на нем одежда дымиться? Никак молния ударила? Хм…что-то не видно туч, - но, заметив растерянность на лице Мироша, он добавил. – Ладно, напился – так напился! А ты –то что здесь околачиваешься, клиентов мне отпугиваешь, шел бы ты лучше в дом…А то и тебя невзначай может молнией садануть. А уж с этим, - трактирщик покосился на Брагиша, - Я как-нибудь разберусь сам..
Мирош с удовольствием последовал совету трактирщика. Успешно миновав обеденный зал, Мирош побрел в свою комнатушку. Едва переступив через порог, юноша чуть не упал – слабость сотрясала его тщедушное тело. Не снимая сапог, он рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Прислуга позаботилась о постельном белье. Наволочка приятно пахла лавандой, и Мирош быстро уснул, желая не просыпаться до самого утра. Сегодня его Богиня весь день была с ним. С этими словами на устах Мирош погрузился в крепкий исцеляющий сон…
Спалось Мирошу славно. Кошмары не тревожили его и без того истерзанную душу. И он продолжал бы себе мирно посапывать, если бы в это время бессонница не мучила совершенно иного человека… Когда трактир закрылся, и последний посетитель, пошатываясь на ватных ногах, извергая проклятья вперемешку с непереваренными остатками ужина и громко икая, не был выставлен за дверь и отправлен восвояси, Авайя скользнула в свою комнату, зажгла свечу и отправилась на разведку. В голове девушки вертелась только одна мысль, одна глупая, но столь манящая и притягательная мысль…
Ночь выдалась душная, Мирош крутился на постели, одеяло давно свалилось на пол, а простынь, точно ядовитая гадюка, обвилась вокруг ног, но это не мешало его отдыху. Ему снилось что-то приятное, поля и леса родной деревни, веселое лицо старика Иваша с сетью кривых морщин…
Внезапно чья-то холодная рука опустилась на плечо юного мага, даже сквозь дремоту он ощутил мертвенный холод, разлившийся по его телу от этого прикосновения. Не просыпаясь, Мирош схватил непрошенного гостя за запястье, тело человека – слишком мягкое и податливое, упало на грудь некроманта, вдавив его в матрац, свободной рукой, не открывая глаз, Мирош вцепился в горло обидчика и притянул его к себе еще ближе в надежде одним рывком свернуть ему шею . Долгие годы странствий обучили юношу осторожности. Он знал, что среди ночи ни один путный человек не станет его беспокоить. Послышался отчаянный вопль, гость дернулся пару раз и застыл, пытаясь что-то прохрипеть пересохшими губами. Мирош перевернулся на живот, подмяв противника под себя и вгляделся в его лицо – испуганное и бледное с влажными янтарными глазами – Авайя. Мирош тут же вскочил на ноги, выпустив девушку из рук – вот кого он принял за разбойника или вора. Дочь трактирщика, кашляя и бранясь почем свет стоит, сползла на пол, а затем быстро прыгнула в сторону, резким движением подняв свечу, выпавшую из ее онемевших пальцев и едва не закатившуюся под кровать. Лицо девушки было красным, на висках сияли капли горячего пота.
- Дурень! – прошипела она, - Ты чуть меня не угробил!
- Не нужно было ко мне подкрадываться, - ответил Мирош спокойно. Он протер глаза и сел на краешек постели.
Голова его гудела, юноша не был уверен, что окончательно проснулся… Он оглядел девушку: в мутном сиянии свечи, она была похожа на неупокоенного – глаза лихорадочно блестели, поджатые губы дрожали. Юноша заметил, что Авайя была одета в походный костюм – кожаные штаны, кожаная рубаха и черный суконный плащ с глубоким капюшоном; волосы ее были зачесаны назад и вплетены в толстую косу медного цвета, на широком ремне, опоясывающем тонкую талию девушки, висел кинжал, пламя свечи игриво плясало на его серебристо-стальном лезвии. Авайя явно намеревалась куда-то пойти…Но куда?
