Нет, по тому, какие были в тот момент в голове мысли, я именно "шмякнула назад себя в фонтан" и "чудом вообще не утонула". Это разговорные формулировки, не рассчитанные на суровых критиков вроде тебя!
Ну а то, что она дурит этого гостя... Это ж ёжику понятно!
Всё меняет время
В мировой сети,
Ты – бессмертный воин
Лучше не найти.
"Найти и уничтожить" –
Твой девиз такой.
Трупы и руины,
Кровь течёт рекой.
Идёт игра
С утра и до утра…
Не знает боли и прощальных горьких слов
Этот самый новый из миров… 2
Первое, что я почувствовала, когда проснулась, это то, что я с трудом дышу, и что у меня почти высохла одежда. Второе – что я лежу на чём-то твёрдом.
"Так. Он меня не догнал! – эта мысль меня воодушевила. Я зашевелилась, чувствуя, что с руками что-то неладно. – А может, его и не было? Может, кто-нибудь там, на концерте, травку курил, а я надышалась?"
С такой обнадёживающей мыслью я открыла глаза.
Надо мной было дерево. Голое чёрное дерево на фоне серого неба. Очень мрачно.
Я села. Мой взгляд упал сначала на разодранные рукава балахона, сквозь которые были видны ссадины с запёкшейся кровью – вероятнее всего, последствия моего вчерашнего последнего падения. Потом я поняла, что сижу в парке, на скамейке, и уже прилично времени. Потянувшись затёкшей рукой к телефону, я вспомнила, что он теперь безнадёжно ненужная штука.
- Блин, - шмыгнула я носом. Ой, я, небось, вчера порядочно выкупалась. Подхватила воспаление лёгких, по такой-то погоде. – Как мне влетит, - я размяла плечи. – И ведь не пила же! – грустно сказала я себе.
Потирая глаза, я зевнула. Надо срочно добраться до дома, чтобы получить по башке. Вот чёрт, я же пропустила школу! А, всё равно, мне сейчас на больничные каникулы, отлёживаться…
Тут я заметила, что недалеко от моей скамейки стоит ещё одна, и на ней сидит какой-то парень. Парень на меня не смотрел, любовался гнилыми листьями под скамейкой. Я ещё какое-то время разглядывала его: самый обычный парень, тёмненький, с восточными чертами, ничего интересного. Я блондинов больше люблю.
Забыв про парня, я решила подумать на другую тему. Как оказалось, что я в парке, а не на той улице, на которой проехалась по тротуару? Ладно хоть, лицо не разбила… А хотя, кто знает, что у меня сейчас с лицом? Размышляя об этом, я вытащила из влажного кармана кошелёк. Ну, то, что десятки размокли, было неудивительно, но обычная мелочь, кажется, была в порядке. Вытащив все пятёрки и двушки, которые у меня были, я решила срочно поехать домой.
Проблема была только в том, что меня в таком виде не пустят ни в один приличный трамвай. Так что придётся идти пешком… Где я, интересно? Что это за район?
- Ни фига себе. Кому сказать – не поверят. Такие глюки! – пробормотала я, опуская ноги со скамейки и чувствуя, что не вся вода ещё покинула кроссовки – в них что-то хлюпнуло.
Руки шевелились очень неохотно. Попытавшись пальцами расчесать волосы, я потом бросила это неблагодарное занятие.
А, всё-таки, неужели правда привиделось? Но кто-то же меня купал в Неве, я же не могла сама туда нырнуть, даже если бы напилась! Во-первых, я не пила, а во-вторых, если бы я пила, я бы не выплыла.
У меня всё всегда было в порядке с логикой, и на этот раз она ясно говорила мне: я не могла на один вечер сойти с ума, выкупаться в Неве, измазаться в грязи, а на следующее утро не чувствовать никакого помутнения.
"Но это надо же – воин, который хочет уничтожить мир! А может, это после впечатления от концерта? Да вряд ли… Но ведь такой реальный был… в доспехах…"
На всякий случай я приказала себе никогда не рассказывать никому об этом глюке, а сейчас найти способ позвонить Ксюхе или ещё кому-нибудь. Она обязана пустить меня домой, я у неё помоюсь, приведу себя в порядок, а потом скажу, что переночевала у друзей, телефона не было, а мой сел…
- Бред, - сказала я сама себе. – Не поверят.
Я поднялась со скамейки, попрыгала, закашлялась и окончательно расчихалась. Что ж, кажется, я раскисла совсем. Продолжая чихать, я направилась в сторону, откуда слышался рёв машин.
- Я тебе не разрешал никуда идти, - донеслось мне в спину.
Я остановилась, не оборачиваясь. Никого больше я не услышала. Замотав головой, я решительно шагнула ещё раз, и…
- Я не разрешил тебе идти, - повторил голос.
