Вроде там слегка другая ситуация была: или он остается в Бездне, или выходит из нее, выпуская Такхизис в мир, при этом он сражается с ней и в итоге убивает, а дальше начинает сражаться с другими богами. То есть Такхизис бы не смогла его мучить, выйди он из Бездны - здесь альтернативой было одиночество и разрушение мира.
Из статьи на сайте:
"За начало войны условно возьмем 3 мая 356 года, когда Рейстлин выходит из портала. Судя по всему(это уже мои догадки), Такхизис вступает в мир смертных не в обличье Всебесцветной Драконицы,а в каком-то другом. Делаю я этот вывод исходя из того, что битва великого мага и богини тьмы происходит внутри Башни Высшего Волшебства.
Рейстлин убивает Такхизис, вбирает в себя ее силу и отправляется на битву с другими богами. В момент смерти Такхизис взрывается Башня и город затягивает мглой. На следующее утро мгла рассеивается - но только для того, чтобы жители Палантаса смогли насладиться последним в своей жизни - магическим штормом - первым в череде магических бурь, которые в течение двух лет будут терзать Кринн.
С карты Кринна исчезает слово "Палантас". Теперь эти зловещие руины носят название Города Призраков. Однако, Великая Библиотека остается нетронутой. Астинус записывает последние мгновения в истории Кринна.
***
6 мая. В небе вспыхивает Первая Звезда нового созвездия. Постепенно всем становится известно о содержимом тома. Начинается паника.
16 июня. Рейстлин убивает Сирриона, бога огня". И т.п.
Так что я вижу выбор так: или вечные пытки или вечность в абсолютной пустоте. Если кто-то читал рассказ Стивена Кинга "Долгий джонт", он поймет, насколько страшно последнее. Меня этот рассказ пугал больше многих других произведений Кинга, пусть даже кровавых и жестоких.
"- Они продолжали жить и чувствовать, - сказал Рикки. - Все подопытные животные. И мы тоже будем, если нас не усыпят.
- Да, - согласился Марк. - Ученые считают именно так.
Что-то новое появилось во взгляде Рикки, Марк не сразу понял. Испуг? Возбуждение?
- Это не просто телепортация, да, папа? Это что-то вроде искривления времени?
"Там вечность! - подумалось Марку. - Что он хотел этим сказать, тот преступник, что он хотел сказать?"
- В каком-то смысле, да, - ответил он сыну. - Но это объяснение ничего не объясняет, Рик, потому что мы не знаем, что такое искривление времени. Тут дело, может быть, в том, что сознание не переносится элементарными частицами, оно каким-то образом остается целым, единым и неделимым. А кроме того, сохраняет ощущение времени, наверно, искаженное. Впрочем, мы же не знаем, как измеряет время чистое сознание... Более того, мы попросту не представляем себе, что такое чистый разум, без тела.
Марк умолк, встревоженно наблюдая за взглядом сына, который вдруг стал острым и пытливым. "Понимает, но в то же время и не понимает", - подумал он. Разум может быть лучшим другом, может позабавить человека, когда, скажем, нечего читать и нечем заняться. Но когда он не получает новых данных слишком долго, он обращается против человека, то есть против себя, начинает рвать и мучать сам себя и, может быть, пожирает сам себя в непредставимом акте самоканнибализма. Как долго это тянется в годах? Для тела джонт занимает 0,000.000.000.067 секунды, но как долго для неделимого сознания? Сто лет? Тысяча? Миллион? Миллиард? Сколько лет наедине со своими мыслями в бесконечном поле времени? И вдруг, когда проходит милиард вечностей - резкое возвращение к свету, форме, телу. Кто в состоянии выдержать такое?"