- Идиот! Ты мог меня задушить! – проговорила Авайя, поглаживая ушибленное горло, юноша не сомневался - вскоре ее нежную шейку покроют уродливые синяки, оставленные его пальцами.
- Сама не шибко умная! Среди ночи на человека нападать! – сказал некромант, проглатывая так и норовивший сорваться с губ смешок, его память оживила недавнюю перепалку в лесу с этой рыженькой девчонкой.
- Это еще кто на кого напал! – ответила девушка, поправляя съехавшую набок фибулу:
- Давай не будем ссориться, - предложила она.
- А я и не собирался…
Тем временем Авайя зажгла лампу, и неяркий желтый свет наполнил комнату. Косые тени неприятно исказили лицо девушки – под глазами залегли черные круги, узкая морщинка рассекла лоб.
- Я зашла по делу, - сказала она.
В груди Мироша отвратительно екнуло. Отчего-то он был уверен, что это самое «дело» придется ему совсем не по вкусу. Чтобы не удумала девчонка, затрещат его, некроманта кости…
- Я не собираюсь обучать тебя магии, - в очередной раз напомнил Мирош, желая прекратить разговор на эту тему, так и не начав его.
Авайя презрительно поморщилась. И Мирош залюбовался темными веснушками, усыпавшими ее симпатичный остренький носик.
- А я тебя и не прошу! – огрызнулась она, - Я совершила глупость, сказав это. Я раскаялась, все? Нет, я пришла совершенно по иному делу!
- Ну и по какому же тогда?
Мирош потянулся и потрепал рукой свои волосы. В комнате было жарко и душно, поэтому волосы слиплись от пота.
- Маара крепко спит на верху, я дала ей настой ромашки и маргариток и добавила в него маковый сок, теперь она спокойно проспит до самого утра, а то и до обеда! - говорила девушка, подсаживаясь к Мирошу. От нее пахло фиалками и ландышами, сладкий аромат щекотал нос некроманта, и Мирошу хотелось чихать. – Тебе не кажется разумным проникнуть в ее дом и обследовать его? Вдруг там остались следы варгов, и быть может они приведут нас в их логово…и мы сумеем спасти ее малыша?
Сердце Мироша бешено заколотилось. Вот уж нет! Ни в жизнь! Один раз он уже принял подобное предложение, и последствия этого поступка до сих пор щемящей болью отзывались в груди. Во второй раз он не совершит такую глупость. Хватит – натерпелись, он и так всегда был слишком добр к людям, когда они откровенно плевали на него!
- Нет! И это мое последнее слово! – громче, чем ему хотелось бы, произнес некромант. Авайя, небось, заметила, как заиграли желваки на его скулах и отпрянула. Любопытство, страх и неожиданность одновременно преобразили ее красивое, чуть детское личико. Непослушная медная прядь волнистых волос упала ей на лоб, но девушка даже не соизволила поправить ее. Она во все глаза уставилась на Мироша, явно не ожидая, что он ей откажет.
- Ты уверен? ….то есть, что я говорю! – сбивчиво начала Авайя, теребя ручками полы плаща, - Какой же ты некромант после этого! Неужели тебе не интересно посмотреть на то место, где побывали варги?
- Ни капли не интересно. За свою жизнь я столько насмотрелся на всякую нечисть, что другому бы человеку хватило этого зрелища на три жизни вперед! Сомневаюсь, что увижу что-то новое!
Щеки Авайи вспыхнули.
- И ладно! Ладно! Не ходи со мной! – сказала она, поднимаясь с постели и нащупывая левой рукой кинжал, - Я пойду одна! Больно ты мне нужен! Трус!