Я резко обернулась. Парень, сидевший на соседней скамейке, оторвался от созерцания умирающих листьев и повернул ко мне своё немного азиатское лицо.
Собственно говоря, главное, что мне не понравилось в этом парне, это горящие красные глаза.
Я вымученно сморщилась, опуская руки. Парень не шевелился. На мой предыдущий глюк он был не похож, но красные глаза явно придавали сходство, хотя доспехов на нём не было – джинсы и вельветовая куртка.
- Так ты всё-таки настоящий? – уточнила я.
- Ты в этом сомневаешься? – спросил он. – Садись обратно.
- Спасибо, я постою, - огрызнулась я. Его просто не может быть! Вернее, это не может быть он! Может, это – не тот мой глюк? Я попыталась мыслить логически. Бывают же люди-альбиносы? Может, этот парень меня нашёл и, предположим, притащил сюда? Предположим…
Однако взгляд красных глаз успел за вчерашний вечер стать мне знакомым. Растерянно переминаясь с ноги на ногу, я принялась гадать, сошла я всё-таки с ума или не сошла? Я ведь определённо не сумасшедшая… Хотя, ведь сумасшедший никогда не признается в том, что он сумасшедший. Но ведь внутри-то он наверняка должен это понимать!
- А что это с тобой такое стало? – спросила я, передёргивая плечами. Когда на нём не стало доспехов, да и вообще его внешность стала более обыденной, называть его на "вы" мне расхотелось. Какое право имеет галлюцинация называться уважительно? Может, мне ещё и отчество у него спросить?
- Я решил, что мой истинный облик пока не подходит для этого мира.
- Ты умеешь менять облик? – поинтересовалась я. Офигенно.
- Я могу выбрать себе тело из тех, кого вижу, - парень-азиат с красными глазами закинул ногу на ногу.
- А что при этом случается с тем, кто мирно жил в своём теле? – осторожно спросила я.
Он только поднял одну бровь, и мне расхотелось знать это. Но на этот раз я мыслила вполне разумно, и решила не показывать, что мне жутко. Поэтому я ещё раз попыталась разобраться со своими волосами, а заодно как бы ненароком спросила:
- А меч твой где?
- Здесь, - ответил он. Что-то звякнуло, но я так ничего и не увидела.
- М-м… Невидимый?
- Но всё такой же острый, - он высокомерно улыбнулся.
- Ладно. А почему ты меня так и не убил? Я же ясно дала понять, что не хочу иметь с тобой дел, - я присела, чтобы завязать шнурок, но на самом деле, чтобы просто на него не смотреть.
- Раньше я убивал хозяев миров сразу. Сам мир не может защитить себя от вторжения извне. Ему нужен хозяин, и я, убивая хозяина, становился абсолютно свободен в чужом мире, чтобы уничтожать его, - что-то мне не очень нравился ход его мыслей. – Но есть особое удовольствие в том, чтобы дать потерявшему свой мир понаблюдать за его уничтожением. Поэтому ты пока будешь жива.
- Офигеть, - я чихнула. – А можно я буду жива у себя дома? – невозможно было бесконечно завязывать шнурок.
- Нет.
- М-м… Но ты же не хочешь меня пока убивать, а оставаться с тобой я не собираюсь, - я выпрямилась, всем своим видом показывая, что я ухожу.
- Иногда я делаю исключения, - кровожадный воин из другого мира дал мне ещё один повод порадоваться. Я всё-таки не ненормальная. Раз он опять вернулся, то я в своём уме определённо. А значит, он вправду хочет уничтожить наш мир.
- Кошмар, - негромко сказала я сама себе, но он принял это на свой счёт и довольно ухмыльнулся. – А если я найду способ выгнать тебя отсюда? – Я очень постаралась, чтобы в моих же словах не слышалось сарказма. Сама я в них бы никогда не поверила.
- Вряд ли ты можешь быть мне противником. Я видел много тех, кто владел мирами. Это были воины и купцы, дворяне, короли, нищие, путешественники, это были лжецы и люди чести, трусы и смельчаки, подлые и благородные. Миром не всегда владеет тот, кто обладает в нём формальной и даже реальной властью. Хозяином мира может быть маленький ребёнок.
- А я, значит, даже на ребёнка не тяну, - обиделась я, вытирая рукавом сопли. Надо же было так простудиться! – Ладно, я, значит, ничего не могу? А если я вытолкну тебя из этого мира взашей? – поинтересовалась я. – Ну, предположим, у меня получится?
Он рассмеялся, и смеялся довольно долго. Я сама понимала, что это смешно, но делала серьёзный вид.
- Ну что ж, тогда я буду вынужден уйти, - сказал, наконец, он.
- Такое уже бывало?
