Все, Irbis закончила сканирование и вычитку и выложила абсолютно всю книгу... Читайте, радуйтесь:
http://irbis25.narod.ru/5.doc http://irbis25.narod.ru/6.doc Кстати, хотелось бы выложить несколько любимых цитат из "Верховной ведьмы". Например:
"Вон тама оно, милка, и сидить! — категорично объявила бабка, нижним концом суковатой клюки тыча в земляной лаз шириной с ладонь.— Ты нагнись-ка, глянь получше!
Я обреченно наклонилась, хотя и так прекрасно видела полузасыпанную дыру норного типа, обрамленную цветным куриным пухом.
— Нижей, нижей! — Та же клюка требовательно уперлась мне в поясницу, чуть не повалив на колени перед задней стеной курятника.— Ну чаво? Сидить?
— Да нету там никого,— устало доложила я.
Найти комнату накануне праздника Последнего Колоса, на который съезжаются толпы народа со всей Белории и Винессы, не так-то просто. И если уж подрядилась расплатиться за ночлег своим ведьминеким трудом, будь добра изображать бурную деятельность. Ну
. хотя бы зевать не так демонстративно.
— А ежели рукой пошуровать?
— Что ж вы сами ее туда не сунете? — не выдержав, съязвила я.
— Дык я и сувала! — Бабка гордо продемонстрировала мне забинтованный палец, размером и формой здорово смахивающий на сортовую грушу.— А оно как грызянёть!
Я поспешно отдернула руку и выпрямилась.
— Нет уж, поверю вам на слово... то есть на палец. И что же это за «оно», по-вашему?
— Вупыр! — торжествующе объявила бабка.
Я вздохнула. Селянская классификация нежити несколько отличалась от общепринятой магической, включая всего три вида: «вупыр», «вомпэр» и «щось такэ зубасто».
— А вы его видели?
— А чаво мне на него смотреть?! — возмущенно засркрежетала старая карга.— Вона они, болезныя, ужо нагляделися!
По правде говоря, никакие болезни курам уже не грозили. Пятнадцать хладных тушек, рядком выложенных на травке, безмолвно взывали к отмщению. Нахохленный петух скорбно взирал на безвременно усопших с крыши низенькой, покосившейся избушки. Единственное перо в его хвосте печально обвисло. Давать ведьме свидетельские показания он явно не собирался. Да я в них и не нуждалась. Куница или хорек — поразвлеклись; пе редушили всех кур, а отъели и уволокли только головы. Ночью же наверняка зверек вернется за свежатинкой. В другое время я посоветовала бы бабке поставить у дыры охотничий капкан и не маяться дурью, но уже смеркалось, крапал дождь и дул пронизывающий ветер, а на постоялом дворе требовали пять из трех кладней, у меня имеющихся.
Так что я глубокомысленно покачала головой, озабоченно поцокала языком и полезла в курятник на ночное дежурство, а бабка торжественно закрыла за мной дверь на наружный крюк.
Сморщив нос, я привычным жестом сотворила пульсар и огляделась. Изнутри курятник оказался неожиданно просторным; видимо, его переделали из хлева или конюшни. К потолку лесенкой поднимались облепленные грязью насесты, рядом стояло несколько выдолбленных и застеленных свежей соломкой колод — для несушек. За перегородкой дружелюбно хрюкали лопоухие свиньи, тычась рылами в щели между перекладинами. Сильно пахло курами и еще сильнее — ценным натуральным удобрением.
Н-да, не о таком ночлеге я мечтала последнюю неделю странствий по лесам — под непрерывным дождем, который бесполезно даже заговаривать, ибо тучи заволокли все небо на десятки верст окрест... Ладно, всего одна ночь, а там — три дня праздника и целый сеновал в моем распоряжении! Хоть оргию на пару со Смолкой устраивай.
Я уселась в одну из колод, поплотнее запахнув кожаную куртку. Из противоположного угла на меня мрачно косился петух, не уверенный в равноценности замены. По соломенной крыше шуршали капли — то чаще, то реже, но не затихая ни на минуту. Если так и дальше пойдет, за Последним Колосом опадищинскому старосте придется нырять — именно ему принадлежала честь срезать последний стебелек пшеницы, специально для этой цели оставленный посреди поля..."
"Петух покосился на прибавившийся гарем еще тоскливей, сильно подозревая, что у его хозяйки на старости лет поехала крыша, если взамен кур она подсунула ему этих мерзких баб. Впрочем, долг превыше всего — петух встряхнулся, скосил на меня круглый глаз и неуверенно поинтересовался:
— Ко-ко-ко?
— Извини, но я обручена с другим. Давай останемся просто друзьями,— со смешком предложила я..."
"В дверь робко заглянула Орсана, перепуганная и смущенная донельзя. Не успела она облегченно вздохнуть, увидев нас в живом, хоть и несколько потрепанном виде, как вампир, мигом воспользовавшись ситуацией, с всхлипом осел на колени, придерживая вражеский меч локтем. Недоуменно уставился на торчащую «из груди» рукоять, запрокинул голову и надрывно простонал:
— Ну вот и пробил мой смертный час... Округлившиеся глаза девушки были достойной наградой павшему герою.
— Хочешь, добьем, чтобы не мучился? — великодушно предложил тролль.
Ролар сделал вялый протестующий жест и угасающим голосом продолжил: — И только глоток крови из горла непорочной девы может спасти меня от неминуемой гибели...
Орсана без колебаний бросилась к нему, с треском раздирая ворот рубашки. Вампир охотно распахнул ей объятия, и меч со звоном упал на пол. Как выяснилось, от неминуемой гибели так же хорошо помогает обыкновенная оплеуха. Подруга на всякий случай заставила Ролара принять двойную порцию этого чудодейственного снадобья, живо поставив его на ноги, а для закрепления результата наградила улепетывающего вампира пинком под зад. Немалую лепту в столь быстрое исцеление также внесли несколько слов, которые непорочным девам вообще-то и знать не положено.
- Вот махабр вшивый! — возмутился Вал, пересчитав "гонорар".— Три монеты не доложил! И как теперь людям верить?"