"На соседней с Рикки кушетке лежала Патти и, к счастью, еще спала. То, что было его сыном, дергалось и извивалось рядом - двенадцатилетний мальчишка со снежно-белой головой и невероятно старыми тусклыми глазами, приобретшими болезненно-желтый цвет. Существо старше чем само время, рядящееся под двенадцатилетнего мальчишку. Оно подпрыгивало и дергалось словно в каком-то жутком, мерзком приступе веселья, потом засмеялось скрипучим, сатанинским смехом. Сотрудники джонт-службы не решались подойти к тому, что они видели.
Ноги старика-младенца судорожно сгибались и дрожали. Руки, похожие на высохшие хищные лапы, заламывались и плясали в воздухе, потом они вдруг опустились и вцепились в лицо того существа, которое еще недавно звали Рикки.
- Дольше, чем ты думаешь, отец! - проскрежетало оно. - Дольше, чем ты думаешь! Я задержал дыхание, когда мне дали маску! Я притворился спящим! Хотел увидеть! И увидел! Я увидел! Дольше, чем ты думаешь!
С визгами и хрипами оно неожиданно впилось пальцами себе в глаза, потекла кровь, и зал превратился в испуганный, кричащий обезъянник.
- Дольше, чем ты думаешь, отец! Я видел! Видел! Долгий джонт! Дольше, чем ты думаешь! Дольше, чем ты можешь себе представить! Намного дольше! О, папа!
Оно выкрикивало еще что-то, но джонт-служащие наконец опомнились и быстро повезли из зала кушетку с кричащим существом, пытающимся выцарапать себе глаза - глаза, которые видели немыслимое на протяжении вечности. Существо говорило что-то еще, всхлипывало, затем закричало, но Марк Оутс этого уже не слышал, потому что закричал сам".
http://lib.ru/KING/jont.txtЕще что-то подобное было в цикле о Дозорах Лукьяненко - там древних магов обратили в камень, но их разум остался ясным. Впрочем, по сравнению с джонтом, их мучили меньше, но даже тогда почти все они сошли с ума, если не все - давно уже читала.
И теперь сравните это с оригиналом:
"- Ты сам, - ответил Карамон печально. - Ты будешь править мертвым миром, Рейстлин, - миром, в котором не будет ничего, кроме серого пепла, дымящихся руин и остывших трупов. Ты останешься в небе один и будешь пытаться творить, но тебе не хватит необходимых для этого сил. В отчаянии ты начнешь высасывать жизнь из звезд, и звезды будут взрываться и гаснуть одна за другой. В конце концов ни в тебе, ни вокруг не останется ничего..."
"И Рейстлин увидел...
Он увидел тлеющие кости мира, обугленные пни, серую грязь и мокрую золу, обожженные скалы, курящиеся дымы и сгнившие тела...
Он увидел себя, зависшего в самом сердце холодного космоса, - пустота снаружи и пустота внутри. Эта пустота навалилась на него, стиснула, сжала и принялась поглощать. Рейстлин корчился, выворачивался наизнанку, ища в себе хоть что-нибудь могущее утолить чудовищный вакуум и заполнить внутреннюю пустоту - капельку крови, хотя бы воспоминание о боли, - но не нашел. В нем никогда ничего не было и уже не будет; он обречен на вечное одиночество; беспрестанно заглядывать внутрь самого себя и не находить ничего...ничего...ничего...
Рейстлин опустил голову, а его рука соскользнула со лба Карамона. Теперь он тоже знал, что так будет, чувствовал это каждой клеточкой своего истерзанного тела. Знал, потому что эта пустота уже давно была в нем. О нет, она не успела пожрать его без остатка - пока еще нет, но он, казалось, видел свою одинокую, испуганную душу, забившуюся в самый дальний, темный уголок пустой телесной оболочки".
Лично я затрудняюсь сказать, какой кошмар бы предпочла - вечную физическую пытку или вечную духовную. По-моему, одно зло другого не меньше, а так Рейстлин хотя бы мир спас. Этот путь был явно выгоднее, хотя и требовал мужества, ведь тут пытать начнут сразу, а там еще когда! За это мужество я Рейстлина уважаю.