- Нет, - он качнул головой. Что ж, кажется, я, по крайней мере, не воспринимаюсь им всерьёз. Хорошо. Можно попытаться обхитрить его и всё-таки удрать. Сейчас день, всё-таки. Не станет же он гнаться за мной прямо через толпу…
Правда, если вспомнить, зачем он вообще пришёл, он может даже не гнаться, а прорубаться через толпу…
И потом, какое право я умею удирать, когда он хочет всё здесь уничтожить.
- Ну тогда понятно, - я покивала головой. – Я буду думать на эту тему, если ты не против.
- Ты отведёшь меня на своё телевидение, - мгновенно переменил тему альбинос. Я очень-очень расстроилась, что он вспомнил про него. Надо было не говорить ему ничего подобного. Ну ладно, я вчера плохо соображала, вот и заварила эту кашу. Исправляться всё равно надо самой.
- Э-э… Сейчас, как бы… Рано, рано совсем, - заявила я и вдруг так закашлялась, что сама испугалась.
- Ничего, я думаю, мы долго будем туда идти, - он поднялся на ноги. Да уж, а он подозревает, что я хочу водить его за нос.
- Знаешь, если мне сейчас не зайти в аптеку, я умру до того, как ты сможешь сделать своё дело, - я ещё раз оглушительно чихнула. – От воспаления лёгких. Поэтому мне срочно надо купить лекарства.
- Ты тоже не знаешь, где это находится?
- Нет, я не знаю, где находится телевидение, - призналась я. – А аптек повсюду натыкано.
- Идём, - кивнул он. – Я не люблю начинать уничтожать мир, не предупредив его. Делать это, когда нет паники, совсем неинтересно.
- Знаешь, мне кажется, это вообще неинтересно. Разрушить может каждый дурак, - я сунула руки в мокрые карманы. Воин пристроился за моей спиной. – А вот созидать может далеко не каждый, - пафосно заявила я.
- Вот и попробуй создать что-нибудь, что остановит меня.
- Но мне же нельзя от тебя шагу в сторону ступить! – возмутилась я. – Это же нечестно!
"Не может быть, чтобы он остался жив, если бросить в него маленькую бомбу, даже если он очень бессмертный… Ой, о чём это я? У меня ведь нет маленькой бомбы. И большой тоже. Ох, что же мне делать с ним?!"
- Бывало, когда мне пытались противостоять захваченные в плен. Это тоже очень забавно.
- Это тебе не зоопарк, а я – не антилопа гну, - сказала я. – Забавляться будешь потом.
Я старалась идти как можно медленнее, останавливалась, чихала, кашляла, завязывала шнурки. Воин из другого мира, кажется, не очень пока злился. Я очень старалась не замечать, какие взгляды на меня – грязную и лохматую – направлены, но мечтала встретить какого-нибудь знакомого. Однако район этот был мне совершенно не знаком, и я никого тут не встретила.
Наконец, я увидела аптеку. Поразмыслив, пустят ли меня в таком нестерильном виде в это заведение, я решила рискнуть.
- Можно мне туда пойти? – я ткнула пальцем в большую зелёными буквами написанную вывеску. Альбинос, подобно мне, шедший, засунув руки в карманы джинсов – видимо, решив, что так положено, ведь вряд ли раньше он сталкивался с джинсами – кивнул и пошёл следом. – Эй, тебе лучше туда не ходить! – воспротивилась я. – У нас почти не бывает людей с красными глазами. Тобой сильно заинтересуются, - им и так сильно интересовались все прохожие. Говорила я шёпотом.
- Это не страшно.
- Тьфу, - я ещё разок чихнула и на красный свет перебежала дорогу, оставив альбиноса по ту сторону потока машин. На самом деле, у меня был реальный шанс унести от него ноги. Вряд ли он сумел бы найти меня в такой толпе, в чужом мире, о котором он ничего не знает. Но меня очень сильно смущало, что он хочет уничтожить мир. Помимо всего прочего, завтра "Зенит" должен играть с "ЦСКА". Пока мы не порвём "коней" на клочки, никаких концов света быть не должно. "Зенит" всё равно должен взять кубок УЕФА!
Под такие патриотичные мысли я вошла в аптеку. Женщина в окошечке очень странно на меня посмотрела. Я почти подпрыгнула к ней и лихорадочно затараторила:
- Пожалуйста, позвоните в милицию! За мной идёт страшный преступник! – я обернулась на дверь. Никого там не было.
- Преступник? – фыркнула продавщица.
- Вы что, не чувствуете, что я трезвая? – обиделась я. – Я от него бежала, вот поэтому в таком виде… Пожалуйста, позвоните! Я буду водить его по этому району! – я ещё раз повернула голову. Вряд ли, конечно, менты что-то смогут сделать, если он бессмертен, однако есть хоть какая-то надежда. А если удастся засунуть его за решётку?