Последнее слово явно далось девушки не без труда, голос ее предательски дрогнул и сорвался на свист. Не смотря на всю свою откровенную глупость, эта девушка по-прежнему нравилась Мирошу. Такая самоуверенная, такая решительная; сам он никогда не обладал этими качествами в полной мере, поэтому всегда восхищался людьми, которых природа щедро одарила столь сильным и мужественным характером. Если эта девушка доживет до совершеннолетия, чего вполне может и не произойти из-за ее самонадеянности и привычки соваться в чужие дела, то из нее может получиться неплохой шпион или даже наемник, думал Мирош, глядя как Авайя преисполняется той самой решительности, что была так недоступна юноше.
- Не пойдешь, да?
- Не пойду, - сказал Мирош, качая головой, - И тебе не советую. Один раз я уже попробовал сходить в гости без спросу, и скажу честно – ничего хорошего из этого не вышло!
- Тогда..тогда, ложись спать. И пусть твоя совесть тебя не мучит! – ответила дочь трактирщика, опуская капюшон на голову.
- Моя совесть всегда при мне, и я склонен ей доверять. И ты совершенно права, сегодня моя совесть советует мне именно лечь спать, а завтра приняться за дело. И, если понадобиться, осмотреть дом несчастной женщины, но только в присутствие его хозяев.
- Ну…это у тебя вряд ли получится, - ехидно улыбаясь, прошептала Авайя, - Маара уверила меня, что больше никогда не вернется в тот проклятый дом, в нем осталось слишком много болезненных воспоминаний. Ее бедное сердце разорвется, если она еще раз ступит за порог своего жилища…Да, так она и сказала!
- В как же отец ребенка, Тарек?
- Тарек? – удивилась девушка, - О нем можешь не беспокоиться, он не вернется раньше следующей недели. Тарек плотник, он уехал на Летнюю Ярмарку в Половодье, так что дом совершенно пуст…Так ты идешь, или нет? Если нет, то мне незачем тереть время на болтовню с тобой, чем раньше я справлюсь, тем раньше вернусь обратно… а это следовало бы сделать до рассвета!
Мирош задумался…Авайя чересчур самонадеянна, в одиночку она способна натворить много бед. Ему бы не хотелось, чтобы она пострадала и пострадала само собой не от зубов и когтей варгов – это было практически невозможно: редкий оборотень рискнет возвратиться на место былого пиршества ( однако, представив себе девушку, растерзанную безжалостными нелюдями, с разодранным горлом, лицом, запятнанным побуревшей кровью – юноша похолодел), нет; скорее она могла наткнуться на разъяренных местных жителей, которым навряд ли бы понравилась девчонка, шастающая среди ночи по домам, чьи владельцы столкнулись с Нечистой Силой… Воочию увидев Авайю с покрасневшим лицом, испуганными полными слез глазами, убегающую от толпы крестьян с вилами, ломами и прочей безобидной домашней утварью в руках, Мирош невольно вздрогнул. Отчего-то он не мог такого допустить. Просто не мог, но и отговаривать дочь трактирщика было бесполезно. Он убедился на собственном опыте, что она обладала не только решительностью, но еще и была упряма, словно сотня упырей. Но больше всего некроманта волновала ( как бы не было стыдно себе в этом сознаваться) все-таки не безопасность этой странной отчаянной девицы, а та причина, что заставляла ее среди ночи ломиться в чужой, покинутый дом… Любопытство было неотъемлемой чертой характера Мироша; чертой, которую он ненавидел и всяческими путями пытался искоренить в себе. Сколько раз он был бит просто из-за того, что из любопытства оказывался в ненужном месте и не в нужное время…
А Авайя все никак не уходила. Она стояла возле самой двери, переминаясь с ноги на ногу и ждала – уж не передумает ли некромант. Какой бы храброй девушка не была, а все таки встретиться с оборотнем с глазу на глаз ей было страшновато. В руках ее подрагивала свеча, отбрасывая на стены причудливые тени.
- Какая ты настырная! – выдохнул Мирош. – Подожди, я сейчас оденусь, и мы пойдем.
Авайя промолчала.
Мирош неохотно натянул на себя сапоги, проклиная свою никчемную слабую волю и ненавидя себя за то, что не смог отказать какой-то малолетней рыжей девчонке. Затем он влез в свою мантию и потуже затянул плащ, хотя и погода весь день стояла хорошая, это еще не значило, что ночь должна была выдаться теплой.
- Пошли, - пробубнил он, набросив на голову капюшон, - А батюшка твой конечно же ничего не знает?
Авайя гневно прищурилась.
- И молись, чтобы не узнал! – ответила она.
Осторожно ступая, стараясь не наделать шума, едва касаясь носками сапог пола, чтобы не скрипнула ни одна половица ( не хватало еще перебудить всех постояльцев), они выбрались из трактира.
Юноша был прав, на улице было холодновато. Ночной ветерок обдувал лица Мироша и Авайи… Точно два заговорщика, они посеменили по неровной, ухабистой деревенской дороге. Авайя прекрасно знала, куда нужно идти, где сворачивать, а где срезать путь, Мирош покорно шел следом, особо не беспокоясь заблудиться. Он полагался на девушку, как никак она родилась и выросла в Горушке, поэтому они не должны были заплутать.
В небе сияли луны-сестры серебристая Миттара и опаловая Уттара, но их бледный свет не разгонял густой непроницаемый ночной мрак. Было темно и на удивление тихо. Дома по обочинам, выстроившись в неровные ряды, печально смотрели черными провалами окон в спины путников, ничто не нарушало ночной тишины; не лаяли даже дворовые псы, наверняка уютно устроившиеся на ночлег в своих теплых будках… Мирош сейчас искренне всей душой завидовал этим псам, чья жизнь была такой спокойной и размеренной. Он бы, пожалуй, был не прочь поменяться на денек местами с каким-нибудь Рыжиком или Вихром, ведь у собаки был свой дом, своя миска с пускай не всегда щедрой, не всегда вкусной, но все-таки едой. А Мироша не было ничего, даже пустой миски…
Они шли не разговаривая. Мирош то и дело останавливался, пыль и древесная пыльца (
как же ее там называют ?) свербела в носу, заставляя юношу чихать. Девушка в такие моменты оборачивалась и шикала на него, прижимая палец к губам.
Дорожка постоянно петляла между домами, и Мирош, который хорошо ориентировался в темноте, все равно то и дело норовил ввалиться ногой в канаву, или споткнуться о камень. Авайя же шла шустро, упрямо и ловко минуя любые преграды. Мирош даже удивлялся – как это варги не поломали себе лапы, пробираясь такой сложной тропой. Они часто брели запустелыми садами, и коварные сучья хватали Мироша за развевающиеся на ветру полы мантии, плащ и капюшон. Он злился, но злобы своей не показывал. Юноше чудилось, что сама природа, сами Великие Боги ополчились против него, при этом не удостаивая дочь трактирщика и малой доли того внимания, что уделяли ему. И только теплый амулет, согревавший кожу груди говорил о том, что Всевидящая Акшире не бросила Мироша на произвол судьбы…
Когда они оставили далеко позади последний жилой дом, Авайя достала из заплечной сумки маленькую масляную лампу и, осторожно покрутив фитиль, зажгла ее. Почему –то Мирош не помнил, когда это она успела взять ее с собой, впрочем, как и сумку.
- И что за радость селиться на отшибе? – ворчал Мирош.
Авайя его не слушала, она подняла лампу над головой, и Мирош наконец-таки сообразил, что они достигли цели.
Перед ними был дом - небольшой, абсолютно черный, словно бы вся Тьма этого мира решила заночевать под стенами этого домика. Он не мог разобрать был ли дом запущенным или нет, даже магическое ночное зрение некроманта, натыкаясь на стену непроницаемого мрака, разбивалось в дребезги, словно хрупкое стекло . Это его насторожило. Мирош произнес легкое заклятие поиска, чтобы убедиться, что строение не окружено защитным магическим кольцом. Однако волшбы он не почувствовал – дом, как дом.