- Как выглядит этот твой преступник? – продолжала не верить мне женщина.
Звякнул висящий над дверью колокольчик. Продавщица подняла голову и, заметив парня с красными глазами, малость побелела.
- Вот-вот, это он, - одними губами сказала я. Интересно, он успел догадаться, зачем я оторвалась от него? – Да, и можно мне чего-нибудь от простуды… И насморка. Я подхватила что-то вчера, - громко попросила я. Продавщица – благо, за уставленными лекарствами полочками нежданный гость этого мира не мог видеть её лица – начала что-то выставлять передо мной. Я высыпала всю свою мелочь на подставку и вздохнула. – Хватит?
- Да, - не глядя, она сунула деньги в кассу.
- Спасибо, - кивнула ей я, подхватила лекарства и, не останавливаясь рядом с противно улыбающимся альбиносом, вышла на улицу.
Он появился через минуту. Я всерьёз заволновалась: зачем он задержался в аптеке? Однако возвращаться туда под каким бы то ни было предлогом, было слишком подозрительно.
- Итак, когда начинает работать телевидение, и где оно находится? – тут я поняла, что что-то такое холодное и острое тыкается мне в спину. Я нервно повернула голову, однако ничего не было видно. Альбинос шёл позади, однако одна его рука была так повёрнута, будто он что-то в ней держал…
"А меч-то у него ведь невидимый! – встревожилась я. – Чёрт, он что, хочет проверить, не придёт ли мне чего в голову?"
- Я понятия не имею, - буркнула я. – Говорю же, рано ещё.
Ощущение стало совсем неприятным. Я пошла быстрее, однако эта острая штука всё равно касалась моей спины. Воин меня догнал и пошёл рядом, но я всё равно чувствовала его меч. Теперь альбинос как бы обхватил меня за талию, и мы походили на что-то вроде влюблённой парочки, если бы у меня не было такого выражения лица, а его меч не касался плашмя моей щеки, отчего та ещё больше похолодела.
- Руки убери, - процедила я.
- По крайней мере, ты теперь никуда не денешься. А если ты попытаешься, очень пожалеешь.
- Ну меч-то ты можешь убрать? – вздохнула я. От одного присутствия рядом ненормального воина с дурными намерениями становилось дурно.
- Нет, мне нравится так.
Дальше мы шли в полном молчании, я чувствовала потребность причесаться и чем-то смазать больные руки. Совсем забыла попросить в аптеке хотя бы пластырь.
Через какое-то время я поняла, что у меня разболелись ноги, а голова в отклонённом положении – я пыталась как можно меньше соприкасаться щекой с мечом – и вовсе затекла. Шею покалывало.
- Слушай, я устала, - пожаловалась я. – Убери меч, пожалуйста… Я хочу где-нибудь посидеть.
Он внимательно посмотрел на меня, ухмыльнулся.
- Посидишь потом.
- Послушай, тогда я не поведу тебя на телевидение, - я резко остановилась. Меч царапнул меня по щеке, я вздрогнула и, машинально оттолкнув парня рукой в грудь, схватилась за щёку. Ладонь стала красной. – Ну ты зараза! – не выдержала я. Мы стояли посреди тротуара, и на нас оборачивались люди.
Воин прищурил глаза и, схватив меня за руку, потянул куда-то в сторону, пробиваясь через толпу. Я едва успевала уворачиваться, чтобы не сбивать с ног людей.
- Куда ты меня тянешь?! – пыталась я вырваться. Он не отвечал, и хватка у него была стальной. Воин затянул меня в одну из арок и почти швырнул в сторону покосившейся скамейки. Я больно ударилась, но промолчала.
- Сиди, - рыкнул он. – У тебя есть несколько минут. После этого тебе лучше сделать то, что я хочу.
Опираясь локтями о колени, я обхватила себя за голову и крепко задумалась. Пришелец из другого мира стоял прямо передо мной, и даже несмотря на то, что он был сейчас всего лишь парнем с азиатскими чертами лица, он внушал жутковатое чувство страха.
Я не люблю признавать, что чего-то боюсь. Вообще люди никогда не любят в этом признаваться, даже себе. Но я, например, могу сказать, что боюсь людей. Других людей. Тех, которые по улице ходят, смотрят на меня. Тех, которые за прилавками в магазинах, когда я прихожу туда, мне надо говорить с ними, смотреть на них, а они смотрят на меня, и чего-то думают… Обо мне, может быть. Например: "А зачем эта приличная девочка купила банку джин-тоника? Вот, наверное, она пьёт тайком от родителей…" А я вовсе даже не пью джин-тоник. Я покупала его Ксюхе, потому что была моя очередь покупать. И Ксюха выпьет этот джин-тоник, а я выпью колу, с чистой совестью, потому что буду знать, что ничего плохого не сделала… Но у меня останется ощущение, что эта женщина, или, там, этот мужчина, подумали, что я пью тайком… Скажем, краду деньги у родителей… А деньги-то вообще были Ксюхины. Просто была моя очередь… Поэтому я и боюсь людей. Никогда не знаешь, что у них в голове, у этих огромных масс, которые прутся по улицам мимо… Кроме людей я боюсь ещё метро. Нет, я его люблю: меня не смущает, что оно глубоко под землёй, может, даже под водой, или рядом с водой. Мне нравится запах метро, ветер метро, все эти жетончики, эскалаторы… Я боюсь только в тот момент, когда подходит поезд метро. Вот он мчится: свет, ветер, народ толпится рядом с самым краем… Я боюсь, что высунется из ниоткуда злая рука и столкнёт меня туда, под шумящие колёса…
Да. Я боюсь людей и боюсь поездов метро. Но в тот день я поняла, что боюсь ещё пришельцев из других миров. Красноглазых пришельцев. Потому что я не знаю, что с ними делать.
Я обнаружила, что у меня по щекам текут слёзы. Разозлившись на себя, я постаралась незаметно размазать их по лицу.
"Ладно, Дашка… Ты же не дура. Ты книжки пишешь. Обрабатываешь всякие ситуации… Твои герои из таких… выбирались… А ты сама мир не можешь спасти?" – подумала я и заставила себя очень рассердиться на красноглазого пришельца.
Он меня испугал! Он истрепал мне мои несчастные нервы! Он заставил меня подхватить нехилый насморк, и ещё неизвестно, какие будут последствия! Он скинул меня в Неву! Он меня поцарапал своим мечом! Нельзя же оставить всё это просто так?
Можно просто попытаться от него удрать. В конце концов, это тоже будет реальной местью. Я обведу его вокруг пальца, он будет очень зол. Но мир при этом никто не спасёт.
- А откуда ты взялся? – подняла я голову.
Кажется, он немного удивился вопросу. Это было маленькой победой.
- Из другого мира.
- Это и пню ясно, - вздохнула я. По-прежнему я руками закрывала лицо, чтобы он не видел, что я плакала. – Ещё бы ты был из нашего мира… И ты всегда уничтожаешь миры, в которые приходишь?
- Да. Я покоряю миры себе и уничтожаю их.
- Зачем? Это же бессмысленно! Зачем много мёртвых миров?
Красные глаза воина засветились:
- Ты ничего не знаешь о других мирах. Как правило, все более-менее развитые миры знают, что есть и другие. Они знают о своих хозяевах, и знают обо мне. Обо мне слышали во всех мирах.
- Мы никогда не слышали ничего о тебе, - по крайней мере, он спокойно говорит. Есть смысл кое-что разъяснить для себя. – И о других мирах…
- Когда я прихожу в новый мир, чтобы покорить его, никто не удивляется моему приходу. Миры попадаются мне случайно, и их очень много. Но когда-нибудь я уничтожу все.
- И что будет дальше? Ну, уничтожишь ты все миры, и что? Что останется?
- Ничего не будет, - он улыбнулся и чуть наклонил набок голову. – Буду только я.
- И тысячи разрушенных миров, так? – уточнила я.
- Да.
- И это – твоя мечта? – спросила я. – Всё разнести в пух и прах? Всех переубивать – и остаться одному? Что же ты будешь делать, когда всё уничтожишь?
Он очень внимательно посмотрел на меня. Я впервые поняла, что у него не просто красные глаза. У него белый зрачок. Совсем белый – и потому за красным свечением не заметен, и кажется, что глаза просто красные. А в них такой подвох… Белые зрачки сузились, стали немножко вытянутыми, как у кошки.
- Это будут мои миры. Такие, как я хочу.
- Мёртвые миры? Но это же нелепо! – я искренне не понимала, в чём кайф всё уничтожить. Конечно, мне знакомо чувство, когда, например, хочешь, чтобы чего-то не было. Там, например: "Чтоб эта школа провалилась!" Или: "Не было бы этих ужасных дождей". Но чтобы хотелось взять и уничтожить много-много миров… - С какой целью их надо уничтожать? Потому что тебе больше нравится, когда ничего нет?
- Неужели, ты, хозяйка этого мира, настолько некомпетентна, - фыркнул он. – Мир нельзя захватить. Нельзя просто стать хозяином целого мира, придя туда и, скажем, убив его прежнего хозяина. Это ничего не будет значить. Мир не станет моим. Мир можно приобрести себе только одним способом: уничтожив его. У меня уже больше сотни миров, и я не остановлюсь, пока не получу все.