- Авайя, а ты ведь мне лгала насчет Маары? – внезапно спросил Мирош, ощущая как мерзкий, липкий холодок страха сковывает его мышцы.
- С чего ты взял?
Авайя посмотрела на Мироша, лицо ее было спокойно, щеки покрывал ровный розоватый в свете лун румянец.
- Просто спросил, - ответил Мирош, зябко кутаясь в поношенный, видавший виды плащ. – Ну что пойдем? А то мне здесь не нравится, я чувствую опасность, хотя и не могу определить, откуда она исходит…
Авайя ничего не сказала, в руках ее блеснул кинжал. Девушка шагнула на первую ступеньку лестницы. Очевидно, она намеривалась вскрыть своим кинжалом замок. Мирош улыбнулся.
- Уж не собираешься ли ты взламывать дверь? – спросил он.
- А ты умеешь ходить сквозь стены? – сказала девушка, в сиянии Миттары и Уттары она выглядела необычайно красивой.
- Не умею, но я умею кое-что другое….
Мирош поднялся на крыльцо, отодвинув девушку в сторонку, его руки опустились на холодную чугунную поверхность замка. Он прошептал нужное заклинание, и замок беззвучно скользнул в его ладони. Девушка изумленно округлила глаза. Мирош повернул ручку. Дверь отворилась с легким скрипом, он сделал первый шаг, шаг во Тьму. Авайя нырнула следом.
- Мне…мне, - говорила она, не в силах унять дрожь.
- Мне тоже страшно, - договорил за девушку некромант, - если хочешь, можешь взять меня за руку…
Авайя медлила, смущенная таким предложением. Но потом ее тонкие пальчики обхватили ладонь Мироша, и он почувствовал, что кожа ее была холоднее льда… Они осторожно ступали по коридору, боясь упасть. Мирош быстро сообразил, что делать здесь было нечего, даже масляная лампа, не могла развеять мрак…Внезапно Мирош ощутил, что девушка остановилась…Он обернулся. Свободной рукой, Авайя зажимала себе рот, отчаянно борясь с так и рвавшимся наружу криком. Он посмотрел ей под ноги и понял, что так ее испугало. Авайя наступила на какой-то продолговатый овальной формы предмет…Некромант пригляделся – это была собачья голова – желто- коричневая в отблеске лампы, зубы пса были оскалены, мутные глаза расширены, предсмертная агония превратила животное в ужасную тварь, из обрубка шее торчали кости и жилы, вокруг головы была огромная лужа черной запекшейся крови…
- Успокойся, это все лишь собака….
Авайя закивала, глубоко и судорожно дыша..
- Это Волчок, пес Маары, - сказала она, - Он был такой ласковый, такой добрый….
Девушка едва не плакала, то ли от пережитого страха, то ли от жалости…
- Можно я пойду первой? – робко спросила она.
Мирош сомневался - стоит ли соглашаться на ее предложение. Но глаза Авайи были полны слез, и он не стал сопротивляться…
- Хорошо, иди…
Сердце Мироша учащенно билось, он никогда прежде так не волновался, и даже хваленая магия не могла пояснить ему, что же творилось в этом доме…Он на миг замер на месте, усталость свинцовой тяжестью наливала его тело. Ему хотелось бежать отсюда и чем скорее, тем лучше. Юноша задумался и не заметил, что Авайя, не дожидаясь его, ушла далеко вперед… В следующий момент Мирошу показалось, что он услышал шаги, шаги за спиной…Не в силах пошевелиться, он неверными дрожащими пальцами нащупал амулет Акшире под рубахой и зажал его в кулаке. Помоги мне, Богиня! Помоги…И вдруг перед его глазами все поплыло, а затылок обожгла резкая, пульсирующая боль. Некромант упал навзничь и притих..
Вот. Жду откликов!
Сегодня повешу еще кусочек, там будет показано, что в принципе не такой уж он и "слабак" 
( Если сам раньше не помрет!!! 
. Как считаешь?