- Дайте мне таблеток от жадности, - пробормотала я, - да побольше, побольше… Тебе они для галочки нужны, миры эти? Большой такой список, и напротив каждого мира – галочка. Мол, мой. Тупо, - я пожала плечами. – Один большой список… И никакого смысла.
- Это было моей мечтой, когда я ещё не был тем, кто я есть, - он наклонился ко мне, потому что я продолжала сидеть, наклонив голову почти к самым коленям и обращаясь больше к потрескавшемуся асфальту, чем к этому альбиносу.
- То есть, ты кем-то был? – заинтересовалась я. – Слушай, что ты стоишь? – вдруг накатило на меня. – В конце концов, ты припёрся в мой мир, хоть я тебя и не звала, и стоишь. Садись. Чувствуй себя, как дома, - я качнула на скамейку головой. – В конце концов, тебе ведь не запрещается поболтать немного?
Он фыркнул ещё раз, помедлил немного, но сел рядом. Невидимый меч звякнул о скамейку.
- Зачем тебе надо знать что-то обо мне?
- Ну ведь, все знают, сам сказал. Во всех мирах все знают. Значит, и я имею право знать…
Он засмеялся, чему-то своему, видимо, смешному. Потом снизошёл до пояснения:
- Там знают, что я есть. Что я могу прийти в любой момент, уничтожить мир, и ничто не остановит меня. Вряд ли кому-то известно, кто я на самом деле.
- И кто ты?
- Я – бессмертен. И у меня нет души – я отдал её.
- Отдал? – переспросила я. Окинула его взглядом. Ну нет, он вначале пришёл такой большой горой мускулов в доспехах. Может, у него и не было души. А так – не похоже…
Интересно, как выглядит человек без души? Он чем-то отличается от других? Ведь без души – это ведь вроде как без ноги или там без руки… Хотя, почему? Руки и ноги мы ощущаем. Вот она, рука, вот она, нога… А душу мы не ощущаем. Знаем, что она есть… И всё. И знаем, что вроде как она должна быть, без неё – мы все попадаем в ад.
Но что такое тогда ад? С точки зрения сотворения мира, с точки зрения христианства, есть наш мир, поганенький, ад, ещё поганее, и рай, самое классное место. Только три, так сказать, мира. А вот он говорит – сотни. Так что тогда думать о душе? Раз он её отдал, значит, она у него была. Значит, по идее, и у меня она должна быть… Я как-то непроизвольно потрогала свой живот, будто там и должна быть душа. Успокоившись, вроде как, что душа на месте, сидит себе где-то на уровне груди, может быть, даже не подозревает, как я мучаюсь, я продолжила думать дальше.
- Отдал? – он не ответил. – Ты, типа, хвастаешься? Отдал свою душу – это типа круто? – я даже разгорячилась. – Кому ты её отдал?
- Я не знаю, - он поджал губы. – Но взамен на это они исполнили мою мечту.
- Сделали тебя бессмертным воином, и ты стал всё крушить? – я вдруг стала задумываться на тему, не связан ли всё-таки приход этакого феномена с концертом моей любимой рок группы.
- Можешь назвать это так, - кивнул он, откидываясь на спинку скамейки. Скамейка была грязная – я сидела на самом краешке. Ему же, видимо, было всё равно.
- Пф… Тяжело с тобой разговаривать, - призналась я. – То есть, ты отдал свою душу взамен на то, чтобы получить возможность исполнить свою мечту? Порубать всех на колбасу?
- Это было не так. Просто однажды я понял, что у меня нет души. Больше нет, - он усмехнулся уголками губ. – И то, что я очнулся в каком-то ином мире. Я стал, как ты сказала, бессмертным воином. Да, именно им. И больше ничто не может остановить меня.
- То есть, тебя никто не предупреждал? Просто забрали твою душу?
- И я доволен, - кивнул он. – Я благодарен тем, кто это сделал. Хотя, может, я уже уничтожил их мир…
- Чёрт возьми, мир – это тебе не гнездо тараканов! Чтобы уничтожить его, нужна причина! Такая эгоистичная причина, как его завоевание, совсем не считается! – обиженно воскликнула я. – Это же нечестно! Я про тебя и твои миры ничего не слышала! А ты появился и хочешь всё уничтожить! Какие у тебя аргументы? Что тебе не нравится?
- То, что это – не мой мир. Не мой, а твой, - он ткнул в меня пальцем. Больно.
- Ну так я тебе его так отдам. И тебе не надо будет ничего уничтожать. У тебя будет один живой мир – а ты пойдёшь себе дальше… А?
Не знаю, чем я его так веселила, но он опять расхохотался. Я плюнула. На самом деле, я, как приличный человек, не люблю делать такие противные вещи. Но мне было так гадко во рту, что я просто не выдержала. Вот… футболисты. Я очень люблю футболистов. Особенно зенитовцев. Но они все плюются на поле – потому что у них после полутора часов бега во рту просто горько. Вот если я вижу просто на улице парня, который плюётся, мне противно. Но если я вижу футболиста, который плюётся, я отвращения не чувствую. Мне его жалко, он устал. Вот и я тоже устала, мне было себя жалко, и я не чувствовала никаких угрызений совести, что я избавилась от едкой горечи во рту.
Кроме горечи во рту у меня был сильный насморк, и я говорила в нос. Периодически я кашляла, но уже перестала обращать на это внимание.
- Ну, должен же быть способ, чтобы ты не уничтожал мой мир, - я решила рассуждать логически и вслух. – Поставь себя на моё место. Я стараюсь найти способ спасти мир, а ты всё знаешь и молчишь. Дай мне какую-нибудь подсказку. Ведь нечестно, что ты свалился на меня тогда, когда я совсем ничего не понимаю, - я вздохнула. – Ну, согласись?
- Я в любом случае уничтожу его. Ничто не остановит меня. Ничто не заставит уйти, - появилось ощущение, будто он опять взял в руки меч. По крайней мере, что-то звякнуло.
- Но… Ты когда-нибудь задумался, в каком случае не стал бы уничтожать мир? Ну, были у тебя такие мысли?
- Хм… Ты начинаешь вести себе слишком раскованно для пленницы.
- Тебе трудно ответить? – обиделась я.
- Нет, не трудно. Я бы, наверное, не стал уничтожать мир, который бы вскоре уничтожил себя сам. Тогда я не стал бы тратить время на него, и пошёл бы дальше. Потом, когда мир уничтожит сам себя, он станет моим. Я не стал бы уничтожать мир, который уничтожил своего хозяина. Это – плохое качество мира. Такой мир даже мёртвым сможет уничтожить меня.
- Бессмертного? – переспросила я.
- Бессмертного, - кивнул он. Я задумалась.
Вся эта информация пока никак мне не помогала. Я, поджав губы, раскачивалась из стороны в сторону. У меня болела голова и живот. Опять на глаза наворачивались слёзы бессилия.
- Это нечестно! Нечестно! – воскликнула я, ударяя кулаками о колени. – Какой же ты всё-таки подлец! – я отвернулась от внимательно разглядывавшего меня альбиноса и уставилась в дерево.
Дерево. Большое дерево. Голое дерево. Большое, голое дерево. Беззащитное. Его могут срубить. Придут такие мужики с пилами, и срубят большое, голое дерево… Вот наш мир – мой мир – такой же беззащитный, как это дерево. Вот пришёл воин с большим мечом, он хочет срубить мой мир. Что бы я сделала с мужиками, которые пришли меня рубить, будь я деревом?
Ну, я ничего не смогла бы сделать. Дерево не может двигаться, разговаривать… Но ведь у дерева есть дух. У каждого дерева свой дух. В это ещё древние народы верили. Дух дерева – он может что-то сделать. Значит, я должна себе представить, что я – дух этого мира. Я должна спасать мир, напугать мужиков с пилами…
Я затрясла головой. Схожу я с ума, или нет?
- А ты помнишь свой мир? – обернулась я опять. Всё-таки было любопытно. – Тот, в котором ты жил… ещё с душой?
- Нет.
- Что, совсем? – я подняла брови, удивляясь.
- Да, совсем. Зачем мне его помнить?
- А если бы ты попал туда, в очередной раз, если бы ты узнал его… Ты бы его тоже уничтожил?
Он посмотрел куда-то в сторону.
- Мне не было причин думать об этом. Наверное, я не пойму, что это мой мир. Я ничего не помню о нём. Только момент, когда у меня не стало души. Меня мало интересует мой настоящий мир.
- Неужели, ты его уничтожил бы? – я уставилась на него широко раскрытыми глазами. – Свой родной мир? Да ты псих! – до этого момента у меня было ощущение, что психичка тут я. Нет, и он тоже.
- Может быть, - ледяным тоном произнёс он, поднимаясь. – Хватит сидеть. Поднимайся.
- Знаешь… Сегодня же воскресенье, - соврала я, надеясь, что он не успел обзавестись информацией, какой сегодня день. – Телевидение сегодня не работает… Выходной, и…
Мгновенно я ощутила крепкую хватку на горле. У него не убавилось силы даже в теле какого-то бедняги. Я поняла, что вот-вот задохнусь, потому что едва доставала носками кроссовок до асфальта. У него мгновенно стали злые-злые глаза, они даже светились кровавее.
- Тебе не стоит шутить со мной, - процедил он.
Я крепко зажмурилась и с размаху пнула его в живот. Он ослабил хватку – видимо, привык, что в доспехах ему на всё плевать – и я грохнулась на асфальт. Пока он был в согнутом положении, я поторопилась подняться на ноги и выскочить из арки.
Я видела, как он выпрямляется, как зло смотрит в мою сторону и делает несколько шагов. Я перебежала дорогу, а он выходил на проезжую часть, когда я увидела, как в него врезается на огромной скорости машина. "Газель", маршрутка, сбила его, он будто бы переломился, прокатился по покатому капоту, отлетел далеко вперёд и с хрустом упал на асфальт. Я коротко вскрикнула, закрывая руками лицо. Вокруг поднялся шум, у тела образовалась толпа. Водитель "Газели" выскочил и что-то запричитал. Вырулившая из-за угла милицейская машина с визгом тормозов остановилась рядом, оттуда выскочили два гаишника.
Я отвернулась и поторопилась уйти. Мне не хотелось подходить и смотреть на измятое машиной тело, удостоверяться, жив ли бессмертный…
Я уже вышла на знакомый Московский, сторонясь людей, озираясь, и ещё не сравняв дыхание. Страшное ощущение пустоты было где-то там, где раньше, по моим представлениям, была душа. Я едва не ударялась о столбы, и наверняка люди думали, что я пьяная… У решётки парка и присела на каменную основу. До дома осталось совсем немного. Но я ведь не могу появиться там в таком виде!
К этому времени у меня, кажется, поднялась температура. Глаза закрывались на ходу, я просто засыпала, голова кружилась и болела, дрожали руки, и хотелось просто лечь и забить на то, кто что про меня думает.
Я видела, как его сбивает маршрутка. Видела, как в воздухе переворачивалось его тело, видела, как он упал, видела лужу крови и людей вокруг. Но я ещё знала, что это было не его тело. Где он сейчас бродит? Где? Вдруг, он ищет меня? Ну, вдруг?
Я с усилием поднялась и побрела вдоль решётки, цепляясь за неё. Горло рвал кашель.
Вдруг я на кого-то наткнулась. Есть такой приём в фильмах: когда человек идёт, понурив голову, а навстречу ему другой, тоже думает о своём, смотрит себе под ноги… И они сталкиваются… Потом бывают разные продолжения… У меня было весьма банальное продолжение, снимай я по этому сюжету фильм.
Когда я подняла голову, чтобы извиниться, меня встретили пылающие красные глаза.
- Это опять ты? – обречённо прошептала я. На нас никто не обращал внимания.
Сейчас это был уже он. На нём не было доспехов – какая-то странная одежда, вроде как осенний плащ, такой серый, с пуговицами… Странная – потому, что я не представляла его в таком плаще. У него было прежнее лицо – такое, какое я едва видела в темноте ночью. Короткие красные волосы уже никого не удивляли – и его внешность никого не смущало. А в глаза люди друг другу сейчас редко смотрят. Особенно на улице…
- Знаешь, я подумал, - он оттолкнул меня к решётке. – Я сначала не верил, что ты – хозяйка этого мира. Я ведь много видел хозяев миров. Ты совсем не была на них похожа. Ты не скрывала, что боишься меня, не храбрилась, и будто бы смирилась с тем, зачем я здесь, - я очень плохо его понимала. – Я подумал, что ты, должно быть, просто пытаешься спасти свою шкуру. Это было очень забавно: смотреть на тебя. Я собирался убить тебя там, во дворе, потому что раскрыл тебя. Однако теперь ты меня переубедила. Да, ты – хозяйка этого мира. Поэтому ты не умрёшь, пока я так не решу, и потому ты никуда не денешься.
- Отстань от меня. Я – не хозяйка никакая, - я вяло отмахнулась от него. – Отстань… Я тебе наврала…
- Не пытайся меня перехитрить, - он опять схватил меня за локоть и потянул за собой. Я шла, спотыкаясь, налетая на людей.
- Оставьте меня в покое… Я сейчас отключусь… Ой, я домой хочу, - голова у меня совсем не работала.
Мимо проехала машина милиции. Я с надеждой проводила её глазами. Она затормозила… на красный свет. Никто не обращал на нас внимания.
- Эй! – крикнула я. – Помогите! – такой крик посреди улицы привлёк внимание мгновенно. Мент высунулся из машины.
Меня тряхнули за локоть и потащили в сторону.
- Помогите! – заорала я благим матом. – Он меня убьёт! Он маньяк!
Потом я поняла, что меня стукнули по голове, и я наконец-то получила возможность отдохнуть…
...
- начиталась, называется. Но потом я сбилась и гадала, что же это... Мяч!!! 
Перечитала - и правда! Поздравляю, еще одна удачная история!
Гость не мог не заметить данный факт.
Докатилась... Я всего-то указываю, на что обратила внимание как читатель, потому что сама не занимаюсь писательством всерьез.
Такая я вредная! ха!
